Город Каинск, на Волге, близ Жигулей, известен всей России.
Со времён Петра Первого на реке Каинке селили каторжников. То ли речка получила название по образу жизни изгоев, то ли изгои называли себя по речке Каинскими жителями, отождествляя свои судьбы с судьбой библейского Каина.
Однако места вдоль Берегов Каинки богатые и пшеницей, и зверем, и рыбой. А рядом протекала могучая река Волга. Печенеги и половцы называли Волгу рекой Итиль.
По реке Итиль южные племена торговали с Севером. Река Итиль широкая, величавая.
При императрице Екатерине Второй места эти обживались слабо. Кочевые племена занимались скотоводством, но промышленной основы не было. Земли тучные, однако скотоводы не желали обрабатывать землю. Они считали её живой и приносили ей в жертву телят, козлят и ягнят.
Просвещённой императрице взрощенной в благоухающих садах немецких герцогств, где каждый метр свободной земли ценился на вес золота, такое расточительство казалось в диковинку.
Она и предложила своим землякам занять свободные земли Поволжья и научить местных аборигенов обработке земли.
Тогда и получил городок Каинск, новое название Екатеринбург.
Колонисты принялись за обучение аборигенов со всей немецкой педантичностью.
Они огнём и мечом выводили потомков печенегов, скифов, половцев и прочих удмуртов с земли, теперь принадлежавшим им.
Так в Поволжье появились немецкие колонисты.
Интересно устроена жизнь; вместе с повозками немецких крестьян прибыли из Германии и Австрии на русские земли для постоянного жительства и евреи, которых власти в Германии и Австрии нещадно выдавливали из всех структур, отбирая имущество и землю.
Скаредность бедняков всем известна. Но что поделаешь. Это качество желаниями не управляется, оно врождённое; и потому вор не может удержаться от обмана, воровства и ростовщичества, оно у него в крови, как сатанинский дар, который заложен навечно.
Переселенцы образовали на Волге свою местечковую управленческую структуру. Появились раввины и синагоги. Жизнь и здесь начала расцветать по европейскому образцу.
Ремесленничество - излюбленное занятие, передающееся по наследству. Ремесаленники прекрасные кожемяки, швеи, сапожных дел мастера. Естественно ювелиры. Шорники. Ковали. Резчики по дереву. Народные целители. Изготовители самогона. Пекари. И краснодеревщики.
Хаим Ицкович Юровский, замечателен был тем, что жил как играл. А играл только под дурака. Видимо жизнь так проучила его, что другого спасения не было, лишь прикидываться местечковым дурачком и тем отпугивать от себя любопытствующих и праздношатающихся.
Так и называли его - юродствующим. Так и привязалась к нему его кличка. И превратилась в фамилию. Только по просьбе жены, при венчании, а они оба были православными выкрестами, он заменил в своей фамилии одну маленькую буквочку и, стал прозываться не Юродским, как раньше, а Юровским.
Эта замена обошлась ему в немалую сумму, но жена Эстер Моисеевна нашла необходимые деньги.
Так и поживали они. Жили, нужно сказать хорошо. Исправно рожали детишек. Детишки здоровые. Боевые. Задорные. Способные. Не детишки - загляденье.
Вот только восьмой мальчик, которого они назвали Янкель, не походил на остальных братишек и сестричек. Слишком серьёзным выглядел.
Говорил ему отец, учил уму разуму: улыбайся. Люди любят улыбающихся. Весёлым они верят, а серьёзных боятся.
Но Янкель хмурил брови и морщинки сбегались в уголки его глаз и тогда он выглядел не по возрасту старым.
Вскоре от него отстали. Янкель ничему не хотел учиться. Целыми днями пропадал на реке. Купался. Рыбу ловил. С ребятишками дрался. А был он физически крепким мальчиком и устоять против него не всякий старший пацан, другой раз, в силах был.
Когда на реке останавливались близ пристани торговые баржи, Янкель с группой таких же злоумышленников, подплывали к ним, перемахивали через борта и крали что под руку попадётся.
Дружил он с Фимой Цвиком и с Янкелем Свердловым. Свердлов юркий, цепкий, вёрткий ну настоящее сверло. Из любой ситуации выкрутится. Его голыми руками не возьмёшь. Скользкий как угорь. Потому и фамилия прицепилась Сверлов, но для устойчивости и жёсткости в неё добавили буковку "д".
Крали всё, что можно унести. Однажды Свердлов украл большой топор. Тяжёлый. Прыгнул с ним в воду, а выплыть не смог. Тащит топор под воду. Юровский ждёт, что Янкель опомнится и выплывет, но Яшке жаль бросать топора. Вещь ценная.
Река глубокая и стало Яшке воздуха не хватать. А руки сжали топорище и не в силах уже Яшка пальцы разжать.
Юровский помог. Вытащил. Они даже не ругались. Только сидели на берегу да отплёвывались. Но с тех пор стали закадычными друзьями.
Когда подросли, родители стали докучать своими приставаниями мол, пора остепениться. К делу пристроиться.
А к тому времени жизнь стала накручивать обороты и стали ходить слухи, что скоро всем равноправие выйдет, а евреям и льгота будет, потому как евреи самые умные люди на свете.
Свердлов вступил в Бунд.
Бунд - это такая организация боевиков. Она вроде бы легальная, но на самом деле бундовцы занимались грабежами, которые называли экспроприацией.
Сначала экспроприировали местных туземцев, потом богатеев и чиновников. Потом перешли к экспроприации целых эшелонов, которые везли на фронт первой мировой и продукты, и вооружение, и тёплое к зиме обмундирование.
Когда поступал сигнал, выдвигались на километров двадцать от города навстречу воинскому эшелону и на перегонах грабили. Грабили по - разному. Иногда расцепляли вагоны, иногда останавливали паровоз, а иногда через крышу проламывались. Как когда.
Но скоро поезда стала сопровождать охрана. Работать стало труднее. Охрана стала стрелять и много ребят уже полегло без особой к тому надобности.
Оружие и провиант закапывали. Частью продавали. На Итиле многие обогатились с ворованного. Но Юровский не из таких. Он не мелочился. Он ждал своего часа. Однако не ждала полиция. Скоро пошли аресты и оба Янкеля бежали, сначала в Китай, потом в Европу.
В Европе, в Германии Яшка Свердлов оставил БУНД и вступил в новую партию РСДРП.
Потому что она была не просто партией, а партией национальной, партией всех угнетённых на земле и каждый, не сомневающийся в правоте этой партии, мог чувствовать себя ею защищённым.
Вступил в партию и Юровский.
Теперь они оба стали революционерами.
Но в Берлине долго не удержались. Левин -Ленин требовал вернуться в Россию и работать в глубинке среди рабочей массы. Юровский открыл типографию. Закопанные ценности весьма пригодились. Яков Свердлов вошёл в команду Ленина и теперь стал большим шишкой в ЦК партии.
На Всероссийской конференцию (она состоялась 24 апреля) Ленин объявил план перехода к социалистической революции. Одновременно Свердлов, привлекая подготовленные на Волге кадры, готовил альтернативный переворот на Урале - на случай, если будет неудача в Петербурге. Тогда боевики Юровского возьмут реванш на Урале.
То же делали в Тюмени Арон Сольц. В Челябинске - Самуил Цвиллинг и так далее.
При Уральском Совете для этого был организован Военный отдел во главе с помощником Свердлова Филиппом Голощёкиным. Он же Исай Исаакович Гольдберг.
Юровский стал его заместителем. Для вооружения рабочих они продолжали экспроприировать оружие с шедших на фронт железнодорожных составов.
Во время Октябрьского переворота был организован Военно-Революционный комитет, в который вошли:
Вайнер, Крестинский, Войков, Браницкий, Юровский, (русские фамилии для прикрытия) а также некоторые анархисты и левые эсеры. Вскоре этот ВРК передал власть Уралсовету, которым руководил Юровский, а помогал ему Хохряков Павел Данилович (русский) из крестьян.
Первым делом Юровский обложил имущих граждан контрибуцией. Всего изъяли 10 миллионов рублей. Доложили Ленину. Ленин одобрил эксы.
Теперь Юровский чувствовал себя при деле. Он стал увереннее смотреть в будущее и всё более ненавидел эту страну и эту власть, которая напоминала ему, о том, что он еврей.
А евреем в России быть очень неприятно.
Тут и случилось событие, которое сделало его легендарной личностью.
Был арестован Николай Второй. Керенский выслал его в Тобольск. Где Николай находился в ожидании суда.
Юровский тогда уже Член Коллегии ОблЧК и Председатель Следственной комиссии Революционного Трибунала, он и Хохряков с отрядами красногвардейцев ходили по домам богачей и отбирали ценности на революционную борьбу с Германией.
Все это забиралось как бы для хранения в национальном банке но передавалось Комиссару Государственного банка Войкову.
Часть ценностей передавалась лично Свердлову на хранение.
Через некоторое время царскую семью перевезли в Екатеринбург. Свердлов назначает Юровского ответственным за безопасность бывшего русского самодержца, его жены и его детей.
Царя содержат в известном Ипатьевском доме "особого назначения".
Отношение к семье царя хорошее. Императорские особы ни в чём не нуждаются. Ежедневно бывают на прогулках, читают книги или газеты.
Однако время тревожное. Взять власть в свои руки это ещё не удержать её. Контрреволюция в разгаре. Верховый правитель Колчак двигается в сторону Москвы. Нужно срочно менять место пребывания царской семьи.
Ещё раньше у Юровского состоялся разговор со Свердловым. Они прорабатывали всякие случайные повороты судьбы, не дай боже, которые могли бы произойти.
На крайний случай были заготовлены шифровки. Смысл шифровок и ключ к их разгадке были только у Юровского и Свердлова.
Одним из нескольких возможных решений было убийство всех членов царской семьи. Или только царя. Или царя и наследника. Все другие решения были промежуточными. Как сказал Яков Михайлович, убивать, так всех или никого.
Но Вл. Ильич считает, что смертный приговор Николаю Второму естественен.
А там, как получится.
Казаки атамана Семёнова атаковали город.
Времени в обрез. Юровский собирает команду из китайцев и мадьяр, и спешит к дому купца Ипатьева.
Раннее утро. В доме все спят. Юровский врывается в спальню царя и застаёт супружескую пару в объятиях. Он бьёт рукояткой пистолета Николая Второго по затылку. Николай сваливается на сторону. Царица в испуге кричит.
Юровский давно не знавший женщины видит нагое тело и перестаёт владеть собой. Он насилует царицу и кричит в раздражении: сука! Сука!
Китайцы оттаскивают Якова Юровского и смеются, держа царицу за ноги и рассматривая её.
Царь лежит без движения. Хохряков замечает, что "у самого - то маленький, да удаленький. Сколько девок на плодил".
Юровский приказывает всех тащить в подвал. Девицам не дают одеться. Так в нижнем белье и стаскивают вниз.
Потом собирают ворохом вещи и тоже несут вслед за людьми в подвал. Тут из тайных карманов платьев и кофточек начинают сыпаться камушки. Бриллианты. Юровский лично собирает их и под страхом расстрела, оставляет у коробки с бриллиантами часового.
В подвале румыны уже насилуют девочек. Стоит сплошной крик. Царица в беспамятстве. Доктор Боткин приводит её в себя. Николай Второй сидит на полу. Не может встать на ноги. Царевич Алексей держит себя мужественно, но его попытки защитить сестёр заканчиваются тем, что насиловать начинают и его.
Это делает Хохряков. Юровский кричит ему: Перестань, свинья, перестань. но бесполезно.
Николай встаёт на ноги и набрасывается на Хохрякова. Ударяет его в шею маленьким стилетом, который носил, видимо, для самозащиты в рукаве.
Николай что-то говорит о справедливом суде Бога. Эта речь вконец раздражает Юровского и он стреляет в голову Николая.
Потом в Алексея.
Начинается беспорядочная пальба. Девицы мечутся и сшибают с ног китайцев. Китайцы маленькие, тщедушные, очень злятся, начинают визжать и , ножами режут девушек, нанося удары в живот и бока. Но попадают в руки, которыми девицы защищаются.
Наконец все на полу в лужах крови. У Алексея шевелятся губы. Юровский стреляет ему в рот.
У царицы, как у рожавшей женщины, крупный живот. Он подрагивает. Юровский плюёт на него и выхватив штык у китайца протыкает женщину насквозь.
Несут мешковину и на матрасники. Тела засовывают в мешки. Кровь стирают шторами, снятыми с окон наверху. Подгоняют грузовик. Валят мешки в кузов и выезжают из города. Юровский приказывает мадьярам расстрелять китайцев.
Берёт с собой только караульную роту из евреев - добровольцев, свою личную охрану.
В лесу находят старую шахту. Расчищают завал и готовят тела к сбрасыванию. Но молодые парни из охраны шумят и негодуют. Они видят молодых женщин. Их, очень белые, почти как живые тела и Юровскому приходится уступить.
Трупы насилуют посмертно, не по одному разу. Не трогают только мать-царицу, потому что Юровский ножом по портил ей живот и основательно его взрезал.
В городе пожары. Казаки Семёнова добивают Красную гвардию. Юровский с отрядом идёт на соединение с отступающими рабочими отрядами.
Красный комдив Быков в воспоминаниях пишет, что Юровский имел очень тесные связи со Свердловым, и тот при угрозе захвата города колчаковцами "решил вопрос без формального народного суда, приказав расстрелять Романова в Екатеринбурге".
Насчёт семьи он не знает, но слышал, что была какая-то телеграмма от Ленина, а Пётр Ермаков, начальник охраны дома "особого назначения", вспоминал, что директива о расстреле царской семьи была за подписью Свердлова.
Сам Юровский доказывал, что ни Ленин , не Свердлов в этом убийстве не виновны. Такое решение принял Уралсовет и он, Юровский, его добросовестно исполнил.
Всего было убито двенадцать человек. Не добитых закалывали штыками.
Юровский перебрался в Москву. Ленин назначил его, членом коллегии Московской ЧК. Когда большевики вернулись в Екатеринбург его поставили Председателем Уральской ГубЧК.
Он поселился в богатом особняке местного магната Агушевича.
Связи со Свердловым он сохранил. С лёгкой руки Якова Михайловича заведовал отделом золота и бриллиантов в Гохране. Позже был председателем валютного управления Наркомата Иностранных дел.
Умер от прободения язвы двенадцатиперстной кишки, никогда не жалуясь на свой вполне здоровый желудок. Но никогда, нигде, ни при каких обстоятельствах Янкель Хаймович Юровский не распускал свой язык.