В 1794 году генерал Игельстрём, командовавший русскими войсками в Польше, потребовал капитуляции от сохранивших ещё боеспособность польских войск, однако генерал Мадалинский, командовавший немногочисленными патриотами, отказался повиноваться русскому наместнику и в результате безумной атаки, разбил русские войска и двинулся на Краков.
Речь Посполитая, к тому времени, потеряла до половины всей своей территории и своего населения. Тогда шёл первый раздел Польши между Австрией, Пруссией и Россией. Усилиями кратковременного царствования Петра Третьего союз Пруссии и Австрии с Россией стал настолько прочным, что даже Екатерина Вторая, выполнявшая волю своей хозяйки, Англии, не сумела разорвать этих отношений.
В результате тройственного союза Россия присоединила к своей территории всю современную Белоруссию, около 100000 кв.км.
Наступили новые времена, потребовавшие от России не только нового подхода и новых взглядов на старые европейские дела, но и новых людей, которые смогли бы скрутить шею могучей, в те времена, Речи Посполитой.
Сопротивление внутри Польши возглавил Тадеуш Костюшко. В Варшаве восставшие уничтожили русский гарнизон. Генерал Игельстрём бежал.
Взбешенная Екатерина Вторая вручила общее командование на Северо-Западе Европы князю Репнину, а фельдмаршалу Румянцеву приказала держать границы России на замке, начиная от Турции вплоть до Минской губернии.
В свою очередь Румянцев отправил бригадира Суворова с заданием захватить Брест и встать "камнем" на Буге.
Пока Суворов сражается с польским генералом Сераковским, прусские войска вдруг оставляют Варшаву и идут на соединение с Суворовым. В сражении под Мацевицами Костюшко раненым попадает в плен.
Суворов контролирует Брестскую область и зачищает новые русские земли от остатков польских войск.
Но поляки маневрируют, они теснят австрийцев и пруссаки, прежде не выпускавшие победу из своих рук, вдруг начинают пятиться и терять захваченные было области.
Наступала глубокая осень. Русской армии нужен был отдых и "Зимние квартиры".
Суворов решает захватить предместье Варшавы, так называемую "Прагу" на правом берегу Вислы и обосноваться на зиму на виду у неприятеля.
В то время общая численность войск бригадира Суворова насчитывала 25 тысяч солдат при 85 орудиях.
За Вислой укреплялись поляки.
Оборона польских частей разветвлённая, с множеством "сюрпризов". До ста орудий. Болотистые берега, тройной вал с глубоким рвом.
Обороняющихся тридцать тысяч, в основном гражданское плохо вооружённое население.
Однако патриотизма полякам не занимать.
Суворов прибегнул к сведениям перебежчиков и осведомителей и выявив участки обороны, на которых стояло ополчение, именно в тех местах начал своё наступление.
Русские казаки осуществляли "потешный" штурм на форты, где находилось большинство польских артиллерийских орудий и изобразив атаку, стремительно и в рассыпную откатывались. Поиграв в коши-мышки А. В. Суворов зачитывает приказ по армии:
"Атаковать дружно. Товарищу оборонять товарища. Дома не грабить. С бабами не воевать. Убитым - царство небесное. Живым - слава!"
Битва оказалась ужасающе кровавой. По откликам современников страшнее Измаила и Праги сражений ещё не бывало.
"К 9 часам утра полевое противостояние окончилось полным истреблением польского гарнизона Праги. Начался грабёж предместья.
Артиллерийская дуэль с батареями на левом берегу Вислы всё ещё продолжалась до 11 утра, а после полудня возобновилась с новой силой.".
По подсчётам историков в предместье "Прага" погибло до двадцати тысяч местного населения. Которое, не покидало валов и флешей, помогая остаткам своей армии.
Русский офицер Фон Клуген вспоминал:
"В нас стреляли из окон домов и с крыш, и наши солдаты, врываясь в дома, умерщвляли всех, кто им ни попадался...
Ожесточение и жажда мести дошли до высочайшей степени... офицеры были уже не в силах прекратить кровопролитие...
У моста продолжалась резня. Наши солдаты стреляли в толпу, не разбирая никого, - и пронзительный крик женщин, вопли детей наводили ужас на душу.
Справедливо говорят, что пролитая человеческая кровь возбуждает особый род опьянения. Ожесточенные солдаты в каждом живом существе видели губителя русских душ в поражении в Варшаве.
"Нет никому пардона!" - кричали наши солдаты и умерщвляли всех, не различая ни лет, ни пола...
Другой участник штурма, Лев Энгельгардт в записках о штурме Праги:
"До самой Вислы на всяком шагу видны были всякого звания умерщвлённые, а на берегу оной навалены были груды тел убитых и умирающих: воинов, жителей, монахов, женщин, ребят. При виде всего того сердце человека замирает, а взоры мерзятся таким позорищем... умерщвлённых жителей было несчётно."
В разговоре с Дашковой Екатерина Вторая с удовлетворением отмечает решительность Суворова в войне с поляками, просит передать ему благодарность и признаёт вполне заслуженным заработанное им звание генерал - аншефа.
На возражение фельдмаршала Румянцева о чрезвычайной и неоправданной жестокости Суворова, Екатерина замечает, что
"Цель оправдывает средства, а русские солдаты наплодят с польскими женщинами новых поляков и разбавят им кровь католическую доброй порцией крови славянской.
Тем отношения двух славянских народов окрепнут и упрочатся"
Но были и другие свидетельства, в основном не подтверждённые, по которым Суворов заботился о мирных жителях и не препятствовал им бежать или сдаваться в плен.
Среди оценок деятельности генерал- аншефа, будущего российского фельдмаршала были и совсем неправдоподобные слухи.
Петрушевский приводит один из них, что будто бы по взятии Варшавы Суворов приказал отрубить кисти рук у 6000 польских шляхтичей и с нарочным обозом отправил в Санкт Петербург на потеху Екатерине.
Екатерина будто бы сказала в шутку при стечении народа праздновавшего Победу:
"Посмотрите на кисти рук. Эти мужчины, если они ещё живы, никогда больше не смогут дрочить. И то очень хорошо. Потому как. женщины это делают много лучше".
25 октября Суворов продиктовал делегатам из Варшавы условия капитуляции прямо на поле боя, среди неубранных трупов, и подтвердил их в ходе переговоров 26 октября, объявив о намерении сохранять перемирие.
28 октября русские войска в парадном строю вступили в сдавшуюся Варшаву, остатки повстанческих отрядов в Польше сложили оружие.
29 октября на берегу Вислы Магистрат Варшавы преподнёс А. В. Суворову хлеб-соль, городские ключи, которые символизировали капитуляцию Варшавы и золотую с бриллиантами табакерку с надписью "Варшава - своему избавителю".
20 ноября 1794 года императрица удостоверила актом генерал-аншефа А. В. Суворова высшего воинского чина фельдмаршала, а сверх того послала богатые подарки и назначила в потомственное владение имение Кобринский ключ с 7 тысячами душ мужского пола.
Прусский король Фридрих-Вильгельм прислал Суворову ордена Красного Орла и большого Черного Орла, а австрийский император Франц пожаловал свой портрет, богато осыпанный бриллиантами.
После успешного завершения штурма " Праги" русские солдаты, разбив аптеку, вынесли на улицу бутыль, и стали распивать. В это время проходил мимо ветеринар. Думая, что солдаты пьют обыкновенную водку, коновал выпил залпом чарку - и тут же свалился, а через несколько времени и умер. В бутыли оказался спирт!
Когда Суворову донесли об этом происшествии, он сказал:
"Вольно же немцу тягаться с русскими! Русскому здорово, а немцу смерть!"
Прусы и австрияки тоже вошли в польские города, но если русские солдаты пили и гуляли с женщинами, пытаясь как можно скорее восстановить людские ресурсы поверженной страны, исполняя волю императрицы, то германские легионы занимались грабежами и организацией вывоза награбленного.
Разные менталитеты, разные интересы.
Суворов, был благодарен Екатерине Второй за признание своих заслуг, тем более что очень долго ходил в полковниках и только за Измаил получил чин бригадира.
Однако Екатерина видела, что Суворов, человек весьма решительный, самолюбивый и будет вон из кожи лезть, чтобы оправдать доверие Верховной Власти.
Присвоение фельдмаршала выглядело лубочно. Победа над народом поверженного противника не ах, какая заслуга! Но для России уничтожение Речи Посполитой, этой постоянной союзницы Англии, было очень важным и необходимым делом.
Народ питает армию резервами. Пока есть народ, будут и резервы у польской армии. Суворов проредил народ, а значит, лишил поляков на многие годы вперёд способности к восстановлению армии, а значит, и готовности угрожать России.
Справится Суворов с народом, станет фельдмаршалом - так думала Екатерина Вторая.
"Война - не прогулка по Невскому прошпекту. Если нужно погубить тысячу жизней Суворов это сделает. Десять тысяч - тоже сделает, но с учётом интересов Родины и пожеланиями её Императорского Величества".
Румянцев был стар. Армия нуждалась в авторитетном начальнике и таким, с Высочайшего соизволения, становился скорый на задумки полководец Суворов.
Суворов не пытался реформировать армию. Никогда не позволял себе критиковать высочайших сановников. Приказы выполнял наилучшим образом, внося в их исполнение особый суворовский задор и смекалку.
Екатерина прощала ему театральность многих его поступков, а на едкие замечания завистников отвечала, что Суворов и больших наград достоин.
Как женщина, она ценила сильных мужчин. Как императрица понимала, что сила мужчин не в штанах, а в головах. У братьев Орловых ум в штанах, а в головах опилки.
А.В. Суворов мужичонка маленький, да удаленький.
"Подите - ка с ним потягайтесь! Тогда и посмотрим кто чего стоит? "