Месть, утолив жестокой казнью,
Стоит Семён, как Стенька Разин.
Повесив голову на грудь,
Он хочет чуточку вздремнуть.
Но сон пропал. Тоска гнетёт.
Его душа в потьмах бредёт.

Приказ был выполнен достойно.
Но что не ночь, идёт покойник
Не расчленённый, а живой
И тут хоть лай, хоть волком вой.
Приходит, смотрит исподлобья,
Канючит: сделай мне надгробье.
Сыреет рыхлая земля,
Как в подземелиях Кремля,
Где хоронили неугодных,
Но родовитых и дородных.
Сгнивали заживо князья.
Нам, христианам, так нельзя.

Поставь надгробье надо мной.
Я сырость чувствую спиной.
В моей груди горят железа.
А голова? Зачем отрезал?
Я на судьбину не ропщу.
Хожу, и голову ищу.
Поставь надгробье! Худо мне.
Тогда забудусь в вечном сне.

Ну, нет! Решил себе Семён
Был царь и раньше не умён.
А нынче вместо головы
Надел он буй с Невы - реки.
Пусть ищет тыщу лет и две...
Его  "котёл" давно в Москве.
Туда доставлен с "поля брани"
Лежит не где-нибудь, в спецхране.
Лежит, как мёртвые лежат.
В тиски хрустальные зажат.

      Царь:  Нет тех камней, чья тяжесть в силах
                 Нас удержать в сырых могилах.
                 Нет преступлений,  тяжелей,
                 Чем прятать трупы в мавзолей.
                 Прольётся кровь людей безвинных.
                 Их кости станут белой глиной
                 И ты, насильник и сатрап
                 Царю другому будешь раб.
                 В природе всё по циклам сменно.
                 Всё Богом создано. Всё тленно.
                 За циклом цикл уходят вдаль.
                 Прогресса крутится спираль.
                 И в этой вечной круговерти
                 Найдётся истина и в смерти.
                 И ты, растлитель русских душ
                 Поверь, кровавый примешь душ.

Семён прикрыл глаза рукою
Ах, как хотелось быть в покое!
Но вот душа, в плену терзаний.
А сила мыслей в сумме знаний.
Пускай грозит войною Марс.
Он карлик. Выше Бога Маркс.
Путь Карла Маркса адски труден.
Но разве он Голгофа людям?
Кузьму с семьёй везли по тракту.
Без сумм подъёмных, без контракта.
Пол каравая в рушнике:
Везли их резво, налегке.
Куда? Про то никто не ведал.
По указанию комбеда.
Жена испуганно молилась.
За горизонтом смерть таилась.
Детишки жались, мал - мала.
От прежней жизни ни кола.
За что? То власть Советов знает
Она и милуя, пинает.
Не расстреляли, Господь спас...
На шахты вывезут, в Кузбасс.


Их повезли к холмам Урала,
Всю ночь роженица орала.
Под утро, детский крик; уа!
Под вечер смерть вошла в права.
Какой-то маленький отряд
Ворвался в их тележный ряд
И вспыхнул бой. Завыли пули...
Они на Север отвернули.
Детей и жён теряя, гнали
Так оказались на Урале.
Арал, Урал, а там Ока...
О, как Россия велика!
По рельсам бегают составы,
Кругом солдатские заставы,
То окружают, то в догонь...
Но спас Кузьму казацкий конь.


А под Тамбовым,  рать на рать
Москва,  людишек шла карать.
За своемыслие, за лень,
За то,  что был мужик как пень.
Что ничего не понимает,
Что целину не поднимает.
За то, что веруя в богов
В марксистах, видит дураков.
От монархистов до эссеров
Москва собрала офицеров
И тех, кто был охоч до бомб...
В петличку, вплюнула, всем ромб.
Решая хитрую шараду
Стоял Семён к церквушке задом.
Смотрел в бинокль на холмы,
Где лились краски Хохломы.
Там на холмах и за холмами,
Стояли ратники домами:
Отцы, мужья, седые деды,
Подростки, дети непоседы.
Невесты, парни от сохи,
Сегодня, завтра, женихи.
Стояли древние старухи,
Держа в руках хлебов краюхи:

-Я не возьму хлеб-соль у них.
Народ? Подумаешь, актив.
Сказал Семён: народу пули...
За ним полки стеной сомкнулись.
Но не хлеб- соль ему несли,
А руки чёрные вросли
В обломки кос, в ухват, топор...
Ужо,  начнётся разговор!
Старухи хлебом оделяли
Отвагу в витязей вселяли. 

Загрохотали пушки враз.
Шрапнель завыла в дугах трасс.
Сметая ратников домами,
И на холмах и за холмами.
Разрывы - всполохи зари.
Прицельно били пушкари.
В ответ им, также запищали
В разброд, старинные пищали.
Стояли насмерть, до конца
Под ливнем жаркого свинца:
Отцы, мужья, седые деды,
Подростки, дети - непоседы.
Невесты, парни от сохи,
Сегодня, завтра женихи.
Стояли древние старухи.
Глаза Иисуса были сухи.


От  революции нет тайн.
Европа там или Китай,
Россия, Индия, и  Штаты,
Герои, гении, цитаты...
Всё нивелирует среда
Не без успеха и вреда.
Закрылись русские ворота
До нового переворота.
Под старым кедром в свете дня
Стояла Асина родня.
С грудным ребёнком молодица.
Стояла рядом с ней сестрица,
Мальчонка, десяти годов
Доставшийся, не без трудов
Её приёмной дочке Насте.
Ворота сброшенные настежь,
Травой поросший скотный двор,
Прореженный добротно бор.
Петух, орущий во всё горло
На чушку, что помои жорла.
Прогнивший с крыши сеновал,
Что время лучшее знавал.

Колхоз с годами креп и креп.
Мужик терпел, глупел и слеп.
Его работа всем знакома
От пастуха и до райкома
Все были заняты одним:
Как скоро немцам в зад дадим?
Бежала жизнь всё веселей
Среди лесов, полей, аллей.
Смекалку, совесть, ум, талант
Делил на всех  святой Госплан.


Старик, задымленный мохрой,
Не кто иной, как наш ковбой.
Он, отойдя от ратных дел
Теперь на лавочке сидел.
Он с пылу, с жару революций
Добыл свинца лишь пару унций.
В могилу, встав одной ногой
Он, наконец, обрёл покой.
Но говорят, покой лишь снится...
Слетела с дерева жар-птица
И землю заново деля
Испепелила вмиг поля.
За океан уплыл помещик.
В иных руках налогов клещи.
Рисуем мы на землю шарж
Под похоронный званный марш.
Мы землю пашем, боронуем,
К единоличнику ревнуем.
Ровняем, гладим ей бока,
На ней валяем, дурака.


Стрижём под "ноль" как новобранца,
Совокупляем с голодранцем
И ждём, что даст она приплод,
Такой, что мир раскроет рот.
И мир раскрыл. О миг творений!
Нас в люди вывел бог наш, Ленин!
Как прежде было: муж таран
Всё бьётся об стену - баран.
Теперь идея нами правит.
С кем не сведёт нас, с кем не стравит?
Мы - победители земли!
Я поп от партии, внемли!
Ты видишь краешек плеча
За мощным торсом Ильича?
Единым строем лица в лица
Его соратники-партийцы.
Их ясен взгляд. Им ясен путь.
Куда идут? Куда-нибудь.


Не страшен им , не зной, ни дождь...
Иосиф Сталин - новый вождь.
Иосиф Сталин - друг людей.
Не стоим мы его идей.
Не стоим мы его одежд.
Он кладезь мыслей и надежд.
Он знает мудрость всех веков.
Он знал тяжёлый гнёт оков.
Он глашатай народных масс.
Товарищ Сталин любит нас!

Сидел старик антигерой
На лавке этакой порой.
О чём мечтал? На что глядел?
Лежит заброшенным надел.
Чем ближе смерть, тем мысль звончей.
Иссох на выгоне ручей,
Который Асеньку поил
И грех её в себе таил.

В тяжёлой сумке страхагента
Пришла газета из райцентра.
В газетном перечне имён
Мелькнуло старое: Семён...
Лицо пьяняще как гроза
Смотрело пристально в глаза.
И ощущая в сердце боль
Забыла Ася свою роль,
Схватив газету за края
Завыла: Сеня, это я!
Расстрелян. Враг. Чу, рокот лир...
На его маршальский мундир.

Вся наша жизнь какой-то свист
Перемещений вверх и вниз.
Ты веришь? Веруя,  ты врёшь.
Что в правде истина? То ложь.
Как прав и мудр был тот шаман,
Сказавший: правда есть обман.
Не стала Ася пить и есть
Её убила злая весть.
Легла. Молчала. Месяц, два...
И поползла о ней молва:
Что мол, у Аси, этой крали
Враги народа обитали.
Накормлен, выстиран, плечист
Сидит в правлении чекист.
Рукою водит по бумаге,
А активисты, бедолаги
Со всем согласны загодя,
За его пальцами следя.
Он глянул в тусклые глаза
Кто против? Против нет. Все за.

Когда же ночь на поле пала
Изба-читальня запылала.
Дверь приперта бревном, одно
Открыто было в ночь окно.
Все активисты друг за дружкой
В окно и, профилем на мушку...
Последним, выскользнул как глист
Плечистый, пьяненький чекист.

Открой врата! Пришла беда
Мужчин и женщин без суда
Схватили, вывезли в район
В тайгу, бессилен почтальон
Найти тот адрес, нет следов
От старых дедовских родов.
А кто остался? Наша Ася,
Девчонка чья-то, кличут Настя,
Да кот сибирский, хвост трубой,
Да в мглу, подавшийся ковбой.
Изгнав медведя из берлоги,
Сидел он мрачный, одинокий,
Всего хватило на веку.
Чекисты были на чеку.

Всю ночь в бреду металась Ася,
Подушку алой кровью крася.
Чахотка мучила давно,
Что жизнь, что смерть - ей всё равно.
Был бред запутанным, неясным,
На всё готовым и согласным,
За слогом слог, за словом слово
И обвинение готово.

Сложна в России обстановка.
Но непреклонна установка.
Крестьянин - русский вор и тать.
Пора крестьян как класс сметать!
А потому всего ловчей
Вбить классу гвоздь про меж очей
Оставив за дверьми постолы
Вошли во двор Христа апостолы.
Страдая смертию Христа.
У виноградного куста
На белу скатерть самобранну
Были поставлены стаканы
И осеняя рот крестом
Касаясь губ одним перстом
Молчали. Что сорить словами?
Вошёл Христос. Сказал: мир с вами...
И укорял их, говоря:
Я жив, не вам благодаря.
Жизнь мою смертушкой не меряйте!
Я вижу, вы в меня не верите.
Взгляните, руки, ноги - Я.
Дух - пища бренная моя.
Законы чтите Моисеевы.
Пожнут народы, что посеяно.
Я жив, но Я не тело - ДУХ...

-Опять больная бредит вслух! -
Что истуканами стоите?
Больную чаем напоите,
Чтоб не сказала? каждый звук
Нам в помощь. Сыщется супруг.


Устала Ася. Бог прибрал.
Чекист отчитываясь врал,
Что следствие он вёл законно,
А что не в возрасте преклонном
Скончалась, кто тому виной...
Спасибо партии родной.
Она крестьян к рукам прибрала
И отучила от орала,
Но привела Россию в рай.
Сиди и руки потирай.
Одно единственное важно
Для наших самых лучших граждан:
Святых в России нет давно.
Их всех засунули в говно.
Говном тем землю удобрили,
Чтоб мы на ней баклуши били.
Все наши дети - семь колен
Строгали Правду из полен.
Чтобы над нами реял стяг
Воодружённый на костях.



Нам Бог измены не простил.
Нас давит пресс, идей настил.
Гремят продуманные спитчи.
Ушли леса. Куда? На спички.
Уходит из озёр вода -
Вот в чём, величие труда.
Своими судьбами счастливы
Читаем книжки - детективы,
Где русский витязь и герой
В земле копается сырой.
Он превращать умеет в кровь
И нашу Верность и Любовь.
Он видит  бабу на трубе,
Что вертит землю на метле
И хочет ею в небо плюнуть,
Чтоб звёздный рой босой и юный
Прильнул к груди её сосца.
Отчизны первого лица.


Кому мы тосты возглашали
Хотя едва уже дышали.
Но тут час пробил. Встали в ряд.
Знамёна белые горят.

Горят разбуженные лица
Мы вновь идём с землёй родниться!
Мы были мёртвыми, теперь
Ещё разок нам жизнь поверь...
Господь для всех людей един.
Чужого хлеба не едим.
Чужих идей нам не поднять.
Ковбоев можем мы понять.
Доступно всё своим рукам.
Чужого лишь, не надо нам.


К тебе земля прильну щекой.
Я тоже грешник и изгой.
Я каюсь, каюсь. Кайтесь все!
Её таинственной красе,
Её доступной всем груди.
К стопам губами припади,

И помни, помни, помни, помни-
Земля не ад каменоломни.
Кто предал раз, предаст и два:
Богов языческих с торга,
ОТЦА. ИИСУСОВ тяжкий крест,
И уж конечно, Манифест.
Когда народ готов зазря 
Продать и Веру и Царя,
Он просто болен стяжкой вен...
Останови   ВСЕВЫШНИЙ  тлен  !!!