У Невки,  за Васильевским, десятка два парней.
Бушлат да бескозырка, да тельник их черней.
Слоняются без дела, просвета не видать.
- Ребятушки, пора бы нам по маленькой поддать.

- Хотя бы пару штофов изъять и пригубить...
- Хотя бы нас Антонов повёл буржуев бить!

- Тащи сюда очкарика! Идём громить врага!
- В подвалах императорских охрана не строга.
- Мосты нам не помеха. Нева не Рубикон.
- Глаза бы не глядели на золото погон.

И повалили валом. Уже их пятьдесят.
Жандармы толстомордые,  в их сторону косят.
Баржонку оседлали. На набережную, скок...
Чуть, чуть всё не испортил нечаянный свисток.

Но по башке,  фискала. - Ты, бабе посвисти!
- Научим как с матросами себя, дурак, вести.
- Долой, миллионеров! Купчишек упокой!-
Фискал бежит побитый юлой по мостовой.

Тут стайка херувимчиков летит со всех сторон:
Сам Фёдорович Керенский теперь у них патрон. 
- Гляди, какие ципы? Красавицы в штанах!
- И взрощены и вскормлены на маминых блинах.

-Хватай её за задницу. Скорейе тащи в подъезд.
- Товарищи! Товарищи! Стыдитесь! Вот же крест!
Патлатый иноверец в расколотых очках,
Вдруг крикнул:-  не останьтесь матросы в дурачках!

- Зачем вам эти бабы? Оставьте юнкеров!
- Открыты двери в Зимний. В нём логово воров.
- Вперёд сыны Отечества! Добудем их зады!
- А с бабами завозимся, недолго до беды.

И побежали лестницей. За входом коридор.
Так начинался весело кровавый термидор. 

А в думе делегаты, что ходоки из сёл.
Дебаты за дебатами, кто олух? Кто осёл?
Вопросы за вопросами, что ни вопрос - ребром.
Сродниться демократия обязана с добром.

Что ни скамейка, фракция, что ни крыло - бойкот.
Один жуёт вопросы, другой свой антрекот.
Не дума, говорильня, собранье остряков.
Неужто,  мать Россия,  воспряла из веков?

Неужто,  крепостничество иссякло навсегда?
Свобода - Ахиллесова беспечная пята.
Свобода для народа, подлей, чем самогон.
И едет из Германии под пломбою вагон.

На плюшевом диване, в кепчонке и в пальто
Невзрачный мужичонка, пока ещё никто.
Упрям и своенравен, как папа башковит,
Пока ещё венками, покойный,  не увит.

Трясётся на диване: всё так ли рассчитал?
_- Когда б она свершилась? О большем не мечтал!
Он едет, едет, едет - от кайзера посол.
- Фу, кайзер, старикашка! Фу, жадина, прасол!

Дал ящик ассигнаций для РСДРПэ...
Хотелось бы экспрессом. В теплушке, не в купе...
Как на дрожжах подходит к событиям страна.
Большое дело делает кровавая война.

А генерал Брусилов,  во истину, дурак.
Охоч,  до наступлений, бросков, обходов, драк...
Но деньги дело делают. Лютуют мужики.
И взламывают банки мои боевики.

Пусть вертится Брусилов! Не князь и не барон.
Герои-дезертиры разваливают фронт.
Пусть дума с жиру бесится, ей скоро выйдет срок.
Политика в обмане, вне истин, между строк.
Термидор. Глава четвертая
Трошин Борис Александрович
На площади дворцовой водоворот людской.
Бьют люмпены министров кто палкой, кто доской.
Под крышей солидарное горланит,  вороньё.
- Вы слышали, чем кончилось?
- Не может быть!
- Враньё!

-Они народом избраны!
- Народом? Ха-Ха-Ха!
-Народ среда безличная. Без Веры, без греха.
- Неужто,  арестованы?
- Кто подписал приказ?
- По просьбе населения и чаянию масс.

Толпа шумела,  ширилась, бурлила как Нева.
Свобода, братство, равенство - несчастные слова.
На флагах, транспарантах, на лацканах, в домах...
И в неокрепших слабеньких молоденьких умах.