Странное было чувство, когда мой роман 'Знаменитость' вошел в лонг-лист национальной литпремии 'Большая книга'. Как у теннисиста, пробившегося на турнир Большого шлема через квалификацию: рядом на корте разминаются великие Федерер и Надаль. А я со своей любительской ракеткой не знаю: где брать мячи и как пройти в раздевалку... В том 'длинном' списке 'Знаменитость' оказалась в восьми строчках от Виктора Пелевина с 'Ананасной водой для прекрасной дамы', по соседству - Людмила Улицкая
Знаменитость563k "Повесть"
Аннотация к разделу: "Знаменитость" роман о подпольной звукозаписи в СССР. В 2011 году вошел в длинный список национальной литературной премии 'Большая книга'. В романах 'Прямой эфир' и 'Знаменитость', представленных в этом разделе, все события и персонажи вымышлены. Любое сходство с реальными лицами и фактами случайно. Роман "Прямой эфир" стал победителем литературного конкурса в интернете "Триммера-2011"
Зарабатываешь тайно фальшивыми чудесами в средневековье - не вздумай прослыть лучшим, как Люгер! Теперь сам король Борхард Проклятый требует грандиозного чуда, чтобы начать священную войну. Люгеру и его шайке бродячих шарлатанов не по силам колоссальная фальшивка. Но за чудо молодой король, жаждущий власти над миром, предлагает сделать лже-чудотворца главным ученым страны. Если бы знать, какая расплата ждет за исполнение мечты... На задворках средневековой империи, истерзанной нашествием извергов. Лже-чудотворцы против мракобесов, ум против силы, изобретательность против невежества, верность против алчности, твари против бестий, святоши против вольнодумцев, мысль против окровавленной стали, любовь против колючей проволоки - переплелись в небывалом сюжете романа Шарлатан.
Ленинград. 1982 год. Молодой фарцовщик Сергей не представляет, в какой клубок конфликтов он ввязался, загоревшись идеей записать альбом, по-новому раскрывающий талант певца Алеши Козырного - "короля блатной песни", голос которого слушает вся страна, но никто не знает в лицо. Пройдя все круги подпольного рынка звукозаписи, где в эпоху брежневского застоя крутились большие деньги, герою предстоит самому пройти путь от простого желания сорвать куш до осознания: какую цену готов человек предложить судьбе за право реализовать свой талант? Ведь шанс создать шедевр выпадает только тому, кто отдал за это всю душу, страсть, а в крайнем случае - не пощадил и самой жизни.
"В неравный бой ввязался частный телеканал, атаковав губернатора. Теперь кто кого: защищая свою власть, всемогущий губернатор стремится уничтожить дерзкий телеканал. В сражениях информационной войны герою романа - шеф-редактору теленовостей Стасу Андрееву предстоит переломить собственную психологию, научиться нарушать табу, используя набор изощренных приемов телевизионной кухни, все дальше пробираясь на запретную территорию зазеркалья власти. Там, где правда, искаженная информационной войной, имеет две стороны: свою и чужую. А верность тем, кто рядом плечом к плечу, грозит обернуться предательством тысяч неизвестных тебе телезрителей. За кулисами ТВ, где соперничают любовь и амбиции, радость творчества и азарт успеха герою предстоит пройти через искушения славой скандального телеведущего и страхом потерять все: даже свободу и жизнь. А главный выбор придется сделать на виду у всех, в прямом эфире!.. Где все тайное обречено стать явным".
Дубай Молл - великий уравнитель. Хоть ты приехал на "Бентли", хоть на метро - тебе все равно придется ковылять километры сверкающих коридоров до гребаного Луи Виттона, или магазина модной арабской одежды.
Рассказ написан три жизни назад. Впервые опубликован в сборнике "Дебют" в 1990-м. Сюжет: упитанный домашний гусенок возомнил, что мечтает летать, как дикие гуси. Когда то рассказ ругали, обвиняя, что он - смесь "Чайки по имени Джонатан Ливингстон" и "Гадкого утенка".
Началась облава в том районе, и запись пришлось прекратить - нас запеленговали. Случались перерывы с музыкантами. Или мы запьем. Было время, когда Аркаша не мог петь совсем. Потом я уже не мог. Я его толкаю к микрофону, а он - меня: "Иди, ты вроде лучше сегодня?" Там даже есть момент, где он поет, а у меня слезы - так я проникался его песнями. А он смотрит на меня, и у него тоже.
