- Получается вам не нужен партнер для того чтобы забеременеть? - спросил я у идущей со мной бок о бок Зеленки.
- Не совсем! - Зеленка вскинула указательный палец вверх в восклицательном жесте, - Мы можем забеременеть обычным биологическим путем: от человека, лесного деда, клоуна бродяги, орка или любого другого представителя гуманоидной расы. В таком случае наш цикл беременности очень напоминает человеческий за парой исключений. Во-первых, он идет семь с половиной месяцев вместо девяти. И самое главное, если ваши женщины совокупляются с представителями других рас, то обычно получается гибрид.
- Все верно! - кивнул я в подтверждение её слов, - В Кэр-Кесле который был оккупирован почти три года, можно очень часто встретить полуорков, они довольно забавные. Похожи на людей в своем большинстве. Но допустим, если одного из них случайно заденешь плечом в толпе, то на несколько секунд в нем проснётся орочье начало. Начнет озираться, зарычит на тебя, а спустя несколько секунд извиниться за свое инстинктивное поведение и пойдёт дальше по своим делам.
Покинув берег злополучного ручья, едва не ставшего моей могилой, мы, спустя час скитаний по лесной чаще, вышли на небольшую проторенную тропинку. Впереди шла Каштанка, волоча на плече свою бесчувственную фиолетовую сестру. В метрах пяти позади нее шли мы с Зеленкой, миролюбиво беседуя. Янтарки и Кремовой не было видно, но судя по время от времени мелькающим теням в лесных зарослях, справа и слева от тропинки, мы знали, что они с нами и патрулируют территорию в поисках незваных гостей.
- Так вот! - продолжила Зеленка, - В отличие от людей мы всегда рожаем представителя вида самца.
- Любопытно, - задумался я, - А мужских особей я так понимаю, в вашем роду нет?
- Не-а, - Зеленко замотала головой и игриво посмотрела на меня в предвкушении следующего вопроса.
- Ну, хорошо. - тяжко вздохнул я, - И как же вы плодите себе подобных?
- Все очень просто, - с деловым видом начала говорить Зеленка, - Раз в три года плод сам собой зарождается, после чего мы его попросту вынашиваем и лелеем.
Как-то неправдоподобно звучит.
- И где же он у вас появляется? - с опаской спросил я.
Зеленка резко остановилась, и молниеносно схватив меня за руку, притянула к себе.
- Хочешь, покажу? - сахарно-сладким голосом прошептала она мне на ухо.
Я собирался учтиво отказать, но оторопел от напора эльфийки, и из моих губ вывалилось нечто нечленораздельное.
Зеленка, уморительно хихикая, поднесла мою руку к своему челу и коснулась ею кристалла.
От кончиков пальцев по всему телу постепенно разнеслось приятное тепло, а в сердце проникло странное и необъяснимое чувство, которое очень трудно описать словами. Казалось Зеленка, пропустила меня через свои духовные границы. После того как она отстранила руку, мне показалось что эти несколько секунд прикосновения к кристаллу заменили несколько недель обычного общения между нами в плане познания друг друга как личностей.
- Именно здесь, - сказала она, легонько ткнув меня пальцем между ребер тем самым выводя из этого странного ступора.
- Ауч! - вскрикнул я, от неожиданности заставив Зеленку вновь закатиться смехом,- Подожди! Ты хочешь сказать, что вы вынашиваете чад у себя в голове?
- Но как в таком случае..- Я замешкался, не зная как лучше подобрать слова. - Как он у вас выходит оттуда?
Зеленка, выплеснув из себя очередную порцию смеха ответила:
- То, что ты имеешь ввиду под словом "выходит", у нас называется периодом изгнания и длиться приблизительно три дня.
- И чем он сопровождается?
- Когда плод окончательно созревает, оракнул(так у них называется этот самый кристалл) придает младенцу материальную форму, и как я уже сказала через три дня младенец отделяется от него.
Нет, она определенно глумиться надо мной.
- Подожди-ка! - воскликнул я, - Ты хочешь сказать, что трое суток вы ходите с торчащим из головы младенцем?
- Ну да! - ответила Зеленка, с упоением глядя на мою шокированную физиономию. - Правда обычно все это время мы находимся под присмотром наших знахарок и потому практически не передвигаемся.
- Не верю! - сказал я, скрестив руки на груди и показательно насупившись.
После моих слов Зеленка присела на корточки и, закрыв лицо ладонями разрыдалась:
- Значит, ты думаешь, что я лгунья! - прокричала она, всхлипывая после каждого слова.
Такой поворот событий выбил у меня почву из-под ног. Стало очень совестно. Зеленка была, пожалуй, самой гиперактивной из сестер, но я не мог предположить, что она к тому же настолько эмоциональная.
- Эй, ну ты чего? - присев рядом я взял эльфийку за руки.
Аккуратно отводя её тоненьки руки от лица, я был готов обнаружить скрывающееся за ними несчастное заплаканное лицо. Но! Первое что я лицезрел, была язвительно-восторженная улыбка, которая, подавшись вперед, со смачным звуком чмокнула меня в щеку.
Я опрокинулся на спину, словно от прямого попадания из катапульты, а эльфийка вскочив на ноги, принялась описывать круги вокруг моего барахтающегося на земле тела, при этом пронзительно гогоча.
- Растяпа-растяпа! - радостно повторяла она.
- Эй, вы там! - окликнула нас Каштанка. - Шевелите конечностями! Успеете в поселении наиграться!
За то время пока я прибывал невинной жертвой, разыгранного Зеленкой спектакля, Каштанка успела уйти от нас на добрых метров пятьдесят. Её раздраженность была объяснима. Перед тем как отправиться в путь, она потратила минут десять, разъясняя мне как опасно тут разделяться.
- Пошли лицедейка! - с улыбкой сказал я Зеленке, поднимаясь с земли.
Не злиться же на неё за подобные детские шалости. Мы в чем-то очень похожи, и не только тем, что время от времени любим, побалагурить от души. Прикосновение к её кристаллу не прошло бесследно. В нем я увидел не только отраду и душевность вкупе с добросердечностью. Все что можно назвать её светом источалось из сокрытого в глубине души мрака. Я и до этого слышал от бывалых мудрецов слова о том, что во тьме рождается свет. Но подлинное значение этих слов я осмыслил только сейчас, заглянув во внутренний мир этой шаловливой и беспечной эльфийки. Чтоб я провалился на этом месте, но как все это было применимо и по отношению ко мне. Одиночество, книги, мечты, вот и весь список того что я нес с собой на протяжении больше части своей недолгой жизни. В этом мире или моем родном - не имеет значения. Множество раз я почти убеждал себя в том, что так предначертано. Я говорил себе: "То, что другие считают твоими недостатками, на самом деле преимущества". Я ошибался, и будь проклят трижды тот, кто хоть раз примет такой исход. Согласиться быть изгоем и терпеть боль от одиночества, мотивируя это тем, что он особенный и не такой как все. Все это чушь! Нет это вовсе не означает что нужно вести себя так же как и прочие для того чтобы быть счастливым. Если ты действительно доволен своим уютным мирком и тебе, в самом деле, никто не нужен то хвала и почет твоему дому. Но если ты жаждешь чего-то или испытываешь тоску по чему-то, но кто-то или что-то мешает тебе это заполучить. Если все это действительно так, то рано или поздно нужно потянуть за дверцы шкафа и посмотреть своим скелетам в лицо. Может иные и грешны в твоем отщепенстве, но и ты сам виноват не меньше. Я не жалею о днях моей тьмы, они многому меня научили и позволили обрести не дюжую мудрость для моего возраста. Сделали сильнее, умнее и хитрее, а также помогли зажечь тот свет, что озарил мне дорогу назад. Уж не знаю в чем корень тьмы Зеленки, может так же в одиночестве или от потери чего-то или кого-то. Но она, так же как и я, смогла вновь зажечь свое погасшее солнце.
- Эй! - недовольно побормотал я, после того как Зеленка запрыгнула мне на спину и обвила руки вокруг шеи, тем самым прервав мои "умные мысли" - Я тебе чего? Экипаж пассажирский?
- Я утомилась! - простонала она, театрально позевывая. - Неси меня! Уронишь, я тебе шишки часовщика буду ставить на голову и из лука стрелять, - и с особой выразительностью подчеркнула, - С завязанными глазами!
- Не удивлюсь, если ты специально брякнешься чтобы устроить себе бесплатный тир! - договорив я, тяжко вздохнул, но тем неимение бодро зашагал в направлении уже почти скрывшейся Каштанки.
- Ух ты, какой быстроходный юноша! - прошептала мне на ухо Зеленка. - А смотришься не сказать, что по-богатырски.
- Да ты не весишь почти ничего, так что проблем нет.
По наружному телосложению казалось, что Зеленка тянет на сорок пять-пятьдесят килограмм, но на деле её вес вряд ли многим превышает тридцать.
- Тебе все равно при желании навешаю без проблем, - она закончила, и я боковым зрением увидел её едкую усмешку.
- Ага! - я ухмыльнулся в ответ, - Сколько угодно!
- Не веришь? - недовольно спросила она.
- Не верю. С луком, конечно, одолеешь, а вот без него нет.
- Заметано! - Зеленка легонько ткнула меня коленом в бок. - Как дошагаем до поселения, сразу же смахнемся в тренировочной рукопашной схватке. Продувший выполнит любой каприз победителя.
- В пределах разумного надеюсь? - спросил я эльфийку.
- Конечно! - с восхищением ответила Зеленка, - И в пределах безумного тоже, ты не переживай! - она похлопала меня по плечу.
- Ладно, будь, по-твоему, - я принял её условия, даже не раздумывая о вероятном проигрыше
Но через пару секунд в голове щелкнуло, в сердце скрипнуло, на душе заскребло, а в горле пересохло. Я припомнил, как Фиолетовая окунала меня в воду как беспомощного щенка, а Зелёнка по комплекции будет, пожалуй, помощнее своей сестры. Но забрать слова назад будет проявлением трусости, да и Зеленка тогда своими шуточками меня со свету сживет.
- А как вы воспитываете своих детей? - спросил я, не столько, потому что меня это чрезвычайно интересовало, сколько затем чтобы повернуть русло нашей беседы в другом направлении, а то этакими темпами может и в водоворот занести.
- Никак, - ответила Зеленка, - Сразу после рождения мы отдаем детей в ясли. Там их растят и обучают всему понемногу, а затем в зависимости от способностей распределяют на касты.
- А матери хоть с ними видятся?
- Нет.
Вот тебе и ложка дегтя. Похоже, я ошибся, посчитав, что у эльфиек полная гармония, и все они такие милые и приветливые. Не все так гладко как кажется на первый взгляд.
- Вам что запрещают это делать? - спросил я с нескрываемым возмущением в голосе.
- Нет! - изумленно ответила Зеленка. Очевидно она не понимала причины моей раздраженности, - Да мы и не стремимся к этому, наоборот каждый раз празднуем, от того что наконец избавились от них.
Будучи потрясённый её словами, я посмотрел на торчащую из-за моего правого плеча зеленую рожицу. Похоже, мой взгляд в этот момент был далеко не радужным. Увидев его, лицо Зеленки попыталось спрятаться за плечом. Ей это удалось лишь наполовину, нефритовые зенки по-прежнему робко смотрели на меня.
- Как же так! - с досадой проговорил я. - Поступать подобным образом просто отвратительно, это же ваша родная кровь.
- Почему? - недоуменно спросила Зеленка, а затем, немного призадумавшись, воскликнула, - Вот оно что! Я, кажется, поняла причину твоего возмущения. - манеры Зеленки внезапно поменялись, теперь это была взрослая и уравновешенная женщина. - Ты человек, и в силу традиций и укладов, принятых в ваших селениях, тебе будет немного сложно принять наш быт и обычаи. Видишь ли, у нас отсутствует материнский инстинкт, который у прочих рас связывает мать и дитя неразрывными узами. Это не хорошо и не плохо, это просто наша природа и наша жизнь, так уж повелось.
- Вот значит как, - проговорил я.
- Именно так юноша, - к Зеленке вновь вернулась прежняя раскрепощенность и она подбадривающе похлопала меня по щеке, - Вся наша раса одна большая семья, и мы заботимся друг о друге одинаково.
Для меня это, правда было разрывом шаблона, и все еще звучало дико. Однако также я испытывал легкий стыд за то что, не разобравшись в ситуации начал бунтовать против их жизненного устоя. Уверен, Зеленка меня еще пожурит этим, ибо нечего в чужой монастырь со своим укладом лезть.
- Ты права насчет того что быт у всех разный и нужно его почитать, - проговорил я пытаясь подстроить голос так, чтобы это прозвучало как попытка извиниться, - Но разве ты не испытываешь к отдельным вашим сестрам большую любовь и привязанность нежели к остальным.
- Естественно, мы же не безмозглые споры плодящиеся почкованием, мы испытываем потребность в дружбе и поддержке, - голос Зеленки прозвучал немого обиженно. - А вот насчет ваших семей мы часто шутим.
- И почему же? - полюбопытствовал я.
- Нам кажется странным и забавным, что вы испытываете к кровным родственникам более сильную привязанность, чем к другим. По твоему люди оказавшиеся волей судьбы под одной крышей по определению должны любить друг друга сильнее, чем все остальных?
- Конечно же! - яро ответил я, - Семья это самое дорогое, что есть у человека.
Острый подбородок Зеленки кольнул меня в плечо, из чего я сделал вывод, что она одобрительно кивнула.
- Допустим! - сказала она вслед за кивком, - Но если вы так рьяно любите своих родственников, почему тогда ненавидите и презираете всех остальных.
- Что? - остановившись, я пораженно посмотрел на нее, - Кто тебя сказал такую чушь?
Зеленка, не отрываясь, смотрела на меня, и от тяжести её взгляда мне стало не по душе. Не очень явно и откровенно, но в нем читалось презрение к людскому роду.
- Ты не первый человек, что забрел в эти края. - Проговорила она с серьёзным лицом. - До тебя были и другие. Паломники и отщепенцы, беглецы и искатели, безгрешные и предатели, богатые и маломощные. Каждый из них рассказывал нам свою историю, а мы с сестрами внимательно слушали.
- И что? - спросил я, - Из их рассказов ты сделала вывод, что мы все ненавидим друг друга. Это бесстыжее вранье.
Зеленка, грустно улыбнувшись, произнесла:
- Ты и правда, пока еще просто юноша, - пару раз моргнув она спросила: - Как думаешь, на долгий срок тебя еще хватит?
Я собирался ей ответить, будучи готовым, вступить в затяжной и эмоциональный спор, если потребуется. Но внезапно естественное монотонное звучание леса разорвал отчаянный крик.
- Сестра! - воскликнула Зеленка, и выпрыгнула из-за моей спины.
В полете она выхватила лук из-за плеча, и грациозно приземлившись на травяной покров, со всех ног устремилась на помощь кричащей Каштанке.
Я был намерен побежать вслед за ней, но едва сделал шаг, как внезапно все тело будто парализовало. Крик продолжался, но теперь он звучал только в моей голове.
Соединение нарушено из-за аудио-помех в прямом эфире. Экстренное завершение трансляции через 5....4....3....2....