Первое что я услышал, возвратившись в родной бренный мир, был мой собственный затяжной зевок. Пошлый дед как-то сказал что люди зевают для того чтобы охладить мозг. Помниться тогда его слова вызвали у меня бурный гомерический хохот, но на одном из уроков биологии я узнал, что он был, не так уж и далек от истины. Мы вообще любим, поднимать старцев на смех, а ведь они зачастую знают в разы больше чем мы, просто выражают свои слова порой не в самой понятной для подростка форме. Нужно не только слышать, но и внимать, не просто читать, а еще и анализировать, это формула моего будущего триумфа. Уяснив это намного раньше, чем мои сверстники я создал себе фору. Впрочем, достаточно ротозейничать и тешить свое раздутое эго.
Протирая свои заспанные глазенки, я поднялся с кровати и отправился на кухню. Первая миссия на сегодня обслужить свой урчащий желудок, затем уже пойдем дальше по списку.
Зря я вчера уповал на покой, вкусные мамины харчи и сладкий безмятежный сон. По возвращению домой меня чуть было не добили окончательно. Кто-то сверхдобрый и заботливый позвонил на наш домашний телефон и проинформировал о моем дурацком обмороке. Так же этот добродетель известил, что меня отправили в больницу к доброму доктору Айболиту. Ну, я просто считаю, что большинство подростков не люди. Вот! Далее Мама позвонила в больницу, и какого же было её удивление, когда там сообщили, что никакой Витя сегодня не заглядывал к ним на чай. А время меж тем было уже вечернее, а ушел из школы я ранним утром. Та-дам! Думаю этих слов вполне достаточно, чтобы вообразить насколько печальная участь ждала меня. Но и это было еще не все! Чертов Паровоз, прокляни злые силы его собаку, решил внести свою лепту и с помощью вышеупомянутого разговорного устройства, рассказал как героически спас нас с Иваном от нечистой силы. Далее началось какое-то сумасшествие. Мама плакала, сорилась с отцом, ругала меня, звонила то участковому, то в сельсовет, вновь ругала меня. В итоге до заветной кровати я добрался далеко за полночь, и провалился в сон, едва коснулся головой мягкой подушки.
Но нет худа без добра, сегодня мне официально разрешено прогулять школу. Родители с утра уехали на завод, уж не знаю, по какой причине их обоих второй день вызывают. Учитывая, что мама там не работает это странно, нужно будет поинтересоваться вечером. Мне же сегодня разрешили отоспаться с условием, что по пробуждению я обязательно схожу в больницу и вернусь домой засветло.
Закончив с тарелкой пшеничной каши обильно политой мясным подливом, я отыскал в кухонном шкафу несколько шоколадных конфет и принялся за их уничтожение, запивая все это дело слегка подслащенным чаем. На внутренней стороне разноцветных фантиков мелким шрифтом были написанные загадки. Правда для меня они были слишком уж простые и детские, но само ожидание некого сюрприза внутри, делало утреннее чаепитие более увлекательным.
Далее умывшись и одевшись, я начал собираться на выход. От идеи взять с собой школьный рюкзак я решительно отказался. Терпеть его не могу, хожу с этим позорищем с четвертого класса. Ортопедический, с рисунком медвежонка, просто ужас. И угораздило же меня заработать сколиоз в свое время. При том, что в течение следующих двух лет я ежедневно выполнял все упражнения направленные на устранение искривления своего позвоночника, и в итоге добился результата, мама все равно настояла на том, чтобы я носил его еще пару лет. Спорить с ней о подобных вещах занятие бесполезное, хотя я очень сомневаюсь, что таскание его сейчас имеет какую-либо пользу в силу того что я значительно подрос за эти несколько лет.
Достав из тумбочки небольшой походный узелок, я погрузил в него недочитанную книгу, перочинный нож, и пару апельсинов найденных на кухне. Немного подумав, я счел что цитрусовых, пожалуй, будет мало для полноценного обеда, и, вынув из холодильника буханку хлеба, колбасу и сыр принялся за нарезку бутербродов.
Отрезая последнюю полоску сыра, я слегка поцарапал палец кончиком ножа, и на разделочную доску упала капелька крови. Дальнейшего кровотечения не последовало, поэтому я, решив не заморачиваться с бинтами, лишь слегка обработал рану перекисью водорода.
Я не боюсь крови, и даже к боли отношусь очень спокойно. Помниться в младших классах нас частенько водили больницу для прививок и прочих болезненных процедур. Тогда многие мальчишки ревели как девчонки, я же все иглоукалывания переносил с каменным лицом без единого писка. Работники больницы тогда похвалили меня за храбрость, но я вовсе не выпендривался, дабы показаться мужественным стоиком на фоне прочих. Мне, в самом деле, ни капельки не было страшно.
На то есть причина уходящая корнями в самое раннее детство. Возможно это вообще мое первое полноценное воспоминание. Мне было, лет пять, не думаю что больше. Родители по все видимости сочли меня уже достаточно самостоятельным для того чтобы оставлять дома одного. Они ушли в гости на чье-то день рождение, заперев дверь на замок, дабы спасти меня от посягательств разбойников и прочего лиха.
Я смотрел мультфильмы, на стареньком видеомагнитофоне беззаботно кушая вафли, пока не почувствовал у себя на лице что-то влажное. Проведя по нему ладонью, я понял, что это кровь. Подбежав к зеркалу, я увидел, как она ручьем сочиться из обеих моих ноздрей. Я до сих пор не знаю, что тогда вызвало этот недуг, да и не так уж это важно. Факт в том, что до той поры я не знал, что носовые кровотечения не такая уж и редкость и чаще всего не представляют смертельной опасности для человека. Тогда в моей голове всплыла сцена из боевика, который мы с отцом не раз пересматривали и название, которого уже давно стерлось из моей головы. В ней у одного из героев начинала идти кровь из носа, и он умирал в страшных муках. И в тот злополучный день, когда я увидел свое окровавленное отражение в овальном зеркале, я решил что непременно умру тоже.
Я начал кричать, плакать, звать на помощь, но родители были далеко и меня никто не услышал. Я с воплями отчаяния бегал по дому, всюду оставляя капли крови на узорных коврах и старом потертом линолеуме. Я бился о закрытую дверь, словно мотылёк о горящую лампочку, но лишь осушил себе плечо, которое впоследствии долго лечил. А кровь все шла и шла, а я все сильней впадал в панику начиная захлебываться собственными слезами. Вскоре я сорвал голос и уже не мог кричать. Я чувствовал себя брошенным, преданным, безумно одиноким и никому не нужным. А потом я увидел рыжего котенка, которого буквально накануне отец нашел брошенным около дороги и, подобрав, принес домой. Он смотрел на меня снизу вверх перепуганными глазами, жалобно мяукая. Не знаю, почему, но при виде живого существа я моментально успокоился, осознав, что не одинок. Приютив пушистого в свои объятия, я забился в один из углов на кухне и в мгновение ока заснул под его умиротворенное урчание.
Момент возвращения родителей я уже не помню, но, по словам отца, я встретил их прямо на пороге. С широкой улыбкой и с головы до пят в крови мой облик заставил маму грохнуться в обморок. С тех пор кровь в малых количествах, даже если оная принадлежит мне, вызывает лишь улыбку на моем худощавом лице.
Перед тем как отправить палку колбасы обратно в холодильник я отрезал от нее небольшой кусочек.
- Гайка кс-кс-кс! - позвал я свою любимицу.
В коридоре послышался грохот и спустя секунду, на кухню влетел огненный шар который, достигнув моих ног, принял облик огромной пушистой кошки.
- Давай сегодня без издевок! - изрекла она пристально глядя мне в глаза, - Не веди себя как собака, будь мужчиной!
- На ком же мне стресс тогда вымещать? - задумавшись, спросил я.
- На Светке своей оторвёшься, а над старушкой не солидно изгаляться.
- Ладно, сегодня твой день! - благосклонно произнес я, отдав колбасу на съедение рыжей бестии.
Завернув бутерброды в старую газету, я обнаружил, что с широкой стороны полученного свертка на меня с укором смотрит известная эстрадная певица. Не раздумывая, я отправил её в хорошую компанию Хемингуэя.
- Станет скучно, апельсинами закусите! - хихикнул я, затягивая узелок и набрасывая его себе на плечи.
Ну, все сборы закончены, вещи на своих местах, вперед навстречу новоиспеченному дню и новым авантюрам.