Но, если по справедливости, смысл в такой жестокости правителей все-таки был. Не знаю, как там в остальных государствах и княжествах, но что в Алиме, что в Беловодье, преступности было очень мало, особенно по сравнению с родным миром. В разбойники шли только совсем отчаявшиеся, со свернутой набекрень психикой, мерзавцы, которым, собственно, и терять было нечего. А о педофилах я здесь вообще ни разу ничего не слышала. Дети - это святое, их даже в военное время не трогали.
Так что, даже боязно было думать о том, какая кара меня ждет, если вдруг кто догадается, что молодая княжна, и не родная княжна вовсе, а нечто пришлое из другого мира.
Сердце от таких мыслей привычно замерло, по спине проскакали мурашки размером с горох, в голове пронеслось: "Спаси и сохрани"! Мир этот с древними устоями, о параллельных мирах знать никто не знает, так что такой мрачный конец вполне может быть. Если меня поймают, конечно. Ладно, авось пронесет (о, этот любимый авось, который всегда и всем помогает!), у ведунов дел полно, будут они там за мной наблюдать. А так, никто и не поймет, пока сама не признаюсь.
Единственное, о чем я могла совершенно не беспокоиться - как общаться с людьми. Разговаривали тут на древнерусском - это третий, тот самый бесполезный в моем мире язык, который я уже знала. Оставалось только выучиться писать и читать на нем, чем я последние три дня, собственно, и занимаюсь.
Промеж штудирования местных шитых суровыми нитками книг и честного вранья глядя няньке в глаза (Почему это мне вдруг понадобилась азбука? Ах, это все удар по голове виноват - забыла все науки напрочь! Вон, даже перышко заново приходиться держать учиться) я много узнала об этом мире.
Здесь знали, что их планета имеет форму шара, а вокруг нее крутится луна с красивым названием Зия. Саму планету величали Гаяна, что в переводе с древнего наречия означало "из земли". Древнее наречие - дикая смесь древнерусского и еще какого-то зубодробительного языка, больше похожего на монгольский, даже мне его понять трудно было.
На нем раньше все в Империи разговаривали, а потом, после крупного скандала, связанного с основателями этой самой Империи, говорить стали на древнерусском. Но не на чистом - нет-нет и проскользнут монгольские "напевы". Имена людей, названия местности, города, селения, горы, реки и т. д., а так же должности все так же по старинке писались и говорились на смеси языков.
Как я поняла, основателями Империи было древнее племя степняков-каанов, спаявшие несколько славянских племен в одно и превратившие их в огромную Империю расширив и укрепив территорию. Расширяли за счет соседей - то ли китайцев, то ли еще каких похожих генетически народностей. Поэтому в двойной на тот момент язык добавилось еще одно наречие. В итоге, из трех языков получилась сборная солянка, на этой смеси здесь сейчас только молятся, колдуют, произносят брачные клятвы и читают за упокой.
Люди в молодой Империи со временем приспособились, переженились. Шло время и теперь уже с полным правом можно было сказать, что от расы степняков-каанов сущие крохи остались. В прочем, как и от их культуры. В Алиме еще кое-какие провинции соблюдали древние устои и традиции, но как-то не по настоящему, просто отдавая дань предкам.
Также мне с невероятной гордостью было сказано, что именно Гаяна вращается вокруг солнца, а не наоборот, как считают в некоторых отсталых государствах и княжествах. Это совсем недавно, лет пятнадцать назад, выяснил один из звездочетов (эм-м-м, моего?) отца и доказал. Вокруг открытия по сей день не утихают споры, но с каждым годом тех, кто поверил в теорию становится все больше. Познакомиться бы с этим местным Коперником поближе.
Надо же, какой просвещенный мир!
Место в котором я очутилась, звалось Великое княжество Беловодье. Кажется, в родном мире, в старину, так называли чудесный мир, что-то вроде рая, находящегося в потайном месте где-то на Алтае. Ну, про молочные реки и кисельные берега все слышали? Так вот они, как раз из Беловодья. Наверное в давние времена дверца между мирами была приоткрыта и наши предки общались между собой.
Кстати, кисельных берегов я здесь так и не увидела, а вот молочные реки встречались. Конечно, никакого молока в них не было, просто песок на дне был почти белого цвета, сами они мелкие и порожистые - пены по верху, как от Аоса и издали казалось, что течет белая река.
По настоятельному совету засевшей в голове Хозяйки, я вовсю разыгрывала потерявшую память сиротку и училась откликаться на имена Волька и Воля Велизаровна по-батюшке. Все меня жалели, а я боялась, что зажалеют до смерти, ровно как и залечат. Носились со мной как с тухлым яйцом, шагу самой не давали ступить. Особенно старалась нянюшка, та старушка, с жуткой завихренью на голове. От нее же узнала некоторые подробности несчастного случая произошедшего с настоящей Волькой. Ее душа мало что помнила о том дне и ничего внятного рассказать не смогла. Или, скорее, не хотела вспоминать.
Девушка, что меня в объятьях задушить пыталась, оказалась близкой подругой, можно даже сказать, названной сестрой Вольки. Звали ее Ярина. Она была старше примерно на год, точнее никто не знал, найденыш, потому что. Умная сверх меры, скорая на расправу и острая на язык, эта девушка вызывала в моей душе смешанные чувства - зависть пополам с восхищением.
В скором времени зависть полностью подавилась ее искренней заботой и преданностью, которые только у матери к ребенку бывают. Я понемногу начала осознавать, что доверять могу только Ярине, она ни за что не предаст. Даже нянька бегала к отцу с ежедневными отчетами, а она молчала, загадочно улыбаясь в ответ на любой вопрос. Мол, хотите узнать как обстоят дела - спросите у нее сами. А мне оставалось делать глупое лицо или хмуриться, всем видом показывая - "Щас как дам!"
Хозяйка рассказала, что неразлучны они с ее трех лет и знают друг друга как облупленные. Вот это сильно обеспокоило. Хоть, благодаря душе Хозяйки, я и знала всю ее жизнь в подробностях вплоть до несчастного случая, характеры у нас отличались как небо и земля.
Я - никогда не унывающая, легко стряхивающая с себя любые неприятности с помощью смеха и улыбки, идущая по жизни с девизом "Пошло оно все к черту!", разительно отличалась от серьезной и деловитой Воли. Я спонтанная - если не сейчас, то больше никогда, она - обдумывающая каждый свой шаг, рискующая в крайнем случае, никогда не забывающая, что она - честь и гордость отца, авторитет братьев и репутация народа.
В общем, с моим появлением, это славное семейство обрело свою паршивую овцу в стаде.
Как вести себя с Яриной, я не знала, а она же в последнее время слишком пристально за мной наблюдала, иногда с изумлением. Но вопросов не задавала. Пока не задавала. Вот по этому я и живу в постоянном страхе разоблачения. Не то чтобы я до дрожи боюсь Ярину, скорее не знаю как объяснить ей все, стараюсь подальше отодвинуть этот день икс, когда придется все рассказать.
А еще меня скоро доконают эти странные сны. Вот на кой подсознание так надо мной издевается? От первого полу сна-полу яви, я, после пробуждения с дрожью в душе отмахнулась шепча под нос "Приснится же такое"! А потом, после того, как пару раз проснулась в холодном поту, до боли сжимая зубы рискуя раскрошить их до самых десен, испугалась всерьез.
Мне снилась белая палата, куча трубочек и проводочков опутывающих мое тело, смутные образы врачей, отец, доказывающий им что не все еще потеряно, что я очнусь и вообще, уберите лапы от моей дочери! После этих слов я даже заплакала, проснулась с опухшими веками и на влажной подушке. Видать, здорово ревела.
Потом я к этим снам привыкла, даже начала скучать по ним, когда они стали реже появляться. В них, по крайней мере, все было привычно, словно я никуда и не исчезала. В них был папа.
Почему они мне стали сниться? Неужели я живу разом в двух измерениях? Это значит, что у меня есть шанс вернуться обратно? Конечно, я старалась не давать себе надежду на это, но разве она кого либо спрашивает, когда приходит?
Из-за всех этих мыслей и переживаний, я опасалась, что мой мозг не выдержит и извилины попросту выпрямятся. Раз за разом я прокручивала эти сны в голове. Пыталась зацепиться хоть за что-то, отыскать в них хотя бы малюсенький намек на то, что мне удастся вернуться. И не находила ни единого.
Хозяйка, когда изъявила желание наконец-таки показаться, сказала только, что все сны - это игры разума, но относиться к ним нужно серьезно и что Ярина не дура и в скором времени все обязательно поймет. "Ну что ж, значит, буду пока разыгрывать сиротку, а там как карта ляжет". - Успокоила я себя.
А Ярина изо всех сил старалась вернуть мне память. В ее глазах Волька была очень правильной, справедливой и вообще, гениальной. Рассказывала она обо всем, что помнила сама, описывала все привычки Вольки, цитировала ее любимые присказки, сообщала о всех мало-мальски значимых событиях в прошлом. Но о дне, когда произошел несчастный случай, не сказала ни слова. Берегла мою истрепанную психику.
Но знать это мне было необходимо, и я, ничего лучше не придумав, начала приставать ко всем вокруг, задавать неудобные вопросы.
Наконец, Ярина сдалась и просветила меня, что в тот день, теперь уже мой почивший брат Воислав, готовился сочетаться браком с одной из дочерей наместника граничащей с нами шестой провинции Империи. А Волька с Яриной как раз и занимались устроением свадьбы. В разгар праздника дом, где полным ходом шел пир, вдруг занялся огнем. Выбраться удалось не всем - новобрачные провели брачную ночь на том свете.
Странно все и интересно получилось. На том пиру была куча народа, говорили, давка во время пожара на выходе образовалась страшенная, пока не догадались окна открывать и выбираться через них. А погибли только они. Мол, парочка эта сидела в самом эпицентре и самостоятельно выбраться никак не могла. А когда о них вспомнили, спасать было уже некого, одни угольки остались сидеть за столом. Даже не сдвинулись ни на миллиметр, словно еще до пожара умерли.
Это понятно, что через открытые окна кислород хлынул в помещение и огонь полыхнул будь здоров. Но их же, по логике, должны были в первую очередь вывести, еще до открывания окон!
И еще пострадала Волька находящаяся в тот момент на втором этаже. Кстати, оттуда пожар и распространился на весь дом. Вот еще загадка. Что она там делала? Почему со всеми не веселилась на пиру? Девушку выбросило из окна, а сверху еще и горящим бревном вдогонку придавило.
Это еще одна странность. Нормальный человек после таких догонялок и падения со второго этажа, умер бы не приходя в сознание. А она жива осталась, да еще и без серьезных повреждений, не считая мнимой потери памяти и ожега на спине.
Ну, за то, что повреждения стерлись как плохие чернила, спасибо лекарю. Он оказался не только в гипнозе искусен, но и в заживлении ран. На спине лишь еле заметный шрам змеился от шеи до копчика. И он вот уже три недели чесался не переставая!
Вселенский плач по Воиславу и его молодой жене я благополучно пережила находясь без сознания. Похороны тоже. Да и потом печалиться и оплакивать незнакомого мне брата не стала. К тому же, Ярина обмолвилась, что Волька с ним не совсем ладила и свадьбой занималась по приказу отца, пытавшегося таким образом примерить детей друг с другом.
И это очередная странность. Судя по характеру Вольки, она была не склонна что-то делать для человека, который ей противен. Пусть даже и по приказу отца. Особенно по приказу. Князь не мог не знать об этой ее особенности характера. Как удалось уговорить дочурку на то, чтобы все свадебные хлопоты легли на ее плечи? Чем мотивировал? Наверное, что-то весьма ей нужное было.
Братца Волька не то чтобы ненавидела, скорее презирала. Не смотря на громкое имя Воислав, воин он был никудышный. И максимум из того, что может сойти за оружие, держал в своих руках только вилку. А что, умеючи ею и убить можно. Так вот он, не умел даже этим столовым прибором по прямому назначению пользоваться, ложкой всегда ел. И жену ему подобрали под стать - бессловесную тень, боящуюся даже своих рук в темноте.
Расследование причин трагедии шло вплоть до моего окончательного выздоровления. Целый месяц умники на пепелище рылись. И все, к чему пришли ответственные за разгадку тайны люди - искра попала в ящик с фейерверками. Ну да. И сгорел двухэтажный деревянный дом. Вместе с молодоженами.
Ох и смеялась я потом вспоминая с какими серьезными физиономиями эта троица горе-следователей объясняли отцу в лицах, как именно попала искра и как взорвались все фейерверки в ящике. То еще представление получилось! Ага, искра из не горящей печи (какой дурак ее по жаре топить будет?) с первого этажа на второй сама прилетела. И прямо в закрытый ящик с опасными игрушками.
Зато я узнала, почему Вольку из окна выбросило - коробка тутошних фейерверков, сродни гранате, так что полет из окна, из-за ударной волны, был вполне возможен.
Как ни странно, но князь объяснениям поверил. Даже наградил говоривших. И приказал всем более не поднимать этот вопрос. Так же поступил и родитель невесты. Что опять же было очень странно. Неужели родители не захотели докопаться до причин трагического происшествия, при котором погибли их дети?
Впрочем, хозяин - барин. Если уж отец, пусть и непутевого, но сына, не желает разбираться в его смерти, кто я такая, чтобы вмешиваться? Может, так оно и надо. Может эти двое родителям как кость в горле были и они решили от них избавиться.
Но черт побери! Это кем же надо быть, чтобы своего ребенка на тот свет спровадить? Да еще и таким страшным способом!
Мне же отец сказал:
Я очень рад, что ты осталась жива. Прости, что втравил тебя во все это. Но ты же знаешь, иначе нельзя было поступить.
Во все это - во что? После его слов в голове засела мерзкая мыслишка, а не Волька ли организовала старшему братцу билетик в загробный мир? А папочка ее в этом всячески поддержал? "Может по этому ее душа забыла все произошедшее? Может, меня выдернули из моего мира и отправили сюда именно для того, чтобы я во всем разобралась"? - Примерно такие мысли крутились в голове.
Хотя, мои мысли - всего лишь домыслы. Да и на роль "междумирового судьи" обычно выбирают кого получше, а не таких, как я. Кто его знает, так это, или нет, но я приняла твердое решение - оставить все, как есть. Голова мне пока еще самой нужна. А вид двух мужиков, один из которых мой новый родитель, второй родитель невесты, был крайне решителен. Да и, признаться, верить в то, что отец приказал дочери убить своего брата и она согласилась, мне не хотелось. Вот совершенно!
И расспросить кого, чтобы разобраться во всем, возможности не представлялось. Хозяйка тела являлась во сне не регулярно, а на зов вообще не откликалась. Этакая блудная душа с норовом, захочу приду, не захочу - будешь мучиться от любопытства. В основном, про свою прошлую жизнь я узнавала от Ярины.
Братец у меня оказался не один, было еще целых два. Один старше на семь лет, другому едва двенадцать исполнилось. Вот с младшим Волька крепко дружила, а старшего почитала как учителя и... В общем, уважала. А Ярина на него вообще как на божество смотрела. Нянька как-то обмолвилась, что любит она его с четырнадцати лет и с каждым годом это чувство только крепнет.
Старшего звали Первой, младшего - Венцеслав. Старший, между прочим, прекрасно знал о чувствах Ярины, но только посмеивался, а иногда даже откровенно над ней издевался. Мне очень хотелось расквасить ему нос, ну или что-нибудь другое вытворить. Останавливало только то, что он одной левой меня перекинет через колено и научит уму-разуму.
До четырнадцати лет Первой рос вдали от отца даже не подозревая о его существовании. Нет, он, конечно, прекрасно понимал, что не аист его принес матушке - рос-то в деревне и знал, что всяческая живность размножается отнюдь не почкованием, просто о том кто его отец, она никогда не рассказывала. Воспитывали Первоя как будущего князя Беловодья, а тот даже не догадывался. Ну учит его матушка разным премудростям управления людьми, так имение у нее большое, а он наследник. Чему удивляться?
Самые лучшие учителя обучали его разным наукам, а известный на весь континент мастер над оружием Вигарь, тому, как держать меч. Первой показывал твердость характера с младенчества, а так же силу воли и моральные принципы. Истинный сын своего отца, он был настоящим князем по духу, к сожалению, как в достоинствах, так и в недостатках. Ум и полководческое чутье сочеталось в нем с недальновидностью решений и недостатком искусства дипломатии. Он был храбр и великодушен, но при этом подозрителен, вспыльчив и неимоверно упрям.
Как и все дети князя, он пошел в мать: светлая кожа, густые угольно-черные, прямые волосы, высокие скулы и раскосые глаза. О том, что он сын князя Велизара говорил только их ярко-синий цвет. Первой был прекрасно сложен, мускулист, с широкой грудью, с сильными руками и ногами. Крепок и надежен.
Идеальный мужик, как не крути.
Отец им очень гордился, а я радовалась, что нашли его до того, как меня угораздило попасть в этот мир. Хозяйка говорила, что пока его не было, ей приходилось за него отдуваться и с остервенением грызть всяческие науки. Она рано узнала значение слова "долг". Двое старших братьев умерли в младенчестве, и она стала отцу и сыном, и дочерью, пока не нашелся Первой. На Воислава князь никогда не надеялся, а Венцеслава тогда еще и в помине не было.
С детства ее воспитывали как наследницу, а не бесхарактерную княжну - жену какого-нибудь правителя-соседа или провинциального наместника в соседней Империи. Князь Велизар и сейчас считал, что она достойна княжить в Беловодье после его смерти. Ну, это если с Первоем что-то случиться. Она была страховкой на случай непредвиденных обстоятельств.
А что, характер у нее был вполне себе, для этого подходящий. Она была умна, хитра, упряма, решительна, справедлива и сострадательна. Последнюю свою черту девушка старательно скрывала, чтобы "не сели на шею".
И вот как мне ей соответствовать? Да ни за что не дотянусь!
Я долго присматривалась к Венцеславу. Он был занятным мальчишкой. Смышленый, подвижный как ртуть и улыбчивый. Худой, голенастый, казалось, он состоит из одних локтей и коленок. Поцарапанных, кстати. На второй день, как я пришла в себя, он с боем прорвался в мои палаты умудрившись протащить туда только открывшего глазки, еще не уверенно стоящего на лапках, щенка.
Мне сказали, что сейчас ты похожа на него, - сказал братец, укладывая кутенка мне на живот, - он вырастет хорошим псом, хоть сейчас и совсем слабенький. Ты обязательно все вспомнишь и опять будешь твердо стоять на ногах.
Я подтащила собачье дитятко к лицу. Щенок пах молоком и немного взрослой собакой. Крупный. Большим вырастет.
Его зовут Буян. Если хочешь, он станет твоим псом. - Улыбка от уха до уха делала его похожим на лягушку. Рыжие давно не чесанные вихры, замурзанная мордаха и рваная грязная одежда - на бродяжку. И это сын князя?
Я хочу. Отнеси его к матери, ему кормиться пора. - Щенок с увлечением сосал мой палец.
Смотреть на младшего братца было радостно. Так и тянуло улыбнуться в ответ на его лягушачью улыбку.
Была в этой непростой семейке еще одна дочь, но она пока еще сучила ножками в колыбельке и что из нее вырастет - непонятно.
Папуля наш оказался знатным кобелем - матери у всех были разные. И на каждой он был женат. Временно. В этом мире с браком вообще все просто, захотел - женился, захотел - развелся. В смысле, мужик захотел - мужик развелся. Женщинам так поступать не дозволялось, только с разрешения специальной комиссии и только по очень вескому поводу. Например, если муж бьет смертным боем, или гуляет по всем бабам в округе - это не повод. А вот если убил, тогда могут и развести. Если там что-то еще осталось разводить... Разрешалось, также, иметь столько жен разом, сколько можешь себе позволить содержать.
Хотя, это скорее исключение, в основном здесь были привычные мне семьи - один папа, одна мама и дети. И жили, как говориться, до гробовой доски, семьи были крепкими.
А наш папуля просто был исключительно честен с женщинами, с которыми хотел переспать - женился. Но перед этим всегда предупреждал: брак длится до того момента, как родится ребенок, и заключается он для того, чтобы все дети законными были. Произвела на свет дитя, от груди оторвала - получи кругленькую сумму и живи своей жизнью. Даже какую-то там бумагу для законности обе стороны подписывали.
Отступление от своего правила он сделал лишь для матери Первоя. Впрочем, там жениться уже не к чему было.
Князь как на сына глянул, так сразу поверил, что он его и к ведунам ходить не надо - хоть и не похож лицом, зато все повадки один в один. Но похлопотать, чтобы сделать его наследным княжичем, папуле все же пришлось и не мало. До сих пор находились такие, что ставили под сомнение законность этого решения.
Сейчас родитель готовился к очередной свадьбе. Годика через три-четыре, у нас появится еще один брат. Или сестра.
Настоящая Волька свою мать только на портрете видела, да и то один раз. Воспитала ее нянюшка Милослава, родная тетка отца, эта та, с кучей волос на голове. Она и Ярину вырастила, забрав ее у нищих грязную, тощую и злющую на весь белый свет, как волк по весне. Первое время ей даже руки сзади связывали, чтоб не царапалась и на рот повязку одевали, чтоб не покусала никого. Было ей тогда года четыре, Вольке три. Дрались девчонки первое время как бешеные, а потом поладили, но не из-за того, что нашлось что-то общее, а потому что просто устали драться. И с тех пор были как нитка с иголкой, куда одна, туда и другая.
Отец был доволен их дружбой. Уж что он там такого в Ярине разглядел, что и имя ей сам дал, и в род принял, никто не мог понять. Но как бы он хорошо не относился к девушке, раз и навсегда запретил думать о Первое, как о суженом. Волька тогда ревела вместе с подругой и в бега они подались на пару. Подальше от жестокого родителя. Вернулись сами через три дня, голодные, грязные и присмиревшие. Отец только усмехнулся и приказал вымыть и накормить.
С тех пор Ярина лишь украдкой позволяла себе бросить взгляд на свою любовь и тут же отворачивалась, чтобы никто не заподозрил. Тщетные, кстати, были потуги, "подозрили" названную сестрицу Вольки все. Как и жалели.
За все время моей болезни, отца я видела всего пару раз, да и то смутно. Зашел, нахамил няньке, врачу и ушел. А потом, когда оправилась окончательно, встречаться с ним пришлось чуть-ли не каждый день. И я старалась на этих встречах поменьше говорить, чтоб не вляпаться.
Князь Велизар имел два прозвища, что иногда складывали в одно Хитрый или Аркуда (медведь). Последнее он получил за свое телосложение - не ладно скроен, зато крепко сшит: короткие кривые ноги, массивный торс с широченными мускулистыми плечами и вросшей в них бычьей шеей, крепкие длинные руки с лопатообразными ладонями и короткими узловатыми пальцами.
Было ему пятьдесят четыре года. Глянешь - ну ничего княжеского в облике нет! Больше на простого кузнеца смахивает. Широкоскулое лицо, русые, редкие, очень короткие волосы и пронзительно-голубые глаза. Этот же цвет единственное, что унаследовали от него все дети. В коротко стриженной бороде начинала проблескивать седина. Живые, проницательные глаза отражали все его эмоции, становясь мягкими, как туман, когда он смотрел на своих детей или твердыми, как сталь, когда происходило что-то, что ему не нравилось. Враги и недоброжелатели называли его за глаза Хитрым Аркудой со стальными... гм... яйцами. А что, из песни слов не выкинешь, именно так и звали.
Князь не отличался ни красотой, ни величием своего старшего, погибшего двадцать лет назад, брата. Зато слыл человеком справедливым. Но понятие "справедливость" у него было своим собственным. Все что ему в угоду - справедливо, что не нравилось - "ересь и надо на кол". Впрочем, кто из нас живет не по таким принципам? Просто у многих возможности не те и приходится прогибаться под имеющих власть.
Семья всегда стояла у Аркуды на первом месте, но если кто-то из них вдруг провинился - пощады от князя мог не ждать, никому поблажек не делалось. Члены его семьи и приближенные считали его добрым человеком, однако некоторые полагали, что князь себе на уме и в "доброго папу" лишь играет когда ему выгодно. Так, кстати, думала и я.
"Не будь слишком мягкой - сомнут, не будь и слишком жесткой - сломают". - Любимая его присказка. Причем говорилось это с обязательным стучанием пальцем по моему лбу. Будто я и без этого не пойму! Скоро синяк набьет своими костяшками, ей богу.
Уже подходил к концу третий месяц как я очнулась в совершенно незнакомом мире. Поначалу было тоскливо, очень часто вспоминался родной отец, особенно накатывала на утро после снов. Разнообразием они не отличались, все та же палата, паутина проводков и трубок, осунувшийся, посеревший отец на стуле рядом. Через некоторое время рядом с ним появилась пухленькая брюнетка лет пятидесяти с ласковыми карими глазами и мягкими руками. Она осторожно проводила по моему лицу и рукам влажной губкой, ловко ворочала невесомое для меня тело, чтобы и его обтереть, и тихонько вздыхала глядя на отца.
Выходит, что я нахожусь и там и тут одновременно, моя душа скачет как блоха между мирами? Я боялась, что она, душа, когда-нибудь застрянет посередке и я вообще перестану существовать. Но понемногу и этот страх стал казаться просто надуманным, а потом и тосковать стало некогда.
Волька оказалась непростой девицей. Да здесь, в Беловодье, простых и не водилось, даже нянька в руках меч держать могла и весьма неплохо.
Девушка командовала десятком прожженных вояк, который подчинялся лишь князю. С границы постоянно какой-то сброд лез, то купеческие караваны потревожат, то налетят пограбить деревушку. То свои, родненькие, разбойники активизируются. Нервы, видать, у последних просто железные, раз не смотря на суровое наказание себе такую работу выбрали. Их ловят, на куски рвут, живьем варят, а они все не перестают появляться.
Десяток этот, разбойниками и остальным сбродом не занимался, по поручениям князя работал. Папуля свои грязные делишки обстряпывал - потихоньку контрабандой занимался, а кому как не родной кровиночке довериться? Вот и приходилось Вольке аферы проворачивать с ним на пару. Таможенники на границе уже в голос выли и грозились этим контрабандистам, то есть нам, руки ноги повыдергивать и в задницу вставить.
Детская какая-то угроза. На первый взгляд. В этом мире ее вполне могут привести в исполнение.
И еще одна напасть была - последние года три, сдерживать имперских наместников на границе становилось все тяжелее, они уже в наших приграничных деревушках как хозяева себя вести начали. Что злило князя неимоверно.
Но злись - не злись, все бесполезно, жаловаться некуда. Оставалось одно - справляться своими силами. Император слаб, да и далеко, сам с визитами по провинциям не катается, а с его посланниками всегда договориться можно. А им-то что? Наместники налоги в казну исправно платят, с каждого рейда проверяющим обязательно денежка перепадает, так зачем о чем-то лишнем докладывать? Берегут Императорское здоровье.
А лишнего было ого-го сколько!
Наглели наместники от безнаказанности и без присмотра, как могли. Никто ж по носу не щелкнет, так чего стесняться? К тому же казначей (он же печатник), которого боялись больше Императора, на все их выкрутасы смотрел сквозь пальцы.
Особенно нервировало папу то, что в нашем княжестве завелись крысы, решившие на это тихой войне руки погреть. Конечно, он прекрасно знал, крыс этих. Но раскрыть их, значит признаться и в своих грешках. А за контрабанду в Беловодье вешали - позорная смерть для воина. Да еще и хоронили без обряда, на погибель души. А если прознают, что преступники сам князь-батюшка и вся его семейка...
Народу же не объяснишь, что все вырученные от контрабанды деньги идут на укрепление границы! Не поверят.
Настоящая Волька, в отличие от меня, отнюдь не была склонна очертя голову бросаться в любую авантюру, предпочитала просчитывать все на двадцать шагов вперед. За дело ее десяток брался лишь после четкого оговоренного плана, где на первом месте было хорошо продуманное отступление. И мне пришлось переделывать свою натуру. Было сложно. Очень! Но я справилась, приучила себя думать прежде чем действовать. И вот знаете, так жить, оказалось, гораздо легче. Ничего исправлять потом не надо было.
В отряде Вольку звали Сорока из-за привычки орать в бою. Никто не мог понять, чего она там такого выкрикивает, словно сорока гневно стрекочет. Она же делала это неосознанно, просто в первом сражении натерпелась страху, а потом обнаружила, что когда орешь, да погромче, все кажется не таким ужасным.
Для нее участие во всех авантюрах отца, по началу было своего рода бунтом против устоявшихся традиций Беловодья - бабе, конечно, необходимо уметь себя защитить, но она должна всегда оставаться бабой и всячески угождать мужику. А потом этот бунт перерос в крепкую уверенность в свою исключительность, в то, что она сама вольна распоряжаться своей жизнью.
Первой был совсем не в восторге от поведения сестры. Он бы с удовольствием засадил ее в палаты за пяльцы, но перечить отцу не смел, поэтому Волька в ответ на свое совсем не девичье поведение всегда отделывалась грозным взглядом, колким словом или прозрачным намеком.
Я как только узнала про ее подвиги, так сразу приготовилась отползать на кладбище. Ну какой из меня воин?!
Волька неплохо владела луком (я его только на картинке видела), могла в одиночку сразить десяток воинов (да я даже в интернет игры подобные не играла никогда!) и скакать на лошади во весь опор, пока животное под ней не издыхало (лошадей я видела, да, даже близко видела, но сесть верхом на громадину так и не решилась).
И вот, в один черный-пречерный день, Ярина сказала, что хватит прохлаждаться, этак все навыки растеряются с этой болезнью. Пора бы и на тренировке десятка объявиться.
Паника, что терзала меня после услышанного, заставила появиться во сне Хозяйку.
Ну чего ты дергаешься? Тело тренированное, само вспомнит, что делать. Ты, главное, не противься, иначе мне трудно управлять тобой будет. - Отмахнулась она от моих переживаний и исчезла.
Проснулась я в холодном поту. Во сне меня ведуны разрубили на кусочки в поисках настоящей хозяйки тела.
День первой тренировки был для меня как между страшным вчера и неизвестным завтра. Я словно на ниточке висела, пытаясь удержаться и не ляпнуться в пропасть. "Убьют, как пить дать убьют! А перед этим еще и отпинают хорошенько". - Скулил внутренний голос.
От страха голова кружилась. Сильно, до тошноты, но я упрямо заставляла себя двигаться. И думать. Что кстати тоже было не так уж и просто, словно мозги враз превратились в манную кашу и теперь предстояло слепить из них хоть что-то похожее на извилины. "Может, сказаться больной? Или руку себе сломать"? - Мысли были панические, трусливые. - "Это же надо до чего дошла, до решения самой себе членонавредить! Ладно, будь, что будет. Если все пройдет неудачно, буду ныть, что голова совсем не моя и я все навыки забыла напрочь".
Оставалось только надеяться на Хозяйку.
Одевали меня торжественно, как на войну снаряжали. Ярина пристально наблюдала за моими дрожащими руками. Нянька, серьезная до нельзя, помогла затянуть пояс и обуть сапоги.
А я тянула время как могла. То водички попить на дорожку, то в туалет после водички, то лекарство пришло время принимать... Больше ничего выдумать не дали, Яринка силком выволокла за руку на улицу.
Боишься, что ли?
Я три месяца на кровати провалялась, мне что, жилы рвать надо? Болела я, понятно! - Чуть не сорвалась на визг я.
Ярина остановилась, я, уткнувшись в ее спину носом, тоже.
Слушай, тебя всего лишь балкой по спине погладило, немного голову задев. Раны пустячные, ты с гораздо худшими на врагов как волчица бросалась. - Она медленно повернулась и сложив руки на груди, уставилась на меня исподлобья.
Я ведь не помню ничего! А при мысли что надо за меч взяться, руки дрожат, как безумные! Я не знаю, что происходит. Я забыла все, понимаешь и я... я действительно боюсь! - С каждым словом Яринкины брови сдвигались все ближе, пока совсем не наехали друг на друга. - Я опозорюсь, точно тебе говорю!
Пошли. Если все забыла, обучим заново! И не смей трусить, иначе сама тебе по роже съезжу!
Я покорно поплелась следом за ней.
Вечером, лежа в кровати, боясь лишний раз пошевелиться, я вспоминала этот нелегкий день. Меня побили. Качественно. Хорошо хоть не до смерти. А потом коллективно жалели и смазывали вонючей мазью синяки и ссадины. Я совсем ничего не могла сделать, даже уклониться от медленно, по их меркам, летящего к лицу меча. Если бы не мастерство воина, который дрался со мной в паре, глаза бы точно лишилась. А так, всего лишь синяк заработала. В пол лица. И в челюсти что-то похрустывало. Это не считая сплошного кровоподтека во все тело. Как в анекдоте - ушиб всей бабушки...
Но надо отдать мне должное, после каждого падения я упрямо вставала и кидалась обратно на противника. Во мне словно пружина засела, упала - поднялась, снова упала, обратно поднялась. Чувствовала я себя Ванькой-Встанькой и удивлялась: откуда это дурное упрямство?
Ярина задумчиво, а порой изумленно за мной наблюдала потирая подбородок и я поняла, она заподозрила, что Волька не совсем Волька и в скором времени предстоит тяжелый разговор.
Хозяйка так и не помогла. И во сне не явилась. Зараза!
А на утро я впервые пожалела, что осталась жива после аварии. Заживление раны на спине я благополучно проспала, так и не испытав настоящей боли. Сейчас же на собственной шкуре ощутила, что означает фраза, болит каждая клеточка тела. Даже волосы болели! Очень хотелось заползти в какую-нибудь конуру и тихонько там издохнуть.
Но встать все-таки пришлось. Ярина стащила с кровати, сама меня одела, обула, заплела косу и выволокла во двор. Но на тренировочное поле мы не пошли. Наш путь вел к дальним амбарам, находившимся у самой городской стены. Усадила меня на вросший в землю, расколотый пополам жернов, присела рядом и скомандовала:
Рассказывай.
Не думала я, что она решиться на разговор так быстро. Ну что ж, если я сейчас поведу себя правильно, у меня появиться союзник. Очень надежный, кстати.
Воля говорила, что ты скоро догадаешься. - Я старалась говорить уверенно и мягко, никого не обвиняя. - Что поделать, если в наши судьбы вмешался кто-то там, на верху? Нам остается только смириться...
Я рассказала все без утайки с момента, как летела на машине в кювет, а потом очнулась в этом теле и до вчерашнего утра, когда ждала помощи Хозяйки. На Ярину я не глядела, но буквально кожей чувствовала, как она пристально вглядывается в мое лицо, пытаясь понять, вру я, или говорю правду.
Она отказалась вернуться. Впрочем, если бы и захотела, я не знаю как это сделать.
Ярина сидела молча, все так же разглядывая мое лицо, потом, словно спохватившись, спросила.
Она правда там внутри тебя? То есть, себя... Вот ведь! И как теперь быть? Я... - Говорят, воины не умеют плакать. Врут, причем бессовестно! Воины умеют реветь белугой размазывая пыль со слезами по щекам.
А я и не предполагала, что она сразу поверит моему рассказу, приготовилась к долгим объяснениям и убеждениям. Я даже немного растерялась. Что дальше говорить?
Волька приходит когда ей захочется, она много про тебя рассказывает и очень любит. Ярин, я практически ничего не знаю об этом мире. Представь, каково мне?! Если ты найдешь в себе силы помочь, я буду очень благодарна. Если посчитаешь правильным отстраниться, я пойму. Ты мне ничем не обязана. Только прошу, не рассказывай об этом никому, ведь если я умру, то и Волька окончательно погибнет. - Проговорив это, затаила дыхание в ожидании ответа.
Ярина молча плакала. Минут через двадцать, когда я уже совсем отчаялась, она зло утерла слезы ладошками и пробурчала:
Да, ведуны, таких как ты странных, у нас не любят... Я помогу, и никому не скажу, только не жди чего-то большего! Для меня сестра умерла три месяца назад, а ты - незнакомка и доверять я тебе не могу.
С плеч словно гора свалилась! Я выдохнула, с удивлением поняв что почти не дышала в ожидании ответа.
Я не подведу. - Прошептала я вслед уходящей размашистым шагом, Ярине.
Следующие пять месяцев превратились для меня в ад. Ежедневные тренировки изматывали тело, тоскливые, украдкой брошенные взгляды Ярины - душу. Хозяйка не появилась во сне ни разу. Она оказалась права, тренированное не один год тело постепенно все вспоминало. Мой десяток с каждым днем становился роднее. Только одна Ярина вела себя отстранено.
Но все когда нибудь кончается, закончился и этот пятимесячный ад. Странные, дающие надежду на возвращение, больничные сны о путешествиях моей души между мирами, прекратились. Зато стал сниться родной город, пронзительно-синее небо, которое бывает только осенью, тихая улица с растущими по обочинам дороги канадскими кленами. Они по осеннему золотые, правильной округлой формы. Их стригут?
Иногда вполне реальные картины сновидений чередовались с мешаниной каких-то непонятных образов, неровных пятен и даже голосов. Я только четко осознавала, что мне сниться родной город. Я все еще была там и мысленно, и душой, и сердцем.
Не скажу, что эти сны меня мучили, просто вызывали легкий дискомфорт и после пробуждения хотелось плакать.
На моем дне рождения, который был в самом начале зимы, все наконец решили заметить, что Ярина меня сторонится и стали нас мирить. А как мириться, если даже не ругались? Ярина огрызалась, я отшучивалась, ребята с каждым днем становились мрачнее. Я же решила не подталкивать ее, иногда самая удачная стратегия - просто подождать.
Странно было праздновать второй раз восемнадцать лет. Да еще когда знаешь, что на самом деле тебе через пять месяцев тридцать восемь стукнет... Хорошо хоть Волька никогда не была наивной девицей в платьице с розовыми рюшами, поэтому и я могла оставаться самой собой. Ну, приходилось дурковать иногда, чтобы не выйти из образа молодой стрекозы, так я это и в тридцать семь проделывала. Женская душа ведь навсегда молодой остается, только тело стареет.
А еще через три месяца был первый бой. Тот морозный весенний день я запомню на всю жизнь. Как после пыталась уснуть и не могла - перед глазами как приклеенная стояла чересчур реалистичная картина боя. Как прятала ото всех мелко дрожащие руки и всеми силами сдерживала рвотные позывы. Страх пробрался даже к сердцу, ощутимо сдавил его своими корявыми лапами и долго не отпускал.
И вот только после этого всего я в полной мере осознала, что нахожусь в чужом мире и выхода отсюда нет...
Моему десятку предстояло провести купеческий обоз через нашу землю до маленького городка соседнего государства. Дорога была проторенная, самая короткая, по ней можно было за три дня добраться, но в данный момент, опасная. Здесь с месяц назад появилась неплохо организованная банда, за которой сейчас гонялся Первой. Вот поэтому, в надежде, что он отвлечет разбойников, купцы ее и выбрали. По длинной пришлось бы полторы недели снег укатывать и еще не известно, успели бы к торгам. Рискованно, конечно, но кто не рискует, тот сидит на своем добре дома.
Отговаривать упрямых купцов от поездки было бесполезно. Сколько я им втолковывала, что только безумцы ранней весной в путь отправляются! Дорога же как кисель, ну куда вас несет? Тут не поймешь на чем ехать - колеса застрянут в снежной грязи, да и на полозьях далеко не уедешь. А им все как об стенку горох. Потом я попыталась объяснить им простую истину, что тише едешь - дальше будешь, мол, надо дальнюю, более безопасную, дорогу выбирать. Но купцы твердо стояли на своем, а отец их поддерживал. Я бесилась, но ничего изменить так и не смогла.
Десять подвод с добром обеспечивали охраной два десятка воинов, да еще и мой десяток вдобавок. На каждую телегу по три меча - не многовато ли? Ну что ж, наше дело маленькое, купцы хорошо платят за защиту, и мы должны ее гарантировать.
Только вот было интересно, что ж такого ценного они на торги везут? Почему охрана такая мощная? Это не контрабандные товары точно. Отец никого лишнего не посвящал в свои дела, а купцы эти, как раз такими лишними и были. Но не только ребятам из отряда, даже мне князь об этом ничего не сказал. Только дал четкий приказ: за людей и товары отвечаете головой.
По началу все шло гладко, дорогу перед нашем выездом основательно подморозило, даже снежок выпал, полозья саней скользили не утопая. Я радовалась и молилась неизвестно кому, чтобы так все и продолжалось.
Но мои молитвы улетели в пустоту. На нас напали на третий день, ближе к вечеру. Обозные лошадки, подгоняемые людьми, изо всех сил спешили проскочить последние километры опасной территории, но не успели. Подлетел высланный вперед разведать дорогу паренек и доложил, что нас уже ждут за сопкой и их много, человек сто или больше, точно он сосчитать не смог.
Сто или больше человек, на десять телег с товаром, который везут на не очень-то и большую, местечковую ярмарку?! В обозе точно что-то супер-ценное! Но что это может быть такое? Немного задело, что даже разбойники об этом знают, а нам, кто должен проследить, чтобы это "что-то" довезли в целости и сохранности, не сообщили.
Пока я размышляла, за что, возможно, придется жизнь отдать, телеги выстроили по две в ряду, окружили воинами, купцы с помощниками ощетинились кто мечом, кто копьем, а кто и луком. Добра было много и расставаться с ним никто не хотел. Мы медленно двинулись вперед решив, что нет смысла стоять на месте, неизвестно чего ожидая. Вскоре показалась сопка, за которой по словам разведчика засели душегубцы. Перед тем, как обозу с нею поравняться, Ярина подвела своего жеребца к моей рыжей кобылке и подавшись ко мне, тихонько сказала:
Хочешь выжить - бей первой. В таких драках или ты, или тебя. Никого не жалей, ни за кем не прячься - трусов в нашем отряде не уважают. Прошу, не позорь сестру.
Я поняла.
Страха не было, вот нисколечко, только ускорилось биение сердца. Совсем чуть-чуть. Может потому, что разум еще не понимал куда вляпалось тело? А потом стало не до раздумий, разбойники напали молча, без яростных криков, даже лошадиного фырканья слышно не было. Словно призраки налетели.
Я, как и учила Ярина, ударила первой не мешкая, пока противник, мужик лет сорока, со смешным коротким хвостиком на макушке, опрометчиво запрокинув голову хохотал, увидев меня такую мелкую замахивающуюся на него мечом. Сталь рассекла всего-лишь воздух, мужик захохотал громче, я застыла глядя в приближающееся рыло. Потом его хохот перешел в перханье, он изумленно глянул на меня и завалился с лошади на бок, но не упал, стремена держали ноги цепко.
Чего застыла?! - Гаркнул подоспевший мне на помощь паренек из моего десятка, имени которого я никак не могла запомнить.
Я не нашла в себе сил ответить, их хватило только на то, чтобы смотреть, как из перерубленного горла мужика фонтаном хлынула алая кровь. Она все текла и текла, а я смотрела и смотрела. Мир вокруг замер, я не слышала шума боя, отстраненно наблюдала, как из его горла медленно утекает жизнь. Так глупо. И страшно.
Очнулась я словно от толчка, отшатнулась в сторону, чуть не сверзилась с лошади и краем глаза увидела, как совсем рядом просвистела длинная стрела. "Еще один такой ступор будет стоить мне жизни. Соберись, тряпка! Этот мир нервных паникеров не любит!" - Зло подстегнула я себя. Пришпорив кобылку, ринулась в самую гущу схватки, при этом дико всех вокруг и этот мир в придачу, матеря. Или мне просто так казалось что вслух, а на самом деле мысленно?
Я рубила мечем и орала без передышки. Как я различала, кто передо мной, свои или чужие? Попадала ли в цель? Убила ли кого? Не знаю. Знаю одно - страха не было, во мне родился какой-то бешеный азарт и я осознала, что это мне даже нравится. Или это нравилось Хозяйке?
Бой закончился так же внезапно, как и начался. Кто-то из противников протрубил в рог и прокричал совсем рядом:
Уходим, его здесь нет!
Они быстро скрылись с поля боя, не забыв забрать раненых. Еще не понимая, что это безумие закончилось, я бешено крутила головой выискивая врага, пока ко мне не подъехала Ярина.
Все, успокойся, они ушли.
И вот в этот момент меня с головой накрыл страх, словно кончилось действие наркотика и пришла расплата в виде ломки. Огляделась вокруг, с трудом сползла с лошади, тут же подскользнулась на чьих-то внутренностях и меня вырвало. Везде была кровь и отрубленные конечности, и головы... Если бы не моя Милка, в узду которой я намертво вцепилась, лежать бы мне в этой мерзости ничком. Фильм ужасов, честное слово! Моя жизнь превратилась в очень плохую, страшную сказку.
А кровь пахнет тошнотворно сладко и привкус горечи на губах оставляет, а никакой не меди.
Кровавый фонтан из горла потом долго еще снился. Почему мой разум превратил толчками выбивающуюся из горла кровь в фонтан и запомнил все именно так? Наверное потому, что у страха глаза велики.
На ночлег останавливаться мы не стали, спешно подобрали своих и раненых, и убитых, уложили прямо поверх купеческого добра не обращая внимания на возмущенный ропот торгашей, и погнали вперед. Из моего десятка трое оказались ранены, один из них очень серьезно, один убит - тот, что пришел мне на помощь.
Я скакала рядом с его телом и думала, что ничегошеньки не знаю об этом парне, даже имя никак запомнить не могла. Знала о нем только то, что его ножи для метания всегда достигали цели. Ни где он родился, ни кто его родители, ни что он любил, а что ненавидел, я, за пять месяцев проведенных с ним бок о бок так и не удосужилась узнать. Словно все эти подробности были лишними, словно он всего лишь маленький эпизод в моей жизни, не стоящий внимания.
В тот момент я поняла, что на самом деле всегда надеялась вернуться назад, в свой родной мир. К уютному дивану, ноутбуку, смартфону, купленному в кредит и еще не выплаченному. Вернуться к больному, любимому отцу. Потому и не старалась прижиться. Зачем к кому-то привыкать, если скоро прощаться надо будет? Я на подсознании надеялась, что все это безумие скоро закончится, как курортный роман.
Прости, папа, я не смогу, теперь здесь мой дом... - Прошептала я сквозь слезы в темноту.
Ты молодец. - Отвлек меня от горьких мыслей голос Ярины. - Я даже не ожидала, что в бою ты станешь точь-в-точь как Волька и...
А я и есть Волька, - зло огрызнулась я, - и с каждым днем моя личность все больше сплетается с ее! От меня скоро совсем ничего не останется! Ты думаешь, я безумно рада, что попала в этот чертов мир и в это тело? Ты ошибаешься! Вот я прямо желанием горела оказаться там, где за каждым поворотом смерть поджидает! Мне, дорогая моя, было что терять! Работа, дом, друзья, там остался мой больной отец!..
Я задохнулась от злости и замолчала. Ярина молча ехала рядом.
Расскажи мне про свой мир. - Тихо попросила она через некоторое время.
Я молчала. Просьба Ярины удивила, к тому же, я не знала с чего начать. Впервые за все время она хочет узнать что-то, касающееся именно меня. Я гадала, а стоит ли раскрывать ей душу? Поймет ли? И зачем ей вообще это надо?
Расскажи. - Повторила она. - Ведь больше никому не сможешь, а я вижу, как тебе тяжело.
Слова по началу давались с трудом, потом потекли как тихая неспешная речка. Я рассказала ей все, словно самой лучшей подруге, которая поймет и не осудит.
Мне ведь тридцать семь лет. И вот представь себе, в один прекрасный момент, вся твоя такая благоустроенная, уютная, пусть и со своими трудностями, жизнь, летит в тартарары. Я дважды была замужем. Первый - по большой и чистой любви в восемнадцать. Мы и года вместе не прожили. Во второй раз наступила на те же самые грабли в тридцать лет, но выбирала уже головой, а не сердцем - прожили шесть лет абсолютно чужими людьми друг-другу. Не срослось у меня ни с одним. Скорее всего, со мной что-то не так, ведь они потом успешно женились, и надеюсь, до сих пор не развелись. А я осталась одна. Возможно, слишком требовательная, или пыталась их перекроить под себя. Такое не каждый мужик выдержит. А может из-за того, что ни с одним так и не получилось завести ребенка. Но ведь они сами не хотели! А я и не настаивала. Но если нужен будет совет в отношениях, дам без проблем, опыт у меня богатый, монашкой никогда не жила. У меня там отец остался...
Ты его очень любишь?
Да, он - единственный человек, на которого я могла положиться. И единственный мужчина, которого я по настоящему любила. Я очень перед ним виновата! Если бы я уделяла ему больше внимания, если бы не стремилась пристроится в жизни по-лучше, если бы вовремя обратила внимание на его здоровье... Но меня, после очередного краха в личной жизни, хватало только на то, чтобы повесить на него свои проблемы. А он никогда не жаловался. Лучше бы гнал поганой метлой! Возможно тогда, моя жизнь сложилась бы совсем по другому.
А мать?
Кукушка она, родила и ушла, оставив отцу. Я ее даже на фото никогда не видела.
Что такое фото?
Это как картина, только более точное изображение получается. Фотографии делают специальным аппаратом... В общем, если не видел, не поймешь о чем речь. Давай не будем затрагивать результаты технического прогресса моего мира. Я в них практически ничего не смыслю и внятно не смогу объяснить...
В ту ночь я приняла два важных для себя решения. Первое - каким бы ни был исход моего путешествия сквозь миры, вернусь я, или нет - не важно, но я просто обязана стать своей здесь. Я хотела, чтобы обо мне потом вспоминали с теплотой, чтобы в сердцах близких людей жила светлая тоска по мне. И второе - пока не узнаю все тонкости задания для моего десятка, ни за что не возьмусь за его исполнение.
Мой десяток, да и весь обоз в целом, играл сегодня отвлекающую роль. Настоящий обоз с чем-то супер-пупер ценным, вел, скорее всего, Первой. Интересно все-таки, что же такого ценного мой папуля перевозил?
Вот ведь, курицы не щипанные!
Разодетые в пух и прах девицы вились вокруг моего братца как стая неорганизованных стервятников. Каждая хотела усиленного внимания к себе и люто ненавидела соперницу. Мы стояли с Яриной за дубовой колонной, изредка бросая взгляды на пирующих за богато накрытыми столами. Отмечали двадцатишестилетие Первоя с размахом. На пир съехались главы семи провинций Алимы с дочерьми, а кто таковых не имел, прибыл с племянницами или еще какими-либо родственницами. Все лебезили перед отцом, на время забыв, что вообще-то враждуют. Правители трех граничащих с нами государств тоже не пропустили сие мероприятие и это не считая дочерей и племянниц наших местных бояр и купцов.
В общем, народищу понаехало - плюнуть некуда.
Наследник Беловодья был желанным зятем для любого из них, а само княжество лакомым кусочком, что идет в дополнение к его достоинствам. И праздновали сейчас не День рождения наследника, а смотрины и, возможно, скорую помолвку.
Я еле вытащила на пир хмурую Ярину, а перед этим хорошенько над ней поработала. За три дня до торжества доставили платья для нее и меня, и вот увидев свое, она наотрез отказалась его одеть. А раз нет платья, то и идти на торжество не обязательно. Это она так думала.
Кто бы знал, чего мне стоило эту упрямицу в него запаковать!
Мне платья безумно нравились. Были они двухслойные. Нижнее - из тончайшего шелка с широким поясом плотно обхватывающим талию, с просторными летящими рукавами. Верхнее - без рукавов, из тяжелого, щедро вышитого шелка, оно завязывалось тонкой тесемочкой на талии и открывало грудь и нижнюю юбку. Кстати, фасон платьев придумала я, поэтому нарваться на еще одну модницу в таком же наряде не боялась. Ну, не считая Ярины. Ей можно, она своя, родная.
Мое верхнее, так же как и нижнее платье, было белым, только верхнее расшили нежными розовыми цветами очень похожими на пионы. Ярине сшили комплект из белого нижнего платья и зеленого, цвета молодой листвы, верхнего. Расшито оно было листиками дуба. Платье ей невероятно шло, делало похожей на невесомую, хрупкую, белокурую статуэтку. В огромных зеленых глазищах можно было утонуть запросто, подкрашенные губки так и напрашивались на поцелуй, а глубокий квадратный вырез на нижнем платье подбивал мужиков оставить глаза в декольте.
Вот только пусть попробует Первой не обратить на нее внимание! Тогда точно от меня бревном по башке дождется.
Глядя на хрупкую девушку, сроду не скажешь, что вот эта статуэтка дюжего мужика одним ударом свалить может. Я, кстати, так и не научилась полностью использовать в драке ни руки, ни ноги. Зато вовсю использовала мозги и подручные средства. Ярина кулаком мужиков валила, я тем, что попало на глаза в тот момент, не стеснялась даже ниже пояса врезать.
Мне было еще очень далеко до Ярины, но большего я достичь, скорее всего, так и не смогу. Таланта не хватит, да и отец не позволит. Карьера воительницы мне не светила. Но тем не менее, советовался он со мной постоянно. Не с сыном-наследником, а со мной, девкой неразумной, как не раз гневно сетовал Первой. "Ее мозг только дурак не использует во благо Родины и себя любимого", мол, такие как я, хитрющие и изворотливые рождаются раз в тысячелетие, да и то, после месячных коллективных молитв, отговаривался отец и братец замолкал, до поры, до времени.
К такому доверию я относилась скептически. Я, конечно, далеко не дура, жизнью хорошенько бита и всегда найду выход из любой ситуации. Ну, почти из любой, не люблю я слово "невозможно". Если невозможно, придумай что-нибудь, чтобы стало возможно. Как-то так. Но я, простите, не мистер Мозг, гениальности во мне ни грамма. Я уже не в том возрасте, чтобы быть умнее всех и вряд ли смогу решать все проблемы так, как это делала настоящая Волька. Просто никаких по настоящему серьезных за все время не было, вот и везло мне.
С момента памятного первого боя прошло больше года, а четыре месяца назад был такой же пир, только в мою честь, отмечали мое девятнадцатилетие.
Даже не верится, что я уже здесь почти два года!
Праздник отец для меня тогда организовал грандиозный, но я на нем ухитрилась не присутствовать. Вот нафига мне улыбаться совершенно незнакомой толпе народа? Папуля потом устроил страшенный промыв мозгов, но мне было уже все равно. И вообще, даже если это были смотрины, в такой толпе всегда трудно выбрать что-то путное, почему-то всегда кажется, что перед тобой одни гнилые яблоки.
Отметила я день рождения с теми, кто мне по настоящему был близок - со своим десятком, младшим братцем Венцеславом, Яриной и даже няньку в кабак притащила, чему она была несказанно рада.
После этого выкрутаса, князь толсто намекнул, что пора бы мне и замуж сходить, а то так старой девой и умру. Знали бы вы, чего стоило мне сдержаться и не оскорбить отцовский слух конским ржанием! Ага, старая дева, как же. Ну, тело и вправду не целованное ни разу, с этим тут строго, до свадьбы ни-ни, могли и камнями побить. А вот моя родная душа вдоль и поперек уже.
За эти два года много чего произошло, описывать все - никаких листов не хватит. Могу только честно сказать, что от решений своих я не отступилась. Теперь знаю весь свой десяток, как саму себя и считаю этот мир родным. Ну, почти считаю. Сближение с Яриной проходило не так гладко, как мне бы хотелось, но наконец-то и она оттаяла. Впервые назвала сестрой после одного опасного предприятия, когда я в одиночку пришла ее вызволять из погреба в одной очень не дружелюбной деревушке в соседнем государстве. А потом еще и тащила ее по лесу, раненную, на своем горбу, распугивая своим видом волков и медведей, до нашего лагеря.
И вот теперь, стоит эта сестричка за колонной и тайком пожирает глазами моего непутевого братца.
Пошли! - Сказала я и решительно потянула Ярину за руку к людям. - А то я тут с тобой до старости простою!
Может не надо? - упиралась она, пытаясь свернуть куда-то в толпу.
Надо, Федя, надо! - Я пыхтела от усилия, но упрямо тащила девушку к толпе кур, оккупировавших Первоя. - Слушай, не позорься, иди как лебедь. И не бойся, я с тобой.
Ярина перестала сопротивляться, выпрямила спину, чинно сложила ладошки на животе в замочек и поплыла. Я поплыла рядом. Как и ожидалось, при виде нас таких красивых, в зале мгновенно притих гомон. Задумка шокировать публику удалась на все сто! Ярину, конечно, многие присутствующие здесь знали в лицо, но видели в основном в штанах, грязную, если не в кровище и с мечом у пояса, не подозревая кто она есть на самом деле. А тут такая лебедь образовалась. Я же старалась в таком непотребном виде вообще никому постороннему не показываться. Дочь князя Сорокой быть не может. Многие присутствующие тут меня прекрасно знали, но восхищение и загадочность моя персона тоже вызвала.
Мы чинно подплыли к братцу, толпа кур тут же с недовольным фырканьем подалась в стороны. Вот, что и требовалось доказать. Чтобы мужик потерял голову, нужно просто быть ЖЕНЩИНОЙ!
Первой, солнце мое! Поздравляю, подарок тебе завтра в палаты доставят, он слишком большой и в этот зал не влезет. Он от нас с Яриной. - Пропела я глядя на пожирающего глазами подружку, братца. А вот нечего нос от такой красоты было воротить! И запрет отца мог обойти, он бы прислушался к наследнику.
Что за подарок? - Спросил тот, целуя ручку зардевшейся Ярине.
Пусть будет сюрпризом. - Ответила я пряча руки за спину, чтобы его дружок, торчащий у него за спиной и мне ненароком целовать не полез.
Как бы завтра ухитриться и полюбоваться на вытянутое лицо братца при виде подарка! Очень интересно куда он осла денет. Чего нам только с Яриной стоило, эту серую, упрямую скотину в Беловодье с юга доставить! Нарядили мы его в розовый в рюшечках чепчик, а на шею табличку повесили, на которой витиеватыми буквами было выведено: "От всего сердца желаем тебе поскорее повзрослеть, а не только выглядеть взрослым!"
Ох, чую, огребем мы с Яринкой за такой подарочек. Зато весело! Это ему месть за то, что в прошлом году подарил мне козу. Бодучую и со скверным характером. Это такой тонкий намек на мой. Я, вообще-то, хотела подарить набор трав для укрепления разума, мне его даже обещали празднично упаковать, но Ярина сказала, что за него нам точно по первое число достанется. Первой бы не простил такого при людного позора, поэтому мы ограничились ослом прямо к нему в терем.
Далее все было четко по моему плану. Названная сестренка шла нарасхват, как горячие пирожки в голодную зиму. Отбоя от поклонников не было. Первой стоял в сторонке и тихо бесился. Яринка, соблюдая все приличия и наказ князя, даже не смотрела в его сторону. Она веселилась от души, а я получала несказанное удовольствие от этой маленькой женской мести.
Ну вот, а ты идти не хотела! - Ехидно сказала я когда мы шли после очередного танца на террасу освежиться. - Месть удалась. Только не надо злить папу, хорошо? Он нас за это по головке не погладит. Скорее по попе розгами.
Знаешь, я давно уже смирилась с тем, что мои чувства останутся безответными. - Плюхаясь на резную лавку, задумчиво сказала Ярина. - Я ничего от Первоя не ждала, вообще ни от одного мужчины ничего не ждала. Я - воин, нам не полагается заводить семью. Но сегодня мне вдруг ужасно захотелось ее иметь. И что самое странное, я сейчас твоего брата в роли мужа совсем не представляю.
Так и должно быть! - Кивнула я поднимая бокал с крепким грушевым вином. - Рано или поздно, любая женщина захочет и замуж, и ребенка, и семью нормальную. А Первой... Ты знаешь, есть мужики и получше. За нас, сестренка!
За нас, сестренка! - Повторила эхом Ярина, как и я, всего лишь чуть пригубив хмельной напиток. Напиваться было не желательно. Завтра по утру предстояла дальняя дорога. Надо сопроводить какого-то купеческого сынка до Алимы и сдать его с рук на руки папе. А до этого за ним еще нужно заехать в одну из наших деревушек. Путь не близкий, день придется в седле телепаться.
Так что ты решила с замужеством? - поинтересовалась я, ставя бокал на низкий столик.
Ну, я пока еще не встретила того, с кем хочу провести всю жизнь. Как встречу, ты об этом первая узнаешь. Волька так и не объявлялась? - Этот вопрос она задавала регулярно раз в неделю. И я всегда чувствовала себя виноватой, отвечая, что нет.
Я уже не знаю что и думать. - Ухмыльнулась я. - Бросила она нас, Яринка. Решила, что мы и без нее справимся.
Ладно, посмотрим... Кстати, ты не знаешь, что это за купец такой важный, сынка которого мы сопровождать должны? Кто он твоему отцу?
Сама гадаю. То ли дела у них общие, то ли должен он ему, не знаю. Но приказ был четкий - сопроводить и волоса с головы не уронить. Вроде бы ничего странного в этом задании нет, не раз уже такие были, но... Не спокойно как-то на сердце.
Купец за охрану платит? И сколько на каждого получается? Я дом себе присмотрела, уже и задаток внесла, на большее денег не хватило. За Грома до сих пор расплачиваюсь. - Гром - это жеребец алимской породы. Черный, спокойный, огромный как гора и с первых же дней, как она его на торжище увидела, готовый за ней и в огонь, и в воду.
Так давай я добавлю! - И ведь знаю, что не возьмет, но все равно спрашиваю.
Сама справлюсь. - Привычно отмахнулась она. - Так сколько денег выходит после дележки?
Ну, примерно по пятьдесят золотых. Только заказчик заплатил имперскими бумажками, я отцу сказала, чтобы он их обменял на наши золотые. - Я аккуратно вернула отвисшую челюсть подруги на место. - Но забрать мы их сможем только тогда, когда доставим наш заказ до места в целости и сохранности.
Прямо бриллиантовую птичку сопровождать будем! Это кто же он такой, что за его охрану такие деньжищи платят? Я столько за всю жизнь не заработала! - Ярина сделала еще один маленький глоток вина и с сожалением отставила бокал. Расслабиться нам удавалось не часто, всегда требовалось голову ясной держать. Она подумала немного и потянулась за бокалом - А, гори оно все огнем! Сегодня можно и выпить, а от головы завтра у лекаря чего-нибудь возьмем.
Отец сказал, что сынок какого-то купца, а там, кто его знает. Ты же князя знаешь, он никогда всего не рассказывает. Хоть кожу с него живого дери, если ему это не выгодно, будет молчать. - Я подозвала криком мальчишку, разносящего по залу напитки, приказала принести еще бутылочку грушовки.
Полумрак на террасе давал отдых глазам, хорошее вино настраивало на благодушный лад, о делах говорить не хотелось совершенно. С нашего места великолепно просматривался ярко освещенный зал по которому кружили в танце пары. Мы молча пили вино, думая каждая о своем. Я, например, пыталась отгадать, что со мной будет, когда выполним задание? Неужели и взаправду замуж продадут? Не хочу я туда, была уже два раза, хватит. Совсем не понравилось. Яринка осоловело хлопала глазищами глядя в темноту. Спать ей пора.
Знаешь, а я ведь тебя раньше боялась. - Ярина всегда была слаба на алкоголь, крышу ей с наперстка сносило. - Ты, наверное, тогда думала, что я тебя ненавижу, а я боялась.
Я бы тоже боялась. Пошли-ка баиньки, дорогая. - Я поднялась с лавки и протянула руку. - Завтра трудный день, а ты напилась как сапожник.
Сапожники не пьют, иначе молотком себе пальцы разобьют. - бормотала себе под нос Яринка периодически меняя слова местами, пока мы шли по ухоженному княжескому саду к моему терему. А когда дошли, торжественно заявила, - И вообще, один раз можно!
Философствования на тему пьянки и сапожников продолжались пока она не заснула.
А вот мне поспать так и не удалось. Под окнами горланили на разные мужские пьяные голоса, вызывая Ярину на прогулку в лунном свете. По моему, я даже голос Первоя расслышала. Зато триумф был на лицо, поэтому по утру я ничего сердцеедке не сказала, хоть и не выспалась совершенно.
Разбудила нас нянька еще до рассвета. Сказала, что Лют и Могута уже как час на крыльце топчутся и лошади уже запряжены. Ярина собралась быстро, а я замешкалась, да и нянька меня придержала у самого порога.
Ну что, детонька, вот и твое времечко пришло. Уж думала и не доживу! Князь мужа тебе подыскивает, уже, вроде, кто-то на примете есть. Я, конечно, точно не знаю кто... Пока тебя не будет, я все-все вызнаю! - Искренняя радость на ее лице немного подпортила мне утро.
Не лезь ты туда, - с досадой попросила я няньку. - И знать не хочу, кого там батюшка приметил!
Да, вот еще что. Я на зорьке мимо терема братца твоего пробегала, так там такой ор стоит - заслушаешься. Чего это Первой спозаранку голосить вздумал?
Услышанное вернуло мне хорошее настроение. Но узнавать, понравился ли подарок Первою, я, конечно же, не пошла, не очень-то хотелось нарываться. По этому и с отцом прощаться не стала, вдруг братец уже там? Потом. Когда вернусь, обязательно спрошу у него. Может быть.