Рапунцельной косою канат из проблем
Шею тянет крученым удавом,
А я плюну на все и уеду в Бахрейн,
Где живут семьсот тысяч арабов.
Напряженный, по - рысьему перед прыжком-
Мир исламский на Натовских картах.
Я туда проберусь, хоть ничком, хоть ползком,
Завернувшись в агитки плакатов.
Пусть Бахрейн невелик, и по-митински вширь
Не растет, пусть тропически жарко.
Там отлиты из платины диски для шин,
А из крана льет нефть и солярка.
Я сложу в самолетики все резюме,
И подкину решительно кверху!
Очень остро нуждаются только во мне
Каждый третий султан и все шейхи.
Пятки будут ласкать мягкой губкой ковров,
(полумертвые прежде от шпилек).
В океане подушек и в шелке шатров
Заводить перестану будильник!
На казарменно-ровно пять тридцать утра,
Час веснушки скрывать макияжем.
Там от всех, кроме шейха их спрячет чадра,
А ему они нравятся даже!
Пусть я буду сначала сто третей женой.
Путь к вершине мой будет недолог.
Есть, беседовать, спать непременно со мной
Станет шейх, так как я - ПОЛИТОЛОГ.
Ведь сравнить монархичные взгляды ЧЖУ ЯН,
С постулатом режима Каддафи,
Только я бы смогла, а еще под кальян
Мир восточный облечь в амфибрахий...
Все запястья, обвив бубенцами монист,
Чтоб избавить эмира от стресса,
Закружусь, как осенний березовый лист
Даже не живота, в танце пресса!
Мне в Москву не пригнать караван БМВ,
Белоснежных, доставшихся даром.
Только то, что надето сейчас на тебе
Можно взять при разводе с султаном.
Лет с пяти, по походам, сквозь тяготы стуж
С рюкзаком все облазила горы.
Потому, бриллиантов, я для девичьих нужд
Утащу килограммов под сорок!