Аннотация: <...- Мир катится к чёрту, Грег, если самые отъявленные бунтари... - я поглядел на него сверху вниз, - боятся любви...>
Break_FastIncluded
Часть 4. Смена погоды в душе.
1.
Иногда в дорогах...путаешься. В юности я увлекался фотографией и повсюду таскал старый папкин "Зенит". Фотографировать кусочки неба как-то незаметно вошло у меня в привычку, с другой стороны, а что здесь странного? Кто-то любит портреты и просит позировать людей, кто-то увлекается пейзажами, некоторые снимают цветы... Но цветы же не везде найдёшь, зимой, например, это очень сложно... А небо есть везде. И причём оно всегда разное... Не замечали?.. Я понятие не имел, что буду делать потом с кучей проявленных фотографий, на которых...только высь и облака.
Только??
Потом был исторический момент: Сашка протянул мне кисть, измазанную сине-белой масляной краской, и попросил... "изобразить предгрозовое состояние", так он, по-моему, выразился. Я смотрел на эскиз, держал кисть и маялся сомнениями. Губить или не губить Сашкину работу?
Как сейчас помню, на картине были дети. Маленькие ещё, многие, наверное, дошкольники, мальчики и девочки, в летних майках, шортах, платьях, многие босиком... Они смеялись и бежали с небольшой горки.
- Сашка, - спросил я тогда, - зачем тебе гроза, там же дети! В поле...
Вот убейте, не помню, что он ответил. Может, просто не подумал об этом раньше? Ерунда, не может художник творить без замысла. Не факт, что этот замысел все поймут и оценят, но... Сашка, что ты имел ввиду?!
Так в моей жизни появилась ещё одна длинная дорога. Я нарисовал грозовое небо, тучи, свет, стиснутый ими до узкой щели, пару спешащих птиц, дубовый листок, сорвавшийся с дерева... Но что же случилось с детьми? Пожалуй, знаю. Я настолько увлёкся небом, что...забыл о них. Я создал красивую грозу...в которой они исчезли.
"Сашка! - набираю сообщение. - А помнишь, у тебя работа была, пейзаж с детьми? Там ещё дождь собирался. Ты просил меня нарисовать небо. Помнишь?". Отослав, улыбаюсь. Наверное, он будет очень рад получить сообщение в семь утра. "А что там дальше-то было?" - отправляю следом, не дождавшись ответа.
Жалко, что он сейчас спит. Лежит в тёплой постели где-то на своей веранде, старый друг, а я - сижу в машине, в ночном городе, среди сверкающих неоном дорог. Я приехал сегодня в клинику, я поговорил с Главом, попытал Будду, пригрозил старику, что будем кормить насильно, через уколы и трубочки, если он не перестанет упираться. Поразительно, но Брикс словно впал в глубокий анабиоз. Давление понизилось, пульс редкий, спокойный, ровный, сердце бьётся размеренно, сахар в крови как у голодного перед завтраком... Вот только энцефалограмму ещё не снимали. Дельта-ритм, я не удивлюсь, если он надолго ушёл в свои стариковские фантазии.
- А это не кома у него? - невинно поинтересовалась Лу, на что мы с Грегом обернулись как по команде и заявили:
- Дура!!
Но Лу не из обидчивых. Правда, порой мне кажется, что тот, кто не обижается, он... Ну, в общем, до него просто не доходит смысл сказанного.
- Ну, а кто этого старика знает, - пожала плечами девушка.
Я только вздохнул, сел напротив Будды и долго-долго на него смотрел. Взывать к некому "мистеру Бриксу" было уже бесполезно. Грег и Лу мило ретировались, оставив на меня...всё, а то есть Будду и обходной журнал. А, ну, да, Грег ещё сказал, что кофе приготовит, спасибо, как я мог забыть.
Я поглядел на клетчатые журнальные листы и закусил нижнюю губу. Одно "ок" так уже значилось, от второго никто не умрёт. Завтра сделаем энцефалограмму и...
- Мистер Брикс...
Тишина.
- Мистер Брикс, а вы Кизи читали? Про кукушек и гнёзда?
Конечно, мне никто не ответил, я вздохнул и закрыл журнал.
- Мы вам сделаем лоботомию, - сказал с угрозой. - Обещаю, вот возьмём и сделаем! Это знаете, что такое? Это когда вам в человеке что-то не нравится, вы его укладываете под наркоз и вырезаете наиболее назойливые кусочки мозга.
В утреннем сумраке Брикс казался статуей индийского бога. Я потянулся к нему правой рукой и осторожно, медленно провёл указательным пальцем по гладкому лбу старика, желая как бы набросать эскиз предстоящей операции. Хотя, конечно, это будет фикция чистой воды, лоботомию так не делают, а в СССР - так вообще запретили с 50-го года как варварский метод. И это правильно. Врезаясь в мозг ножами, мы повреждаем гораздо больше, чем лечим, поэтому хоть я и уважаю Мониша, не собираюсь отбирать у него Нобелевку за открытие метода, всё равно от одной мысли по телу пробегает дрожь... Дрожь самого обыкновенного животного перед опасностью повреждения организма. Грег писал диплом на эту тему - что-то про "ощущение себя как целого" в физическом и психическом плане.
Вот сидит сейчас передо мной Будда. Це-елы-ый... Не понимаю только, как не надоел старику этот спектакль. Интересно, он про процедуру лоботомии знает? Да откуда ему... Я достал из кармана халата чёрный маркер, включил настольную лампу у кровати Будды и...
Нет, на этот раз я не рисовал небо, отнюдь. Я прочертил несколько линий, прямо по учебнику "Нейрохирургические операции: Трепанация черепа": тут полосочка, тут пунктирчиком, здесь контур обрисуем... Ухо будем трогать? Ладно, оставим.
Закончив работу, достал из ящичка больничное зеркальце.
- Мистер Брикс!! - продемонстрировал старику свои художества. - Как оно вам??
Ни тени эмоции. Ладно... Я набрал Грега и громко сказал парню:
- Хватит мучить своего Хельсинга, заслушаешь до дыр, иди лучше сюда и устроим хоррор! Надо ли говорить, что гот прибежал через пару минут, даже не дожевав печенье?
- Что такое, Том? - кивнул на меня, потом глянул на умиротворённого Будду и подавился.
- Тихо-тихо, успокойся... - я похлопал Грега по спине и зашептал: - Нож для колки льда с Рождества остался?
- Ага, - парень кивнул и прищурился. - А ты... эта...
- Сделаем старику промывку мозгов, - объяснил я.
Грег вдохновился. Временами он поглядывал на меня, словно сомневаясь, шучу или нет, но команды выполнял точно и аккуратно.
- Нет, нет, Грег!.. - быстро зашептал я в коридоре. - Надо, чтобы всё было натурально! Надо, чтоб он испугался!
- Ха! Том...
- Так он уверен, будто всё ок, теперь пусть засомневается, не сошли ли мы с ума...
Грег покосился, что-то мучило парня, наконец он нахмурился и поведал мне свои опасения:
- Том...а если он Главу пожалуется?? - испуг в чёрных контактных линзах.
- А я..!! - закричал было я, но тут спохватился и зашептал: - А я, думаешь, чего добиваюсь??
- Блин... На, скальпель подержи... Так, нож... Том, но нас же с работы выгонят!!
- Грег! - я сидел на столе и от возбуждения поигрывал в воздухе старыми медицинскими инструментами. - Это я вас заставил, не беспокойся. К тому же... - улыбнулся, - если старик заговорит, нам всё простят, - заявил самоуверенно и, прицелившись, метнул скальпель в пол.
2.
Будда почему-то не сопротивлялся. Он оказался на удивление лёгким, словно и правда оставил в этом мире лишь телесную оболочку. Осторожно приподняв, мы уложили старика на скрипучую каталку и повезли по сумеречному коридору...куда-то. Я надеялся, что это самое "куда-то", этот элемент неизвестности его и испугает. Вселит сомнения в нашей адекватности, терпении и главное - человеколюбии. Морали в конце-концов! Будь она неладна. К тому же... Плохие из нас врачи, если мы не можем устроить хороший спектакль.
Лу нашла сапоги. Чёрные, кожаные, по колено, на высоченных каблуках и с металлическими набойками. Их стук, а также силуэт высокой худой девушки в жёлто-сером коридоре стоило заснять и вставить в какой-нибудь блокбастер с садизмом как ведущей линией. Ещё Лу нашла галстук. Тёмно-синий, старый, Глава, наверное, я таких с роду не носил. И белую шёлковую рубашку на выпуск. Появившись передо мной в таком шикарном виде, девушка хитро улыбнулась... Я же потребовал снять всё эти шмотки немедленно и быть посерьёзней, всё-таки не цирк, а... Ну, в общем, мероприятие важное.
Грег, услышав, как я отчитываю Лу, с досадой положил на место свой длинный плащ, похожий на крылья больной летучей мыши. В чёрных линзах читалась почти обида: "Вы же обещали хоррор, Том!".
Но хоррор действительно был. Так как в нашей клинике операционную никто не предусмотрел...я решил воспользоваться помощью старого энцефалографа. Вы себе не представляете, на какие подвиги способен древний, всеми забытый, но очень трудолюбивый аппарат с огромным экраном как у телевизора, кучей кнопок, рычажков, присосок и прочего. Самое большое впечатление, конечно, производили наручники. Тугие, кожаные, с эластичными застёжками и металлическими подкладками, страшно холодящими запястья. Наверное, старику показалось, что мы собираемся отправлять его ни много ни мало - в космос. Вряд ли старый бизнесмен сведущ в подобного рода аппаратуре. Да и врачи - хитрые люди, как-то у меня была аллергия, я пошёл к дерматологу, и этот урод прописал мне четыре вида лекарств: от бактериальной инфекции, от вирусной, от грибов и ещё просто так, чтобы нервы успокоить. Очнувшись, я, помню, сказал ему:
- Вы водоросли забыли.
Он не понял усмешки и с важным видом переспросил, что я имею ввиду. Я пояснил, не без удовольствия, что есть такое царство, "растения" называется, так вот там, в разделе низших, есть таксон - "водоросли", а среди тех - немало паразитических. Вы почему думаете, что у меня не водоросли?? А? Всё может быть. Где подхватил - другой вопрос... В общем, он так и не понял, бедный, что я издевался. Когда вышел из его кабинета, выбросил рецепт и чертыхнулся: надо было ещё что беспозвоночных сказать! До фига ведь там разных тварей!
Уложив Будду на кушетку, я сделал серьёзное трагическое лицо. При этом старался думать о чём-нибудь ужасно печальном, а Лу, так и норовившую засмеяться, вообще выгнал из кабинета. Так вот... Врачи - люди хитрые, а воображение работало хорошо. Я включил аппарат и велел Грегу готовить инструменты. Этот негодяй сказал, что на случай успеха с Буддой у него в закромах припасена бутылочка шампанского, так что... Нож не пропадёт зря.
Самое главное в любом ужастике - это создать атмосферу. По сути своей фильм может быть пустым и совсем не страшным, но нагнетаемое часами "предсмертное состояние" берёт своё, и человек послушно пугается. В какой-то момент я засомневался, а придуряется ли Будда? Или он как тот ягнёнок из сказки, что по двадцать раз на день кричал "Волки!", шутил то есть, а когда волки действительно пришли, так и... В общем, съели барашку, никто ему в этот раз не поверил. Грустная сказка.
- Мистер Брикс, это анестетик, - сказал я, стоя над головой старика в маске и со шприцом физиологического раствора. - Вы будете частично в сознании, но никакой боли, обещаю вам, не почувствуете, - и, подумав, добавил: - Сейчас ни одна операция без этого не обходится.
Первая лампочка загорелась, где-то там в сумеречном сознании старика. Виду Брикс не подал, но я всё равно заметил просыпающееся в нём сомнение...
- Это не совсем лоботомия, - продолжал я буднично. - Скорее, мой личный эксперимент. Мой проект, - улыбнулся Грегу... Вот бы, блин, действительно, был у меня такой проект, а! - Заживёт очень быстро, не волнуйтесь.
- Том, да не слышит он вас, он же почти что в коме, - о, это Грег вошёл в роль! Ему идё-от!
Жаль, старик понятия не имеет, что быть "почти что в коме" невозможно. Это всё равно что быть "немножко беременной".
- Ну, тем лучше, - кивнул я и протёр ваткой руку Будды.
Кажется, под столом Грег уже готовил шампанское... Заглянув в ведро со льдом, я действительно обнаружил там бутылку и сдержал смех с великим трудом. Вот бестия!
На словосочетание "мой личный проект" Будда отозвался второй лампочкой, весьма чувствительно. Видимо, не зря выбрал меня в игрушки, что, интересно со мной, да?? Ещё бы, я человек с амбициями.
Вколол. Раствор. Но Будда, кажись, уже "поплыл"... А вот здесь, дети, вы на живом примере наблюдаете эффект плацебо. Потрясающей эффективности. Рак бы так лечить, а не старческое слабоумие. Посмотрите на него, он... Засыпает! Гляньте на него! Так и хотелось заорать прямо на ухо Бриксу, что от воды и солей сомнамбулой не становятся!.. Я поправил перчатки и, повернувшись спиной к старику...стёр с экрана энцефалографа тонкий слой пыли. Попросил Грега проверить контакты, подбавить раствора на марлю, чтоб проходимость тока была лучше, включил самописец... Великая вещь, скажу я вам. И чернила у него...красные, как самая настоящая артериальная кровь!! Я даже испачкался и пришёл от этого в дикий какой-то уже психозный восторг. Вспомнил студенческие времена, опыты, практики...
- Том, вы ж от эозина потом не отмоетесь, - брезгливо поморщился Грег.
- Да наплевать! Спиртом ототру. В каком только дерьме не измазывался, всё, Грег, отходит со спиртом. Ну, с ацетоном на крайний случай...
- Ага, и на совсем крайний - с кожей.
Я хмыкнул на санитара и пустил ток...
- Ой, Том...
- Ты прикинь, - улыбался я, настраивая изображение, - эта тварь работает! Всё ещё работает, и...причём, как! Во, гляди, это ж альфа-ритм!.. А вот и дальше...
- Том...
- Уважаю... - я сверился с регистрационным номером аппарата, - "Т- 39465", уважаю!! - и слегка похлопал энцефалограф по корпусу.
- Том, он уснул кажется...
А?
Вот так и заканчиваются великие дела.
- Что?! - я кинулся к старику. - Как это уснул?? Когда... Почему???
- Ну... - Грег пожал плечами, - вот. Сам посмотри.
Я посмотрел. Старик лежал на спине, прикованный наручниками к поручням, с присосками-электродами на голове, груди, животе...и мирно спал. Во сне Брикс немного улыбался, веки его два раза быстро дёрнулись, наверное, снилось что-то приятно-волнующее.
Я чуть не взвыл. Чё-орт... ну, где это видано, чтоб человек засыпал от...
- Фак... - Грег тоже очень расстроился. - Да он реальный псих, этот старик!!
На столике рядом с головой Будды лежал нож для колки льда и все инструменты, которые могут понадобиться нам в процессе. Верный "Т- 39465" показывал чёткий красивый ритм спокойно спящего (глубоко спящего!) человека, а так же его чудесную, абсолютно здоровую кардиограмму, прямо мечта любого кардиолога. А сам Брикс - мечта психиатра.
- Ты посмотри... - я кивнул Грегу на экран, - какие ровные зубцы... Вот старый хрен, а!
- Хрен? - не понял русского Грег.
- Да, - я кивнул почти что со злостью. - Именно хрен, по-другому и не скажешь, - дотянувшись до руки старика, больно ущипнул его. Не реагирует! Ещё раз... Ноль эмоций!
Сладко спит и, судя по энцефалограмме, видит сны.
Навалилась такая...грусть... Не передать. Отчаянье. Хотелось спрашивать всех, без разбору, ну, что мне с этим стариком делать, а?? Ну, вот, что??
- Либо он очень испугался, Том... - задумчиво проговорил Грег, нащупывая ведро со льдом. - Либо безгранично вам доверяет.
3.
- Старый...!! Это ж надо...!! Да какой-то полный...!! - если б я всё-таки стал художником-профессионалом, то, думаю, этот отчаянный ор был бы простителен. Так мог закричать человек от искусства, когда это самое искусство не идёт в руки, а скрывается тёмными закоулками. - Ну, вот, честно! Ну, не уснул бы я, когда какие-то придурки укладывают меня на стол. Они могут сделать всё, что угодно! Пусть не операцию, пусть... Блин, не знаю даже!..
- Осторожней, Том, угол...
- ...Он псих, я не хочу его больше терпеть!..
- Ага, Том, ступеньки аккуратней, а то он с каталки слетит.
- ...Да пусть летит! Какого чёрта, Грег, я его тут всю ночь по коридорам катаю?? А?! Бесплатный цирк, блин. Театр!
- Эх. Простынь поправьте с вашего края...
- Идиотизм какой-то! Его ничем не пробьёшь! Чёртов бесчувственный, фригидный старик!!..
- Упс.
А?
- Здрасте...
Я обернулся и теперь тоже увидел Глава. Он стоял за углом, в полутёмном коридоре, высокий и неподвижный как истукан, с толстой папкой каких-то документов и...пакетиком с булочкой из "Макдоналдса". Мы с Грегом "по-тихому" везли Будду в его палату.
Глав говорил редко, но всегда по делу. Поэтому прежде чем он успел задать вполне логичный вопрос: куда это мы в четыре часа ночи (утра?) везём мистера Брикса, у меня в голове что-то щёлкнуло (бац!), и я быстро пояснил, что мы мистера Брикса мыли.
Грег медленно обернулся ко мне и...ничего не сказал.
- Мыли? - переспросил Глав, лоб его при этом пошёл волнами.
Я кивнул и поторопил Грега докатить каталку наконец до палаты. Я и не сомневался, что Глав долго не найдёт, что ответить. Только чувствовал спиной его взгляд. Ошалелый?
- Здорово, Том, - тихо засмеялся Грег. - Теперь он будет думать, что мы педики!!
Это почему это?
- Ну, блин, - пожал плечами санитар и, зайдя в палату, рассмеялся в голос. - Мыть ночью фригидного старика!.. Вдвоём!!
- Ну, тихо-тихо ты, успокойся...
- Не могу! - уложив Будду на кровать, мы вздохнули с облегчением, Грег сел на стул, а я - почти что упал на пол. - Ох, Том...
- Да ладно, - успокаивал я Грега. - Ну, пусть будут педики.
- Х-ха! - парень повалился на свободный краешек кровати.
Я подождал пока он немного успокоится и...напомнил про шампанское. Повода, конечно, не было, но снять нервное напряжение - святое дело.
4.
Пить вкусное шампанское в пять утра на крыше психиатрической больницы... Вряд ли есть вещи, сравнимые с этим по яркости впечатлений. Мы встречали рассвет, я задумчиво курил, Лу грелась в своих шарфиках и пледе Глава, пока Грег не отдал ей свой великолепный плащ, вокруг ходили голуби, мы заботливо кормили их семечками подсолнуха и всякой ерундой валявшейся в карманах. Глав присоединяться не стал. Не знаю, быть может, принципиально.
Я сидел и думал, что вот, прос... Прожил ещё один в сущности бесполезный день. Сжёг его, как самокрутку с дешёвой травкой. Что я сделал? Что успел? Спас кого-то или развился интеллектуально? Нет, ну, вот что, скажите, и без излишней философии, пожалуйста. От неё, дуры, голова идёт кругом.
- Том, - сонный Грег уютно устроился у кучи кирпича и прижал к себе засыпающую Лу, - а вы когда бросите траву курить?
Хм... Я обернулся.
- Что за странный вопрос? - прищурился на него.
Лу тихо засмеялась, а Грег задумчиво протянул:
- Ну-у... Говорят, что профессорами становятся, когда тушат последний косячок.
Вот так сразу и профессор?
- Враки, - я покачал головой и затянулся. - Я знаю одного, он самый умный на свете и курит больше нас всех вместе взятых.
- Ой! - удивилась Лу. - Кто?
Но даже если б я ответил, усталость сморила девушку, она мучительно щурилась на меня, на восходящее солнце...
- Спит, - известил меня Грег с какой-то ранее не наблюдавшейся в нём нежностью.
Я улыбнулся. День намечался ясный и, надеюсь, без дождя. Я от него устал, честно. Эти и днём и ночью дубасящие струи воды, дома ты - по крыше и окнам, в машине - по ней, родимой, на улице - по зонту или ещё лучше по лицу, по новому костюму, а... В общем, устал. Как-то непонятно вымотался. Мне как недоделанному художнику просто необходимы солнечные дни. Пусть и редкие.
Грег улыбнулся спящей Лу и, нагнувшись, осторожно поцеловал девушку в лоб. Сей теракт не ускользнул от глаз психотерапевта. Я прищурился, докуривая последний косяк, а Грег, заметив мой интерес, пояснил шёпотом:
- У меня нет другой возможности её поцеловать.
- Почему?
Парень как-то грустно улыбнулся и ответил:
- Ну... Она не разрешает. Я ей не нравлюсь...
Хм. Я стряхнул пепел с самокрутки.
- Она сама сказала или ты так решил?
Восход - чудесное время суток. И вообще - утро. Оно даёт надежду на долгий, прямо бесконечный, и очень-очень плодотворный день. Этот день будет гениальным открытием. Прорывом. Брейком, как говорят американцы. Переломным моментом, которые всё изменит.
Это твои мысли утром. Когда проснулся, когда поцеловал жену, когда поздоровался с детьми, когда в машине позвонил старому другу и спросил что-то вроде: "Ну, и как вам там...спалось, блин??".
А потом приходит полдень. И дальше. Это абсолютно бесполезное время суток, потому что оно тянется и тянется, ты не замечаешь, как утекает время. Особенно, если потерял часы.
А затем, конечно же, вечер. Ты едешь домой и спрашиваешь себя: хоть одна твоя надежда, хоть одна глупая мысль и идея... Воплотилась в жизнь? Ты сделал это? Ты устроил брейк? Переломал старое...
Но чаще всего ты не спрашиваешь. А в лучшем случае - записываешь в блокнотик "на завтра". Потому что если начинаешь долго, нудно себя мучить, появляется что-то...горькое на языке. Больное почти. Не знаю, по крайней мере, так чувствую я. Хорошо, что у меня нет "блокнотика на завтра".
Раньше я думал, что это синдром гения. Знаете такое? Лень называется... Перед тобой много дорог, ты так рад поначалу, не знаешь, что выбрать. Стоишь в нерешительности, сомневаешься, думаешь. Ну, возможно что-то решишь. Ну, возможно даже верно. По этой дороге же надо ещё идти... А не ползти подобно улитке Брайтона. Шагать! Лететь...
Я посмотрел на Грега.
- Ну, так что? - спросил тихо. - Это ты так решил?
- Нет, - Грег отвёл глаза. - Она сама сказала.
Ах вот как...
- Да к тому же... - Грег нахмурился. - У неё уже есть парень.
Я выбросил самокрутку.
- Отбей, - сказал, не задумываясь.
- Том... - Грег покачал головой и криво улыбнулся.
- А что такое? - я прищурился, вытягивая ноги на краю крыши.
- Ну... - пожалуй, он не знал, что ответить. - Ну, так же не делается и вообще...
- Грег, - перебил я. - Кто из нас гот?
- А?
- Я говорю, что я - типичный обыватель, я по воскресеньям телевизор смотрю с женой, с другом на рыбалку езжу, детей воспитываю... По мере возможности. Что ещё?.. Ем в ресторанах. Помню про пенсию. Навещаю маму. Плачу за страховку. Иногда она мне даже нужна бывает...
Грег хмурился всё больше, ясное дело - пьяный и уставший он легко терял нить разговора, не ровня мне.
- Короче, Грег! Я сравниваю просто! Телевизор ты выкинул, жены нет и не предвидится, видимо, рыбалка - ты не знаешь, что это такое, а если и идти на неё, то укурившись и с динамитом, детей тем более нет. Нет детей?
- Н-нет... - замотал головой испуганный парень.
- Так вывод, Грег, - я развёл руками над пропастью. - Мм?
- Какой...вывод?..
Понятно. Твою дубовую голову ничем не пробить. Я вздохнул и поднялся с грязной крыши. Брюки и халат в мазуте... Ботинки тоже. Я поглядел на Грега, парень боролся со сном, как только мог. На его модно разрезанных кожаных штанах была пыль, грязь, листья какие-то, прилипшие цветы и, наверное, даже насекомые.
- Мир катится к чёрту, Грег, если самые отъявленные бунтари... - я поглядел на него сверху вниз, - боятся любви. Ведь любовь - это огонь. Это страсть, которая приходит и сжигает... Нет! - выжигает...лишнее в тебе. Всё ненужное, все полусилы и полумеры, всё серое, все полутона, недосказанности и сомнения. Худшее в тебе выжигает любовь. Остаётся только она сама и твоя концентрированная суть (хм, а это случаем ни одно и то же?).
Я повернулся и поглядел на крыши соседних зданий.
- И можно только гордиться оставленными ею шрамами...
6.
Все раны, нанесённые некогда любовью, - больные, тяжёлые, мучающие долгое время, и даже когда затянуться, образуют рубец, всё равно потом периодически ноют...на смену погоды в душе.
Таких шрамов у меня несколько, я помню каждый, более того - у каждого есть своё имя, свой облик, ситуация, настроение, атмосфера. Воспоминания. Опыт в конце концов, говорят, на нём учатся... Но бывают такие вещи, такие...виды граблей, если хотите, на которые наступать просто необходимо. И постоянно, если уж они встречаются на дороге.
Был у меня в студенческие времена один друг, Денис, инженер и до невозможности депрессивный романтик, большую часть жизни этот парень провёл в состоянии "непонятой и непризнанной тонкой натуры". Тихий, спокойный, не очень уверенный в себе, легко поддающийся чужому влиянию, но вполне привлекательный для девушек молодой человек. Он многим нравился, помню, Катя удивлялась: а почему это Денис расстался с такой-то, потом с такой-то, ведь такие милые порядочные девушки, серьёзные, готовые на долгие отношения...
Почему? Да не хотел он таких девушек! Единственный тип женщин, который привлекал Дэна, называется просто - "стерва чистых кровей". Красивая, независимая, быстрая, легкомысленная, непостоянная, жестокая, в общем, полная противоположность ему самому. И всё бы ничего, встречался бы и получал удовольствие... Так нет же!! У Дэна была идея-фикс, цель жизни - обуздать такую дикую красивую лошадку и превратить в домашнюю кошечку. Любить её, холить и лелеять.
Когда я это осознал, то в голове возник один-единственный вопрос:
- Дэн, за-чем??
Зачем тебе это надо? А? Он сам не знал. Поставил в жизни такую противоречивую цель и страдал теперь. Потому что стервы (естественно!) бросали его с невероятной частотой.
- Дэн... - пытался поговорить я, - а ты уверен, что превратив Стелу в домохозяйку, всё ещё будешь испытывать к ней интерес и желание?
Дэн только отмахивался. По своей же приходи он наносил себе те самые шрамы любви. Мазохист? Непонятый мазохист?..
Я остановил "форд" у дома, выбрался из машины...
...Дэн постоянно наступал на одни и те же грабли, объясняй ему или не объясняй, и каждый раз очень расстраивался, что "с этой у меня опять ничего не получилось", он делал себе больно, страдал, а на завтра опять делал себе больно. Замкнутый круг.
Однажды мне надоели его жалобы, я сказал:
- Дэн... Любишь стерв - люби!! Не жди многого от человека, который в принципе не способен дать что-то. И не требуй от этих несчастных женщин жарить тебе по утрам яичницу!.. - в общем, я на него наорал. Я завёлся, меня заколебало слушать излияние мазохиста. - Просто иди и наслаждайся жизнью, чёрт тебя..!!..
Я тихонько открыл дверь и пробрался домой. Дом спал. Восемь утра. Мишка посапывал в кроватке, Маринка лежала, подмяв под себя двух плюшевых зайцев и медведя, ей что-то снилось... Я немного посидел рядом, а потом направился в душ.
...Через год после того разговора мы с Дэном случайно встретились в кафе. Я тогда проходил практику в США, а он приехал делать какой-то проект, мы долгое время не звонили друг другу, не писали и вообще контачили.
Первое, чем порадовал меня Дэн, так это...
- Толик, а я женился!
Оказалось, что на той самой Стеле. Не знаю, что там было у них дальше, и вообще - последовал ли он моему совету или же просто замучил бедную девушку своими приставаниями. Довёл. Вынудил. Но я надеялся и продолжаю надеяться, что те грабли не прошли даром. Точнее даже - у каждого свои личные грабли и чтобы ты ни вытворял, как бы не обманывал себя, не уверял - "совсем мне не хочется этих грабель, в этот раз будет иначе", всё равно получишь шишку.
Быть может, в этом твоё счастье?..
Катя спала. Отвернувшись к окну, зарывшись в подушку, она спокойно и крепко спала. Я улыбнулся и нырнул под одеяло. Понятия не имею, что буду делать сегодня на работе, если ни одного клиента так и не появится.
7.
Проснулся от ревности. С вами такое бывает? Это удивительное чувство, когда во сне приходит что-то тревожное, в тоже время приятное, вы открываете глаза и...
- Ой, Толь...
- Он по тебе бегает.
- Кто??
Улыбаюсь:
- Солнечный зайчик, - и закрываю наглеца рукой.
Катя смеётся и укрывается одеялом.
- А так? - спрашивает, щурясь на меня.
- Так хорошо... - целую...
Первое, что сделал, приехав на работу, это позвонил в полицию на счёт дела Бергман. Время обеденное, наверное, поэтому я мучительно долго слушал гудки... Наконец, ответил дежурный.
- Уже? - я нахмурился, откидываясь на спинку кресла.
- Да, мистер Гранж, уже. Женщину вчера похоронили, судя по документам.
От удивления я не нашёлся, что ответить и долго молчал, мучая в пальцах карандаш.
- Что-нибудь ещё, мистер Гранж? У меня много работы.
- Эм... Нет... То есть, да, конечно! - спохватился я. - Скажите, пожалуйста, а где её похоронили? Я хотел бы...навестить... - вот же...господи.
Дежурный почему-то вздохнул.
- Да, конечно, - ответил, - подождите, я сверюсь с компьютером.
- Хорошо...
Я сидел, держал трубку у уха и было мне как-то...грустно и чуть ли не страшно на душе.
- Скажите, а...у неё родственники есть?
- Муж умер два года назад, младшая сестра - три с половиной года назад, детей нет, - известил дежурный. Почему-то мне показалось, парень сочувствует женщине или, во всяком случае, испытывает по её поводу грусть, близкую к моей. - А почему вы спрашиваете?
Я вздохнул и рассказал о деньгах за нереализованные психологические консультации.
- Аа... - кивнул дежурный. - Понятно. Себе оставьте. Я у шефа спрошу, но вообще, как я понимаю, деньги теперь ваши. Тем более, там не миллионы! - усмехнулся. - А, вот, нашёл. Это старое кладбище ***, за городом. Там, после развилки...
- Да, знаю, спасибо... - был там. - Скажите, а...кто её опознавал, кто хоронил...
- Ох. Мистер Гранж, я ж не эксперт, я только дежурный. Надеюсь скоро стать детективом.
Почему-то мне кажется, станешь хорошим.
- Да, конечно, простите, - опомнился я. - Спасибо за информацию, до свидания...
- Погодите! Я вот тут...нашёл кое-что... "Опознание миссис Анджелы Бергман проводилось её соседкой... И другом". Вот так.
Имена ты, конечно же, пропустил. Но оно и понятно...
- А как зовут соседку? - спросил я и закусил губу: сейчас нарвусь!
- Эм... Мистер Гранж... У вас какой-то подозрительный интерес, - признался дежурный.
Нарвался.
- Вас как зовут?
- Джефри Дрейк, - представился парень.
- Приятно познакомится, мистер Дрейк, - кивнул я. - Интерес у меня вовсе не подозрительный, просто, на мой взгляд, нет ничего хуже безразличия, особенно к жизни человека, а я, кроме всего прочего, чувствую какой-то странный долг перед этой женщиной.
Джефри вздохнул.
- Ясно, - сказал он. - Я вас понимаю. Знаете, последнее время число самоубийств сильно возросло, мы просто закапываемся с ними. Многие люди, друзья и близкие покойных, осаждают офисы полиции. Звонят не переставая, требуют раскрытия причин... поиска виновных... В общем, требуют признать, что самоубийство было на самом деле убийством, ничем иным.
Ну...понимаю.
- ...А весь ужас в том, мистер Гранж, что люди губят себя сами. Хотим мы того или нет, чего бы там не выискивали, следы другого человека, насилия и так далее, мы ничего не можем найти. Нету там этого просто, понимаете?
- Да... - кивнул я. - Понимаю.
Джефри Дрейк почему-то усмехнулся.
- Поэтому и посадили на телефон меня, - признался он. - Потому что остальные парни не выдерживают и уже открыто посылают всех этих разъярённых родственников.
Я улыбнулся.
- Понятно, мистер Дрейк... Вы действительно на удивление выдержаны и терпеливы. Спасибо вам. Успехов в работе.
- Спасибо, и вам тоже, - улыбнулся Дрейк...
Я повесил трубку и поглядел на исписанный за время разговора листок бумаги. Это моя привычка - всегда и всех оценивать с точки зрения психолога. На листке был изображён молодой парень в форме полицейского, напряжённый, с горящими глазами, пальцами, на мгновение зависшими над клавиатурой... Этакий начинающий энтузиаст. Я улыбнулся и написал рядом с рисунком: "Джефри Дрейк, будущий великий детектив и просто хороший парень".
Отодвинув листок, увидел свой прошлый рисунок, незаконченный набросок молодой девушки. Девушка сидела, откинувшись на спинку стула, положив ногу на ногу, в короткой юбке и блузке, с длинными ярко накрашенными ногтями и причёской, высокой такой, как в театре делают, когда ставят пьесы в стиле рококо. "Линда, нынешняя и будущая секретарша". Я усмехнулся и поправил рисунок - сделал лицо девушки чуть более хитрым, надменным, а на лбу так и написал: "Секретарша!! Fuck off!!".
Проверяя почту, заглянул на сайт философский разговоров и про себя отметил, что юзер под ником Clinical Horror давно здесь не появлялся. На его имя пришли сообщения, вопросы...даже ругательства за плохую работу админа. Хм, странно... Куда это подевался ребёнок? Может, у него депрессия?.. Что-то мне это не нравится. Зачем ему вообще был нужен "Прозак"?
Поглядев на свой телефон, пролистал игнор-список... Может, не стоило его так? Ребёнок всё-таки. Глупый, конечно, но что с него ещё взять?
И тут зазвонил телефон. Неизвестный абонент, но номер определяется.
- Да? - ответил я, листая форумы.
- Здравствуйте, Том, это Крис.
Я почему-то очень обрадовался мальчишке.
- Аа... Привет, Крис, как дела? Ты там живой? Ничего они с тобой не сделали? - смеюсь и качаю головой. - Извращенцы, блин...
Крис тоже рассмеялся.
- Нет! - ответил. - Всё хорошо, меня даже накормили завтраком, - сказал с гордостью.
Я улыбнулся.
- Здорово, - кивнул. - И чем же?
- Блинами со сметаной!! - и столько восторга в голосе!
Я плюнул на форум, откинулся на спинку кресла и рассмеялся.