Тугов Алексей Александрович : другие произведения.

Дно черного плуга

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    љ ЧЕЛОВЕК И ДВИЖЕНИЕРодился пеплом.В пустоте бесконечных земельИ невесомых веков.Родился новымВ окне бронзового этажа на Востоке.В больших глазах ночной птицыОтразился,поплыл,стал заметен.Родившись,увидел мирИ проникся движением.Развлекался с водой ледников,Падал в лето, летел в траве,Выбивал солнечным зайчикомХрусталики первого снега.Был виден сквозь кожу.Радовался,скользил,растворялся.Рос,как стержень графитаНа сухой и прочной бумаге.Шуршал в листьях, скрывался под землей,Возникал внезапно на шершавых стенахТонкой серебряной тенью.На лицах прохожих был знаком:Ненадежным ,милым и безразличным.Вырастал в искрах ночного костра,Секретничал в соснах,Пил воду земли и тяжелый туман подворотен.Считал секунды, складывал звуки,Различал запахи дня.Широким жестом вынимал из воздухаГорсти прозрачного света.Уставал быть не узнанным,Задерживал дыхание в промежутках огня.Искал цвет воды и назначение движения.Копал свою пропасть чугунным ковшом,Ткал мостики-паутинки.В пыли несущественных днейЗамирал,кричал,торопился.Ловил движение зрачков незнакомок,Забывал свои горы, любил чужие поля.Набирал запахи мозгом,Сжимался в приторных кольцах.В утробе осеннего лесаЗабывался, мечтал, возвращался.Разрывал кожу, видел кровь,Поливал голову кипящей жизнью,Забирался в солнечные стога,Отпускал по ветру хлопья соленого пепла.Пробовал ткань движения.С мамонтами, бегущими на Север,Играл в запретные игры.Запускал ангелов в прозрачное небо,Солнцем любил горизонт.Рвал растения для неземного роста,Снился воде.После присутствия в почвеВспоминал ее пальцы.Лежал в стоячем дыму помещений,Вязал узелки памяти на сохнущих нитях веселья.Тыкался мордочкой в теплую глину.В уставших от солнца одеждахБрел по ночному небу.Видел кресты на башнях и головы на шестах.Познавал веру страха,Смотрел в тишинуПрибирался в чуланах богов,Жег мусор.На бедрах запредельных галактикНаходил знакомые звезды.Светился молнией в пластах чернозема,Плыл в коралловых потемках души.Направлял дыханием перышки страхаВ булыжный колодец небытия.Раззадоривал вечер.От потной дворняги жизниБежал по золотым тропам.Раскрывался спиралью продолжения рода,Менялся как небо,Старел как космос в сентябре.Летел в облачке дымаНад каньоном рассвета.В мире растворенного смыслаСтал движением.љ ПРОСПЕКТ ЛЕНИНА 35. А Там, где скамейки сломаны в тощем парке, Так же клюют печенье все те же галки, Эхом шагов мы остались в изгибе арки Не городам, а людям оставя счет. Липовый чай, обложки, лицо трамвая, Лампочкой-пломбой пыльный подъезд зевает И приглашает войти, но не приглашает, Тысяче лиц открывая беззубый рот. Кто нас запомнит, случайных, случайно живших, Кожей согревших камень и позабывших, В общем, не очень нужных, а может, лишних, Если не этот, нами забытый вход. Нет ничего страшней пустоты момента- Здесь осознать итог эксперимента, Далее будут дни вертикальной лентой, Далее будут дни. Мы шагаем вброд... сент.2.0 * * * Как теперь голубое небо пошло, Так наверно ,и то, что у нас под кожей, Переходит сознательно в зону риска- Одинаково это вдали и близко. Там простые люди, как мы с тобою, Проживают сдержанною судьбою, Там на круге цирка да с белым флагом Дрессировщик умер вдвоем с собакой. Не придуман вечер для ресторана, Где пустеет фильм на лице экрана, Где в огромном зале лишь мы да мошки, Да в твоем стакане рассада ложки. А еще наутро нам даль без света (Полетела в космос вчера ракета), Да, мы флаг украли из цирка с боем Совершенно белый, как мы с тобою. авг.99. T E R R A В окне пустуют улица и снег, соседние глаза соседних стекол... Как скульптором, фиксируется век. Рука терзает непослушный локон, но непокрыта нынче голова- это его,это моя судьба. На дне ведра слагает естество, что не сродни хрустальному бокалу, проигранное за ночь большинство закону восхождения в начало... Подсчету лет предшествует испуг, и тишина зачеркивает звук. Так поезд по монетному ребру скрывается за горизонтом круга, и денег нет, но я билет беру, чтобы остаться. Облака и скука ползут по обетованным местам. Там видишь сны и умираешь там. И вот,проживши минимум сто лет, загородив окно бумажной шторкой, показывая знаками на свет своей звезды - мигающий и горький- глядишь: несет прибой через года огромные и ржавые суда. 98. ЖЕЛТЫЙ ЦАРЬ На Востоке кончилась жара, Желтый царь не
  љ
   ЧЕЛОВЕК И ДВИЖЕНИЕ
  
  Родился пеплом.
  В пустоте бесконечных земель
  И невесомых веков.
  Родился новым
  В окне бронзового этажа на Востоке.
  В больших глазах ночной птицы
  Отразился,поплыл,стал заметен.
  
  Родившись,увидел мир
  И проникся движением.
  Развлекался с водой ледников,
  Падал в лето, летел в траве,
  Выбивал солнечным зайчиком
  Хрусталики первого снега.
  Был виден сквозь кожу.
  Радовался,скользил,растворялся.
  
  Рос,как стержень графита
  На сухой и прочной бумаге.
  Шуршал в листьях, скрывался под землей,
  Возникал внезапно на шершавых стенах
  Тонкой серебряной тенью.
  На лицах прохожих был знаком:
  Ненадежным ,милым и безразличным.
  
  Вырастал в искрах ночного костра,
  Секретничал в соснах,
  Пил воду земли и тяжелый туман подворотен.
  Считал секунды, складывал звуки,
  Различал запахи дня.
  Широким жестом вынимал из воздуха
  Горсти прозрачного света.
  
  Уставал быть не узнанным,
  Задерживал дыхание в промежутках огня.
  Искал цвет воды и назначение движения.
  Копал свою пропасть чугунным ковшом,
  Ткал мостики-паутинки.
  В пыли несущественных дней
  Замирал,кричал,торопился.
  
  Ловил движение зрачков незнакомок,
  Забывал свои горы, любил чужие поля.
  Набирал запахи мозгом,
  Сжимался в приторных кольцах.
  В утробе осеннего леса
  Забывался, мечтал, возвращался.
  
  Разрывал кожу, видел кровь,
  Поливал голову кипящей жизнью,
  Забирался в солнечные стога,
  Отпускал по ветру хлопья соленого пепла.
  Пробовал ткань движения.
  С мамонтами, бегущими на Север,
  Играл в запретные игры.
  
  Запускал ангелов в прозрачное небо,
  Солнцем любил горизонт.
  Рвал растения для неземного роста,
  Снился воде.
  После присутствия в почве
  Вспоминал ее пальцы.
  
  Лежал в стоячем дыму помещений,
  Вязал узелки памяти на сохнущих нитях веселья.
  Тыкался мордочкой в теплую глину.
  В уставших от солнца одеждах
  Брел по ночному небу.
  
  Видел кресты на башнях и головы на шестах.
  Познавал веру страха,
  Смотрел в тишину
  Прибирался в чуланах богов,
  Жег мусор.
  На бедрах запредельных галактик
  Находил знакомые звезды.
  
  Светился молнией в пластах чернозема,
  Плыл в коралловых потемках души.
  Направлял дыханием перышки страха
  В булыжный колодец небытия.
  Раззадоривал вечер.
  От потной дворняги жизни
  Бежал по золотым тропам.
  
  Раскрывался спиралью продолжения рода,
  Менялся как небо,
  Старел как космос в сентябре.
  Летел в облачке дыма
  Над каньоном рассвета.
  В мире растворенного смысла
  Стал движением.
  
  
  
  љ
   ПРОСПЕКТ ЛЕНИНА 35. А
  
   Там, где скамейки сломаны
   в тощем парке,
   Так же клюют печенье
   все те же галки,
   Эхом шагов мы остались
   в изгибе арки
   Не городам, а людям оставя счет.
  
   Липовый чай, обложки,
   лицо трамвая,
   Лампочкой-пломбой пыльный
   подъезд зевает
   И приглашает войти,
   но не приглашает,
   Тысяче лиц открывая беззубый рот.
  
   Кто нас запомнит, случайных,
   случайно живших,
   Кожей согревших камень
   и позабывших,
   В общем, не очень нужных,
   а может, лишних,
   Если не этот, нами забытый вход.
  
   Нет ничего страшней
   пустоты момента-
   Здесь осознать итог
   эксперимента,
   Далее будут дни
   вертикальной лентой,
   Далее будут дни.
   Мы шагаем вброд... сент.2.0
  
  
   * * *
  
   Как теперь голубое небо пошло,
   Так наверно ,и то, что у нас под кожей,
   Переходит сознательно в зону риска-
   Одинаково это вдали и близко.
   Там простые люди, как мы с тобою,
   Проживают сдержанною судьбою,
   Там на круге цирка да с белым флагом
   Дрессировщик умер вдвоем с собакой.
  
   Не придуман вечер для ресторана,
   Где пустеет фильм на лице экрана,
   Где в огромном зале лишь мы да мошки,
   Да в твоем стакане рассада ложки.
  
   А еще наутро нам даль без света
   (Полетела в космос вчера ракета),
   Да, мы флаг украли из цирка с боем
   Совершенно белый, как мы с тобою.
  
   авг.99.
  
   T E R R A
  
   В окне пустуют улица и снег,
   соседние глаза соседних стекол...
   Как скульптором, фиксируется век.
   Рука терзает непослушный локон,
   но непокрыта нынче голова-
   это его,это моя судьба.
  
   На дне ведра слагает естество,
   что не сродни хрустальному бокалу,
   проигранное за ночь большинство
   закону восхождения в начало...
   Подсчету лет предшествует испуг,
   и тишина зачеркивает звук.
  
   Так поезд по монетному ребру
   скрывается за горизонтом круга,
   и денег нет, но я билет беру,
   чтобы остаться. Облака и скука
   ползут по обетованным местам.
   Там видишь сны и умираешь там.
  
   И вот,проживши минимум сто лет,
   загородив окно бумажной шторкой,
   показывая знаками на свет
   своей звезды - мигающий и горький-
   глядишь: несет прибой через года
   огромные и ржавые суда. 98.
  
  
  
   ЖЕЛТЫЙ ЦАРЬ
  
   На Востоке кончилась жара,
   Желтый царь не обрывает вишню,
   Километров твердая кора
   Остается сладко-неподвижной.
  
   Желтый царь, распахнутый ларец.
   Пустота и мудрость строят город,
   Глубину ларца хранит мертвец-
   Вечный, рассудительный и голый.
  
   Без любви, без страха, без конца
   На исходе утренней молитвы
   На куски разбитого лица
   Он взойдет, не принимая битвы.
  
   В двери солнца, в путь небытия,
   Постепенно приближая к цели
   Космос сердца в толще янтаря,
   Пойманный оптическим прицелом.
  
   июль 2.0.
  
   * * *
  
   Треугольный конверт с сургучом из озимой хвои,
   как карась на песке, задыхается на ладони.
   Я не буду искать ножа, вспороть ему брюхо,
   он кусает меня бумажно и плачет глухо.
  
   Я нарву вязанку торчащих повсюду лилий,
   у себя на башке я построю из лилий флигель
   и конверт заселю, чтобы он не замерз от боли.
  
   Он за то мне наклеит внутри головы обои.
   2.0.
  љ
   ВСЕ ОСТАНЕТСЯ
  
   Все останется.Каждой ночи
   Сломанный звук к двенадцати,
   Поезда в огнях многоточия,
   Сутолока акации.
  
   Все останется.Тот же ветер
   Скомканным барабаном,
   Взгляд останется-треть,четверть,
   Птица над ураганом.
  
   Все останется,впалым заревом
   Встанет щуплая к солнышку,
   И вода поспешит за маревом,
   Скроет ладоней донышко.
  
   Нас,постиранных,бросят в лютики,
   Мы потеряем бремя,
   И сошедшим с орбиты спутником
   Переключится время.
   98.
  
  љ
   П И С Ь М О
   1
   Как живу...Латаю особенности души,
   Белых фишек коплю карманы да чистых карт,
   и полжизни уже никто не просил-пиши,
   четверть круга списывает азарт.
   Снова осень,пиво,смесь проводов,
   листьев,ног в них шуршащих,птичий помет,
   пыльный остов в углу хранит тишину ладов
   (мне ответит улыбкой тот,кто меня поймет).
  
   Так черты лица ощупывает рука,
   не поверив зеркалу,жизни,своей судьбе,
   так понятна становится проповедь старика,
   та,что с детства слышима нами в самих себе.
   Так плывут корзины с детьми,когда сходит лед,
   так кидают бабу в борозду.Урожай.
   И отчетливо слышно, как он говорит мне-вот,
   я закончил дела. Оставайся. Не провожай.
   Или что-то еще.Темнота не пускает звук
   сквозь вишневые листья, воздух и города,
   лишь ночной вокзал пассажирский услышит стук
   темно-серых вагонов.Это идут года.
   2
   Как живешь?Как часто бываешь там,
   В тех местах,куда не идут поезда метро?
   Климатический минус и полное сходство дам
   с предвесенним неврозом.Но осень.Надев пальто,
   выхожу продрогнуть числом выходного дня,
   убедиться опять, удивиться тому, что вот-
   смена года времен, независимо от меня,
   продолжает закон природы из года в год.
  
   Впрочем, и от тебя.Независимость облаков,
   удостоенных плыть, как и мы, продолжая жизнь,
   забирая от нее что сможем: друзей, врагов
   в километрах дороги следующей зимы.
  
   Окт . 2.0
  
   Б Е Л А Я В Е С Н А
  
  Голосили собаки четвертого дня,
  собирались на случку начала весны,
  где по полю уныло бредут трактора,
  а за ними уныло бредут воробьи
  и грачи. Солнце вышло на раз
  и опять потерялось в котомке из туч.
  Дождик серый упорно в низине съедал
  серый снег. И до лесу пошел человек -
  за сморчком. И его беспричинно большое ведро
  несовместно щедротам начала весны.
  
  Захотели деревья грунтовой воды,
  черный грач с оптимизмом уперся в побег,
  сырость воздуха держит комок мошкары,
  и над лесом лениво ползет самолет.
  Он ползет из Москвы. У него белый хвост
  и мотор. Самолет не похож на весну.
  
  Дети в луже пускают корабль из статьи
  об успехах реформ. Он неплохо плывет.
  Незадачливый плотник разлил самогон
  и ругает жену. Стало явно теплей,
  и сорока не видит кота в гуще почек ольхи.
  Еж проснулся в дупле. Еж открыл один глаз.
  
  Вот воскресшие мухи встречают навоз
  на коровьих боках и хвостах лошадей,
  выходящих на пробный весенний пробег.
  Но пастух сильно пьян. Он идет в пустоте.
  И баран недовольный кричит свое ме
  там, где лес нахлобучен на берег пруда.
  В том пруду караси. Их никто не считал.
  
  Речка вне берегов не по росту плывет,
  дятел звонко и нервно клошматит сосну,
  он похож на меня и на эту весну.
  
   98.
  
   * * *
  
  Словно холод признав,
  Заходили метели,
  Вот придет ледостав -
  Острова опустеют,
  И разбив небеса
  И,домишек оконца,
  Пронесется в леса
  Одинокое солнце.
  
   98.
  
  
  љ
   * * *
  
   На пути от отзвука до слуха,
   Проклиная мир в своем родстве,
   Осени замерзшая старуха
   Закричала в скошенной траве.
  
   В профиль узнаваемая всюду,
   Тенью ветра корчится в воде,
   И холодным неизбежным чудом,
   И туманом залито везде.
  
   Рвет ресница пустоту дороги,
   Облака спускаются в поля,
   И висит на кончике тревоги
   Нежелезный листик сентября.
   авг.99.
  
   * * *
  
   Приглушенной внешностью не тлею,
   Широтой размаха не горю,
   Закопаю поперек апреля
   Снег под землю. Будто бы в раю,
  
   Одиноко выживший скиталец
   Спрашивает ангелов-зачем
   Вы прервали мой убогий танец?
  
   Знаешь,летом снега нет.Совсем.
   Авг.2.0.
  
   ВАЛЬС СВИРИСТЕЛЕЙ
  
  Когда хочется лета и в душу летит стрекоза,
  Но на улицах нервно мелькают чужие глаза,
  Он по краешку неба течет, как рассвета роса,
  Этот вальс свиристелей,
  И ласково рвет небеса.
  
  Он скрипит граммофонной иглой по опавшим садам,
  Он не ищет дороги по чьим-то остывшим следам, меж дубов-колоколен как маленький розовый храм,
  Этот вальс свиристелей,
  Уже показавшийся нам.
  
  Он хоронит печаль в глубине своих лиственных рук,
  Он смолой застывает на серой поверхности брюк,
  Заползая неведомо в сердца бродячего стук,
  Этот вальс свиристелей,
  Уже отлетевших на юг.
  Если будет гроза и все звезды простятся с тобой,
  Ты его забери в коробке из - под спичек домой,
  И включай вечерами, когда на душе непокой,
  Этот вальс свиристелей,
  Исчужа спешащих домой.
   98.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"