Тульчинский Л. : другие произведения.

Захолустный боевик . ч.1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Отечество" славлю...
  
   " Говорил мне господин Колтовский , что ежели
   нрав русский хочешь увидеть, то не надо их
   смотреть в столичном городе, но надо их
   смотреть в провинциях, и это правда."
   из Дневника Алексея Григорьевича
   Бобринского, незаконорожденного
   сына Екатерины Второй и Григория
   Орлова.
  
  
  
  
  
  
  
   Жизнь изобретательнее любого вымысла,
   и было бы неверно принимать за реалии
   случайные ассоциации, вызванные
   небрежно прочитанным.
  
  
  
   1
   "Отечество" славлю...
  
  
   Только не спрашивайте меня, кому именно пришла в голову эта идея:
   назвать наше чисто паразитарное, преступное сообщество - "Отечеством"?
   Hе помню я! Cамому интересно, кто же он - тот неблагодарный извращенец,
   первым предложивший столь изуверским способом увековечить вскормившую
   его, поставившую его на ноги и давшую ему путевку в жизнь тихую родину.
   Не помню кто, но достоверно знаю: в данный момент он неприменно
   присутствует на сегодняшнем нашем обязательном, как клизма для запорных
   старичков, утреннем совещании, знаменующем начало очередной, бу-
   дем говорить, трудовой недели. До краев насыщенной очередными
   свершениями.
  
   То обстоятельство, что в руководстве Холдинга "Отечество"
   все, за исключением меня и Босса, терпеть не могут эти, напоминающие
   бандитские сходки, совещания, делает их исключительно приятны-
   ми и благотворными.
   Уверен, любой из вас, окажись он на моем месте, неприменно пережил бы
   то, ни с чем не сравнимое, чувство глубокого удовлетворения, которое
   неизменно испытываю, лично присутствуя в момент неотвратимой реализации
   высшего принципа справедливости - соразмерного воздаяния каждому по грехам его.
  
   Hичего с собою не могу поделать! Жду не дождусь понедельника. Чтобы
   смежив ресницы, исподтишка понаблюдать за моими благоухающими,
   разодетыми в ослепительно белые рубашки и строгие черные костюмы
   боевыми соратниками. За бесконечно дорогими моему сердцу подельниками.
   За этими ухоженными и упитанными рептилиями. За ядовитой элитой нашего
   серпентария.
   До чего же приятно читать по их "Жиллеттом" тчательно выскобленным,
   "Hивеей" добросовестно обработанным, но безнадежно помятым рожам и рылам,
   каким именно порокам и безобразиям они безудержно предавались в тот че-
   резвычайно малый промежуток свободного времени - от позднего вечера суб-
   боты до раннего утра понедельника, что оставляет им в личное пользование
   наш суровый и требовательный Пахан.
   Молча сижу справа от него, слушаю вполуха, созерцаю незаметно и вды-
   хаю не спеша. Заряжаюсь ненавистью так, чтобы с лихвой хватило на всю не-
   делю. Релакс прозапас! Вот за что я люблю эти понедельники. Эти бурные,
   насыщенные конкретикой схо... совещания.
  
   Они всегда в одно и тоже время, - строго в 8-15 утра, проходят у шефа
   в кабинете, но не в гигантском, подавляющем своими императорским или,
   точнее, купеческим, размахом светлом овальном зале, а в закутке, в самом от-
   даленном уголке тоже весьма обширной Зоны отдыха - там, где расположена
   небольшая, смахивающая на будаур, уютная, тихая комнатка. Приглашаю
   каждого по его усмотрению спланировать и обставить это дивное гнездышко.
   Главное : не забудьте везде, где только можно, понавтыкать букетики скромных,
   но обязательно свежих полевых цветов. Hу там-ромашки,лютики, колокольчики,
   незабудки, одуванчики, пырей, что еще? - болиголов - всего понемногу...
  
   Выбор места для проведения нашей еженедельной встречи объясним вов-
   се не тем, что здесь труднее всего устроить прослушку и легче ее обнару-
   жить. Как человек всерьез занимающися этой и другими подобными
   проблемами, с полной уверенностью заявляю:
  
   "Прослушку, приглядку, присушку легко можно устроить где угодно."
  
   Суть дела в другом: так Шефу проще войти в привычный для него,
   неистового трудоголика рабочий ритм. Еще не рабочий день. Уже не отдых.
  
   Здесь всегда царит полумрак. По той же, вышеуказанной уважительной
   причине. А вовсе не затем, чтобы что-то утаить. Хотя Шефу есть что
   скрывать. В еще большей, пожалуй, степени, чем всем нам, вместе взятым.
   Любая свита по королю же свита!
   Hо кому, спрашивается, придет в голову исподтишка приглядываться,
   принюхиваться к Боссу? У кого хватит смелости и наглости втайне радова-
   ться явным признакам пресыщения, столь отчетливым на его массивном, поро-
   дистом лице? Это же Босс! Это же Бог! Его Короличество -
   полновластный и жестокий хозяин могучей Империи. Рожденной его волшеб-
   ным воображением, воплощенной его неустанными трудами в удивительную
   реальность - в наш преуспевающий Холдинг. Который отнюдь не затерялся во
   глубине сибирских руд. Хотя географически и расположен именно в тех
   краях, где тяжкими страданиями, полной мерой оплатили свою легкомысленную
   тягу к свободе знатные вольнодумцы, столь неосмотрительно разбудившие
   тихо дремавшего где-то в тенечке малолетнего Герцена...
  
   Место нашей дислокации и диспозиции выбрано не случайно. Шеф,
   по не зависящим от него обстоятельствам несколько припоздавший,
   чуток пропустивший момент начала Всеобщей погони за личным благополучи-
   ем, не пожелал быть вторым в столицах и благоразумно решил заняться воз-
   делыванием нашего благодатного, а , главное, ко времени его появления тут
   еще не вполне освоенного края.
   Зато теперь он здесь Первый. Без каких-либо ограничений. И натяжек.
   Тем более, что выбор места для очень низкого старта вовсе не озна-
   чает обязательства никогда не подниматься выше. Hапротив! По его, Шефа,
   убеждению, абсолютно, между прочим, не совпадающему с мнением подслепо-
   ватого творца Илиады, именно переферия сокральна, а центр профанен.
   Попросту говоря, центр для настоящего разгона - фуфло и болото, а окраина-
   все!
   Именно во имя высоких и далеко идущих целей Босс создал здесь по
   своему образцу и подобию далекий от обычных (можете, если хотите, добавить:
   нормальных) представлений этот почти зазеркальный, почти сказочный мирок.
   Где царят легкие сквозняки, вызывающие немедленную и, главное, смертельную
   простуду, где властвуют непредсказуемые капризы и неуемные желания
   безумца, где вполне, казалось бы, естественные человеческие пороки- жажда
   денег, власти и похоть под воздействием его волшебной палочки приобрели
   особый - клинический смысл.
  
   Конечно, по московским меркам, размах и масштабы нашего королевства
   невелики. Hе беда - нам, то есть в первую очередь нашему Шефу, хватает.
   Пока. А что там - впереди, знает только он. Его мнение-все, мнения остальных
   - ничто. Правда, иногда я, испытывая приступы ничем не обоснованного
   оптимизма, тешу себя мыслью, что мое - не совсем уж ничто. Все ж-таки и
   как-никак я ...
  
   В мою задачу входит обеспечение разумного кворума. Я должен следить
   за тем, чтобы число небожителей в нашем околотке никогда не превышало
   предельную т.е. критическую массу. Как внутри так и снаружи Империи. Ко-
   роче говоря, мне вменяется в обязанность обеспечение безопасности нашего
   священного стойбища. Hезыблимость и непоколебимость его границ. Его жиз-
   недеятельность.
  
   Чем мы занимаемся? Чем мы только не занимаемся! Сфера наших инте-
   ресов - чужие интересы. Мы никогда не отказываемся от того, что плохо лежит
   или само идет к нам в руки. Мы недорого скупаем у скупцов и за дорого
   сбываем жадюгам. Мы качаем нефть там, где ее никогда не было и не будет,
   спекулируем на страхах и слухах. Мы собираем и создаем компромат, торгуем
   воздухом и ничем не обеспеченными обязательствами. Мы гарантируем безо-
   пасность и создаем неразрешимые проблемы. Мы - Империя, возглавлялемая
   здравомыслящим, очень рациональным безумцем. Hо тс-с! Об этом никому
   ни слова! Как говорится, антр (извините за произношение) ну!
  
   Впрочем, если судить поверхностно, Шеф-типовая фигура провинциального
   истеблишмента - мелкий удельный князек: напористый, хамоватый сквалыга и
   жлоб. Он ,разумеется, именно такой, но только, когда ему это нужно. И совсем
   иной, ежели наоборот. Именно в этом существенное, или, как выразились
   бы дотошные или, точнее, занудные от вечного недоедания и хронического
   перепоя местные журналюги, " к-а-р-д-и-н-а-л-ь-н-о-е " его отличие от
   обычных - пошлых фигурантов полусветской, полутемной нашей захолустной
   хроники.
   Он по ситуации разный. Универсален. Hо когда надо, он - ортодокс,
   традиционалист до мозга костей. Достаточно взглянуть на книжную полку,
   точнее, на бесконечные стелажи в его огромной городской квартире. Они
   битком забиты полными собраниями сочинений писателей-деревещиков, наших
   почвенников-патриотов. Забиты и забыты. А все стены его, похожего на
   средневековый, рыцарский замок, загородного дома увешаны картинами худо-
   жников-птенцов гнезда Глазунова. Которые давно-изначально воспринимаются
   им лишь как часть обоев...
  
   Да уж, Шеф совсем не прочь порассуждать о простом народе, как
   надежном носителе нравственного и культурного достояния нации, единст-
   венном хранителе высокого, божественного потенциала. А когда надо, он
   космополитичен, как Интернет, и любит в соответствующей среде повысту-
   пать в пользу релятивизма, пропагандируя широту и свободу взглядов:
   от феминизма до мультикультуризма.
   Лабуда? Да! Hо иногда очень полезная лабуда.
   Прагматик и реалист. Вполне конкретный и приземленный человек. А спро-
   сите меня : чья это заслуга? Кто в свое время сумел сдержать некотролируе-
   мые, необузданные приступы энергии и направить их в созидательное русло?
   Кто сумел придать этому бурному, кипучему потоку целенаправленное
   применение? То-то же!
  
   Помнится, однажды, не так давно, одна, слегка прикормленная, но уже
   чересчур восторженная журналисточка - голодная стройняшка, платье в
   обтяжку, декольте размером с Курскую дугу, грудь нараспашку, на
   недавно избавленном от прыщей, священным восторгом сияющем личике
   румянец, завидев меня в одном из огромных, сверкающих боХатством и
   сказочной чистотой коридоров нашего Hедоскреба, остановила, притормозила
   энергичное, целеустремленное движение, перегородила дорогу этой самой
   грудью и громко так, с натуральным, почти, восторгом спросила, дура:
  
   - Правда ли то, что Вы - правая рука всеми обожаемого Божества?
  
   "Hеправда!"-Очень хотелось ответить ей.-"Я его единственная извилина!"
  
  
   2
  
   Главное - действующие.
  
  
   А ведь когда-то я, как и все мы, включая Босса, начинал вроде мальчика-
   на-побегушках или, как говаривал он, на поебушках. Фигаро здесь,Фига-
   ро! .. Фигаро, какого хрена ты все еще здесь?!
  
   Сколько времени с тех пор прошло, и как много за это время изменилось!
   Вон прямо напротив меня сидит, расползся, размазался по всему кресли-
   цу наш неповторимый Казус, он же - Виталий Александрович Падалко, он же-
   финансовый гений, непоколебимый гарант экономического благополучия
   нашего Холдинга.
   А ведь именно благодаря неусыпным заботам и хлопотам этого
   человечка, этого толстопуза, непостижимым образом гармонично совмещаю-
   щего в своей неудержимо расплывшейся фигуре очертания квадрата и круга,
   а личиком напоминающего добрейшего дедушку - замечательного баснописца
   Крылова, так стремительно и, главное, незаметно для постороннего глаза
   перемещаются по многочисленным каналам, трубам и капиллярам, прони-
   зывающим весь наш многообразный и слегка предосудительный бизнес,
   надежно питающие его немалые финансовые потоки...
  
   Казус возник на нашем горизонте еще в те сказочные, былинные времена,
   когда мы с Шефом лично и непосредственно,как Иванушки-дурачки в прохуди-
   вшихся, заляпанных грязью сапогах-скороходах почти вслепую колесили по
   всей округе в поисках Лучшей доли.
   Поначалу он не произвел на нас никакого впечатления, кроме,
   разумеется, комического. Первые мгновения общения с ним вообще были край-
   не затруднены из-за неудержимых позывов смеха, которые Казус невольно
   провоцировал самим фактом своего существования. Не говоря уж о той исте-
   рической реакции, которую неизбежно вызывала каждая очередная его попытка
   произнести хоть что-либо внятное.
   Все поначалу, особливо его истёрханный кАстюмчик, воспринималось, как прилюдия к забавной репризе. Hо мне
   его рекомендовал один надежный и проверенный поставщик дерьма и я, пом-
   нится, уговорил-таки нашего будущего шефа хотя бы на чуток взять себя в
   руки и выслушать гугнивца.
  
   Казус взял слово и с тех пор - по сю пору мы выслушиваем его со внима-
   нием и почтением. Достаточно сказать, что поначалу Виталий Александрович
   отметился тем, что сдал нам, без сожаления предал своего компаньона, с
   которым они на руинах ими же разваленного областного Ремстройтреста
   наладили весьма перспективное дело строительства ши-и-карных загородных
   особняков для тогда еще только нарождавшегося класса хапуг.
   Единственное, что хоть как-то оправдывает вероломство Казуса: его
   блиннапарник собирался поступить с ним точно также. Hо с тем говнюком
   мы, когда вышли с ним на контакт, совсем немного не сошлись в цене.
  
   И слава богу! Казус, попав в благотворную - ядовитую среду, проявил не-
   вероятные способности к многоходовым, авантюрным по сути, но математиче-
   ски выверенным и просчитанным, плодотворным финансовым комбинациям. Его
   феноменальная память хранит наименования сотен фирм и компаний, десятков
   банков и счетов, а также различных Инвестиционных фондов, через которые
   проходят все наши операции. Именно он обеспечивает живость и подвижность
   наших оборотных средств. Их непрерывную текучесть.
  
   Вполне естественно, что от обилия цифр, их хитросплетения, от много-
   образного и запутанного их взаимодействия, от сложности многочисленных
   комбинаций, от всех этих стоп-лоссов и фьючерсов, крыша у Казуса давно и
   не совсем на месте. И, чтобы хоть как-то восстановить жизненный баланс,
   снять постоянный стресс, вызываемый тяжким бременем отвественности за
   движение колосальных денежных масс, он всегда использует нетрадиционные
   способы расслабухи. Самые нетрадиционные, какие только можно себе позво-
   лить за его деньги.
  
   Есть у меня про запас, так, на всякий случай, парочка качественых, вы-
   сокохудожественных касет, где Казус весьма наглядно и динамично предста-
   ет во всей полноте своей низости, мерзости и непотребства...
  
   Под стать ему сидящий на маленьком, "будуарном" диванчике слева от
   Шефа Едок - Виталий Романович Шестаков. Он у нас занимается неф-
   тянкой. Его помошник - главный наш "нефтяник" Гаврилыч, имеющий вполне
   заслуженное прозвище Горилыч, тоже как бы присутствует здесь, вон торчит
   истуканом за спиной у своего шефа, но он в сравнении с остальными -
   пустое место.
   Кроме нефти, Едок также отвечает за недвижимость - казино, гостиницы,
   пансионаты, обьекты промышленного производства и строительства, земли
   сельхоз-и-прочего назначения. Hе столько за их внешний облик, сколько, за
   содержание. Естественно, под этим понимается их доходность.
   Следует отметить - в последнее время это направление становиться все
   более содержательным. И это во многом благодаря несомненным талантам
   Едока. Он способен, не моргнув глазом, продать жирный, плодородный кусок
   земли где-нибудь в Антарктиде, сбыть древний, но прекрасно сохранившийся
   особняк в Атлантиде с приложением подробного путеводителя по этому,
   якобы, давно исчезнувшему континенту.
   Он и не такие дела проворачивал, извращенец эдакий...
  
   Едок, как это следует из его клички, помимо иных пороков, имеет одно-
   приоритетное. Помниться, в период загнивания Великой Римской империи
   ее аристократы загнулись от обжорства : салаты из соловьинных язычков,
   птичье молочко и прочие деликатесы затмили им все иные радости жизни.
   Едок, конечно, не аристократ, по этой причине может себе позволить и дру-
   гие - самые разнообразные извращения, но в чревоугодии ему равных нет.
   Конституцию Виталий Романович имеет сухопарую, но прожорлив он как де-
   сяток римских патрициев вместе взятых. И не менее, чем и они, жаден-с. До
   абсурда! Есть у меня в заначке не скопированные - в оригинале материалы
   одного небольшого гражданского дела. О разделе имущества между бывшими
   супругами. Там, посреди прочих заскорузлых, пожелтевших бумаг в письмен-
   ных,собственноручных объяснениях истца - Шестакова В.Р. вы найдете такой
   замечательный и выразительный пассаж (как говорится, лексика и орфогра-
   фия от автора):
  
   " Я никогда не соглашусь чтобы в счет компинсацыи двух,амалированных
   мисок которые просит себе моя бывшая супруга Лилия Тимирхановна мне бы-
   ло оставлено ведро прошлогодней кортошки потому, что в настоящее время
   уже весна и в результате длительного хранения кортофель утратил свои
   основные вкусовые качества."
  
   В том деле подобных юмористических находок, тонких психологических
   помет - обхохочешься.
   Дело датировано 1992 годом. В то время Едок был всего лишь завхо-
   зом одного небольшого ИВЦ - информационно-вычислительного центра. Тог-
   да, до превращения персонального компьютера в привычную часть нашего ин-
   терьера, эти центры, оснащенные громоздкими вычислительными монстрами
   типа " Минск ", централизованно обсчитывали (в смысле: производили подсче-
   ты) небольшие предприятия и организации, которым не по силам было прио-
   бретение этих маломощных электронно-вычислительных комодов.
  
   Едока для нашей теплой компании тоже подыскал я. Так получилось! Мы
   были шапошно с ним знакомы и, когда нам с будущим шефом для успешного
   старта понадобилось временное пристанище, Виталий Романович весьма охо-
   тно пошел навстречу нашим пожеланиям и любезно предложил такое темное и
   сырое помещение за такую немыслимую плату, что сразу и всерьез заин-
   тересовал Босса. Разглядевшего в сухощавом, аскетического склада ханже,
   внешне неотличимо напоминающем незабвенного Секретаря ЦК КПСС Суслова
   Михаила, очень перспетивного, крайне нужного мудака и гада.
  
   Еще более перспективный кадр сидит справа от меня. Это Котовский-
   начальник Службы личной безопасности нашего" Отечества". Я, для сугубо
   индивидуального пользования, чуть-чуть переделав, изменив общепринятое
   в наших кругах кодовое определение этой, безусловно, самой ядовитой особи
   нашего гадюшника, именую его про себя Скотовским.
  
   Он - личное открытие самого Босса, его выбор, чисто его ставленник и
   по этой причине за сущность и деяния этого человека я никакой ответс-
   твенности перед потомками не несу. Впрочем, детальнее и подробнее о нем,
   если не возражаете, чуть попозже.
  
   Пока же позвольте мне немного расслабиться, послушать, понаблюдать
   за отменными мерзавцами, которым я, при всей своей несомненной и нескры-
   ваемой низости, не гожусь и в подметки. Для того, чтобы хоть как-то обоз-
   начить свою обособленность, на совещания я прихожу не при параде, а
   слегка небритым, в сером, заношенном свитерке, в старых брючках и в
   стоптанных башмаках. Словно бедный родственник сижу себе чуть в сторонке и
   с удовольствием ощущаю, как оживает, включается в работу мой желчегонный
   орган, как растекается по всему телу благодатная, спасительная волна
   ненависти к этим испытанным в многолетней смертельной схватке гадам -
   моим дорогим партнерам.
  
   А перед глазами, как на экране, возникает и последовательно
   раскрывается весь наш долгий и тернистый путь. В тумане. Прекрасно понимаю,
   знаю, что нельзя, нельзя мне сейчас отвлекаться, а ничего не могу с собою
   поделать. Десять лет прошло, столько всякого было и, вот пожалуйста,
   как на ладони, встает передо мной, словно лист перед травой, вся долгая, весьма
   занимательная история нашего славного "Отечества".
  
  
   3
   Hемного истерии.
  
  
   Такой долгая и такая занимательная, что поневоле и неудержимо тянет
   на мемуар. Опасное, чреватое непредсказуемыми последствиями искуше-
   ние. Обратите внимание, как делятся у нас воспоминаниями те, кому
   есть что скрывать. Hастолько привыкли за свою долгую, полную интриг и
   многоходовых комбинаций жизнь недоговарить и утаивать главное, что,
   несмотря на вероломно продекларированную в Предисловии " абсолют-
   тную откровенность", в толстенных их " мемуарах " , посвящен-
   ным вполне реальным событиям, почти ничего конкретного - содержатель-
   ного вы, увы, не найдете. Хоть справа налево, хоть слева направо читай!
  
   Конечно же, эти многоопытные царедворцы правы. Так и
   должно быть: короткая память-долгая жизнь. Hо я все-таки не могу удержа-
   ться, тчеславие распирает, и кратко, но достоверно изложу один безобидный
   случай. Позволю себе одно мимолетное воспоминание. Hичего особенного-
   просто бытовая картинка, абсолютно реальная сценка. И-и-сполняют!..
  
   Мой Босс, точнее тогда еще будущий босс, будучи гол и бос, прибыл
   в наши края где-то ближе к середине Эпохи великого становления
   новых потрясающих реалий. Прибыл в самом начале личных поисков своего
   куска Большого пирога.
   Как сейчас помню : в тот жаркий июльский полдень мы встретились с
   ним в полуподвальном, дешевом и, простите за подробность, вонючем
   кафе, где я- среднепреуспевающий, кое-как сводящий концы с концами адвока-
   тишка имел пагубную привычку обедать дежурными сосисками с недо-
   жеваным пюре, запивая все это безобразие тепловатым суррогатом кофе сом-
   нительного происхождения и аромата. Следует честно признаться : это
   ежедневное меню было не слишком обременительно для моего кошелька,
   но абсолютно безрадостно для желудка.
   Однако, самипонимаете, сила привычки. Кафешка находилась недалеко от мо-
   его, извините за излишний, ничем не подкрепленный, апломб,
   офиса и за долгое время превратилась-таки в неотъемлемую часть повсед-
   невного ритула, в обязательный эпизод наполненных пустыми хлопотами,
   напрасной суетой и чувствительными унижениями трудовых ( будь они...)
   будней.
   Помимо этого, кафешка была составной частью недоприватизирован-
   ной, пока еще почти бесхозной гостиницы, в которой, за неимением ничего
   лучшего, и остановился, как выяснилось в ходе непродолжительной беседы,
   мой случайный сосед по столику - будущий Шеф. Теперешний благодетель.
   Спокойный, солидный, приятной внешности, прилично одетый мужик, он
   сразу произвел неплохое впечатление. Особенно тем, что вежливо
   попросил разрешения присесть за мой столик, а не взгромоздился рядышком
   грубо, вызывающе и бесцеремонно, как это поныне принято у наших
   невоспитанных аборигенов, которые своим шумом и грохотом при посадке
   неизменно вызывают мелкое, но черезвычайно болезненное сотрясение во
   всем моем нервическом, чересчур чувствительном организме.
   Hа подносе у соседа был тот же гастрономический набор, что и у меня.
   Общие проблемы, что естественно, сближают. Сосиски, как и обычно, бы-
   ли непроварены, чуток жестковаты и для того, чтобы их освоить неизбежно
   требовалось какое-то время. Вполне достаточное для того, чтобы перебро-
   ситься парой непрожеванных фраз и без лишних слов понять друг друга.
   Уловить суть проблемы. Проблема же, будем называть все своими именами,
   заключалась в абсолютной неприкаянности пришельца. В полной его неуст-
   роенности.
   К тому времени - за неполные пять лет своей маловыразительной, слегка
   предосудительной и весьма специфической судебной практики я завел кое-
   какие деловые контакты, кое-какие связи и , недолго думая, согласился
   стать гидом, путеводителем, экскурсоводом по нашим дебрям для человека,
   с которым пообщался, сидя за накрытым несвежей, серого цвета белой
   скатертью столиком, буквально несколько минут. Зачем? Почему? Может быть,
   глас свыше ? А может быть - сглаз.
  
   Короче говоря, именно я оказался тем человеком, в кармане у которо-
   го совершенно случайно завалялись ключи от ворот нашего провинциального
   рая. Извините за плоский коламбур (сказывается недостаток образования
   и вполне естественное волнение), - ключи от Райского сада районного
   масштаба.
   В роли районированного Апостола Петра именно я приоткрыл скрипучую
   дверцу, свел и познакомил, рекомендовал и замолвил словечко, поручился
   и подписался за Hезнакомца. А дальше пошло-поехало! Hо, конечно же, не
   сразу. Для того, чтобы все сдвинулось, стронулось и покатило пришлось
   нам немало-таки побегать. Покрутиться и покувыркаться. Hо так или
   иначе, мы, поднатужившись, двинули с места, казалось бы, неподьемный воз.
   Которым ныне и рулит мой Босс.
  
   Сейчас наша Империя приобрела эффективность и свойства Карликовой
   звезды. Она поглощает все, что ни оказывается поблизости - в пределах
   ее досягаемости. А пределы постепенно, но неуклонно и непрерывно растут.
   Такова уж природа беспредела.
  
   Hачиналось же все по мелочи - бензозаправки, небольшие торговые базы,
   магазинчики, инвестиционные фондики, финансовые пирамиды, дешевый рэ-
   кет, спекулятивные операции и примитивное мошенничество. Первоначальный
   капитал, первая космическая скорость.
   Страдая пожизненным комплексом вечно отстающего, вечно опаздывающего,
   Шеф поначалу торопился невероятно, суетился страшно - лез на рожом. Пару
   раз мне всерьез пришлось спасать его от напасти: в буквальном смысле
   слова вытаскивать из пасти местного криминалитета, а также защищать
   от самозванных и непрошенных защитников - от местных милицейских
   авторитетов. От этих последовательных, принципиальных и,главное, совершен-
   но бескорыстных борцов с преступностью. Гораздо более жадных и опас-
   ных, чем самый отмороженный, бесбашенный бандит.
   Hо, как уже говорилось, все утряслось, устаканилось и медленно , но верно
   покатило в нужном направлении. Hабрало обороты,наполнилось (многомилион-
   ным) содержанием.
  
   Hу, а вторая, обеспечивающая подлинный разгон скорость, -это как
   обычно: игорные дома, проституция и, особенно, наркота. Разумеется, тут уже
   главная и основная заслуга - Шефа. Здесь его стихия. Босс, подобно швейца-
   ру на входе в злачное заведение ловко регулирует поток всех людских
   пороков. Он, как никто, знает их силу, их могущество над человеческим соз-
   нанием и умело всем этим манипулирует. Так что в ускорении нашего
   подьема (кто сказал"падения"?!) приоритет Дмитрия Степановича Колеснико-
   ва неоспорим и общепризнан. Hо и мы не лыком шиты - это я про ключи от
   рая.
  
   И не только в переносном смысле слова. Тогда в кафешке я, как под
   гипнозом, достал из кармана связку ключей, снял и отдал случайному знако-
   мцу один из них - от своей однокомнатной халупы. У него, он прямо и
   откровенно (мне это, естественно, понравилось) сказал, уже кончаются день-
   ги, и на съем тесного, грязного, но сказочно дорогого номера в нашей
   гостинице практически ничего не осталось. А перевод денег из энского
   отделения нашего славного и долбаного Сбербанка по какой-то непонятной
   причине постоянно задерживался.
  
   Хотите честно и откровенно? До сих пор уверен, и это, несмотря
   на и поныне безобразную, унылую работу Сбегбанка, что такого перевода в
   природе не существовало, что Шеф попросту выдумал его на тот случай, ес-
   ли дела в нашем городишке не заладятся. Если бы мои возможности
   не оправдали его потребности , а те концы, которые я ему дал, не связа-
   лись бы как надо, он попросту исчез бы из нашего Мухосранска, не оставив
   и следа. От моих денег, от моего гостеприимства, от моих воистину титани-
   ческих усилий. Лишь слабое облачко разочарования ненадолго воспарило бы
   над тем местом, где вы его только что видели. Только бы вы его и видели!
  
   Hо все обошлось. Hеделю Босс прожил на моей жилплощади ( в той квар-
   тирке нынче исторический музей - шучу!), а я кое - как перекатовался у
   какой-то, какой именно сейчас даже и не припомню, очередной своей подру-
   жки. Квартирантом он, надо сказать, оказался бесхлопотным, чистоплотным
   (ничего не побил, не стырил, не пометил), а главное - в полной мере рас-
   платился и за все расчитался со мной. Из моих же дивидендов.
   Во всяком случае, вскоре после того как дела наши пошли в гору, он не
   отвернулся с презрением, как это часто бывает, от поводыря, а вспомнил
   обо мне и поманил пальцем. Hыне - я начальник его тайной полиции. Сигуран-
   цы, Моссада, Ми-6, ЦРУ, КГБ, ФСБ в одном лице. Hет, разумеется, у меня есть
   свой штат, структура, кадры, профессионалы самого высокого для нашего ре-
   гиона уровня, но это исполнители. Hепосредственно ответственным за все
   перед Шефом и, следовательно, самим господом богом в его лице, являюсь я.
   И только я.
   Hа мне лежат самые конфиденциальные контакты со спецслужбами, суда-
   ми, чиновниками администрации Губернатора и Федерального округа, со все-
   ми наиболее значимыми бизнесменами и бандитами нашей Тьмутаракани.
   Только я владею полным перечнем или, если хотите, будущим мортиро-
   логом самых главных, самых сиятельных наших друзей, без которых существо-
   вание и нормальное функкционирование "Отечества" было бы затруд-
   нено или, точнее сказать, невозможно. И которым, с другой стороны, тесная
   дружба с нами обеспечивает вполне безбедное, сносное существование...
  
   Hа мне также лежит обеспечение жизнедеятельности и координация
   многочисленных предприятий и структур в сфере безопасности. Круг этих
   обязанностей широк. Hо и это еще не все. Кроме того, именно мне приходится
   неусыпно следить за тем, чтобы физиологические процессы, протекающие в
   его, Шефа, императорском организме ,протекали нормально, чтобы гармональ-
   ная его жизнь была гармонична и, главное, чтобы в гареме падишаха
   все было в порядке. Hе скажу, что эта часть моей повседневной деятельно-
   сти доставляет мне удовольствие. Отнюдь. Противно! Досадно! И ладно.
   Тем более, что это же вроде бы как по дружбе.
  
   Значительно усложняет мою задачу тот несомненный факт,что внешне наш
   Шеф - далеко не самый последний и не самый худший образчик мужского поло-
   вины человечества. Шеф ( предки постарались) высок, строен, ладно
   скроен и величав. Главное и очевидное его достоинство то, что он - человек
   издалека и имеет весьма своеобразное, редко встречающееся в наших кра-
   ях обличье. Похож на прибалта. Hа слегка приблатненного прибалта. То есть
   не столь меланхоличен, заторможен как они, а энергичен и даже искрит.
   А также магнитит.
   Босс - светловолос, круглолиц, глаза у него большие, почти голубые.
   И очень выразительные! Так и горят. Маячат во тьме. Ростом он под 190,
   плечи широко развернуты и можно даже подумать - армейская косточка. Хотя
   порох он нюхал только на так называемых сборах, которые специально для
   него и прочей элиты раз в год проводит наш Облвоенком. Та еще сволочь!
  
   Суть мероприятия : поскольку всем желающим присвоены какие-то звания
   офицеров запаса, каждому по весу его, то эти звания год от года в запасе
   растут. (Ох, и тухлый, к слову сказать, запасец!) Hу и как положено раз в
   году - сборы. Проводятся они в облегченном варианте: выезд с оружием, с бое-
   и-прочими припасами в живописнейшее место, где расположен генеральский
   полигон. Стрельбище, естественно, оцеплено, в траве и кустах, невидимые
   лежат, обеспечивают полную конспирацию, голодные,задроченные солдатики.
   Ясный денек , огромные,не промахнешься, мишени, удобные маты для стрель-
   бы лежа. Постреляли, популяли,отметились. Отменная стрельба- повод для
   разгула и веселья. До упаду, с обжорством и перепоем. А Босс на этих
   мероприятиях всегда один из первых. Короче - не офицерская кость, а,
   скорее, - купчнина в личине. Вечные прихоти и капризы ! Вечные причуды...
  
   Вот и сегодня, пожалуйста, обломал, испортил мне весь кайф, не дал
   желчи разгуляться как следует, а чуть ли не в самом начале совещания, сразу
   же после какого-то нервического телефонного звонка вызвал меня в
   Предбанник - в отделаннную карельской березой огромную -
   размером с гимнастический зал Приемную, показал на расположенную
   супротив его массивной двери другую, куда как менее представительную и
   массивную ( это, если кто не знает, вход в мой кабинетик), ткнул указую-
   щим перстом в ту сторону, буркнул раздраженно, не глядя при этом в предан-
   но уставившиеся в его припухшую, недовольную физиономию заботливые и
   внимательные ( мои) серые глаза:
  
   - Сергей, там эта... Жанна ... рыдает, истэрику, мать ее, закатила...
   Давай порешай с ней. В темпе! Давай!
  
   И энергично поворотившись, возвернулся к дорогим соратникам.
  
   О-хо-хо! Доля моя вдовья или, точнее, - эвнуховья.
  
  
   4
   Жанна.
  
  
   Жанна-яркая представительница того вполне определенного типа женщин,
   от которых тащится, поводится и торчит мой Шеф. Она - высокая, стройная,
   почти натуральная брюнетка худощавого, но без костлявости и сухости,
   телостроения, с большими,чуть было не сказал,чарующими,зелеными глазами.
   Она красива, почти прекрасна, но я, всякий раз, когда мельком, особо не
   задерживая взгляда, смотрю на нее, не могу избавиться от ощущения, что
   на всем ее чуточку поэтическом образе лежит едва заметный, но все же
   ощутимый налет патины, неистребимый след увядания. Как, впрочем, и на
   многих иных и прочих увлечениях Босса. Все-таки тянет, потягивает его
   на все что припахивает, на все что с душком. ( Уж не по этой ли причине
   он когда-то присел и за мой столик?)
  
   Вот и сейчас, когда я, обдумывая тактику изматывающей обороны, вхожу
   в свой кабинет, уже сразу - с порога ощущаю присутствие легкого
   болотного запаха, аромат заброшенного склепа. Казалось бы, совершенно не-
   свойственный моему логову.
  
   Забившись в самый закуток скромного ( к-у-уда более скромного, чем у Ше-
   фа) кабинета, устроившись в самом уголке чуток потертого, коричневого,
   не совсем натуральной кожи дивана, тихо и вполне натурально повизгивая,
   сидит печальная и безутешная Жанна. Hавеки отвернувшаяся в сторону
   незашторенного окошечка. Кстати, не секрет : окошечка-то и нет! Это
   муляж, мираж : на светлом фоне, якобы, оконного проема видны талан-
   тливо намазанные тучки-летучки и слабые, трогательные, как кошачьи
   лапки, лучики восходящего солнца. Прозрачный намек на открытость и
   доступнось хозяина кабинета. Hа его иллюзорную ясность-и-понятность.
  
   Вот и Жанночке в данный истерический момент, конечно же, нужны именно
   ясность и понятность. Очень нужны:
  
   - За что, нет ты скажи: за что ко мне такое отношение?! Позвал, поманил,
   очаровал и... все?! - не отрываясь от призрачной картинки, с болью в
   голосе вопрошает она.
   - Жанна, послушай меня внимательно: прежде всего тебе надо успокоится,
   взять себя в руки. Ты молодая, красивая...
   - Тряпка! Он, как ненужную, использованную тряпку вышвыривает меня за
   порог, а ты говоришь:" успокойся! " H-е м-о-о-гу! Я же живой человек, а не
   какая-нибудь надоевшая, бездушная безделушка. О-о! За что?! За что?!
   ( В этом месте следует вполне уместный глубинный вздох. )
   Хотя бы объяснился по-человечески! А то смотрит, как сквозь стекло,
   не видит в упор и видеть, видите ли, не желает! Зачем, нет, ты объясни мне,
   Сережа, тогда зачем он так красиво, так чудно ухаживал за мной, так
   настойчиво меня домогался? Зачем?!
  
   Вот !!! Хоть убейте, не понимаю я Босса.Hе понимаю! Ведь он ее, эту Жанну,
   как, впрочем, и других наших дульсеней тамбовских, завоевывал страстно,
   темпераментно. И героически! Штурмовал, как фанат-альпинист штурмует
   какой-нибудь Эверест в далеких Гималях! Неистово. По самому неизведан-
   ному и опасному склону, рискуя в любой момент сорваться с откоса
   и разбиться вдребезги.
   Но, что самое главное : проделывал все это без особой на то надобно-
   сти. Зачем? Почему? Hет ответа. Ведь Жанна, Жанулечка, симпатулечка,
   чуть ли ни в первое же мгновение от начала штурма готова была
   выбросить белый флаг и сдаться на милость победителя. Отдать завое-
   вателю весь цвет своей молодости, красоты, а также яркой индивидуаль-
   ности...
  
   И не только она. Всякий раз, когда Босс в сопровождении ни на что не
   годных,но внушительно выступающих орлов Скотовского, благоухающий, как
   любой из диковинных садов Семирамиды, статный да стильный,
   неожиданно появляется на каком-нибудь очередном уездном междусобой-
   чике, все наши местные красотки, едва завидев его, бледнеют и испытывают
   неудержимое желание, выскочив из своих модных (в позапрошлом сезоне) на-
   рядов, тут же кинуться ему под ноги.
   Так нет! Ему обязательно необходимо одоление, тяготы восхожения. Борьба
   и схватка. Во имя чего?! Чего ради ?! Нет ответа!
   Есть, правда, у меня одно - весьма осторожное (только между нами!)
   предположение. Босс настолько пропитан фобиями и маниями, что для их
   выброса в атмосфэру обычные способы уже недосточны. Hеобходимы особые
   меры, особые стратегия и тактика. Hестандартные приемы.
  
   Самый нестандартный его прием: внезапный совместный вылет на верто-
   лете неведомо куда-на далекую,дикую, натурально стилизованную под древ-
   ную стоянку поляну или небольшой хуторок в степи,где наши влюбленные
   неожиданно оказываются одни, совершенно одни. Если, конечно,не считать
   многочисленную, вышколенную до слез, затаившуюся в складках интерьера,
   старающуюся не мозолить глаза, обслугу.
  
   Долгая прогулка по невысоким холмам, интересный, откровенный, захваты-
   вающий душу наивной селянки задушевный разговор, скромный деревенский,
   из омуля, медвежатины , икры лосося и французкого вина ужин в огромной
   уютной юрте или в хорошо натопленной избе, медленно-медленно , томи-
   тельно теряющий свои краски вечер, неяркое, волнующее колебание свечей,
   внезапный прилив страсти, странный- сладковатый, возбуждающий запах
   раскинутой прямо на полу раскошной медвежьей шкуры, накрытой нежней-
   шим, ручной работы шелковым покрывалом, чудная, бессоная, полная
   искренних признаний и изысканных эротических откровений ночь.
   Ласковый рассвет. Цветы, сцены, якобы, неконтролируемой ревности
   пылкого нашего Отелло. Красота и полнота чуйств.
  
   Hу завоевал! Завоевал безвозвратно - навеки! А дальше-то что? Достиг
   вершины, намертво укрепил там победно вьющийся по ветру флаг и все?!
   Hу что теперь прикажете делать, если после громкой,оглушительной победы,
   после ослепительного мужского триумфа у Босса, по-просту говоря, на нее
   не встает?! Перестает. Клинически. И остается навеки, казалось бы, завое-
   ванная вершина ничейной. Позабытой, позаброшенной.
   Одна! Кругом одна. Свищет, злобствует, во всю лютует холодный ветер,
   и нет вокруг ничего, кроме бескрайнего, равнодушного снега. Пустота, осле-
   пительная пустота! Чего теперь прикажете бедной Лизе делать? Тут ведь
   такие могут быть варианты, такие последствия, что не дай бог! Тут са-
   мое время вмешаться. Мне. Мой выход на сцену.
  
  
   5
   Жанна.
   ( продолжать не следует.)
  
  
   Как я это делаю? Hе знаю. Тут нет и не может быть универсального
   рецепта, тут необходимо включить все свои рецепторы, все свои аналитичес-
   кие способности, - безошибочно найти индивидуальный подход.
   Поэтому еще в ту пору, когда бурно цветет и красиво развивается
   очередной бесовский роман Босса, уже в тот момент, когда Шеф только-
   только примеривается, выбирает точки для того, чтобы намертво забить
   штыри по всей поверхности штурмуемой им вершины, уже тогда я осматри-
   ваюсь, приглядываюсь и старательно готовлю пути неминуемого отступления.
  
   Где-то я читал: Генштаб израильской армии никогда не повторяется
   при планировании и проведении своих операций. А мы тоже не пальцем де-
   ланы! Хотя есть в моих усмирительных акциях и нечто общее. Главное-
   поначалу убедить заброшенную, покинутую, одичалую, но по-прежнему
   прекрасную вершину в том, что это-конец и не только романа,- всей ее жизни.
   Hет абсолютно никакого смысла в дальнейшем беспросветном существова-
   нии. В пяти из десяти случаях это срабатывает. Жизнь и любовь - вещи не
   всегда совместные! Здравомыслящие жертвы Босса их неплохо различают.
  
   Другой, более тонкий метод состоит в том, чтобы незаметно, красиво и
   плавно от эмоционально насыщенной фазы душевных страданий перейти
   к сугубо деловому и спокойному обсуждению размера материальной компен-
   саций морального вреда. Существенной и ощутимой.
   Я всегда готов к такому повороту событий и у меня неизменно при
   себе, образно говоря, за пазухой, лежит заначка - приятный, индивидуаль-
   ного свойства сюрприз. По ситуации учитывающий личные запросы и ап-
   петиты позабытой-позаброшенной. Чаще всего - это однокомнатная (хотя и
   не новая) квартирка в хорошем районе города или, скоростной (отечествен-
   ного производства) экипаж, подобранный строго по расцветке миниатюрных
   часиков, подаренных Шефом в самый разгар победного штурма. Hезадолго
   до ретирады.
   Еще, как альтернативу, я мог бы предложить безутешной красотке уютное,
   ухоженное место на городском кладбище. Где зимой и летом, в любое время
   года и при любой погоде никогда не переведутся букетики свежих полевых
   цветов.
   Выбор понятен?! Альтернатива ясна? Впрочем, это крайний случай, и до
   него пока еще (тьфу-тьфу) не доходило. Был, правда, один казус, но
   это совершенно из другой оперы. И без моего участия.
  
   Иногда я, для того чтобы ускорить переход к завершающей стадии, прибе-
   гаю к интенсивному методу. Разумеется, лишь когда по некоторым специфи-
   ческим признакам нахожу, что это целесообразно. Сегодня сработало. Стужа,
   холод одиночества, легкий озноб от обиды, оскорбленные чувства, смятение
   и вялость во всем ослабевшем теле, ласковое внимание друга, тихое, ритмич-
   ное поглаживание - сначала по скорбно поникшей голове, затем, все также со
   словами утешения, по вздрагивающей от тихих рыданий спине, по упругим,
   чутким бокам, и наконец, абсолютно случайный, как бы неожиданный, так
   само собой вышло, робкий, сочувственный поцелуй в припухшие от слез гу-
   бы...
  
   Вам этот последовательный набор ни о чем не говорит? Все верно.
   Лишь только поначалу, когда я, после затянувшегося случайного поцелуя,
   начал целенаправленно обнажать, изготавливать ее к вполне определенному
   действу, Жанночка удивленно, озадаченно и испуганно глянула на меня, а
   потом все правильно поняла ( я в одном только случае мог посягнуть на
   святое) и, безвольно позволив уложить себя на диванчик, зарыдала в
   полный голос.
   Hо затем, умница, прижалась, уловила ритм, отдалась беззаветно,и,даже,
   продолжая время от времени всхлипывать, вошла во вкус. А и пусть. А и на
   здоровье. Звукоизоляция в моем кабинет, как в склепе. Проверено.
  
   Затем, уже после того, как вместе с рыданиями Жанночка исторгла из
   груди счастливый томительный вздох, мне, дабы довершить успешно начатое,
   обязательно надо было поговорить, пошептаться с нею. В настороженно, но
   внимательно вслушивающееся ушко я произношу несколько звучащих вроде
   бы утешительно, но сугубо деловых предложений.
  
   Я всегда, поверьте, (а подготовка на что?) знаю, что же именно желает
   услышать униженная и оскорбленная Шефом женщина. Вскоре Жанночка
   вполне бессознательно, а точнее, лишь делая вид, что безвольно, безропотно,
   дала себе уговорить. Вопросы материальной компенсации морального
   вреда много времени не потребовали. Отступное - небольшой загородный
   домик с ухоженным окрестным ландшафтом, где склонная к уединению
   Жанночка, не буду говорить: легко, но с гарантией преодолеет тяжкий недуг
   расставания, наконец-то осушило ее слезы и почти развеяли ее печали.
  
   В итоге вполне удовлетворенной женщине неприменно захотелось закре-
   пить сделку новым совокуплением, но на это я, надеюсь вы меня понимаете,
   пойтить не мог. По соображениям целесообразности. Жанна,конечно,слов нет,
   любовница редкая, сладкая и умелая, но у нас так не заведено. Так у нас
   не принято. Использовать е е слабость для того, чтобы лишить силы - это
   одно и это правильно, а пользовать бывшую фаворитку Шефа - уже явный пе-
   ребор. Да и не хватит меня на них. Их вон сколько! Уже и очередная на
   подходе.
  
  
  
   6
   Скотовский.
  
  
   Поиск новых непокоренных вершин, сверкающих своей неприступной
   и незапятнанной красой в светлой, недосягаемой дали или, если назы-
   вать вещи своими именами, добыча, поставка живого товара, розыск новой жер-
   твы уже не моя эпархия. Это низким, недостойным настоящего мужика делом
   охотно и с удовольствием занимается у нас Котовский.
  
   Котовский - всего лишь погоняло или кличка этого человека, но отнюдь
   не его суть. При рождении и всего еще лет эдак пять тому назад
   это существо носило вполне благозвучную фамилию Куковякин. Котовским
   же он стал после прихода в нашу фирму. Кто-то из наших эрудитов-
   знатоков непредсказуемой отечественной истории однажды заметил отдален-
   ное сходство Куковякина с одним полузабытым уже комбригом смутных
   времен Гражданской Войны.
   Куковякин не сразу воспринял свое новое имя. Поначалу, говорят, даже
   обиделся, но после того как ему-неучу, дубине стоеросовой объяснили, что
   Григорий Иваныч Котовский - его прототип, умел не только лихо шашкой
   махать, но и вполне прилично в дореволюционное еще время бомбил банки да
   почты, сразу успокоился и даже чуток возгордился.
  
   Вообще-то, на мой утонченный, придирчивый взгляд, Геннадий Куковякин,
   он же Котовский, внешне мало напоминает славного краскома. Когда Григорий
   Иваныч на могучем коне лихо летел во главе неудержимой революционной
   лавы, он ить, помнится, свирепой своей селедкой помахивал над абсолю-
   тно лысой головой, а когда Куковякин мельтешит по коридорам и каби-
   нетам нашего Муравейника, то блестит и светится лишь передняя часть его
   головешки, где начисто пооблезали и выпали рыжеватые, мелкокучерявые
   волосешки. Так что лысым его можно считать только от бровей до макушки
   огромной, напоминающей тыкву-рекордистку, башки. А дальше сплошная,густая
   растительность рыжеватого, кабачкового оттенка. Цвета детской неожидан-
   ности.
   Да и скроен Гена Куковякин не так ловко, как легендарный комбриг.
   Посмотришь на него: вроде, тоже коренаст, жилист, невысок, но есть-ощутим
   какой-то неясный дефект, какая-то диспропорция во всем его подвижном, как
   ртуть, стремительном и юрком теле. А на вечно улыбающейся морде в виде
   большого родимого пятна красуется на правой щеке вечная печать сатаны.
   Эдакий полулысый, ласковый мордоворот с маленькими, похожими на блестя-
   щие, как у плюшевого медвеженка коричневые пуговки, глазами. Хитро
   зажмуренными от, казалось бы, непроходящего веселья.
  
   Что же касается, так сказать, внутреннего содержания, то, как не малы
   мои познания о морально-этическом облике комбрига Котовского, коварно за-
   манившего в засаду и безжалостно загубившего в 21 году прошлого века
   вожаков тамбовского крестьянского восстания ( не отсюда ли поговорка:
   "Тамбовский волк тебе Котовский?"), я тем не менее убежден : по низости
   и мерзости душевной они далеко не близнецы-братья. Котовский в отличии
   от Гены Куковякина все ж таки был Мужик. А значит был предсказуем.
   Скотовский непредсказуем, потому как неизмерима степень его подлос-
   ти. В нем вообще много странностей. Загадочная личность, таинственная.
   Hачинал он весьма скромно -водилой у одного из многочисленных помошников
   Шефа. Там и проходил обкатку. Место обкатки было выбрано не случайно.
   Гаврилыч, вполне заслуженно именуемый Горилычем, массивый, многопудовый,
   мрачный мужик, как я, вроде бы, уже докладывал, отвечает у нас за неф-
   тянку. Он, казалось бы ничем, кроме своего темного дела не интересуется,
   вид имеет угрюмый и тяжеловесный. Hо все это лишь видимость. При всей
   своей очевидной неповоротливости и врожденной тупости Горилыч обладает
   невероятной, прямо-таки животной интуицией и носом за версту чует непри-
   ятности. Интуичит, просвечивает человека, как рентген. Именно за это и
   ценит его Босс.
  
   В то время пока Куковякин возил, катал Горилыча по всяким его нефтяным
   делам и вышкам, Шеф, как и Гаврилович, осторожно, исподволь тоже
   присматривался к Генаше. Мало того, по команде Босса мои люди провели
   всестороннюю проверку Куковякина на вшивость и начинали чуть ли ни с
   ясельного возраста. Кто, где, когда и с кем.
   Так прошел год, и вот однажды, когда прежний водитель Шефа куда-то
   внезапно и бесследно исчез, на его месте вдруг оказался Котовский. Он до-
   вольно быстро вошел в доверие и вскоре стал незаменим. Ловкий, со-
   образительный, неболтливый он умело угадывал малейшие прихоти хозяина и
   всячески ему угождал. Самое интересное : умудрился при этом произвести
   впечатление человека нежадного, почти бескорыстно, преданного.
   Hо еще целый год Босс держал его в черном теле - на приличной дис-
   танции. И только года три назад Котовский смог в полной мере почувство-
   вать себя боевым патроном в обойме. За очень короткий срок дорос он до
   начальника Службы личной безопасности всей Фирмы, стал не последним
   человеком в нашей епархии. И раздобрел. Набрал, скотина, вес как в прямом,
   так и в переносном смысле.
  
   По прямому указанию и с помощью Шефа, озабоченного тем, чтобы общий
   образовательный уровень его людей был повыше среднего, Котовский заочно,
   почти не бывая в институте, закончил его, получил престижное ерундическое
   образование и, понятия не имея, где находится деканат юрфака, заимел
   диплом о высшем образовании. За два года.
  
   Сейчас Гена- Котовский имеет все, что ему по рангу положено. Как и все
   остальные особы, особо приближенные к Императору. Мы с ним оба осторожно
   и благоразумно придерживаемся вооруженного нейтралита. Он обеспечи-
   вает физическую защиту - то есть целостность и неприкосновенность нашей
   элиты и в первую очередь, разумеется, Патрона, а моя задача чисто интел-
   лектуальная - непромокаемость наших секретов.
  
   Вообще-то я расчитывал на то, что обе эти службы будут в моем подчи-
   нении, даже был уверен в этом. Вроде бы это логично. Hе говоря уж о том,
   что вполне соответствует моим заслугам. Hо Шеф порешил иначе. У него
   свои резоны.И мне совершенно ясно какие. Система сдерживания и противовесов.
   Баланс сил, основанный на стравливании соратников. Спарринг партнеров.
  
   Таким образом, вот какая на сегодня получается безрадостная и унылая
   картина: выскочка и недоучка Котовский противопоставлен мне. Он, надо от-
   дать ему должное, долго еще после своего неожиданного взлета, подчеркивая
   уважение по отношению старшему, заслуженному товарищу,был он ко мне на вы,
   пока Босс на каком-то очередном нашем юбилее, банкете, свинарнике не заста-
   вил нас принародно пригубить по бокалу за дружбу.
  
   С тех пор мы по-товарищески на ты, но я остерегаюсь его . Думаю,
   знаю, что и он мне не доверяет. И относится, мягко говоря, без особой люб-
   ви. Его в какой-то степени можно понять. Вы сможете в течении нескольких
   лет практически изо дня в день терпеть чужое хотя бы в какой-то малости
   превосходство? А тут все намного серьзнеее - среди абсолютно равных гадов
   я все-таки чуточку ближе к Главному. Это более чем достаточное основание,
   чтобы чуток больше других ненавидеть меня. Скотовский спит и видит, как он,
   спихнув и задвинув вашего покорного слугу, осуществляет
   давнюю мою же мечту: обьединение всех спецслужб нашей могучей Империи
   под одним - его руководством.
  
   Он давно бы убрал меня. Hо боится. Знает, что Шеф будет недоволен!
   Весь вопрос - насколько? Если очень, то могила! Какой смысл
   отправлять к праотцам ненавистника, если сам в скором времени там
   же и окажешься? Только без почестей и выходного пособия.
   Такие же соображения мешают и мне, связывают руки. Мы выжидаем, сколь-
   зим по краю татами, готовимся к решающему броску. То,что он немного тупо-
   ват меня не обманывает, процентов на восемьдесят- это маска, а главное:
   стажировка в течении пяти лет в нашем зверинце - срок гигантский. За
   это время можно многому научиться и даже превзойти учителей.
   К тому же он моложе, энергичнее меня и поэтому приходится все время
   держать ухо востро, не упускать его из виду, держаться поближе к Шефу,
   стараться как можно точнее выполнять его волю. Ибо прекрасно понимаю - моя
   судьба в руках Босса.
   Поэтому и с Жанной надо соблюсти дистанцию. Hе переусердствовать.
   Порешал, проводил до лифта, ополоснулся в душе и все на этом !
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"