Тульчинский Л. : другие произведения.

Захолустный боевик. ч.6

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Перевал "Ангел-хранитель".
  
  
   21
   Перевал.
  
  
   В тот, летевший, как обезумевший экспресс, наполненный всякого рода
   потрясениями и событиями год, наши дела, несмотря
   на всем очевидную близость Армагедона, а скорее всего, именно благодаря
   этому, шли просто замечательно. Все-то у нас катило и складыва-
   лось прекрасно. Холдинг, набирая первую космическую, мужал, богател,
   рос, как на дрожжах.
   Особенно успешной получилась одна многоходовая финансовая
   комбинация, которую мы, естественно, под мудрым руководством Босса,
   вместе с хитроумным Казусом провернули в благословенном Питере...
  
   По возвращению из Северной столицы, я, воспользовавшись благодушным
   настроением, в котором пребывали Дмитрий Степаныч, уговорил его дать
   мне отпуск - отпустить недельки на четыре в Испанию: на красавиц да кор-
   риду поглазеть.
   Hа самом-то деле, я давно уже мечтал прокатиться на своем автомобиле
   в Крым ( не экономии ради, воспоминаний для), а Барселону назвал
   исключительно потому, что просьба выглядела солидно и тянула
   на целый месяц.
   Босс, помнится, как и обычно, слегка покочевряжился, но добро все-таки
   дал. Правда, срок урезал до трех недель.
  
   Я за пару часов перекинул дела Князю, и рано по утру следу-
   щего дня, запихнув в багажник " Хонды" все, что необходимо для дикого
   отдыха на берегу теплого моря, стремительно покатил по Транс-Сибирской
   магистрали. Строго придерживаясь юго-западного направления.
  
   Сентябрь ласкал и нежил теплым, неназойливым солнышком, бодрил
   свежим, упругим ветерком. Hа прилегающих к дороге полях, разбавляя пей-
   заж, уже вовсю шла уборочная, и в воздухе звенели, далеко
   разносились по всей округе веселые, хмельные голоса студентов и школь-
   ников, ошалевших от предоставленной им возможности оказать непосиль-
   ную помощь загибающемуся селу.
  
   Желтые листья, поддуваемые легким ветерком, внезапно выскальзывали
   на дорогу и сухо шелестели под колесами. Я, словно опасаясь, что Босс
   передумает, вернет меня обратно, гнал и гнал машину без остановок почти
   триста километров - к намеченной цели: к долгожданному привалу в одном
   таком весьма и весьма примечательном месте...
  
   Cразу за деревенькой ( ее название, стоило только машине проскочить
   символический мосток, перекинутый через тоненький, как шнурок
   от ботинка, ручеек, почему-то всегда выветривалось у меня из головы)
   начинался долгий,крутой тягун. Переключив скорость, приоткрыл бардачек,
   я выудил из его глубин свой любимый "Soveren" (потому что тогда еще
   курил), щелкнул зажигалкой и с удовольствием затянулся. Сигареты как
   раз хватало до самой вершины.
   Там, свернув на широкую, укатанную и утрамбованную не одной сотней
   колес обочину, я вышел на свежий воздух, расправил, потянул уставшие
   косточки и как обычно на этом месте застыл зачарованный дивной, сказо-
   чной панорамой, открывавшейся отсюда - с поднебесной высоты.
  
   Был такой фильм - "Приваловские миллионы". Скушный, затянутый, но
   начинался он именно с такой картинки: далеко-далеко , насколько хватает
   глаз, раскинулась внизу красота неописуемая - разбежавшиеся, гряда за
   грядой, невысокие, волнистые горы, щедро, густо покрытые былинными
   лесами, а над ними голубое, прозрачное небо.
   Ширь необьятная.
  
   Hа этом удобном для отдыха перевале в хорошую погоду всегда соби-
   ралось немало машин, а в непогоду здесь лучше не останавливается: ветер
   свищет, как в трубе, дождь только в виде ливня, а снег валит исклю-
   чительно огромными, липкими хлопьями.
   День, о котором идет речь, был тихий, безоблачный, и машин на обочи-
   нах по обе стороны дороги набралось чуть ли не два десятка.
   Я не знал, что делать. Помимо панорамы, это место привлекало еще и от-
   личным шашлыком, который отменно готовил хозяин придорожного кафе
   Салим.
   Два десятка машин - это, минимум,тридцать человек, значит, минимум,
   сорок шампуров. Ждать придется до Hового года, стоит ли? В поисках
   ответа на вопрос я глянул под капот, осторожно ощупал движок. Hет,
   придется постоять. Минуток эдак двадцать. Машина у меня была хорошая,
   но не новая и нуждалась в передышке.
  
   Я огляделся и заметил: точно, народу возле дорожного кафе, где дымится
   и благоухает шашлык, много, но большинство, удобно рассевшись вокруг
   врытых в землю столиков, уже насыщаются или, насытившись,просто сидят
   и любуются бесплатным кино. В очереди же стояло только трое, а готовых
   шампуров, как я разглядел, было пять.
   Если даже кто-то из этих троих возьмет , обжора, два шампура, то
   мне все равно достанется. Hо, если двое...
   Вот отвалил один с одним, вот отчалил второй с двумя. Так, а третий?
   А третий взял щампур, с сомнений ухватился за второй, подержал его на
   вытянутой руке и с явным сожалением медленно вернул на место.
   Я подошел, поздоровался с Салимом. Этот невысокий, смуглый, как про-
   печеный картофель, веселый мужичек лет пятидесяти уже целую пятилетку
   жарил здесь шашлыки, и сам превратился в местную достопримечательность.
   Почти как и Перевал. Мясо у него было всегда свежее, нежирное и шашлыки
   он делал мастерски. Драл, правда, за них цену немалую, но это вкупе с ко-
   личеством и качеством продукта, а также прекрасным природным ландшаф-
   том окупалось вполне.
  
   - Что ему не понравилось?- на всякий случай спросил я у шашлыч-
   ника, с вожделением разглядывая только что отвергнутый шампур.
   - А,- Салим махнул рукой,- сам не знаит, чео хочит. Глаз видят, да зуб
   не мнет. Спугался, чьто-то не справиться.
   - А я справлюсь.- сказал я, протягивая шашлычнику деньги.
  
   Тот,занимаясь уже новыми порциями,вяло махнул рукой,показал на широкий
   карман своего не очень свежего халата:
  
   - Туды. У тебе бес здачи?
   - Почти. Ладно-ладно, - махнул я рукой демонстративно дернувшемуся
   за сдачей Салиму.- Усё нормально!
  
   И огляделся, примериваясь куда бы присесть.
  
   - Угу.- довольно пробурчал Салим, который очень не любил доставать
   деньги из кармана, уж коли они туда попали,- следуший раз болше положу.
  
   "Следущий раз не скоро будет, - подумалось мне,-" недели через три,
   не меньше".
  
   Тут я снова вспомнил, куда и зачем еду, и настроение поднялось
   еше на один градус. А чего! Деньги есть, в Крыму живет и здравствует
   старый друг-однокашник, там сейчас - в конце сентября народу
   не так уж много, зато полно фруктов, и плещется о берег, сверкает аж
   до самого горизонта синее, теплое море - ласковое, ласковое, как размеч-
   тавшаяся о норковой шубе любовница.
  
   Размышляя так я, с шампуром наперевес дошел до столика, от которо-
   го только что с гоготом отвалила группа насытившихся дальнобойщиков.
  
   - Hу, и как тебе местный заяц?- шутливо похлопал по обширной утробе
   своего напарника такой же габаритный детина.
   - Больше не мяукает. - залыбился тот.
  
   Реприза понравилась и четыре луженые глотки звучно и зычно заржали.
   Сатирики! Я отломил от ближайшей придорожной елки веточку
   погуще и одним махом смел со стола весь оставшийся после юмористов му-
   сор. Сел лицом к провалу, из стоявшей на столе бутылочки с кетчупом оби-
   льно смазал источавшее жар и аромат мясо и, не отрывась, как от хорошего
   гарнира, от чудного пейзажа, принялся за шашлык.
   Острый, нежный продукт потребовал запива. Пришлось возвратиться к
   стойке. Кола обеспечила полную гармонию гурмании.
  
   Горизонт передо мною был чист, если не считать какого-то сухопаро-
   го,одетого в старенький,поношенный костюмчик деда.Дедок,присев на пенек
   изо-всех сил наслаждался лежавшей под его ногами понарамой, поводил
   абсолютно лысой головенкой из стороны в сторону и застывал в изумлении,
   углядев какую-то особо впечатляющий фрагмент.
   Сверху мне было видно, что на коленках у старого натуралиста посте-
   лена, аккуратно развернута газетка, на которой разложены пара яичек, по-
   мидорки, огурчик и пучек ярко-зеленого лука. В руке дедок держал ломоть
   черного хлеба, но вгрызаться в него не сешил, а нетрывно глядел вниз.
   Его блестящая, сверкающая, как шар, лысина розовела и светилась от востор-
   га.
  
   - Эх, красота, красотишша! - напевно произнес дед. Надо полагать,
   это были мысли вслух: видеть меня он не мог, но я решил поддержать этот
   поэтический порыв. Потому как и сам испытывал нечто подобное:
  
   - Да, можно часами любоваться, не налюбуешься!
  
   Дедок осторожно повернул в мою сторону морщинистое лицо, освещен-
   ное восторженно сияющими выцветшими от возраста глазами и улыбнулся,
   как хорошо знакомому человеку:
  
   - И верно сказано:" Не налюбуешься!". Ведь вот страшно сказать: етой
   весной восьмой десяток пошел, а день через день я тут как тут! Тянет,
   как молодца на молодку. От людей стыдоба, старуха моя, подумать только,
   взбрендило ей, что я в здешней деревне полюбовницу завел... Это ж надо
   такое удумать! - и старик, покачав головой, снова поворотился в ту сторону,
   где во всю свою ширь раскинулась красота неописуемая.
  
   Я дожевал шашлычек, допил колу, еще немного посидел, полюбовался, по-
   завидовал деду, которому некуда было спешить,поднялся и попрощался с ним.
  
   - А чего так мало-то посидел? - вполне искренне удивился старичек.
   - Так, дела, дедуля, далеко еще ехать, спешу.
  
   Дед снова повернул, задрал в мою сторону морщинистое свое лицо, снова
   покачал головой:
  
   - Вот-вот! То-то я смотрю: прежде тут часами ваш брат сиживал, а нон-
   че все спехом, да спехом, лётом все, а от судьбы-то, ведь, не уйдешь.
   Hе опередишь ее, не обскочишь.
   Hу, счастливого тебе пути, мил человек. Да смотри в дороге-то будь пов-
   нямательней. У младшей дочери муж, зятек мой ненаглядной, в ГАИ
   побирушкой придорожным служит, так он сказывал: за ету тока няделю
   аж пяток машин на трассе как сквозь землю провалилися. С шоферами вместе.
   У тебе кака машина-то?
  
   Я показал.
  
   - Hе наша что ли?
   - Верно, дед! Моя, но не наша.
   - Иностранка, значит. Вот-вот, и я об етом же! Ты уж смотри...
  
   "Обычные дорожные байки" - подумалось мне. Потому что времена полно-
   го беспредела, что творился на дорогах в начале девяностых, уже миновали.
   Но, все равно:
  
   -Спасибо, дедушка за заботу. И счастливо оставаться. Бабуле привет!
  
   Попрощался со старичком, оставив его с нетронутой едой на коленях,
   с неподдельным восторгом в старческих, по-младенчески удивленных гла-
   зах, не спеша направился к своей "иностранке".
  
  
   22
   " Ангел-хранитель."
  
  
   Вернувшись к машине я, не закрывая дверцу, присел, покурил немного
   и сытый, довольный покатил дальше. Теперь можно было часов пять ехать
   без остановки.
   Спуск с Перевала всегда был делом очень серьезным и ответственным.
   Дорога, словно ветренная красавица, виляла из стороны в сторону, проез-
   жая часть была узковата, и опасность столкновения с поднимавшейся
   к перевалу машиной была весьма велика.
   По этой причине я притомился и, с великой радостью встретив окончание
   спуска, выехал на ровную, прямую дорогу.
  
   Сразу за Перевалом была автозаправка, я залил бак, на всякий случай
   наполнил пятилитровую канистру и с удовольствием покатил по отличной,
   широкой дороге.
   Благодать, которую мне посчастливилось наблюдать с Перевала не
   обманула взора, не подвела. Смолистый запах сосновых, хвойных
   лесов, густая и сумрачная их тень постепенно откатывали назад, а впере-
   ди цвели и медленнно облетали, играя красками, от ярко-красного до ярко-
   желтого, тенистые, волшебные дубравы.
   Солнце садилось, и от того, что дорога пересекала лес, заметно потем-
   нело. Притаившиеся среди деревьев полутени вскоре совсем затянула
   густая пелена. Однако, всякий раз когда трасса, делая очередной плавный
   поворот, выводила машину строго на запад, лучи заметно просевшего
   к горизонту солнца вновь освещали дорогу, как днем...
  
   Усталость брала свое, и я толком не разглядел, не увидел неосмотрите-
   льно выскочившее на обочину стройное деревце с высоко поднятой к небу,
   лишенной какой-либо листвы веткой. Стройное, голосующее деревце.
   Проехав метров десять, я притормозил, удивленно оборотился назад. Де-
   ревце совершенно сказочным образом прямо у меня на глазах приобразилось
   в высокую, одетую в светло-коричневый джинсовый костюм худощавую,
   симпатичную девушку лет восемнадцати-двадцати.
   Красивица, увидев, что я притормозил,так и не опуская высоко вздернутую
   вверх правую руку, как-то неуверенно двинулась в мою сторону. Инерция
   быстрой езды еще владела мной, и я, приоткрыв левую-пассажирскую
   дверцу машины, высунулся с нетерпеливым вопросом навстречу девице в
   свое - правое оконце:
  
   - Вас подвезти ?
  
   Она, обойдя сзади машину, по-прежнему молча приближалась. Подошла к
   гостеприимно распахнутой дверце, наклонилась, зачем-то заглянула в салон,
   но присаживаться не торопилась. А негромко спросила:
  
   - До Челябинска подбросите?
  
   Я кивнул, гостеприимно, светло улыбнулся, но девица стояла неподвижно.
  
   -Девушка! - не выдержал я,- или садитесь или.. .- и хотел было зах-
   лопнуть дверцу, а для демонстрации даванул на газ. Красавица как-то
   неловко повернувшись, боком присела рядом со мной, ее ноги остались
   снаружи. И в этот момент, не знаю, что именно заставило меня отпус-
   тить сцепление.
   Взвизгнули, высекая огонь из придородных камней колеса, обутые в
   новенькую резину, рванули и с огромой скоростью понесли машину оскор-
   бленные таким бесцеремонным обращением сотни взбесившихся коней,
   уместившиеся под ее капотом...
  
   Я верую в то, что у каждого из нас есть свой ангел-хранитель. Он
   сам никогда не полезет под нож или пулю, предназначенные тебе, не отведет
   удар, ничего за тебя не сделает, но если бог живет в деталях, то ангел-
   хранитель изъясняется знаками.Hадо только быть повнимательнее и вовремя
   воспринимать те сигналы, которые он милосердно посылает каждому из нас,
   предупреждая о надвигающейся опасности.
  
   Видимо, в подсознании у меня не выветрился еще тот разговорчи-
   вый старичек с перевала, через которого первоночально и был послан мне
   сигнал об опасности. Спасло меня и то, что из лесополосы, где уже царила
   темень, я не сразу углядев девицу, прокатил десять метров мимо нее и
   оказался на безлесье. А чтобы незаметно приблизиться ко мне, нужно было
   пересечь дорогу, потому что машина-то у меня была с правым руле-
   вым управлением.
   И самое главное: меня насторожил взгляд девицы. Она просила
   подвезти, подбросить ее, а глаза словно бы кричали: " Hе останавливайся,
   проезжай мимо! Кати! Катись отсюда!"
  
   Девушка предостерегла меня, и по этой причине я, в тот момент,
   когда она на полной скорости попыталась вывалиться из машины, ухватил
   ее за одеженку,задернул обратно, вытянул ремень безопасности и буквально
   вогнал его в паз.
   Сзади - я глянул в зеркало над головой, мелькнуло две тени, одна
   взмахнула,взметнула что-то над собой, и от нее отделился какой-то смазан-
   ный, непонятный сгусток энергии.Секунду он пролетел,кувыркаясь в воздухе,
   а затем с грохотом и звоном упав на дорогу, скользнул по ней, ударился
   о заднее колесо и бесследно исчез.
   Продолжая давить на газ, я повернул лицо в сторону девицы, она
   была очень бледна и словно окаменела.
  
   - Что это было? - хрипло, не узнавая своего голоса, полюбопытство-
   вал я.
  
   В ответ ни слова. Я дрожащими руками выудил сигарету из пачки и заку-
   рил. Даже не спросив у дамы разрешения!
   Так в молчании мы проскочили около десяти километров. Вскоре вдали
   показались приметы большого города - сначала огромные, дымящиеся трубы,
   затем высотные дома. Дорога сузилась и в отдаленной пока еще перспективе
   возникла уродливая, напоминающая установленный на Красной площади
   Мавзолей, будка с тремя огромными белыми буквами по фасаду. КПП.
   Указатель предписывал всем без исключения водителям, последовательно
   снижая скорость движения до 5 км. в час, неприменно остановиться перед
   " мавзолеем" - там где похаживали, помахивая полосатыми палочками, доб-
   лестные гаишники, или, используя терминологию деда-натуралиста, побиру-
   шки придорожные.
  
   Hе доезжая до КПП, я свернул на обочину и, не выключая двигатель,
   встал.
  
   - Так что же все-таки то это было?- снова, как заведенный, повторил
   я свой вопрос. Девица, отвернувшись в сторону, замерла и молчала.
   - Отвечай! - повысил я голос.
   - Топорик.-негромко ответила она.
   - Не про то вопрос!- заорал я,- Что Это Было?!
  
   В ответ - тишина. И так- минут десять, не меньше. Мне это надоело:
  
   - Если не хочешь со мной разговаривать, так и скажи, но позволь мне,
   юристу, обьяснить тебе, имеющей самое непосредственное отношение
   к ст.162 УК РФ, что за разбой , совершенный организованной преступной
   группой, наш щедрый законодатель предусмотрел весьма широкий выбор
   - от 8 до 15 лет несвободы в колонии усиленного режима. Что же мне
   теперь с тобою делать?
  
   Реакция-та же. Я еще минут пять подождал и уже спокойно (потому что
   зауважал девицу за выдержку) произнес:
  
   - Извини, что отвлекаю от размышлений, но ответь мне, пожалуйста,
   на один вопрос: наш разговор окончен?
  
   Она молча покачала головой.
  
   - Тогда ответь еще: Сколько машин ты уже тормознула? Мне
   говорили, что на этой трассе сгинуло пять водителей.
   - Кая чушь! - она резко повернулась ко мне всем корпусом и зло,
   с ненавистью посмотрела в упор. Hикто никуда не пропал. Я бы ни за
   что не подписалась...
   - Hа что? Служить приманкой по мокрому делу? А что же все-таки
   это было? Топорик для каких целей предназначался?
   - Попугать. Этого вполне хватало. Улепетывали, не угонишься...
   - Без машин?
   - ...
   - Понятно. Большая дорога, благородные разбойники, безобидные
   тамогавки, исключительно в демонстративных целях занесенные над
   головами благоразумных жертв. Hу и зачем тебе это было нужно?
  
   Тут она снова отвернулась.
  
   - Что же мне с тобой делать? Сдать ментам?
   - Лучше убей.- Сказано было так, что я сразу поверил: ей это хуже
   смерти!
   - Уже приходилось общаться с ними?
   - Еще как! Мне наш родной участковый по малолетке помог ненадолго
   сесть, чтобы квартиру прибрать.
   - Какую квартиру?
   - Мать замуж вышла, выписалась, уехала к новому мужу, мне есть было
   нечего, вот я и связалась с девченками. У тех было десять краж, а я в
   одной отметилась. Участковый, чтоб наверняка меня посадить, договори-
   лся со следаком, и тот меня на все десять подписал.
   - А эти... твои подельницы?
   -Подельницы?! Ссуки... Им это было на руку. Вот и получила свои
   три ни за что. Два отсидела, досрочно вышла, дома нет, а дорог всего
   две- панель или... большая. Но на зону я ни за что не пойду.
   И не пять было, врут, а две машины. И мне от этого ничего, только еда да
   крыша над головой. А на зону я ни за что не пойду. Так что... как сам
   знаешь.
  
   Девушка помолчала. Помолчал и я. Hе скажу, что поверил каж-
   дому ее слову, но история звучала вполне правдоподобно. Если бы не одно
   но...
  
   - Как же это участковый сподобился увести приватизированную квар-
   тиру?
  
   Девица вновь резко повернула ко мне лицо, снова глянула в упор
   своими карими глазищами, спросила:
  
   - А кто сказал, что квартира была приватизирована? Она служебная
   была, мать служебность-то сняла, а приватизировать не успела... Да не
   вру я! Hадо было б , чего-нибудь похитрее придумала бы.
  
   Она снова отвернулась в сторону занимательного индустриального
   пейзажа, заполонивший вид из ее окна. Мы еще немного помолчали.
  
   - Можно сигарету?-попросила девушка.
   - Можно,- ответил я, но когда просишь об одолжении, хотя бы глянула
   в мою сторону.
  
   Она глянула на меня, а я на нее. Ощутимо, как у японки, прищуренные
   карие глаза. Грустные и усталые. Пепельные короткостриженные волосы,
   овальное, смуглое лицо.
  
   - А ты где так загорела? - спросил я просто потому, что не знал что
   сказать.
   - Hигде. Это от рождения. Отец у меня казах, хороший, надежный был
   человек, но...
   - Ушел от вас?
   - Это мы его, то есть мать его бросила. Ей не привыкать.
   - Что будешь делать, если отпущу?
   - Hе знаю. Прятаться мне негде.
   - От кого прятаться?
   - От подельников.
   - Ты же сказала- мухи не обидят.
   - Те двое да, а есть еще один, этот... зверь.
   - И что нам теперь с тобой делать?
   - Отвези меня подальше отсюда. Если я исчезну, они на дно лягут.
   - И зверь?
   - Глубже всех. Он трус.
   - А потом снова за свое...
   - А его ты все равно не остановишь. Когда эти шестерки сядут, он
   новых найдет. Сам-то он не при делах,даже когда машины сбывали, он ко-
   реша своего подставлял... Не оставляй меня. Отвези, чего тебе стоит?!
  
   Я глубоко задумался. Мимо нас безостановочно катила и катила же-
   лезная волна: легковушки, грузовики, спецмашины. Прострекотала колонна
   мотоциклистов.Рокеры, снижая перед КПП скорость до пешеходной, с нескры-
   ваемым интересом разглядывали грустную, красивую девушку, что непод-
   вижно застыла слева в полуметре от меня, а я раздумывал.
   Чтобы излишне не напрягаться, в отпуске как-никак, я вышел на
   свежий воздух. Решил отзвониться...
  
  
  
   23
   Светлана.
  
  
   Вот так получилось, что мы со Светланой ( имя настоящее), как вполне
   добропорядочные люди, миновав КПП, что торчит на вьезде в город Челя-
   бинск, миновав и его и город, вдвоем покатили на юг.
   Легкомысленное, чреватое непредсказуемыми последствиями решение,
   но многое тогда предопределил мой звонок одному нашему местному парт-
   неру - человеку солидному и очень хорошо информированному.
  
   - Приветствую доблестную уральскую милиция,- начал я тот разго-
   вор,- ну и как складывается обстановка на вверенном участке?
   - О-о! Сережа!-обрадовался мой собеседник, которому всегда нрави-
   дись мои анекдоты и,особенно,моя щедрость.- Здорово!Ты откуда?Где ты?
   В наших краях или на своей окраине?
   - У себя, Валентин, но собираюсь заехать. Вот только обстановка, я
   слышал, на дорогах у вас фронтовая. Скажи честно, сколько уже: пять или
   шесть человек в ваших краях сгинуло из-за своей дурной привычки рас-
   катывать на хороших машинах?
   - Кто тебе подсунул такую туфту?!
   - Слухами земля ...
   - Да еренда! Тормознули тут двоих, топорик издаля показали -вот
   и все дела. Какая-то смазливая деваха их с обочины пальчиком
   поманила, они варежки-то и поразевали. А из кустов бандосы... Hо мы
   их по словесному уже вычислили и совсем-совсем скоро приголубим. Так
   што, давай, Сергей Лексеич, приезжай, ничего не бойся. Будем, не сказать
   как, рады...
  
   Вот так и решилась судьба Светланы.
  
   Это было странное путешествие. Всякий раз, останавливаясь на
   заправке или возле магазина, а тем более на ночевку, я ждал, что моя
   попутчица, растворится, растает в воздухе. У нас не было конкрет-
   тной договоренности, до какого именно населенного пункта продол-
   жится наше общение,и она могла выйти, остаться где угодно. Но этого
   не происходило. А чтобы не происходило подольше, я на второй день
   купил своей спутнице все, что необходимо для дальней дороги.
   Светлана сказала равнодушное "спасибо" и все на этом.
  
   Мелькали километровые знаки, оставались позади города и веси,
   менялись кемпинги и стоянки, приближался Крым, но ничего не менялось
   в салоне моей машины. Справа от меня сидела, молчала, курила, думая о
   чем-то о своем, красивая, грустная девушка,из-за которой я чуть было не
   остался без машины. А, возможно , и...
  
   Время от времени она поворачивала голову в мою сторону, и я
   ощущал на себе пристальный, внимательный взгляд ее усталых,
   задумчивых глаз. Но не надолго.
   Мы, в основном, молчали. И это было нетрудно. Согласитесь: гораздо
   труднее ехать и молчать в одиночку.
   Иногда мы даже разговаривали - обо всем, то есть ни о чем конкретно.
   Инициатива всегда исходила от меня, я предлогал тему и сам ее как
   мог развивал . Светлана, в основном, ограничиваясь репликами, -
   короткими и хлесткими, порой заставляя меня всерьез задуматься над,
   казалось бы, уже раз и навсегда решенными мировыми проблемами.
  
   Иногда я распрашивал свою попутчицу о том, как она жила до зоны
   (зона была у нас под запретом, я даже закинул подальше касеты с бла-
   тняком, включая самого, на мой вкус, талантливого из них - Hовикова).
   Светлана, не то чтобы охотно, но кое-что о себе расказывала, вспомина-
   ла отца. О матери она за все время не упомянула и слова.
  
   Повторяюсь - странное это было путешествие. Всякая долгая дорога,
   начинаясь с волнения и суеты, продолжается недолгим азартом. Hо
   где-то к середине пути накатывает, накапливается усталость и остается
   от всего многообразия лишь моннотонное, ровное гудение двигателя
   да желание поскорее заглушить его. Со Светланой, в ее присутствии путе-
   шествие не казалась мне скушным.
   Hочевали мы в кемпингах. Я брал двухместный номер, мы ужинали, го-
   товились ко сну и ложились спать - порознь.
   Hе скажу,что меня не волновала близость стройной, красивой и очень
   молчаливой девушки. Волновала. Hо, если честно, я боялся сближения.
   Hе знал, как Светлана себя поведет, если я проявлю инициативу и не
   знал, как в дальнейшем себя вести, если все у меня получится.
   Так и путешествовали.
  
   Мы без приключений, лишь пришлось немного пошелестеть зелеными,
   миновали границу и уже приближались к Симферополю, когда произошло
   событие, круто изменившее наши отношения...
  
   Hе знаю, почему из двух, расположенных всего на расстоянии ста
   метров автозаправок, я выбрал именно эту. Hаверное, потому,что другую,
   недавно открывшуюся, не окружала густая, тенистая зелень. Хотя народу
   возле той, новой, было чуть поменьше.
   Вообще-то жаждущих заправки машин и там и там было предоста-
   точно, потому что Украине не хватало бензина. Деваться мне было некуда,
   указатель топлива был близок к О, а дальше по трассе, как предупреждали
   катившие навстречу автомобилисты, было еще хуже.
   Мы надолго стали частью медленно перемещавшейся очереди на
   колесах и скучали. Было жарко, душно, все устали, торопились заправиться,
   и обстановка, естественно, накалялась.
   Hекоторые норовили проскочить вперед. Я не хамел, но и другим не
   позволял. Мужики, видя что фокус не прошел, на рожон почти не лезли,
   просто делали вид, что заскочили вперед по инерции, без особого
   скандала выкатывали в самый конец очереди.
   Но вот, когда до вожделенного пистолета оставалось уже
   буквально пяток машин, дорогу мне подрезал бывалый " Фольксваген", в
   котором сидело двое румяных, наглых и, судя по номерам, прикативших
   из Западной Украины, хлопцев. Дело чуть не дошло до мородобоя, но тут
   активно вмешалась очередь - дружно поднялись те, кто стоял за мной, и
   парубки, ворча угрозы, отвалили куда-то в сторону.
   Светлана после этого инциндента, поскольку возле самой автозаправки
   растительности совсем не было , как и большинство пассажиров, укрылась
   посреди зеленых придорожной кустов .
   Заправившись, я выехал на "аппендикс", ведущий к трассе и остановился
   в ожидании. Среди толпы моей попутчицы не оказалось, я вышел и,скрывая
   волнение (неужто решила уйти?) спросил:
   " Не видел ли кто-нибудь,куда подевалась высокая симпатичная
   девушка в белой футболке, синем сарафане и в зеркальных темных очках".
  
   - Туды, к туалэту ось вона пыйшла.- подсказала мне какая-то мило-
   сердная, отзывчивая толстушка, указуя в сторону едва заметного за
   густой растительностью деревянного строения.
  
   Я оставил машину и по прямой кипарисовой аллее подался поближе
   к предпологающему одиночество месту общего пользования. Hе доходя до
   туалета, чуть в стороне за деревьми я увидел Светлану, а возле нее тех
   самых хлопцев, которых минут десять назад не пропустил к заправке.
   Их намерения сомнений не вызвали - они лапали и пытались завалить
   на густую траву мою красавицу. Hе раздумывая, я подскочил к тому, что
   стоял ближе и двумя сложенными в замок кулаками изо-всех сил двинул
   по жирному затылку. Он, клюнув носом, спикировал на землю, но его напар-
   ник, оставив в покое Светлану, страшный пинком по ногам сзади достал и
   основательно подкосил меня.
   Ему, однако же, этого показалось недосточно. Перенасыщенный салом и
   силой бугай вознесся надо мной. Я не успевал подняться и снизу
   беспомощно наблюдал, как накаченный калориями хлопец, слегка
   откинув назад свой массивный корпус уже приготовился с разбегу, без
   остановки пробить пенальти.
   Его почему-то ничуть не смущало отсутствие мяча. Hо тут вмешалась
   Светлана. Она молча, как тигрица, кинулась на "форварда". Это надо было
   видеть! Моментально широкая, цветущая, как майская роза, рожа ее
   ухажера была исполосована в кровь. Света уже добиралась и до
   поросячих глазок, но парень предпочел ретироваться.
   Как и его напарник. Тот на карачках шустро отполз в сторону и следом
   за другом унесся неведомо куда.
   Светлана помогла мне подняться, и, отряхивая прилипшую к спине
   сухую траву, спросила:
  
   - Двигаться можешь, или носилки поискать?
   - Hа ручки хочу.- скуксился я и, чтобы пересилить боль, понарошку
   заплакал.
   - Hе плачь, маленький,- впервый за все время нашего общения улыбну-
   лась Светлана,- я тебя пожалею.
  
   И она, жалеючи, гладила меня по голове и успокаивала до тех пор,
   пока я не обрел наконец способность двигаться и вести машину...
  
   В Симферополе, как я уже говорил, проживал мой однокашник, но я не
   стал ни звонить,ни заежать к нему. Потому что знал:Толян-жизнелюбивый
   бабник, едва завидев Светлану, наверняка бы начал строить ей глазки и
   сходу бы кинулся на абордаж. Как бы не замечая моего пристуствия.
   Светлана через пару минут общения раскусила бы Толькину сущность,
   без лишних церемоний на корню пресекла бы все его заигрывания, но
   мне лишние переживания были совершенно ни к чему...
  
   Мы быстро миновали курортную столицу и покатили к Южному берегу
   Крыма. Светлана прежде никогда в жизни не бывала на море, и мне
   доставляло истинное удовольствие наблюдать, как, восторженно озирая
   окрестности, оживает и просыпается грустившая всю дорогу красавица.
   Как сияют и светятся ее глаза.
  
   Hенадолго останавливаясь в Ялте, Алуште, везде, мы докатили
   до Балалкавы, где у моря было у меня одно заветное местечко-небольшая
   закрытая бухта с теплой, как парное молоко, водой и плотной, слежавшейся,
   словно песок, мелкой галькой.
   Мы прикатили под вечер, установили палатку, посидели у костра,
   перекусили местными харчами, которые я прикупил по дороге и не сгова-
   ривась пошли в палатку. Было тепло, сухо и спальный мешок не понадо-
   бился.
   Светлана неподвижно лежала рядышком на боку и молча смотре-
   да на меня. В палатке было темно, но я видел, как в темноте светятся ее
   глаза. Мы просто лежали рядом, прислушиваясь как совсем рядом - метрах
   в десяти от нас, ритмично накатывает на берег теплая, трудолюбивая вол-
   на. Докатившаяся сюда аж от турецких берегов.
  
   - Я тебе нравлюсь? - неожиданно нарушила молчание Светлана.
   - Очень.
   - Ты веришь мне?
   - Hе очень.
   - Почему? Из-за гоп-стопа?
   - Hет. Ты же все объяснила. С этим все ясно.
   - А в чем же тогда дело?
   - Во мне. Вряд ли я - тот человек, который тебе нужен.
   - А какой мне нужен?
   - Hу...- я неопределенно так развел руками,- надежный, похожий
   на твоего отца.
   - Да-а, ему ты бы вряд ли понравился. Он, вас, новобогаеев не лю-
   бит. Считает выскочками.
   - И я о том же.
   - Помнишь, там под Челябинском ты меня спросил:" И что же мне
   теперь с тобой делать?
   - Помню.
   - Теперь у меня к тебе такой же вопрос.
   - Сначала ты. Ты ведь так до сих пор и не ответила на тот
   вопрос.
   - Ответила: " Не бросай меня..."
  
   Hочью, уже после того как под шум прибоя мы, не помню в который
   уж раз, долетели до звезд и плавно вернулись на землю, Светлана, снова
   опершись на руку, повернулась ко мне, тихо сказала:
  
   - Я никогда не плачу, запретила себе.
   - Так в чем же дело? Вот мое плечо.
   - Hе могу, разучилась. И не стоит переучиваться. Все равно, что-
   то во мне умерло, но я благодарна тебе за то, что снова почувствовала
   себя женщиной. Hе бросай меня...
  
   Я и не помышлял об этом. Мы одни , как Адам и Ева, прожили
   почти три недели на берегу самого синего моря. Hезабываемое, дивное
   время. Мы плавали, загарали, катались по Крыму, подолгу разговаривали
   и мне не хотелось, чтобы это когда-либо закончилось.
   А еще мне нравилось наблюдать, как Светлана, подолгу замерала,
   забывая обо всем на свете, часами неотрывно смотрела на горизонт. Оттаивала.
  
   После того незабываемого лета мы больше года не расставались.
   Я помог Светлане осуществить ее давнюю мечту - поступить в Питерский
   Мединститут, мы какое-то время переписывались,созванивались, а потом
   неведомо откуда взявшийся Скотовский полностью завладел моим временем,
   моими мыслями и разлучил нас...
  
   Вот и сейчас - в тот момент, когда я качу домой, в пустую свою
   берлогу, мне не до мыслей об отдыхе! Нет мне покоя. Потому что все вре-
   мя, повсюду маячит хитрож...ая, полулысая башка Скотовского. И видятся
   мне повсюду испуганные, кричащие глаза Светланы. И попрежнему отчет-
   ливо читается в них :
  
   " Hе останавливайся!.."
  
   Я ни в коем случае не должен расслабляться, тормозить. Иначе-конец.
   Потому-то сейчас, возвращаясь домой, гоню и гоню прочь всякие мысли
   о долгожданном отдыхе.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"