....А дальше, когда поезд, наконец, тронулся, я увидела Россию. Такую, которую даже не представляла себе, что смогу увидеть: лачуги, грязь, пыль, запущенность, покорёженность, сорняки, ухабины, рытвины. Вот что было моей Родиной...
О! Да причём здесь власти? Причём здесь коммунисты или председатели колхозов?! Кто мешал этим людям вымыть фасады домов, подмести улицы, постирать штаны и юбки?!
Я, выросшая в краю, где стройные ряды очищенной от сорняка картошки напоминали роскошный, узористый, трёхмерный рисунок, где даже пошатнувшуюся досточку на заборе хозяин любовно ремонтировал, где приусадебные полисаднички радовали глаз и душу уходом и заботой, где почти на всех балконах многоэтажек красовались цветы, вьюнки или виноград, где женщины вышивали, вязали, шили, пекли и делали домашнюю лапшу, где сады и поля аж лоснились от сытости и обиловали урожаем, где выйти на улицу в непроглаженных, несвежих или дырявых рубашках было верхом стыда... видеть это свинство, эту убогость, эту ничем и никем неприкрытую русскую лень, которую сами же русские так любовно назвали лень-матушка, - было настоящим ударом по всему, что было во мне русским.
Почти век возраст этих строчек Блока:
Безмолствует народный гений,
И голоса не подаёт,
Не в силах сбросить ига лени
В полях затерянный народ...
Почти тридцать лет прошло с тех пор, как эти строчки перестали стареть - в аккурат с того времени, когда в руках у "пастуха" стала подрагивать плётка. А "для того, чтобы жить как следует, надо иметь или разум, или петлю", как сказал Диоген.
Или, по-проще: "Лень -- это мать. У неё сын - воровство. Дочь - голод" ( Гюго).