Аннотация: Как сказал один рецензент "не дай бог, чтоб так было". Нервным просьба не читать.
ВАРВАРСКОЕ ПЛЕМЯ
Сегодня я - женщина.
Сижу на гелевых подушках в спальне и наблюдаю, как постепенно изменяется мое тело. Модная в этом сезоне зеленая кожа становится бархатно-белоснежной. Ноги из кривых и волосатых превращаются в длинные и стройные. Втягиваются в пах мужские причиндалы. Набухают груди. Наверное, стоит сделать еще гриву роскошных черных волос. Нет. Сегодня я буду блондинкой. Тупой куклой с пухлыми губами и платиновыми локонами. Самкой в течке. Семье понравится, с этой ролью я справляюсь даже лучше Эрики. Еще бы, та никогда не имела члена, а потому не знает, что для мужчины лучше. "Почему бы тебе не влить в себя трансгены, дорогая? - говорю. - Полезный опыт." А она не хочет. В отличии от меня - она вечная самка.
Вот и она.
Дверь уползает в сторону. На пороге Эрика - в короткой юбке, еле прикрывающей подвязки черных кружевных чулков. Белый топик облегает полные груди. Женщиной я всегда обращаю внимание сперва на тряпки.
- О!.. - Эрика окидывает меня взглядом, изображая на лице восхищение. - Ты потрясна. Сегодня ты настоящая Онанна.
Мы ненавидим друг друга.
Вообще-то меня зовут Онан. Пробирочные родители дали мне это имя в честь древнего героя, который, говорят, первый додумался до полного индивидуализма. Когда меня выпустили из стен инкубатора, я был мальчиком и свой первый заработок потратил на вживление транскода. С тех пор - кем только не был. Портовой шлюхой с тремя сиськами и двумя вагинами, волком-оборотнем, дельфином-трансвеститом. Даже пару раз отращивал крылья и занимался любовью с членом клуба "Пегас". Менять внешность, пол и даже моральный облик еженедельно - моя страсть. А потому терпеть не могу идиоток, которые застряли в своем теле, словно в 21 веке. Тем более одна из этих идиоток - моя жена. Если честно, сперва мне Эрика даже понравилась. Но тогда я был на очередном этапе знойного мачизма и не смог устоять перед таким упругим задом и стройными латиноамериканскими ляжками. Да и остальная Семья при виде ее фигуры уже слюнями исходила. Есть что-то в натуралах, перед чем устоять невозможно. Когда знаешь, что тело партнера настоящее, а не результат работы трансгенов.
Эрика медленно подходит ближе, покачивая бедрами, словно пытаясь разбудить во мне лезбийские наклонности.
- Ты как всегда любезна, дорогая, - говорю, мило улыбаясь. - Устроим сегодня настоящий сексуальный праздник. Наши будут в восторге.
Наши - это Семья. Нас шестеро. Ваш покорный слуга, Эрика, трехчлен Алекс, любящий играть роль "главы Семьи", кибероид Хакер, выходящий из виртуала только по большим праздникам, наша общая Бэби, взятая из инкубатора совсем недавно и напоминающая сейчас длинноногую хентай-девочку . И Учитель, самый старый из нас, с раздувшейся от умных мыслей черепной коробкой и тремя ногами для устойчивости. Говорят, такая семейная структура - самая предпочтительная. Не знаю, по мне лучше иметь больше народу. Как в городах на западном побережье, где все жители - одна большая Семья. Весело и нескучно. Толпы совокупляющихся меня всегда привлекали. Но это меня. А вот Хакер, например, мечтает о Веб-Сити с его трахающимися серверами. Вообще-то мы все разные. Просто так получилось, что работаем далеко от Цивилизации. В Конго.
Если кто не знает - Конго это в Африке. Жуткий материк, населенный миллиардами нищих варваров, голодных, больных и поголовно недоразвитых. А мы за ними наблюдаем. Конечно, не за всеми, а только за пятью резерватами в бассейне Конго. В Африке пара десятков наблюдательных центров плюс Основная База где-то на юге. Работа не бей лежачего, но платят сносно, особенно когда правительство выделяет очередные гранты на кормежку местного населения.
Наш Наблюдательный Центр находится в живописном месте, на берегу Санги, там, где дикие джунгли плавно переходят в бескрайнюю саванну. Рассказывают, что когда-то здесь был сплошной лес и уйма различных животных. С тех пор лес вырубили, зверей сожрали, и остались только кучи варварских племен, у которых любимое развлечение - ходить войной друг на друга. Забавно наблюдать, как они вырезают целые деревни. В таких случаях даже наш прогрессивный Учитель соглашается, что правительство было право, когда сто лет назад ввело запрет на технологии в Африке. Вот бедным варварам и приходится орудовать копьями, ножами и прочими режущими предметами.
Так и живем здесь вшестером, пялясь в мониторы удаленного наблюдения и время от времени переправляя нашим меньшим братьям поступающую из Цивилизации жратву и медикаменты.
И развлекаемся как можем и хочем.
Трахаемся.
Как я сейчас с Эрикой.
Есть что-то притягательное в лесбийской любви, особенно когда бабы друг друга ненавидят. Очень приятно, знаете ли, довести сочную девочку до состояния беззвучного крика от боли. Правда, скорее всего в такие моменты у меня просыпается чисто мужской садизм.
Через полчаса я отрываюсь от ее тела, накидываю халат и молча выхожу из комнаты. Она плетется за мной, тихо постанывая. В такие минуты она меня любит, а я ее презираю.
- Онанна, ты супер...
- Молчи, шлюха.
Мы вваливаемся на пост и сразу понимаем, что аборигены преподнесли себе очередной кровавый сюрприз. Опутанный проводами Хакер мелко подергивается, принимая в мозг массу информации. Алекс стоит в центре, скрестив руки и уставив неподвижный взгляд в главный экран. Заметив нас, он оборачивается.
- Мбошей вырезали. Почти всех. В деревне тысяч пять трупов. Около сотни успели убежать.
На экране за его спиной тлеют догорающие хижины. В полуденном мареве видно, как радостные победители тащат голые трупы к центру деревни. По белой раскраске на их черных физиономиях я понимаю, что мбошей вырезали теке.
- Текийский племенной союз? Как они там оказались?
Алекс пожал плечами.
- Просто. Вышли вечером, продрались через джунгли. Перед рассветом напали.
- Тридцать километров по джунглям?
- Что не сделаешь, когда кушать хочется.
Алекс замечает мой нынешний облик.
- О! У нас сегодня будет оргия.
Я многообещающе улыбаюсь.
- Можем начать прямо сейчас. Зови нимфетку.
- Позднее, Онан... на. Ближе к вечеру. Надо проследить, куда отправятся выжившие мбоши и сообщить на базу, чтобы завтра выслали комплекты помощи.
Я изображаю на лице разочарование.
- Ты всегда такой скучный, когда работаешь... А где Учитель?
- Здесь, дорогая. Только не приставай ко мне со своими сексуальными аппетитами. Помру.
Учитель вкатывается на пост. Сегодня он на пневмокресле. Иногда его даже три ноги не держат. Он наш мозг. Мозгам ноги не обязательны, также как и остальные части тела. До сих пор помню, как однажды мы с Бэби затрахали его до полусмерти.
Он подкатывает к экрану и смотрит на растущую гору трупов.
- Сегодня у них будет пиршество.
- Ага, - говорю, - а у нас - оргия.
Подхожу к его креслу и сажусь на подлокотник, откинув полы халата, чтобы были видны бедра. Учитель отворачивается, продолжая косить на мои ноги взглядом. Вообще-то он ничего старик, но иногда кажется, что излишне чопорный. Наверное, в его поколении все были такими. Так и не смогли постичь главный постулат Цивилизации - все доступно. Оттого и страдают.
Вообще у нас двое таких - непостигших. Еще Эрика. Но если старик не понимает главного постулата, то Эрика не понимает второго - все по барабану. Вот и сейчас она смотрит на экран с нескрываемым страхом и отвращением, ненавидя варваров-победителей и переживая за бедных мбошей. Ага, сейчас не выдержит. "Звери. Какие же они все-таки звери".
- Звери... Какие же они все-таки звери. Сколько лет сижу в этом аду и все никак не привыкну. Убивать людей...
- Дорогая, - завожу я наш обычный спор, который как всегда кончится ее слезами и моей ухмылкой. - Где же ты видишь людей? Какие они люди? Бедные недочеловеки, которым не повезло с рождением. Одна свора убила и готовится съесть другую, не более того. Относись к ним, как к обитателям большого зоопарка.
Она кидает на меня гневный взгляд, в глазах уже начинают блестеть слезы. Самка. Настоящая самка. Нежная, чувствительная. Не понимает, что те же мбоши, дай им время и силы, с радостью вырезали бы всех своих соседей. Какой же смысл их жалеть? Вообще-то ее можно понять. Истинная дочь Цивилизации. Ненасилие форева. Говорят, в развитых городах даже драки сейчас - большая редкость. Миром правит дружба и групповая любовь. Это только на периферии еще нет-нет да и выловят распухший труп из речки. Но и там по такому поводу особо не напрягаются. Все по барабану. Вколол трансген, нарастил нервы и спокоен как удав. Н-да. Плохо быть натуралом. Наверное, они все, как Эрика, нервные и впечатлительные.
Она фыркает и отстраняется, хотя по глазам видно, что сейчас вспоминает, как я ее недавно... Да, сладко было.
Входит Бэби. Теперь мы все в сборе. На Бэби из одежды как всегда только браслетик от коммутатора. Любит наша девочка ходить голенькой. С удовольствием разглядываю ее стройное тело.
- Что случилось, дорогие предки?
И голосочек у нее ангельский, подстать личику. А уж как она стонет в замечательные моменты...
- Взрослые работают, деточка, - говорю. - Иди к себе, готовься к вечернему празднику.
Бэби смотрит на меня и понимающе улыбается. Милое дитя. Хороший выбор мы сделали тогда в инкубаторе. А все Хакер, наша связь с внешним миром. Неделю не вылезал из сети, подбирая варианты. На вид Хакер совершенно невзрачное существо. Никто даже не знает кем он был, когда родился. Если я попеременно меняю пол, то у него этого пола, наверное, отродясь не было. Лысая синяя башка с блямбами входящих портов, сидящая на тщедушном тельце. Настоящий компьютерщик, даже есть забывает, если ему тарелки под нос не сунешь. Из веба вылезает редко, говорит еще реже, а когда говорит, кажется будто с нами общается искусственный разум. Вот и сейчас сказал что-то такое, чего никто не понял.
- Повтори, Хакер, - говорит Алекс.
- Сообщение зонда два-девять, технохарактеристики...
- Пропуск. Суть сообщения.
- Зафиксировано местоположение группы наблюдаемых. Идентификация произведена. Группа зет-семь по классификации бассейна Конго.
- Это мбоши. Где они?
- Квадрат Санга-пять. Вывод на монитор.
Экран мигнул, сменяя изображение. Треть видимого пространства занимала мутно-желтая река с разбросанными у берега отмелями. Лес рядом с рекой был чахлым и в просветах отчетливо виднелись пробирающиеся по нему люди. Их было много. Они шли мелкими группками, в центре женщины с цепляющимися за юбки детьми, по бокам и сзади воины с копьями и висящими на спине тростниковыми щитами.
- Подсчет закончен, - говорит Хакер. - Сто пять наблюдаемых из группы зет-семь.
- Это же совсем рядом с нами, - удивленно произносит Учитель. - Здесь наш Центр. В этом квадрате.
Только сейчас я замечаю у края экрана лиловую полосу защитного периметра. Мбоши шли к нам в гости.
- Проклятье, - бормочет Алекс. - Хакер, сообщи на Базу координаты. Пойду их встречу.
- Я с тобой, дорогой, - встаю я с подлокотника.
Алекс с сомнением смотрит на меня, но ничего не говорит.
- Они уже здесь, - Эрика кивает на экраны внешнего наблюдения, где появляются выходящие из леса первые группки мбошей.
- Хакер, активируй периметр. По максимуму. Кто знает, что ожидать от этих головорезов.
Алекс уходит к тамбуру. Я - за ним. По пути запахиваю халат так, чтобы бедные зверьки не истекли слюнями от вида белого тела.
В это время года здесь стоит несусветная жара. Белое марево ходит над саванной, солнце выжигает даже джунгли. Говорят, через несколько десятилетий Сахара доберется и до здешних мест.
Мы выходим из прохладного тамбура наружу, не забыв нацепить широкополые шляпы. Силовой периметр гудит вовсю, то и дело пропуская между ключевыми столбами лиловые сполохи.
Уставшие от долгого перехода мбоши медленно выползают из леса, бабы с детьми рассаживаются на земле, основная часть мужчин остается у кромки джунглей.
- Гляди-ка, они даже тотемный столб с собой приволокли, - кивает Алекс на огромное бревно с вырезанными на нем разукрашенными рожами идолов, которое десяток мужиков выволокли только что из леса и осторожно положили на опушке.
- Зачем оно им?
- Символ племени. Без него они перестанут быть народом. Будут просто бесхозной добычей. О, а вот и вождь.
Мы видим пробирающегося через толпу разряженного дядю с пятеркой следующих по пятам телохранителей. Вождь подходит к краю периметра и валится на колени, протянув к нам руки с раскрытыми ладонями.
- Приветствую тебя, великий мбоши, - громко произносит Алекс на конголезе.
Вождь поднимает размалеванное красным лицо.
- Я знаю английский, белый человек. Хочу разговаривать с тобой правильно.
- Замечательно, - переходит Алекс на всемирный. - Что привело вас сюда?
- Ты знаешь, белый человек. Твои глаза и уши везде в этом мире. Пожиратели падали теке напали на мою деревню, да покарает их великий Распятый.
- Да, я знаю. Главный Город белых людей знает о вашем горе. Завтра здесь будет еда и надувные жилища для твоего народа. Чем мы можем сейчас помочь?
- У нас раненые. Много раненых. Они не доживут до завтра.
- Здесь мало лечебных мазей, вождь. Но что есть - мы предоставим.
Алекс буркнул что-то в коммутатор. Труба пневмодоставки медленно выдвинулась за пределы периметра, задрожала, и на высушенную солнцем землю посыпались упаковки коллоидных медикаментов.
- Ты наверняка знаешь, как ими пользоваться, - говорит Алекс.
- Знаю. Я целый год учился в Кейптауне. Народ мбоши благодарит тебя, белый.
Алекс удивленно смотрит на меня.
- В Кейптауне? -шепчет. - Тогда что он здесь делает?
Пожимаю плечами. Обычно те, кто попадает в единственный цивилизованный город на континенте, держатся за него руками и зубами.
Десяток мбошей подходит к растущей куче медпакетов, собирают и отправляются обратно в толпу.
- Хорошая организация. - говорит Алекс. - Я думал, драку устроят.
Вождь снова поднимает лицо.
- Мази хорошо, белый. Но одной из моих жен нужна операция. Я слышал, у вас есть аппараты, способные вылечить даже безнадежных.
Мне становится не по себе.
- Он хочет, чтобы мы пропустили их в Центр, - говорю. - Алекс, это плохая идея.
- Завтра прилетит госпиталь, вождь, - говорит он. - Пусть твоя жена подождет до утра.
- Она не может ждать, белый. Она умрет. Это моя любимая жена. Я буду вынужден уйти за ней. У меня нет наследников. Все погибли утром. Я последний из рода.
Алекс хмурится.
- Мне нужно подумать, великий мбоши.
- Алекс, ты что? - шепчу я, - одумайся. Зверьков пускать в Центр?
- Он последний из рода. Если он умрет - племя перестанет существовать.
- Он тоже вроде тотемного бревна?
- Вроде.
- Ну и хрен с ним, как и с его бревном.
- Онан, ты забыл. Если племени не будет, нам урежут гранты.
Я чешу затылок. Да, это был аргумент.
Наконец Алекс принимает решение и говорит:
- Хорошо, вождь. Мы примем твою жену и одного сопровождающего.
Мне уже совсем плохо.
- Алекс, а сопровождающего-то зачем?!
- Слушай, ты хоть что-нибудь о них знаешь? При больном всегда должен присутствовать кто-то из родственников. Если нет - в случае излечения все станут думать, что больной переродился в зомби.
- Двух сопровождающих, белый, - говорит вождь.
- Одного. Это мое последнее слово.
Вождь снова прикладывается лбом к земле.
- Твоя воля, великий белый.
Он встает и взмахивает рукой.
Из толпы тут же выдвигаются двое с тростниковыми носилками. На носилках - завернутое в цветные тряпки тело.
- Они что, были уверены, что мы согласимся? - удивленно произносит Алекс.
Я только качаю головой.
Носильщики приближаются к периметру.
- Кто пойдет вместе с ней? - спрашивает Алекс.
- Я последний из рода, - говорит вождь. - Я должен идти.
- Х-хорошо. - Алекс некоторое время молчит. - Оставь оружие и иди.
Вождь демонстративно вытягивает из-за пояса метровый меч, кладет на землю.
- У него еще и меч вместо копья, - бомочу. - Прикольный чувак.
- Хакер. - говорит Алекс в коммутатор. - Транспортер к периметру.
Мы долго наблюдаем, как автотележка выползает из своего загона, подъезжает к толпе, и вытянув щупальца, укладывает на себя носилки с лежащей женщиной.
- Слушай, - спрашиваю. - А зомби - это кто?
- Монстры. Мертвые.
- А...
Внешнее кольцо защиты потухает, пропуская внутрь тележку и вождя, и зажигается снова. Потом Хакер вырубает внутренний периметр, и маленькая процессия степенно подкатывает к нам. Хорошая штука - двойная защита.
- Идем, - говорит Алекс, и открывает тамбур.
Мы идем по коридору. Алекс впереди, вождь за ним, тележка за вождем, я за тележкой. Вождь постоянно оборачивается и сальными глазенками рассматривает мою фигуру.
- Хорошая у тебя женщина, белый человек.
- У нас у всех хорошие женщины.
- Я жил с вами, я знаю.
- Так зачем ты ушел из Кейптауна? - спрашиваю.
- Лучше быть главным в аду, чем изгоем в райских кущах.
О! Да он еще и начитанный. Я с интересом присматриваюсь к его жилистой фигуре.
Вождь озирается, рассматривая модные видеообои с изображениями гор и водопадов.
- Я всегда думал - почему белые люди живут богато, едят много, а народ джунглей и саванны умирает с голоду?
- И что же придумал? - ехидно спрашиваю я.
- Ничего.
- Белые люди сильнее, - говорит Алекс. - А сильные должны помогать слабым. Вот мы вам и помогаем.
Я не вижу лица варвара, но по напрягшейся спине чувствую, что ему эти слова не понравились.
Мы подходим к посту наблюдения. За ним - амбулатория.
- Белые люди не сильнее. - говорит вождь. - Они хитрее. Пока.
И тут происходит то, что заставляет мой организм влить в кровь целую тучу трансгенов, чтобы поддержать нервные клетки и не завизжать по-бабьи.
Вождь бросается вперед, обхватывает ладонями голову Алекса и резко сворачивает ее вбок. Даже я слышу тошнотворный треск позвонков. Алекс мешком валится на пол.
- Белый человек - слабый человек, - говорит вождь, глядя на труп. - Теперь ты это понимаешь.
Я застываю, не в силах пошевелиться. Трансгены успокаивают мозг, и я смотрю на происходящее словно со стороны. Все по барабану.
Вождь мягко входит в помещение наблюдательного поста. Семья все также в сборе. Она еще не понимает, что случилось.
- Настоящая белая семья, - слышится голос варвара. - Только сладкие женщины и пара инвалидов впридачу. Мы хорошо с вами повеселимся.
И тут Эрика истошно завизжала.
Да, в таких ситуациях натуралы реагируют быстрее.
Я вижу как варвар бросается к Хакеру, одним ударом вышибает его с кресла и, мельком оглядев пульт, нажимает кнопки. Да, не зря его учили в Кейптауне.
Периметр на экране гаснет, и подвалившая за это время ближе толпа воинов с копьями врывается внутрь.
Дальнейшее происходило как в тумане. Пробегающие мимо меня потные варвары, бабы с приготовленными заранее мешками, звон разбитых стекол, грохот выломанных дверей. Сидящий в своем кресле беспомощный Учитель, до которого наверное только сейчас дошло, что мозги в жизни - иногда не главное. Крики насилуемой на пульте Бэби, и выстроившаяся к ней очередь из голых мужиков. Эрику утащили сразу же вглубь Центра двое амбалов, срывая с нее по пути остатки одежды и жадно лапая за ляжки. Вот она, оргия, понимаю вдруг я и начинаю хохотать. Может, это наконец-то проснулись мои нервы, не знаю. Я сползаю спиной по стенке, изнемогая от смеха. Тут меня замечают вопящие мбоши, кто-то подбегает ко мне, хватает за грудь, срывая халат. Мне уже все равно. Впрочем, почему "уже"? Сколько себя помню - мне всегда было все равно. Трансгены и нервы как канаты.
О, на меня обратил внимание сам великий мбоши! Он хочет, чтобы сладкая белая девочка доставила ему неземное удовольствие. И снова валюсь на пол от смеха.
- Мне нравятся смешливые женщины, - говорит варвар.
Меня поднимают, переваливают через чье-то могучее плечо и несут по коридору. Вождь семенит впереди, то и дело оглядываясь на мою пухлую попку, покорно лежащую на плече его верного амбала.
- Тебе будет хорошо, девочка, - бормочет вождь, истекая слюнями. На поясе у него снова висит давешний меч. - Да, очень хорошо. Хорошая девочка.
Мы вваливаемся в какую-то полутемную комнату, меня скидывают на кровать. Телохранитель исчезает, затворив дверь.
- Я сделаю тебя любимой женой...
Почему они всегда начинают сыпать штампами и банальностями?
- У тебя уже есть любимая жена.
Он машет рукой.
- Она мертва. На носилках труп. Твой дурак-муж не догадался проверить.
- Да, - говорю, - ты действительно самый мудрый мбоши.
Он копошится у меня в ногах, елозя горячей рукой по бедрам. И это вместо того, что бы насиловать, удивляюсь я. Странный мбоши.
- Ты будешь жить у меня. Тебе понравится.
Ну да, конечно. Бродить по джунглям и подъедать личинок.
- Белые люди - слабые люди. Когда-нибудь народ джунглей их завоюет. Мы сильнее. Мы съедим ваших мужчин и возьмем себе ваших женщин. И ты будешь моей императрицей.
Ого! Да у нас наполеоновские планы.
- У белых хорошее оружие, дорогой. Тебе не выстоять.
Вождь отрывается от моих ляжек.
- Вам же оно не помогло. И другим не поможет. Оружие бесполезно, если оно в руках трусливых и изнеженных баранов. Я жил рядом с вами. Я знаю. У вас сладкие женщины и женоподобные мужчины. Они глупы и бесполезны на настоящей войне. Побеждает только тот, кто сильнее духом, а не тот, у кого совершеннее дубина. Запомни это. Вы раса транвеститов, забывших, что есть мужчина и что есть женщина. Вы перемешали эти понятия, ваши семьи это издевательство над природой, ваши мужчины не способны вас защитить, а это значит, что вы будете рожать детей от победителей. Вы - мертвая раса. Именно поэтому я вернулся в племя.
- Гляжу, у тебя целая политическая программа.
- Заткнись. Твое дело раздвигать ноги и рожать детей. Или ты хочешь, чтобы я отправил тебя к остальным? Их сейчас привязывают к столбу и готовятся принести в жертву символу племени. Тогда великий дух снова обратит внимание на бедных мбошей.
А вот это он зря... Как говорится, главное достижение Цивилизации - жизнь и свобода. И когда нормальному человеку указывают в грубых выражениях на неподобающее ему место, нормальный человек может разозлиться. Может мне и все по барабану, но не до такой степени.
Я чувствую, как где-то в глубине моих мыслей зарождается злоба. Да. Мне не все по барабану.
Трансгены снова бросаются в путь по крови.
- Что ты там говорил про трансвеститов? - спрашиваю я сладко и вижу, как его лицо, нависающее над моим пахом, искажается, а белые буркалы уже готовы вылезти из орбит.
- Ага, - говорю и слышу, как вместе с телом изменяется голос. - Я тоже.
Я никогда не убивал. Цивилизация здорово постаралась, чтобы ее население было лишено генов агрессии. Быть может, это была ее ошибка. Но сейчас, глядя на эту рожу недоделанного диктатора, я понял, что в каждом из нас живет зверь. Пусть где-то глубоко, но живет. Своего зверя я узнал, когда обхватил ладонями голову вождя и погрузил еще не успевшие укоротиться ногти в его глазные яблоки. Те лопнули с чавканьем, а я все давил и давил, глубже, еще глубже. Быть может, я достал до мозга. Вождь еще пытался сопротивляться, его руки тянулись к лежащему рядом мечу, но где ему было справиться с трансгенным мутантом... Наконец, он обмяк и повалился на пол, пытаясь уползти к выходу. Потом затих.
Я долго смотрел на него, стараясь унять дрожь в руках. Где-то вопили варвары, падали перегородки и уже потянуло вонючим запахом горящего пластика.
А ведь он прав, этот грязный недоразвитый абориген. Варвары всегда побеждают. Неважно, какая технология им противостоит и насколько мощное оружие зажато в руках изнеженной цивилизации. Почему - не знаю. Наверное, это закон истории. Голодный всегда сильнее духом, чем сытый. Ему терять нечего. И еще он прав - мужчина всегда должен оставаться мужчиной, а женщина - женщиной.
Я, пошатываясь, встал с кровати. Языки огня медленно лизали пластиковые панели серверных корпусов. Комната наполнялась сизым дымом.
Вождь лежал у входа. Дальше он уползти не смог. Красные отблески играли на его черной коже, на тусклом металле валяющегося рядом меча.
Я подошел ближе, чувствуя как, подчиняясь моим желаниям, наливаются силой мышцы. Метровая полоса гладкого железа с длинной рукояткой притягивала взгляд. Старое доброе оружие, сегодня оно снова докажет, что может быть полезным. Еще не раз докажет. Наверное.
С грохотом рушились перекрытия. Вечернее небо отсвечивало красным. На площадке перед входом бесновались остатки племени. Их было человек двадцать. Основная часть варваров уже убегала к джунглям, сгибаясь под тяжестью тюков с добычей. Тотемный столб с привязанными к нему членами Семьи возвышался в начале взлетной полосы, рядом с искореженным вертолетом. Время от времени варвары подбегали к ним и, радостно вопя, тыкали в лица тупыми концами копий.
- Ничего не понимаю... - снова и снова повторяла Эрика. - Мы же им помогали. Почему они...
- Это зависть, дорогая, - тихо отвечал Учитель. - Простая зависть. И желание жить лучше. Их можно понять.
- Надо что-то делать.
- А что мы можем сделать? Сигнализация сработала, утром прилетит группа защиты. Но нам это уже не поможет.
Кое-кто из племени уже тащил к столбу охапки хвороста.
Сначала они не заметили человека, вышедшего из горящих развалин Наблюдательного Центра. В отблесках огня его полуголое тело казалось красным. Резко сверкнула сталь, и пара оказавшихся поблизости варваров рухнула на землю, не успев ничего понять. Опьяненное легкой победой племя опомнилось не сразу. Человек медленно шел по площадке, разрубая мечом попадавшиеся под руку головы, вспарывая животы и легко отрубая конечности. Некоторые из варваров пытались защититься, но головы таких быстро отлетали в сторону. За несколько минут из двух десятков бегающих победителей осталось шестеро. Они трусливо заверещали, похватали сваленные у ворот мешки с награбленным и скрылись в темноте за периметром.
Человек не спеша подошел к столбу. Только вблизи стало заметно, насколько он огромен. Грива грязных светлых волос почти скрывала окровавленное лицо.
- Онан, это ты?.. - Эрика со смесью радости и отвращения смотрела на гипертрофированные мышцы спасителя.
Человек долго молчал, холодно разглядывая людей, что лежали сейчас перед ним, жалкие, дрожащие, покорные.
- Онан... Это не тот герой, чье имя следует носить.