...Мы не выбираем... - так мне когда-то говорил отец. ...Мы не выбираем! - так говорила мне мама, когда он ушел из жизни. -- Мы выбрали тебя, - это мне сказали прежде, чем завязали глаза и заклеили рот скотчем. И мое сейчас, когда я готова сказать эти роковые слова... *** Ветер трепал волосы, то и дело, бросая их в глаза, что раздражало, не давая наслаждаться открывающим видом на утренний город. Еще было слишком рано для оживленного движения, но уже поздно для сонной дымки. Город начинал жить, даже не подозревая, что становится свидетелем чьего-то дурацкого розыгрыша или злой шутки, это с какой стороны посмотреть. И это все происходило со мной. Мной кому предстояло провести недолгий остаток жизни, корчась от ужаса на полуметровом карнизе сотого этажа, либо стать самоубийцей в самом разгаре жизни. Многие тонны бетона, металла, пластика и стекла, тысячи и тысячи часов чьей-то тяжелой, упорной работы, и все для улучшения жизни людей. А я здесь и мне от этого не лучше! И кто назовет меня трусихой, пусть идет к черту, потому что это страшно. Страшно и прекрасно. У меня слезились глаза, а лицо и руки давно обветрились. Одна туфля соскользнула с пятки и опасно балансировала на судорожно скрюченных пальцах. Почему сегодня я одела туфли? И каково будет кому-то получить каблуком в лоб, что с такой высоты может стать фатальным. Вообще я думаю не о тех вещах, о которых стоит думать в безвыходной ситуации. Наверное, я должна крепко задуматься о причинах, приведших меня сюда, но я не могла.
*** -- Что-то она долго сидит, - лениво произнес один из мужчин глядя в монитор ноутбука. -- Скучное получится шоу, - авторитетно покивал стоящий за его спиной невысокий старичок в растянутом свитере. -- Если его удастся продать, - холодно заметила женщина, наблюдавшая за неспешный разговором мужчин. Те двое одновременно обернулись на нее, но в их взглядах читалась лишь скука. -- Кристин, их всегда покупают, потому что рано или поздно они начинают паниковать. -- И тогда... -- Тогда они начинают искать выход. - Перебила старичка женщина. - И они его находят. - Она выразительно посмотрела на экран ноутбука. Старичок поднес к губам рацию и нажал клавишу приема. -- Всем приготовиться.
*** Туфля таки свалилась вниз, и мне оставалось надеяться, что никто не пострадал. Я бы ее поправила, но мне казалось, что как только я потянусь за ней, она подло соскользнет и мой подвиг окажется ненужным. Мне вообще было страшно двигаться, поэтому боялась подтянуть ноги к себе и сесть на корточки. О необходимости встать и дотянуться до камеры, которая висела на самом козырьке и вовсе казалась самоубийством. Не в том смысле, что я боялась упасть, просто это непреодолимое ощущение высоты и его невозможно ни преодолеть, ни забыть, даже во благо себе. Но у меня всегда семь пятниц на неделе, поэтому я решила действовать, а не изображать из себя оранжерейный цветочек. Сначала подтянула ногу без туфли и уперлась ладонями за спиной в пыльную плитку карниза. Вторую ногу аккуратно переместила на карниз и сняла оставшуюся туфлю. Я думала, будет трудно подняться, но приказала себе закрыть глаза и сделать это. Опора за спиной придала уверенности, и еще один этап закончился успешно. Труднее было открыть глаза и действовать дальше.
-- Трусиха-а, - чувствуя подкатывающую тошноту, прошептала я. Глаза все же пришлось открыть, но во избежание головокружения задрала голову так высоко, насколько это вообще возможно. Заодно как следует, примерилась к камере, которая, видимо, являлась панорамной, круглосуточно демонстрируя безмятежный вид. Я планировала дотянуться до нее и развернуть на себя, в надежде на то, что хоть кто-то любуется этим видом. Но длины руки не хватило, чтобы дотянуться до камеры, требовалось, как минимум отлепиться от опоры и подняться на мыски. Я это сделала, на мгновение забыв о нереальной высоте и ее боязни, но этого оказалось не достаточно. Спасение было так близко, а я не смогла. -- Не смогла! - отчаянно выкрикнула я. Сдаться сейчас было бы высшей мерой глупости. Пришлось сжать зубы и подпрыгнуть, но подлый карниз под слоем пыли оказался скользким. Я неуклюже взмахнула руками и полетела вниз. Этажи замелькали с бешеной скоростью, ветер растрепал волосы, а я даже не почувствовала дыхания смерти. Ощущение падения стало настолько нереальным и бесконечным, что на какую-то долю секунды я почти поверила в это наваждение. Даже зажмурилась и сосчитала до десяти. Удивилась, что успела досчитать до десяти, поэтому повторила счет заново. -- Ты бы еще до ста посчитала, - заявил ехидный мужской голос. Я тихо ругнулась и распахнула глаза. Первым делом заметила задравшуюся юбку, стыдливо вернула ее на законное место. Недоуменно покосилась на все еще виднеющуюся панораму города и панически ощутила отсутствие опоры под телом и только потом заметила скромную на фоне моей паники крылатую фигуру. Он явно долго дожидался моего внимания, чему свидетельствовала почти угасшая, торжествующая улыбка, отчего шрам, идущий от виска до яремной выемки, дернулся. Появилось ощущения, что меня сейчас придушат и смерть таки меня настигнет. Черные шикарные крылья были распахнуты, а кончики самых маленьких перышек колыхались на ветру. Я поймала себя на мысли, что очень хочу к ним прикоснуться, останавливало мрачное выражение лица ангела, сочный фингал под правым глазом и общая похмельная припухлость. -- У тебя что похмелье? - наконец выдавила из себя хоть одну фразу. -- Похмелье? Ты шутишь? Я вообще мог не успеть, а тогда бы ты преспокойно отлетела в мир иной. Меня споили эти белокрылые пройдохи! -- А ты вообще кто? -- Сама-то как думаешь? - хмуро спросил он, пошкрябав себя по недельной щетине. Сложив руки на груди, я заметила, что падение сильно замедлилось, но не остановилось окончательно. -- Ангел смерти? Он скривился, будто мои слова как-то задели его. -- Скорее его помощник. -- Так ты по мою душу! - догадалась я, прикидывая как бы мне избавиться от такого приятного сюрприза. Тут чернокрылый оживился, попытавшись изобразить на лице дежурную улыбку менеджера месяца, а учитывая некоторые особенности внешности, вышло страшновато. -- Вот сразу чувствуется юридическая жилка! - Восхитился он, извлекая из воздуха слегка помятый сверток. - Это твой договор. -- А если я не подпишу?
-- Останешься малоаппетитным пятном на асфальте, - философски произнес он, как бы невзначай поглядывая вниз. -- А если подпишу? Что мне полагается? - не унималась я. -- Ты станешь все тем же пятном, но сможешь отомстить виновникам розыгрыша и станешь счастливым узником не райских кущ. - При упоминании последних в его черных глазах зажглись красные огоньки. -- Ох ты, какое заманчивое предложение, даже не знаю что выбрать! Какой ассортимент, какие привилегии! - Мне правда было смешно, а ведь он и в самом деле считает, что осчастливил меня. - С чего ты взял, что мне захочется мстить за минуты позора и страха? -- Ах это... - Чернокрылый сделал вид, что задумался, но надолго его не хватило. - Видишь ли, милая Кэт, тебя выбрали для одного экстремального и незаконного телешоу, которое очень тщательно отбирает людей для участия в нем. Одиноких, малообщительных, для кого работа заменяет и семью и друзей. Если такие люди пропадают, то, как правило, про них просто забывают. Поэтому ты оказалась на небоскребе и за тобой все это время следили и записывали. Тебя просто взяли и вычеркнули из жизни! Ну, так что выберешь?
Не сказать, чтобы новость так уж потрясла меня, но это определенно расстроило. -- Как насчет ознакомиться с договором? - попросила я, вспоминая о своей профессии. -- Без проблем. - Кивнул чернокрылый. - Кстати, меня зовут Эврином. - И протянул мне сверток. Осторожно развернув плотный лист бумаги, я бегло пробежалась по строкам договора и как бы между прочим заметила: -- Ты не сказал, что я имею право на жизнь! - возмутилась я, но глядя как тот скептически прищурился, отказалась от следующего возмущенного монолога. -- Имеешь, но разве ты сможешь жить после убийства трех человек: двух мужчин и одной женщины? -- Я что их обязана убить? Но зачем, если отомстить можно более безопасным способом! - кажется, я вошла в раж, который начинала испытывать только на слушаниях в суде. -- Можно, но это условие договора, почитай пункт тринадцать "б". -- Итак... - набрав в легкие побольше воздуха, я пытливо посмотрела на это черноперое чудо, - после подписания происходит следующее. Я падаю с сотого этажа небоскреба и неожиданно остаюсь в живых. Какой-нибудь тинейджер снимает мое падение на видео и выкладывает его в сеть. Я становлюсь популярной и какое-то время почиваю на лаврах. Когда же эйфория от мегапопулярности проходит, вспоминаю, про этот чертов договор. Поплакав в подушку пору дней, я собираюсь с духом покупаю в магазине пистолет, нож или просто набираю в подол камней. Пробираюсь в здание и нахожу жертв своей "мести". Жертвы в ужасе дают себя расстрелять, зарезать или варварски забить камнями. И финал! Меня, конечно же, заедает совесть, и я как честный контрактер выпрыгиваю из окна офиса своих жертв. Да здравствует ад! Кое-кто сильно впечатлился моей проникновенной речью, отчего на его лице отразилось выражение легкого слабоумия. Отвисшая нижняя челюсть и остекленевшие глаза, нервно подрагивающий уголок губ. Я решила, что теперь можно переходить к основной, завершающей части нашего знакомства. -- Так что я не собираюсь подписывать этот договор. Крылатый тут же отмер, заинтересовано обшарил мое мрачное лицо заинтересованным взглядом, довольно прищелкнув языком. -- Тогда я предлагаю посмертный контракт непосредственно по твоему рабочему профилю. -- В смысле? - опешила я, наблюдая, как договор в моих руках стремительно истлевает.
Эврин предвкушая последующий разговор, довольно потирал ладони.
-- Раз ты отказалась от искушения, а я тебя за это уважаю, - он картинно приложил руку к груди, - то тебе стоит знать некоторые риски. После того как ты умрешь есть вероятность попадания как в рай так и в ад, но это процентов по пятнадцать на вариант. Остальные семьдесят, что ты застрянешь в межмирье. Про это место скажу одно - души оттуда не возвращаются. -- Мило, - натянуто улыбнулась я. -- Контракт же дает тебе новый послесмертный дом, а не камеру пыток и интересную работу.
-- Ну-ууу, в свете открывшихся подробностей это предложение мне нравится много больше тех семидесяти процентов, - я с опаской покосилась вниз, представляя, чем скоро станет мое тело. -- Ознакомишься? - он лукаво подмигнул и вытащил из кармана брюк весьма помятый сверток. -- Спрашиваешь! - в тон ему ответила я. Вчитываясь в пункты контракта, я не ощущала никакого подвоха, который вполне мог быть, учитывая специфику работодателя. -- Ну, так что? - нетерпеливо вклинился крылатый. Не отрываясь от документа, я медленно протянула: -- Меня смущает термин - одна стандартная вечность... это сколько? -- Около тысячелетия, довольно недолго для такого предложения, можно сказать испытательный срок. -- Еще вопрос... -- Да? -- Чем может пригодиться мои знания в аду? -- Тут главное опыт общения, - авторитетно заявил ангел. -- Я согласна. -- Что? -- Согласна, нож дай! -- Зачем тебе нож? - опешил Эврин. -- Ну как, расписаться кровью... -- Не выдумывай! Кровь - это привилегия тела, а оно останется здесь. Вот слова, сказанные от души, это да. Контракт вспыхнул в моих руках и в графе "подпись" быстро проступила мои инициалы. -- Так это все? Эврин кивнул, медленно взмахнул крыльями, овевая меня душным жаром. -- До встречи. -- Мягкой посадки, - гоготнул он. -- Язва. Ветер хрипло засвистел в ушах и мгновение спустя унес мой последний удар сердца...