Аннотация: Древние сказки много о чем умалчивают :)
Close your eyes, look into the dream
Winds of change will winds of fortune bring
Fly away to a rainbow in the sky gold is at the end for each of us to find
There the road begins where another one will end
Here the four winds know who will break and who will bend
All to be the master of the wind
(c) "Manowar"
Однажды странствующий менестрель встретил в Долине Лугов странного юношу, с чудовищным хлыстом, прикрепленным к поясу. Этот Пан сидел на одном из огромных камней и играл на свирели незамысловатую мелодию, с надеждой смотря на вечереющее небо и не замечая ничего вокруг.
- Чего же ты ждешь от небес? - спросил путник, присаживаясь рядом и снимая с уставшего плеча лютню. Но юноша, казалось бы, просто не услышал вопроса, увлеченный своим странным занятием.
- Я жду удачу, - тихо прошептал он спустя какое-то время, прекратив играть. - Удачу с огромными крыльями и ясным взором, полным вызова. Свою удачу.
Менестрель усмехнулся, пожал плечами и решил, что юноша принадлежит к роду романтиков, которые испокон веков верили в свою судьбу и покорно ждали начала ее осуществления. И потому совсем не заметил черную точку над горизонтом, далеко-далеко. А, если бы даже и заметил, то не придал бы значения: странник не знал, что это - Дракон, направляющийся к своему хозяину, первому из рода Укрощающих...
Вот так и началась наша история. Несколько веков назад...
С тех пор прошло много войн и сражений. Много человеческих жизней промелькнуло мириадами звезд на небосклоне. Много воды утекло. Многое изменилось, стерлось, забылось... Осталась лишь песня про человека, укротившего дракона. Песня про человека, положившего начало нашему роду. О нем слышали все, но лишь немногие знают, что эта история - не вымысел. И лишь немногие осмеливаются приоткрыть завесу тайны, что кажется такой манящей и сладкой. Повторяют слова песни, словно в агонии, забредают в Долину Лугов и вглядываются в небо, желая увидеть Дракона с человеком на спине. Совсем не понимая, что все давным-давно изменилось, и мы уже не выгуливаем там своих подопечных. Сейчас в наших владениях остался небольшой замок с прилегающими к нему угодьями и несколько огромных хлевов для драконов. Настоящих Драконов, которые служат нам верой и правдой. Испокон веков. Испокон веков...
Испокон веков мальчикам нашего рода давалось двойное имя - в знак принадлежности к чему-то большему, чем просто фамильному дереву или гербу. Испокон веков старейший из рода выводил мальчишку, которому исполнилось два года, на луг и слушал, что же ему нашепчет ветер. Так было и с моим, и с моим отцом. Так стало и со мной... Мало кто верил в наши легенды. Мало кто знал, как укротить Дракона. Много кто хотел разрушить наш мир...
В этих землях я более известен как Ван по прозвищу Ветер. Как последний из рода Укрощающих. Как единственный, кому под силу спасти его. Так уж выпали игральные кости Судьбы - мне удалось уцелеть в той кровавой бойне, что развернулась ровно год назад. Ровно год. Год, в течение которого наш род истреблялся - медленно, жестоко, без разбора... старики, женщины, дети... Никто не посмел сесть на Дракона и улететь в небо - все остались на проклятой земле. И как последнему из Укрощающих и как старейшему из них, мне был брошен вызов. Вызов, повествующий о начале Великой Дуэли - с Драконом. Один на один. Я понял это ранним осенним утром, когда солнце только-только начало резать небосвод на широкие полосы.
Как лисица понимает, что вдалеке, на опушке леса, кто-то выпускает борзых? Как она чувствует, что на одну из чаш огромных весов ставится ее жизнь, а на другую - смерть? Я не знаю. Я не лисица. Но тогда я тоже почувствовал... Понял, что один из Драконов сбежал в надежду, что я отправлюсь следом. Если удастся его приручить - почти все останется прежним. Если не удастся - память о роде Укрощающих будет стерта из радужных человеческих глаз. Навсегда.
Что мне оставалось делать? Только собираться в дорогу, смотреть на небо и, закрыв глаза, представлять жесткие пощечины ветра в обмен на желание летать. Если верить слухам и очевидцам, он сбежал совсем недавно - этот безумец-дракон. Вырвался из сетей, поубивал половину захватчиков и взял курс на север, к западу от солнца. На его месте я бы тоже так поступил - никто не смеет неволить тех, для кого создано небо.
Это странно и страшно: идти воевать. В первый раз - особенно, потому что еще не до конца осознаешь, что это такое. Прижимаешь к себе котомку, судорожно вспоминаешь магические заклинания, разминаешь затекшие пальцы и смотришь на небо. Просто смотришь, размышляя, сколько же тебе еще осталось на него смотреть.
Война умеет убивать медленно и почти ласково: не подавая виду и не оставляя следов. Ты даже не успеваешь понять, когда научился вздрагивать от любого постороннего шороха и коротко оглядываться, дабы проверить, все ли в порядке. Ты даже не чувствуешь, как старым заученным движением выхватываешь из ножен клинок в виде полумесяца и встаешь в стойку, ища спине прикрытие и осматривая окрестности. Война трудна и опасна всегда... И даже потом, выжив-таки, ты еще долго не спишь ночами, стараясь убежать от кошмаров, что с завидным упорством, поражают воображение, оглушенное болью. Ослепленное яростью. Шепчущее, что все давным-давно кончилось. Ты не веришь ему - ты знаешь, насколько коварной бывает эта вера, и продолжаешь засыпать, сжимая рукоятку клинка. Это и есть самое страшное...
... а самое трудное - воевать с самим собой. С непреодолимым желанием развернуться и уйти с поля битвы, махнув на все рукой, признав себя трусом. Легко освободившись от тяжести долга. Легко поддавшись липкому страху... легко забыв, каким тебя когда-то учили быть...
- И как же зовут твою удачу? - насмешливо спросил путник, видя, что этот странный незнакомец явно не в себе. Тот же слабо улыбнулся и, ласково погладив свирель, просто ответил:
- Мою удачу зовут Судьбой, - и его слова унес ветер. Унес, чтобы передать Дракону, парящему в небе. Это действительно была сама Судьба.
Уходя, я не взял ничего: лишь отыскал тайник с амулетом, который передавался по наследству и дал родным землям обещание, что постараюсь вернуться живым. Своим мокрым шепотом они пообещали ждать... Ждать до последнего... ждать и верить, что я все же смогу.
Пришлось собираться в час перед рассветом, долго проверять, откуда несет облака по небу, и протяжно смотреть туда, где-то когда-то был дом. Провожать было некому... я сунул амулет за пазуху и гордо зашагал по лугу, чувствуя легкие удары травы по ногам. Провожать тоже не всегда легко, особенно, если не знаешь, на что провожаешь человека: победу или смерть. В этой извечной схватке мне предстояло доказать свое право на небо. Право на небо над собой.
Как лисица понимает, что вдалеке, на опушке леса, кто-то выпускает борзых? Не знаю. Я не лисица. Но на третьи сутки пути совершенно отчетливо услышал охотничий рог и легкую поступь сотен лап по опавшей листве. Услышал и свернул с пути, укрывшись в горах, не желая воевать. Просто принципы не позволяли: по кодексу чести противники всегда должны быть на равных условиях. И, если уж выходишь на поле боя, будь готов вынуть из рукава припасенный джокер и пару тузов...
Они почти нагнали меня у огромной горной гряды, которую еще предстояло преодолеть за ближайшие сутки. Они уже готовились выйти победителями из этой битвы, пока не почувствовали опьяняющий холод клинка, который был твердо зажат в руке. И не поняли, что слишком легко рассчитывали победить меня, выйдя втроем против одного. Впрочем, никто и знас и не рассчитывал на честную игру до самого конца.
- Почему ты не хочешь просто убить нас? - спросил один из них.
- Я не убийца... за меня это сделают голод и жажда...
Я еще раз попробовал веревку на прочность и, покрепче завязав последний, седьмой узел, продолжил свой путь через горы, где по преданию, находился старый замок с огромным лабиринтом, что вел к выходу. А они так и остались сидеть на земле, подняв головы вверх... они так и не поняли, почему я проявил великодушие. Они, видимо, не знали, что сохранивший жизнь своему противнику, в первую очередь спасает себя. Впрочем... я слегка слукавил, сославшись на быструю смерть. На самом деле, они были приманкой: Драконы очень часто летят на человеческий страх.
Именно поэтому первым законом Укрощающих испокон веков являлось правило "Не бояться". Держать себя на равных. Спокойно смотреть в огромные желтые глаза, чувствуя, как из них исчезают ярость и боль. Только тогда тебя примут в стаю... только тогда ты узнаешь, что значит - быть Драконом...
Но это все - не так важно, как кажется. Этому учат: изо дня в день, из года в год. И из миллиона учеников лишь один сможет стать настоящим Хозяином. Это не проклятье и не притча... просто в таких людях всегда есть всегда было и есть что-то такое, чему нельзя научить. В ком-то больше, в ком-то меньше. Но если оно все-таки есть... это уже не отнять. Это уже не сломать, не убрать, не стереть из памяти.
Это сила. Обычная сила духа, которой зачастую так не хватает остальным девятистам девяноста девяти тысячам девятистам девяноста девяти. И, если первое правило - "Не бояться", то второе уже - "Не боятся смерти". Дракон подхватит тебя в любом случае... он, как верный друг, всегда рядом в нужную минуту. Дракон сможет защитить... Дракон сможет спасти и воскресить, выплатив смерти дань за тебя...
Драконы чувствуют страх за сотни, за тысячи миль. А, почуяв, резко разворачиваются назад, яростно взмахнув крыльями, и спешат посмотреть на безумцев, кто не смог не поддаться искушению. Может, именно поэтому я стою спиной к старинному замку и, разглядывая причудливые узоры на темно-зеленой коже, твержу про себя: "Не бояться". Покрепче сжимаю рукоять меча, чувствуясь, как она с силой врезается в ладонь, и повторяю про себя такое простое заклинание... Ведь я же видел, как отец седлал одного из своих любимцев. Ведь я же на зубок знаю все правила и законы... Ведь я должен и кроме меня - больше некому.
Не бояться... Не бояться? Не бояться. Я кричу это в небо, и дракон замирает в воздухе, встречаясь со мной взглядом, а потом легко, с грацией, которая потрясает, взмывает вверх, вверх, вверх... И я запрокидываю голову, насколько хватает неба и сил, на запад от солнца, наблюдая, как он удаляется все больше и больше, а затем вхожу в лабиринт. Вхожу, глубоко вздохнув напоследок. Вхожу, убеждая себя, что обязательно найду выход. Буду первым, кто его действительно найдет...
В детстве, бабушка рассказывала мне предание, что где-то далеко, в горах, существует заброшенный замок с огромным лабиринтом из хрусталя, в котором так легко заблудиться. И, засыпая, я представлял себе заколдованный круг, без входа и выхода, и плутал там многие ночи напролет, ища спрятанную в коридорах дверь. Но никогда не находил... а была ли она там? Не знаю. Всегда хотел знать и представлял, как покоряю мир зеркал. Но тогда это были мечты десятилетнего мальчишки... Теперь мне предстоит это выяснить. Прямо сейчас... Осталось сделать всего один шаг и...
Страх... Противный и липкий, укутывающий тебя и увлекающий куда-то вдаль, в бешенный круговорот, сотканный из темноты. Он вгрызается в тебя с плохо скрываемым наслаждением, закрывает глаза и уши, и принимает шептать что-то свое, доводящее до безумия... Он давит, давит, давит... И ты пытаешься вздохнуть полной грудью, но останавливаешься уже на первой секунде. Он целует тебя: сначала неумело и легко, словно молодая девушка, а затем, постепенно, проникает в самое сердце: неуловимо, больно и яростно. И спустя какое-то время ты понимаешь, что от него уже не избавиться. И потому стоишь, взывая к благоразумию. Взывая и не находя ответа... Нет. Не бояться. Не бояться... не верить глазам... Но это легко лишь на словах, а когда видишь добрую сотню отражений себя, со странной улыбкой на губах, и пытаешься понять, действительно ли ты так улыбаешься или... или?
Я закрываю глаза и, поудобнее перехватывая клинок, начинаю двигаться вперед. И тишина послушно отзывается топотом сотни ног... И следующий звук, который ее сотрясает, - звон бьющегося зеркала. А затем еще одного, и еще, и еще... И я уже танцую какой-то странный, поражающий своей красотой, танец. Танцую наобум, в спешке переставляя ноги и вспоминая прошлое. Просто вспоминая... и откуда-то из глубины памяти всплывает песня. Песня рода Укрощающих, передающая по наследству. Призывающая Драконов служить...
Это старая-старая молитва, которую еще пела бабушка, качая мою колыбель, а отец яростным шепотом вливал свою силу в небо. Есть земли, где небо цвета глаз. Где солнце - цвета крови. Ярко-алой, только что пролитой на серебристый снег. Где сезоны сменяют друг друга не с пугающей скоростью, а с нежной медлительностью. Где осень так похожа на золотой, высеченный неизвестным художником, узор на темной зелени коже огнедышащего дракона. Где давным-давно шли войны, и люди, пытаясь защититься от врага, строили бесчисленные хрустальные лабиринты... Из них было таксложно выбраться - хрусталь обладает эффектом зеркала. И, попав в звенящий плен, бьешься мотыльком в ночные стекла, пытаясь найти зацепку или небольшую трещинку на гладкой поверхности...
Можно придумать сотни отговорок и пустых слов, которые так красиво звенят в тишине. Можно... но только достоин ли после этого будет хоть кто-нибудь прикоснуться к издревле священным животным?
Я не знаю. Я - не Бог и не предок, что управлялся с Драконами, словно с ручными псами, да и степень моего мастерства довольно далека от совершенства... Я - не герой былин или песен менестрелей, не любимец красавиц-эльфиек, которые водят хороводы на цветущих лугах...
Но я знаю другое. Мне нужно его поймать - этого безумца, вырвавшегося на волю. Нужно любым способом, пусть даже он будет слишком изощренным для этого странного мира. Не ради бессмертия и жизни в южных краях, под лаковый шепот иссиня-черного моря. Не ради богатств и славы. И даже не ради себя... Ради них. Ради тех, что умирали, не выдерживая жара огня разъяренного зверя. Ради тех, что, рискуя жизнью, раз за разом взмывали в небо и натягивали поводья, похлопывая по грубой прохладной коже. Ради тех, что звали себя Укрощающими... ради тех, кто еще будет звать себя так. Ради удачи. Удачи с огромными крыльями и ясным взором, полным тоски...
И что-то странным эхом отзывается в сердце и указывает дорогу - вперед. Иду и почти вижу, как Дракон пытается показать путь, пытается вывести, защитить, уберечь... Как он зависает напротив огромного каменного балкона и издает рык, зовя к себе. Зовя... меня.
Остался последний рубеж... я чувствую его горячее дыхание... Я вижу, как в его глазах отражается солнце. Я знаю, что он там - за стенами, за хрустальным лабиринтом, за цветущей в это время года Долиной. И потому бью зеркала - мечом, кулаками, со всего размаху, с древними проклятиями. Мой путь давно покрыт осколками - так я, по крайней мере, буду знать, где прошел. Вот только он не кончается, этот лабиринт, а с каждой секундой удары становятся все больнее и больнее...
Тишина. Бегу, прислушиваясь к эху своих же шагов. Вспоминаю предыдущий путь, бессмысленно вглядываюсь в зеркала. Они молчат мною же. Снова бью по гримасам, искажающим мое лицо, по себе-кукле, что окружает меня раз за разом. Пальцы - в кровь, но не важно. Словно заговоренный: прищуриваю глаза и со всей силой костяшками о ледяную поверхность. Холод. Боль. Безнадежность. Еще одно... из тысячи, миллиона? Вижу сотни своих глаз. Своих-несвоих. Кричу, призывая, но крик вязнет в хрустальной тишине, так и не достигнув того, кому предназначался.
Драконы - не бездушные твари. Они знают... почти все. Они чувствуют тех, кто разговаривал с ними в их снах, они знают, как натягиваются золотые поводья, когда наездник кричит: "Атан!". Они всегда защищают тех, кому отданы судьбой, кому поручены на сохранение... И потому глубокий-глубокий вздох. И заново: взмах; удар; боль, которая уже почти не чувствуется. Я просто бью зеркала - через силу, через усталость, через скуку. Бью и улыбаюсь в новых осколках на зеркальном полу. Полумесяц улыбки, кровь в висках... Раз за разом. Миг за мигом. Движение, доведенное почти до автоматизма. Если я сейчас не смогу, то потом не сможет никто... потом просто некому будет что-то мочь.
- Не сломишь! - мой крик предназначен непонятно кому. - Как бы ни старался - я все равно сильнее! Меня не убить обычными зеркалами!
Вновь слышу звук, отдаленно похожий на рык. Замираю на мгновение: нет, показалось. В мире зеркал ничему нельзя верить - даже себе. Шепчу проклятия на полузабытом древнем языке. Зеркала чернеют от магии предков. Щелчок окровавленных пальцев. Взрыв. Я кружусь в почти смертельном танце с прозрачными листьями хрустальной осени. Чувствую ее дыхание - холоднее льда. Падаю на пол, закрываю уши руками, чтобы не слышать надоевший за последнее время звон. Тишина... пожалуй, уже даже не звенит. Воет, унося мое дыхание в пробитую стену. Сижу на полу, не веря, что пока еще жив. Медленно открываю глаза. Делаю шаг, скольжу, но не падаю. Осторожно бреду к пробоине.
Никого. Мне все-таки показалось... И где-то в вдалеке, в ярко-синем небе, чернеет фигура. Но выхода нет - я не прошел лабиринт. Я попытался найти свой выход, забыв, что он бывает единственным. И сейчас остается только одно из двух: либо вверх, либо вниз. Манящий океан воздуха или мягкая подушка безбрежных лугов. Нужно просто выбрать что мягче. Выбрать и шагнуть... всего лишь вперед...
Древние сказки о многом умалчивают. Вот и у этой есть продолжение: юноша мог вызывать крылья и потому Драконы считали его своим. Потому не боялись присягать на верность и летать вместе в холодеющем зимнем небе. Говорят, он пытался передать этот секрет своему сыну, но так и не смог... Потому что так и не понял, что у каждого - свои крылья и своя сила. Свои мечты и свои грезы.
А значит, я должен шагнуть вниз. Просто шагнуть, не бояться. Меня зовут Ветер... моя стихия ждет. Я просто забыл, что когда-то доверял ей безоговорочно, а потом что-то сломалось. Но сейчас настал момент все исправить. Шаг... воздух мягко обнимает меня за плечи... нет, все не так. Почти жду крыльев - почти, потому что все еще верю в них. Пытаюсь не думать ни о чем: это ведь так просто. Я ведь сотни раз шагал с пика горы, и они появлялись. Белые крылья свободы, которые никто не может отнять...
Резко выгибаюсь навстречу земле. Миг - земля почти уже улыбается мне холодным полумесяцем пронзительно чистой горной реки. Она все ближе и ближе... Как и легкое жжение чуть ниже лопаток, неумолимо перерастающее в острый клинок по имени Боль...
Древние сказки о многом умалчивают. Но легенда об Укрощающих знакома всем. Ее передают из поколения в поколение, и восторженные детские глаза ищут в небе черные точки, мечтая однажды тоже приручить свою удачу. Кому-то это удается, кому-то - нет. Род Укрощающих никогда не ограничивается собственным потомством, предлагая присоединиться тем, у которых действительно имеются белые крылья за спиной. По крайней мере, об этом говорят все те же древние сказки...
Если в течение недели Дракон не пойман, поединок считается проигранным. И тогда Драконам приносится жертва - прекрасная девушка, которая до самой последней минуты даже не подозревает о своей участи. Ее похищают ранним утром восьмого дня и, связанную, приносят к горе, где оставляют, отлично зная, что последует дальше. Такие жертвоприношения порой собирают огромные толпы народа, пришедшего поверить в древнюю сказку. Народа, которой никто не встретиться со своею Судьбой...
В этот день небо было особенно огромным, а девушка - красивой. Красивой не той яркой красотой, что заставляет глаза алчно загораться, но то печальной непохожестью зрелой осени: пронзительные зеленые глаза, длинные рыжие волосы. А толпа все стояла и ждала, с надеждой вглядываясь в изломы горы, когда же свершиться чудо. И совсем еще маленькие дети ставили ладони козырьком, чтобы солнце не мешало наблюдать...
А среди них стоял один такой - в порванной серой рубахе, с волосами цвета льня и огромными глазами, полными осеннего неба. Именно он и увидел первым, как вдалеке возникла точка, как постепенно она стала расти... Заметили это и люди: они смиренно притихли, пряча улыбки и моля древних богов, чтобы все происходящее оказалось правдой. Чтобы было, о чем рассказать внукам промозглым зимним вечером...
Но вот дракон ловко пикирует вниз, подчиняясь командам своего невидимого господина, и приземляется чуть в стороне, загородив собой небо и гордо подняв голову вверх. Пленница одаряет его взглядом, в котором сквозят презрение и ненависть, но только не страх. Ни она, ни кто либо другой, еще не видят меня - я придерживаю Дракона за поводья и улыбаюсь. Устало и почти счастливо. И на моей шее виднеется амулет, а на поясе сверкает легендарный клинок полумесяцем - с несколькими зазубринами в память о хрустальном лабиринте. И по темно-зеленой, грубой коже Дракона, золотом скользит имя его нового Хозяина - меня...
... да, да, именно так. Все-таки древние сказки слишком о многом умалчивают.