Звоном раздастся его имя в памяти многих пропавших и оказавшихся в этих местах, одиноких и брошенных, и людей, и местах. Из уста в уст будет ходить его образ, не оставаясь в памяти на долго, но костяшка тронулась и задела соседнею, и пошла великая цепь из души в душу, передаваясь невиданными путями, неосязаемыми и незримыми, но такими слышными и столь приятными для слуха.
И будет звучать оно долго, пока цепочка не оборвется полностью, пока не исчезнут все люди, потому что эти места по природе своей не могут быть пустыми.
Но можно подумать, что же случилось, из-за чего весь сыр бор и как остальные смогли узнать о том, кто находится один во всем городе?
А все дело в том, что эти места настолько не предсказуемы, что можно идти по улице, а через десяток шагов оказаться у кого-то во сне, а может и наоборот.
Но как же все это раскрылось?
Всевышние не молчат. Ангелы очень любят вести разговор с жителями этих мест. Так все и узнали о том, что есть такой парень как Вайлент, о том, что оказался он в Великом Лесу, где никто никогда не бывал, о том, что там скрыт Сад Ангелов, где хранятся все секреты.
И стал он первым, кому удалось нырнуть в омут своей памяти и пробудить давно забытое. Так он и выбрался в иной мир.
Мир, где все жили когда-то.
***
Тропа вела вперед, изгибаясь змеёй, то являя взору свой тонкий стан, то показывая самый крупный бок, последствия сильной пирушки.
Вайлент все шел, все глубже в лес, без лишних мыслей, потому что странное ощущение накрыло парня с ног до головы. Странное ощущение прошлого, от которого избавлялись все обитатели подобных мест, обрекая себя на великое одиночество, не по своей же воле. Капли прошлого спускались по плечам парня, образуя в его голове сначала лужицу из воспоминаний, после перерастали в небольшой, декоративный прудик, после же становились озером, и только потом ему открылась река бессмертной памяти, к которой он никак не мог прикоснуться.
Завеса дымки висела между парнем и этой рекой, которая не останавливалась никогда, сколько бы Вайлент себя не помнил, и каждый его шаг отдавался там новой волной чего-то невидимого, мысли, памяти, проносившейся по водяной глади, которую кристально чистой назвать было нельзя, ведь не просто так он попал в эти земли, но и загрязненной она не была.
Эта тонкая грань между грехом и чистотой висела над его головой, но была никому не видима, кроме него самого, и сколько он не пытался убрать её, скрыть от самого себя, у него ничего не получалось. Но и руки он не опускал, а лишь лелеял мысль о том, что скоро все будет, нужно лишь стараться и ждать, но как тут стараться, что же делать в этих местах, если он тут совсем один. Оставалось делать ничего и продолжать путешествие свое.
Тем временем логическая цепочка из недавних воспоминаний, о тех посланиях от ангелов, становилась стальной цепью, за которую ухватились цепкие пальцы парня и невидимые нотки памяти двинулись по этим звеньями вперед, пробуждая давно забытое прошлое, но не давая ему оглядеться там, остановиться, и тянули вперед, в настоящее, которое каждую секунду сменялось новым настоящим, а старое становилось прошлым.
Мы идем в будущее, даже ничего не делая.
Сейчас же мысль о том, что это не случайность и оказался он тут не просто так, крепко ухватилась за его душу и заставляла её трепетать при каждой мысли об этом.
А он все шел, не оглядываясь назад и не смотря вперед, а пребывая где-то в заоблачных краях, где его никто не ждал, но были они для него роднее всего живого на этой планете и ближе самого близкого человека, ближе самой близкой вещи.
Река несла его по своему течению вперед.
Но самой настоящей корягой в этой реке было то, что Вайлент не помнил, из-за чего оказался в этом месте, за что его обрекли на такие муки, которые не стали для него родными, с которыми он никогда не пытался найти общий язык.
И он чувствовал, что они скоро бросят его, а он бросит их и забудет как страшный сон. А может это и есть страшный сон, а он лишь простой юноша, спящий где-то в своей кровати, а где-то за соседней стеной спят его счастливые родители.
Сколько бы он не старался, а лицо своей матери вспомнить не мог.
Но все эти картины прошлого проносились у него прямо перед глазами, между деревьями этого леса, а он все шел и шел.
Он вспомнил, что когда-то считал, что попробовал в той жизни все и больше ничего ему не надо.
Это и оказалось его причиной пребывания в этом мире.
Теперь он понимал, как просто относился к тем вещам, о которых забыл, как не ценил то, что когда-то забыл.
Целебный укол воспоминаний коснулся его души и память пробудилась.
Открыв глаза, Вайлент увидел перед собой сад.
Наверное, это был самый зеленый, самый цветущий сад, который он когда-либо видел в своей жизни, пусть и не такой долгой, как ему когда-то казалось, но и не очень маленькой, чтобы не видеть других садов.
Сад являл собой цветущее помещение, где все было зеленым, все стены, пол и потолок, все было в цветах, все шевелилось и было живым, все росло. Там были даже деревья, пусть и небольшие, но как же от них чудесно пахло!
Посреди сада стоял стул и его сосед - стол, тоже живые, из самого живого дерева, корни которого уходили куда-то под зеленый пол.
Где-то расцветали новые цветы, старые увядали, все сменялось и все жило.
Парень подошел к этому столу, а внутри, где-то в сердце, что-то защемило, что-то старое и родное, узнавшее это место.
И старое это пробудило то, что было скрыто от всех жителей этих мест. От тех, кто когда-то попал сюда. Теперь он понял все, осознал и вспомнил, принял все.
Сладкий ветер будущего обдал сад своим дыханием и парень почувствовал запах будущего, того, что никогда не ценил и не собирался, что не любил и обходил стороной, цепляясь за остатки прошлого, как дым от сигареты, убийственный. Он вдыхал этот дым все сильнее, убивая свои мысли и все увеличивая шанс на получение билета в эти места.
Теперь же все другое, иное.
Рядом со столом образовался маленький фонтанчик с родниковой водой. Парень подобрался к этой воде, кристально чистой и свежей, как к глотку нового воздуха, очищенного от смрада этих мест и его жителей.
Он немного набрал воды в свои ладони и прижал их к лицу.
И навсегда его прозвали Зрячим...
Открыв свои глаза, он понял, что все изменилось. Он увидел то, что не видел никогда, что не воспринимал никогда.
Он увидел жизнь и шагнул её навстречу.
И ожил, навсегда избавившись от оков этих мест.
***
Как всегда кабак был полон блуждающих по мирам. Лишь хозяин этого заведения никогда не покидал этого места, ему было достаточно слышать слухи от тех, кто заглядывает в это место, чтобы видеть и знать все.
Люди за барной стойкой что-то возбужденно обсуждали:
- Да ты даже не представляешь, у какого психа я побывал пару часов назад!
- А мне казалось, что единственный псих тут - это ты, - засмеялся мужчина с жидкой козлиной бороденкой, поглядывая на своего соседа, довольно полного, низкого и безволосого мужчину.
- Да я тебе как! Раз уж я псих, то пеняй на себ...
И не успел он договорить, как прямо перед ним появилась записка, которая гласила:"Грехи зрячего были отпущены. Узрите же и вы".
И не только ему выпала такая записка. Ни один из жителей этого мира не остался без внимания...