Когда он был далеко, то казался ей пустым и некрасивым. Вот глупость-то! Думать, что он похож на Александра Васильева, на очаровашку, солиста группы "Сплин". Но.
"Нужно встретиться", - сказал он, и Анюта пришла.
"Сколько можно ждать? Терпеть не могу непунктуальных людей!" - злилась Анюта, согревая зябнущие ладони в рукавах пальто. Если бы не так нужные ему кассеты, черта с два стала бы она здесь торчать.
На дороге образовалась пробка, и плотно набитые троллейбусы тянулись к остановке, словно черепахи.
"Все, хватит. Последний пропущу и ухожу!" - решила замерзшая Анюта, прождав двадцать минут.
Ха! Из этого последнего троллейбуса выскочил Олег. Заметив Анюту, виновато пожал плечами.
- Извини. Сама видишь, пробки.
- Ты всегда так пунктуален или только сегодня, ради меня?
- Анюта, честное слово!..
- Я, между прочим, могла бы и уйти.
- Ну, ударь меня, - он совершенно наивно подставил лицо.
Да-а, и куда подевалась пустота и некрасивость? Перед Анютой стоял Сашка Васильев собственной персоной.
- Не могу, - сказала она, - не люблю никого бить.
- А иногда стоит, - наставительно сказал Олег.
Анюта только вздохнула. И зачем он ей? Если бы она сама знала. А она не знала. И пошла за ним. Вдоль тротуара. Что он там говорит? Какая разница? Если б он хоть петь умел, как Васильев, тогда могло бы объясниться ее странное скачкообразно-временное к нему влечение. Так ведь, вроде, не поет. Да и причем здесь "Сплин"? Не в Васильеве дело. Анюта же не фанатка. Так, для хобби. Все ведь чьи-то фанаты. А "Сплин" ей действительно нравится. И то хорошо.
- Анюта! Аню-та-а! Сон на свежем воздухе не входит в наши планы. Наверное, надо купить тебе апельсинку, - Олег кивнул на торговую палатку.
- Зачем? Не надо, - в конце концов, она же не его девушка и даже не близкая подруга.
- Не любишь?
- Люблю. - Она и вправду их любила, апельсины.
- Тогда пойдем, перекусим. Где здесь кафе какое-нибудь?
Пальтишко на нем модное. Серо-мышиного цвета. Свитер без резинки и планшет через плечо. Студент!.. Глаза большие. Выпуклые какие-то. Странные. Карие. НИ-ЧЕ-ГО особенного. рассказывает чушь какую-то. Хотя, вроде, по делу.
- Олег?
- Да?
- Они синие. Как птицы.
- Кто?
- Не кто, а что. Апельсины.
Анюта улыбаясь зажмурила глаза.
- Я пойду, пожалуй. Пока.
- ...?
- Позвони потом, после праздников.
*******
Анюта рисовала. Синей шариковой ручкой в тетрадке в клеточку. Апельсины.
"Дз-зынь!" - сказал телефон.
- Алло? - сказала Анюта.
- Привет, это Олег. С Новым годом!
- И тебя. Как дела?
- Лучше всех. А у тебя?
- Не знаю. Хорошо, наверное, - слизнула чернильную капельку с кончика стержня.
- У нас сегодня литературное собрание. Приходи.
- Хорошо. Приеду.
- До вечера!
Какие-то совсем не круглые получаются апельсины. Синие, но плоские. Вот, как экран телевизора. Она закрыла тетрадку и спрятала в сумку.
А Фа подарил ей стихотворение.
"Нам простятся случайные взгляды..."
Кому это, им? И почему они, эти взгляды должны проститься? Они же случайные. Вот если бы ей простились все, совсем не случайные, взгляды, встречи, розы и снег. Снег..! Его совсем мало в этом году. Да, но ведь только начало января. Анюта не любила зиму. Потому что холодно. И нет апельсинов. Только в палатках торговых. Да их и летом нет. В Беларуси апельсины не растут. Тем более, синие.
********
Она ехала в клуб и думала, что Олег еще далеко, но уже не кажется глупо-некрасивым. И Сашкой Васильевым, впрочем, тоже. А в сумке лежали синие апельсины. Они подпрыгивали в тетрадке, обкатывая плоские бока, и Анюта была уверена, что сегодня ее сердце большое, как у теленка, как у симпатяги авантюриста Бендера.
Олег кивнул ей из-за столика.
Что-то щелкнуло в ее мозгу в тот момент. Боже, Боже, какая сырость и серость. Сердце медленно растаяло.
"Что я здесь делаю?" - подумала Анюта.
И ушла.
И подумала: "Вот дура".
*********
- Ты куда убежала?
- Не знаю. Просто бзик. У меня в сумке были синие апельсины, я хотела показать их тебе.
- Давай сейчас встретимся.
- Давай.
Макдоналдс занесло снегом, да и все вокруг тоже заметелило.
- Анюта!
Она обернулась и не сразу разглядела такого же заснеженного Олега.
- Ты, кажется, решил наверстать те двадцать минут, которые задолжал мне в прошлый раз? - засмеялась Анюта.
-- Ага!
-- Молодец! - похвалила Анюта. - Тебе помочь откопаться?
Она, хохоча, стряхивала с Олега снег, а он бормотал что-то о том, что больше не будет опаздывать.
- Заглаживать вину - чревато последствиями. Пойдем в Макдоналдс посидим.
- Давай лучше погуляем, - предложила Анюта.
-- В такую метель?
- Ну, пойдем?
- Сумасшедшая!
Брели, брели, смеялись и болтали о разном.
Теплые пальцы коснулись ее запястья и сомкнулись на нем. Тепло-тепло. И ласково. А глаза пытливо уставились в глаза, будто говоря: "А что такого? Я просто взял тебя за руку".
- А ты любишь зиму? - спросила Анюта.
- Не знаю. Как-то не задумывался над этим. Зима - ну, и зима.
- А я не люблю. Холодно.
Олег рассмеялся:
- И нет апельсинов!
Анюта приподняла брови:
- Откуда ты знаешь, что именно так я и думаю?
- Читаю твои мысли.
- Интересно. И что же ты еще прочел?
- Ты размышляешь над тем, что тебе со мной делать.
- Ого! Это становится еще интересней, - очень удивилась Анюта. - А тебе хочется, чтобы я что-то с тобой делала?
- Только в терновый куст не бросай!
Анюте в голову пришла совершенно глупая, но очень веселая мысль:
- О`кей. Раз ты читаешь мои мысли, то угадай, чего бы хотела одна сумасбродка по имени Анюта. Только не сразу. Как угадаешь, позвони.
Олег улыбался и смотрел на Анюту.
- Хорошо. И ты тогда решишь, что со мной делать?
- Да, совершенно серьезно сказала она. - Проводишь?
- Конечно.
********
Что за ерунда? Два дня валил снег. А теперь уже неделю слякоть и мерзкая сырость. И серость. Опять серость. Сессия на носу. Уже на самом кончике. Но как не хочется открывать учебники! До такой степени лень, что хоть вой. НЕ ДОС-ТА-ВАЙ-ТЕ МЕНЯ! Сказала всем Анюта и заперлась в комнате. На столе открытая тетрадка. А в ней синие апельсины. Тощенькие какие-то стали за неделю. Анюта пририсовала им ручки и ножки и снизу написала: "Синие апельсины. Бред."
"Дзынь-брынь!" - заорал телефон, и голос далекого Олега сказал:
- Я угадал...
- Правда? Ну-ка, делись мыслями.
- Э-э, нет. Приезжай в клуб.
Что же он там нафантазировать мог за неделю? Анюта иронично улыбалась сама себе, гадко-прегадко думая, что ее тогдашние мысли никто и никогда не то, что угадать, и придумать даже не смог бы. Если только прочитать на самом деле. Но Олег не телепат.
"Мы с тобой - мимолетно-встречные,
Или просто про-мимо-хожие...", -- с какой-то дурацкой радостью цитировала в мыслях она и шагала к клубу.
- Присаживайся, - заботливо подвинул ей стул Олег.
- А где все? Мы что, одни?
- Да. Одни.
Анюта хмыкнула и облокотилась на столик.
- Ну что, приступим к чтению моих мыслей... Чему ты улыбаешься?
- Закрой глаза!
- Зачем?
- Закрой, не бойся. Буду воплощать твою мысль.
"Что задумал? Вот чудила!" - закрывая глаза, подумала Анюта.
- Открывай!
Эти самые глаза, открывшись, чуть не вылезли из орбит. Мамочка! Нет слов!... И мыслей тоже нет.
Синий. По-настоящему синий.
Апельсин.
Круглый.
Он лежал перед Анютой на столике. Самый настоящий СИНИЙ апельсин.
Она беспомощно смотрела на него и, как рыба, зевала раскрытым ртом.
- Угадал?
Анюта уже собиралась по сценарию "Шурика" сказать "почти", но ее хватило только на кивок.
- По-моему, в тебе что-то есть, - наконец сказала она и совсем по-новому всмотрелась в Олега.
При чем здесь Васильев? Она же не фанатка. Даже зима ей почему-то стала казаться теплой. Синей.