Аннотация: Фантазия на тему того, как будет выглядеть любовь в эпоху, когда изобретут бессмертие.
ВЕЧНАЯ ЛЮБОВЬ
Рассказ
Грета была в предвкушении. Казалось бы, уже столько раз видела, как 3D-принтер печатает дня неё новые органы, но почему-то опять радовалась, как девчонка. В свои 167 она успела сменить три сердца, по несколько желудков, легких, печеней, почек и прочих внутренностей, дважды перенесла полную пересадку кожи. В этот раз что-то засбоила селезенка. И теперь Грета завороженно смотрела через стекло, как экструдер слой за слоем накладывает биоматериал на виртуальный макет её нового органа. Серж внимательно наблюдал за ней из-за приборной панели.
- Сегодня вы, как всегда, неотразимы, - произнес он.
Она смущенно улыбнулась. Поведение Сержа её всегда умиляло: и откуда у машины старой модели с примитивной системой распознавания лиц и возраста такой талант к комплиментам? Каким-то образом он каждый раз угадывал, что именно ей будет приятно слышать. Своим безэмоциональным голосом из динамика он любил заверять девушку-бабушку, что не даст ей больше 35. Грета кокетливо откидывала прядки пересаженных волос и, хвастаясь, щебетала, что у неё не осталось ни одной клеточки, которая была бы дана ей от рождения. "Ничего своего, всё искусственное", - гордо говорила она. Серж кивал головой-монитором, будто одобряя. Очень человеческий жест для робота. Будь у него хотя бы нормальное лицо, Грета бы точно влюбилась.
Пересадка заняла не более часа. Пока Серж своими ловкими манипуляторами копался у нее под рёбрами, заменяя отживший орган на новый, она без конца болтала о последних новостях мира высокой моды, к которому когда-то принадлежала, пока не случилось... Что же заставило её уйти из моделей? Грета затруднялась вспомнить, но, видимо, причина была существенной. Пара движений, и лазерный сшиватель не оставил на ее левом боку даже шва. Лёгкий холод и чуть-чуть щекотно - о, эти современные местные анестетики!
- Спасибо, Серж! Ты, как всегда, великолепен, - сказала она, набрасывая белый халат на обнажённое молодое тело. На секунду ей показалось, что Серж любуется ей. Что за глупости, это же просто набор железок и программного обеспечения с пародией на искусственный интеллект...
- Вас проводить, мадам? - спросила машина.
- Не стоит, я дойду сама. Долгие лета! - попрощалась Грета, кокетливо поправив халатик, покинула блок обновления. Ей удалось сделать шагов пятнадцать, когда на неё обрушилось это.
Страх. Цепкий, удушающий, липкий. Как на бесконечной карусели смерти, с которой невозможно слезть. Боже, неужели это никогда не закончится?
Обливаясь потом, Грета в панике озиралась. Казалось, сердце вот-вот выскочит из груди.
Куда я шла? И откуда?
Что это за место? Всё такое белое... Страшно.
И этот свет, слепящий, невозможный. Выключите. Выключите!!!
Как холодно...
Почему на мне только этот халат?
...
Кто я?..
Я нашёл её у блока питания. Забившуюся в угол, дрожащую всем телом, с животным ужасом в глазах. Ни следа той грации и сексуальности, что я наблюдал буквально полчаса назад.
- Любимый? Это ты? - спрашивает она робко, щурясь от яркого света ламп.
- Да, милая, - отвечаю я, протягиваю манипуляторы и помогаю ей встать.
Не надо было надеяться, что она сама отыщет дорогу. Надежда - пережиток моего человеческого прошлого. Dum spiro spero, пока дышу, надеюсь. Теперь, когда я уже не дышу, пора бы уже избавиться от этой функции.
- Что произошло?.. Серж?!
В этот раз память возвращается быстрее, чем обычно.
- Вас зовут Грета, вам 167 лет, и вы бывшая топ-модель. Вы находитесь в международной клинике долголетия имени Жанны Кальман, я ваш обслуживающий врач, - произношу я на автомате. Интересно, сколько раз я уже говорил эти слова? Даже в моей базе данных нет такой информации. - Я только что заменил вам селезенку. Позвольте провести вас в блок отдыха.
Мы медленно движемся по длинному залитому светом коридору. Грета всё ещё подрагивает, но ступает твердо, слегка опираясь на меня. Её потухший взгляд смотрит перед собой.
Мимо нас проезжает другой робот-медик с пациенткой на каталке, мы мгновенно обмениваемся данными через зашифрованный Wi-Fi-канал. Анжелика, 144 года, такой же диагноз как у Греты, Корсаковский аменистический синдром D.
D - от слова Death. Официально считается новым видом смерти для людей, победивших старение, так называемых "бессмертных". Симптомы неприятные - дезориентация в пространстве и времени, потеря памяти, ложные воспоминания, проблемы с концентрацией внимания, панические атаки. Впервые этот синдром стали фиксировать в 2088 году, почти полвека спустя после того как трансплантология искусственных органов сделала гигантский скачок и появились первые бессмертные. Увы, единственный орган, который человечество так и не научилось синтезировать на 100% - человеческий мозг... Госпитали наполнились столетними Барби и Кенами с идеальной кожей и зубами и совершенно пустой головой.
Я вспомнил, как сам впервые привёз Грету на обследование, когда она сперва не узнала меня во время прогулки с нашим псом Спарксом, а потом и вовсе заблудилась на кухне и час не могла найти выход.
- Мне жаль, Серж, - покачал головой Майк, наш диагност. Мы вместе заканчивали медицинский лет так пятьдесят назад, он не раз бывал у нас в гостях. - Боюсь, что Греты больше нет.
Я судорожно листал папку с анализами и графиками томографа.
- Что ты говоришь, как это нет?! Она сидит в соседней комнате!
- Это уже не совсем она, ты сам это знаешь.
- Бред какой-то. Мы же победили смерть, Майк! Я сам своими руками её победил, когда делал первые пересадки!
- Так же рассуждали медики, открывшие вакцину от бубонной чумы, лекарство от рака и СПИДа, - грустно сказал коллега. - Человечество не стоит на месте. Почему смерть должна?
Не в силах больше говорить, я заорал. Клочья разорванной папки разлетелись по всему блоку.
Я проводил Грету до её покоев, вколол ей снотворное и дождался, пока она уснет. Люблю смотреть, как она спит. Лишь во сне человек становится абсолютно естественным. На какой-то миг мне удается отвлечься от мыслей, что передо мной всего лишь оболочка той, кого я любил.
Так за наблюдением проходит час. В моей новой форме есть свои преимущества. Машинам не нужно отдыхать, им не бывает скучно или больно. Можно, конечно, скачать и установить соответствующий плагин, но этим пользуются лишь отъявленные мазохисты и защитники прав постлюдей-материалистов - "андроидов с душой", как нас прозвали поэты.
Прошло уже десять лет с момента, как я выгрузил своё сознание в Ядро. Сделал это сразу же, как только у меня появились первые симптомы болезни бессмертных.
- Ты уверен, что не хочешь взять себе силиконовый сенсорный корпус? Сможешь выбрать лицо кинозвёзды, а прибор как у того парня, ну ты помнишь.
На меня смотрело лицо молодого Брюса Уиллиса, за которым прятался старина Майк. У него всегда были проблемы со вкусом. Но не с кошельком - лицензия на образ, должно быть, обошлась в целое состояние. Хотя не уверен, что современная молодежь узнает в Майке героя боевиков столетней давности...
- Сомневаюсь, что это удобно, - отозвался я с операционного кресла. - Да и с сексом после Греты я завязал. Пустая растрата энергии.
- Ну и зря, - покачал головой Брюс-Майк, пристегивая мои запястья. Потом на миг посмотрелся в зеркало и брутально нахмурил брови. С тех пор как он выбрал себе это тело, он стал очень... кинематографичным. - Вышел новый плагин, теперь можно самому регулировать уровень чувствительности, это просто космос! Знал бы ты...
- Рад, что твоя личная жизнь наконец наладилась, - перебил я. Не хочу, чтобы последним, что услышали мои органические уши, был рассказ о похождениях стопятидесятилетнего трансплантолога сознания.
- И всё-таки я не понимаю, зачем тебе переселяться из нормального тела в эту железяку? Не хочешь кинозвезду - синтезируй свою обычную внешность. Будет не отличить от настоящего.
- Сейчас мне это не по карману, так что остановимся на самой простой модели.
- Не по карману?! Ты светило трансплантологии!
- Я подписал контакт с Фондом поддержки бессмертных, пострадавших от Корсаковского синдрома D. Отныне все мои накопления и доходы пойдут на заботу о Грете. Она больше никогда и ни в чем не будет нуждаться.
- А кто будет принимать решения о новых трансплантациях?
- Ты же знаешь. За утратившего дееспособность бессмертного все решения принимают ближайшие родственники или законный опекун. У нее никого нет, кроме меня. И благодаря мне она будет жить вечно.
- Ты или последний романтик, или просто поехавший псих, - обреченно бросил Майк, подключая меня к аппарату искусственного дыхания.
Три, два, один... Темнота.
В себя я пришел уже в Ядре.
Перенос сознания в цифровую среду - следующий шаг к бессмертию после небывалого прогресса в трансплантологии. Первый прототип Ядра был синтезирован в середине XXI века в новой Силиконовой долине в Сан-Джуниперо. Бескрайние поля серверных блоков, квадрильоны террабайт памяти, которые заполнили безграничные облака человеческих душ.
Белые, черные, жёлтые, красные... Теперь к уже существующим человеческим расам и бессмертным добавилась ещё одна. Постлюди, частично существующие в цифровом мире. Эти, в свою очередь, разделились на пуристов и материалистов. Первые предпочитали форму чистого сознания, растворенного в бесконечности Ядра. Вторые поспешили заключить свой цифровой разум в материальную скорлупу. Разумеется, я выбрал второе - только так я мог по-настоящему быть рядом с Гретой. Но прежде чем вернуться к ней, я должен был пройти коучинг "Memento mori". Своего рода курс акклиматизации для новорожденного постчеловека.
- Вступая на путь бессмертного сознания, вы столкнетесь с принципиально другим восприятием времени, - вещал ментор перед многотысячной аудиторией. - Краткость человеческой жизни, её конечность были для нас не только проклятием, но и своеобразным даром. Неотвратимость конца, страх перед смертью - лучшие катализаторы прогресса, стимуляторы личностного роста. Обретая вечность, вы окажетесь перед лицом страшной опасности - перед безграничным выбором. Лишенный целей постчеловек быстро приходит к саморазрушению. Вы можете увидеть это, лишь выйдя вечером на улицу. Единственный способ выжить в этой бесконечности - иметь бесконечные цели.
Я обвожу взглядом огромный зал. Всюду глаза, камеры, объективы, мониторы. Миллиарды душ сейчас внимают этому голосу.
- Оружие постчеловека - его время, его самодисциплина и эффективность. Закон естественного отбора гласил: выживает сильнейший. Мы немного изменим его, теперь он звучит так: доминирует эффективный!
Зал разражается шелестом аплодисментов. На гигантском экране за спиной ментора высвечиваются три постулата Фаге, первого постчеловека и нового бога эффективности:
- Определитесь с уникально-вашей бесконечной Целью;
- Определите, что вы можете сделать прямо сейчас, чтобы продвинуться к Цели, и сделайте это;
- Проанализируйте, на что уходят ваши время и энергия. Откажитесь от всего, что не несёт вклад в ваше долгосрочное видение.
Я вспоминаю прекрасное лицо Греты, искаженное ужасом непонимания. Похоже, с главной моей целью я уже определился.
В новой механической оболочке я освоился быстро. Поначалу было нелегко привыкнуть к новому графику без сна и приемов пищи, но в конце концов я нашел, что это очень удобно. Дивидендов с оборотов на цифровых биржах и редких доходов с операций вполне хватало на обновление батарей, деталей и софта, а также аренду крошечной лаборатории в стенах госпиталя. И пусть мое новое тело не так совершенно, как у тех богачей, что живут в стеклянных башнях километровой высоты, оно так же бессмертно и способно заботиться о Грете. Отсутствие тактильных сенсоров и блока эмоций меня не волнует - мне не знакомы страх, прокрастинация, скука, похоть, ничто не отвлекает меня от моей Цели. Мне никогда не надоест то, чем занимаюсь. Грета, я буду любить тебя вечно.
Поначалу Майк и другие коллеги смеялись, крутили пальцем у виска. Тратить время на потерявшую разум бессмертную куклу. Вокруг же столько вменяемых красавиц, столько наслаждений. Слушая всё это, я вспоминал своих родителей. Они прожили вместе почти сто десять лет, пока не приняли решение навсегда уйти в один день. Периодически ссорясь с Гретой, я думал о них и недоумевал: как можно провести столько времени с одной женщиной? Однажды я спросил об этом отца, он посмеялся и ответил: "Главное в отношениях с женщиной - уважение и терпение". Страсть, влюблённость - всё это проходит. Это всего лишь химия, выброс гормонов в мозг на первых порах с целью заглушить голос внутреннего критика в надежде, что, одурев от счастья, мы успеем спариться и продолжить человеческий род. А о каком продолжении рода может идти речь сейчас, в эпоху чайлдфри и контроля за рождаемостью? Влюблённость - атавизм. Да мало ли у человека атавизмов. Кожа на подушечках пальцев и сейчас, тысячи лет спустя, морщится в воде, чтобы тонущему было проще цепляться за скользкие камни и выбраться из речного потока... Кто из имеющих тело сейчас вообще плавает, учитывая текущее состояние экологии?
А любовь? - А любовь, Ватсон... - и красноречивый жест. Любовь - это не чувство, это действие. Что может быть сейчас красноречивей готовности лететь на свидание через весь гигаполис, чтобы просто узнать, как у неё дела? Готовности вечером провожать до двери, даже если в дистрикте назначен комендантский час? Когда-то давным-давно, помню, я дарил Грете цветы, подарки. Конечно, к настоящей любви это отношения не имеет. Теперь, когда я смотрю на спящую Грету, мне не хочется дарить ей цветы. Мне хочется отдать ей самое ценное, что у меня есть - мою вечность. Лишь в этом одном я нахожу хоть какой-то смысл.
По ночам, пока Грета спит, я работаю в лаборатории. Мой главный враг - Корсаковский синдром D. Мое оружие над новой смертью - синтез Мозга 2.0. Интегрирование дополнительных искусственных нейронов в мозг, расширение коры, остановка отмирания старых клеток, подключение человеческого мозга к Ядру. Звучит, как утопия, но это и есть мой план на ближайшие сто лет. Когда-нибудь я открою лекарство, и Грета проснется прежней, и столетия, пролетевшие с нашей последней настоящей встречи, покажутся ей одним мгновением. Я расскажу ей о своих чувствах, прочитаю что-то из дневника, что вёл всё это время, а она вдруг улыбнется и скажет: "Серж, дорогой, всю жизнь я любила другого. Это твой друг Майк". Или бросится мне на шею с жаркими поцелуями и признаниями в любви, благодаря за верность и терпение. Конечно же, я больше надеюсь на второй вариант. Dum spiro spero. Ну нет, пожалуй, плагин надежды мне ещё пригодится.