Аннотация: Облом шестой. Конец приключений не обязательно означает конец пути. Иногда это конец кое-чего другого. Или кое-кого...
Из уроков папа по градоустройству помню: бывают просто города, города-крепости, города-государства. А Паткол - город-базар. И этим все сказано. Улочки изгибаются подковой (собственно на старом листигском Паткол и значит "подкова"), оставляя центр города на откуп базару. И проще обойти город по дуге, чтобы попасть из одного конца в другой, чем на прямую через базар. А еще в городе все только и делают, что продают: не важно что и кому, главное продать - девиз местных жителей. За редким исключением можно встретить мастеровых.
Жизнь в Патколе затихает лишь на пару часов. Задолго до рассвета шумные торговцы доставляют товар к заранее купленным стойкам и лоткам. А у городских стен в это время уже вовсю ведут торг перекупщики с нежелающими стоять лишний час на базаре. Есть и те, кто не хочет сдавать вдвое дешевле и готов простоять хоть целый день, но продать по своей цене. А потому они с ночи занимают места у ворот, чтобы засветло пройти в город.
Но и ночью шум в городе не смолкает: магические факелы горят не в пример лучше обычных, да и не подвластны прихотливому ветру, то играющему в догонялки с флагами на Большой Сходной, то накрывающему улицы не самыми приятными ароматами с городской мусорки. Одни торгаши убирают товар в схроны, другие занимают их места, и торговля вновь идет по заведенному кругу. И лишь к трем часам после полуночи, когда Главные Часы на Большой Сходной отбивают положенное, город затихает, ненадолго засыпая, чтобы через час с небольшим пробудиться к новому дню.
Откуда столько знаю? Что-то поведал Эфиан - этот кладезь премудростей, будь он неладен. А что-то и сама видела. Например, ночной город. В Паткол мы приехали уже после захода солнца, всерьез опасаясь заночевать под городскими стенами. Однако въездные ворота были распахнуты, лишь стражников было поболе (со слов Эфиана), да плату за проезд брали в повышенном размере - с каждого по золотарию получилось. Не знаю почему, но Сирин весьма удивилась наличию золотых монет в моем кошельке. И что такого? Вроде бы ничего, только Благочестивая надула губы и обиженно отвернулась, первой проехав в ворота.
Найти приличный постоялый двор не получилось: в хороших все места уже заняты, в плохих за постой брали невероятно дорого. В какой-то миг промелькнула мысль, что лучше бы заночевали у городских стен. Причем думала так не я одна: Жармю, кажется, даже что-то пробормотал по этому поводу. Услышал его, правда, только эльф, и то благодаря знаменитому и не раз поминаемому мной слуху. Жаль, способности ориентирования на местности не столь же великолепны у Эфиана, как слух.
Трактир "Лапотник" встретил пьяным угаром: в общей зале шла большая гулянка по поводу чьего-то не то дня рождения, не то крестин. Пьяными были даже пауки, устало свесившиеся с потолка прямо на столы. Только этого никто не замечал: гогот, крики и прочий шум, изображающий веселье, перекрывал все и вся. Главное - вино не заканчивалось, а большего и не надо, считали отмечающие.
Нам бы плюнуть на все и поискать другое место, но силы практически истощились, хотелось и есть, и спать, причем второго больше. Да и лошадям надо было дать отдых, а вот конюшня при трактире оказалась приличного состояния, с уже наполненными зерном кормушками и чистой водой в поилках. Понятное дело, что Зорька первой добралась до корма, остальным только догонять ее и оставалось. А раз лошади были пристроены, идти куда-то еще было неразумно, да и не хотелось - я же говорила, что устали все.
С трудом добившись ключей от комнат где-то в районе чердака (да ладно, не впервой там отдыхать) у хозяина (то ли пьян, то ли весел так), мы молчком разбрелись по комнатам. Как ложилась спать Сирин - не помню, поскольку просто упала на кровать и тут же уснула. Наверняка обиделась на меня, в который уж раз.
Утро выдалось пасмурным, серым и столь же тяжелым, как у тех бедняг, мучающихся похмельем после вчерашней гулянки. Мне даже показалось, что и я принимала участие в сем дивном действии, иначе с чего так голова болит?
Нет, я не жалуюсь, не плачусь. Просто хандрю. Иногда ведь и мне можно. Наверное... Просто я устала от дороги, очень устала. А еще от неизвестности. Хоть волком вой. Тем самым, что изображен на гербе славного города Паткол.
Интересное дело, а откуда в комнате флаг с гербом Паткола? Что-то я не припомню, висел он тут с ночи или нет. Да и белых с кружевом простыней на кровати не заметила. Каюсь, заснула практически сразу, но не могла же я забыть наличие рюшечек и простенького плетения кружев! Или...
-Госпожа-леди Эредет, проснитесь, пожалуйста, - тонкий девичий голосок отвлек меня от разборок с воспоминаниями или отсутствием оных.
Оглядываюсь на голос. У резных с медными бляхами дверей стоит молоденькая служанка. Белоснежный накрахмаленный передник, такая же косынка говорят о невысоком статусе девушки, но и не на низшей ступени прислуги она стоит, раз в белом ходит.
-Да? - то ли спрашиваю, то ли еще чего, на самом же деле пытаюсь понять, где это я на самом деле нахожусь.
-Господин манштарф (манштарф - должность заместителя управителя города по части охраны) приносит свои извинения, что решился разбудить, но к госпоже пришли, - смущаясь и краснея, а оттого тараторя как сорока, девушка передала слова своего господина.
Ой-ей, а с каких это пор я в гостях у манштарфа? Нет, не подумайте, что я с ума сошла, во всяком случае, пока. Вот только в гости к столь видным господам просто так не попадают. Обычно с ним встречаются подозрительные личности, коих городу стоит опасаться, а посему их из манштарфии прямиком отправляют в тюрьму. Но я именно в гостях, о чем говорит чистая и весьма удобная, надо сказать, постель, вежливое обращение служанки и прочие мелочи вроде выстиранной одежды на вешалке у шкафа, начищенных до блеска сапог неподалеку и целой корзины яблок и груш на прикроватном столике.
-Кто-то важный пришел? - решаю уточнить, пока есть возможность не отвечать и изображать благородную даму.
Собственно по рождению и замужеству я отношусь к благородным дамам, только не часто позволяю себе ею быть. Да и скучно это порой, очень скучно.
Вместо ответа девушка так закивала головой, что появились опасения, как бы она шею себе не свернула.
-Но... пришедший сможет подождать немного времени, которого хватит на чашечку чая с булочкой? - лукаво подмигиваю служанке, и та меня понимает.
Еще бы: не часто выпадает возможность дать прочувствовать всю значимость женщин вообще, а потому девушка со мной солидарна и готова помочь продлить ожидания пришедшего. Правда ненадолго, поскольку, юркнув мышкой за дверь, она буквально тут же появилась вновь с подносом.
Пышущий жаром чайник источал тонкий горьковато-сладкий аромат чая. Да-да, настоящего, того самого - засушенных черно-коричневых листьев, что привозят только с южных границ Листига. Дорогое удовольствие, однако. Я согласна и на меньшее: липовый чай или малиновый вполне подойдет. Но, как я уже имела возможность убедиться, в Аломе чаем именуют только чай, а все остальное - взвары, отвары, настои. Надо будет поинтересоваться на этот счет у эльфа, но и так догадываюсь, без Святой Иоланды в деле поименования всех завариваемых напитков не обошлось.
-Спасибо, - тепло улыбаюсь девушке в благодарность за расторопность и понимание.
-Госпоже-леди помочь одеться? - решается проявить инициативу служанка.
-Нет, не стоит, сама справлюсь, - тут же отметаю ее предложение.
Чтобы меня кто-то одевал? После Старого Леса и известного вам действа в нем стараюсь всячески избегать подобных ситуаций. Мало ли, да и вспоминать о церемонии не хочется.
А девушка явно расстроилась, еще расплачется. Надо бы хоть имя узнать, неудобно как-то просто так обращаться.
-Но я была бы очень тебе благодарна, если б ты помогла мне волосы в косу заплести, - спешу хоть как-то исправить положение.
И получается: на губах девушки вновь улыбка, глаза прямо-таки сверкают от счастья. С чего такая радость? А про косу я серьезно: Сирин рядом нет, у самой же далеко не всегда ровно получается, чаще вкривь и вкось, то и дело пряди распадаются. И как только Эфиан и Жармю с волосами управляются? Помнится, эльф как-то другу помогал косу плести, видимо так и обходятся. И тут же в голове возникает вопрос: а кто помогает Фларимону? Всевышний, я что, ревную? Ничего себе!
-Чай слишком горячий? - служанка испуганно смотрит на меня, того и гляди побежит за новой чашкой.
-Нет, в самый раз. Удовольствие растягиваю. И торопиться совсем не хочется, - многозначительно подмигиваю.
Интересно, кто же все-таки пришел, раз девушка согласна со мной?
Все когда-нибудь заканчивается, вот и терпение гостя могло быть не беспредельным. Поэтому пришлось выбираться из кровати, одеваться и идти на встречу. А еще очень уж хотелось узнать, точнее, вспомнить события прошедшей ночи. Ну как же я попала в дом к самому манштарфу? Да и встретиться с ним как умудрилась?
В большой светлой комнате (то ли гостиная, то ли еще что - сложно судить по обстановке) меня ожидали двое. Первый - мужчина средних лет, в наряде бравого вояки, коим он, видимо, и был, что лишний раз подтверждали лихо закрученные усы, - показался мне знакомым. Кажется, это и есть гостеприимный хозяин - манштарф Паткола. Второй же... И почему я не удивлена? Эфиан собственной персоной.
-А вот и она! - радостно и даже как-то с облегчением воскликнул манштарф, бодрым шагом направляясь ко мне. - Доброго утра, госпожа-леди Эредет. Как спалось? - слишком любезно поинтересовался манштарф.
Ой, да что же вчера было-то, раз такое обращение?
-Х-хорошо... - буквально выдавливаю из себя, поспешно отступая от манштарфа, а то еще в порыве любезности снесет.
-А вот господин благородный эльф переживал и сомневался, - то ли ябедничая, то ли оправдываясь, выдал мужчина. - И как я его не убеждал, что вам у нас хорошо, не верил, сам хотел убедиться.
Ну, судя по взгляду, которым меня наградил господин благородный эльф (ничего себе обращение, попроще нельзя было?), волновался он по другому поводу: моя беспечность - а как иначе я попала в дом манштарфа? - доставляет ему лишние волнения, поскольку взял одним махом под охрану и ответственность, позволив ехать с ним и Жармю. Быть может, стоит напроситься в гости к манштарфу на длительный срок?
-Господин манштарф был столь любезен, что решился потревожить ваш сон, госпожа-леди Эредет, дабы унять мое волнение, - ехидно произнес Эфиан, но манштарф не обратил на это внимание.
-Вот в... - мужчина запнулся, будто хотел сказать "в целостности и сохранности", но потом понял, как это может прозвучать.
-Госпожа-леди Эредет готова продолжить путь или решила почтить своим вниманием любезного манштарфа еще на один день? - продолжил ехидничать эльф.
-Госпожа-леди Эредет готова побить кое-кого, - бурчу себе под нос, чтобы через миг улыбнуться во весь рот - зря, что ли, за Сирин наблюдала. - Конечно же, я должна продолжить путь. Просто обязана. Да и как я могу отнимать драгоценное время любезного манштарфа, отвлекая его от городских дел? - наивно хлопаю глазами.
Эфиан не решился ответить на мой вопрос, хотя хотел. Что же его остановило? Ах, да, понимаю. Не ожидал он, что серая личность вроде меня, явно деревенского происхождения, решиться ехидничать над ним. Да еще и это обращение: госпожа-леди. Заподозрил в благородстве родителей? Всевышний в помощь, я никогда обратного и не утверждала. Или наоборот: возмущен, что незаконно присвоила не принадлежащий мне титул? Так почему не спросить прямо или хотя бы обвинить в обмане?
Мда, что-то мое настроение колеблется от плохого к отрешенному. То готова равнодушно наблюдать за течением жизни вокруг меня, не принимая никакого участия в происходящем, то так и хочется какую-нибудь пакость устроить. Да что же такого ночью было?!
Тепло попрощавшись с манштарфом и пообещав при случае обязательно зайти в гости (главное не в качестве обвиняемых или подозреваемых), мы поспешно покинули гостеприимный дом. Нет, лично я особо не спешила - вновь накатил приступ отрешенности, зато эльф готов был бежать. И опять все возвращается к одному: что случилось ночью?
-Ничего не хочешь рассказать? - поинтересовался, словно невзначай, Эфиан, сбавив темп около Базарной площади.
-О чем? - спрашиваю для приличия, поскольку, во-первых, подозреваю что именно хотят услышать, во-вторых, мое внимание привлекли сапоги, хорошие такие, добротные.
-О своих ночных похождениях, госпожа-леди Эредет, - с издевкой бросил эльф.
И неизвестно как, но я понимаю - он обижен. На меня? Глупости.
-Если скажу, что ничего не помню, ты мне поверишь? - поворачиваюсь к эльфу и смотрю в глаза.
Сине-карие, пугающие, странные. Почему в них сверкает обида?
-Не знаю, уж слишком грандиозные свершения были, Паткол с рассвета бурлит, разнося от дома к дому все более невероятные слухи, - честно, но от того не менее ехидно, отвечает эльф.
-Слухи о грандиозных свершениях? А подробней нельзя? Ну, чтобы тоже быть в курсе дела, - пытаюсь невинно улыбнуться, состроив наивный взгляд.
Эльф пристально смотрит на меня, будто пытаясь понять - издеваюсь я или на голову ушиблена? Потом тяжко вздыхает - поверил во второе? - и нарочито безразличным тоном начинает рассказ.
-Люди расходятся во мнениях: то ли этой ночью поймали всю банду Жбанка-шухаря разом, то ли уважаемый господин манштарф случайно обнаружил украденные за прошедшие десять лет все твизны (твизна - головной убор градоправителя, обильно украшенный золотом высокого качества, с завидным постоянством похищаемый из самых надежных хранилищ; существует даже нечто вроде соревнования между именитыми мастерами воровского дела: едва ювелир передает градоправителю новую твизну, как она тут же похищается, выявляя таким образом самого ловкого, самого удачливого вора.), то ли известного обманщика и вора Саикта - хозяина трактира на Гвоздевой улице - таки посетила старушка Смерть. Вот только единодушно говорят о причастности некой девицы, неприметной наружности и невзрачного вида, - продолжает насмехаться эльф.
-Ну, хоть не неписанной красы, - нахожу повод для радости.
Нет, я серьезно: вот сказали бы, что причастна девица-краса, так не обо мне это, значит, и в памяти ничего не останется. Хотя я и сейчас не уверена, что события сегодняшней ночи запомнятся жителям и гостям Паткола - рано или поздно (по-моему, скорее рано, нежели поздно) произойдет что-то более яркое, будоражащее кровь, и все забудется.
-Можно подумать, внешность здесь играет какую-то роль, - отмахивается от моей фразы Эфиан.
-А если серьезно: что говорят?
-Серьезно?.. - ехидно протянул эльф, но все же рассказал.
С его слов (на самом деле опять же со слухов, с ночи гуляющих по городу, о прошедших событиях) выходило все как-то уж невероятно. Во всяком случае, в отношении меня.
Получалось следующее. С непонятно какого перепугу, я устроила погром в том самом трактире, где мы остановились на ночь. Но это не главное - подумаешь, разбита посуда, перевернуты столы и лавки, да посетители слегка побиты и покусаны. Нашелся кто-то больно умный, метнувшийся за стражей и даже приведший ее в трактир. Однако вскоре выяснилось, что стража мне не помеха, а пить они могут по бочонку за раз. Дальше больше: после выпитого, собравшихся потянуло на подвиги, и мы (я чуть ли не возглавляла толпу) отправились на поиски приключений, коих жаждали души и сердца (сказала бы я что там и чего жаждало, да ругаться неприлично). Приключения, как ни странно, нашлись - в виде банды разбойников и даже хуже: несколько безумцев решили подорвать большую часть базарных рядов, а поскольку практически весь Паткол из базара и состоит, то снести могли всех и вся. При моем деятельном участии доблестная стража повязала безумцев, побив для профилактики и подвернувшихся под руку горожан, после чего все дружно двинулись в манштарфию, где нас и встретил уважаемый манштарф.
Дальше я не слушала эльфа, вновь заглядевшись на сапоги. Добротные. Черные, но с небольшим цветным узором на голенище: серо-синие лоскутки по верху, розово-алые ниже, две черные бусинки - при желании в незатейливом узоре можно и горихвостку разглядеть. Может, купить? Зачем? Да просто так, все обновка на зиму будет.
Эфиан что-то рассказывает, ехидно усмехаясь чуть ли не через слово, но мне как-то даже все равно. Почему? То ли под влиянием рассказа, то ли время пришло, но я вспомнила. Все-все. Веселая ночка была, надо признаться: не раз и не два по краю ходить пришлось. А ведь начиналось все так мирно... Проснувшись среди ночи по банально-простой причине - в уборную захотелось, - тихо выскользнула из комнаты, заперев ее, подсунув ключ под дверь (трактир вроде бы и захудалый, а замки новомодные, внутрь двери вставленные, а не навесные, как обычно). Шум внизу не утихал, и я старалась казаться тенью, быть как можно незаметнее. И мне это удалось. Почти. На обратном пути углядели. Как? Понятия не имею. Только с большого перепоя один больно умный человек счел меня не за постояльца, а за девицу вольных нравов, громко приглашая в свою постель, обещая целый эймель за одну ночь. И такая злость меня взяла, что... Думаю, вы уже догадались - я призывала золото, точнее не призывала, а уговорила золотую монету выскользнуть из грязной ладони, дабы испуганным зайцем заметаться по трактиру. Вот потехи было следить за передвижениями нахала: на стол, под лавку, в камин, по головам. Вскоре всем стало не смешно - а кто будет смеяться, если ему отдавили ноги, ударили по рукам, разбили кружку на голове - и нашлось новое развлечение: драка. Кто кого бил и за что не играло никакой роли, зато от души и со всей дури. Уставший от посетителей хозяин умудрился спрятаться сам, спрятать подавальщиц и кухонных, и даже меня. Наверняка работники с конюшни и побежали за стражей. На их и наше счастье десяток бравого Войла был поблизости, да и десятки Хейна и Саленса вовремя подоспели. Причем счастье оказалось взаимным: стражники разняли и утихомирили дерущихся, попутно обнаружив давно разыскиваемого разбойника - им оказался тот самый нахал, принявший меня за гулящую. Каким-то образом (не иначе, как трактирщик показал) стражники узнали о моем ненавязчивом участии - нет, об игре с золотом никто даже не подозревал, но вот с чего, а точнее кого началась свара, стало известно. Меня очень вежливо попросили проследовать в манштарфию в качестве свидетельницы произошедшего. Гадать об истинных намерениях стражников даже не собираюсь: к чему теперь переживать, если все повернулось иначе?
Вот только на этом ночные приключения не закончились. Я ведь говорила уже: город изгибается подковой, и чтобы попасть из одного конца в другой, надо обогнуть базар. Путь долгий, не спорю. Не мудрено найти неприятности по пути. И естественно, что мы их нашли: около какого-то склада шебуршали люди. Что же тут неприятного? Можно было бы предположить, мол, купцы до ночи торговали, только-только товар убрали. Или убрали давно, но что-то забыли, а теперь ищут. Можно, только вряд ли бы купцы искали в темноте, не засветив хоть один фонарь. Но и на обычных воров они не были похожи: стражников не испугались, прятаться не стали, лишь замерли, застыли, будто их здесь и нет. Это уже потом мне поведали, кем являются эти странные личности - подрыватели. Странное слово и не менее странные действия: они заявили, что Паткол погряз во грехе, который только огнем очистить можно, вот они в меру своих сил и разумений (дури больше, чем разумности!) и пытаются поджечь, подорвать склады да лавки. Есть на таких людей у папа одно выражение, только слишком уж неприличное, даже вспоминать стыдно. Особенное выражение было и подрывателей, да толку в нем - все одно забывали. Поэтому, так сказать для наглядности, они оставляли рядом со сгоревшим зданием послание, прибитое кинжалом с золотой рукоятью - ну и кто они после этого? - с обязательной молнией в узоре. Собственно золото их и сгубило, поскольку не могла я остаться в стороне и не поговорить, не приказать желтому металлу выполнить мою волю. Только поэтому, когда разбойники (кто ж они еще?) кинулись на стражников, плохого не случилось: невероятным образом вывернувшись из рук, кинжалы рукоятью точно впечатались в носы нападавших, вызвав бурю эмоций и гм... эмоциональных выражений.
Раздавшиеся выражения не оставили равнодушными стражников, которые добавили от всего сердца, подняв жуткий шум. Тут бы всем и успокоиться, однако... На свою беду в доме по соседству со складом жил Саикт, тот самый жулик по характеру, а по должности хозяин трактира на Гвоздевой: окна хозяйских комнат выходили не на Гвоздевую, а на соседнюю улицу. Хотя что такого, в соседстве? Беда в другом - в глупости: недавно отправившийся почивать после неправедных трудов (обсчитать постояльца - святое дело для Саикта, оказывается, мне стражники рассказывали), трактирщик не просто выглянул в окошко, чтобы высказаться по теме и в стиле, а не поленился и выскочил на улицу, решив присоединиться к царящему "веселью". И не зачем винить стражников, что от избытка чувств, нервного напряжения и усталости, поколотили подвернувшегося под горячую руку трактирщика. Да и заслужил он наказание за грехи свои немалые. О последнем судить не берусь: судьба с Саиктом не сталкивала, я о нем раньше не слышала. Но вид у него весьма отталкивающий, будто подтверждающий отсутствие честности.
Если бы со стражниками был маг, возможно меня б распознали почти сразу. Но в десятке Войла имелись только бравые воины, которые за годы службы разные странности видели, поэтому даже не заподозрили меня в причастности к действиям кинжалов. Вот и ладушки, в смысле отпустили бы они меня. Увы, мы продолжили путь в манштарфию, правда, расширенным составом. Непонятно почему, но стражники решили: без меня они бы никогда не схватили подрывателей. Нет, речь идет не о моей помощи, поскольку ее даже не поняли, хоть и заметили (летающие кинжалы видели, а причину полета не знают): не стань я свидетельницей нахальства того разбойника, десяток не наткнулся бы по пути на нарушителей спокойствия и благоденствия Паткола. В итоге манштарфу меня представили уже не как случайную свидетельницу, а благодетельницей города. Странно, но манштарф безоговорочно поверил словам воинов, а потому с радостью принял в своем доме. Как бы не в его спальне я ночевала. Ну не может же быть в манштарфии гостевых комнат? Или я ошибаюсь?
Вот такие были ночью дела. Мда, ничего удивительного, что город полнится слухами.
А я, наконец, поняла причину своего состояния, точнее вспомнила: в самом начале, когда меня только остановили, Эфиан прошлепал по лестнице, не только не бросившись мне на помощь, даже не обратив внимания. С одной стороны, я и не ждала защиты - сама привыкла управляться. Но с другой - боль, обида, будто от предательства. Что ему стоило подойти и просто встать рядом? Вмиг бы нашлись разумные люди, отговорившие разбойника от приставаний. Но эльф прошел мимо. Есть, конечно, шанс, что он меня просто не заметил, только это лишь добавляет обиды: я столь неважна, что можно и не увидеть.
И только из-за обиды не дослушиваю Эфиана, в абсолютном спокойствии направляясь к сапогам. Вот бы еще ножичи новые прикупить: потеплее, на зиму. Но это ж надо знать, где их искать, а спрашивать у торговцев - показывать неосведомленность и возможность надуть при покупке. Или присмотреться к ожерелью из серого жемчуга на соседнем прилавке? Да не речного, а морского, что раза в три ценней. Страшно подумать какая дороговизна у такого жемчуга, значит, и ожерелье немало стоит. Хватит ли денег у меня? К тому же сапоги нужней, зима скоро. Но ожерелье красивое, так и манит к себе. Ну и пусть манит, не с руки сейчас покупать. Может потом, чуть позже...
-Ты куда? - гневный вопль эльфа не останавливает меня, но ответить отвечу:
-Сапоги покупать.
-Зачем? - Эфиан не нашел ничего лучшего, как спросить, видимо совсем запутавшись.
В чем запутался? В отношении ко мне: хочется отругать, защитить, наказать, оградить, а от меня только равнодушных взглядов и можно добиться, да изредка ехидства.
-Расплачиваться как будешь? - голос эльфа настолько благожелателен, что сразу можно предположить подвох.
-Серебряниками, они хоть и не аломские монеты, а все дороже ценятся, - небрежно пожимаю плечами, сделав вид, что не поняла намека.
Эх, Эфиан, знал бы ты, что я таки успела прихватить ридикюль, в котором все мои вещи умещаются. Но просвещать на сей счет не буду - обида еще слишком велика и раньше не все рассказывала.
-А что ж не золотариями? - эльф вновь находит силы для ехидства.
Отвечать не буду: разговор глупый получается, сплошь из подколов и ехидных фраз, так еще и рассориться недолго.
В полном молчании со стороны Эфиана примерила сапоги, отсчитала нужную сумму, даже не торгуясь, и обзавелась в довесок чудным мешочком, в который моя покупка замечательно поместилась. Чудный мешочек не от слова "чудо", а "чудное": роспись по холсту была кривобокой, двуцветной, оттого человечки с узора казались пьяными и косыми. Примерно как тот пьянчужка у соседнего лотка. Эх, зря он тут околачивается, еще погонят палками.
Все так же молча, мы шли в трактир. Предположительно именно туда - надеюсь, Зорьку они покормили и не обижали. А еще очень надеюсь, что лошадка не обиделась на свою непутевую хозяйку. Вдруг обидится, разговаривать не будет, как некоторые. И если эльф сам в чем-то виноват, то Зорька не причастна к моим неприятностям. Надо будет морковки или яблок прикупить, чтобы эту лакомку порадовать. Не то откажется везти. А ехать точно придется. Жаль, не знаю куда.
Как бы темно ночью не было, но этим путем точно не шла.
-Через семь улиц от прежнего. А то в том трактире что-то шумновато было, да хозяин все обсчитать норовил. Даже меня не побоялся, - сменил гнев на милость эльф, поведав о переезде. - Да и конюшня здесь побольше, лошадям больше ютиться не придется в двух стойлах.
-А их хозяевам? - на всякий случай уточнила: да, я пытаюсь оттянуть момент общения с Сирин, когда меня начнут отчитывать словно дитя малое.
-Хозяевам? А надо? - эльф похоже совсем вернул благостное настроение, потому что теперешняя его улыбка была поддразнивающей, но лишь чуть-чуть.
-Желательно, - смущенно признаюсь.
-Тогда и хозяевам, - усмехнулся Эфиан и ни с того, ни с сего взъерошил мои волосы на затылке.
Ой, странно все-таки: такие перепады настроения непривычны, даже страх навевают. Но поскольку больше никаких действий со стороны эльфа не последовало, можно было страхи и сомнения задвинуть куда подальше.
Надобно сказать, что второй достопримечательностью Паткола был храм. Нет, не так - Храм. Было ли у него название или посвящение какому-то святому, никто не помнил. Но вот замаливать грехи и жертвовать во спасение спешили многие. Оттого купол храма сиял золотом, стены сверкали белизной, да и внутри, поговаривали, убранство было такое, что столичные храмы могли бы позавидовать. Страждущие замолить прегрешения покупали свечи в маленькой хатенке у храма, зажигали их у резных дверей и шли в глубь, к алтарю: кто шел, кто полз, отбивая поклоны - каждый по тяжести греха. По тому же принципу подбирались и свечи: у кого огарок, а у кого и пудовая.
Чуть не сбив, мимо нас пробежал очередной кающийся, спеша прикупить свечку. Судя по ее размерам, грех был средней тяжести, но явно прибыльный - грешник золотом расплатился за свечу, цена которой три серебряника край. Эфиан проводил кающегося таким презрительным взглядом, что стало как-то не по себе. Я, наверное, позабыла, что эльф может так смотреть. Поэтому я столь пристально его разглядывала.
-У меня на лице грязь? - эльф заметил мое пристальное внимание (еще бы не заметить, когда я так на него уставилась).
-Нет, - я покачала головой, желая замять этим случившееся, но неожиданно для самой себя спросила - Ты так сильно презираешь верующих?
-Я? - искренне удивился Эфиан.
-Именно. Ты так смотрел на того бедолагу, будто таракана узрел, или жука навозного, - на ум приходили более яркие сравнения, но даже все приключения не смогли до конца перебороть мою стеснительность. Да и не желаю я грубости говорить.
-Эх, Эредет, не стоит путать верующих и суеверных. Странные вы, люди, обманываете, лжете, воруете, даже убиваете, а потом ползете в храм в надежде замолить грехи. Думаете, что, поставив свечку, да пожертвовав денег побольше, откупитесь от вины. Неужто считаете, Всевышний не увидит? Или закроет глаза, удовольствовавшись терпким запахом тающего воска? Что он, судья городской, которому на лапу дай поболе противника, так он за тебя и заступится? Или не узрит черноты и грязи в душе, закрыв глаза на лицемерие? Зачем уподоблять Всевышнего человеку? Кто он для вас? - в словах Эфиана была горечь, но вот по какому поводу? - То вы наделяете его всесильностью и всемогуществом, то низводите до деревенского блаженного. Разве может быть таким Бог? Как в него тогда верить?
-Эльфы не верят во Всевышнего? - задаю вопрос не из праздного любопытства, а всерьез пытаюсь понять и узнать нечто важное о... друге. Да, именно так: эльфу я друг, но не жду ответных чувств.
-Почему же, мы верим, даже очень. Но для нас он - Творец. Он словно родитель, подаривший жизнь, и теперь со стороны наблюдающий: справятся дети, или разломают мир, словно старую игрушку, - Эфиан говорил со странной смесью благоговения и горечи.
-Сочувствую... - ляпнула я, естественно, не подумав о последствиях.
-Чему? - эльф вполне правдиво удивился.
-У тебя, наверное, было тяжелое детство. Ты странно говоришь о родителях, - ну вот, пришлось объясняться, а это уже может грозить ссорой: кому приятно напоминание о неприятностях?
Так и есть: эльф нахмурился, пристально вглядываясь в меня, будто пытаясь увидеть нечто, недоступное взглядам. Может, закрыться от него, как от волхва в Старом Лесу? Или понадеяться на чудо?
-Что ты нашла странного в моих словах? - эльф все еще пытался понять, но уже начинал злиться.
-Ну... видишь ли, родители не станут наблюдать со стороны, как их дети набивают шишки там, где могли бы обойти ямы, воспользовавшись опытом старших. Да, дети должны постигать жизнь сами, иногда совершать ошибки, чтобы найти истину. Но что мешает родителям протянуть руку в нужный момент, подставить плечо, когда совсем устанешь от ошибок и набитых шишек? - стараюсь говорить ровно, спокойно, убедительно.
Эфиан даже усмехнулся моим словам:
-Слишком идеальная семья у тебя получается. Так не бывает, разве что в сказках.
-Я... выросла в такой семье, потому так и сужу. Значит, ты вырос в той семье, что сейчас отразилась в твоих словах о Всевышнем...
Эльф будто весь подобрался, словно перед прыжком. А может и прыгнет. Чтобы меня придушить за столь вольные и нелестные слова. И кто меня за язык тянул? Ну точно, небольшое чудо определенно не помешает!
Невероятно, но факт - чудо свершилось. Явилось оно в лице того самого пьянчужки, что околачивался у обувных лотков. Я еще опасалась за его здоровье, в смысле поколотить его могли. На сей раз мужичок забитой наружности буквально висел на плечах двух дюжих молодцов, усиленно воротивших от него носы - забавная картина получалась. А пьяному и дела нет, знай все о своем болтает. Мы с Эфианом даже засмотрелись на столь живописную картину (разнаряженные ребята, во всем новом, при параде так сказать, а на них висит нечто грязное, серое, в драных лохмотьях и источает дивный аромат), забыв как-то о высокоморальном споре. Да так засмотрелись, что не сразу поняли смысл речей пьяного.
Болтает о своем? Ох, как я ошиблась! Он ведь страсти о замке и хозяине его рассказывал.
-А колдуну на все начхать! Так прям и говорит: "Чихал я на вас! У меня в пленниках особы важные, не вам чета!" И чихнул, да послал попутным ветром стражников. Тех так и разметало по окрестностям. У кого руки не досчитались, у кого ноги, а кому и голову снесло. Ан вона какая силушка у колдуна проклятущего! Вот ведь... бу-бу-бу.. брум... пум... ум...
-Кончай заливать, - вполне миролюбиво предложил один из ребят, пытаясь стряхнуть с себя пьяницу.
Да где там: плющом повис на их плечах.
-А еще... Истинно вам говорю! Ей-ей, не вру! Бают, мол, в темнице замковой рыцарь сидит. Да не простой! С глазами цвета фиалок! - пьяница для убедительности даже палец указательный поднял, чуть не рухнув при этом, чудом удержавшись на плече второго парня. - И все измывается над ним, гад проклятущий! Кажный день едва не до смерти доводит, а все не порешит никак, развлекается мол. Сам слышал от конюха тамошнего. И-и жалко рыцаря-то! Ой, да как жалко-о-о-о!!! - слова плавно перетекли в вой.
А я так и застыла камнем, будто горгонит взглядом коснулся. Рыцарь... В плену... Глаза цвета фиалок... Фларимон... И как только на крик не сорвалась? Только присутствие Эфиана и остановило. Хотя его можно было не опасаться: сам таким же каменным истуканом застыл.
-Врешь! - припечатал все тот же парень, что ранее предложил окончить пустые разговоры.
-Не вру! Я ж говорю: Лукавый меня под стены Темного замка занес! Ей-ей! Да токо Всевышний оградил: уснул я в ту ночь под кустом придорожным, всего ничего до ворот не дойдя. А уж поутру с конюхом случайно повстречался, когда тот в замок возвращался. Как он идти-и-и не хотел!!! Для хоробрости даже зелена вина пил. Кажный раз, как на замок глядел. Ну и со мной поделился. Потом-то все и обсказал, как было. Ей-ей! И стены у замка точь-в-точь как народ бает: темные-темные, будто кровь засохшая.
На столь устрашающей фразе пьяница смолк и через секунду захрапел. Я едва сдержалась, чтобы не кинуться и не вытрясти из него еще подробности.
-Эй, ребятушки, и давно он так? - если б рядом не стояла, не поверила бы, что голос эльфа может настолько измениться: будто купец таровитый заговорил.
Я на всякий случай даже посмотрела на него, чтобы убедиться. И едва с испуга на мостовую не хлопнулась: никакого эльфа рядом и в помине не было, а стоял самый настоящий купец - рослый, крепкий, но с весьма заметным брюшком, в богатой одежде, при массивных печатях на толстой цепи.
-Да от лавки Шерта-латонщика, - махнул куда-то в сторону один из парней. - Пристал, как зацепа* (зацепа - трава-паразит, корнями, листьями и стеблем цепляется за окружающие растения, вытягивая из них воду и силы), уж и не чаяли оторваться.
-Донесите вы уж его до трактира ближайшего, больно складно стращает, стервец, - усмехнулся в усы купец, кидая ребятам пару эзюстов. - И вам за труды на пару кружек хватит.
Парни довольно заулыбались и потащили пьянчужку дальше по улице, явно в ближайший трактир. Ну а кто в здравом уме откажется от дармового угощения?
Все это время я даже дышать боялась. Почему? Все просто - куда эльф делся? А он никуда и не девался: стоящий рядом купец встряхнулся, будто из воды вышел, и на его месть вновь был Эфиан. Силен он в магии все-таки. Хотя это ясно было давно догадаться: когда морок на Жармю накладывал, когда нас от разбойников укрывал. Собственно, поэтому и обратилась к нему за помощью тогда. Просто... неожиданно все получилось, очень неожиданно.
-Только не говори, что испугалась, - поворачиваясь ко мне, обронил Эфиан.
-Не скажу, - честно сознаюсь, ведь этого я действительно не буду говорить.
-А не пора ли нам в трактир? - эльф подозрительно вежливо заулыбался.
-Пора, - я вернула ему столь же вежливую улыбку.
И все такие улыбающиеся мы вновь потопали к трактиру. Знать бы еще где он находится...
Разглядывать доставшуюся мне комнату в "Золотой рыбке" ни времени, ни желания не было. Разве что найти потайной уголок для сапог - ну не с собой же мне их брать? Куда брать? А вы не догадываетесь?
Едва переступив порог трактира, эльф стрелой метнулся к другу, чтобы рассказать услышанное из уст местного пьянчужки. Да и мне медлить некогда. Ведь вот оно, то самое, чего я ждала, что все это время искала. Верно говорила наатцхешта: "Слушай, что говорят вокруг. И обязательно услышишь нужное". Услышала, а решение принимать нет смысла, потому что все давно решено: в тот миг, когда отправилась за Фларимоном, а может даже раньше, когда от Хафелы сбежала, или когда Гудрашу о чувствах проболталась. Поэтому и медлить нельзя.
Понимаю, Сирин, Эфиан и Жармю могут обидеться на мое самоуправство. Да и бросать их просто так нехорошо. Но если они когда-нибудь узнают всю правду, то поймут и, надеюсь, простят.
Но обижаться никто не собирался, потому как ребята сами спешили куда-то по делам. И я даже догадываюсь каким. Столкнувшись в дверях, никто не был удивлен появлению другого.
-В замок с темными-темными стенами цвета высохшей крови? - только и поинтересовался эльф.
-Естественно!
-А нам по пути, оказывается, - Эфиан нашел силы на усмешку.
Отвечать не стала, потом посмеемся. Если только это "потом" будет - шепнул кто-то внутри меня. Сердце? Душа? Потом разберусь.
И уже у конюшни нас догнал сердитый окрик Благочестивой:
-Без меня?
Ох, хотелось бы, но видимо это слишком несбыточное желание.
Дорогу к темному-темному замку пришлось раз пять спрашивать, пока мы не выехали в лощину. Хотя замком это строение назвать можно с натяжкой - размером не вышло, пусть и с подходящей планировкой. Но стены темные, сплошь бурым мхом заросшие, потому и кажется, на кровь похоже. Что подозрительно, вокруг не было никого. Словно все погрузилось в сон. Нехороший такой сон - смертельный. Разумней было бы повернуть назад, чего мы никак не могли сделать: какие причины похода у остальных не знаю, а у меня выбора нет. Я сама так решила.
Спрятавшись за разросшимися кустами (то ли здесь садовника отродясь не было, то ли кустарник сам по себе такой) - та еще защита, надо сказать, - мы замерли в ожидании чуда, ужаса или иного знака. Знака чего? Как действовать дальше. Насколько я помню историю и рассказы папа, в любой поход, а уж тем более во спасение отправляются, разработав сперва план этого самого спасения. Плана у нас не было, только желание спасти, не допустить погибели. Вот с таким настроем и поскакали к замку. Теперь же стоим и не знаем, что делать.
-Не нравится мне все это, - оказывается, эльф солидарен со мной в подозрениях или, по крайней мере, ощущениях.
-Тебя никто не просил ехать сюда, - Жармю скривился как от зубной боли. - Хватит уже ныть.
-Я и не ною, лишь сомневаюсь, в пределах разумного естественно, - поспешил оправдаться Эфиан.
Ну вот, они тут будут пререкаться, а Фларимону может быть плохо уже, помощь нужна. И почему не пойти одной? Большую часть пути сама преодолела, чего ж здесь отступать? Все так, только прежде никаких пленников выручать не приходилось. "А как же тот пиктоли?" - напомнило сердце. Удача, везение и помощь лешей. Эх, остается надеяться, удача не покинет меня и сейчас. Во-он через то окно, наискось забитое досками, легче всего пробраться в дом: не парадная дверь и даже не черная, чтобы ожидали гостей, да просвет между досками невелик, как раз на меня хватит. А если пойти за этими кустами, то и заметить будет сложно.
-Эредет?! - Сирин попыталась остановить меня, но только привлекла внимание эльфа.
-Куда? - шепотом взвыл Эфиан, а Жармю тем временем, последовал моему примеру.
Возможности дальше ругаться и сомневаться не было.
Просветы между досками оказались не такими уж маленькими и подозрительно чистыми, будто кто-то недавно воспользовался этим же путем. На сей факт внимание обратили все, поэтому старались быть еще осторожней.
Изнутри "замок" тоже не внушал уважения: серые стены, лишенные украшений - даже побелки, как в городских домах, не было, наводили скуку и тоску, потолки с настоящей паутиной молили об уборке, и только пол был практически чист - мусор у самых стен не считается. Куда только слуги тутошние смотрят? Создается впечатление, их здесь вообще нет. Тогда как же конюх, что рассказал о колдуне пьянчужке из Паткола? Кстати, конюшню я не приметила. Но мы ведь кругом "замок" и не обходили.
Странное дело: замок был невелик, но мы уже добрых полчаса блуждали по коридорам, петляющим кольцами свернувшейся змеи. Это наводило на определенные размышления, причем не одну меня - Эфиан словно принюхивался, ожидая пакости в любой момент. Мда, не стоило сгоряча в дом колдуна лезть. Хотя об этом поздно сожалеть.
Тихий стук слева был громом среди ясного неба. То ли благодаря приснопамятному эльфийскому слуху, то ли еще как, но Эфиан рукой указал на невесть как оказавшийся на стене запыленный гобелен. Бесшумно ступая, Жармю мечом приподнял гобелен и недоуменно воззрился в стену. Любопытство пересилило страх, и теперь мы дружно заглядывали в открывшуюся взорам дыру. Большие и маленькие деревянные колеса, ребристые деревянные шестеренки, деревянные валы и струны - там, внутри, работал какой-то механизм, медленно, но верно набирая темп.
-Часы? - недоуменно пробормотал Эфиан и тут же возразил себе - Тогда бы их движенье было равномерным!
-Идем дальше, - это не было предложением, Жармю только констатировал факт.
Наконец, после долгих скитаний, мы наткнулись на огромную дверь, в отличие от всех остальных, идеально чистую, сплошь изукрашенную завитушками. Магия... Даже мне удалось почувствовать ее. Так, пора принимать меры: надо срочно скрыться. И как я раньше об этом не подумала! "Что нет меня для немоих..." - давно ли пользовалась считалочкой-заклинанием?
Рукоятью меча Жармю осторожно толкнул дверь, и та, с тихим шелестом - словно песок посыпался, легко открылась. Ой, как все это подозрительно! Будто нас здесь ждут!
Стараясь ступать как можно тише - это относится к нам с Сирин, конечно же, - мы вошли... в зал. Огромный, под стать двери, темный, властный, совсем без окон. Только на самом верху, в крыше (именно в крыше, поскольку потолок в зале не был предусмотрен, о чем свидетельствовали балки и стропила) имелось отверстие, через которое и поступал свет. Темновато, но не настолько, чтобы не видеть, куда ступаешь.
По центру зала высилась загадочная конструкция, скрытая серой холстиной, либо черной, но сильно запыленной. И почему-то совсем не хотелось узнать что же там скрыто. Если б предметы излучали враждебность, как иные взгляды, это сооружение было бы первым по силе. Даже дрожь на миг охватила все тело. И привкус соли на языке появился, чтобы тут же исчезнуть. Странно и подозрительно. Но, быть может, это деньги Жармю, или Эфиана, или Сирин - выбор есть. Тогда почему же раньше я не чувствовала их?
Додумать сию мысль не успела, поскольку... На месте мы ведь не стояли, волей не волей двигаясь вокруг сооружения. И не мудрено, что с кем-то столкнулись. А вот этим "кем-то" оказался... Фларимон! Мой относительно законный супруг, который предположительно по слухам заточен в темнице колдуна.
Для "заточенного" он очень хорошо выглядит. Скольжу взглядом, замечая новые детали, отмечая старые, немного забытые приметы. Добротная темно-лиловая куртка с меховой оторочкой. В тон глазам? Заплетенные в косу волосы цвета циймбальского шоколада. Но все также непослушные пряди выбиваются из косы и забавно топорщатся. Все тот же прямой нос. Берёг или приключений подходящих не нашлось? И глаза цвета самых темных фиалок... Мда, именно тех, что однажды мне приснились.
-Ты?! - Жармю и Фларимон с одинаковым удивлением уставились друг на друга.
-Но разве ты не... - начал Жармю.
-А я думал, это ты тут... - запинаясь, выдал Фларимон.
Если раньше я немного сомневалась, то теперь убедилась, эти двое - определенно родственники. Особенно заметно по одинаково недоуменным лицам. Интересно, мне обижаться, что Фларимон не увидел супругу (хотя, если вспомнить как именно его женили, чего ж удивляться-то?), или радоваться временному затишью?
Стоило только подумать, как затишье сменилось бурей - Фларимон, наконец, узрел мою персону (может, надо было спрятаться за Благочестивой?).
-Эредет?! - гневный вопль разнесся по залу.
И стоило ради меня забывать об опасности? Тут ведь где-то колдун обретается...
-Вы знакомы? - удивленно захлопал глазами Жармю.
-Естественно, - хмыкнул Эфиан.
Неужто он венок дубовый видел? Вряд ли, я ведь кольцо папа почти и не снимала.
-Ты знал? - теперь Жармю был похож на обиженного ребенка, которому пообещали конфету, но не дали.
-Догадывался, - честно признался эльф.
А Фларимон их совсем не слушал, все еще гневно глядя на меня. Этого ему показалось мало, и он буквально подскочил ко мне, явно готовясь произнести возмущенную речь.
-Эредет, здесь же опасно (ха, удивил!)! Ты должна беречь себя (Правда? Нечего было тогда у Хафелы оставлять!)! Почему ты здесь, а не там (Вот все сейчас и расскажу, ага.)?
На большее его не хватило не потому, что слова закончились, совсем нет. Как и положено, в соответствии с балладами, в конце пути героя обязательно ожидает встреча со злобным чудовищем, либо злобным колдуном. И этот злобный колдун (да и злобное чудовище тоже) обязательно должен рассмеяться громоподобным злодейским смехом.
-Ха-ха-ха! - донеслось до нас откуда-то сверху.
Дружно ойкнув, мы мигом забыли все наши разборки (собственно я даже ничего и не начинала) и устремили взоры вверх. На самом верху, близ отверстия в крыше, в странной посудине (чайная чашка натуральная, однако) обнаружился колдун. Видимо, тот самый, что чихал на стражников. Сильно подозреваю, сейчас он начнет вещать о своих злодейских планах. Во всяком случае, во всех балладах и сказаниях так и бывает.
-Богат нынче мой улов, ох, как богат! - голос колдуна был столь радостен, что хотелось плюнуть, развернуться и уйти, надеясь таким образом избежать множества проблем. - Я ожидал одного принца, а получил сразу двух! Да еще каких: с истинно фиалковыми глазами!
Надо же, он сверху цвет глаз разглядеть сумел. Стоп. Что он там сказал? Ожидал одного... принца? А получил...
-Да-да-да! Не пытайтесь меня обмануть, весь ваш морок, что пыль - дуну и осыплется! - продолжал радостно вещать колдун. - Говорили, что у младшего принца в друзьях эльф числится, который всегда удерживает его от глупостей. А старший принц рассудительным и мудрым по слухам был. Куда ж подевались разумности и советник? Растеряли в дороге? - хихикнул колдун.
Ой-ей, а эльфа-то он и не видит. Получается, не так силен, как хочет показаться? Потому и не спускается? Но все это лично для меня несущественно. Принц. Фларимон - принц. И как же я сразу не догадалась? Ведь знала же, что принцы, те самые предполагаемые женихи дочери короля, отправились за подвигами. А Фларимон всё "доказательства" подвигов собирал. И пусть в первый день не поняла, но потом... Буслатова торба, буслатов кошель - на дороге не валяются столь дорогие, ценные вещи, а у него они были. И, судя по легкости обращения, они ему вполне знакомы, даже привычны. Всевышний, какая же я дурочка! Не разглядела такого... Неудивительно, что он столь подозрительно относился ко мне, к моему дурацкому предложению по поводу золота. Да как он вообще дал согласие на церемонию! Ох, прав был папа, прав - ну, не могли разбойники просто так заставить его жениться на мне, не могли. Ведь не даром о принцах ходит слава великих воинов - в учителях были сплошь вольные: южные, северные, восточные и даже отшельники западные. Не даром их стремятся заполучить в союзники могущественные дворяне. Сам король свято чтит традиции, отдавая дочь замуж за... Ой, получается это за моего супруга принцесса должна выйти замуж! Есть, конечно, еще Жармю, но что-то подсказывает: кандидатура Фларимона предпочтительней. Тогда... теперь можно не сомневаться - он легко согласится на отмену обряда. Только бы сейчас не заплакать, не зареветь.
И в то же время в голову так и лезут всякие глупости: вспомнился старый спор с близнецами. Тель и Тели все дразнили меня за скромность и молчаливость. Как же они тогда говорили? Вот представят тебя королевской особе, а ты и заговорить не сможешь, будешь стоять и молча краснеть. Мы даже поспорили тогда на три золотария. Получается, я выиграла спор? Ведь не только заговорила, а умудрилась замуж выйти за принца.
А колдун все что-то вещает, насмехаясь над принцами, восхваляя свою гениальность. Ну, теперь и так понятно: история пьянчужки из Паткола - сплошная выдумка. Кто-то из слуг колдуна сыграл столь правдиво? Быть может, даже сам колдун такой роли не погнушался.
-И даже не надейтесь выйти отсюда! Вам не открыть дверей! - пафосно провозгласил колдун, хлопнул в ладоши, и двери с громким стуком закрылись. И тут же будто ноги к полу приросли.
-Механизм... - еле слышно прошептал эльф.
Точно, мы же видели механизм, но не знали для чего он. Действительно, не часы.
-Отпустите нас немедля! Вы не имеете никакого права держать нас здесь! - пламенно, хотя и сбивчиво, высказалась Сирин.
Все-таки она идеальная жена для рыцаря, я вон стою, молчу в сторонке, не пытаясь спорить, и в голове нет ни одной мысли как отсюда выбраться.
-Право? Ха, да что мне до ваших понятий о праве! - хмыкнул колдун.
О, если сейчас начнется философский монолог, то может быть удастся либо заболтать его, либо сбежать под шумок.
-Право... права... Есть только один закон - мое желание! Неужто вы думаете, я упущу такую великолепную возможность заполучить волшебную кровь? Да-да, мои милые, мне прекрасно известен ваш семейный секрет! - радостно захихикал колдун, глядя на ошеломленные лица принцев. - О, не утруждайте себя отговорками! Я знаю, что за кровь течет в вас - кровь демона! - патетически возопил под конец фразы маг.
Судя по зубовному скрежету братьев, это правда. Ну и что? Подумаешь, кровь демона. А у меня кровь пиктоли. В чем секрет? И объяснения последовали, естественно из уст колдуна (он и впрямь действует согласно героическим балладам).
-Демон, тот самый, что уничтожал, буйствовал на землях Листига. Тот самый, что был сражен Святой Иоландой. Тот самый, что обладал невообразимым могуществом! Именно он был вашим предком. И именно его кровь обладает невероятной магической силой - способностью исполнять желания. Вы много лет скрываете правду, выставляя ее при этом напоказ. Глаза. Фиалковые глаза. Как у того самого демона. Чем темнее цвет, тем больше магии в крови, тем больше ребенку досталось наследства демона. С веками кровь разжижалась, теряя магию, и все чаще и чаще рождаются в вашем роду дети с обычными, такими как у многих глазами. А если и встречаются наследники, то лишь со светлой сиренью в глазах. Толку от них немного. Но кровь прародителя все же сильнее и порой вырывается на волю, и рождаются тогда дети с глазами цвета фиалок. Фиолетовый - значит, сильная магия спрятана в теле. И у меня сейчас в руках два сильнейших сосуда магической крови! И я отпущу вас? - колдун вновь расхохотался.
Мда, не зря мне цвет глаз супруга моего показался особенным. Но... я сочувствую ему, потому что знаю: тяжело жить, пряча самого себя.
-И что с того? Да, мы здесь, но какой прок от нас? Считаешь нас безумцами, что будут исполнять твои желания? - удивление прошло, и теперь голос Фларимона звучал ровно, лишь в самой глубине проскальзывал гнев.
-Да нужны вы мне! - отмахнулся колдун, постепенно спускаясь ниже, к вершине укрытой серой холстиной конструкции. - Я же ясно сказал - мне нужна ваша кровь!
-Кровь не починится тебе, она послушна лишь хозяину, - черты лица Фларимона заострились, будто он готовился... К прыжку? Поединку?
-Глупости, сказочка для дураков, - отмахнулся колдун. Теперь он был на вершине конструкции и довольно близко к нам, чтобы можно было его рассмотреть.
-Ой, а это он, тот самый, - неожиданно пролепетала Сирин. - Тот самый безумный маг, что встретился нам с Феве на дороге и который забросил нас в Давро.
Совсем хорошо: сильный маг - это страшно, но сильный безумный маг - непредсказуемо страшно!
-Да-да! Я лично все проверял! И заклинания работали! - глаза колдуна горели огнем безумия (и как только пена со рта не капает?). - Я изменил дорогу в холмах! И эти грязные крестьяне вечно будут помнить о своем гостеприимстве (уп, это он о дороге в Цивилово? Значит, его тогда поклонники ногани побили...)! И горгонитов кровью оживил! Я даже развернул и заблокировал временные потоки природной аномалии! Да о таком любой маг может только мечтать!
Ого, интересная картина вырисовывается, однако. Получается, часть проблем на моем, точнее на нашем пути - козни этого колдуна? Пусть и не на нас рассчитаны были ловушки, но мы в них измудрились вляпаться. Особенно с горгонитами и аномалией - сами, по доброй воле туда сунулись.
-Жаль, у меня немного было крови - жалкие крохи остались в Проклятом Храме, но даже в них сохранилась уйма силы. Зато теперь я пополню запасы, - вполне будничным тоном закончил повествование колдун, щелкнул пальцами, и холстина, взметнув тучи пыли, сползла на пол (все-таки черная), явив нашим взорам странный механизм.
Да механизм ли?
Эфиан разъяренной кошкой зашипел, глядя на конструкцию. Рискну предположить, сие магическое устройство не для добрых целей создано. Холодом, даже морозом потянуло по залу - пальцы вмиг закоченели. С тихим рыком "Артефакт поганый!" Фларимон вытащил из ножен меч, Жармю отстал от него лишь на секунду, потраченную на извлечение дротиков. Даже Сирин вооружилась кинжалом, готовясь отражать атаку. И только я стою дуб дубом, даже не помышляя о защите. Почему? Потому что нет ни одной идеи в голове на тему "Как спасти?"
Колдун довольно захихикал и от радости захлопал в ладоши. Нет, это он не от радости, он таким способом привел в действие артефакт. Я имею в виду ту странную конструкцию.
А конструкция, на мой взгляд, весьма странная. В самом центре шар, мягко отсвечивающий золотистым цветом. Шар пронизывает, словно огромное копье, столп света. Если хорошо присмотреться, то никакой это не столп, это свет, кружащийся по спирали. Неужто те самые силовые потоки, о которых рассказывал Эфиан? Медные цепи ветками дерева расходящиеся в стороны от шара. И сотни железных иголок, будто парящих в воздухе, спрятавшись за стеклянным куполом, что окружает артефакт. Я не маг, и рядом не стояла, но мне совсем-совсем не нравится это сооружение. Особенно иглы и золотистый шар. А объяснить причин тому не могу. Не знаю. Но чувствую.
-Вы в моих руках! - уж в который раз возопил колдун, воздев руки к небесам, но вообще-то к крыше.
И повинуясь его жесту, иглы покинули пределы шара. Как? Почему? Через стекло? Не понимаю, но так случилось. Предупреждающий крик эльфа: "Берегитесь!", свист мечей Фларимона и Жармю, оханье Сирин и... Успеваю вскинуть руки, прикрывая лицо. Всевышний миловал, меня не задело. Или... Ну зачем?!
Фларимон. Он закрыл меня собой. Ловко орудуя мечом, он отбил большую часть смертоносных игл. Вот только порезов избежать не удалось. И Жармю ранен. Вроде бы не сильно, но порезы у обоих кровоточат. Надо же срочно перевязать. Да только кто мне это позволит? Уж точно не колдун.
Резкий взмах, и Жармю одной левой запускает в полет дротики, видимо, надеясь достать колдуна. Но не получается: ехидный смех, щелчок пальцами, и вот уже дротики летят на нас, срикошетив от невидимого поля, защитившего мага и артефакт. И один точнехонько летит в лицо Фларимона. Благо руку успел подставить. Но благо ли?
Капли крови веером брызнули от руки, загоревшись алыми бликами на стеклянном куполе артефакта. Взрыв... И радостный смех колдуна: он знал, что так будет, и добивался крови. Теперь это стало ясно всем. Мда, как будто его никто не слушал, за исключением меня.
Кровь сочилась из ран, но не падала на каменные плиты пола, а взлетала вверх к золотистому свечению, исходившему от шара... Это плохо, очень плохо, если не сказать хуже. Я, конечно, не специалист в магии, но и так понятно, что кровь братьев только добавляет силы злодею.
Колдуна и артефакт окружало поле, вытягивающее кровь из ран Фларимона и Жармю - так они скоро ослабеют от потерь и сухая длань Смерти приветливо помашет у Порога. Остановить это можно, лишь убив мага. Но поле надежно защищает его: попытавшегося проникнуть сквозь барьер эльфа отбросило к стене. Да... Человеку и эльфу сквозь барьер не пройти, но пиктоли... Прощайте, любимые сапожки, выбора у меня нет...
Изумленный вскрик парней подсказал, что они еще в сознании и видят как я меняюсь. Что ж, я сама так решила... Хоть какая-то идея, или попытка, или бред.
Каждый шаг давался тяжело. У кого другого от слепящего света, все сильней вырывающегося из шара, глаза бы давно сгорели, но я же - пиктоли. Старинные предания гласят, что когда-то, давным-давно пиктоли жили в глубоких пещерах и смотрели каждый день и каждую ночь на расплавленное золото в глубинных жилах, а это зрелище не для слабых.
Внезапно вкус соли на языке едва не отбросил меня назад. Золото?.. Ну, конечно же! Стержень у артефакта - дройдель из чистого золота, на нем все держится. И кто его сделал?! Да и не главная это беда сейчас. Главная проблема - как удержать дройдель? Призвать его я призову, разрушив тем самым целостность конструкции, но из-за всплеска окружающей меня магической силы не смогу взять его в руки... или смогу... А время не ждет, Фларимон и Жармю тоже (один из них, между прочим, мой супруг, неизвестно где шлявшийся и практически бросивший меня, но это неважно - ведь на защиту без раздумий бросился!), да и маг чего-то напевать начал. Пора... Пора на что-то решаться!
Зов, как песня, как колыбельная матери, что утешала в далеком детстве, легко и плавно лился навстречу свету и... проходил сквозь него. Дройдель слегка шевельнулся... Потом задрожал... Дернулся раз, другой... И вырвался на свободу, направляясь в стремительном полете к зовущей... Ко мне...
Нет, не сумею... не удержу!.. Ах... Поздно...
Боли не было, она придет потом, если еще это "потом" будет. Почудились крики Фларимона и Жармю с той стороны сияния: "Не смей!" Не сметь? Я уже посмела... Да только дело у меня еще одно осталось незаконченным...
Уходить одной - пафосно и глупо, а вот прихватить с собой этого пакостника - героически. Не моя рука с когтями, но золотые песчинки с разбитого дройделем шара метнулись к колдуну, забивая рот и нос, залепляя уши, глаза. Кричать бесполезно: ты сам виноват, сам построил заклинание на золоте, так и получай его! Беснующаяся энергия хлынула в вызвавшего ее вопреки приказу, но подчиняясь ему: хотел получить магию? - пожалуйста, только это не огурцы и помидоры, чтобы засолить в бочонке про запас.
Ох, а дышать оказывается тяжело, да и стоять тоже... Сгустки крови, вырвавшиеся изо рта, вызывают лишь недоумение: "Мое?" И почему так темно? А боли нет...
Видимо, в этом и было мое предназначение, цель моей жизни - умереть, чтобы жили... Так уж устроен мир: в замужестве девушка умирает ради женщины, что сможет дать новую жизнь своим ребенком, на рассвете умирают звезды, чтобы родилось солнце, согревающее все живое вокруг, каждую зиму природа умирает, чтобы весной с первой капелью, с первым подснежником возродить новую Жизнь...
Почему-то в голову приходят отнюдь не душеспасительные мысли, а сплошные глупости: что я так и не куплю то ожерелье из серого морского жемчуга, что близнецы не смогут отдать мне проспоренные три золотария, что мои новые сапоги на зиму так и останутся стоять в тайнике за шкафом патколовской гостиницы, что...
Пора... Я знаю, что пора: серый туман клубится за спиной и зовет туда. Еще чуть-чуть, самую малость: мне нужно знать, что не напрасно рискнула самым дорогим. Лишь один взгляд со стороны!..
А они беспокоятся! Фларимон подхватил на руки, зачем-то трясет и кричит что-то. Я не слышу твоего крика... Мертвые не слышат живых... Жармю все примеривается к дройделю, торчащему из груди у меня, вернее той меня, что останется в земле. Эфиан бьет кулаком об пол, не замечая текущих слез и крови на сбитых костяшках. Сирин зачем-то гладит мои волосы, будто пытаясь заплести в косу, как делала обычно по вечерам. И никто, совершенно никто не замечает, что я, точнее тело уже человеческое и абсолютно голое. А я? Что я? Да, да, я знаю...