Аннотация: Долго эта история мелькала, но никак не позволяла себя записать. Ну, вот теперь герои согласились поделиться кусочком своей жизни.
На круги своя...
Таким образом тайна была сохранена более,
чем полудюжиною заговорщиков.
А.С. Пушкин "Метель"
Личные покои главы Ордена - самое защищенное от чужих глаз и ушей место в королевском замке. Только и тут нет покоя: будто что-то давит, тяготит. Спросил бы кто леди Арани, откуда такие мысли, она бы и не ответила. А все одно - будто тяжесть давит!
Пробежавшие тенью по руке чешуйки - от локтя до кончиков пальцев правой руки - не улучшили настроения. И ведь не первый раз за день! И о чем это говорит? Женщина тяжело вздохнула: она знала ответ, но легче от того не становилось.
-Милая? - вошедший в спальню мужчина озирался по сторонам, пытаясь спрятать попутно за спиной шлем - спрятать не очень-то и получалось.
-Я здесь, Мелегит, - от Арани не укрылись манипуляции со шлемом, но в кои-то веки она и слова не сказала на эту тему.
Естественно, что отсутствие упреков и привычного спора на тему "Шлем в спальне даже не элемент декора" сразу же насторожило мужчину.
-Арани? - испуганный взгляд серых глаз.
-Это случилось! - не менее испуганный и тоскливый янтарный взгляд в ответ.
-Милая, - Мелегит резко выдохнул и обнял жену. - Все хорошо, мы так и знали, мы ждали.
-Знаю, - никто бы не поверил, но всегда спокойная, уравновешенная и уверенная в себе Арани всхлипывала как девчонка. - Знаю, но...
-Все хорошо, все будет хорошо! - муж только крепче прижимал любимую, стараясь поделиться силами, будто маг-лекарь.
-А если...
-Никаких "если", Арани! Все будет хорошо, и ты это знаешь! Наш сын родится таким, каким...
-Дочка... - женщина перебила мужа.
-Чего? - не сразу отвлекся от своих "убеждалок" Мелегит.
-У нас будет дочка!
-А... Ну... того... Сын уже есть, будет кому за нашей красавицей присматривать! - быстро сориентировался мужчина.
-А вдруг...
-Наша дочь любима, желанна, она обязательно будет красавицей! - в словах мужчины звучала твердая вера в сказанное.
-Она же будет...
-Пиктоли? Ну и что? Она же твоя дочь! Она уже - мое солнышко! Значит, все будет хорошо!
Арани ничего не ответила, только крепче прижалась к мужу.
-Завтра же, прямо с утра, дам указания Кассесту перевести Орден на походный режим, и мы с тобой с чистой совестью уедем в Солонцы, - как о давно решенном, Мелегит поведал о планах на ближайшее будущее.
-Прости, - Арани прекрасно понимала, чего будет стоить мужу - главе Ордена Золотого Дракона - сменить и место дислокации, и штаб, да и вообще перенести все дела из столицы в провинцию.
-Переживем! - отмахнулся Мелегит. - Да и Сарга в королевском дворце, как бельмо на глазу, в Солонцах всё безопасней будет!
-Значит, завтра?
-Точно! Завтра!
Дразнящий аромат ванили манил к столу. Ох, Всевышний, теперь по всем комнатам замка расставлены корзины с фруктами и короба с печеньем да пряниками: окружающие свято уверены, что я слишком худенькая, слабенькая, голодная - надо меня всячески подкармливать! А еще обязательно каждые полчаса на горизонте объявляется кто-нибудь из домашних - то мажордом Риатти, то управительница Ирнана, то горничные, будто установив очередность, - с тарелкой бутербродов, мясными или сладкими пирожками и обязательной кружкой молока, будто я голодаю. Но я же не голодна и даже не больна, я же беременна! А этот... супруг дражайший им только поддакивает, да еще и сам периодически бегает за мной с кружкой куриного бульона и сухариками. Может, и правда, они там свиток с очередностью завели, а я и не в курсе?
И ладно бы у меня аппетит пропал, так ничего подобного - ем, как и всегда. Да и утренние недомогания - постоянный спутник первой поры беременности - меня миновали. Эх, меня вообще, словно стеклянную фигурку, берегут, чего я совсем не ожидала...
По зимней дороге, когда с Алома ехали, какие только мысли в голову не приходили, все сплошь печальные да упаднические: а ну как не примут меня в замке Фларимона, вдруг не сумею, не справлюсь? И говорить об этом мужу не хотелось, еще сочтет дурочкой, и так с отношениями не все ладно. Ну вот скажите мне, пожалуйста, у кого еще первая брачная ночь на полгода растянулась? Точнее не растянулась, а отсутствовала? Мы ведь тогда все ехали да ехали, в трактирах останавливались хоть и в одной комнате, но... Уф, помнится в самую первую совместную ночевку супруг попытался устроиться на полу, да только сквозило изо всех щелей так, что к утру он мог и не разогнуться, даром что потомок демона. Пришлось делиться кроватью, а я и не против, а очень даже за. Ну так кроме сна в ту ночь ничего и не было. И во вторую, и в третью... Спросить Фларимона о том смущалась, а сам он вопрос супружеского долга не поднимал. Ну и как тут быть? Мне, конечно, тоже не жаждалось стать его настоящей женой в чужой постели, в шуме и гаме, вот и приходилось молчать. И как тут траурным мыслям не разгуляться?
О том, что было в охотничьем домике (хотя я бы его так и не назвала - охотничьем замком, цитаделью, это да, очень даже!), я буду помнить всю жизнь. И потому что впервые, и потому что по любви, и потому что вот оно - мое, он мой, а я его. И страхи куда-то ушли, и мыслей плохих не осталось. Впрочем, если уж быть совсем честной, то мыслей толковых тогда вообще не было. Страхи да мысли появились, едва показались башни Ливиара - родового замка теперь уж точно настоящего моего супруга. Большие страхи и плохие мысли. А как же иначе? Тетушку Хафелу я тоже буду помнить всю жизнь.
Вот только замковые жители совсем иначе встретили: меня чуть ли не на руках носили, особенно первые дни, пока не заметили ревнивые взгляды муженька моего. Не ждала я такого, ей-ей не ждала. Гарнизонные, узнав об отце, относились как к своей, домашние слуги тоже всячески опекали. Больше всего опеки и заботы мне досталось от мажордома и управительницы. А ведь в первый миг они мне показались хмурыми, сердитыми, даже немного недовольными. Но едва Фларимон представил меня, все будто выдохнули и... почти пустились в пляс. С той поры минуло почти два года, но окружающие все так же добры и приветливы. Маман всегда говорила: как ты к людям, так и они к тебе, улыбнись душой и к тебе души потянутся в ответ. Быть может, все так и есть, а я все поверить боюсь? Как ни старается супруг, нет-нет, да и одолеют меня сомнения: ну какая я ему пара, он - принц, он - герой, а я...
А я его люблю! И он меня любит! Так и живем. А теперь живем ожиданием. И терзаемся вкусными запахами! Ну куда мне еще, если с утра накормили так, будто голодовку объявить собралась?! И все-таки не удержусь, возьму всего одно печенье, самое маленькое.
Потянувшуюся к корзине руку от локтя до кончиков пальцев покрыло чешуей. Ох... Да что же это?..
Ребенок... Малыш наследует мне... Он будет пиктоли... Он? Да, точно он - мальчик. Хольд... Перед глазами, как наяву пронеслось видение: нахмуренные брови, непослушная челка, которую давно пора подравнять, но в ответ только недовольное "Я же не маленький!", и золото, как песок, скользящее меж пальцев...
Страх сковал сердце. Быть пиктоли - не только дар, но и кара: всегда и везде чувствовать золото, слышать его голос, его звон... А если об этом знают окружающие... Сколько раз меня крали? Сложно подсчитать, на третьем десятке я и сама сбилась. И желать такой судьбы своему ребенку - немыслимо. Но малыш будет... пиктоли...
Скрип двери послужил сигналом: кто-то идет, но я не успела спрятать свой страх, не успела...
И Фларимон увидел этот страх.
-Что? - и тут же, будто магией переместился, оказался рядом и крепко обнял меня.
А я... голос будто пропал. Прости, любимый, я не умею прятать от тебя свой взгляд, не умею скрывать себя от тебя.
-Эредет, не молчи, любимая! Мы справимся со всем, ты только скажи! - муж крепче, хотя куда уж, обнял меня, будто делясь силами.
-Ребенок...
-Что?! Лека... - Фло тут же поднял крик, я едва успела остановить его, закрыв рот ладонью.
-Не надо лекаря, не надо. Ребенок... малыш... он наследует мне... Он будет пиктоли... - Вот я и сказала.
-Это опасно для тебя? - муж не выглядел испуганным или... сердитым. Скорее задумчивым.
-Нет, конечно. Это же... он - как я, он - пиктоли.
-Ну... и замечательно! - Фларимон будто успокоился и вновь прижал меня к себе.
-Но ведь... Он будет пиктоли!
-И?
-Что и?
-Ну и что? Это же наш малыш. Или малышка!
-Нет, малыш - сын, Хольд, наследник...
-А-а... ну вот и замечательно: первым мальчик, чтобы сестренок было кому потом защищать! - Фларимон подошел к вопросу "сын-дочь" с практической точки зрения.
-Ты... не... но он же... - моему красноречию можно позавидовать: ни одного вразумительного слова! И как муж должен меня понять?
Но он понял:
-Для тебя это не опасно, а остальное - неважно!
-Правда?
-Глупенькая, - муж тихо засмеялся, ни на миг не отпуская меня. - Это ведь наш сын, наше солнышко!
-Знаешь, когда маман ходила мной, они вынуждены были покинуть королевский дворец и перебраться в Солонцы.
-Почему? Другой воздух? Вода? - Фларимон вновь подходил к проблеме с практической точки зрения.
-Нет, - чтобы пояснить, пришлось отстраниться и показать руку. Да-да, все еще в чешуйках.
-Ага... - нельзя сказать, что взгляд мужа был растерянным, скорее наоборот, сосредоточенным и решительным. - Окружающие могли повредить твоей маме?
-Окружающие могли узнать, ведь такое, - пришлось потрясти рукой для убедительности, - будет происходит спонтанно, непроизвольно. Я и сама не смогу сказать: вот, сейчас это случится, отвернитесь, прошу вас.
-И что? - Фларимон, кажется, не понимал, что такого страшного в произошедшем.
-Да то, что пиктоли - лакомый кусок для магов и вообще всех желающих обогатиться. Если кто увидит и расскажет, что тогда?
Муж хмыкнул в ответ и вновь привлек к себе, прижав крепко-крепко.
-В Ливиаре уже несколько тысячелетий хранят семейную тайну одного демона, так что с дополнением о пиктоли тоже справятся. Эредет, мы вместе, мы со всем справимся, любимая!
Быть может так и есть. И я буду верить, что так и будет: мы справимся. Маман и папа как-то же управились. Чем мы хуже? И ведь не мы первые, так было задолго до нас: жизнь будто по кругу танцует. Все будто возвращается на круги своя. Ведь... так оно и есть.
-Пирожок с вишневым вареньем будешь? - как ни в чем не бывало, поинтересовался супруг.
-Ох, Фло... - И что с ним делать? Ну... на данный момент - устроить совместное поедание этих самых пирожков с вишневым вареньем, а потом...
В фиалковых глазах мужа было столько любви, что о "потом" думать не хотелось совершенно: все будет потом - и проблемы, и тайны, и страхи, но и будет любовь, его и моя. И это главнее.