Пролог

Меня зовут Деймон. Сегодня я расскажу вам историю своей жизни, берущей начало далеко отсюда, в суровом северном городе в Архангельске. Там, среди заснеженных улиц и порывистых ветров, меня знали под иным именем Александр. Моя прежняя жизнь была скромной и упорядоченной: я работал программистом в небольшой IT-фирме и по-своему любил эту размеренную, хоть и неброскую действительность. Дни проходили в решении технических задач, вечера за книгами и компьютерными играми, а по утрам я встречал рассвет за чашкой горячего кофе, глядя на застывшую Северную Двину, покрытую гладким панцирем льда.

Мои коллеги ценили меня за профессионализм и спокойную надежность, клиенты за готовность помочь и терпение, с которым я разбирался в их проблемах. Но работа была лишь частью моего мира. В свободное время я старался сделать что-то полезное для других: помогал пожилым людям, чинил компьютеры для школ и детских домов, стараясь, хоть самую малость, улучшить жизнь тех, кто рядом. Казалось, это было моим призванием вносить маленькие искорки добра в повседневность холодного севера.

Но однажды зимой наступил поворотный момент. Это случилось, когда на реке играли дети. Лёд, на вид крепкий, не выдержал их беззаботных шагов. Услышав крики о помощи, я, не раздумывая, бросился вперёд. Ледяная вода обжигала кожу, дыхание перехватывало, а каждая секунда казалась вечностью. Я вытащил нескольких ребят, чувствуя, как руки немеют, а сознание мутнеет от холода. Последнего ребёнка я вытолкнул на спасительный лёд, но сам уже не смог вырваться из смертоносных объятий реки. Мои силы иссякли так окончилась моя жизнь, как Александра. Но история моя лишь начиналась.

Смерть перенесла меня в мир Санктуария, где я переродился варваром по имени Торгрим. Старейшины племени, обнаружив меня, разглядели искру потенциала в во мне и приняли как своего. Они научили меня искусству боя, выживанию в диких просторах и постижению неукротимой мощи собственного тела. Я впервые ощущал в себе силу, о которой прежде и мечтать не мог.

Со временем ярость битвы стала моей спутницей, силой, питавшей мышцы и разум. Я оттачивал приёмы владения топором и мечом, часами тренировался под тяжёлым небом Санктуария. Вскоре я обнаружил в себе способности, кажущиеся невероятными: моя ярость в пылу сражений увеличивал мои силы, что каждый мой удар раскалывал вражеские доспехи, а клинок норовил разрезать не только плоть, но и волю противника.

Мои первые подвиги были связаны с защитой деревень от полчищ демонов и нежити. Я выступал против тёмных тварей, явившихся из глубин этого мира, и с каждым боем становился сильнее и опытнее. Слухи о моих победах, о том, как я спасал целые селения от гибели, распространялись стремительно, превращая моё имя в символ надежды.

Путешествуя по беспокойным землям Санктуария, я постиг истинное назначение своего перерождения. Узнав о древнем зле, грозившем всему миру, я понял, что мое призвание не просто сражаться за свою жизнь, но стоять на страже судьбы невинных, искореняя любую тьму. Я вступил в ряды других героев, каждый из которых обладал собственным даром и характером. Вместе мы преграждали путь демонам и злу, стремящемуся погрузить мир во мрак. Эти битвы были яростными и беспощадными, но в них я нашёл подлинный смысл бытия.

И вот настал тот день переломный, словно раскат грома среди ясного неба. Передо мной предстал Малтаэль, Ангел Смерти. Небеса застилал густой, зловещий туман, пронизанный шепотом умирающих душ. Холодный ветер проникал под кожу, сковывая кровь в венах. Я стоял, сжимая топоры, и чувствовал, как вес всего мира давит мне на плечи.

Малтаэль парил над землёй, его крылья из черного дыма окутывали пространство, вычеркивая сам свет. В руках ангела сверкали косы, напитанные чистой энергией смерти. Голос его звучал, как удушающий шёпот ледяного ветра:

Тебе не одолеть меня, смертный. Сегодня твой путь окончится.

Я сделал шаг вперёд. Мой рёв слился с грохотом небес. Топоры вспыхнули огненным сиянием, когда я с яростью бури обрушил их на врага. Малтаэль отразил удар с лёгкостью, которая пугала. Мускулы ныли от напряжения, виски сжимал стальной обруч, но я не отступал. Каждый наш обмен ударами был подобен смертоносному танцу на краю пропасти.

Я сражаюсь не за себя, рычал я, скользнув вбок, избегая удара косой. Я бьюсь за всех, чьи жизни ты жаждешь погубить!

Ангел не ответил, лишь насмешливо приподнял бровь. Мы сцепились, и вихрь ударов оглашал поле битвы. Я метнул топор, рассёк туман Малтаэль увернулся. Его клинки взмывали и опускались с изяществом и точностью, будто он играл на струнах смерти. Я напряг все свои мышцы, парируя удары и контратакуя с холодной решимостью. Каждый миг этой битвы длился вечность, и каждый вдох отзывался болью.

Малтаэль взлетел, заслонив собой небо, и обрушился на меня с высоты. Я отшатнулся, но косы всё же оставили глубокие кровавые метки на моём теле. Огонь боли вспыхнул в голове, но я лишь оскалился в ответ на свои страдания. Подавшись вперёд, вкладывая в удары всю накопленную ярость, питавшую меня с самого рождения в этом мире, я снова и снова наносил сокрушительные атаки.

Твой конец предопределён! кричал я, чувствуя, как кровь стекает по груди.

Малтаэль молчаливо скользил среди теней, ответствуя мне безмолвным презрением. Но постепенно я начал понимать ритм его движений, предугадывать смертельные взмахи кос. Когда ангел занёс оружие для завершающего удара, я бросился вперёд, перехватил его руку, остановив лёд клинка в миллиметре от собственной шеи. С титаническим усилием я завертелся, направив топор прямо в сердце противника. Металл вошёл в плоть, и в тот же миг тьма вокруг начала трепетать.

Малтаэль содрогнулся, пронзённый отчаянием и болью. Его крылья из чёрного дыма начали рассеиваться, сквозь трещины тьмы пробивались лучи, похожие на всполохи далёких звёзд. Я вложил все остатки своих сил в финальный удар, погрузив топор глубже, стирая границу между светом и мраком.

Ангел издал крик, обрывающийся на полуслове. Он посмотрел на меня, и в его взгляде светилась древняя ненависть, перемешанная с тусклым пониманием:

Ты победил меня, Торгрим прошептал он. Но смерть всегда будет бродить за твоей спиной. Ты спас мир, но сам останешься в её тени.

Его тело рассеялось, растворяясь в воздухе, словно морок. Я остался стоять в пустоте посреди опустошённого поля боя, дыша тяжело и судорожно. Кровь стекала по ранам, каждая мышца пылала мучительной усталостью. Но небо над мной постепенно очищалось, темный туман таял под ласковым прикосновением света. Я опустился на колени, чувствуя, как силы оставляют меня. Кажется, жизнь тихо ускользала из моих рук, но в душе была спокойная уверенность: цель достигнута.

Мы победили, прошептал я, глядя в озаряющийся небосвод и вспоминая всех своих соратников умерших ради этой победы. Среди облаков вспыхивал чистый свет символ того, что тьма отступила. Люди, за которых я сражался, будут жить без страха, и память о варваре, бросившем вызов Ангелу Смерти, будет жить в веках.

Свет становился всё ярче, наливаясь жизнью. Я знал, что мой путь окончился здесь, на этом поле, ставшей моей последней ареной. И хотя я уходил легендой. Моя история завершилась, но её отголоски всегда будут звучать в сердцах тех, кто научился верить в силу духа, способного победить даже роковую тьму.

Глава 1

У тебя сын, Джана, крепкий малыш. Таких здоровяков и не припомню, произнесла старая повитуха, мрачно вглядываясь в новорождённого.

Джана, измождённая, но исполненная счастья, прижала ребёнка к груди. Её длинные каштановые волосы прилипли ко лбу от пота, а в глазах сияла смесь облегчения и восторга. Ей было всего пятнадцать лет, но она уже успела столкнуться с суровой стороной жизни. Повитуха, тяжело вздохнув, взглянула на девушку с явным неодобрением.

От кого ребёнок, Джана? резко спросила она, голос её звучал, как хлёсткая плеть. Что скажут твои родители, когда узнают?

Джана смутилась, однако не отвела взгляда. В её глазах вспыхнула решимость, словно сталь, закалённая в кузнечном горне. Она не собиралась делиться сокровенным и больше всего боялась лишь одного потерять своего сына.

Мне всё равно, что они скажут, ответила она твёрдо, крепче прижимая малыша к груди. Я не оставлю своё дитя. Он моё счастье.

Повитуха поджала губы. Она знала, что дочь кузнеца выбрала нелёгкий путь, полный осуждения и презрения. Но упрямство и решимость Джаны на мгновение смягчили её жёсткий нрав.

Ты уже придумала ему имя? спросила она устало, пытаясь говорить хоть чуточку мягче.

Джана на мгновение задумалась, склонившись над ребёнком. Она хотела дать сыну имя, которое звучало бы гордо и сильно, словно обещание лучшей судьбы.

Его зовут Деймон, произнесла девушка наконец с тихой уверенностью. Он вырастет сильным и смелым.

Повитуха недовольно хмыкнула, но в её взгляде промелькнуло одобрение. Имя звучало достойно, как раз под стать этому крепкому малышу. Имя достойное королей.

Деймон, повторила она, словно произнося заклинание. Пусть же он станет достойнейшим мужчиной.

Джана вновь посмотрела на своего сына, и в её взгляде отразилась мрачная решимость. Она знала, что впереди их ждут испытания и боль. Этот мир был суров и беспощаден, но сердце её наполняла любовь, способная гореть, как факел в ночи. Теперь у неё появился смысл жить её маленький Деймон.

*****

Прошло несколько дней с тех пор, как Джана вернулась домой с сыном на руках. Встреча с родителями принесла разочарование. Отец крепкий кузнец с мозолистыми руками кипел яростью, узнав о появлении внука от какого-то проходимца. Мать, женщина с печальными, вечно усталыми глазами, только тихо вздохнула, понимая: жизнь дочери изменилась навсегда, и редкий мужчина захочет взять в жёны девушку с ребёнком.

Как ты могла так нас подвести?! Это же позор! ревел отец, с размаху ударяя кулаком по дубовому столу. Откуда этот ребёнок, Джана?!

Она стояла перед родителями, сын был прижат к груди, словно щит. В глазах девушки вспыхивали огоньки решимости. Ей было страшно, но отступать она не собиралась.

Мне всё равно, что вы думаете, отрезала она, глядя отцу в глаза. Это мой сын, и я не брошу его, как бы ни было трудно. Если вы откажетесь от меня, я всё равно не сдамся и воспитаю его.

Слова её повисли в натянутой тишине. Отец отвернулся, не находя сил смотреть на дочь, а мать подошла ближе и осторожно погладила крошечную головку ребёнка.

Как ты его назвала? спросила она тихо, будто опасаясь нарушить хрупкое равновесие.

Деймон, произнесла Джана, и в её голосе звучала одновременно дерзость и надежда.

Мать кивнула, принимая выбор дочери. Она понимала, что Джана тверда в своём решении.

Пусть будет так, сказала она тихо. Мы поможем, чем сможем, но пойми, жизнь твоего сына без отца будет нелёгкой.

Джана понимала это, но её решимость лишь окрепла. Она пройдёт через любые испытания ради своего ребёнка. Деймон станет сильным и достойным мужчиной, а она, как мать, сделает для этого всё возможное.

Поднявшись к себе, девушка осторожно уложила малыша в деревянную колыбель, которую когда-то смастерил её отец для нее. Затем, тяжело опустившись на собственную постель, разрыдалась, дав волю тоске и горечи. Перед внутренним взором всплыла та ночь, когда она встретила отца своего сына. Это было на празднестве, устроенном в честь проведения турнира, когда в Чаячий город прибыли лорды и рыцари. Молодой воин, чьё имя она хранила в тайне, был обаятелен и силён. Тогда ей казалось, что они способны свернуть горы. Но он исчез, оставив её с воспоминаниями и новой жизнью, начавшей зарождаться под её сердцем. Бесполезно рассказывать правду ей не поверят. Она была простой дочерью кузнеца, а он будущим лордом. Такой рассказ только сочтут безумством.

*****

Эддард Старк брёл по пёстрой и шумной рыночной площади, окружённый бесконечным гулом голосов, ароматами экзотических товаров и терпким запахом пыли. Мальчику было всего пятнадцать, и он оказался здесь по поручению своего наставника, лорда Джона Аррена. Став его воспитанником, Нед старался выполнять свои обязанности честно и с рвением, стремясь доказать всем свои навыки.

Среди толпы, среди лиц, мелькавших перед ним, взгляд Эддарда внезапно остановился на девушке с малышом. Когда он узнал её, внутри что-то оборвалось. Это была Джана, дочь кузнеца, которую он видел несколько лет назад во время празднеств в честь окончания турнира. Тогда его друг, Роберт Баратеон, наслаждался своей молодостью, силой и обаянием и, как сейчас понимал Нед, сполна воспользовался ими в ту самую ночь.

Кровь застучала в висках, когда Эддард разглядел ребёнка. Лицо мальчика носило явные черты Роберта: та же уверенная линия скул, тот же цвет волос. Сомнений почти не было. Нед ощутил тяжесть на душе.

Он подошёл к Джане, стараясь сохранять спокойствие.

Джана, тихо сказал он, голос звучал мягко, но в нём звенела скрытая решимость. Рад нашей встречи, как ты поживаешь? И кто этот малыш?

Джана вздрогнула, услышав знакомый голос. Её глаза расширились, а руки крепче прижали мальчика.

Лорд Старк... прошептала она, в голосе звучала мольба. Это мой сын, Деймон.

Нед внимательно всмотрелся в лицо ребёнка. Мальчик смотрел на него удивительно серьёзно, словно понимая значение происходящего.

Джана, начал он осторожно. Я помню тот праздник. Помню, что Роберт был тогда с тобой. Скажи правду: этот ребёнок его сын?

Джана опустила взгляд, потом кивнула. Лицо её стало бледным, как свежевыпавший снег.

Да, лорд Старк. Он бастард Роберта, как вы лорды называете таких детей. Но он мой, и я не отдам его никому. Я буду растить его сама, чего бы это ни стоило. Не нужно рассказывать об этом никому. Пусть все останется, как есть.

Эддард с трудом вздохнул. Он понимал, что для девушки это решение вызов всему миру, но честь и справедливость не позволяли ему скрывать правду от друга.

Джана, сказал он тихо, но настойчиво. Роберт должен знать о сыне. У него есть право знать, как у отца ребёнка. Еще не забывай в мальчики течёт кровь правителя Штормовых земель.

Глаза Джаны наполнились ужасом. Слёзы навернулись на ресницах, дрожа, как капли росы.

Пожалуйста, лорд Старк, умоляюще произнесла она. Не говорите ему. Я боюсь, что у меня отберут Деймона. Он всё, что у меня есть. Я сама упала в его руки. У меня был шанс не совершать глупость, ваш друг все же не насильник, а человек чести.

Нед колебался. Он видел её отчаяние, чувствовал боль, которую причинят ей его слова. Но смысл чести был для него священен, а правда обязательна.

Я понимаю твоё горе, Джана, сказал он наконец, задумчиво глядя на мальчика. Но Роберт должен знать. Это его ребёнок, и он имеет право участвовать в его судьбе. Я не могу лгать ему.

Джана разрыдалась, прикрывая лицо руками.

Тогда умоляю, лорд Старк, убедите его не забирать моего сына! Я не переживу этого.

Нед почувствовал тяжесть на сердце. Он не мог обещать невозможного, но сочувствовал этой хрупкой девушке, готовой бороться за своего ребёнка, словно львица.

Я сделаю всё, что в моих силах, пообещал он, стараясь говорить уверенно. Деймон сын моего лучшего друга. Я попробую вразумить Роберта. Но не могу предсказать, как он отреагирует. Я расскажу ему правду и постараюсь убедить поступить по совести.

Джана кивнула, глотая слёзы. В её взгляде сияла благодарность, смешанная со страхом. Маленький Деймон молчал, но в его серьёзном взоре было что-то непостижимо глубокое, словно в душе ребёнка уже поселилось понимание грядущей бури. Нед постарался отогнать это странное чувство и напомнил себе, что мальчик ещё слишком мал, чтобы осознать происходящее.

Спасибо, лорд Старк, прошептала девушка, прижимая сына к себе. Я буду молиться о том, чтобы вы смогли убедить его.

Ничего не ответив, Эддард медленно развернулся и направился прочь. Он чувствовал тяжесть ответственности, навалившуюся на его юные плечи. Вечером, сидя у лагерного костра, Нед долго размышлял над этим разговором. Он понимал, что должен сказать правду Роберту, но представлял себе вспышки ярости и упрямства друга. Роберт всегда был человеком страстей, и эта новость могла вызвать бурю, последствия которой предсказать было невозможно.

Взгляд Неда вновь и вновь возвращался к образу Джаны и её сына. Он надеялся, что Деймон, став взрослым, вырастет достойным человеком, гордостью и опорой своей матери. Хотелось верить, что суровое решение о раскрытии тайны послужит в итоге благом и для матери, и для ребёнка. Но в мире, где честь и долг ведут человека по опасным тропам, простых ответов не бывает.

С каждым потрескиванием поленьев в огне Нед Старк укреплялся в решимости поступить правильно. Он знал, что правда горькая или сладкая должна быть озвучена. И какой бы путь ни выбрал Роберт, Эддард сделал бы всё возможное, чтобы защитить Джану и её сына от несправедливости. Ведь именно ради этой цели, ради справедливости и чести, он живет.

*****

Эддард Старк прибыл в долину Аррен, выполнив данное ему Джоном поручение. После долгого пути он привел себя в порядок, сменив дорожную одежду на чистую и удобную. Ему нужно было найти Роберта Баратеона и обсудить с ним его находку. Вспоминая Джану и маленького Деймона, Нед чувствовал, что его долг перед другом требует этой встречи.

Роберта он нашёл на тренировочной площадке. Подходя ближе, Нед увидел, как его лучший друг тренируется с огромным боевым молотом, в использование которым он был настоящим мастером. Роберт выглядел впечатляюще. В свои пятнадцать лет он уже был крупным и мускулистым, его короткие чёрные волосы были взъерошены, а глаза сверкали энтузиазмом и жизненной силой. Его лицо, несмотря на юные годы, казалось вылепленным из камня, с четко очерченными скулами и сильной челюстью. Роберт был воплощением мощи и силы, его тело блестело от пота, а каждый его удар был полон непоколебимой ярости.

Нед остановился у края площадки, наблюдая за Робертом. Он видел, как друг сражается с манекеном, а затем с одним из оруженосцев, который едва успевал уворачиваться от мощных ударов молота. Роберт двигался с невероятной грацией для своего роста, его движения были быстрыми и точными. Он был живым воплощением сильного и благодарного рыцаря. Какими их представляют молодые дворянки, прочитав десятки любовных романов

Роберт заметил наблюдающего Неда и широко улыбнулся, его лицо озарилось искренней радостью.

- Эй, Нед! - крикнул он, перекрывая шум тренировочной площадки своим громким голосом. - Иди сюда! Не хочешь потренироваться со мной?

Нед улыбнулся, ощущая, как радость встречи с другом немного облегчает его тяжёлые мысли. Он снял плащ и взял деревянный меч, готовясь к бою.

- С удовольствием надеру тебе задницу, Роберт, - ответил он, вступая на площадку.

Роберт отложил молот и взял деревянный меч, чтобы спарринг был равным. Они встали напротив друг друга, проверяя хватку оружия и оценивая стойки. Роберт улыбнулся, его глаза сверкали вызовом.

- Готов? - спросил он, поднимая меч в боевую позицию.

- Всегда, - ответил Нед, сжимая рукоять меча.

Первый удар нанёс Роберт, атакуя с мощью и решимостью, характерными для него. Нед увернулся, отклоняя удар и нанося быстрый контрудар, который Роберт едва успел блокировать. Они обменивались ударами, их мечи сталкивались. Каждый удар Роберта был силён, заставляя Неда прилагать все усилия, чтобы блокировать их.

Несмотря на свою массивность, Роберт двигался быстро и ловко, его атаки были неожиданными и опасными. Старк старался использовать свою ловкость и точность, чтобы компенсировать разницу в силе. Он знал, что прямое столкновение с грубой силой Роберта приведёт к его поражению, поэтому он сосредоточился на уворотах и контратаках.

Бой становился всё более ожесточённым. Пот стекал по их лицам, руки ныли от напряжения, но ни один из них не собирался сдаваться. Роберт нанёс сильный удар сверху, но Нед, уклонившись, нанёс ответный удар, целясь в бок друга. Роберт успел парировать, и они снова столкнулись в жестоком обмене ударами.

В какой-то момент Нед увидел просвет в обороне Роберта и попытался воспользоваться этим. Он нанёс удар, но Роберт, будто ожидая этого, перехватил его движение, блокируя меч Неда с такой силой, что тот едва удержал оружие в руках. Роберт улыбнулся, и в его глазах заиграл знакомый вызов.

- Хорошая попытка, Нед, но я ещё не закончил! - сказал он, нанося новый удар меч Неда, что тот чуть не вырвался из рук.

Роберт воспользовался моментом, снова яростно атакуя. Нед успел блокировать несколько ударов, но один из них был настолько мощным, что все же выбил меч из его рук. Оружие с глухим стуком упало на землю, а Нед остался беззащитным перед Робертом.

- Сдаёшься? - с ухмылкой спросил Роберт, держа меч наготове.

Нед тяжело дышал, но улыбнулся в ответ.

- Похоже, придётся, - сказал он, признавая поражение.

Роберт опустил меч и помог Неду подняться. Они подошли к бочке с холодной водой, чтобы смыть пот. Роберт, обливаясь водой, громко смеялся, его смех разносился по всей площадке.

- Хороший бой, Нед! Ты стал ещё лучше с тех пор, как мы последний раз тренировались.

Нед улыбнулся, но его мысли вернулись к Джане и её сыну. Он знал, что ему нужно рассказать Роберту правду.

- Роберт, мне нужно поговорить с тобой, - начал он, тщательно подбирая слова.

- Что-то серьёзное? - спросил Роберт, обливаясь водой. - Ну, выкладывай.

Нед глубоко вздохнул и начал рассказ.

- Я встретил Джану. Помнишь девушку с который ты уединялся в Чаечем городке после финала турнира. Она была с маленьким мальчиком, которому от силы пару лет. Роберт, я думаю, нет я уверен, этот мальчик - твой сын. Джана назвала его Деймоном.

Роберт замер на мгновение, слушая слова Неда, но затем разразился громким смехом, который эхом разнёсся по местности.

- Нед, поздравь меня с первым бастардом, о котором я знаю! - сказал он, весело ударив Старка по плечу. - Ну и что? Я будущий лорд, сколько захочу, столько и будет у меня детей. Одним больше, одним меньше. Это ей надо гордится, что родила мне сына.

Эддард был ошеломлён. Он не мог поверить, что Роберт так легкомысленно относится к своему сыну.

- Роберт, это не пустяк, - возразил он, чувствуя, как его голос дрожит от напряжения. - Это твой сын, пусть он и бастард. Он - часть тебя. Он твоя кровь и плоть.

Роберт пожал плечами, всё ещё улыбаясь.

- Нед, ты слишком серьёзен. Он мой сын, да, но бастард - это не то, о чём стоит беспокоиться. У меня будет много детей, законных и не очень. Зачем зацикливаться на одном?

Эддард покачал головой, не в силах понять такого отношения.

- Как можно забыть о своём сыне, Роберт? Пусть он и бастард, но он же твоя семья.

Роберт замолчал, его улыбка поблекла.

- Нед, мы живём в жестоком мире. Мы лорды, у нас другие заботы. Бастарды всегда были и будут. Главное - наши законные наследники. Остальное не имеет значения.

Эддард вздохнул, понимая, что ему не удастся переубедить друга.

- Ты не собираешься помочь ей? - спросил Нед, всё ещё надеясь на лучшее.

Роберт покачал головой, его лицо вновь приняло беззаботное выражение.

- Нет, Нед. Это не мой долг. Джана сама справится, а я не могу позволить себе отвлекаться на такие мелочи. У меня есть более важные дела.

Эддард вздохнул, понимая, что его друг не изменит своего решения. Он чувствовал разочарование, но знал, что спорить бессмысленно.

- Я не понимаю тебя, Роберт. Но ты должен знать, что это неправильно. Ты должен заботиться о своих детях, независимо от их статуса.

Роберт лишь пожал плечами, его безразличие было очевидным.

- Может быть, Нед. Но это мой выбор, и я не собираюсь его менять.

Эддард смотрел на Роберта, всё ещё пытаясь понять, как его друг мог быть таким безответственным. Но он знал, что не сможет заставить его изменить своё мнение.

- Хорошо, Роберт. Я сказал, что должен был сказать. Надеюсь, когда-нибудь ты поймёшь, насколько важно быть ответственным за своих детей.

Роберт лишь кивнул, его лицо было всё так же беззаботным.

- Возможно, друг. Но не сегодня. Сегодня я предлагаю напиться, все же у меня есть сын. Громко засмеялся молодой Баратеон.

Старк вздохнул, чувствуя тяжесть на сердце. Он знал, что сделал всё, что мог, но всё равно чувствовал разочарование. Роберт оставался его другом, но теперь Эддард видел его в новом свете. И это видение было далеко не таким радужным.

*****

Эддард Старк не мог понять отношение Роберта к Джане и их сыну. Он был потрясён безразличием друга, и это оставило глубокий след в его душе. Когда у него снова появились дела в Чаячим городе, Нед почувствовал необходимость вернуться туда и найти Джану. Он знал, что должен сказать ей правду и предложить помощь.

Путешествие в Чаячий городок было долгим, и во время пути Нед часто размышлял о своём долге и ответственности. Он знал, что должен поступить правильно, даже если его друг оказался такой свиньей. Город встретила его привычным шумом и суетой. Эддард направился к кузнице, где жила семья девушки.

Улицы были оживлёнными, торговцы выкрикивали свои товары, а дети играли на дороге. Нед старался не обращать внимания на окружающее, сосредоточившись на своей цели. Когда он подошёл к дому, его сердце забилось быстрее. Он знал, что ему предстоит трудный разговор.

Он нашёл Джану в её доме, где она была занята повседневными делами, а рядом играл маленький Деймон. Мальчик выглядел здоровым и крепким, и его глаза светились не по-детски зрелым взглядом, что снова вызвало у Неда странное ощущение чуждости. Джана заметила Неда и подошла к нему, удивлённая его появлением.

- Лорд Старк, - начала она, слегка поклонившись. - Что привело вас сюда?

Нед кивнул и попытался улыбнуться, хотя сердце его было тяжёлым.

- Джана, мне нужно поговорить с тобой. Я встретился с Робертом и рассказал ему о тебе и Деймоне.

Её лицо побледнело, и она настороженно посмотрела на него.

- Что он сказал? Он хочет забрать его?

Нед покачал головой, и его взгляд смягчился.

- Нет, Джана. Роберт не собирается помогать вам и не намерен забирать сына. Ему... ему безразлично.

Слёзы навернулись на глазах молодой девушки, но она быстро взяла себя в руки. Она догадывалась, что будет что-то такое. Всё же она простолюдинка, а он сын лорда. Нед достал небольшой мешочек с золотыми монетами и протянул ей.

- Я не могу оставить вас без помощи. Вот немного золота. Если однажды Деймон захочет стать воином, а может быть и рыцарем, ему понадобиться хороший меч, доспех и конь. Этих денег должно хватить.

Джана взяла мешочек, её руки дрожали от волнения.

- Спасибо, лорд Старк. Вы не представляете, как много это значит для нас.

Маленький Деймон всё это время внимательно слушал их разговор, и Нед снова ощутил странное чувство, как будто мальчик понимал больше, чем должен был в его возрасте. Но он сеова отмахнулся от этой мысли, напоминая себе, что Деймон всё ещё ребёнок.

- Я сделал то, что мог, Джана. Надеюсь, это поможет вам. - сказал Нед, его голос был тихим и искренним.

Джана кивнула, её глаза были полны благодарности.

- Спасибо вам, лорд Старк. Вы действительно благородный человек.

Нед почувствовал небольшое облегчение. Он понимал, что не может изменить несправедливость, но хотя бы сделал что-то, чтобы помочь. Он посмотрел на Деймона и почувствовал, что сделал правильный поступок.

- Если вам когда-нибудь понадобится помощь, не стесняйтесь обращаться ко мне, - добавил он, пытаясь улыбнуться.

Джана снова кивнула, прижимая мешочек к груди.

- Мы никогда не забудем вашей доброты, лорд Старк.

Эддард попрощался с молодой мамой и направился к выходу. Помощь Джане и её сыну стала для него небольшим утешением в этом жестоком мире, где честь и справедливость не всегда находятся во главе.

Старк шел по улицам города, чувствуя лёгкость на душе. Он знал, что сделал всё, что мог, и хотя это не решило всех проблем, но он хотя бы внёс свой вклад в будущее маленького Деймона. Сына его дорогого друга. На обратном пути к месту своего назначения, он размышлял о своей миссии и о том, как важно делать правильные вещи, даже когда другие отворачиваются от своих обяза.

Проходя мимо шумного рынка, Нед заметил лавку оружейника. Он на мгновение остановился и представил, как однажды Деймон сможет прийти сюда, чтобы выбрать себе меч. Возможно, этот мальчик, несмотря на свою сложную судьбу, вырастет сильным воином, как и его отец, но в его сердце будет больше ответственности и благородства.

Глава 2

Последнее, что я помню, это моя победа над падшим ангелом.
Мои руки дрожали от невыносимого напряжения, а кожа казалась обожжённой, будто её поливали огнём. Я чувствовал, как кровь сочилась из многочисленных ран, пропитывая одежду и стекая на землю. При этом внутри было странное, почти торжественное чувство удовлетворения: я одолел врага, стоившего мне стольких сил, времени и самой жизни. Но в мгновение, когда я готовился тихо погрузиться во мрак, меня пронзила совсем другая боль дикая и жгучая, от которой холодок пробежал по позвоночнику.

Мёртвые не ощущают боли мелькнула мысль.
Боль была до того реалистичной, что я на миг уверился: мои раны ещё кровоточат. Тьма медленно отступала, и я вдруг понял, что нахожусь в ином теле слишком маленьком, зажатом и совершенно непривычном.

Со всех сторон доносились какие-то чужие звуки, отрывистые фразы на незнакомом мне языке. Но в их тембре не сквозило угрозы; наоборот, в голосах слышались ласка и забота. Я чувствовал мягкие руки, прижимающие меня к груди, от которых разливалась по мне благодатная волна тепла. Я пытался хотя бы разобраться в том, что происходит, но сознание мутнело и не давало ухватиться за мысль. И всё же одно понимание прорезалось сквозь это затмение: теперь я беспомощный младенец.

Для варвара, всю жизнь надеявшегося лишь на собственные мускулы и навыки, это открытие оказалось чуть ли не страшнее самой смерти. Уязвимость и слабость порождали во мне внутренний протест. Тому, кто привык решать проблемы грубой силой, было невыносимо чувствовать себя столь ничтожным и беспомощным.

Шли недели, месяцы на первых порах я не умел различать время. Я потихоньку осваивался в новом теле, начиная понимать, что заново родился, да ещё и в совершенно незнакомом мире. Люди, окружавшие меня, обращались со мной с любовью и терпением, а со временем я научился узнавать их лица, отличать голоса, улавливать отдельные слова.

Первой и самой главной для меня стала мама женщина с прекрасным именем Джана. В её объятиях я находил утешение и покой: она обладала удивительно тёплыми руками и нежным голосом. Когда она пела мне колыбельные, я не понимал смысла, но чувствовал её любовь и тепло. Её длинные каштановые волосы мягко спадали на плечи, а глаза, полные доброты, словно источали мягкий свет, успокаивающий мою смятенную душу.

Чуть позже я понял, что рядом с ней всегда крутится мужчина в возрасте, крепкий и широкоплечий, которого она называла дедушка Бернард. В дальнейшем оказалось, что это мой дед. Он был кузнецом в доме всегда стояли инструменты для работы с металлом, а на его одежде проступали следы копоти и железной стружки. Ещё была бабушка Хильда, женщина с ласковым голосом и глазами, в которых будто искрилась мудрость прожитых лет. Казалось, она видит меня насквозь, даже когда я ещё не умел толком говорить. В её улыбке я читал понимание и искреннее участие.

Когда я чуточку подрос, во мне проснулся жгучий интерес к окружающему миру. Мне хотелось исследовать каждый уголок дома, каждую щель в полу, каждую дощечку на крыльце. Я ползал из комнаты в комнату, пытался вставать на непривычно слабые ноги, и от этого испытывал странное чувство иронии: некогда могущественный варвар теперь всего лишь спотыкающийся ребенок.

Настал день, когда мне исполнилось примерно год. К этому времени я уже научился различать голоса домочадцев и понимать короткие фразы. Наконец я сумел сформулировать своё первое слово. Я долго наблюдал, как Джана и дед Бернард обмениваются репликами, постепенно разбирая смысл их речи. И вот однажды, когда мама наклонилась надо мной, я глянул ей прямо в глаза и чётко произнёс:

Мама!

Эти два слога прозвучали для неё громче любого фанфара. Глаза у Джаны наполнились слезами, но на лице расцвела радость.

Мама! повторил я, усмехнувшись её реакции.
Мне показалось забавным, что такое простое слово способно вызвать столько эмоций.

За следующие несколько месяцев я ещё более освоился в новом теле, а вместе с ним в новой жизни. Мне было любопытно абсолютно всё: запах свежеиспечённого хлеба по утрам, колкий мороз зимой, разноцветные краски весенних полей. Я научился быстрее ползать, сильнее упираться ногами в пол и даже делать первые, хоть и нетвёрдые, шаги. Каждая мелочь превращалась для меня в маленькую победу, которую я встречал с гордостью.

*****

Вот мне уже исполнилось два года, и я начинаю ощущать себя не просто беспомощным существом, а человеком хоть и крохотным, но уже более самостоятельным. У нас в доме есть небольшое зеркало, в которое я иногда заглядываю. В отражении вижу своё лицо: тёмные, густые волосы, спадающие на лоб, и яркие синие глаза, которые, по словам мамы, достались мне от отца. У меня румяные щёки и хорошо выраженный подбородок. Для своего возраста я кажусь крепким и довольно рослым, что изрядно удивляет окружающих. Иногда мне мерещится, что в глубине собственного взгляда я по-прежнему вижу отголосок былой мощи.

Эх, до прошлых кондиций мне ещё расти и расти, думал я с ироничной усмешкой.
Пока что я, по словам деда, лишь маленький негодник, которого он выгоняет из кузницы, когда я там путаюсь под ногами. Но ничего не поделать: едва научившись ходить, я жажду оказаться поближе к металлу и жаркому пламени горна. Бернард ухмыляется, глядя на моё детское упорство, но всё же обещает, что, как только я чуть повзрослею, он позволит мне чаще бывать рядом и покажет всю красоту кузнечного дела.

*****

Утром, приведя себя в порядок (хотя в моём возрасте это скорее символический ритуал), я спускаюсь вниз на завтрак. Садясь за стол, я кидаю быстрые взгляды в сторону двери, готовый рвануть к дедушке при первом же удобном случае. Мама замечает моё нетерпение и улыбается:

Не терпится к деду, да? спрашивает она и шутливо поднимает бровь.

Да, мама, честно признаюсь я. Хочу посмотреть, как он работает. Может, и я буду чем-то полезен.

Ну-ну, мой любопытный малыш, смеётся она, приобнимая меня за плечи. Смотри, только слушайся деда. Кузница не игровая площадка, там всё опасно для маленьких детей.

Я энергично киваю. В глазах у мамы читается тёплая забота: она поцелуем касается моего лба и легко подталкивает меня к выходу. Я мгновенно выскакиваю из дома и бегу к мастерской, где дед уже раскладывает инструменты и готовит горн.

Привет, дедушка! кричу я, стоя на пороге.
Он поворачивается, приветливо улыбается:

Здравствуй, Деймон. Хочешь узнать, как трудится настоящий мастер?

Конечно! отвечаю, подходя к нему поближе, и глаза у меня сверкают азартом.

Бернард берёт меня за руку и показывает свой верстак, уставленный самыми разными приспособлениями:

Посмотри: вот молоты, клещи, наковальня, мехи и прочие важные инструменты. Каждый служит своей цели.

Он поднимает тяжёлый молот и даёт мне прикоснуться к рукояти. Молот ощутимо весит, и я в который раз поражаюсь, насколько сильны руки у деда:

Этот хороший для основательной работы, когда нужно задать форму будущему изделию, поясняет он, слегка покачивая молот. А вон тот, полегче, уже для более тонких операций.

Потом он подводит меня к пылающему огнем горну:

Горн сердце любой кузницы. Здесь металл нагревается и становится мягким, почти как глина. Видишь меха? Если усердно качать воздухом, поднимается температура, и огонь становится ещё жарче.

С этими словами он берёт кусок железа щипцами и опускает его в огонь. Я наблюдаю, как металл раскаляется до ослепительного красного. Внутри меня разливается восторг огненная стихия всегда казалась мне чем-то завораживающим.

Когда железо как следует нагреется, продолжает дед, я вынимаю его и кладу на наковальню. Главное здесь точность.

Он извлекает раскалённый кусок, кладёт его на гладкую поверхность наковальни, а затем берёт массивный молот и методично обстукивает металл, преображая бесформенный брусок во что-то определённое. Звон раздаётся громкий, чистый, будто колокол звучит под сводами храма.

Видишь, как металл меняет вид? спрашивает он, чуть оборачиваясь ко мне. Нужно и сила, и аккуратность. Слишком слабый удар и форма не изменится; слишком сильный и заготовка пойдёт трещинами.

Я впитываю каждое его слово, словно губка. Теперь я понимаю, почему дед пользуется таким уважением в Чаячьем городе: его руки сродни кисти художника, а мозолистые пальцы чувствуют металл, как музыкант ощущает струны.

И ещё, Деймон, запомни, говорит он, подняв на меня серьёзный взгляд. В кузнечном деле важна душа. Это не просто дубасить железо. Надо чувствовать момент, когда металл готов к тому, чтобы принять новую форму, и когда ему нужно дать остыть. Это понимание приходит с опытом.

У меня дух захватывает. В первой жизни я был простым IT-специалистом, в свободное время разве что крутил отвертку, да подкручивал гайки. Во второй стал варваром, бесстрашно орудующим топором и мечом, сражавшимся с демонами в совсем другом мире. А теперь передо мной открывается тайна кузнечного мастерства, требующего не только силы, но и врождённого чутья. Глядя, как дед легко преображает кусок железа, я невольно проникаюсь к нему ещё большим почтением и мечтаю овладеть этим искусством.

Вдруг дверь кузницы приоткрывается, и в поток тёплого света попадает фигурка мамы. Отблески пламенного горна скользят по её волосам, придавая им золотистый отлив.

Деймон? зовёт она мягко, улыбаясь. Я собираюсь на центральный рынок. Нужно кое-что купить. Хочешь пойти со мной?

Небольшая передышка тебе не повредит, ворчит дед, поглядывая на меня и мягко толкая в мамину сторону. Всё-таки пока ты ещё мал, чтобы сутками сидеть в кузнице при такой жаре.

Я тяжко вздыхаю, но понимаю, что спорить с Бернардом бесполезно. Если уж он считает, что мне пора отдохнуть, значит, действительно пора. Мы с мамой выходим на улицу и направляемся к центральному рынку. Город словно ожил: повсюду снуют люди, торговцы яростно расхваливают свой товар, ослики тянут телеги, а дети с шумом бегают между лотками.

Мы останавливаемся у прилавка, где продают свежие овощи. Мама внимательно осматривает томаты, лук и морковь, а я, пользуясь возможностью, оглядываюсь вокруг. Мне интересно всё: от красочных вывесок до шумных разговоров прохожих.

И вдруг замечаю высокого юношу с суровым выражением лица. Одет он в тёмное, что подчёркивает его внушительный вид. Волосы аккуратно подстрижены, а в серых глазах сквозит то ли холод, то ли сосредоточенность. Движется он неторопливо, но каждое движение выдает силу и уверенность, словно он привык повелевать с юных лет.

Вдруг его взгляд находит нас, он замирает, а потом ускоряясь идёт прямо к маме. Я замечаю, как глаза у него при этом прищуриваются. Мне кажется, он её узнал.

Джана? произносит он, сдерживая какое-то внутреннее волнение. Как ты поживаешь? И кто этот ребёнок?

Мама вздрагивает, услышав его голос. В её взгляде сразу отражается напряжение и скрываемый страх. Рука её сильнее обнимает меня за плечо.

Лорд Старк, отвечает она так тихо, что едва слышно. Это это мой сын, Деймон.

Юноша, которого мама назвала Эддардом Старком?, прищуривается и несколько секунд пристально разглядывает меня.

В разговоре всплывает имя Роберта Баратеона, и моё сердце ухает, будто птица бьётся в клетке. Отец? Я резко втягиваю воздух. Тот самый Роберт? От мыслей голова идёт кругом. Почему он бросил меня? Почему ни разу не появился, не обнял, не сказал ни слова?

Постепенно в голове всплывают знакомые обрывки: Роберт Баратеон, Эддард Старк Это же Вестерос, мир книги Песнь Льда и Пламени! И тогда до меня доходит: я, бывший герой из вселенной Диабло, в третий раз попал в новый, не менее смертельно опасный мир.

По воспоминаниям, здесь тоже все не спокойно. Война всех против всех, интриги, кровопролитие привычная рутинная картина местной реальности. Дома Ланнистеров, Старков, Таргариенов бесконечные заговоры, предательства, страшные битвы, в которых нет пощады ни кому.

Всплывают горькие примеры: вероломная гибель Эддарда Старка в столице, Красная свадьба, погубившая Робба Старка и многих его соратников, жестокие сражения и кровавые распри. Вспоминаю драконов, возрождённых Дейенерис Таргариен, несущих страх и пламя врагам. И белых ходоков за Стеной, безжалостных, холодных созданий, сулящих всему живому лишь смерть.

Я понимаю: этот мир не станет для меня лёгкой прогулкой. Тут слишком много боли и обмана. Но если я когда-то выжил в аду Диабло, то и здесь смогу найти путь к силе. Надо лишь вновь пробудить в себе варварскую ярость, которая когда-то уже не дала мне погибнуть.

Прежде всего, я должен укрепить собственное тело, вернув утраченную физическую силу и мощь. Ежедневные тренировки, помощь деду в кузнице, изучение оружия и ремесла всё это мне предстоит. Кузнец Бернард мастер, я собираюсь впитать от него каждый навык.

Одновременно нужно досконально изучить здешние порядки. Я должен понять, кто станет моим другом, а кто сделает всё, чтобы меня погубить. Игра престолов коварна, и только умение предвидеть поступки других может уберечь от гибели.

От размышлений меня отрывает разговор Неда Старка и мамы. Мне бросается в глаза её побледневшее лицо: она явно встревожена, хотя Нед вроде бы пытается говорить мягко. Я приглядываюсь к его серьёзному взгляду: он исполнен вежливой озабоченности, а каждое произнесенное им слово словно взвешено.

Я прислушиваюсь к их диалогу несмотря на то, что обычно дети моего возраста беззаботно играют и не понимают подобного. Но мой разум, разум взрослого, и я осознаю: решается моя дальнейшая судьба. Нед Старк говорит о Роберте Баратеоне, и моё сердце сжимается: тот человек мой отец? И этот самый отец, похоже, пренебрёг мною?

Когда слова заканчиваются, мама судорожно хватает мою ручку и, так ничего и не пояснив, спешно уводит меня с рынка. Мне кажется, она на грани слёз, а её дыхание прерывисто, будто она только что бежала от погони. Покупки остаются забытыми; сейчас это для нее не имеет значения.

Мы бредём быстрым шагом по узким улочкам. Я чувствую, как мамина рука дрожит, и понимаю, что она боится. Боится за меня, за нашу семью, за будущее, где отец не собирается ни помогать, ни защищать.

Вернувшись домой, мама, наконец, отпускает мою руку, и я вижу, как она крепко обнимает меня, прижимая к себе так, будто боится, что меня отнимут. Её плечи вздрагивают в беззвучном плаче.

Всё будет хорошо, мама, тихо говорю я, стараясь вложить в слова всю уверенность, на которую способен.
Она смотрит на меня сквозь слёзы, и в её глазах, несмотря на страх, вспыхивает решимость, знакомая мне ещё по прошлым жизням:

Мы справимся, Даймон. У нас нет иного выбора. Мы обязательно справимся.

Я киваю, ощущая, как внутри во мне пробуждается огонь упрямства и жажды жить. Мне нужно стать сильным, чтобы защитить нас обоих и не зависеть от того, кто нас бросил. Когда-то я был варваром, сокрушавшим демонов. И теперь, попав в жестокий мир Вестероса, я обязан пробудить ту силу снова.

В этот день для меня многое изменилось. Словно незримый рубеж остался позади, и я понимал: возвращение к беззаботной жизни вряд ли возможно, а будущее сулит немало опасностей. Но я готов, ведь за моими плечами годы сражений, которые многим и не снились. Я могу и буду биться за маму, за нашу свободу и за то, что мы заслуживаем в этом суровом мире.

*****

После встречи на рынке время для меня словно ускорилось. Кажется, что каждый новый рассвет заряжал меня энергией делать больше, учиться усерднее и тренироваться дольше. Я сам не заметил, как жизнь вошла в новый ритм: по утрам я пропадал в кузнице у дедушки Бернарда, а днём находил время для своих физических упражнений и духовных практик. Вот так, день за днём, я погружался в рутину, которая укрепляла как моё тело, так и разум.

Бернард, хотя и считал меня ещё слишком малым для тяжёлой работы, терпеливо открывал передо мной секреты кузнечного дела. Он показывал правильную постановку рук, учил подбирать нужный молот для каждого этапа ковки.

Кузнечное дело это искусство, говаривал дедушка, помогая мне сориентироваться в нагромождении инструментов. Тут мало грубой силы; нужно уметь ждать, вслушиваться в металл. Каждый удар молота точно выверенный, а каждое разогревание металла просчитанное до мелочей.

Я ловил каждое его слово, стремясь запомнить мельчайшие детали. Бернард неторопливо объяснял, как достичь оптимальной температуры раскалённого металла, как почувствовать, что он уже податлив, но не пересушен огнём. С каждым уроком я всё явственнее понимал, насколько много терпения и концентрации требует это ремесло. Труд кузнеца поразил меня своей красотой: ещё недавно бесформенный кусок железа постепенно преображался в полезную вещь инструмент, заготовку для оружия или изящную деталь. Я смотрел на всё это с восхищением и втайне мечтал о том дне, когда смогу назвать себя мастером, равным деду.

После работы в кузнице я посвящал время тренировкам. Пусть мне было всего лишь два-несколько лет, но в душе жил опыт двух прошлых жизней, где закалка и выносливость играли важную роль. Разумеется, мои упражнения оставались детскими: бег трусцой по округе, короткие пробежки по двору, подъём небольших камней, отжимания на низком заборчике и приседания. Однако я относился к этим простым занятиям со всей страстью, будто от них зависело моё выживание и в каком-то смысле так и было.

Я с удивлением обнаружил, что любые царапины, ссадины или лёгкие ушибы, которые я получал во время тренировок, заживали поразительно быстро гораздо быстрее, чем у обычных детей. Это выглядело почти чудом, но я принимал этот факт с благодарностью и видел в нём знак: прошлые силы варвара медленно, но верно возвращаются ко мне. После самых изнурительных упражнений хватало одной ночи сна, чтобы моё тело восстановилось и вновь было готово к нагрузкам. Утром я просыпался с ощущением, будто стал чуть крепче и выносливее, чем вчера.

В минуты отдыха обычно ближе к вечеру или когда выдавался часок тишины я старался разжечь в себе магию, что некогда питала меня в мире Диабло. Я выходил за город, к небольшим рощам или полям, где свежий ветер колыхал траву и не слышалось шума людских дел. Там, босиком стоя на земле, я закрывал глаза и медленно дышал, пытаясь ощутить пульс планеты. Я представлял, как из глубин земли поднимается невидимая энергия, струится по моим ногам и наполняет каждую клеточку моего тела могучей силой. Иногда мне казалось, что я улавливаю подземный ритм, и тогда внутри меня пробуждалось тёплое, всё нарастающее чувство уверенности.

Недели сменялись месяцами, а я не прекращал тренироваться и работать над собой. И действительно, с каждым днём я замечал моё тело становится ловчее, реакция быстрее, а в мышцах просыпается давно забытая сила. Я понимал, что до былого уровня, когда я в одиночку крушил демонов, мне ещё далеко, но теперь я твёрдо верил: однажды я верну свою силу целиком.

Однажды, когда я погрузился в очередную медитацию на природе, я вдруг ощутил слабый толчок силы в своей груди. Это чувство было похоже на тёплую искру, которая, едва вспыхнув, тут же затихла, но я успел её уловить. Это дала о себе знать дремавшая глубоко во мне варварская энергия. Я знал: пробуждение началось, и хотя впереди много преград, в одном я был уверен я готов встретить любой вызов этого нового мира.

Однако путь к силе не мог быть полным без умения мыслить, анализировать и понимать окружающих. Помимо работы с дедом и самостоятельных тренировок, бабушка Хильда занималась моим обучением чтению и письму. Я был очень удивлен, когда узнал, что она это все умеет. Бабушка была человеком спокойным, немногословным, но в её тихой доброте ощущалась удивительная сила духа. Вечерами мы усаживались за деревянный стол при свете мягкого желтоватого пламени свечи. Бабушка терпеливо показывала мне буквы, учила складывать их в слоги, а затем и в целые предложения. Её голос звучал так ласково, что я никогда не терял интерес к урокам, а охотно впитывал новые знания.

Чтение и письмо ключ к знанию, говорила она, указывая тонким пальцем на книгу с незатейливым текстом. С их помощью ты не только узнаёшь о мире, но и начинаешь лучше понимать его. Кто умеет читать умеет думать.

Я не мог не согласиться. Каждый вечер, когда она открывала ветхие, слегка пожелтевшие страницы книг, там разворачивались целые вселенные, полные героев и злодеев, битв и чудес, магических существ и драконов. Я слушал истории о рыцарях, победивших страшных чудищ, о мудрых королях, пытавшихся сохранить мир, и о старых легендах, уносящих своих героев в мир иной. Эти сказания не только увлекали, но и давали мне пищу для размышлений. Они учили, как важно уметь принимать решения, когда вокруг царят хаос и несправедливость.

В один яркий солнечный день я, как обычно, сидел во дворе нашего дома, пытаясь уловить скрытую в земле энергию. Поблизости мама стирала бельё, поглядывая на меня с доброй улыбкой. Нежные трели птиц и тихое шелестение листьев располагали к медитации. Я чувствовал, как тёплый воздух струится по коже, а лёгкий ветерок ласкает лицо.

В этот момент я услышал размеренные шаги и поднял взгляд, чтобы увидеть, кто идёт. Как оказалось, это был Эддард Старк. В его осанке и выражении лица читалось что-то тяжёлое и задумчивое. Он тихо поздоровался с мамой, и я заметил, как она нервно вздрогнула, стараясь при этом сохранять вежливую улыбку.

Нед попросил маму присесть на простенькую скамеечку у крыльца. Я видел, как её взгляд потускнел: в глазах читались тревога и скрытые страхи. Сам я не мог отойти далеко чувствовал, что разговор касается и меня тоже. Поэтому я остался рядом, в нескольких шагах, стараясь ничем не выдать волнения.

Нед говорил о новостях, касающихся Роберта Баратеона. Он описывал их встречу, рассказывал, как сообщил королю о моём рождении, о судьбе мамы. Каждое слово ложилось на сердце мамы тяжёлым грузом. Я видел, как её руки сжимаются на краю скамейки, ногти чуть ли не впиваются в дерево. Она терпела, чтобы не расплакаться при чужом человеке, и лишь время от времени её губы нервно подрагивали.

Роберту безразлично всё это, ровным голосом проговорил Нед. Он не намерен ни помогать вам, ни забирать мальчика. У него много собственных забот, и он не считает нужным вмешиваться.

Я заметил, как мама на миг зажмурилась, словно от удара в грудь. Несмотря на это, она оставалась внешне спокойной, не позволяя грусти взять верх. В её глазах вспыхнула решимость: если помощь не будет, значит, придётся справляться самим.

Затем Эддард достал небольшой мешочек, явно тяжёленький, и протянул его маме. Когда она открыла его, золотые монеты холодно сверкнули на солнце. Их блеск ослепил меня, но для мамы эти деньги значили гораздо больше, чем просто красивый металл: это была поддержка в трудную минуту, а ещё символ того, что кое-кто всё же о нас заботится.

Если твой сын захочет стать воином или рыцарем, сказал Нед, опуская взгляд на мешочек, этот золотой поможет ему купить меч, доспех и коня. Это самое малое, что я могу сделать для вас.

Я почувствовал, как мама внутренне дрогнула. Её руки слегка дрожали, когда она сжимала мешочек, а в глазах стояли слёзы благодарности и стыда одновременно: стыда за то, что вынуждена принимать подаяние, и благодарности за то, что нашёлся человек, не оставивший.

Нед Старк поднял на меня спокойный, доброжелательный взгляд:

Я верю, что однажды ты станешь сильным воином, Деймон. Может, даже рыцарем. Не подведи свою мать и своего непутевого отца. Не злись на него, он хороший человек, я думаю со временем он все поймет и исправиться.

В его голосе звучала чистая искренность. Потом он учтиво поклонился нам обоим и, бросив напоследок короткий взгляд сочувствия, развернулся и ушёл.

Мы остались одни, слушая, как затухают его шаги вдали. Мама долго сидела, не говоря ни слова, только сжимала в руках мешочек, будто это был последний шанс на выживание. Я сделал несколько шагов к ней и осторожно обнял, стараясь передать ей свою уверенность и тепло.

Этот день действительно многое поменял. Я понял, что призвания отца не стоит ждать, и вся ответственность за нашу судьбу ложится на меня. Я должен стать тем, кто защитит маму и всю нашу семью, кто не даст нам затеряться и погибнуть в жестоком мире. Для меня это было своего рода призывом к действию. Я знал, что подлинное возвращение сил ещё впереди, но я буду готов к этому моменту, когда он настанет.

И хотя нам предстояло много трудностей, я смотрел в будущее с горячим пылом и надеждой. Пусть Вестерос край, где честь и справедливость не всегда вознаграждаются, но я намерен сделать всё, чтобы выжить, окрепнуть и исполнить свой долг перед теми, кто мне дорог. Скоро наступит время варвара и я встречу его во всеоружии.

Глава 3

Мне шесть лет, и я пробираюсь сквозь многоголосый гул шумного рынка в Чаичьем городке. Уличные торговцы зазывают покупателей, размахивая рукой над прилавками, полными фруктов и овощей. Я ощущаю в воздухе пряный аромат выпечки, смешанный с терпким запахом пряностей. Люди снуют туда-сюда: кто-то торопится за продуктами на ужин, кто-то лениво осматривает ткани, а кто-то просто поглощён разговорами о последних новостях.

Я скольжу среди толпы, почти невидимый: невысокий и ловкий, как тень. Прилавок с яблоками сразу привлекает моё внимание алые плоды напоминают маленькие драгоценные камни. Я останавливаюсь, делая вид, будто просто разглядываю товары, и когда торгующая женщина отвлекается на другого покупателя, быстро хватаю одно яблоко. В следующий миг, притворяясь, что меня тут и не было, исчезаю в узком проходе между прилавками. Никто не замечает этого похищения.

Откусываю от яблока, сладкий сок наполняет рот, когда я, проворно выскальзываю из толпы и направляюсь в сторону старых домов у окраины рынка. Завидев покатую крышу, умело взбираюсь по выступающим кирпичам. На самом верху я усаживаюсь, прижимаясь спиной к тёплой черепице, и с удовольствием смотрю вниз на оживлённую площадь. Отсюда Чаичий городок кажется муравейником, полным жизни и суеты.

Я вспоминаю, что произошло за последние четыре года. Хотя мне всего шесть, внешне я выгляжу старше рост, развитые мышцы и уверенная осанка. Иногда я замечаю любопытные или недоумённые взгляды, ведь окружающим трудно понять, как можно выглядеть столь крепко и росло в таком юном возрасте. Но мы с семьёй давно научились не привлекать к себе лишнего внимания.

В дополнение к регулярным медитациям и изнуряющим тренировкам я начал помогать дедушке в кузнице. Бернард, с его грубоватыми, но умелыми руками, обучал меня всем тонкостям кузнечного дела. Для меня это было не просто новым занятием, но и способом развивать физическую силу: молот перестал казаться неподъёмным, а звон каждого удара по наковальне наполнял меня маленькой, но гордой уверенностью в собственных силах.

Сейчас, сидя на крыше, я отвожу взгляд от далёкой линии горизонта и смотрю на людей внизу. Каждый занимается своим делом: выбирает фрукты, болтает с приятелями, смеётся над несмешными историями Для них это обычный день на рынке. Они даже не подозревают, что над Вестеросом уже сгущаются тучи масштабной войны. Их весёлая болтовня и улыбки кажутся тонкой маской, натянутой поверх хрупкого мира, который может рухнуть в любой миг.

Я вспоминаю прошлое, когда сражался с демонами в мире Диабло: тот опыт научил меня видеть скрытые грани в казалось бы повседневных вещах. Под поверхностью мирного течения жизни могут таиться страхи и амбиции, темные замыслы и жажда власти, способные в одночасье погрузить мир в хаос. Я знаю, насколько обманчивой может быть спокойная обстановка.

Внезапно прямо подо мной останавливаются два стражника. Я тут же пригибаюсь, прячась за невысоким дымоходом. Сердце колотится, ведь я не хочу, чтобы они заметили меня, тем более после только что совершённой кражи.

Джон Арен созывает знамёна, произносит один, высокий, с угрюмыми чертами. Лицо его небрито, а плечи поникли, словно ему пришлось долго нести непомерный груз. Хочет поддержать Роберта Баратеона и Эддарда Старка, своих подопечных.

Роберт начал мятеж против Безумного Короля? переспрашивает второй, более юный стражник, глаза его расширяются от испуга и волнения. Он сдавленно понижает голос: Наследник престола, принц Рейгар, похитил Лиану Старк, а Эйерис II публично сжёг Рикарда и Брэндона Старков за попытку добиться её освобождения. Теперь понятно, почему Джон Арен так спешит.

Первый стражник хмурится ещё сильнее, на лице читается безысходность:

Да, лорд Арен увёл большую часть городской стражи. Говорят, в городе почти не осталось солдат. Жители испуганы: одни боятся мародёров и воров, другие опасаются, что война докатится и до нас. Порядок становится всё сложнее поддерживать.

Я чувствую, как сердце начинает биться ещё быстрее. Я знаю из прошлой жизни, что мятеж Роберта Баратеона станет началом конца для Таргариенов и приведёт к кровопролитной борьбе за трон. И вот теперь я слышу это своими ушами: события легендарной Войны Узурпатора разворачиваются прямо передо мной.

Даст бог, эта война вскоре закончится, произносит второй стражник, вытирая пот со лба. Мы должны быть готовы ко всему. От нас зависит безопасность здесь, пока остальные сражаются за нашего сюзерена.

Первый стражник медленно вздыхает, отворачиваясь:

Да кто его знает, когда всё утрясётся Простой люд всегда страдает больше всего. Мой брат пошёл с лордом Ареном, и я даже не уверен, увижу ли я его живым.

Второй сочувственно сжимает ему плечо:

Справимся, как сможем. Надо хотя бы держать город в относительном порядке

Затем они отходят, теряясь в толпе. Я выползаю из-за дымохода, голова гудит от свалившихся на меня мыслей. Мятеж Роберта, судьбоносные события, о которых я читал, начинаются здесь и сейчас

Спустившись с крыши, я прокрадываюсь сквозь небольшие улочки, пытаясь осмыслить услышанное. Роберт Баратеон мой отец, человек с дикой яростью и импульсивным нравом, решил пролить реки крови, жаждая свергнуть короля. А лорд Джон Арен поддержал его, что немудрено: тот тоже в ярости из-за поступков Эйериса II, требовавшего от него невозможного. Похоже, впереди неотвратимый конфликт, который заденет всех.

Помимо этого, моё сознание улавливает мысль о Ланнистерах. Их амбиции и жестокость способны лишь ещё больше нагнетать беспорядок в Семи королевствах. Дом Ланнистеров с их бесконечными ресурсами и невозмутимой расчётливостью обязательно захочет урвать свой кусок пирога в грядущей бойне.

Я добираюсь до нашего дома с тяжёлым чувством. Какова будет наша жизнь, когда война опутает всё королевство? Мои раздумья прерывает мама, хлопочущая на дворе. Увидев меня, она вздрагивает, заприметив моё мрачное выражение.

Деймон, что случилось? спрашивает она озабоченно.

Я сажусь рядом с ней:

Мама, грядёт война. Роберт Баратеон мой отец начал мятеж против Эйериса II. Вместе с ним выступают Джон Арен и Эддард Старк. Кажется, это будет крупный конфликт минимум три королевства уже втянуты

Мама бледнеет, её глаза полны тревоги:

Я чувствовала, что назревает что-то страшное. Теперь понятно, почему все выглядят такими взволнованными

*****

Наступает пасмурное утро, когда дедушка заявляет, что его вызывают в Орлиное Гнездо место, где лорд Джон Арен собирает силы. Будучи опытным кузнецом, Бернард призван помочь с подготовкой оружия и брони для новой армии. Мама тоже решила ехать вместе с ним, чтобы подрабатывать на кухне замка: в это нелёгкое время любая монета на счету, а цены на провизию только растут.

Сборы начинаются на рассвете. В кузнице дед старательно перебирает инструменты, складывая их в прочный ящик. Слышно, как молоты и клещи звякают друг о друга. Обычно запах угля и раскалённого железа приносил мне умиротворение, но теперь я чувствую нервную дрожь, ведь нам предстоит расставание на неопределённый срок.

Деймон, оборачивается дедушка, заметив меня, пока меня не будет, ты главный в доме. Присмотри за кузницей и бабушкой. Не знаю, надолго ли мы уедем, но надеюсь на твою ответственность. Ты уже вырос и многому научился, так что верю, что справишься.

Я стараюсь говорить спокойно:

Я не подведу, дедушка. Вы можете на меня рассчитывать.

В доме мама укладывает в корзину одежду и скромные припасы. Пальцы её дрожат, но она пытается выглядеть спокойной и решительной. Когда я вхожу в комнату, она поднимает на меня взгляд, в котором видно беспокойство.

Сынок, мне будет очень не хватать тебя, тихо говорит она, стараясь сдерживать слёзы. Но я должна уехать. Там, в Орлином Гнезде, я смогу заработать и помочь нам выжить в это тяжёлое время.

Я обнимаю её, стараясь передать теплоту и уверенность:

Мама, не волнуйся. Я сделаю всё, чтобы дома не возникало проблем. Мы скоро снова будем вместе.

Она слабо улыбается, но в глазах ее собираются слёзы:

Я знаю, что ты справишься. Но сердце всё равно сжимается от тревоги.

Наконец, наступает час расставания. Повозка с лошадьми и старой упряжью ждет во дворе. Дед аккуратно укладывает свой тяжёлый ящик с инструментами, мама ставит рядом корзину с пожитками. Я помогаю им, стараясь отвлечься от чувства горечи внутри.

Будьте осторожны, произношу я, обнимая маму и дедушку. Надеюсь, вы доберётесь без происшествий.

Дедушка похлопывает меня по спине:

Мы тоже на это надеемся. Помни, ты теперь хозяин здесь, не расслабляйся.

Мама целует меня в лоб:

Не забывай, мы любим тебя и будем думать о тебе каждый день.

Повозка трогается, колёса скрипят, и они медленно исчезают из поля зрения за пыльным поворотом. Я ощущаю покалывание в груди, словно кто-то сжимает сердце ледяной рукой. Бабушка Хильда оказывается рядом: тихая и спокойная, она тоже провожает маму и деда взглядом.

Не тревожься, мягко говорит она, они вернутся быстрее, чем ты думаешь. А пока нам нужно поддерживать дом в порядке здесь.

Я соглашаюсь кивком и, чтобы не зацикливаться на своих переживаниях, быстро захожусь рутиной: убираю дом, проверяю ставни, подметаю двор. Но всё равно ощущаю, как в душе гуляет неспокойный ветер тревог. Я понимаю, что мне нужно стать ещё сильнее, ещё умнее, чтобы суметь защитить близких в этом опасном мире.

Закончив с делами, я отправляюсь в задний двор, где у меня есть импровизированная тренировочная площадка. Беру в руки деревянный меч простую заготовку, но для моих целей достаточно крепкую. Я начинаю раз за разом повторять удары, блоки, выпады и уходы, которые помню по прошлой жизни, когда был варваром. Но моё текущее тело всё ещё не приучено к этим приёмам, движения совсем неловки, частенько я умудряюсь сам по себе попасть. С каждой тренировкой я пытаюсь соединить воспоминания прошлого с возможностями настоящего. И хотя пока что меч не стал продолжением руки, я не собираюсь сдаваться.

Впереди много испытаний, я это чувствую. Война уже близко, люди вокруг встревожены, а я остаюсь в этом доме вдвоём с бабушкой, ответственным не только за себя, но и за наше будущее. Мой варварский дух из прошлой жизни шепчет мне, что главное никогда не терять боевого настроя. И сегодня, повторяя удары с деревянным мечом в безмолвном дворике, я клятвенно обещаю себе: я стану сильным. Достаточно сильным, чтобы выжить в кровавом вихре Вестероса и защитить тех, кто мне дорог.

*****

Проснулся я от громких криков и ругани, доносившихся с первого этажа нашего дома. Резкие удары, ломающаяся мебель все эти звуки бесцеремонно вырвали меня из глубокого сна, заставив сердце учащённо биться. На короткий миг я замер, не понимая, что происходит, но вдруг услышал отчаянный голос бабушки, умоляющей чужаков оставить её в покое:

У нас почти ничего нет! кричала она, и страх в её голосе бил по мне, словно ножом.

Слова её вонзались в моё сознание, затмевая остатки сна. Почувствовав, как душу сдавливает тревога за бабушку, я тотчас вскочил с кровати и, перескакивая через ступеньки, помчался вниз.

На первом этаже меня встретила жуткая картина: двое воинов в грязных доспехах и со зверскими ухмылками орудовали в нашем доме. Один из них переворачивал шкафы и ящики, сваливая всё ценное в кучу посреди комнаты. Другой стоял над телом бабушки, вальяжно смотря на неё сверху вниз, словно на сломанную игрушку. Она лежала на полу, глаза были открыты, но уже в них не было жизни, и дыхание не колыхало её грудь. Жизнь покинула её, и лишь застывшее молчание говорило о непоправимом.

В тот миг что-то во мне оборвалось. Недавний сон окончательно рассеялся, уступив место вспышке гнева, о котором я почти успел забыть. Кровь хлынула в голову, каждое биение сердца наполняло меня яростью:

Что вы наделали?! закричал я, ощущая, как адреналин затуманивает разум.

Перед глазами как будто опустился кровавый туман, и внутри проснулось дикое, животное чувство, заставляющее бить и крушить. Заметив на столе бабушкину вязальную спицу, я схватил её, чуть не сломав, и прыгнул к ближайшему разбойнику. Тот не успел даже обернуться, когда я всем телом врезался ему в грудь, повалив на пол. И тут же с бешеной силой принялся вонзать спицу ему в лицо, снова и снова. Каждый удар был пропитан моей ненавистью, отчаянием.

Спица зашла глубже в один особенно резкий выпад в глазницу заставив врага замереть навсегда. Его тело дернулось и обмякло. Я ощущал, как горячая кровь льётся мне на руки, но не мог остановиться. Лишь когда он перестал дышать, ярость чуть ослабила хватку.

Второй налётчик выругался, увидев убитого товарища, и с диким криком метнулся ко мне с обнажённым мечом. Однако ярость придавала мне нечеловеческую скорость: я перекатился в сторону и вонзил спицу ему в ногу, словно короткий кинжал. Раздался пронзительный крик боли, когда он рухнул на колени, хватаясь за заглубокую рану.

Ты умрёшь за это! зашипел он сквозь зубы, искажённое страданием лицо пылало ненавистью.

В моих глазах кипела та же всесокрушающая ярость, сердце будто готовилось к новой атаке. Я уже собирался добить его но вдруг сзади послышался шорох. Я попытался обернуться, однако не успел: что-то тяжёлое обрушилось мне на затылок, словно молот кузнеца. Мир вмиг потерял чёткость, контуры поплыли, и я камнем провалился в беспамятство.

Пока темнота затягивала меня, я осознал лишь одно: в доме было трое врагов

*****

Эйрон Грейджой, известный на Железных Островах под прозвищем Мокроголовый, сидел в своей каюте на флагманском корабле Сумеречная Волна, погружённый в думы. Последние известия, которые он получил, говорили об уходе из Чаичьего города значительной части войск и лордов малых домов все они отправились по зову Джона Аррена, тем самым обнажив оборону прибрежного города. Эйрон понимал, что сейчас идеальное время для нападения.

Захватить город мы не сможем, пробормотал он вполголоса, скользя взглядом по разложенной карте побережья, но пограбить, взять пленников и рабов почему бы и нет.

Позвав своих капитанов, Эйрон обвёл их решительным взглядом. Тёмные глаза сверкали жаждой наживы и воодушевлением от близкого удара.

Чаичий город ослаблен, начал он. Лорд Аррен увёл лучшие отряды. Остались лишь немногочисленные стражники да простолюдины. Мы возьмём, что хотим, и быстро уйдём. Имея флотилию из семи кораблей, мы можем захватить достаточно добра и рабов, чтобы окупить этот риск. И от нас точно никто такого не ожидает. Выходим ночью.

Капитаны одобрительно закивали: они верили в смелость и тактическую смекалку Эйрона. Будучи хоть и моложе своих собратьев, он уже заслужил репутацию того, кто умеет планировать и вести людей.

Безлунная ночь застала Сумеречную Волну у берегов Чаичьего города. Корабли Грейджоев тихо скользили по чёрной воде, паруса сливались с темнотой, а ветреные волны лизали борта. Эйрон стоял на палубе, сжимая рукой перила и всматриваясь в едва различимые силуэты домов:

К высадке! скомандовал он негромко. Действуем быстро. Разделитесь на отряды, берите всё ценное. Сильных мальчиков и девчонок забирайте живыми. Будут отличными рабами. На них сможем заработать целое состояние, продавая их на невольничьих рынка Эссоса.

Моряки в кожаных доспехах и кольчугах ответили ему короткими кивками. С наигранной лёгкостью, отработанной в предыдущих набегах, они добирались до берега и разбегались по сонным улочкам города.

*****

Наш отряд, в который входил я, а также Торвальд и Хагар, двигался к невзрачному дому неподалёку от порта. Тихая улица, заколоченные окна всё подсказывало, что здесь не будет серьёзного сопротивления. Убедившись, что нас никто не видит, мы выбили дверь и ворвались внутрь, заливая комнаты дрожащим светом факелов.

Внутри царил полумрак. На шум, который мы устроили, выскочила пожилая женщина. Заметив наши злобные взгляды и обнажённое оружие, она закричала:

У нас почти ничего нет! в глазах её читался ужас, тело тряслось.

Я холодно ухмыльнулся, шагнув к другой комнате, чтобы удостовериться в её словах. Торвальд схватил женщину за плечи и с явным удовольствием швырнул к стене. Она упала, в судорогах цепляясь за воздух. Мне было всё равно: жалкая, беззащитная бабка явно не стоила ни выкупа, ни нашего времени.

Убей её, бросил я безразличным тоном. Зачем нам лишние заботы? За неё всё равно ничего не заплатят. А то ее крики меня раздражают.

Торвальд кивнул, поднял меч и одним быстрым ударом вонзил его ей в сердце. Раздался последний отчаянный вскрик, и женщина затихла, ее глаза остекленели.

В этот миг по лестнице донеслись торопливые шаги. Я обернулся и увидел мальчишку с перекошенным от гнева лицом. В руке он сжимал какую-то вязальную спицу смешное оружие, но его глаза полыхали яростью безумца. Похоже, Торвальд недооценил мальчишку: тот прыгнул на него, молниеносно вогнав спицу в глаз. Кровь брызнула, и Торвальд рухнул без звука, а мальчишка продолжал остервенело вонзать и вонзать металлический наконечник. Я поморщился: Торвальд уже мёртв, а этот паренёк, подобно бешеному зверю, не может остановиться.

Ты за это ответишь, щенок! заорал Хагар, размахивая мечом. Но мальчишка бросился ему наперерез, умудрившись увернуться и ткнуть спицей в ногу. Хагар завопил, осев на колени, хватаясь за кровоточащую рану.

Ты умрёшь за это! прорычал он, и его взгляд был полон жгучей злобы.

Мальчишка тяжело дышал, глаза затуманены яростью. Я вдруг ощутил, что этот ребёнок куда опаснее, чем кажется. Но он пока не замечал меня, поэтому я тихо подобрал с пола кочергу и, осторожно подойдя сзади, с размаху опустил её на его затылок. Паренёк даже не успел оглянуться упал без чувств.

Мы явно недооценили его, выдохнул я, отёр пот со лба. Заковывай мальчишку в цепи, он может быть отличным рабом. С его боевыми навыками мы получим неплохие деньги.

Хагар, стиснув зубы от боли, кинул на меня взгляд, полный ярости, но кивнул. Он понимал, что пойманный враг, особенно такой умелый и молодой, может стоить на рынке рабов маленькое состояние. Подойдя к телу Торвальда, я невольно поморщился: тот лежал в луже крови с остекленевшим взглядом.

Паренёк уже убил одного из наших, сказал я кисло. Будь начеку. Если он проснётся, выруби его снова. И да проверь цепи получше, точно хорошо закавал?.

Точно, точно глухо отозвался Хагар.

Мы схватили бессознательного мальчишку, кандалы с лязгом сжали его запястья и лодыжки. Прежде чем уйти, я бросил взгляд на запёкшуюся кровь, на мёртвого Торвальда. Решив скрыть наши следы, поджёг тюки с тряпьём, лежавшие в углу. Огонь быстро охватил стены, высовывая жадные языки пламени наружу.

Эйрон Грейджой стоял на палубе Сумеречной Волны, лицезрея, как его корабли один за другим уходят от берега. Ветер наполнял паруса, уверенно унося флотилию прочь от охваченного хаосом города. Яркое зарево пожаров освещало ночное небо, а подрагивающие всполохи отражались на волнах, словно пляшущие бесы.

Набег удался: море было благосклонно к своим детям, а корабли были нагружены добычей и пленными. Душа Эйрона наполнилась мрачным удовольствием: каждый успех подтверждал, что Грейджои не утратили власти и способны вернуть былую славу. Он вспоминал, как разрабатывал план, наблюдая за действиями Джона Аррена, как ждал подходящего момента, как раздумывал, как ему доплыть и не быть замеченным. Теперь я пожинал плоды своей решимости.

Люди Эйрона грабили, выжигали, захватывали невольников. Каждая вылазка укрепляла его имя как умелого стратега. Глядя на красноватое зарево пламени, Эйрон понимал, что в этом беспощадном мире могут выжить только сильнейшие. И никто не посмеет утверждать, что Железные Острова ослабли.

Мы сделали это, тихо и самодовольно произнёс он, сжимая перила палубы. Голос звучал с горьковатой ноткой удовлетворения. Все увидят, что Грейджои всё ещё сильны и готовы доказать это кому угодно.

Ветер настойчивее рвал паруса, и корабли, уносящиеся в ночь, оставляли позади захлебнувшийся в огне Чаичий город. А в одном из трюмов, скованный железом, лежал шестилетний мальчишка, чья жизнь в одну ночь оборвала старый уклад и вступила в новую, страшную главу.

Глава 4

От лица Роберта Баратеона

Мы с Джоном Арреном и Недом Старком прибыли в Чаячий город уже после того, как молодой Эйрон Грейджой нанёс свой жестокий визит. Когда мы въехали в разрушенные ворота, нас встретил угрюмый гул хаоса, стоны и крики потерпевших. Город лежал в руинах, и трудно было представить, что ещё недавно здесь кипела размеренная жизнь: торговцы зазывали на рыночной площади, люди радовались мирному дню. Теперь же от части Чаячьего остались лишь обугленные каркасы домов и разбросанные обломки.

Мы ехали по разграбленным улицам, всматриваясь в пепелище и пытаясь понять, насколько тяжёлыми оказались последствия набега. Нед Старк, сжав челюсти, хранил молчание, но по жёстким складкам у рта я видел, что внутри него бушует злость. Джон Аррен тоже выглядел мрачно: оглядывая родные места, он словно каменел, глядя на спалённые строения. Пока мы сражались с Таргариенами, эти крысы с Железных Островов, преданные утопленному богу, ударили нам в спину без объявления и чести.

Когда лошади осторожно ступали по залитым пеплом мостовым, мне никак не давала покоя мысль: Как всё могло обернуться именно так? Несколько недель назад Чаячий процветал: шумные праздники, оживлённые рынки, улыбки на лицах прохожих. Теперь же перед нами обугленные стены и пропитанные копотью улицы, где бродят люди с безумными от страха глазами. Многие ищут выживших родных, кто-то пытается спасти уцелевшие пожитки. Повсюду плач, крики, стонущие раненые. Стоило мне представить, что это лишь начало нашей огромной войны, как в груди все сжалось от беспомощно ярости.

Это же безумие выдохнул я, оглядывая разрушенные дома. Как такое могло случиться?

Джон Аррен, не сводя глаз с руин, сказал хрипловатым голосом:

Моя вина. Я снял большую часть гарнизона, чтобы усилить наше войско. Оставил здесь лишь горстку стражников. Грейджои узнали об этом и воспользовались. Они разграбили гавань, как только поняли, что город плохо защищён. Мне следовало это предвидеть, но я не ожидал удара от Пайка: раньше они никогда не заходили в наши воды. И всё же я должен был быть осмотрительнее.

Я кивнул, соглашаясь, хотя чувства мои были ещё более тревожными. Гнев поднимался во мне, но я понимал, что сейчас злость не вернёт утерянного. Нед, казалось, погрузился в свои мысли. Вдруг он произнёс:

Я хочу проверить семью Деймона, бросил он негромко, не глядя на меня. Узнать, всё ли с ними в порядке.

Голос его звучал чересчур тихо, и в нём я уловил беспокойство. Сердце у меня сжалось, вспомнив, что этот мальчишка мой сын. Пусть бастард, но мой. И вдруг я понял, что не могу позволить Неду поехать одному.

Я поеду с тобой, Нед. Внутри меня росло нечто, похожее на страх, но я заставил себя говорить ровно.

Мы углубились в лабиринт почерневших улочек, и с каждым нашим шагом атмосфера вокруг казалась ещё более гнетущей. Когда мы подъехали к тому месту, где раньше стоял дом семьи моего сына, я ощутил тяжёлую тревогу. Дом был сожжён дотла. У развалин стояла девушка, её лицо заливали слёзы. Неподалёку, на коленях, пожилой мужчина разбирал завалы. По бледным лицам и тихим всхлипам я сразу понял, что они близки к отчаянию.

Нед мигом спрыгнул с коня и кинулся помогать старику разгребать обломки. Я же, не в силах сдержать охватившую меня ярость, с рёвом бросился в пепелище, разбрасывая обгоревшие брёвна. Каждый раз, откидывая обломок, я чувствовал, как тоска и гнев сплетаются во мне в единую волну. Мне вдруг стало страшно за судьбу мальчика сущего незнакомца, которого я никогда не видел, но который был моей плотью и кровью.

Нет! выкрикнул я, отшвыривая обугленное полено. Только не это!

С каждой секундой отчаяние росло, а перед глазами всё чаще вставали образы сожжённых тел. Я вынуждал себя продолжать, хотя внутри стыла мысль: Неужели всё кончилось прежде, чем толком началось? Спустя какое-то время мы обнаружили тело женщины. Пожилой мужчина, найдя её, упал на колени и завыл так, что волосы на затылке у меня встали дыбом. Слёзы смешивались с пеплом на его лице, а голос разносился над развалинами словно стон души. Это был берущий за душу плач, который я вряд ли когда-нибудь забуду.

Как же так, господи почему?! кричал мужчина, то ли обращаясь к богам, то ли к самому себе.

Нед и я старались найти хотя бы следы Деймона. Обшарили весь двор, перевернули остатки крыши и стен, но всё напрасно. Мое сердце гулко стучало, а по лицу катился пот. Внутри клокотал страх, но я стиснул зубы и не показывал виду.

Наконец мы наткнулись на труп одного из пиратов. Его лицо было зверски изуродовано будто бы кто-то проколол его десятком железных шил. Ни дым, ни пепел не могли скрыть эти страшные раны.

Кажется, это работа Деймона, негромко произнёс Нед, в его голосе звучала и гордость, и тревога. Парень сражался до конца даже в столь юном возрасте. Мы обязаны найти его живым или мёртвым.

Я почувствовал вспышку облегчения, смешанного с ужасом. Сын мой, сражался как воин Но где ты теперь? Тревога лишь окрепла.

Нельзя бросать их вот так, добавил Нед твёрдо, имея в виду и семью, и всё это разорение. Нужно помочь хотя бы тем, кто остался жив.

Подойдя к Джане, я увидел, что она словно окаменела: взгляд пустой, лицо мокрое от слёз, губы дрожали, но ни звука не вырывалось из ее уст. В её глазах отражались лишь боль и отчаяние.

Мы не нашли Деймона, тихо произнёс Нед. Здесь его нет. Возможно, он уцелел или его забрали пираты. Мы сделаем всё, чтобы его отыскать. Мне жаль насчёт твоей матери Уверяю, что постараюсь помочь вам и восстановить дом.

Но в тот же миг Джана встрепенулась, глаза её вспыхнули ненавистью, и прежде, чем я успел что-то сказать, она бросилась на меня с криком:

Это всё твоя вина, Роберт! Она била меня кулаками, но в голосе её звучала лишь бессилие и ужас. Ты принёс нам горе, убирайся! Убирайся и не смей возвращаться!

Её слова жгли меня словно раскалённое железо. Я лишь стоял, растерянный и убитый, не зная, что ответить. Мне нечем было оправдать себя. Я знал, что она права в том, что я не сделал ровным счётом ничего, чтобы защитить мальчика.

Нед, стараясь её успокоить, сказал:

Джана, я понимаю твою боль, но, прошу, успокойся. Если тела Деймона нет, значит, он может быть жив. Возможно, его похитили пираты, и мы обязаны его найти Поверь, мы сделаем всё, чтобы помочь.

Эти слова прозвучали пустым утешением на фоне такого горя. Я видел, как Джана и Бернард (старик, который, видимо, был дедушкой Деймона) погружены в бездонную тоску. И я, Роберт Баратеон, король мятежа и воин, неожиданно ощутил себя ничтожным и бессильным. Всё, что я мог, пообещать себе, что найду Деймона, во что бы то ни стало.

Пока Нед и Бернард продолжали разгребать завалы, я подошёл к Джане, стараясь подобрать слова. Но она только метнула в меня ледяной взгляд и горько прошептала:

Убирайся, Роберт. И голос её был полон такой мертвой холодности, что мне стало страшно. Больше я тебя видеть не хочу.

Я застыл, словно пригвождённый. Все мои титулы и сила не могли помочь мне вернуть доверие этой женщины. Нед увидел моё состояние и тронул меня за руку:

Роберт, пора уезжать. Он говорил тихо, сочувственно. У нас война, и нельзя задерживаться надолго, как бы ни было горько. Но я клянусь, что мы не оставим поиски Деймона.

Я кивнул, в душе царила пустота. Не прощаясь, мы отправились к лошадям и поехали дальше по залитым кровью улицам, стараясь отыскать Джона Аррена. Сердце у меня ныло от потери и вины, а мысли были заняты образом мальчика, которого я так и не увидел, но уже боялся потерять навеки.

Мы с Недом проезжали мимо развалин и окровавленных тел, и тут во мне пронеслась ещё одна вспышка воспоминания: в этом городе у меня есть и другой бастард девочка, о которой я узнал лишь недавно. На душе стало тяжелее вдвойне, но я понял, что должен об этом сказать Нэду. Как-никак он мой друг и десница в будущей борьбе.

Нед, мне нужно сказать тебе кое-что. Я избегал смотреть ему в глаза, осознавая, что сейчас последует очередная порция упрёков. Здесь у меня есть ещё ребёнок Девочка. Я узнал о ней совсем недавно.

Нед вскинул бровь, лицо его сделалось жёстким:

Сколько же бастардов ты разбросал по королевствам, Роберт? выплюнул он, и я почувствовал, как внутри меня поднимается злость, хотя знал, что он прав. Ты хоть отдаёшь себе отчёт в том, что происходит?

Я с трудом сглотнул, борясь со стыдом:

Нед, я знаю, что совершил много ошибок. Но хотя бы одну из них я постараюсь исправить.

Он тяжело вздохнул:

Ладно. Показывай, где живёт эта девочка, раз уж мы всё равно здесь. Надеюсь только, что в ту часть города пираты не нагрянули.

Мы направились в западный квартал там было относительно спокойно. Похоже, пираты не успели прорваться так далеко от гавани. Здесь уцелели дома, и люди с любопытством оглядывались на нас, но ужаса, как в порту, не было. Подъехав к нужному адресу, я чуть не задохнулся от нервного напряжения. Я спешился первым и громко постучал в дверь, Нед стоял рядом, хмуро озираясь.

Дверь приоткрылась, и на пороге появилась женщина с настороженным взглядом. На руках она держала маленькую девочку. Но, увидев меня, она сразу узнала: глаза расширились от волнения, и она чуть поклонилась.

Милорд произнесла она тихо и добавила, взглянув на девочку: Это Майя. Ваша дочь. Слава богам, что вы смогли нас навестить

Сердце у меня дрогнуло. Я осторожно протянул руки, и женщина передала мне крошечное тельце. Девочка смотрела на меня с любопытством, потом улыбнулась, и я ощутил, как в груди всё потеплело. Как же я мог раньше не думать о том, что у меня растут дети, которым я нужен?

Привет, Майя, пробормотал я, нежно прижимая малышку, сам не ожидая от себя такой мягкости. Это я твой отец.

Женщина, чьё имя было Марина, взглянула на нас с тёплой улыбкой:

Она всё время спрашивает о своём папе. Я рада, что вы пришли.

Я понянчил девочку, послушал её звонкий смех звучащий почти нереально в этом городе бедствий. Потом глубоко вздохнул и достал увесистый мешочек с золотом:

Марина, возьми. Я протянул ей деньги с твёрдой решимостью. Это поможет вам в трудные времена. Сейчас весь город в упадке, а я не могу всегда быть рядом. Но клянусь, я постараюсь сделать так, чтобы у вас была защита и поддержка.

Марина, побелев от волнения, взяла кошель:

Спасибо, милорд я не надеялась на столько

Я аккуратно вернул Майю в её руки, чувствуя непонятное волнение. Повернувшись к Нэду, увидел, что он наблюдает за мной, явно подавляя критику. Его лицо оставалось мрачным, но, кажется, где-то внутри он смягчился, видя, как я держу дочь.

Пора ехать, сказал я, опустив глаза. И Нед, знаешь, много мыслей пронеслось у меня за сегодняшний день. Я сам не понимаю, почему раньше вёл себя подобным образом.

Эддард покачал головой, и в его взгляде появилась горькая усмешка:

Ты просто Олень, Роберт. Он произнёс это словно с сожалением и лёгкой насмешкой.

Я хотел возразить, но не стал: он прав, и мне придётся долго исправлять то, что я уже успел натворить. Сердце у меня болело за пропавшего сына и за Джану, которая возненавидела меня за все эти годы бездействия. Но, по крайней мере, Майя и её мать были в безопасности, а я мог обещать им будущее. Пускай всё остальное сейчас рушится в пламени войны, но ради этих детей я должен стать лучше, сильнее и ответственнее, чем когда-либо прежде.

Мы покинули дом в тягостном молчании. Я чувствовал, что всё вокруг меняется, и я сам больше не мог оставаться прежним беспечным и самоуверенным юнцом, которым был ещё вчера. Война захлестнёт королевства, и нам предстоит пережить множество потерь. Но я поклялся себе, что найду Деймона и дам Майе то, чего она достойна: заботу и защиту настоящего отца.

*****

От лица Деймона

Я очнулся от резкой, тянущей боли, будто внутри моего черепа колотились тысячи маленьких молоточков. Голова казалась налитой свинцом, к горлу подкатывала жгучая тошнота. На мгновение мне даже показалось, что я вылакал весь самогон из дедушкиной кладовой и теперь расплачиваюсь за это беспощадным похмельем. Но когда я открыл глаза, понял, что тут всё гораздо хуже: я находился в полутёмном трюме корабля.

Вокруг царил полумрак, лишь бледные лучи пробивались сквозь щели между досками, освещая пыльные частицы в воздухе. Попробовав приподняться, я услышал лязг железа: на руках и ногах звякнули тяжёлые цепи. Сердце ухнуло в пятки. Я огляделся и увидел десятки пленников, сидящих на холодных досках. Их лица выражали страх и отчаяние, многие тихо плакали, а некоторые, казалось, были слишком истощены даже для слёз.

Несмотря на тошноту и раскалывающуюся голову, я заставил себя приподняться и сесть. Запах в трюме был горько-солоноватым: смесь плесени, затхлой сырости, пота и морской воды. В дальнем углу кто-то монотонно бормотал молитву, и этот почти неразличимый шёпот перемешивался с приглушёнными стонами и всхлипами.

Эй, ты как? услышал я тихий голос рядом. Парень лет на пять старше меня смотрел на меня с сочувствием и обречённой усталостью.

Я открыл рот, чтобы ответить, но смог лишь хрипло выдавить невнятный звук. Пришлось откашляться несколько раз.

Голова... раскалывается, прохрипел я. Скажи, что случилось? Где мы? Кто нас похитил? И зачем им мы нужны?

Парень вздохнул, и в его взгляде мелькнула грустная решимость.

Нас похитили пираты с Железных островов, ответил он. Меня зовут Рикард и постараюсь рассказать тебе все, что знаю сам. С пленниками они поступают несколькими способами. Или отвозят к себе на острова и из парней делают рабов на шахты, а девушек солеными жёнами. Второй вариант, нас распродадут по всем частям Эссоса.Эти слова обрушились на меня, словно удар в солнечное сплетение. Спина похолодела от ужаса и ярости, но я знал, что сейчас нельзя давать волю эмоциям. Нужно разобраться в обстановке.

Значит, мы в трюме Железнорождённых, провёл я рукой по лбу, сглатывая тошноту. Выходит, нас ждёт либо рабство у пиратов, либо перепродажа куда-нибудь

Верно. Рикард посмотрел в сторону, словно не в силах удержать мой взгляд. Я пробыл тут несколько дней, слышал, что мы направляемся на Железные Островова.

Глубоко вздохнув, я заставил себя мыслить чётко. Ситуация была отчаянная, но я не собирался так просто сдаваться.

В нашем положении, тихо произнёс я, если представится шанс сбежать, мы должны его использовать.

В глазах Рикарда вспыхнула искорка надежды.

Ты прав, кивнул он. Только так. Нас тут немало. Может, вместе у нас получится

Деймон, представился я в ответ. Я тоже не сдамся.

Мы слегка наклонили головы, словно заключая молчаливый союз, и я вновь осмотрелся. Пленники вокруг нас казались совершенно выбитыми из колеи: кто-то плакал беззвучно, уткнувшись лицом в колени; кто-то, наоборот, сидел неподвижно, смотря в одну точку. Их глаза были полностью пусты. Но для себя я решил: не позволю этим тварям сделать из меня раба.

Постепенно зрение прояснялось: я видел насквозь мокрые дощатые стены, почерневшие от плесени. Над головой доносились приглушённые голоса пиратов и громыхание их шагов. Море раскачивало судно, отчего трюм тихо скрипел, усиливая ощущение заточения.

Как долго мы плывём? спросил я Рикарда, преодолевая приступ тошноты.

Дня тричетыре, вздохнул он. Кормят нас скудно чуть воды и кусок чёрствого хлеба. Многим уже становится всё равно

Я сжал кулаки так, что холодная цепь больно впилась в запястья. Я не раб, напомнил я себе. Я воин. И буду сражаться, пока дышу.

Не позволим себе сгинуть здесь, сказал я, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо. Мы будем наблюдать за ними: их привычками, маршрутами, кто и как носит оружие. Потом представится шанс и мы ударим.

Рикард кивнул, и в его глазах мелькнуло согласие.

Ты говоришь, как настоящий лидер, Деймон. Я готов попытаться хоть шансы невелики.

Сжав зубы, я почувствовал проблеск решимости. Стоило даже вообразить, как убиваю первого же пирата, как сердце наполнилось волной темной ярости. Но нельзя торопиться: нужны наблюдения, время, силы. И надо же ещё как-то избавиться от цепей.

*****

Тягучие дни сменялись ночами в этом зловонном чреве корабля. Подавляющая часть пленников погрузилась в безмолвие, словно упав в бездну отчаяния. Но я с Рикардом не прекращали следить за каждым визитом пиратов. Когда один из них спускался, чтобы раздать хлеб и воду, я замечал мельчайшие детали: какой у него был рост, прихрамывал ли он, есть ли на теле видимые шрамы. Возможно, именно эти сведения и помогут нам.

Как-то раз тот самый пират с лёгкой хромотой подошёл ко мне, бросил горбушку и флягу мутной воды. Наши взгляды пересеклись на миг: в его глазах сверкнуло презрение, смешанное с безразличием.

Ешь, щенок, прорычал он, переходя к следующему пленнику.

Я сомкнул челюсть, удерживая язык за зубами, хотя внутри всё закипало. Нужно было копить силы, чтобы в нужный момент вырваться, а не бросаться на врага сломя голову. Рикард тоже следовал этому принципу: ел молча, но в глазах виделось то же, что и во мне, настрой биться до последнего.

Прошли ещё несколько мучительных дней. Тошнота и боль в затылке еще не отпустила меня, но я научился терпеть, сжимая кулаки, когда очередная волна накатывала. Я тренировал своё тело даже в цепях: старался шевелить кистями, искать слабину в звеньях. Вскоре мне удалось чуть расшатать одно из креплений на левом наручнике небольшой прогресс, но уже кое-что.

Среди пленников постепенно поползли слухи, что мы вот-вот причалим к берегам Железных Островов. Иногда сверху доносились победные крики пиратов, радовавшихся удачному улову. В такие моменты я чувствовал, как кровь стынет в жилах значит, высадка близко, и времени на побег почти не остаётся.

Будь наготове, сказал я тихо Рикарду. Если мы увидим хоть малейший шанс, воспользуемся им.

Он кивнул, и хотя я видел в его взгляде волнение, решимость там тоже была.

*****

Однажды дверь трюма распахнулась с сильным грохотом, и вниз спустился пират с суровым лицом. Он начал выводить пленников партиями. Сначала выволок девушек. Их вид наполнил меня грустью и жалостью: они были обессилены, измождённые, на коже виднелись синяки. Пираты обращались с ними как с вещами: окрикивали, толкали, не давая опомниться. Каждая девушка в этом строю выглядела призраком самой себя.

Затем настала очередь юношей. Пират с ключами подходил к каждому, снимал кандалы прямо у выхода из трюма. Я понял, что вот-вот и нас с Рикардом выведут. Внутри меня всё дрожало от напряжения: это мог быть тот самый шанс или последний акт нашего сопротивления.

Наконец ключ щёлкнул и на моих цепях, тяжёлые кольца соскользнули. Я задержал дыхание, призывая на помощь всю свою решимость и ярость, унаследованную от прошлой жизни. Когда пират потянулся ко мне, я резко освободил левую руку из чуть расшатанного наручника и всадил металлическую дугу кандала ему в больную ногу. Он завопил и рухнул на колени. Я моментально выдернул у него из пояса кинжал и одним стремительным движением вогнал его тому под челюсть. Горячая кровь брызнула мне на руки, тело пирата конвульсивно дёрнулось и затихло.

Ищите ключ! крикнул я, отпихивая остывающее тело. Рикард тут же выхватил у мёртвого связку ключей, начал расстёгивать собственные кандалы.

Вот, держите, освобождайтесь! обратился он к остальным пленникам, протягивая им ключ. Но те лишь смотрели на нас, как на помешанных. Никто не сделал ни шага, не сказал ни слова: страх сковал их сердца, они уже были сломлены.

Неужели вы не хотите освободится?! воскликнул я отчаянно. Но, увидев безучастность, махнул рукой и со стоном проклятия обернулся к Рикарду: Ну и чёрт с ними. Времени нет. Пошли!

Мы рванулись к выходу, стараясь двигаться быстро, но бесшумно. В верхней части трюма мы услышали голоса двух пиратов, они подгоняли пленников, грубо ругаясь и приказывая им подниматься на палубу. Я велел Рикарду не выделяться: мы слились с толпой, опустив головы, как будто мы те же несчастные рабы. Прижав кинжал к телу, я медленно приближался к пиратам.

На счёт раз я метнулся вперёд: первым же ударом вонзил кинжал в пах ближайшему пирату, брызнула алая кровь. Второй попытался выхватить меч, но я ударил его кинжалом снизу в грудь, прокручивая лезвие. Он захрипел и осел, сжимая рану.

Мы прорвались к лесенке, которая вела на верхнюю палубу. Сзади послышался перепуганный крик оставшихся пленников: некоторые вопили и указывали пиратам на нас, кто-то закрыл лицо руками от ужаса. Послышался рев тревоги, и я понял, что нужно действовать ещё быстрее.

Поднявшись на палубу, я на миг зажмурился от яркого солнца. Оно больно слепило глаза, привыкшие к полумраку трюма. Вокруг царила суета: часть пиратов уже выгружала других пленников на пристань, а несколько человек стояли на корабле, координируя процесс. Почувствовав странность, многие тут же повернули головы к нам и бросились в нашу сторону. Тотчас завязалась короткая, но яростная схватка. Я увернулся от широкого взмаха сабли и вонзил кинжал в бок противнику, толкая его на палубу. Рикард рядом старался отбиваться, но пираты наседали нас было двое, а их десяток.

Внезапно я увидел, как к Рикарду подбегают сразу трое. Он не успел увернуться: один ударил рукоятью, другой выбил оружие у него из руки. Рикард упал на колени, а к нему тут же подскочили двое, схватили за плечи и прижали к палубе. Я ринулся к нему, но и меня окружили. Парировать и уклоняться от нескольких клинков сразу было нелегко. Я знал, что нам остаются считанные мгновения.

А потом я услышал торжествующий голос, прозвучавший прямо над палубой:
Хватит, бросил он. Я услышал надменный тон: Эйрон Грейджой. Судя по богатой одежде и злобной усмешке, это точно был капитан, про которого часто говорили пираты. Главарь этого набега, молодой лорд с безжалостным лицом.

Аккуратнее с этим пленником, приказал Грейджой, глядя на Рикарда. Мне он пригодится.

Рикарда держали, заломив ему руки. Эйрон приблизился к моему товарищу, блеснув кинжалом у его горла, в глазах читались любопытство и садизм.

Кто ты такой, щенок? спросил он, и в голосе сквозила холодная жажда крови.

Рикард сжал зубы, не отвечая. Я почувствовал, как адреналин захлёстывает меня: я не мог дать им убить Рикарда. Но сил у меня уже почти не оставалось, а со всех сторон нас окружали пираты.

Эй, мордовороты! закричал я, пытаясь отвлечь их внимание. Оставьте его. Если нужна кровь возьмите мою.

Эйрон обернулся, осмотрел меня с насмешкой. Он махнул рукой, и пираты, державшие Рикарда, немного ослабили хватку, однако клинок по-прежнему был у его шеи.

Ты хочешь обмена? Грейджой поморщился презрительно. Как трогательно. Но простая драка меня не интересует.

Его люди заходили ко мне в спину, и я понял, что пути назад нет. Я попытался ускориться, но тут Эйрон, улыбаясь, слегка придавил кинжалом шею Рикарда:

Шаг и я перережу ему глотку. Подумай, герой.

Я замер. По шеи Рикарда стекала струйка крови: лезвие уже царапнуло его кожу. Проклятие! Мне оставалось только одно.

Хорошо, я сдаюсь, прошипел я, швырнув кинжал на палубу.

Эйрон усмехнулся:

Молодец, спасешь друга и сам жизнь себе бережёшь. Он кивнул пиратам: Свяжите их. Потом решим, что с ними делать.

Нас грубо схватили, выкрутили руки за спину и стянули верёвкой так, что у меня перед глазами вспыхнули искры от боли. Выволокли через сходни на берег, где была подготовлена какая-то глубокая яма или ров. Окружавшая нас толпа пиратов злобно щерилась, они орали: Убейте их, капитан! За попытку побега, нужно казнить Но Эйрон твердил своё:

Бросьте этих двоих, пусть посидят. Может, потом повеселимся с ними.

Один из пиратов здоровяк с жутким шрамом на лице выпятил грудь, глядя на Эйрона:

Милорд, позволь убить их прямо сейчас. Этот щенок зарезал наших!

Но Грейджой вдруг нахмурился и рявкнул:

Ты оглох? Я сказал, бросьте их живыми! Или, может, ты хочешь стать следующим?

Пираты струхнули и быстро выполнили приказ. Меня и Рикарда стащили к отвесному краю ямы и сбросили внутрь. Мы грохнулись на каменную землю, и я ощутил, как жёстко врезались верёвки в мою кожу, лишая меня возможности шевелиться.

Послышались шаги наверху, голоса отдалялись, и вскоре всё стихло. Вокруг стоял полумрак, дно ямы окутывала влага и запах сырости.

Прости, Рикард прошептал я, пытаясь приблизиться к нему. Я не смог

Не вини себя, прохрипел он. В темноте я видел только очертания его лица. Мы ещё живы. А значит, еще не все кончено.

Я сжал зубы и прикрыл глаза. Ничего не кончено Я поклялся, что сделаю всё, чтобы выбраться отсюда ради себя, ради Рикарда, ради тех, кого они заточили в рабство. В этом беспощадном мире мы могли надеяться лишь на собственную силу и случай. И я был решительно настроен выжить и отомстить.

Глава 5

Я снова сижу в сырой, промозглой темнице, и внутри меня вскипает злость на все несправедливости, выпавшие мне в этой жизни и в предыдущей тоже. С того момента, как нас с Рикардом заточили во второй раз, прошла уже целая неделя. Создавалось ощущение, что о нас окончательно забыли, и никого не заботит, живы мы или нет. Единственная подачка, которую мы получали, это редкие приёмы пищи: раз в несколько дней кто-то из прислужников спускал нам скудный паёк хлеба и воды.

Судьба явно насмехается надо мной. В прошлой жизни меня постоянно преследовали проблемы и испытания, но сейчас всё стало гораздо хуже: я пленник, и мой мир сузился до узкой полоски неба над головой этой проклятой ямы. Так себе вышло второе перерождение Я представлял себе его совсем иначе.

Я бросил взгляд на Рикарда, лежавшего на голой земле. Его тело колотило в лихорадке, он был бледен, как полотно. Я отдавал ему почти всю нашу скудную пищу и воду, надеясь, что это поможет победить болезнь, но он всё равно выглядел словно тень. Под глазами пролегли глубокие тени, а в потухших зрачках почти не было жизни.

Держись, Рикард, шёпотом повторял я, когда он начинал бредить. Мы выберемся отсюда, обещаю.

Каждую ночь я пытался выбраться из этой проклятой ямы. Ногтями цеплялся за влажные, скользкие стены, изодрав руки в кровь. Раз за разом срывался и падал на дно, обливаясь потом и страдая от боли. Всё тело уже покрывали ссадины и синяки, но я не сдавался. Еще меня не отпускали мысли: Что задумал этот проклятый Эйрон Грейджой? Почему он оставил нас в живых, хотя его люди требовали нашей смерти? Возможно, у него есть какой-то план, быть может, он видит в нас особую ценность или же просто играет, как кошка с мышью, получая удовольствие от наших мучений.

Гребаные Железнорождённые Я сжимал зубы от злости, стоило лишь представить, какие у них порядки. Их мир это мечи, кровь, грабежи и угнетение слабых. Для них мы не люди, а лишь ресурсы или игрушки, которые можно бросить, когда наскучат. При этой мысли внутри меня поднималась яростная решимость когда-нибудь отомстить и залить все Железные острова кровью.

Иногда я чувствовал горькое разочарование, что моё нынешнее тело ещё слишком юное и слабое, и я не могу пробудить ту силу Варвара, что знал в прошлой жизни. Варвары из мира Диабло черпают мощь из самой земли, из стихии, что дремлет в ней. Они едины с природой, и она даёт им неограниченную силу. Сейчас же я был всего лишь мальчишкой, пусть и закалённым в тысячах боях прошлого, но без прежней мощи в руках.

Всё же я старался не утрачивать надежды. Каждый день, закрывая глаза, пытался нащупать связь с землёй, как делал это раньше. Я глубоко и размеренно дышал, стремясь уловить знакомые вибрации, но она еле отзывалась. Все мои воспоминания о том, как я черпал энергию из земли, оказывались лишь отзвуками давней жизни, и сколько бы я ни силился, полноценно ничего не получалось.

Рикард временами приходил в себя и спрашивал, сколько прошло времени. Я обманывал его, говоря, что всего несколько дней. Но я-то знал, что тут уже счёт идёт на недели. Время в этой яме текло медленно, каждый новый день казался целой вечностью.

Однако я не собирался сдаваться. Пусть эта дыра отнимает у меня силы, пусть я пока мал и не могу пробудить полноценно источник, я буду бороться до последнего. И если хоть мелькнёт шанс вырваться, я ухвачусь за него обеими руками. Пусть эти ублюдки из Пайка узнают, на что я способен.

*****

Прошла ещё одна седмица

Рикарду стало лучше. Лихорадка постепенно отступила, и он уже мог более-менее стоять на ногах. Но радоваться так и не пришлось нас снова ждал очередной неприятный сюрприз. В один из хмурых дней наверху ямы послышались возбуждённые голоса, и к нам спустили пару канатов, велев выбираться.

Шевелитесь, щенки! раздался визгливый голос одного из Железнорождённых. Лорду Грейджою надоело вас ждать, да и его гостям тоже. Не вылезете пристрелим, словно собак!

Рикард, ещё не оправившийся от болезни, шатался на ногах, никак не мог ухватиться за скользкую верёвку. Я вылез первым, а затем спустил канат обратно, велев ему обвязаться. Собрав остатки сил, я потянул его наверх. Сражаясь с собственным измождением, я сумел вытащить его, хотя мы оба выглядели не лучше рухляди. На нас было страшно смотреть: грязные, исхудавшие, обессиленные.

Пираты стояли вокруг, ухмыляясь и кидая язвительные комментарии:

Может, добить их сразу? предложил один, скаля жёлтые зубы. Всё равно не жильцы. А так быстрее отмучаются.

Но, очевидно, им были нужны живые пленные. Нас быстро заковали в кандалы и повели по дороге, ведущей к замку Пайка. Я шёл, прикусив губу, поддерживая Рикарда, которому с каждым шагом становилось всё тяжелее.

Путь был тягостным: мы шли по узким горным тропам, ветер бросал в лицо солёные брызги. Внизу ревело море, разбиваясь о прибрежные скалы. Иногда кто-то из пиратов, шедших сзади, толкал нас, заставляя ускориться. Меня всё это лишь злило: Стоит мне вернуть себе былую силу думал я, сжимая кулаки.

Наконец мы подошли к мрачному замку, стоящему на высоких утёсах. Замок Пайк выглядел как грозная крепость, словно выросшая из чёрных скал. Тяжёлые ворота отворились, пропуская нас во внутренний двор. Там кипела своя жизнь: слуги бегали с корзинами, воины Железнорождённых грубо обсуждали последние набеги, а у главной башни стояла пёстрая группа чужеземцев видимо, купцов из Эссоса. И все эти люди поворачивали головы к нам, когда мы, окованные цепями, брели по двору.

В центре группы я заметил Эйрона Грейджоя, молодого лорда, что держал нас в плену. Он о чём-то оживлённо разговаривал с иноземцами, явно рекламируя свои товары и возможности. Завидев нас, он взмахнул рукой:

А вот и наши герои! объявил он с ехидной радостью. Полюбуйтесь, господа: мальчишки, но уже успели устроить кровавую резню на моём корабле. Хотя, прищурился он, глядя на Рикарда, один что-то не очень боеспособен. Зато другой настоящий волчонок.

Я почувствовал, как взгляды купцов жадно скользят по мне. Они разглядывали нас, как скот на ярмарке: оценивающие, холодные. Кое-кто из них держал в руках золотые счетки, а в его глазах читались циничные мысли: купить, выгодно перепродать, получить прибыль.

Сильные, говорите? отозвался один из купцов, на шеи которого висела огромная золотая цепь. Да выглядят они изнурёнными Небось и трёх ударов не нанесут.

О-о, протянул Эйрон, не обращая внимания на наше состояние. Это не так. Этот сопляк (он кивнул на меня) прикончил троих моих бойцов, когда пытался сбежать. В крови все были по уши. Да, смышлёный щенок, да ещё и весьма быстрый.

Купцы с издёвкой засмеялись, бросая косые взгляды: кто-то насмешливо, кто-то с некоторым любопытством. Во мне закипал гнев, но я старался держать себя в руках. Эйрон наслаждался нашим унижением, словно это был спектакль.

Что ж, заговорил худой и высоколобый купец с лисьей улыбкой, вы говорите храбрые и сильные, а я вижу двух измордованных мальчишек. Ваши слова ни капли меня не убеждают.

Верно, добавил другой, широкоплечий, единственный у кого на поясе висели позолоченные ножны. Слишком много слов. Мы любим проверять товар в деле. Мне не интересна лишняя болтовня.

Эйрон нахмурился, уловив, что гости сомневаются в его словах. Тогда он опустил голову вниз, и в голосе прозвучала издёвка:

Хорошо, если моим словам вы не верите, давайте устроим бой. Я предоставлю мальчишку, вы же поставите против него вашего воина. Пусть победа покажет, кто прав.

Услышав это, я ощутил, как внутри у меня все заледенело. Рикард, стоящий рядом, всё ещё шатался, он бы точно не справился с обученным воином. Купцы с любопытством переглядывались.

Отличная мысль, сказал худой купец, усмехаясь. К примеру, мой Безупречный мог бы сразиться с одним из ваших парней. Если ваш мальчишка победит, получайте наше золотишко, а нет значит, вы нам наврали.

Да, и сделаем ставку, подхватил широкоплечий, скажем, сто золотых драконов против десяти рабов, если ваш мальчишка проиграет.

Эйрон усмехнулся, словно готовый к такому повороту.

Сойдёт, зловеще прищурился он. Но, когда мой волчонок одолеет вашего Безупречного, вы извинитесь за свою недоверчивость.

Я стоял, прислушиваясь к этому торгу, чувствуя, как отчаяние охватывает меня. Даже здоровому, опытному бойцу трудно тягаться с Безупречным легендарным кастратам из Эссоса, выращенным в жестокости и адских тренировках. А Рикард ещё и был на грани обморока от недоедания и болезни.

Я не мог допустить, чтобы его выставили на верную смерть. В голове билась всего одна мысль: Я должен сам взять удар на себя

Подождите! выкрикнул я, делая шаг вперёд, и силясь говорить уверенно. У меня есть условие: разрешите мне драться. Но не с одним Безупречным а сразу с двумя.

При этих словах все умолкли. Купцы удивлённо переглянулись, а Эйрон посмотрел на меня с удивлением.

Ты серьезно? спросил он. Два Безупречных против тебя одного?

Да, кивнул я, стараясь не выдать волнения. Мой друг слишком слаб после лихорадки, он едва на ногах держится. Если уж устраиваете показательный бой лучше я сражусь. Я думаю, для вас, это будет более зрелищное шоу.

Купцы недоверчиво зашумели, но худощавый шагнул вперёд и пожал плечами:

Хорошо, почему нет? Глянем, как мальчишка выкрутится против двоих.

Широкоплечий, искоса взглянув на меня, скривил рот в презрительной ухмылке. Эйрон же лишь развёл руками, мол, ему всё равно.

Ладно, будет так, равнодушно проговорил лорд Грейджой. Но если ты проиграешь и выживешь, смерть твоя будет очень долгой и мучительной. Я не люблю проигрывать раб.

Меня провели во внутренний двор замка, где находилась небольшая арена, окружённая каменными стенами. Пираты и купцы столпились вокруг, одни глумились, другие ждали зрелища. Я ощущал, как в жилах начинает бурлить адреналин. Жизнь моя и жизнь Рикарда теперь зависели от одного боя.

Эйрон разрешил мне выбрать оружие. На грубой деревянной скамье лежали мечи, булавы, копья и кинжалы. Я знал, что против двоих взрослых бойцов, к тому же Безупречных, моё единственное преимущество скорость и ловкость. Взяв пару кинжалов, я мысленно попытался настроиться на свой источник хоть на маленькую толику использовать силу оттуда.

Двое Безупречных вошли на арену, безэмоциональные, словно статуи, но я знал, что за этой холодной маской кроется страшная сила и абсолютная дисциплина. По сигналу боя они двинулись ко мне с чёткой, отлаженной координацией, стараясь отрезать пути к отступлению.

Первый резко ринулся вперёд, размашисто ударяя копьём. Я отскочил, едва почувствовав свист лезвия у шеи. Второй нацелил своё копьё мне в спину, но я перекатился, избегая двойной атаки. Их тактика была отработана: один атакует, второй добивает с другой стороны. Я понимал, что одного промаха будет достаточно, чтобы меня проткнули, как свинью на вертеле.

Я сосредоточился, заставляя сердце биться ровнее. Когда первый Безупречный повторил свой выпад, я сделал вид, что собираюсь отразить удар кинжалом, но в последний миг шагнул вперёд и резко скользнул ему за спину, поднырнув под копьё. Взмахнув кинжалом, я полоснул его по подколенному сухожилию, и воин рухнул на колени. Не давая ему опомниться, всадил лезвия в шею, где сходились позвонки. Кровь брызнула, Безупречный глухо свалился лицом вниз.

Второй Безупречный немедленно бросился на меня, пользуясь моей задержкой. Мне пришлось кувырком уйти от его выпада. Он пытался зажать меня у стены, но я уворачивался и со всех сил резал кинжалами его бёдра и руки. Ему удалось несколько раз задеть меня тупым концом копья, но я упорно избегал смертельных ударов. В конце концов я почувствовал, как его дыхание становится сбивчивым: кровопотеря давала о себе знать.

Наконец он споткнулся, и я, увидев, он открылся, резко метнулся вперёд и вогнал кинжал ему в грудь. Воин хрипло охнул и упал. Я повернул лезвие, чувствуя, как оно дробит его рёбра, и он затих.

Тишина опустилась на арену. Я стоял, с трудом переводя дыхание, с двумя окровавленными клинками в руках. На песке у моих ног лежали тела двух поверженных Безупречных казалось бы, машин для убийств. Глаза у меня метались, а сердце неслось вскачь, грозясь выскочить из груди.

Вокруг раздались редкие шёпоты, потрясённые возгласы. Я поднял взгляд и увидел в толпе лиц купцов и пиратов: одни были в ужасе, другие поражены, третьи смотрели на меня с искренним интересом, будто я был каким-то диковинным зверьком.

Эйрон Грейджой и его гости-купцы сосредоточенно смотрели на меня, словно в первый раз увидели. В воздухе витало напряжение, но и едва уловимое уважение: им явно не каждый день приходилось лицезреть мальчишку, который выстоял против двух закалённых бойцов и остался цел.

Ну что, господа, произнёс Эйрон, нарушая напряжённую тишину и поднимая бровь. Как вам наш маленький, но кусачий зверек? Теперь не сомневаетесь в моих словах?

Купцы переглянулись между собой. В их глазах читалась смесь удивления, лёгкой тревоги и, пожалуй, даже некоего одобрения.

Он действительно показал силу, кивнул один из торговцев. Ты не соврал, Грейджой.

Тот самый купец, что открыто высказывал недоверие в честности Эйрона, шагнул вперёд. Ему явно было нелегко проглотить гордость, но он сделал над собой усилие.

Признаю, я ошибался, произнёс он с твердостью в голосе, глядя на меня. Этот парнишка и впрямь отважен, и силен не по годам. Честь ему и хвала за такие навыки.

Эйрон Грейджой слегка приподнял подбородок, довольный таким ходом событий.

Прекрасно, сказал он, явно торжествуя. Теперь, когда вы убедились в моей правоте, давайте вернёмся к делу и обсудим условия сделки.

Я тихо выдохнул, вытирая кровь с кинжалов. Во взгляде Эйрона я читал удовлетворение. Что ж, он добился того, чего хотел: демонстрации моей силы и подтверждения собственных слов. Но стоило мне задуматься, что ждёт меня дальше, я почувствовал, как внутри вновь поднимается тягучая тревога.

Воины Эйрона по его приказу отобрали у меня оружие. Секунду я колебался, не дать ли бой, но быстро понял, что это безнадёжно. Стиснув зубы, я передал кинжалы и позволил себя отвести к Рикарду. Нас на недолго оставили в покое, дали воды на удивление много, сколько мы могли выпить, я пил взахлёб, чувствуя, как жизнь медленно возвращается ко мне.

Рикард сидел рядом, казался ещё довольно слабым, но уже не таким, как пару дней назад. Я бросил на него ободряющий взгляд, хотя, если честно, сам чувствовал смесь неуверенности и внутреннего опустошения. Мы оба понимали, что наша судьба решится без нашего участия, а дальше либо рабство, либо смерть. Пока нам оставалось лишь надеяться и ждать.

Неподалёку Эйрон и торговцы из Меерина тихо, но оживлённо совещались. Судя по их суровым голосам и жестам, спор шёл нешуточный.

Зачем нам этот доходяга? подал голос один из купцов, высокий, худой, с жёлтыми глазами, указывая на Рикарда. Он выглядит больным и слабым. Нам нужен главный приз тот, что дрался.

Эйрон криво усмехнулся:

Вы недооцениваете важность второго, сказал он самодовольно. Этот дохляк, как вы его называете, ключ к управлению первым. Вы видели, как тот бьётся. Он готов пойти на всё ради друга. Без второго он может стать неуправляемым и попортить вам много крови, а с ним будет послушным и покладистым. Плюс, кто знает, может, этот болезный тоже окажется не плох, когда поправится. Или найдёте ему иное применение, парень то благородной крови, весьма красив.

Купцы переглянулись, перешёптываясь. Они явно не были уверены, что стоит тратиться на второго пленника.

Будем откровенны, Грейджой, вмешался могучий купец, увешанный золотыми кольцами. Мы пришли за потенциальными чемпионами ям. Нас не прельщает груда костей.

В таком случае, развёл руками Эйрон, если вы хотите первого мальца, то берёте и второго. Это моё условие. Не хотите? Я продам их обоих другому покупателю.

Купцы скривились, но понимали, что спорить бессмысленно. Они продолжили торг, соревнуясь в предложениях цены.

Сто золотых драконов за обоих, отрезал худощавый с жёлтыми глазами, бросая надменный взгляд.

У Эйрона усмешка прорезала лицо, будто его это позабавило.

Сто? переспросил он, приподняв бровь. Да вы шутник. Мой запрос две тысячи золотых драконов: тысяча девятьсот девяносто девять за этого героя и ровно один за его больного дружка. Он со смехом хлопнул себя по бедру, наслаждаясь собственной шуткой.

Целых две тысячи?! подскочил купец в кольцах, возмущённо кривя рот. Это же грабёж! Ты явно переоцениваешь мальчишек.

Возможно, пожал плечами Грейджой, но я знаю, чего стоит этот парнишка. Вы сами все видели, разве это не удивительно, для такого возрасте. Я уверен, он способен стать чемпионом ям, а второй ну, как минимум, способ удерживать первого в узде.

Купцы заворчали, высказывая обоюдное недовольство, но потом глянули друг на друга и замолчали, что-то обдумывая. В конце концов, они начали прикидывать выгоду и, неохотно согласились на такую сумму, снова повернулись к Эйрону.

Допустим, мы дадим тысячу за них обоих, предложил худощавый скрипучим голосом.

Нет, мотнул головой Эйрон, лицо которого стало холодным и равнодушным. Я сказал: две тысячи, ни монетой меньше. Если не согласны сделка отменяется.

Купцы, тяжело вздыхая, снова погрузились в обсуждения. Наконец они негодующе закивали:

Ладно, две тысячи, да хранят нас боги. вздохнул мощный. Но учти, мы рассчитываем и на другую качественную продукцию.

Эйрон кивнул, его губы изогнулись в ехидной улыбке. Он протянул руку, и купец пожал её, криво усмехаясь.

Уверяю, вы не пожалеете, отозвался Грейджой. Уж этих двоих вы продадите с большой выгодой, особенно когда залатаете парня и пустите его в яму.

Ведите их, велел он своим людям. Пусть гости теперь сами заботятся о своей покупки.

Нас вновь сцепили кандалами и повели к стоящему на причале кораблю купцов. За нашу охрану отвечала пятёрка Безупречных тех самых легендарных воинов, холодных, как статуи. Эйрон и его гости тем временем куда-то отошли, упомянув о девках, и мы расслышали лишь довольный смех, когда они удалялись.

На корабле с нами обошлись более гуманно, чем раньше: нас отвели в трюм, но там не было смрада и вони, а вместо гнилых досок мы увидели относительно чистые лежанки. Нас накормили сытной едой пусть простой, но всё же гораздо лучше, чем чёрствая корка от Железнорождённых.

Эксклюзивный товар требует аккуратного обращения, с кривой усмешкой пояснил один из прислужников купца, когда отдал нам миски с похлёбкой и хлебом.

Я краем глаза смотрел на Рикарда. Он всё ещё выглядел измождённым, но на этот раз к нему приставили корабельного лекаря, который поил его отварами и снадобьями. Я почти не разговаривал с товарищем: мы оба были слишком измотаны. Но за эти дни плавания мне стало ясно, что побег сейчас пустая затея. Куда мы денемся, посреди моря? Даже если прыгнем за борт, в лучшем случае станем кормом для рыб.

Вместо этого я решил восстановиться: пил от души, ел, когда приносили еду, отдыхал на лежанке, стараясь залечить раны и успокоить измученные мышцы. По сравнению с той адской ямой, здесь было похоже на роскошный курорт, пусть и тюремный. Порой я думал: Если бы эти мордовороты из Железных островов были так же внимательны к нам, я бы, может, и простил их. Но вся эта доброта была лишь рациональным расчётом купцов: ведь мы стоили денег и как я понял совсем не маленьких.

Знаешь, Рикард, заметил я однажды вечером, когда мы вяло беседовали. После железнорожденных, этот корабль выглядит как дворец короля. Еда есть, воды не жалеют ну прямо курорт.

Рикард хмыкнул, но выдавил лишь слабую улыбку:

Только вот железные цепи на наших ногах, не очень украшают обстановку, заметил он устало.

Да уж протянул я. Но, по крайней мере, нас не бьют, не пытают, а это уже прогресс.

Мы переглянулись, кидая друг другу понимающие взгляды: мы были ценным товаром, который нужно доставить целым и невредимым.

Через несколько дней к нам заглянул корабельный служка с радостной улыбкой.

Мы почти на месте, поделился он. Хотите подняться на палубу и полюбоваться городом? Такого не видели, держу пари.

Мы с Рикардом переглянулись. Мы оба понимали, что нас ведут не на прогулку, а больше для продвижения товара в лучшем свете, но упускать возможность глотнуть свежего воздуха глупо. Согласились. Мы поднялись на палубу, и нашему взору открылся Меерин.

Я на миг замер, поражённый красотой белокаменных стен, сверкающих в лучах солнца, высокими башнями, упирающимися в небеса, и огромными пирамидами, которые вздымались над городом, словно древние колоссы. С побережья доносился гул рынка, суета сотен кораблей. В порту кипела жизнь, купцы, стража, простолюдины двигались, как муравьи в гигантском муравейнике.

Внушительно, да? спросил я полушёпотом у Рикарда, пытаясь разглядеть его реакцию. По крайней мере, новый ад выглядит эффектнее, чем наш предыдущий

Рикард тоже не отрывал взгляда от огромных пирамид, его лицо выражало смесь тревоги и восторга:

Красота но не для нас, пробормотал он, озираясь. Мы ведь здесь как рабы, не забывай.

Я помню, мрачно кивнул я. Но погляди: хотя бы вид перед смертью шикарный, не то, что обшарпанные красоты на Железных островах.

Мы сделали глубокий вдох морского воздуха, наслаждаясь хоть кратким чувством свободы. Потом служка напомнил нам, что пора возвращаться в трюм. Мы в последний раз окинули взглядом Меерин, осознавая, что скоро нас поглотит этот шумный, но жестокий город, в котором люди развлекаются кровавыми боями, а рабы всего лишь расходный материал.

Нас снова отвели вниз, заковали в цепи. Мы улеглись на свои лежанки, и я невольно фыркнул:

Зато мы исключительный товар, проговорил я насмешливо. Надеюсь, нас не продадут по уценке, как бракованную партию

Рикард выдавил улыбку:

Ого, скидка на рабов? Представляешь: Взял одного получи второго даром?

Я рассмеялся, хотя и слышал в собственном смехе горечь:

Ага, два юных бойца по цене одного, немного помяты и поцарапаны, зато характер северный

Мы попытались шутить, ведь юмор хоть немного облегчал наши сомнения.

Когда мы улеглись, я закрыл глаза, почти позволяя усталости взять верх над моими мыслями. Но сквозь усталость проговорил.

Готов к экскурсии по Меерину, Рикард? прошептал я, уже проваливаясь в сон. Уверен, она будет незабываемой.

Вот именно, отозвался он с кривой усмешкой. Особенно если нас проведут через все эти ямы и прочие достопримечательности.

В глубине души мы оба понимали, что грядущие испытания могут оказаться ещё более жестокими, чем то, что мы видели у Железнорождённых. Но пока мы имели минуту передышки, тёплую пищу и надежду на то, что сумеем сохранить жизнь и остаток достоинства. А там кто знает? Может, судьба ещё улыбнётся нам неожиданным шансом и мы вырвемся на свободу, вне стен Меерина, вне жестоких арен, где публика жаждет крови.

Когда выберемся, сказал Рикард, чуть громче, словно старался перекричать дремоту, давай найдём местечко потише. Где не будет рабства, крови, железнорожденных Просто поживем в тишине, без мыслей о том, как не умереть.

Согласен, кивнул я, чувствуя, как сон накатывает все сильней. Это звучит, как весьма неплохая мечта

И с этими мыслями я дал глазам сомкнуться. А в груди теплилась решимость: чего бы это ни стоило, я не отдам себя на растерзание. Они ещё узнают, что Деймон не сломленный пленник. И пусть случится чудо, и этот Меерин станет лишь короткой остановкой на моём пути к настоящей свободе.

Глава 6

Нас вывели из трюма корабля, словно тряпичных кукол, и закованных в кандалы потащили по шумным, залитым ярким солнцем улицам Меерина. Место, куда нас привезли, поражало своими контрастами: величественной архитектурой и жестокими реалиями, пёстрыми красками и безжалостной сутью.

Город бурлил жизнью: торговцы надрывали глотки, выкрикивая расценки на экзотические товары и фрукты; детишки носились туда-сюда, смеясь и гоняясь за мячом из кожаных лоскутьев; богачи в роскошных экипажах и с охраной величественно проезжали мимо, даже не замечая трущоб, которые прятались за углами.

Мы шагали и оглядывались по сторонам, чувствуя смесь страха и любопытства. Где-то вдалеке высились красивые каменные дворцы с изящными колоннами и статуями на фасадах, окружённые удивительными садами, переполненными ароматами цветущих кустарников. Но стоило нам свернуть за угол и тут же взору открывались узкие переулки, источавшие запахи сырости и канализации, где нищие в лохмотьях клянчили милостыню, а рабы-измождённые фигуры тащили тяжёлые тюки, изгибаясь под палящими лучами солнца.

Ну, хоть здесь всё выглядит куда красивее, чем у этих грёбаных пиратов, пробормотал я, запрокинув голову, чтобы разглядеть верхушки башен, упирающихся едва ли не в облака.

Белокаменные стены, опоясывающие прибрежную линию, слепили глаза, отражая солнечные блики. Но наиболее впечатляющими были ступенчатые пирамиды: гигантские, словно выросшие из самой земли, их мозаика поблёскивала десятками цветов, придавая им почти сказочный вид. Казалось, эти древние сооружения хранят в себе секреты немыслимой давности.

Мы шли, сопровождаемые молчаливыми Безупречными воинами с бездушными лицами, способными одним движением унять любое неповиновение. Я пытался поймать хоть какие-то намёки на их эмоции, но, похоже, у них не было ни страха, ни сочувствия лишь холодная решимость. Мимо нас пронеслась ватага ребят, азартно крича и смеясь, а вот чуть поодаль женщина стояла на коленях перед богато одетым купцом, умоляя о пощаде; её глаза были полны отчаяния, а мужчина лишь смотрел сверху вниз с отвращением.

Как думаешь, Рикард, спросил я вполголоса, стараясь хоть как-то разрядить нарастающее напряжение, здесь нас будут кормить, как на том купеческом корабле, или всё же вернёмся к деликатесам Железнорождённых тухлой рыбке и солёной водичке?

Рикард, шагавший рядом, изобразил что-то похожее на улыбку:

Очень надеюсь, что меню тут будет повкуснее, признался он. Пожалуй, я ещё долго не смогу спокойно смотреть на рыбу.

Вскоре мы оказались у массивного, словно сама крепость, сооружения: арены. Её громадные стены были усыпаны рельефными изображениями всевозможных боёв, побед и кровавых триумфов. Когда мы приблизились, из тени выступил низкорослый, но широкоплечий мужчина с насмешливой ухмылкой и цепким взглядом. Он представился Гилмаром, управляющим ареной.

Ну что, мелюзга, добро пожаловать в Меерин, заговорил он насмешливо. А точнее, добро пожаловать в услужение роду Зо Зараз, одному из самых влиятельных в городе. Это должно вызывать у вашего отребья гордость, правильно я говорю?

Я прикусил язык, чтобы не сказать, чего резкого. Гилмар, похоже, наслаждался моей сдержанной реакцией.

Вы ещё совсем зелёные, продолжал он, будто разглядывая нас как лошадей на ярмарке, и я понятия не имею, зачем вас вообще выкупили. Видимо, у господина Зо Зараз на вас особые планы. Зато можно считать, что вам повезло: теперь вы рабы-гладиаторы, а не носильщик ночных горшков! С этими словами он громко расхохотался над собственным юмором.

Он провёл нас внутрь арены. Мы шли по просторным коридорам, мимо открытых тренировочных площадок, где взрослые мужчины и женщины, закованные в разнообразные латы, беспрестанно отрабатывали удары, выпады, блоки. Они повторяли движения, даже когда силы покидали их. Пот заливал их глаза, а инструкторы орали на них, заставляя снова и снова вставать.

Видите этих ребят? Гилмар указал на группу гладиаторов, чей взгляды были холодны и безэмоциональны. Они настоящие бойцы. Может, если будете послушными и будете упорно пахать, станете такими же. А если нет Он пожал плечами, отворачиваясь.

Я заметил, как некоторые гладиаторы, эти машины для убийства, смотрели на нас, излучая враждебность и презрение. Шрамы на их телах говорили о множестве проведённых боёв, а во взглядах читалась привычка к крови и насилию.

Запомните, щенки, произнёс Гилмар, останавливаясь перед тяжёлой дверью, ведущей вглубь арены. Теперь вы рабы. Ваши жизни целиком принадлежат роду Зо Зараз. Есть несколько простых правил: во-первых, подчиняйтесь без вопросов. Во-вторых, тренируйтесь усердно. В-третьих, если облажаетесь вас убьют. И не думайте, что кто-то будет тратить еду и время на ненужный хлам.

Он широко распахнул дверь и буквально втолкнул нас в камеру, оказавшуюся скромным помещением с двумя лежанками, столом и кувшином воды. Внутри было чисто, но без капли уюта.

Это ваш новый дом, ухмыльнулся Гилмар. Здесь живут рабы-гладиаторы. Завтра за вами придёт надзиратель и проведёт на полигон, где инструктор проверит, что вы можете мелюзга.

А если мы ни о чём? не удержался Рикард, с сарказмом приподняв бровь.

Гилмар расхохотался, его смех был похож на рокот ворона:

Тогда станете кормом для псов! Уверяю, наши псы любят свежее мясо. Он весело ухмыльнулся, снимая с нас путы, и двинулся к выходу. А уже у дверей обернулся:

Ах да, если станете чемпионами или хотя бы сильными бойцами, возможно, будете жить не хуже знати: лучшая еда, лучшие вина, самые аппетитные девки. Он окинул меня насмешливым взглядом. Хотя вам, мелким соплякам, до этого ещё о-о-очень далеко.

А сладости? вставил я дерзко. Нам с Рикардом хотя бы сладости причитаются? Или тоже под запретом?

Ха! Гилмар криво ухмыльнулся. Ты забавный, малец. Может, из тебя выйдет толк. Но не рассчитывай, что тебя тут будут лелеять. Эта арена не для детских игр, а для смерти и зрелищ. Доказывай каждый день свою полезность тогда, глядишь, заработаешь и на сладости.

С этими словами он исчез. Спустя время нам принесли ужин всё очень простое: чашка похлёбки, кусок хлеба да немного варёного мяса. Мы ели молча, прислушиваясь к далёким крикам, раздающимся где-то под сводами арены.

Ну что, Рикард, обратился я к нему, укладываясь на жёсткую лежанку, добро пожаловать в наш новый дом. Думаешь, уцелеем?

Рикард откинулся на свою лежанку, на лице у него виднелась натянутая усмешка:

Деймон, мы уже пережили чёрт-те что у Железнорождённых. Думаю, и этот круг ада осилим.

Если не осилим, я неопределённо пожал плечами, то хотя бы испортим нервы этим ублюдкам.

Согласен, буркнул Рикард, прикрывая глаза.

*****

Сон оборвался жестоко и внезапно: в камеру явились двое Безупречных, бесшумно, словно тени, ис пинком столкнули нас с лежанок на каменные плиты. Я непроизвольно выдохнул от боли в спине.

Вставайте, слизняки! отчеканил один из них, выражение лица которого больше подходило вырубленной статуе.

Мы, еле успев сообразить, что происходит, вскочили на ноги. Любое промедление каралось болезненными тычками.

Идём, коротко приказал другой, кивая в сторону выхода. Нам оставалось лишь покорно следовать за ними.

Коридоры арены показались бесконечными. Стены были холодными и сырыми, воздух пропах железом, кровью и потом. Мы проходили мимо тренировочных залов, где под крики инструкторов уже вовсю раздавались звон клинков и стонущие возгласы. Некоторые гладиаторы, заметив нас, оскалились, бросая ехидные реплики:

Эй, новички, готовьтесь к чистилищу! кричал один, шрам которого пересекал пол-лица, а глаза смотрели, с вызовом зверя.

Посмотрите, эти щенки трясутся, насмешливо выкрикнул другой, размахивая мечом. Они и месяца не протянут тут! Мы сожрем вас, мясо!

Я старался сохранять спокойствие: выходить из себя сейчас только привлечь на себя лишнюю агрессию. В конце коридора нас ждал просторный зал, где стоял могучий мужчина высокий, с пепельно-седыми косами, густой бородой и жёстким взглядом.

Так значит, вы новые мяс кхм новички, произнёс он низким, угрожающим голосом, внимательно разглядывая нас с головы до ног. Я Каркан Железный Клык, буду решать, чего вы стоите и нужно ли вам давать дальше жить. Или вас легче сразу убить. Но сперва кое-что вам поясню.

Он обошёл нас кругом, громко стуча тяжёлыми сапогами, и заговорил негромко, но так, что его шёпот слышался будто гром:

Здесь вы самое низшее звено, подчеркнул он каждое слово, ваша жизнь ровным счётом ничего не значит, если вы не способны сражаться и побеждать. Вы обязаны подчиняться и тренироваться. Каждый день будете выжимать из себя все соки. Если сможете выжить и проявить талант станете гладиаторами. Хотя, он злобно хохотнул, у меня предчувствие, что такие сопляки, как вы, и месяца не протянут.

Я почувствовал, как горло сжимается от волнения, но старался выглядеть невозмутимым.

Пока что вы ничто, повторил Каркан, голос его прозвучал почти со злорадством. Местные называют вас грязью под ногами, и вам придётся ещё заслужить право, чтобы вас посчитали просто людьми.

Он сделал паузу, дав нам время осознать сказанное, а затем продолжил:

Помните гладиаторов, которых вы видели по пути? Все они прошли через это горнило и стали сильнее. Если и вы хотите уважения готовьтесь пролить тонны пота и, вероятно, крови.

Каркан усмехнулся, его глаза блеснули холодным огнём.

Тут нет места слабым, добавил он. Выживают только сильные и умные. Всё остальные расходный материал, заточка для мечей. Да и не забывайте, что ваши жизни не стоят и полгроша. Вы всего лишь игрушки в руках господ. Шаг в сторону и вас выбросят, как ненужный мусор.

Я невольно сглотнул, слушая эти жёсткие слова. Рикард тоже молча сжимал кулаки.

Теперь, произнёс Каркан, махнув рукой, коротко о видах боёв, в которых вам придётся участвовать.

Он приосанился, явно наслаждаясь своей ролью:

Во-первых, взрослые мужчины и женщины сражаются насмерть на арене. Это самое популярное и кровавое зрелище. Зрители в восторге от того, что кто-то погибает прямо у них на глазах во славу, а может, просто ради развлечения.
Во-вторых, есть детские бои гладиаторы в миниатюре. Это бои между такими же щенками, как вы, что людям кажется особенно забавным и необычным. Обычно там смертей меньше, но бывает всякое.
В-третьих, бои все против всех. Вот там полная жесть. Выживает только один, друзей нет, каждый враг. Хорошо, что такое случается нечасто.
И наконец, бои с дикими зверьми: львами, медведями, гиенами. Будьте готовы, что в один прекрасный день вас могут выпустить против целой стаи кровожадных тварей.

Я почувствовал, как внутри все охватывает яростью от его рассказа, но старался сохранять самообладание. Каркан, заметив моё напряжение, скривился в недоброй усмешке.

Вижу, что у тебя бешеная жажда свободы в глазах, процедил он чуть тише, наклоняя голову ко мне. Но отбрось эти мечты, мальчишка. Беглецов ищут по всему городу, на море никто не даст тебе шлюпку, а за стенами ты тихо сдохнешь от голода и усталости. Понял?

Я не ответил, лишь сильнее сжал зубы. Его слова били, как раскалённый молот. Злость и бессилие смешались в груди, желая вырваться наружу, но я знал, что сейчас это бесполезно и опасно.

Каркан сделал шаг назад, оглядев нас насмешливым взглядом:

Могу ошибаться, но кажется, кто-то из вас пытается не показать страх. Он прищурил глаза. Повторю: здесь ты раб. И либо смиришься, либо очень быстро погибнешь

Мои мысли заметались, внутри кипела ярость и отчаяние. Мне хотелось спорить, броситься хотя бы в короткую схватку, показать свою ярость Но я понимал, что сейчас не время и не место для сопротивления.

Он отступил назад и махнул рукой.
Теперь приступим к проверке, произнёс он, сжимая рукоять меча. Покажите, на что вы способны.

Первым пусть выходит блондинчик, добавил он, обводя нас строгим взглядом.

На лице Рикарда читалась тревога, но он заставил себя взять в руки. Вздохнув, он шагнул вперёд. Каркан его суровый оппонент, которого тут именуют Железным Клыком, указал ему на оружейный стенд.

Выбирай любое оружие, приказал он, произнося каждое слово так, будто высекает на камне.

Рикард подошёл к стойке и, мельком окинув взглядом варианты, выбрал небольшой меч и лёгкий щит. Каркан, чтобы подчеркнуть свою уверенность, взял меч, не утруждая себя щитом. Даже со стороны ощущалось, как от него веет самоуверенностью, почти осязаемым превосходством.

Старайся убить меня, щенок, ухмыльнулся он, смерив Рикарда презрительным взглядом. Хотя у тебя всё равно ничего не выйдет.

Рикард вышел на ристалище, крепче сжав рукоять меча и прижав щит к плечу. В его взгляде я заметил и сосредоточенность, и страх. А вот Каркан двигался легко и плавно, словно следил за крошечной букашкой, не достойной серьёзного внимания.

Ну что, маленький, оглядел он Рикарда с издёвкой, покажешь, на что способен? Или ждёшь, что я сам упаду ниц перед тобой?

Бой начался. Рикард атаковал первым, но его удары были несколько скованными, будто он боялся по-настоящему ударить или пропустить контрудар. Каркан же с лёгкостью парировал каждое движение, словно играючи, при этом отпускал унизительные насмешки:

Это всё, на что ты способен? хохотнул он, едва уклонившись от очередного выпада. У меня служит уборщица, так она метёт веником куда смелее.

Рикард старался сосредоточиться, но каждый раз, когда он пытался нанести удар, Каркан легко блокировал его меч, а в ответ проводил быстрые уколы, не наносящие серьёзного урона, но больно задевающие и тело, и гордость. При этом: Он отпускал издёвки, постоянно унижал Рикарда словесными подначками, с каждым ударом вынуждал того терять уверенность.

Рикард не был таким уж отвратным бойцом: его движения, пусть и немного неуклюжие, показывали некоторое умение, приобретённое в детстве под присмотром отца. Но Каркан на голову превосходил его и в опыте, и в физической силе, и в скорости.

В отчаянной попытке взять верх, Рикард попробовал нестандартный приём: ударил щитом, надеясь сбить Каркана с толку, а сам тут же сделал выпад мечом. Но Каркан увернулся от удара щитом с таким равнодушием, словно пробегал мимо стоящей статуи, а затем внушительным замахом отразил контратаку. Если бы я не знал, что это реально, решил бы, что Каркан нарочно демонстрирует, как легко ему играть с более слабым противником.

Твой учитель, похоже, был неудачником, бросил Каркан, парировав очередной удар Рикарда. Или, может, ты такой бесполезный ученик.

Тяжело дыша, Рикард продолжал атаковать, но чувствовалось, как силы уходят: каждое движение становилось медленнее, дыхание становилось более частым. Каркан, видимо, решив, что пора заканчивать эту шутку, провёл серию мощных ударов. Один из них выбил меч из рук Рикарда, и парень упал на землю, почти не в силах двинуться.

Каркан остановился, глядя на поверженного подростка с лёгким удивлением и тенью насмешки:

Я ожидал худшего, проговорил он, упрятывая меч в ножны. Как тебя зовут, парень, и кто научил тебя так махать мечем?

Рикард с трудом приподнял голову: капельки пота и крови были у него на лбу, дышал он так, словно пробежал несколько миль:

Рикард Вайтхарт, выдохнул он. Мне двенадцать. Учился у отца. Он рыцарь.

Каркан кивнул, и на секунду в его глазах мелькнуло нечто похожее на понимание:

Ну что ж, Рикард Вайтхарт, сказал он, замечаю некие задатки. Но впереди у тебя уйма работы и пота. Вставай, отдыхай, заслужил.

Рикард попытался подняться, но ноги не держали, и Безупречные подскочили, помогая ему встать.

Каркан перевёл взгляд на меня, и я увидел в его глазах тот же жёсткий холодный блеск:

Твоя очередь, щенок, сказал он, и голос его был снова пропитан презрением, Посмотрим, какой из тебя будет прок.

Я, не дожидаясь приглашения, направился к стенду с оружием и, мельком окинув туда взгляд, не колеблясь, выбрал полуторный меч. В моих руках он выглядел почти как двуручный, но я уже имел кое-какую сноровку, чтобы управляться с ним.

Каркан, увидев выбор, расхохотался, вскинув брови:

Решил, что станешь великим воином, если ухватишься за этот железный лом, а, мальчишка? насмешливо спросил он. Ты же не сможешь его даже поднять толком.

Я, стараясь выглядеть уверенно, злобно ухмыльнулся и взглянул ему прямо в глаза:

Не только подниму, отрезал я, сжимая рукоять обеими руками, но ещё и тебя им прикончу.

Каркан ухмыльнулся ещё сильнее, брови его выгнулись, будто он услышал смешной анекдот:

Ну, посмотрим, проговорил он, неспешно отступая на ристалище и принимая выжидательную стойку. Начинай, мальчишка. Посмотрим, на что ты способен.

Я решил не мешкать и сразу выстрелить внезапным приёмом. Разбежался, сжал скользкую рукоять полуторника и, подпрыгнув чуть ли не на человеческий рост, попытался обрушить на Каркана сокрушающий удар сверху. Каркан, видимо не ожидавший такой прыти от ребёнка, машинально выставил меч, защищаясь. Но сила моего удара оказалась достаточной, чтобы выбить его из равновесия он рухнул на землю, не то от удивления, не то от реальной силы удара.

Быстрым кувырком он откатился в сторону, и в следующее мгновение мой меч снова опустился туда, где Каркан только что сидел. Успев подняться, он отряхнулся, и на его лице не было уже прежнего презрения. Теперь в глазах читалась серьёзность и, возможно, лёгкая обида за то, что мальчишка смог его сбить с ног.

Неплохо, маленький волчонок, сказал он, поднимаясь со сноровкой профессионала. Но я не позволю тебе одержать простую победу.

Наш бой вспыхнул с новой яростью. Я чувствовал, как кровь бурлит в моих жилах от адреналина. Каркан был силён, и не только физически он имел немалый опыт, ведь таких вот бунтарей видел, наверное, сотни. Но я тоже не собирался сдаваться: я сам испытал уже достаточно боли и унижений. Полуторник весил изрядно, но я управлял им с помощью внутренней ярости.

Каркан атаковал с разных углов, удары его были чёткими и выверенными я не видел прежде здесь столь отточенную технику. Однако я стараюсь не уступать, блокируя и уворачиваясь, отвечая резкими выпадами. Да, меч вибрировал от каждого столкновения, и руки у меня ныли от напряжения, но это лишь разжигало во мне боевой пыл.

Ты держишься лучше, чем я думал, мальчишка, прорычал Каркан, очередным замахом меча пытаясь выбить оружие из моих рук. Но этого мало, чтобы меня одолеть!

Я ускользнул от удара и нанёс свой, пытаясь застать его врасплох. Звон металла заполнил площадку, зрители, окружавшие нас, ахнули. С лица Каркана исчезла насмешливая улыбка: теперь он дрался всерьёз, проверяя мой предел. Мы сходились в скрещивании клинков раз за разом, и каждый раз металлический звук отдавался в моих костях.

В какой-то момент я притворился, что устал, слегка замедлившись. Каркан улыбнулся, почуяв слабину, и пошёл в агрессивную атаку. Но это была моя уловка: в последний миг я сделал рывок и нанес мощный удар сверху, который он еле-еле блокировал, отступив на шаг. Краем глаза я увидел изумление в его взгляде.

А ты ещё и хитёр, маленький прошипел он, вцепившись в рукоять обеими руками. С каждой минутой всё веселее.

Удары посыпались ещё более плотной серией: он старался пробиться к моей защите, но я действовал на пределе возможностей, уворачиваясь и блокируя как мог. Обе мои руки ныли, а дыхание становилось тяжёлым, но я замечал, что и он не железный: его взмахи уже не такие энергичные, движения чуть медленнее.

Вдруг я почувствовал шанс: приложив все силы и сделал серию быстрых атак, загоняя Каркана в оборону. Он отражал их, но каждый раз с небольшим промедлением. И наконец, при одном из выпаде я смог выбить меч из его рук. Тяжёлый клинок Каркана звякнул о камень арены, а сам он опустился на одно колено, гневно глядя на меня снизу вверх.

Не думай, что твоя победа что-то решает, процедил он, тяжело дыша. Здесь всё только начинается.

Я стоял, держа свой меч наготове, хотя руки дрожали от изнеможения. В душе бурлила ликующая волна: Я смог!

Может быть, отозвался я, стараясь не выдать дрожь в голосе, но прямо сейчас я выиграл.

Каркан тяжело поднялся, лицо у него потело, но в глазах уже читалось неприкрытое уважение:

Хорошо, кивнул он. Ты доказал свою силу, паршивец. Но у меня к тебе пара вопросов.

Он подошёл ближе, оглядывая меня сверху вниз:

Кто ты, мальчик? Как твоё имя и откуда родом?

Я с трудом держал меч, упирая лезвие в пол, и попытался поставить плечи поувереннее:

Деймон из Чаячьего города, ответил я, не желая раскрывать лишние подробности. Мне семь.

Услышав это, Каркан прищурился, брови у него взлетели:

Семь лет?! переспросил он. Ты выглядишь на все десять, а то и старше. Кто тебя научил так сражаться?

Я криво улыбнулся, в душе вспоминая, через что уже прошёл:

Меня никто не учил по-настоящему, ответил я, вспоминая о своей прошлой судьбе. Просто в прошлой жизни я был великим воином. И добавил с насмешливой ухмылкой: Правда, тело сейчас не то.

Каркан нахмурился, по глазам видно было, что он не верит моим словам:

Ну, протянул он, посмотрим, что из тебя ещё выйдет, Деймон. Завтра будет много работы отдохни сегодня, пока можешь.

Он отступил и, знаками подозвав Безупречных, дал им понять, что бой окончен. Дыхание у меня было сбито, но я кое-как дошел до Рикарда, который всё это время сидел, прислонившись к стене, потирая ушибы.

Деймон, ты монстр, прохрипел он, когда я сел рядом, опустив полуторник. Ты ты победил этого зверя, Каркана. Я я понятия не имел, что у тебя столько сил. Даже мой отец рыцарь возможно, не справился бы с ним. А он не последний рубака, уж поверь мне.

Я откинул волосы со лба, чувствуя, как усталость постепенно отступает, а на смену ей приходит удовлетворение:

Ну, чего ты ожидал? сказал я с подчеркнутой небрежностью. Я ведь не простой уличный мальчишка, а, можно сказать, великий воин, застрявший в детском теле. Но, боюсь, мой героизм ещё не скоро освободит нас отсюда. Видимо, придётся пока задержаться, чтобы разобраться в обстановке.

Рикард расхохотался в ответ на мою реплику, и его смех, хоть и слегка хрипловатый от усталости, наполнил меня неожиданным теплом.

А как мне теперь тебя называть, сэр? спросил я, приподнимая бровь с преувеличенным интересом. Ты ведь, оказывается, благородный. Сэр Рикард звучит довольно грозно, тебе не кажется?

Рикард неожиданно смутился, покраснел так, что даже сквозь слой пыли можно было заметить румянец.

Не надо ничего такого, ответил он тихо. Здесь, в рабстве, мы все равны. Титул мне сейчас не даёт никаких преимуществ.

Я кивнул, бросив на него внимательный взгляд. За эти дни, которые мы провели вместе, я начал понимать, что за внешней скромностью у Рикарда кроется определённая сила духа. Его скромность не выглядела притворной, и я ощутил желание узнать о своём новом товарище как можно больше нам ведь суждено делить одну камеру, одну участь.

Расскажи мне о себе, Рикард, попросил я, делая более дружелюбный тон. О своём доме. Как жил до того, как оказался в этом проклятом рабстве?

Рикард вздохнул, и взгляд его стал отрешённым, будто он мысленно перенесся в родные земли. Однако, когда он заговорил, в голосе послышались тёплые нотки.

Дом Вайтхартов младший рыцарский дом в Долине Аррен, начал он, опустив глаза. Мы давно служим роду Арренов, известны своей верностью и боевыми заслугами. Наш замок Серебряный Холм стоит у подножия горного хребта, ведущего к Орлиному Гнезду, на перевале, который многие считают стратегически важным.

Я представил себе величественный замок, окружённый густыми лесами и возвышающийся на склоне, откуда открывается вид на долину. По тому, как Рикард говорил о своих землях, я понял, что он действительно гордится семейным наследием.

История нашего дома уходит корнями в эпоху, когда андалы напали на восточные земли Долины, продолжил он, голос его чуть оживился. Тогда наш предок, сэр Галён Вайтхарт, проявил исключительную храбрость и тактический талант. В особенном сражении у Серебряного Холма, он смог отстоять крепость, хотя враги превосходили нас в численности. В критический момент, когда наши люди уже падали от изнеможения, сэр Галён собрал отряд добровольцев и возглавил контратаку. Этот отчаянный манёвр переломил ход битвы враги отступили, а в дальнейшем потерпели поражение.

Я вслушивался в его слова и представлял себе те суровые бои: серые доспехи, блеск клинков, бесстрашное командование. Духовная связь с этим героическим прошлым будто придавала Рикарду сил даже сейчас, когда он здесь, влачит рабское существование.

Тогдашний лорд Аррен наградил нашего предка рыцарским титулом, пожаловав ему земли вокруг Серебряного Холма и даровав герб серебряного оленя на зелёном поле. Рикард осторожно коснулся пустого места у себя на груди, я понял, что там раньше был герб его рода. Олень олицетворяет доблесть, чистое сердце и ту несгибаемую волю, что помогла сэр Галену в решающий миг. Девиз нашего дома: Стойкость и Мужество.

Он замолк на короткий миг, уносясь мыслями в прошлое.

С тех пор наш дом остаётся верен Арренам, сказал Рикард более уверенно. Мы не можем сравниться по мощи с великими домами, но наша репутация за доблесть и преданность безупречна. Мужчины Вайтхартов часто несут службу в передовых рядах армии Долины, защищая эти земли от всякой напасти.

Я вслушивался в его рассуждения, погружённый в мысленные картины суровых горных перевалов, замков и отважных рыцарей, присягнувших на верность Арренам. В его голосе звучали и гордость, и скрытая печаль, ведь теперь он далеко от дома и, кажется, как он считает лишён будущего.

Внутри наших земель всё устроено справедливо, продолжил Рикард, на миг улыбнувшись воспоминаниям. Наши леса полны живности, особенно оленей. Охота неотъемлемая часть жизни: и пропитание, и традиция, и дань уважения к символу дома.

А что, этих оленей у вас там больше, чем людей? поддел я его, желая чуть разрядить атмосферу.

Рикард ответил усмешкой:

Почти. Зато ни один враг не пройдёт через наши леса незамеченным. Плюс охота хороший способ не расслабляться и держать форму.

Я понимал, что передо мной действительно мальчишка из благородного рода, для которого честь и долг не пустой звук. Посмотрел на него свежим взглядом и задался вопросом, как такой юный наследник рыцарского рода оказался тут, в рабстве.

Расскажи, как тебя угораздило сюда попасть? спросил я, чувствуя, что его история ещё не закончена.

Рикард вздохнул, и в глазах промелькнула боль:

Я поехал к тётушке сестре отца, в Чаячий городок. Но в ту ночь на наш дом напали пираты. Они голос его дрогнул, убили её, а меня, оказавшегося беспомощным, схватили и увезли. Я и сам не знаю, почему не убили. Видимо, хотели выручить за меня выкуп или просто продать. Как видишь, мы оба теперь здесь.

Он замолчал, и я тоже молчал думал о том, насколько похожи наши судьбы: внезапная трагедия, гибель близких. Потом Рикард встрепенулся и глянул на меня любопытствующим взглядом:

А что насчёт тебя, Деймон? Как ты сюда угодил? Где успел научиться драться? его брови поползли вверх, ожидая мой ответ.

Я тяжело вздохнул, понимая, что сейчас придётся говорить правду, по крайней мере, частично. Ведь Рикард, кажется, заслуживает искренности.

Я родом из Чаячьего городка, начал я, устремляя взгляд куда-то в стену, где играть тенями свет факелов. Семья моя была небогатой: дед, Бернард, хороший кузнец, мама, Джана, помогала ему. Отец я чуть запнулся. Не особо вникал в мои дела, если можно так сказать.

Рикард прищурился, видя моё нежелание раскрывать эту тему полностью. Я продолжил:

Перед нападением они уехали за заработком к лорду Аррену. Меня оставили с бабушкой. Когда пираты напали, я оказался один, точнее, с бабушкой мои кулаки сжались, но они убили её, а меня схватили. Так и притащили сюда.

Рикард нахмурился:

Соболезную, произнёс он тихо, затем, помедлив, добавил: А отец? Где он был? Ты про него ничего не рассказал.

Я горько усмехнулся. Пришлось признать, что Роберт Баратеон человек, которому я не могу простить не участия в моей жизни.

Ты удивишься, сказал я, опуская руки на колени. Но мой отец Роберт Баратеон. Да, тот самый, кто сейчас поднял мятеж против короля. И ему до меня, по сути, нет никакого дела. Я для него никто, просто бастард, родившийся от случайной связи.

Рикард широко раскрыл глаза, по его лицу пробежала вспышка удивления:

Твой отец Роберт Баратеон?! выдохнул он. **Лидер мятежа против Безумного Короля? Говорят, он

Я кивнул, стараясь говорить без излишней эмоции, хоть и чувствовал, как внутри вспыхивают обиды:

Тот самый. Только мне это ничем не помогло. Он понятия не имеет, где я и что со мной, вряд ли ему до этого есть дело.

Мы на минуту замолчали, погружённые в мысли. Наконец, Рикард заговорил снова, тихо, но с неподдельным интересом:

Значит, твой отец сейчас ведёт целую армию против короля, а ты в рабстве. Забавно, точнее, страшно иронично.

Сам вижу иронию, кисло усмехнулся я. Так что, прошу, держи язык за зубами. Не хочу, чтобы остальные рабы или надсмотрщики узнали и начали строить из меня королевского бастарда. Хватит, что я сам знаю.

Рикард кивнул:

Обещаю, никому не скажу. А вот твои боевые навыки откуда? Как это сочетается с кузнецом и мамой?

Я пожал плечами, стараясь не углубляться в свою прошлую жизнь:

Видимо, природный дар. я позволил себе улыбнуться. Знаешь, бывает такое берёшь меч, и кажется, что он тебе уже давно знаком. Словно внутри меня дремали силы и знания, которые проснулись.

Рикард догадался, что я не желаю раскрывать все карты, но не стал настаивать. Он вздохнул и посмотрел на меня с любопытством:

Ну, когда-нибудь расскажешь подробнее. А пока, пожав плечами, будем считать, что ты у нас особенный, наделённый тайными умениями.

Мы посидели так, переваривая взаимные признания. Вокруг же всё кипело: слышались крики тренирующихся гладиаторов, шум шагов надзирателей. Но в этот момент мы словно оказались в отдельном, приватном пространстве, где могли говорить откровенно.

Знаешь, Деймон, заговорил Рикард, чуть наклоняясь ко мне, я не думал, что в таком месте, как это, можно найти друзей. Но похоже, что ты мне действительно друг.

Я улыбнулся, слегка польщённый его доверием. Вот так под одной крышей, в рабском заточении, и возникает что-то вроде товарищества.

Я тоже рад, что у меня есть союзник, признался я. Как-никак, вместе мы сможем поддерживать друг друга. А может, когда-нибудь сбежим.

Рикард отозвался негромким смешком:

Я давно думал о побеге, но эти стены, эти Безупречные, город Он вздохнул. Всё кажется безнадёжным.

Верю, сказал я. Но ведь и невозможное может стать возможным, если мы окрепнем и будем держаться вместе.

Затем он посмотрел на меня с озорством в глазах:

Слушай, Деймон а что ты чувствуешь к своему отцу? Я имею в виду, каково это осознавать, что твой отец теперь один из самых влиятельных лордов, ведущих мятеж против короля?

Я на миг замолчал, обдумывая, как сформулировать:

Если честно, мне всё равно. наконец выговорил я, пожимая плечами. Да, он, возможно, великий воин, но что толку, если для меня он всегда будет чужим человеком? Он никогда не был рядом, не заботился обо мне. Так что у меня нет особенных чувств к нему. Просто человек, давший мне жизнь.

Рикард понимающе кивнул:

Понимаю. Иногда фамилия или великий титул вовсе не приносят счастья. А тут, в рабстве, мы и правда все наравне.

Он ненадолго задумался, потом воскликнул грустно:

Кстати, знать, что кто-то рядом понимает боль потери. Мы оба потеряли близких людей. Но, может, объединившись, мы сможем однажды вернуться домой, отомстить тем, кто отнял у нас всё.

Я рассмеялся слегка горько, но всё же почувствовал прилив воодушевления:

Ты прав. Когда выберемся О-о-о, будет очень весело всем нашим врагам.

Некоторое время мы молча сидели: каждый размышлял о своём, а за дверью по-прежнему раздавались команды надсмотрщиков, звяканье оружия, угрюмые шаги и время от времени чьи-то стоны. Но мы уже не пугались, а наоборот, воспринимали это как привычный фон.

Деймон, вдруг произнёс Рикард, снова ко мне оборачиваясь, знаешь, я никогда бы не подумал, что найду здесь друга. Да и вообще у меня было предостаточно предрассудков насчёт бастардов. Но ты ты показал мне, что мы все одинаково страдаем и сражаемся в этом беспощадном мире.

Я усмехнулся, чувствуя странное тепло на душе:

Это такая ирония, сказал я, в самых неожиданных местах возникают крепкие узы дружбы.

Он серьёзно посмотрел в мои глаза, потом улыбнулся:

Ну, тогда будем держаться вместе, так? А то в этом аду без друзей точно никак.

Конечно, согласился я, протягивая ему руку. Вместе у нас явно больше шансов на успех, чем поодиночке.

Рикард накрыл мою ладонь своей, кивнув, и улыбнулся на этот раз улыбка была полна решимости.

Знаешь, вдруг хмыкнул он, я никогда бы не поверил, что можно так запросто сидеть и болтать с бастардом Роберта Баратеона о побеге из рабства. Но жизнь она любит сюрпризы.

Я тоже рассмеялся, негромко, но искренне:

Ну, что поделаешь. Именно в таких местах и таких ситуациях судьба часто сводит самых разных людей. И, кто знает, может, за этими грязными каменными стенами нас ждёт куда более грандиозная история.

Несколько секунд мы снова сидели молча, чувствуя, как стихает напряжение и появляется какое-то подобие уюта, если так можно назвать эту тюрьму. Шум и крики не умолкали, но теперь они словно отошли на второй план.

Деймон, негромко произнёс Рикард, снова взглянув мне в глаза, мы справимся, да? Всё-таки выберемся.

Я улыбнулся, стукнув его кулаком по плечу дружески:

Обязательно. И не просто выберемся а сделаем так, чтобы от одного упоминания наших имён эти твари дрожали.

Рикард отчётливо кивнул, а в его глазах полыхнула надежда:

Ты прав, Деймон. Мы справимся. Вместе мы справимся.

Глава 7

Прошло полгода с того момента, как мы с Рикардом угодили в рабство и стали жить в этом проклятом месте. Наша повседневная жизнь превратилась в рутину из беспрестанных тренировок и сурового распорядка. С самого начала Гилмар, управляющий ареной, предупредил нас, что наш хозяин заплатил за нас большие деньги и не желает просто так бросать товар на убой. Сначала обучение и тренировки, дабы мы принесли ему выгоду позже. А уж наставником и по совместительству нянькой назначили нам Каркана.

Первые полгода никто в арене не имеет права трогать вас, провозгласил Гилмар с показной суровой усмешкой. Наслаждайтесь. Это всего лишь временное явление. Если честно, не понимаю, зачем господину такая деликатность, но ему виднее.

Первые пять месяцев прошла в очень строгом распорядке: ранним утром нас поднимали, вели в столовую на завтрак, затем на тренировочные полигоны, где доводили тренировали нас до изнеможения, потом запирали в камере. Однако со временем ситуация чуть изменилась: Гилмар решил даровать нам каплю свободы.

Теперь вы можете сами ходить по Колизею, объявил он, будто делая нам немыслимый подарок. Только не забывайте, что всё равно вы остаетесь рабами. Попробуете сбежать ваша жизнь оборвётся мгновенно и очень трагично. Теперь вы сами обязаны вовремя являться на тренировки, сами успевать на приём пищи. Опоздаете получите наказание, пропустите еду останетесь голодными. Никто больше не станет подтирать вам задницы с этого момента.

Каркан, наш учитель, тренировавший нас, быстро понял, что Рикард хоть и старателен, но не обладает чем-то выдающимся. А вот я, Деймон, как он выразился, имел в себе некую дикую ярость. Он объяснял это так:

Ты, похож на монстра малыш. Каждый день я наращиваю тебе нагрузку, а ты утром опять выходишь на ристалище отдохнувшим и полным сил, будто ночь провёл не в камере, а во дворце с десятком лекарей. Каркан при этом качал головой, на его лице проступало замешательство. Знаешь, что, малец? Следующим шагом я заставлю одеть тебя солдатскую броню во время упражнений, может хоть она замедлит твой пыл.

Мне правда тренировки давались сравнительно легко, хотя я старался и не показывать этого явно. Кроме того, я не забывал про свои медитации: в каждую свободную минутку я сосредотачивался, стремясь пробудить ту силу, которая дремала во мне. За пять месяцев я достиг небольшого прогресса: в один из дней ощутил внутри нестерпимый жар в груди. Понял: наконец-то энергия, которую я тянул из земли, запустила ядро. Погрузившись в себя, я увидел крошечную искорку, пульсировавшую в такт биению моего сердца. Шквал эмоций захлестнул меня: наконец-то я могу не просто невольно усиливать тело, но и управлять этой способностью.

На следующий день всё шло по обычному расписанию. С Рикардом мы проснулись на заре, позавтракали в столовой и отправились на тренировку к Каркану. Он, по обыкновению, был в ударе:

Сегодня вы будете пахать до потери сознания, ухмыльнулся он, скрещивая руки на груди. Если кто-то из вас скопытится, я буду рад стать свидетелем такой занимательной картины.

Упражнения оказались действительно адскими: мечи, спарринги, круговые бои После нескольких часов непрерывного махания оружием руки болели так, будто сейчас отвалятся. Но я решил попытаться применить свою пробужденную энергию, чтобы понять, насколько она эффективна.

Я подошёл к одному из тренировочных манекенов, встал в боевую стойку, сжал меч и сосредоточился. Почувствовал, как волна силы прошла по моим мышцам, наполняя их невиданной мощью. Удар получился столь мощным, что манекен просто разлетелся на мелкие щепки.

Ты что творишь, мальчишка?! завопил Каркан, подбегая и в шоке разглядывая обломки. Что за чёртова магия? Чем тебя мать кормила, а?

Я ощутил слабость, но внутри ликовал: наконец-то я целенаправленно использовал искру своей силы.

Парень, ты явно не прост, пробормотал Каркан, откидывая осколки ногой. Из тебя что-то может и выйдет, но пусть это не кружит тебе голову. Завтра я увеличу нагрузки вдвое. Я хочу, чтобы ты умолял меня о пощаде!

Когда тренировка наконец завершилась, Рикард устал так, что едва дошёл до своей лежанки. Я же задержался на полигоне и сел в дальнем углу, скрестив ноги, погрузившись в медитацию. Хотелось разобраться, как дальше развивать пробуждённую силу, ведь я многое помнил из предыдущей жизни:

Усиление собственного тела: физическая мощь, превосходящая человеческие пределы; нечеловеческая выносливость, скорость, регенерация ран всё это когда-то делало меня настоящей боевой машиной.

Крики: особый дар, с помощью которого я мог вселять страх (крик ужаса), подбадривать союзников (крик ярости), нарушать концентрацию врагов или даже рушить барьеры. Эти крики были наполнены первозданной силой земли и моей ярости.

Магия земли: умение управлять самой землёй, поднимать каменные стены, вызывать землетрясения, замедлять противников, исцелять и восстанавливать союзников.

Вспоминая всё это в деталях, я чувствовал, как моя связь с землёй растёт. Теперь я понимал, какими способностями могу овладеть со временем. И знал, что это мой ключ к свободе.

Пока я медитировал, солнце уже клонилось к закату, и большая часть воинов покинула полигон. Слышались редкие шаги да стук оружия, но в целом арена затихала. Лишь когда наступила полная темнота, я очнулся, осознав, что пропустил ужин. Вздохнув с досадой, я побрёл к себе в келью.

Зайдя внутрь, увидел, как Рикард лежит на кровати, бездумно разглядывая потрескавшийся потолок.

Опять тренировался, да? Ты совсем себя не жалеешь, спросил он, не поднимая взгляда.

Ну да, ответил я, прыснув от смеха. Вышло так, что пропустил и ужин. Придётся лечь голодным

Рикард качнул головой и бросил в мою сторону небольшой ломоть хлеба:

На, держи, а то завтра не встанешь, величайший боец. Он чуть ухмыльнулся, но в тоне звучала забота. Ты всегда забываешь о времени. Может мне в будущем, твоей целеустремлённости памятник поставить?

Я благодарно поймал хлеб и с аппетитом впился в него:

Да что поделаешь, пожал я плечами. Нам нужна свобода, а ее может даль только сила. Да и хотелось бы стать чемпионом.

Рикард слегка усмехнулся:

Чемпионом?.. переспросил он с насмешливо приподнятыми бровями. Не многовато ли амбиций для ребёнка, мм?

Да и нет, усмехнулся я в ответ. Я стану не просто чемпионом, а самой смертью для всех прочих чемпионов.

Рикард сначала чуть отпрянул, а затем фыркнул, скрывая восхищение:

По крайней мере, мечта у тебя громкая, Деймон. Он на миг умолк, затем продолжил доверительным тоном: Слушай, если вдруг нас заставят драться друг с другом Я Я, пожалуй, откажусь. Не хочу нацелить меч на друга, пусть даже придётся заплатить жизнью.

Я замер, поражённый такой честностью и преданностью. Дослушав его до конца, положил руку ему на плечо:

Рикард, не говори так. Мы найдём способ избежать такого боя. Я не стану биться с тобой и точка.

Рикард откинулся на спинку кровати, прикрыв глаза, а на губах у него заиграла лёгкая улыбка:

Мы же друзья, верно? спросил он, смотря исподлобья.

Да, коротко подтвердил я. Друзья.

Мы обменялись понимающими взглядами, словно скрепляя негласный союз. В ту секунду я понял, что этот союз не пустые слова, а нечто крепкое, рождающееся в общих испытаниях. Спустя минуту тишины, Рикард снова улыбнулся:

Помнишь тот случай, когда Каркан назначил нам тренировку с деревянными мечами, а ты, увлёкшись, случайно залепил ему по шлему? спросил он, резко сменив тему и засмеявшись. Думал, он убьёт тебя на месте. Но, о чудо, он только хмыкнул и сказал: Хороший удар, мальчик, но в следующий раз бей точнее.

Я рассмеялся в ответ:

О да, хохотнул я. До сих пор не понимаю, как остался цел. Может, он оценил мою смелость? Или так высоко о себе думает, что удары деревянным мечом не воспринимает всерьёз

Рикард тоже захихикал, глядя в потолок:

А помнишь, как ты решил показать всем, какой ты быстрый бегун, да так разогнался, что врезался прямо в стойку с копьями? Он уже угорал от смеха. Столько копий в разные стороны разлетелось, а Каркан стоит, скрестив руки, и говорит тебе: Теперь собери всё это и расставь, как было. Пусть это будет тебе уроком.

Я закатил глаза, хотя улыбка не сходила с лица:

Хе, да уж, протянул я.

Мы оба смеялись, и в этих тихих смешках чувствовалось что-то очень тёплое и родное редкое ощущение беззаботности среди тяжёлой реальности гладиаторской арены. Наконец Рикард тихо потянулся, зевая:

Ладно, пора отдыхать, сказал он, прикрывая глаза. Завтра ведь всё по новой.

Да, ты прав, согласился я, ложась на свою кровать.

*****

В один из дней Каркан сообщил новость, которая мгновенно перевернула нашу жизнь в доме битвы:

Полугодовая защита господина закончилась, провозгласил он с усмешкой, когда мы с Рикардом и другими гладиаторами собрались на утреннюю тренировку. Теперь вы на арене сами по себе. Я больше не буду приглядывать за вами, моя миссия няньки завершена. Добро пожаловать во взрослую жизнь гладиаторы.

Серьёзно? фыркнул Рикард, скрестив руки на груди и бросая на него недоверчивый взгляд. Ты думаешь, нас этим удивишь? Мы прекрасно знаем, где находимся, и каждый день видим здешнее зверьё. Думаешь, что, они набросятся на нас и загрызут сразу?

Точно загрызут, насмешливо подтвердил Каркан. Хотя мне, честно говоря, плевать. Ваша задача не сдохнуть слишком быстро. Развлекайтесь!

Он захохотал, явно получая удовольствие от того, что застал нас врасплох. Мы с Рикардом обменялись угрюмыми взглядами и поняли: наша спокойная жизнь под защитой хозяина кончилась. Теперь мы в клетке с хищниками без дрессировщика.

Каркан вонючий козёл, прошептал Рикард, когда мы шли по коридорам к столовой. Видел, как радовался? Уверен, теперь каждый здешний отморозок будет думать, что с нами можно делать что угодно.

Ничего, отозвался я, стараясь подавить закипающую злость. Мы не дадим себя в обиду. Если кто-то попробует нас унизить ответим стократно.

Войдя в столовую, мы сразу почувствовали перемену в атмосфере: некоторые гладиаторы смотрели на нас с насмешкой, явно предвкушая новую игру. Мы лишь кивнули друг другу, понимая, что стычка может вспыхнуть в любой миг.

Эй, новички! раздался грубый голос. Мы обернулись и увидели массивного гладиатора по прозвищу Бык: могучее, словно высеченное из камня тело, поблёскивало от пота, а на его губах играла злобная ухмылка. Как здорово, что с вами наконец можно поближе познакомиться. Он оскалился. С этого момента вы мои сучки. Он сделал многозначительную паузу и добавил презрительно: А ты, блондинчик, будь готов к тёплому визиту ко мне вечером.

Бык расхохотался, а с того стола, где сидела его свора дружков, послышались сальные шуточки и весёлые возгласы. Остальные гладиаторы вокруг слушали и смотрели, ожидая, как мы отреагируем на такое высокомерие.

Что ты сказал, ублюдок?! рявкнул я, чувствуя, как во мне вскипает бешенство. Судя по тому, как напрягся Рикард, он был тоже готов к вспышке.

Пошёл ты, урод! взорвался Рикард, не успев сдержаться. Кто тебе дал право нам указывать?!

Бык вмиг метнулся к нему, схватил Рикарда за волосы и с размаху прижал к столу, расплываясь в самодовольной ухмылке.

Смотри-ка, щенок огрызается, процедил он. Думаешь, здесь у тебя есть права? В этом доме, парень, прав тот, кто сильней. Привыкай. И вечером, блондинчик, я жду тебя у себя научу манерам.

У меня внутри всё взорвалось от ярости. Я вскочил и, недолго думая, схватил свою чашку и со всей силы ударил Быка по голове. Тот пошатнулся и грохнулся на пол, но быстро зашевелился, собираясь встать. Я оказался быстрее: схватил острый осколок глиняного черепка , приставил к его горлу и прижал, так что тонкая струйка крови выступила на коже.

Предпочитаешь извиниться или мне проткнуть тебе глотку? прошипел я, придавливая сильнее. Давай, выбери одно из двух, пока я не решил за тебя.

Бык с трудом сглотнул, лицо его исказилось от боли и ярости:

С-сучонок выдавил он, тяжело дыша. Думаешь, напугал меня? Как только встану, сверну тебе шею, щенок!

Посмотрим, кто кому что свернёт, прошипел я, но сейчас ты можешь спасти свою шкуру, лишь извинившись. И не трать время: у меня мало терпения для таких, как ты.

Столовая замерла. Никто не шевелился, казалось, даже дышали тише. Тут вбежала охрана, потребовала от меня отпустить Быка. Я нехотя подчинился, хотя гнев ещё кипел во мне. Бык поднялся, вытирая кровь на шее, и продолжал оскорблять нас, брызжа слюной от ярости.

Я ублюдок я задушу тебя собственными руками, щенок, злобно прошипел он, бросая на меня взгляд, полный ненависти. Ты пожалеешь, что на свет родился.

И в этот момент в зал вошёл Гилмар. Заметив, что вся столовая погрузилась в напряжённую тишину, он приподнял бровь и криво улыбнулся:

Что за шум, а драки нет? проговорил он, скользя по нам насмешливым взглядом. Что вы тут устроили, смертники? Желаете помериться силами добро пожаловать на арену.

Сэр Гилмар, позвольте мне размазать этого мелкого наглеца, взревел Бык, доселе державшийся за шею. Пусть он умоется собственной кровью за свою дерзость!

Гилмар ухмыльнулся, хитро сощурив глаза:

Конечно, это будет весьма зрелищно, кивнул он. Но пойми, Деймон, если ты проиграешь, никто не пожалеет тебя. Здесь все следуют только одним правилам правилам силы.

Я прищурил глаза, скользнув взглядом по Быку:

Я всё понимаю, процедил я, стараясь звучать максимально спокойно. Завтра в полдень. Приготовься закрыть свой поганый рот навсегда.

Отлично! объявил Гилмар, хлопнув в ладоши. Значит, бой назначен: завтра, полдень. А пока расходитесь. И помните: вы всего лишь мясо для арены. Не стройте никаких иллюзий для себя.

Бык ухмыльнулся напоследок и ушёл, кидая нам злобные взгляды. Мы с Рикардом стояли, тяжело дыша, пытаясь осознать, что случилось.

Зачем ты вмешался, Деймон? прошептал Рикард, когда мы отошли в сторону. Он всё ещё дрожал от напряжения. Вдруг он тебя

Защищал друга, обронил я кратко. И не волнуйся, я не проиграю.

Рикард криво усмехнулся:

Ладно, только смотри: если ты завтра погибнешь, я придушу тебя снова своими руками. Он сказал это вполушутку, но страх за меня в его глазах ещё не рассеялся.

А когда я вообще проигрывал один на один? ответил я, ухмыльнувшись. Это будет уроком для Быка я покажу ему, где его место.

Пусть так, вздохнул Рикард, озираясь по сторонам. Но теперь нам нужно быть вдвойне осторожнее.

*****

Утро наступило

...как-то слишком быстро. Каркан ворвался в нашу келью, словно ураган, сбросив с нас одеяла:

Подъём, мелкие выродки! прокричал он. Я же говорил, вы долго без приключений не протянете, да? Полдня не прошло, и вы уже умудрились вляпаться в новую заварушку.

Я с трудом открыл глаза, пытаясь встать и понять, что происходит. Рикард уже сидел на своей лежанке, потягиваясь и моргая.

Полдня, говорю, повторил Каркан, злобно ухмыляясь. И что за цирк вы устроили вчера? Мне нашептали, что ты чуть не вскрыл глотку и не залил всю столовую кровью.

Нам никто не оставил выбора, процедил я, ощущая, как внутри поднимается раздражение.

Каркан подбоченился:

О, конечно, никакого выбора Он насмешливо покачал головой. Вся столовая гладиаторов, а два малолетних щенка решили, что пора показать свою крутость. Ну-ну.

Он подошёл ко мне и наклонился так близко, что я мог разглядеть каждую морщинку на его лице.

Рикард, марш в столовую, приказал он, не отрывая от меня взгляда. А ты, Деймон, если не хочешь, чтобы тебя вывернуло, лучше обдумай свой будущий бой натощак. Иначе есть риск, что уже сегодня пол арены зальётся твоей блевотиной.

С чего такая забота, Каркан? огрызнулся я, чувствуя, как зевота смешивается со злостью. Почему вдруг стал переживать, что со мной будет.

Каркан прищурился, в голосе звучала издёвка:

Просто упомяну, что Бык мне симпатичен ещё меньше, чем вы, два юнца. Он отвратительная тварь, да ещё и любит мальчиков в неподобающем смысле. Так что если тебе удастся его приструнить, я не против. Жалко, что убивать его нельзя иначе владелец арены не обрадуется.

Почему нельзя?! прошипел я, чувствуя обиду за ограничение: я-то хотел устроить этой скотине настоящее кровавое шоу.

Каркан усмехнулся ещё шире:

Потому что сильно калечить и убивать запрещено. Руки, ноги, голова должны оставаться целыми приказ владельца. Вы товар. Владелец не хочет терять вложенные в вас деньги. Тебе и Быку поставили одинаковое условие. Нарушишь его будешь серьезно наказан.

Чёрт, выругался я, чувствуя, как мои планы на эффектную смерть Быка летят к чертям.

Каркан рассмеялся, отворачиваясь:

Жестокий ты, маленький дьявол. Но не сегодня. Он сделал паузу, прежде чем добавить насмешливо: Ладно, иди, тоже поешь. Но много не ешь, а то правда мое предсказание сбудется.

Я закатил глаза, отправляясь вслед за Рикардом на завтрак.

Деймон, прошептал Рикард, когда мы сели за общий стол, ты уверен, что тебе под силу победа над Быком? Он ведь один из самых сильных гладиаторов здесь.

Я хмыкнул, приподняв бровь:

Он тупой, Рикард. Может он, и громадный кусок мяса, но без мозгов. Я растерзаю его на кусочки.

Рикард внимательно посмотрел на меня, словно пытаясь понять, откуда во мне такая уверенность:

Ну что ж, держу за тебя кулаки. Он понизил голос до шёпота. Только не подведи меня. Ты пообещал победить, а друзьям врать нельзя.

Я ухмыльнулся:

Договорились.

Рикард хмыкнул, слегка расслабившись.

После обеда я отправился на арену, где уже толпились гладиаторы и прочие обитатели колизея, нетерпеливо жаждущие зрелищ. Бык, мой самоуверенный противник, был там, разминался и поглядывал на меня с кривой ухмылкой. Его дружки стояли чуть поодаль, весело подтрунивая и, кажется, готовые праздновать скорое триумфальное избиение новичка.

Эй, Деймон! крикнул кто-то из этой компании. Не забудь написать завещание, прежде чем выйдешь на бой. А то мамка расстроится.

Может, мне лучше твоей матери это напомнить, когда буду выходить из её спальни? огрызнулся я, ощущая, как во мне закипает ярость. Снаружи же я старался сохранять спокойствие: нельзя позволить эмоциям ослепить меня перед боем.

Каркан стоял у края арены, скрестив руки и с прищуром наблюдая за происходящим. Увидев меня, он насмешливо подмигнул и коротко кивнул, словно говоря: Давай, покажи этому придурку, на что ты способен.

Бык двинулся ко мне, улыбаясь самодовольно, будто уже предчувствовал лёгкую победу.

Готов к смерти, ублюдок? ухмыльнулся он, сжимая рукоять меча.
Разве что от старости, парировал я с едкой усмешкой.

Бык расхохотался и, обернувшись к Каркану, громко спросил:

Он серьёзно думает, что может со мной справиться? в его голосе звучали насмешка и презрение.
Посмотрим, ответил Каркан, пожимая плечами и обратился уже ко мне. Деймон, сотри ухмылку с его звериной рожи.

Мы начали осторожно кружить друг вокруг друга, изучая противника. Толпа вокруг бесновалась, что-то кричала обо мне, об убогом щенке, который сейчас будет молить о пощаде. Но я старался не отвлекаться: одна ошибка и всё, моя песенка спета.

Разорви его, Бык! выкрикнул кто-то из задних рядов. Сделай из него фарш!

Бык сделал стремительный рывок, атакуя меня сверху вниз. Я скользнул вбок, ушёл от удара и ответил коротким выпадом: он успел парировать. Мы обменивались ударами, и каждый из нас вкладывал всю силу в них. Я чувствовал, как с каждой секундой мой боевой азарт разгорается сильнее.

Ты ведь понимаешь, что ты просто мальчишка? проворчал Бык, делая шаг вперёд и замахиваясь.
А ты ведь понимаешь, что ты просто жалкий придурок? парировал я, уклоняясь от его удара и проводя быструю контратаку.

Несмотря на то, что Бык был одним из сильнейших гладиаторов (такие о нём ходили слухи), я знал, что моя сила в разы превосходит человеческую. Мне хотелось показать всем своё истинное могущество, чтобы ни один смерд не посмел больше лезть ко мне и к Рикарду.

Толпа продолжала глумиться:

Сломай его, Бык! завывал кто-то в первом ряду. Пусть знает, кто здесь главный!

Моя злость росла, и удары становились всё более яростными. Мы оба покрылись потом, удары звенели всё громче, а мечи вспарывали воздух с устрашающим свистом. С каждой секундой я замечал, что Бык начинает сдавать: дыхание у него стало прерывистым, а движения чуть более неуклюжими.

Что, притомился? спросил я с издёвкой, уходя от очередного его выпада.
Бык лишь зарычал, в глазах его бушевала дикая ярость. Но оттого он делал ошибки ещё чаще.

Внезапно я принял решение, которое вызревало во мне давно. Сделав шаг назад, вонзил свой меч в песок арены и медленно двинулся к Быку голыми руками. Я направил магию по своему телу, чувствуя, как жар наполняет всё мое естество. Знал, что у меня есть лишь пара минут до отката, и собирался выложиться на все сто.

Похоже, мне пора стать чуть серьёзнее, бросил я, криво улыбаясь.

Неожиданно для Быка я кинулся в атаку без меча, уклоняясь от его клинка. Мои кулаки двигались, словно молоты, каждый удар был пропитан яростью и силой. Я видел, как Бык начинает паниковать: он не мог поверить, что голыми руками я сбиваю ему дыхание. Каждый кулак и локоть находили свою цель, а он лишь отмахивался, всё сильнее задыхаясь.

Думал, ты меня победишь? прошипел я, когда в очередной раз его удар прошёл мимо. Ха, ты просто надменный мешок с дерьмом!

После особого сильного удара Бык пошатнулся и замер, словно теряя равновесие. Я воспользовался моментом: подскочил к своему мечу, выдрал его из земли и, используя всю мощь, нанёс ему резкий удар плашмя по лицу. Звук был такой, будто я ломаю брёвна. Я увидел, как из его рта вылетели зубы и кончик языка; он рухнул на колени.

Потерял дар речи? с издёвкой спросил я, подходя ближе.

Я не остановился. Подняв меч Быка, я перевернул его эфесом вниз и со злой ухмылкой вогнал ему в зад. Бык дико взвыл, а потом его тело обмякло сознание оставило его. Вокруг повисла гробовая тишина. Никто не мог поверить в то, что только что произошло.

Ну что, кто теперь сучка? прокричал я, обведя взглядом столпившихся гладиаторов. Кто ещё хочет попробовать?!

Я отшвырнул меч в сторону и, не оборачиваясь, пошёл прочь с арены, оставив позади себя поверженную груду мяса и толпу, которая до сих пор не знала, радоваться ей или ужасаться.

*****

Гилмар наблюдал за боем из-за деревянной загородки, украдкой бросая взгляды на реакцию зрителей и тихо присвистывая при каждом обмене ударами. Когда Деймон разделался с Быком так эффектно, Гилмар почувствовал, как внутри его что-то ликующе захлопало в ладоши. Невероятно... этот сопляк оказывается куда интереснее, чем я думал, решил он.

Закончив зрелище, Деймон ушёл, и только после этого Гилмар отправился в сторону покоев Хазара зо Зараз своего хозяина, племянника главы рода. Стоило ему вспомнить, как вонзённый в зад Быка меч порадовал публику, он не мог удержать ухмылку. Сегодня он принесёт очень интересные новости.

Хозяин, Хазар зо Зараз, сидел за громоздким столом, заваленным документами и бумагами. Услышав шаги, он поднял взгляд, в нем сквозило презрение к гостю.

Что случилось, Гилмар? спросил он, едва заметно нахмурившись. Надеюсь, ничего такого, что выбьет меня из графика?

Гилмар склонил голову в почтительном жесте:

Хозяин, я только что видел захватывающее представление, начал он, и голос его выдал неприкрытое возбуждение. Деймон, тот мальчишка, которого вы забрали у пиратов, устроил бой против гладиатора по кличке Бык. И вы не поверите, он поверг его! Если бы это был открытый бой, толпа бы сошла с ума от восторга.

Услышав про столь жестокую победу, Хазар приподнял бровь, глаза сверкнули интересом:

Правда? спросил он, сцепив пальцы перед собой. Расскажи подробнее. Мне нравится слушать про подобные выступления, если они сулят выгоду.

Гилмар, не скрывая своей радости, начал живописный рассказ: как Деймон сначала дрался на мечах, потом отложил оружие и избил Быка голыми руками, и уже под конец унизил его самым шокирующим образом. Когда Гилмар дошёл до момента меч в зад, Хазар тихо засмеялся низким, густым смехом.

Жестоко и вместе с тем очаровательно, прокомментировал он, откинувшись на спинку кресла. От этого новичка я не ожидал такой прыти Значит, он достаточно интересен? Ну и что теперь? Есть идеи, Гилмар?

Гилмар на миг задумался, чувствуя воодушевление. Он понимал, что хозяин ждёт конкретного плана:

Хозяин, я считаю, что парня можно уже выпускать на арену полноценно. Да, возможно, не сразу на самых серьёзных соперников, а шаг за шагом, чтобы толпа привыкла к нему. Но я уверен, что зрители будут в восторге от такого зрелища: когда кроха повергает крепких бойцов.

Хазар нахмурился, оценивая предложение:

Может, стоит начать с чего-то более эффектного? спросил он, в глазах блеснул азарт. Сделать бой, который станет для публики настоящей сенсацией?

Гилмар довольно улыбнулся: он уже имел в голове одну идею.

У меня созрел план, хозяин, сказал он, голос у него стал тихим, но преисполненным энтузиазма. Бой, который станет настоящей бомбой. Зрелище, которого от нас давно ждали. Если всё организовать правильно, зрители будут в экстазе, а ваш доход

Великолепно, перебил Хазар, наклоняясь вперёд, сделай это, Гилмар. Я хочу, чтобы это стало началом целой легенды. Подготовь всё: от интриги до моментов шока и восхищения. И убедись, что толпа получит то, чего жаждет.

Гилмар почтительно склонил голову и двинулся к выходу, чувствуя внутри распирающее чувство вдохновения. Подобравшись к дверям, он позволил себе кривую ухмылку: Деймон станет легендой, а я буду режиссёром этого кровавого спектакля! подумал он.

Идя по коридорам колизея, Гилмар тихонько хихикал, вспоминая, как Хазар весело смеялся, слушая о мече в заднице. Он уже продумывал, как он все устроит и кого выставит против Деймона, как создаст накал страстей, чтобы толпа орала от восторга или ужаса.

Глава 8

Прошло несколько месяцев с тех пор, как я вступил в отчаянный бой с Быком и сумел одолеть его. С того памятного дня стены нашего колизея будто задышали по-новому для нас: во дворе царило непривычное оживление, словно воздух пропитался любопытством и сдержанной настороженностью. Мы с Рикардом, который тоже проявил себя достойно в предыдущих схватках, наконец перестали быть свежим мясом, в которое здесь принято смотреть с презрением. Теперь нас величали полноправными членами кровавой семьи гладиаторов.

Добиться такого статуса оказалось непросто. Бесконечные тренировки загоняли нас до полубессознательного состояния, а каждое новое тренировочное сражение служило суровым экзаменом не только силы, но и воли. Мы должны были снова и снова доказывать, что нас нельзя недооценивать. И судя по шрамам, перебинтованным конечностям и кровавым следам на песке арены, мы справлялись.

Что до меня, то за последние месяцы я провёл множество схваток, каждая из которых норовила оставить рубец не только на теле, но и в душе. Однако ни разу я не потерпел поражения и это дало мне повод задуматься о собственных способностях. Очевидно, я стоял по силе даже в своем возрасте на порядок выше большинства гладиаторов, а сочетание моих навыков с магией позволяло с легкостью проводить молниеносные атаки и сдерживать удары, которые других бойцов могли бы свалить на месте. Рикард же, хоть и не достиг моего уровня, тоже держался превосходно, заслужив уважение как среди гладиаторов, так и у тренеров.

Сегодня, после очередной изнурительной тренировки, мы возвращались в нашу тесную камеру по длинному коридору, освещённому тусклыми факелами. Под ногами шаркала пыль, а в воздухе стоял запах пота и крови. Где-то вдали слышались лязг железа и тяжёлое дыхание видимо, там продолжался очередной урок фехтования.

По пути я осторожно заговорил с Рикардом, стараясь звучать как можно будничнее:

Слушай, сказал я, стараясь скрыть волнение за непроницаемой усмешкой, Гилмар сообщил, что меня собираются выставить на арене зо Лорак в ближайших боях. Организуют что-то грандиозное в честь дня рождения главы дома зо Лорак, и будут праздновать целых пять дней. Гилмар сказал, что именно я в списке главных участников.

Рикард моментально остановился. Он сдвинул брови и, повернувшись ко мне, посмотрел с возмущением:

Почему только ты? требовательно спросил он, почти обвиняя. Думают, что я недостаточно хорош?

Я развёл руками и тяжко вздохнул:

Не то, чтобы они считают тебя слабым, пояснил я. Просто, похоже, решили, что к лучшим гладиаторам их колизея ты пока не относишься. Так мне сказал Гилмар. А ещё он упомянул какой-то сюрприз.

Слова о сюрпризе явно не успокоили Рикарда в его глазах вспыхнула тревога:

Сюрприз от Гилмара? Он сощурился и криво улыбнулся. Ничего хорошего от этих сюрпризов я не жду. Что он конкретно имел в виду?

Честно сказать, понятия не имею. Я лишь пожал плечами, вспоминая самодовольную ухмылку Гилмара. Но он выглядел так, будто уже предвкушает какую-то подлость. Сомневаюсь, что там всё пройдёт гладко.

Мы двинулись дальше, и между нами повисло напряжённое молчание. Казалось, и без слов понятно: грядёт что-то недоброе. Я знал, что Рикард волнуется за меня, хотя и предпочитает делать вид, что ему на всё наплевать. Эта гладиаторская жизнь быстро приучает к показному равнодушию, иначе можно сгореть от переживаний. Однако в глубине души я чувствовал... нет, не страх скорее, возбуждение. Жажда боя разливалась по венам, обещая быть яркой и кровавой. Возможно, именно этого и ждал Гилмар.

Когда мы наконец добрались до нашей камеры, Рикард снова остановился, обернувшись ко мне:

Деймон, проговорил он вполголоса, и в его взгляде угадывалась серьёзность, я уверен, что ты победишь. Просто будь осторожен, хорошо? У нас хватает завистников, да и сюрпризы, о которых ты говоришь, наверняка не послужат тебе на пользу.

Я всегда осторожен, отозвался я, ощущая, как в груди пульсирует знакомая решимость. Но спасибо, что беспокоишься.

Мы вошли в камеру тесное, низкое помещение с двумя лежанками и шатким деревянным столом посередине. С потолка свисали паутина, а по углам затаилась сырость. Однако после мучительной тренировки и замороженного ужаса арены эта комната казалась чуть ли не уютным домом. Я опустился на скрипучий табурет и откинулся на спинку, испытывая приятную усталость.

Слушай, сказал я, разминая плечи. Помнишь, я упоминал, что Гилмар говорил кое-что ещё?

Рикард сел напротив, опершись локтями о стол:

Да, ты заикнулся о каких-то дополнительных подробностях. Рассказывай.

Я выдержал короткую драматическую паузу и сощурил глаза:

Он сказал, что предстоящие бои станут для меня решающим испытанием. Проверкой, достоин ли я, по его словам, жизнь или смерть.

Решающий бой, значит? Рикард нахмурился, но потом в его лице мелькнула искра упрямства. Ну, так и покажи им, что ты достоин. Кровью докажи, что с тобой лучше не шутить.

Я улыбнулся с самоуверенностью:

О да, планирую, сказал я, чувствуя, как внутри уже рождается предвкушение грядущей схватки. Пусть арена зо Лорак захлебнётся в ликовании и ужасе. А когда придёт твой черёд, ты устроишь им не меньше шума. Теперь мы не просто щенки-рабы, верно? Мы гладиаторы!

На мгновение лицо Рикарда стало серьёзным и почти мрачным, но тут же он скривил губы в ухмылке:

Гладиаторы, согласился он, и мы будем непобедимы.

Я откинулся на табурет и присмотрелся к товарищу:

Эй, Рикард, у тебя ведь тоже была какая-то птичка, нашёптывающая последние сплетни. Ты обещал рассказать что-то занимательное.

Он прищурился и сделал заговорщический вид:

А, точно. Слышал, что твой папочка, Роберт Баратеон, стал королём. Представляешь? Значит, ты принц Деймон!

Я громко фыркнул:

Звучит нелепо, бросил я насмешливо. Принц, томящийся в рабстве Ещё скажи, что меня ждёт трон и беззаботная жизнь.

Комедия, да и только, подхватил Рикард, при этом на его лице появилась лукавая улыбка. Но говорят, он захватил Железный Трон по праву силы. Я узнал кое-какие подробности всей этой войны, если хочешь послушать.

Я мгновенно ощутил, как внутри поднимается любопытство. Сколько я себя помню, я не разу его не видел, да и мать держала язык за зубами, подробно ничего про него не рассказывая. А теперь он король, во главе Семи Королевств? Я кивнул Рикарду:

Говори.

Он склонился вперёд и понизил голос:

Началось с битв с тремя независимыми армиями поддерживающих Таргариенов: Грандисоны, Кафферены и Феллы. Роберт победил во всех трех, и это сильно взбодрило войска твоего папаши. Похоже, он недурен как полководец. Дальше была битва при Эшфорде, где Роберт проиграл.

Умеют же некоторые рождаться везучими, в одном победил, во втором смог отступить саркастично протянул я.

Потом шла осада Штормового Предела, продолжил Рикард. Там твой дядя, Станнис, со всем упорством отстаивал замок, хотя у него чуть ли не голод начался. Но говорят, он не прогнулся ни под Тиреллами, ни перед голодом.

Я хмыкнул:

Упрямство фамильная черта нашей семейки, видимо.

Ещё была битва при Ров Кейлине. Там Эддард Старк разбил королевские отряды и двинулся на юг. Ты, помнится, упоминал этого человека мол, надёжный мужик.

Надёжный, согласился я, потерев подбородок. Да, он из тех, кто не дрогнет в опасной ситуации.

Ключевым оказалось сражение при Трезубце, сказал Рикард, повысив голос в точном соответствии с драмой событий. Роберт убил принца Рейгара Таргариена собственными руками, и этим фактически решил судьбу войны. Ну а после Тайвин Ланнистер перешёл на сторону Роберта, взял Королевскую Гавань, и всё Безумного Короля убил Джейме Ланнистер. Вот так империя Таргариенов пала.

Похоже любят Ланнистеры удачно предавать своих союзников, скептически заметил я. Интересно, как быстро они перебегут к следующему королю, если тот предложит выгоду побольше?

Рикард пожал плечами:

В итоге Станнис разгромил остатки сил Таргариенов на Драконьем Камне, и Роберт провозгласил себя правителем Семи Королевств. Вот так твой отец сел на Железный Трон.

Я шумно выдохнул, давая выход смешанному чувству горечи, злости и странной, почти насмешливой гордости:

Так значит, он король, а я гладиатор. Можно сказать, шутка столетия.

Рикард мягко похлопал меня по плечу:

Может, однажды и доведётся пообщаться с папочкой. Будет любопытно взглянуть на его лицо, когда он узнает, что ты выжил и прошёл через ад рабства.

Я усмехнулся, чувствуя, как внутри загорается холодный огонь:

Спасибо за поддержку, друг. Когда-нибудь я покажу ему, что яблоко упало не так уж далеко от дерева.

О да, сказал Рикард, улыбнувшись. А пока докажи свою силу на арене зо Лорак. И не забудь: я буду болеть за тебя.

Я устрою им грандиозное шоу, пообещал я, чувствуя, как азарт приятно жжёт моё сердце. Пусть толпа увидит, кто я на самом деле.

Верю. В глазах Рикарда вспыхнул огонёк авантюризма. Пускай зрители услышат твоё имя и трепещут.

Услышат, подтвердил я твёрдо. Они узнают, что мы здесь не для того, чтобы стать жертвами, а чтобы вырваться наверх и освободится.

Рикард кивнул, и мы переглянулись, осознавая, что вместе продолжим этот путь, каким бы кровавым и тяжёлым он ни оказался.

*****

В то же самое время, на господской трибуне арены Миэрина, ничто не предвещало холодного ветра перемен, хотя они уже витали в воздухе. Хазар зо Зараз, молодой и амбициозный хозяин гладиаторов, вышел на украшенный балкон с чувством триумфа и томительной нервозности. Арена Миэрина сияла белым мрамором и золотыми инкрустациями. Сверкающие колонны, скульптуры диковинных зверей из драгоценных металлов, просторные ложи для знатных гостей всё тут говорило о роскоши, которой славился этот древний город.

Верхние ряды заполняли простолюдины, возбуждённые предстоящим пиршеством жестокости: они громко выкрикивали что-то, ждали начала кровавого представления. Но истинное великолепие царило на трибуне Великих Мастеров. Здесь уже вовсю шло празднование дня рождения Хиздара зо Лорака: столы ломились от изысканных блюд жареных фазанов, пирогов со сливочным кремом, обложенных фруктами, экзотических яств из дальних земель. Кубки, отлитые из чистого золота, разливались ароматным вином, а шелковые драпировки и мягкие подушки приглашали погрузиться в ленивую негу.

Хиздар, поздравляем тебя с тридцатилетием! раздавались торжественные возгласы со всех сторон. Именинник, облачённый в пурпурную тогу, расшитую серебряными нитями, принимал поздравления с мягкой улыбкой. На его шее поблёскивала увесистая золотая цепь с родовой эмблемой зо Лораков.

Благодарю, друзья, ответил он, приподнимая кубок с вином. Сегодня мы устроим великолепные игры, которые запомнятся Миэрину надолго!

Рядом с ним сидел Хазар зо Зараз, поглядывая то на именинника, то на дядю Хазариса зо Зараза, человека с холодным взглядом и репутацией безжалостного интригана. Хазарис, пригубив вина, тихо поинтересовался у племянника:

Хазар, ты обещал сюрпризы на этих торжествах. Надеюсь, твои гладиаторы не подкачают?

Разумеется, нет, дядя, уверенно произнёс Хазар, наклоняясь к собеседнику. У нас есть один особенно перспективный боец юноша по имени Деймон. Он дик, яростен, обладает очень необычными навыками. Я ставлю на него большие ставки.

Хорошо, медленно сказал Хазарис, скользя по племяннику испытующим взглядом. Посмотрим, сможет ли твой юноша оправдать твою уверенность.

Тут Хиздар зо Лорак поднялся, призывая общество к вниманию:

Друзья! Я хочу поблагодарить всех за то, что вы собрались на моём празднике. Эти игры продлятся целых пять дней. Вас ждут одиночные бои, схватки с дикими зверями и, наконец, всеобщее побоище. Я обещаю, будет зрелищно и кроваво!

Пять дней кровавых развлечений! воскликнул Барат зо Галлин, один из известных Великих Мастеров. Это впечатляет, Хиздар. Надеюсь, никто не умрёт от скуки, а только от меча или когтей зверей.

Толпа мастеров встретила шутку дружным хохотом. Хиздар с улыбкой дал знак распорядителю, стоящему внизу арены.

Первые три дня мы проведём в классических боях на выбывание, объявил он. Пары гладиаторов определим жеребьёвкой, чтобы добавить азарта и избежать подозрений в заранее спланированных исходах. На четвёртый день наши чемпионы сразятся с дикими животными, в числе которых львы, тигры и даже редкий белый медведь. Особым подарком для победителя станет встреча с целым прайдом львов Он хмыкнул, и в толпе зазвучал многоголосый смех.

А пятый день? спросил Ксандар зо Морр, поднимая брови. На чём строится финальное действо?

Пятый день я решил назвать всеобщим побоищем, сказал Хиздар, и улыбка его стала почти хищной. В нём встретятся все выжившие гладиаторы, а также толпа наёмников, пиратов, бандитов и прочих головорезов, которых мы выкупили на рабских рынках и пообещали им свободу в случае победы. Кто останется последним на ногах, тот и будет увенчан славой. Мы закроем праздник ярчайшим всплеском крови!

Возбуждение и одобрительный ропот пронеслись по рядам. Мастера поднимали кубки, приветствуя безумную идею Хиздара. Некоторые, уже навеселе, начинали спорить друг с другом, ставя ставки на своих фаворитов.

Хазар зо Зараз смотрел на всё это, предвкушая триумф. Если Деймон победит в этих играх, дом зо Зараз станет пользоваться особым уважением и влиянием. Хазарис взглянул на племянника с лёгкой издёвкой:

Говоришь, твой мальчишка непобедим? Посмотрим, кто уцелеет к пятому дню. Быть лучшим это не только умение владеть оружием, но и изворотливость, способность просчитать каждый шаг.

Я не строю иллюзий, ответил Хазар, отпивая из золотого кубка. Но у парня есть боевой дух. Иногда мне кажется, что он сгорает изнутри в нетерпении показать себя. Для гладиатора это ценное качество.

Выпьем же за успех твоего сокровища и всего дома зо Зараз, произнёс Хазарис, поднимая кубок. Да будут эти дни богаты на зрелища и принесут нашей семье славу.

С этими словами он и несколько других Великих Мастеров осушили кубки залпом. От трибун донеслись многоголосные крики горожан, которые с нетерпением ждали начала. Где-то снизу слышалось, как распорядитель, облачённый в яркие одежды, кричит, возбуждая толпу:

Граждане великого Миэрина! Сейчас, в честь тридцатилетия великого Хиздара зо Лорака, вы станете свидетелями умопомрачительных схваток! Гладиаторы, животные и даже пираты готовы рвать друг друга на части ради нашей забавы! Ешьте, пейте, веселитесь!

Раздался взрыв восторженных возгласов, словно вся арена сотряслась от единого порыва. Хиздар приподнялся со своего места, взмахнул руками, призывая всех к торжественному вниманию, и торжественно воскликнул:

Я объявляю начало игр! Пускай кровь прольётся ради нашего удовольствия и славы Миэрина!

Народ взревел, приветствуя это заявление. Волна криков и аплодисментов захлестнула арену, и где-то в её грохоте уже слышались раскаты будущих битв. Глаза гостей, гладиаторов, а главное любопытной толпы, сейчас были обращены к песку боевого поля, где предстояло разыграться кровавому спектаклю.

Трубный сигнал прорезал воздух, оглашая старт первому бою. Народ радостно закричал, осознавая, что кровавая феерия вот-вот развернётся

Итак, встречайте: Ролут, прозванный Кровавым Змеем, раб дома зо Морр и Варго, прозванный Сколопендрой, раб дома зо Галлин!

Толпа тотчас взорвалась восторженным гулом, подхватывая ритм фанфар. С трибун неслось тысячи голосов: одни кричали имена гладиаторов, другие требовали крови, третьи заключали горячечные пари о том, кто победит.

В центр арены вышел Ролут рослый боец с внушительной мускулатурой. Его плечи покрывали запутанные татуировки, а в руках он сжимал длинный меч с зазубренным клинком. Навстречу ему шагнул Варго худощавый, но по-кошачьи ловкий гладиатор, в каждой руке у него сверкал короткий клинок. Публика уловила контраст: один воплощение грубой силы, другой пример подвижной и быстрой угрозы.

На миг оба соперника замерли, отмеряя взглядами дистанцию и прощупывая друг друга. А затем бой вспыхнул, подобно молнии.

Раздался звон металла о металл, напоминающий раскат грома, и Ролут, обладавший поразительной физической мощью, ринулся в лобовую атаку. Казалось, он хотел разрубить Варго одним махом, расчленив его надвое. Но Варго, словно дрессированная пантера, скользнул в сторону, позволив клинку Ролута с хрустом вонзиться в песок.

Зрители орали, подпрыгивали, указывая на арену. Варго, воспользовавшись медлительностью противника, нанёс ответную серию коротких ударов, которые заскользили по доспехам Ролута, оставив несколько царапин. Хоть царапины и не выглядели серьёзными, в толпе тут же послышались крики одобрения каждый любил смотреть, как гиганта истязает юркий ловкач.

Ролут пришёл в ярость: он с силой вытащил меч из песка и принялся бешено осыпать соперника ударами, стараясь разрубить Варго вместе с его кривляющейся ухмылкой. Варго продолжал ускользать, то и дело отпрыгивая или прячась под его широкими замахами. И всё же бой не мог длиться вечно: рано или поздно один из них должен был ошибиться.

Вскоре Ролут сумел подловить мгновение, когда Варго неправильно поставил ногу. Воспользовавшись этим, он обрушил удар на корпус противника, сбил его с ног и вознёс меч для смертельного финала. Толпа на мгновение замолкла каждый ждал развязки с замиранием сердца.

Но Варго, подгоняемый инстинктом выживания, в самый последний миг перекатился и всадил короткий кинжал глубоко в ногу Ролута. Тот взвыл и выронил оружие, хватаясь за кровоточащую рану. Крик агонии словно подстегнул Варго: с холодной безжалостностью он принялся добивать соперника серией стремительных ударов. Ролут рухнул замертво, с пронзённым сердцем, а зрители взорвались ликующими воплями.

Кто-то воскликнул: Варго! Сколопендра!, и это подхватили десятки голосов. Одни смеялись, поражаясь схватки, другие истерично хлопали по коленям, ещё кто-то яростно шипел от досады, осознавая, что проиграл ставку. В любом случае, восторг разлился по трибунам так же мощно, как свежая кровь по песку.

*****

На верхних рядах, куда простым людям путь заказан, сидел Хазар и с самодовольной усмешкой пригубливал дорогое вино. Рядом с ним расположились прочие знатные лица: Хазарис его дядя и глава дома зо Зараз, а также Хиздар зо Лорак, великий именинник и устроитель всего этого кровавого празднества.

Вот это бой! воскликнул Хазар, принимая из рук слуги новую порцию вина. Публика, кажется, вне себя от счастья, а это только начало зрелищ.

Да, Варго проявил хладнокровную находчивость, отозвался Хазарис, задумчиво поглядывая на обезумевшую от адреналина толпу. Ролут был силён, но против хитрости и скорости иногда не хватает одного топорного напора.

А ведь впереди ещё масса боёв, и многие из них могут затмить этот, подхватил Хиздар, отёр пот со лба шёлковым платком. Я полагаю, что ближе к вечеру публика и вовсе устроит здесь вакханалию восторга.

В это время распорядитель, пышно разодетый в наряд из ярких тканей, вновь вышел в центр арены, вскинув руки:

Господа! Мы продолжаем день кровавых развлечений! прокричал он. В ответ раздалось сто торжествующих голосов, словно раскат моря во время прилива.

Следующая пара! выкрикнул распорядитель, заставляя толпу подтянуться к краю трибун и вытянуть шеи от нетерпения. Таргис, прозванный Молотом, раб дома зо Лорак, против Айроса, известного как Костолом из дома зо Пахаз!

Из противоположных ворот вышли два гладиатора, облачённые в тяжёлые доспехи. У Таргиса и правда был внушительного вида молот с таким можно было выламывать ворота крепости. Айрос держал массивную палицу с шипами и оглядывался по сторонам, точно ища, кого бы первым делом расплющить. Взгляд обоих был полон вражды и болезненной решимости.

Гремели трибуны, свистели фанфары, зрители не понимали, за кого болеть каждый просто жаждал увидеть зрелище. А Хазар, наблюдая сверху, чувствовал, как в нём самом поднимается воодушевление. Кровожадная энергия арены захватывала его целиком, проникая в кровь и пульсируя в висках.

Надеюсь, они устроят что-нибудь особо дикое, произнёс Хазарис, подмигнув племяннику.

Хазар улыбнулся, предвкушая продолжение кровавого спектакля.

*****

Уже был полдень, а я всё ещё сидел в темнице под аренной, хотя больше подходило слово заточение: узкие коридоры, каменные своды, полумрак, жуткий запах сырости и старой крови. Нервный рёв толпы доносился сверху, словно раскаты грома. Казалось, весь город сегодня обезумел, требуя новых жертв.

С самого утра я видел, как один за другим гладиаторы уходили из общих застенков на ослепительно яркий свет арены. Несколько человек вернулись уставшими или раненными. Остальные не возвращались вовсе: их тела остались гнить на песке, а слуги даже не удосуживались принести в камеру хоть какие-то их личные вещи.

Я же сидел в железной клетке, считывая взгляды окружающих и пытаясь сохранить в себе боевой настрой. Чем дольше я ждал, тем сильнее во мне закипал азарт. Хотелось вырваться на волю и показать, кто я такой, даже если для этого придётся залить арену кровью.

И вот, наконец, у решётки возник Гилмар худой, жилистый тип, служащий у дома зо Зараз. Именно он однажды выкупил меня, а затем привёз сюда, в Миэрин. Ухмылка Гилмара была красноречивее любых слов всё его лицо будто кричало: Ну что, дрожишь от предвкушения?

Скоро твоя очередь, Деймон, насмешливо сказал он, складывая руки на груди. И советую тебе постараться. Наш Владыка жаждет потрясений, а не просто побед. Если не разожжёшь толпу, лучше сразу падай замертво. Будет меньше разочарований.

Я ответил ему кривой усмешкой:

Ого, Гилмар, умеешь ты мотивировать. Может, сам выйдешь на песок для мастер-класса? Глядишь, толпа не только завизжит, но и побросает в тебя камни на прощание.

Он лишь сухо хохотнул, покачал головой и, похлопав по прутьям клетки, скрылся в коридоре. Я сглотнул горький ком в горле: по сути, он был прав здесь нужны не просто убийства, а зрелище.

Спустя ещё минут десять у клетки появились стражники:

Деймон, выходи. Пришла твоя очередь.

Взяв свои любимые два коротких меча лёгкие и стремительные, я вышел к освещённому проёму. Волна звуков немедленно обрушилась на меня, стоит лишь ступить на арену. Толпа кричала так, будто каждый ждал личной расправы над кем-то, кто задолжал ему денег или обесчестил дочь.

Распорядитель, облачённый в яркий наряд с пышными рукавами, громко объявил:

Внимание, жители Миэрина и досточтимые гости! На арену выходит боец дома зо Зараз, молодой раб по имени Деймон! Он сделал театральную паузу, специально выдержав, чтобы публика могла хорошенько разглядеть меня. Пока он ещё безымянен, ибо не доказал, что заслуживает громкого прозвища!

В ответ послышались насмешливые свист и хохот. Часть зрителей принялась скандировать обидные прозвища: Щенок!, Малыш!. Я почувствовал, как во мне поднимается глухая ярость ну что ж, они ещё не знают, на что я способен.

А его соперник, продолжал распорядитель, громче прежнего, Раак, он же Мясник из дома зо Квин!

И тут же толпа переключилась на другие скандирования, приветствуя выход Раака коренастого громилы, вооружённого огромным топором. Он был облачён в лёгкую броню, защищавшую только самую важную часть груди, и казался уверенным, будто уже видел мой труп в собственной голове.

Бой начался мгновенно: Раак первым делом швырнул топор, целясь прямо в мою голову. Я увернулся, но ощущение промелькнувшего рядом лезвия слилось с бешеным стуком сердца. Толпа завелась ещё сильнее, выкрикивая грубые подначки и советы: Руби ему голову!, Выпотроши щенка!.

Что ж, я не собирался отсиживаться в углу. Выждав момент, ринулся вперёд, используя скорость и маневренность. Раак попытался подобрать свой топор, однако я нанёс несколько точечных ударов: один по бедру, другой по спине, и противник застонал от боли, пошатнувшись. Ему удалось встать на колени, но боевой дух уже был сломлен.

Спасайте буркнул он сдавленным голосом, выронив топор.

Разумеется, никто и не думал кидаться на помощь. Зато толпа взорвалась от восторга, завывая и требуя добить Раака. Я бросил взгляд наверх, где, на роскошном балконе, восседал Хиздар зо Лорак. Его большой палец, повернутый вниз, говорил сам за себя: Добивай.

Стиснув зубы, я сделал то, что требовал безжалостный закон арены: быстрым ударом клинка в глаз я подарил ему мгновенную смерть. Простое, но эффективное решение.

Толпа ликовала, а я был уже весь в испарине, чувствуя, как внутри что-то жаждет следующего боя. И он не заставил себя ждать: Гилмар с ухмылкой проворчал, когда меня уводили с арены:

Ну что, разогрелся? Тебя ждут ещё два боя сегодня. Но пока отдыхай, чемпион.

Чемпион повторил я про себя, садясь на потрёпанную скамью в тени коридора. Тело дрожало от избытка адреналина, а в голове ползла мысль: Надолго ли у меня хватит сил в этом безумии?

*****

Вскоре меня снова вывели на песок. Толпа приветствовала меня с азартом уже не посмеивались, как в первый раз. Теперь они видели, что я опасен. И мои противники тоже это чувствовали.

Вторым соперником стал Гаарн проворный, лёгкий боец с двумя саблями. Он сразу же бросился в стремительную атаку, сверкая лезвиями, как парой металлических змей. Сталь скрежетала, искры летели во все стороны. Я сосредоточился на защите, пытаясь разобраться в его стиле. Он двигался хаотично, сыпал ударами без остановки, но рано или поздно такая ярость изматывает бойца. Я выжидал, и когда он сбавил темп, вонзил меч ему в бок. Пронзительный крик и поток крови сигнализировали об окончании боя.

Прости, дружище, пробормотал я, нанося завершающий удар в шею и обрывая его мучения.

Третий же мой противник звался Клаан: настоящий великан в тяжёлой броне, увешанный кольчугой и щитами, точно носорог. В руках он держал боевой молот длиной с моё тело. Мимо пропущенный удар наверняка вогнал бы меня в песок по пояс. Мне пришлось прыгать и уворачиваться с удвоенной энергией, пока я не нашёл уязвимость: подбил ему колено точным выпадом, и гигант рухнул, сотрясая землю. Затем коротким ударом я проткнул ему сердце сквозь звенья доспеха на спине, и всё закончилось.

Зрители выли от восторга, улюлюкали и громко называли меня новым любимцем. Я с трудом сдерживал тяжёлое дыхание, с каждой схваткой всё глубже погружаясь в опьяняющий транс бойни. Гилмар ухмыльнулся:

Отдохни, парень. Сегодня ты заслужил хотя бы глоток воды. Но готовься: пока турнир не закончился, тебе придётся ещё потрудиться.

*****

Наступило утро следующего дня, и всё повторилось: меня четыре раза вызывали на ристалище, словно я был главным блюдом в меню кровавого застолья.

Первый бой: Мурдок, злобный и грубый воин, бьёт напропалую, не заботясь о защите. Я перемещался вокруг него, будто тень, и колол по уязвимым точкам. Ближе к концу боя он был весь истерзан, а я, холодно сжав рукоять клинка, поставил точку в его страданиях.

Второй: Тарлок лёгкий, быстрый, вооружён парой длинных мечей, которые мелькали у меня перед глазами, словно полоса света. Пот лил с меня градом, когда я пытался увернуться. В итоге один его неточный шаг и мой меч распорол ему живот. Толпа взревела, наслаждаясь видом вываливающихся кишок.

Третий: Кратос, уже более опытный, методичный, с копьём и щитом. Он держал меня на расстоянии, пытаясь проколоть меня, как мяско на шашлычок. Но я поймал миг, когда лезвие копья скользнуло мимо, и обезглавил его оружие одним ударом, оставив в его руках простой деревянный шест. После этого поднырнул под щит и воткнул меч в бок.

Четвёртый: Локарн, ветеран с бесчисленными шрамами, держащий двуручный топор так, будто он весил не больше деревянной палки. Этот боец оказался коварен: он не раз пытался притвориться уставшим и вдруг взрывался атаками с бешеной скоростью. Но я прочитал его трюк и когда он сделал очередной замах использовал его инерцию против него самого. Поднырнул под удар и вспорол ему живот, заставив внутренности растечься по песку.

В каждом бою трибуны буквально кипели, крича моё имя. Казалось, я уже был звездой дня. Меня вновь увели в застенки, и я плашмя упал на свою лежанку. В ушах стоял звенящий гул адреналина, тело ломило, но то странное чувство силы не давало мыслям успокоиться.

*****

Затем настал финальный бой. Мне сообщили, что напротив меня выйдет Таргис, которого прозвали Молотом. Он раб дома зо Лорак, отличившийся во множестве боёв. Говорили, что его орудие гигантский боевой молот, способный сплющать череп одним ударом.

Когда мы вышли на арену, я почувствовал, как толпа уже находится на грани настоящего безумия. Они вопили, свистели, многие тыкали в меня пальцами, а кто-то кричал: Деймон! Деймон! Остальные же скандировали имя Таргиса, надеясь увидеть, как он раздавит меня, словно таракана.

Таргис атаковал первым, тяжело размахивая своим молотом. Если бы хоть один удар пришёлся прямо мне, не осталось бы ничего, кроме кровавого пятна. Я выворачивался, словно в танце, слыша, как это орудие с воем рассекало воздух.

Наконец я увидел шанс. Когда Таргис замахнулся, я зачерпнул горсть песка и метнул в его лицо. Рёв и проклятия Таргиса подсказали, что уловка сработала. Не теряя времени, я бросился к нему распластавшись по земле. Левым мечом я пробил его правое бедро, а правым мечом, резким движением, отрубил левую руку у плеча. С громким звоном молот упал на арену, а сам Таргис сжал зубы от невыносимой боли, оседая на колено.

Кровь хлынула потоком, окрашивая песок в алый цвет, а толпа, словно загнанные в один загон звери, зашлась в оргазмическом вое. Я, тяжело дыша, подошёл ближе и скрестил мечи, словно ножницы, над шеей Таргиса. Ещё один мощный рывок и его голова с глухим стуком покатилась по арене.

Мои уши словно заложило от сплошного крика. Толпа неистовствовала, распорядитель едва мог перекричать этот гул:

Народ! Перед вами новый чемпион! Но пока он не имеет имени, ибо только сегодня стал настоящей легендой! возгласил он, разводя руки в стороны.

Глаза всего амфитеатра повернулись к Хиздару зо Лораку, восседающему на роскошной ложе наверху. Хиздар встал, огладил свою пурпурную одежду и громким, властным голосом обратился к публике:

Граждане Миэрина! Мы стали свидетелями рождения нового звёздного гладиатора. Он сражается, словно безжалостная буря, сметая всё на своём пути. Хиздар на миг сделал паузу, оглядывая ликующих людей. Нарекаю его Жнецом! Да послужит это имя вечным напоминанием о его неукротимом яростном натиске!

Жнец! Жнец! Жнец! загремели трибуны. Никто уже не вспоминал, что каких-то два дня назад меня называли никчёмным мальчишкой.

Я стоял, вытирая кровь с лица, и думал: В другой жизни я был героем, а сейчас кровавый раб, который развлекает толпу. Но всё же где-то в глубине души тлело понимание: каждая победа ещё один шаг к силе и свободе, к возможности вернуть себе нечто большее, чем пустое прозвище.

*****

Три дня подряд в Миэрине шли кровавые игры, и вот вечером, после череды сражений, весь высший свет города собрался в роскошном зале на грандиозный пир. Высокие факелы отражались в мраморном полу, тяжёлые ковры и расписные гобелены придавали залу торжественный вид. Повсюду столы, уставленные изысканными блюдами: жареные павлины, фаршированные диковинными фруктами, огромные блюда с дарами моря, пряные вина и сладкие настойки в расшитых кувшинах. Звон бокалов сливался с оживлённой болтовнёй, смехом и похвалами, адресованными удачливым владельцам гладиаторов.

Хазар зо Зараз восседал рядом со своим дядей, Хазарисом, восславленным за хитроумие и жестокие приёмы ведения дел. Насытившись мясом и вином, они вели доверительный разговор, время от времени привлекая внимание гостей, сидящих поблизости.

Мой племянник, с ухмылкой произнёс Хазарис, приподнимая кубок, признаюсь, ты удивил меня больше, чем я ожидал. Твой Жнец принёс мне неплохие барыши. Думаю, я обязан выставить тебе достойный подарок.

У Хазара загорелись глаза: он чувствовал неподдельную гордость.

Спасибо, дядя. Я и сам не ожидал, что Деймон (он же Жнец) превзойдёт все мои прогнозы. Но впереди ещё завтрашний день, и вот он-то меня слегка тревожит

Хазарис поднял бровь и, прищурившись, ответил:

Ах да, завтра ведь день особых развлечений. Говорят, именинник приготовил подарок для чемпиона: прайд львов, против которых гладиатор выйдет без оружия. Он усмехнулся и обвёл шутливым взглядом других мастеров, слушающих их диалог. По обычаю, беднягу ставят в середину арены без единой железки в руках. А оружие бросают на песок, если у него хватит ума (и везения) добраться до него.

Над столом прокатился общий смешок: все любили подобные испытания ничего нет интереснее, чем посмотреть, как человек пытается защититься от разъярённых зверей голыми руками.

Хазар нахмурился:

Понимаю. Но, дядя, этот Деймон он особенный. Меня он по-настоящему поражает. Я видел, что он творит на арене. В нём есть что-то дикое и магическое. Он настолько юн, насколько и силен.

Хазарис ответил, приподняв кубок, чтобы привлечь к себе больше внимания:

Ладно, так тому и быть. Объявляю для всех: если твой Жнец выживет и убьёт львов, я, Хазарис зо Зараз, назначу тебя, Хазар, своим преемником. Но ежели он будет разорван в клочья, ты понесёшь наказание. Кто из нас рискует сильнее, а?

Гости, уже пьяные от вина и самих щекочущих душу разговоров, расхохотались. Всех развлекала такая звериная ставка.

Я принимаю твой вызов, дядя, сказал Хазар, сжав кулак под столом. И уверяю, завтра мы увидим, на что способен Деймон.

За их столом последовали тосты и жаркие пересуды. Великие мастера наперебой шутили и ставили мысленные ставки. Смех, переплетённый с ароматами пышного пира, кружил голову.

Хазар поднялся и торжественно вскинул кубок:

Завтра, господа, нас ждёт величайшее зрелище: Жнец против целого прайда львов. Я верю в его силу. И пусть весь Миэрин убедится, насколько он могуществен.

Очередная волна одобрительных воплей и смеха прокатилась по залу. Хазарис, хитро улыбаясь, налил себе ещё вина. Он ждал завтрашнего дня не меньше прочих, зная, что в воздухе витает предвкушение чего-то эпохального.

Между тем, внизу, в сыром подземелье колизея, у запертых клеток, гладиаторы, как настоящие кони перед скачками, нервно мерили каменные плиты шагами. Каждый знал: завтра станет ещё одной ступенью к славе или к безымянной смерти.

Среди них находился Деймон, теперь уже известный под прозвищем Жнец, не ведая, что именно уготовано ему утром

Глава 9

Сидя под ареной, я вслушивался в нарастающий шум битвы наверху. Крики людей и рычание зверей сливались в беспорядочную какофонию, которой, казалось, не будет конца. Четвёртый день турнира, проходивший под эгидой битв со зверями, впечатлял своей жестокостью и отличался от предыдущих дней: многие гладиаторы возвращались покалеченными или их бесчувственные тела приносили стражники. Те, кого звери рвали на части, и вовсе не возвращались похоже, в такой судьбе организаторы видели нечто естественное, превращая их в корм для хищников.

Слушая эти мучительные звуки, я невольно погрузился в воспоминания о своей прошлой жизни. Когда-то там я сражался с демонами и нечистью, искренне веря, что именно они источник мирового зла. Но теперь, в этом новом мире, оказалось, что настоящим воплощением жестокости способны стать обычные люди. Да что там обычные люди я и сам далеко ушёл от идеала праведника, превратившись в орудие на потеху публике. В этой беспощадной игре убийство стало повседневностью, обесценив любой моральный закон. Я уже начал сомневаться, кто на самом деле является монстром: демоны, с которыми я когда-то боролся, или же те, кто проводит подобные кровавые турниры.

Но пока на арене продолжались очередные бои, мне велено было ожидать приглашения на награждение ведь по решению великих мастеров я стал чемпионом гладиаторов.

В этот момент ко мне подошёл Гилмар неприятный тип, что всегда держится самодовольно, будто у него нет ни единой проблемки в жизни. Он ухмыльнулся и вопросительно приподнял бровь.

Как дела, чемпион? Готов к награде? протянул он насмешливо, явно провоцируя меня.

Я равнодушно пожал плечами, давая понять, что меня мало волнуют его слова:

Лучше твоего, Гилмар, ответил я с ноткой презрения. Хочешь, можем поменяться местами? Думаю, тебе понравится.

Гилмар хохотнул, всем своим видом показывая, что его не задевают мои попытки поддеть его.

Скоро ты выйдешь на арену, тихо, но угрожающе продолжил он, и тут же посерьёзнел, приблизившись к клетке. По приказу моего и твоего господина Хазара я объясню тебе одну важную вещь: когда наступит твоя очередь, тебе придётся сражаться не с гладиаторами, а со степными львами прайдом храккаров.

Он театрально сделал паузу, будто смакуя каждое сказанное слово:

Ты будешь без оружия и доспехов в момент, когда львов выпустят на арену. Оружие положат ровно посередине поля, на одинаковом расстоянии от тебя и этих чудовищ. Но, сам понимаешь, звери гораздо быстрее человека. Хазар полагает, что ты не успеешь схватить оружие раньше, чем они тебя порвут на куски, и предрекает тебе смерть причём весьма мучительную. Хочешь, попробуй убедить его в обратном Он так дает тебе шанс, вдруг ты правда какой-то особенный. Докажи это, ну или просто умри. Короче, думай, как остаться в живых, Жнец.

Внутри меня вскипала ярость, а сам Гилмар, похоже, наслаждался моментом. Его самодовольная улыбка говорила, что для него вся эта ситуация превосходное развлечение.

Ещё передать велено: если ты, каким-то чудом, сегодня не сдохнешь и сможешь выиграть, тебя наградят по настоящему, когда вернёмся домой. Гилмар кивнул с видом ничего не поделать. Честно, Деймон, ты мне даже симпатичен. Не хотелось бы потом отскребать тебя с песка арены в виде пережёванных останков.

О да, Гилмар, усмехнулся я ему в ответ. Ты всегда умел утешить в трудную минуту. Надеюсь, что однажды мне выпадет случай увидеть, как твою рожу так же по кускам собирают с арены.

Он расхохотался на прощанье, демонстративно не обращая внимания на мои угрозы, и скрылся за решётками прохода.

Мерзкий ублюдок, буркнул я, смотря ему вслед. Тебе бы самому попробовать этот аттракцион со львами, прежде чем веселиться.

Однако мне некогда было долго злиться: нужно было срочно придумать план для выживания. Практически в любой ситуации есть лазейка, особенно если подключить смекалку и воспользоваться особенностями своей силы, скоростью и навыками воина. Мне оставалось только досконально обдумать, как опередить зверей, как минимум раньше них добраться до оружия.

Ирония судьбы, прошептал я, горько усмехаясь. Там, в прошлом мире, я сражался с демонами. А здесь приходится убивать людей, которые порой куда страшнее любых порождений тьмы.

Скользнул взглядом по тяжёлым дверям, ведущим на арену. За ними уже погибли десятки а может, и сотни таких же гладиаторов. Они умерли в угоду чьему-то праздному любопытству и садистскому азарту. Шансы на выживание у меня были невелики, но мысль о том, что я всё же могу перехитрить всех, зарождала в груди мстительную решимость. Я зло оскалился, словно отражая в себе то самое зверство, которое теперь окружало меня:

Мы ещё посмотрим, кто сегодня умрёт, пронеслось у меня в голове.

Спустя недолгое время ко мне явились стражники. Их лица были бесстрастны, будто сделаны из камня.

Твоя очередь, Жнец, коротко сказал один из них, распахивая дверь моей клетки.

Я встал, пытаясь не показать ни страха, ни колебаний. Напускная улыбка сама появилась на лице, скрывая ярость и презрение, разрывавшие меня изнутри. Я двинулся к выходу к тому самому месту, где толпа, еще вчера боготворившая меня, сегодня с восторгом жаждала моей гибели. Люди были похожи на стаю хищных птиц, круживших в небе в предвкушении падали. Никого из них не интересовала моя жизнь только зрелище.

Громогласный ведущий, разгорячая публику, рассказывал о грозных храккарах:

Эти величественные звери, друзья мои, возвещал он с пафосом, настоящие повелители степей! Они быстрее ветра, ловчее барсов и гораздо опаснее простых львов. Они охотятся стаей, всегда координируя каждое движение. Сегодня у нас будет поистине незабываемое шоу!

Я ощутил, как по телу разливается холодок адреналина, смешанный с дикой злостью. Обратился к своему внутреннему источнику магии, подстёгивая его, словно стравливая собак перед боем. Ворота со скрипом распахнулись, и мне в лицо ударил горячий, пропитанный кровью воздух. Запах зверей, страха и старой крови заставил меня сжать зубы.

Выпускайте львов, обед прибыл! торжественно провозгласил ведущий.

На другом конце арены раздался лязг подъёмной решётки. Оттуда плавно выступил огромный лев и три не менее внушительные львицы. Судя по их позам и тяжёлым шагам, это была хорошо слаженная стая хищников, натасканных на убийство. Посреди арены я увидел приподнятую платформу с разбросанным оружием: мечи, топоры, копья, кинжалы и щиты. Лёгкая ирония: вот оно, спасение, лежит в двух десятках шагов, но и звери уже готовы к рывку.

Надо бежать, пока они не взяли меня в кольцо, мелькнуло в голове.

Я кинулся вперёд со всех ног, пропуская через тело горячую волну магии, которая усиливала каждое движение. Лев, предводитель стаи, не заставил себя ждать: рыкнул и прыгнул наперерез. Всё вокруг словно затихло, а я сосредоточился на одной цели успеть к оружию. Не добежав нескольких шагов, я выплеснул наружу всю ярость варвара в свой легендарный крик. Он больше походил на жуткий рёв, заставивший зверей опешить. Толпа зрителей тоже притихла на секунду подобного они явно не ожидали.

Все львицы, кроме главного льва, отступили назад, а он замешкался лишь на миг. Этого мгновения хватило, чтобы я схватил первое, что попалось под руку, копьё. Недолго думая, метнул его в зверя. Тот рванулся в сторону, но копьё пробило львицу, стоявшую за ним. Она коротко взвизгнула и рухнула на песок без движения. Толпа взорвалась воплями восторга: публика любит кровь, особенно если хищника повергают на его глазах.

Чувствуя, что каждая секунда на вес золота, я подхватил топор и щит, тут же рванув навстречу оставшимся хищникам. Главарь прайда пришёл в себя и, разъярённо рыча, прыгнул на меня. Я успел увернуться, проворно перепрыгнув через него, и в то же мгновение рубанул топором следующую львицу, ошеломлённую моим прыжком. Удар пришёлся прямо по морде, и она рухнула замертво. Но в этот же момент остальная пара зверей бросилась на меня: я перекатился, чтобы уклониться от когтей льва, и тут же почувствовал резкую боль львица, оставшаяся в живых, распорола мне бедро. Разум прояснился от вспышки ярости.

Только не расслабляться! пронеслось в голове.

Стиснув зубы, я саданул львицу краем щита по морде. Она взвизгнула и отскочила. Лев, видимо, подыскивал момент для атаки, но я не дал ему шанса метнул в его сторону щит, чтобы отвлечь, и, пользуясь краткой заминкой, рубанул львицу топором. Лезвие снесло ей нижнюю челюсть, и зверь рухнул, захлёбываясь кровью. Но тут в спину мне врезался лев. Я не успел увернуться и, почувствовав его когти на своей коже, отлетел вперёд.

Пару секунд я лежал, оглушённый, но, ухватившись за волю, вскочил и обернулся лицом к своей судьбе. Лев стоял возле убитой львицы, тихо рычал и обнюхивал её, словно понимал потерю своего прайда. Он обернулся ко мне, взгляд его был полон бешенства и жажды убивать. Но тем самым он дал мне время оправиться. Я, пригнувшись, швырнул топор изо всех сил. Лев попытался увернуться, однако топор попал ему в лапу и вспорол живот. Зверь рухнул на арену, ревя в агонии.

Обессиленный, я поковылял к оставленному копью, поднял его и подошёл к льву. Тот судорожно дышал, ещё пытаясь подняться, но не мог. Добив его одним движением, вонзив копьё прямо в пасть, я ощутил, как собственные силы меня покидают: тело ломило от ран, а в ушах уже начинало звенеть.

Толпа будто взорвалась в тот миг. Люди радостно орали, требуя продолжения бойни, но хищников больше не было. Ведущий отчаянно перекрикивал их, возвещая о моей победе:

Невероятный поединок, дамы и господа! Жнец вновь доказал, что достоин титула чемпиона! Приветствуйте его!

У меня перед глазами всё плыло. Я почувствовал, как подбежала стража с носилками, и уже не мог сопротивляться наступающей тьме.

*****

В этот самый момент, на верхних трибунах, с замиранием сердца за боем наблюдал мой господин Хазар зо Зараз. С каждой секундой он всё глубже погружался в какое-то дикое восхищение. Каждое моё движение, каждое уклонение, каждый удар будто резали его по живому, пробуждая первобытную страсть. Когда раздался мой звериный крик, Хазар, по его собственному признанию, вздрогнул, почувствовав прилив страха и восторга. Зрители, которые ещё миг назад неистово болели за мою кровавую смерть, теперь были зачарованы этим злобным вояжем смерти, достойным легенд.

Завершившийся бой будто поставил жирную точку в затянувшемся споре. На арену выбежали лекари и стражники, чтобы унести меня, а одновременно с этим к Хазару поспешил его влиятельный дядя Хазарис зо Зараз, вместе с Хиздаром зо Лораком, хозяином этого кровавого празднества.

Ох, Хазар, да ты заткнул всех нас за пояс! радостно воскликнул Хазарис, хлопнув племянника по плечу. Признаться, я ожидал зрелищного боя, но чтобы настолько Твой гладиатор, этот Деймон-Жнец, превзошёл все наши смелые предположения!

Бой и впрямь был прекрасен, вторил ему Хиздар, не скрывая удовольствия. Хазар, не отдашь ли ты мне этого славного воина? Я заплачу любое количество золота, лишь бы видеть, как он дерётся у меня на арене!

Хазар криво усмехнулся, сделав вид, что сомневается, хотя, похоже, решение у него уже было:

Хиздар, он для меня слишком ценен. Можешь считать его моим счастливым талисманом. Не хочу рисковать и выставлять его на чужой арене, разве что он попытался сгладить свою категоричность лёгкой улыбкой.

Дядя Хазарис переглянулся с Хиздаром, будто намекая: Вот упрямец! Тот, впрочем, не собирался сдаваться:

Хорошо, я не стану тебя уговаривать сейчас, но позволь хотя бы увидеть твоего гладиатора завтра. Устроим ему ещё один бой.

Дядя, вы тоже так хотите этого? Хазар скосил взгляд на Хазариса, который кивнул, призывно улыбаясь.

Уважь хозяина праздника, племянник, добавил Хазарис. Это будет великолепным подарком всем гостям. Поверь, твой Жнец снова покорит публику.

Хазар поджал губы, с сожалением соглашаясь:

Ну что ж, пусть так. Завтра вы увидите ещё один бой, раз все этого так жаждете.

Хиздар облегчённо улыбнулся, потерев руки:

Прекрасно, друг мой! А теперь предлагаю продолжить наше торжество: вино, пир всё уже ждёт нас.

Компания с триумфом покинула балкон и прошла в просторное помещение, где их ждал накрытый стол. Там уже расположились прочие великие мастера и знатные гости, предвкушая роскошное веселье. Они наперебой поздравляли Хазара.

Оглушительная победа, Хазар! воскликнул один из мастеров, поднимая кубок с вином. Твой гладиатор был просто бесподобен!

Этот паренёк может принести тебе горы золота и славы, поддержал другой. Он и вправду твой счастливый талисман.

Разговоры перемешались с весёлыми шутками, смехом и тостами. Хиздар, стараясь угодить гостям, дал знак, и в зал вбежали танцовщицы. Девушки были юные, стройные и гибкие, одетые в прозрачные ткани, расшитые множеством блёсток. Они закружились в изящном танце, плавно покачивая бёдрами. Их движения были дразнящими и завораживающими, словно у грациозных кошек на охоте. Некоторые особо экзотично взмахивали руками, будто рисуя в воздухе причудливые узоры.

Шёпот восхищения пробежал по залу, и Хазар не остался в стороне. Он впился взглядом в одну особенно ловкую и гибкую танцовщицу: её движения были плавны, будто волны океана, а улыбка притягивала взгляды всех мужчин в помещении. Шуршание шёлка вокруг её тела казалось то нежным, то дерзким, вызывая мгновенный отклик в мужских сердцах.

Не отводя глаз, Хазар наклонился к Хиздару:

Скажи, кто она? Я готов заплатить немалые деньги, лишь бы она стала моей наложницей.

Тот, весело смеясь, отозвался:

Ах, Хазар! Твоя жадность к прекрасному всегда была твоей слабостью. Но сегодня, пожалуй, я проявлю щедрость. Считай, что это мой подарок в честь триумфа твоего гладиатора.

Собравшиеся вокруг люди захохотали, охотно подхватывая шутливый тон. А Хазар, довольный и польщённый, кивнул, принимая этот подарок, уже предвкушая, как она станет очередной драгоценной игрушкой в его коллекции.

В душе у него нарастало ликование. Сегодняшняя победа Деймона сделала Хазара центром внимания. Он чувствовал, как возрастает его влияние, ведь отныне его кандидатура на роль наследника Хазариса зо Зараза казалась очевидной. Но радость была перемешана с осознанием ответственности: чтобы удержаться на вершине, придётся проявить ум, хитрость и безжалостность.

Вино лилось рекой, смех и музыка звучали, словно никогда не должны были стихнуть. Танцовщицы, сменяя друг друга, продолжали развлекать гостей. Хазар восседал на шёлковых подушках, ощущая, как в нём крепнет уверенность в собственном могуществе и праве на всё, что ему захочется.

За нового наследника! провозгласил Хазарис, поднимая кубок. Пусть его звезда сияет так ярко, что заслонит небосвод!

Все присутствующие с готовностью поддержали тост, поднимая свои чаши. Хазар улыбнулся, принимая поздравления и похвалы, чувствуя, как в нём разгорается торжество. Он знал, что впереди ещё много трудностей, но сегодня он был на вершине мира.

*****

Я проснулся от настойчивых толчков кто-то упорно пытался вырвать меня из липкого кошмара, в котором я раз за разом вновь сражался со львами. Сказать, что моё состояние было отвратительным, ничего не сказать: казалось, каждая клеточка моего тела кричала от боли, а в голове стучало так, будто там устроили бой барабанов. Но, по крайней мере, всё это служило напоминанием, что я ещё жив.

С трудом разлепив глаза, я увидел ухмыляющуюся рожу Гилмара. Его присутствие пробудило во мне желание одним ударом отправить его в нокаут, но сил для этого, увы, было маловато.

Ну что, волчонок, решил подольше поваляться? проговорил он насмешливо, поигрывая бровями. Я тут уже ставил ставки на твою кончину, а ты взял и всех обманул. Это, знаешь ли, не по правилам заставлять старого Гилмара терять драгоценные монеты. Считал, что тебя наверняка сожрут, а ты вот живой-здоровый.

Что тебе надо? простонал я, пытаясь приподняться на локте. Любое движение отзывалось вспышками боли, и я лишь чудом сдерживался, чтобы не застонать вслух. Я только-только умудрился заснуть после очередного перевязывания.

Гилмар ухмыльнулся ещё шире и сел рядом, будто мы лучшие приятели.

Тише, герой, сказал он, подмигнув. Хозяин прислал меня передать тебе пару весточек. Во-первых, он рад, что ты снова всех удивил: уж не ожидал он, что ты выживешь в том зверском бою. Во-вторых, не радуйся слишком на этом твои выступления не заканчиваются.

Я почувствовал, как во мне начинает подниматься раздражение, словно волна, готовая выплеснуться наружу.

Что это значит? буркнул я, испепеляя Гилмара взглядом.

Завтра пятый день боёв, растягивая слова, пояснил он и склонил голову набок, будто пытаясь выглядеть заботливым. Теперь ты выйдешь на арену вместе с другими выжившими гладиаторами. Против вас выставят целую толпу сброда: бандиты, воры, пираты полный набор. Так что советую морально готовиться, волчонок. Было бы крайне обидно похоронить тебя, раз уж ты так красиво держался до сих пор.

Сволочь, думал я, чувствуя, как моя злость растёт. Гилмар, казалось, только радовался моей реакции.

Ты специально издеваешься, да? прошипел я, глядя на него с ненавистью.

Как знать, как знать, хмыкнул он, не сводя самодовольной улыбки с лица. Но лучше тебе выспаться, а то завтра не доживёшь до обеда.

Убирайся, ублюдок, прорычал я, с трудом проглатывая гнев. Хочу хоть немного поспать, чтобы восстановить силы.

Спокойной ночи, волчонок, ответил он напоследок, всё ещё посмеиваясь. Увидимся на арене.

Когда Гилмар, наконец, ушёл, я улёгся, натянув на себя какое-то подобие одеяла, и постарался провалиться в сон. Мне повезло: глубокая ночь погрузила меня в темноту, и, несмотря на боль во всём теле, я ненадолго забылся.

*****

Пробуждение оказалось даже хуже, чем встреча с Гилмаром. Сразу кто-то скинул меня с лежака на каменный пол. Чуть не откусив себе язык, я вскочил с рычанием и поднял голову, готовый отомстить тем, кто решил устроить такую шутку. Передо мной стояли два Безупречных серьёзные, статные воины безо всяких эмоций на лице.

Пошевеливайся, раб. Уже полдень, холодно произнёс один из них. Тебе скоро выходить на арену. Приводи себя в порядок и облачайся в броню. Никто тебя ждать не собирается.

Связываться с Безупречными казалось самой дурной идеей в мире, особенно в моём состоянии. Поэтому я, вздохнув, быстро собрался и пошёл за ними. Хромая, ощупал своё тело каждая рана отзывалась болью, но всё же я был на ногах. В пути я воспользовался магией, потянувшись к источнику внутри себя: он был заполнен наполовину, и тёплая энергия медленно циркулировала по моему организму, ускоряя лечение. Будь я обычным человеком, я бы, наверное, не смог самостоятельно стоять на ногах. Но имелась и положительная сторона: источник увеличился почти на треть с прошлого дня. Нечто похожее происходило и в моей прежней жизни когда я оказывался на краю пропасти, мои способности росли стремительней.

Безупречные привели меня в зал, где собрались ещё двенадцать гладиаторов. Их окружали такие же стражники, словно наблюдая за дикими зверями в клетках. На вид все были побитыми, уставшими, с повязками и синяками; те, кто всё же мог держаться на ногах, готовили оружие, осматривали доспехи, проверяли заточку мечей. Я подошёл к арсеналу и взял себе два коротких меча мой любимый вариант: быстрый и смертоносный.

Пару гладиаторов, заметив меня, обменялись взглядами и ухмыльнулись.

Глядите-ка, это ж наш новый чемпион, Жнец, верно? усмехнулся один, проводя ладонью по щетинистой щеке. Что ж, большая честь для нас, просто невероятная. Ты, говорят, стойкий парень: всех своих соперников вырезал без пощады, не оставил никому ни шанса.

Я прикусил губу, стараясь не показывать лишних эмоций, и ответил, насколько мог спокойным тоном:

Мы гладиаторы и рабы. Наше предназначение убивать друг друга на потеху толпы.

Если бы мы поголовно выпиливали всех, кто попадётся, подал голос другой гладиатор, более старший и явно опытный, тогда бы в этой комнате сейчас никто не стоял, кроме тебя. Потому что многие из нас спасают друг другу жизни, когда есть такая возможность. Здесь и так не все, кто выжил в предыдущих схватках. Многие ранены намного сильнее, и хозяева не решились выпускать их на арену. Им можно сказать повезло.

Я помедлил, глядя на него в смешанных чувствах. Он говорил ровно, без упрёков, но словно пытался открыть мне глаза на что-то, чего я не понимал.

Я не знал, признался я, осознав, насколько мало смыслю в этом искусстве выживания. Думал, уж если выставили на бой, то каждый дерётся насмерть. Выживает сильнейший.

Тут всё сложнее, парень, грустно выдохнул пожилой гладиатор. Выживешь сегодня может, как-нибудь переосмыслишь, что к чему. А пока то, что сделано, уже не исправить.

Сказав это, он отвернулся, продолжив возиться со своими доспехами. Остальные тоже явно не собирались кидаться мне на шею. Я нахмурился, размышляя над его словами. Возможно, правда, есть смысл не убивать каждого, кого видишь, особенно если он уже сдался. Но публика хочет крови, и организаторы стремятся ей угодить. Да и как теперь вернуть жизнь тем, кого я уже отправил к праотцам?

Осмотрев всех оставшихся гладиаторов, я заметил, что каждый из них действовал обособленно никто не рвался в команду или хоть какое-то подобие союза. Но у меня созрел план: если мы не объединимся, нас попросту наверняка перебьют. Набравшись смелости, я шагнул в центр комнаты и громко заговорил:

Послушайте! Всем понятно, что нас сейчас выведут против какого-то безумного сброда, который жаждет нашей крови. Если мы будем драться поодиночке, нас поубивают, как овец на бойне. А вот если мы будем держаться вместе, строем, прикрывая друг друга, у нас появится реальный шанс выжить.

Некоторые гладиаторы посмотрели на меня недоверчиво. У одного даже дёрнулся глаз, будто он уже предвкушал предательство.

Как мы можем тебе доверять? спросил темноволосый мужчина с белёсым шрамом на лбу.

Я такой же раб, как и вы, ответил я, стараясь говорить убедительно и спокойно. Ничем не лучше и не хуже. Но поймите: если мы скооперируемся, это увеличит шансы для всех нас. Мы ранены и уставшие, однако вместе мы всё ещё сила. Покажем им, что мы не просто безвольные жертвы.

Звучит красиво, хмыкнул другой гладиатор. А что нам с этого? Ты же тут новый чемпион, а мы простаки, да?

Я покачал головой:

Ни в коем случае. Я не считаю себя умнее вас. Просто логика: вместе мы сможем отстоять свои жизни против целой толпы. Они уверены, что мы уже ходячие трупы, но у нас ведь есть руки, ноги и умение драться. Давайте используем наш опыт по максимуму.

Гладиаторы тихо переглянулись, некоторые что-то тихо перешёптывались, и, наконец, старший, тот самый, что говорил со мной, вздохнул:

Ну ладно, парень, давай попробуем. Но если ты нас подставишь, ты первый ляжешь здесь трупом.

Я кивнул, принимая его условия, и мы начали обсуждать тактику: кто будет в центре, кто на флангах, кто более ловок, а кто силён. Перекидывались короткими фразами, распределяли роли, как в каком-то войсковом отряде. Внутри я чувствовал, как во мне просыпается что-то новое: давно забытое ощущение товарищества, пусть и временного, ради выживания.

Затем мы услышали, как в коридоре усилились выкрики толпы, и стало понятно: это наш сигнал, сейчас нас выпустят. Вскоре появился богато одетый мужчина и приказал нам двигаться на ристалище.

Мы вышли одной группой, стараясь держаться вместе. Навстречу нам вышел ведущий этого кровавого шоу надменный и любящий эффектные выходы. Его пёстрый наряд резал глаза, а ехидная улыбка словно говорила: Я знаю, что вас ждёт.

Дамы и господа, прошу вашего внимания! заголосил он, широким жестом указывая на нас. Сегодняшние претенденты на скоропостижную смерть наши дорогие гладиаторы! Эти рабы думают, что им удастся выжить! Смею вас заверить, их самоуверенность будет быстро растоптана.

Толпа, собравшаяся на трибунах, встретила нас оглушительным гулом кто-то свистел, кто-то орал оскорбления, а кто-то, видимо, даже болел за нас. Но большинство просто жаждало очередной крови.

Ведущий плавно сделал паузу, смакуя внимание зрителей, а потом вскинул руки:

И против них тридцать самых злобных отбросов общества! Подонки, убийцы, пираты, дотракийцы все, кто готов грызть глотки друг другу ради вожделенной свободы. Выживут ли эти жалкие рабы или падут под натиском преступников? Настало время узнать!

На противоположной стороне арены тяжело задрожали и начали подниматься массивные ворота. Оттуда, словно из пещеры ужаса, потянулись тридцать человек с лицами, где читалось одно лишь безумие и злость. Кто-то держал кривые клинки, кто-то боевые топоры и дубины каждый выглядел готовым крушить всё на своём пути ради шанса вырваться из этой ловушки.

Правила невероятно просты, голос ведущего звенел в жарком воздухе. Если гладиаторы сумеют победить и уцелеть, они продолжат жить. Если победит сброд, они получат свободу! Ну что, господа, начнём этот увлекательный бой?!

Зрители пришли в ещё большее исступление, гул перешёл в радостный вой. Я перевёл взгляд на своих товарищей по несчастью. Каждый стоял, собрав волю в кулак. Я кивнул, призывая всех держаться вместе, и мы сомкнули строй: щиты и мечи выставлены вперёд, готовые к атаке.

Вперёд, сказал я негромко, сжав рукояти коротких мечей так, что побелели костяшки. Покажем им, кто тут настоящие бойцы.

Противники, крича что-то неразборчивое, ринулись на нас, словно волки на овец. Началась кровавая свалка: клинки, топоры и копья свистели в воздухе, а удары с глухим стуком врезались в человеческую плоть. Я слышал, как мои клинки вонзаются в тело противников, чувствовал под ногами влажный песок, пропитанный кровью.

Мы держались вместе, стараясь не дать врагам окружить нас. Вскоре я столкнулся с коренастым пиратом, у которого на одной щеке красовалась татуировка кальмара. Его глаза горели сумасшедшей решимостью, и он сразу кинулся на меня с коротким ножом. Я увернулся и вонзил свой меч ему в бок, слыша, как он хрипло выдыхает перед тем, как рухнуть на колени. Добивать пришлось одним точным ударом в сердце.

Немногим позже передо мной вырос здоровенный дотракиец, чьи косы и шрамы говорили о его бесконечных битвах. Сжав зубы, я еле успел уклониться от его коварного выпада, и тут же рубанул его по шее. Голова слетела с плеч, словно я срезал тяжёлую тыкву, а кровь обрызгала меня всего с головы до ног.

Следующий противник худощавый, но юркий бандит с торсом, покрытым старыми рубцами. Он пытался обойти меня сбоку, перехватывая клинок, но я отразил его удар и ударил по ногам, подрезая сухожилия. Мужчина дико завопил и повалился на землю, но и тогда не сдался, пытаясь размахивать оружием. Пришлось добить его, пронзив мечом грудь, чтобы он не напал на кого-то ещё.

С обеих сторон падали и кричали люди. Наша слаженность давала плоды: мы не давали себя окружить, но и сами выматывались ужасно. Я видел, как один из наших гладиаторов успел разрубить голову сопернику, однако тут же получил смертельный удар топором. Вся арена была пропитана кровью, а рычание и предсмертные хрипы сливались в единый гул.

Когда на песке осталось шесть гладиаторов и одиннадцать врагов, мне стало ясно, что нужно действовать быстрее, пока мы не потеряли остатки сил.

Вперёд! закричал я, разрывая строй, чтобы ударить по противнику, и остальные рванули следом. Мы стали подобны волне, которая сметает всё на своём пути. Глаза застилала ярость, а в жилах кипел адреналин.

Один из оставшихся врагов бандит с кривой ухмылкой и длинным мечем попытался ударить меня сбоку. Но я перехватил его атаку, ткнул мечом в шею, и кровь фонтаном брызнула на песок. Следом на меня налетел пират с тяжёлой дубиной: я блокировал удар, но вибрация от удара дубины отдалась во всём теле. Всё же удалось с размаху вонзить меч ему в живот, а затем добить точным ударом в спину.

Я чувствовал, как по телу разливается дикая смесь ярости и усталости, казалось, будто я мог рухнуть в любую секунду, но драйв боя держал меня на ногах. Постепенно наши противники один за другим падали, и вскоре я понял, что на арене нас осталось лишь четверо четверо гладиаторов, стоящих среди груды тел.

В этот момент послышался победный гул толпы. Ведущий громогласно воскликнул, еле перекрывая ликующий рев зрителей:

О да, о да! Вот они чемпионы, самые сильные, самые свирепые! Но, дорогие друзья, разве этого достаточно? Разве вы не хотите ещё большего? Ещё крови? Ещё зрелищ?!

Толпа взорвалась криками, свистом и топотом ног. Я переводил дыхание, вглядываясь в лица остальных гладиаторов. Мы были вымотаны, но это шоу явно не думало заканчивать программу.

Но прежде, чем продолжить, продолжил ведущий, радуясь поддержке публики, позвольте представить вам именинника сегодняшнего дня, великого и могущественного Хиздара зо Лорака!

Хиздар, холёный и в ярком одеянии, величаво встал на балконе, распахнув руки. Толпа отдала ему всю свою энергию, буквально взорвавшись криками. Он жадно купался в их внимании, улыбаясь во все зубы.

Друзья! обратился он, его голос звучал громко и властно. Вы стали свидетелями великого сражения! Но теперь я жажду ещё большего. Хочу увидеть, кто действительно достоин величайшего титула чемпиона. Пусть те, кто выжил, сразятся между собой, и пусть в конце останется лишь один!

Публика сходила с ума от восторга. Подобные кровавые пиршества были для них лучшим развлечением, а нас, по сути, заставляли бить друг друга на смерть ради чьей-то прихоти. Я заметил, как мои товарищи начали отступать друг от друга. Наверняка каждый прикидывал свои шансы и думал, стоит ли верить ближнему, когда победитель теперь может быть лишь один.

Мой взгляд пересёкся с глазами пожилого гладиатора того самого, кто говорил со мной перед боем. Он криво улыбнулся:

Жнец, меня зовут Креос. Надеюсь, ты помнишь, о чём мы говорили внизу.

Я вспомнил свой недавний вывод: может, не обязательно убивать всех до последнего. Решившись, я бросился на Креоса, но сделал это не для того, чтобы отнять его жизнь. Наш бой выглядел резким и беспощадным, чтобы толпа не заподозрила подвоха. Я нанёс удар по его голове плоской стороной меча, достаточно сильно, чтобы он потерял сознание, но не умер.

Затем я повернулся к оставшимся двум гладиаторам. Уловив мою задумку или просто не успев среагировать, они оба были оглушены мной аналогично быстро и жёстко, но не насмерть. Когда всё закончилось, я остался стоять один посреди арены, тяжело дыша и оседая от усталости. Толпа ликовала, громко аплодируя, а великие мастера, среди которых был и Хиздар, встали со своих мест, аплодируя мне стоя.

Однако в моей душе не было ликования. Я стал чемпионом, я выжил и удостоился оваций, но внутри, глубоко в сердце, я чувствовал горечь разочарования и тихую ярость. Я по-прежнему оставался рабом, убивающим на потеху толпы.

Глава 10. Интерлюдия. Короли и лорды

Роберт Баратеон

Роберт сидел на заседании Малого совета и с явной тоской разглядывал искусно расписной потолок. Он чувствовал себя не столько королём, сколько посторонним наблюдателем в зале, полном чуждых ему людей. Гул голосов и шелест пергаментов раздражал слух, а присутствующие казались ему фигурами на доске, которые то и дело самовольно двигаются в разных направлениях. Мысли самого Роберта блуждали далеко отсюда, в прошлом, опалённом огнём войны.

Он вспоминал Восстание, в котором ему довелось повидать столько страшного и потерять стольких друзей. Но ничто не болело так сильно, как утрата Лианны Старк женщины, которую он считал любовью всей своей жизни. Судьба забрала её, а взамен дала ему Серсею Ланнистер. На первый взгляд прекрасную львицу, гордую и сильную. Но в глазах Роберта она оказалась лишь миленьким котёнком, не обладающей той дикой страстью, которую он жаждал.

Когда они поженились, он ещё надеялся найти в ней огонь, способный воспламенить его сердце. Увы, от былой привлекательности осталась лишь красивая внешность и манерное поведение. Серсея оказалась мягкой, почти покорной не тем, чего хотел от женщины Роберт Баратеон. Даже шлюхи, которым он приказывал ублажать себя, казались ему более увлекательными и раскованными. Серсея любила его как легендарного воина и героя Восстания, но этого было до обидного мало.

Однако вместе с этой потерей к Роберту пришла и великая власть: теперь он правил Семью королевствами. Поначалу он ощущал лёгкую эйфорию от короны и почестей, но со временем осознал, что это бремя слишком тяжело и тесно для человека, рожденного драться и побеждать на полях сражений. Годы на троне только укрепили его убеждённость в том, что эта затея ему не по душе.

Чтобы заглушить внутреннюю пустоту, он стал увлекаться пирами, вина текли рекой, а женщины сменяли друг друга. Двор поговаривал, что король погряз в разврате, и отчасти это было правдой. Все эти утехи хоть как-то компенсировали Роберту отсутствие битв и рыцарских схваток, где кровь бурлит, а смерть дышит в лицо. Он вспоминал, как всё в нём оживало, когда он, верхом на боевом коне, с верным молотом в руках, решал судьбы врагов и перекраивал историю Вестероса. Теперь же он чувствовал себя зверем в золотой клетке, которому больше не доведётся вырваться на волю.

Наконец, решившись вернуться к действительности, Роберт обвёл взглядом советников.

Десница Короля, Джон Аррен, был старым и мудрым мужем, на котором держалась большая часть управления королевством. Он помогал королю наводить порядок после Восстания, улаживая политические конфликты.
Хранитель монет, Петир Бейлиш, или просто Мизинец, ведал финансами, налогами и управлением казной. Этот человек всегда улыбался и, казалось, непрестанно вынашивал новые хитроумные планы.
Хранитель законов, Джон Ройс, занимался правопорядком и юстицией, наблюдая за тем, чтобы граждане королевства не скатились в анархию.
Хранитель кораблей, Станнис Баратеон, его родной брат, отвечал за флот и морскую торговлю. Станнис всегда был мрачным и жёстким, но надёжным, как сталь в руках опытного мечника.
Мастер над шептунами, Варис, тихий и гладкий, подобно тёплому маслу на сковороде. Он держал сеть шпионов и информаторов по всему королевству и за его пределами, бесстрастно передавая сведения о заговорщиках, слухах и интригах.
Мастер над оружием, Сэр Барристан Селми, доблестный рыцарь и командующий королевской гвардией, легко отдавший бы жизнь службе монарху.
И наконец, гранд-мастер Пицель, советник в вопросах науки, медицины и магии, хранитель знаний и мудрости для короля и его семьи.

Все эти люди пребывали в восторге от власти и обсуждали повседневные вопросы управления Вестеросом с упоением, которое Роберту казалось нелепым и нудным. Ему вспоминалось, как на поле боя любая оплошность могла стоить жизни: там каждое мгновение ценно, каждый вздох пропитан напряжением и азартом. А здесь они день за днём перекладывают бумажки, пишут донесения и плетут интриги, в то время как ему хотелось врезать кулаком по столу и выплеснуть всю эту скуку из себя.

Прислушавшись к разговорам, он уловил беседу между Варисом и Джоном Арреном.

Дорн всё ещё недоволен, произнёс Варис, его тихий и мягкий голос звучал чуть взволнованно. Дорнийцы кипят от ненависти к нашему королю.

А чего вы ожидали? отозвался Джон Аррен, отрываясь от пергамента. Убийство принцессы Элии и её детей не забудется никогда. Отсутствие наказания для виновных только подливает масла в огонь.

Роберт нахмурился, услышав эти слова. Грегор Клиган, которому приписывали эту кровавую резню, действовал, возможно, по указанию Тайвина Ланнистера. Многие дорнийцы считали, что Роберт знал и одобрил этот поступок, а потому ненависть к нему пылала ярче полуденного солнца.

Мы ничего не сделали, чтобы задобрить Дорн, добавил Джон Аррен, откидываясь на спинку стула. Их горе осталось непонятым, да и политически мы не приблизились к ним ни на йоту.

Дорнийцы всегда отличались от остальных, продолжил Варис своим неизменно спокойным тоном. Они не поддаются давлению, особенно если считают, что обидчик остался безнаказанным.

Роберт вспомнил Оберина Мартелла, пылавшего желанием отомстить за сестру. Доран Мартелл, нынешний правитель Дорна, хотя и казался сдержанным, таил в душе не меньше желания отмщения.

Оберин всегда ненавидел меня и Ланнистеров, заметил Роберт, в его голосе зазвучала болезненная усталость. И, полагаю, он ещё не остыл.

Вряд ли, Ваше Величество, кивнул Джон Аррен. И Доран тоже не забыл, хотя старается быть дипломатом.

Роберт ощутил, как в груди начинает медленно разгораться знакомое чувство. Война, её вкус, запах, грохот оружия всё это, словно призрак, вновь заговорило в нём.

Возможно, нам пора уделить Дорну больше внимания, медленно проговорил он, вставая со своего места, чтобы размять затёкшие ноги. Если они начнут мятеж, мы должны быть готовы встретить их со всей нашей силой.

Такое заявление удивило советников: Роберт нечасто выражал чёткие мысли на заседаниях.

Это может быть опасно, но вы правы, Ваше Величество, согласился Варис, сощурив лукавые глаза. Мы не можем игнорировать угрозу.

А если они не утихнут, мы наведём там порядок силой, бросил Станнис, прищурившись так, будто уже прицеливался из лука.

Дорн всегда был особым случаем, вмешался Джон Ройс, внимательно глядя на короля. Применять грубую силу не всегда разумно. Мы рискуем разжечь открытый мятеж на юге.

Сила лучший аргумент для тех, кто слишком горд, пробормотал Роберт, но сделал вид, что соглашается. Ладно, пока соглашусь с Ройсом. Но учтите, если придёт время точить мечи, я лично возглавлю войско.

Собравшиеся молча кивнули, признавая за королём его право. Они знали: несмотря на все королевские пороки, Роберт остаётся тем самым воином, что когда-то повёл за собой мятежников против безумного короля.

Пока совет продолжал обсуждать вопросы казны и прочую политическую рутину, Роберт вновь погрузился в свои размышления и постепенно начинал выходить из себя. Он откинулся на спинку стула, но долго усидеть не смог: резкий прилив раздражения вынудил его встать столь стремительно, что стул с грохотом упал на пол.

Мне надоело ваше вечное бормотание! рявкнул он, сжав кулаки. Сидите тут, копаетесь в бумажках, а настоящие проблемы стоят без решения! Где эти проклятые бастарды Таргариены? Живы ли они? Почему до сих пор не убиты?

Снова повисла оглушительная тишина. Варис, мягко кашлянув, заговорил размеренно:

Ваше Величество, мы продолжаем выслеживать Визериса и Дейенерис. Сэр Виллем Дарри увёз их из Королевской Гавани на Драконий Камень, а когда наши войска добрались туда, им удалось сбежать дальше, в Свободные города. Предположительно в Браавос. Их поддерживают некоторые магистры и купцы, что осложняет наши попытки подобраться к ним.

Роберт сжал губы, скулы резко обозначились на его лице: в нём нарастала ярость, готовая вырваться наружу.

Неужели вам не хватило этих лет, чтобы решить проблему? спросил он почти шёпотом, от чего присутствующих передёрнуло.

Мы стараемся изо всех сил, Ваше Величество, вступил в разговор Джон Аррен. Но за пределами Вестероса наши возможности ограничены: там другие законы и порядки, а Таргариенов многие считают законными претендентами на трон.

Чёртовы сказки! взревел Роберт, ударив кулаком по столу так, что чернильницы едва не упали. Драконья кровь должна быть искоренена, чтобы не повторился кошмар безумного короля.

Несколько мгновений стояла напряжённая тишина, пропитанная страхом и злостью. Наконец Роберт, всё ещё кипя от гнева, махнул рукой:

Всё, хватит! Закрываем это заседание. Надоели мне ваши отговорки и оправдания! Он резко пнул ногой стул, словно загнанный в угол зверь, пытающийся вырваться на волю. Все вон!

Король стремительно пошёл к выходу, и Джон Аррен вскочил, чтобы догнать его. В коридоре он осторожно положил руку на плечо Роберта.

Роберт, успокойся, сказал он негромко, словно знал, что любой громкий звук может спровоцировать новый взрыв ярости. Мы найдём этих драконьих бастардов и покончим с ними, клянусь честью.

Роберт старался совладать с бушующими внутри эмоциями и, тяжело дыша, кивнул.

Хорошо. Но есть ещё одно: мой бастард. Узнали что-нибудь о нём?

Пока нет, но поиски идут. Мы попросили наших людей разослать вести и по всем трактам, и в города, и в селения. Если он жив, мы найдём его.

Роберт сжал губы, глядя в пол. Он никогда не отличался образцовым поведением, и бастарды у него были, но этот мальчишка занимал в его душе особое место.

Ладно, Джон. Можешь быть свободен. Я собираюсь отдохнуть.

Поняв, что король не хочет больше говорить на эту тему, Джон Аррен почтительно склонил голову и удалился. Остался лишь слуга, терпеливо дожидавшийся распоряжений Роберта, держа в руках аккуратно свёрнутые бумаги и перья для писем.

Вино и мясо, коротко бросил король, переводя тяжёлый взгляд на слугу. Да побольше! И позови мне девок, да чтоб красивых. И если не справишься посажу тебя в клетку к моим псам, проверим, долго ли продержишься.

Слуга побледнел от ужаса и мигом бросился выполнять приказ. Роберт усмехнулся, качая головой. Годы войны научили его суровым мерам воздействия, и порой он не прочь был пригрозить подданным во имя порядка или по собственной прихоти.

Вскоре в покои короля принесли тяжёлые кувшины с вином, подносы с жареным мясом, сырами и фруктами. Роберт налил себе кубок добрую половину кувшина и одним большим глотком выпил, почувствовав на языке терпкую, горьковатую сладость напитка. Жар растёкся по телу, отгоняя остатки злости.

К нему ввели двух юных куртизанок, чьи полупрозрачные наряды только подчёркивали их фигуры. Они поклонились в лёгких реверансах. Роберт лениво улыбнулся, жестом указал им подойти ближе.

Ну-ка, девочки, покажите, на что способны, велел он, чуть прикрыв глаза и пригубив новое вино.

Куртизанки начали танцевать, двигаясь плавно и гармонично. Их движения словно текли под неслышную музыку: изгибы бёдер, плавные взмахи рук, завораживающие повороты головы. На миг Роберт ощутил приятное покалывание в груди, вспоминая, как когда-то он наслаждался всё той же яркой чувственностью, только тогда в роли завоевателя, а не правителя.

Вот это я понимаю, пробормотал он, усаживаясь поудобнее. А то голова уже пухнет от этих заседаний.

Девушки продолжали танец, но вскоре их движения стали более откровенными: они прижимались друг к другу, руками скользили по волосам и бёдрам, губы встречались в коротких, но будоражащих поцелуях. Роберт почувствовал, как возбуждение нарастает, и махнул рукой, приглашая их поближе к себе.

Сюда, красавицы, произнёс он, блеснув усмешкой. Пришло время заняться королём.

Они покорно опустились на колени. Одна ловко развязала шнуры на его штанах и, слегка отведя их в сторону, взялась губами за его уже налившийся член. Вторая принялась целовать и ласкать его шею и грудь. Роберт закрыл глаза и дал волю своему телу тонуть в наслаждении.

Вот зачем я живу, пронеслось в его голове, а не за этими бумагами и печатями.

Одна из девушек стала нежно облизывать его, пропуская член сквозь губы, иногда игриво покусывая его края, отчего он вздрагивал и тихо стонал от удовольствия. Другая же принялась оказывать ему ласки, раздеваясь всё больше, прикасаясь своими грудями к его обнажённому животу и чуть ли не мурлыча от удовольствия. Запах духов и пота смешивался в его ноздрях, возбуждая сильнее, чем любые битвы, в которых он участвовал.

Ах, чёрт возьми, пробормотал Роберт, чувствуя, как кровь стучит в висках. Вы две сущие демоницы, присланные дразнить меня.

Девушки переглянулись и хихикнули, стараясь доставить ему как можно больше наслаждения. Одна переключилась на его внутреннюю сторону бёдер, осыпая их горячими поцелуями, а другая, скользя губами вверх-вниз по его члену, казалось, полностью была поглощена своим занятием.

Роберт провёл рукой по волосам той, что ласкала его ротиком, ощущая всю шелковистость её прядей. Страсть достигла точки, когда он жадным движением приподнял девушку и мощно насадил её сверху на свой стоячий кол, заставив её вскрикнуть в смеси лёгкой боли и восторга.

Поехали! рявкнул он, стиснув бёдра куртизанки, словно держал боевого коня в атакующем рывке.

Вторая девушка, не мешкая, нырнула между их тел и принялась целовать его яйца и одновременно дразнить подругу, прикасаясь к её влажному лону языком. Тела слились в единой порочной картине: стоны, тяжёлое дыхание, ритмичные толчки.

Роберт почти потерял связь с реальностью, погрузившись в водоворот ощущений. Этот экстаз был для него лучшим лекарством от мучительного дня и бесконечных мыслей о войне и политике.

Вот так не останавливайтесь с хрипотцой выдавил он, чувствуя, как накатывает волна оргазма.

Шум крови в ушах заглушал всё вокруг: больше не существовало дворцовых стен, Малого совета и бесконечных претензий Дорна лишь тёплая плоть, вкус поцелуев и аромат духов.

Вскоре его тело сотряслось в судорожной вспышке наслаждения. Он громко выдохнул и ослабил хватку, давая волю нахлынувшему чувству опустошения и приятной усталости. Куртизанки вздохнули и обмякли, утомлённые не меньше, чем король, но вполне довольные собой ведь угодить королю было не только делом чести, но и поводом получить хорошее вознаграждение.

Роберт, откинувшись на спинку дивана, позволил себе минуту покоя, наслаждаясь послевкусием. Он тяжело дышал, чувствуя, как капли пота стекают с висков, и мельком подумал, что сегодняшний вечер хоть как-то оправдал его существование в роли благородного монарха.

Хорошая работа, девочки, хрипло произнёс он, чуть улыбнувшись. Вы сегодня постарались для меня.

Куртизанки понимающе улыбнулись в ответ, прижимаясь с двух сторон к его широким плечам, словно две кошечки, нашедшие тёплое место у камина.

Для них это был очередной вечер одна из множества подобных ночей во дворце. А для Роберта это был краткий миг свободы и забвения, когда он ощущал себя не королём, а просто мужчиной, живущим ради страсти и наслаждений.

*****

Серсея Баратеон

Серсея Баратеон шагала по мраморным коридорам замка, слушая, как под её ногами шелестят длинные шёлковые юбки. Каждый её шаг был исполнен волнения, поскольку мысли о муже, короле Роберте Баратеоне, переполняли её сердце тревожной радостью и нежностью одновременно. На этих последних неделях беременности ей особенно требовалась его поддержка, его тепло, его успокаивающий голос. Она буквально чувствовала, как внутри неё зарождается новая жизнь, и мысль о будущем наследнике трона согревала её в минуты одиночества.

По пути Серсея наткнулась на Петира Бейлиша, больше известного как Мизинец. Тот сделал лёгкий поклон и, прищурившись, выдал свою дежурную улыбку:

Ваше Величество, произнёс он с нарочитой любезностью, Король уже закончил заседание Малого совета и, похоже, направился к себе в кабинет. Возможно, вам стоит повременить с аудиенцией и поберечь себя до утра?

Вряд ли в голосе Мизинца звучала искренняя забота. Он всегда был искусным игроком в политические шахматы, но Серсею сейчас это мало волновало. Она знала лишь одно: не может и не хочет ждать. Мысли о том, что скоро на свет появится их ребенок, переполняли её душу радостью, и ей не терпелось обсудить с Робертом имена, поделиться своими волнениями, услышать от него доброе слово или хотя бы шутливое подбадривание.

Улыбнувшись Бейлишу в ответ, Серсея вежливо кивнула, но всё же пошла дальше по коридору, не отвечая на его совет. Когда она подошла к дверям кабинета короля, её встретил его личный слуга молоденький парень с растерянным взглядом. Он выглядел так, словно боялся собственной тени.

Ваше Величество, быстро заговорил он, заикаясь от волнения, прошу вас Король действительно очень устал после совета и э-э-э заснул за работой. Если желаете, я могу передать ему, чтобы он встретился с вами, как только

Серсея резко остановила этот поток слов движением руки. Она ощутила, как в груди поднимается возмущение, словно яростная волна, готовая смести всё на своём пути.

Он заснул за столом? переспросила она, с трудом сдерживая дрожь в голосе. А я, его законная жена и королева, должна тихонечко уйти и не трогать Его Величество? Да как ты смеешь мне перечить!

Слуга тотчас отступил назад, понимая, что встрял в опасную ситуацию: гнев королевы был, как молния в грозу мгновенный и сокрушительный. Серсея оттолкнула его чуть более грубо, чем хотела, и, забыв обо всякой осторожности, решительно приоткрыла тяжёлые двери кабинета.

В первую секунду она подумала, что из-за тусклого света ей просто почудилось. Но глаза не обманули: там, за большим рабочим столом, мягко освещённым колеблющимся пламенем свечей, её муж Роберт находился в объятиях двух полуголых девиц. Судя по громким полустонам и смятый одежде, сон тут был вовсе ни при чём. На полу валялся опрокинутый кубок, пропитывая ковёр вином, а вокруг витал сладковатый запах похоти и алкоголя.

В груди Серсеи словно оборвалась струна. Боль хлынула в сердце так остро, что казалось, будто её грудь проткнули кинжалом. Образ того Роберта, которого она любила и боготворила, вдруг рассыпался, как хрупкая статуэтка из фарфора.

Словно в тумане, она увидела, как одна из девиц попыталась прикрыться наспех сорванной простынёй, а вторая, хихикая, спряталась за массивным креслом. Роберт, шатаясь и бормоча нечто бессвязное, поднял голову, но, видимо, так и не понял, кто вошёл.

От нахлынувшей смеси боли и унижения у Серсеи резко свело низ живота, напоминая о её беременности. Она с усилием отпустила дверную ручку и тяжёлая створка тут же захлопнулась, почти отбросив её назад. Ноги не слушались, колени подогнулись, и Серсея со стоном опустилась на пол.

Мой ребёнок прошептала она, держась за живот и чувствуя, как слёзы отчаяния застилают взгляд.

Слуга, видя, что её лицо стремительно бледнеет, метнулся к ней, поражённый ужасом:

Ваше Величество! Прошу вас держитесь!

Но Серсея не могла ничего ответить. Мир перед глазами кружился волчком, из груди вырывались беспомощные всхлипы. Её сердце было раздавлено предательством, а тело содрогалось от резкой боли, словно оно желало родить прямо сейчас, не дожидаясь срока.

Понимая, что ситуация срочная, слуга бросился за помощью, во весь голос зовя придворных лекарей и служанок. Стража и придворные с удивлением глядели, как он бежит по коридору с криками о том, что королева нуждается в немедленной помощи. Скоро собралась целая команда лекарей, служанок и охранников. Осторожно подняв измученную Серсею, они понесли её в покои, обустроенные под временную родильню.

Уложив Серсею на широкую кровать, лекари окружили её полукольцом. Её рыдания перемежались со стоном боли, а слёзы катились по щекам ручьями. В голове продолжали вспыхивать страшные картины: Роберт и те женщины Роберт, способный так легко променять её на разврат, когда сам король должен быть опорой и защитником. Боль в животе и душевная рана слились в единое острое чувство отчаяния.

Вместе с лекарями в покои вскоре поспешил и гранд-маэстер Пицель. Он уже был стар, но всё же держался достаточно уверенно, стараясь показать, что ситуация под контролем. Однако в его глазах плескалось волнение, а губы то и дело поджимались.

Осторожно, повторял он, давая указания помощникам и служанкам, успокойте королеву, сделайте всё, чтобы остановить схватки. Ей ещё рано рожать!

Серсея чувствовала, будто её тело разрывается на части. С каждой новой волной боли из груди вырывалось судорожное всхлипывание. Сквозь пелену она услышала чьи-то голоса в коридоре. Узнала голос Джона Аррена, Десницы Короля, которому всегда удавалось сохранять спокойствие в любой ситуации.

Что с королевой? спросил Джон громко и отчётливо, хотя в его голосе звучала неподдельная тревога.

Она рожает, милорд, ответил Пицель коротко и сухо, сохраняя мрачное выражение лица. Но роды начались слишком рано.

Как так рано?! не выдержав, воскликнул Джон Аррен. Он выглядел рассерженным, а может быть, ещё и разочарованным. Разве ещё не оставалось несколько недель?!

Пицель с досадой посмотрел на Десницу:

Так и было, но он понизил голос, стараясь не привлечь к себе внимания Серсеи. Похоже, королева застала короля с женщинами лёгкого поведения. Это её потрясло.

Лицо Джона помрачнело, будто тучи набежали на ясное небо. Он тяжело вздохнул, явно прокляв про себя не только Роберта, но и тот день, когда мальчишку воспитывал как собственного сына. Аррен был стар и мудр, но даже его терпению мог прийти конец.

Ладно, процедил он сквозь зубы, обводя комнату взглядом, я здесь только помешаю. Делайте, что должны.

Серсея, хоть и находилась в полубессознательном состоянии, уловила часть разговора. Каждое слово, произнесённое мастером, словно раскаляло её рану. Роберт предал её, разбил её надежды, и теперь за это страдал не он, а она и их ещё не родившийся сын. Снова и снова в памяти всплывало унизительное зрелище в королевском кабинете.

Резкая боль сковала всё тело. Перед глазами встала белая пелена, и Серсея уже не понимала, кричит она или нет. Мир вокруг будто погрузился в вязкий сумрак. В какой-то момент боль вдруг утихла, и она ощутила странное, почти обманчивое облегчение. Краем сознания Серсея поняла, что роды закончились. Но почему так тихо? Где детский плач?

Она приоткрыла глаза: всё плыло. В суматохе зажжённых факелов, теней от свечей и фигур лекарей увидела Пицеля, державшего в руках крошечный свёрток. Его лицо выражало скорбь, а глаза были печально опущены.

Ваше Величество, сказал он дрожащим голосом, ваш сын он родился мёртвым. Простите.

Серсея почувствовала, как жизнь на мгновение покинула её тело. В груди словно всё вымерзло, а сердце перестало биться. Она с трудом подняла руку:

Дайте мне его. Я хочу его увидеть.

Не смея возражать королеве, Пицель почтительно, но крайне осторожно вложил ей в руки свёрток. Склонившись над бездыханным младенцем, Серсея увидела тонкие, почти прозрачные веки и чёрные волосики на крохотной головке. Эта короткая встреча с её сыном оказалась страшнейшим испытанием: ребёнок не дышал, и сердце матери разрывалось от самой сокрушительной потери в её жизни.

Тишину комнаты нарушали лишь тихие рыдания служанок. Гнев вспыхнул внутри Серсеи, поглотив боль. Всё, что она чувствовала к Роберту обожание, любовь, восхищение вдруг растрескалось, как тонкий лёд на озере, и в трещины хлынули холодная ярость и ненависть.

Ты разрушил меня, Роберт, мелькала злая мысль, и разрушил нашу семью. Я больше не буду слабой. Никогда.

Моя королева, тихо произнёс Пицель, прикасаясь к её плечу, вам необходимо отдыхать. Позвольте

Уйдите, обрубила его Серсея, и голос её показался резким, словно удар хлыста. Я сказала, оставьте меня одну!

Лекари и слуги, обмениваясь встревоженными взглядами, удалились из комнаты. Внезапно стало так тихо, что было слышно, как пламя свечи потрескивает на сквозняке. Серсея лежала неподвижно, не выпуская из рук крошечного свёртка. Её глаза были широко открыты, но казались бесчувственными, словно у статуи из камня.

Мой сын, думала она, сжимая крошечное тельце. Моя семья. Мои мечты.

Все эти мысли затмевались палящей ненавистью к человеку, который должен был быть ей опорой, а оказался самой страшной изменой в её жизни. Где-то в недрах сознания начали пробиваться холодные, расчётливые идеи: теперь Серсее придётся самой выбирать путь, самой ковать своё будущее и никакие чувства к Роберту не помешают ей. Вся любовь к мужу была похоронена вместе с их сыном.

Она поклялась себе, что больше никогда не позволит ни одной слабости прорости в её сердце. Теперь её двигало одно желание жить назло этой судьбе и доказать, что Серсея Ланнистер (Баратеон) может сама вершить свою судьбу, не полагаясь ни на чью милость.

*****

Эддард Старк

Эддард Нед Старк стоял, слегка склонившись над колыбельками двух мирно сопящих младенцев и невольно улыбаясь, глядя на них. Один из мальчиков был его сыном, Роббом Старком, а другой его племянником по крови, Джоном Сноу, которого он привёз с собой после войны. Никто не знал правду о происхождении Джона, но сам Нед хранил эту тайну, как величайшую святыню во имя памяти о своей покойной сестре Лианне.

Осторожно поправив одеяльца, он на миг вернулся мыслями к тем страшным дням, когда искал Лианну. То было время, когда гнев и боль бушевали по всему Вестеросу, а кровь лилась рекой.

Он вспомнил, как вместе с верными рыцарями прибыл в Дорн, к Башне Радости месту, где, по слухам, пряталась его сестра. Но вместо тихого укрытия они обнаружили трёх гвардейцев Рейгара Таргариена: Сера Артура Дейна, Сера Джерарда Хайтауэра и Сера Освелла Уэнта. Они стояли у подножия башни, словно статуи из легенд, готовые защищать её тайну до последнего вздоха.

Эддард Старк, произнёс Сер Артур Дейн, чьё лицо выражало не столько злобу, сколько печаль. Мы ждали тебя.

Нед крепче сжал рукоять меча. Знал, что их ждёт тяжёлый бой. Однако отступать было нельзя:

Я пришёл за своей сестрой, сказал он ровным голосом, стараясь скрыть внутреннее смятение.

Ты не пройдёшь, холодно ответил Сер Джерард Хайтауэр, держа меч в боевой стойке. Мы поклялись защищать эту башню.

Кому вы дали клятву? горько воскликнул Нед. Рейгар мёртв, ваша клятва потеряла смысл!

Клятва никогда не теряет смысла, бесстрастно добавил Сер Освелл Уэнт, наши обеты живут дольше нас самих.

В тот миг Нед понял, что противостоять этим троим придётся ценой жизней. Вскоре загрохотала сталь, и вокруг поднялись облака песка и пыли. Гвардейцы Рейгара дрались, как настоящие воины, отточенными движениями отбрасывая атакующих. Спутники Эддарда пали один за другим, и лишь чудо помогло Неду устоять. Когда он остался один на один с Сером Артуром Дейном величайшим мечником своего времени, в битву вмешался Хоуленд Рид. Он, появившись почти из ниоткуда, смертельно ранил Дейна, и Нед, опережая последнюю атаку рыцаря, нанёс решающий удар.

Запыхавшись и дрожа от адреналина, Нед направился внутрь башни. Поднимаясь по крутой винтовой лестнице, он чувствовал, как сердце колотится, словно птица в клетке. В одной из комнат его ждала Лианна, истекающая кровью. Её лицо было бледным, но она улыбнулась при виде брата.

Нед прошептала она, её губы с трудом шевелились. Позаботься о нём Его имя Эйгон Таргариен.

Едва успев понять смысл её слов, Нед увидел крохотного младенца в руках сестры. Лианна умоляла его взглядом.

Обещай мне, Нед, говорила она, прерываясь на болезненные всхлипы. Обещай что сохранишь ему жизнь

Я обещаю, Лианна, ответил он, чувствуя, как горло сжимает спазм. Клянусь всем, что у меня есть.

Она слегка улыбнулась, будто получив успокоение, и закрыла глаза навсегда. Нед остался с ребёнком на руках и ощущением огромной утраты, от которой холод проник во все его кости. После этого он знал лишь одно: необходимо вернуться в Винтерфелл и скрыть правду о ребёнке любой ценой во благо малыша и память о сестре.

По возвращении на Север его встретила Кейтилин Старк с их сыном Роббом на руках. Женщина сразу же заметила незнакомого младенца и недовольно нахмурилась.

Кто это? спросила она, глядя на крошечного мальчика. Голос её звучал ровно, но затаённое напряжение не ускользнуло от внимательного взгляда Неда.

Это Джон, ровным тоном ответил он. Мой сын.

Кейтилин промолчала, но выражение её лица стало холодным, словно зима ворвалась прямо в зал Винтерфелла. С тех пор между ней и Джоном Сноу словно пролегла невидимая стена, и Нед ничего не мог с этим поделать. Он однажды попробовал объясниться с женой, но тщетно.

Как ты мог? восклицала Кейтилин, стоя посреди их спальни и сжимая кулаки так, что костяшки белели. Привести бастарда в наш дом?

Кейтилин, говорил Нед, пытаясь говорить тихо, но твёрдо, я не мог оставить его на погибель. Он часть моей семьи, пусть и тут Эддард запнулся на долю секунды, не рождённый в браке.

Семьи? с горькой усмешкой повторила она, будто само слово вызвало у неё отвращение. Это не моя семья, Эддард. Я не желаю жить под одной крышей с ублюдком!

Он пытался достучаться до её сердца, говоря о чести, о милосердии, о том, как это важно. Но Кейтилин не слушала. У неё была своя правда, и в той правде Джону не было места.

Он останется здесь, Кейтилин, настаивал Нед, глядя ей в глаза. На мне лежит ответственность. Я дал обещание больше не позволю членам нашей семьи умирать

Кейтилин упрямо отвела взгляд:

Твой отец, твой брат и твоя сестра уже умерли, Эддард. А я жива. И я не хочу терпеть под одной крышей результат твоих похождений.

Она повернулась к нему спиной, чтобы он не видел её слёз, но плечи её выдавали боль, которую она не могла высказать. Нед тяжко вздохнул, понимая, что этот конфликт не утихнет быстро.

Вернувшись мыслями к настоящему, он ещё раз взглянул на спящих малышей собственного сына Робба и Джона Сноу, своего племянника, в теле которого течёт кровь Старков и Таргариенов. Он поправил им одеяльца и вышел из детской, ощущая тоску и надежду одновременно.

Бродя по мрачным коридорам Винтерфелла, Нед размышлял о том, как могли бы сложиться события, если бы Лианна не скрывала от него своей любви к Рейгару, если бы они не поженились тайно, если бы война не унесла столько жизней. Но история не знает сослагательного наклонения, и всё случилось именно так.

Он вспоминал старые письма от Роберта, ещё до того, как тот занял трон. Из них Нед понимал, что его друг не чувствовает себя счастливым королём. Роберт куда охотнее жил бы воспоминаниями о громыхающих битвах, вместо того чтобы заниматься государственными делами и подписывать указы. И чем дальше шло время правления, тем явственнее проявлялся этот разрыв между судьбой короля и натурой воителя. Нед чувствовал, что рано или поздно это приведёт к чему-то опасному. Но всё же он продолжал надеяться, что Роберт сумеет стать достойным правителем, которого все полюбят.

Подойдя к окну, Эддард выглянул наружу. Небо было усыпано звёздами, и лунный свет ложился серебристыми дорожками на башни Винтерфелла. А был ли шанс избежать войны? задавал он себе вопрос, уже не впервые. Сколько крови не было бы пролито

Но в то же время он знал, что пустые сожаления ничего не изменят. У него есть семья, есть долг перед Севером и память о том обещании, которое он дал сестре. Он хотел, чтобы в будущем Робб и Джон не знали войны, чтобы они выросли сильными, храбрыми и справедливыми людьми, в чьих сердцах найдётся место для сострадания. Неду казалось, что так он сумеет исполнить завет Лианны: сделать мир хоть чуточку лучше.

Вздохнув, он отстранился от окна и медленно пошёл дальше по коридору, освещённому факелами и лампадами. Мысли теснились в его голове, образуя круговорот из воспоминаний о погибших друзьях и грядущих обязанностях. Тем не менее он был уверен в одном: он всегда будет защищать тех, кто ему дорог, даже если это потребует самой страшной жертвы.

Его шаги гулко отдавались в древних стенах, и в этом ритме стука башмаков по камню слышалась твёрдость его решения. Эддард Старк в глубине души чувствовал, что судьба ещё не раз испытает его на прочность, но встречал эту мысль без страха. Он принял то, что будущее непредсказуемо и может принести новые конфликты, опасности и утраты. Но он поклялся себе: как бы ни сложились события, он останется верен долгу будет хранить свою семью и дом Старков, оставаясь опорой и защитником для всех, кто ему дорог.

Ведь именно это он пообещал Лианне в её последние мгновения, и Эддард Старк не был человеком, способным нарушать клятвы.

Глава 11

Я спал и видел какой-то приятный сон, когда в мою комнату влетел Рикард, размахивая руками и громко вопя:

Чемпион! У тебя сегодня день рождения! Тебе исполнилось четырнадцать лет! Просыпайся, Жнец! Он принялся трясти меня за плечо, словно хотел вытрясти из меня и остатки сна, и душу. Ну же, хватит дрыхнуть!

Я открыл один глаз и недовольно покосился на своего вечно взбудораженного друга. Совсем вылетело из головы, что сегодня мой день рождения. Мне казалось, каждый день в Колизее одинаковый: тренировки, арена, медитации для развития ядра Праздники просто не умещались в моё расписание.

Рикард, заткнись. Если уж это мой праздник, позволь хотя бы поваляться подольше, проворчал я, натягивая одеяло на голову. А теперь проваливай.

Рикард презрительно фыркнул, бросил на меня обиженный взгляд и, пробормотав что-то себе под нос, выскочил из комнаты.

Оставшись один, я тяжело вздохнул. Вот ведь надоеда, с его бесконечной энергичностью с самого утра! Я попытался снова уснуть, но сон уже не шёл. Видимо, придётся вставать.

Я давно привык к тому, что свободного времени у меня почти нет. Семь лет назад меня продали в рабство, и с тех пор я вечно на виду: абсолютный чемпион Миэрина должен соответствовать своему титулу. Правда, в славе есть небольшой плюс: у меня собственное помещение внутри арены небольшая, но роскошная по местным меркам комната. Слухи ходили, что даже не все свободные люди в городе могут похвастаться такими удобствами. У меня имелся массивный шкаф с редкими книгами и большое зеркало вещь в этих краях редкая.

Я подошёл к зеркалу и, как всегда, придирчиво осмотрел своё отражение: высокий, крепко сложенный, по загорелой коже перекатываются рельефные мускулы. Чёрные, словно ночная бездна, волосы каскадом спускаются на плечи. Мои глаза, холодно-голубые, всегда смотрят на мир с некоторым предвкушением и настороженностью, ведь на арене пощады ждать не стоит.

Похоже, все же придётся отправиться новый день снова не выспавшимся, пробормотал я, водрузив ладонь на щетину.

Налив воды из кувшина, жадно выпил и, тряхнув волосами, решил следовать своему обычному распорядку. Какая разница, день рождения или нет? Здесь, в рабстве, у праздников особой цены нет. Только Рикард и обращает на это внимание

Я отправился на завтрак и заметил, что сегодня меня непривычно часто поздравляют с днём рождения другие гладиаторы. Похоже, Рикард успел всем растрезвонить. Но мне, честно говоря, было всё равно на это. В голове крутились мысли о предстоящих упражнениях я не люблю пропускать тренировки без веской причины. А день рождение не относилось к таким причинам.

Взяв немного хлеба, тушёного мяса и воды, я принялся есть, обдумывая план на день. С полным желудком я направился на арену, где, как обычно, уже слышались звуки оружейных ударов, топот ног и громкие команды тренеров. Вскоре напротив меня появился Каркан наш строгий наставник, суровый, как осенний ветер в Вестеросе.

Эй, Жнец! Он прищурился, скаля кривоватые зубы в усмешке. С днём рождения, малец. Надеюсь, ты не думаешь, что праздник избавит тебя от тренировок?

Благодарю за тёплые слова, ответил я саркастично. Но вдруг сегодня можно было бы ну, хотя бы полдня отдохнуть?

Отдохнуть? Каркан расхохотался, утирая пот со лба. А мышцы твои тоже решили взять выходной? Тренируйся, Жнец. Хотя ладно, как подарок сделаешь на десять отжиманий меньше. Вот тебе царский подгон от меня.

Ну уж огромное спасибо, фыркнул я, приступая к серии отжиманий.

Однако весёлое настроение быстро улетучилось, когда Каркан неожиданно перешёл на серьёзный тон:

Жнец, прекрати шутить. Сегодня приезжает господин. Надо стоять перед ним чинно-благородно, понятно? Так что скоро дуй мыться и надень что-нибудь поприличней. Все гладиаторы рода зо Зараз должны быть на арене для встречи.

Чёрт бы побрал этих великих, проворчал я себе под нос и направился к бочке с водой, чтобы смыть пот после тренировки.

*****

На арене нас выстроили в шеренгу под палящим солнцем. Я стоял во главе, держа спину ровно, словно проглотил жердь, и только старался не выругаться от жары. Спустя какое-то время на арену вошел отряд Безупречных, рассыпавшихся повсюду для контроля территории. Следом вынырнула пышная процессия: Хазар зо Зараз высокий, надменный и богатый, если судить по его расшитым золотыми нитями одеждам и обилию драгоценностей.

Рядом с ним о и дело шёл Гилмар его вечный прихвостень, которому только дай повод выслужиться. Когда Хазар остановился напротив нас, вся шеренга дружно опустилась на колени. Подавив вздох раздражения, я тоже встал на колено. Внутри у меня всё кипело, но выбирать не приходилось.

Гладиаторы, раздался громкий и резкий голос Хазара, через несколько недель состоится ежегодный турнир на сильнейшего раба-воина среди всех семей великих мастеров. Гилмар сообщит вам детали. Не посрамите дом зо Зараз, иначе вас ждёт суровое наказание.

Он окинул нас ленивым взглядом и вдруг скомандовал:

Жнец, поднимись.

Я поднялся с колена, глядя ему прямо в глаза насколько мне, рабу, вообще дозволено смотреть на хозяина.

Жнец, говорят, у тебя сегодня праздник? Хазар ухмыльнулся. Четырнадцать лет, верно? Поздравляю и жди вечером подарка от меня. Ты приносишь нашей семье много денег и славы, я доволен тобой.

Благодарю, господин, процедил я, стараясь сдерживать раздражение.

О, не стоит благодарности, продолжал он с ядовитой усмешкой. Ты заслужил. И, надеюсь, не разочаруешь меня на турнире.

Я сделаю всё, что в моих силах, господин, ответил я холодно.

Всё, что в твоих силах? Хазар громко рассмеялся, обводя меня взглядом. Помни: если хоть один твой удар пройдёт мимо, а не по врагу, я лично позабочусь, чтобы твоя жизнь превратилась в ад. Надеюсь, ты меня понял?

Да, господин, мои кулаки непроизвольно сжались, а в груди начала закипать ярость.

Отлично. Вечером жди мой подарок. Уверен, он тебе понравится, повторил Хазар и, кивнув своей свите, удалился с арены.

К вечеру я выбрался из своей ежедневной рутины и вернулся в комнату. Упав на кровать, чувствуя, как усталость буквально пригвоздила меня к матрасу. Я думал о том, что уже семь долгих лет я здесь в рабстве, семь лет я уже не видел свою семью. Интересно, как там мама и дедушка? Иногда вспоминая их, я всегда чувствую особую смесь грусти и печали.

Мама, Джана, была для меня всем на свете. Её тёплые и добрые глаза, мягкий голос, нежные объятия всё это поддерживало меня, когда я был ещё ребёнком. А дедушка, наш старый кузнец, с сильными руками и морщинистым лицом, показывал мне, как обращаться с металлом, как из ржавого куска железа можно сделать что-то стоящее и прочное. Он часто говорил: Главное найти верный угол удара, и тогда любое железо можно превратить в клинок.

Я взглянул на свою ладонь и сжал пальцы в кулак. Может, я уже достаточно сильный, чтобы попробовать сбежать? мелькнула у меня дерзкая мысль, но продолжить рассуждения мне не дал внезапный стук в дверь.

Едва я открыл рот, в комнату без приглашения ввалился Гилмар, с его неизменной противной улыбкой.

Привет, именинник! Как ощущения? начал он, явно получая удовольствие от каждого своего слова. Ты ведь, наверное, забыл о подарке от господина, да?

Что тебе нужно, Гилмар? спросил я, стараясь не выдать раздражения. Этот тип всегда вызвал у меня отвращение, но я научился держать лицо.

Тише, Жнец, Гилмар вскинул руки, будто хотел меня успокоить. Я по делу. Хазар велел передать тебе подарок.

Он поманил кого-то за порогом, и в комнату вошла девушка лет двадцати. Мой взгляд тут же остановился на ней: она была изумительно красива и грациозна. Волнистые тёмно-медовые волосы спадали каскадом, а большие, синие глаза, напоминающие сапфиры, смотрели прямо на меня. Кожа отливала бронзой, а губы были такими пухлыми, что я невольно сглотнул.

Она твой сегодняшний сюрприз, произнёс Гилмар и осклабился. Пользуйся.

С этими словами он развернулся и, насвистывая фальшивую мелодию, вышел, оставляя нас вдвоём.

Не успел я опомниться, как девушка сделала несколько шагов вперёд и слегка улыбнулась. Сердце у меня экстренно переходило в бешеный ритм я толком не помнил, когда в последний раз был с женщиной. В этой жизни получается никогда.

Как тебя зовут? наконец выдавил я, пытаясь не выглядеть полным дураком.

Меня зовут Лейла, господин, тихо ответила она, поклонившись. Мне приказано быть полностью в твоём распоряжении.

Я ощутил странную смесь любопытства и смущения. Она была слишком хороша, слишком совершенна, и я не знал, как реагировать. Но Лейла, похоже, не собиралась терять время: она грациозно сняла лёгкую накидку и предстала передо мной абсолютно обнажённой. Стройная талия, плавные бёдра, упругие груди всё это буквально бросало мне вызов.

Горло у меня пересохло, и тут она приблизилась и поцеловала меня в губы. Меня накрыло волной страсти, я прижал её к себе, чувствуя, как жар разливается по телу. Мы вместе упали на кровать.

Что ты делаешь прошептал я, хотя сам уже вовсю отвечал на её горячие поцелуи.

Лейла лишь улыбнулась и продолжила меня целовать, осыпая ласками шею и грудь. Когда её губы опустились ниже, я только успел выдохнуть и откинулся на подушки, чувствуя, как её рот умело и нежно ласкает меня. Мысли путались, я срывался на рычание, желая большего. Вдруг, поддавшись вспышке возбуждения, я перевернул её, заставляя встать на колени. В голове бились импульсы разум покорился первобытной страсти. Я вошёл в неё, не заботясь, что подумает она, но её откровенные стоны ясно давали понять: ей это тоже нравится.

Мы долго предавались страсти. Когда я поднял её на руки и продолжил наше соитие, время словно растворилось. Каждое движение было наполнено желанием, и когда я, наконец, достиг пика, мы вместе вскрикнули от наслаждения. Потом рухнули на кровать, тяжело дыша. Лейла, уткнувшись в моё плечо, уснула, а я долго лежал, прислушиваясь к тому, что творится в моей душе. Подарочек-то и вправду неплох, думал я, пока на меня накатывал сон.

Утром меня разбудил ни утренний свет зари, а крайне приятные ощущения: открыв глаза я увидел, как Лейла покрывает нежными поцелуями мой член. Её губы двигались плавно и умело, а язык искусно играл с самыми чувствительными точками. Каждая ласка казалась продуманной до мелочей, словно она занималась этим всю жизнь. Я недолго выдержал, и мощная волна оргазма обожгла меня изнутри. Лейла лишь улыбнулась, проглотив всё без тени смущения.

Надеюсь, вам понравилось, молодой господин? лукаво произнесла она, поглаживая моё бедро.

Это было даже лучше, чем я мог себе представить, хрипло ответил я, пытаясь восстановить дыхание.

Говорят, лучший способ начать день это утренняя ласка, подмигнула она, продолжая водить пальцами по моей груди.

Я тихо хмыкнул:

Ты слишком хороша в этом. И где тебя такому научили?

Конечно же, у настоящего мастера, улыбнулась Лейла. Рабы должны быть умелы во всём, иначе кому мы нужны?

Логично, кивнул я и провёл ладонью по её шелковистым волосам.

Мне пора, вздохнула она и начала собирать вещи. Но ты можешь позвать меня вечером. Если захочешь.

Приходи, сказал я, ощущая приятное томление во всём теле. Я буду ждать.

Она весело рассмеялась и, став словно фея, легко покинула мою комнату, оставив за собой шлейф тонкого аромата.

Я был совершенно обескуражен этим новым опытом. С довольной улыбкой натянул штаны, кое-как привёл себя в порядок и пошёл завтракать. В столовой царило приятное оживление: на длинных столах стояли разные блюда от простого хлеба до сочных фруктов. Набив рот, я снова вспомнил Лейлу. Её смех, её голос, горячие касания всё это кружило мне голову.

*****

Прошли дни, и каждый вечер Лейла приходила ко мне. Сначала я считал её лишь красивой наложницей, подаренной хозяином, но вскоре понял, что начинаю влюбляться. Единственное, что меня раздражало в этой ситуации, то, что мы оба рабы. Мы не только занимались любовью, но и много разговаривали о самых сокровенных вещах. Я рассказывал ей о том, как живут гладиаторы, о своих тренировках, о мечтах сбежать и однажды вернуться к семье. Она делилась своей историей, полной потерь и боли.

Деймон как-то вечером она взяла меня за руку, и я почувствовал лёгкую дрожь в её пальцах. Ты ведь знаешь, что я родом с Летних островов? Моя семья была благородного происхождения. Родители мечтали, чтобы я стала жрицей любви. Поэтому в двенадцать лет меня отправили на обучение в храм, но по пути наш корабль захватили пираты

В её голосе звучали отчаяние и страдание, словно она до сих пор всё это переживала. Моё сердце сжалось.

И что было потом? спросил я осторожно.

Меня продали семье зо Лорак Лейла закрыла глаза, будто вспоминая каждый кошмар в подробностях. Там я провела несколько лет, меня учили всему от утончённых приёмов танцев до плотских удовольствий. Мой образ идеальной жрицы удовольствий тщательно шлифовали.

И как же ты попала к Хазару? Мне захотелось обнять её крепче, словно это могло уменьшить её страдания.

На одной из вечеринок Хиздара зо Лорака я выступала перед гостями, печально улыбнулась она. Хазар заметил меня и получил в качестве подарка. Так я оказалась в его гареме. С тех пор моё существование стало ещё более пустым и мрачным.

Она не стала вдаваться в детали, но и без того ясно, что её жизнь не была похожа на прогулку под луной. Я только молча притянул Лейлу к себе и прижал к груди.

Ты знаешь, тихо сказала она, глядя на меня тёплыми глазами, я благодарна судьбе за то, что оказалась у тебя. С первой нашей встречи я почувствовала, что ты другой, не такой, как большинство здесь. Кажется, я влюбилась в тебя, Деймон.

Меня охватила смесь благодарности и трепета. Неужели я тоже нашёл родственную душу? Почувствовал, как сердце колотится в груди. Мне было страшно ведь в этом жестоком мире любая привязанность может обернуться болью. Но я не мог и не хотел отрицать, что испытываю к ней нечто особенное.

Как-то вечером я попросил Лейлу рассказать побольше о её родине. Мы сидели рядом на кровати, я перебирал её волосы, а она, прижавшись к моему плечу, задумчиво рассказывала:

Летние острова это целый архипелаг более чем из пятидесяти островов. Они находятся далеко-далеко на юге от Вестероса и Эссоса и чуть западнее Соториоса. Народ там тёмнокожий, высокие, сильные люди, которых часто называют летнийцами. Они веками жили обособленно, не зная о других землях. Их райские острова были богаты фруктами, а тёплое море давало рыбу в изобилии. Им не нужно было ни золото, ни завоевания Всё, что у них было, их вполне устраивало.

Она говорила, а я слушал, представляя эти далёкие земли. Мне чудилось, что слышу шум прибоя и шёпот ветра среди тропических лесов. Я видел перед внутренним взором высокие пальмы и людей, свободных от рабских цепей и бойцовых арен. Я смотрел на Лейлу, и сердце моё сжималось: слишком разные судьбы у нас двоих, а объединил нас лишь каприз Хазара. Однако теперь я понимал, что в её глазах горит не просто красота, а целый мир, напоенный ароматами Летних островов, мечтой о свободе и тоской по утраченному дому. Похожий огонь горел и в моих глазах.

Мне оставалось лишь крепче обнять её и в надежде шептать про себя: Когда-нибудь мы найдём способ выбраться отсюда

Лейла сидела напротив меня, обхватив колени руками и слегка покачиваясь из стороны в сторону. Каждый раз, когда она рассказывала о своей родине, её глаза начинали сиять особенным светом. Мне казалось, будто она переносится в те счастливые времена, которые теперь казались ей далёкой сказкой.

Мы были счастливы, повторила она, и я почувствовал, как тепло её голоса наполнило комнату. Наша жизнь была наивной и простой, но в этом заключалась её прелесть. Мы занимались рыболовством, строили небольшие рыбацкие лодки и не думали о морских путешествиях, пока нам не стало любопытно узнать, что лежит за горизонтом.

Я слушал её, чувствуя, как на душе становится то ли грустно, то ли светло от понимания, что где-то существует мир, где люди могут жить без постоянных войн и страха.

В этой изоляции, продолжала Лейла, у моего народа развилась культура, непохожая на другие. Мы, летнийцы, практически не воюем и считаем себя пацифистами. А если уж какие-то кланы и затевают войну, то сражаются только воины с воинами. Никто не трогает мирное население, не сжигает дома, не уничтожает запасы еды, не убивает детей и женщин. Даже проигравших не казнят их просто изгоняют.

Я невольно улыбнулся. Представить себе мир без бессмысленных убийств было трудно, ведь моё детство и юность прошли в местах, где кровь лилась часто и без разбору.

У нас много богов, Лейла вздохнула и продолжила рассказывать, её голос звучал мягко и немного печально. Но превыше всех мы почитаем богов любви, красоты и деторождения. Каждый человек обязан какое-то время провести в храме любви, отдаваясь любому, кто пожелает. Некоторые остаются там годами не из-за принуждения, а по собственной воле.

Я приподнял бровь, услышав это, но промолчал мне было интересно узнать подробности, хотя я чувствовал в себе странную смесь ревности и любопытства. Лейла рассказывала так, будто эти традиции когда-то были для неё чем-то совершенно естественным, а теперь просто приятные воспоминания из прежней жизни.

Впервые мой народ столкнулся с чужеземцами, когда у наших берегов появился торговый корабль Гискарской Империи, продолжала она. Однако гискарцы так испугались вида чернокожих людей в одеждах из перьев и ярких тканей, что приняли нас за демонов и спешно уплыли. Но для летнийцев это стало открытием: мы поняли, что в мире есть и другие земли, и начали строить более большие корабли, чтобы выйти в открытое море. Спустя годы и десятилетия наши мореходы добрались до Древней Валирии и наладили с ней торговлю.

Я пристально смотрел на неё, стараясь представить себе эти огромные судна, уходящие за горизонт, и гордых островитян, которые не знают границ своему любопытству и жажде открытий.

Мы исследовали побережье Эссоса и даже южные районы Вестероса, вздохнула она, запустив руку в свою роскошную шевелюру цвета тёмного мёда. Но столкнулись с рабовладельческими империями Валирией и Гисом, и это чуть не погубило наш народ. Валирийцы и гискарцы быстро разглядели в нас идеальных работников и воинов. Они стали устраивать облавы на наши поселения, а порой и сами правители Летних островов продавали соплеменников в рабство ради выгоды или политических соглашений.

Я почувствовал, как во мне закипает негодование, представляя эти несправедливые захваты и отлов, это варварство, столь привычное для здешнего мира.

И что же вы предприняли? спросил я, стараясь говорить ровно, но не сдерживая горечь в голосе.

Всё это продолжалось почти двести лет, Лейла сжала кулачки, а в её глазах вспыхнуло негодование. Пока легендарная правительница по имени Ксанда Ко не смогла объединить все наши острова под одной властью. Она объявила борьбу с работорговцами священной миссией. Наши простые копья не могли противостоять железу и броне, поэтому мудрые умельцы создали новые, особенно мощные луки и стрелы. Благодаря этому оружию нам удалось дать отпор захватчикам. А Ксанда Ко наложила строгий запрет на продажу летнийцев в рабство.

Слушая её, я чувствовал, как гордость за её народ перемешивается в моей душе со вспышками жалости и желания бороться за ее свободу. Лейла была невероятной девушкой: нежной, но в ней одновременно пульсировала сила целого народа.

Спустя столетия многие летнийцы стали отличными купцами и путешественниками. Но и не только. Некоторые под влиянием внешнего мира отходили от нашего пацифизма, становясь пиратами или наёмными лучниками, она отвела взгляд, будто вспоминая о тех, кто пошёл другим путём.

Я приобнял Лейлу, проведя рукой по её волосам. Я видел, как щёки её чуть дрогнули, когда в памяти всплыла родина.

Это потрясающая история, Лейла. И ты, безусловно, потрясающая, сказал я с искренним восхищением. Твоё прошлое сделало тебя сильной и мудрой.

Спасибо, Деймон, она улыбнулась, склонив голову мне на плечо. Твоя поддержка даёт мне веру, что в этом мире может существовать что-то светлое, несмотря на все ужасы.

Прошли дни, наполненные постоянными тренировками и короткими моментами счастья, когда я проводил время с Лейлой. Я чувствовал, как становлюсь сильнее не только физически, но и духовно. Она вселяла в меня новую надежду, учила думать не только о собственном выживании, но и о том, что где-то там, в бескрайнем мире, есть место, свободное от рабства и страха.

Однако время неумолимо двигалось вперёд, и вот настал день большого турнира, где должны были сойтись сильнейшие гладиаторы-рабы Миэрина. С утра я чувствовал волнующую дрожь в воздухе: адреналин и тревогу, напряжение и предвкушение, словно сама жизнь пропиталась жаждой крови.

Бои шли один за другим, я же уверенно одерживал победу, не дав противникам ни единого шанса. Мне казалось, что каждый удар я наношу с лёгкостью, будто оттачиваю все свои приёмы ради одного главного момента выжить и победить. В перерывах я спускался под арену и видел в тусклом свете коридоров Рикарда, моего старого друга и соратника.

Ну что, чемпион, каково это снова оказаться на вершине? спросил Рикард с ухмылкой, стягивая потрёпанные кожаные перчатки.

Словно меня вываляли в крови и бросили в клетку к голодным волкам, буркнул я, исподлобья глядя на него. Они вроде бы сыты, но всё равно кажется, будто вот-вот вцепятся мне в глотку.

Рикард фыркнул и криво усмехнулся:

О да, проблемы у нас всегда. Но, знаешь, порой я даже скучаю по обычным тренировкам. Там хоть всё предсказуемо: размялся, получил пинок под зад, поел и снова в бой. А тут толпа орёт, будто им действительно важно, кто из нас выживет.

Есть в этом что-то захватывающее, согласись, я развёл руками. На краю пропасти всё видится ярче.

На краю пропасти! Рикард скривился, изображая испуг. Ну, надеюсь, если сегодня я в неё свалюсь, то буду без чувств и не почувствую удара о дно.

Я хлопнул его по плечу:

Обещаю постараться. Скажи лучше, как будем проводить наш бой? Показательный номер или есть более безумный план?

Рикард прищурился, оглядывая меня с ног до головы:

Какой там план? Ты же знаешь, у меня шансов против тебя нет. Так что сделаем побольше шума, а потом ты меня красиво вырубаешь. Договорились?

Я кивнул:

Отлично. Сделаем вид, что ты даёшь мне серьёзный отпор, а затем я нанесу решающий удар. Хоть толпу повеселим. Кстати, Лейла передавала тебе привет. Говорит, Рикард, не лезь на рожон.

Это уж точно, Рикард улыбнулся и хмыкнул. Когда мы выберемся из этого колизея, я тоже найду себе девушку такую, чтобы сердце пело, а из спины выросли крылья. А там, глядишь, и женюсь в Вестеросе на этой самой красивой девушке.

Дружище, желаю тебе этого от всей души, сказал я, и мы на миг переглянулись с непередаваемым чувством взаимопонимания.

Наконец, мы вышли на арену. На трибунах стоял невообразимый гул люди ревели в нетерпении и жажде зрелищ. Я увидел, как высоко над нами в роскошной ложе сидел Хазар зо Зараз, мой господин. Взгляд его был холоден и надменен, но я читал в нём жадное ожидание крови.

Мы с Рикардом встретились взглядами, негромко кивнули друг другу знак, что всё по плану. Он сделал первый выпад, который я с лёгкостью парировал. Толпа взревела, заворожённая звоном стали. Рикард сделал вид, что пытается обманным ударом достать меня сбоку, но я увернулся и ответил серией быстрых атак, вынудив его отступить.

Да ты сильнее, чем я думал, крикнул Рикард так, чтобы слышала вся арена, и ухмыльнулся. Но не слишком ли ты самоуверен?

Самоуверен? Перекрикивая шум, я нанёс пару выпадающих ударов, которые Рикард блокировал с видимым трудом. А тебе не кажется, что это твой единственный шанс покрасоваться?

Мы продолжали сражаться, выкладываясь на всю катушку, чтобы шоу выглядело убедительным. Толпа ревела, не разбирая слов, но ловя каждый миг опасного танца мечей. В кульминационный момент я провёл молниеносную серию атак и мощным ударом выбил меч из рук друга, затем оглушил его резким ударом рукояти по голове. Рикард рухнул на песок, и внезапно вокруг раздался рёв: зрители требовали крови.

На балконе появился Хазар, позируя перед ликующей толпой. Его громкий голос загремел над ареной:

Наш непобедимый Жнец снова одержал верх! Но для завершения финала он должен лишить своего соперника жизни!

Я застыл, ощущая, как тысячи взглядов впиваются мне в спину, а в груди клубится гнев. Рикард лежал без движения, и, глядя на него, я вспыхнул решимостью. Не позволю убить его ради чьей-то забавы.

Я взмахнул руками, призывая толпу к тишине:

Люди Миэрина! Вы восхищаетесь моими боями, мой меч развлекает вас каждую неделю, верно? Разве вам недостаточно моей победы? Хотите ли вы, чтобы я убил того, кто уже лежит у моих ног?

Толпа бешено загудела; часть требовала добить Рикарда, но постепенно во многих глазах читалось любопытство к моим словам.

Спросите себя: что интереснее безжалостная смерть поверженного или ещё один захватывающий бой, где кровь будет бурлить в ваших жилах от адреналина? Я обвёл взглядом трибуны и повысил голос: Вы вправе выбирать! Скажите: хотите казни или нового сражения?

На миг воцарилась тишина, а затем значительная часть зрителей стала показывать большой палец вверх, давая понять, что желает сохранить жизнь Рикарду. Я видел, как лицо Хазара налилось злобой, но ему пришлось подчиниться воле толпы. Он поднял руку, и все смолкли.

Люди Миэрина, раз вы проявили милосердие, значит так тому и быть, процедил он сквозь зубы. Чемпион остаётся непобеждённым, а его сопернику даруется жизнь. Да здравствует Жнец!

Толпа взревела, приветствуя моё имя, а я ощущал горько-сладкий вкус победы. В глубине души я понимал, что публично бросил вызов Хазару, и он этого не забудет.

Когда вернулся в свою комнату, сердце моё колотилось от гнева и тревоги. Я снял пропотевшую одежду и бросил её в сторону. Хотелось хоть немного отдохнуть, но вдруг послышался робкий стук в дверь. Сначала я крикнул, чтобы заходили, однако за дверью оставалось тихо. Стук повторился, и я, раздражённый, вскочил с кровати и распахнул дверь. На пороге стоял Каркан мой наставник, да и почти друг, хотя у нас сложные отношения. Он выглядел подавленным и избегал встречаться со мной взглядом.

Можно мне войти? спросил он куда более робким тоном, чем обычно.

Заходи, ответил я, стараясь не показывать излишнюю грубость, потому что чувствовал что-то неладное.

Каркан переступил порог, в руках он держал красивый мешочек из красного бархата с золотой вышивкой. Я сразу заметил на бархате тёмные пятна, похожие на запёкшуюся кровь. Моё сердце сжалось, предчувствуя самое страшное.

Деймон Каркан смотрел на меня с горечью и страхом. Господин Хазар приказал мне передать тебе это в знак уважения к твоей победе. Гилмар сказал, что подарок выбирал он.

Он протянул мешок, и я машинально взял его в руки. Внизу, где ткань уже пропиталась кровью. Сердце моё застучало так громко, что я почти перестал слышать всё вокруг. Я в спешке развернул ткань и увидел длинные волосы. Уже по цвету я понял, чьи они. Задыхаясь, я вывалил содержимое на постель.

На кровати с глухим стуком покатилась отрубленная голова Лейлы. Её прекрасное лицо было искажено мукой и непониманием. Мир вокруг меня будто раскололся надвое.

Я почувствовал, как в сознании взрывается ярость, смешанная с отчаянием. Когда я опомнился, мои руки уже вцепились в горло Каркана, сжимая его с такой силой, что ему не хватало дыхания.

Ты знал?! проревел я, едва сдерживаясь, чтобы не раздавить ему трахею. Знал, что эти ублюдки убьют её?!

Глаза Каркана выпучились, он хватал ртом воздух:

Деймон клянусь я не знал Я раб такой же, как ты

Я отпустил его так резко, что Каркан рухнул на пол, судорожно хватая ртом воздух. Его слова, как игла, проткнули мою ярость, напомнив, что он тоже несвободен. Но боль от потери Лейлы была невыносимой мне казалось, что меня разрывает изнутри.

Каркан, перешагивая через свою обиду и страх, поднялся и попытался аккуратно обнять меня. Я стоял, скованный собственным гневом, а в голове мелькали образы её улыбки, её голоса, её прикосновений.

Деймон, тихо произнёс он, я понимаю, что ты чувствуешь. Сдержись сейчас. Я знаю, что ты и Рикард давно мечтаете сбежать. У меня есть план, но нужно время. Не позволяй им сломать тебя именно этого они и добиваются. Доверься мне, и ты сможешь отомстить. Лейлу уже не вернуть, но я похороню её голову как подобает. Прошу, держись.

Он медленно отстранился, подошёл к постели и, стараясь не смотреть на меня, осторожно поднял ужасный подарок. Я закрыл глаза, чувствуя, как слёзы текут по щекам, а горло сжимает судорога. Минуту спустя Каркан вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

Я остался в комнате один, чувствуя, будто сам лишился части себя. В голове без конца всплывали воспоминания: её ласковый смех, светлые слова о Летних островах, мечты о том, как мы когда-нибудь туда поедем. Слёзы, которых я не мог остановить, текли, обжигая кожу. Какой-то отдалённый уголок сознания подсказывал, что мне нужно сохранить самообладание, ведь это лишь начало борьбы. Но внутри меня бушевал ураган боли и жажды мести.

Почему забрали именно тебя?.. прошептал я, глядя в пустоту. Мне казалось, что её образ всё ещё стоял перед глазами. Лейла

Я сжал кулаки так, что ногти впились в ладони. Вспомнил, как она рассказывала про своего легендарного вождя Ксанду Ко, которая когда-то спасла её народ от рабства. Лейла верила, что и я смогу найти способ вырваться на свободу. Ради неё я обязан сдержать это обещание.

Отчаянно пытаясь сохранить рассудок, я добрёл до кровати, опустился на неё и закрыл глаза. Мне нужно было успокоиться и собраться мыслями. Моя ярость не должна была захлестнуть меня и всё испортить. Я знал, что придёт новый день, и я сделаю первый шаг к мести за Лейлу.

Сделав глубокий вдох, я встал и прошёлся по комнате, стараясь найти в себе крупицы хладнокровия, чтобы не кинуться прямо сейчас на Хазара и его приспешников. Я знал: если ринусь в лобовую атаку, проиграю без шансов и погублю всё. Нужно действовать умнее. Я стиснул зубы, подавляя разгорающуюся ярость, ведь она может стать моим оружием, но только если буду владеть ею, а не наоборот она мной.

С этими мыслями я снова подошёл к кровати, решив, что завтра начнётся мой путь к мести. Я понимал, что придётся быть осторожным, но знал и другое: меня уже ничто не остановит, даже целая армия врагов. В моём сердце пылала ярость, и я был готов обернуть её в силу, которая сокрушит всех, кто снова отнял у меня самое дорогое.

Глава 12

За ночь я немного пришёл в себя. Я снова научился более-менее держать себя в руках, не давая ярости взять верх. Хоть внутри по-прежнему клокотало желание убить всех, кто виновен в смерти Лейлы, я понимал, что сейчас ещё не готов. Как бы много жизней я ни унёс за собой, всё равно рано или поздно толпа забила бы меня насмерть. Да, Гилмар, который постоянно ошивался в колизее, почти наверняка не ушёл бы от моей расправы, но Хазар, его господин, жил в городе и был бы недосягаем для меня. Но и продолжать жить в рабстве я уже тоже не мог. Мысль о том, чтобы и дальше сражаться на потеху мерзавцам, которых я презирал всеми фибрами души, была невыносимой.

Тут мне вспомнился вчерашний разговор с Карканом. Он упомянул, что понимает мою ярость и готов помочь сбежать будто бы знает способ. Я тогда мельком это услышал, но не вник толком, а сейчас эти слова вспыхнули в памяти чётче и ярче. Поймав эту мысль, я поднялся с лежака, решив немедленно его отыскать, чтобы поговорить всерьёз.

Утренний воздух всё ещё оставался прохладным, хотя зной не заставит себя ждать и скоро окутает арены волной раскалённого солнца. Шёл я по пустым коридорам колизея, ощущая, как каждый шаг отдаётся в моём сознании тихим эхом. Мысли плавали где-то в глубоких водах отчаяния и жажды мести. Снова в памяти всплывали образ Лейлы, её улыбка, мягкие прикосновения и её смерть, страшная, оставившая на моем сердце рубец. Слёзы жгли глаза, но я старался их сдерживать.

Я подошёл к ристалищу и увидел вдали одинокую фигуру, мерно отрабатывавшую движения в лучах солнца. Это был Каркан. Его отточенные удары и плавные шаги говорили о многолетнем опыте. Я подошёл ближе и услышал, как он негромко напевает какую-то старинную мелодию, отбивая ритм мечом.

Каркан, негромко окликнул я, стараясь не выдать дрожь в голосе.

Старый гладиатор обернулся, посмотрел на меня и кивнул:

Ну что, парень, пришёл в себя? спросил он, окидывая меня изучающим взглядом. Похоже, настало время поговорить всерьёз?

Я крепко сжал зубы, удерживая в душе горечь и злость, и ответил коротким кивком.

Ладно, пошли куда-нибудь, где нас не услышат, сказал он и жестом пригласил меня следовать за ним в укромный угол арены. Там он вздохнул и начал говорить:

Не только ты один пережил боль, мальчик. Не думай, что все вокруг невинно радуются жизни. Я тоже потерял близких. Расскажу тебе свою историю, что ты меня лучше понял. Я родился в Миэрине, был когда-то свободным человеком, служил в городской страже, а порой нанимался в качестве охранника в караваны. Дотракийцы любят у нас пошалить, горько усмехнулся он. И вот однажды мы остановились в захудалом поселении на ночлег, народ разошёлся по спальным местам. Утром выяснилось, что товары исчезли. Торговец указал на меня, заявил, что это я подстроил кражу. Нашлись у него влиятельные родственники, быстро свалили всю вину на меня. Чтобы покрыть ущерб, я продал всё имущество, кроме дома, но этого оказалось мало. Они стали требовать деньги не только с меня, но и с моей семьи. Тогда я сам продался в рабство роду зо Зараз, надеялся, что эти твари отстанут от жены и детей. Но оказалось, что меня обманули тут взгляд Каркана потускнел от горечи. Мою жену потом сплавили в бордель, а детей тоже продали в рабство. Там они и сгинули. Мне тогда тоже хотелось умереть, но я пересилил себя и поклялся когда-нибудь освободиться и отомстить

Проклятые ублюдки, процедил я сквозь сжатые зубы. Они все ответят за это.

Вот и я так думаю, продолжил Каркан негромко. Потому и говорю: появилась возможность покончить с этим. Об этой возможности я и хочу рассказать тебе.

Я нахмурился:

Что за возможность?

Ты, наверно, не в курсе, но к стенам Миэрина уже подбирается приличный кхаласар. Дотракийцы громят караваны и поселения по дороге. Все господа страшно занервничали. Они даже понемногу снимают охрану с арен, стягивая силы к городским воротам. Когда кхаласар подойдёт вплотную, почти все солдаты будут брошены на стены, и тогда мы сможем бежать из колизея. Конечно, предстоит убить оставшуюся охрану в казармах, ведь там единственный выход.

Хочешь сказать, что их будет мало? уточнил я, и во мне начала разгораться решимость.

Немного, но и мы не толпа, пожал плечами Каркан. Зато, если всё сделать быстро и без лишних свидетелей, у нас есть реальный шанс. Главное не медлить и быть готовыми.

И что дальше, после того как выберемся из этой мышеловки? Где спрячемся?

У меня есть друг-торговец из Браавоса, объяснил Каркан. Старый напарник по наёмничеству. Он видел меня на одной из игр, узнал и сумел связаться со мной. Он готов нас вывезти из Миэрина на своём судне. Взамен просит обеспечить ему охрану в пути, так что оплата, грубо говоря, нашей собственной безопасности. Состав отряда: я, ты, твой Рикард знаю, что бросать его тут ты не станешь. Плюс ещё пятеро старых гладиаторов-инструкторов, которым я могу доверять.

Я стиснул кулаки, ощущая, как в груди вскипает яростное желание немедленно ринуться в бой. Но, сменив тон, добавил:

Согласен, только мне нужна одна вещь. Когда мы будем прорываться, я хочу заглянуть к Гилмару. Он очень важен для меня.

Каркан криво ухмыльнулся:

Понимаю. Нет проблем. Я сам хочу заскочить к одному мерзавцу. Может, заодно и деньгами разживёмся.

Мы обменялись крепким рукопожатием. Наконец-то у меня забрезжила надежда на свободу. Я отыскал Рикарда, обрисовал ему план, и после этого вернулся к себе, чтобы приготовиться к решающему ночному побегу.

Время ползло медленно, словно издеваясь надо мной. Я сосредоточился на своих способностях, на том самом ядре земли, которое пульсировало во мне, как сгусток магии. Раньше оно казалось крошечной искрой, а теперь разрослось до яркого шара, окутанного зелёными мерцаниями. Я чувствовал, что могу на короткий миг призвать каменную броню, создать острые колья из земли или взметнуть столп песка, чтобы ослепить противников. Сегодня всё это может решить исход нашего плана.

Наконец, за дверью раздались приглушённые голоса. Я открыл её и увидел Каркана с Рикардом и ещё пятерых гладиаторов. Все казались напряжёнными и решительными. Старший среди них, морщинистый боец с седыми висками, держал руку на рукояти короткого клинка, будто боясь отпустить меч даже на секунду.

Думал, ты уже задремал, ухмыльнулся Каркан. Ну что, пора?

Пора, подтвердил я, перекинув через плечо небольшой мешок с личными вещами и сделав шаг навстречу остальным. Каркан понизил голос:

Первым делом двигаемся к оружейной. Там охрана минимум четыре человека. Надо убрать их бесшумно и взять всё необходимое снаряжение.

Оставьте это на меня, усмехнулся я. Если что, Рикард прикроет.

Мы пошли по пустым коридорам колизея, осторожно приглушая шаги. Буквально через несколько поворотов наткнулись на четырёх безупречных стражников у входа в оружейную. Их лица напоминали каменные маски ни намёка на сочувствие или страх.

Чего вы здесь забыли?! спросил один, прищурившись.

Да вот луна сегодня яркая, почитать захотелось, сказал я, глумливо скалясь. Подскажете, где тут библиотека?

Не давая им ответить, я выплеснул силу в каменный пол под ногами. Оттуда мгновенно вырвался заострённый шип, пронзивший первого стражника насквозь. Второй не успел и глазом моргнуть, как я метнулся к нему и сжал шею, ломая позвонки с таким хрустом, что у меня самого передёрнуло. Третий попытался вытащить меч, но со стены мгновенно вынырнул ещё один каменный штырь, вонзившийся ему в голову. Последнему, кто успел закричать, я устроил каменные тиски: два выступа сомкнулись со стен и раздавили его, словно жука. Кровавые пятна брызнули на камни.

Обернувшись, увидел, что мои товарищи застыли в ужасе и восхищении. Я лишь бросил тихо:

Все вопросы потом. Берём оружие и идём.

Внутри оружейной мы быстро облачились в доспехи и вооружились. Я прихватил два небольших одноручных топора для ближнего боя и любимый двулезвийный топор. Это оружие долгие годы служило мне на арене верой и правдой.

Когда все были готовы, Каркан объявил:

Разделяемся. Я беру Рикарда. Уничтожаем всю стражу, которая попадётся. Деймон, твоя дорога к этому ублюдку Гилмару. Надеюсь, он подохнет в агонии, глухо рассмеялся он. Терпеть не могу эту падаль.

Я сверкнул глазами в жестокой ухмылке и направился к покоям Гилмара. Возле двери маячил ещё один охранник, но я без труда расправился с ним, заставив острый каменный кол вырваться из стены. Охранник даже не успел вскрикнуть, просто сполз, оставляя на камне кровавый след. Дверь оказалась заперта изнутри, но это меня не остановило. Сконцентрировав силу, я вошёл в стену рядом почти буквально растворившись в камне и вышел уже в самой комнате, прямо за спиной своего врага.

Гилмар сидел за столом и что-то увлечённо писал. Когда он услышал шаги, резко обернулся:

Что за чёрт?! Как как ты вошёл? Кто тебя впустил?

Я улыбнулся улыбкой, в которой не было ни капли доброты. Одним движением я схватил его за волосы, дёрнул, приподнимая над полом.

Мне больше нравится, когда ты молчишь, прошипел я. Слишком долго я выслушивал твою ложь

Второй рукой я залез ему в рот и ухватился за язык. Его вопль перемешался с бульканьем крови, когда я вырвал этот кусок плоти и небрежно швырнул в сторону. Отшатнувшись, Гилмар тут же попробовал убежать, но я не дал ему и шанса. С наслаждением вдавил большие пальцы ему в глазницы, выдавливая глаза. Его мычание переходило в нечленораздельный стон боли.

Разжав хватку, я позволил ему рухнуть на пол. Вытащив топор, я пару секунд любовался собственным отражением в блестящем металле, затем взглянул вниз, на корчившегося в луже крови Гилмара, и принялся методично отрубать ему конечности. Он не мог кричать только издавал надрывные всхлипы. Я наклонился и сказал негромко, почти нежно:

Надеюсь, ты будешь подыхать долго и мучительно. Передай Хазару привет, если сможешь.

Я вышел, с трудом сдерживая смех и чувствуя приятную пустоту в груди. Говорят, что месть не лечит, но люди не знают, о чём говорят. Иногда избавление от боли приходит через кровь.

На полпути к казармам заметил несколько тел, явно убитых моим отрядом. Каркан, Рикард и остальные уже собрались, видно, дожидались только меня. Каркан скользнул взглядом по поему топору, с которого еще капала кровь и, криво ухмыльнувшись, спросил:

Ну что, Деймон, удалось выплеснуть злобу? Гилмар умирал долго?

Я ухмыльнулся:

Он всё ещё жив. Но есть сомнения, захочет ли он сам продолжать эту жизнь.

Каркан увидел в моих глазах что-то такое, от чего отвёл взгляд. Может, ему было страшно от моей жестокости.

Что ж, ты его палач, тебе решать, пробормотал он себе под нос и перевёл дыхание, стараясь взять себя в руки. Ладно, хватит разговоров.

Я хищно приподнял губы и окинул отряд взглядом:

Ну что, начинаем?

Все тихо кивнули. Я сжал рукояти топоров и решительно толкнул двери казарм, где нас ждала последняя преграда на пути к свободе.

Внутри царил полумрак, и воздух, казалось, был пропитан застоявшейся тревогой. За дальним столом сидело несколько воинов, тихо переговариваясь и время от времени бросая кости. Остальные спали беспокойным сном, во сне тоже не зная покоя. Я ворвался к бодрствующим стражам, не давая им даже крупицы времени на реакцию. Их крики оборвались мгновенно, когда лезвия моих топоров пронзили их тела.

Первый стражник получил смертельный удар в горло и, захлебываясь собственной кровью, рухнул на каменный пол. Второму я вонзил топор прямо в грудь, и во взгляде его промелькнула обречённость, прежде чем жизнь окончательно покинула его. Третий попытался вскочить на ноги, но я с размаху разрубил его пополам, точно разделывая бездушный кусок мяса. Запах крови смешался с затхлым воздухом, с горьковатым привкусом пыли и страха.

В этот момент в казарму ворвался остальной отряд их лица были искажены яростью и стремлением к свободе. Они хладнокровно добивали просыпающихся или уже вскочивших воинов. Мы орудовали оружием без колебаний, словно настоящие хищники, которых вывели на охоту и которым неведомо слово пощада. Очень скоро пол казармы был буквально устлан телами, а пропитанный кровью воздух стал тяжелым, будто сгустившаяся дымка перед грозой.

Я не остановился: когда вся явная угроза в помещении была устранена, я побежал к противоположному выходу, подозревая, что там тоже могут объявиться противники. Выскочив на улицу, я заметил пятерых воинов, мчавшихся мне навстречу. Оскалившись, метнул оба топора, которые с глухим стуком впились в тела ближайших. Достав со спины двуручный топор, я ринулся на оставшихся.

Этот короткий бой закончился прежде, чем они успели по-настоящему осознать, с кем столкнулись. Одному я напрочь снес голову: она отлетела в сторону, будто вырванная страница из книги его жизни. Второго я развалил на две части одним ужасающим ударом топора. Третий, до смерти перепуганный, рухнул на колени и, заикаясь, умолял пощадить его. Я лишь ухмыльнулся и ответил молчаливым ударом в бок, сбив его на землю. После этого, чувствуя, как во мне пульсирует безумная энергия боя, раздавил ногой его череп, оставив лишь бесформенную массу.

Вернувшись внутрь казармы, я увидел, что и здесь все уже закончено: вокруг стояли мои товарищи, тяжело дыша, и отряхивали оружие и одежду от кровавых пятен. Среди них был и Каркан он привычным движением протирал свой меч тряпкой, которую когда-то носил один из убитых.

Что ж, могу сказать только одно: начало плана прошло без осложнений, сказал Каркан, удовлетворенно скалясь. Но не расслабляйтесь. Нужно убираться отсюда. Нас ждёт свобода, которую мы заслужили, добавил он и кивнул в сторону выхода.

Все двинулись к массивным воротам. Они были заперты тяжелой железной решеткой, но я сразу же заметил отворяющий механизм: достаточно было нажать на небольшой рычаг, чтобы шестерёнки пришли в движение, и решетка поползла вверх с лязгом, будто нехотя отпуская нас. Я вдохнул свежий ночной воздух, почувствовал, как дрожь пробегает по всему телу. Семь долгих лет я провел в неволе, и теперь, наконец-то, свобода вновь распахнула мне объятия.

Подняв глаза к потускневшим звездам, я позволил себе краткую, но счастливую улыбку. Рикард, тоже расплывшийся в широкой ухмылке, подошел ко мне вплотную и похлопал по плечу.

Вот она, свобода, о которой мы столько мечтали, сказал он, дыша немного прерывисто от недавних волнений. Теперь перед нами открыты все пути.

Заметив нашу радость, Каркан повысил голос, вернув нас к реальности:

Эй, не время расслабляться! крикнул он и бросил в пыль у наших ног старый холщовый мешок. Наденьте плащи с капюшонами и следуйте за мной. Я еще не забыл дорогу, хотя долгие годы гнил в этих тёмных стенах.

Мы двинулись по ночным улицам Миэрина бесшумно, словно бесплотные тени. Ночь стала нашим укрытием, а желание поскорее вырваться из плена подгоняло каждого из нас. Каркан шел впереди с уверенностью человека, который знал каждый закоулок этого проклятого города. Я плелся чуть поодаль, чувствуя, как сердце успокаивается после недавней резни, и всё не мог унять смешанное чувство восторга и тревоги.

Свобода она вскружила голову, словно крепкое вино, размывая грань между реальностью и мечтой. Я поймал себя на мысли, что не верю до конца в удачу нашего дерзкого побега. Сбоку шагал Рикард: он тоже нервно косился по сторонам, но на лице его была радость и в этой радости я видел отблеск надежды.

Ну что, Рикард, как тебе перспектива свободы? спросил я, стараясь, чтобы мой голос не выдал волнения.

Рикард, обычно сдержанный и собранный, сейчас смеялся вполголоса, будто взлохмаченный мальчишка, сбежавший от инструктора.

Знаешь, Деймон, я уже планирую, что устрою в родовом замке пир такого масштаба, что соседние лорды лопнут от зависти, заговорил он, и в голосе слышались задор и волнение. Приглашу всех, кого знал в прежней жизни, да и вас, разумеется, всех поименую гостями чести. Вообрази: длинный стол, ломящийся от угощений, песни, да такие, что стены дрожат, а вина лучшие из всех, что только можно достать в Вестеросе. Не жизнь а сказка!

Я улыбнулся, представив, как Рикард, наконец, празднует свою свободу.

Звучит и правда заманчиво, ответил я, хмыкнув. Интересно только, не забудешь ли ты там про дам? Присмотришь себе какую-нибудь прелестную красотку?

В глазах Рикарда вспыхнул лукавый огонек.

О, думаю, это и не обсуждается, он ухмыльнулся, будто уже видел перед собой образ идеальной возлюбленной. Хочу такую, что при взгляде на нее сердце подпрыгивало прямо к горлу.

Я усмехнулся, представляя себе этого здоровяка, пытающегося ухаживать за утонченной девушкой. Наверняка ему придётся попотеть, чтобы произвести правильное впечатление. Но прежде, чем я успел высказать мысль вслух, нас прервал Каркан: он обернулся ко мне, взгляд у него был любопытный и слегка напряжённый.

Слушай, Деймон, сказал он вполголоса, чтобы нас не услышали посторонние, я не хотел раньше об этом спрашивать, но всё-таки Как ты смог так легко разделаться с теми Безупречными у оружейной? Что это за силы?

Я почувствовал, как волна напряжения возвращается ко мне, словно тёмная туча, заслоняющая луну. Я знал, что этот вопрос будет висеть в воздухе, но всё надеялся выиграть чуть больше времени, прежде чем отвечать на него. Пару мгновений я молчал, обдумывая слова, и, наконец, заговорил:

Прошу вас, ребята, держите в тайне всё, что видели, мой голос прозвучал твёрдо и даже сурово. Я с детства ощущаю особую связь с землёй. С годами этот дар становится всё сильнее. Я понимаю, как направлять эту силу, если сконцентрируюсь. Это наподобие чутья или интуиции, только оно может обрушиться на врагов, когда я в ярости.

Собравшиеся внимательно слушали, не перебивая. В нашем мире магия не являлась большой редкостью, однако любое колдовство или одарённость могли стать не только благословением, но и проклятием, если об этом растрезвонят лишним людям.

Деймон, да ты, выходит, один из тех особенных, хмыкнул Каркан. В его тоне слышалось уважение. Я рад, что повстречал тебя. Буду надеяться, что ты останешься на нашей стороне и дальше.

Разумеется. Где же мне ещё быть? я улыбнулся, стараясь снять напряжение, хотя мрачные мысли не отпускали меня. Слишком уж много испытаний ждало нас впереди.

Мы продолжили путь по замкнутым, узким улочкам, огибающим дома, словно змеящиеся корни старого дерева. Их крутые повороты и беспросветные закоулки были знакомы одному лишь Каркану, который с поразительной уверенностью вёл нас вперёд. Наконец, на пути возникла роскошная усадьба, окруженная высокой каменной стеной. У ворот Каркан остановился и злобно выплюнул скопившуюся слюну.

Пришли, прошипел он. Здесь живёт одна из самых отвратительных семей Миэрина. Они обогатились на торговле людьми.

Я посмотрел на неприветливое здание, которое для меня стало выглядеть мрачным даже в темноте. Внутри наверняка пряталось немало защитников, но, похоже, Каркан не собирался отступать.

Мы столпились у массивных ворот, ощущая на себе дыхание ночи. Каркан прищурил глаза, будто пытаясь разглядеть что-то за высокими стенами. Остальные напряженно наблюдали за ним, ожидая приказа. Наконец, Каркан повернулся к нам, и голос его прозвучал жёстко:

Не знаю, сколько охраны внутри. Но одно я знаю точно: я должен поквитаться с хозяевами этого дома. Мне нужно вернуть долг, прежде чем покинуть Миэрин. Потому спрашиваю ещё раз: все ли вы уверены, что хотите пойти со мной? Мы ведь уже почти свободны. Если кто-то решит отступить, я пойму. Я укажу, где стоит корабль, который скоро отплывёт. Если я к отплытию не вернусь, отплывете без меня.

Его слова прозвучали торжественно и тягостно, словно груз, который он носил в душе все эти годы. Я почувствовал, что он не блефует он и впрямь готов отпустить нас, если кто-то не желает ввязываться в новую кровавую бойню. Но, не давая никому времени на сомнения, я вмешался:

Ты не предавал меня, Каркан, не бросил никого из нас, когда мы были в клетках. И я не брошу тебя сейчас. Мы вместе начали этот бой вместе его и закончим. Мы ещё не забыли, как гнили под кнутом, и этот дом всего лишь ещё одно звено в цепи рабства. Я не собираюсь отступать. Я помогу тебе.

В подтверждение моих слов Рикард склонил голову и ухмыльнулся:

Когда Деймон с кем-то заодно, он держит слово до конца. Я тоже останусь и помогу сделать им маленький сюрприз, добавил он с кривоватой, почти безумной улыбкой.

Все остальные одобрительно кивнули, и в этом жесте я почувствовал истинное братство, рождённое общей целью и общей болью. Каркан молча наклонил голову, принимая наше решение.

Спасибо. Это много для меня значит, сказал он негромко, хотя в голосе проскользнули эмоции. План прост: мы врываемся и не жалеем никого. Здесь нет невинных. Хозяин дома и его семья зарабатывают на поставках детей самым мерзким извращенцам. Маленьких мальчиков и девочек они ломают, превращая в безвольных кукол. Так что, если увидите лысого старика с брюхом, как у порося, не трогайте его. Он мой.

Мы обменялись выразительными взглядами и единым движением шагнули вперёд. Перед нами раскинулся просторный двор, утопающий во тьме. Я чувствовал, как вновь шевелится тёплая ярость в груди.

Идём, коротко бросил Каркан и, прижавшись к стене, двинулся вдоль неё к двери дома.

Я последовал за ним, сжимая рукоять меча так, что побелели костяшки пальцев. Мы прошли в дверь, даже не пытаясь её взломать та оказалась незапертой, очевидно, хозяева усадьбы не ждали столь смелых гостей. Или же просто считали, что они неприкасаемые.

Внутри сразу почувствовался запах жирной пищи, смешанной со сладкими пряностями и чем-то затхлым, словно в этом доме давно не проветривали. Свет факелов выхватывал из темноты пышные ковры и золотистые украшения на стенах. Где-то в дальних комнатах слышались голоса. Мы старались двигаться тихо, но сердце колотилось так громко, что мне казалось его слышит каждый из обитателей.

Первая стычка произошла почти мгновенно: едва мы свернули за угол, как из боковой комнаты выпорхнули двое охранников. Увидев нас, они растерялись, и этого мгновения мне хватило, чтобы нанести сокрушительный удар топором. Сталь вошла в грудь одного из них, вышла со спины, оставив рваную рану. Его товарищ, пытаясь обнажить оружие, не успел: я рубанул слева направо, и голова охранника с мягким стуком отлетела и ударилась о стену.

Позади меня, словно повторяя смертельный танец, появился Рикард и обрушился на третьего охранника, который невесть откуда взялся у нас за спиной. Рикард схватил его за шею и с яростным рычанием врезал его голову о каменную кладку. Хруст черепа прозвучал оглушительно, и тело охранника рухнуло безжизненной кучей.

Ну что, Деймон? Начинаем праздник? насмешливо спросил Рикард, сдёргивая со своей руки прилипший крошечный осколок черепа.

Я коротко оскалился в ответ, ощущая, как кровь бурлит в венах. Внутри меня всё кричало об опасности, о риски, о сомнениях, но всё заглушало пламя ярости и жажды отмщения. Мы двинулись дальше, обходя просторные залы и темные коридоры. Кто-то из наших ребят держался рядом с Карканом, кто-то старался прикрыть тылы, чтобы нас не застали врасплох.

Любого, кто осмеливался встать на пути, мы казнили без промедления. Это был бой, в котором не существовало границ морали: пред нами были те, кто делал бизнес на боли и страданиях. Они не знали пощады, и мы не были намерены её дарить им. Я сам, Каркан, Рикард и все остальные мы действовали как единый организм, слаженно и неумолимо.

Наконец, мы достигли массивной двери, за которой, по словам Каркана, должен был скрываться его главный враг. Каркан остановился и повернулся к нам. На его лице, исчерченном шрамами, отразилась решимость, граничившая с безумием.

Вот оно. Готовы? спросил он, почти шёпотом, но в этом вопросе читалась неуёмная ярость.

Все ответили молчаливым кивком. Я выдвинулся вперёд, заняв позицию чуть сбоку, стараясь просканировать коридор на случай новых гостей. Понимал, что эта схватка кульминация и для Каркана, и для нас всех.

Я открою, сказал он, и, глубоко вдохнув, толкнул дверь.

Мы ворвались в комнату, и в воздухе тут же запахло ещё более удушливой смесью роскоши и порока. На мгновение показалось, что время остановилось: я различал чьи-то полные ужаса взгляды, чьи-то судорожные движения Но всё это стало второстепенным. Главным было то, что искал Каркан: его давний мучитель, человек, обрёкший его на многолетние страдания.

Стычка была неизбежна, и нам предстояло снова погрузиться в кровавую круговерть. Я напряжённо вглядывался в тёмные углы комнаты, готовый отразить любую атаку. Где-то за спиной слышалось учащённое дыхание наших товарищей, и я чувствовал, как волна новой ярости вот-вот накроет нас.

Наступило время окончательно расплатиться за всё, что каждому из нас пришлось пережить.

Я осторожно шагнул за Карканом в спальню, пытаясь двигаться так бесшумно, что даже мои собственные шаги были мне в тягость. Комната встретила меня густым запахом пота, пыли и разврата, которые, смешавшись, словно образовали удушливый, липкий туман. Меня на миг охватило чувство отвращения, настолько сильное, что я едва не закашлялся. Казалось, воздух здесь был пропитан гнусностью.

Когда мои глаза привыкли к полумраку, я увидел на кровати отвратительного на вид старика Орона Зо Махара. Лысый, жирный, с обрюзгшей кожей, покрытой морщинами, он прямо-таки срастался с шёлковым ложе, словно старый, маслянистый слизень, расплывшийся в своём болоте. От него несло настолько едким смрадом, что во мне сразу же вспыхнуло дикое желание отскочить назад. Но я сдержался, лишь сжал рукоять меча крепче. Рядом с этим омерзительным созданием находились двое детей: мальчик и девочка лет десяти, не старше. У них были полуприкрытые, пустые глаза в них не осталось ничего человеческого, словно душу у них давно уже выпили.

Орон, скорее по привычке, чем из любопытства, поднял голову, заметив нас. Он, похоже, сначала подумал, что к нему вошли слуги или потакатели его грязных развлечений, но, увидев оружие в наших руках и решимость на лицах, приподнялся и начал метаться на кровати, будто свинья, которую ударили раскалённым железом.

Кто вы такие, ублюдки?! завопил он сдавленным, но громким голосом, брызгая слюной и надрывной злобой. Как смеете врываться в мой дом! Вы даже не представляете, кого осмелились тронуть! Я Орон Зо Махар, великий торговец, владыка судеб рабов! Вы все умрёте!

Я услышал, как его визг прорезал воздух, но под этими угрозами я чувствовал страх, растущий внутри него, словно плесень. Он понимал, что настал конец его безнаказанному существованию.

Рядом со мной стоял Каркан, и я мельком взглянул на его лицо. Годы рабства и унижений наложили на него свой отпечаток, и теперь в его глазах бушевала тёмная ярость, словно огонь, который только ждал, чтобы вырваться наружу.

Помнишь меня, свинья? процедил Каркан, а я различил в его голосе нечто такое, что заставило бы содрогнуться любого, кто слышал эти слова. Помнишь, как продал мою жену и детей? Как смеялся, глядя, как они мучаются?!

Прежде чем Орон успел ответить, Каркан резким рывком стащил его с кровати, словно какой-то мешок с говном. Старик заверещал, издавая истошные крики в эти вопли отчаяния добавлялось хрюканье, что выглядело мерзко и жалко одновременно. Но именно такого вида я и ожидал от подобного существа.

Каркан принялся избивать Орона без всякой пощады. Каждый удар отзывался глухим стуком по телу старика, каждое движение было пропитано не только физической силой, но и многолетней накопленной ненавистью. Орон кричал, извивался, хватался за руки Каркана и пытался прикрыть лицо, но того уже было не остановить я видел в его глазах решение довести дело до конца.

Ты думал, что можешь ломать жизни, и тебе это сойдёт с рук? вопил Каркан, и казалось, что стены комнаты сотрясались от его голоса. Ты искал наживу в страданиях моих родных, а теперь сам почувствуешь, каково это.

С каждым ударом я слышал, как в голосе Орона исчезает уверенность и начинает проскальзывать панический ужас. Отчаянные всхлипы, сиплое бульканье крови в горле звучало всё это как жалкое хлюпанье, и смотреть на него без содрогания было невозможно. Но во мне не шевелилось ни малейшего сочувствия. Я слишком долго видел, как подобные ему с наслаждением терзали беззащитных людей. Как они упивались кровью и страданиями на арене.

Прошу... не убивай... хрипел старик, изо рта его хлестала кровь, а глаза бегали, выискивая хоть малейшую надежду. Отдам всё... золото... драгоценности... что угодно... Мне... очень жаль...

Сожалеешь ли ты на самом деле? мелькнула у меня мысль, но я знал ответ: такие существа не способны ни к раскаянию, ни к покаянию. Они готовы жалеть только тогда, когда под угрозой их собственная жизнь.

Я наблюдал за происходящим, скрестив руки на груди. В душе у меня не было ни капли жалости. Я понимал, что Каркан должен завершить это собственноручно, иначе прошлое никогда не отпустит его. Моя мрачная ухмылка, которую я почувствовал на лице, лишь отражала мои мысли: некоторые твари не заслуживают лёгкой смерти.

Обыщите дом, сказал я, обернувшись к остальным, стараясь выражаться без эмоций. Забирайте всё ценное и складывайте в мешки, нам это еще пригодится. Но Каркана не трогайте: ему надо довести начатое до конца.

Мои товарищи, бывшие гладиаторы, без слов рванули вглубь особняка, как стайка волков, выискивая добычу, ибо на свободу без золота выходить было бы глупостью. Я слышал их торопливые шаги и глухие звяканья, когда они, вероятно, находили тайники и вытряхивали оттуда драгоценности. В то время Каркан ещё продолжал свою кровавую расправу, и уже по его неистовым выдохам я понимал, что старик вот-вот дойдёт до точки невозврата.

Наконец, когда от Орона мало что осталось, кроме изломанного месива, Каркан отступил на шаг, тяжело дыша и сжимая кулаки. Его взгляд упал на двоих детей в углу. Они съёжились, будто маленькие зверьки, привыкшие к постоянной боли, но в их глазах, что прежде были мёртвыми, медленно начинала пробуждаться искра жизни.

Хотите жить? спросил Каркан, и голос его прозвучал холоднее стали.

Дети молча кивнули, точно не смея поверить, что кто-то вообще спрашивает их мнение.

Тогда возьмите это. Каркан бросил им два кинжала с короткими, но острыми клинками. И сделайте то, о чём мечтали все эти годы. Убейте его. Заберите вашу жизнь обратно.

Они смотрели на кинжалы, дрожа и не понимая, сумеют ли. Я видел, как губы девочки побелели, а мальчик сжался ещё сильнее. Но в какой-то момент они всё же сделали шаг, а затем второй. Их глаза вспыхнули тьмой, что иногда рождается в людях, которые познали изнанку мира.

Не успел Орон даже рот раскрыть, как дети напали на него, обрушив град беспорядочных ударов. Я невольно почувствовал, как внутри меня всё сжимается от этого зрелища: маленькие, почти невинные руки, вонзающие клинки в тело, которое долгое время распоряжалось их судьбой. Орон захлёбывался в собственных криках, а дети, казалось, кололи не тело, а всё то зло, что выпало на их долю. Они превратили старика в обескровленную, беспомощную груду плоти, пока жизнь не вытекла из него окончательно.

Каркан некоторое время наблюдал за этой сценой в тишине. Я не видел на его лице улыбки или ликующего выражения, но чувствовал он достиг своей цели. Он отомстил. Этот кусок гнилой плоти, называвший себя великим торговцем, уже не сможет причинить никому зла.

В этот момент в комнату вернулись наши люди, таща объёмистые мешки, до краёв набитые золотом и драгоценностями. Тяжёлое бряцание камней и металла отдавало чистой, искренней жадностью но именно она теперь могла дать возможность продолжать жизнь вдали от рабства.

Забирайте всё самое ценное, произнёс Каркан негромко, словно боясь нарушить новую тишину. Но не перегружайтесь, помните: нам ещё выходить из города, а потом и дорога предстоит немалая. Если придётся с кем-то сражаться, лишний груз помешает.

Я осмотрел наш добытый капитал, прикинул вес мешка и кивнул хоть золото и приятно держать в руках, слишком отягощать себя не стоит.

Думаю, мы здесь закончили, сказал Каркан, развернувшись к осиротевшим, но уже не таким беспомощным подросткам. Когда мы уйдём, подожгите всё это. Пусть этот дом обратится в пепел. Считайте, что вы сжигаете всю боль, которую перенесли.

Дети кивнули, и хотя они ещё дрожали, в их глазах горел едва заметный, но уже цельный огонь решимости.

Мы вышли из проклятого дома, ступая по липким от крови каменным плитам. За нашими спинами царил хаос, предвещающий надвигающийся пожар. Но в душе я чувствовал хоть и тяжёлое, но облегчение: одна из гадин, державших в страхе сотни людей, больше не сможет никому навредить.

Снаружи нас встретила тёмная, окутанная дымкой ночь. Мы двинулись к порту, стараясь идти быстро, но тихо, понимая, что армия Миэрина и городские патрули могут начать облаву в любую секунду. Звуки, которые нас сопровождали тихое шуршание наших плащей и стук сердца в груди были всё-таки приятнее, чем крики на арене или оскорбления надсмотрщиков. Мы шли в настороженном молчании, словно звери, вырвавшиеся из клетки, но ещё не почувствовавшие уверенность в том, что на свободе.

Вскоре перед нами вырос порт, и в свете бледной луны я разглядел смутные очертания корабля с чёрными парусами и высоким корпусом. Он казался чудищем из ночных кошмаров, но я знал, что для нас этот монстр единственный путь к спасению.

Вестник Ночи, услышал я тихий голос Каркана, и в его произношении прозвучали тёплые нотки. Старый друг, которому я доверяю.

Корабль действительно выглядел внушительно. Сложные узоры на парусах поблёскивали в лунном свете, а высокие мачты уходили в темноту, будто пытались достать самые звёзды. Я вспомнил, как ещё ребёнком смотрел на море и корабли с восторгом, но никогда не думал, что сам могу стать пассажиром подобного судна, да ещё и в таких обстоятельствах.

Эй, Каркан, хватит там слюни распускать! донеслось до нас с борта. Я прищурился и разглядел фигуру: высокий, жилистый человек, лицо которого светилось насмешливой улыбкой. Твои новые дружки выглядят так, будто готовятся зарезать меня во сне. Поднимайтесь быстрее, времени нет. Если не уплывём до рассвета, тут нас точно всех укокошат.

Тириан Нахарис, представил Каркан, обернувшись к нам. Капитан Вестника Ночи и тот ещё мерзавец, но, по крайней мере, своих не сдаёт. Давайте, шевелитесь!

Мы по одному стали забираться на корабль, неся на себе ценные мешки и оружие. Пахнуло морской солью и сыростью досок палубы, что показалось мне неожиданно приятным, ведь это был запах свободы. Я взошёл на трап последним, и, когда ступил на палубу, почувствовал лёгкое покачивание под ногами. Сердце у меня ёкнуло: мы действительно уходим из этого проклятого места.

Не прошло и нескольких минут, как матросы принялись отдавать канаты, и Вестник Ночи медленно тронулся от берега. Ветра почти не было, но чёрные паруса всё же наполнял лёгкий бриз, и корабль неторопливо заскользил по водам залива, словно тень, отрывающаяся от стены.

Я встал у борта, наблюдая за тем, как очертания Миэрина, моего проклятого дома и тюрьмы, тают в ночном мраке. Долгие годы рабства, унижений, бесконечных боёв на арене и не навести перед надзирателями теперь остались позади, а вместе с ними и боль. С уходящими вдаль башнями и стенами города во мне словно обрывалась тугая струна.

Но я вернусь, подумал я, сжав кулаки. Не сейчас, не завтра, но вернусь. Есть люди в этом городе, которые заслуживают такую же участь, что постигла Орона Зо Махара. И когда-нибудь я приведу праведный гнев обратно в эти стены.

Сделав глубокий вдох, я оторвался от мрачных мыслей и тронулся в сторону каюты, которую мне указал один из матросов. На моём лице, вероятно, отразилась смесь облегчения и упрямой решимости. Сегодня я впервые за много лет был свободен, действительно свободен. И всё, что произойдёт дальше, будет зависеть только от меня.

Бросив последний взгляд на Миэрин, еле видимый на горизонте, и я отвернулся, с шумным выдохом словно отпуская собственное прошлое, и двинулся в свою временную обитель на корабле. Наконец-то я почувствовал вкус свободы и он был опьяняюще сладок.

Часть 2. Глава 13

Я стоял на палубе, ощущая покачивание корабля под ногами. Доски скрипели, едва слышно отвечая на волны, которые с тихим ропотом разбивались о борт. Морская гладь простиралась на все четыре стороны, словно безмолвный великан, поглотивший целый мир. Порывы ветра приносили свежесть и солёный аромат, вплетаясь в мои мысли и затягивая в свой медитативный ритм. За последние несколько лет я слишком редко позволял себе так просто стоять и думать. Казалось, вечная гонка будь то с самим собой или с судьбой отнимала у меня каждую свободную минуту.

Все эти годы мне чудилось, что я постоянно убегаю. Убегаю от воспоминаний о том, что произошло и каким я стал. Будни состояли из тренировок, боёв, ежедневной опасности, а смерть была всегда рядом, скаля клыки из любого тёмного угла. Я погрузился в мир, где не было места раздумьям; мне казалось, что, если я остановлюсь хоть на миг, меня захлестнёт волна боли. Я старался сломать в себе наивного мальчишку того, кто когда-то верил в справедливость. Но теперь, когда рабство и арена остались позади, а будущее ещё не совсем просматривалось в тумане грядущих событий, я внезапно осознал, что почти забыл лица тех, кто был мне дорог. И это осознание пронзило меня горькой тоской.

Мама Джана. Её имя однажды было синонимом уюта, тепла и безмятежности, а теперь оно звучало далёким эхом. Я всё ещё помнил её тихий голос, ласково убаюкивающий меня в детстве. Помнил, как её руки осторожно скользили по моим волосам, когда она укладывала меня спать. Но эти воспоминания были будто из жизни другого человека такой далёкой и словно не моей.

Бернард, мой дед. Человек суровых правил, но справедливого нрава. Его лицо врезалось в память словно резное из грубого камня: глубокие морщины, полученные многолетней работой в кузнице, и руки, твёрдые, пахнущие металлом и пеплом. Дед, как прочный стержень, удерживал нас всех на плаву, был опорой семьи, а теперь остался лишь в моей голове призраком давних дней.

Однако больше всего я помнил бабушку Хильду. Казалось, время не могло стереть образ её добрых, тёплых глаз. Даже теперь, спустя годы, я словно слышал её тихий голос, видя, как заботливая улыбка согревает моё сердце, каким бы холодным оно ни становилось. Воспоминания о ней были самыми яркими и светлыми картинами, на которые я ещё был способен.

Я помню тот день, когда всё рухнуло. День, когда нашу тихую гавань разорвала буря но не грозовая, а пиратская. Я видел их алчные взгляды, жадные до наживы и пропитанные жестокостью. Они не просто грабили, они уничтожали всё, что мы знали и любили. Я пытался противостоять им, спасая свою семью, но оказался слишком мал, слишком слаб, чтобы помешать катастрофе.

Самое страшное из всех моих воспоминаний о том дне картина бабушки, павшей под ударами пиратов. Я проснулся от жутких криков, от звуков ломающейся мебели и жестоких оскорблений, летящих из чужих уст. Сердце сжималось от ужаса, когда я услышал голос бабушки, полный страха и боли. Я помчался вниз, вцепившись в первую попавшуюся вещь вязальную спицу. Там, внизу, двое пиратов обшаривали наш дом, один из них стоял над телом бабушки. Её глаза были широко раскрыты, но взгляд уже не принадлежал этому миру. Мне казалось, я кричал, но не слышал даже собственного голоса.

Не помню, каким образом моя рука вонзила эту спицу в глаз одному из пиратов. Не помню, сколько раз я бил его, пока он не перестал шевелиться. Вид крови не остановил меня от безумия и отчаяния я был готов разорвать весь мир, лишь бы вернуть бабушку к жизни. Второй пират бросился на меня с мечом, но я успел ударить его в ногу. Его крик ещё звучал в ушах, когда сверху обрушился третий враг. Удар по голове внезапно оборвал всё: свет, звуки, надежды С того мгновения во мне и родилась ненависть. Ненависть, которая с годами только крепла.

Именно тогда, в ту кошмарную ночь, я поклялся, что однажды воздам пиратам по заслугам. Когда я попал в рабство и выступал на арене, моя жажда отомстить уже пылала во мне, но истинное её зарождение было в тот миг, когда часть моей семьи погибла. С тех пор я уже не был прежним. Если мир хотел чудовища, оно встало перед ним: ожесточённый боец с мрачной решимостью.

И вот теперь, стоя на палубе корабля, я смотрел на необъятную гладь Летнего моря. Оно казалось таким же бескрайним и глубоким, как моя жажда возмездия. Спираль тёмных чувств внутри меня раскручивалась всё сильнее, наполняя сердце ледяной яростью. Я сжал перила корабля так, что дерево угрожающе заскрипело под моими пальцами.

Эй, воин, поосторожнее там! вдруг прозвучал насмешливый голос, вырывая меня из плена мыслей. Это был Тириан Нахарис, капитан судна, на котором я плыл к Браавосу. Если ты раскурочишь мне палубу, придётся тебе грести до берега своими ручками. Я даже шлюпки тебе не дам.

Я поднял взгляд и увидел его дерзкую ухмылку. Высокий, ветрами обветренный, с седыми прядями в рыжеватой бороде, он выглядел человеком, который видел и штормы, и битвы. Его глаза, казалось, повидали куда больше, чем он сам был готов рассказать.

Привет, Тириан, ответил я тихо, всё ещё борясь с накатом тяжёлых воспоминаний.

Капитан с прищуром посмотрел на меня и прислонился к перилам рядом.

Смотрю, заскучал ты в каюте. Решил вспомнить, что такое свобода, да? он криво ухмыльнулся, затем расхохотался, будто сам удивился собственной шутке. Да не злись ты так, Деймон. Я разве не прав? Не каждый день на нашем судне оказываются бывшие гладиаторы.

Это не повод для смеха, бросил я холодно. Мне бы хотелось посмотреть, как бы ты себя чувствовал на арене, когда каждый бой может стать последним.

Ну, у меня пока нет планов менять море на кровожадные трибуны, усмехнулся он, покачав головой. Ладно, не хмурься, не люблю я, когда у экипажа лица серее шторма. Особенно у тех, кто, как ни крути, заслужил немного покоя.

Мы замолчали, вглядываясь вдаль. Солнце клонилось к закату, окрашивая воду в оранжевые и золотистые тона. Я чувствовал, как потихоньку успокаиваюсь: странно, но присутствие этого балагура капитана помогало переключиться с мрачных мыслей.

Знаешь, ты счастливчик, вдруг сказал Тириан, уже без привычных шутливых ноток в голосе. Не многие выбираются из Миерина живыми и уж тем более с головой на плечах. Бои там это нечто, я слышал байки о тех аренах: кровь и песок, песок и кровь.

Я знаю. Иногда мне кажется, что я был на грани безумия. Но я выбрался. Мы заплатили своей кровью за этот шанс. Теперь я хочу понять, как жить дальше.

Капитан понимающе кивнул и, почесав подбородок, задумчиво проговорил:

Свобода дорогая штука. Далеко не всем под силу её получить и удержать. Но раз уж ты здесь, то, может, тебе стоит на неё взглянуть пошире, а не только через призму мести.

Я ничего не ответил. Просто продолжил смотреть на горизонт, словно хотел разглядеть там ответы на терзавшие меня вопросы.

Кстати, если уж ты решил выйти на палубу, то, может, тебе будет интересно узнать, где именно мы находимся? Тириан подмигнул, видимо, сам радуясь возможности рассказать свою любимую историю.

Где мы сейчас? спросил я, решив поддержать разговор.

Капитан лучезарно улыбнулся, подцепил пальцем поля своей треуголки и приосанился, будто собирался поведать интересную небылицу.

Мы пересекаем Летнее море. Звучит красиво, правда? Летнее Море, где я когда-то чуть не отправился на дно, когда мой приятель из Волантиса решил проверить, сможет ли бочка от вина заменить нам лодку. Клянусь, я думал, что этот чудак утянет за собой ко дну всех нас! он расхохотался, явно наслаждаясь воспоминаниями о старых авантюрах. Но, думаю, тебя не сильно интересуют винные бочки и глупые пари?

Я лишь пожал плечами, не зная, что на это ответить. Тириан продолжил, поправив шляпу:

Мы держим курс вдоль побережья, потому что я не большой любитель рисковать. Прямиком через Летнее море это ведь искать встречи с самыми свирепыми штормами. Там волны бывают такие, что корабли проглатывают словно орешки. Я не шучу, дружище! А так мы плывём чуть ближе к берегу, чтобы если что иметь возможность спрятаться от буйства стихии.

Значит, у берега безопаснее? поддел я его, понимая, что безопасность на море понятие весьма условное.

Ха! Разве что чуть-чуть, в глазах капитана вспыхнула весёлая искорка. Зато тут у нас, знаешь ли, Волантис, Лисс, Тирош, да куча других городов, которые только и мечтают тебя обобрать под видом совместной торговли. Возьмём хотя бы Лисс Ах, Лисс! Там такое вино и такие э-э развлечения, что и рассказывать неловко. Уж ты поверь, одного взгляда на здешних дам хватит, чтобы кружилась не только голова, но и кошелёк добровольно выпрыгивал из кармана!

Он загоготал, и я почувствовал, как во мне шевельнулось лёгкое раздражение его веселье слишком контрастировало с моими мыслями.

Не думаю, что у меня есть время на подобные радости, буркнул я, не скрывая холодка в голосе.

Эх, зря, зря, притворно вздохнул капитан. Ты и так нечасто улыбаешься, а жизнь у тебя была тяжёлая. Немного веселья не помешает. Но ладно, пускай тогда хотя бы Волантис. Там башни такие, что дух захватывает, особенно если верить байкам, что их строили драконовладельцы. Не хотел бы глянуть, каково это стоять на улице, где когда-то ходили лорды с крылатыми чудищами?

Волантис? переспросил я, не скрывая недоверия. И зачем нам туда?

А чтобы не остаться без провианта и, прости меня, без моих любимых припасов, он подмигнул, словно намекая на запасы вина и еды. Заодно можно торгануть кое-чем, кто что предложит. Ну и передохнуть, в конце концов. Ты же не хочешь пить морскую воду на завтрак, верно?

Я промолчал, но внутри понимал, что каждая остановка в городах может принести новые неприятности. С другой стороны, капитан был прав: без нормальной пищи и воды мы далеко не уйдём. А что касается опасностей я уже привык жить с постоянным ощущением угрозы.

Дальше на нашем пути будет город Мир, заговорил Тириан, будто читая мои мысли. Ремесленники там делают такое кружево, что его не стыдно показать любому королю, а мастера по стеклу Чудеса, да и только! Но, знаю я тебя, ремеслами не проймёшь. Куда больше тебя интересует кое-что другое.

Пираты? спросил я прямо, глядя капитану в лицо. Именно эта мысль вновь заводила пружину напряжения во мне.

Ах, да. Пираты, криво улыбнулся он. Пиратов тут видимо-невидимо. Ступени, Басилисковы острова, да и многие другие места в здешних водах кишат отъявленными головорезами, которые только и ждут шанса налететь на корабль. Но моя команда не из новичков. Мы знаем эти маршруты, у нас острый глаз и твёрдая рука. Пока я капитан, никто не возьмёт наше судно легко.

Я кивнул, стараясь сдержать смешанные чувства. Слова Тириана звучали обнадеживающе, но память о тех, кто разрушил мой дом, ожгла сознание. Я ненавидел пиратов всем сердцем. И пусть этот корабль и его команда окажутся надёжными, я всё равно буду начеку.

Воин, внезапно серьёзно произнёс капитан, окидывая меня внимательным взглядом, мне ведь неважно, зачем ты плывёшь. У тебя свои причины, у каждого они свои. Скажу одно: пусть в море и есть своя опасность, главное не потерять цель, к которой ты стремишься. Браавос может стать для тебя началом новой главы, если ты позволишь себе эту новую главу открыть.

Я хмыкнул, затем ухватился за перила и чуть наклонился, чтобы лучше разглядеть солнце, наполовину окунувшееся в воду.

Я не забываю, куда иду и зачем, тихо проговорил я, словно самому себе. Давай лучше расскажи мне ещё раз о самом Браавосе. Хочу понять, чего ждать в конце нашего пути.

Услышав мой вопрос, Тириан лукаво приподнял бровь и картинно развёл руки.

Хм, я-то думал, ты меня о Лиссе допрашивать будешь, о красавицах и прочем веселье, а ты про Браавос Ты такой мрачный, что и разочаровать опасаюсь! Он театрально вздохнул, но поддразнивал меня скорее добродушно, чем со злым умыслом. Ну ладно, ладно. Слушай тогда о главном сокровище вольных городов. Браавос это не просто город. Это легенда. Его построили беглые рабы, представляешь? Валирийцы не смогли сломить их волю, а драконы не выгрызли их свободу. Целых сто лет этот город скрывался от остального мира за туманными островами. А когда наконец открылся, стало уже поздно с ним что-то делать. Браавосцы умудрились вырасти в сильный и богатый народ.

Я прислушался, стараясь мысленно представить картину: беглые рабы, отважившиеся построить город в далёком краю. Как они скрывались, прятались, выживали вопреки всему Словно в зеркале я видел в этом упорном сопротивлении собственную ярость, не дающую мне рухнуть на колени.

Мы, браавосцы, продолжал Тириан, особая порода. У нас нет рабства: каждый, кто ступил на нашу землю, становится свободным человеком. Свобода это наша священная ценность. За неё пролито немало крови, и мы уже много поколений храним этот завет. А правит Браавосом Совет морских лордов самые влиятельные торговцы и флотоводцы. Нет у нас ни королей, ни князей, зато есть Железный Банк, который следит, чтобы долги возвращались исправно.

Я удивлённо приподнял бровь:

Совет, говоришь? Значит, власть там не в руках одного человека?

Именно так. Сила Браавоса в единстве и в золоте, капитан усмехнулся, сверкнув белозубой улыбкой из-под рыжей бороды. И флот у нас есть один из сильнейших в известных морях. Так что, если кто-то думает обидеть Браавос или не вернуть долги, он хохотнул коротко, Железный Банк заботится об этом.

Железный Банк? переспросил я, чувствуя, что в рассказе Тириана есть нечто важное, на чём нельзя упускать подробности.

Капитан прищурился, словно вспоминая старые истории, и хрипло усмехнулся:

О, это не просто банк, приятель. Это сердце Браавоса и кошелёк для королей и правителей. Железный Банк финансирует любые затеи и кампании, но требует возврата долгов без проволочек и сожалений. Захочешь отказаться они найдут миллион способов, чтобы получить своё. Что только с ними не случалось! Порой им проще поддержать твоего врага в войне, чем терпеливо ждать милостивого возврата денег. По опыту скажу: если ввязываешься в дела с Железным Банком, держи слово или прощайся со спокойной жизнью.

Он говорил так уверенно, что я невольно проникся уважением к этой загадочной организации. Ещё со времён арены я знал, что с сильными мира сего лучше не связываться легкомысленно, а Железный Банк Браавоса, судя по всему, был силой почище любого монарха.

Но Браавос это ведь не только власть денег, продолжил Тириан, видя мой интерес и желая рассказать больше. Там можно найти всё, что душе угодно: театры, школы фехтования, музыкантов, ремесленников. В Браавосе каждый живёт, как хочет, лишь бы не нарушал закон и не посягал на свободу других. Ах, да, чуть не забыл: наш знаменитый танец воды! Это не просто фехтование, а целое искусство. Стойка, перемещения, удары всё отточено до мелочей. Сочетание гибкости, скорости и смертоносной точности.

Неужели настолько сложно? приподнял я бровь, вспомнив, что в Вольных городах редко можно найти по-настоящему уникальные боевые стили.

Сложно и изящно, Тириан окинул меня оценивающим взглядом. Любой боец, владеющий танцем воды, легко справится с десятком необученных строю солдат. Они скользят, как ртуть, и отвечают на удар так плавно, что ты даже не сразу замечаешь, как пропустил смертельный выпад. Узкие улочки Браавоса и каналы, вечно окутанные легкой дымкой, только способствуют такому стилю: каждый поворот за углом может стать смертельной ловушкой.

На миг я представил, как выглядели бы улицы ночного Браавоса: наполненные светом факелов, с мостами, перекинутыми над чёрной водой каналов, в которых отражаются лунные блики. Казалось, в таком городе каждая тень может обернуться противником.

А что насчёт ваших Безликих? спросил я, и голос прозвучал тише. Я видел, как лицо капитана напряглось; видно, эта тема не была ему по душе.

Безликие Тириан на мгновение задумался, словно взвешивая, стоит ли продолжать. Это особый культ, связанный с верой в Многоликого Бога Смерти. По их доктрине, все боги смерти это одна сущность, просто под разными личинами. Они считают, что смерть это дар. Поэтому помогают людям уйти из жизни или, скажем, отправляют куда надо их врагов, если цена подходящая. Но помни: искать Безликих значит искать неприятностей. Человек, который однажды поручит им дело, может и сам стать мишенью.

И кто обычно платит им? уточнил я, стараясь понять, насколько широко распространяется их влияние.

Да кто угодно: богатые вельможи, банкиры, знатные лорды, капитан понизил голос, будто эти слова и без того звучали громко. От их метки не спрячешься даже за семью морями или высокими стенами. Говорят, Безликие меняют обличья, как змеи кожу. Может, они уже среди нас, он оглянулся, словно невольно опасался шутливого привидения.

Мы оба помолчали. Темно-синие волны продолжали размеренно раскачивать корабль. Казалось, даже ветер стих, прислушиваясь к нашему разговору о жутких наёмных убийцах. Затем Тириан встряхнул головой, прогоняя мрачные мысли, и снова оживился:

Вообще, Браавос полон контрастов. Там живёт музыка, на каждом углу музыканты, бродячие артисты, а в театрах ставят пьесы о чём угодно. Порой даже о королях и их жадных советниках! Браавосцы смеются над власть имущими, высмеивают людские пороки. Народ там вольный и не боится открыто говорить о том, что в других городах считают изменой. Я видел однажды спектакль, где вельможу, который обирал крестьян, выставили в образе чавкающего поросёнка. Зал грохотал от хохота, а актёры потом неделю купались в подарках и монетах.

Капитан улыбнулся, видимо, вспоминая тот день, когда люди с удовольствием смеялись над верхушкой власти.

И, конечно, Титан, добавил он, понизив голос с уважением. Гигантская статуя у входа в гавань, словно застывший великан. Стоит с оружием в руках, будто говорит всякому, кто зайдёт в наш порт: Добро пожаловать, но помни, что мы всегда готовы к бою. Говорят, если враг приблизится, Титан заревёт так, что стены содрогнутся, а его глаза вспыхнут пламенем. Не знаю, видел ли кто-то это своими глазами, но легенда живёт и поднимает боевой дух.

Звучит величественно, кивнул я, не скрывая уважения. Город, выросший из воли к свободе, невольно вызывал симпатию. Надеюсь, у меня будет шанс увидеть всё это собственными глазами.

Увидишь, пообещал капитан. Если только доберёмся, он коротко хохотнул, словно отгоняя тревогу. Но улыбка быстро угасла, когда он заметил, как я вдруг прищурился, глядя на горизонт.

Мой взгляд выхватил из безграничной водной глади чёрную точку, растущую с каждой минутой. Тишина, нарушаемая только шумом парусов, казалась тревожнее всякого шума.

И что скажешь, капитан? спросил я негромко, не отрывая глаз от силуэта приближающегося корабля.

Тириан прикусил губу, вглядываясь так, словно мог прочитать намерения незнакомцев сквозь морскую дымку. Он помедлил, а потом с шумным выдохом выдавил насмешливую фразу, будто хотел разрядить обстановку:

Ты знаешь, Каркан мне о тебе много рассказывал, он коротко взглянул на меня, ухмыляясь. Говорил, что ты настоящий дьявол на арене, кровавый мясник, тень смерти И что с тобой лучше не иметь дела, если дорожишь своей головой на плечах.

Я невольно фыркнул и приподнял плечо в равнодушном жесте:

Может, судьба даст тебе шанс проверить все эти байки, капитан. Сомневаюсь, что с нами сближается торговое судно, желающее предложить безобидный обмен.

Тириан пристально посмотрел на меня, и его улыбка растаяла.

Похоже, ты прав. Он резко развернулся и взревел во весь голос: Тревога на судне! Всем занять места!

Его призыв эхом прокатился по палубе. Матросы, которые ещё минуту назад расслабленно занимались текущими делами, теперь заметались, словно напуганные воробьи в грозу. Кто-то крепил канаты, кто-то уже хватал мечи и арбалеты. Волнение и напряжение повисли в воздухе, как приближающаяся гроза.

Тириан, бежавший вниз по трапу, чудом не сбил с ног Ярда наблюдателя из вороньего гнезда. Спускаясь, он выкрикнул ему в лицо:

Ярд! Ты что, спал там, как мёртвый? Пираты на хвосте, а ты и глазом не моргнул! Да я заставлю тебя драить палубу до Браавоса и обратно, если все обойдется!

Ярд начал что-то оправдываться, бормоча о плохой видимости, но капитан уже умчался дальше, раздавая приказания и ругаясь с каждым, кто мешал ему пройти. Вскоре весь корабль наполнился лихорадочным шумом подготовки к бою: скрипели люки, лязгало оружие, где-то грузно двигали бочки и ящики, чтобы соорудить импровизированные укрытия.

Ко мне подскочили мои друзья: Каркан, высокий и широкоплечий, и Рикард, более щуплый, но проворный. Оба они выглядели взволнованными, однако с горящим азартом в глазах. Каркан хлопнул меня по плечу:

Ну, держись, Деймон, опять ввязываемся в историю! С тобой никогда не бывает скучно. Надеюсь, твоей аренной славе вновь найдётся применение.

Рикард, скользнув взглядом по горизонту, заметил чужой корабль и цокнул языком:

Вот только собрались спокойно проплыть этот участок, и на тебе Будь оно всё проклято, но разве у нас может быть по-другому?

Я усмехнулся, глядя, как пиратское судно быстро приближается:

Если это и есть почти безопасный маршрут, то я в ужасе думаю, что было бы, выбери мы опасный.

Каркан коротко рассмеялся, хотя в глазах читалась напряжённость, а может, и капелька мрачной радости ведь он, как и я, был рождён для битв.

Ладно, Деймон, пробормотал он. Если эти ребята вздумают взять нас на абордаж, стоит показать им, на кого они нарвались. Готов?

Всегда готов, ответил я, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее от адреналина.

Мышцы сами собой напряглись в предвкушении боя, а сознание будто переключилось в особый режим, знакомый ещё со времён арены. Я направился в трюм, где хранилось моё снаряжение. Тесные коридоры были ели освещены, на стенах плясали тени матросов, которые сновали туда-сюда со снарядами и оружием.

С лёгкой улыбкой я отворил тяжёлую дверь в отсек, где держал свои топоры. Тёплый запах дерева и металла коснулся ноздрей, пробуждая воспоминания: о гладиаторских боях, тренировках при свете факелов и о крови, смешанной с песком. Я стянул со стенки кожаный доспех, натянул его с давно отработанной сноровкой. Грубая кожа обняла мои плечи и грудь, словно напоминая о шрамах, что скрывались под ней. Пальцы сами нащупали топоры, уже наточенные и готовые к действию.

С этими орудиями в руках я прошёл через сотню боёв. Они были моими верными спутниками, продолжением рук тяжёлые, но удобные, закалённые не меньше, чем моя собственная воля. Почувствовав их рукояти, я мысленно вернулся к тем дням, когда каждый удар означал жизнь или смерть. Привычное волнение сжало грудь, но теперь в нём не было страха, а лишь предчувствие предстоящего пира крови и стали.

Закончив готовиться, я, не теряя времени, вернулся на палубу. Там царила лихорадочная суета: матросы располагались за бочками и ящиками, лучники уже натягивали тетиву, ожидая удобного момента. Каркан и его люди моя маленькая аренная команда стояли плечом к плечу, выстроившись вдоль борта, где, вероятнее всего, нас будут атаковать. Приближавшийся корабль уже нельзя было назвать чёрной точкой: отчётливо виднелись паруса с рваными пятнами и силуэты людей, копошившихся на чужой палубе.

Я заметил, как Тириан подбежал ко мне с мечом в руке. Черты лица капитана были напряжены, но, как обычно, он не мог удержаться от улыбки, маскирующей его переживания.

Ну что ж, Деймон, сказал он, кивком указав на пиратов, похоже, пора отработать твою репутацию, да? Будь осторожен. У них может быть пара козырей в рукаве.

Осторожен? ухмыльнулся я, проверяя топоры. От бережливости в бою ещё никто не выигрывал. Здесь главное ударить первым и больнее.

Каркан, застёгивая ремни на наплечнике, процедил сквозь зубы:

Этим ребятам не место рядом с нашей командой. Выживут сильнейшие. А мы сильнее.

Увидим, многозначительно проговорил я, хотя в душе уже знал ответ.

В этот момент по воздуху пронеслись первые стрелы. Тонкий свист за считанные мгновения обернулся кровавыми криками. Пара матросов свалилась на палубу: одному стрела вонзилась в плечо, другой рухнул с воплем, обхватив бедро. Лучники нашего корабля ответили залпом, и пираты отпрянули, укрываясь за бортом. Завязался привычный для морских стычек обмен выстрелами. Длинные тени мелькали тут и там, и каждый из воинов, как хищник, выжидал момент для решающего удара.

Вдруг я заметил стрелу, летящую прямо к Тириану. Капитан стоял открыто, потеряв бдительность на миг, пытаясь скомандовать, куда переместить очередную бочку. Не раздумывая, я метнулся вперёд и вскинул топор. Сухой треск и стрела переломилась надвое, упав к нашим ногам. Тириан ошарашенно выдохнул:

Пустая ты медуза на корм рыбам, Деймон! Да я перед тобой теперь в неоплатном долгу! Его вольный бранный эпитет прозвучал почти как похвала, а в глазах мелькнула благодарность.

Я молча кивнул, сжимая рукояти топоров до побелевших костяшек. В жилах уже стучала ярость, требующая выхода. Услышав за спиной команду к готовности время замедлилось, словно всё происходило во сне. Угрожающая громада пиратского корабля на миг заслонила горизонт. Вражеские матросы готовились к абордажу: выставили длинные крюки и настилали сходни. Я почувствовал, как адреналин захлестнул мозг горячей волной.

Время идти в атаку, мелькнуло в голове, и я рванул к борту. Ещё секунда и мои ноги уже отрываются от палубы. Я прыгнул, ориентируясь на движение вражеского судна, стараясь не упасть в бушующие между нашими кораблями волны. Воздух обжигал лёгкие. На краткий миг я увидел лишь небо и воду, а потом с грохотом рухнул на палубу пиратов, словно выпад молота.

Приземлившись, я почувствовал, как подо мной что-то хрустнуло: это оказался несчастный пират, который не успел отскочить. Он захрипел, открывая рот, но не успел издать ни звука. Не давая ему опомниться, я занёс топор и ударил сверху. Глухой удар по черепу и кровь брызнула на доски. Пират захлебнулся собственным криком и умер, так и не поняв, что произошло.

Я поднял взгляд на остальных: с десяток человек теперь смотрели на меня, как на дикого зверя, сорвавшегося с цепи. Судя по расширенным глазам, они не ожидали такой дерзости. На их лицах читались растерянность и страх, смешанные со злостью. Буквально в следующую секунду я увидел, как они начинают готовиться к нападению, рыча ругательства и вскидывая оружие. Но то, что я прочёл на их лицах в первый миг, заставило мою кровь закипеть ещё сильнее: эти люди были напуганы, словно дети, которые впервые увидели настоящего лесного зверя.

На моих губах заиграла счастливая, почти звериная улыбка, и я рванул вперёд, оставляя за собой кровавый след. Сердце колотилось с яростной силой, кровь пульсировала в висках, а сознание замыкалось на одном-единственном желании уничтожать.

С первого же мгновения стало ясно: никто из этих пиратов не мог сравниться со мной в скорости или умении. Их движения казались замедленными и неуверенными, словно я сражался с зелёными новобранцами, в первый раз взявшими оружие в руки. Мои топоры сверкали и обрушивались на цель неумолимо и точно. С каждым взмахом жизнь очередного противника угасала, а на палубе оставалась ещё одна скользкая лужа крови. И никто не сумел ускользнуть от моего удара.

Я буквально чувствовал, как ярость разгорается внутри, поднимаясь откуда-то из самой глубины души. Мне казалось, что всё вокруг исчезает в густом багровом тумане, а я вижу лишь силуэты будущих жертв. Каждая из них становилась очередной игрушкой в моих руках ещё одним всполохом брызнувшей крови, которой насыщался воздух.

Один из пиратов с диким криком бросился на меня, целясь кинжалом в бок. Увернувшись, я перехватил его руку, и он так и застыл на месте, будто почувствовал неизбежность своей гибели. Через мгновение мой топор прошил ему грудь до самого позвоночника. Застывший в глазах ужас был последним, что он унес с собой в пустоту. Его тело с мягким стуком осело на залитые кровью доски.

Двое других, видя, что я расправился с их товарищем, решили напасть одновременно. Я усмехнулся, позволив одному из них замахнуться. В тот момент, когда его клинок уже опускался, мой топор разрубил ему голову, точно переспелый плод, выпустив липкий сок крови и серой массы. Второй пират, предчувствуя тот же конец, поспешно отскочил, но едва успел развернуться, как я сделал короткий выпад вперёд и вогнал лезвие ему в живот. Рёв боли оборвался хрипом, когда разрезанная плоть разошлась почти до самого горла. Его кровь окатила мои руки обжигающим жаром, и я замер на миг, чувствуя пьянящее торжество.

Вскоре всё вокруг погрузилось в зловещую тишину. Трупы пиратов устилали палубу, люди падали с пустым взглядом, глохнущим от ужаса. Алые потёки медленно растекались, смешиваясь с морской водой, а в воздухе стоял тяжелый, тошнотворный запах смерти. Многие из этих головорезов обрели покой, а тех, кто чудом уцелел, ждала самая горькая участь: видеть, как их жизнь превращена в ничто.

Передо мной маячила последняя цель. Это был их капитан испуганный, в ярком плаще, с саблей, которую он сжимал то ли от страха, то ли от отчаяния. Его взгляд метался, а лицо стало цвета слоновой кости. Увидев, что его люди лежат в крови, он отступил на пару шагов и с лязгом бросил саблю на палубу. После этого он медленно поднял руки, выдавив из горла почти детский, дрожащий звук:

Пощади я я сдаюсь прошу, не убивай

Он едва держался на ногах, повисших словно конечности тряпичной куклы. Его мольбы разожгли во мне новую волну ненависти. Жалкий трус, не знающий чести. Медленно приближаясь, я видел, как его глаза расширяются от ужаса. Он понимал, что его слова уже ничего не значат. Сладость момента захватила меня: я поднял топор и одним мощным ударом отсёк ему голову, которая отлетела и покатилась к телам его товарищей. Тело капитана, будто марионетка без нитей, рухнуло, успев колыхнуться в последний раз.

Выпрямившись, я окинул взглядом плоды своей расправы. Вокруг царило кровавое безмолвие, нарушаемое лишь стонами тех, кто ещё дышал. Я мог чувствовать, как тяжело колотится моё сердце, а кровь пульсирует в ушах. Выжившие пираты стояли или лежали, некоторые безвольно роняли оружие, другие с трясущимися губами произносили молитвы, обращённые к морским или любым другим богам, способным избавить их от неминуемой смерти. В их глазах был такой животный ужас, что я невольно ощутил себя вершителем судеб.

В этот момент на вражескую палубу перебрались мои товарищи и люди капитана Тириана. Они появились словно призраки из багрового тумана, и когда увидели картину побоища, замерли. Тириан, оглядев трупы и лужи крови, негромко выдохнул сквозь сжатые зубы:

Богов ради, Деймон ты точно не из нашего мира.

*****

От лица Тириана

Я наблюдал, как Деймон вдруг сорвался с места и помчался к пиратскому кораблю. Его движения были резкими и целеустремлёнными, будто в нём пробудилась невиданная сила. Сердце у меня екнуло: я не мог даже вообразить, что он собирается делать. Между нашими судами было не меньше двадцати метров Прыгнуть туда? Это казалось безумием.

Но весь мир для меня в этот момент замедлился. Я видел, как Деймон низко пригнулся, налетел на край палубы и, оттолкнувшись с чудовищной мощью, буквально взлетел над волнами. Судно содрогнулось так, что мне показалось, будто я ощутил удар в своей груди. На долю секунды перед глазами мелькнула его фигура в воздухе словно дикого зверя, наконец вырвавшегося из клетки на волю.

Боги моря, он сумасшедший, мелькнула у меня мысль, пока я напряжённо наблюдал, как Деймон приземлился на вражеской палубе с глухим стуком. Этот удар был настолько сильным, что бедолага-пират, оказавшийся под ним, даже не успел вскрикнуть. Всё вокруг выглядело нереальным, словно страшный сон, ставший явью.

Я выбрался из оцепенения и в смятении повернулся к Каркану человеку, которого считал погибшим много лет назад. Он был моим другом и напарником по прежним плаваниям, но войны и рабство разметали наши пути. Я до сих пор не мог поверить, что он спасся и обрёл свободу, пусть и с рубцами на душе и теле.

Так значит, ты не преувеличивал, когда рассказывал обо всех способностях этого парня? процедил я сквозь зубы, не отрывая взгляда от Деймона, который уже начал вырезать пиратов.

Каркан ответил хриплой усмешкой, в которой слышалась горечь:

Я и сам всё не понимаю до конца, Тириан. Мой бывший хозяин когда-то притащил на арену мальчишку лет шести или семи, дикого и необузданного, как зверёк. Он ничего не боялся. Кровь, раны, смерть для него это ничего не значило. Будто у него отсутствовал инстинкт самосохранения.

Он на миг замолчал, вспоминая то, что сам видел своими глазами много лет назад:

С каждым боем на арене Деймон становился всё опаснее. Он был как сама смерть в юном обличье. Хозяева ставили против него самых лучших бойцов, но он вновь и вновь выходил победителем. Толпа сходила с ума, требуя крови, а он без колебаний удовлетворял её жажду.

Каркан глянул на меня, затем кивнул в сторону уже почти утихшей бойни.

Если мы хотим застать хоть кого-то в живых, лучше не затягивать. Иначе Деймон сделает всё сам, он сплюнул за борт, добавив: Знаю, каков он в ярости.

Эти слова вывели меня из транса. Я потряс головой, стряхивая ошеломление, и заорал на команду:

Шевелитесь, морские крысы! Все на абордаж, быстро! Не хочу, чтобы этот безумец порубил всё живое до нашего прихода!

Вскоре мы смогли подвести наше судно вплотную к пиратскому корыту. Мои люди принялись перекидывать доски и поднимать абордажные крюки. Я первым бросился через сходни, сжимая рукоять меча так крепко, что суставы побелели.

То, что предстало перед глазами, едва не лишило меня дара речи. Палуба по колено покрыта телами убитых, а в воздухе густо витал запах внутренностей и крови. Пираты, оставшиеся в живых, стояли на коленях, бормоча молитвы, а в центре этого хаоса возвышалась фигура Деймона. На его губах застыла жуткая, довольная ухмылка. Весь залитый кровью, он напоминал древнего бога войны, явившегося, чтобы потребовать кровавую дань.

Я невольно остановился, чувствуя, как холод подкатывает к сердцу. Казалось, даже мои матросы попятились, не рискуя приблизиться к Деймону. Ещё миг и вырвалось само собой:

Богов ради, Деймон ты точно не из нашего мира.

*****

Сквозь приглушённые стоны и тихий ропот выживших я вдруг различил знакомый голос, раздавшийся рядом. Повернувшись, увидел капитана Тириана, который стоял среди этой кровавой бойни. Почти машинально я сощурился, глядя на него. Видимо, они добрались до пиратского корабля довольно быстро хотя, может, я и сам потерял счёт времени, упиваясь собственным буйством. Впрочем, какое там сражение? Передо мной были всего лишь жалкие трусы, не воины. Они с трудом держались на ногах и, заикаясь от страха, махали клинками, словно в первый раз увидели оружие. И всё же я признавал: даже столь лёгкий бой может быть по-своему увлекательным.

Сосредоточившись, я разобрал слова капитана. Он спросил что-то вроде подтверждения, и я ответил с безразличным видом:

Всё может быть, капитан. Наш мир полон удивительных вещей. Моя бабушка когда-то уверяла меня, что по небу действительно летали драконы с людьми на спинах. Почему бы и нет?

Тириан на несколько секунд замер, пытаясь переварить мои слова, а затем, чуть кивнув, заговорил снова:

Ладно, воин не знаю, из какой бездны ты вылез, но скажу прямо: спасибо. Если бы не твоя выходка, нас могли хорошо потрепать, да и мою шею, пожалуй, отстрелили бы. И не забудь: ты спас мне жизнь от стрелы, в его голосе послышался непривычный для него оттенок искренней признательности. Долги я не забываю, верну, как положено.

Я встретил его взгляд и коротко кивнул, не ощущая ни радости, ни особого интереса но Тириан уже продолжал:

Однако сейчас лучше приведи себя в порядок. Выглядишь он поморщился, оглядев меня с ног до головы, ну, как нечто из страшилок для малышей.

Затем он отвернулся к своим людям и повысил голос:

Связать всех сдавшихся! Прочешите этот трухлявый корабль как следует. И чтобы никто не смел прикарманить что-то без моей отмашки, иначе пойдёт на корм акулам!

Окинув себя взглядом, я убедился, что он прав: моё лицо, руки и доспех были залиты кровью. Подумав лишь мгновение, я прислонил топоры к борту, оттолкнулся и нырнул в море. Почувствовал, как прохладная вода с шипящим шумом смывает обрывки адреналина, усталость и липкий запах бойни. Когда меня поглотила ласковая толща, я на миг задержался на глубине, подняв голову к солнцу. Свет пробивался сквозь толщу и играл бликами, похожими на пляшущие искры. Казалось, в воде исчезают все тревоги, горечь, гнев остаётся лишь бескрайнее спокойствие.

Но нет смысла задерживаться надолго. Я снова всплыл и легко, почти беззвучно, взобрался на палубу пиратского судна. За то короткое время, что меня не было, обстановка переменилась. Оставшихся в живых пиратов уже связали, а мои товарищи с деловитой сосредоточенностью сбрасывали за борт трупы, чтобы освободить палубу от следов резни.

Тем временем Тириан направлялся ко мне вместе с Карканом и Ричардом. Рядом с ними шли двое незнакомых мужчин, чьи лица были бледны от усталости и страха. Их тела покрывали грязь и следы побоев или истязаний. Шагали они с трудом, однако, несмотря на измождение, пытались сохранять видимость гордости.

Когда они приблизились, капитан, как всегда, с оттенком лукавства представил мне мужчину в изодранном камзоле:

Вот и он великий спаситель, уважаемый Джан, произнёс Тириан, улыбаясь, будто кошак, дорвавшийся до сметаны. Без этого парня я бы тебе мог бы и не помочь.

Мужчина, которого капитан назвал Джаном, подступил чуть ближе, опираясь на плечо своего товарища. Он тяжело вздохнул и обратился ко мне ровным, хоть и явно измождённым голосом:

Добрый день, молодой человек. Я благодарю вас за спасение. Понимаю, выгляжу не лучшим образом, но, уж поверьте, у меня есть возможности отблагодарить вас, когда мы доберёмся до Тироша. Я обещаю вознаграждение, достойное королей. Особенно вам, юноша, при этих словах он посмотрел мне прямо в глаза, ваш подвиг не будет забыт.

Я коротко кивнул. Особой нужды в наградах не испытывал, хотя и понимал, что взять от жизни всё, что возможно, куда благоразумнее. Но вежливость требовала хотя бы видимого согласия.

Заметив моё равнодушие, Тириан прищурился и сказал шутливым тоном, с легкой насмешкой:

Извини, Деймон, но придётся сделать крюк до Тироша. На Лисс нам пока дороги нет вдруг этот почтенный господин решит, что наш поход в бордели и веселые таверны не достойная цель? Он взмахнул рукой и продолжил уже серьёзнее: Короче, идем на Тирош. Никто не против?

Судя по усталым, но безразличным лицам остальных, возражений не было. Я тоже лишь пожал плечами: мне всё равно, какой маршрут выбирать.

Часть 2. Глава 14

Я сидел в капитанском кубрике вместе с Рикардом. На узком, скрипучем столе перед нами лежал наш скромный обед типичная пища моряков на деревянных кораблях, предназначенная для длительных плаваний. Это были твёрдые, словно каменные, сухари, которые необходимо было размачивать либо в воде, либо в гроге, чтобы хоть как-то откусить, и солонина вяленое мясо с настолько высоким содержанием соли, что она буквально скрипела на зубах. Рядом лежала сушёная рыба, требующая недюжинных усилий, чтобы её прожевать. Запивали мы это разнообразие сильно разбавленным ромом грогом. Моряки давно придумали разбавлять воду ромом не только ради улучшения вкуса, но и для обеззараживания: без небольшого количества алкоголя вода в бочках быстро портилась и становилась опасной для здоровья.

Рикард, кривовато улыбаясь, наблюдал, как я тщетно пытаюсь размочить сухарь в кружке грога.
Знаешь, Деймон, сказал он с весёлой усмешкой, стараясь отломить себе кусок, если так пойдёт и дальше, нам придётся просить у капитана новые зубы.

Я тихо рассмеялся в ответ и, выуживая насквозь пропитанный ромом кусок хлеба, подыграл ему:
Возможно, это секретный план капитана превратить нас в людей с железными челюстями. Будем грызть якоря на спор!

Рикард фыркнул, рассмеялся и поднял кружку, в которой плескался тёплый грог:
За наше несокрушимое здоровье! Может, на суше нас всё-таки ждёт что-нибудь повкуснее.

Мы чокнулись и отпили по глотку. Горьковатая резкость грога приятным теплом расходилась по телу, помогая забыть о тоске по нормальной еде и о бесконечной качке. По мере того как напиток согревал желудок, настроение постепенно становилось бодрее.

Рикард откинулся на спинку своего шаткого стула и взглянул на меня с живым любопытством, присущим ему с тех пор, как мы вместе попали на этот корабль.
Деймон, заговорил он негромко, чтобы нас не слышала команда за переборкой, что ты собираешься делать дальше? Я готов пойти за тобой, но хотелось бы понимать твой план и то, куда мы держим курс.

Я медленно отложил сухарь и задумчиво посмотрел на него. В кубрике пахло солью, деревом и чуть терпким ароматом рома.
Пока возвращаться в Вестерос рано, ответил я, стараясь говорить уверенно. Там мне сейчас никто не поможет. У меня нет ни громкого имени, ни влиятельной семьи, ни достаточной поддержки. Да и счёты с Эуроном Грейджоем остались незакрытыми. Его пираты разрушили мой дом, убили мою бабушку. Моя мать и дед остались в Вестеросе, и я постоянно беспокоюсь за их судьбу. Но возвращаться в родные земли ни с чем не хочу. Думаю, что стоит присоединиться к наёмникам Или даже создать свой собственный отряд. Хоть я и могу постоять за себя, но одному в таком мире не выжить даже мне.

Рикард кивнул, будто примеряя моё решение на себя.
Понимаю тебя. Я тоже скучаю по семье, по Серебряному Холму. Мечтаю вернуться и устроить пир, о котором будет гудеть вся Долина. Но ведь не хочется являться домой бывшим рабом и обременять родителей собственной позорной историей. Я хочу вернуться влиятельным, богатым, чтобы мне не было стыдно смотреть им в глаза. Ну и, конечно, необходимо отплатить этим кальмарам, он сжал кулаки, на миг погружаясь в воспоминания, за всё, что они натворили.

Я криво усмехнулся, решив немного поддразнить его, чтобы отвлечь от тяжёлых мыслей:
С твоим аппетитом тебе просто необходимо стать сказочно богатым. Иначе ты разоришь родной дом одними только приемами пищи.

Рикард весело рассмеялся, шутка пришлась ему по душе, и он, хитро прищурившись, подмигнул:
А значит, ты станешь моим казначеем? Будешь следить, чтобы я не спускал все наши деньги на пиршества?

Я пожал плечами с самым серьёзным видом:
Кто-то же должен присматривать за твоим кошельком. А то вновь придётся грызть сухари.

Он улыбнулся, затем добавил уже более серьёзно:
Хорошо иметь такого друга, Деймон. Ты можешь рассчитывать на мою поддержку я за тобой хоть в огонь, хоть в воду.

Я кивнул, искренне ценя его слова:
Спасибо, Рикард. Правда, я очень признателен, что ты всегда рядом.

Нам обоим было о чём помолчать, пока каждый варился в собственных мыслях. Наконец, Рикард осторожно спросил:
А что насчёт твоего отца? Короля Роберта Баратеона?

Я сжал кружку в руке чуть сильнее. Имя Роберта всегда отзывалось во мне противоречивыми чувствами.
Он выбросил меня и мою мать из своей жизни, словно мы были никем. Наверное, я хочу доказать ему и всему миру, что чего-то стою. Но для этого мне нужно окрепнуть, стать известным и влиятельным, чтобы моё имя не затерялось среди сотен других.

Рикард кивнул понимающе:
Путь непростой и долгий. Но я уверен, что у тебя всё получится. И запомни: я всегда буду рядом, если понадобится помощь.

В этот миг снаружи раздался громкий крик:
Земля на горизонте!

Рикард тут же оживился, воодушевлённо вскинув брови.
Наконец-то! воскликнул он, глядя на меня сияющими глазами. Меня уже порядком утомили эти качки и однообразная еда. Интересно, что ждёт нас в новом порту?

Он вскочил со стула и протянул мне руку, предлагая подняться на палубу:
Давай поскорее выйдем, увидим, что там впереди. Может, и правда найдётся что-то повкуснее наших каменных сухарей.

Я поднялся, бросив короткий взгляд на свой недоеденный кусок.
Согласен, пора проветриться.

Мы быстро выбрались из душного кубрика и поднялись на палубу. Свежий морской ветер оживлённо бил в лицо, принося с собой аромат приближающейся земли.

*****

Мы с Рикардом стояли у борта, вглядываясь в очертания приближающегося порта Тироша. Горизонт постепенно оживал: высокие, расписанные яркими красками городские стены вырастали над прибрежьем, над ними изящно вздымались тонкие шпили башен с разномастными флагами и вымпелами. За стенами виднелись тесные ряды домов с разноцветными крышами, живописные мосты, перекинутые через каналы, и причудливые купола. С корабля Тирош походил на сказочное, пульсирующее сердце торговли и искусства.

Я невольно вспомнил Миэрин, где провёл долгие годы в рабстве, изнуряя себя на аренах как гладиатор. Там всё пропахло кровью, потом и жестокостью, а здешние пейзажи выглядели волшебно, словно их написала рука талантливого художника в порыве радости. И всё же я знал, что свобода в таких городах понятие весьма условное она существует, пока есть деньги и сила, чтобы её отстоять.

К нам приблизились капитан Тириан и уважаемый тирошийский торговец Джан Таренис худощавый пожилой мужчина с аккуратно зализанными седыми волосами, цепким взглядом и безупречно выглаженным одеянием. Как мы узнали, он был главой торгового дома Таренисов, известного далеко за пределами Тироша.

Ну, как вам наш славный Тирош? обратился он ко мне с лёгкой улыбкой. Впечатляет, верно?

Я пожал плечами, демонстрируя сдержанную реакцию, хотя яркие краски города захватывали дух.
Главное для меня ступить на землю, отдохнуть от качки и попробовать настоящую еду.

Джан вовсе не обиделся на мою сдержанность; в ответ он только расплылся в широкой улыбке:
Всё это я вам обещаю! И даже больше. Я приглашаю тебя, Рикарда, Каркана и нашего замечательного капитана Тириана погостить у меня. Вы спасли мне жизнь в плавании, и я хочу отблагодарить вас как самых почётных гостей.

Мы с Рикардом переглянулись. Его глаза сияли, словно у ребёнка, увидевшего любимую сладость после голодного поста.
Предложение и вправду выглядит заманчивым, ответил я. Так что с радостью принимаем.

Прекрасно! воскликнул довольный Джан. Вас ждёт великолепный пир, который вы запомните надолго.

Капитан Тириан, обведя нас цепким взглядом, добавил:
А я пока займусь последними приготовлениями к швартовке. Увидимся, как только корабль будет надёжно пришвартован.

Мы подождали, пока корабль плавно пристал к деревянному причалу. Команда ликовала: после долгого путешествия все мечтали о твёрдой земле, нормальной пище и тихой ночи без качки. Джан первым спустился по трапу, подзывая к себе мальчишку-бродяжку лет десяти, который как раз пробегал рядом.
Мальчик, знаешь, где находится дворец дома Таренис? спросил он, дождавшись кивка, и продолжил: Беги туда, скажи всем, что я вернулся. Пусть приготовят гостевые покои и пришлют мне должное сопровождение. И поторопись! Если сделаешь все быстро, получишь столько же! Он протянул ему золотую монету.

Мальчишка стремглав бросился вглубь города, скрывшись в пёстро раскрашенных переулках. Джан тем временем вернулся на корабль и радостно объявил:
Всё улажено. Скоро за нами придут, чтобы проводить во дворец. Если желаете, можете пока осмотреться в порту.

Я машинально кивнул, затем перевёл взгляд на кипучую жизнь, разворачивающуюся у причала: матросы разгружали ящики и бочки, торговцы громко зазывали покупателей, грузчики сновали между штабелями товаров. Крики чаек над головой сливались с гулом голосов и шумом прибоя, образуя уникальную симфонию портовой суеты. Запах рыбы, смешанный со специями и жаром солнца, цеплял и будоражил, словно приглашая окунуться в новую жизнь.

Вдруг мое внимание привлекла величественная процессия, вступающая в порт. Пять богатых паланкинов, отороченных золотыми пластинами и усыпанных драгоценными камнями, двигались сквозь толпу на плечах десятка мускулистых рабов. Тонкие занавеси из дорогих тканей скрывали роскошные внутренние покои: мягкие подушки, резные столики и прочие атрибуты изысканной жизни. Казалось, что сама роскошь спустилась на территорию порта.

Вот и наше сопровождение, радостно объявил Джан. Что ж, самое время отправиться во дворец.

Капитан Тириан закончил отдавать последние распоряжения помощнику и подошёл к нам.
Похоже, нас повезут со всеми почестями, усмехнулся он, скользнув взглядом по сияющим паланкинам.

Джан поспешил вперёд, к своей охране. Статный воин, облачённый в дорогие доспехи с гравировкой, поклонился хозяину и обменялся с ним несколькими короткими фразами. Затем торговец обернулся к нам, приглашая:
Друзья мои, прошу: рассаживайтесь по паланкинам. Будем ехать с комфортом. Во дворце для вас всё будет готово.

Я встретился взглядом с Рикардом. Он лукаво улыбнулся:
Почему бы и не воспользоваться таким шансом? Всё лучше, чем снова болтаться по палубе, да и интересно увидеть, как живёт тирошийская торговая знать.

Внутри у меня всколыхнулись смешанные чувства: ещё совсем недавно я сам был рабом и сражался за свою жизнь на аренах. Теперь же другие рабы будут нести меня на плечах через шумные улицы Тироша. Мир и впрямь устроен жестоко и несправедливо кому-то достаются мягкая перина и вино, а кому-то цепи и кровь. Но отказаться от предложения Джана я уже не мог, да и признаюсь хотелось ощутить вкус этой чужой роскоши.

Паланкин, в котором оказался я, был обит драгоценными тканями: мягкий бархат, расшитый золотыми узорами, и тонкие шёлковые занавески, пропускающие ровно столько света, сколько нужно, чтобы разглядеть улицы. Маленький столик был уставлен корзинами со спелыми фруктами виноградом, инжиром, гранатами и серебряным кувшином с тонким ароматным вином. Всё выглядело так роскошно, что напоминало о жизни, показанной в старинных сказках.

Я устроился поудобнее, налил в бокал рубиново-красного вина и ощутил его приятную терпкость. Откусил виноградину: сладость разливалась во рту, успокаивая душу и напоминая, что я наконец свободен. Хоть эта свобода и может оказаться хрупкой, как тонкое стекло.

Через полуоткрытые занавески я любовался улицами Тироша, мимо которых нас несли. Повсюду царило оживление: яркие витрины лавок манили заморскими товарами, торговцы наперебой выкрикивали о своих скидках и чудодейственных зельях, уличные музыканты играли на экзотических инструментах, а фокусники забавляли любопытных зрителей. Дома то и дело переливались удивительными сочетаниями красок, а над разукрашенными мостами шелестели флаги и гирлянды. Это был город-ярмарка, город-праздник, где даже воздух, насыщенный смесью пряных ароматов и морской прохлады, настраивал на весёлое и немного беззаботное настроение.

Люди оборачивались, провожая нашу процессию разными взглядами. Одни смотрели с восхищением и завистью, другие с безразличием или привычной скукой. Но мне было всё равно: после стольких лет, проведённых в рабстве, я наслаждался тем, что меня никто не гонит, не бросает в клетку и не заставляет драться на потеху толпе.

Наконец мы достигли массивных ворот, ведущих во дворец Джана. Ворота были изготовлены из тёмного, добротного дерева и покрыты искусной резьбой, аккуратно инкрустированной золотыми пластинами и дорогостоящими самоцветами. По бокам от входа высились стены из белого камня, по которым обвивались экзотические растения с цветами самых невероятных оттенков: от ярко-алого до золотисто-жёлтого.

Как только паланкины проехали внутрь, перед нами открылся вид на великолепное дворцовое убранство. Сам дворец сочетал роскошь и тонкий вкус: купола из разноцветного стекла, переливающиеся в лучах солнца, невысокие стройные башенки с ажурными балконами и просторные террасы, с которых, вероятно, открывался прекрасный вид на город. Вокруг расстилался пышный сад настоящее царство экзотической флоры. По изумрудным лужайкам неспешно вышагивали павлины с ослепительным оперением, а в листве кустарников стрекотали невидимые птицы. Повсюду ощущалось богатство, к которому я не привык: ещё недавно моя жизнь заключалась в сражениях на арене и беспокойных ночах на твёрдом полу.

Недалеко от входа располагался большой мраморный фонтан в форме морского змея, из глаз которого струились прозрачные потоки воды, тихо шурша в тихой, солнечной тишине. Несмотря на всю пышность окружения, в эту минуту я почувствовал, что главный подарок судьбы не золото и роскошь, а моя собственная свобода. И всё же мне предстояло узнать, насколько далеко смогу её пронести и что ожидает меня и моих друзей за этими воротами.

Когда паланкины остановились у парадного входа во дворец, нас встретила небольшая торжественная процессия во главе с тремя людьми. Впереди стояла женщина, немного младше Джана, с аристократическими чертами лица, присущими валирийцам: бледная кожа, серебристые волосы, ниспадающие мягкими волнами, и глаза редкого фиалкового оттенка. По её осанке и манерам было видно, что она, несомненно, являлась хозяйкой дома. Несмотря на возраст, она сохраняла элегантность, а по манере держаться угадывалась и прежняя, девичья красота.

Рядом с ней стоял молодой мужчина с таким же уверенным взглядом и гордой осанкой, словно это была более юная копия самого Джана. Он походил на него не только чертами лица, но и тем, как спокойно и одновременно властно смотрел на мир вокруг. Третьей в этой процессии была девушка лет восемнадцати, чья красота буквально бросалась в глаза. Как и у женщины, её черты выдавали валирийское происхождение: серебристые волосы, уложенные в искусную причёску, мягкая линия скул и тонкие, почти хрупкие черты лица. Самыми выразительными у неё были лиловые глаза, привлекавшие к себе внимание, словно магниты.

Пока я разглядывал встречающих, Джан, с помощью подскочивших к нему слуг, величественно выбрался из своего паланкина. К моему средству передвижения тоже мигом подбежали двое слуг: один встал на колени, подставляя спину для удобного спуска, а другой аккуратно раздвинул шёлковые занавески. Если честно, покидать комфортабельное, пусть и немного показное убежище мне не хотелось я уже успел распробовать всю прелесть мягких подушек и прохладных напитков. Но, пересилив свою лень, я откинул занавеску и безразлично наступил на спину раба, который тихо застонал от неожиданности.

Мы подошли к Джану, который как раз обнимался со своей семьёй, с нескрываемой радостью, встречавшей его у дворцовых врат. Завидев нас, он широко улыбнулся и заговорил громко и торжественно:
Друзья мои, позвольте представить вам мою семью! Протянув руку к женщине, добавил: Это моя прекрасная жена Лира.

Женщина, облачённая в изысканное платье, расшитое тончайшей серебряной нитью, сделала лёгкий поклон, демонстрируя грацию:
Приветствую вас в нашем доме. От всего сердца благодарю за то, что вы спасли и благополучно вернули моего мужа, её голос звучал мягко и торжественно, будто напев.

А это мой сын Марек, продолжил Джан.

Молодой мужчина, на первый взгляд очень похожий на отца, шагнул к нам, внимательно окинув каждого взглядом. В манерах его читалась сдержанная уверенность человека, привыкшего к благам и роскоши, но не потерявшего при этом уважения к окружающим. Он крепко пожал мне руку и повторил то же самое с моими спутниками.
Вы совершили великое дело для нашей семьи. Мы всегда будем в долгу перед вами, сказал он ровным, но вполне искренним тоном.

И, наконец, моя дочь Элиана, торжественно добавил Джан.

Юная девушка, стоявшая чуть в стороне, вежливо склонила голову. Лёгкий румянец разлился по её бледным щекам, а лиловые глаза смущённо опустились вниз похоже, внимание гостей из дальних стран её немного пугало. Она сделала попытку улыбнуться, но тут же спряталась за плечо брата, словно желая избежать пристальных взглядов.

Джан, сияя от радости и гордости за свою семью, обратился к слугам, стоявшим неподалёку:
Проводите наших гостей в лучшие покои дворца. Предоставьте каждому личного слугу и подготовьте свежую одежду. Исполняйте все пожелания и заботьтесь, чтобы им у нас было так же комфортно, как и в царских чертогах. Он повернулся к нам и продолжил более интимным тоном: А через несколько часов я жду вас на праздничном ужине. Надеюсь, вы покажете хороший аппетит и отличное настроение!

Вскоре к каждому из нас подошла красивая служанка, делая приглашающий жест следовать за ней. Мой гид по дворцу оказалась миловидной девушкой с аккуратно убранными в косу тёмными волосами, обрамляющими нежные черты лица, и большими, немного робкими карими глазами.

Мы пошли по коридорам, и я оглядывался по сторонам, стараясь запечатлеть в памяти обстановку. Величественные стены дворца украшали изящные фрески и богатые гобелены, отражающие сцены из мифов и истории Тироша: величественные рыцарские турниры, морские битвы и легендарные валирийские драконы, а также красочные сказания о богах и героях. Лёгкий свет множества канделябров играл бликами на мраморном полу и придавал просторным залам особое очарование.

Я заметил, что служанка постоянно бросает на меня косые взгляды, вероятно, не решаясь заговорить первой. Решив нарушить молчание, я негромко спросил:
Как тебя зовут?

Она смутилась от неожиданности, но всё же отозвалась:
Меня зовут Нана, господин.

Нана, повторил я и чуть улыбнулся ей. Красивое имя.

Девушка ещё больше покраснела, продолжая вести меня по переходам и залам. Наконец, мы оказались у массивных двойных дверей, украшенных замысловатой резьбой и позолотой, изображавшей сцены охоты на морских тварей. Нана отворила двери и сделала грациозный приглашающий жест:
Это ваши апартаменты, господин. Прошу.

Внутри открылись обширные комнаты, обставленные с особым вкусом и даже, как показалось, любовью. В спальне возвышалась широкая кровать с балдахином, завешанная полупрозрачными шёлковыми занавесками. Шелковые простыни и многочисленные мягкие подушки выглядели настолько уютно, что сразу хотелось рухнуть на них и забыть о путешествии, рабстве и всех тяготах пути. Сквозь арочный проём, украшенный тонкой мозаикой, виднелась ванная комната с большим мраморным бассейном, окружённым статуями в античном стиле и экзотическими растениями. Чуть поодаль располагался кабинет, в котором стоял тяжёлый письменный стол из темного дерева и полки, уставленные книгами в кожаных переплётах.

Я не стал медлить: долгое путешествие и солёные ветра оставили на теле и одежде свой отпечаток. Скинув верхнюю одежду, я протянул её служанке. Нана аккуратно собрала все мои вещи в руки, прижимая их к груди с бережностью, будто держала нечто хрупкое.
Ваши вещи будут выстираны и отутюжены, пояснила она. Скоро вам доставят и новую одежду.

Прекрасно, кивнул я, с облегчением вздыхая.

Она проводила меня в ванную комнату, где в бассейне уже плескалась тёплая вода, пропитанная нежным ароматом трав и масел. Пар от воды туманил мраморные стены, а свечи, расставленные по периметру, отражали колеблющиеся блики.

Если вам понадобится что-либо ещё, я буду неподалёку, господин, сказала Нана, склонив голову в почтительном жесте.

Погрузившись в воду, я ощутил, как тепло обволакивает уставшее тело. Мышцы, словно налитые свинцом, начали расслабляться, а напряжение последних дней и недель плавилось, уходя в эту благоухающую воду. Закрыв глаза, я позволил себе забыть на время о планах и тревогах.

Спустя несколько минут я почувствовал лёгкое прикосновение к волосам. Открыв глаза, я увидел Нану, которая осторожно массировала мне голову, омывая и очищая от следов морской соли и пыли дорог. В тихом голосе девушки звучала робкая забота:
Нужна ли вам ещё какая-нибудь помощь, господин?

Я задумался и, испытывая непривычное смущение, улыбнулся:
Принеси, пожалуйста, чего-нибудь освежающего выпить. Может, прохладного сока или лёгкого вина.

Конечно, кивнула она и быстро вышла, почти беззвучно скользнув по мокрому полу.

Ещё несколько минут я лежал в воде, прислушиваясь к стуку собственного сердца и тихому потрескиванию свечей. Наконец Нана вернулась с серебряным подносом, на котором стоял кувшин с прохладным фруктовым соком и бокал, украшенный тонкой гравировкой.

Благодарю, сказал я, принимая напиток. Жадно сделал пару глотков, наслаждаясь тем, как кисло-сладкий вкус обволакивает рот и гортань, придавая сил.

Нана стояла рядом, словно ожидая новых поручений. После купания я вышел из бассейна, а она тут же протянула мне мягкое полотенце, расшитое по краям витиеватыми узорами. На кровати уже лежала свежая одежда лёгкая льняная туника и удобные брюки, которые явно были сшиты наспех, но всё равно смотрелись качественно и приятно.

Я оделся, радуясь лёгкости ткани на теле. Время шло быстрее, чем мне казалось, и я вдруг вспомнил, что Джан приглашал нас на торжественный ужин.
Похоже, пора, пробормотал я себе под нос и обернулся к служанке: Отведёшь меня в обеденный зал, Нана?

Конечно, господин. Прошу за мной, ответила она, снова поклонившись.

Мы прошли по длинным коридорам, озарённым отблесками вечереющего солнца. Витражные окна, расписанные затейливыми картинами, пропускали внутрь мягкий тёплый свет. Казалось, каждый уголок дворца был продуман до мелочей: от утончённой лепнины на потолках до расставленных здесь и там изящных статуй, обвитых живыми цветами.

Нана, дворец действительно поражает. Здесь всё выполнено с большим вкусом, похвалил я.

Я рада, что вам нравится, господин. Хозяин дворца любит красоту во всех её проявлениях, тихо ответила она, смущённо опустив взгляд.

Наконец мы дошли до массивных двустворчатых дверей, за которыми слышался весёлый гул разговоров и доносились соблазнительные ароматы жареного мяса, хлеба и каких-то изысканных специй. Нана толкнула одну створку, и передо мной предстал обеденный зал, залитый светом множества факелов и свечей.

Я буду поблизости, если понадоблюсь, сказала служанка на прощание и деликатно отступила в сторону.

Благодарю, ответил я, перешагивая порог.

Просторный зал был наполнен гостями. Всё вокруг утопало в нежных тонах вечерней подсветки, которые оттеняли разноцветные ткани на стульях и скатерть с богатым узором. В центре, вдоль зала, стоял длинный стол, заваленный блюдами и кувшинами с вином. Мои друзья капитан Тириан, всегда спокойный и бдительный Каркан и жизнелюбивый Рикард уже удобно расположились ближе к середине. А в самом центре, во главе стола, сидели Джан с женой. По правую руку от него сын Марек, по левую Лира, а рядом с матерью застенчиво пряталась Элиана.

Заметив меня, Джан махнул рукой, приглашая занять свободное место с противоположного конца стола, тоже своего рода почётную главу.
Деймон! Присоединяйся к нам скорее, громко позвал он, добродушно улыбаясь.

Как только я сел, тут же подскочили служанки в ярких одеждах и начали накладывать мне еду: сочные куски жареного мяса, свежие фрукты, душистые лепёшки. Одновременно другая девушка налила в мой бокал тёмно-красного вина. Я краем глаза отметил, что у моих спутников Рикарда, Каркана и капитана Тириана бокалы тоже никогда не пустовали.

Я ел молча, неторопливо, разбираясь со своими мыслями, которые то и дело возвращались к событиям последних дней, к странному переплетению судеб. Но вскоре часть разговоров у стола привлекла моё внимание.

Марек, с живостью рассказывая о новостях Тироша, вдруг упомянул:
Представьте, у нас в городе теперь поселились последние из династии драконов Визерис и Дейенерис Таргариены! Они уже больше месяца ошиваются в окрестностях Тироша и пытаются найти тех, кто поможет им вернуть железный трон. Но, похоже, никто их всерьёз не воспринимает.

Он рассмеялся, весело блеснув глазами:
Этот самый Визерис, которого за глаза называют Королём-попрошайкой, ходит по домам знати с жалобами и обещаниями. Говорит, мол, если ему помогут с деньгами, наёмниками или связями, то когда он вернёт себе власть, обязательно воздаст сторицей своему благодетелю. Но люди лишь улыбаются ему в лицо.

Я услышал, как рядом Рикард тихо хмыкнул, явно заинтригованный.
Слышал я о них отрывочно. Расскажи подробнее: как же они выжили, и почему все так смеются над ними?

Марек только рад был продолжить:
Как вам наверняка известно, Роберт Баратеон семь лет назад сверг Безумного Короля Эйриса II. Рейгар Таргариен погиб на Трезубце, а Визерис с ещё крохотной Дейенерис сумели бежать при помощи оставшихся верных людей. Их переправили за Узкое море, и с тех пор они скитаются по Вольным городам. Вот недавно занесло и к нам. Мальчик вернее, уже юноша ведёт себя высокомерно, требует внимания и почестей, словно до сих пор сидит на троне. А сестра у него, говорят, маленький ангелочек. Ей всего семь, и она очень тихая, ни на шаг не отходит от брата.

Элиана задумчиво покачала головой:
И что же, говорят, он обращается с ней не очень как бы это не совсем по-братски?

По словам очевидцев, он её может отчитывать и кричать на глазах у незнакомых людей. Ведёт себя, как избалованный мальчишка, ответил Марек. Ей достаются упрёки за любую мелочь.

Я слушал рассказ, и в голове возникали противоречивые мысли. С одной стороны, Визерис наверняка рос в атмосфере предательства и страха, зная, что многие в Вестеросе желают его смерти. С другой бедная Дейенерис, которой досталась совсем нелёгкая судьба. И вся эта история странным образом отзывалась где-то глубоко во мне: ведь мой отец, Роберт Баратеон, сверг их династию, а я, его бастард, тоже оказался за бортом.

Что ж, усмехнулся Марек, я думаю, можно будет пригласить их в наш дом для хм развлечения. Надо же посмотреть на этих драконов лично. Как считаете?

Джан обменялся взглядом с женой, потом перевёл взгляд на гостеприимно накрытый стол.
Почему бы нет? произнёс он после паузы. Мне самому любопытно взглянуть на них. Если никто в городе не решается всерьёз разговаривать с Визерисом, то, возможно, стоит составить собственное впечатление.

Рикард усмехнулся, и я заметил, что его взгляд на мгновение коснулся меня видимо, он понял, что эта тема волнует меня больше, чем я готов показать.

Постепенно ужин подходил к концу. Гости и хозяева уже наелись и теперь предпочитали вино и неспешные беседы. В какой-то момент Джан встал во весь рост, привлекая общее внимание.
Друзья мои, заговорил он благодушно, благодарю всех за этот чудесный вечер и приятную компанию. Завтра мы обсудим кое-какие предложения и планы, которые могут быть интересны каждому из вас, он взглянул на меня, на Рикарда, на капитана Тириана и на Каркана. А сейчас всем советую отдохнуть. Уверен, завтра будет насыщенный день!

Я поднялся из-за стола, чувствуя, как приятная сытость и усталость накладываются друг на друга. В голове всё ещё крутились обрывки мыслей о последних драконах. Быть может, их судьба мне так небезразлична из-за собственной уязвлённой гордости и моего не слишком весёлого статуса бастарда.

Поблагодарив хозяина и его семью за вечер, я пошёл в свои покои. Шёл по коридорам, а в душе копошились смешанные чувства. Как ни крути, я просто никем не признанный сын короля, а вот эти двое официальный, пусть и изгнанный род Таргариенов, уцелевший только чудом. Мир всегда хрупок и несправедлив, особенно для тех, кто лишился своих прав и покровительства.

Наконец, вернувшись в комнату, я подошёл к окну и выглянул наружу, на ночной Тирош. Город казался сверкающим сплетением огоньков, необычно ярким для такого позднего часа, и при этом полным тайных улочек и закоулков, в которых могли скрываться как опасность, так и неожиданное спасение. Где-то там, в одной из затенённых улиц, возможно, бродил самопровозглашённый Король-попрошайка с маленькой сестрой.

Как иронично, пробормотал я, упираясь рукой в прохладный подоконник. Мой отец сверг их отца, а теперь они скитаются, как изгои, тогда как я бастард короля тоже вне этой системы, тоже изгой.

Вглядываясь в тёмное небо, я медленно перевёл взгляд на кровать, обтянутую шёлком. Сон начинал понемногу звать меня к себе, и я чувствовал, что если не лягу сейчас, то усну прямо тут, у окна. Но мысли о будущем, о том, пересекутся ли наши пути с Таргариенами, и если да, то чем это кончится, не давали душе покоя.

Наконец я скинул с себя обувь и лёг поверх одеяла, уставившись в полог, струившийся с балдахина лёгкими волнами. Образ маленькой девочки с белоснежными волосами и фиалковыми глазами упрямо вставал перед внутренним взором, будоража странную смесь любопытства и сочувствия.

Почему это так меня волнует? спросил я себя перед тем, как усталость окончательно завладела моим сознанием. Ответа не было. Всё смешивалось в дразнящий клубок предположений, страхов и надежд.

И когда я наконец сдался бессонной дрёме, меня захватил беспокойный сон: в нём смутные силуэты и обрывки событий кружились перед глазами, слова оставались недосказанными, а образы неровными и призрачными. Я словно метался в лабиринте собственных мыслей, не находя выхода и смутно ожидая, что где-то за поворотом прячется нечто важное и очень опасное.

Часть 2. Глава 15

Пробуждение было на удивление лёгким, словно ночь подарила мне не только отдых, но и обновление. Я потянулся, с удовольствием чувствуя гибкость и силу в мышцах после долгого сна. Но, слезая с кровати, задел ногой топор он был прислонён к изголовью. Усмехнулся, слегка качнув головой: даже не помню, как положил его туда накануне. Видимо, после всех пережитых передряг мне всё ещё необходимо ощущение безопасности. Дальше, глядишь, и под подушку начну класть оружие, мелькнула ироничная мысль.

Окинув взглядом просторную, залитую мягким светом комнату, я заметил свежую одежду, аккуратно сложенную на кресле. Похоже, у кого-то хватило терпения дождаться, пока я высплюсь, и подготовить мне всё самое необходимое. Приведя себя в порядок и переодевшись, я вышел в коридор. Почти сразу меня догнала Нана моя служанка, тихая и спокойная девушка с ясными глазами, которые всегда смотрели с доброжелательным вниманием.

Доброе утро, господин, произнесла она, чуть поклонившись. Её голос звучал ровно, без лести и излишней угодливости, что я отметил, как приятную редкость. Я провожу вас на завтрак. Хозяева и другие гости уже позавтракали, вы остались последним. После трапезы хозяин Джан хотел бы с вами побеседовать.

Хорошо, кивнул я. Веди меня, Нана.

Мы зашагали по широкому коридору, украшенному мраморными колоннами, витражными окнами и искусно выполненными фресками. Краски на стенах казались живыми, а сквозь витражи внутрь проникал мягкий солнечный свет, отбрасывая на пол замысловатые радужные узоры. Шаги гулко отдавались под сводами, а я тем временем думал о том, чего может хотеть от меня Джан этот влиятельный купец и, как поговаривали, бывший рабовладелец, чья благодарность за свое спасение должна быть существенна.

За одним из поворотов мы столкнулись с капитаном Тирианом. Он, как всегда, выглядел бодрым и искренне довольным жизнью: широкоплечий, с открытым лицом, он шагал лёгкой, уверенной походкой.

Ого, кто это к нам пожаловал! воскликнул он, увидев меня. Деймон, друг мой, ты пропустил завтрак.

Бывает, пожал я плечами, понимая, что оправдываться перед ним не вижу смысла.

Тириан рассмеялся, и от его голоса словно потеплел воздух вокруг.

Я направляюсь в порт, хочу осмотреть корабль и проведать команду. Может, заглянешь со мной? Мне сообщили, что появились забавные песни о нашем походе.

Сегодня не получится, ответил я с вежливой улыбкой. Джан пригласил меня к себе. Видимо, у него есть ко мне какое-то дело.

Понимаю, кивнул Тириан. Мы задержимся тут ещё на пару дней по его просьбе, а потом двинемся дальше, в сторону Браавоса..

Хорошо, капитан. Удачи тебе в делах.

И тебе! Тириан дружелюбно махнул рукой и зашагал дальше по коридору, насвистывая веселую мелодию. Я провожал его взглядом, удивляясь, откуда в этом человеке столько неунывающего оптимизма после всех тех битв и опасностей, что пришлось пережить.

Пойдём дальше, обратился я к Нане. Хочу поскорее позавтракать, а то даже у меня голод даёт о себе знать.

Конечно, господин, отозвалась она и двинулась дальше по коридору.

Вскоре мы оказались в небольшой, но уютной столовой, где на столе уже был накрыт завтрак исключительно для меня: свежайший хлеб с хрустящей корочкой, мягкий сыр, нарезанные фрукты и кувшин с душистым соком. Видимо, старались всё держать тёплым и аппетитным как можно дольше. Я сел за стол и принялся за еду, стараясь не отвлекаться на любые посторонние мысли.

Когда я закончил трапезу, Нана подошла ко мне:

Хозяин Джан ожидает вас в своём кабинете, господин. Готовы?

Да, кивнул я, отставляя в сторону уже опустевшую кружку. Показывай дорогу.

Она повела меня по широкой лестнице, ведущей на второй этаж. Было очевидно, что Джан испытывает тягу к красивым вещам и любит подчеркивать свой статус. Подойдя к массивной двери из тёмного дерева с резными узорами по краям, Нана сделала короткий полупоклон:

Он ждёт вас внутри, господин.

Я толкнул тяжёлую дверную створку и вошёл в кабинет. Помещение было просторным и светлым, обставленным с явным вкусом: вдоль стен располагались книжные полки, а посередине стоял большой стол, заваленный бумагами и свитками. За ним сидел сам Джан его взгляд тут же оторвался от документов, и лицо озарилось приветливой улыбкой.

Деймон! Рад тебя видеть. Проходи, присядь, сказал он, указывая на удобное кресло напротив себя.

Я сел, стараясь выглядеть спокойным и сосредоточенным. Всё-таки Джан был не просто купцом, а человеком с большими связями в этом городе и, видимо, не только в Тироше. Его влияние чувствовалось в каждом слове, в каждом жесте.

Ты, наверное, уже догадался, зачем я тебя пригласил, начал Джан, отпуская перо и сплетая пальцы на столе. Остальные из вашей группы уже заходили ко мне. Я выразил им свою благодарность за спасение и скромно отблагодарил подарками. Теперь твоя очередь.

Он подвинул ко мне резную шкатулку с инкрустацией, и яркие камни на её крышке вспыхнули в лучах света. С виду она казалась настоящим произведением искусства.

Здесь пять тысяч тирошийских золотых, объявил он. Это мой знак признательности за спасение мне жизни.

Я невольно округлил глаза: сумма была весьма внушительной. Подобное богатство могло купить мне целую усадьбу в некоторых уголках Эссоса, а уж сколько наёмников можно было бы нанять

Не отказывайся, добавил Джан, уловив моё замешательство. Я знаю, что человеческую жизнь нельзя оценить в деньгах, но всё же это мой способ выразить благодарность.

Спасибо, выдавил я наконец. Вы очень щедры.

И это ещё не всё, загадочно улыбнулся он, откинувшись на спинку массивного кресла. У меня есть к тебе деловое предложение.

Он выдержал эффектную паузу, явно любил придавать своим словам дополнительную значимость.

На корабле Тириана я слышал о тебе немало удивительных историй. Команда, правда, была немногословна, но из их слов я понял, что ты крайне умелый боец. Потом я навёл справки оказалось, что ты долгие годы провёл на аренах Миэрина и не проиграл ни одного боя. А ведь тебе всего четырнадцать! Но, как видно, твои навыки выходят за рамки обыденности.

Я молча слушал, а он продолжал:

Потом я узнал о той истории с пиратами. Мне сказали, что ты перепрыгнул с одного корабля на другой, преодолев безумную дистанцию, а затем в одиночку уложил большую часть их команды, вынудив оставшихся сдаться Надо сказать, это впечатляет. Я был в самых разных землях Эссоса и повидал немало странных явлений. Красные Жрецы, Безликие из Браавоса, маги из Асшая и колдуны Кварта У всех свои секреты, своё искусство. Но ты, похоже, обладаешь некой врождённой, почти магической силой. Так ли это, одному тебе известно, и я не намерен лезть в твою личную историю. Но когда-нибудь о тебе узнает не только Эссос, но и Вестерос, я в этом почти не сомневаюсь.

Он чуть подался вперёд, внимательно вглядываясь мне в глаза.

Я предлагаю тебе работать на меня, быть моей правой рукой в делах, связанных с охраной, сопровождением грузов, может быть, даже он сделал паузу, покорением новых территорий. Мне нужен такой командир. Твои успехи не останутся без награды. Я готов обеспечить тебе такую жизнь, о какой другие только мечтают. Более того Джан склонил голову на бок и отвесил лёгкую улыбку. Я хочу породниться с тобой. Ты видел мою дочь, Элиану. Она моё единственное дитя, и я хочу для неё достойного защитника. Ты бы стал ей хорошим мужем, а заодно и укрепил бы мои дела. Взамен получишь всё, что пожелаешь: богатство, влияние, уважение.

Я слушал его с любопытством, но и с внутренней осторожностью: столь роскошные предложения обычно имеют свою цену. И разве не очевидно, что Джан ищет способ усилить свою власть, добавив в свой арсенал перспективного и сильного воина? Конечно, он не хочет упустить возможность заполучить меня, пока я не окреп окончательно и сам не выбился в другую лигу.

Наконец, стараясь выглядеть максимально вежливо, я ответил:

Я очень благодарен вам за щедрость и за тёплые слова, достопочтимый Джан. Честно говоря, польщён предложением, но Я лишь недавно обрёл свободу и хочу сам выбирать свой путь в жизни. Семь лет рабства в Миэрине научили меня ценить независимость. Так что, боюсь, мне придётся вежливо отказаться. Ваша дочь, безусловно, красива и очаровательна, но я ещё не готов к таким решениям.

На лице Джана мелькнуло краткое разочарование, но он почти сразу взял себя в руки и с лёгким вздохом откинулся на спинку кресла:

Что ж, понимаю твои сомнения. Знаешь, твои друзья тоже получили от меня предложения о работе, о богатстве. Но они ответили, что будут делать только то, на что согласишься ты: Куда Деймон, туда и мы. Однако я прошу тебя ещё подумать. Вы пока что мои гости, и я не выгоню вас немедля, он чуть приподнял бровь. Иногда первые эмоции бывают обманчивы. Дай себе время.

Конечно, я подумаю, кивнул я, давая понять, что готов обсуждать всё более обстоятельно, если на то будет воля обстоятельств.

Прекрасно, улыбнулся он, оживившись. А может, уже сейчас у тебя есть какие-то желания или просьбы? Только не стесняйся я готов исполнить многое, учитывая, сколько ты для меня сделал.

Я на мгновение застыл в размышлениях: что можно попросить у человека, настолько влиятельного и богатого, что он способен заказать целый флот в Летних Островах или вести торговлю от Волантиса до Пентоса? Больше золота? У нас уже есть приличная сумма: и та, что он дал, и ещё часть добычи из Миэрина, которую мы с Рикардом и другими успели позаимствовать у казнённого нами купца-тирана. Оружие? Доспехи? Возможно, это полезно, но вряд ли стоит тратить такое расположение на простые вещи.

Наконец, я решил попросить именно то, что давным-давно сформировало мой план на будущее:

Есть две вещи, которые мне необходимы, произнёс я, стараясь говорить уверенно. Во-первых, я хочу корабль. Большой, крепкий, надёжный. Но нужен он будет не сейчас, а через год, может, чуть больше.

Джан нахмурился, постучал пальцами по столешнице в знак того, что быстро прикидывает возможности и сроки.

И это, конечно, возможно. Будет тебе корабль. Закажу на Летних Островах. У них, говорят, есть традиция строить так называемые Лебединые корабли изящные и прочные суда, украшенные резьбой в виде лебединых голов. Не уступают скоростью и манёвренностью привычным нам галерам, но при этом необыкновенно красивы и вместительны. Могут взять на борт до двухсот человек вместе с экипажем, а грузоподъёмность у них просто великолепная. Доставить такое судно в Тирош займёт, наверное, год-полтора, но, думаю, это как раз тебе подходит. Он будет тебя ждать здесь, через этот срок.

Я кивнул, ощущая внутри прилив радости от его слов. Большой корабль, построенный специально для меня? Да, это ровно то, что может дать мне свободу перемещаться по всему миру, найти свой путь и не зависеть ни от кого.

Благодарю, тихо проговорил я, чувствуя, что мой голос прозвучал чуть более торжественно, чем я рассчитывал. За год-полтора я как раз успею разобраться со своими делами и встать на ноги. А свой корабль мне точно пригодится.

Джан посмотрел на меня с явным интересом, словно изучая каждую черту моего лица, прежде чем заговорить:

Ты сказал, что у тебя две просьбы. Какая вторая?

Я на мгновение задумался, собираясь с мыслями, а затем ответил:

Хоть я и молод, как вы справедливо заметили, но я уже успел понять, что миром правят не только золото и острая сталь, но и информация. Поэтому хочу попросить вас поделиться сведениями о наёмнических отрядах, существующих в Эссосе. Какие наиболее влиятельные, к каким стоит присоединиться, а в какие даже не стоит соваться? У меня есть мысль либо примкнуть к уже сформированному отряду, либо, возможно, собрать свой собственный.

Джан не стал скрывать довольной усмешки:

Разумный ход. Сведения всегда ценились выше золота или железа. Что ж, расскажу, что знаю, и постараюсь быть предельно откровенен.

Он откинулся на спинку своего резного кресла, сложив руки на груди, и заговорил более размеренно:

В Эссосе есть несколько действительно примечательных наёмнических отрядов. Начну с наиболее крупных и тех, чья репутация безупречна. Золотые Мечи самый известный и уважаемый наёмный отряд. Их корни уходят в эпоху восстания Блэкфайра против Таргариенов: основал их около века назад Эйгор Риверс, он же Жгучий клинок. После поражения восстания он и его соратники, бывшие сторонники Блэкфайра, бежали и выжили, создав отряд. С тех пор они дорожат честью, мечтая вернуть себе былое величие.

Он прервался, изучая мою реакцию, словно хотел понять, какое впечатление производят на меня эти факты. Я старался сохранять невозмутимое выражение, но внутри уже чувствовал уважение к такому долгому и непростому пути.

Золотые Мечи, продолжил Джан, чуть приподняв бровь, славятся строгой дисциплиной и чёткой иерархией. Во главе стоит капитан-генерал, которого избирают офицеры. Они никогда не разрывают контракт, не отменяют своё слово и не меняют условия сделки. Их репутация безупречна, а цены на услуги, разумеется, высоки.

Понимаю, кивнул я, стараясь не выдать своей любознательности. А какие ещё отряды могли бы быть достойны внимания?

Джан вздохнул, будто прикидывая, с чего лучше продолжить:

Есть ещё Вторые Сыны один из старейших отрядов наёмников. Само название говорит о многом: многие из них младшие сыновья из благородных семей, не получающие наследства. Чтобы завоевать себе имя и состояние, они идут воевать за деньги. Организация у них не такая строгая, и командиры у них меняется часто то один, то другой вырывается вперёд, зарабатывая авторитет. Из-за постоянных перемен им порой не хватает стабильности, бывают внутренние распри. Но в бою Вторые Сыны показывают себя отлично: они опытны, хитры и всегда готовы к риску. Впрочем, действует принцип каждый сам за себя, что делает их несколько непредсказуемыми.

Я сделал мысленную заметку: Вторые Сыны хаотичны, зато способны на смелые и нетривиальные решения.

А как насчёт Вороны-Буревестники? спросил я, припоминая разговоры, услышанные когда-то в Вольных городах.

Вороны-Буревестники? Джан приподнял уголки губ. Это отряд, состоящий из самых разных воинов, люди там буквально со всего света. У них немало бывших рабов, кочевников, наёмников-одиночек, нашедших общий язык. Они хороши для быстрых вылазок и внезапных ударов ударил и скрылся. Очень мобильны, отлично ориентируются на незнакомой местности, легко меняют тактику. Но, как ты можешь догадаться, строгая дисциплина не их конёк. Впрочем, если нужны неожиданные рейды, разведка или атаки из засады, лучше Воронов вряд ли найдёшь.

Я неспешно кивнул, обдумывая информацию. Всё это пока что помогало мне выстроить картину наёмнического мира.

А что вы скажете о Гонимые ветром? вдруг вспомнил я ещё один отряд, о котором слышал раньше лишь обрывки слухов.

На лице Джана появилась ухмылка:

Ветреные заслужили свою репутацию тем, что объединяют выходцев из самых разных слоёв общества: бывшие рабы, дезертиры, сбежавшие преступники, да и просто люди, ищущие свободы. Им главнее всего прибыль и независимость, поэтому они нередко меняют сторону, когда им делают более щедрое предложение. Впрочем, нельзя сказать, что это всегда плохо: они умеют приспосабливаться к любым условиям. В бою эти ребята сильны, так что с ними надо быть начеку предугадать их действия не всегда легко.

Я впитывал каждое слово, словно губка, жадно стараясь запомнить все нюансы.

Есть ещё Братья Свободы, добавил Джан после короткой паузы. Этот отряд возник не так давно, по меркам истории, но уже сделал себе имя. Говорят, что они устали от бесконечных стычек между лордами и королями, а потому решили создать собственную вольницу. Их лидерство основано на силе и уме двух главных столпах, как они считают. Но главное, они чтут некий кодекс чести: не убивают безоружных, позволяют каждому в отряде сохранять самостоятельность, пропагандируют братство и уважение. За мастерство и честность к ним относятся с почтением, хотя заключить контракт с ними могут далеко не все они довольно избирательны, берутся за контракт не столько ради денег, сколько ради дела, которое считают правильным.

Что ж, весьма интересно, сказал я, ощущая, как голова буквально гудит от потока новой информации. Большое спасибо, Джан.

Он коротко кивнул:

Рад, что помог. Возможно, среди этих отрядов найдётся тот, который придётся тебе по душе. А если ни один не устроит, думаю, у тебя достаточно талантов и амбиций, чтобы создать свой собственный.

Я пересёкся с ним взглядом и ответил осторожно:

Это вполне возможно. Ещё раз благодарю за сведения.

Ну а пока, добавил он, чуть улыбнувшись, не забывай думать над моим предложением, Деймон. Как я уже говорил, я вижу в тебе огромный потенциал. Если захочешь я могу помочь тебе с регистрацией своего отряда.

Обдумаю, подтвердил я, стараясь говорить спокойно, без лишних эмоций.

Джан, казалось, понял, что я не готов к немедленному ответу. Он мягко улыбнулся:

Если у тебя появятся дополнительные вопросы или, быть может, новые идеи, обращайся.

Обязательно, кивнул я.

Я встал, слегка потянувшись, словно желая смыть с себя напряжение долгого разговора.

Если это всё, я пойду. Хочу немного прогуляться и обдумать услышанное.

Конечно. Удачного дня, Деймон. И не забудь: в информационной войне ты уже сделал первый шаг, собирая полезные сведения.

Я развернулся и направился к выходу, чувствуя, как любопытный и оценивающий взгляд Джана провожает меня до самой двери. Мысли в моей голове роились: наёмники, их репутация и боевой стиль, предложение самого Джана, а ещё мои собственные планы всё это требовало тщательного анализа.

Когда я вышел из кабинета, прохладный воздух коридора будто подхватил меня. Пожалуй, стоит найти Рикарда, подумал я. Нана упоминала, что он, скорее всего, в саду, и там же может быть и Элиана, дочь нашего хозяина. Я был готов поговорить с приятелем и выслушать его мнение особенно касательно того, стоит ли связываться с любым из упомянутых отрядов или же двинуться своим путём.

Выйдя в сад, я услышал негромкий смех и шорох одежды. Осторожно выглянув из-за аккуратно подстриженного куста, я заметил Рикарда, прогуливавшегося по дорожке рука об руку с Элианой. Их вид вызвал у меня лёгкую усмешку: они выглядели как настоящая влюблённая парочка она с пылающими от смущения и радости щеками, он с влюблённым блеском в глазах, осыпал её комплиментами.

Вот оно как пронеслось у меня в голове с долей иронии. Похоже, у Джана были свои планы, но сердце дочери, видимо, стучит в такт сердцу моего друга. Я усмехнулся, представив, как отец Элианы отреагирует, если узнает об этих прогулках.

На всякий случай я решил не вмешиваться и, чтобы не привлекать внимания, спрятался за раскидистое дерево. Тем временем пара медленно шла вдоль цветочных клумб: Рикард, судя по всему, шептал ей на ухо что-то забавное, а она заливисто хихикала, прикрывая рот изящной ладонью.

Но тишину прервал появившийся из-за угла строгий голос:

Госпожа Элиана, ваша матушка желает вас видеть немедленно. Пожалуйста, поторопитесь.

Служанка, выкроенная будто из жёсткого сукна, воззрилась на Элиану холодным взглядом, и девушка тут же резко отпустила руку Рикарда. Побледнев, она поспешила к женщине, даже не успев попрощаться. Рикард остался в одиночестве, растерянный и несколько смущённый внезапным исчезновением своей спутницы.

Выждав пару мгновений, я вышел из-за дерева и направился к другу. Он выглядел так, будто у него из-под носа увели не только миску с молоком, но и всю корзину еды.

Смотрю, время ты даром не теряешь, поддразнил я его, подходя ближе.

Рикард, заметив меня, скривился:

Ха-ха, очень остроумно, Деймон, пробормотал он, видимо, сожалея, что всё закончилось так внезапно.

Я ухмыльнулся, с трудом сдерживая улыбку:

Ну, рассказывай. Как же тебя угораздило оказаться в компании столь очаровательной девушки?

Он вздохнул:

Да просто искал тебя повсюду, вот и столкнулся с ней в коридоре. Она сказала, что ты ведёшь серьёзный разговор с её отцом и, вероятно, нескоро освободишься. Мы разговорились, я предложил ей прогуляться, пока жду тебя. Она действительно прекрасна: грациозна, нежна, а уж как от неё приятно пахнет У неё удивительный аромат духов, никогда таких не встречал. И повадки у неё скорее аристократические, чем купеческие.

Я слушал друга и видел, как от нахлынувших чувств у него буквально горят глаза. Давно я не видел Рикарда таким взволнованным.

Признаюсь честно, будь у меня достаточно золота, добавил он смущённо, побежал бы сейчас к Джану, чтобы попросить у него руки Элианы. Но увы

Я решил пока не рассказывать Рикарду о планах самого Джана, связанные со мной и его дочерью. Пожалуй, нечего травмировать друга: вдруг всё изменится, прежде чем нам придётся что-то предпринимать.

Сочувствую, сказал я. Надеюсь, ты найдёшь способ хотя бы время от времени видеться с ней. Но ты меня искал по делу?

Рикард, словно стряхнув с себя наваждение, вдруг посерьёзнел:

Ах да, совсем забыл! Значит так: я тут разговорился с одним стражником, и он подкинул мне идею, где можно отлично провести время. В городе есть трактир, не простой, а дорогой. Там собирается всякий люд с опытом от охранников и капитанов до искателей приключений и смельчаков со всего Эссоса. Место, говорят, не из дешёвых, зато посетители там серьёзные, да и атмосфера отменная. Можно выпить хорошего эля, послушать байки со всех концов света, да и танцовщицы там выступают весьма недурно В общем, место стоит того, чтобы заглянуть. И как тебе идея?

Я усмехнулся:

Звучит заманчиво. Недавно ты говорил, что готов хоть сейчас на колено перед Элианой встать, а теперь уже мечтаешь о трактире с танцовщицами?

Он рассмеялся, слегка смутившись:

Ну, знаешь, нельзя всё время думать лишь о возвышенном, отшутился он, стараясь скрыть смятение. Надо и расслабляться иногда. К тому же, мы тут по сути гости, почему бы не воспользоваться моментом?

Я криво улыбнулся:

Согласен. Иногда надо позволять себе подобную роскошь, чтобы жизнь не казалась серой. Ладно, пойдём. Заодно обсудим там кое-какие планы и новости.

Рикард радостно хлопнул меня по плечу:

Вот и славно! Тогда поторопись. Переоденься во что-нибудь более подходящее, возьми с собой оружие мало ли кто там может встретиться. А через час встречаемся у ворот.

На том он и скрылся за поворотом садовой дорожки, двигаясь с такой лёгкостью, будто уже предвкушал скорую выпивку и встречу с приятными собеседницами. Я посмотрел ему вслед и чуть улыбнулся. Рикард всегда был легок на подъём и находил возможность разнообразить нашу нелёгкую жизнь.

Я отряхнул с себя пыль, которая могла пристать к одежде, и направился в свои покои. В пути я размышлял о том, как стремительно может меняться судьба: всего несколько лун назад мы с Рикардом были рабами, а теперь вполне свободно расхаживаем по чужим городам и строим собственные планы. Ещё непонятно, какие двери откроются перед нами в будущем, но мне уже не терпелось начать двигаться вперёд.

Войдя в комнату, я переоделся в более удобный и одновременно практичный наряд, чтобы не выглядеть бедняком в солидном трактире, но и не привлекать излишнего внимания. Затем я внимательно проверил свои топоры: всегда надо быть готовым к любым неожиданностям, ведь мало ли, с кем придётся столкнуться за ночным столом. Убедившись, что лезвия заточены, а баланс проверен, я закрепил оружие и вышел из комнаты.

Спустившись к воротам, я увидел Рикарда: он нетерпеливо притопывал ногой, приманивая меня взглядом.

Ну что, готов к небольшому приключению? спросил он, когда я подошёл.

Всегда готов, отозвался я, слегка расправив плечи.

Мы переглянулись, ухмыльнулись, и, обменявшись понимающими взглядами, молча двинулись в сторону городских огней навстречу новым впечатлениям.

*****

Мы с Рикардом шагнули под вывеску трактира, украшенную фигурой вепря, игриво опёршегося на сердце, и тут же погрузились в бурлящую атмосферу праздника и шумного веселья. Заведение, носившее весьма красноречивое название Любвеобильный вепрь, больше напоминало роскошную таверну, чем скромный городской трактир. Высокие потолки уходили в темноту где-то наверху, а широкие лестницы по бокам просторного зала тянулись к верхним уровням. По ним стройными колоннами спускались девушки в ярких, почти прозрачных одеяниях, изящными движениями сбрасывая с себя остатки стеснения. Многие из этих прелестниц, заливисто смеясь, поднимались наверх в компании подвыпивших кавалеров, иные же ныряли в гущу празднующей публики, одаривая всех ослепительными улыбками.

Из боковых дверей то и дело выбегали разносчицы: на огромных подносах они несли высокие кружки с пенистым элем и тарелки, доверху уставленные ароматными блюдами. В воздухе стояли завораживающие запахи: обжигающий аромат жареного мяса, терпкие пряности и свежий хлеб, возбуждающий аппетит одним только видом. Под всё это звучала весёлая, разудалая музыка, так что кто-то из гостей не выдерживал и пускался в пляс прямо между столами, азартно топая по расшитым коврам, которые покрывали пол.

Ох и место! воскликнул Рикард, перекрикивая шум толпы. Его глаза сияли восторгом, а голос дрожал от предвкушения. Я так рад, что мы пришли сюда. Не зря охранник у Джана посоветовал Любвеобильного вепря.

Он сделал несколько шагов вперёд и, не колеблясь ни секунды, притянул за талию одну из разносчиц. Та оказалась стройной рыжей девушкой с озорными зелёными глазами. Увидев ласкающее прикосновение к кошелю, который весомо позвякивал монетами, она понимающе улыбнулась, чуть прикрыла веки и жестом предложила нам следовать за ней.

Ведомые стройной фигурой девушки, мы прокрались сквозь плотную толпу и заняли стол в самом центре зала. Когда мы наконец устроились, Рикард, окрылённый атмосферой, достал из кошеля среднюю по достоинству монету и вложил её в ладонь рыжеволосой красавицы.

Благодарю, красавчик, подмигнула она, ласково поглядывая на нас обоих. Меня зовут Мирелла, сегодня я буду вас обслуживать.

Прекрасное имя для не менее прекрасной девушки, отозвался Рикард, не скрывая своего очарования её видом.

Он принялся перечислять свой заказ с такой серьёзностью, будто решал важнейшие государственные дела:

Принеси нам самое лучшего мясо жареного ягнёнка, если есть. Добавь туда побольше сыра, фруктов, да и кувшин вина! И эля, конечно, вашего фирменного: мы оценим.

Всё будет в лучшем виде, господа, с задорной улыбкой согласилась Мирелла и ловко лавировала между посетителями, исчезая в людском водовороте.

Я обвёл взглядом зал. Здесь царило настоящее буйство жизни: мужчины и женщины разных возрастов пили, смеялись, обсуждали новости, пересказывали невероятные истории о дальних странах. Полуголые танцовщицы скользили между столами, время от времени кружа вокруг мужских коленей или прижимаясь к очередному завсегдатаю, соблазнительно улыбаясь и приговаривая то ли наигранные, то ли вполне искренние комплименты.

Спустя всего несколько минут Мирелла вернулась, принося нам по огромной кружке холодного пенного эля. Её точёная фигурка скользила мимо разгорячённых тел посетителей так легко, словно она плавала в невидимой реке. Рикард не стал церемониться: он без лишних слов схватил кружку и одним залпом выпил всё до дна.

Чёрт возьми, воскликнул он, вытирая пену с губ и от души смеясь. Здесь знают толк в хорошем напитке! Деймон, попробуй, не пожалеешь.

Я сделал осторожный глоток. Эль был на удивление мягким, с приятной горчинкой солода и едва уловимым послевкусием пряностей.

Неплохо, признал я с кивком, снова приникая к кружке.

Рикард наклонился ко мне, стараясь перекричать шум толпы и музыку:

Смотри, какое место! Просто праздник для глаз и желудка. Мой дядя говорил мне о таких трактирах ещё когда я был мальчишкой, обещал показать, когда повзрослею, он на миг нахмурился. Но вот вышло так, что и дяди уже нет Проклятые рабовладельцы! А я наконец попал в Любвеобильного вепря, хоть и без него.

Он на мгновение погрустнел, и я понял, что воспоминания о семье до сих пор в его сердце.

Ну зато ты осуществил свою мечту, пусть и не совсем так, как планировалось, попытался я приободрить его. Думаю, он бы гордился тобой.

Рикард улыбнулся, отгоняя тени прошлого:

Кстати, оживился он, вспомнив о делах, чего у тебя там было с Джаном? Слышал, он сделал тебе какое-то предложение и даже даровал целую кучу монет. Он и мне тоже предложил тысячу золотых и работу. Но я сразу сказал, что без тебя никуда. Мы ж с тобой заодно, куда ты туда и я. Ещё я попросил у него хороший доспех и меч, он пообещал подготовить всё к отплытию. Как считаешь, на новом месте пригодится?

Он говорил так быстро и оживлённо, что я едва успевал уловить смысл. Наконец, втиснувшись в паузу, ответил:

Он дал мне пять тысяч и сказал, что через год будет для меня готов корабль. Звал на службу, но я отказался. Рад, что и ты не согласился идти в наёмники при нём.

Я, разумеется, решил не упоминать о том, что Джан практически предложил мне в жёны свою дочь. Видя, как Рикард сам влюблённо смотрит на Элиану, не хотелось рушить его надежды и подливать масла в огонь.

Ладно, произнёс Рикард, поднимая кружку. Выпьем же за нас с тобой, за будущие приключения и за то, чтобы мы всегда возвращались с полными кошелями!

Мы чокнулись и шумно сделали по новому глотку эля. Вскоре Мирелла принесла наши блюда: аппетитные куски жареного ягнёнка, обложенные хрустящими овощами и зеленью, свежайший хлеб, разнообразные сыры и фрукты, источающие сладковатый аромат. Мы набросились на еду, размягчённые то ли голодом, то ли выпивкой. За разговорами мы вспоминали наши безумные похождения в гладиаторской арене, когда на миг яркий свет свободы освещал унылые будни рабства.

С каждой новой кружкой эля Рикард становился всё веселее. Наконец, он заметил неподалёку симпатичную блондинку с озорной улыбкой и яркими голубыми глазами. Она неспешно прохаживалась между столами, заманивая к себе взгляды довольных посетителей.

Эй, красотка, окликнул её Рикард, похлопав по своему колену. Присаживайся к нам, повеселись вместе с молодыми и горячими!

Девушка расхохоталась, не заставляя себя упрашивать, и легко опустилась к нему на колени.

Видно сразу, что вы, ребята, умеете отдыхать, подмигнула она мне, принимая бокал с вином от Рикарда.

Ну, а зовут тебя как? без обиняков спросил он, обнимая её за талию.

Лилия, представилась она, чуть наклонив бокал и чокаясь с нами.

Они болтали о пустяках, смеялись и перебрасывались шутками. Я слушал вполуха, время от времени кивал, но внутри меня поднималась другая волна воспоминаний. Я не мог выбросить из головы Лейлу девушку, которую так сильно любил и которая погибла у меня на глазах. Её смерть жгла сердце огнём, и перед глазами стоял тот страшный миг, когда мне бросили её голову в мешке, расплата за мою попытку бунта против рабовладельцев. Казалось, будто даже сейчас тень её погасшего взгляда незримо присутствует рядом.

Я старался подавить эту боль, заливая её элем, но душевная рана давала о себе знать. Жалея себя, я крепко сжал кружку, бесцельно глядя в одну точку и стараясь не притягивать к себе лишних взглядов. Однако развесёлую обстановку вскоре прервал громкий, наглый голос.

Эй, шлюха, произнёс кто-то у меня за спиной. Хватит терять время с этими сосунками, пошли к нам.

Обернувшись, я увидел широкоплечего мужика с косым взглядом. Судя по его шатающейся походке и неразборчивой речи, он уже основательно напился. Лилия лишь бровью повела, давая понять, что не намерена следовать за ним, но тот грубо схватил её за запястье. Затем бросил наглый взгляд на Рикарда:

Ты, мальчик, и дальше сиди, пей своё молоко. А эту красотку я забираю.

Рикард мгновенно вспылил и резко встал из-за стола:

Сейчас же отпусти её.

Мужчина смачно усмехнулся, не говоря ни слова, и внезапно нанёс Рикарду удар в челюсть. Тот не успел среагировать и рухнул обратно на стул, опрокинув пустую кружку. От досады и обиды у меня словно всё внутри вскипело. Перед мысленным взором снова предстали картины моих потерь и унижений. Злость, что копилась все последние дни и месяцы, вырвалась наружу. Не раздумывая, я схватил свою кружку и с размаху обрушил её на голову обидчика. Тот пошатнулся и рухнул на пол, словно мешок.

На миг в зале повисла тишина, а затем в ней прошёл тихий ропот. Несколько человек, сидевших у дальней стены, вскочили со своих мест. По их грозным лицам было ясно, что они приятели поверженного громилы и явно не намерены оставить это безнаказанным. Они двинулись к нам, и Рикард, смахнув кровь с губы, выпрямился рядом со мной, сжав кулаки.

Похоже, сейчас будет настоящее веселье, прохрипел он, слегка растягивая губы в вызывающей улыбке.

Первый из обиженных налетел на меня словно разъярённый бык. Я сделал отскок вбок и нанёс встречный удар локтем в его живот. Он согнулся, выбивая воздух из лёгких, а я, не теряя ни секунды, добавил ему по затылку и отшвырнул прочь. Второй попытался ухватить меня сзади, но, услышав его шаги, я резко развернулся и ударил кулаком в челюсть, отправив того в нокаут.

Рикард тоже не остался в долгу. Несмотря на то, что в начале схватки он пропустил неприятный удар, сейчас он с лёгкостью уклонялся и контратаковал, выбивая из врагов желание продолжать. Мы работали слаженно, как когда-то на арене.

Через несколько мгновений драка переросла в сплошной бардак. Посетители трактира, видимо решив, что это отличное развлечение, стали ввязываться в потасовку, бросаться в кого-то кружками или просто громко улюлюкать. Посуда летела во все стороны, столы переворачивались, кто-то кричал, кто-то вопил и ругался словом, начался полный кавардак. Я, разгорячённый адреналином, наносил точные удары, стараясь оставаться на ногах в гуще этого хаоса. Мимо меня летели обрывки скатертей, блюд и даже чей-то сапог. Однако мы с Рикардом не падали духом: с каждым новым поверженным противником мы чувствовали себя более живыми и свободными.

Наконец, большинство напавших на нас остались лежать на полу, стонали или были без сознания. Я опёрся на край стола, тяжело дыша, но, к счастью, не имея серьёзных ран. Рикард тоже выглядел потрёпанным: рубашка порвана на плече, на губе кровь, зато глаза горели весельем.

Отлично повеселились, усмехнулся он, но через миг его лицо посерьёзнело. Однако нам лучше уносить ноги, пока не явилась стража.

Он быстро подхватил свой меч, который до сих пор покоился возле наших вещей:

Я слышал от своего дядюшки, что после таких массовых драк по голове не только погладить могут. Лучше самим побыстрее уйти и оставить компенсацию. Ну, чтоб в следующий раз нас не искали по всему Тирошу.

Рикард вынул из кошеля пять золотых монет и бросил их на стол рядом с нашим изрядно потрёпанным ужином.

Надеюсь, этого хватит, буркнул он. Жалко, что Мирелле и Лилии придётся отдуваться за этот разгром. Но хоть не скажут, что мы всё тут разбили даром.

С трудом протиснувшись мимо перевернутых стульев и поверженных забияк, мы достигли выхода. Едва оказавшись на свежем воздухе, сразу же помчались прочь от заведения с весьма заслуженной репутацией вепря. Ночь была тёплой, пахло морским бризом, и холодноватый ветер приятно обдувал наши разгорячённые лица. У меня всё ещё шумело в ушах, а перед глазами слегка плыло, но я чувствовал странное облегчение, словно вместе со злобой и болью выплеснул хотя бы часть своих кошмаров.

Ну что, приятель, вечер удался? спросил Рикард, ещё задыхаясь от бега, но уже широко ухмыляясь.

Не могу отрицать: было впечатляюще, ответил я, убыстряя шаг в сторону владений Джана. Но в следующий раз, может, постараемся избежать подобных баталий?

Где наша не пропадала! отозвался он, и мы продолжили путь, растворяясь в ночных улицах Тироша.

Часть 2. Глава 16

От лица Визериса

Мы прибыли в Тирош ровно две недели назад. Я Визерис Таргариен, мне пятнадцать лет, а моей младшей сестрёнке, Дейенерис, всего семь. Нам пришлось покинуть Вестерос, когда наши враги, узурпаторы, уничтожили почти всю нашу семью. С тех пор мы скитаемся по разным городам, пытаясь найти людей, которые помогут нам вернуть то, что по праву принадлежит нашему роду.

Тирош богатый город, пропитанный ароматами пряностей и дорогих духов. Узкие улочки, вымощенные каменными плитами, тянутся вдоль домов с яркими крышами и цветными стенами. Здесь всегда многолюдно: пёстрая смесь торговцев из Волантиса, наёмников из Лората и местных аристократов, разъезжающих в дорогих паланкинах. Каждый пытается извлечь выгоду из любого знакомства, особенно если слышит, что у чужеземца есть высокие амбиции.

С момента нашего прибытия я потратил уйму времени на встречи с влиятельными людьми города магистрами и богатейшими торговцами, надеясь завоевать их расположение. Но, к моему разочарованию, всякий раз я натыкался на насмешливые взгляды и слышал вежливо-равнодушные речи. Они видят во мне не законного короля Семи Королевств, а мальчишку-шута, не способного предложить им серьёзной выгоды.

Порой мне кажется, что местные магистры и купцы живут в каком-то своём царстве роскоши, забывая о реальном мире. Они купаются в ваннах из драгоценного мрамора, носят шелковые одежды и ужинают за столами с позолотой и инкрустированными драгоценными камнями. Они так богаты, что даже не считают деньги: у них есть всё дворцы, роскошные одеяния, бесконечные богатства. Всё то, что должно принадлежать мне по праву рождения.

Даже мои манеры и родословная не могут поколебать их надменность. Но я запоминаю каждого, кто осмеливается насмехаться надо мной. Когда я верну себе трон, когда снова стану истинным королём, они будут умолять о пощаде. Я заставлю их ползать у моих ног, буду карать за каждое презрительное слово, за каждую ухмылку в свой адрес.

Однако сейчас я вынужден сдерживаться: нам с Дейенерис нужны хоть какие-то покровители без них мы не сможем собрать армию и вернуть наш родовой престол. Мы сидим в очередном роскошном зале, украшенном гобеленами, на которых изображены сцены побед Тироша над соседями, а по углам комнаты повсюду сверкают золотые аксессуары. Я не могу не думать о том, как пусто и бездушно здесь.

Напротив нас хозяин дома, магистр Каэль Дорис. Он сидит в позолоченном кресле, обитым бархатом, и улыбается своей скользкой улыбкой. Его тонкие пальцы перебирают массивные кольца на руках, явно демонстрируя богатство и власть.

Ваше Высочество, тянет он медленно, растягивая слова, словно смакуя каждую букву. Как вам наш город?

Мой голос звучит на удивление ровно, хотя внутри всё кипит:
Тирош прекрасен, магистр, но даже он не сравнится с красотами Вестероса.

Каэль Дорис с притворной учтивостью кивает:
Ах да, ваш дом. Вы, должно быть, очень скучаете по родине.

Его взгляд лениво переходит на мою сестру, которая сидит рядом, потупив глаза. Ей здесь неуютно, и я вижу, как её плечи дрожат от напряжения.

Именно поэтому мы и здесь, магистр. Я ищу союзников, готовых помочь мне вернуть трон.

Каэль наклоняется вперёд, складывая пальцы в замысловатый жест, будто архитектор, обдумывающий план.
Союзников? Это непростая затея, особенно для столь юного принца.

Я старательно держу гнев под контролем, хотя кулаки сжимаются под столом.
Я не просто принц. Я законный король Семи Королевств.

Он улыбается, но в глазах читается насмешка:
Конечно, конечно. Но чем же может помочь вам скромный торговец, вроде меня?

Слова магистра выдают его фальшь. Я стараюсь говорить ровно, однако ярость всё сильнее разгорается:
У вас есть связи, влияние и ресурсы. С вашей поддержкой я смогу собрать армию и вернуть отобранное у меня.

Каэль картинно приподнимает брови, будто поражён глубиной моей мысли:
Звучит весьма амбициозно. Но что я получу взамен?

Я смотрю прямо в его глаза, пытаясь заставить его поверить мне:
Вы получите привилегии и богатства, каких не видели даже в Тироше. Ваше имя будут восхвалять по всему Вестеросу, когда я верну себе корону.

Магистр смеётся мягко, будто ему рассказывают забавную историю:
Очень заманчиво, но риски ох, слишком высоки. Роберт Баратеон слишком крепко сидит на троне.

Я напрягаюсь ещё сильнее, едва сдерживая холодную ярость:
Роберт узурпатор, не больше. Народ давно жаждет возвращения истинной династии.

Народ? Или вы сами? продолжает он, прищуриваясь.

Сердце колотится, и я уже еле сдерживаю раздражение:
Вы смеете сомневаться во мне?

Магистр вздыхает:
Ваше Высочество, я просто смотрю на вещи реалистично. Ваша ситуация трудна. Возможно, вам стоит поискать поддержку в другом месте.

Я понимаю, что он лишь играет со мной, вытягивая время и смеясь мне в лицо. Пустая трата сил.

Если вы не намерены помочь, мы не будем больше задерживаться у вас в гостях, говорю я, вставая.

Каэль даже не пытается меня остановить. Он лишь чуть приподнимает уголки губ и кивает слуге, который незамедлительно подходит к столу и кладёт передо мной небольшой мешочек.

Прошу, Ваше Высочество, примите этот скромный дар, говорит магистр с лёгкой насмешкой.

Я раскрываю мешочек и вижу жалкие монеты, которых едва ли хватит на пару дней жизни здесь.

Это в знак моего гостеприимства и уважения, тянет он с лёгкой усмешкой.

Во мне всё закипает. Ему нравится унижать меня милостыней, показывать, что я нищий претендент на трон.

Вы смеётесь надо мной? шиплю я, чувствуя, как щеки заливает краска.

Ничуть, Ваше Высочество. Просто хотел, чтобы вы не покидали мой дом с пустыми руками, парирует он, улыбаясь.

Не желая более смотреть на его высокомерное лицо, я резко поворачиваюсь и выхожу из зала.

Дейенерис, пошли, бросаю я через плечо.

Она спешит за мной, её ножки почти бегут, чтобы успевать за моим широким шагом.

За окнами уже темнеет, и мы выходим на улицу, где царит прохладная ночная свежесть. Но внутри меня пылает неугасающий огонь.

Эти ничтожества, говорю я, сжимая кулаки. Они смеют насмехаться надо мной? Они пожалеют, как только я верну трон.

Дейенерис тихо смотрит на меня:
Брат, может, нам стоит отдохнуть?

Я резко поворачиваюсь к ней:
Что?

Ты выглядишь усталым её голос еле слышен, в глазах застыл испуг.

Я дёргаю её за запястье так, что она вскрикивает от боли:
Не смей указывать мне, что делать!

Прости, еле слышно шепчет она.

Её слёзы только злят меня ещё сильнее. Мне не нужна её слабость сейчас.

Идём, бросаю я, не сбавляя шага.

Мы сворачиваем в тёмный переулок. Здешние фонари давно погасли, и только лунный свет слабым сиянием выхватывает очертания стен. Я знаю дорогу и иду вперёд, уверенный, что никто не посмеет напасть на дракона.

Но ошибаюсь. Из темноты выходят двое мужчин, блокируя нам путь. У каждого в руке поблёскивает сталь.

Доброй ночи, добрые граждане, ухмыляется один, смотря на нас оценивающим взглядом.

За спиной слышатся шаги ещё нескольких человек. Оборачиваюсь и понимаю, что мы окружены.

Отдайте всё, что у вас есть, и никто не пострадает, звучит угрожающе-грубый голос второго бандита.

Во мне вскипает ярость вперемешку с презрением. Эти грязные разбойники даже не понимают, с кем столкнулись.

Вы не знаете, кому бросаете вызов! кричу я, выхватывая меч. Я Визерис Таргариен, законный король Семи Королевств!

Насмешки не заставляют себя ждать.

Ого, и вправду король! съехидничает один из них. А где же твоя корона, король?

И где же твоя стража? вторит другой, расплываясь в ухмылке.

Вы пожалеете! продолжая кричать, достаю и делаю выпад мечом в сторону ближайшего нападающего. Я прикажу отрубить вам головы!

Бандиты обмениваются короткими взглядами, и на их лицах появляются хищные улыбки.

У мальчишки слишком длинный язык, говорит главарь, доставая нож. Придётся его укоротить.

Он подаёт знак остальным, и один из них бросается вперёд. Я успеваю парировать удар, но внезапно чувствую резкую боль в затылке. Меня оглушают сзади, и я падаю на колени. Всё вокруг плывёт, перед глазами мелькают тёмные пятна.

Брат! раздаётся где-то далеко голос Дейенерис.

Я хочу ответить, но слова застревают в горле. Силы стремительно покидают меня, и я погружаюсь в липкую темноту, не успевая понять, что происходит дальше. Мой последний обрывок памяти: Дейенерис, отчаянно бросающаяся бежать прочь, прочь от бандитов, исчезая в глубине переулка.

Тьма окончательно поглощает меня, и я проваливаюсь в бездну забытья.

*****

От лица Дейенерис

Я бегу по тёмному переулку, сердца стук отдаётся в висках. Слёзы застилают глаза, а страх сжимает горло. Позади остался мой брат тот, кого я люблю больше всего на свете, хотя иногда он бывает таким злым и жестоким. Но он моя семья, единственная, что у меня осталась.

Я не знаю, что делать, как ему помочь. Визерис всегда говорил, что мы драконы, избранные судьбой. Он рассказывал о нашем великом наследии, о том, что наша кровь кровь Валирии. Он повторял легенды о драконах Аегона Завоевателя Балерионе Чёрном Ужасе, Мераксесе и Вхагаре, которые сжигали целые армии.

Эти истории захватывали меня, хоть и пугали. Я слушала их с широко раскрытыми глазами, представляя, как мы с Визерисом когда-нибудь взлетим на спинах своих драконов и покажем всему миру, кем являются истинные Таргариены.

Но сейчас мне страшно до дрожи в коленях. Я должна выбраться на более оживлённую улицу, чтобы позвать на помощь. Я плачу и бегу, почти не разбирая дороги, спотыкаясь о камни и путаюсь в платье. Наконец свет фонарей вырывает меня из тьмы переулка.

Я выскакиваю на широкую улицу и, не удержавшись, падаю на колени. Вокруг никого нет.

Пожалуйста, помогите хриплю я сквозь слёзы.

Вдруг слышу голоса:
Эй, смотри, ребёнок! звучит низкий мужской голос.

Я поднимаю глаза и вижу двух мужчин. Один высокий, тёмноволосый, с суровым взглядом и парой шрамов на лице. Второй чуть ниже, кажется, улыбается мне добрыми глазами. У обоих на поясах висит оружие.

Девочка, что с тобой? Почему ты одна в такое время? спрашивает тот, что пониже, мягким голосом.

Его взгляд тёплый, и мне хочется ему довериться, хотя я всего боюсь.
М-моего брата начинаю я. На него напали в переулке Там было много бандитов Спасите его, пожалуйста!

Высокий мужчина, которого второй назвал Деймоном, прищуривает глаза:
Покажешь, где это было?

Я киваю, пытаясь совладать с собой.
Да, конечно Пойдёмте скорее, прошу вас!

Тут тот, что выше, берёт меня на руки.
Меня зовут Деймон, произносит он. Держись за меня крепче, девочка. Так мы добежим быстрее.

Я машинально обхватываю его за шею, и мы устремляемся обратно в тёмные закоулки. Рикард бежит следом, доставая меч на ходу. Они двигаются так уверенно, будто не раз бывали в подобных стычках.

Когда мы подбегаем к месту, я вижу, что Визерис лежит на земле без сознания. Вокруг него те самые бандиты. Увидев нас, они насмешливо кривят губы:

Ну вот и наша маленькая птичка прилетела обратно. И с новыми друзьями, ухмыляется один. Спасибо, облегчили нам задачу.

Я содрогаюсь, прижимаясь к Деймону. Но он лишь сжимает руку на рукояти топора.
Закрой глаза, тихо говорит он. Сейчас будет шумно.

И действительно, раздаются крики, ругательства, звяканье металла. Я слышу, как Рикард сражается, яростно выкрикивая короткие команды:
Деймон, слева!
Осторожнее!

Кто-то из бандитов стонет, кто-то ругается последними словами, но спустя несколько напряжённых мгновений всё стихает.

Я ощущаю, как Деймон всё ещё держит меня на руках. Он старается заслонить меня от вида поверженных врагов. Но какая-то капля чего-то тёплого попадает мне на щёку. Я догадываюсь, что это кровь. С замиранием сердца провожу пальцами по лицу и вижу на них алый след.

Не смотри, повторяет Деймон мягко, но его голос звучит решительно. Уже всё кончено.

Вскоре Рикард подходит к нам. На его плече лежит Визерис, безжизненно свесив руки, но я замечаю, что он дышит.
Он жив? спрашиваю я, стараясь выговорить слова сквозь слёзы.

Жив, отвечает Рикард с облегчённой улыбкой. Получил хороший удар по голове, но рана не смертельна. Очнётся будет ругаться, что у него болит всё на свете, но поправится.

Слава богам выдыхаю я и всхлипываю.

Как тебя зовут? спрашивает Деймон, рассматривая меня более внимательно.

Дени А братика зовут Визе, отвечаю тихо.

Он кивает, словно запоминая наши имена:
Хорошо, Дени. Мы вам поможем.

Я с надеждой смотрю ему в лицо:
Правда? Вы не бросите нас?

Деймон улыбается уголком губ, и в его глазах светится уверенность:
Конечно, нет. Мы ведь не воры и не головорезы. Но тут небезопасно. Нужно убираться отсюда подальше, пока не прибежала местная стража.

Деймон прав, добавляет Рикард. Где вы с братом остановились?

Я пытаюсь вспомнить адрес или хотя бы описание дома, но от пережитого в голове всё путается.
Я не знаю Это большой дом, очень красивый, что-то вроде дворца

В Тироше слишком много таких дворцов, хмурится Рикард. Значит, придётся отвести вас к нам. У нас пока можно отлежаться, а утром разберёмся, как быть дальше.

Я чувствую, как волна облегчения проносится по телу. Нам всё-таки помогают.
Спасибо вам я чуть не плачу от смеси благодарности и выматывающего страха.

Рикард поправляет Визериса, стараясь не задеть его травмированную голову.
Тогда идём. Меньше вопросов будет, если мы не станем тут задерживаться.

Мы покидаем переулок, двигаясь быстрым шагом по ночным улицам. Город кажется безмолвным, иногда слышен лай собак или хриплый голос пьяницы из соседнего закоулка. Я сильнее прижимаюсь к Деймону, чувствуя, что засыпаю от усталости и шока.

Спи если хочешь, Дени, тихо говорит он. Я тебя не уроню, обещаю.

Его уверенный голос и тепло его рук действуют лучше любой колыбельной. Мои глаза сами собой смыкаются, и я проваливаюсь в непривычное ощущение покоя и безопасности то самое ощущение, которого так давно мне не хватало.

Последнее, что я осознаю перед тем, как уснуть, это мерные шаги Деймона, тихое сопение Визериса на плече Рикарда и стук сердца моего спасителя, размеренно гремящий в ушах, словно далёкий и умиротворяющий барабан.

*****

От лица Деймона

Мы с Рикардом брели по тёмным, безлюдным улочкам Тироша, направляясь к усадьбе Джана. Город, казалось, уже давно уснул: лишь скрип деревянных ставен и жалобные выкрики редких запоздалых прохожих нарушали ночную тишину. Лёгкий ветер трепал плащи на мне и моём товарище, а тусклый свет фонарей скользил по мокрым брусчатым плитам, заставляя их поблёскивать, будто мрачные зеркала.

Рикард, шагавший рядом, на удивление весело улыбался, хотя за нами тянулся шлейф недавних событий. Его взгляд лукаво скользнул по мне, и он наконец не выдержал молчания:
Ну и вечер у нас выдался, приятель! Сначала веселье в таверне, потом понесло нас на ночные подвиги А теперь вот ещё и спасатели детей. Ты понял, да? Мы прямо герои народных легенд: Рикард и Деймон гроза бандитов, он заливисто рассмеялся, но тотчас посерьёзнел. Только скажи, Деймон, почему ты был таким жёстким с этими грабителями? Можно же было припугнуть их, связать, сдать стражникам и дело с концом. А ты он осёкся, видя, как у меня напряглось лицо.

Я некоторое время молчал, стараясь не разбудить девочку, которую нёс на руках. Она уже спала, её крошечное личико прижималось к моему плечу. От неё шёл тёплый, едва уловимый аромат, смешанный со слабым запахом слёз и чужих духов. Доверчивый сон ребёнка всегда пробуждал во мне странное ощущение ответственности, которого я ни с кем не испытывал прежде.

Рикард заговорил тише, опасливо косясь на спящую:
Ты ведь видел, что я один справлялся с нападавшим Но в тот момент, когда я закончил, ты уже держал отрубленную голову главаря. Я, признаться, немного струхнул. Неужели они заслужили такое?

Я вздохнул, заглядывая в лицо девочке и, убедившись, что она продолжает спать, ответил:
Рикард, я терпеть не могу, когда кто-то посягает на жизнь детей. Увидев этих людей и их глаза поверь, они хотели не просто нас ограбить. Если бы им удалось схватить девочку, она бы познала такие ужасы, о которых страшно даже думать. В тот момент меня переполнила злость, и я не смог себя сдержать. Того, кто готов поднять руку на ребёнка, я не собираюсь щадить.

Рикард нахмурился, понимая, что спорить бесполезно: он знал меня достаточно давно, чтобы не продолжать эту тему. Наконец он кивнул, соглашаясь.
Может, ты и прав До того, как ты очнулся от этой ярости, у меня сердце в пятки ушло. И уж точно у тех негодяев оно провалилось куда поглубже, когда они увидели, как ты одним взмахом меча расправился с их вожаком.

Я пожал плечами. В ту минуту я и сам ощущал нечто похожее на животный гнев, и только дрожь испуганной девочки в моих руках вернула меня в реальность. Любая война начинается так: с ярости, смешанной со страхом, и с чувствами, которым люди часто поддаются.

Рикард улыбнулся:
Знаешь, Деймон, несмотря на все твои страхи показаться грубым и бесчувственным, внутри ты всё равно рыцарь. Такой с примесью трагической истории и тёмных тайн, он подмигнул. Мне даже кажется, что скромные девицы писали бы о тебе слезливые романы, а наивные девушки пускали бы слюни, мечтая о твоих жарких поцелуях.

Не сейчас, Рикард, проворчал я, устало усмехаясь. Давай лучше поспешим.

К нашему счастью, мы уже практически дошли до усадьбы Джана. За высокими каменными стенами этого внушительного дома горели несколько факелов, и нам открыли ворота, стоило лишь стукнуть по кованым створкам. Меня и Рикарда встретила Нана, моя служанка в простом, но опрятном одеянии, и ещё одна девушка, что постоянно вертится вокруг моего товарища. Обе выглядели взволнованными.

Хозяин, что случилось? спросила Нана с тихим ужасом, заметив кровь на моей одежде.

Я ответил кратко, но чётко, стараясь никого не напугать, и объяснил, что мы спасли по дороге двух детей, на которых напали бандиты. Попросил позвать лекаря для мальчика, а девочке выделить комнату и дать возможность спокойно отдохнуть.

Как скажете, быстро кивнула Нана. Хозяева уже спят, так что Джан обо всём узнает утром. Не волнуйтесь, я сделаю всё, как вы велели.

Слуги появились из темноты почти бесшумно, словно тени. Они бережно забрали девочку и её брата. Я мимолётно почувствовал, как её детские пальчики на миг задержались на моём плаще, но она была слишком сонной, чтобы сопротивляться. Нана оглянулась на меня с понимающим взглядом и сказала вполголоса:
Я позабочусь о ней, господин Деймон.

Я поблагодарил её кивком. В душе разливалась усталость, и мне не терпелось найти свою постель. С Рикардом мы молча двинулись в сторону своих покоев.

Как ты сам? Цел? спросил он уже на лестнице.

Устал так, что готов завалиться спать прямо здесь, честно ответил я.

Он тихо усмехнулся и больше не стал задавать вопросов. Коридоры усадьбы Джана были затемнены, лишь редкие масляные лампы давали мягкий, колеблющийся свет, и я чувствовал, как этот полумрак убаюкивает меня ещё сильнее. Добравшись до комнаты, я закрыл за собой дверь и бросился на кровать, не снимая сапог. Так быстро я не засыпал уже давно.

*****

Утром я проснулся от тихого стука в дверь. Нана принесла свежую воду, чтобы я мог умыться, а заодно сообщила новость, которая застала меня врасплох: дети, которых мы спасли, оказались Таргариенами последними представителями Дома Дракона. Я сначала не поверил, но имя звучало слишком громко, чтобы принять это за случайное совпадение.

Я натянул чистую рубашку, быстро привёл себя в порядок и направился в кабинет Джана. Хоть хозяин и принадлежал к торговой элите Тироша, в его доме всегда царил некий налёт аристократизма: полированная мебель, мраморные полы, высокие окна с тяжёлыми шторами. В воздухе разносился аромат сладких благовоний. Я не мог отделаться от ощущения, что попал в слишком богатую шкатулку, где всё сверкает, а правда прячется в тени.

Нана шёпотом сказала, что вместе с Таргариенами в кабинете уже находятся Марек сын Джана и сам хозяин. Я постучал в дверь, но не стал ждать ответа и вошёл. Картина предстала весьма любопытная:

Джан, облачённый в свои любимые шелка и изящные кольца, сидел в резном кресле, еле заметная улыбка застыла на его губах.

Марек, худощавый и бледный, стоял у спинки отцовского кресла, держа руки на резных украшениях, словно хотел продемонстрировать свою причастность к семейной власти.

Визерис, юноша с надменным взглядом и резкими чертами лица, восседал напротив Джана с видом знатного вельможи. Казалось, он пытался казаться старше, чем есть на самом деле.

А Дейенерис, совсем крохотная на фоне остальных, сидела на диване в углу комнаты, тихо наблюдая за разговором. В свете утреннего солнца её фиолетовые глаза казались почти прозрачными.

Как только я появился, девочка быстро встала и, будто одолев внезапную робость, подбежала ко мне. Она обхватила меня руками за пояс и прошептала, стараясь не расплакаться:
Спасибо спасибо вам

В комнате повисла неловкая пауза. Все смотрели на нас, и, честно говоря, я сам оказался в растерянности. Она выражала благодарность по-детски трогательно и искренне, без намёка на дворцовую манерность. Но Визерис внезапно вскинулся с места, лицо его перекосилось от раздражения:
Дейенерис! рявкнул он. Ты принцесса Дракона! Запомни это! Кто тебе позволил подскакивать и обнимать простолюдина? Немедленно вернись на место и веди себя достойно!

Девочка вздрогнула и испуганно отстранилась. Взгляд её забегал от брата ко мне.
Брат, этот человек он нас спас. Тебя тоже пробормотала она, опустив глаза. Если бы не он, я бы осталась совсем одна

Но, похоже, каждое её слово лишь сильнее разжигало гнев Визериса. Он вскочил, кулаки сжались, глаза сверкали яростью:
Да как ты смеешь? Это наш долг править! А любой человек обязан пожертвовать собой ради нашей благородной крови! Этот он бросил на меня презрительный взгляд, должен быть ещё и благодарен, что ему выпала честь защищать нас! Это для него лучшая награда!

Увидев, как Дейенерис отшатнулась, стараясь сдержать слёзы, я ощутил, как во мне закипает гнев. Всё, что этот юнец выпалил, звучало, словно оскорбление для самой идеи милосердия. Я сделал короткий вдох, стараясь успокоиться. Моя улыбка вышла холодной и жестокой:
Визерис, верно? Король-попрошайка, если я не путаю?

Юноша вздрогнул, его лицо напряглось, но он не успел ответить, потому что я продолжил:
Вчера я совершил ошибку, когда вытащил тебя из того переулка. По правде говоря, ты бы заслужил судьбу, что тебя там ждала, учитывая твоё поведение.

Его лицо залила краска гнева, и я решил подлить масла в огонь:
Ты не дракон. Ты жалкая тень своего рода. Если бы не твоя сестра, тебя давно бы отправили на тот свет. Достойное место для такого наследника.

Он попытался что-то выкрикнуть, но его голос захрипел от ярости, и тут Джан неожиданно хлопнул в ладони, стараясь привлечь к себе внимание:
Прошу, господа, давайте не будем ссориться. Юный принц ещё не оправился от вчерашнего потрясения. Мы все знаем, как это тяжело.

Я перевёл взгляд на хозяина дома. Джан, как всегда, пытался всеми средствами сохранить видимость вежливости и спокойствия. В его глазах я читал не столько сочувствие, сколько дипломатический расчёт: он хотел удержать баланс, ведь каждый гость в его доме это потенциальная монета в его сундуке.

Я пришёл лишь убедиться, что с гостями всё хорошо, сказал я, взяв себя в руки. Судя по всему, все живы, и это главное. Тогда я пойду. У меня есть дела, которыми нужно заняться.

Развернувшись, я вышел, не дожидаясь ответа. За спиной послышался гул голосов: Джан что-то горячо говорил Визерису и Марек старался успокоить разъярённого мальчишку. Я представил, как Дейенерис снова съёжилась, и сердце сжалось от жалости. Но я понимал, что не могу вмешиваться в отношения брата и сестры. Да и мне давно пора заняться своими планами, не тратя время на чужие амбиции.

Идя по коридору к выходу, я ловил себя на мысли, что жизнь в роскошном доме постепенно затягивает. Слишком много роскоши, слишком много изысканных блюд, а хозяин, Джан, старался привязать меня и моих товарищей к своей персоне. Но я знал, что всё это иллюзия, золотая клетка, которую он возводил вокруг нас при помощи вежливых улыбок и показной щедрости.

Ускорив шаг, я вышел в сад, где под старыми кипарисами уже стояли Каркан и Тириан, готовые отправиться к воротам. В утреннем свете их фигуры казались чуть размытыми в голубоватой дымке. Я подошёл ближе, и они обернулись, заметив меня.

Деймон, ухмыльнулся Тириан, прищуривая один глаз. Смотри-ка, как ты бодро выглядишь для человека, что всю ночь носился с мечом наперевес.

Да, и для того, кто чуть не попал в ловушку богатенького хозяина, добавил Каркан с усмешкой.

Я лишь фыркнул:
Поверь, урок усвоен. Больше никакой благосклонности от этих купцов. Я нашёл куда более надёжного союзника собственный меч и собственных друзей. Что у нас с планами на сегодня?

Тириан пожал плечами:
Мы уже говорили: корабль подлатали и снарядили. Можем выходить в море хоть сейчас, но пока ждём некоторых поставок и провианта. Завтра днём отплываем.

Отлично, кивнул я. Я хочу перебраться на борт уже сегодня. Ночевать здесь больше не вижу смысла.

Каркан внимательно посмотрел на меня. В его лице сквозило что-то вроде гордости, хотя он старался казаться спокойным.
Понимаю, сказал он. Мы уже и так застряли в Тироше больше, чем планировали. Кое-кто из наших, кстати, решил остаться у Джана на службе. Сказали, что на старости лет хотят спокойствия и теплого места.

Я сжал губы. Конечно, эти люди прошли вместе со мной многое: рабство, побег, непростое путешествие. Они заслужили право на выбор.
Что ж, сказал я, стараясь скрыть разочарование, они могут остаться. Удерживать насильно никого не буду. Да и кто я такой, чтобы указывать им?

Будут ли у нас проблемы из-за этого? спросил Тириан, покосившись на меня.

Вряд ли, я не был до конца уверен, но мне не хотелось признаваться в собственных сомнениях. В конце концов, это просто жизнь. У каждого свой путь.

Мы обменялись понимающими взглядами и, не говоря больше ни слова, пошли к воротам усадьбы.

*****

Наступил рассвет следующего дня, и мы втроём стояли на носу корабля: я, Рикард и Каркан. С лёгким скрипом доски под нашими ногами покачивались на спокойной воде гавани. Морской ветер, пропитанный солью и ароматом водорослей, ласково трепал наши волосы. За горизонтом начинало подниматься солнце, и его первые лучи золотили воду, будто рисуя новую картину жизни, которая нас ждала.

Каждый из нас молчал, погружённый в собственные мысли. Я вспоминал о том, как вчера вечером мы объявили Джану о своём решении покинуть его дом и перебраться на борт. Он выглядел явно озадаченным и расстроенным, пытался заманить нас на приём к Архонту, убеждал ещё немного остаться, предлагая всевозможные выгоды и знакомства. Но мы стояли на своём.

Упорство Джана меня уже не удивляло: он привык использовать всё и всех в своих интересах. Мягкие слова, обещания, улыбки всё это оружие торговца-дипломата. Но я чувствовал, что оставаться здесь значит попасть в ловушку. И пусть Рикард будет оплакивать свои зарождающиеся чувства, а я упущенную возможность собрать побольше людей в свой отряд, мы всё равно решили: пора отправляться дальше.

Правда, перед самым отъездом случился один трогательный момент: Нана догнала меня в коридоре и протянула свернутый листок, перевязанный фиолетовой ленточкой. Сказала, что это от маленькой госпожи. Я сперва не понял, потом только кивнул и поспешил к выходу. Уже в каюте я развернул письмо.

Там, неуверенным детским почерком, было написано: Я знаю, что я принцесса. А у каждой принцессы должен быть свой рыцарь. Я назначаю вас своим рыцарем. Спасибо, что спасли меня и брата. Когда я вырасту, я тоже стану сильной, как вы.

Я усмехнулся, но в глубине души почувствовал тепло, которого не испытывал уже давно. Эта маленькая Таргариен умела быть искренней, несмотря на все её страхи и наивность. В моей памяти возник её испуганный взгляд, а сердце сжалось. Я не верил в судьбу, но случайные встречи порой действительно переворачивают жизнь.

Ну что, господа, вывел меня из мыслей голос Рикарда, готовы к новым приключениям? Наш капитан уже наготове, и скоро поднимет паруса.

Я взглянул на него, затем на раскинувшееся перед нами море. Ветер, волны и неизвестность манили меня вперёд, туда, где я мог сам решать, что делать со своей жизнью, не подчиняясь ничьим ухищрениям.

Готовы, ответил я, глядя вдаль. Вперёд.

Часть 2. Глава 17

Туман медленно рассеивался над тёмной гладью воды, раскрывая перед нами величественную фигуру Браавосского Титана. Словно занавес в театре, туман отступал, пропуская солнечные лучи к гигантскому колоссу. Даже после долгих недель плавания, изнуривших нас и физически, и морально, внутри я почувствовал, как пробуждается тихое благоговение. Казалось, сама природа устранила все преграды, чтобы в полной мере продемонстрировать нам это грандиозное творение людских рук, возникшее на стыке легенд и реальности.

Титан возвышался над нами скалой колоссальная фигура из гранита и бронзы, обросшая морской солью и временем. Его облик напоминал воина, чьё суровое, обветренное лицо не утратило свою грозную красоту. Казалось, что Титан вот-вот оживёт и сойдёт со своего постамента, чтобы навести порядок в неспокойных водах лагуны Браавоса. Правая рука исполинского стража лежала на вершине каменного хребта, словно он готовился в любой миг сжать скалу и обрушить всю свою силу на тех, кто рискнёт преступить черту дозволенного. Левая рука держала сломанный меч, взметнувшийся к небу знаком вечной боевой готовности. Казалось, Титан заявлял: Даже разбитое оружие может защищать тех, кто не преклонил коленей.

На поверхности бронзы и камня время оставило свой отпечаток: многочисленные трещины, узоры, переплетённые с зелёным налётом окиси, словно сами годы вычерчивали на Титане таинственные письмена. Птицы свили гнёзда на плечах и руках великанской статуи, и их пронзительные крики разносились эхом по лагуне. Чайки, неутомимо кружившие вокруг головы Титана, придавали этому месту суровость и в то же время странное очарование.

Когда наш корабль плавно скользнул между ног колосса, его исполинская тень накрыла нас с головой, будто кто-то набросил огромный плащ, оберегающий от непрошеных взглядов. Я невольно задержал дыхание, ощущая всю грандиозность момента. Поднимающееся солнце золотило бронзовые поверхности Титана, и тот сиял, словно гигантский маяк, указывая путь не только кораблям, но и душам тех, кто жаждет свободы и силы.

Поразительно, правда? раздался тихий, почти шёпот Каркана, стоявшего рядом со мной. В его обычно уверенном голосе теперь звучало благоговение.

Поразительно, повторил я, не в силах отвести глаз от этого великолепия.

Рикард, обычно эмоциональный и шутливый, тоже молчал, как зачарованный, и я понял, что его сердце бьётся в такт моему. Титан, без сомнения, был чем-то большим, чем скоплением бронзы и камня. Он стал воплощением воли браавосцев, которые не ждали подаяния ни от королей, ни от богов. Они сотворили свой город, воздвигли символ независимости и стойкости, напоминая любому, кто приближается, что здесь уважают не силу оружия, а силу духа.

Когда Титан остался позади, мои мысли обратились к нашему будущему, которое должно было начаться здесь, на берегу Браавоса. Сердце трепетало от предчувствия перемен. Я хотел либо собрать собственный наёмничий отряд, либо вступить в уже известный: и тот, и другой путь обещал испытания, новые знакомства и возможность закрепиться в этом знаменитом городе.

Вчерашние долгие разговоры с Рикардом и Карканом многое прояснили, но особенно ценными оказались сведения от капитана Тириана, старого друга Каркана. Он знал о Браавосе куда больше, чем вычитывают в путевых заметках или узнают на постоялых дворах.

Браавос это не просто город, сказал он, когда мы склонились над картой за обшарпанным столом его каюты. Это сердце всего Эссоса. Здесь короли не правят, а мечи подчиняются другому закону. Здесь золото основа власти, и оно может быть острее любого клинка.

Я впитывал каждое слово, словно губка. Тириан рассказывал, что в этом городе рабство под строжайшим запретом. От одной мысли о таком я вздохнул с облегчением: всю жизнь я ненавидел неволю во всех её проявлениях. Однако тут же выяснилось, что свобода в Браавосе понятие условное.

Подпишешь контракт и ты попался, усмехнулся Тириан. Здешний закон сделает твоё слово крепче любых железных цепей. Нарушать подписанные обязательства не рекомендуется, иначе городская стража быстро оторвёт тебе голову, а Железный банк припомнит все твои долги.

Главной же движущей силой Браавоса, как объяснял Тириан, был не Морской владыка, а Железный банк древняя и могущественная организация, чьё влияние простиралось далеко за пределы города. Они выдавали кредиты королям и влиятельным магистрам, финансировали войны и мирные проекты, но могли столь же легко поддержать врагов неплательщиков.

Если у тебя нет богатства или громкого имени, забудь о сделках с Железным банком, Тириан развёл руками. Они открывают двери только проверенным людям и заслуженным наёмникам, вроде Золотых Мечей. Но имена ваш отряд пока не снискал, а значит, вам туда путь заказан.

Он предложил два варианта, как обойти строгие правила. Первый вступить в уже известный наёмный отряд, подняться в их иерархии, получая репутацию и защиту. Второй приобрести землю в Браавосе, стать полноправным жителем города и на этой основе развивать свое дело. Но в каждом случае были подводные камни: в первом потеря самостоятельности, во втором необходимость вступать в обязательства перед самим городом, если вдруг тому понадобится военная поддержка.

Но, подмигнул Тириан, браавосцы умеют платить за свои просьбы. Просто имей в виду, что долгими компромиссами здесь тоже всё можно решить. Город возможностей.

Слова капитана, хоть и звучали заманчиво, ставили меня перед непростым выбором. Я жаждал независимости, хотел обрести свою силу, свою группу боевых товарищей и друзей, но понимал, что сходу встать на вершину будет непросто. Как будто Браавос проверял меня на терпение, требуя жертву в виде времени и сил.

*****

Наша дорога в город началась с причала, где мы прощались с Тирианом. Солнце уже поднялось, окрашивая всё вокруг в тёплые золотисто-красные тона, и я, прощаясь с капитаном, ощущал одновременно радость и лёгкую грусть.

Ну что, прощаемся, друзья? спросил он, сдёргивая с головы шапку и картинно взмахивая ею в воздухе. Могу заверить вас, что мне будет вас не хватать, на корабле теперь затишье будет. Не хотите задержаться у меня? Вина и веселья хватит на всех!

Его добродушие растопило бы сердце любого, а я к нему и вовсе успел привязаться. Но оставаться не хотелось слишком много дел ждало нас впереди.

Спасибо за гостеприимство, капитан, улыбнулся я, пожимая ему руку. Но надо двигаться дальше. Мы пока остановимся в городе, а к тебе можем нагрянуть в любой момент. Так что не обольщайся: от нас так просто не отделаешься.

Ага, поддержал меня Рикард с шутливым прищуром. Только у тебя на корабле столы скрипят, а я после долгих недель на судне мечтаю о нормальной кровати. Хотя признаю, что скучать по твоим историям точно буду.

Тириан тяжко и нарочито вздохнул:

Ладно, пусть будет так, раз уж вам приспичило искать приключения на суше. Но не забывайте: я для вас всё разузнаю про продажу земли, как и просил Деймон. Приходите через пару дней. Повеселимся, а заодно и обсудим цены уверяю, пара пирующих вечеров в моей компании не сделают вас беднее.

Обязательно заглянем, сказал я и слегка приобнял его, как старого друга. До скорого, Тириан!

До встречи, друзья! прокричал он напоследок, когда мы уже скрывались за складами у пристани. И не натворите тут слишком много глупостей без меня!

Мы только рассмеялись, махнув ему на прощание. Спустя некоторое время пути оказались в самом сердце Браавоса. Город шумел, кипел жизнью: уличные торговцы громко расхваливали свой товар, запахи жареной рыбы и пряностей смешивались с ароматом свежеиспечённого хлеба. Узкие каналы, что пересекали город, казались зеркалами, отражающими мосты и дворцы в воде; по ним, словно длинноногие жуки, скользили гондолы, перенося горожан и гостей с одного берега на другой.

Мы не стали долго ломать голову над выбором постоялого двора. Серебряный гусь таверна средней руки, которая показалась нам достаточно опрятной и уютной. Возле входа стоял деревянный щит, украшенный резными изображениями гусей, а внутри оказалось удивительно просторно. В воздухе витали запахи запечённого мяса, жирного, но ароматного. Мы сняли по отдельной комнате каждому: после многих дней, проведённых в тесных каютах, это было словно подарок судьбы.

Вечером мы втроём собрались в моей комнате. Надо было обсудить планы, привести в порядок мысли и ресурсы. Каркан вытащил из сумки несколько небольших мешочков с монетами и пару свитков, заботливо перевязанных кожаными шнурами.

Итак, давайте уточним, чем мы располагаем, сказал он, устанавливая светильник повыше, чтобы видеть бумагу. С учётом платы ребятам, которые ушли к Джану С деньгами, полученными от продажи части трофеев из сокровищницы Орона Зо Махара... он сделал короткую паузу. К счастью, старик был не жаден в последние минуты, когда понял, что умирает и завещал нам часть своих накоплений. Так вот, складываем всё. У нас имеется около одиннадцати тысяч золотых.

Рикард присвистнул, глядя на гору золотых монет, которые Каркан высыпал на стол.

Я всегда знал, что мы не нищие, но чтобы настолько протянул он с лёгким удивлением. Для человека без титула это целое состояние. Эх, если бы мой отец знал, насколько мы теперь богаты, он бы обзавидовался: его годовой доход никогда не поднимался выше девяти тысяч золотых.

Это ещё не всё, продолжил Каркан и аккуратно развязал другой мешочек. По столу посыпались драгоценные камни всех цветов и оттенков. Ради этих семи мешочков с рубинами, сапфирами, изумрудами и прочими самоцветами, Тириан готов распрощаться с хорошей сумой золотых, если мы захотим их продать ему оптом. Он оценил их ещё в двадцать пять тысяч золотых.

Я осторожно взял один красивый рубин, и тот засверкал в свете лампы.

В таком случае сумма, резюмировал Каркан, вырастает до тридцати шести тысяч, если мы решимся на продажу камней. Но это ещё не предел. Он развернул несколько свитков, обнажив печати. Векселя на предъявителя Железного банка на сумму тридцать тысяч золотых. Получается, в общей сложности мы имеем примерно шестьдесят шесть тысяч золотых.

Мы переглянулись, и в этой тишине отчётливо слышалось, как у нас захватывает дух. Богатство, о котором обычные люди даже мечтать не смели.

Честно говоря, признался Каркан, откидываясь на стуле, я никогда не думал, что у меня в руках будет столько денег. Но теперь-то что? Нам же предстоит много трат: создание собственного отряда или вступление в уже существующий...

Я кивнул, стараясь сосредоточиться и не растеряться в возможностях.

Нам нужно как минимум человек тридцать, чтобы именоваться отрядом, напомнил я. Потребуется корабль, ведь Джан отдаст нам судно не раньше, чем через год. Плюс покупка экипировки, жалованье, наш личный доспех, наконец. У одного Рикарда нормальная броня, а мы с тобой довольствуемся старой, которую давно пора поменять. Опять же, в будущем мы хотим иметь свою базу, свой штаб значит, надо будет приобрести землю, а потом построить там хоть какое-то укрепление.

Да уж, проворчал Каркан, устало потирая подбородок. Деньги уже утекают, как вода сквозь пальцы, если взяться за всё это сразу.

Может, всё-таки подумаем о другом пути? предложил Рикард, с любопытством разглядывая драгоценные камни. Сначала купим себе новую амуницию, лошадей, если вдруг понадобится, показать себя в каком-нибудь уже известном отряде. Мы ведь новички в Браавосе, нас здесь никто не знает. Накопим репутацию, связи, а уж потом займёмся созданием своей собственной компании.

Он перевёл взгляд на меня:

Понимаю, что у тебя, Деймон, были грандиозные планы начать всё самостоятельно. Но у нас пока нет ни славы, ни серьёзных контактов, ни понимания, как всё в Браавосе устроено изнутри. Нужно немного терпения.

Логично, поддержал его Каркан. Если сразу купим участок и построим штаб, нам придётся брать на себя обязательства перед городом, да ещё и отряд набрать для защиты интересов Браавоса в случае войны. А где мы возьмём столько людей, опытных и преданных, чтобы всё это сработало? Лучше сначала взвесить все за и против.

Я понимал, что их доводы верны. Горячее желание независимости боролось во мне с реализмом, но рассудок подсказывал, что порой нужно сделать шаг назад, чтобы потом прыгнуть вперёд.

Хорошо, сказал я наконец, разрешая внутренний спор. Согласен, что нужно укрепиться, застолбить своё имя в мире наёмников и подкопить ещё репутации. Для начала попробуем присоединиться к известному отряду, посмотрим, как там всё устроено. Но при этом продадим камни Тириану и, если получится, прикупим участок земли чтобы уже начать подготавливать базу на будущее.

С этими словами я взял рубин со стола и слегка подбросил его в руке. Камень сверкнул в свете лампы, словно приветствуя наше решение.

Надо только узнать у Тириана, какие есть варианты участка и цены, продолжил я. И, если сможем вложимся прямо сейчас, чтобы не потерять возможность. А там видно будет.

Тогда решено, кивнул Рикард с облегчённой улыбкой. Тогда в скором времени отправимся к Тириану. Устроим ему маленький праздник, а заодно проверим, какую землю он нашёл.

А ещё поищем подходящий наёмничий отряд, предложил Каркан, вставая из-за стола и потягиваясь. Пусть не самый дорогой, но достаточно известный, чтобы нас заметили и запомнили. Вместе с тем, если там недостаточно жёсткая иерархия, мы сможем сохранить некоторую самостоятельность.

Согласен, ответил я. Посмотрим, что нам предложит жизнь.

Рикард усмехнулся:

Жизнь всегда подкидывает приключений, было бы желание их принять. Но главное, чтобы эти приключения не высосали из нас все деньги в первый же месяц.

Мы обменялись понимающими взглядами, и в комнате воцарилась тёплая, дружеская атмосфера. Можно было почти слышать, как наши сердца бьются в едином ритме ожидания будущих событий.

Ладно, пора на боковую, подвёл итог Каркан, заметив, что мы всё ещё сидим над свитками, а за окнами давно стемнело. Усталость делает нас рассеянными.

Верно, согласился я. Нас ждут долгие и сложные дни. Надеюсь, у Тириана уже будут новости.

Мы разошлись по своим комнатам, каждый со своими мыслями. Я улёгся на кровать, вглядываясь в деревянный потолок, и ощутил, как холод каменных стен таверны постепенно вытесняется приятным теплом. Возможно, мой путь к независимости и славе окажется куда длиннее и сложнее, чем я представлял, но у меня были верные друзья и весомая сумма золота, а значит крепкий фундамент для любых начинаний. Я невольно улыбнулся, думая о том, какие приключения ждут нас за каждым поворотом канала в этом удивительном городе.

Надежда и лёгкая неуверенность смешались во мне, но я чувствовал, что готов к предстоящим испытаниям. Где-то за стенами Серебряного гуся шумел Браавос, струились каналы, светились факелы, а в небе кружили над Титаном ночные птицы. Для меня же наступало время больших перемен.

Впереди нас ждали новые испытания, и я был решительно настроен встретить их с гордо поднятой головой.

****

Следующие несколько дней мы с Карканом и Рикардом провели в непрерывных прогулках по Браавосу, стремясь познать его с разных сторон. Как бывшие гладиаторы, мы не привыкли сидеть на месте и жаждали увидеть все самые значимые и даже самые потаённые уголки этого удивительного города. Каждый из нас по-своему восхищался его красотой и неповторимой атмосферой. Масштаб Браавоса поражал воображение: широкий лабиринт каналов, величественные мосты, сверкающие дворцы и скромные жилища простых горожан всё переплеталось в причудливом узоре, создавая эффект нереальности. Одновременно город был настолько живым и многоликим, что ни на мгновение не давал повода усомниться в его могуществе и уникальном колорите.

Первым делом мы отправились к зданию Железного банка, о могуществе которого ходили легенды по всему Эссосу. Его массивный фасад, выполненный из тёмного камня, напоминал неприступную крепость, готовую отразить любого врага. Высокие, словно устремлённые в небо, колонны создавали величественное впечатление. Казалось, что каждый камень здесь пропитан историей и необычайным влиянием, накопленным за века. Внутри нас встретил просторный вестибюль, устланный плитами из белого и чёрного мрамора. Высокие сводчатые потолки, поддерживаемые тяжёлыми колоннами, придавали помещению торжественность, а скромные, но элегантные украшения в виде бронзовых барельефов и настенных резных панно напоминали, что истинная сила этого учреждения зиждется не на показной роскоши, а на строгом соблюдении договоров и репутации.

Невероятное место, пробормотал Каркан, с интересом разглядывая детали внутреннего убранства. Словно прожжённый стратег, он уже прикидывал, какую роль играет Железный банк в мировой политике.

Здесь не просто считают деньги, тихо добавил Рикард, который обычно не отличался склонностью к философии. Здесь вершатся судьбы королей и, возможно, целых династий.

Я кивнул, осознавая, насколько грандиозна сила, сосредоточенная в этих стенах. Железный банк напоминал гигантское сердце финансового мира, его кровеносную систему, способную либо оживить, либо погубить целые страны. В таком месте я ощущал смирение и определённую тревогу, будто невольно прикасался к чему-то очень древнему и могущественному.

Покинув мраморные залы Железного банка, мы направились к Чёрно-Белому Дому загадочному храму Безликих. Этот культ таинственных наёмных убийц уже давно возбуждал любопытство людей по всему континенту. Снаружи здание выглядело скромно и вовсе не стремилось привлечь внимание. Тем не менее сочетание чёрных и белых плит на фасаде рождало ощущение странного контраста жизни и смерти. Пройдя внутрь, мы ощутили почти осязаемую тишину, которая была слишком глубокой для обычного городского храма.

Просторный зал погружался в полумрак, а тени, качающиеся на стенах, придавали обстановке чувство скорби или даже незримой опасности. Маски Безликих, прикреплённые к стенам, смотрели на нас пустыми глазами, словно наблюдали за каждым нашим шагом. В самом центре зала находился зловещий бассейн с водой смерти. Легенды утверждали, что тот, кто испьёт из него, найдёт покой в загробном мире и забудет все страхи и печали. Но в действительности никто из нас не имел желания проверять эту легенду на себе.

Здесь даже воздух другой, прошептал Рикард, стараясь говорить так тихо, чтобы не потревожить полумрак.

Да, место не для слабонервных, согласился я, невольно содрогаясь от холодка, который пробежал по позвоночнику.

Выйдя из стен Чёрно-Белого Дома, мы ощутили, будто сбежали из чьего-то кошмара. Холодок тревоги ещё какое-то время щекотал нашу память, напоминая о том, что мы видели. Но жизнь продолжалась, и мы поспешили вернуться в шумный мир улиц и каналов, где ощущались запахи рыбы, приправ и морского ветра.

Спустя короткое время мы оказались на огромном рынке Браавоса, который походил на настоящий водоворот жизни и красок. Со всех сторон доносились громкие возгласы продавцов, звучало пёстрое многоголосие толпы; городские жители, приезжие торговцы, путешественники из далеких стран все словно сошлись здесь в одном ярком круговороте. Прилавки, заполненные экзотическими пряностями, лазурными тканями, резными деревянными безделушками, оружием из разных уголков света, громоздились друг на друга, привлекая любознательные взгляды. В воздухе витал аромат свежих фруктов, оливок, жареных кальмаров, а над головой проносились крики чаек, бродячие музыканты перебирали струны лютен, и казалось, что сам город пульсирует ритмом бесконечного торга.

Смотрите, какие ткани из Волантиса! воскликнул Рикард, показывая на сверкающие шелковые рулоны, которые, казалось, переливались на солнце всеми оттенками заката.

А тут клинки из лучшей стали, добавил Каркан, останавливаясь у лавки оружейника и с восхищением разглядывая тонкие, но прочные клинки. У этих мечей баланс, как у хорошо слаженной катапульты, не удержался он от меткого воинского сравнения.

Мы бродили по многообразным рядам, временами задерживаясь у прилавков с экзотическими украшениями, рыбными деликатесами или тюками с ароматными специями из Кварта. Натыкались на торговцев животными, которые предлагали всё от колоритных попугаев, способных выкрикивать ругательства на трёх языках, до ловких обезьянок из дальних стран. Легко было потеряться в этом хаотичном буйстве красок и запахов, но мы наслаждались каждым мгновением, словно погружаясь в мир приключений и новых открытий.

После насыщенной прогулки по рынку мы решили заглянуть к кузнецу. Нам с Карканом требовалось обновить наше снаряжение, и, учитывая разнообразие товаров в Браавосе, сейчас было самое подходящее время сделать это с умом и размахом. Кузнец, невысокий, но крепкий мужчина с обветренным лицом и руками, покрытыми мозолями, встретил нас широким, пусть немного суровым, но вполне дружелюбным взглядом.

Чем могу помочь, господа воины? спросил он, вытирая покрытые сажей пальцы о кожаный фартук. В его голосе слышался опыт, а за спиной виднелась массивная наковальня, над которой он, судя по всему, трудился дни и ночи напролёт.

Нам нужны новые доспехи, ответил я, оценивая мастерскую взглядом. Хочется чего-то лёгкого, чтобы не сковывало движения, но достаточно прочного, чтобы защитить от неожиданного удара копья или меча.

Кузнец понимающе кивнул и повёл нас вглубь, где на специальных стойках красовались различные типы доспехов: от простых кожаных и кольчужных до тяжёлых латных. Несколько комплектов были усилены металлическими вставками, другие сочетали в себе кожаные и стальные пластины, рассчитанные на жаркий климат Эссоса.

Посмотрите на эту работу, произнёс он, указывая на лёгкие кожаные доспехи с кольчужными вставками на плечах, локтях и груди. Я разрабатывал их, учитывая опыт наёмников. Они удобны для боя, особенно когда приходится долго сражаться или путешествовать под палящим солнцем.

Я примерил один из доспехов и ощутил, как хорошо он сидит: не давил, не мешал сгибаться, но при этом вполне надёжно защищал жизненно важные места.

Превосходно, оценил я, похлопав по упругой коже и стальным кольцам, скреплённым между собой мелкими заклёпками.

Каркан, привыкший к более тяжёлым вариантам защиты, выбрал себе настоящий боевой закрытый доспех. Массивные пластины, но искусно сделанные так, чтобы не полностью стеснять движения. Он проверил подвижность рук и ног, слегка присел, встал в боевую стойку, сделал пару выпадов рукой, будто держа меч.

Сидит как влитой, довольно сказал он, одобрительно гремя металлическими пластинами.

Вам понадобится оружие? спросил кузнец, показывая на стену, буквально усыпанную самыми разными клинками от коротких кинжалов до внушительных двуручных мечей.

Как раз хотел это обсудить, ответил я, подходя к ряду топоров и проверяя их баланс. Мой взгляд остановился на двуручном топоре, у которого были лезвия с двух сторон. Он выглядел грозно, но в то же время, когда я взял его в руки, почувствовал, что оружие идеально сбалансировано.

Этот топор, начал я, кивая на впечатляющий инструмент, не для простых стычек в переулках. Он скорее для настоящей битвы на поле боя.

Особая работа, с гордостью отозвался кузнец, улыбаясь уголками губ. Лезвие из стали, закалённой особым методом, здесь знают лишь несколько кузнецов во всём Браавосе. С таким вы будете внушать не только уважение, но и нешуточный страх, если дело дойдёт до боя.

Мне подходит, согласился я, представляя, как буду использовать этот топор, если придётся столкнуться с серьёзными противниками.

Каркан обзавёлся хорошо сбалансированным мечом, без каких-либо вычурных украшений, но явно надёжным и проверенным решением для сражений. Рикард в это время подгонял под себя подаренный доспех, который мы привезли ещё из предыдущих наших приключений. Кузнец с удивительной дотошностью уточнял детали: где ослабить ремень, где усилить крепление, чтобы не натирало в длительных переходах и боях.

Теперь мы готовы к любым испытаниям, сказал Рикард, улыбаясь и ощупывая металлическую рукавицу.

Осталось только запастись всем необходимым для путешествий, напомнил я, поправляя ремень на своей новой экипировке.

Мы вернулись на рынок, чтобы купить снаряжение и припасы. Устраивать пышные пиры на свежем воздухе мы не планировали, но понимали, что в дороге и при жизни наёмников важно всегда иметь запас провизии и инструменты для выживания. Мы взяли сушёное мясо, рыбу, лепёшки, сухофрукты, орехи и непременные специи: соль, перец и некоторые травы, способные скрасить вкус самой простой пищи. Прикупили пару кожаных бурдюков для воды, а также набор средств для её очистки так советовал нам один бывалый торговец.

Чтобы быть готовыми к перемене погоды, мы обзавелись плащами-накидками из непромокаемой ткани и тёплыми одеялами. Местный торговец убедил нас, что эти плащи спасут не только от дождя, но и от ветра, особенно если придётся долго добираться до места назначения. Приобрели и лёгкую хлопковую одежду для жарких дней, прочные кожаные сапоги, пару запасных стелек, а также масла для ухода за ногами во время длительных походов такие мелочи могут сослужить хорошую службу. Купили палатку из плотной ткани, которая, по словам продавца, выдерживает любой ливень, и котелок для приготовления пищи на костре.

Кажется, мы набрали припасов на целую армию, пробормотал Каркан, оглядывая гору свёртков и мешочков.

Как бы всё это не стало лишним грузом, подмигнул я, хотя на самом деле был рад, что у нас есть возможность позаботиться о качественном оснащении. Времена, когда мы были нищими беглецами, давно прошли, и это вселяло уверенность в будущее.

*****

Через несколько дней мы с Рикардом и Карканом стояли перед коваными воротами, за которыми простиралась территория роскошной, судя по всему, усадьбы Тириана. Мощёная дорога к дому была окружена высокими стенами, а по периметру возвышались маленькие башенки. На некоторых из них мы заметили вооружённых стражников, держащих самострелы настороже и внимательно вглядывающихся в приближающихся гостей.

Много воинов, тихо произнёс Каркан, выискивая глазами все места, где потенциально могут стоять дозорные. Его военная натура подсказывала, что надо быть бдительным, даже когда идёшь в гости к доброму знакомому.

Тириан явно не простой торговец, пробормотал Рикард, заметив, как один из стражников, завидев нашу боевую экипировку, ощутимо напрягся.

Мы прекрасно понимали, что радушие и веселье Тириана вовсе не отменяют меры предосторожности. Мало ли какие проблемы могут нагрянуть из-за морских разбоев, старых враждебных контактов или конкурентов по бизнесу. Осознание этого ещё сильнее внушало нам уважение к капитану: за улыбкой и дружелюбием скрывался опытный моряк и человек, знающий, как выжить в не всегда спокойном мире.

Подойдя к небольшой двери сбоку от ворот, я громко постучал костяшками пальцев. Сразу открылось окошко на уровне глаз, и внутренняя часть двери осветилась огнём от факела.

Кто вы и что вам нужно? раздался глухой голос воина за металлической решёткой.

Мы к Тириану, ответил я уверенно, но стараясь не звучать угрожающе. Он наш добрый друг. Можешь передать ему, что его знакомые пожаловали в гости, чтобы проверить, не иссякли ли его запасы вина.

Воин нахмурился, что-то пробурчал и захлопнул окошко, очевидно, пошёл докладывать хозяину. Мы же переглянулись: в новой экипировке и с серьёзным вооружением за спиной мы производили, наверное, более внушительное впечатление, чем раньше.

Уверен, скоро этот бедолага вернётся и станет перед нами раскланиваться, шутливо произнёс Каркан, хотя и сам напряжённо держал руки на поясе, готовясь к любому развитию событий.

Не прошло и пары минут, как мы услышали знакомый возглас Тириана, требующего немедленно впустить своих лучших друзей и благородных гостей. Дверь со скрипом открылась, и нас приветствовал уже другой стражник, явно более радушно настроенный, судя по его широкой улыбке.

Прошу, входите, сказал он, стараясь говорить как можно любезнее.

Мы зашли во внутренний двор усадьбы и слегка замерли от увиденного. Ожидали чего-то вроде типичного поместья с каменными стенами и аскетичными постройками, а перед нами расстилалась зелёная лужайка с фруктовыми деревьями и аккуратными клумбами. Центральное место занимал ухоженный белокаменный дом с просторной террасой и широкими окнами. В некоторых местах из-за кустов виднелись статуи морских чудовищ, словно напоминавшие о том, что капитан Тириан никогда не забывает о море.

Красивое место, признался Каркан, оглядываясь. Казалось, этот укромный оазис резко контрастировал с городской суетой, к которой мы так привыкли за последние дни.

Раньше я думал, что Тириан живёт прямо на корабле или в каком-то обычном доме в порту, добавил Рикард, тоже удивлённо водя взглядом по окружавшим нас красотам. А тут целая усадьба, да ещё такая ухоженная.

На то он и капитан, да ещё и довольно богатый, напомнил я. Видимо, умеет обращаться с деньгами и людьми.

Слуги, услыхав звуки шагов, вышли нам навстречу, вежливо кланяясь, а затем повели нас к центральному входу. Там, на широком крыльце, нас уже ждал сам Тириан широкоплечий, улыбчивый и, как всегда, заряженный неутихающей энергией. Он раскрыл объятия, словно собирался обнять нас всех сразу, и громогласно воскликнул:

Наконец-то! Я уж думал, что вы сбежали в другой город или застряли в постоялом дворе, где еда оказалась настолько вкусной, что вы не смогли оттуда выбраться!

Ухмылка не сходила с его лица, когда он ощупывал нас внимательным взглядом, замечая новые доспехи и оружие.

Хороши, хороши, продолжил он, с шутливым уважением поднимая бровь. Не скупились, вижу. Надеюсь, не все деньги спустили на эти доспехи, а то мне прямо завидно становиться.

Он громко рассмеялся, и мы с Карканом и Рикардом невольно присоединились к нему. Настолько легко и непринуждённо Тириан умел снимать напряжение, что я поймал себя на мысли: в этом человеке удивительным образом сочетаются черты добродушного весельчака и мудрого, опытного торговца, который наверняка имеет множество тайн за плечами.

Да ты не переживай, мы ещё немного припасли, подмигнул ему Каркан, окидывая взглядом двор. А если и закончатся деньги, мы всегда можем по спарринговать у тебя на заднем дворе на радость твоим гостям. Думаю, найдутся желающие поставить на нас пару золотых.

О, уверен, шоу получилось бы отменное, весело отозвался Тириан. Но пока предлагаю отложить бои и пройти внутрь. Уже накрывают стол с самыми лучшими винами и закусками. Вы ведь знаете моё правило: настоящий капитан не встречает гостей без угощения!

Я почувствовал, как внутри разлилось тёплое чувство родства. За эти дни я действительно успел соскучиться по этому пройдохе, по его лёгкому характеру и манере делать из любой ситуации весёлую сцену.

Осмотрев нас ещё раз, Тириан приподнял бровь и заговорил на этот раз с более насмешливым, хотя и практичным прицелом:

Я, конечно, понимаю: брутальные воины, закованные в сталь, он с прищуром окинул взглядом наши доспехи, но собираетесь ли вы явиться на пир, продолжая греметь железками и потеть под латами? Нет, господа, это не годится!

Он резко обернулся к прислуге и громогласно скомандовал:

Живо найдите для моих друзей достойную одежду, чтобы они могли чувствовать себя как настоящие герои на отдыхе! И продолжайте готовить пиршество: вина откупорить, угощения подать!

Мы с Карканом и Рикардом даже опешили от такой стремительности хозяина. Попытались возразить, что, мол, мы не хотим его стеснять и пришли вовсе не кутить, а обсудить дела. Но Тириан и слушать не пожелал:

Никаких дел сегодня, отрезал он, делая повелительный жест рукой. Сегодня праздник, а о рабочих заботах поговорим завтра. Да, кстати, я нашёл для вас несколько вариантов земли но об этом не сейчас! Берегите свою деловую хватку для утра, когда головы станут свежими. А сегодня отдыхаем!

Мы не успели ни поспорить, ни поблагодарить как следует: слуги и служанки уже подбежали, и, ловко окружив нас, буквально увели по разным коридорам. Девушки с улыбками не оставляли нам возможности возразить, а их проворные пальцы принялись расстёгивать ремни на доспехах с такой уверенностью, будто они ежедневно помогали одевать и раздевать рыцарей. Пахло маслом, ароматными мылами и благовониями; вокруг всё смешалось в вихре событий. Я даже не сразу понял, что успел остаться в одной набедренной повязке, а затем и вовсе без неё. Эту операцию провели быстро, но весьма деликатно.

Когда смятение улеглось, я обнаружил на себе лёгкую тунику из тонкой ткани, прохладной и приятной к телу. Служанки, продолжая улыбаться, повели меня по коридору в просторное помещение, откуда доносились веселый говор и бульканье воды. Любопытство пересилило остатки смущения, и я постарался шагать не слишком торопливо, чтобы успеть разглядеть богатый интерьер: высокие потолки, резные колонны, мягкий свет масляных ламп и всё тот же тонкий аромат благовоний.

Пройдя дальше, я увидел в центре зала огромный бассейн с кристально чистой водой, мерцающей в свете многочисленных ламп. По периметру были расставлены лёгкие низкие лежаки не то полукровати, не то полустулья. На одном из таких тронов уже восседал сам хозяин Тириан. Он лениво откинулся на подушки, а рядом с ним, с лёгкой усмешкой на лице, устроился Каркан. Вокруг них сновали полуодетые девушки, поднося угощения от сочных фруктов до дымящихся кусочков мяса, а также кувшины с вином и соками самых разных оттенков.

Я невольно отвёл взгляд в сторону, заметив, насколько откровенны наряды у этих красавиц: лёгкие ткани скорее подчёркивали их фигуры, чем скрывали. Грудь у некоторых была вовсе открыта, и я вежливо кашлянул, стараясь унять внезапно подскочившее волнение. На мне, конечно, было всего лишь нечто вроде короткой туники, но мне это внезапно показалось чуть ли не монашеской рясой по сравнению с окружающей модой.

Деймон! возвестил Тириан, завидев меня. Иди-ка сюда, не стой столбом в коридоре! Пробуй вино, бери, что душе угодно, и устраивайся рядом!

Неплохая, скажу я тебе, у тебя банька, капитан, проворчал я в полголоса, подходя ближе. Едва успел возразить, как меня уже вмиг переодели и теперь хотят накормить и напоить.

Ха-ха, можешь не благодарить! Тириан громко рассмеялся и окликнул одну из девушек темноглазую миловидную особу с тонкой талией. Она тут же подбежала и протянула мне бокал вина. Пей, отдыхай, забудь о своих отчаянных планах хотя бы на этот вечер. Завтра поговорим о землях, я покажу список и, клянусь морской пеной, мы найдём отличное место для вашего штаба.

Надеюсь, это место обойдётся не слишком дорого, с долей сарказма вставил я, пригубив вино. Напиток оказался на удивление мягким, хотя чувствовался терпкий фруктовый привкус.

Каркан с усмешкой кивнул:

Привыкай, Деймон. Похоже, нас будут ублажать знатно, так что приготовь печень на сегодня, а кошелёк к испытаниям на завтра.

С этих слов началось нечто, что я бы сравнил с коротким приключением вне времени. Вино лилось рекой, музыка (или подобие музыки в виде переборов лютни, доносившихся из соседнего зала) наполняла помещение лёгким фоном, а полуголые девушки скользили меж гостей, предлагая блюда, напитки и улыбки. Я заметил, что даже обычно сдержанный Каркан, поддавшись атмосфере, ухитрился шутливо хлопнуть одну из красавиц по округлым ягодицам. Та отозвалась трелью смеха и проворно увернулась от следующей попытки.

Смотрите-ка, проснулся старый лев, поддразнил я друга. Ещё чуть-чуть, и ты станешь завсегдатаем таких пиршеств.

Хм, у нас был тяжёлый путь, отмахнулся Каркан, но улыбка на его лице говорила сама за себя. Можно же и расслабиться хоть раз, без походного котелка и сырой палубы под ногами.

Между тем Рикард наш весельчак доказывал, что для него выживать в таком празднике вовсе не трудно. Он успел осушить уже два-три кувшина вина, не переставая при этом громогласно смеяться над историями Тириана. Каждый рассказ капитана превращался в увлекательную зарисовку о приключениях, морских сражениях, забавных ошибках торговых партнёров и даже о том, как когда-то он подружился с трёхногим котом в Лоррате. Я не был уверен, выдумка это или правда, но рассказ звучал настолько колоритно, что мы все заходились в хохоте.

А потом Рикард, в очередной раз схватив бокал, просто вскочил и одним движением скинул с себя просторную тунику. Повалившийся на пол предмет гардероба был самозабвенно затоптан его босыми ногами. Прежде чем мы поняли, что он задумал, Рикард с разбегу прыгнул в бассейн, расплескав вокруг целый фонтан тёплых брызг.

У-ху! завопил он, выныривая. Кому нужна прохладная вода, когда есть горячая?!

Осторожно, ещё утонешь, прокричал я, но сам рассмеялся, видя, как довольная физиономия Рикарда озаряется абсолютно детской радостью.

Похоже, подобное поведение заразительно. Меня, разгорячённого вином и атмосферой беззаботности, тянуло сделать что-нибудь столь же отчаянное. Я недолго колебался, быстро стянул тунику и с хохотом ринулся следом в воду. Вода оказалась не просто тёплой она была словно специально подогрета до температуры, идеально располагающей к релаксу. Струи ласково обнимали мышцы, прогревая уставшее от путешествий тело.

Эй, вы там ещё долго будете барахтаться? с шутливым возмущением позвал нас Каркан. Но уже через пару мгновений и он не удержался от соблазна скинул доспех цивильной одежды и, следуя нашему примеру, окунулся в горячие волны бассейна.

Тириан от души смеялся и хлопал в ладоши, наблюдая, как мы ныряем и брызгаемся водой, словно мальчишки, забывшие все тяготы жизни наёмников. Вскоре к нам спустились и те самые прелестные девушки: они тоже решили разделить радость купания, не постеснявшись избавиться от остатков одежды. Их гибкие фигуры отражались в воде, а на лицах играли озорные улыбки. Шаловливый смех смешивался с журчанием воды и тихими аккордами музыки.

Старый я уже для такого, пробормотал Каркан, когда одна из девушек с азартом плеснула ему в лицо водой, но при этом он широко улыбался. Хотя... может, и не такой уж я и старый.

Мы с Рикардом поняли, что Каркан, обычно сдержанный, сейчас явно готов повеселиться от души.

Между тем вино продолжали подносить прямо к бассейну на специальных плавучих столиках или же просто на деревянных подносах, которые девушки держали на уровне воды. Я, хотя и привык к суровым условиям, не мог не отметить, что такой отдых буквально выметает из головы все тревоги и тревожные мысли. Тело расслаблялось, разум начинал плыть от смеси алкоголя и приятного тепла.

Вскоре я заметил, что Рикард, с двумя сияющими улыбками девушками, незаметно ускользнул из бассейна. Они, игриво смеясь, увели его куда-то вглубь особняка. Я лишь успел ухмыльнуться: что ж, у него, видимо, особый план на вечер.

Эй, Деймон! раздался над ухом голос Тириана. Он тоже спустился в воду и теперь подошёл ближе, приговаривая: Чего застыл? Лучше расслабься, ты ведь чуть ли не главный гость. Налейте ему вина, девочки!

Одна из девушек миниатюрная, с большими карими глазами незамедлительно протянула мне новый кубок. Я сделал очередной глоток, ощутив, как горячее и терпкое тепло растекается по жилам. На сердце вдруг стало легко и даже немного легкомысленно: я чувствовал себя живым, как в те дни, когда мы с товарищами по оружию устраивали ночные попойки после выигранного боя.

Пока я предавался воспоминаниям, откуда-то сбоку меня аккуратно обняли тонкие, но настойчивые руки. Я обернулся и увидел двух девушек одна была светловолосая, с мягкими чертами лица, а другая огненно-рыжая, с озорным взглядом. Они явно решили составить мне компанию. Доносился нежный аромат духов, смешанный с запахом нагретой воды. Ещё до того, как я успел что-то сказать, рыжеволосая прижалась ко мне и, склонив голову к моему уху, тихонько прошептала:

Пойдём, здесь слишком многолюдно. Мы знаем местечко поуютней.

Казалось, моя голова слишком пьяна от вина и ощущения праздника, чтобы анализировать последствия. Я кивнул и позволил им вывести меня из бассейна. Их смех и едва заметное шуршание воды сопровождали нас, а подсвеченные коридоры принимали, казалось, в тёплые объятия полумрака. Я оглянулся, заметив, что Каркан и Тириан приподняли бокалы в нашу сторону, подмигнули, явно желая приятного продолжения вечера. Я только улыбнулся: пусть жизнь хоть немного побудет праздником.

Мы дошли до одной из комнат со скользкой, но мягкой на ощупь дорожкой из ковров. Девушки, немедля, избавились от остатков одежды, если их наряды вообще можно было назвать одеждой. Я был уже полностью раздет туника осталась где-то у бассейна. Мы втроём забрались на широкую кровать, её полог цвета охры слегка шелестел, когда под нашими коленями продавился упругий матрас. Светловолосая девушка наклонилась ко мне и подарила глубокий, требовательный поцелуй. Рыжеволосая тут же скользнула рукой вниз по моему животу и коснулась самых чувствительных мест. Я громко выдохнул, ощущая, как голова ещё сильнее кружится от смеси восторга и спиртного.

Светловолосая целовала мою шею, грудь, проводя лёгкие линии языком. Рыжеволосая в это время принялась ласкать меня всё увереннее, подталкивая к стремительному нарастанию желания. Я вздрогнул от накатившего волшебного жара и почувствовал, как в комнате будто бы стало жарче на несколько градусов.

Светловолосая не дала мне опомниться: она, плавно развернувшись, села верхом на мои бёдра, при этом я почувствовал, как её тело постепенно принимает меня. Я зашипел сквозь зубы, стараясь совладать с нарастающей волной наслаждения. Её движения были сначала медленными, почти дразнящими, а затем всё быстрее и смелее. Рыжеволосая в это время с горячим нетерпением прижалась к нам, не теряя возможности подключиться к общему ритму, то лаская мою грудь, то вплетаясь руками в волосы своей подруги.

Казалось, желание захлёстывает с головой. Я слышал пульсирующий стук крови в ушах, стоны, смех и тихий шёпот девушек, которые, перекрикивая друг друга, что-то говорили мне, но я едва понимал смысл их слов. Всё смешалось в стремительном вихре прикосновений, запахов и вкуса солоноватого пота, смешанного с ароматом благовоний.

Когда первая волна наслаждения накатала, я выгнулся, глухо застонал, и всё вокруг на миг словно потемнело. Тело расслабилось, но возбуждение ещё тлело в крови. Тут же я ощутил, как рыжеволосая девушка, не давая мне опомниться, обхватила ладонями моё лицо и поцеловала так горячо, что я чуть не задохнулся. Светловолосая, сойдя с меня, уже помогала своим ласкам переходить ко второй фазе, пока рыжеволосая медленно скользила вниз, лаская меня ртом, даря новые вспышки желанного огня.

Стон сорвался с моих губ. Когда моё тело вновь отозвалось податливостью и силой, я почувствовал, что готов отдаться этой волне снова. Сколько прошло времени, не мог сказать минуты, часы? Всё превратилось в единый порыв страсти, где участились вздохи, скользили чьи-то волосы по коже, смешались все звуки и краски.

Второй раз удовольствие оказалось ещё мощнее: оно вспыхнуло с неожиданной силы, заставив меня судорожно вцепиться в простыни. Я сдавленно зарычал, чувствуя, как волна наслаждения захлёстывает целиком. Девушки, достигнув пика своих ощущений, тоже в голос оповестили об этом весь особняк. Казалось, стены комнаты вторили нашему хору, а полог кровати колыхался от беспорядочного ритма наших тел.

Наконец, когда мы затихли, дыхание стало тяжёлым и прерывистым, а мышцы расслабились, я откинулся на подушки, прикрыв глаза. Мысли путались, смешиваясь с осколками образов прошедших мгновений, я чувствовал безграничную удовлетворённость и приятную усталость, какую испытывают бывалые воины после триумфа на арене.

Рыжеволосая девушка свернулась рядом, положив голову мне на плечо, а светловолосая лежала с другой стороны, лениво проводя пальцами по моей груди. В комнате царил полумрак и негромкий шёпот нашего сбивчивого дыхания, а лёгкий ветерок за игривыми занавесками приносил прохладу и аромат ночного сада.

Сон был близок. Я закрыл глаза, позволив себе утонуть в этом наслаждении полной безмятежности. Ни земля, ни деньги, ни наёмный отряд, ни политика Браавоса ничто не имело значения в ту самую секунду. Словно все тревоги подождут до завтра, отступив перед тем, что называется простой человеческой радостью.

Я задремал, окунувшись в сладкий туман грёз, где перемешались отголоски недавней страсти, смех друзей и вкус терпкого вина. И пока последняя искра сознания не потухла, я успел подумать: Как же хорошо хотя бы на мгновение забыть обо всём и почувствовать себя живым

На этом я окончательно провалился в забытьё, оставив все дела на потом и готовый встретить новый день с давно неведомой лёгкостью в душе.

Часть 2. Глава 18

Разбудило меня лёгкое, но настойчивое движение совсем рядом, словно кто-то пытался аккуратно высвободиться из моих объятий. Приоткрыв глаза, я обнаружил любопытную картину: две обнажённые девушки, крадучись, выбирались из-под простыней, стараясь не потревожить мой сон. Они двигались на цыпочках, словно два котёнка, которые украдкой прокрадываются туда, куда им вроде как нельзя, ещё они тихонько перешёптывались между собой. Сквозь тяжёлые шторы пробивались первые лучи рассвета, робко освещая их фигуры. Я решил прикинуться спящим, чтобы хоть несколько мгновений понаблюдать за этим забавным и одновременно трогательным зрелищем. Девушки медленно направлялись к двери, полностью обнажённые, и утренний свет мягко очерчивал их плавные контуры. Картинка получалась почти театральной тихая, странная и почему-то безумно смешная.

Я не удержался и тихо хмыкнул. Ночные гостьи мигом вздрогнули и замерли, словно в ожидании приговора, а в их взглядах проскользнул испуг. Поняв, что моё притворство раскрыто, я поднялся на локте и, стараясь выглядеть как можно более добродушным, произнёс:

Да не бойтесь вы, я уже давно не сплю. Тем более, судя по солнцу, и время вполне подходящее, чтобы вставать.

Румянец стыдливости залил их щеки, а при резком повороте в мою сторону их груди чуть качнулись созерцание, несомненно, приятное. Девушки беспокойно засуетились и начали сбивчиво приносить извинения за свой ранний уход. Они засыпали меня вопросами: не нужно ли мне чего, не желаю ли я продолжения вечера или утра? Я прикрыл глаза и быстро прислушался к себе: усталость ещё отдавалась в мышцах, но больше всего мне хотелось смыть остатки ночных приключений и позавтракать. К тому же я осознал, что остался без одежды видимо, она затерялась в пылу ночного веселья.

Скажем так, усмехнувшись, ответил я, мне бы не помешала хорошая ванна и тарелка чего-нибудь горячего. Ну и одежда, конечно. Не могу же я так и гулять по поместью, кивнул я на свою собственную наготу.

Девушки с облегчением перевели дыхание и тут же заверили, что всё для меня организуют. Совсем оправившись от смущения, они выскользнули из комнаты так быстро, будто их окликнули по срочному делу.

Спустя некоторое время, после наспех устроенного завтрака и долгожданной ванны, я почувствовал себя обновлённым и полным сил. Тёплая вода смыла остатки усталости, а сытная еда вернула ясность мысли. Наконец, облачившись в чистую одежду, я вышел во двор поместья. Там, в небольшой беседке, я заметил двух людей: моего давнего товарища Каркана и хозяина этого поместья Тириана. Они казались погружёнными в размеренную беседу и потягивали горячее вино. По их спокойным лицам я понял, что их обсуждение касалось воспоминаний из далёкого прошлого, а не каких-то насущных проблем.

Доброе утро, поздоровался я, подходя ближе.
О, неужели проснулся? с лукавой усмешкой отозвался Тириан. А я-то думал, что после страстной ночи тебе понадобится не меньше полудня на восстановление сил.

Я усмехнулся в ответ:
Как видишь, у меня ещё остались кое-какие резервы. Впрочем, мой друг Рикард, похоже, решил собрать дополнительные бонусы: похоже, он пошёл на утренний заход?

Точно! Тириан прищурился и кивнул. Не знаю уж, сколько он там времени проведёт, но подозреваю, что застрянет до обеда. Бывает, что утренний заход затягивается и до полудня, при этом Тириан развёл руками, словно показывая, что совершенно не виноват в склонностях Рикарда.

Каркан, сидя рядом, лишь вздохнул и поднял взгляд к небу, будто молился о смирении и терпении. Я широко ухмыльнулся и, подмигнув ему, усмехнулся в ответ на шуточное замечание Тириана:

Ну да, с возрастом, как говорится, некоторые возможности становятся недосягаемы. Вот тебе, старик, похоже, уже и ночи много, чтобы показать класс?

Тириан презрительно фыркнул, но обиды в его взгляде не читалось:
Как видишь, я пожертвовал свою ночь на хозяйственные заботы: нужно же было подготовить вино, чтобы ты сейчас мог его спокойно попивать. Но ладно, отложим любезности. Судя по твоему настрою, вы с Карканом принялись за дело ?

Я кивнул и перевёл взгляд на Каркана: судя по всему, он уже успел в общих чертах поделиться с хозяином нашими планами.

Ты прав, сказал я. Времени мало, а сделать предстоит многое. Сегодня хочется разобраться с некоторыми вопросами.

Каркан поведал мне о вашем решении, подтвердил Тириан, отпивая немного горячего вина. И, должен признать, одобряю: не стоит хвататься за первое попавшееся предложение и лезть в крупные наёмные компании. Начните с чего-то более скромного, но надёжного это придаст вам гибкость и не будет привлекать лишнего внимания. И, что немаловажно, вы же не просто салаги с мечами. От меня получите поддержку скажите потенциальным работодателям, что вас готовы нанимать влиятельные торговые круги. Со мной связываются многие купцы, так что я могу замолвить за вас словечко. Это очень поднимет ваши шансы.

Благодарю, ответил я. Мы и так думали, что лучше не связываться с отрядами с дурной репутацией. Но с твоей рекомендацией, думаю, будет намного проще. В любом случае, будем держаться подальше от беспредельщиков.

Тириан согласно кивнул и одарил меня серьёзным взглядом:

Правильный выбор. Понимаю, что вы хотите побыстрее войти в новую жизнь. Кстати, я помню твою просьбу, о обзаведение собственным куском земли или зданием в нашем городе.

Я кивнул ещё раз и, не затягивая, задал главный вопрос:

Да, мы уже много чего видели и перерыли половину города, но пока безрезультатно. Есть ли у тебя варианты?

Тириан откинулся на спинку скамьи, словно предвкушая приятный разговор:

Есть один превосходный вариант. Мой старый приятель недавно ушёл к праотцам, оставив после себя наследника по имени Драр. Парень хочет расширять свой торговый флот, но на это ему нужны деньги, так что он выставил на продажу целый гостиничный двор недалеко от порта. На первом этаже таверна, где обычно пируют моряки и купцы попроще, на двух верхних номера и несколько подсобных помещений. Территория немалая, повсюду склады. В общем, не роскошно, но для вас в самый раз. База рядом с портом, место оживлённое, склады можно сдавать в аренду или самим использовать для хранения снаряжения и припасов. Сплошные выгоды.

Я прикинул в уме: подобный комплекс действительно может стать для нас отличным плацдармом.

А стоимость? спросил я, невольно нахмурившись: порой цены в Браавосе кусались очень больно.

Изначально он просил семьдесят тысяч золотом, плюс около трёх тысяч уйдёт на подкупы в управе и среди чиновников. Но у меня с покойным отцом Драра были тёплые взаимоотношения, так что скидка возможна. К тому же, вам есть чем расплачиваться драгоценные камни. Парню это выгодно: в других землях он их сможет продать как минимум вдвое дороже. Так что цену вполне можно сбить до шестидесяти.

С этими словами Тириан хитровато прищурился, явно ожидая моей реакции. Я закатил глаза к небу, словно приценивался к качеству облаков, и в который раз почувствовал, что меня с Карканом судьба свела не с обычным человеком, а по-настоящему расчётливым союзником. Он думал так, чтобы всем было выгодно, и никогда не упускал шанса остаться в плюсе.

Звучит заманчиво, признался я. А ты сам что получишь с этого?

Конечно же, свою выгоду, Тириан развёл руками. Когда вы станете владельцами, я буду арендавать у вас эти самые склады или же сдавать их по договорённости от твоего лица, а вы получать прибыль. Товар у меня всегда в обороте, склады нужны постоянно. Вот так мы все и останемся в плюсе.

Я рассмеялся, покачав головой:

Ну что ж, звучит разумно. Если место и правда стоит своих денег, думаю, мы согласны. Мы уже устали ломать голову и бегать по городу в поисках чего-то стоящего.

Прекрасно! довольно произнёс Тириан, хлопнув в ладоши. Тогда дело за малым: оформим сделку, я прослежу за бумагами, чтобы всё шло без проволочек. Даю слово, максимум через месяц у вас будет собственная недвижимость в Браавосе!

Я почувствовал прилив облегчения и воодушевления. И вот, вроде бы только вчера мы мечтали о дальнейших своих действиях, а сегодня уже определились с местом будущей базы. Это был важный шаг, и, возможно, именно он задаст новый вектор нашей судьбе. После беготни и сомнений приятно было ощутить, что жизнь сдвинулась с мёртвой точки.

*****

Целый месяц мы с Карканом и Рикардом провели, исследуя Браавос вдоль и поперёк. Мы упорно искали подходящую наёмную компанию, которая бы не славилась скверной репутацией и могла обеспечить нам доступ к ресурсам. Оказалось, что в городе таких отрядов полным-полно: от смешных групп из пяти человек, что ели-еле насобирали себе на доспехи, до сотен закалённых вояк, чей профессионализм граничил с их же высокомерием. Порой мы наталкивались на банальный сброд, который готов был работать за копейки, лишь бы было разрешено грабить по пути. В других случаях перед нами стояли надменные снобы, презрительно кривящие губы при виде любого новичка. Каждый наш день заканчивался тем, что мы с недовольным видом возвращались в таверну, так и не найдя то, что хотелось. Начинало возникать ощущение, что связываться со всеми этими наёмниками пустая трата сил.

Однако мы решили не унывать, а закончить круг поисков, прежде чем сдаться. И в какой-то момент наши знакомые посоветовали обратиться к крупнейшей, хотя и далеко не самой симпатичной для меня, компании под названием Золотые Мечи. Репутация у них была противоречивая, но все признавали их силу и влияние. А потому, с некоторым скепсисом, мы отправились к таверне Жемчужина Браавоса, где, по слухам, остановился их рекрутер. Кто-то говорил, что у них там даже целый приёмный пункт, где набирают новых бойцов.

Стоило нам переступить порог этой таверны, как на нас обрушились гул голосов, запах пота и жареного мяса, смешанного с пряностями и резкими нотками недорого вина. Место выглядело переполненным: десятки воинов, собрались под одной крышей. На лицах у них читалась решимость и настороженность. Видимо, все понимали, что конкуренция будет бешеная, и не каждый получит право носить знак золотых мечей на перевязи.

Мы с трудом успели сделать пару шагов, когда перед нами выросли два угрюмых верзилы с чересчур серьёзными лицами и руками, уже лежащими на рукоятях оружия. Один из них, слегка прищурившись, хрипло пробурчал:

Проход для сброда закрыт. Если не собираетесь заказывать еду и выпивку, то уходите. У нас тут не выставка, чтобы просто по глазеть.

Я приподнял бровь и ухмыльнулся, искренне забавляясь подобным приёмом. Похоже, это была первая проверка: кто не может заплатить даже за вход, тот, видимо, и мечом заработать не может. Рикард наклонился ко мне и почти неслышно продублировал мри мысли:

Эти ребята явно нас проверяют, есть ли у посетителей хоть какие-то средства. Кто в состоянии прокормить себя с меча значит имеет хоть какие-то навыки.

Я кивнул и без споров протянул одну золотую монету, добавив сверху серебряную:

Выделите нам стол поближе к мечам. И пошлите разносчицу мы не прочь заказать чего-нибудь горячего. А заодно и расскажите поподробнее, про компанию за тем большим столом.

Охранник, прежде чем ответить, внимательно осмотрелся по сторонам, видимо, проверяя, нет ли начальства поблизости, и понизил голос:

Они там, слева, у самого большого стола, стал говорить он, почти шёпотом. Сотник зовётся Вувер. Прозвище у него неблагозвучное Блоха. Но при нём так его лучше не называть, если жизнь дорога. С ним ещё десяток офицеров. Основные бойцы, говорят, остались за городом сотня или больше. Их нанимают для крупного контракта, детали не раскрывают, но явно что-то важное: в последнее время они часто шляются к влиятельным лицам. А пока ждут здесь и набирают новых рекрутов, чтоб, видимо, усилить ряды. Только учти, характер у Вувера скверный, и себя он ставит выше остальных.

С этими словами охранник с презрительным видом сплюнул в сторону, давая понять, как относится к подобным высокомерным сволочам.

Всё, что знал, сказал, подытожил он. За остальным идите к ним сами.

Я нахмурился, поблагодарил его и пошёл вслед за Рикардом, который уже прокладывал путь к столу, освободившемуся неподалёку от Золотых Мечей. Мы устроились там, стараясь вести себя так, чтобы не выглядеть слишком заметными.

Давай пока просто поедим и посмотрим, негромко предложил я, когда к нам подошла разносчица. Не хочу с ходу лезть к ним со словами Здравствуйте, возьмите нас к себе. Посмотрим, кто к ним подходит и как они общаются. Может, станут понятнее их условия.

Согласен, кивнул Каркан. Поспешишь людей насмешишь.

Рикард, криво ухмыльнувшись, уже успел взять меню и ткнуть пальцем в самые жирные блюда. Когда нам принесли дымящееся мясо и графин вина, мы принялись за еду, стараясь тратить время с пользой и не торопиться. Отряд Золотых Мечей, или, точнее, их офицеры, восседал за длинным столом во главе с тем самым сотником Вувером. Тот действительно сидел, словно какой-нибудь вельможа. Одет он был в добротные доспехи, украшенные золотистыми вставками, а на поясе висел богато инкрустированный меч. Только вот выражение на его лице мне совершенно не нравилось: в узких, прищуренных глазках читалось вечное недовольство, перемешанное с презрением и каком-то внутренним раздражением.

Вокруг него толпились разные воины, пытавшиеся поступить к ним на службу: кто-то уходил озабоченным и нахмуренным, кто-то, напротив, сиял довольной ухмылкой, вертя в руках какие-то бумаги с печатью. Видимо, тех, кто подходил по критериям, принимали сразу, остальных безжалостно браковали.

Я наблюдал за всей этой суетой, стараясь понять, сможет ли такая компания стать для нас хоть сколько-нибудь надёжным плацдармом. Но с каждой минутой у меня нарастало впечатление, что эти люди не те, с кем хотелось бы иметь долгосрочные дела. И всё же мы не могли уйти, не попробовав: ведь, как говорится, лучше уж получить отказ или самому убедиться в несостоятельности идеи, чем сомневаться.

Что скажешь, Деймон? тихо обратился ко мне Рикард. Он заметил, что я хмуро смотрю в ту сторону.

Скажу, что они мне нравятся всё меньше и меньше, признался я честно. Но оставим выводы на потом. Поговорим с этим сотником, узнаем условия и решим окончательно.

Я доел свой кусок ароматного мяса, запил терпким вином и тяжело вздохнул, собираясь с мыслями перед тем, как подойти к столу Золотых Мечей и вступить в разговор, способный круто изменить наши планы.

Только я собрался встать и направиться к столу, где восседали Золотые Мечи, как у входа в таверну послышался громкий, недовольный бас. Возгласы, а затем и спорная перепалка распространились по всему помещению, привлекая любопытные взгляды посетителей. Я тоже прислушался к происходящему.

Пропустите, псы, у нас серьёзный разговор! доносился командный мужской голос с порога. Не вам, травоядные, нас останавливать! Что смотришь? Хочешь обнажить мечи? Хватит за них хвататься, как за титьку мамки. Лучше позови своих хозяев, которые вас сюда поставили. Скажи им, что пришли Братья Свободы. И если нас не пропустят, мы просто уйдём отсюда и наплюем на их приглашение!

Гомон вокруг слегка стих, словно все уловили запах грядущей стычки. Я откинулся на спинку стула и заметил, как один из охранников при входе заметно занервничал, глядя то на своих напарников, то на Вувера того самого сотника по прозвищу Блоха, который похоже и контролировал ситуацию в таверне. Похоже, охранник не знал, что предпринять: прогонять непрошеных гостей или же пропустить их.

Впрочем, долго размышлять ему не пришлось. Вувер, подметив шум у дверей, встал с места и высокомерным движением руки велел охраннику пропустить группу новоприбывших. Тот лишь неуверенно кивнул и отступил в сторону, жестом подзывая своего напарника. Я усмехнулся: всего несколько минут назад эти цепные псы демонстрировали независимость и требовали монеты за проход, а теперь послушно расступились, стоило сотнику Золотых Мечей отдать приказ.

Новоприбывшая пятёрка целеустремлённо направилась к тому самому столу, где восседал Блоха. Их предводитель, крепкий, приземистый мужчина с хмурым взглядом, уселся напротив Вувера так решительно, что скамья под ним жалобно скрипнул. Не удосужившись спросить разрешения, он схватил стакан со стола и залпом выпил его содержимое. Пустой глиняный сосуд с грохотом опустился обратно на стол и разлетелся на черепки. В таверне повисла напряжённая тишина, а новоприбывший исподлобья уставился на Вувера.

И о чём ты хотел поговорить, Блоха? процедил он сквозь зубы. Зачем было твоё приглашение?

В ответ Вувер откинулся на спинку стула и окинул собеседника самодовольным взглядом:

А вы не торопились явиться на мою милость, Ролан. Да я не удивлён, ведь именно тебя пустоголового и выбрали новым главарём в вашей шайке наёмников.

Услышав его слова, Ролан лишь сильнее сжал кулаки. Казалось, ещё чуть-чуть, и он сорвётся. Воздух между ними сделался почти осязаемым, словно именно здесь, прямо за скромным столом, вот-вот вспыхнет схватка.

Слышал я, что вас, Братьев Свободы, недавно изрядно потрепали на одном контракте, продолжал Блоха с ехидной ухмылкой. Говорят, даже вашего капитана убили, как последнюю собаку. Из трёх сотен воинов выжила разве что сотня, да и те наполовину покалеченные. Казну, мол, тоже пришлось бросить Нехорошо получилось, не находишь?

По лицу Ролана пробежала тень боли и ярости. Стиснув зубы так, что на скулах заиграли желваки, он выдавил:

Тебе и так всё известно, Блоха. На том же задании вы потеряли своих людей, даже больше нашего. Меня же сейчас больше интересует, зачем именно ты нас позвал? И твой посыльный, между прочим, посмел угрожать мне и моим людям.

Вувер демонстративно заложил руки на груди и покачал головой с наигранной снисходительностью:

Всё очень просто. Предлагаю остаткам вашей компании влиться в наш отряд. Поможем с ранеными, возьмём на довольствие. А тебя, так и быть, назначим десятником.

Слова упали на стол тяжёлым грузом. Воцарилась давящая тишина. Воины Ролана при этих условиях вздрогнули и недовольно переглянулись, а некоторые тут же схватились за рукояти мечей. И всё же Ролан призывно вскинул руку, жестом приказывая своим людям сохранять спокойствие.

А если нет, Блоха? хрипло спросил он. Если мы не примем твою помощь? В твоём понимании нормально переметнуться к тем, кто уже однажды обманул нас?

Какое предательство? Вувер брезгливо прищурился. Ваш наниматель сам оказался э-э не в лучших отношениях с другим заказчиком, который предпочёл сделать ставку на нас. Одним словом, мы оказались на противоположной стороне. Вам ведь тоже предлагали немалые деньги, чтобы расторгнуть контракт, но вы сыграли в рыцарей и уперлись в свои принципы. Вот и расплачиваетесь за это. Еще пол сотни лет назад, Братьев Свободы, было почти три тысячи а что сейчас? Горстка оборванцев да воспоминания о прошлом величии. И я вот протягиваю вам руку помощи, чтобы вы смогли вернуться в строй. Разве это плохо?

Ролан горько рассмеялся, и в его смехе чувствовалась подспудная злость:

Нечего нам с тобой говорить, Блоха. Тебе нужна не мы, а наша репутация, наше имя, чтобы прикрыться историей Братьев Свободы, приукрасив себя в глазах нанимателей. Но поверь, мы ещё восстановимся, пусть и не сегодня. Я, как новый глава, не дам кануть в небытие нашу историю.

С этими словами он резко встал. Посуда на столе жалобно зазвенела, а его соратники тут же встали за ним, словно единая, хоть и потрёпанная, но всё ещё опасная сила.

Не бывать этому. Мой ответ: нет. Парни, уходим.

Братья Свободы дружно развернулись и двинулись к выходу, больше не взглянув на Золотых Мечей. Я уж было подумал, что всё закончилось, однако, когда они скрылись за дверьми, услышал рядом тихий, но угрожающий шёпот:

Надо их кончать, лейтенант. За такое к нам предубеждение надо заставить заплатить их кровью. Они сейчас слабы, стоит одним ударом решить проблему. Напасть, да порубить всех!

Говоривший обращался к Вуверу. По взгляду и жёсткому тону было ясно, что этот боец не из трусов.

Заткнись, рявкнул Вувер вполголоса. Не здесь и не сейчас!

Сотник бросил короткий взгляд вокруг, видимо, убедился, что никто лишний не подслушивает, и сделал властный жест, приказывая своим приближённым следовать за ним. Мгновение наши взгляды пересеклись, и я заметил во взгляде Блохи нечто вроде предупреждения. Немедленно я прикинулся, что о чём-то весело беседую с Карканом и Рикардом. Спустя несколько секунд Вувер швырнул на стол монеты и вместе со своими людьми поднялся на второй этаж таверны. Вероятно, сегодня набор рекрутов они решили завершить.

Смотри, уходят, шёпотом заметил мне Рикард. Всё же не хочешь подойти к ним?

Я покачал головой:

Нет. Дело дрянь, да и не вижу в этом смысла. Закончим трапезу и уходим.

Спустя некоторое время мы расплатились с трактирщиком и вышли на улицу. Солнце уже стремилось к зениту, а люди сновали туда-сюда по своим делам. Я отозвал Каркана и Рикарда в сторону от людского потока и озвучил им новые поручения:

Каркан, разузнай про этих Братьев Свободы: что с ними произошло, где они теперь обитают, кто остался жив и на что рассчитывают. У тебя достаточно образовалось связей среди наёмников, наверняка кто-то в курсе, что у них за планы.

Понял, коротко кивнул Каркан.

Затем я повернулся к Рикарду:

У тебя задание не менее важное. Нужно проследить, куда двинутся Золотые Мечи. Узнать, какие у них намерения, что они предпримут. Но смотри, чтобы тебя не заподозрили. Задействуй мальчишек, беспризорников, попрошаек плати им звонкой монетой. Пусть отслеживают перемещения. А если что-то будет не так пускай сразу сообщают.

И зачем всё это? нахмурился Рикард. Он знал, что за мной иногда водятся сумасбродные планы, но в этот раз чувствовал во мне особое настроение.

Я позволил себе лёгкую хищную улыбку:

У меня появилась одна заманчивая идея.

Рикард нахмурился ещё сильнее, но расспрашивать не стал: он понимал, что я не скажу всего заранее, пока не буду уверен в успехе. Так мы и разошлись по своим делам, каждый обдумывая, что может быть дальше. Я же в глубине души предчувствовал, что столкновение Золотых Мечей и Братьев Свободы подарит нам отличный шанс прославиться или же влипнуть в какую-нибудь опасную историю. Всё зависит от того, как мы распорядимся информацией.

*****

Прошло несколько дней. Вскоре мы с Карканом и Тирианом оказались в совсем другом месте на обширной территории, которую выставил на продажу молодой торговец по имени Драр. Вероятно, он унаследовал от отца немалое состояние, а теперь пытался перепрофилироваться. Тёплое солнце грело нам спины, и я с любопытством окидывал взглядом будущие владения: таверну, склады, прилегающий пустырь. Драр петлял неподалёку, то нервно заламывая пальцы, то бросая на нас быстрые взгляды, словно боялся, что мы, осмотревшись, вдруг развернёмся и уйдём восвояси. Было хорошо видно, что ему не терпеться продать свое ненужное имущество.

Таверна оказалась куда вместительнее, чем я ожидал: трёхэтажное здание с крепкими каменными стенами и толстыми балками, поддерживающими перекрытия. На первом этаже располагался внушительный общий зал, где, судя по площади, одновременно могло пить и есть до сотни человек. Я представил, как здесь шумно бывает вечером, когда моряки, странствующие торговцы и искатели приключений ломятся к стойке за кувшином вина.

Второй этаж был отдан под сорок скромных, но приличных комнат для постояльцев. Я заглянул в несколько из них: простые деревянные кровати, сундуки для вещей, окна, пропускающие мягкий свет. Места хватало, чтобы путникам было где отдохнуть.

На третьем этаже находились пятнадцать более просторных номеров для гостей, обладающих более солидным состоянием. Где-то там даже имелись уютные уголки с креслами и небольшими столиками. Сквозь окна открывался вид на внутренний двор, а некоторые комнаты выходили прямо на стену, окружавшую эту территорию.

Во дворе обнаружилась большая конюшня, способная вместить с дюжину, а то и две дюжины лошадей. Рядом примыкал каретный двор и небольшая, но крепкая баня с просторными купальнями. Все строения выглядели добротными, хоть и без особых изысков. Я мысленно прикидывал, во сколько обойдётся небольшая реконструкция, чтобы сделать всё это местом не только для простолюдинов, но и для более зажиточных гостей.

Что скажешь? повернулся я к Каркану, прикрывая ладонью глаза от яркого солнца.

Тот оглядывался с профессиональным прищуром, словно опытный стражник, высматривающий слабые места укреплений:

Место стратегически удачное, признал он. Нужно будет вложиться в забор или даже укреплённую стену. Если мы хотим сделать из этого безопасный опорный пункт, придётся кое-что достроить. Но потенциал тут огромный.

Я кивнул, соглашаясь:

Укрепим, не сомневайся.

Тириан, стоявший чуть в стороне и наблюдавший за нами с хитрой улыбкой, выглядел довольным. Он явно рассчитывал, что мы одобрим этот вариант. Окинув взглядом его самодовольную мину, я с трудом сдержал смешок он ведь сразу предупредил, что этот участок нам точно подойдет. По крайней мере, за те деньги, что мы были готовы выложить.

За самими зданиями тянулся просторный пустырь, который примыкал к целому ряду складов с крепкими коваными воротами. Их окружал массивный деревянный забор с парой наблюдательных вышек. Между складскими постройками и таверной оставалось немало свободного места: хватит и для дополнительного жилья, и для тренировочного плаца, и для новых сараев или мастерских. Собственно, для наёмников и их снаряжения это был идеальный вариант.

Эй, Драр! окликнул я молодого купца, заметив, как он уже натоптал тропку от нервозности. Чего ты всё ходишь кругами? Мы уже почти решили.

Драр вздрогнул и тут же поспешил к нам, еле сдерживая волнение. Судя по тому, как блестели у него глаза, он питал большие надежды на нашу сделку:

Ну что? Как вам? Я ведь говорил, место идеальное. Если купите, мне сразу станет проще. Скоро спущу на воду парочку новых кораблей, а товары на продажу ещё не все закуплены Он говорил взахлёб и всё время переводил взгляд с меня на Тириана, будто опасаясь, что сейчас мы заявим: Нет, спасибо! и уйдём.

Хм, никаких сомнений? спросил я уклончиво, нарочно затягивая паузу.

Надеюсь, что нет! горячо воскликнул он. Раз уж вы сюда пришли и осмотрели всё, думаю, мы можем считать сделку на грани завершения?

Я медленно кивнул:

Берём, конечно. Место хорошее, строения прочные. Но есть одно но. Цена.

Ну, мы же всё обсудили! Драр нахмурился. Шестьдесят тысяч золотом. Плюс оформление, которое, как вы помните, тоже требует расходов. Мы же так договаривались?

В ответ я лениво пожал плечами и даже вздохнул, словно уже был утомлён торговыми переговорами:

Так было раньше. Но кое-что изменилось. Ты сам сказал, что деньги тебе нужны срочно. Сейчас другие обстоятельства. Пусть будет сорок пять.

Он резко покраснел, прищурился и заметно преобразился: словно сбросил личину неуверенного юнца и тут же стал выглядеть гораздо старше и опытнее. Взгляд у него обрёл цепкость, осанка выпрямилась, и теперь передо мной предстал вовсе не взволнованный мальчишка, а настоящий, знающий себе цену торговец. Началась схватка характеров мы принялись торговаться. Спор, полный упрямых доводов, громких восклицаний, а порой и кислых улыбок, длился не меньше четверти часа. В итоге мы остановились на сумме в пятьдесят четыре тысячи пятьсот золотых монет и соглашении отдать ему все драгоценные камни, что оставались у нас на руках.

Ладно, произнёс я, после недолгой паузы пожимая ему руку. Уговорил.

Драр с облегчением выдохнул, как человек, с чьих плеч свалился тяжкий груз. Видимо, он до последнего боялся, что вот-вот я махну рукой и откажусь от сделки. Воодушевлённый успехом, он торопливо передал мне увесистую стопку бумаг, подтверждающих переход владения: там всё уже было заверено в соответствующих канцеляриях и заверено печатями. Рядом стоял Тириан, ухмыляясь, будто лис, провернувший самую выгодную сделку в своей жизни.

Деньги-то ваши сейчас у меня, негромко напомнил он, тихо хихикая, словно не мог скрыть своей радости. Дальше, мы уже сами всё организуем как надо так что не волнуйтесь.

Драр и Тириан удалились, чтобы уладить оставшиеся детали, тогда как мы с Карканом остались на территории нашего нового владения. Я пробежал взглядом по документам, где моё имя числилось законным собственником. Каркан и Рикард настояли именно на таком решении, объяснив, что в будущем будет проще проводить разные операции, если всё записано на одного человека командира, то бишь на меня. И хотя это немного давило на мои плечи ответственностью, я понимал логику товарищей и согласился.

Ну что ж, теперь мы полноправные владельцы, произнёс я, окидывая взглядом широкий, пока ещё пустынный двор. Ветер играл моими волосами, а сердце заходилось от возбуждения.

Двор просторный, но и пустой, задумчиво заметил Каркан, покосившись на забор, склады и пустырь. Хотя, уверен, это ненадолго, Деймон. Скоро тут будет полно жизни: люди, лошади, телеги, наёмники, торговцы

Я усмехнулся:

Хотелось бы верить. Твои слова да богам в уши.

Мы помолчали, впитывая нахлынувшие ощущения. Это место стало нашим оплотом, возможностью воплотить задуманные планы. Меня захватила волна предвкушения: предстояло нанять людей, наладить работу таверны, укрепить территорию, обустроить склады. В голове уже рождались планы будущих ремонтов, укреплений, и всё это смешивалось с эйфорией от новизны.

*****

Несколько дней спустя мы с Карканом стояли в просторной комнате на третьем этаже таверны нашей новой базы, вполне способной стать настоящим домом для каждого из нас. За окнами начал проступать рассвет, и под его мягкими лучами помещение выглядело по-особенному уютным: деревянные столы и стулья, простая кровать, сундук, пара полок на стенах. Я размышлял, где бы поставить манекен под доспехи и оружие, когда Каркан, чуть прищурившись, тихо спросил:

Слушай, а где Рикард? Я его утром видел: он носился по двору, как угорелый, вроде был на взводе. Позвал его с нами, а он только отмахнулся и убежал куда-то. Кричал что-то про важные дела.

Я перевёл взгляд на дверь, пытаясь догадаться, куда же мог подеваться наш друг:

Насколько я знаю, он полностью погружён в моё поручение следить за Золотыми Мечами. Говорил, строит свою собственную сеть осведомителей по всему городу. Похоже, у него настоящий азарт. Думаю, скоро появится и сам всё расскажет.

Хм, коротко кивнул Каркан, подойдя к окну и вглядываясь во двор. Некоторое время мы молчали, каждый обдумывая свои заботы и планы.

Кстати, я повернулся к нему, нарушая тишину, а ты уже выбрал себе комнату?

У лестницы, ответил он, не оборачиваясь. Самая первая, когда поднимаешься.

Конечно, я усмехнулся. Твоё пристрастие к безопасности опять взяло верх. Любишь быть ближе к выходу, да?

Да. Меньше бежать, если что-то случится, невозмутимо пояснил он.

Я понимающе покачал головой с лёгкой улыбкой. Именно в этот момент мы услышали быстрые шаги за дверью. Каркан инстинктивно напрягся, почти ощутимо готовясь выхватить меч, но в следующую секунду дверь распахнулась. Перед нами стоял Рикард, немного запыхавшийся и явно на взводе, но лицо его сияло от самодовольства.

Значит, пока меня не было, вы себе уже самые роскошные комнаты разобрали, да? воскликнул он, даже не утруждая себя приветствием. Чего и следовало ожидать, друзья еще называется!

Почти не сбавляя скорости, он прошёл через всю комнату и с явным облегчением рухнул на кровать, раскинув руки и ноги:

Ох, и устал же я Целый день бегаю по улицам Браавоса.

Зато смотри, какой у тебя довольный вид, заметил я, стараясь скрыть улыбку. Думаю, есть новости?

Новости? переспросил Рикард, хитро блеснув глазами. Да вы никогда не даёте мне нормального отдыха. Чуть в дверь вошёл уже надо отчитываться! Ну ладно, сейчас всё расскажу.

Он сел, разминая плечи, и глянул сначала на меня, потом на Каркана.

Итак, нетерпеливо проговорил Каркан, обернувшись от окна и скрестив руки на груди. Хватит интриг. Что ты раздобыл?

Я выяснил, что у Золотых Мечей в планах напасть на Братьев Свободы, выпалил Рикард, перейдя на более серьёзный тон. Причём атака будет скоро, буквально через пару дней. Они хотят добить тех, кто уцелел, закончить историю Братьев.

Я тихо выругался, вспомнив, что уже предполагал подобное. Прочувствовав натуру Блохи и его лютую злобу на Братьев, неудивительно, что он хочет реванша.

Рассказывай подробности, требовательно произнёс Каркан.

Блоха, он же Вувер, отдал приказ вызвать к городу оставшую часть своего отряда, который стоял лагерем в пригороде, пояснил Рикард, тут же переходя на более отчётливый, деловой тон. План у них простой: стянуть людей, а затем внезапно обрушиться на Братьев Свободы, которые укрылись за городскими окраинами. Если всё срастётся, Братьев зажмут с двух направлений и почти без потерь вырежут.

Вот же мерзавцы, цедя сквозь зубы, произнёс я.

Каркан, нахмурившись, бросил взгляд в окно:

Я слышал, что Братья уже здорово потрепали Золотые Мечи, да и сами сильно пострадали. Видимо, Мечи затаили злобу и теперь хотят свести счёты.

Именно, кивнул Рикард. Сейчас самое удобное время для удара: Братья не оправились от потерь, не успели как следует собраться. Да и денег у них нет, значит, новых наемников не наймут.

Я ощутил знакомую волну ярости и решимости, приливавшую к горлу. Помня, как Братья Свободы держались на последней встрече, мне не хотелось безучастно смотреть на расправу над ними.

Ладно, медленно сказал я. Не дадим Золотым Мечам закопать их в могилы. Мне эти Братья чем-то симпатичны. Посмотрим, сможем ли мы вмешаться.

Собираешься выступить открыто? уточнил Рикард, приподнимая бровь.

Не совсем. Я ухмыльнулся. Сначала нужно узнать точные детали. Надо занять правильную позицию и быть готовыми. А ты, Рикард, не спускай с них глаз. Увеличивай свою сеть информаторов, эти твои мышки уже доказали свою пользу. Пусть бегают за ними по всему городу и предупредят нас, если Золотые Мечи решат двинуться раньше срока.

Хорошо, согласился он, вскочив с кровати. Одну-две монетки этим ребятам и они обшарят все переулки. Пожалуй, я уже сейчас пойду и начну давать новые распоряжения.

Только осторожнее, предостерёг его Каркан. Золотые Мечи не простят слежки, если тебя раскроют.

Рикард рассмеялся, хотя в его взгляде скользнула тень серьёзности:

Справлюсь, не впервой. И при первой же опасности отступлю. Кроме того, помните, у нас в городе полно знакомых. Мы уже тут стали не совсем чужаками.

Я посмотрел в окно, где восходящее солнце играло на черепице ближайших крыш. Казалось, день будет жарким и не только из-за погоды. Вскоре нас всех мог ожидать один из тех моментов, когда нужно принимать решение быстро и решительно. Того и гляди, доблестные Золотые Мечи вознамерятся устроить кровавую бойню раньше срока.

Значит, решили, подытожил я, сжимая кулаки от нетерпения. Готовимся помешать им увековечить Братьев Свободы. Если всё пройдёт гладко, возможно, мы найдём в лице этих Братьев сильных союзников.

Или наживём себе новых врагов, сухо заметил Каркан. Но в его глазах я видел тот же боевой огонёк, что и у меня.

И то, и другое, хмыкнул Рикард, глядя на нас с весёлой усмешкой. Скучать точно не придётся.

В этот момент я снова ощутил тот самый трепет смесь риска и азарта, предвкушения и некой доли безрассудства. С того дня, как мы прибыли в Браавос, я жаждал движения и действий. И вот оно: новая цель, новая опасность и новая возможность заявить о себе.

Краем глаза я заметил, как Каркан и Рикард переглянулись, а затем оба улыбнулись в ответ на мою решимость. Вместе мы уже прошли через многое, а впереди очередной шаг навстречу судьбе и, возможно, будущей славе.

Часть 2. Глава 19

Ночь окутала окрестности густой, бархатной темнотой. Лишь редкие звёзды, словно россыпь хрустальных осколков, мерцали высоко над нашими головами и лукаво подмигивали нам с небес. Тишина осторожно скользила между стволами деревьев, тонула в плотной листве и прислушивалась к любому шороху. Казалось, весь лес затаил дыхание в предчувствии надвигающейся бури событий.

Я стоял, прижавшись спиной к шершавой коре, чувствуя, как отсыревшая древесина царапает лопатки сквозь ткань рубашки. Взгляд раз за разом возвращался к Рикарду: он мирно дремал у соседнего ствола, еле слышно посапывая.

Невольно фыркнув, я постарался не разбудить его и прошептал с иронией:
Счастливец улыбнулся я уголками губ. Ему бы лишь повеселиться, пожрать да поспать. Никакого волнения, перед предстоящей битвой.

В груди у меня всё бурлило, как будто внутри горел невидимый костёр от этого жара хотелось броситься в бой немедленно. Мысли о скором столкновении с Золотыми Мечами вспыхивали, как искры на сухом хворосте, не давая успокоиться ни телу, ни сердцу. В ушах будто уже звучал звон стали, дразня и подначивая. Я бессознательно сжимал кулаки пальцы стремились ощутить надёжную тяжесть моего верного топора. Прошлое не отпускало меня: годы, проведённые в вечных сражениях, приучили меня всегда жаждать битв. Я с трудом сдерживал нетерпение: стоило лишь представить врага, как во мне вскипала ярость, готовая захлестнуть разум.

А между тем время шло, а Каркан всё не возвращался. С каждой тянущейся секундой напряжение внутри меня нарастало, словно тетива лука, которую перетянули и не отпустили. Он отправился к Братьям Свободы, чтобы предупредить их о готовящемся нападении. Однако, прошло уже прилично времени, а его все нет. В голову лезли назойливые мысли: Может, они его схватили? Не поверили ему? А вдруг случилось что-то похуже?

Я снова поглядел на Рикарда: он вдруг насупился во сне и пробормотал что-то невразумительное. Как странно устроена жизнь: ещё недавно я бы ни за что не предположил, что он и Каркан станут мне почти семьей. Рикард наследник рыцарского дома, шутник и балагур. Каркан угрюмый ветеран многих сражений, прошедший не одну сотню схваток. И всё же дружба с ними, стала отдушиной в моем темном приключение.

Да уж, мелькнуло в голове, если у нас все получится, и мы добьёмся успеха, надо будет постараться организовать Каркану спокойную, размеренную жизнь. А то он вечно бродит по полям битв. Может, и жену ему какую найду чтобы не старел в одиночестве.

Тут я различил осторожные шаги, доносившиеся из чащи. Скользнув взглядом между деревьями, увидел темную фигуру, завернутую в плащ: это был Каркан. Его чёрный балахон с надвинутым на лицо капюшоном делал его похожим на призрачную тень, сбежавшую из самой ночи.

Ну что, друг, негромко обратился я к нему, прижав палец к губам, чтобы он не потревожил Рикарда. Как там у Ролана дела? Уговорил?

Каркан лишь выдохнул и присел возле меня на корточки. Он украдкой покосился на спящего Рикарда, прежде чем ответить:

Убедил. Братья Свободы готовятся к обороне, но сомневаются, что мы им сильно поможем. Узнав, что нас всего трое, они крепко посмеялись, не слишком поверив в нашу помощь.

Я недовольно поморщился:
Пусть смеются. Мы докажем им все с помощью своего оружия.

Сам так считаю, кивнул Каркан. Хотя я и предполагал, что нас не воспримут всерьёз.

Я пригляделся к нему и заметил, что под глазами у него залегли темные круги, а плечи слегка подрагивают, будто он продрог за ночь. Видимо, шёл без передышки в лагерь и обратно, дождавшись от Ролана окончательного согласия.

Почему так задержался? спросил я. Я уже вообразил себе самые худшие варианты: вдруг тебя задержали или вообще убили, как лазутчика.

Каркан медленно стянул капюшон и взъерошил короткие волосы.

Ролан не сразу мне поверил. Он отправил разведчиков и ждал их донесений. По возвращении они подтвердили мои слова и сообщили, что Золотые Мечи численностью свыше сотни пеших воинов и трёх десятков конных остановились на привал примерно в часе пути пешим ходом от лагеря. Судя по всему, к рассвету, в час волка, они собираются выступить и напасть.

Я тихо присвистнул:
Того и гляди, припруться к нам прямо к завтраку. Полторы сотни это тебе не шутки. А что у Братьев?

Они напряженны, признался Каркан, понизив голос. В лагере полно женщин и детей, много раненых. Боеспособных воинов всего шесть десятков. Сейчас они в спешке укрепляют лагерь: ставят телеги в круг, сплетают их цепями, обливают древесину водой боятся, как бы Мечи не подожгли. Но страх у людей велик, все ждут самого худшего. Ролан старается держать их в узде, но нервы у людей на взводе.

От этих слов у меня внутри словно сжалась ледяная рука. Шестьдесят против ста пятидесяти, да ещё при наличии вражеской кавалерии Шансов почти нет. Но сдаться и дать Золотым Мечам вырезать ни в чём не повинных женщин и детей не вариант.

Значит, действуем по нашему плану, сказал я твёрдо. Когда Мечи атакуют я уверен Братья сдержат первый натиск. Я же нападу с тыла, вломлюсь в центр их построения и постараюсь проредить ряды врага. Вы с Рикардом держитесь поблизости, прикрывайте меня, стреляйте без колебаний, не давайте меня зажать.

Каркан нахмурился, явно перебирая в уме другие варианты. Но потом вздохнул и кивнул:
Смахивало бы на самоубийство, если бы это предложил кто-то другой, а не ты. Главное прошу, не заиграйся, помни: поле боя не прощает ошибок.

Я коротко хмыкнул:
Я давно это усвоил, не тебе во мне сомневаться, ты со мной провел половину моего детства и сам многому меня научил.

Хорошо, если ты так уверен, сказал он, тяжело поднимаясь. Пойду разбужу этого лентяя. А то он сейчас всерьёз проспит сражение.

Ему хоть бы что, усмехнулся я. Может, именно эта его беззаботность нас всех и спасёт. Он ведь, похоже, не умеет бояться вовсе.

Каркан фыркнул и, похлопав меня по плечу. Затем нагнулся к Рикарду и бережно тронул его за плечо. Тот сразу нахмурился, замотал головой, приоткрыл глаза и наткнулся на суровый взгляд старшего друга.

Уже утро? Или всё ещё ночь? зевнув, спросил Рикард, растягиваясь, как сытый кот. Скажите только, что вы не планируете побеждать без моего величественного присутствия. А то я не хочу, пропустить всё веселье!

Веселье, говоришь? приподнял бровь я, хотя сам невольно улыбнулся на такую безмятежность. Бой до смерти, не самое лучшее веселье.

Это кому как, отмахнулся Рикард, отряхивая штанины. Я предпочитаю встречать смерть с улыбкой на лице, иначе одуреешь от одного страха.

Спорить сложно, усмехнулся Каркан, скрестив руки на груди. Но всё же давайте к делу: Золотые Мечи не дремлют, и у нас мало времени на разговоры.

Мы с Рикардом обменялись взглядами. В одно мгновение на всех нас лёг груз грядущего боя. Приподняв голову, я увидел, что звёзды еле различимы на небе: рассвет уже близился. Воздух наполнился особым напряжением, которое рождается за несколько часов до кровопролития. Даже птицы умолкли, казалось, что и боги затаили дыхание в ожидании того, кому из нас суждено дожить до утра.

Час-два и мы окажемся в самой гуще, пробормотал Каркан вполголоса, будто не решаясь нарушить эту настороженную тишину леса.
Что ж, я медленно выдохнул, пусть боги нам благоволят и не дадут погибнуть напрасно.

В последний раз мы проверили снаряжение, оружие. Молчание, между нами, не казалось тяжёлым скорее, оно служило знаком нашей безоговорочной веры друг в друга, закалённой за время скитаний и сражений.

*****

Наступила решающая минута: стоило Рикарду крикнуть о начале атаки, и весь лес взорвался сотнями яростных звуков. Ещё миг назад казалось, что вокруг царит тревожная тишина, а теперь пространство наполнили вопли и стоны раненых, звон металла, лязг стали и стук копыт. Конница Золотых Мечей рвалась к лагерю закручивая хоровод, забрасывая укрепленный лагерь стрелами. Но из самодельной крепости Братья Свободы отвечали своими залпами, поражая всадников.

Не отступайте! Держитесь! звучал чей-то призыв из-за укреплений. Слышались голоса женщин, зовущих раненых по именам, и рычание мужчин, которые, стиснув зубы, не отпускали оружие. Даже подростки не сидели без дела: они метали копья или выпускали стрелы наравне со взрослыми. Страх здесь слился с упорной решимостью выжить, придавая людям невероятную отвагу.

Мы с Рикардом и Карканом решили обойти отряды Мечей с тыла. Оглушительный шум битвы скрывал наши осторожные передвижения. Я буквально слышал, как моё сердце колотится быстрее обычного, откликаясь на этот знакомый призыв к битве. По жилам неслась необузданная энергия, кровь пульсировала так, что зрение становилось почти сверхъестественно острым.

Спустя несколько мгновений я заметил, что вырвался вперёд, от нашего маленького отряда. Прямо перед глазами открылась вытянутая колонна Золотых Мечей они как раз меняли строй, собираясь сильнее сжать кольцо вокруг обороняющихся. Не успели они среагировать, как я уже обрушился на крайних воинов: снеся одного с ног, он отлетел и врезался ещё в двоих. Вокруг раздались ошеломлённые возгласы:

Что за дьявол?! Как он здесь оказался?!

Ногами пришел, улыбнулся я и с головой погрузился в кровавый азарт: правой рукой сжимал топор, а левой, не теряя секунды, подхватил меч, выпавший из рук отлетевшего солдата. Два клинка превратили меня в смертоносный вихрь, вращающийся и разящий без промаха. Кругом неистово звенела сталь, хрустели кости, а брызги крови заполнили воздух.

Через какие-то секунды я замер среди поверженных тел. Не меньше тридцати человек лежали вокруг кто-то был уже мёртв, а кто-то корчился, хватаясь за кровоточащие раны. Остальные отступали в ужасе, будто перед ними и вправду предстал демон из старых легенд. Меня передёрнуло от приторного запаха крови, и я на миг перевёл взгляд на меч в левой руке:

Не самое любимое для меня оружие, пробормотал я и с кривой усмешкой метнул его в ближайшего врага. Меч проткнул его и полетел дальше, таща уже мёртвого воина по земле.

Затопчем этого монстра! Не отступать! вдруг взревел один из оставшихся в живых.

С яростными криками они бросились на меня, но я встретил их круговым ударом топора. Металл легко вскрывал доспехи, распарывал плоть и оставлял за собой страшные раны и вопли агонии. Сердце моё колотилось, как сумасшедшее, кровь пульсировала в висках, смешиваясь с общим гулом битвы. Разум уже не тратил сил на контроль он словно отступил в сторону, уступив место жгучему безумию войны.

Я использовал свою магическую силу, которая досталась мне из прежней жизни. Тяжело, но решительно ударив ногой по земле, я выпустил энергию земли: почва содрогнулась, будто глубоко вздохнула, и пошла волной, сбивая сразу целую группу Золотых Мечей. Возгласы ужаса прокатились по рядам упавших солдат.

Неприятный сюрприз, да? выдохнул я, добивая топором тех, кто ещё пытался встать на ноги.

Когда шум вокруг стих, я остановился, тяжело дыша, среди груды тел. Некоторые корчились, стараясь заткнуть зияющие раны, другие уже застыли в предсмертной судороге, глядя в небо пустыми глазами. Тягучий, медный запах крови пропитал всё вокруг, мешая дышать.

Я заметил, что часть Золотых Мечей отступила от укреплений Братьев Свободы. Похоже, обороняющимся удалось не просто устоять, но и перейти в контратаку: кое-где полыхали факелы, а телеги растаскивали в стороны, чтобы дать своим воинам возможность выбежать за пределы лагеря. Всадники метались небольшими отрядами, еще не решаясь отступать. Недалеко я увидел командира Золотых Мечей Вувера. Он в панике рыскал глазами по полю, стараясь понять, почему его люди умирают и разбегаются, словно перепуганные крысы.

Заметив меня, он побледнел и резко дёрнул поводья, разворачивая коня прочь отсюда. Я только ухмыльнулся и провёл ладонью по горлу, давая понять, что и его очередь пришла умирать. Лицо Вувера исказилось от ужаса, и он выкрикнул приказ отступать, но уже было поздно: я ринулся вперёд и, подпрыгнув, одним махом обрушил топор на врага. Лезвие с жутким скрежетом прорезало металл и плоть, располовинив Блоху вместе с его конем. Оставшиеся солдаты Золотых Мечей в оцепенении остановились, не в силах скрыть весь ужас этой картины. Вдруг кто-то пронзительно выкрикнул:

Это монстр! Спасайся, кто может!

Воодушевившись этим криком, они рванули врассыпную, бросая знамёна, оружие и собственную гордость. Отчаянно толкаясь и спотыкаясь, солдаты спешили покинуть поле боя. Я лишь горько ухмыльнулся им вслед, ощущая внутри себя бурлящую смесь звериной ярости и внезапного разочарования.

И это всё? Так быстро закончились? прошептал я, разглядывая свои руки и грудь, залитые кровью.

Грохот битвы медленно шёл на спад: на горизонте то тут, то там виднелись остатки врагов, бегущие кто куда. Братья Свободы теперь высыпались из-за телег сообща, успешно отбивая последние, вялые нападки Мечей. В отдалении я различил силуэты Рикарда и Каркана: они, похоже, отстреливали оставшихся всадников. Я всем телом чувствовал, как поле битвы меняет свою сущность: хаотичная бойня превращалась в тягостное послевкусие законченного сражения.

Лёгкий ветер трепал мои волосы, сдувая запёкшиеся брызги и унося навязчивый, металлический привкус крови. Я глубоко вдохнул и поднял взгляд к небу: ночной сумрак уже таял, уступая место первым отсветам рассвета. Предрассветная прохлада, словно искала способ смыть с меня адское напряжение, окутывала грудь и тяжелые руки: она выветривала воспоминания о кровавом вихре, который ещё кружился у меня в голове. Казалось, сама природа, молчаливый свидетель бойни, старалась отринуть от себя всё это ужасающее зрелище, чтобы с рождением нового утра в мир вернулась хотя бы слабая надежда, что ее дети когда-нибудь перестанут убивать друг друга.

Спокойно, пронеслось у меня в мыслях. Кровавое безумие закончилось. Нужно взять себя в руки. Я снова обвёл взглядом поле боя. Похоже, Братья Свободы уже почти завершили бой: они медленно двигались среди поверженных Золотых Мечей, добивая тех, кто был тяжело ранен, и сортировали трофеи. Оружие складировали в одну кучу, металлическую амуницию в другую, а всё ценное ссыпали прямо на растянутый стяг Золотых Мечей, словно на скатерть. Другие воины ловили обезумевших коней, бродивших между тел, испуганные животные шарахались, прядя ушами, но их постепенно успокаивали и уводили в сторону. Меня старались обходить по широкой дуге, бросая короткие и напряжённые взгляды. Я невольно улыбнулся краешком рта: после того, как я в одиночку выкосил не один десяток тяжеловооруженных солдат, подобная настороженность кажется вполне оправданной. Хотя и у самих Братьев осталось на ногах едва ли сорок человек.

Надо признать, картина открывалась малопривлекательная: усыпанные телами просторы, полные стонов и предсмертных хрипов, стали ужасающей декорацией к сегодняшней битве. Но здесь, в мире, где решающую роль играют сталь и магия, а золото нередко оказывается важнее чести и совести, подобные зрелища давно никого не удивляют. Я лишь приглядывался, не найдётся ли какой упрямец, что попытается нанести удар мне в спину. Проведя рукой по лезвию топора, почувствовал, как чужая кровь покрыла металл. Вспомнилось, как ещё недавно в ушах стоял звон оружия, слышались надрывные крики и леденящие душу вопли ужаса. Теперь же всё вокруг застыло в гнетущем молчании, будто сама земля выдохнула.

Деймон! донёсся знакомый голос, прерывая мои размышления.

Я обернулся и увидел приближающегося Рикарда. На лице его играла широкая улыбка, отражавшая, видимо, и радость, и благоговение. Не успел я опомниться, как он уже обнял меня, наплевав на то, что я весь залит кровью.

Чёрт возьми, Деймон, ты сегодня устроил целое представление! воскликнул он, смеясь. Всегда знал, что ты чуток э-э свиреп, скажем так, во это ты повеселился. Мы с Карканом, он махнул рукой, привлекая внимание нашего второго спутника, который стоял чуть в стороне с выразительным облегчением на лице, мы еле успели отработать по всадникам, не дав им прорваться. А потому только и видели, как ты там мечешься в середине вражеского отряда, будто сама смерть сошла на поле брани. Я не успевал даже прицелиться, а ты уже сверкаешь лезвиями, и от врагов летят куски металла и ну, не только металла.

Пока Рикард заливался красочными описаниями, я старался поймать дыхание и успокоить дрожь в мышцах. Бешеный всплеск адреналина сменялся парализующей усталостью, а вместе с ней приходило странное опустошение. Каркан, заметив, что Рикард всерьёз готов высказывать мне комплименты без остановки, решил сменить тему:

Хватит восхвалений, Рикард, сказал он с добродушной усмешкой, подходя к нам. Мы все поняли, что Деймон молодчина. Но сейчас есть дела поважнее: нужно отыскать Ролана и выяснить, что делать дальше. Он повернулся ко мне со всей своей привычной серьёзностью. А тебе, друг, стоит держаться пока от Братьев на расстоянии. Они и так на пределе. Сам подумай: ждали неминуемого конца, а тут появляется один-единственный воин и крошит наступающих, словно мясник. Неудивительно, что они теперь смотрят на тебя, будто на бога войны. Тебе нужен отдых, Деймон, а им время остыть и осознать, что выжившие должны быть благодарны ну, и слегка напуганы.

Я лишь кивнул. Бой меня полностью вымотал как физически, так и эмоционально. Во время схватки гнев и жажда крови гнали меня вперёд, не давая ни минуты на раздумья. Но сейчас напряжение спадало, обнажая боль в каждой мышце и пустоту в душе. Я тяжело опустился на землю, прямо в смесь пыли и запёкшейся крови, закрыл глаза и попытался вернуть дыхание в норму. Тут же мелькнула мысль о том, как в разгар боя я решился призвать магию земли. Она была мне тут доступна куда слабее, чем в прежней жизни, как будто сама реальность сопротивлялась моим чарам. Но этих крупиц силы хватило, чтобы обрушить на противников неприятный сюрприз и разбить их строй.

Может, к прежней мощи я уже не вернусь, подумал я, ощутив острую усталость, но по крайней мере остался в живых и сделал своё дело.

*****

Тем временем, от лица Ролана, главы отряда Братьев Свободы:

Мой день не задался с самого утра: всё валилось из рук, люди ругались из-за ерунды, а у меня на душе неприятно скребли кошки. Казалось, прямо в воздухе витало предчувствие беды, но я никак не мог взять в толк, где именно ждать удара. И когда под вечер в лагерь заявился странный гость наёмник по имени Каркан, он подтвердил мои нехорошие догадки. Заявил, что Золотые Мечи задумали напасть на нас ночью. Якобы их лейтенант, Вувер (он же Блоха), до сих пор злится из-за недавней стычки и мечтает отомстить за погибших в прошлом столкновении. Звучало правдоподобно, но мы не раз обжигались, веря чужим речам, а потому я отправил разведку во все стороны, а самого Каркана оставил у нас под присмотром пока не убедимся в правдивости его слов.

К несчастью, мои люди вскоре вернулись и подтвердили самые дурные опасения: Мечи шли к нам, и их было втрое больше, чем нас. Вувер видно не простил моего отказа на присоединение к себе. Не простил и наше последнее столкновение, где он потерял больше половины своего крыла. Но у нас тут не только воины: женщины, дети, прибывшие ухаживать за раненными Хоть убегай, а ведь это значит обесчестить имя Братьев Свободы. Отправить не комбатов отступать, так не одна жена не бросит своего мужа на верную смерть. Сколько бы я ни ломал голову, оставалось одно: готовиться к обороне, надеяться на чудо и молиться всем богам, чтобы они не оставили нас.

Враг напал под утро: пустил конницу, окружили лагерь и начал закидывать нас стрелами, чтобы мы не могли и высунуться из своих телег, связанных в кольцо. Одновременно, с двух сторон, надвигалась вражеская пехота: слева четыре десятка хорошо вооружённых головорезов, справа не меньше семидесяти. Я сжимал в руках меч и щит, понимая, что нас, скорее всего, сомнут. У нас ведь и так слишком много раненых, а половина бойцов держится на ногах, лишь превозмогая боль и усталость. А за моей спиной находились жена, сын и малышка-дочка стоит Золотым Мечам прорвать нашу оборону, и всё будет кончено. Особенно если к нам пожалует Блоха-Вувер: этот кровожадный ублюдок славится тем, что не знает пощады.

И вдруг со стороны, где шла главная колонна, раздались вопли и какой-то жуткий грохот. Я повернул голову и остолбенел: один-единственный воин, похожий на безумного берсерка, крошили Мечей так, будто это вовсе не люди, а куклы. Ещё пару мгновений назад враги наступали с непоколебимой уверенностью в своей силе, а теперь они метались в панике, словно загнанные звери. Я, как опытный командир, мигом сообразил: пока таинственный воин отвлекал основную группу противника, мы можем ударить по меньшей колонне и попытаться переломить ход сражения. Я приказал снять часть телег с баррикад и повести бойцов на прорыв. Воодушевлённые неожиданным шансом, мои люди ринулись в бой, не зная страха.

Однако мы всё-таки смогли прорваться сквозь редеющие ряды Золотых Мечей, и тут я, наконец, снова увидел того самого воина, что спас нам жизнь. Он стоял посреди груды трупов и смотрел куда-то в небо; рядом валялась туша наполовину разрубленного коня, а также тело самого Вувера-Блохи, развалившееся на две кровавые половины. Меня буквально пронзил холодок ужаса вперемешку с безмерным восхищением: чтобы одним ударом раскроить доспех, лошадь и человека надо обладать нечеловеческой силой.

Я поспешил отдать приказ добивать тех, кому уже не помочь, перевязывать раненых и собирать трофеи: оружие, доспехи, деньги всё, что может пригодиться в дальнейшем. Ведь Братьям Свободы придётся восстанавливать свою численность, а припасы и золото помогут нам в этом. В этот момент ко мне подошёл Каркан. Я был рад видеть его целым и невредимым и даже не стал скрывать своего облегчения.

Обещание мы сдержали, неторопливо произнёс он, отряхиваясь от пыли.

Я окинул его взглядом и только покачал головой, вспоминая, как мы несколько часов назад смеялись над тем, что пришлые наёмники собираются помочь нам, хотя их всего трое.

Забираю свои слова обратно, признался я с неловкой улыбкой. Извини, что сомневался. Да что там, я откровенно смеялся, когда ты сказал, что вас всего трое! Но, скажу прямо, я до чёртиков рад, что ошибся. Улыбался я, видимо, от переизбытка эмоций. Каркан тоже тихо хмыкнул, наблюдая за мной.

Затем он кивнул в сторону того воина, что опустился на землю, обхватив голову руками: он назвал его Деймон. Каркан заметил, что именно Деймон принимает главные решения в их небольшой компании. Я кивнул: после всего, что он сделал, я считал правильным высказать ему нашу благодарность.

Мы направились к этому залитому кровью наёмнику. Он взглянул на нас из-под спутанных волос, но не шевельнулся, видно, был выбит из сил. И всё же у меня внутри кольнуло странное чувство: как человек, едва сидящий на земле, только что вырезал большую часть вражеского отряда? Подойдя ближе, я протянул ему руку, не скрывая уважения:

Спасибо, что выручил нас, друг. Если бы не ты, наши семьи были бы обречены. Запомни: отныне все Братья Свободы в долгу перед тобой.

Я понимал, что таких слов недостаточно, но не находил более подходящего выражения, чтобы описать всю глубину благодарности. В конце концов, в те минуты нам всем пришлось пройти по самой грани между жизнью и смертью. И наш спаситель, не задумываясь, пересёк эту грань, я не знаю его мотивов, но знаю одно, сегодня он нас всех спас.

*****

Спустя пару минут ко мне подошли двое воинов: мой друг Каркан и сам командир Братьев Свободы Ролан. Сейчас он выглядел спокойнее и собрание, чем когда я первый раз увидел его в таверне. Протянув мне руку, Ролан с понимающей улыбкой слегка придержал меня за локоть, явно предлагая помощь, чтобы я смог подняться. Приняв его жест, я встал на ноги и услышал негромкий, но твёрдый голос:

Спасибо, что выручил нас, друг. Если бы не ты, наши семьи были бы обречены. Запомни: отныне все Братья Свободы в долгу перед тобой

На миг я ощутил странную дрожь внутри: признательность, исходящая от Братьев Свободы, была приятна. Я коротко кивнул и, стараясь не впадать в напыщенный тон, ответил:

Рад, что успели вовремя. Но и вам спасибо, что начали контратаку, а то без вас мы тоже могли не справиться.

Однако Ролан продолжал смотреть на меня пристально, точно обдумывая очередной вопрос. В конце концов, настороженные нотки скользнули в его голосе:

Но скажи, зачем вам всё это? С нас вам взять нечего, кроме наших жизней. Зачем вы помогли?

В его взгляде читалась смесь недоверия и слабой надежды, будто он хотел верить, что мы пришли с благими намерениями, но искренность в этом мире вещь редкая. Я не стал увиливать и ответил прямо:

Причина проста. Мы уже несколько месяцев ищем отряд, чьи цели и идеалы сходны с нашими. Услышав о Братьях Свободы, я подумал, что здесь нам могут оказаться рады. Как я узнал, у вас, непростые времена, но вы не сдаётесь. А идете вперед. Мы же тоже не святые, но хотим вступить в надёжную команду, которой можно доверять похоже, вы как раз то, что мы искали. Разумеется, только если вы примете нас.

Ролан при этих словах прищурился, видимо, пытаясь найти в моих словах подвох. Но потом перевёл взгляд на поле, усыпанное побеждёнными Мечами, и заметно расслабился:

Вы уже доказали, что с вами можно иметь дело, произнёс он и многозначительно махнул рукой в сторону поверженных. Это внушает доверие.

Я поудобнее перехватил меч, невольно поморщившись от запёкшейся крови, которая уже начала тянуть кожу на лице и шее. Однако я постарался ответить уверенно, показывая, что усталость мне не помеха:

Так что скажешь, Ролан? Примешь нас в свою компанию? Уверяю, с нами ты останешься только в выигрыше.

Ролан долго всматривался мне в глаза, будто силясь рассмотреть что-то в глубине их. Потом провёл языком по потрескавшимся губам и вдруг громко, почти истерично расхохотался. В его смехе звучал выплеск напряжения, разрывавшего его душу последние часы:

Надо же! Когда уже думаешь, что удача отвернулась от тебя, вдруг все меняется! Похоже, боги всё же не забыли о нас!

Резко оборвав смех, он перешёл к более серьёзной интонации:

Считай, Деймон, я согласен. Вы приняты в наши ряды. Так будет, пожалуй, правильнее всего.

У меня будто камень свалился с души: приятно, когда твои планы обретают реальную почву. Но Ролан не был бы капитаном отряда, если бы тут же не внёс интересное предложение.

Тогда слушайте: есть идея. Надо нанести ответный визит в логово Золотых Мечей и разграбить. После того, как мы расправились с их ударным отрядом, там практически некому нас встретить, зато добра у них должно быть много, и все это может нам пригодиться.

Я краем глаза заметил, что Рикард нахмурился и отстранился, всем своим видом показывая осторожность. Он, последнее время, предпочитал сначала оценить, во что выльется новая наша выходка:

Э-э он предостерегающе прокашлялся и посмотрел на Ролана. А не кажется ли тебе, что Мечи устроят за нами охоту, если мы полезем к ним? Ходят слухи, будто у них чуть не десять тысяч клинков, да ещё и боевые слоны есть

Ролан лишь криво усмехнулся, как человек, уже сталкивавшийся со множеством авантюр:

Не переживай, друг. Да, у них и правда много воинов, но нам ничего не грозит. Блоха-Вувер, насколько мне известно, пошёл на нас по собственной прихоти. Хочешь жить в мире живи, не высовывайся. Но если решился сделать гнусность, не жди что тебя встретят с распростёртыми объятиями. Всё равно сейчас они вряд ли станут мстить, у них там свои дрязги и интриги. Ладно, хватит пустой болтовни, все по коням!

По первому его слову ближайший воин, прихрамывая, кинулся выполнять приказы, и через пару минут в лагере закипела новая лихорадка: кто-то уже выводил коней, кто-то забирался в седло, а кто-то проверял оружие. При всём уроне, понесённом Братьями Свободы, дисциплина у них оставалась на высоте: стоило Ролану отдать команду и почти тут же все целые были готовы к вылазке.

*****

Мы выступили быстро, стараясь использовать фактор внезапности. Впереди скакали разведчики, чтобы убедиться, что вражеский лагерь не получил подкрепления и не поднял тревогу. По дороге я то и дело искоса поглядывал на своих двух товарищей Каркана и Рикарда. Первый выглядел напряжённым и время от времени бурчал себе под нос: Надеюсь, на этот раз всё пройдёт без сюрпризов. Второй, напротив, уже все для себя решивший, спокойно вел коня, пристально следя за окружающей обстановкой.

Сам лагерь Золотых Мечей находился в треть дня пути от места битвы. Это была небольшая укреплённая стоянка, наполовину скрытая в рощице наверное, они рассчитывали, что сюда никто и не подумает соваться. Ещё издали мы увидели деревянные заграждения.

План Ролана оказался простым: быстро подойти, ударить с разных сторон и подавить сопротивление до того, как они опомнятся. Именно так мы и сделали.

Вперёд! коротко скомандовал Ролан, когда разведчики подали знак, что всё чисто. Двумя группами заходим слева и справа, центральная часть готовится к прорыву через ворота. Не шуметь, пока не начнётся атака!

Мы разделились на три отряда примерно по шесть-семь человек в каждом, чтобы враг не понял, откуда именно идёт удар. Моя тройка я, Рикард и Каркан присоединилась к центральной группе, которую возглавлял сам Ролан. Мы замедлили ход, приближаясь к воротам: пара часовых сидели около костра, вообще ни о чём не подозревая. Сбоку слышались лёгкие шорохи это другая группа подкрадывалась к левому флангу.

Первая стрела и один из часовых, не издав ни звука, рухнул на землю. Второй вскрикнул и рванулся поднимать тревогу, но на полуслове захрипел, когда ему в горло вонзился метательный нож. Слева и справа одновременно донеслись боевые кличи Братьев Свободы. Мы подбежали к воротам и вошли внутрь, не встретив сопротивления.

Бегите, зовите подмогу! услышал я откуда-то сбоку отчаянный вопль.

Несколько Золотых Мечей выскочили из ближайшей палатки, часть из них даже не успела полностью одеть доспехи видно, что мы застали их врасплох. Один из них бросился к лошадям, пытаясь, видимо, вырваться, но тут же был сбит стрелой.

Ролан ударил по вражескому воину щитом, от чего тот отлетел и в печатался в стену деревянной постройки. Я метнулся к ещё двоим: они явно не рассчитывали оказаться в схватке так неожиданно. Пара молниеносных ударов топором и оба согнулись, захрипев.

Дальше, вперёд! крикнул Каркан, указывая на большую палатку с расшитым знаком Мечей полотном.

Там, судя по всему, хранили основные припасы и казну. Я видел, как из палатки выскочил офицер на нём уже была надета нагрудная пластина, но шлема не было. Он бросился на Каркана, пытаясь перехватить инициативу и быстро с ним разделаться, но его перехватили двое Братьев, они проткнули его копьями, так что бедняга не успел даже как следует взмахнуть мечом.

Справа послышался нарастающий шум: это в бой вступили последние защитники. Однако они не смогли организовать построение слишком малая часть гарнизона осталась, большинство погибло в бою около лагеря Братьев. К тому же внезапная атака выбила их из равновесия. Потрепанные Золотые Мечи всё же попытались дать отпор: видимо, у них оказался один толковый десятник, который с помощью команд собрал их вместе: В круг! Собраться! Но толку было мало: мы смогли ударить сразу с трёх сторон, и вскоре их строй стал рассыпаться. Тот командир, держа в одной руке щит, а в другой меч, ещё раз пытался организовать оборону, но Братья прижали его группу и перебили.

Сдавайтесь! крикнул один из воинов Братьев. Вы в меньшинстве, у вас нет шансов.

Ответом ему был лишь обиженный рык и оскорбительная брань. Пришлось добивать противников, которые упорно не хотели сложить оружие. В итоге лагерь был полностью зачищен.

Потерь нет, облегчённо выдохнул Ролан, когда уложили последнего из тех, кто упорно сопротивлялся.

Мы осмотрели территорию: уцелевшие Золотые Мечи лежали избитые и связанные. Братья их пощадили, если видели, что те добровольно бросают оружие и сдаются. Впрочем, таких было совсем немного.

Приступаем к сбору трофеев! объявил Ролан, убирая меч в ножны.

У Золотых Мечей, несмотря на скромные размеры лагеря, действительно оказалось немало припасов и ценностей. В двух больших палатках мы нашли ящики с серебряными монетами, вероятно, предназначенными для жалованья воинам; оружие мечи, арбалеты, копья; множество стрел с наконечниками разной формы; несколько свёртков с редкими травами и лекарствами (что оказалось особенно ценно для раненых Братьев); бочки с зерном и сушёным мясом. В дальнем углу мы обнаружили простенький, но всё же кузнечный горн со всем необходимым, чтобы латать доспехи прямо в полевом лагере.

Ролан громко скомандовал:

Загружайте всё это в телеги, нужно доставить припасы в наш лагерь! Главное не забудьте провиант. И проверьте, что можно разобрать из строений: доски, кожа, всё сгодится.

Братья работали слаженно и чётко чувствовалось, что они привыкли к таким налётам и понимают, как нужно действовать.

Судя по всему, Вувер действительно действовал сам по себе и не дожидался подкрепления от Мечей, проговорил Рикард, отряхивая пыль с ладоней. Иначе бы здесь было гораздо больше людей, и мы бы вряд ли справились так легко.

Я усмехнулся, заглядывая в ещё один ящик:

Видимо, Блоха был уверен в быстрой победе, иначе не оставил бы лагерь на столь скромный гарнизон. Хотя и так, хорошо, что у нас получилось застать их врасплох.

Пока мы собирали припасы, мимо пробежал молодой парнишка из Братьев, который нёс целую связку стрел. По его довольной мордашке было видно, что он искренне радуется добыче. Вскоре вокруг нас уже царила суета: кто-то навьючивал лошадей мешками и узлами, кто-то загружал телеги. Весь лагерь наполнился гулом голосов, и казалось, что мы здесь пробыли не несколько минут, а целый день.

Все готовы? через некоторое время раздался призывный клич Ролана. Возвращаемся!

Мы тронулись в обратный путь, оставив за собой полуразрушенный лагерь, потушенные костры, живых, но привязанных к столбам уцелевших воинов Мечей. Как сказал Ролан, пусть живут. Они сами хотят не хотят, а расскажут правдивую версию произошедшего.

Когда мы въехали в лагерь Братьев Свободы, там царило радостное оживление. Пострадавшие в предыдущем бою привстали со своих лежаков, чтобы взглянуть на возвращающихся товарищей. Мы пригнали еще десятка полтора лошадей, нагруженных оружием, серебром и провиантом, и первым делом передали добычу тем, кто в отряде отвечал за учёт трофеев. Видно было, что для многих это стало некой опорной точкой теперь у них появятся и запасы на зиму, и средства, чтобы нанять новых воинов.

Ролан находился в приподнятом настроении и не скрывал этого: он лишь изредка бросал ворчливые замечания, когда ему казалось, что кто-то из людей тащит слишком тяжёлый груз. Но в основном я видел в его глазах блеск давно забытой уверенности, словно весь отряд вдохнул новой жизнью после нашего появления.

Когда, наконец, мы закончили все дела, загнали коней в самодельную конюшню и освободили их от поклажи, настал момент немного перевести дух. Среди уцелевших воинов чувствовалась настоящая эйфория возможно, впервые за долгие месяцы они могли позволить себе не только вздохнуть с облегчением, но и надеяться на дальнейшую стабильность. Здесь и там слышались весёлые разговоры, смех, кое-где наливали разбавленное вино, отмечая счастливое избавление от угрозы.

Именно в эту минуту я понял, что пора сделать следующий шаг предложить то, о чём мы с Карканом и Рикардом договорились заранее. Подойдя к Ролану, я негромко произнёс:

Слушай, ты ведь сам говорил, что у вас не лучшие времена, и что всё висит на волоске. Мы готовы стать частью вашего отряда всерьёз, а не просто числиться. И у нас есть одно предложение: у нас есть земля с постройками в черте города, купленная нами заранее. Она подходит для того, чтобы обустроить там укреплённую базу. Пойми, место надёжное, там можно привести себя в порядок, превратить территорию в крепость, если нужно. Или просто дать приют вашим раненым и их семьям. Мы предлагаем перебраться туда всей вашей группой.

Ролан внимательно выслушал, при этом на его лице не ускользало ощущение внутреннего диалога. Я видел, как он смотрел на своих людей уставших, но всё-таки выживших, верных Братьев, которые, кажется, наконец обрели хоть какую-то перспективу. И, видимо, идея переезда легла ему на душу.

На вашу землю, говоришь протянул он, прикидывая что-то в уме. Хм, это звучит интересно. Может, стоит рискнуть, раз уж у нас появилась такая возможность. Поэтому я согласен!

Издалека я заметил, как Рикард и Каркан смотрят в мою сторону и слегка кивают, мол, Всё идёт по плану.

Часть 2. Глава 20

Я медленно спускался по скрипучей деревянной лестнице, которая вела в просторный общий зал таверны. Ступени, от времени покрытые мелкими трещинами, слабо скрипели под моими шагами, словно приветствуя новый день. Внизу уже царило оживление: негромкий гул голосов наполнял помещение, перемешиваясь с ароматами свежеиспечённого хлеба и травяного отвара.

Рикард, мой друг и верный соратник, предложил название для нашего нового дома: Дом Белого Оленя. Этот символ, сказал он, отражает одновременно уникальность и одиночество. Белый олень это нечто редкое, даже мифическое, как и моя история. Я, бастард Баратеонов, сын короля Семи Королевств Роберта Баратеона, знал, что это название будет напоминанием о моём происхождении и вместе с тем станет загадкой для тех, кто не посвящён в наши тайны.

Для нас троих меня, Рикарда и Каркана этот символ имел особое значение. Он отражал путь, который мы прошли вместе, и в то же время был приглашением для всех наёмников из нашего отряда Братья свободы: приходите, чувствуйте себя как дома, находите здесь защиту и покой. Каждый из нас искал место, куда хочется возвращаться, даже если судьба заносила слишком далеко.

В тот ранний светлый час зал уже наполнялся жизнью. Солнечные лучи играли на стенах, деревянных скамьях и длинных столах, а воздух был наполнен ароматами завтрака. Пока я оглядывался, к моим ногам внезапно подбежала Лора озорная девчушка лет восьми, дочка нашего капитана, Ролана. Её веснушчатое лицо сияло, а рыжие косички подпрыгивали на плечах при каждом её движении.

Доброе утро, дядя Деймон! затараторила она с порога, хватая меня за руку. Как ваше самочувствие? Проголодались? Чего хотите на завтрак? Мама с тётями сегодня испекли чудесный рыбный пирог, а ещё есть блины с творогом и кусочками фруктов. К ним подают ягодный взвар. А дядя Таурус привёз целую бочку свежей медовухи! Ещё он говорил, что приволок гору бочек с пивом, просил всем с утра об этом рассказывать, чтобы все порадовались. Мама, правда, хотела его тряпкой огреть, но он шустро сбежал!

Слова лились из Лоры нескончаемым потоком, от чего я невольно улыбнулся. Устоять перед её задором было невозможно. В зале уже сидело приличное число людей, в основном наших воинов из Братьев свободы. Они здоровались со мной кивками, а некоторые выкрикивали дружеские приветствия. Лора тем временем тянула меня через весь зал, пока я, наконец, не опустился на широкую скамью за деревянным столом.

Лора, будь добра, сообщи на кухне, что я с удовольствием съем блинов с творогом и фруктами, попросил я, стараясь говорить не слишком громко, чтобы не заглушить её своим голосом.

Ура! Сейчас же! радостно откликнулась девчушка, хлопнула в ладоши и умчалась выполнять поручение, чуть не сбив по пути парочку новых наёмников.

Оставшись на минуту один, я откинулся на спинку скамьи и невольно погрузился в мысли о событиях последних трёх месяцев.

***

Воспоминания

После того давнего сражения в лагере Братьев свободы, которое мы выиграли, весь наш отряд и воины, и раненые, и женщины с детьми отправился на мои земли. Мы загрузили пожитки, оружие и имущество на телеги, кое-что несли на себе и, собрав все силы в кулак, двинулись в путь.

Уставшие, потрёпанные дорогой люди не сразу поняли, что теперь Дом Белого Оленя будет их домом по-настоящему. Я попросил Рикарда взять наше золото и срочно отправиться к Тириану нашему давнему союзнику, умеющему решать любые проблемы.

Скажи ему, что у нас много раненых, а каждая минута на счету. Нам нужны лекари и чем больше, тем лучше, добавил я.

Рикард кивнул, вскочил на свою гнедую лошадь и мигом скрылся за воротами.

Тем временем во дворе столпились наши спутники, многие понятия не имели, что делать дальше. Мужчины тревожно ожидали распоряжений, женщины, прижимая детей к груди, тоже ждали указаний, боясь, что радость от обретённого убежища окажется недолгой. Ко мне подошёл Ролан, капитан теперь и моего отряда и отец Лоры: широкоплечий мужчина с открытым взглядом и тихим, но уверенным голосом.

Деймон, начал он, понижая голос, что мне сказать людям?

Я оглядел эту пёструю, усталую толпу и повысил голос, чтобы все меня услышали:

Друзья! Рад приветствовать вас в новом доме. Вот это здание за моей спиной место, где мы теперь будем жить под одной крышей. Наша воинская семья заслужила передышку и убежище. Заходите, устраивайтесь, отдыхайте, приводите себя в порядок.

Мои слова, похоже, обрадовали народ: люди стали рассредоточиваться по комнатам, сараям и пристройкам. Женщины потянулись на кухню, чтобы приготовить еду и начать кипятить воду для раненых.

Вскоре приехал Рикард, а с ним целая бригада лекарей человек пятнадцать, не меньше. Тириан, к счастью, оказался человеком дела и снова помог не только врачевателями, но и привёз целые воз с лекарственными травами, бинтами, снадобьями. Это были опытные лекари-умельцы, многие из которых имели за плечами годы войны и умели спасать людей даже в безнадёжных ситуациях. Они остались в таверне, пока не поставили на ноги всех, кого возможно было спасти.

Так в нашем Доме Белого Оленя и прилегающих постройках обосновались около двух сотен человек. Из них девяносто два воины, остальные их семьи. Увы, многие женщины остались вдовами после кровопролитных и не удачных сражений, преследующих Братьев свободы последнее время. Им просто некуда было возвращаться, поэтому они предпочли оставаться под защитой нашего отряда.

Возник важный вопрос: чем занять всех этих людей? Мужчины-воины помогали по хозяйству, но большую часть времени я хотел, чтобы они посвящали тренировкам и охране. Женщины тут же организовали работу на кухне: жена Ролана и другие женщины стали главными распорядительницами, так что теперь из кухни в главном зале постоянно исходил вкусный аромат выпечки и жареного мяса.

Мы, командиры, долго совещались и пришли к выводу, что разумнее всего сделать несколько шагов к укреплению нашего положения. Во-первых, связались с Тирианом и предложили сдавать наши склады в аренду для хранения его товаров, как мы и договорились с Тирианом в начале: нам теперь было кем охранять эти склады своих воинов теперь хватало, чтобы выставлять круглосуточную стражу. Во-вторых, Тириан договорился со своими торговыми друзьями, чтобы наши бойцы служили наёмной охраной на кораблях во время плаваний. Первая партия добровольцев уже отплыла с ним в сторону Вестероса.

В то же время мы решили пока не соглашаться на большие военные контракты: после последних боёв люди устали, да и не все были способны снова идти в бой. Многие еще не оклемались до конца. Мы разослали весть по наёмническому сообществу, что в Братьях свободы открывается набор, но принимаем мы только тех, кто соответствует строгим требованиям. За несколько месяцев нам удалось отобрать всего три десятка новобранцев.

Зато неожиданно появилось много детей: собственные сыновья и дочери наших воинов, а также беспризорники, которых Рикард подобрал на улицах Браавоса. Эти мальчишки и девчонки могли бы умереть там от голода или попасть в рабство, поэтому мы сочли за благо взять их под крыло. Раз они остались без семьи, значит, нам и быть их новой семьёй. Да и помогли они нам очень сильно с добычей информации о Золотых мечах.

Чтобы обучать молодёжь и не давать им слоняться без дела, мы построили во дворе ристалище тренировочную арену с деревянными чучелами, полосой препятствий и пристройками, напоминающие казармы. Десяток бывших наемников, которые получили тяжёлые ранения и не могли больше вернуться в строй, стали наставниками молодежи. Они учили детей владеть мечом, луком, копьём, и, что важнее, учили держаться друг за друга, как в настоящем боевом братстве. Они приучали их к верности нашему отряду. Это была моя инициатива. Эти дети вырост и станут самыми верными Братьями свободы.

Так же мы решили не останавливаться и продолжить набирать детей с улицы и дальше. Мне показалось это начинание будет очень полезным. Да не сразу, но каждый год-два, наши ряды будут пополняться верными воинами, готовые умереть друг за друга.

*****

Прошло полтора месяца, и в наши края прибыл сам капитан Золотых мечей Гарри Стрикленд, вместе с двумя своими лейтенантами.

Я уже многое слышал о нём от Ролана: опытный, рассудительный наемник, умеющий решать проблемы дипломатией, а не только клинком. Человек он был невысокого роста, крепко сбитый, с аккуратной бородкой и внимательным взглядом карих глаз. Гарри ничем не походил на типичного сурового громилу, как например наш капитан: он, скорее, напоминал придворного советника. Но, стоило посмотреть на его лейтенантов, как становилось ясно: это всё-таки глава серьёзной наёмной силы, где не терпят слабаков и болтунов. И только сильный человек, может возглавлять такую структуру.

Один из лейтенантов, высокий и худой, без конца постукивал пальцами по эфесу меча, то и дело оглядываясь, словно выискивая повод для драки. Второй коренастый мужчина со шрамом через всю левую щёку и тяжёлым, подозрительным прищуром, будто в каждом, кто его окружал, он видел потенциального врага.

Когда Гарри Стрикленд вошёл в наш общий зал, мы с Роланом и Карканом пригласили его к длинному дубовому столу. Все воины, сидевшие в зале, тут же притихли, понимая, что разговор предстоит сложный. Гарри с видимым спокойствием поприветствовал нас:

Ролан. Приветствую тебя и твоих новых командиров.
Он провел взглядом по нам с Карканом, как будто запечатывая в своей голове информацию о нас.

Мне известно, что в недавнем бою погибло немало воинов Золотых мечей. Хочу понять, почему и как это случилось. Для меня это были не приятные вести, которые заставили прийти в ярость не одного моего лейтенанта. Ты решил воевать с нами старый наемник. Я не знал, что у нас объявлена война. Ты же знаешь кодекс наемников, мы стараемся не сражать без повода и без наличия контракта.

Лейтенанты за его спиной смотрели на нас с нескрываемым презрением, из-за чего во мне начала пробуждаться ярость. Мне непосильно захотелось стереть ухмылки с их лиц. Желательно вместе с их головой. Подобный приём часто используется в наёмных компаниях, чтобы вывести собеседников из себя, заставить действовать необдуманно. Но я заставил себя оставаться спокойными, поскольку, как мне объяснил Ролан. Мы были в полном своем праве при уничтожении отряда Вувера.

Ролан откашлялся, выпрямив спину и напрягшись заговорил:

Ваши люди напали на нас первыми по приказу твоего человека Гарри, ты знаешь его, это Вувер-Блоха. Это мусор всегда был бесчестен. Он давно таил злобу: хотел поправить дела своего отряда за счет моих людей. После последнего контракта, ты сам это не хуже меня знаешь мы уполовинили его отряд. Вувер, судя по всему, жаждал заставить нас вступить в его небольшую армию а если мы откажемся, он угрожал стереть нас с лица земли. Мы отказались. Мы свободная компания Гарри, наша история ненамного меньше вашей. Поэтому нам пришлось готовиться к бою, чтобы защитить свою свободу. И, увы для Вувера, мы оказались ему не по зубам. Мы победили, а он проиграл и расстался со своей жизнью и угробил оставшихся своих людей.

Гарри слушал внимательно, поглаживая бороду. Лейтенанты оставались молчаливы, но по их лицам я видел, как закипает в них негодование. Стрикленд наконец прервал молчание и сказал:

Вувер был сложным человеком. Он подставил и вас, и нас Золотых мечей, попытавшись использовать наше имя для своих грязных дел. Мне жаль погибших ребят. Но в любой семье может завестись мерзавец. Жаль, что он не выжил: будь он жив, я бы сам придушил его. Но это не отменяет того момента, что между нашими отрядами теперь не может быть дружбы. Но вы можете немного сгладить ситуацию.

От этих слов веяло твёрдой решимостью: Гарри не терпел предательства, и я понял, что, несмотря на его внешнюю сдержанность, в критический момент он не будет церемониться.

Первое, что я требую, капитан Золотых мечей повысил голос, верните наши боевые знамёна и штандарты, которые вы, как мне доложили, захватили после боя. Если откажетесь, мы заберем их силой. Кто прав, кто виноват не важно, но пока наша атрибутика в ваших руках. Мы теряем авторитет. Эти стяги существуют с появления нашей компании. И без них я не уеду из Браавоса. Здесь в городе вы под защитой, но только стоит вам выйти за его пределы, начнется сражение.

Я обменялся быстрым взглядом с Роланом и Карканом. Мы согласились без возражений: держать у себя чужие флаги плохая идея, и оно того не стоит. Хоть мы их и взяли в бою после победы. Но сейчас гораздо лучше сохранить хрупкий мир, чем бросать вызов одной из самых могущественных наёмных армий в мире. Сотня против десяти тысяч, это не тот вариант, который могут себе позволить Братья свободы.

Мы вернули трофейные знамёна, Гарри кивнул, принимая нашу условную капитуляцию. По поводу прочей добычи он даже не стал заикаться видимо, его больше волновала честь Золотых мечей, а не золото. Золота у мечей никогда не было в недостатки.

Внешне разговор закончился мирно, но напряжение все равно витало в воздухе. Лейтенанты Гарри смотрели на нас так, словно мысленно примеряли, как быстрей нас прирезать. Я был уверен, что они не забудут унижение, которое мы нанесли им. Золотые мечи опасная сила, где-то около десяти тысяч хорошо обученных бойцов по всему Эссосу. Вызывать их гнев не входило в наши планы, так что мы проявили всю тактичность, на которую были способны. Когда-нибудь, я уверен мы будем с ними разговаривать на равных. Но сейчас мы слабейшая сторона.

Конец воспоминаний

*****

Дядя Деймон, а вот и ваши блинчики! вдруг раздалось звонкое сопрано Лоры. Девочка появилась передо мной так внезапно, словно на миг материализовалась из воздуха. Сама помогала готовить, так что всё должно быть особенно вкусно!

Она торжественно водрузила на стол тарелку с румяными блинами, блюдечко с кусочками фруктов и чашку с ароматным взваром. Я взял один блин, откусил и, словно угодив на королевский пир, замер в притворном восторге.

М-м-м Лора, ты и твои тётушки настоящие волшебницы! похвалил я её, стараясь, чтобы голос звучал максимально серьёзно и убедительно.

Лора радостно захлопала в ладоши и, захихикав, убежала к подружке и начала, возбуждённо рассказывать ей о своих поварских успехах.

***

Во внутреннем дворе, шел дружеский спарринг один из тех, ради которых мы и строили тренировочную площадку. Шум ударов тупого оружия наполнял воздух, а вокруг, в нетерпеливом полукруге, сгрудились подростки всех возрастов. Они громко подбадривали участников схватки, жадно ловя каждый приём и пытаясь научиться чему-то новому.

Я стоял в центре с нашими опытными воинами Карканом и Роланом. Мы решили потренироваться втроём, чтобы ребята видели, как выглядит настоящий бой, сильнейших воинов мира. У меня в руках были два коротких топора, у товарищей мечи и щиты. Мы по условию использовали учебное оружие, однако бой вёлся всерьёз, чтобы юные зрители почувствовали реальный накал.

Каркан и Ролан старались флангово атаковать меня с разных сторон, поочерёдно отвлекая и загоняя в угол. Но моя выносливость и сила была гораздо больше, чем у них. Я ловко парировал их удары, время от времени уклоняясь, а при случае добавлял силы в удар, и тогда уже они вынужденно отлетали, теряя равновесие.

Хочешь сказать, что ты совсем не устал? с трудом отдуваясь, спросил Ролан, когда мы уже минут десять дрались без паузы.

Даже не вспотел, ухмыльнулся я, крутя один из топоров в руке.

Ну, ты и зверюга! проворчал Каркан, для вида скаля зубы, хотя было видно, что он, в общем-то, восхищается моими способностями.

Мы продолжали обмениваться ударами, и подростки вокруг визжали от восторга: ещё бы, такой бой зрелище не каждый день увидишь. Только от такого боя они могли почерпнуть многое. На лицах моих противников выступил пот, движения их стали заметно тяжелее, щиты уже не поднимались так быстро, как в начале.

Наконец я улучил момент, когда Ролан ошибся с углом удара, я отбил его меч в сторону одним топором, а вторым, описав дугу, пригвоздил его к условной точке конечно, остановившись до удара, чтобы не нанести травму. Каркан в этот момент попробовал атаковать меня сзади, но я стремительно присел и снёс его щит, легонько оттолкнув его корпусом назад. От чего Каркан покатился по земле.

Эх, ребята, сказал я и покачал головой. Вы уже на пределе, а я мог бы так весь день. Бохвалялся я, зля своих спарринг партнеров.

Не успел я закончить фразу, как на краю двора послышались крики: один из новеньких наёмников размахивал руками и звал Ролана. Я воспользовался заминкой и отступил:

Думаю, на сегодня хватит. Вам дедулям пора отдохнуть, а то помрете раньше времени. А мы вот еще даже не женили Каркана. Да и тебя зовут, Ролан.

Капитан отступил на пару шагов, благодарно выдохнул и бросил меч на землю, словно он весил тонну. Парнишка, подбежав вплотную, заговорил взволнованно, перескакивая с одной мысли на другую:

Капитан, вернулись те, кто отплывал с купцами в Королевскую Гавань. Всех целы, ни одного раненого! Командир группы спрашивает, где вы, говорит, что у него очень важные новости.

Прекрасно. Скажи ему, что я сейчас подойду, ответил Ролан, с трудом переводя дыхание. И пусть к обеду накрывают столы. Отдохнём и обсудим, что они узнали.

Паренёк стремительно скрылся за углом. Толпа подростков стала расходиться, некоторые пытались повторять приёмы, которые только что увидели. Я заметил, как дети живо обсуждают, кто из нас сражался лучше. И сходились на том, что дядя Деймон, самый сильный и красивый. Несколько девчонок азартно жестикулировали, изображая удары топорами, как я повергаю своих соперников. А мальчишки подхватывали деревянные щиты и показывали, как они бы защитились от моих ударов.

Ну что, сбегаем облиться водой? предложил я, обращаясь к Ролану и Каркану.

С радостью, тут же отозвался Каркан.

Мы подошли к ряду бочек с водой, стоявших под небольшим навесом. Я снял кожаные накладки и со вздохом облегчения опрокинул на себя целую бочку прохладной воды. Каркан и Ролан последовали моему примеру, фыркая и отдуваясь от неожиданного холода. Зато мы быстро пришли в себя, смыв пыль сражения и признаки утомления.

*****

Вскоре мы втроём вошли в главный зал таверны, который уже заполнился шумом и людскими голосами. Похоже, народ всерьёз решил отметить возвращение наших товарищей. Командир вернувшихся наёмников, Вокл, сидел во главе стола вместе со своей женой, рядом с ними сидело ещё несколько вернувшихся наемников. При нашем появлении он встал и кивнул, давая понять, что приветствует командиров.

Я сел рядом с Карканом, налил себе эля из внушительного деревянного кувшина и приготовился слушать.

Итак, какие новости из Вестероса ты нам принес, спросил Ролан, давая команду Воклу начинать говорить. Рассказывай всё, как есть.

Вокл, который уже успел отдохнуть и перекусить, заговорил чётко и по делу:

Мы побывали в Королевской Гавани и привезли оттуда массу слухов. Говорят, что Роберт Баратеон созывает знамёна от всех королевств. Даже Старки выдвинулись со своего Севера. Начинается война с Бейлоном Грейджоем, который решил поднять восстание и провозгласил себя королём Железных островов. Кальмары уже занялись делом, они сожгли порт Ланнистеров в Ланниспорте и потопили их флот. Говорят, Тайвин Ланистер был в бешенстве и требует уничтожить Грейджоев, а за головы его капитанов назначил огромные суммы вознаграждения.

Я при этих словах почувствовал, как во мне вспыхивает привычная ярость. Железные острова Именно из-за одного из их грабительских набегов я когда-то потерял дом, остался без семьи и угодил в рабство в Миэрине. Грейджои считают, что море принадлежит им, что они могут брать всё, что захотят, а судьбы людей для них не более чем игрушки. Мне невыносимо захотелось тоже поучаствовать в сражение с ними, снять сотни их голов с плеч. Залить их кровью все море, по которому они плавают, чтобы оно окрасилось в алый цвет. Я уже многие годы мечтаю отомстить им.

Значит, король собрал лордов, чтобы подавить мятеж, заключил я, стараясь говорить ровным тоном, сдерживая свои порывы. Интересно, нанимают ли они наёмников?

Велика вероятность, что нанимают, сказал Ролан, поднимая бровь. Роберт никогда не скупился на золото, когда дело касалось войны. Да и Ланнистеры, скорее всего, не останутся в долгу. Тем более что их флот сгорел.

Если захотят укрепить силы как на море, так и на суше, продолжил Вокл, то мы можем согласиться. Разумеется, если мы сочтём это выгодным.

Я пристально посмотрел на Ролана, затем на Каркана.

Друзья, вы знаете мою историю. Если есть возможность поучаствовать в разгроме Железнорождённых, я хочу этим воспользоваться. Свежая добыча, возможность отыграться за старые счёты и хорошее вознаграждение всё это вместе может нас неплохо поднять. И если получится заключить контракт с короной, так ещё и легально, без риска прослыть пиратами или мародёрами.

Ролан понимающе кивнул, зная, насколько болезненна для меня тема Железных островов.

Хорошо. Сперва нужно узнать все детали. Свяжемся с нашими людьми по ту сторону Узкого моря. Если будет предложение от короля или от лорда Ланистера, мы примем предложение.

Отлично, поддержал Каркан. Мы что-то застоялись, нам уже пора проснуться и показать, что Братья свободы, еще что-то значат. Да и тебе с Рикардом, я хочу помочь отомстить.

Я обвёл зал взглядом: воины, женщины, дети все они были моей новой семьёй, и я искренне верил, что делаю все правильно. Если мы и ввяжемся в войну, то сделаем это с умом и извлечём максимум пользы для Братьев свободы.

Разговор плавно свернул на обсуждение будущих планов, и кто-то уже начал раскладывать миски с супом и блюда с жареным мясом. Было решено отпраздновать удачное возвращение наших ребят, ведь каждая мирная передышка здесь ценится на вес золота.

И вот, зажглись факелы, в каменном очаге затрещали поленья, разливая тепло и уют. Кружки со звоном соприкасались друг с другом, на столах громоздились блюда, а смех и разговоры сливались в общий добродушный гул. Я, сидя рядом с Роланом и Карканом, поднял свою кружку, чувствуя, как внутри разгорается уверенность в том, что мы готовы к любым испытаниям.

За тех, кто вернулся невредимым, и за тех, кому ещё предстоит отправиться в бурное море! провозгласил Ролан.

Мы с готовностью поддержали его тост, и гул голосов стал единым ликованием.

Часть 2. Глава 21

Я вошёл в небольшой зал на третьем этаже нашей таверны, который мы между собой прозвали Прибежищем ветров. Здесь, в этом чудном помещении, сквозняки с моря вели себя как непрошеные гости: они врывались внутрь без стука, кружили вокруг огромных потрескавшихся стен, точно невидимые шпионы, а потом исчезали в углах, словно застигнутые врасплох дозорные. При каждом таком неожиданном порыве я ловил себя на мысли, что ветер будто стремится нашептать мне некие тайны. Сегодня, несмотря на всю игривость свежего воздуха, на собрание пришли самые важные люди отряда то есть те, кто определял его судьбу.

За массивным дубовым столом, потемневшим от времени и пропахшим горьковатым запахом сырой древесины, расположились капитан Ролан, мои давние друзья Каркан и Рикард, а также четверо офицеров Братьев Свободы. Мне было приятно видеть эти знакомые лица, а в то же время на душе щемило чувство, что решение, которое мы вот-вот примем, способно круто изменить наши жизни. Я ощутил знакомое волнение: все явно ждали моего прихода, надеялись услышать, что я скажу и какую идею подам.

Так, раз все наконец-то собрались, давайте начинать совет, первым подал голос Ролан. Он осмотрел нас своим острым, пронзительным взглядом тем, от которого не спрятать даже самые потаенные мысли. Ролан был нашим капитаном, и за то недолгое время нашего знакомства успел стать мне настоящим другом. Высокий мужчина за сорок, с лицом, изрезанным шрамами, он не понаслышке знал, что такое бой, боль, потери и жажда выжить. Его низкий, чуть хрипловатый голос звучал так, будто в каждом произнесённом слове пряталась безоговорочная уверенность, достойная командира. Он умел одним взглядом заставить замолчать толпу, но сегодня позволял нам держаться чуть свободнее: впереди была дискуссия, где каждый должен был высказаться.

Когда все поудобней расселись и наступила минутная тишина, я задал вопрос, который вертелся у меня на языке с самого момента, как я вошёл:

Что слышно о войне на Вестеросе? Между Баратеоном и Грейджоем идёт пустое перетягивание каната, но есть ли свежие новости? Либо все так же утопают в слухах и домыслах?

Говоря это, я сам не заметил, как рука скользнула к рукояти кинжала на поясе. Мы с Рикардом одинаково тяжело переносили мысль о Железнорождённых, всегда готовых к грабежам и морским набегам. Они напоминали стервятников, круживших над добычей, только и ждущих шанса вырвать кусок пожирнее. Я уже давно видел, как война Грейджоев с остальными королевствами пускает корни во все уголки Вестероса: каждый, кто мог или хотел нажиться на грядущих битвах, сейчас стремился туда, в это смутное время. И речь шла не только о знатных домах, но и об обычных авантюристах, купцах и контрабандистах.

Прямых столкновений, насколько мне удалось выяснить, пока не произошло, подал голос Рикард, улыбаясь своей привычной озорной улыбкой. Эта улыбка всегда немного обманчиво убеждала собеседника, что он имеет дело с открытым и весёлым человеком. Но на деле Рикард был настоящим хитрецом. Он построил целую сеть осведомителей в Браавосе и даже за его стенами. Знал он, к слову, многое, потому что умел разговорить, подкупить и обвести вокруг пальца любого, кто встречался на его пути. Королевские флотилии пытаются загнать Железнорождённых в угол, но те пока ускользают, наносят удары и выжигают всё, куда могут доплыть. Окончательная крупная битва задерживается: король ждёт лордов, а те, в свою очередь, не все спешат. Старки замешкались у себя на Севере, так что пока всё на стадии разогрева. Зато, дорогой мой друг, мы ещё можем успеть поучаствовать в этом веселье, Рикард оскалился, в глазах проскользнула хищная искра. Мы с ним одинаково ненавидели Грейджоев, ибо много лет назад они отняли у нас тех, кого мы любили и чтили.

Рикард заложил руки за голову и продолжил с тем же блеском в глазах:

Вдобавок, в город прибыли посланники, ищущие себе наёмников. Я проследил за ними, и они особо не скрывают, что им нужны свободные отряды, готовые воевать за того, кто больше заплатит. Их имена я выяснил: Калис Брейнис, от лица дома Баратеонов; Эдмур Тайреллесс, которому покровительствует дом Ланнистеров; и некто Халрик Сольстром, выходец с Железных Островов.

Он разложил перед нами несколько листов пергамента, исписанных мелким аккуратным почерком. Там были описаны основные сведения о том, кто есть кто. Калис, выходец из Штормовых земель, вёз в Браавос целый корабль качественных клинков и имел репутацию хладнокровного человекаа. Эдмур, связанный с Ланнистерами, прибыл под видом торговца драгоценными металлами, и, надо заметить, наверняка имел с собой увесистый мешочек золота. Но больше всего меня насторожил Халрик Сольстром, громила-Железнорождённый, который якобы прибыл заключать сделки от лица Грейджоев. Я легко представил, как этот морской волк бродит по улицам Браавоса с тяжёлой, размашистой походкой, презирая каждого, кто не носит на себе метки утонувшего бога.

Вот такие гости, закончил Рикард, пожав плечами. Они уже успели засветиться в разных трактирах, приценяются к воинам. Золота у них хоть отбавляй. Роберт Баратеон, Тайвин Ланнистер, Бейлон Грейджой все они готовы щедро заплатить за дополнительные мечи. Так что, Деймон, твой ход: что подумаешь насчёт того, чтобы пообщаться с ними?

Казалось, все в зале впились в меня взглядом. Я чуть выпрямил спину, скрестил руки на груди и на мгновение задумался. По сути, мне предстояло решить, к кому из этих гостей мы, Братья Свободы, продадим свои клинки и воспользуемся ли мы ситуацией, чтобы всадить эти же клинки в глотку кальмарам.

Думаю, для начала мы пообщаемся с Калисом и Эдмуром, наконец произнёс я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно и спокойно. А вот Халрик таким, как он, не место в свободном городе. Предлагаю избавить Браавос от этого железнорождённого и, заодно, присвоить его золота. Никто не против? Сколько зла Грейджои причинили своими набегами, так что не вижу причин церемониться с ними.

Я умолк, чувствуя, как в воздухе повисло напряжение. Но почти сразу его нарушил заливистый смех Рикарда, который обычно разряжал самую тяжёлую атмосферу:

Хорошо сказано, Деймон! И вправду воодушевляющее предложение.

Жажда возмездия скользнула на его губах. Остальные переглянулись; судя по их взглядам, перспектива прибрать к рукам золото Железнорождённых их ничуть не смущала. Все мы помнили, что Грейджои годами сеяли хаос и смерть по побережьям.

Ладно, кивнул я. Устроим ловушку, но без лишнего шума. Спешить не будем. А пока нужно решить, с кем из больших домов мы хотим работать. В конце концов, нам ведь надо понять, у кого золота больше: у оленя или у льва?

И тут заговорили наши офицеры. Хочу их представить подробнее, чтобы было ясно, на какие силы мы опирались.

Эврис, прозванный Белым Псом, был тощим и довольно высоким, с молочно-белыми волосами, словно они выцвели от старой болезни. В его взгляде всегда пряталась готовность к риску: он обожал опасные вылазки и дерзкие налёты.

Мара, известная как Певчая Птица, выглядела безобидной девушкой лет двадцати пяти с мягким голосом. Но стоило ей схватиться за лук, как она превращалась в яростную львицу. К тому же у неё был чудесный дар пения: она могла так вести разговор и так подбирать интонации, что её жертвы совершенно теряли бдительность.

Дрокен, прозванный Железным Кулаком, являл собой воплощение крепости: огромные плечи, лицо, будто высеченное из камня, и короткие волосы. Говорил он редко, но если уж открывал рот, то звучал так, словно в помещении раскатывался гром.

Наконец, Сарель, которого мы звали Теневым Клинком, был самым юным из офицеров. Он умел двигаться настолько тихо и незаметно, что, казалось, его окружала невидимая вуаль. Жертвы зачастую понимали, что Сарель рядом, только когда холодное лезвие уже касалось их горла.

Ролан, выслушав наши короткие высказывания, кряхтя откинулся на спинку стула, которая жалобно заскрипела под его весом.

Надо назначить встречи с Калисом и Эдмуром, сказал он тоном человека, привыкшего к решительным мерам. Выслушаем предложения каждого и посмотрим, что они могут нам дать. Определим, у кого самые полные кошели и где наибольшая выгода. А уже после решим, к какому дому примкнуть.

Мы с Карканом и офицерами переглянулись. Обычно наёмники выбирают того, кто больше платит, а уж идеалы это последнее, о чём стоит говорить, когда в кармане пусто. Все согласно кивнули, и я почувствовал, что наши мысли текут в одном направлении. При этом никто не забывал, что где-то рядом бродит Халрик, и нам бы не помешало прикончить его, чтобы отплатить Железнорождённым их же монетой.

Разговор постепенно стал более деловым. Я выразил идею: параллельно с переговорами с Калисом и Эдмуром можно проработать план устранения Халрика. Мы привыкли не упускать случая получить выгоду, и в данном случае эта выгода могла быть значительной. Железнорождённый пират в Браавосе это как волк, забравшийся в курятник, так что вопросов о пощаде быть не могло.

Можем устроить на него засаду в одном из городских притонов или на тихой улочке у каналов, предложил я, глядя в глаза собравшимся. Думаю, есть тут люди, которым не помешают лишние монеты, и они за нас всё сделают.

Я знаю парочку банд, которые точно не упустят возможности подзаработать, подхватил Рикард, и его голос звенел азартом. А если дело обернётся неудачей, вся вина ляжет на них. Никто и не догадается, что это мы стояли за этим нападением.

Можно ещё подстраховаться, будто Братья Свободы в тот момент заняты наёмной работой у того же Калиса или Эдмура, добавила Мара, перебирая длинные каштановые локоны. Я при случае смогу сымитировать бурную деятельность и отвлечь слишком любопытных зевак или стражников.

А если всё пойдёт наперекосяк, мы просто вломимся туда всей командой, прогудел Дрокен, сжимая кулаки так, что костяшки побелели. Вырежем всю его охрану, если понадобится.

Сарель ограничился коротким кивком и лёгкой, едва заметной улыбкой. Было понятно, что он уже прикидывает, как просочиться в темноте к потенциальной жертве.

Я подготовлю лодки в канале, предложил Каркан. Если надо будет быстро уйти, мы исчезнем в водной дымке так, что нас потом днём с огнём не найдёшь.

Ролан, дослушав все идеи, громко хлопнул ладонью по столу. Его движение показалось чуть резче, чем нужно, словно он и сам возбуждён этой нарастающей энергией совета.

Хорошо, сказал он, поднявшись. Думаю, наше собрание можно считать законченным. У каждого есть задачи, и нам пора приниматься за дело. Время уходит, а золото само в руки не прыгает.

Я поднялся вместе с остальными, чувствуя, как внутри меня разливается предвкушение. Мы уже представляли, какой крупный куш может ожидать нас, если всё пойдёт по плану. В конце концов, у войны есть и своя финансовая сторона: там, где льется кровь и гремит сталь, всегда найдутся те, кто готов платить, и те, кто готов принять плату. Выходя из зала, я обвёл взглядом своих товарищей и увидел одинаковую решимость на их лицах. Мы были готовы пойти на риск. Никто не жаловался и не высказывал сомнений, потому что знали: у наёмника есть лишь одно правило не упустить выгодный случай.

Так закончился тот совет важный, напряжённый, полный общих планов и неутолимой тяги к действию. Мы понимали, что наши мечи вскоре будут говорить громче любых слов, и в кошелях зазвенят новые монеты вполне вероятно, отлитые из золота наших врагов. Окинув зал Прибежища ветров последним взглядом, я отправился готовиться к новой главе нашей общей истории.

*****

Мы сидели за столом втроём: я, Каркан и Ролан. Ждали гостя Эдмура Тайреллесса, посланника Ланнистеров. Тусклое пламя камина бросало мерцающие блики на покрытую потёртым зелёным сукном столешницу; когда-то здесь любили играть в кости, а ныне на ней отчётливо виднелись следы от кинжалов и потёки давно пролитого эля. Я негромко постукивал пальцами по дубовой поверхности, отбивая нервный ритм, в то время как Ролан сохранял олимпийское спокойствие и сидел прямо, почти неподвижно. Казалось, он прислушивается к треску горящих поленьев и жужжанию суеты за стенами.

Если Тайреллесс явится не один, это ничего не меняет, тихо бросил Каркан, перехватив мой тревожный взгляд. Мы готовы на всё, так ведь?

Я лишь кивнул, отметив, что за годы знакомства Каркан научился считывать мои эмоции даже по едва заметному движению бровей. Мы точно знали, что Эдмур не появится с пустыми руками: к кому-то, возможно, он приходит с угрозами, к кому-то с деньгами. Наёмников он, очевидно, намеревался купить. А если ему не понравится наша цена, всегда найдутся другие, более сговорчивые отряды.

Ролан внимательно слушал нас, но молчал, словно заранее продумывал, как будет вести разговор, и обдумывал каждое слово, чтобы не упустить выгоды. Я же прокручивал в голове детали: Братья Свободы отряд, который заслужил себе имя во многих городах. Иногда слухи о нас доходили и до Утеса Кастерли, и до Штормового предела, и даже до Королевской гавани, где купцы с утра до вечера торгуются за блаженное злато.

Вздохнув, я мельком глянул на камин и закрыл глаза. И тут во мне вдруг вспыхнуло воспоминание о другом случае, что случился всего несколько дней назад. Стоило мне чуть прикрыть глаза, и я мигом перенёсся в прошлое

*****

Воспоминание Деймона

Несколько дней назад мы уже успели повидаться с рыцарем Калисом Брейнисом, который прибыл от королевских земель и, как все прочие, пытался нанять наш отряд. Парень был улыбчивый, даже чересчур жизнерадостный, и в его открытости сквозила этакая хитринка, будто в голове у него постоянно вертелись какие-то расчёты.

Когда мы встретились, Калис долго и красиво расписывал выгоды, которые нам принесёт сотрудничество:

Я дам каждому вашему воину по одному золотому в день во время активной фазы войны! воскликнул он, словно это было невероятно щедрым жестом, офицерам плачу больше: младшим по два золотых, старшим целых пять! А недостающую часть оплаты мы компенсируем оружием и припасами, которые вы сможете приобрести у нас по чуть сниженной цене. Согласитесь, это весьма выгодно!

Услышав эти посулы, я краем глаза заметил, как мои товарищи переглянулись. Казалось, Калис воображал нас скорее мелочными торгашами, чем профессиональными наёмниками, которые идут на риск не только ради пары монет, но и ради добротных условий, репутации и уверенности в завтрашнем дне. Он утверждал, что такой подход должен нас зацепить, ведь оружие, мол, всегда пригодится, а скидки великая вещь.

Однако меня вся эта жизнерадостность немного смущала. Парень, похоже, не догадывался, как высоки наши ставки. Один золотой в день за рядового воина? Да это смех. Мы же не только хлеб покупаем нам и доспехи обновлять надо, и в боях теряем людей, которых приходится заменять, платить компенсации семьям погибших и так далее.

Я коротко обрисовал Калису наши ожидания и добавил, что на его условиях нам сражаться точно неинтересно. Он лишь развёл руками, словно показывая: Что мог, то и предложил. После этого Калис, не теряя своей лучезарной улыбки, объявил, что может дать нам бесплатную переправу на собственном корабле:

Вам, друзья, не придётся платить ни одного серебряка! сказал он, хитро прищурившись.

По виду рыцаря было ясно, что он считает это неким решающим аргументом. Но я уже был на взводе: подобная легкомысленная манера вызывать доверие меня раздражала. Я хотел было высказаться порезче, но вдруг вмешался Ролан, который спокойно поблагодарил Калиса и объявил, что корабль нам тоже не нужен, поскольку у нас есть собственное судно, чтобы добраться куда нужно.

В этот момент я аж бровь приподнял от удивления. Свой корабль? Когда это мы обзавелись судном? Судя по невозмутимому виду Каркана, он-то давно знал об этом секретике. А я, выходит, оставался в неведении.

Когда Калис покинул наше скромное пристанище, я не удержался и принялся расспрашивать друзей поподробнее. Выяснилось, что и впрямь у Братьев Свободы был собственный корабль, хоть и один-единственный, но зато вполне боеспособный.

Ролан, пожав плечами, пояснил:

Ещё недавно, когда Братья Свободы выглядели внушительнее, мы владели несколькими судами. Часть наших людей тогда ушла в морскую торговлю, кто-то занимался сопровождением грузов, чтобы подзаработать. Но время шло, и всё потихоньку пришло в упадок. В итоге осталась только одна каракка с опытным капитаном. Но этого вполне достаточно, чтобы добраться хоть до другого края света.

Я нахмурился: слово каракка мне, конечно, было знакомо, но подробностей я не помнил. Решил промолчать, чтобы не выглядеть полным неучем, однако мои друзья уловили мой вопросительный взгляд. И, словно сговорившись, дружно принялись всё разъяснять.

Что же такое каракка?

Оказалось, каракка это большой морской корабль с тремя или четырьмя мачтами, высокими бортами и весьма обширными трюмами. Используется он не только в Вольных городах, но и в королевствах Вестероса, причём довольно часто. Основные достоинства каракки: прочный корпус, вместительность (может перевезти до сотни человек и внушительные грузы), умение справляться с довольно бурными водами. Конечно, она не отличается особой быстротой, поэтому в открытом бою может стать мишенью для быстроходных кораблей. Но если цель доставить отряд с лошадьми и амуницией из пункта А в пункт Б, то лучше каракки трудно представить.

Пока Ролан с увлечением перечислял особенности этого судна, я понимал всё больше и больше, насколько это может оказаться полезным. Высокие борта затрудняют абордаж, особенно для Железнорождённых, которые могут броситься на нас прямо в море. А поскольку мы сами не гонимся за пиратами, нам важнее безопасность и возможность перевезти всё и вся одним рейсом.

Понимаешь, Деймон, подвёл итог Ролан, хитровато прищурившись, собственный корабль это не только наш транспорт, но и независимость. Ни от кого не придётся зависеть, не будет никаких проводников, которые потом станут нас шантажировать или, хуже того, доносить сведения врагам.

Я усмехнулся и пожал плечами. Что ж, это и правда даёт массу преимуществ. Перед глазами уже вставал образ огромных морских волн, наша каракка гордо рассекала бы их, мы высаживались там, где начиналась война, и громко заявляли о себе. Да, Железнорождённые могут попытаться нам помешать, но у них ещё получится не один раз схватиться за голову, проклиная нашу дерзость.

И где сейчас это судно? спросил я после недолгой паузы.

Уже в пути к Браавосу, ответил Ролан, капитану дали знать, чтобы он подплыл, как только мы решим, к чьему контракту примкнуть. Думаю, пара недель и он будет на месте.

Отличная новость, прикинул я, поскребя подбородок. Хороший корабль и своя команда это почти как козырной туз в кармане.

Вот именно, подтвердил Ролан.

Я улыбнулся, представляя, как Братья Свободы поднимают паруса и отправляются навстречу ветрам и битвам. Каракка могла стать ключевым звеном в будущих походах: благодаря ей мы будем появляться в самом центре событий и не зависеть ни от какого третьего лица.

На этом яркое, почти осязаемое воспоминание прервалось, и я вернулся к реальности, открыв глаза.

*****

Возвращение к настоящему

За столом в местной таверне, пропахшей дымом и терпким запахом кислолиста, всё оставалось по-прежнему: я, Каркан и Ролан сидели и ждали. Время от времени тишину нарушали шумные возгласы от соседних столиков, где какие-то местные спорили о ценах на эль, а из камина доносилось неспешное потрескивание догорающих поленьев.

Я провёл ладонью по щеке, отгоняя мысли о рыцаре Калисе Брейнисе и его щедрости, а заодно об оценивающих взглядах, которые он на нас бросал, когда пытался купить нас подешевле. Разговор о корабле, о возможном будущем контракте, о стоящих перед нами перспективах всё это ещё предстояло подробно обсудить. Но пока были более насущные дела.

Только я успел подумать об этом, как входная дверь скрипнула, пропуская в зал стройного мужчину в добротном дорожном плаще. Каштановые волосы и аккуратная бородка придавали ему облик благородного вельможи. Он огляделся, увидел нас и легко кивнул в знак приветствия, вежливо, но без излишнего почтения.

Добрый день, господа, произнёс он, подходя к нашему столу и пододвигая себе стул, который жалобно заскрипел на неровному полу. Я Эдмур Тайреллесс. Рад видеть Братьев Свободы лично. О вас ходят легенды: вы не только храбры, но и славитесь тем, что держите данное вами слово. Впрочем, поговаривают, что в последнее время у вас не всё гладко: большие потери, проваленные контракты, упадок. Да и Золотые Мечи будто бы сломали о вас зубы, но вы как-то уцелели а ведь многие ждали, что вы сгинете, словно туман на рассвете. Что ж, вижу, вы ещё не сдались и пытаетесь встать на ноги. Это, признаюсь, любопытно.

В его голосе сквозила лёгкая издёвка, как будто он проверял нашу реакцию. Краем глаза я увидел, как Каркан незаметно сжал кулаки: неудачи, выпавшие на долю отряда в последнее время, были для нас болезненной темой. Но мы-то привыкли к тому, что будущие наниматели нередко пробуют нас прощупать.

Ролан, как истинный капитан, не дрогнул: он выдержал паузу и улыбнулся в ответ, чуть приподнимая брови:

Золотым Мечам придётся постараться гораздо больше, чтобы от нас отделаться. В боях мы многое потеряли, не отрицаю, но живучести у Братьев Свободы хватает. Если вы хотите нас нанять, озвучьте условия. Мы же не просто по ужинать сюда пришли, верно?

Эдмур ухмыльнулся, будто признавая, что за столом с ним люди опытные и не склонные к истерикам:

Моё предложение таково: по три золотых монеты в день на человека. Ну, офицерам, естественно, положен более серьёзный оклад. Кроме того, мы предоставим корабль для переправы в ту точку, где вам будет необходимо высадиться.

Мы с Карканом и Роланом переглянулись. Три золотых в день! Это уже гораздо приличнее, чем тот щедрый один золотой, которым нас пытался соблазнить Калис. Но мы ведь тоже не лыком шиты и имели в рукаве козырную карту свой корабль.

Эдмур, видя, что мы не возражаем, продолжил развивать мысль:

Конечно, у Ланнистеров строгий учёт денег, так что нам нужно будет детально оговорить нюансы: с какого числа начинается оплата, кто и за что отвечает, как будем возмещать потери и так далее. Тайвин Ланнистер славится своей любовью к порядку и не любит, когда золото утекает сквозь его пальцы попусту.

Я почувствовал, что теперь настала моя очередь говорить. Косо глянув на Ролана и заметив у него на губах лёгкую улыбку, я выпрямился и обратился к нашему потенциальному нанимателю:

Три золотых с рядового неплохо, мы это видим. Но у нас своя лодка точнее, даже не лодка, а корабль. Ваша переправа нам не нужна. Мы можем приплыть и сами. Как насчёт поднять ставку до четырёх золотых, если мы откажемся от услуг вашего судна? Уверяю, вы не прогадаете: мы привыкли выполнять работу на совесть, и до конца.

Эдмур нахмурился, присматриваясь ко мне так, будто хотел прожечь во мне дырку. Видимо, он быстро прикинул в уме, во сколько ему выльется каждый лишний золотой на сотню бойцов. Суммы набегали серьёзные, даже для Ланнистеров. Но если им требуется крепкий и надёжный отряд, то вряд ли они станут жадничать. В конце концов, экономить на солдатах и воинах плохая привычка, особенно когда речь идёт о войне, которая обещает быть жестокой и кровопролитной.

Эдмур скользнул взглядом по залу, словно опасаясь незваных ушей:

Четыре золотых Хорошо. Тогда пропишем в договоре все детали: размеры выплат, порядок и сроки, кто отвечает за потери и прочее. Поверьте, Тайвин Ланнистер лично проверит каждую строчку. Если я, не дай бог, забуду какой-нибудь пункт, меня будет ждать суровый разговор.

Я обменялся взглядами с Карканом и Роланом. Да, ставка в четыре золотых это очень хороший гонорар для наёмников. Даже самые прославленные отряды не всегда получают такие условия. А значит, Ланнистеры действительно настроены решительно: им требуются мечи, которым они смогут доверять, ну и кидать в самое пекло.

Ролан чуть приподнял плечи, встал из-за стола и протянул руку Эдмуру, на лице которого появилась сдержанная улыбка:

В таком случае будем считать, что базовая договорённость достигнута. Осталось лишь запечатать условия на бумаге, но главное уже ясно. Сделке быть!

Эдмур пожал протянутую руку и снова бросил на нас оценивающий, но уже более дружелюбный взгляд:

Сделке быть, подтвердил он коротко.

У меня внутри всё будто заискрилось от предвкушения. Перед глазами вставали картины грядущих кампаний, напряжённых сражений, выгрузки на побережье И, конечно же, звон заветного золота, который никогда не бывает лишним. С таким контрактом мы сможем восстановить отряд, обзавестись новым снаряжением, восстановить немного репутацию, которая пострадала в недавних неудачах отряда.

К тому же никто не скрывал, что Ланнистерам часто приходится сражаться в масштабных баталиях, и кровь там льётся рекой. Железнорождённые наверняка не упустят шанса напасть на нас в море, как только увидят знамёна льва или услышат про перевозку отрядов. Но риск часть нашего ремесла, а страх и сомнения здесь никому не друзья.

Я мельком взглянул на Каркана: он сидел, скрестив руки на груди, и при всём своём показном спокойствии ясно выдавал довольную улыбку. Ролан, до сих пор не отпустивший ладонь Эдмура, тоже выглядел вполне удовлетворённым: четыре золотых за рядового солдата в день замечательная сделка, которая сулит нам перспективы возродиться и выйти на новую высоту.

В этот миг я на мгновение прикрыл глаза и улыбнулся своим мыслям. Всё начиналось с чистого листа, и по спине уже пробегали приятные мурашки волнения от грядущего похода, от возможных битв и, конечно, от перспективы звонкого золота.

*****

Я стоял в нашем так называемом зале совещаний, который на самом деле представлял собой просто просторную комнату, сделанную из четырех номеров на третьем этаже таверны с шаткими скамьями и самодельным столом. В дальнем углу видно кто-то из Братьев, бросил металлический кубок с недопитым вином не то из брезгливости к местным напиткам, не то из внезапного порыва пойти куда-то ещё. Я пару секунд разглядывал этот кубок, словно он мог подсказать мне, как получше начать разговор о Халрике.

На стол наш постоянный эпицентр стратегий и планов из узкого окна падал бледный полосатый свет, отчего казалось, будто там лежит тайная карта сокровищ. Когда я взглянул на Ролана, он, уловив мой взгляд, чуть насмешливо прищурился, а затем, покосившись поочерёдно то на меня, то на Рикарда, сказал с той самоуверенной серьёзностью, в которой всегда чувствовалась тень улыбки:

Ну что, друзья, как планируем разделаться с Халриком? Есть у кого идеи для служителя кракену? Он хмыкнул и потер небритый подбородок, зная, что насмешливый тон только подогревает нашу решимость.

Я перехватил взгляд Рикарда, уже догадываясь, как он горит желанием высказаться. Честно говоря, я и сам был заинтригован: хотелось поскорее услышать, что Рикард накопал за последние несколько дней, обшарив мрачные переулки и сомнительные притоны в поисках сведений о нашем Железнорождённом госте.

Рикард, просвети нас, предложил я, стараясь звучать спокойно и уверенно. Поделись, что выяснил.

Рикард откинулся вперёд, сложив ладони и опершись локтями о шершавую деревянную столешницу, которая от времени местами растрескалась и грозилась развалиться. Он наморщил лоб, будто прикидывая, с чего начать, и невольно скользнул взглядом по разбросанным на столе пергаментам, где мы делали пометки о кораблях, маршрутах и слухах.

Там всё непросто, начал он негромко. Этот кальмар тут Рикард криво усмехнулся, обыгрывая ироничное прозвище Железнорождённых, прибыл в Браавос на двух кораблях с командой в пару сотен настоящих головорезов. По виду это не просто моряки-перебежчики, а отборные пираты, готовые перерезать глотку любому, кто встанет на их пути.

Он отвёл взгляд, будто вспоминая какую-то деталь, и продолжил:

Корабли у них лонгшипы, те самые длинные, быстровесельные суда Железнорождённых. Хороши для внезапных рейдов и быстрых набегов. Каждый такой змей может взять на борт больше сотни бойцов, не считая гребцов. Про комфорт на этих судах вообще речи нет, но, по правде, Железнорождённые никогда не были любителями мягких подушек и пушистых одеял. Зато, когда они решают напасть, у них отличная скорость и манёвренность. В общем, опасная штука.

Рикард запустил пальцы в тёмные пряди, выбившиеся на лоб, и убрал их назад, словно готовился открыть самую главную часть доклада:

Сам Халрик нечасто выходит в город, и правильно делает: здесь полно бдительных глаз, готовых продать его с потрохами. Живёт он в доме одного местного торговца Калафара Рендириса. Та семья уже несколько поколений дружит с Железнорождёнными, по слухам, скупая у них награбленное и перепродавая дальше. Так что Халрик у них как родной: надёжная крыша над головой, свежие новости и прикрытие на случай, если кто-то в Браавосе вознамерится устроить ему тёмную. Более того, говорят, что Калафар уже свёл Халрика с двумя-тремя местными шайками наёмников. Пусть вояки они так себе, зато ещё сотня бойцов это уже солидная сила, чтобы в случае чего держать оборону. Иными словами, Халрик в городе чувствует себя вполне уютно.

Ролан, до этого молча слушавший, покачал головой и метнул на нас короткий, но выразительный взгляд. Казалось, за внешним спокойствием его глаз скрывался целый ворох тревог и сомнений. Он всегда выглядел чуть рассеянным, но мы-то знали, что внутри у него работает безжалостный аналитический аппарат.

Мы не можем просто так прийти к нему домой, заговорил Ролан, откидываясь на спинку стула. Та жалобно заскрипела под его весом, но ему это было безразлично, ведь дом крупного торговца в Браавосе это не какая-нибудь захудалая ночлежка, куда можно заявиться с мечами наголо. Стража города нас тут же возьмёт, и до свидания наши планы на заработок. Калафар человек хоть и не первый в Браавосе, но и далеко не последний. Объявит, что мы напали на его гостя и всё, нам конец. Значит, надо всё провернуть тихо и так, чтобы ни у кого не возникло подозрений.

Я ухмыльнулся, чувствуя знакомую дрожь предвкушения под кожей этот приятный зуд, когда идёшь на риск и осознаёшь, что любая ошибка может стоить жизни. Но ведь для таких заданий мы, собственно, и существуем: Братья Свободы никогда не боялись грязной работы, лишь бы она обещала достойную награду.

Я беру устранение Халрика на себя, сказал я твёрдо, положив ладонь на стол так, что доска чуть-чуть скрипнула. Хотел, чтобы голос звучал надёжно, без тени сомнений. Сниму его тихо, так что никто и не поймёт, что случилось. Но вопрос с золотом остаётся: у него оно наверняка не в кармане и не в чулане. Думаю, всё добро хранится на кораблях. А вот нападать на лонгшипы прямо в порту самоубийство. Там охрана, да и свидетели будут повсюду. Тихой операцией это не назвать.

Я обвёл взглядом присутствующих. Рикард, прищурившись, словно ястреб, не сводил с меня глаз, явно пытаясь предугадать, что я скажу дальше.

Наш наниматель, я не стал уточнять, кто именно, уходит в море через три недели, а мы, если всё срастётся, тоже будем к тому времени готовы отплыть. К нам ведь должен подойти наш корабль, верно? Вот что я предлагаю: в ночь перед отплытием мы убираем Халрика и его главных соратников прямо здесь, в городе. Когда весть о его смерти разнесётся по Браавосу, Железнорождённые взбесятся. Они не станут громить дом Калафара им куда интереснее будет погнаться за убийцами по морю, чтобы отомстить. А кто как раз в эту ночь отчаливает из города? Мы. Отличная приманка, чтобы выманить их лонгшипы на открытую воду.

Я замолчал на миг, с удовольствием замечая, как Ролан и Рикард сосредоточенно обдумывают мой план.

Вот когда они ринутся за нами, продолжил я, мы специально позволим им нас догнать. Станем, так сказать, ускользать, чтобы они уже радостно потирали руки, предвкушая лёгкую добычу. И в самый последний момент внезапно разворачиваемся и атакуем первыми. У нас будет фактор внезапности, а если ещё и воспользоваться незнакомыми для них водами, то можно легко перехватить инициативу. Если всё удастся захватим их лонгшипы и прибавим к своей флотилии. Потом можно эти длинные змеи выгодно продать где-нибудь в другом порту. И итог простой: и Халрика приберём, и кошели набьём. Как вам?

В комнате повисла короткая тишина. Было слышно лишь, как за окном кто-то ругается с трактирщиком видимо, не сошлись во мнениях о качестве хмельного. Я заметил, как у Рикарда приподнялась бровь, будто он прикидывал, сколько драгоценных монет мы могли бы срубить с продажи чужих судов. А Ролан провёл пальцем по ободу кубка, нахмурившись.

Опасная авантюра, Деймон, сказал он наконец и посмотрел на меня снизу вверх. Любая мелочь, пошедшая не по плану, и мы либо останемся ни с чем, либо наживём себе таких проблем, что мало не покажется. Железнорождённые ребята не из робкого десятка: биться они умеют, да и морские погони для них не в новинку.

У меня внутри словно разлился едва ощутимый жар. Спортивный азарт, а не страх. Я знал, что рискую, но ведь именно в таких ситуациях можно поймать самый крупный улов.

Да хоть пусть всё пойдёт кувырком, мы не пропадём, возразил я, пожимая плечами. Убьему Халрика уже половина дела сделана. Если остальные Железнорождённые не решатся преследовать нас в море, тоже не беда. А если всё же решатся тем более отлично: тогда дадим им бой там, где нам выгоднее. Я же не новичок, знаю, как устранить человека без шума и не оставить следов. Халрик уверен, что в Браавосе ему ничего не грозит, и это его главная ошибка.

Рикард при этих словах коротко, по-хищному хмыкнул, от чего я невольно вспомнил, как мы с ним когда-то вместе делили последний засохший кусок хлеба.Тяжёлые времена были, но мы выкрутились, и, кажется, теперь готовы были на всё.

Я за, сказал он негромко, однако в его голосе слышалось твёрдое одобрение. Он посмотрел на Каркана, который, опершись на рукоять своего меча, лишь кивнул, подтверждая солидарность с нами.

Ролан скользнул по нам взглядом, точно прикидывая, сколько отважных безумцев он набрал в отряд. Потом медленно поднялся со стула и устало вздохнул, делая вид, что согласился неохотно хотя я знал, что он внутри тоже чувствует вкус грядущего риска.

Ладно, делайте по-своему, буркнул он.

Он умолк, и в чертах его лица скользнула эта многозначительная смесь недовольства и гордости, знакомая нам давным-давно. Он ворчит, но, по сути, одобряет наш порыв.

На этом совещание подошло к концу: все понимали, что нужные слова сказаны, план обрисован. Я распрямился и почувствовал, как внутри всё вибрирует от предвкушения будто натянутая тетива лука, готовая выпустить стрелу. Скоро мы начнём действовать, и ставки будут слишком высоки, чтобы позволить себе промашку.

Когда остальные потянулись к выходу, накидывая плащи и проверяя застёжки на ножнах, я уловил, что моя рука непроизвольно потянулась к кинжалу. Перед глазами вдруг встал Халрик: крепкий мужчина с обожжённой ветрами кожей. Я представил его холодные глаза, в которых никогда не читалось ни сочувствия, ни жалости, лишь желание добыть новое золото и новые трофеи. Вспомнив, скольких людей поработили такие, как он, я почти физически ощутил, как во мне загорается желание поскорее свести счёты.

Так и завершилась наша встреча, где мы окончательно решили взяться за Халрика. Я уже размышлял над деталями: как лучше проникнуть в дом Калафара и выйти незамеченным, как подстроить всё, чтобы Железнорождённые понеслись за нами, считая, будто они нас преследуют, а не мы заманиваем их в ловушку. Но знал одно: Братья Свободы не отступают, когда запахло серьёзным делом и крупной выгодой.