V. Я опять стал ничейным. Сидел возле дома нового хозяина и скулил. Мир вокруг меня снова обрушился. Душу обуревали смешанные чувства. С одной стороны - свободен и независим, с другой - бездомен и беззащитен. Сидел и надеялся, что вот-вот новый хозяин выйдет и позовёт меня обратно к себе. Также думал на тот случай, если этого не произойдёт, то куда податься? После моей "обработки" у доктора и водных процедур, я больше походил на ухоженного пса, нежели на бездомного бродягу.
Люди проходили мимо и никто не шарахался от меня в сторону, как бывало раньше, никто не замахивался на меня палкой (ох, как же я не люблю их, а также тростей и зонтов, в руках людей, метёлок дворников!), никто не прогонял меня прочь. Даже наоборот, все по доброму смотрели в мою сторону и, вероятно думали, что хозяин выпустил меня погулять во двор, а сам где-то рядом.
Я вдруг осознал, что жить "правильной" жизнью лучше, чем быть бесхозной, бездомной собакой. И до чего в ту минуту себя стало жалко, что я заскулил ещё громче. Нет, я не злился на нового хозяина, он по-своему прав. Нагадил же? Испортил мебель и ковры? Но тут же нашёл себе оправдание: ага, как-будто он сам в туалет не ходит? Не догадался меня выгулять, вот и получил?! А мебель? Так её все собаки и кошки "приводят" в порядок. (Правда, Полкан не учёл, что новый хозяин не имеет опыта общения с животными).
"Сколько можно сидеть? Надо же, что-то делать?" - подумал я и, побрёл по улице куда глаза глядят. Шёл минут десять-пятнадцать и прямо - таки наткнулся на своего прежнего хозяина. Он тоже заметил меня и стал манить к себе. Но у меня была на него затаённая обида и я постарался побыстрее оторваться от моего бывшего "благодетеля".
- Ага, бросил меня в трудную минуту, а теперь хочет, чтобы я снова вернулся к нему. Ну, уж нет, фигушки! Ищи дурака в другом месте.
Я поджал хвост и опрометью бросился бежать. Хозяин сделал несколько шагов в мою сторону, но поняв бесперспективность такого занятия, махнул рукой, остановился, потом свернул в переулок, спешил, видимо, по своим делам?
Была весна, пора, когда всех бездомных собак ушлые хозяева разбирают на охрану дачи, а осенью по минованию дачного сезона снова вышвыривают на улицу. Я этого не знал и поэтому ничуть не боялся неизвестных мне людей. Брёл и брёл по городу. Однако, время шло, хотелось есть? А где тут найдёшь еду, разве, что у помойки? Побрёл к ближайшим мусорным контейнерам. Возле них и в них уже возились несколько моих собратьев, ещё не подобранных "добрыми" дачниками. Все они, что-то активно искали. Я присоединился к ним? Как ни странно, никто на меня не рычал и никто не пытался огрызнуться, каждый был занят своим делом. Меня это насторожило, но вскоре тревога ушла, я залез в контейнер и стал грести лапами. Не заметил, как увлёкся рытьём мусора и на какой-то миг потерял бдительность.
Очнулся, когда вокруг шеи обвился шнурок. Моя вольнолюбивая натура не позволяла мне вот так, запросто, сдаться. Пытался вырваться, но было тщетно. Петля при каждом рывке сжималась сильнее. Наши силы были не равные и мне пришлось, в который уже раз покориться судьбе. В голове пронеслась мысль: "Когда же, наконец, обрету покой?".
VI. Меня, в буквальном смысле, бросили в фургон какой-то машины. Она была, как показалось, огромной, с шумно тарахтевшим движком. Я не знал марки машины, да мне этого было и не нужно. Дверца фургона с шумом захлопнулась и воцарилась тишина, всё пространство окутала тьма. Ни одной щелки не было, откуда бы мог пробиваться свет. Я сразу сник.
Ехал долго. Наконец, машина замедлила ход и остановилась, двигатель фыркнул несколько раз, потом снова заработал ровно. Она какое то время двигалась то вперёд, то назад. От этого я вздрагивал всем телом, а когда пытался подняться на ноги, то мгновенно падал от рывков и толчков. Наконец, машина перестала дёргаться, двигатель заглох и воцарилась тишина.
Дальше всё происходило, как во сне. Дверца фургона открылась, яркий свет ослепил меня, но это было лишь мгновение. Я сжался в клубок, напружинился и стремглав рванулся к дверному проёму, инстинктивно почувствовав свободу. Одним прыжком оказался на земле. Удачно приземлился и, не теряя ни секунды, бросился бежать со всех ног подальше от опасности.
Сколько бежал, не помню, но вдруг осознал, что бегу уже по лесной дороге. Остановился. Огляделся. Отдышался. Посмотрел в ту сторону, откуда так быстро улепётывал. Повернул голову в сторону леса. Пришлось выбирать: возвращение в то место, откуда исходила опасность, мне не показалось перспективным, ещё более худшим, казался вариант лесной дороги.
Решил повернуть назад. Хоть и опасность там, но есть живые существа. В лесу ждала неизвестность. Мелкой трусцой посеменил обратно. Вскоре показались первые дома. Но это были не городские многоэтажки, а обыкновенные деревенские избы. Так я стал деревенским жителем без "связей", без хозяина, без жилья, без еды и прочих "без...".
Добежал до первой избы, сел на землю, осмотрелся. Тихо. Запахло дымом. Я это остро почувствовал - весной все запахи обостряются. Хотя и была весна, но воздух был ещё холодный, холодной была и земля, Сидеть долго на ней не было никакой возможности. Поднялся на ноги и снова затрусил по дороге вдоль череды деревянных домов. Из каждой подворотни меня облаивали. Я не то чтобы боялся этого, просто было неприятно слышать, когда тебя облаивают твои же собратья, почуяв чужого. Правда, моё преимущество, перед ними было в том, что я был свободной собакой, а не как они, псом, сидящим на цепи. Однако, ощущение тревоги не покидало меня, и не зря. Прямо перед собой я увидел знакомую машину и человека, который тоже заметил меня. Он как-то неестественно махал руками и подманивал меня к себе. Но наученный горьким опытом, я пустился вприпрыжку всё по той же деревенской улице.
На краю деревни очухался.
- Не слишком ли много сегодня бегаю? - подумал я и остановился. День незаметно клонился к закату, нужно было искать ночлег, не на улице же оставаться? Увидел поодаль сарай и направился прямиком к нему. Это был заброшенный деревянный сенник, полуобвалившийся, со множеством дыр в крыше, со сгнившим полом и оторванной дверью. Здесь пахло сгнившим сеном и мочой неизвестного происхождения. А так как я обладаю великолепным нюхом, то без особого труда определил, что здесь, кроме меня бывают и другие мои собратья.
Вбежал в дверной проём и стал искать, где бы прилечь? В углу лежала куча сена, туда и направился. Как только подошёл к ней, она зашевелилась, кверху поднялся столб пыли, а через мгновение над ней появилась голова. Она была такой маленькой, что я подумал сначала, что это кошка. Но голова залаяла, а потом, люди про такой визг говорят: зашлась высоким истошным лаем.
- Ну с этим я справлюсь, - подумал я. - Мелюзга какая-то, да я её одной лапой.
Решительно направился к куче. Собачонка ещё громче залаяла, а потом пронзительно завизжала, не останавливаясь ни на секунду Не знаю, сколько бы это продолжалось, если бы не моя решимость? Я зарычал и оскалился. Собачонка враз замолчала и съёжилась, завиляла коротеньким хвостиком, всем своим видом показывая, что она не собирается на меня нападать, тем более драться. Всё это меня рассмешило до слёз и тронуло до глубины собачьей души.
Мы быстро подружились и стали даже играть. Собачонка с оглушительным визгом носилась по сеннику, а я гонялся за ней, пытаясь догнать. Но она была настолько шустрой, что мне это не удавалось, от чего я злился, к тому же мешала больная нога. Наконец, устала и собачонка. Мы приблизились друг к другу и, как и полагается у собак при знакомстве, стали обнюхиваться. Запах собачонки мне понравился и я принял её за свою. Так в моей стае появился второй её член. На языке людей его порода звучала бы, как аффенпинчер.
Прошёл ещё один год. Я уже не помышлял о возврате в город. Хотя здесь, в деревне сложнее было добыть еду, особенно зимой, тяжелее было "устроиться" на ночлег, но здесь были и свои преимущества. Прежде всего - это полная свобода и практическое отсутствие риска попасть под колёса автомобиля или другой какой техники.
Я возмужал, заматерел, стал активным участником "собачьих свадеб", бился за обладание самкой. Про больную ногу давно забыл. Спасибо генам родителей, из хилого щенка превратился в маститого зверя с широкой грудью и мощными лапами. Огромная челюсть и острые зубы, внушительные вес и рост неоднократно позволяли выходить победителем из самых кровавых схваток с одичавшими до одури собаками, ищущими случки.
Привязавшаяся, ещё в первую встречу, ко мне собачонка, чувствуя моё покровительство, тоже пыталась овладеть сукой. Она запрыгивала на всех собак, вставала на задние лапы и "танцевала" вокруг "жертвы", пытаясь спариться. Сучки, не понятно по какой причине, никогда не отбегали от неё, а терпеливо позволяли делать с собой всё, что ей захочется. Но, как правило, все потуги терьера заканчивались ничем. От этого он становился злым и замкнутым, даже огрызался на меня, хотя в другие дни этого себе не позволял.
Во время случки все собаки теряют рассудок, терял его и я. Не дай бог подвернуться в этот период под мою горячую лапу, разорву любого. Драки всегда были жестокие и кровавые, но я всегда выходил победителем и тем самым, вольно или невольно подчинил себе всех собак в округе. Получилось так, что "сколотил" вокруг себя стаю из десятка собак, а они признали во мне своего вожака.
(Продолжение следует)