Он проснулся за несколько минут до того, как заботливая система управления домашним хозяйством должна была включить сигналы подъема (по-простому будильника) и возвестить о том, что очередная сладкая ночь закончена. Нельзя было сказать, что он не высыпался или слишком уставал на работе. Нет. Даже наоборот - работа, порой, умудрялась успокаивать нервы, приводила бесконечную череду разношерстных мыслей в более-менее упорядоченное состояние и, в целом, благоприятно сказывалась на душевном и физическом здоровье человека. Просто он очень любил поспать, любил эти яркие, порой, до ужаса противоречивые, порой, наивно-романтичные картины сновидений, которые всегда придумывал сам, а не заказывал, используя специальную аппаратуру, именуемую сонниками.
"А ведь каких-то тридцать лет тому назад все было иначе...", - подумал он, медленно, можно даже сказать, вальяжно поднимаясь с кровати.
Да, когда он начинал свою трудовую деятельность, будучи еще совсем зеленым студентом пятого курса МФТИ, ни о каком получении удовольствия от рабочего процесса не могло идти и речи. В далеком 2055 году он, как подающий большие надежды молодой специалист в области полинарных наноматериалов, был принят в качестве практиканта на один из заводов по производству нанокомпозитов. Восторженное настроение и окрыленность от того, что ему позволят заниматься если и не наукой в чистом виде, то хотя бы любимым делом, враз улетучилась, когда молодому студенту кинули на рабочий стол жесткие перчатки, дали синюю рабочую форму, полуармейские сапоги и направили в цех на погрузочно-разгрузочные работы.
Вот когда он вкусил все прелести жизни. Работая по двенадцать часов в день, уставший до изнеможения (и это при том, что в цеху на равнее с людьми трудилась еще и роботезированная техника), он приплетался домой, высунув на бок язык, кое-как запихивал в себя казавшуюся в тот момент безвкусной еду и садился за дипломный проект. Говорят, что не в деньгах счастье. Возможно, на самом деле так оно и обстояло, но когда в маленькой двухкомнатной квартирке ютились немолодой уже отец, мать, имеющая вторую группу инвалидности и нигде не работающая, а также двое сестер, пяти и девяти лет, каждый рубль, заработанный им, становился на вес золота.
И ведь выжили же! Выжили, несмотря ни на что.
Петр Ильич, высокий, жилистый, русоволосый мужчина пятидесяти четырех лет, будучи в свои годы еще очень подвижным и весьма привлекательным (без учета современных наворотов пластической хирургии и института красоты) рывком поднялся с кровати, стараясь не будить жену, мягким заученным движением вдел свои ноги в домашние тапочки и вышел из спальни. Едва его фигура оказалась в коридоре, как на него снизу вверх глянули довольные зеленые глаза.
- Шейла, - ласково произнес Петр Ильич, наклоняясь и теребя пушистую белую кошку, любимицу жены, помешанной на французском языке, французской культуре и Франции в целом. - Я смотрю, ты уже позавтракала?
Кошка легла на спину, поджала лапки, закрыв глаза, и довольно замурчала.
- Эк, тебя раскимарило с утра.
Петр Ильич поднялся с колена, довольно потянулся, ощущая непривычную бодрость во всем теле (такое состояние с утра в будни он испытывал редко), похрустел косточками пальцев и направился в ванную. Едва он вошел в просторную утреннюю комнату, как автоматика, обслуживающая весь трехэтажный коттедж общей площадью шестьсот тридцать квадратных метров, включила свет, и мощный баритон панибратским голосом произнес.
- Здорово, инженер, крепко спал? Если что нужно, обращайся, чем смогу помогу.
- Спасибо, - ответил автомату Петр Ильич, глядя в зеркало.
В свои годы он умудрился сохранить фигуру в довольно сносном, если не сказать больше, атлетичном, состоянии. Был поджар, без лишнего жира в области живота, довольно мускулист для своей комплекции и весил при росте в сто восемьдесят два сантиметра семьдесят семь килограмм. Даже сидячая в общем-то работа не заставила его тело быть рыхлым на шестом десятке жизненных лет. А все из-за того, что он страстно увлекался футболом. И его сыновья, а у Петра Ильича их было трое, с детства приученные к спорту, пошли в профессионалы, довольно прилично выступая за футбольные и хоккейные клубы страны. Лишь младший, которому в августе должно было исполниться девять, пока еще занимался лишь в ДЮСШ, подавая, между тем, большие надежды как игрок в футгринбол.
Эта игра родилась совсем недавно, всего двадцать семь лет тому назад, но уже снискала себе лавры чрезвычайно зрелищного, подвижного и азартного вида спорта. А началось все с того, что одним прекрасным днем бывшим мировым футбольным звездам захотелось провести благотворительный турнир, вспомнить былые годы, развлечься самим и развлечь публику красивой, по-прежнему техничной игрой. Однако из-за физическим кондиций игроков проводить этот турнир на большом футбольном поле отказались, избрав для этого поляну поменьше. Турнир тот, прошел на ура, а вскоре новый вид игры с футбольным мячом был официально принят ФИФА.
На площадке с травяным газоном тридцать на семьдесят метров располагались ворота, размерами точно соответствующими воротам мировой федерации Бэнди, и по шесть полевых игроков, не считая вратарей. Два тайма по сорок пять минут позволяли игрокам выкладываться на максимум своих усилий и при этом показывать зрелищную быструю игру. Футгринбол фактически объединял в себе лучшие качества мини-футбола, коими всегда считались филигранная техника владения мячом, скорость перехода из обороны в атаку, культура паса и обилие забитых мячей, и футбола большого с его простором для маневра и обилием всевозможных тактических схем.
Петр Ильич выдавил на ладонь крем для бритья, тщательно размазал его по подбородку, шее и щекам и принялся тщательно сбривать отросшую за сутки лицевую растительность. Закончив это увлекательное занятие, он еще раз критически оглядел свою физиономию. Продолговатый овал лица, средней длинны русые волосы, за которыми он практически никогда не ухаживал, острые скулы и выделяющийся хищной осанкой подбородок. Глаза смотрят прямо, оценивающе, гипнотизируют собеседника своим ровным серовато-голубым свечением. Не красавец конечно, до большинства актеров кино и прочей индустрии развлечений ему далеко, но уродом ни он, ни его никто никогда не считал. Женщинам он нравился и в двадцать пять, и в тридцать, и сейчас - в пятьдесят с хвостиком, что не могло ни радовать.
Не успел Петр Ильич покинуть ванную комнаты, как услышал в коридоре тихие шаги жены. Светлана также вставала рано, забирала младшего сына, Вовку, и уезжала с ним в Москву. Вовку надо было доставить в школу, а потом самой ехать на работу (работала она в крупной строительной кампании в отделе проектного дизайна).
- Милый, ты там? - пропела она сонным голосочком, нежным, бархатным, с едва заметным французским акцентом.
- Уже выхожу, - ответил ей Петр Ильич, вытирая лицо полотенцем.
- Не торопись, я спущусь вниз.
Коттедж семьи Нестеровых был довольно обширен, впрочем, сейчас любой, кто имел работу и образование, жил в таком персональном доме, ездил на машине (а то и не на одной), свободно путешествовал по миру и пользовался всеми благами цивилизации конца 21 века. В коттедже Петра Ильича было целых три ванных комнаты, по одной штуке на этаж. В купе с обыкновенной ванной, раковиной и унитазом, на втором этаже располагался еще и ионный душ, а на третьем - ванна с гидромассажем, попросту джакузи. Как ценного для государства сотрудника, к тому же отца многодетного семейства, Петра Ильича снабдили одним из самых больших участков земли и предоставили ему в пользование немаленькую жилую площадь. Здесь были два бассейна (один крытый, другой на улице) обширная гостиная, громадная кухня, холл, коридоры, пять спален, биллиардная, гараж на три машины, тренажерный зал, русская баня и несколько кладовых. Все управлялось и контролировалось автоматической компьютерной системой с задатками искусственного интеллекта, а любая вещь в доме (электроплита, визор или стиральная машина) могла включаться либо голосом, либо жестами.
- Что у нас сегодня за бортом? - обратился Петр Ильич к автоматике дома, имея ввиду погоду на улице.
За сотые доли секунды компьютер воспользовался собственными датчиками температуры, давления и влажности наружного воздуха, измерил скорость и направление ветра, подсчитал количество ниспадаемой на коттедж солнечной радиации, а также связался по беспроводной сети с метеостанциями в Москве и выдал ответ:
- Плюс двадцать пять, давление семьсот пятьдесят семь, ветер южный, три метра в секунду, влажность - пятьдесят шесть процентов, влагосодержание...
- Это мне ни к чему, - прервал его Петр Ильич. - Скажи лучше, что сегодня нам обещают всезнающие синоптики в течение дня?
- Обещают погоду, полностью соответствующую двадцатому июня. Двадцать семь, тринадцатипроцентная облачность, отсутствие ветра, все, как и вчера.
Поблагодарив домашний компьютер, Петр Ильич сбежал вниз по лестнице, и едва не напоролся на Вовку.
- Привет, - потеребил сына по голове Петр Ильич, - зарядку сделал?
- А как же, - ответил Вовка и побежал в ванную.
Петр Ильич спустился на кухню. Обычно завтраки в их семье готовил тот, кто первым добирался до кухни. В этот раз этим счастливцем оказался отец семейства.
Есть не хотелось. Петра Ильича вообще было сложно затащить за утренний стол, особенно в будни, поэтому он предпочитал подкрепляться либо в дороге, либо уже на работе.
Едва он закончил приготовление бутербродов, горячего шоколада, кофе и, так называемых, утренних хлопьев, как вновь раздался голос обслуживающей системы.
- Хочу напомнить, что ресурс ЭПА практически исчерпан. Его необходимо заменить.
- Я в курсе, - бросил в ответ Петр Ильич. - Есть что-нибудь новенькое?
- Ресурс аккумуляторов системы ИЭС также скоро подойдет к концу. Необходимо заменить и их.
- Понял, сделаем. Спасибо за информацию.
Компьютер бросил короткое "не за что" и замолк.
Речь шла об энергоприемной антенне (сокращенно ЭПА), которая располагалась в каждом коттедже, любом здании, будь-то склад, промышленная лаборатория, офисный комплекс, выставочный центр или ночной клуб. Дело в том, что распределение электричества вот уже более пятнадцати лет осуществлялось не по проводам, а при помощи технологии беспроводной передачи энергии. Делалось это следующим образом. За чертой крупного населенного пункта, которыми были, скажем, Москва, Санкт-Петербург, Самара и другие города, устанавливались энергостанции, работающие на эффекте электрического резонанса. Впервые этот эффект, довольно в грубом виде, удалось продемонстрировать замечательному сербскому ученому Николе Тесла. Более безопасную и, вместе с тем, практичную версию нового опыта удалось произвести российскому ученому-изобретателю Андреем Мельниченко. Тогда он даже не подозревал, что его наработки по этой теме послужат материалом для революционного прорыва в области глобального энергоснабжения. Суть данного эффекта заключалось в том, что при помощи правильно скомпонованной электрической схемы можно было настолько усилить электрическое напряжение и ток на выходе с нее, что от обычной пальчиковой батарейки можно было заставить работать все электрические приборы в доме и при том в номинальной расчетной для них мощности.
Энергостанции прошлого, работавшие на ископаемом топливе, во-первых, сильно загрязняли окружающую среду, во-вторых, были весьма не безопасны, а в-третьих, топливо рано или поздно подошло бы к концу, и за этим не минуемо последовал бы глобальный энергетический кризис, вполне возможно переросший со временем в настоящую войну за ресурсы. Международный проект по созданию термоядерной электростанции не далеко ушел от стадии проекта ввиду сложности получения отдельных компонентов, необходимых для реакции синтеза. Нет, в Европе, да и в США термоядерное электричество весьма широко использовалось, наряду с так называемыми космическими или орбитальными электростанциями, однако они все чаще заменялись более простыми в использовании и более эффективными резонансными станциями, источником которых были обыкновенные водородные топливные элементы или квантовые реакторы с водяным топливом.
А дальше электричество при помощи специального конвертера преобразовывалось особым образом в магнитное излучение высокой частоты и распределялось по всем населенным пунктам, снабжая дороги (обычные и железные), уличное освещение и яркие вывески рекламы, а также такие коттеджи, какой имелся в распоряжении у четы Нестеровых. При помощи ЭПА преобразованное электричество, абсолютно безвредное для всех живых существ и способное проникать сквозь практически любые стены, перекрытия и прочие препятствия, подавалось в систему ИЭС - индивидуального энергоснабжения - еще раз усиливалось и распределялось по потребителям. Современные лампы, визоры, стиральные машины и прочие бытовые приборы не имели проводов и полностью работали от беспроводного питания.
Но если по каким-то причинам городская сеть не могла дать дому электричества, в дело вступала индивидуальная резонансная установка, также работавшая на аккумуляторах. Вот их-то компьютер и попросил в скором времени заменить.
На кухню, где имелся довольно большой стол, аж на восемь мест, спустилась Светлана Александровна в деловом костюме, яркая, стремительная, не потерявшая ни грана своей привлекательности, и Вовка, как всегда в майке с эмблемой Московских Титанов - клуба, в ДЮСШ которого он занимался - и шортах.
Петр Ильич невольно залюбовался женой. Серо-синего оттенка брюки из атласного гладкого материала сидели на ней идеально, подчеркивая длинные стройные ноги и какую-то кошачью грацию при каждом движении. Такого же цвета кофта-пиджак превращала даже сугубо деловую женщину, не думающую ни о чем, кроме работы, в объект томных воздыханий и романтических фантазий мужской половины сотрудников.
Светлана Александровна почувствовала на себе взгляд мужа, улыбнулась, обнажив идеально ровные белые зубы, элегантным движением руки поправила локон иссиня-черных волос, небрежно проверила наличие заколки на голове. Петр Ильич смущенно отвел взгляд, потеребил по голове сына и уселся есть.
Вовка щелкнул пальцами, указывая одним из них на визор, стоящий на полу кухни, возле окна, и тот немедленно включился. Объемное изображение высочайшей четкости и разрешения разлилось вперед и вверх экрана визора на добрых полтора метра. По детскому каналу показывали "Первопроходцев" - анимационный фильмы для детей, в котором группа школьников старших классов добровольно согласилась принять участие в научной экспедиции к дальним уголкам Вселенной.
- Мам, пап, - обратился к родителям Вовка, - а когда люди так же полетят к другим планетам и звездам?
Подобные разговоры за утренним столом были далеко не редки, особенно когда на кухне собиралось все семейство, но старший сын, Олег Нестеров, в данный момент со своей пассией отдыхал где-то на островах Французской Полинезии, пользуясь тем, что хоккейный сезон был уже закончен, а средний, Артем, готовился к свадьбе друга, поэтому вот уже третий день пропадал у него.
- Мы уже путешествуем на другие планеты, сынок, - ответил Вовке отец. - Земляне потихоньку колонизируют Луну и Марс, готовится пилотируемая экспедиция к спутникам планет гигантов и на Венеру.
- Это не то. Когда люди смогут свободно летать к звездам?
- Романтик в душе, - улыбнулась Светлана. - Погоди, думаю, когда ты вырастешь, люди, наконец-таки, овладеют необходимыми технологиями и полетят к звездам.
- У, - насупился Вовка, - это еще будет так не скоро...- Он с грустным видом допил горячий шоколад и сильнее, чем требовалось, опустил кружку на стол.
Возникла пауза.
- Это тебе сейчас так кажется, - успокоил его Петр Ильич. - Поначалу время всем видится таким тягучим, густым, как карамель, но потом, с годами, оно начинает лететь с невероятной скоростью, только и успевай поспешать за ним.
- Все равно, - уперся Вовка, - до этого еще очень долго. И потом, ни вы, ни я точно не знаем, когда состоится первая межзвездная экспедиция. Можно ждать год, а можно сорок лет...
- Можно, - кивнул отец, соглашаясь с доводами сына, - но ведь если просто ждать, ничего не делая, то это очень скучно и неправильно. А вот если все это время упорно трудится, занимаясь своим любимым делом, то время пролетит незаметно. У тебя ведь есть такое любимое дело?
- Конечно, пап, - улыбнулся сын. - Лет через восемь я поеду на юниорский чемпионат мира, стану там лучшим футболистом, и меня сразу возьмут в национальную сборную.
- А за рубеж не хочешь уехать поиграть?
- Нет, - нисколько не задумываясь ответил сын. - Наша РФА самая сильная лига в мире, и самые прославленные игроки выступают у нас. Тем более Московские Титаны и армейцы вот уже четвертый год подряд не отдают европейские кубки из своих рук.
- Патриот, - улыбнулась Светлана Александровна, допивая кофе. - Давай собирайся, а то в школу опоздаем.
Уже выйдя из-за стола, Петр Ильич спросил сына:
- У тебя когда следующая игра?
- Послезавтра. Потом две на той неделе, а последняя - 4 июля.
- Отлично, думаю, я сумею прийти поболеть.
- Вот здорово, пап, - обрадовался Вовка, и бросился отцу на шею.
Светлана Александровна, наблюдая за этой картиной с легкой усмешкой на лице, кокетливо погрозила мужу пальцем. Наконец, Вовка отцепился от отца, помахал на прощанье ему рукой и устремился вслед за матерью на улицу.
Петр Ильич вышел на просторную веранду, понаблюдал, как жена с сыном садятся в автомобиль, выезжают через автоматически распахнувшиеся от команды компьютера ворота, проследил их путь по извилистому серпантину до того поворота, когда заметить их было уже невозможно, и вернулся в дом.
- Прошу прощение, но вам звонят, - вежливым тоном предупредил Петра Ильича компьютер.
Нестеров легким шагом вбежал в холл, подошел к столику, на котором лежал белый прямоугольник перса - персонального коммуникатора, который можно было легко изогнуть и надеть себе на руку в качестве часов - провел над ним ладонью, и в то же время гладкий корпус, без швов и сочленений протаял сам в себя, стал черным, словно миниатюрный экран визора. Внутри него проступило изображение, взвилось воздух на добрых тридцать сантиметров, и перед Петром Ильичем предстала голова его коллеги по работе, инженера Гладышева Василия Анатольевича.
- Привет, - поздоровался со своим другом Нестеров. - Что так рано звонишь? Не мог подождать меня полчаса и встретиться на работе? Или что-то срочное?
- Вот именно. Что-то срочное,- ответил ему Гладышев. - Понимаешь, - замялся он, - у меня тут дома такое событие... эм...
- Не ходи вокруг да около, говори, что стряслось?
- Да, собственно говоря, пока ничего не стряслось, просто... у моей дочки сегодня день рождения, а я с этой работой... в общем, забыл ей подарок купить. Конечно, это не проблема заказать его при помощи службы доставки на дом, но она пристала, говорит, чтобы выбрали с ней вместе. Потом, погода хорошая, погулять хочет, ну, чтоб всей семьей, как положено... Ты ж меня понимаешь?
Нестеров прекрасно понимал чувства Гладышева, стараясь всегда угодить своим детям и жене. Впрочем, не на столько, чтобы позволить им залезть себе на шею.
- Ты сейчас тонко намекаешь на то, что прийти сегодня не сможешь?
- Не совсем так, но в общем - да...
- Тогда ты немного не по адресу звонишь. Я не твой начальник, отпрашиваться у меня не имеет смысла.
- Я не отпрашиваться. Я до трех часов поработаю, а потом я должен был ехать на испытательный полигон. Сегодня последняя стадия, ты же в курсе?
Нестеров утвердительно кивнул, так как был в курсе того, о чем говорил Василий Анатольевич.
- Ну вот. В общем, не мог бы ты, если конечно у тебя нет планов на сегодня, съездить за меня? Знаю, сегодня не твоя очередь, но...
- Да без проблем, Василий Анатольевич. Ты меня не раз выручал, теперь моя очередь. Не вопрос...
- Отлично, тогда я доложу начальству. Увидимся!
Перс отключился.
Петр Ильич с несколько секунд вертел в руках белесый прямоугольник, который соединял в себе функции древего мобильного телефона, карманного телевизора, видеокамеры, часов и фотоаппарата, потом прицепил его на правую руку и начал одеваться.
Спустя пять минут он уже спускался в гараж. Едва он ступил на гладкий ровный пол гаража, выложенного из пластобетона, сам собой включился свет, заливая все помещение гаража ровным желтоватым светом.
- Как обычно? - спросил компьютер, имея ввиду автомобиль, на котором Нестеров каждый раз ездил на работу (в семье Нестеровых было четыре автомобиля).
- Да, будь любезен.
Дверь одной из машин, серебристой с зализанными совершенными с точки зрения аэродинамики формами бесшумно отворилась, в салоне включился свет, а будучи до этого совершенно не прозрачными стекла потеряли эффект тонировки. Мотор четырех дверного купе практически бесшумно завелся, а голос компьютера вновь произнес:
- Автомобиль готов. Счастливого пути.
- Спасибо, - поблагодарил Петр Ильич автомат, садясь в мягкое удобное кресло, тут же автоматически подогнавшего свои параметры под спину водителя.
Однако сразу Нестерову уехать на работу не удалось. Едва его автомобиль покинул просторное помещение автогаража и выехал на просторную площадь перед коттеджем, как в открывшиеся уже ворота вошел низенький человек, кругленький, лысоватый, то и дело вытиравший пот со лба белым платком.
Нестеров сразу узнал его - то был сосед и друг семьи Павел Эдуардович Ростовцев.
Нестеров, сколько ни старался, не мог понять, почему при современном развитии технологий института красоты, Ростовцев не мог слегка подтянуть собственный внешний вид до уровня своего богатого внутреннего содержания (Павел Эдуардович писал прекрасные стихи, любил сочинять песни и часто, по вечерам, беседовал с Петром Ильичом на всякие разные философские темы).
- Что-то Вы сегодня рано, Петр Ильич, - поприветствовал соседа Ростовцев. Несмотря на свой несерьезный вид, голос у него был низкий, даже рокочущий, но при этом красивый.
- Вообще-то я всегда в это время уезжаю на работу.
- Да-да, конечно, - тут же поправил себя Павел Эдуардович.
- Вы что-то хотели? - спросил соседа Нестеров.
- Ах, да, конечно. Вы ведь Петр Ильич, замечательный инженер, в технике много чего понимаете.
- Кое-что, конечно, понимаю, но далеко не все, - признался Нестеров. - А у вас какие-то проблемы?
- Да у меня с утра в доме нет горячей воды. И компьютер, как назло, ничего толком сказать не может. Вы не подскажете, в чем дело? Я понимаю, вам на работу надо, опаздываете, но хотя бы на словах...
Нестеров размышлял мгновения.
- Знаете, на словах может не получиться, давайте я к Вам все же зайду.
Конечно, Нестеров не был представителем службы эксплуатации, но кое-что понять мог. Его больше всего волновало, почему компьютер не обнаружил ошибку в системе теплоснабжения и не подал запрос в сервисную службу.
Коттедж Павла Эдуардовича, как и дом Нестерова, имел индивидуальную установку теплоснабжения, работавшую, к тому же и на производство горячей воды. Вихревой теплогенератор, используя эффект кавитационного нагрева воды, в одиночку обеспечивал просторный коттедж горячей водой и теплом (последнее особенно эффективно удавалось в сочетании с инфракрасными тепловыми излучателями).
Петр Ильич проследовал за Ростовцевым в подвальное помещение, где располагалась вся обслуживающая дом техника, критическим взглядом осмотрел вихревик, с пристрастием допросил домашний компьютер, который отказывался давать какую-либо информацию по делу и сделал заключение:
- Похоже, уважаемый Павел Эдуардович, вам нужно вызывать мастера. В чем проблема, не могу понять, и почему ее не видит компьютер - для меня загадка. Я в них не специалист, поэтому лезть в нежное нутро кремниевых мозгов не буду. Боюсь испортить.
Ростовцев слегка приуныл, на его лбу вмиг выступила испарина, которую он тщательно протер платком.
- Что ж, раз уж и Вы помочь мне не в силах, то действительно, надо вызывать мастера. Извините еще раз, что отвлек, если что понадобится, обращайтесь.
Они пожали друг другу руки, и Петр Ильич, наконец, сел в машину. Покидая гостеприимный дом, он неожиданно подумал, что утро для него началось не так как всегда.
Глава 2.
Семья Нестеровых жила в живописном районе на юге Подмосковья на вершине небольшого холмистого участка местности, в стародавние времена образованного не в меру буйной речушкой. От былой ее мощи в нынешние времена не осталось и следа, однако крутые холмы, заключавшие русло Северянки (так местный люд именовал речку) тянулись вдоль него на несколько километров. Один из самых протяженных холмов на левом берегу Северянки был практически полностью застроен. Именно на нем, на самой вершине, практически у кромки большого соснового леса и располагался дом Петра Ильича.
Едва автомобиль Нестерова начал движение по серпантину, компьютер тут же подал голос, докладывая, что он в любой момент может взять управление на себя.
- Спасибо. Сегодня будет все как обычно.
- Вас понял, - немедленно отозвался компьютер машины.
Как обычно в понятии Нестерова означало, что он вручную ведет автомобиль по серпантину до магистрального шоссе, а дальше, включая достаточно большой участок пути по Москве до места работы, в дело вступает автоматическая система управления или проще автопилот. В отличие от многих своих знакомых, Петр Ильич не отказывал себе в удовольствие самостоятельно порулить мощным транспортным средством и, так сказать, на своей шкуре испытать всю мощь технологического прогресса, затронувшего также и мировой автопром.
Современные автомобили давно уже не питались углеводородами, впрочем как и чистым водородом или каким-либо другим топливом. Вместо этого их двигатель, использующий технологию беспроводной передачи энергии, питался чистым электричеством и, благодаря современным материалам, имел отличную эффективность и экономичность. Электрические беспроводные сети, раскинулись по всей стране и всему миру, снабжая автодороги (впрочем, как и железные дороги тоже) не только уличным освещением, но и непосредственно участвующие в процессе движения автотранспорта. Благодаря этому исчезло само понятие бака или емкости для хранения топлива, исчезло понятие самого топлива, экологического загрязнения от вредных выбросов и АЗС. Вместо этого сама дорога была как бы гигантским аккумулятором, снабжающим электродвигатели необходимой мощностью в каждый момент времени, благодаря расставленным по всей ее протяженности специальным ретрансляционным устройствам.
Конечно, на земле существовали такие места, где либо дороги были созданы еще по старинке, без энергетического сопровождения, либо дорог там вообще не было. На этот случай каждый автомобиль снабжался встроенным аккумулятором, постоянно подзаряжавшимся в обычной ситуации и включавшимся тогда, когда этого требовала ситуация.
Нестеров проехал очередной крутой поворот, после которого открывался замечательный вид на низлежащую долину реки, окрестные поля и леса. Петр Ильич невольно залюбовался погожим утром, еще не успевшей пропасть дымкой и золотистым светом солнца, озарявшего все вокруг. Впереди на перекрестке вальяжно выплыл еще один автомобиль, и информсистема, выдающая всевозможную информацию прямо на лобовое стекло, тут же спроецировала ряд полезных для водителя данных: габариты машины, расстояние до нее, скорость, а так же каким образом она управляется - в ручном режиме или автоматическом. Этот автолюбитель, похоже, предпочитал автомат, впрочем, как и большинство людей на свете.
Серпантин в этих местах ни только опускался. Были несколько мест, когда дорога довольно резко поднималась вверх, и тогда, на этих участках пути, яркое солнце по утрам светило Нестерову прямо в глаза. К счастью на этот случай автомобильный компьютер затемнял стекла таким образом, чтобы водителю совершенно не мешали солнечные блики.
Спустя пять минут Нестеров вырулил на трассу и ловко пристроился к потоку автомобилей, несущихся в сторону Москвы со средней скоростью в 150 - 200 километров в час. Такими темпами Петр Ильич доезжал до работы менее чем за час.
- Возьми управление на себя, - приказал он автомобильному компьютеру, откидываясь на спинку кресла.
- Вас понял, выполняю программу автопилотирования.
Машина тут же прибавила в скорости, перестроилась в крайний левый ряд. С поголовным внедрением автоматического управления на транспортные средства дорожно-транспортные происшествия практически канули в лету. Нет, конечно, единичные случаи еще имели место быть, но ужасная статистика автомобильных аварий начала и середины 21 века перестала существовать. Каждый автомобиль снабжался группой высокочувствительных и очень надежных сенсоров, оценивающих расстояние и скорость любого соседнего транспортного средства, а также иных препятствий. Центральный процессор компьютера, основанный, как и все процессоры этого времени, на квантовом принципе, с чудовищной скоростью обрабатывал все поступающие данные, и выдавал управляющие сигналы двигательной, рулевой и прочим системам.
Но самое главное заключалось даже не в этом. Если человек, управляющий автомобилем самостоятельно, видел дорогу до линии горизонта, то автомобильный компьютер, используя беспроводные информационные сети, специальные дорожные информатории, спутники-навигаторы и многое что еще, оценивал дорожную обстановку по всему маршруту пути и заранее знал, что, где происходит.
- Будь добор, - обратился Нестеров к автокомпьютеру, - выдай мне свежие новости.
- Момент, - отозвался компьютер, и в следующую секунду на лобовом стекле появилось четкое изображение информационной сводки новостей.
Петра Ильича привлекло сообщение о запуске очередного грузового космического корабля на Луну, который должен был доставить лунной базе, расположенной на южном полюсе естественного спутника Земли, в кратере Шеклтона, новейшую научную аппаратуру, а также новую порцию семян, и продуктов. Постоянная база на Луне возникла еще в 2030 году, а через восемь лет человек впервые ступил и закрепился на поверхности Марса, ближайшей к Земле планете. С тех пор космические поселения человечества медленно, но верно разрастались, увеличивались числом, и не за горами была широкомасштабная колонизация миров Солнечной системы.
Нестеров прекрасно знал, что для этого нужно. Он, как один из ведущих специалистов по созданию наноматериалов и нанокомпозитов, ни раз получал заказы от "Росавиакосмоса" на создание материалов для обшивок и составных узлов космических кораблей, станций и модулей планетарных баз, однако настоящим колонизационным прорывом Нестеров всегда считал создание принципиально новых видов космической тяги. Возможно, и даже очень вероятно, что для этого понадобилось бы создавать новую физическую теорию и пересматривать некоторые спорные вопросы теоретической физики, но современные космические корабли на ионной и лазерной тяге мало что могли, хотя, конечно, по сравнению с древними левиафанами, летавшими на химическом топливе, они олицетворяли собой несомненный прорыв в космонавтике.
Следующей новостью, привлекшей внимание Петра Ильича, было сообщение об установке еще одной ОрЭС (Орбитальной Электростанции) на территории США, на границе трех штатов: Невады, Юты и Аризоны. ОрЭС была достаточно сложной технической системой и фактически представляла собой первый в истории человечества созданный людьми астроинженерный объект. Почему тогда таковым нельзя было считать космические станции? Потому что, ОрЭС представляла собой не просто спутник специального назначения, болтавшийся в космосе на геосинхронной орбите, а систему из двух важных элементов: спутника передатчика и огромного конвертора-приемника, распложенного на земле.
При помощи системы зеркал спутник фокусировал потоки солнечной радиации в особой точке, так называемом коллекторе, и конвертировал совокупную энергию в микроволновое излучение, которое узконаправленным потоком передавал на землю. На Земле располагалась гигантская приемная антенна диаметром до пяти километров, которая производила обратную конвертацию и, затем, электричество. До сих пор существовало всего восемь таких станций. Эта была девятой.
- Да, - пробубнил себе под нос Нестеров,- такие деньжищи вложили, а ведь все можно было сделать проще.
- Не понял команды, - тут же отозвался компьютер автомобиля.
- Это я не тебе, - успокоил Петр Ильич кремниевый мозг и принялся листать полоску новостей дальше.
Сообщали о вводе в единую систему Московского метрополитена еще двух станций: "Центральный парк" и "Перловская" - таким образом, полностью завершалось намеченное на этот срок строительство Солнцевско-мытищинской ветки. Нестеров развернул перед собой гигантского паука схемы метро столицы, полюбовался его большим и малым кольцом, раскидистыми ветвями радиальных веток, свернул обратно. Как настоящий фанат прогрессивного развития человечества Нестеров мог часами лицезреть и вбирать в себя красоту того или иного технического новшества.
Не покидая железнодорожную тему, Петр Ильич заострил свое внимание на еще одном аспекте из области перспективного транспорта. Речь шла о новых участках железнодорожных путей на маршрутах Москва-Орел, Москва-Смоленск и Москва-Рязань, полностью построенных с использованием технологии комнатно-температурных сверхпроводников. Благодаря созданию таких проводников стала возможна массовая постройка железнодорожных линий на магнитной тяге или, по старинке, на магнитной подушке. Поезда по таким линиям могли развивать крейсерскую скорость в районе пятисот пятидесяти километров в час, и полный переход на новые, более удобные и технологичные ветки путей виделся Нестерову уже в ближайшее время.
Но позитивные новости в скором времени закончились, и пошла так называемая хроника происшествий. Автомобиль к тому времени уже преодолел половину пути и выехал на МКАД. Сообщали об очередном террористическом нападении, на этот раз в индийском океане на круизный лайнер "Королева морей". По сообщению информационных агентств группа террористов-смертников на моторных лодках под прикрытием темноты сблизилась с судном и произвела подрывы заранее заготовленных взрывных устройств, что привело к серьезным повреждениям лайнера и смертям многих пассажиров. К сожалению, несмотря на весь технологический прогресс, несмотря на то, что цивилизованные странны начали потихоньку объединяться, забывая прежние разногласия и засовывая политику двойных стандартов в самую глубокую и непроглядную дыру, на земле все еще существовала ось нестабильности, где каждую неделю лилась кровь, гремели взрывы, а одни режимы свергали другие только для того, чтобы через месяц (в лучшем для них случае) быть уничтоженными третьими. И ведь никакие увещевания, санкции или силовые операции не могли остановить эту расползавшуюся по миру чуму религиозного фанатизма, желания уничтожить всех, любым способом, только чтобы потешить свое самолюбие.
Самое интересное, что наряду с санкциями против таких неблагополучных стран мировое содружество предпринимало, своего рода, антисанкции, поддерживая денежными вливаниями извне местные экономики, проводя просветительскую и миротворческую деятельность. Но каждый раз находились те, кто избирал закрытый, свой путь развития, и в итоге все заканчивалось кровью и очередной войной. Так было в 2042 на корейском полуострове, когда неугомонные власти КНДР все же смогли создать не только работающий термоядерный заряд, но и сносный ракетоноситель для него, а потом, не долго думая, попытались обрушить только что обретенную мощь на своих заклятых врагов, соседей. Аналогичным образом развивалась ситуация на Ближнем Востоке тремя годами позже, когда уже в руках Иранских вооруженных сил оказалась полностью готовая к употреблению термоядерная бомба, установленная на ракету средней дальности действия. Не долго думая, удар Иран нанес по Израилю.
В обоих этих случаях мировое содружество вынуждено было применить военную силу и запретить всяческое нелицензированное создание оружия массового поражения, благо к тому времени ни Россия, ни КНР, ни США с единой Европой не располагали и сотней смертоносных ядерных дубинок.
- А ведь это все из-за нефти, - вслух подумал Петр Ильич. - Прежняя экономика, лет сорок назад, еще базировалась на агонизирующей уже тогда добыче природных ресурсов, добыче углеводородов для производства топлива. Мы ведь этот самый бензин заливали в машины, танки ездили на солярке, авиация летала на авиакеросине, а газ и мазут использовался для производства электричества и тепла. А потом, как только все поняли, что черному золоту пришел капут, что травить планету вредными выбросами дальше не было никакого смысла, основные потребители этой самой нефти резко перешли на те разработки, которые хранились в архивах НИИ, ожидая для себя лучшего часа, и никому об этом не сказали.
К сожалению, его никто не слушал. Единственным потенциальным собеседником в данный момент для Петра Ильича мог бы стать автокомпьютер, если бы в его алгоритмы мышления были прописаны склонности к философским диспутам.
Меж тем, автомобильный поток заметно увеличился, возросла плотность машин, и автопилоту пришлось снизить скорость. Петр Ильич мельком глянул на часы, ежесекундно отбивающие свой ритм в углу экрана-стекла, мысленно подумал "успеваю", и решил, пока еще оставалось время, позвонить старшему Олегу.
На популярном курорте Бора-Бора была уже ночь, во всяком случае, солнца не было видно, но Олег не спал, неспешно потягивая какой-то прохладительный напиток и жуя лимон. Цитрус был его страстью. Нестеров никогда не понимал, как это нечто можно было съедать целиком даже без сахара.
- Здорово, Олежек. Еще не спишь?
- Куда там, пап, - поприветствовал отца сын, скрестив руки перед экраном своего перса. Из-за его спины выглянуло премилое женское личико, ослепительно улыбнулось, и пропело нежным голосочком:
- Добрый вече...ой, то есть утро, Петр Ильич. У нас все хорошо.
Нестеров улыбнулся, помахал рукой в ответ.
- Вижу, что у вас все хорошо, Оксана. Мой не балуется?
Девушка звонко и заразительно рассмеялась.
- Да куда ему, - лукаво посмотрела она на Олега, - у меня не забалуется.
Парень малость покраснел, обнял Оксану и нежно поцеловал ее в щеку.
- Скоро увидимся, пап. Нам еще четыре дня, а потом домой. Как сам? На работе все хорошо?
- Да, все отлично. Вот разделаюсь с ближайшими планами и в отпуск.
- Мамка, поди, уже выбрала, где будете отдыхать?
- Ты же ее знаешь, она, как всегда, проворачивает все заранее.
- Догадываюсь, - улыбнулся Олег.
- Ладно, сынок, до встречи. Приятного отдыха и доброй ночи. Надеюсь, привезешь мне подробный видеоотчет.
- А как же, - ответил Олег.
- До свидания, - сказала Оксана.
Петр Ильич вздохнул, переживая за сына. Он сам не мог понять причину этого беспокойства, но оно не давало ему никак расслабиться, постоянно крутилось где-то рядом, доставая противным комариным писком нервную систему.
Автомобиль выехал на Щелковское шоссе, проехал три перекрестка и повернул направо.
- Вот и приехали, - сказал сам себе Нестеров, активно потирая ладони.
Впереди, словно из ниоткуда, выросло достаточно монументальное строение из пластобетона и стекла цвета морской волны - здание научного концерна "Прогресс". По форме оно больше всего напоминало очень сильно вытянутую вверх букву "М", по краям которой были в хаотическом порядке разбросаны кубики сопутствующих строений, значительно уступавших в габаритах главному зданию. Весь комплекс покоился на искусственно созданной возвышенности, в недрах которой располагалась гигантская парковка на десять тысяч мест, автономный энергогенератор и несколько особо закрытых и секретных лабораторий. Петру Ильичу как-то доводилось бывать в одной из них, и он прекрасно помнил, какая там была система безопасности и охрана.
Медленно и величаво автомобиль Нестерова проследовал по большому кольцу - автомобильной дороге, опоясывавшей возвышенность и весь комплекс - завернул на въезд на парковку.
У каждого сотрудника было закрепленное за ним персональное парковочное место, и автомат без труда нашел дорогу до него.
- Удачного рабочего дня, - пожелал компьютер напоследок, проверяя все системы автомобиля.
- И тебе не хворать, - ответил ему Петр Ильич, выбираясь из салона авто.
Дверь плавно закрылась за ним. Нестеров бодрой походкой устремился к пронзавшему всю башню главного здания шпилю лифта.
Глава 3.
Система безопасности научного концерна "Прогресс" полностью соответствовала названию самого концерна. Это было одно из пока еще немногих зданий в мире, где была организована настоящая "нервная сеть", состоящая из множества всевозможных датчиков, детекторов, линий коммуникаций и сердца научного комплекса - главного компьютера концерна, которого все звали просто Эйнштейном. Эта машина была воплощением современных достижений в области кибернетических технологий и создания искусственного интеллекта. Она была в тысячи раз мощнее, оперативнее и, если можно так выразиться, "живее", чем любой стандартный домашний компьютер автоматической системы управления хозяйством. По долгу службы Петру Ильичу ни раз приходилось беседовать с Эйнштейном, и он каждый раз удивлялся, насколько приближена логика его поведения в диалогах на самые разные темы к человеческой логике, как близок он людям по духу, хотя ничего при этом не ощущает.
Прежде чем Нестеров вошел в просторную кабину лифта, ему пришлось пройти довольно жесткий контроль. Внизу лифтового холла, где по кругу были выстроены целых двенадцать кабин, располагался, своего рода, автоматический пост охраны. Петр Ильич подошел к турникетам. Перед каждым из них на белом парапете располагался дактилоскопический сенсор, куда Нестеров не замедлил положить свою ладонь. Сероватая световая вуаль легко пробежала из стороны в сторону по сенсору, считывая неповторимый рисунок пальцев, который за считанные мгновения оказался в центральной базе данных на сотрудников комплекса в недрах памяти Эйнштейна, получил там необходимое подтверждение, и сенсор тут же заморгал зеленым.
В мгновение ока с потолка плавно спикировала гибкая рука, с эллиптической насадкой на конце, на которой, словно глаза, были нанесены два черных круга. Мягкий женский голос тут же сказал:
- Доброе утро. Будьте любезны смотрите перед собой и представьтесь пожалуйста.
Два раза кашлянув, прочищая горло, Петр Ильич произнес:
- Инженер Нестеров Петр Ильич. Сектор шесть. Тридцать четвертый этаж.
Эту фразу он говорил каждый рабочий день. В первые разы он немного побаивался (мало ли что может выкинуть автоматика здания, если вдруг ей взбредет в голову его не пропустить) однако потом привык и относился к этой процедуре совершенно равнодушно.
- Информация принята, - тем временем сказал тот же приятный женский голос, убирая руку-манипулятор под потолок. Стеклянные двери (на самом деле это было не стекло, а прозрачное сверхпрочное нановолокно) гостеприимно распахнулись, пропуская Петра Ильича внутрь. Далее следовал десятиметровый коридор, в котором, казалось бы, не было ничего, однако Нестеров прекрасно знал, что за стенами, под полом и потолком располагались специальные детекторы, которые сейчас измеряли его неповторимый сердечный ритм (музыку сердца), биометрические показатели головного мозга, а также просвечивали всего Петра Ильича насквозь, в целях антитеррористической безопасности. Точно такие же комплексы стояли на всех аэродромах и всех вокзалах, подобные им действовали на железнодорожных станциях и станциях метро, что сводило риск терактов на транспорте практически к нулю. Человек не мог пронести ни оружие, ни взрывчатку в любом виде, мало того, любой гражданин с агрессивными или деструктивными побуждениями был бы вычислен такой системой в мгновение ока, поскольку его биометрические данные сердца и мозга резко отличались от соответствующих параметров нормальных людей.
И все же теракты случались, хотя в цивилизованных странах очень редко. Многие считала, что большой террор скоро затухнет, некоторые воздерживались от подобных заявлений, но ничего сверхъестественного в этой социальной болезни не видели. Петр Ильич относился к меньшинству людей, которые полагали, что современная активность террористов - затишье перед бурей. Слава Богу, это меньшинство имело высокие полномочия, могло приказывать и повелевать, а, значит, встретить агрессора у них всегда было чем.
Длинный белый коридор заканчивался еще одними турникетами, после которых Нестеров попал на эскалаторы. Это изобретение рук человеческих, наряду с колесом, наверное, могло бы между собой поспорить за звание самого долгоиспользуемого технического средства в первозданном своем облике. Таковым, по сути своей, оно было в середине 20 века, таковым же оно и осталось в конце 21 столетия. Изменилась лишь автоматика, да материалы.
Эскалатор круто забрал вверх, вынося Петра Ильича в просторный лифтовый холл.
На своем рабочем месте в шестом секторе на тридцать четвертом этаже Петр Ильич очутился спустя две минуты. Как всегда он пришел одним из первых, поздоровался с двумя коллегами из соседнего отдела.
Несмотря на великолепную технику, призванную поддерживать кондиции воздуха внутри помещений в оптимальных для человека формах, Нестеров сегодня чувствовал себя как ни в своей тарелке. На это, в принципе, можно было не обращать внимание, и он так и сделал. Выпив стакан холодной воды, почувствовав при этом себя заметно свежее, Петр Ильич принялся за работу.
Раньше, когда он только начинал свою исследовательскую деятельность, на рабочем столе присутствовали монитор, компьютерные мышь и клавиатура, под столом покоился системный блок персонального компьютера, а сейчас все это с лихвой занимала универсальная приемно-передающая антенна (черный восьмиугольник размером с ладонь) и необычной формы очки. Внешне они напоминали прямоугольную коробку черного цвета с рядом горящих светодиодов и несколькими сенсорными клавишами по бокам, вот только для обычных солнечных очков они были слишком массивны и поэтому вместо ушных дужек имели резиновую лямку, цеплявшуюся за голову.
Универсальная ППА служила для этих очков, прежде всего, энергетическим ретранслятором, а так же антенной связи с всемирной компьютерной паутиной - Интернетом. Кроме этого, с ее помощью Нестеров, впрочем, как и любой другой инженер, имеющий необходимые полномочия, мог связаться с Эйнштейном и выяснить у него любой интересующий себя вопрос.
Сделав еще один богатырский глоток прохладной воды, Петр Ильич нацепил очки. Тут же перед его глазами развернулась панорама синтезированного изображения, неотличимого от реальности. Правда, в этот раз оно как раз сильно отличалось от рабочих интерьеров офисов.
- Вот раздолбай, - пожурил сам себя Нестеров за невнимательность.
Дело в том, что очки способны были генерировать огромную массу пейзажей, в том числе и довольно экзотической направленности. Руководство это ни то чтобы недолюбливало, но особо и не жаловало, поэтому Петру Ильичу могло за такой номер влететь. Нестеров искренне не понимал, что плохого, например, в том, чтобы вести работу в окружении тропических джунглей, под звуки местной фауны, находясь в партере большого театра или на огромном футбольном стадионе. Гладышев вообще любил работать, находясь при этом на Марсе, Луне или плавая в открытом космосе, созерцая россыпь звезд и отдаленных галактик, а Вера Харитонова, симпатичная брюнетка, успевшая к своим тридцати четырем годам обзавестись тремя детьми, всегда работала в интерьерах детской спальни.
Сейчас перед глазами Петра Ильича раскинулась живописное пространство огромного водопада. В ультрамариновой глубине неба плыли маленькие белесые облачка; ласковое солнце обращало свой небесный взор на все пространство вокруг, и порой казалось, что оно реально греет, хотя это было физически невозможно. Тонны воды ежесекундно низвергались в белесо-голубой туман, недовольно гудя, и совершенно не обращая внимание на букашку-человека. Эта картина как нельзя лучше свидетельствовала о том, что человек на планете, если и не гость, то уж точно не хозяин.
Подумав немного, Петр Ильич не стал менять девственно-прекрасную панораму природы, и принялся за недоконченные со вчерашнего дня расчеты.
Все последнее время (а это, без малого, три года) Нестеров со товарищами работали над секретным государственным заказом в области военной промышленности. Можно сказать, что от их исследований и разработок данный гособоронзаказ зависел полностью. Все началось с того, что Министерство Обороны изъявило желание получить для солдат армии не просто повседневную униформу, в которой бойцы могли бы жить в казармах, участвовать в стрельбах, учениях и идти в реальный бой, а специальный боевой экзоскелет, со множеством специфических свойств, еще полвека назад считавшимися фантастикой. Вот тут-то и пригодились Нестерову все полученные в институте знания в области полинарных наноматериалов, поскольку запросы у военных были очень серьезными.
Оказалось, что им требовалось создать экзоскелет, ткань которого была бы полностью неуязвима для любого вида кинетического оружия (включая все имеющееся холодное оружие), могла особо не перегреваться при экстремально высоких температурах, порядка полутора тысяч градусов, и сохранять свою полную функциональность в области криогенных температур. При этом боец в таком экзоскелете должен был уметь становиться прозрачным для электромагнитного излучения видимого и инфракрасного спектров (проще говоря, быть невидимым для человеческих глаз и не излучать тепло), а искусственные мышцы должны были придать солдату нечеловеческую силу, ловкость, выносливость и скорость.
Когда начальство объяснило, что требуется от всех сотрудников и от Нестерова в частности, Петр Ильич принялся за работу с максимально возможным энтузиазмом. Раньше, на самом первом этапе создания наноматериалов, сконструировать такой экзоскелет не представлялось бы возможным. Но сейчас технологии шагнули далеко вперед, и прототип уже был готов ко второй фазе испытаний, так сказать, на человеке.
Петр Ильич как раз занимался доведением параметров экзоскелета до необходимых по результатам первых испытаний, и не должен был сегодня присутствовать на секретном полигоне, где планировалось провести вторую стадию, но просьба Гладышева немного скорректировала планы Нестерова, и сегодня вечером он мог лично лицезреть свое детище в деле.
В виртуальном пространстве Петр Ильич работал руками. Две миниатюрные камеры, находящиеся с внешней стороны очков, считывали каждое движение его руки и пальцев, сопоставляя с кибернетической картой, поэтому стороннему наблюдателю такой работник казался немного ненормальным.
Петр Ильич, предъявив еще раз свои полномочия, вошел в главный проект. Справа в виртуальном пространстве ровным рядочком вращались сопутствующие проекты, точнее составные части главного проекта. Нестеров ко всем ним имел ограниченный доступ, поскольку все же не являлся ведущим инженером или руководителем проекта, однако в любом из них он мог подсмотреть себе что-то необходимое и полезное.
Правда, сейчас Петру Ильичу это было не нужно. Запросив канал связи с Эйнштейном, он начал ждать. Обычно главного компьютера научного комплекса приходилось ждать не дольше минуты, но сейчас Эйнштейн среагировал практически мгновенно.
- Слушаю вас, - произнес он вежливым и в то же время по-мужски твердым голосом.
- Я хотел бы сделать запрос на материалы по испытаниям первой стадии проекта экзоскелета. Это возможно?
- Вас интересуют все материалы или что-то конкретное?
- Все.
- Хорошо. Ждите.
Ждать пришлось секунд сорок, затем в виртуальном пространстве развернулось сообщение, присланное Эйншетйном, и канал связи с необходимыми Петру Ильичу ячейками памяти был установлен. Сначала Нестеров полюбовался на видеоматериалы испытаний, в которых экзоскелет сначала расстреливали из пистолетов, автоматов и кое-чего покрупнее, пытались сжечь огнеметами, напалмом, испытывали его в температурной камере, то замораживая практически до абсолютного нуля, то, наоборот, помещая его в самое пекло. Слева ровными строчками плыли данные динамических диаграмм и графиков, в реальном времени показывающих состояние отдельных узлов экзоскелета и его в целом.
Петр Ильич остановил запись, выбрал тот фрагмент, что наиболее детально и четко показывал взаимодействие летящего осколка с броней экзоскелета и начал просматривать его буквально по кадрам. Летящий осколок врезался в казавшуюся с виду тонкой и ненадежной броню, мялся и отскакивал от нее. Однако сам осколок мало интересовал Петра Ильича. Гораздо важнее для него было то, что происходило в самой броне. Кинетическая энергия осколка в результате соударение полностью поглощалась материалом экзоскелета в локальной области (в точке контакта) и фазово перестраивала материю из твердого состояния в жидкое. Как только осколок или любой другой предмет отскакивал, давление над этим самым локальным участком скачком восстанавливалось, что приводило к обратному фазовому переходу в твердое состояние. Таким образом, смертоносная кинетическая энергия пули полностью срабатывалась на фазовый переход туда-сюда и не причиняла бойцу никаких повреждений.
- Неплохо, - буркнул себе под нос Нестеров и продолжил изучение материалов дальше.
Его интересовала именно полинарная способность одного и того же материала быть непробиваемым и одновременно становится невидимым в оптическом диапазоне электромагнитных волн. Выбрав необходимый видеофрагмент, Петр Ильич запустил его. Механическая рука опустила экзоскелет на испытательный стол, скрылась куда-то под потолок. Несколько минут ничего не происходило. Боевой костюм лежал на постаменте, и с ним как будто бы ничего не собиралось случаться. Но вдруг он заструился, потерял свои четкие контуры, его очертания смазались, и он исчез. Камера плавно приблизилась к испытательному столу, где лежал боевой экзоскелет, но как ни пыталась обнаружить его, ни в оптическом диапазоне, ни в тепловом у нее это не получилось.
Видеофрагмент кончился, поплыли ровные ряды цифр, диаграмм и графиков понятных только специалистам. Нестеров минут пять изучал их, довольно хмыкая, потом переключился на следующую видеозапись.
Тот же стол, судя по вводным, на нем лежит боевой костюм с уже включенной системой маскировки. Камера немного приблизилась и в этот момент с потолка вновь упала рука-манипулятор с зажатой в ее лапах автоматической винтовкой. В следующий момент раздалась громкая канонада очереди выстрелов, на стол полетели гильзы, а над самой его поверхностью заструилась слабая, едва заметная рябь.
- Полтора процента, - задумчиво произнес он. - Норма, но можно и лучше.
Имелось ввиду, что боевой костюм способен был на сто процентов отклонять видимый свет, однако в тот момент, когда по нему велась активная стрельба, эти показатели падали. В случае с винтовкой они составляли уже девяносто восемь с половиной.
Вслед за автоматом в дело пошли гранаты, средства поражения легко и тяжело бронированной техники, а также импульсное оружие пехоты. В последнем случае демаскировка была уже значительная и составляла больше сорока пяти процентов.
- Да, - почесал затылок Нестеров, - еще работать и работать.
Однако не все было так уж и плохо. Судя по данным, в режиме маскировки броня нисколько не теряла своей эффективности, и солдат мог чувствовать себя так же защищенным.
Повозившись с данными испытаний еще какое-то время, Петр Ильич решил прерваться и снял очки. В офисе стоял обыкновенный рабочий шум, суета. Взглянув на часы, Нестеров понял, что провозился целых три часа, а это в свою очередь могло привести к переутомлению.
Петр Ильич встал, сделал пару плавных движений рукам, разминая спину, и вышел в коридор. В соседней комнате, напротив, располагалась кладовая с самым ценным артефактом любого рабочего персонала - установкой питьевой воды. Говорят, этому атрибуту человеческой жизни было уже порядка ста лет. Так это или нет, Петр Ильич не задумывался, зато вода помогала всем и каждому, ни только прекрасно утоляя жажду, но и мгновенно предавая силы всему организму.
Нестеров крупными глотками осушил один стакан, тут же почувствовав прилив бодрости, и в этот момент его дружески хлопнули по спине. Петр Ильич обернулся. Перед ним стаял Гладышев.
- Ты еще здесь? - поинтересовался Нестеров, пожимая руку своему коллеге и другу.
- Начальство отпустило только с двух, так что я пока никуда не ухожу. Чем занят?
- Испытания проверяю. Знаешь, прототип выходит сырым, нужны доработки.
- Знаю, - кивнул Василий Анатольевич. - Но это все же лучше, чем было в том году, согласись.
- Лучше, но требованиям по-прежнему удовлетворяет с натяжкой.
Гладышев хмыкнул:
-У нас хотя бы что-то есть. Мы как всегда впереди планеты всей. Другие и такими результатами похвастаться не могут.
- Откуда тебе известно, чем могут похвастаться другие, а чем не могут?
- А у меня друзья в КНБ служат, - расхохотался Гладышев.
Они вышли в коридор, проследовали в рабочий зал. Их места располагались недалеко друг от друга.
- Дочке привет передавай. Она у тебя славная.
- Обязательно.
Нестеров вновь взялся за очки, хотел одеть их, но в это время его взгляд уперся в голгоф - объемный фотоснимок - стоящий на столе в рамке, украшенной каким-то дивным орнаментом. На изображении на фоне небольшого лесного водопада весело и задорно улыбалась ослепительной красоты брюнетка.
Петр Ильич медленно опустил очки, взял в руки голгоф. Этот снимок был сделан семь лет назад, но Светлана Александровна ничуть не изменилась за это время. Секрет ее успеха был в редком, но метком, как она любила говорить, посещении салона красоты. Современная индустрия красоты позволяла сделать очень многое без хирургического вмешательства и изнурительных тренировок. Нет, побегать, поделать всяких разно полезных физических упражнений все равно бы пришлось, но по пятнадцать минут в день и без особых напряжений.
В эпоху развитой генетики без вреда для организма можно было поменять цвет глаз и волос, сделать пластику лица, накачать мышцы, и даже удлинить ноги, руки и увеличить грудь. Последнее пользовалось бешенной популярностью у женщин, поскольку эпоха имплантатов навсегда ушла в прошлое. Правда и для старой доброй хирургии всегда оставалось свое место.
Нестеров глубоко вздохнул, аккуратно поставил голгоф на стол.
- Женой любуешься? - спросила его Даша, молодая и тоже очень привлекательная сотрудница, совсем недавно принятая в отдел. Даша была блондинкой, хотя при этом обладала острейшим интеллектом и как сотрудник была незаменимым.
- В некотором роде, - улыбнулся в ответ Петр Ильич.
- Шикарная женщина. Я все гадала, кто она тебе, вот видишь, ткнула пальцем в небо и правильно!
Нестеров засмеялся:
- С твоими-то мозгами и не догадаться... Слушай, а когда на твоем пальце кольцо появится?
Даша засмущалась, хотя скорее наигранно, чем реально. Нестеров знал, что многим неженатым сотрудникам, мужчинам, она сильно нравилась, но вмешиваться в чужие дела и узнавать о Дашиных симпатиях Петр Ильич не собирался.
- Какие мои годы, - наконец ответила девушка. - Тем более, в наше-то время. Могу хоть лет сорок гулять, хоть пятьдесят.
- Ну, это ты загнула.
- А вот и не загнула. У меня есть подружка, Маринка. Выглядит, как я, ничуть не хуже. Я поначалу считала, что ей максимум - лет двадцать пять, а когда узнала, что ей сорок девять, чуть не упала.
Нестеров невольно присвистнул.
- Я, значит, ее спрашиваю, мол, а как же ты так, в таком солидном возрасте, а выглядишь, как девочка?
- И что она сказала?
- Говорит, что следит за собой, только специально... особым образом.
- Это как?- спросил Нестеров, которому вдруг стало действительно интересен этот вопрос.
- Она применяла стандартную оздоровительную терапию, однако уже два раза проходила процедуру омоложения.
Петр Ильич задумчиво почесал подбородок:
- А разве такая существует?
- Конечно, - хлопнула ладонями Даша. - Наномедицина развивается семимильными шагами. Сейчас лечатся такие болезни, такие травмы, которые лет тридцать тому назад еще невозможно было излечить. Я где-то читала, что мужчина получил в результате пожара девяносто процентов ожогов тела, и ничего, полежал несколько месяцев в реабилитационной камере - сейчас как огурчик. И институт красоты активно использует технологии наномедицины, в частности процедуру восстановления, уж поверьте мне на слово.
Она эффектным движением откинула золотистые волосы с плеча, точь-в-точь, как это делала Светлана Александровна.
- И что, - спросил девушку Петр Ильич, - ты тоже собираешься ложиться в эту самую камеру?
- Пока что нет. Я вот тут активно спортом занялась, бегаю в свободное время. Хочу попробовать кое-что, - она хмыкнула, - жутко секретное.