В месте, куда нет хода ни одному смертному, уже тысячи лет ведется список имен. Кому и зачем он нужен? Этого не знают даже те, кто вписывает новые имена. А поиски разгадок могут привести к самым неожиданным выводам...
Хелег Харт
Эфраим: Список имен
Здесь как всегда было никак. Смесь песка и пыли, щедро разбавленная сажей, барханами покрывала каменистый ландшафт, выбрасывающий над серо-бурой поверхностью гротескные осколки себя. Они каждый раз принимали разную форму и меняли свое местоположение; неизменным оставалось лишь кольцо гор, которое окружало этот участок неживого мира, болтающийся в пустоте.
Если бы в нем существовало время, ветер уже уничтожил бы камень, размельчив его в тот же грязный порошок, что заменяет здесь и землю, и дождь, и огонь, и небо. Но ветер не может, потому что здесь даже он мертв. Он способен лишь бесконечно гонять частицы никогда не оседающей пыли и монотонно, практически не меняя ноты, выть в обломках неразрушающейся тверди.
"Дом, милый дом", - подумал Эфраим, делая первый шаг.
Таким всегда был, есть и будет мир пожирателей душ, Дааркха, - замкнутым пространством, в котором время становилось материей, а материя - временем. Каждый миг здесь - это пылинка, являющаяся одновременно вечностью и пустотой.
Эфраиму нравилось это местечко. Не так уж плохо иметь дом там, где встают любые часы. Возвращаясь сюда, можно быть уверенным, что этот кусок не пойми чего выглядит как в прошлый раз. Даже если мир людей превратится в геенну огненную, здесь все останется по-старому. Или по-новому. Тут это одно и то же.
Идя сквозь иллюзорную песчаную бурю, демон ждал, когда, наконец, покажется Скрижаль. Еще один плюс этого мира - куда ни пойди, ты никогда не дойдешь до края, даже если видишь его. Зато наверняка перед тобой появится Скрижаль, потому что это единственное, что хранит в себе Дааркха.
Плита, по своему обыкновению, появилась неожиданно. Мгновение назад ее не было, а в следующее демон уже шагал по ней, и в глазах рябило от бесчисленных вертикальных строчек, плотно покрывающих поверхность черного камня. Скрижаль всегда одного размера, и размер этот огромен, но ее площадь уже заполнена надписями больше, чем наполовину. В мире людей этот факт навел бы шороху.
"Почему?" - спросил бы тот, кто не знает, что на ней написано.
А потому, что каждый символ на Скрижали - это имя. Каждый пожиратель периодически наведывается сюда, чтобы записать имена тех, кого он поглотил. Уничтоженные души превращаются в сложную вязь линий и точек, оседающих в этом поистине гигантском списке. Вечная и последняя память о тех, кто оказался недостоин бессмертия.
Подобрав всегда лежащий рядом с крайним символом острый камешек, Эфраим начал записывать имена уничтоженных им душ.
Ни один демон не знал, кто создал Скрижаль - может, сам Всевышний, - но список на ней точно был не бесконечным. Также никто не знал, что будет, когда он подойдет к концу. Может, люди, наконец, перестанут творить ерунду, и пожиратели станут не нужны. Хотя, зная род человеческий, Эфраим бы скорее предположил, что они попросту друг друга поубивают и исчезнут как вид. Но это неважно. Куда интереснее ходящая среди демонов теория, относящаяся к списку.
Она гласит, что все имена уже есть на Скрижали. Они все уже заложены в нее. Их как раз столько, чтобы полностью покрыть плиту. Иначе почему она всегда одинаковая и хранится в безвременье? Пожиратели просто служат связью с миром, в котором есть время, и постепенно проявляют невидимый список. Якобы, когда Скрижаль в Дааркха заполнится, случится Нечто. В этом месте теория расходилась на мнения.
Одни говорили, что весь вид пожирателей исчезнет. По их мнению, список - это ровно отмеренное количество душ, которые Господь разрешил уничтожить. В воспитательных целях для человечества.
Вторые, любители теорий цикличности, считали, что с последним записанным именем Всевышний уничтожит мироздание и создаст его заново, очистив список.
Третьи и вовсе бились об заклад, что Скрижаль создана только для того, чтобы выявлять наиболее ответственных пожирателей. У кого по итогу на счету окажется больше записанных имен, тому даруют в управление небольшой кусочек ада или еще каких привилегий. Так думали в основном молодые пожиратели, из последних двух-трех веков, и они чуть не до пены изо рта носились по миру человеческому, выискивая гнилые души, надеясь, что это где-то там зачтется.
Эфраим же теорий не строил. Ему просто было интересно, чем все закончится.
Вписав последнее имя, демон еще раз осмотрел его.
"Макс Винтерс".
- Ох, не место тебе среди этих подонков, - пожиратель покачал головой, и тут же оглянулся, услышав, что его окликнули.
Позади него стоял невысокий смуглый мужчина лет пятидесяти, тщедушный, чернявый, с густой бородой и большим носом; он притворно щурился от ветра и хитро улыбался. Эфраим знал, что это его истинный прижизненный облик, потому что в Дааркха невозможно находиться в материальном теле.
- Ксеркс, - поприветствовал он мужчину. - Караулил, что ли?
- Не совсем, - уклончиво ответил бывший персидский царь. - Но раз уж мы встретились, поздравляю тебя, египтянин.
- С чем это? - Эфраим деланно удивился.
- С этим, - Ксеркс ткнул пальцем в последнее написанное имя. - Ты на удивление ловко выбрался из Сферы Суда. В который раз. Все наши хором дивятся такому везению.
- Никакого везения, только кристальная честность, - египтянин смиренно развел руками.
Перс фыркнул, давая понять, что ни на секунду не поверил в наличие у демона такой черты, как честность.
- Ой ли? - В его глазах было нечто шкодливое, говорящее о том, что этот разговор он затевает неспроста.
Эфраим внимательно посмотрел на него и уже без обиняков сказал:
- Говори уже, с чем пришел. Мне при виде твоей морды становится обидно за родину.
Пропустив колкость мимо ушей, Ксеркс невозмутимо осмотрел окрестности, словно там было, на что смотреть, и проговорил:
- Сдается мне, ты нашел способ обмануть Великие Сферы.
- Да неужели? И часто тебя настигают подобные просветления?
- Ты был на Суде не меньше пяти раз, - веско сказал перс, уже не отводя взгляда. - Больше трех никто другой не выдерживал. Остальные могут верить в твое беспрецедентное везение, но я думаю, что все гораздо прозаичнее. Даже не пытайся отбрехаться.
- Звучит будто бы угрожающе, - с сомнением уронил египтянин.
- Интересно, что будет, если об этом узнает кто-нибудь из пернатых? - Ксеркс с невиннейшим видом заложил руки за спину.
И тут Эфраим захохотал.
- О, нет, только не рассказывай им! - Он вскинул руки в молящем жесте. - Я же опять попаду на Суд! - И снова зашелся в хохоте.
Хитрая улыбочка персидского царя увяла, уступив место насупленному выпячиванию губы.
- Говорят, ты и при жизни не блистал умственными способностями, но даже последние два с половиной тысячелетия явно не пошли тебе на пользу, - сказал Эфраим, оборвав смех. - Хочешь знать, как мне удалось? Правда хочешь? Я могу рассказать, но ты не сможешь воспользоваться этим знанием. Боюсь, как бы тебе не стало с ним тяжко.
- Я уж сам разберусь, что мне тяжко, - бросил Ксеркс. - Заканчивай браваду и рассказывай, не то я снова отправлю тебя на Суд, и как знать, вдруг на этот раз твоя уловка не пройдет. А я заодно проверю, насколько она хороша.
- Ты еще пригрози высечь Великие Сферы, - усмехнулся египтянин, утратив, впрочем, желание пререкаться. - Ладно, хочешь знать - пожалуйста. Но сначала я спрошу тебя кое о чем. Как ты стал пожирателем, Ахеменид?
На лице перса отразилось сомнение.
- А то ты не знаешь.
- Твою версию - нет.
Подумав, Ксеркс пожал плечами.
- Против меня назрел заговор. Я спал, когда этот шакал Артабан вскрыл мне глотку. За то, что я якобы возомнил себя богом, - он поморщился, - меня отправили в ад. Истязали лет так с пятьдесят. И только потом пришел Отец и озвучил сделку.
- Отец, - Эфраим улыбнулся. - До сих пор удивляюсь, как Люцифер выбрал тебя. Обычно в вопросе выбора помощников он более щепетилен.
- Ты на что-то намекаешь?
- Нет. Я тебе прямым текстом говорю, что из тебя демон, как из дерьма - пуля. Совсем не соображаешь, кому можно угрожать, а кому - нет.
- Давай меньше слов, больше информации.
- История из жизни, - Эфраим начал прохаживаться по Скрижали. - Жила-была счастливая семья. Муж, жена, и трое сыновей. Отец - настоящий глава семейства, сильный, умный человек, установил в своем доме мудрые правила. Среди них было и "возлюби ближнего своего, как самого себя".
- Библии начитался, - констатировал перс.
- В те времена даже слова такого не было. Не суть. Сыновья очень любили друг друга и родителей, а потому рады были исполнять это правило. И все у них шло хорошо, пока глава семьи не привел домой безродного мальчика, в два раза младше последнего своего сына, и велел юношам любить его, как родного брата. Поначалу все восприняли это нормально. Но впоследствии мальчик оказался очень глупым, слабым и трусливым, он любил лгать и ябедничать и всячески избегал работы. Тогда старший сын, глядя на все это, сказал отцу: "Посмотри, кого ты привел в наш дом. Почему мы должны любить его? Разве достоин он нашей любви?". Отец ответил: "Вы должны любить его, потому что неважно, ровня он нам или не ровня. Вы должны уметь любить одинаково красоту и уродство, внешность и душу". "Но почему ты хотя бы не накажешь его, не попытаешься научить жить правильно?" - спросил сын. Отец улыбнулся и ответил: "Потому что не нам решать, как правильно и как неправильно должен жить человек".
- Какая-то святая чушь, - сказал Ксеркс. - Как это связано с Великими Сферами?
- Слушай дальше. Сыновья по-разному относились к мальчику. Старший, как ты уже понял, имел собственное мнение, потому что был самым сильным и опытным. Средний во всем слушался отца, полностью полагаясь на его мудрость, а потому старался изо всех сил полюбить найденыша. Младший же не знал, как ему быть, потому что отношения в семье стали портиться, а он этого совсем не хотел и разрывался между одним и другими. И вот однажды семья заметила, что из дома начали пропадать вещи. Как думаешь, кто их крал?
- Конечно, пацан.
- Правильно, - Эфраим пронзительно посмотрел на перса. - В одну из ночей старший брат поймал его за руку. На шум сбежалась вся семья. Мальчонка, как маленький зверек, сидел в углу комнаты и молча смотрел то на одного, то на другого, и явно думал, что ему и на этот раз ничего не будет. Старший кричал, что вора нужно предать суду - знаешь, какие наказания были тогда за воровство? Средний же, как всегда, встал на сторону отца - он говорил, что старший из-за своего презрительного отношения и нетерпимости сам повинен в том, что мальчик совершил преступление. Что он сам извратил его. Представляешь? Вот это любовь к брату! Младший метался между ними, уговаривая успокоиться и решить все по уму, но его никто не замечал. А отец лишь смотрел и слушал, скрестив руки на груди. Но на его лице не было ни капли недовольства.
- Все еще не слышу ничего интересного.
- Потому что не слушаешь. А зря, между прочим, я как раз подхожу к кульминации. Так вот, в итоге отец взял старшего сына за плечо и вывел из комнаты. Никто не знает, о чем они говорили, но вернулся только отец. "Ты выгнал его?" - спросил младший. Отец не ответил. Остальные тоже молчали. Тогда младший выбежал на улицу и увидел удаляющуюся фигуру брата. В тот момент он решил для себя, что не может оставить брата одного, и побежал за ним. Отец вышел и прокричал ему вслед: "Уйдешь - не возвращайся! Мой дом будет навсегда закрыт для тебя!" Но младший уже шел рядом с братом и даже не обернулся на голос родителя. Тогда отец еще раз крикнул: "Не смей больше произносить мое имя!" - и захлопнул дверь.
- Душераздирающая история.
- Ты не подозреваешь, насколько, - египтянин смотрел исподлобья. - Угадай, которым из братьев был я.
Ксеркс прищурился, задумавшись.
- Младшим.
- Правильно. Думай дальше.
Ахеменид непонимающе моргнул. Эфраим молчал, гадая, не придется ли делать еще одну подсказку. И тут бывший персидский царь, пораженный догадкой, распахнул глаза и отшатнулся от собрата.
- Клянусь Утробой, - пролепетал он, - ты - пернатый!
- Родил, наконец, - усмехнулся Эфраим. - Я знаю, как работают Великие Сферы, потому что когда-то мог слышать их. И это знание невозможно передать тому, кто никогда не был ангелом.
Ксеркс смотрел на него одновременно со страхом и ненавистью.
- И как звучит твое ангельское имя?
- Ты так и не понял? - Эфраим воздел руки кверху и опустил их, провозгласив: - Что было на небесах, то будет и на земле! Я не могу больше произносить его. Как и имена других ангелов. Как и истинное имя Всевышнего. Один звук этих имен обратит нас с тобой в ничто.
- Разве может ангел стать... пожирателем?!
Египтянин вдруг почувствовал, что устал. Конечно, демоны не устают в буквальном смысле этого слова, но объяснять то, о чем он думал неисчислимое множество раз, уже не хотелось. И все же он решил рассказать все до конца, чтобы этот заносчивый глупец знал, на что подписался.
- Когда мне оборвали крылья и швырнули на землю, точно муху, я продолжал думать, что это невозможно, - Эфраим вздохнул. - Когда я спустя тысячелетие родился в убогом человеческом теле из плоти и крови, я не переставал верить в это. Ведь я был не единственным, кто ушел с Несущим Свет. Многих ангелов тогда сбросили с небес, как любимые тобой спартанцы кидали с обрыва своих же детей, только потому, что они казались слабыми. Отец отказался от нас, Люцифер ушел, основав ад, а нам осталось лишь проживать человеческие жизни. Многие думали, что таким образом нас наказали за гордыню, превратив в то, что мы не пожелали принять. Но это было не важно, потому что наказание выдалось таким суровым, что никакому Иову не снилось, - египтянин скривился от злости. - Видеть в отражении эти руки и лицо, зная, что никогда больше не почувствуешь небес, носить новое, ненавистное имя и знать, что твои родители на самом деле лишь мешки с мясом и костями, а не великая, горячо любимая всеведущая сущность - можешь вообразить, каково это? Куда тебе, ты никогда не был на небесах. Но все мы - все, поголовно - надеялись, что сможем увидеть небеса хотя бы глазами человеческой души, если проживем праведные жизни, а потому учились любви к человечеству, как только могли. И мне удалось полюбить новую семью. Поэтому, когда история стала повторяться, я подумал, что это испытание. И не отступил от своего первого решения.
Эфраим шумно вздохнул и посмотрел на вдруг заинтересовавшегося рассказом демона. Понимает ли он? Может, и понимает, судя по идиотскому выражению лица. Но никогда не прочувствует.
- Вот только человек, с которым я ушел в ту ночь, не был Люцифером. Он сказал мне, что вернется и убьет маленького подлеца. Ты не представляешь, как я испугался. Я подумал, что сделал неверный выбор, что мне предоставили шанс исправить ошибку, а я его упустил. Все в голове перемешалось. И от ужаса я сделал последнюю в своей жизни настоящую ошибку. Убил своего брата.
Ахеменид, все еще не пришедший в себя от удивления, втянул голову в плечи.
- Убил и оставил на съедение падальщикам. И убежал. Да, после этого я прожил долгую и полную праведности жизнь, и меня запомнили как мудрого и чуть ли не святого человека. Но угадай, куда я попал после смерти?
- Как и любой братоубийца, - ответил перс, - в ад.
- Хоть что-то ты в состоянии сообразить, носатый, - усмехнулся египтянин. - Да, именно туда. Но меня истязали намного меньше, чем тебя. Спросишь, почему? Почти сразу ко мне пришел Люцифер и сказал: "Я не могу вернуть тебе крылья, но могу избавить от мучений". И озвучил сделку. Потому что это тебе он - отец, а мне - брат.
Ксеркс молчал. Все его надежды на вседозволенность рассыпались прахом; он понял, что ему никогда не обманывать Великих Сфер и не щелкать Судий по носу. Но жадность все еще мешала ему смириться с поражением, заставляя активно искать неувязки. Эфраим ждал, когда перс начнет их высказывать, и дождался:
- Постой-ка. Почему Люцифер простил тебя? Он не взял тебя с собой, когда ты ушел вслед за ним с небес. А потом ты убил его воплощение. Не думаю, что Отец простил бы тебя за такое предательство.
- Отличный вопрос, - египтянин поднял указательный палец. - Ключ к ответу у тебя под ногами.
Ахеменид опустил голову и с явным непониманием спросил:
- Скрижаль?
Эфраим хохотнул:
- Да, такие сложные умозаключения не для тебя. Кто, по-твоему, ее создал? Ведь она единственная в Дааркха способна меняться. Сюда нельзя ничего принести и ничего нельзя отсюда забрать. А она сохраняет начертанные на ней имена, и только их.
- И что?
- Ее здесь нет, - сказал египтянин, глядя в темные глаза Ксеркса. - И нет вообще нигде. Имена - это лишь имена, мы записываем их только ради счета. А создать ее мог только Всевышний, потому что ангелу, даже самому сильному, это не под силу. Господь создал список, чтобы дать нам цель, только и всего.
- Хочешь сказать, это Он создал пожирателей? Не Люцифер? - От такого святотатства глаза перса полезли из орбит.
- И не только их, - Эфраим всегда испытывал глубочайшее удовлетворение, стирая чужую картину мироздания. - Ты считаешь, Он изгнал Люцифера? Ну же, это сказки для людей, не для нас с тобой! Думаешь, Он не знал, какой раскол на небесах вызовет появление людей? Ведь Он всеведущ!
- А как иначе-то?!
- Не знаю, чем Всевышний руководствовался, - египтянин покачал головой. - Этого никто не знает. Но Он тот еще сумасброд. Создать людей, заставить заведомо более благородных созданий любить их, как самих себя, как Его самого. Понятно же, что добром дело не кончится. Но Всевышний сделал это. Сделал и наблюдал. Принимал решения. И никто не знает, что Он сказал Люциферу, но не исключено, что Михаил, защищая человечество, просто подкинул Отцу неплохую идею по развитию сюжета. Или подтолкнул к действию. Или сам Всевышний вложил в уста Михаила эти слова. Ведь на все воля Его.
Ветер трепал кудрявые волосы Ксеркса, невидящим взглядом смотрящего в пылевую завесу Дааркха. Эфраим, глядя на него, внутренне посмеивался. Кажется, ему удалось перемешать в голове мертвого царя все извилины. Да, тяжеловато вдруг понять, что мир может оказаться всего лишь игрой, а его творец - экспериментатором с садистскими наклонностями. Конечно, для самого Всевышнего это наверняка имеет цель и причины. Но так как обитатели его творения - что ангелы, что люди, что демоны - не в состоянии понять Его, они вечно будут потерянными. Многие тысячелетия они не могут найти своего места, а потому бесконечно придумывают все новые и новые теории и целые конфессии, украшенные многочисленными аллегориями, чтобы хоть как-то объяснить свое существование. Или оседают еще одним символом в списке, как Макс. Но вряд ли таких, как он, будет много.
- Надеюсь, я удовлетворил твое любопытство, Ахеменид, - Эфраим испытующе смотрел на перса. - Можешь рассказать все это хоть остальным пожирателям, хоть пернатым. Мне все равно. Интересно только, как на тебя при этом посмотрят.
Ксеркс, переведя взгляд на собрата, замер, а потом, скривившись, выплюнул:
- Счастливо, египтянин, - и пошагал прочь.
Вскоре его скрыла пелена пыли и праха, и Эфраим понял, что Ахеменид покинул Дааркха.
Пожиратель душ утомленно вздохнул и, переведя взгляд на Скрижаль, сказал, будто обращаясь к записанным на ней именам:
- Я же говорил, никакой из него демон. Как ребенок во все поверил.
_____________________________________________
Другие произведения автора http://www.proza.ru/avtor/randominant
