Жил-был везучий маленький мальчик, которого звали Николай Васильевич, а фамилия у него была совсем не футбольная: Каряка.
Мама Николая Васильевича, когда выросла, стала обыкновенной русской красавицей, а папа стал обыкновенным бизнесменом из другого города, поэтому и Николая Васильевича вообразили не каким-нибудь особенным, а очень обыкновенным: смуглым как Роберто Карлос, лысым как Роналдо и кудрявым как Ривалдо. Поэтому обыкновенней обыкновенного, что мама и папа уехали в другой город без Николая Васильевича.
Иван — так мы теперь будем называть Николая Васильевича для простоты — жил на третьем этаже обыкновенного дома в нашем городе, вместе со своей бабушкой, которую Иван очень любил. Но бабушки не играют в футбол, это всем известно, а Иван очень хотел стать футболистом.
Вот тут и кончается всё обыкновенное в жизни Ивана, потому что он хотел стать необыкновенным футболистом. А необыкновенный футболист, как известно, даже свою бабушку объегорит.
Не знаю как у вас, а у нас сегодня весна. Я сижу на тубаретке среди сирени, пью чай с изюмом и вижу в открытое окно такую картину: Иван идёт со своей бабушкой в Футбольную Академию на Кленовой улице и очень этим гордится.Скажу честно, сначала я хотела сидеть в кустах сирени тихо и не высовываться, но не утерпела, высунулась и сказала:чем тут гордиться-то? Сумасшедшая! — сразу, не подумавши, оскорбила меня бабушка, отпрянув. Иванушка покрутил у виска, хороший мальчик. Я прикрыла лицо лиловой ветвью и в сотый раз сказала себе:не пугай бабушку, Нефёдовна.
Футбольная Академия находилась посреди Кленовой улицы, квадратом окаймлявшей эту самую Академию.Ко входу вели одиннадцать ступенек и на каждой ступеньке, с одной и другой стороны, стояло по футболисту. День и ночь они трудились, раздавая автографы.Иван тоже хотел взять автограф, но, к сожалению, протиснуться к футболистам-героям не было никакой возможности. Иван приуныл, зато бабушка не растерялась и быстро раскидала пару-тройку столпившихся и таким хитрым способом умудрилась взять автографы у всех двадцати двух футболистов за самое короткое время, за что впоследствии попала в Книгу рекордов Гиннеса. Совершив такой подвиг, рейтинг милой бабушки в глазах её внука сразу повысился на целых три метра, так что приходилось сильно запрокидывать голову, чтобы разглядеть бабушкино лицо. Но это всё мелочи по сравнению с тем, что увидел Иван, войдя в заветные двери Футбольной Академии! Громадный шестиметровый Бэкхэм из неизвестного материала подпирал голубой потолок в холле. Конечно, я приврала, что подпирал, ничего он не подпирал, и ростом он был всего полтора-два метра, просто стоял на траве, приложив ладонь к глазам, как бы закрываясь от солнца, и считая количество метров до воображаемых ворот на калькуляторе. Правая нога Бэкхэма стояла на траве, а левая чуть опиралась на футбольный мяч —настоящий, — с одиннадцатью автографами. Это был тот самый мяч, как утверждают — волшебный, который явился Бэкхэму во сне перед финалом Лиги Чемпионов.А у нас если что приснится, то потом не знаешь как от этого отмазаться.Конечно, не всем нравятся сны Бэкхэма, но что же я могу поделать. Я ему сны не сочиняю, а как говорит сам Бэкхэм: поскользнулся, упал, заснул, очнулся и обалдел.Сами понимаете, что ценность этого мяча была необыкновенной! Иван был сообразительный мальчик и сразу это понял, а поняв, попробовал вытащить заветный мяч из-под ноги Бэкхэма, чтобы иметь возможность получше его рассмотреть.Тут Бэкхэму не повезло, потому что он никак не предпологал со стороны Ивана такого поступка и поэтому стал заваливаться набок. Бабушка, быстро соображая, подхватила Бэкхэма и не позволила выдать Бэкхэму жёлтую карточку за притворство. Но тут уже не повезло Ивану и бабушке, потому что в холле вдруг появился служащий Футбольной Академии по фамилии Нигиль, который не оценил по достоинству улучшенную скульптурную композицию и отчего-то зашипел, нехороший человек.
Про этого нехорошего человека ходили в нашем городе ужасные слухи: будто бы он совсем не любил футбол, где это видано! Наверное, он был инопланетяном из другого города. Нашипевшись, нехороший человек закурил...Ну точно инопланетянин! — подумал Иван.
Господин Нигиль оказался не только инопланетянином, но и человеком, занимающим в Футбольной Академии очень высокую должность. Он провёл Ивана и бабушку в свой большой кабинет, украшенный плакатами известных футболистов, и сказал так:
— Не приму твою бабушку в Футбольную Академию, — и добавил: — Ни за что.
— Это я хочу стать футболистом, — объяснил Иван, выходя из-за бабушкиной спины.А про себя Иван подумал: он не знает, что бабушки не играют в футбол. Ну точно инопланетянин! Теперь в этом не было никаких сомнений. Иван немного забеспокоился: ведь господин Нигиль мог оказаться агентом 006 или черепашкой ниндзя, которых подослали тёмные силы разрушить футбол в нашем городе. Тёмные силы не читали нашей истории, а зря. В нашем учебнике истории нашего города сказано:"Мы сами разрушили наш футбол на все сто процентов, чтобы впоследствии его восстановить. И очень этим гордимся." Это было давно, теперь футбол в нашем городе мы уже восстановили, построили Академию, вырастили своих хороших футболистов и продали их за большие деньги навсегда в другой город. В другом городе наши футболисты не приживаются и быстро возвращаются.Здесь мы их снова доводим до нужной кондиции и за большие деньги продаём обратно. Разумеется, наш город процветает. Процветает наш футбольный бизнес и весь город полон хорошими футболистами.Нам есть чем гордиться, вот мы и гордые — это у нас в крови. Поэтому не удивительно, что гордый Иван — прирождённый футболист, а только такие и рождаются в нашем городе, — сильно разгневался, когда господин Нигиль сказал, что не примет Ивана в Футбольную Академию по неизвестным науке причинам. Сильно разгневался и отдавил ногу. Бабушка покраснела от стыда, господин Нигиль взвыл, а Иван хлопнул дверью и вышел. Спустился по лестнице в холл и обнял Бэкхэма, горько страдая.
Бабушка Ивана — Неарина Радионовна, как назло, сильно обрадовалась тому, что Ивана не приняли в Академию. Впрочем, извиним бабушку — что они понимают в бизнесе. Втайне от всех бабушка мечтала сделать из своего внука второго Николая Васильевича Пушкина — известный поэт в нашем городе.Бабушка хотела, чтобы внук её воспел. Не ломать же бабушке за это ногу, сами понимаете. Тем более, кто бы как не бабушка, обладающая по капризу природы гренадёрским ростом, лицом пирата и недюжинной силой — кто же как не бабушка, только она одна — смогла отодрать своего внука от ноги ничего не подозревающего Бэкхэма, которому за своё освобождение пришлось пожертвовать футбольным мячом из своего сновидения. Бабушка тихонько положила Бэкхэма на пол, но затем чего-то испугалась, подхватила Бэкхэма, и посеменила с ним, "пугливо озираясь, всё ускоряясь и сгорая от стыда"(как воспел Николай Васильевич), вслед за внуком, пустившимся наутёк с драгоценной ношей в руках. Так они бежали до самого дома, сильно озадачив умирающую от любопытства Нефёдовну, высунувшуюся наполовину из окна первого этажа. Эта Нефёдовна — сплетница и вредоносная старушка — была кровным врагом Неарины Радионовны. Уж за что бабушка так не взлюбила Нефёдовну — это нам не известно.
Пока Иван бежал, дул сильный ветер, трава была неровной и поэтому Иван подвернул ногу и простудился. Дома бабушка погрузила кудрявого и злого внучека на носилки, перенесла на кровать, и прилепила Ивану на спину два жёлтых параллелепипеда, называемых в народе горчичниками.
Всё, — подумал Иван, проглядывая сквозь мохер, — жизнь показала свою красную карточку.
Досталось и Бэкхэму. Продизенфицированный и от этого немного не в себе, гордо стоял победитель в рамке нарисованных фломастером на обоях ворот.
Эх, бабушка, знала бы ты! Уже проснулись и бдят в потаённой пружинке ДНК двадцать четыре хромосомы, дико вопиющие среди горчичников, банок и грелок с мёдом, махают мускулистой ножкой друг у друга перед лицом и желают побриться наголо.Назревал бунт.
— Хочу быть лысым, — выдавил наутро придушенный мохером внучек, чем ужасно огорчил бабушку.Ведь не бывает же лысых Николаев Васильевичей Пушкиных, ей-богу! Увы, бабушка не знала, что в эту самую ночь Ивану приснился тот самый футбольный мяч, который приснился и Бэкхэму.Разве это может быть случайностью? Это судьба. Таким образом у Ивана наутро оказалось два приснившихся мяча, один из которых он тут же вернул Бэкхэму, чтобы тот не валился на пол.
Было девять часов утра. Иван вернулся в кровать и полежал в ней несколько добавленных минут, прослушивая "We are the chempions". Так уж заведено в нашем городе.
В это время предприимчивая бабушка, озабоченная грядущим облысением великого поэта, раскрутила ножницы на два конца и отдельно — гвоздик, и всё это раскрученное основательно припрятала.Это было на второй добавленной минуте, а на третьей бабушка уже набирала номер в ничего не подозревающий другой город.
— Что случилось? — спросил бабушку приятный женский голос из трубки.
— Таня! — воскликнула Неарина Радионовна, — Он хочет быть лысым!
— Едем, — сказала Таня, — Ждите.
Хорошая мама, вот только футбол ей по-барабану. Приехала, увидела Бэкхэма, спросила: вратарь? Ну где это видано!
Бабушка до глубины души желала поскорее вернуть частный памятник на место, но видете ли...эта старая грымза Нефёдовна, которая постоянно подглядывает и подслушивает, с самого утра засела во дворе, приведя с собой целую вереницу поганых старушек, чтобы наблюдать воочию и с превеликим удовольствием, как Неарина Радионовна — вроде бы нормальная старушка — бегает с Бэкхэмом из Футбольной Академии и обратно.И поэтому неплохо было бы вам, Эдик, взвалить всю эту достопримечательность на мужественные плечи из другого города и притаранить во-о-он туда! И желательно, чтобы никто не видел. Эдик ради интереса приподнял сделанного из неизвестного материала Бэкхэма, но бабушка рано обрадовалась. Ведь Эдик был не дурак. Он представил, что вдруг из другого города приезжает в командировку его кровный враг Мухамедов, и случайно видит такую картину:Эдик носит на руках полуголого мужчину. Зачем? — совершенно естественным вопросом будет мучить потом Мухамедов краснеющего Эдика. Но разве можно ответить в пределах разумного? Поэтому Эдик — как человек разумный — не понёс полуголого Бэкхэма по улице, где это видано! Бабушка настаивала, Эдик говорил, что он на языке нашего города ни черта не понимает, а на хитрости и знаки не реагировал. Не переставая улыбаться, сообразительный Эдик — пока бабушка говорила — незаметно положил ей в рот подвернувшееся под руку пирожное "буше", и пока Неарина Радионовна жевала, свалил, хитрый человек. Согласитесь, что в таких условиях поставить Бэкхэма на место не было никакой возможности.
Когда сели обедать, раздался первый звонок в дверь.Через сорок пять минут раздался второй.Между первым и вторым звонком все сильно нервничали: вдруг посетитель не выдержит сорок пять минут ожидания и уйдёт.Тем более, впускали посетителя всего на пятнадцать минут, а потом опять выставляли за дверь. Так уж у нас однажды повелось и с этим никто не спорил.
— Это к тебе, Иван, — крикнула мама из коридора.
Пришли Роналдо и Дельпьера — друзья Ивана, которые только что вернулись из спортивного лагеря, который находился на Тенистой улице, квадратом окаймлявшей этот самый лагерь. Роналдо звали Федя Карточкин, а Дельпьеру — Василиса, или просто: Вася. Дельпьера была выше Ивана и Роналдо на десять сантиметров и здоровее раза в два. Но зато она не умела так хорошо писать стихи, как Федя Карточкин. А, к вашему сведению, в нашем городе люди должны уметь делать хорошо две вещи:играть в футбол и писать стихи.Всё дело в том, что именно в нашем городе родился футболист Бэкхэм и поэт Николай Васильевич Шекспир.Играть в футбол и писать стихи — это наша история и традиция.Судите сами, вот вам "Стихотворение футболиста", написанное Федей всего за сорок пять минут ожидания за дверью.
Я узнал, что у футбола
Много всякого прикола:
И горчичник, и свисток,
Миллионов — колосок,
Поле, житие крутое —
Это всё моё, родное.
Роналдо и Дельпьера посидели пятнадцать минут и собрались уходить.
— Придёте через сорок пять минут? — спросил Иван.
— На четыре добавленные минуты? — скривилась Дельпьера, — Одну минуту входить, одну выходить — так принято.Остаётся две, а что можно сделать за две минуты? Только носки переодеть с больной головы на здоровую или чаю попить с изюмом.Лучше завтра придём.
— Мне сон такой приснился, — вдруг вспомнил Роналдо, — Будто выхожу я на поле, смотрю: на западе трое ворот, на востоке трое ворот, на севере трое ворот и на юге трое ворот. Болельщики, аншлаг...Стою и думаю: и чего теперь делать-то?
— Роберто Карлос...— процедила Дельпьера, сидя на подоконнике и глядя в окно, — Вчера пришёл в гости, говорит: я на пятнадцать минут, а сам просидел шесть таймов. Нет у него ни стыда, ни совести! Весело было, я чуть со смеху не померла.
— Вранья-то! — возмутился Роналдо, глядя на Дельпьеру, — Вчера Роберто у меня просидел шесть таймов.Сидит и сидит, весь чай выпил, весь изюм съел.
— Во сколько он к тебе приходил? — поинтересовалась Дельпьера.
— Он всегда приходит ровно в шесть, подбирает отмычки к замку, говорит: я на пятнадцать минут и пока весь чай не выпьет, весь изюм не съест, — не уходит. Ты же знаешь.
— И ко мне ровно в шесть приходил, — сказала Дельпьера.
— У него раздвоение личности, — пояснил Иван, — Я в газете вчера прочитал.
— А что это такое — раздвоение личности? — спросила Дельпьера.
— Это когда Роберто Карлос в двух разных местах одновременно чай пьёт. После того, как он из другого города вернулся, с ним это произошло.Зато он теперь вдвое дороже стоит, понимать надо.Прошло пятнадцать минут? — спросил Иван Дельпьеру, у которой были часы, — До возрождения футбола с вами, что ли, сидеть!
— А я не верю, что Бэкхэм придёт спасти наш город, — сказал Роналдо, — Во-первых, от кого спасать, нам и так хорошо, а во-вторых, мы его ждём, ждём, а он не приходит.Может, всё это сказки.Выдумали себе Бэкхэма и утешаются!А его, может, никогда и не было.
— А с кого же тогда его лепили ? — спросил Иван.
— Об этом я не подумал, — признался Роналдо.
— То-то! — пожурил Иван, — Говорят, что Бэкхэм был шести метров росту, как исполин, а у нас просто-напросто неизвестного материала не хватило.Кто даст взаймы три билета на футбол? Мне надо наголо подстричься.
— Иди бутылки сдай, — посоветовала Дельпьера.
Но оказалось, что все бутылки уже сдадены Эдиком.На кухне никого не было: бабушка после обеда всегда засыпала на часок-другой, Эдик и мама ушли в кино на последний сеанс.На столе в кухне лежали три ... Все трое некоторое время задумчиво смотрели на три билета.
— Предлагаю, — сказал Роналдо, открывая окно, — Ветер подул, подхватил билеты и случайно они улетели в окно. Внизу их, конечно, сразу подобрали люди без стыда и совести.
— По-моему, хорошо придумано, — похвалила Дельпьера, — Тем более, мы все трое это видели своими глазами.Только билеты не успели подхватить, но зато сразу бросились по лестнице, чтобы их подобрать.Лифт сломался, бежали долго, не успели, сожалеем.
На том и порешили.Пока бабушка дрыхла, ни о чём не подозревая, Иван постригся наголо.С трёх билетов получилась сдача в пол билета. Иван был сообразительный мальчик и не стал бы утверждать, что таинственный ветер обладает способностью дать сдачу с трёх билетов, и поэтому спрятал пол билета у себя в комнате, под пяткой Бэкхэма.Через некоторое время бабушка поинтересовалась куда делись три билета, которые Эдик оставил на краю стола.
— Ветер подул, подхватил билеты...— начал объяснять Иван, но внезапно смолк, увидев как в окно влетела вместе с ветром сдача в полбилета и опустилась на край стола.Бабушка, как всегда, прозевала самое интересное, потому что стояла спиной к окну.Увидев внезапно вытянувшееся от удивления лицо своего внука, бабушка повернулась и увидела на столе полбилета.А я и не заметила вначале! — удивилась бабушка. Этого не может быть! — подумал Иван.
— А где же остальное? — удивилась бабушка.
— На остальное я постригся наголо, — честно признался Иван, снимая шапку.
— Бунт! — крикнула бабушка и упала в обморок.
Глава вторая
Беспокойная ночь
— Как же ты напугал бабушку! — воскликнула мама, сидя на краю постели своего сына, посмотрела нежно, — Ни за какие сокровища в мире я бы не согласилась расстаться с тобой.
— Ты не продала бы меня даже за сто миллионов? — спросил Иван.
— Даже за сто миллионов!
— А за сто миллиардов?
— И за сто миллиардов.
— И даже в "Манчестер Юнайтед"? — спросил Иван удивлённо.
— Даже в "Манчестер Юнайтед", — нежно сказала мама.
— А в "Баварию"? — как-то недоверчиво посмотрел Иван.
— И в "Баварию",
— А в "Реал"?
— И в "Реал"...
Иван заплакал.
— Ну если только в "Манчестер Юнайтед", "Баварию" или "Реал"...— неуверенно прошептала мама, что-то быстро подсчитывая на калькуляторе.
— Как ты думаешь, мама, а Бэкхэм придёт? — спросил Иван.
— Тю! — воскликнула мама, — В нашем городе все уже давно и сознательно перестали верить сказкам о Бэкхэме.И вообще говорят, что фамилия у него была не Бэкхэм, а Бэкхоум, что в переводе на язык нашего города не переводится.Разве можно доверять футболисту с такой фамилией? То-то!...Спокойной ночи, малыш.
— Спокойной ночи, мама, — ответил Иван.
Мама выключила свет, потому что и так было светло, и вышла из комнаты.
"Как бы я хотел, чтобы Бэкхэм оказался настоящим!" — подумал Иван и всю ночь ему снилось, что он и Бэкхэм спасают футбол в нашем городе.
Ровно в полночь Иван проснулся от того, что кто-то ходит по комнате. С удивлением Иван увидел, что это ходит Бэкхэм.
"Упс!" — подумал Иван, и без шороха и стука плавно сполз в щель между стеной и кроватью.
Две бутсы и немного гетр виднелись Ивану из-под кровати.
— Хорошая реакция! — похвалил Ивана собеседник, — Ты мог бы стать лучшим футболистом в мире, но, к счастью, лучший футболист в мире это я.
Иван так сильно испугался от неожиданности, что подумал так:"Носки сухие, стало быть, сегодня не понедельник". Трудно сказать почему Иван так подумал.Видимо, эти носки лежали неподалёку, тут же под кроватью. Те самые носки, которые Иван по чётным дням носил на правой ноге, а по нечётным — на левой. При чём, по воскресеньям носки всегда были сухие, а понедельников у нас нет.
— Вылезай из под кровати, Иван, — добавил Бэкхэм через полчаса, — Футболист никогда и ничего не боится — это первая заповедь необыкновенного футболиста.А вторая заповедь гласит:если вы спёрли меня из Академии...
— А я и не боюсь! — обиженно буркнул Иван из-под кровати, но вылезать почему-то отказывался.
— Как же я буду спасать футбол в нашем городе, если мой главный помощник лежит под кроватью? — спросил Бэкхэм у Ивана, отклеивая с подошвы бутсы половину прилепившегося билета, — Эвона что! — воскликнул Дэвид, — А где вторые полбилета?
— Не знаю, — ответил Иван.
— Необыкновенные футболисты никогда не говорят "не знаю", — пожурил Бэкхэм, — Они говорят:"знаю, но вам не скажу, а то обхохочетесь". У тебя что, нет "Учебника необыкновенного футболиста"?
— Нет, — ответил Иван, — Я даже никогда о таком не слышал.
— Да чем вы тут занимаетесь, в нашем городе! — возмутился Бэкхэм, — Вылезай из-под кровати, а то я уеду навсегда в другой город.
— Уж нельзя немного полежать под кроватью! — рассердился Иван, вылезая и отряхиваясь, — Какие будут указания, сэр?
— Ну вот, совсем другое дело, — похвалил Бэкхэм, — Знаешь ли ты, Иван, что тебе крупно повезло?
— Знаю, но не скажу, а то обхохочетесь.
— Так вот, — продолжал Бэкхэм, подойдя к нарисованным на обоях воротам, — Это ворота в футбольное королевство.Каждую ночь тёмные силы, которые не любят футбол, приходят и вешают на них чугунный замок.Они боятся волшебника Фергюссона. Могу ли я тебе доверить страшную тайну своей чёрной книжечки?
— Можете, — уверенно ответил Иван с любопытством.
— Так вот, — заговорщеским шёпотом начал рассказывать Бэкхэм, склонясь к Ивану, — Тс-с!...
И Бэкхэм поведал Ивану страшную тайну своей чёрной книжечки.Да таким тихим голосом, что даже подслушивающая радиостанция Нефёдовны ничего не смогла зафиксировать, одни шумы да трескотня.Но не расстраивайтесь, мне ли не знать Нефёдовну.От неё, да что-нибудь утаить!Нет, это невозможно.Наберитесь терпения и не затыкайте уши.Потому что свисток арбитра — это начало и конец всякого интересного приключения.
— И вообще:где мой калькулятор?— спросил Бэкхэм Ивана после того, как рассказал Ивану страшную тайну, которую вы непременно узнаете.
— Вы его в руке держите.
— Сам знаю.
— А вы настоящий, — с удивлением пробормотал Иван, нащупав у Бэкхэма пульс.
— Ни в коем случае не засыпай, — сказал Бэкхэм Ивану, а сам всю ночь пил чай с изюмом.Весь чай выпил, весь изюм съел.
Утром, конечно, никто не поверил, что Бэкхэм попросил Ивана постоять в воротах всего одну ночь, необходимую для того, чтобы восстановить на следующий день футбол в нашем городе.
— Так приходили тёмные силы этой ночью? — спросил иронично Эдик.
— Нет, сегодня не приходили, — честно признался Иван, хотя ему хотелось сказать совсем другое:"да, приходили, и я их победил", — Бэкхэм сказал, что воскресенье у них выходной, но на всякий случай — вдруг не выходной — надо подкарауливать.
— Вот заливает! — весело воскликнула мама, глядя недоверчиво в пустую банку с изюмом.
— А ещё Бэкхэм рассказал мне страшную тайну своей чёрной книжечки, но я вам не скажу, а то обхохочетесь.
Иван долго препирался с бабушкой, которая, слушая Ивана, подумала, что вместе с волосами внучек избавился и от всяких признаков ума и сознательности, подарила полбилета на мороженое и три билета на волосы, и послала Ивана в магазин.
Глава третья
Иван выполняет задание Бэкхэма
Вместо того, чтобы быстро сходить за волосами, как порядочный человек, и вернуться домой, Иван как бы нечаянно встретил на улице Роналдо и Дельпьеру, которые стояли посреди улицы и раздумывали:идти на футбольный матч между покемонами и телепузиками или дождаться второго номера журнала "Поэты нашего города", где Николай Васильевич Шекспир воспевал прирождённых футболистов. Иван, не мудрствуя лукаво, предложил отправится на футбол, напомнив забывчивым друзьям, что журнал "Поэты нашего города" Николай Васильевич собственноручно раздаёт каждому болельщику перед каждым футбольным матчем, при чём бесплатно.Надо же было Николаю Васильевичу на что-то жить, сами понимаете.На том и порешили.
Матч между покемонами и телепузиками был, мягко говоря, недостойный.Судите сами:только за первые пятнадцать минут состоялось двадцать два удаления. Поэтому Иван, не терпящий по породе своей ничего более-менее недостойного, оба тайма и в перерыве занимался чтением журнала.Ну что там можно было почерпнуть интересного? Господин Калясин, в частности, сообщал, что футбол в нашем городе процветает и "если вдруг ни с того ни с сего Бэкхэм пришёл бы проверить футбол в нашем городе — чего, конечно, быть не может, — то сильно бы удивился". К слову, по иронии судьбы у нас в городе было два Колясина, оба поэты и футболисты.Между ними была непримиримая вражда.И неудивительно: один всегда говорил правду другому Колясину.Кто из них кто — неизвестно, так как оба Колясиных были похожи друг на друга как близнецы.Сам чёрт ногу сломит, воистину!Судите сами:один Колясин пишет в журнале Николая Васильевича, что наступит время, когда всем нехорошим футболистам сломают ноги и по этой причине останутся в нашем городе только одни хорошие.Но позвольте! — возражает оппоненту другой Колясин, — ноги ломают только хорошим футболистам, ведь невозможно смотреть на хороших футболистов, это всем известно в нашем городе.Неизвестно почему вражда между Колясиными дошла в конце концов до предела и распространилась как чума по нашему городу."Бей Колясина!" — кричали нехорошие и хорошие футболисты, разрывая в бешенстве на мелкие кусочки второй номер журнала "Поэты нашего города". Но, впрочем, что это я — старая грымза — всё о каком-то Колясине, до которого мне нет никакого дела.Расскажу-ка я лучше о Бэкхэме, в конце концов именно он спасает футбол в нашем городе.О Бэкхэме в журнале Николая Васильевича была статья примерно такого содержания: "Ходят легенды, что когда-то тёмные силы, ненавидящие хороших футболистов по той причине, что сами не умеют играть в хороший футбол, захватили власть в нашем городе, чтобы свести всё самое лучшее и талантливое до своего бездарного уровня.Тёмные силы разработали ужасную операцию, которая называлась "Охота на Бэкхэма".После операции у Бэкхэма было немного свободного времени.Он созвал "Манчестер Юнайтед" и объявил, что отправляется на поиски волшебника Фергюссона, который когда-то обещал навсегда изгнать тёмные силы из нашего города.
— Это всё сказки! — воскликнул тогда Руд Ван Нистелрой.
— Ересь! — отозвался другой футболист.
— Фигня какая-то...— задумчиво процедил хитрый Пол Скоулз.
— Ересь или фигня — не знаю, — ответил Бэкхэм, — Но очень похоже на сказку.А к сказкам у меня доверия нет.Поэтому никакой футбол я спасать не собираюсь, тем более в вашем городе, на фиг мне это надо.
— Вы человек образованный, натурально Шекспир нашего города, — отозвался другой футболист, — а сами себе противоречите, коллега .Быть или не быть футболу в нашем городе? — вот в чём вопрос.А другие вопросы — ересь из другого города.Так что отправляйтесь на поиски волшебника Фергюссона и не увиливайте от ответственности.
— Попрошу меня не учить, — недружелюбно отозвался Бэкхэм, — Откуда вы взялись в нашем городе?Почему пришли на собрание футболистов и подслушиваете? — поинтересовался Бэкхэм,— Я вас здесь раньше не видел.
— Я сам себя здесь раньше не видел, — задумчиво сказал другой футболист, — А не видел потому, что ездил в другой город."
Иван на секунду оторвался от чтении статьи и задумался на полчаса.
— Эвона как! — воскликнул наконец Иван и продолжал читать дальше.
"Тёмные силы проведали о том, что Бэкхэм собирается отправится на поиски волшебника Фергюссона и заколдовали его. Превратили в памятник из неизвестного материала и брали по пять билетов с носа у туристов из другого города за вход в Футбольную Академию, чтобы все желающие, но, к сожалению, не из нашего города, могли воочию увидеть необыкновенного футболиста.Когда футболисты из другого города заходят в Футбольную Академию и видят её шикарное убранство, её голубые небеса и зелёный пол в клеточку, они сразу падают в обморок от зависти и подворачивают ногу, не в силах справится с охватившим их чувством вселенской любви и уважения к великому Бэкхэму.Так что приходится выносить иностранных футболистов на носилках.Но даже когда их выносят, они всё ещё продолжают что-то шептать о Бэкхэме на языке своего города.Господин Нигель и его помощник Квазимотто — великие реформаторы нашего футбола — не согласны с таким поведением иностранных туристов и в знак протеста разрушили памятник Бэкхэму в другом городе.Разумеется, наплыв иностранных туристов в наш город увеличился до десяти билетов..."
Дальше было не очень интересно: какие-то проценты, графики по курсу билета, "бизнес не дремлет"...и всё такое. Иван перевернул страницу и холодок влетел Ивану в одно ухо, а в другое вылетел, и на спине возникла большая мурашка."Страшная книжечка Бэкхэма" — называлась большая статья, написанная господином Квазимотто.И вот что в ней было написано:
"Мы все с нетерпением ждём того исторического момента, когда национальное достояние мирового футбола — великий и ужасный Бэкхэм — придёт спасти наш город от врагов волшебника Фергюссона и положит их на носилки.Бойтесь, потому что у Бэкхэма есть великая чёрная книжечка, в которую он с утра до вечера заносит своих врагов, среди которых на первом месте красуется старая грымза Нефёдовна, испокон веков разрушающая футбол в нашем городе. Вторым по счёту, но не по значению, занесён лжеиностранец по фамилии Нигматулин.Мы его очень хорошо знаем, но заранее ненавидим, потому что кому как не Нигматулину — известному всем лжеиностранцу — разрушать футбол в нашем городе.Третий закоренелый враг великого Бэкхэма — это подлый мальчик Николай Васильевич. К сожалению, фамилия его неизвестна, а то мы бы его непременно (здесь стёрто), чтобы спасти футбол в нашем городе."
"Быть или не быть, вот в чём вопрос..." — задумчиво процедил Николай Васильевич, обмахивясь журналом.
Стало ясно, что спасти футбол в нашем городе — дело непростое и опасное. Бэкхэм дал Ивану очень важное задание: посмотреть что делается в Футбольной Академии и доложить обстановку.План был такой:взять у Нефёдовны парик, усы и кимоно, сходить на футбольный матч, купить мороженое, и как бы между прочим завернуть на Кленовую улицу. Там зайти в Футбольную Академию непринуждённо, как ни в чём не бывало. Предварительно необходимо было законспирироваться. Как именно конспирироваться — никаких точных инструкций Бэкхэм не сообщил. Сказал только: мне по-барабану как, лишь бы тебя не узнали тёмные силы. Иначе футболу в нашем городе крышка.
Иван никогда не был дураком и законспирировался так, как подсказывал ему жизненный опыт, парик, усы и кимоно. От себя Дельпьера добавила ещё тёмные очки, потому как не полагается агенту без очков.В отличии от бабушки, мамы и Эдика Дельпьера и Роналдо сразу поверили Ивану, когда он рассказал им про Бэкхэма. Да и как же не поверить в то, во что очень хочется поверить! — крикнула неутомимая Нефёдовна из кустов сирени, мимо которых как раз проходили Иван и его друзья. Дельпьера покрутила пальцем у виска, потом разбежалась, запрыгнула на дерево и повисла на ветке на одной руке, покачиваясь.Я во как могу! — крикнула Дельпьера.
— А зато у меня есть страшная чёрная книжечка! — крикнул Иван в ответ, помахивая книжечкой, — Мне Бэкхэм дал и говорит: запиши кого-нибудь.
— Меня запиши! — весело воскликнул Федя Карточкин.
— И меня! — крикнула Дельпьера, соскакивая с дерева.
— Всех запишу, кто не попросит, — успокоил Иван, — Мне не жалко. Бэкхэм сказал: чем больше, тем лучше.
Глава четвёртая
Иван выполняет задание Бэкхэма 2
Каждый год, тридцать третьего мая, в воскресенье, в Футбольной Академии был выпускной день.Лучшему ученику вручали почётную грамоту прирождённого футболиста и фирменные бутсы с острыми шипами и металлической пряжкой.
Иван ещё издалека увидел большой подсвеченный рекламный щит, закрывающий полностью одну из стен Футбольной Академии. На щите был изображён лучший ученик этого года по имени Ляпсус и по фамилии Гома.
"Как я ему завидую!" — подумал было Иван, но потом вспомнил о том что сказал ему Бэкхэм.А Бэкхэм сказал так:"От зависти футболист моментально становится очень маленьким, зеленеет и сливается с травой.Посуди сам: как же я тебе отдам пас, если ты зелёный и очень маленький?"
Иван немного испугался: вдруг он уже стал очень маленьким и совершенно зелёным, но случайно этого не заметил.Надо было срочно проверить.
Неподалёку Иван заметил мальчика, который позировал фотографам для обложки журнала "Поэты нашего города".Мальчик стоял на зелёной лужайке, опираясь одной ногой на футбольный мяч.Подойдя поближе, Иван узнал лучшего ученика Футбольной Академии.
— Это ты Гома Ляпсус? — спросил Иван.
— Я, — ответил мальчик надменно.
— Не мог бы ты отдать мне всего один пас, мне нужно кое-что проверить.
Гома презрительно оглядел Ивана с ног до головы и сказал так:
— Нашёл дурака!Я лучший нападающий Футбольной Академии и просто так пасы не отдаю, тем более какому-то замухрышке.
Роналдо тихонько пихнул её в бок и что-то шепнул на ухо.
— А-а-а...Так бы сразу и сказал, — недовольно буркнула Дельпьера, ничего не понимая.
— А ты можешь поставить свой диплом, — предложил Гоме Иван, — А фамилию свою не обязательно вписывать.
— Нашёл дурака! — рассмеялся Гома, — Ставлю автограф Роберто Карлоса, всёравно у меня их два.
— Роналдо, разбей.
В это же самое время, на втором этаже Футбольной Академии, за столом в своём кабинете сидел господин Нигель. Напротив него, в мягком кресле расположился его помощник Квазимотто.На столе лежал раскрытый "Учебник необыкновенного футболиста", написанный волшебником Фергюссоном.
— Если мы с вами не вычислим Николая Васильевича, коллега, — сказал господин Нигель своему помощнику, подходя к окну, — то он непременно спасёт футбол в нашем городе, и в дальнейшем разрушить футбол будет невозможно.Как вы думаете, коллега, какая у него может быть фамилия?
— Думаю, какая-нибудь футбольная. Например, Карточкин, — ответил Квазимотто.
— Карточкин...— задумчиво протянул господин Нигель, — Да, это возможно.Во всяком случае, не Каряка.У волшебников нет чувства юмора. Меня беспокоит, коллега, одна странная вещь, — сказал господин Нигель, снова присаживаясь за стол, — Из нашей Академии исчез Бэкхэм из неизвестного материала.При чём это событие совпало с посещением какой-то ужасной на вид бабушки, которая хотела стать футболистом.С ней пришёл маленький мальчик и отдавил мне ногу. Совсем уже эти мальчики обнаглели!К сожалению, фамилию этого мальчика я не знаю.Но могу его описать, а заодно и бабушку.Вот их приметы, — господин Нигель положил перед Квазимотто листок с приметами, — Сегодня все мальчики города соберутся на праздник выпускников и если вы увидите среди них мальчика, подходящего под эти приметы, то непременно сообщите мне.А я пока съезжу в другой город за неизвестным материалом. Давно надо было сделать копию Бэкхэма, но кто же мог предположить!
— Послушайте, сэр, — вдруг осенило Квазимотто.
— Не называй никогда меня "сэр", — перебил господин Нигель, — Так называют только волшебника Фергюссона.У-у-у, этот Фергюссон! И его подлый принц футбольного королевства Дэвид! У-у-у, как я их ненавижу! Неужели ты хочешь меня оскорбить, Квазимотто?Не ожидал от тебя...
— Помилуйте, сорвалось! — испуганно шепнул Квазимотто, — Я вот что думаю: вдруг они уже расколдовали Бэкхэма? Ведь сегодня тридцать третье мая.И если в ночь на тридцать третье мая он весь чай выпил и весь изюм съел...Боже, я только теперь понимаю как мы влипли!
— Вот вам инструкция, Квазимотто, — сказал господин Нигель, подавая своему помощнику инструкцию, — Достань мне этого Николая Васильевича хоть из-под земли!
— Из-под земли, это можно...— задумчиво протянул Квазимотто, листая инструкцию.
В тот момент, когда хитрый Квазимотто почитывал инструкцию в кабинете господина Нигеля, а господин Нигель на голубом вертолёте летел в другой город за неизвестным материалом, во дворе Футбольной Академии разыгрывалась настоящая драма.Иван, сдвинув брови в дугу и постукивая попеременно друг об друга кожаными вратарскими перчатками(их ему одолжил ученик Бегунков), ходил от одной штанги к другой.Гома тоже совершал ритуальные футбольные действия: попрыгал на одном месте, приминая траву, чтобы мяч не соскользнул с ноги, когда Гома будет бить штрафной, постучал носком бутсы о землю, потом пяткой постучал...Собралось много любопытствующих. Шоу должно продолжаться, — подумал Иван, вспоминая великую формулу необыкновенного футболиста и оглядывая присутствующих, и сказал так:
— За твой успех пьёт футболистка, Гамлет! — Дельпьера крикнула.
— Напьёшься в хлам, — предупредил Роналдо.
— "Тархун" отравлен! — крикнул Гома.
— Носилки! — охнула толпа.
— Травить моих друзей не позволяю! Берегитесь!...
— Разнять!Они забылись.
— Подкат!...Ещё подкат!...— ревела толпа в восторге.
Роберто Карлос оглушительно свистнул.
— Свисток арбитра, — сказал Иван, — А вам подкат!
— Сам не дурак! — ответил Гома вежливо, — Подножка!
— Носилки!
— До следущего раза, — махнул платком с носилок Гома, — А он мне ногу отдавил!Ну ты ещё меня попомнишь, фрукт!
— Прощай, прощай, и помни обо мне, редиска.Роналдо...поведай правду обо мне неутолённым...Носилки, друг...
— Носилки кончились, — сказал Роналдо, помогая Ивану подняться.
— Ох!...
— Закрытый перелом, — констатировала какой-то господин в тёмных очках, подхватывая Ивана с другой стороны, распорядился: — Принесите со склада мои личные носилки.
Ученики Пустолейкин и Скамейкин побежали в Футбльную Академию за носилками.
— Как тебя зовут, Иван? — спросил господин.
— Николай Васильевич, — ответил Иван.
— А меня зовут Квазимотто, — улыбнулся господин, пожимая Ивану руку, — Будем знакомы.
— А это вы главный редактор журнала "Поэты нашего города"? — спросил Роналдо, втайне мечтавший напечатать в журнале свою поэму "Сон Карточкина".
— Я главный редактор журнала и помощник директора Футбольной Академии, — ответил господин Квазимотто.
— Круто, — сказал Роналдо уважительно.
У Ивана господин Квазимотто вызвал большую симпатию.И неудивительно, это был симпатичный и вежливый молодой человек в шляпе с рогами.
— А хотите, я вас запишу в чёрную книжечку? — спросил Иван у господина Квазимотто.
— Всю жизнь мечтал об этом, — улыбнулся господин Квазимотто.
Иван достал из кармана книжечку. Господин Квазимотто подумал так:"Вот ты и попался, дружок!Я узнал эту книжечку.Эта книжечка Бэкхэма."Вслух же господин Квазимотто, сверкнув своими хитрыми глазками, сказал вот что:
— Судью на мыло.
— Судью на мыло! — подхватила разгорячённая толпа и никак не могла определится: за каким из Роберто Карлосов погнаться.Который налево побежал или направо? Вот вопрос...
Глава пятая
Господин Квазимотто
Некоторое время спустя Ивана доставили на носилках домой.
— Я бы вам предложила чаю с изюмом, господин э-э-э...
— Господин Квазимотто, — подсказал мужчина в тёмных очках.
— Но, к сожалению, — продолжала мама, — Вчера...— мама хихикнула, — Кто-то весь чай выпил, весь изюм съел.
— И всю ночь слушал рэп! — наябедничал Эдик.
— Что вы говорите! — вежливо-удивлённо воскликнул господин Квазимотто, — Я сам схожу за чаем. Много чая принесу, много изюма, конфет и рому, и ключей и негативов...Я исполняю желание сегодняшнего дня, — господин Квазимотто улыбнулся.
— Ах, как вы любезны! — воскликнула мама.
Эдик подозрительно скосился:
— Учтите, что сорок пять минут под дверью ещё никто не отменял.
Господин Квазимотто, выходя из квартиры, обернулся и сказал: