Сознание вернулось незаметно, неожиданно. Как-будто из неведомых глубин бытия нахлынула волна, в которой отчаянно бурлила таинственная жажда жизни.
- Очнись ... Проснись ... Ещё не всё потеряно.
Таинственная волна принесла вместе с осознанием чувство безмерного одиночества и отчаяния. Вокруг простирался бесконечный лиловый океан. Океан казался бездонным, а его поверхность терялась где-то в неведомой выси. Мутная лиловая слизь, обволакивая тело, казалось, проникла во все поры кожи. Бориса охватил ужас - ещё немного и тело совершенно растворится в этой лиловой жиже.
Сквозь плотную склизкую муть доносился тревожный гомон сотен голосов. Бессмысленное, бездушное бормотание. Борис долго и тщетно пытался разглядеть, откуда доносится гул. Наконец, сквозь лиловую пелену стали проступать очертания тёмно-лиловых человеческих тел.
Они, словно окоченевшие трупы бессмысленно болтались в бездонном тёмном океане, то и дело натыкаясь друг на друга. Борис попытался поднять руку, но не смог. Ноги, руки, пальцы - всё застыло в оцепенении. Тут кто-то осторожно коснулся плеча. Борис почувствовал на себе чей-то взгляд. Зрачки стали лихорадочно метаться по синей поверхности глазного яблока. С неимоверным усилием он повернул голову и увидел уставшую от страданий сизую физиономию нежданного гостя. В глазах стояла такая невыносимая тоска и отчаяние, что Борис невольно отвел взгляд. Только тут он заметил, что на него смотрят сотни тёмно-синих глаз, с выражением той же бесконечной тоски.
- Бе-ба ме-на-на-ве-ва.
- Бессмысленный бред. Значит они еще в состоянии шевелить языком и губами.
Так вот откуда идёт этот бессмысленный гомон. Но как же я попал сюда? Неужели мне суждено болтаться в этой лиловой мути целую вечность, в окружении этих ужасных призраков? Ах, зачем я проснулся. Какой мучитель вырвал меня из небытия?
Трупы окружили Бориса плотным кольцом и напирали на него своими распухшими и в то же время твердыми телами. Борис ещё раз попытался пошевелиться.
- Повсюду они. Бесполезно. Ничего нельзя сделать. Эти зомби сильнее, их много. Кстати, если они - призраки, тогда кто же я?!
Напряжение мысли вызвало тупую боль, и Борис отогнал прочь обрывки догадок. Сознание замерзало, застывало, заволакивалось неведомой слизью и уходило вглубь, оставляя на поверхности одни инстинкты. Борис чувствовал, как растворяется в этом лиловом океане, становится частичкой бесконечной армии призраков.
- Почему бы и нет.
Борис судорожно вздохнул, глотнул вязкой лиловой жижи и ... заметил, как нечто светлое, искрящееся мириадами искр и огней забрезжило вдали. Надвигающийся свет взбудоражил скорченные тела. Бормотание сотен и сотен голосов усилилось. Теперь уже смутный гомон сменился томительными стонами и отчаянными криками. Свет приближался. Вместе с приближением света сквозь бормотание и стоны всё отчётливей пробивался и нарастал странный гул. Постепенно сквозь дикую какофонию звуков Борис уловил до боли знакомые звуки: шум февральского ветра, шорох осенней листвы, крик птиц и зверей.
Теперь Борис отчётливо видел - к ним приближается шар белого света. Шар пульсировал миллионами жизней, излучая в пространство энергию любви и света.
- Пузырь жизни, - так почему-то назвал Борис приближающийся огненный шар. - Наверное, он то и вытянул меня из небытия.
Пузырь жизни втягивал в свою сферу всё новые и новые тела. Те, кого касался свет оживали, наполнялись энергией и, радостные, исчезали в ярком мареве. Но те, а таких было гораздо больше, кому не удавалось войти в пузырь жизни стонали от отчаяния и боли. Бориса обуял дикий страх, что пузырь пройдет мимо и оставит его в лиловой пучине навечно. Шар, беспорядочно меняя направления, приближался к Борису. И тут он вспомнил всё...
***
Борис уставился на покрытую снегом улицу. По переулкам гуляла пурга. Редкие прохожие, с высоты многоэтажки похожие на гномов, кутались в шубы, пытаясь спастись от пронизывающего ледяного ветра. Тут сквозь пелену разыгравшейся метели Борис разглядел чёрный силуэт. Некто, одетый во всё чёрное стоял неподвижно и наблюдал за его окном. Ледяной ветер развевал края тёмного плаща незнакомца. Невозможно было разглядеть ни лица, ни одежды.
- Откуда взялся этот тип? И что ему надо?
В последние дни этот тёмный силуэт повсюду преследовал его. Борис отвернулся от окна и стал нервно прохаживаться по комнате, то и дело поглядывая в сторону телефонного аппарата. Наконец, он поднял трубку и набрал номер. Долгое время ему никто не отвечал. Наконец, на другом конце провода раздался возмущённый женский голос.
- Опять ты? Я же просила, чтобы ты больше не звонил. Перестань меня преследовать. Я же сказала, что между нами всё кончено.
- Марина, послушай ... почему ты не хочешь выслушать меня. Ты всё не правильно поняла .... я ни в чём не виноват.
В трубке раздались частые гудки.
Борис почувствовал, как его обволакивает отчаяние и одиночество. Казалось, какая-то чёрная гадина проникла в нутро и медленно, но беспрерывно подтачивает его душу своей тоской.
Он не заметил как оказался возле трюмо. Из зеркала на него смотрел премерзкий тип. Скорченная от жалости к себе кислая физиономия нытика. Борис, схватив стул, смачно врезал по мерзкой физиономии. Раздался звон битого стекла, посыпались осколки. Один крупный острый кусок отлетел и поранил палец. Борис заметался по комнате в поисках платка. Жалость к себе ещё сильнее сдавила горло. Сунув палец в рот, Борис ощутил солоноватый вкус собственной крови, отдаленно напоминающий вкус болгарского вина.
- Медвежья кровь?
И тут он вспомнил.
- Куда все подевались? Ведь у меня сегодня День Рождения. Мама ... даже не позвонила. Кому я нужен? Никому нет дела до меня и до моей жизни. Зачем каждую секунду своей жизни заставлять себя жить? Зачем вся эта боль и отчаяние? Какой негодяй придумал эту поганую жизнь с этими ублюдками и никому не нужной суетой? Но я тебе отомщу, мерзавец. Можешь забрать свою поганую жизнь обратно! Она мне не нужна!!! Все вы, бездушные твари, почувствуете и поймёте, как я вам был нужен.
Слёзы хлынули из глаз. Борис подошёл к окну и раскрыл створки. В квартиру ворвался зимний ветер. Он залез на подоконник. Тело обдало холодом. На улице всё также мела метель, но что-то было не так. Холодный ветер словно пробудил сознание от какого-то кошмарного сна. Борис долго смотрел на пустынную улицу, пытаясь найти недостающего зрителя к разыгрывавшейся трагедии.
- А где же тот чёрный человек? Он должен был стоять всё там же, у сугроба.
Борис точно помнил - тот человек в чёрном должен был стать больше размером. Только теперь он понял, что это за странный тип и куда звал его, призывно размахивая своей рукой.
- Чего я жду? Я же должен шагнуть вниз!
Пауза затянулась слишком долго. Сзади прозвенел звонок. Борис стоял в растерянности, не зная что предпринять. Звонок зазвенел ещё более настойчиво и призывно. Кто-то явно пытался помешать эффектной концовке задуманной постановки. Борис соскочил с окна и направился к двери.
- Извините. Вам телеграмма.
В дверях стояла девушка, тепло укутанная в полушубок. В руках она держала клочок бумаги и застенчиво улыбалась.
- Распишитесь, пожалуйста.
Борис растеряно взял протянутую ручку и чиркнул на бланке пером.
- Благодарю вас. Вот возьмите вашу телеграмму и ... с Наступающим вас.
Девушка, ещё раз улыбнувшись, исчезла в лестничном пролёте.
Борис долго не решался прочесть телеграмму. Сюжет спектакля явно изменился, а он не мог импровизировать. Наконец Борис подошёл к окну и прочел телеграмму.
- Поздравляем Днём Рождения тчк Скоро приезжаем тчк целуем папа мама.
Раздался телефонный звонок. Борис кинулся к трубке.
- Алло, Марина?
- Нет. Это Вера. Привет. Поздравляю именинника. Скоро подъеду со своим, если не возражаешь.
- Ну-у, подъезжайте.
- Не кисни. Чо, с Маринкой не разобрался? Не дрейфь, я с ней переговорю, она специально тебя мучает ... и себя заодно. Ну, пока.
***
Борис не помнил о лиловом океане. Может быть, это был всего лишь предутренний сон, который быстро забылся за дневной суетой мелких житейских забот? А может быть, пузырь жизни прошёл мимо, оставив его барахтаться в бесконечном океане призраков и он, всего лишь опять впал в забытье до следующих эонов времени, когда яркий шар света вновь проплывет мимо его окоченевшего трупа?