Удилова Мария Николаевна : другие произведения.

Империи Болорона. Книга первая. Предназначение

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Краткий синопсис. После смерти бабушки Поплавская Алиса осталась одна, не считая одноклассников. Что делать, как жить, чем заняться? Вопросы, на которые не каждый найдёт с ходу ответ. Но тут за ней начал охоту чокнутый маньяк, твердящий о пегасах, появляется из прошлого приятель отца, утверждая, что она - маг, а друзья и знакомые оказываются волшебниками из альтернативного мира! И все от неё чего-то хотят, уговаривают и даже требуют. И Алиса спешит вперёд, сметенная натиском обстоятельств, в поисках своего предначения.
  ИМПЕРИИ БОЛОРОНА
  Книга первая.
  ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ
  
  Мария Удилова
  
  
  
  Глава первая. Переселенка.
  
  Наступало 2 августа.
  В предрассветном сумраке не было слышно ни звука: весь мир словно замер накануне явления первого луча солнца широким просторам земли.
  Серая трава, сплошь покрытая капельками росы, не шевелилась.
  Жуки, муравьи и прочие насекомые замерли в своих гнёздах-щелях.
  Птицы, едва распахнув глаза и полу раскрыв неширокие крылья, чуть разомкнули клювы.
  Люди, ещё лежавшие под тёплыми одеялами в мягких кроватях, уже выплывали из тумана своих сновидений, но тела их ещё не были готовы потянуться и размять затёкшие члены.
  Но вот, буквально через мгновение, линия горизонта стала светлеть. Серебряно-чёрная смола ночи, растёкшаяся по земле под влиянием ушедшего в прошлое вечера, медленно утекала ему вослед, уступая место прозрачной, бледно-горчичной дымке, игравшей роль фрейлин лениво пробуждавшегося светила.
  Медленно, будто волнами, накатывал этот утренний родник жизни на поля и леса, с каждым разом набираясь все больших красок и большей решимости для покрытия своим сочным телом всё большей и большей площади.
  И в тот самый миг, когда почти всё оказалось под его властью, на той самой линии горизонта, от которой он катил свои волны, ликующе появился кусочек чего-то яркого, радостного, животрепещущего; словно цыплёнок, проткнувший свою скорлупу, эта частичка росла и поднималась над земными просторами, вырываясь всё выше и выше, вырастая во что-то более значимое, чем просто комочек света, озаряя теперь не только небольшой закуток земли, но и весь просыпавшийся мир.
  А вместе с ним окончательно просыпались и те, кто так напряжённо дожидался этого солнца: камни, деревья, птицы, животные - вся Вселенная, заключённая в границах одного из регионов России.
  И мужчина, дремавший за рулём припаркованного у заросшей просеки потрёпанного 'Жигули' салатового цвета.
  ***
  Алиса в который раз спрашивала Надежду Васильевну о 'красивом юноше на новенькой, чёрной, как ночь, иномарке'. А Надежда Васильевна в который раз объясняла, что 'в половину шестого утра не только чужих проходимцев, но и своего родного сынка не пустила бы на подворье'.
  - Но этот парень не к вам приезжал! - заскрежетала зубами Алиса и обессилено опустила руки.
  - Тем более, - возразила Надежда Васильевна, - какого же лешего, прости-господи, в чужой дом ломиться средь ночи?
  - Да вам-то какое дело?! - взорвалась Алиса. - Он ведь ко мне шёл, не к вам! В мою половину! Не в вашу!
  - Да как же это в твою, если с полуночи... - начала было возмущённо отстаивать свои права дотошная бабка, но Алиса уже не слушала, а стремительным шагом ступала к некогда своему крыльцу.
  'А ведь, правда, я уже тут не хозяйка', горько подумалось девушке. 'Ну и отлично!' - она тут же воспрянула духом. 'Зато меня теперь точно ничего не удержит от новой жизни в новом доме!'
  '...С новой соседкой Раисой Павловной', противно хихикнул внутренний голос. На что девушка только глубоко вздохнула, слегка сжалась и присела в сенях на упакованный чемодан поразмыслить, кто же все-таки её утром разыскивал.
  Вообще, у Алисы Поплавской в знакомых числилось не так много народа. О родственниках говорить не приходится - она была сирота. Слава богу, не из приюта - она родилась, жила и не намеревалась до последнего времени покидать свою родную Ельцовку.
  Вырастила и воспитала её Ольга Фоминична Золотова, забравшая пятилетнюю кроху после наикошмарнейшего пожара: сгоревший дом поглотил с собой одинокую мать маленькой Алисы, накопленную Еленой (так звали маму) домашнюю утварь и весь прочий скарб, хранимый осевшими в одном месте семьями. И прошлое девочки, доктор нарёк это 'послестрессовой амнезией'.
  Поначалу Алиса стонала ночами, вспоминая бушевавшее пламя. И бабушка Оля, вечно пахнущая лекарствами, травами и настойками, разгоняла боль и тревоги. Став взрослее, подростком, она начала осознавать перешёптывания за спиной о распутнице-матери, но и тогда пожилая матрона сумела утешить девочку.
  А местные бабки, женщины в возрасте и даже сиплые мужики не успокоились. Они стали ядовито болтать о бабушкиной доброте только как 'о прибавке к немаленькой пенсии', безосновательно 'шушукаться' о слишком гордой и независимой жизни 'старухиной преемницы', поносить давно умершую мать и отца. И Алиса не выдержала, впав в глубочайшую меланхолию, а чистое сердце старушки, по истечении четырёх лет внезапного всплеска злословий, остановилось.
  Высокая, стройная, сильная, год назад Поплавская окончила местную школу с красным дипломом, блестяще сдала экзамены в физико-математический институт, выиграла гран-при во всероссийском танцевальном конкурсе, но...
  Ни поехать на награждение, ни сдать документы в ВУЗ, ни отпраздновать выпускной девушка не смогла: Ольга Фоминична слегла с тяжким инсультом. Отписав всё, что имела, на неродную ей внучку, она тихо ушла на тот свет чуть больше полугода назад, пролежав почти без движения всю осень, зиму, весну.
  На похороны пришли многие. Правда, не для того, чтобы проводить в последний путь праведную старушку, а для того, чтоб поглазеть на чужие страдания. Объявились и родственники Ольги Фоминичны из дальней деревни, за четырнадцатьь лет ни разу не навестившие пожилую женщину, но собиравшиеся полноправно делить неожиданно свалившееся им на голову наследство старухи. Завещание сделало своё дело, и они уехали прочь, напоследок бросив убитой горем Алисе несколько грязных фраз:
  - Ты такая же дрянь, как и твои мать с отцом! Но они-то уже подохли за свои грязные игры, а тебя это ещё только лишь ждёт!
  Опешившая девушка, знавшая о своей семье очень немногое, была раздавлена окончательно, но на её робкую просьбу объясниться, 'родня' лишь рассмеялась, а деревенских раздуло в мгновение ока, как горстку рассыпанного песка. Только глаза моргали ей вслед из-за штор, когда Алиса возвращалась в деревню с кладбища.
  Она ведь и в самом деле не знала, какими были её мать и отец. Свидетельств о том, откуда они переехали, не было, из местных никто тоже не знал этих сведений. В отчётах о случившихся с их семьёй трагедиях, умиляла краткость и бессодержательность. Так, 'причина пожара не была установлена', а отца считали утопленником из-за найденных у какого-то далёкого озера принадлежавших ему вещей.
  И пусть тело тогда не нашли, но в смерти Николая Поплавского никто из односельчан не сомневался. А подробности их не касались: семья Алисы жила как закостенелые староверы, к ним никто не ходил, да и они ни с кем не стремились общаться. И вообще, о присутствии их в селе говорили лишь регулярно корпящие спины на огороде, изредка выбегающая за высокую ограду дочь и периодические появления матери. Раз в неделю, а то и в две, украдкой, пока не видели Николай и Алиса, она торопливо бегала в магазин, на почту и к одинокой бабке, впоследствии приютившей и оформившей на себя опекунство девочки, той самой Ольге Фоминичне, местной знахарке, ведунье и просто... ведьме. Каковой её многие здесь считали из-за полного одиночества, малообщительного характера и нелюбви к местным сплетницам. И всепоглощающим пристрастием к травкам и целительству, конечно же.
  Ведя такой образ жизни, семья Поплавских, несомненно, попала в разряд самых обсасываемых слухов и домыслов деревенской общины. Их жизнь, а тем более смерть, лишь увеличило частоту пересудов, так что повзрослевшая Алиса, пусть нелегко, но мирилась с перешёптыванием, а порой и довольно громкими разговорами за спиной ей вослед. Пропуская всё это мимо ушей и чистого сердца, она всё же тяжело переносила такое к себе отношение. А после смерти бабушки Оли (никогда так и не проявившей при ней своих чародейных способностей, кои приписывало ей всё местное население) она чуть не впала в депрессивную истерию.
  Игорь Филиппенко - вот кто тогда её поддержал, да и ещё пара-тройка знакомых со школы. Именно они не дали ей кинуться в омут отчаяния, спасли от безумных идей и помогли определиться, как же жить дальше.
  Игорь предложил переехать, и рассказал о продаже дома в его селе Кытманово. Будто городским продавать не хотят, семейным не доверяют, а вот молодому кому-нибудь хозяйка уступит за полцены. Алиса съездила с ним в деревню, познакомилась с пожилой женщиной и продала свою половину дома за его среднюю стоимость соседке Надежде Васильевне вчерашним числом. Поэтому Поплавская и в самом деле на своём подворье считалась уже не хозяйкой, но тыкать в это носом из-за какой-то там ночи...
  Разыскивать девушку могли из новокузнецкого института, чтобы подтвердить поступление и уговорить продолжать учёбу, члены жюри того самого конкурса и участвовавшие в его организации спонсоры, а также кто-нибудь из отдела кадров детского сада, куда она собиралась идти на работу после отказа от повышения образования. Все они от чистого сердца желали помочь сироте и предлагали возможность не зацикливаться на прошлом, а идти дальше, стать полноценной, независимой, самодостаточной и определившейся в жизни личностью.
  Но Алиса ещё не была готова к такому. Непростое детство, сложная подростковая жизнь и отвратительная юность пусть и закончились с момента подписания всех бумаг, но пока не омылись облегчающим душу бальзамом времени.
  Да, конечно, Филиппенко очень помог ей в последнее время. Он поддержал её в минуты отчаяния после смерти единственного близкого ей человека, в день похорон защитил от нападок свары наследников Ольги Фоминичны, договорился с хозяйкой о купленном доме. И она прекрасно понимает, что это участие в судьбе девушки, которая ему нравится, не что иное, как возможность показать себя в роли верного и надёжного мужа. Но вот есть ли с её стороны нечто подобное, она не могла утверждать.
  Едва ли у неё было время задумываться на подобные темы. Коровы, свиньи, птицы и огромный огород занимали всё её свободное время. Да, она много читала, трудилась, стараясь хоть как-то облегчить жизнь своей умелой, но уже пожилой бабушки Оли. А та, в свою очередь, старалась высвобождать свободное время ей, чтобы она могла пожить, как и другие дети - играя, гуляя, шаля. Но ни у той, ни у другой ничего не получалось: Ольга Фёдоровна всегда находила себе работу (да и где её избежать в частном доме с грошовой пенсией и полным скотным двором), а Алиса всё свободное время тратила на умные книжки, занятия бальными танцами да одиночные вылазки в поля, леса и предгорья, до которых ещё надо было добраться.
  Вот и вышло, что к девятнадцати годам у неё так и не сложилось ни с кем особо доверительных отношений, хотя приятели и приятельницы могли бы собраться при желании в небольшую толпу.
  Не то чтобы она не влюблялась. Школьный учитель двадцати пяти лет по ОБЖ, проходивший здесь практику, красивый и статный - первая девичья мечта о внимании; самый крутой, красивый и хулиганистый одноклассник - в четырнадцать лет; вечно оказывающийся рядом Игорь, встречавшийся то с одной, то с другой одноклассницей, где-то в шестнадцать. Но настоящей первой любви, крепкой и неподдельной, всё ещё не появлялось. А так хотелось, чтобы и ей сказали об её необходимости! Она ведь часто мечтала о том, как сильные руки прижали бы Алису к себе, крепко стиснув, не отпуская неопределённо-долгое время, сердца забились бы в одном ритме, а разум мог читать мысли любимого, ловить отзвуки настроения, шептать, что он думает лишь о тебе...
  Наверняка Филиппенко испытывал к ней подобные сильные чувства, но спокойное развитие отношений на протяжении скольких-то лет с таким же равномерным перетеканием в проект под названием 'семья' - это ли было нужным для Алисы? Она не знала, но чувствовала: всё это сейчас ей не помешает, но у неё нет ни сил, ни желания, ни возможности на всё это. А раз так - пусть жизнь идёт своим чередом, размеренно и неспешно. Нужно было отдышаться от грязи, налипшей на неё в этой деревне, а не вязнуть в новом болоте жизненных перипетий.
  ***
  - Утро доброе, - поздоровался с пожилой женщиной джентльмен. - Вы - Раиса Павловна Цукерман, не так ли?
  - Да, это я, - кивнула она головой и настороженно добавила, - а что такое?
  - Да ничего, - все так же улыбаясь, произнёс после минутной паузы мужчина, - просто я ищу Алису Поплавскую, и мне указали на вас.
  - А зачем она вам? - успокаиваясь, поинтересовалась Раиса Павловна.
  - Это наше личное дело, - несколько холодно вымолвил незнакомец, - но можете не волноваться, ничего такого в нашей с ней встрече не будет. Я только проинформирую её кое о чем.
  - А кто вы, собственно, такой? - находившийся невдалеке парень, видимо, задававший какой-то живности корм, с полупустым ведром запаренного овса, подошёл к нему чуть не вплотную.
  Слегка помедлив с ответом, мужчина насмешливо бросил:
  - Допустим, один из её любовников.
  - Если бы Алиса с кем-то встречалась, я бы про это узнал, - так же насмешливо ответил парень, внутренне напрягаясь.
  - А я с ней и не встречаюсь, - все так же обворожительно улыбался мужчина, поигрывая своей тростью с набалдашником в форме шара. - Я с ней сплю.
  - Ах ты, гад! Да как ты смеешь... - парень отбросил ведро и кинулся вперед грудью, чтобы выкинуть вон этого странного проходимца, но незнакомец едва коснулся плеча защитника девичьей чести той самой тростью, и тот замер, как статуя.
  - Передайте ей, - всё так же приветливо проговорил джентльмен, но теперь его улыбка казалась не обаятельной, а приторно-сладкой, - что ей недолго осталось быть просто Алисой Поплавской, время почти настало.
  Сказав так, он двинулся к своему 'Лэндкраузеру', сел за руль и уехал. Парень же ещё минут пять стоял, словно вырезанный из камня, а вокруг него испуганно суетилась Раиса Павловна, не понимая, что с ним такое.
  ***
  Разные мысли бродили в глубине юной души Алисы, но в тот момент, когда она сидела на своём чемодане, думала она только о том, кто же всё-таки приезжал. Это точно был не Игорь, он ездил на серебристой 'Ладе-Калине', с детского сада её видела только воспитательница, а у той и машины-то нет. Разве что это кто-то с института: возможно, преподаватели из научной исследовательского центра не хотят отпускать от себя талантливых учеников? Им это невыгодно - ни с финансовой, ни с прогрессивной точки зрения.
  Её размышления прервал грохот подъезжавшего грузовика, за рулём которого сидел дядя Игоря Вячеслав Иванович. Сам молодой человек ехал на своём автомобиле чуть поодаль, мажорно управляя машиной одною рукой.
  - Привет переселенцам! - он задорно улыбнулся Алисе, притормаживая у ворот. - Я тут работничков для погрузки привёз, ты не против?
  Задние двери тут же открылись и из салона выбрались ещё пара одноклассников и приятелей Алисы Вадим и Михаил.
  - Ребята! - Алиса обрадовано подлетела к парням, и они поочерёдно обняли её как сестру. Видимо, школьное товарищество оказалась крепче, чем предполагала девушка.
  Вихрастый шатен Михаил Перепёлкин и вечно накрученный под молодого Майкла Джексона Вадим Ключевский с самого первого класса были с Алисой в школе тройкой весельчаков. Частенько собираясь вместе, защищая друг друга и помогая по мере возможностей, они были для девушки неплохими товарищами. Чем старше они становились, тем больше расходились в разные стороны их стремления, мечты и интересы, но это казалось типичным. Девушка не особо верила в то, что школьная дружба останется таковой и после окончания обучения.
  Но, видя теперь перед собой двух этих оболтусов, как она всегда характеризовала их в глубине своей души, в потрёпанных джинсах, сношенных кроссовках и вылинявших однотонных футболках с изображениями группы 'Король и Шут', Алиса наконец-то призналась себе: друзья - настоящие - у неё все-таки есть.
  - Хой, сестрёнка! - ответил ей Михаил. - Показывай, что грузить, а то уже и новоселье хочется отгулять!
  - Ты нам за работу хоть по бутылочке пива выставишь? - включился Вадим. - А то сегодня жарковато, прохладиться чем-нибудь не помешает.
  Подошедший к ним дядя Игоря Вячеслав Иванович Филиппенко рассмеялся и хлопнул парня по плечу своей могучей ладонью так, что тот даже пошатнулся:
  - Вся молодёжь одинакова: ещё не трудились, а уже об оплате толкуют. Здравствуй, Алиса. Показывай, что таскать.
  Девушка улыбнулась и повела весёлую компанию в дом.
  После часа интенсивной работы (дядя Слава никому не давал ни минуты на передышку) вся увозимая мебель стояла около грузовика, несмотря на некоторые заминки, связанные с её выносом. Например, Алиса не желала оставлять старинный шифоньер с резными стенками, сделанный для матери умершей Ольги Фоминичны по её спецзаказу ещё до Великой Отечественной. Но он был громоздок и так широк, что пришлось вытаскивать его через окно с применением подручных средств, таких, как, например, стол и стулья, которые Алиса как раз и не хотела забирать с собой в свой новый дом. Впрочем, все эти вопросы как-то быстро решались благодаря опыту дяди Славы.
  Довольный Филиппенко-старший даже разрешил ребятам покурить перед процессом размещения бессистемно выбранного скарба в просторном кузове КАМАЗа, а сам позвал Алису в сторону, переговорить кое о чём.
  - Понимаешь, какое тут дело, - начал он, искоса поглядывая на девушку, - твоя личная жизнь вроде бы и не должна мной обсуждаться и, тем более, осуждаться, но, как ты уже наверняка поняла, Игорь очень тебя... тобой дорожит.
  Он взглянул на Алису в упор, но девушка и так поняла, что он хотел сказать на самом деле.
  - А тут сегодня утром, - не отводя глаз, продолжил он, - к Раисе Павловне какой-то мужик прикатил, назвался твоим любовником, чем Игоря взбесил так, что он кинулся на него.
  Он замолчал, ожидая какой-то реакции, но девушка была в полном недоумении, и среагировать как-то иначе не могла, ибо не то, что любовников - у неё и парня-то не было никогда. Тогда Вячеслав Иванович продолжал.
  - Не моё это дело, вмешиваться в чьи-то проблемы и выяснять чьи-то там отношения, но по твоему лицу я вижу, что о 'хахале' и ты впервые слышишь. Мы все так и подумали, что это какой-то бред. Так вот... это ещё не конец истории. Этот мужик просил передать, что тебе недолго осталось быть просто Алисой Поплавской и что время настало.
  - Время чего? - поинтересовалась Алиса спустя минутную паузу, поняв, что уточнения не последует
  - Понятия не имею, - пожал плечами дядя Слава. - Он не уточнил. Ты хоть что-нибудь понимаешь?
  - Вообще-то, нет, - помолчав, ответила девушка. - Моя бывшая - теперь уже бывшая - соседка Надежда Васильевна сказала, что сегодня в половину шестого утра ко мне приезжал молодой парень. Она, по своей вредности, его не пустила.
  - Но к нам приезжал отнюдь не мальчик, - возразил Филиппенко. - Разве только твоя совладелица омолодила его в соответствии со своим возрастом.
  - Или если к нам приезжал кто-то ещё, - добавила Алиса, подхватывая нить рассуждения. - У нас, например, гость был на иномарке чёрного цвета.
  - А этот приезжал на красном, пусть и 'крузаке' ... твоя Надежда Как-там-её, ненароком, не дальтоник? - он усмехнулся, искоса взглянув на Алису. - Или, быть может, ты случайно в разборку каких-нибудь группировок ввязалась?
  Оба взглянули друг другу в глаза и рассмеялись.
  - Впрочем, не заморачивайся, Алиса. Если ты ничего не понимаешь... - тут он ещё раз искоса глянул на девушку, - ... то просто забудь обо всём. Кому надо будет, ещё свяжутся.
  Они помолчали пару мгновений, затем Филиппенко приобнял Алису за плечи и повёл к остальным, на ходу бросив:
  - В общем, выбрось это из головы, если что, мы сами со всем разберёмся!
  Любопытный нос Вадика, услышавшего последнюю реплику, заинтересованно повернулся к Алисе.
  - С чем это вы хотите там разобраться?
  - Не важно, - не дал ходу теме Вячеслав Иванович. - Давайте-ка транспорт загрузим и побыстрей к нам в деревню. Ехать-то не час и не два!
  - Окей! - отозвался Миша с улыбкой и полез в кузов. - Готов принимать!
  Через двадцать минут весь интерьер Алисы был упакован. Сама же она настояла на том, чтобы ехать не в душной кабине и не в заполненном до отказа всякою мелочёвкой автомобиле Игоря, а прямиком в открытом кузове, 'вместе со всем её барахлом'. Сдав ключи от дома теперь уже безоговорочно полноправной хозяйке Надежде Васильевне, она довольно быстро простилась со своей малой родиной, ловко запрыгнула внутрь машины и 'дала приказ' трогаться.
  Времени было не так уж и много: до полудня оставалось чуть больше часа. Летнее солнце начинало слегка припекать. То и дело появлялся ветерок, но он приносил скорее зной, а не свежесть. Алиса всерьёз задумалась над странными появлениями незнакомцев. Теперь прежние варианты отпадали полностью, так как никто не повёл бы себя так странно.
  Тумана напускала и переданная ей фраза. О времени чего говорил тот мужчина? Ей никто не ставил сроков, ни в какой сфере её краткой жизни: долгов у неё не было, замуж она ни за кого не собиралась, в выборе работы её не ограничивали. Так что смысл слов незнакомца она угадать не могла. Оставалось только надеяться, что кто-то из этих двух ('или всё-таки это был один и тот же... но почему тогда две разных машины?') всё-таки найдёт её и объяснит, в чем же дело. Пока Алиса совершенно ничего не понимала.
  'Может, это связано с наследством?', попыталась собрать все воедино девушка. 'Может, кто-то просто пытается меня запугать таким образом? Мол, не бывать тебе Алисой Поплавской, а быть тебе трупом в могиле... или кто-то имеет в виду, что, вскрыв моё происхождение, сможет оспорить написанное завещание? Ну, в этом случае я хоть в чем-то получу моральное удовлетворение: если ему это удастся, узнаю о своём прошлом больше, чем есть'.
  Тем временем они отъехали уже на довольно приличное расстояние. Игорь с ребятами ползли почти 'в след' за грузовиком, чтобы, если Алиса захочет перейти в машину, они могли бы просигналить дяде Славе.
  Неожиданно на параллельной дороге девушка увидела красную точку - автомобиль. Поле, разделявшее транспорт, достигало в ширину семи - восьми сотен метров, поэтому увидеть марку машины Алиса не могла чисто физически. Ей навстречу мчалась на бешеной скорости точка чёрного цвета. Каким-то шестым чувством девушка ощутила, что за рулём обеих машин те самые люди, разыскивающие её. Она тут же просигналила Игорю, грузовик остановился, оба шофёра вышли из салонов, но, пока девушка объясняла, в чем, собственно, причина внеплановой стачки, машины тех незнакомцев покатились прочь по своим сторонам. Филиппенко-младший вызвался догнать докучливых чудаков, но Вячеслав Иванович его осадил.
  - Во-первых, мы не знаем, кто они и не опасны ли, - разумно пояснил он, - во-вторых, мы не знаем, по какой дороге они поехали с этих полей, тем более, шли они в разные стороны. А в-третьих, может, это вообще не они, а, скорее всего, так и есть. Так что - по машинам, и едем дальше.
  Умом Алиса с ним согласилась, но вот что-то в душе подсказывало ей всё-таки попытать с затеей Игоря счастья. Правда, пока она колебалась, время ушло окончательно, и приходилось мириться с действиями Вячеслава Ивановича.
  Приехав спустя пять часов к новому дому, Алиса весьма удивилась.
  Видимо, по собственной инициативе, Игорь не только быстро и аккуратно отремонтировал дом, постройки и забор вокруг всей территории, но и облагородил тропинки и пустые участки. Теперь жильё Поплавской красовалось европейскими пластиковыми окнами, обшарпанные станы скрылись под серебристо-серым сайдингом; деревянные настилы, имитировавшие дорожки, сменились толстыми широкими плитками с расцветкой под мрамор, на 'обочине' которых весело блестела густая газонная травка.
  Скотный двор тоже оказался преображённым: голая земля, вытоптанная прежними обитателями, была засеяна густым клевером, коровник с курятником блестели гипсокартонными стенами и черепичными крышами, а загоны для свиней красовались свежевыструганной поверхностью. Внутри полы казались укатанными свежим сеном, а по верху протянулись узкие длинные окна, служившие как дополнительные осветители и форточки одновременно.
  Жёсткий, укоризненно-назидательный взгляд Алисы заставил Игоря вздрогнуть.
  - Сколько ты на это угробил? - спросила она тихо и, как казалось на первый взгляд, спокойно. Почувствовав это, Вячеслав Иванович улыбнулся и поспешил к племяннику с поддержкой и защитой.
  - Ты ещё дом изнутри не видала, - улыбаясь, сказал он. - А ведь я предупреждал его: тебе не понравится столь шикарный подарок от всей нашей и их... - он кивнул на улыбавшихся Мишку и Вадима, - ... семей.
  Алиса перевела взгляд на стоявших поодаль ребят. Ключевский виновато развёл руками, во всю ухмыляясь, а Миша с поучительным тоном изрёк:
  - Теперь уже ничего не изменить, а насчёт того, что мы преподнесли тебе этот подарок к новоселью - кто ещё, как не друзья, и в беде помогут, и радостью с тобой поделятся?
  Эта фраза, а ещё больше тон, каким он это сказал, так всех рассмешили, - уж больно не вязалось всё это с Перепёлкиным - что девушка не выдержала и улыбнулась.
  - Что вы там натворили, вредины? - ворчливо спросила она. - Просила же - не тратьте деньги, всё это весьма недёшево!
  - Всё, хватит пустых разговоров! - прервал её Вячеслав Иванович. - Пошли смотреть дом, а затем разгрузим и расставим мебель по местам. Время не ждёт!
  - В смысле? - переспросила Алиса. - Почему это время не ждёт?
  - Это ещё один сюрприз, - улыбнулся Вячеслав Иванович. - И он ожидает тебя сегодня вечером. Так что вперёд.
  - Только красной ленточки у входа не хватает, - проговорила как бы про себя Алиса и отомкнула сени.
  Сначала она подумала, что вход в дом перенесли. Затем она сообразила, что ранее набросанные и наставленные вещи первой необходимости - ведра, щётки, веники, банки, крышки и много-много прочих мелочей, которые сюда перевезли ещё два дня назад - расставили, развесили и разложили по нешироким, но длиннющим полкам, наколоченным на стену. Все они формировались в компактный и удобный навесной шкаф-стеллаж. Широкие окна заливали короткий коридор естественным светом за счёт зеркала на противоположной стороне. Его обрамлял длинный узкий подвесной отдел трюмо, наполненное щётками - расчёсками, предметами домашней химии и бытовыми средствами для всяческих уборок.
  Раньше сразу же за дверью находился весьма запущенный коридор со скрипящими половицами и обшарпанными стенами. Теперь же арочный потолок, ламинат под ногами и обои в стиле 'дождь из цветов' напоминали вход в княжеский терем.
  Кухня по правую руку оказалась вся в новой бытовой технике. Кирпичная печь поменяла свою поверхность на новую, а заодно приобрела неширокую вытяжку; двухкамерный холодильник серебрился нераспечатанной поверхностью; на полу (за неимением стола) в ряд стояли - новый электрочайник, микроволновая печь, многофункциональный комбайн и набор кастрюль со сковородками.
  - А старую посуду выкинули, я так понимаю? - спросила Алиса с безнадёжностью в голосе.
  - Конечно, нет, - откликнулся Михаил. - Ты же знаешь, мой батя на АТС работает, так он все их переплавил и продал. Деньги тебе на карточку ещё вчера перевели, так что не сегодня - завтра и поступят.
  Алиса посмотрела на него очумелым взглядом и поинтересовалась:
  - А вы мне хоть над чем-нибудь в доме возможность поработать оставили?
  Мишка рассмеялся, подошёл и, приобняв, повёл хозяйку дальше.
  - Тебе придётся самостоятельно расставлять посуду, да и прочую фигню по шкафам своим рассовывать, - он, как всегда неделикатно, расхохотался и показал на нераспечатанные коробки в зале и спальнях.
  Обойдя весь дом и увидев ко всему вышеперечисленному ещё и новую сантехнику, стиральную машину, компьютер, телевизор и пылесос, Алиса вновь рассвирепела.
  - Все эти прибамбасы стоят не менее трёх сотен тысяч! - закричала она. - Вячеслав Иванович, я прекрасно понимаю, что это дело рук Игоря, но я просто не могу всё это принять! У меня такое чувство, что или меня покупают, или собираются продавать!
  - Успокойся! - мужчина тотчас посерьёзнел. - Никто тебя не покупает, а Игорь только сумничал, вот и всё. Часть мы семьями сложились и купили тебе сами, но на большее количество приобретений ушли деньги, взысканные с государства моим братом. Он хотя врач, ветеринар, но в законах смыслит получше многих юристов. Ты сирота, официально и задокументировано. Этот факт неоспорим. А поэтому тебе полагаются определённые поощрения и вспомогательные выплаты. Так что не сердись, но мы с ребятами просто хорошо потрудились, а также слегка поднажали на власть имущих. Всё, что ты видишь в этом доме - это не только мы, но и наше не вполне совестливое государство за все годы безучастного к тебе отношения. И вообще, хватит время на глупости тратить, парни, к машине, идём разгружаться. Вечер уже, а мы ещё только приехали.
  Уже подойдя к выходу, Вячеслав Иванович обернулся к Алисе и веско добавил:
  - Не нужно обижаться на помощь, нужно благодарить и, если потребуется, помогать. Так что выбрось из головы слово 'не могу' и начинай получать то, чего ты достойна - нормального человеческого отношения и заботы от близких друзей.
  Алиса хотела было возразить, но не успела: Филиппенко-старший выскочил во двор.
  Время подошло уже к семи часам, когда все тумбочки, шкафы и стеллажи оказались расставлены и заполнены прежним содержимым. В перерывах между разгрузкой, постановкой и расставкой внутри содержащих материалов девушка и её работники перехватывали наспех сооружаемые бутерброды из свежего хлеба, сыра пластиками и охотничьих колбасок. Запивалось всё это обычным домашним квасом, поэтому было весьма неудивительно, что вся компания после долгой дороги и сверхскоростного рабочего вечера дружно устала и оголодала.
  - Так, - проговорил Вячеслав Иванович, - похоже, нам пора с мальчишками устраивать сюрприз.
  - Точно! - подхватил Игорь. - Через полчаса и первые гости появятся!
  - Какие ещё гости? - не поняла Алиса. - Только не говорите, что вы на сегодня новоселье мне назначили! Тут же генералить надо после наших настаний, а потом готовить, доставать столы, сервировка, прочее... Мы только в полночь сядем!
  - Не боись, сестрёнка! - заулыбался Миша. - Во-первых, парни не хуже девочек полы умеют мыть, а во-вторых, заглянь-ка в холодильник. Там твоя Раиса Павловна ещё вчера с вечера кое-чего оставила!
  - А несколько предметов нашло себе местечко в твоём подполе! - подмигнул Вадим.
  - А остальное гости сами принесут! - закончил Вячеслав Иванович. - Так что парни начнут с распаковки, я займусь столом, а ты готовь посуду и скатёрку подлиннее.
  Пока Поплавская пришла в себя от новой информации, все успели разбежаться по разным направлениям: Миша с Вадимом умчались в сени за вёдрами и тряпками, Игорь выскочил зачем-то к своему автомобилю, а Вячеслав Иванович прошёл в дальнюю комнату, определённую Алисой под зал ещё в прошлый приезд.
  Девушке ничего не оставалось, как проследовать на кухню. Теперь она поняла, почему её постоянно гоняли отсюда, когда она пыталась подсказать, как и что расставлять: видимо, чтоб холодильник не привлёк излишнего внимания. Раскрыв его, Алиса не смогла сдержать раздражённого вздоха.
  На узких верхних полках лежали всяческие мясокопченые изделия, как, например, рулет говяжий, ветчина и буженина; следующие две полки занимали сыр, блины и пироги, как маленькие, так и резанные листовые; на нижних полках выстроились в два ряда уложенные в высокие и необъятные супницы салаты всевозможных видов. Картину завершали ящики со свежими фруктами и ягодами.
  - Да... - только и смогла выдавить из себя Поплавская. - Сколько же человек сегодня будет у меня, раз здесь столько всего понаготовлено?
  Она стала осторожно вынимать всё на кухонный стол. Вдруг сзади раздался кашель Игоря.
  Он стоял с небольшим пакетом, обёрнутым подарочной бумагой.
  - Я подумал, что тебе это пригодится, - произнёс он с улыбкой. - Здесь новая тканевая скатерть с вышитыми цветами, как ты любишь. Сукно качественное, германское, это мой личный подарок к новоселью.
  - Спасибо, Игорь, - благодарно улыбнулась девушка, принимая пакет. - Я тебе очень обязана, ты так много сделал для меня. В любом другом случае я бы просто отказалась от столь шикарных подарков, какие вы все мне так дружно поднавалили, но сейчас я, к своему собственному стыду, сделать такое не способна. И ещё, - она жестом остановила начавшего, было, возражать Игоря, - я прекрасно знаю причину, почему ты всё это делаешь. Я прошу тебя только об одном - не торопи меня. Я не то, чтобы не готова, но есть много причин к тому, чтобы всё не было так... поспешно. Всё это - всё, что было со мной за мою жизнь - слишком быстро сменяет друг друга. Я не успеваю перевести дыхание, а мне уже нужно приспосабливаться к чему-то новому. Этот темп жизни... если он не замедлится, он меня просто убьёт.
  Игорь хотел было уже что-то сказать, но в коридоре показались Миша и Влад. В результате он просто кивнул и пошёл помогать им с последними этапами подготовки к намеченному застолью.
  А Алиса обернулась к холодильнику и подумала, что дружба вещь опасная. Особенно вот с этими тремя - ещё закормят насмерть, если посчитают, что худая.
  От весёлых мыслей отвлекло очередное хриплое 'кхе-кхе'. Алиса обернулась и увидела Раису Павловну с огромною кастрюлей.
  - Алисочка! - она приятно улыбнулась и вошла на кухню. - Я сегодня с вами не повеселюсь, так что поздравляю с новосельем чуть пораньше. Здесь у меня к тому, что я вчера подготовила, салат мой фирменный со свининой, ананасами и сыром. Желаю тебе не скучать сегодня!
  - Я вижу, у вас дружные соседи, - улыбнулась Алиса, указав на перегруженный съестным запасом стол, - раз мои друзья считают, что придёт такая масса незнакомых мне людей, чтобы познакомиться. А почему не будет вас, Раиса Павловна?
  - Я уезжаю на две недели к брату в Ставрополь, - пожилая женщина вдруг смутилась не к месту, - а поселение у нас, и правда, очень дружное. Каждый друг за друга как гора. Так что ты не бойся, здесь тебя никто не обидит, тем более твои друзья все очень надёжные. Удачи тебе Алиса. Я пойду.
  - Спасибо за салат, Раиса Павловна, - поблагодарила ещё раз старушку девушка и, проводив её тяжёлым взглядом, подумала, что всё же нелегко ей дастся здесь размеренная жизнь.
  
  
  
  
  Глава вторая. Однополчане
  Мужчины и женщины, старики и молодёжь, каждый из которых приносил с собой какое-нибудь произведение кулинарного мастерства, шли и шли к Алисе с изъявлениями добрососедского приветствия, как к новому жителю этой настоящей сельской коммуны, сплошным потоком. Соседи по улице, друзья четы Филиппенко, местные руководители среднего звена (потенциальные работодатели, как шептал Игорь) и просто особо общительные личности, известные всем на селе как 'местные завсегдатаи', выпив, закусив, опробовав какого-нибудь блюда, они уже через полчаса раскланивались и спешили уйти. Постоянными участниками застолья были только доставившие Алису друзья с их семьями, да ещё пара-тройка её хороших приятелей со школьных времён.
  Время от времени Игорь и Миша с отцом выходили на улицу перекурить. Мать Вадима, одинокая и не особо разговорчивая, но отзывчивая женщина в средних летах, спешила на кухню за очередными порциями салатов, горячего и закусок, не давая Алисе возможности заняться гостеприимством самой. А жена Вячеслава Семёновича, Катерина Андреевна, периодически начинала заводить с ней тихие разговоры на странные темы о магии, ведовстве и прочей мистической ерунде, видимо, памятуя о прежней жизни девушке. Но едва возвращались мужчины или кто-то к ним поворачивался, как она тут же делала вид, что её интересуют салаты и выпечка, ремонт в новом доме и прочая повседневная трепотня.
  Девушка, отвечая на расспросы обитателей Кытманово, размышляла о том, что все-таки не зря переехала. Возможно, не стоило перебираться туда, где живёт семья Игоря и он сам, но переехать из Ельцовки было необходимо. Вообще-то там было не так уж и плохо, это ей самой крупно не повезло, а с такою судьбой даже в образцово-показательной деревне жить непросто.
  Единственное, что её так тревожило - это повышенное внимание Филиппенко-младшего. Он постоянно суетился вокруг Поплавской, угождая и предугадывая все желания, делал всё, чтобы доставить ей удовольствие, но это не вызывало в девушке ничего, кроме благодарности и признательности.
  Как сложатся их дальнейшие отношения, она не хотела гадать. Но мысли в этот вечер лезли в голову самостоятельно. Все приходившие к ней подтверждали её уверенность в том, что в этой деревне нельзя будет и шагу ступить, как это шаг будет знать каждый житель. Так бывает всегда и везде, если население не превышает десятка тысяч людей. Тут не будет злословия по этому поводу, если мотивы поступков, решений и поведения не будет преступать моральные нормы.
  Но что будет в дружбе с Игорем, Алиса знала прекрасно. Уже сейчас многие гости хитро щурились и чуть улыбались, видя старания младшего Филиппенко ублажить молодую хозяйку. Их отношения для старожилов станет поводом к свадьбе, а если её задержать, то Алису сочтут вертихвосткой.
  Ну, а если Поплавская встретит того, о ком только мечтает? Если она действительно полюбит кого-то со стороны? Игорь вряд ли сможет погасить свои чувства, и его жизнь может дать крен. Если только не найдётся достойной красавицы, способной оттаять его обиду на то, что он не был 'замечен'.
  В любом случае, все эти пересуды на селе долго не продержатся. Пара месяцев после переезда, ещё месяц на свежий круг и полгода для окончательного смирения однополчан с неизбежным отсутствием развития любовной истории в случае, если таковая не закрутится. Подобная малость Поплавскую не особенно волновала.
   А поздний вечер, между прочим, постепенно перетекал в глубокую ночь. Небо давно стемнело, звёзды уже полностью его заполнили, новых гостей не предвиделось, а те, кто сидел за столом, либо начинали хмелеть, либо отправлялись домой. В какой-то момент оказалось, что за столом остались только самые близкие из знакомых Алисы, и вот тогда она поняла, как её утомил этот нескромный тихий разгул. И пусть она почти не вставала из-за стола, разговоры, знакомства, общение с малоизвестными ей людьми, а особенно навеянные всем этим мысли, настолько истощили её психологически, что ей хотелось лишь одного - пойти спать беспробудным сном до обеда. Правда, сразу все равно заснуть не получится, нужно было обиходить скотину, про которую все словно забыли, прибраться после окончания пира и привести саму себя в свежий вид перед падением на чистые простыни.
  Каким-то чутьём Игорь вновь, прямо как в школе, угадал её настроение. Что-то шепнув отцу, он вскочил с бокалом шампанского и произнёс:
  - Ну, что ж, раз новоселье обмыли, пора на посошок и по домам, а то хозяйка скоро метлой прогонять нас станет!
  - Да она не то, что метлой прогнать нас не сможет, - звонко рассмеялась Мишина мама, - она и встать-то от усталости едва ли сама сумеет!
  Все заулыбались, изредка посмеиваясь, мужчины потихоньку приподымались с рассиженных мест и с очередным 'На посошок, за хозяйку!' выпивали то, что оставалось в их личной таре, покидая затем гостеприимный дом.
  А ещё через час Алиса осталась в нем совершенно одна. Благодаря помощи родителей Миши и Игоря посуда на кухне была перемыта, раздвижные столы убраны к стенкам, лавки вновь оказались на улице. Всё вокруг поглотил предсонный покой.
  И вдруг Алису прошибло. Резко обернувшись назад, в распахнутом напрочь окне на фоне густой черноты нахлынувшей ночи Алиса увидела у самого дома небрежно облокотившегося на подоконник странного незнакомца.
  - Здрасьте, - ляпнула она первое, что пришло ей на ум. - Вообще-то новоселье уже закончилось, и я собираюсь лечь спать, так что, может, мы познакомимся завтра?
  Мужчина за окном засмеялся, и этот смех испугал её неожиданным бездушием.
  - И вообще, вот так вот подкрадываться под окно под статью подпадает! - уже более воинственно буркнула девушка, отступая назад и судорожно перебирая в уме всё то, что может служить ей оружием при самозащите. - Кто вы такой и что вам от меня надо в два часа ночи?
  Не успев и глазом моргнуть, она увидела, как незнакомец ловко, ногами вперёд, впрыгнул на подоконник в сидячее положение.
  Одет он был в чудные тупоносые туфли, тёмные джинсы, рубашку чёрного цвета и старомодную шляпу с полями. В его правой руке была недлинная трость с набалдашником в форме некрупной сферы. На левой же блестели массивные перстни из серебра, два или три, с полудрагоценными камнями и высеченными на них рунами. Но всё это было отмечено Алисой лишь в доли секунды.
  - Так кто вы такой? - неожиданно хладнокровно повторила она свой вопрос, ощущая, как страх и испуг кто-то словно высасывал.
  Помолчав пару секунд, незнакомец заговорил. Голос его звучал как у древнего старика, да и по внешности ему явно было за пятьдесят, но двигался он, как мальчишка, ловко и вёртко.
  - Это не обязательно, насколько я помню условия договора, - произнёс он чуть нараспев, - а вот то, что вы мне обязаны как первопришедшему предоставить, я не то, чтобы не заметил в пересчёте увезённого хлама, но не мешало бы уточнить: где же животные?
  Алиса недоумевающе воззрилась на мужчину. Затем вкрадчиво переспросила:
  - По условиям договора я должна отдать каких-то животных Раисе Павловне? Или вы имеете ввиду тётю Надю? А причём все же вы? Да и не было ничего подобного...
  - Не вешайте мне лапшу на уши! - грубо прервал её незнакомец, вскакивая на ноги и подходя к ней вплотную. - Мне нужен пегас! Мне нужен Сын Ветра! И ваши слабоумные соседки тут, конечно, не причём!
  Алиса посмотрела на него как на больного.
  - Пегасов не существует, - произнесла она так, будто объясняла ребёнку, - ни о каком договоре с вами я слыхом не слыхивала, а моя память пока меня не подводила. И не надо орать. Лучше скажите мне толком, кто вы такой и зачем ко мне лезете с глупыми сказками.
  Теперь уже он смотрел на неё как на больную.
  - Может, и магии тоже нет? - пристально посмотрел на неё незнакомец.
  Алиса поняла, что имеет дело с психом и решила не нервировать его, а в удобный миг оглушить стоящим рядом стулом и дать деру. Ведь после таких сильных сотрясений только супермены из кино могут также быстро двигаться в пространстве незнакомых комнат.
  Мужчина расслабленно отступил от девушки и уселся на низкий диван.
  - Вижу, здесь кое-кто почти полностью потерял в детстве память, - произнёс он удовлетворённо, а Алиса вскинулась от неожиданности. - Я напомню, а точнее, расскажу, что должны были тебе раскрыть твои погибшие родители. Сядь.
  Последнее слово прозвучало приказом, и в другой раз девушка не поддалась бы подобному тону. Но сейчас вопрос касался того, о чем она уже долгие годы жаждала знать больше всего. Именно поэтому Алиса послушно расположилась напротив таинственного мужчины на краешке стула, затаив дыхание, ожидая возможности что-то узнать о своём давно умершем прошлом.
  - Как я это увидел, - начал он невнятно, - в 1999 году твои мать и отец, жившие в той деревни, откуда ты смылась, погибли. Отец утонул у портала, верно? А мама сгорела, значит... искренне тебе сочувствую, - мужчина чуть склонил голову и слегка скривил губы при последних словах. В голосе, впрочем, сострадания явно не слышалось.
  - Они были потомственными Поводырями, девочка, помогали сродниться с людьми магическим существам высших ступеней, таким, как пегасы, сфинксы, драконы и прочие, - он неопределённо махнул рукой вокруг себя и перевёл на мгновение взгляд на солонку в виде лесовика.
  - Будучи более развитыми, чем люди, все эти виды роднятся с поводырями по крови и редко когда переходят на адаптацию к другим таким семьям. Другое дело, что Хозяин, - мужчина произнёс это слово с какой-то странной насмешливой интонацией, - у каждой особи один, он тот, к кому они привяжутся определённым способом, обычные люди зовут это 'ритуалами'.
  Дальше мужчина понёс откровенную ерунду, как показалось Алисе.
  - По Договору оказания содействия, семья Поводырей проводит Церемонии Единения таких существ с магами, не спрашивая имени и рода. К тому же, основным условием всегда являлось то, что первый подоспевший к Взрослению Адаптанта обладатель силы, имеет право и обязан получить желаемую особь в Услужение безоговорочно. В результате смерти твоих родичей ты потеряла память и животных, и здесь-то возникает вновь вопрос: куда девалось шестеро пегасов. Допустим, улетели, что тогда? По зову крови они явятся к тому, кто кровно связан с той семьёй Поводырей. А значит, если ты их позовёшь, они, скорей всего, к тебе вернутся. Но вот загвоздка: ты не знаешь как, а остальных такие мелочи не трогали, уж точно, и в записях Ведающих ничего об этом не сказано. Зная о способностях пегасов, ты могла бы с ними поговорить. Но раз ты думаешь, что их не существует, значит, ты и магию не контролируешь. Воскресить в тебе твой дар несложно, но ужасно для меня проблематично: слишком много времени уйдёт на ерунду, которая мне не нужна, а благотворительностью я не занимаюсь. Значит, остаётся породниться с твоей кровью. Думаю, Слияния не нужно, просто пару капель перекрестим под Потоками Силы, и хватит. Правда, Поводырь не должен брать себе какую-то особь в роли Спутника, но ведь я не буду зваться 'Поводырь' без принесения какой-то там обрядовой клятвы. Надеюсь, я доступно излагал суть моих проблем?
  Ещё до того, как незнакомец закончил, Алиса окончательно признала в нем умалишённого фанатика фантастики. Надежда что-то раскопать о своём прошлом канула в небытие с жестоким разочарованием в психике людей. С другой стороны, ей было жалко ненормального больного человека. И страшно - говорят, что эти типы могут сделать что угодно под влиянием адреналина, обладают иногда огромной силой и не поддаются вразумлению ни капли. А часы в соседней комнате только что пробили три часа ночи.
  Хаотично размышляя, что же делать, Алиса не заметила, как набалдашник трости закрутился вкруг своей оси. Но сожалеющий и утомлённый взгляд она увидела довольно-таки быстро - как только вставший незнакомец подошёл к ней.
  - Я вижу, что ты полностью зашорена, - произнёс он как-то горьковато. - Придётся мне опять искать альтернативное решение. А тебя я пока заберу вместе с собой, мало ли, вдруг ещё пригодишься живой. Вот только пойдёшь со мной спящей.
  При последних словах он ядовито улыбнулся и резко взмахнул тростью, действуя ею как битой в бейсболе и вырубая опешившую девушку. Последним, что она помнила, был адский звон в голове и возникший вдруг в мыслях образ красно-жёлтого зарева, из которого её выносил кто-то смутно знакомый.
  ***
  - По-моему, она пришла в себя, - голос Игоря звучал как из колодца.
  - Дай ей попить, иначе она ещё долго будет соображать, что и как, - его мама, видимо, тоже стояла поблизости.
  Алиса открыла глаза и обнаружила наклонившихся к ней Филиппенко - всех, кто отмечал у неё новоселье. Вся семья столпилась вокруг Алисы с обеспокоенным видом.
  - Ты и вправду, наверное, ввязалась в разборки бандитов, - весело проговорил входя дядя Слава, облокотившись на дверной проём и скрестив на груди руки. - Какого лешего ты впустила к себе незнакомца, да ещё к тому же оказавшегося сумасшедшим маньяком?
  - Он сам залез... через окно... - со стоном проговорила Алиса, пытаясь подняться с дивана. Но сильные руки сразу нескольких из присутствующих мужчин тут же заставили её снова лечь.
  - Тебе пока лучше так, - произнёс Павел Иванович, папа Игоря. - Удар довольно тяжёлый, как голову не пробили, не понимаю. Зная твой вздорный характер, спешу сказать, что тебе всё объяснят, только молчи и не двигайся.
  - Нашёл тебя Игорь, - снова вступил в разговор дядя Слава. - Он заметил красную тачку у твоего забора и решил подойти посмотреть. А тут этот придурок с тобой на плече. Сама понимаешь, Игорь силен, быстро его саданул, как положено, но пока он тебя распутывал, тот сел в машину и смылся. Так что одного из твоих 'главарей' мы нашли. Скоро, видимо, и другой будет здесь.
  - Мы оставили в доме засаду из твоего соседа Олега Петровича Скважина, бывшего лесника, - продолжал уже Игорь. - И ещё около дома Гришин Константин Пантелеевич, местный холостяк-одиночка. Оба с ружьями, к тому же бывалые в подобных аферах. И не надо твердить, что обошлась бы...
  - Итак, уже обошлось... дубинкой по голове, - улыбнулся Павел Иванович. - Ладно, время четыре утра, всем по кроватям. Алиса, попытайся уснуть. Как видишь, мы перенесли тебя к нам, так что отдыхай и не бойся. Если голова тебе сильно мешает...
  - Отверни и положи на столик рядышком, - пошутил дядя Слава, но под хмурыми взглядами родственников тут же надулся как провинившийся мальчуган.
  - ... выпей пару таблеток "Пенталгина", он на столике, рядом, - закончил Павел Иванович. Оглядевшись, он в упор посмотрел на сына и брата и добавил: - Всё, разошлись до утра. Ей отдохнуть надо, ясно?
  Через минуту комната опустела, хотя Игорь и порывался в ней задержаться.
  Алиса устало закрыла глаза и попыталась вспомнить картину, отразившуюся в её голове сразу после нокаута. Она вспомнила день пожара, в этом девушка не сомневалась. Но теперь, в первый раз после стольких лет, она почувствовала, как по щекам потекли слёзы. Закрыв глаза, она попыталась успокоиться и начала размеренно дышать по системе глубокий вдох - пауза - медленный выдох. В памяти всплыли мелкие детали произошедшей трагедии: чёрное небо, затянутое облаками, холодный, порывистый ветер, лицо выносившего девушку из огня человека. Рослый, сильный, красивый мужчина лет двадцати пяти - тридцати нёс её тогда на руках играючи, крепко прижав к себе, чтобы унять нервную дрожь её тельца. Мягкий, успокаивающий звук его голоса снял тогда первый шок от случившегося и не дал маленькой Алисе впасть в истерику. Что он тогда говорил, она не запомнила, но была почему-то уверена: именно это и заблокировало её память.
  Особенно чётко прорисовывалось лицо. Чёрный, чуть вьющийся волос прикрывал уши до половины, прямой нос придавал ему гордость, серые, словно стальные, глаза были наполнены знанием старого человека, пережившего очень много и долго.
  Лицо казалось знакомым, но Поплавская никак не могла сообразить, кем был этот человек, вынесший её из огня. Мешало сопутствующее событиям прошлого ощущение дыма. Только что-то уж сильно навязчиво она его чувствовала. Словно прошлое прорвалось в настоящее.
   Алиса моментально вскочила. Запах дыма не был иллюзией воспоминаний, он был настоящим и усиливался с каждой минутой. Непонятно одно: как другие его не унюхали? Не могли же они все мертвецки уснуть за прошедшие полчаса?
  Она осторожно приподнялась. Таблетки смирили боль, но всё же резкими действиями баловаться не стоило. Аккуратно встав с дивана, Алиса вышла из комнаты в коридор. Впрочем, этот дом не походил на дом Филиппенко. Скорее, он был похож на дом времён её детства. Вдруг запах стал ощущаться сильнее, а справа послышался неразборчивый треск. Выбрав по этому звуку своё направление, она сделала пару шагов и застыла от ужаса: воздух прямо перед лицом лизнул язык жаркого пламени.
  - Осторожно! - её резко рванули за руки назад, и как раз вовремя: грохот, взметнувшиеся кверху искры, посыпавшаяся штукатурка с стен и потолка смешались перед Алисой в один сплошной ком видений. Она обернулась и увидела того самого знакомого незнакомца, который вытащил её из дома родителей.
  - Алиса, родная! - он схватил её за руки, на лице отражались невыносимые боль и мучения, а голос дрожал и срывался на крик. - Уходим отсюда! Их уже не спасти, пламя не сбить обычными средствами! Ещё пара минут и мы тоже сгорим!
  Его речь не действовала. Её как будто парализовало - и от того, что всё повторяется, и от буйства пожара, и от неожиданного появления этого парня (сейчас она, наконец, рассмотрела, что ему действительно около тридцати). Вдруг до неё дошёл смысл того, что он сейчас ей сказал: там, за стеной из огня и дыма, возможно, гибнут те, кто за последние недели стал ей почти семьёй.
  - Нет!!! - с болезненным воплем девушка кинулась внутрь прохода, мелькнувшего среди бьющих с всех сторон струй огня, но мужчина, обладавший какой-то недюжинной силой, подхватил её на руки, не давая пошевелиться, и стремительно выбежал прочь из дома.
   Алиса пыталась выбраться из стиснувшей её стальной хватки, но ей не давали ни малейшей возможности. Прижав к своей груди, мужчина пытался словами облегчить страдания, но, видя безрезультатность речей, он произнёс, глядя в глаза, непонятную фразу:
  - Ундыыр сён бугунжи купчу джалбыш алдында сен база катап учурала бурулы кижи1.
  С последним звуком абракадабры сознание девушки резко погасло. И только откуда-то издалека до неё вдруг донёсся протяжный крик Игоря: 'Алиса... Алиса!'
  ***
  - Алиса! Алиса! Очнись! - голос Игоря резко приблизился, шум и запах пожара исчезли, под спиной Поплавская ощутила тот самый диван, с которого поднималась минут десять назад.
  Открыв глаза, она обнаружила, что находится в той самой комнате, которая, по её мнению, должна была только что выгореть. А вокруг неё стояли все те, кто будто бы уже погиб в недавно полыхавшем пламени.
  - Ты кричала, как сумасшедшая, - с испуганными глазами произнесла мама Игоря. - Тебя всю трясло и колотило, Слава едва удержал тебя.
  - Что за кошмар тебя так завёл? - вкрадчиво произнёс Павел Иванович. - Ты видела... тот пожар?
  Только сейчас Алиса до конца осознала, что всё, что она видела, слышала, переживала, было сном. И то, что прошлое в том видении схлестнулось с явью, было, скорее всего, последствием безосновательного страха за судьбы родственников Игоря, приютивших Поплавскую с искренней заботой и чуткостью. Из глаз Алисы покатились крупные капли слёз, а ещё через мгновение она повисла на плече Павла Ивановича Филиппенко, судорожно рыдая. Никто не произнёс ни слова - эти люди ясно видели, что ей нужно выплеснуть переполнившие девушку эмоции, независимо от той причины, которая её к этому побудила.
  Когда она почти пришла в себя, Павел Иванович, чуть медля, всё же задал свой вопрос повторно.
  - Тебе приснился тот пожар, Алиса? Ты вспомнила, как всё случилось?
  - Не совсем, - она промокнула глаза суставами больших пальцев и взглянула в сторону, пытаясь полностью успокоиться и стыдясь неожиданной слабости. - Мне казалось, что история повторяется, только теперь гибнете вы. Но некоторые забытые мной детали память перенесла из прошлого в вымышленную реальность, и поэтому можно сказать, что я вспомнила все подробности прошлого эпизода.
  - А именно?.. - нетерпеливо придвинулся к Алисе Игорь. - Что именно ты смогла вспомнить?
  - Игорь! - с укором одёрнул его Вячеслав Семёнович. - Не сейчас же! Ночь на дворе. Алиса, попробуй заснуть, тебе нужно дать своему организму пару часиков отдыха. Слишком много всего - это опасно и для тела, и для души.
  Алиса попробовала воспротивиться и попыталась начать рассказывать о том одновременно знакомом и незнакомом молодом человеке, но дядя Слава прервал её и насильно заставил лечь. А потом увёл всех из комнаты, пожелав напоследок 'Спокойного сна, хотя бы на этот раз'.
  Девушка уже задремала, когда странный звук снова отвлёк её от забвения. Сквозь приоткрытые окна до неё донеслось тихое ржание лошадей. Оно звенело так мелодично и музыкально, что на миг девушка снова решила, что это сон. Ущипнув себя за руку, она встала с дивана вот уже в третий раз за ночь и подошла к подоконнику. Несмотря на тонкий серп месяца, ночь казалась не такой уж и темной, тем более скоро должен был начаться рассвет, да и сотни звёзд на безоблачном небе давали достаточно света, чтобы увидеть неподражаемую картину.
  На фоне нахохлившихся как совы, избушек по залитой бледным мерцаньем дороге то медленно и горделиво, то едва ль не галопом с наскоками и резкими поворотами, приближаясь к дому Филиппенко, двигались восемь чарующих своим видом разномастных породистых скакунов.
  Во главе их, как вожак табуна, шёл белоснежный рысак с могучей грудью, длинною гривой, пышным хвостом и идеальной внешностью для бегового коня. Он всё время оглядывался, разворачивался к остальным, мчался к отставшим и вновь возвращался на место. Как пастух следит за стадами, так и этот следил за сородичами, не гоня и не давая расслабиться.
  Следом за ним как на привязи шла гнедая лошадка, пониже ростом, пошире в груди, упитанная и холёная, с белыми пятнами на боках. Казалось, что это две разных породы, но что-то неуловимое связывало эту красавицу с лидером стада, и Алиса, затаив дыхание, наблюдала за их чуть ли не жеребячьей игрой.
  Третьим, слева от гнедой, выступал такой же крупный, как вожак, серебристый конь.
  За ним шёл ярко рыжий жеребёнок и гнедая в яблоках кормилица.
  Шестою и седьмою, справа, были лошади кремовых оттенков.
  Последним выступал вороной урод.
  Он хромал на правое переднее копыто. Лопатки его выпирали так, что казалось - кожа сейчас треснет. Куцый хвост сметал с дороги пыль. Вид его был жалок и несчастен.
  Вдруг он беспомощно всхрапнул. Его копыта подломились, и он с тяжким стоном повалился наземь. Алиса вскрикнула и кинулась на улицу, даже не подумав в ту минуту кликнуть кого-то из хозяев дома или же поразмышлять на тему необычного явления породистых животных среди ночи в центре улицы без пастуха.
  По пути заскочив на конюшню Филиппенко за овсом и аптечкой, она бесстрашно бросилась к табуну. Вопреки законам природы, вожак и остальные не стали её отгонять или испуганно уноситься в ночную завесу. Они расступились, пропуская её к упавшему скакуну, а затем сомкнулись кольцом. Времени на обдумывание странного поведения не было; необходимость помочь страдающему животному отметала прочие мысли у Алисы на уровне примитивных инстинктов.
  Рысак приподнял свою голову. Его взгляд - человеческий взгляд! - выражал мольбу о спасении, спасении от тяжкой боли. Девушка стала осматривать животное, надеясь найти причину его состояния. Но ничего, кроме выступавших лопаток, она найти не смогла. Желудок был не пустым, судя по внешнему виду и ощупи, цвет языка, ноздри, шерсть - всё было идеально. Значит, у бедного скакуна были внутренние повреждения. И справиться с ними мог только хирург.
  - Я сейчас, - успокоительно погладила холку Алиса, - сейчас тебе поможет профессионал. А пока выпей это.
  Девушка нашла в аптечке болеутоляющий порошок и высыпала на ладонь. Затем, добавив немного овса и тщательно перемешав, она заставила животное съесть лекарство. Только теперь Алиса заметила настороженно стоявший табун. Плотный круг тел не давал ей возможности выбраться. Попытавшись пройти мимо одной из лошадей, она услышала злобный храп. И вот тогда-то ей стало страшно, она словно очнулась, и мысли о нереальности происходящего вместе с десятком вопросов пронеслись у неё в голове быстрее шквального ветра. Тогда она закричала им в морды, будто бы они могли её понимать:
  - Ему надо помочь! - указывала она на коня. - В доме есть врач, он разбирается в этом!
  Но они её не понимали или же не пожелали понимать, молча, почти бесшумно теснясь всё ближе и ближе.
  Неожиданно белоснежный вожак лёг перед нею на землю и замахал головой, приглашая её к себе на спину. Алиса оторопела. Когда она вновь попыталась выскользнуть к дому из круга, он тут же вскочил, затем снова повторил своё приглашение.
  Выбора не было: Алиса оседлала коня. В её голове пронеслось спонтанное слово 'ветер', и вожак табуна поднялся с земли. Коротко проржав что-то, будто приказывая остальным, он с немыслимой скоростью помчался прочь из деревни. Остальные - даже лежавший без сил вороной, с хрипами и короткими стонами - последовали за ним, едва ли отставая в скорости.
  Всё это казалось девушке одним сплошным безумством.
  Во-первых, никто в деревне словно не видел проходившего табуна. А они вели себя не очень-то тихо, да и окрас весьма примечателен.
  Во-вторых, поведение табуна назвать типичным нельзя. Они передвигались, общались и действовали как слаженная команда разумных существ. Да, лошади весьма сообразительны, но их мозги всё же не человеческие.
  В-третьих, больному животному не давалось поблажки. Если он умирает, лошади бы оставили его там, откуда пришли. Но при болезни с менее тяжкими результатами они бы давали ему возможность передохнуть.
  А самое главное: почему она, Алиса, не разбудила никого из Филиппенко, не кричала и не звала на помощь, а безрассудно, будто отключившись, смиренно вышла из дома к манившим и завораживающим её животным, взявшимся из ниоткуда?!
  Вот показался край деревни. Вот они уже переплывают Чумыш, а затем Уксунай. Вот уже звезды почти угасли, а тёмное небо, наоборот, просветлело. А они всё мчались и мчались, не думая ни об отдыхе, ни о воде, ни о пище, тщательно избегая крупных дорог и встречавшихся деревень.
  Девушка приблизительно понимала, куда несётся табун. Её удивляло другое: за весь проделанный путь они не разу не сбавили скорость, ни разу не замешкались перед возникавшими тут и там речушками, расселинами, пустыми загонами для скота, ни разу не соскальзывали с обрывистых склонов, неожиданно возникавших перед ними, причудой природы отброшенных на километры от Западного Саяна по левую руку.
  Через двадцать два часа, когда Алиса готова была от усталости просто упасть под копыта животным, она увидела впереди раскидистую рощу. Среди тесно сомкнувшихся берёз и сосен втиснулся небольшой чёрный автомобиль. Дверца со стороны водителя была разверста нараспашку, капот тоже поднят, а водитель, судя по классическим мужским туфлям, торчавшим из-под днища авто, лежал под машиной.
  Услышав конскую поступь (в какой-то момент бешеный белогривый вожак, наконец-то, сменил сумасшедший галоп на медлительную рысцу), водитель высунулся наружу. В идеально белом костюме, с модельным молочным галстуком, он умудрился не замараться даже лёжа на пыльной земле - только яркая белизна плотной ткани перестала бить прямо в глаза. Увидев, что лошади движутся прямо к нему, он помахал Алисе как старой знакомой.
  Как могло статься, что незнакомый табун привёл девушку к человеку, всюду её искавшему, ум отказывался отвечать. То, что это второй из её преследователей (или первый, без разницы, просто другой), она не сомневалась. Вопрос был в другом - он ли их на неё... натравил, или всё-таки они сами сюда добрались? Но как?!
  'Похоже, всё-таки сами', решила она, увидев лёгкое удивление парня при виде привёзшего её скакуна. Но внезапно, вглядевшись в мужчину, она рывком спрыгнула с вожака, помчавшись навстречу неудачливому водителю.
  - Ты! - выкрикнула она ему прямо в лицо. - Говори прямо сейчас, кто ты такой, что происходит и почему... почему...
  Начав с громогласного крика, договаривала она гораздо неслышнее, к тому же теряя уверенность в том, что не ошиблась.
  Лицо стоявшего перед ней молодого мужчины было вылитой копией того человека, которого нынче ночью она рассмотрела во сне. За единственным исключением. Если бы это был он, то прошедшие четырнадцатьь лет наверняка отразились бы на его внешности, может, не так и явственно, но хотя бы лет этак на пять-семь её знакомый состарился.
  К её удивлению, тот понял, о чем она ему только что 'тыкала'.
  - Алиса, я сейчас не смогу тебе всё объяснить, - он неловко отшатнулся в начале внезапного срыва девушки, но голос его звучал неестественно старше и глубже в сравнении с его возрастом. - Я расскажу тебе и о пожаре, и обо всём, что знаю сам. Для тебя и так много сейчас непонятного происходит, поэтому мы не станем гнать лошадей... в смысле, не будем торопиться в истолковании всех событий, с которыми ты-таки сталкивалась на днях и по жизни.
  - То есть, на пожаре был ты, а не твой старший брат или отец? - недоверчиво переспросила Алиса.
  - Это был я. Но не спрашивай, почему я не постарел, - торопливо добавил он, увидев открывавшийся для вопроса рот девушки. - Давай всё по порядку. Ветер сам появился со своим табуном, я так понимаю?
  - Какой ещё 'ветер'? - переспросила она, и тут же в её голове промелькнуло то слово, когда она оседлала коня. Понимание абсурдности догадки отразилось на её лице, и следующий вопрос оказался для юноши ясен.
  - Он телепатировал тебе своё имя, - произнёс он неторопливо, опережая девушку. - Но и этот вопрос отставим на более позднее время. Я так понимаю, что он унёс тебя вопреки всем и вся?
  Алиса кивнула, с трудом осознавая, что он имеет в виду, и подумала, что, видимо, нарвалась на ещё одного ненормального психа, наверняка считающего поведение этих животных проявлением их сверхчеловеческого разума и всё той же магии, о которой твердил тот, другой, сумасшедший.
  - Тогда, я думаю, надо вернуться туда, откуда он тебя вывез, - нахмурился мужчина. - Иначе поднимется шум, и задача у нас усложнится. Потом! - он снова прервал попытавшуюся что-то спросить девушку чётким жестом раскрытой ладони, оглянулся на автомобиль - чёрный 'Ауди' - и обратился к стоявшему рядом с Алисой коню.
  - Ветер, можешь взять меня с вами и доставить обратно? Ты, как всегда, сделал всё сам, а разгребать за тобой твои промахи приходится мне. Так что вопрос чисто формальный, понял, сартара2?
  Животное недовольно, но и как бы чуть про себя, всхрапнуло, обернулось к товарищам и подозвало ржанием серебристого скакуна. Тот медленно подступил к вожаку, затем чихнул в сторону парня и повернулся к Алисе.
  - Он предлагает на него сесть тебе, а я поеду на Ветре, - пояснил поведение лошадей парень.
  - А как же машина? - Алисе не верилось, что можно бросить такую тачку за просто так, но непонятный ответ подтвердил этот факт.
  - Она трансформируется через час, - произнёс он, лихо запрыгнув с места на спину животного. - Чего ты стоишь, садись давай на Метеора.
  - Откуда ты их знаешь? - Алиса никак не могла смириться с тем, что разговор, пусть и идиотский, откладывается на расплывчато-неопределённое время. - Откуда я тебя знаю? И зачем спустя столько лет ты снова меня искал?! И вообще: в табуне смертельно больное животное, его нужно доставить к ветеринару! Скажи мне хотя бы своё имя, в конце-то концов!
  Наигранно-усталый взгляд и кривая усмешка говорили сами собой: 'Когда уже ты перестанешь орать на меня?'
  Алиса молча взобралась на спину серебристого скакуна, и в голове, как в предыдущий раз с Ветром, пронеслось слово 'блик'.
  - Я спрошу самое наипростое, - подала голос девушка снова. - Почему ты назвал его Метеором, когда он... - Алиса не верила в реальность того, что говорила, но приходилось мириться с правилами игры, - ... телепатировал 'Блик'?
  Мужчина удивлённо взглянул на коня, затем - на Ветра.
  - Он говорит, что у него появился Хозяин, но он отпустил его в табун до тех пор, пока не раскроются крылья.
  - Крылья? - переспросила Алиса, оглядывая Метеора-Блика. Понимая, что их и не могло быть у лошади, она всё же задумалась. Оба разыскивавших её человека говорили о крылатых конях, пегасах. Видимо, эти двое из одной шайки-лейки, пусть она с ним и пересекалась в далёком детстве. По непроверенным предположениям, правда. А двое - это уже сектанты, не меньше.
  'А вдруг мои мать и отец тоже были сектантами?!', дошло до неё вдруг. 'И когда они поняли, как ошибаются... или нет, раз меня разыскивают... может, им была нужна я, для жертвоприношений, например, как пишут в дешёвых мистических детективах?'
  - Ага, а ещё мы едим сердца нами убитых, танцуем вокруг костра голыми и несём святое слово Иеговы в мир наш греховный! - с горькой усмешкой произнёс мужчина, оглядываясь на Алису. - Мы не фанатики и не сектанты. Но остальное - не здесь. Вот успокоим твоих друзей и знакомых, и я открою тебе все тайны Мироздания.
  - Я что, сказала это вслух? - спросила Алиса встревожено.
  - Телепатия - самая примитивная вещь, - отвернувшись от девушки, вымолвил мужчина. - Меня зовут Сергей, кстати. Сергей из рода Травников. Чтобы не обращалась, пусть даже мысленно, в мою сторону определениями вроде 'этот, мужчина, незнакомец' - не очень приятно.
  - Додумался-таки представиться, - пробурчала Алиса. - Ладно, поехали?
  Едва она это произнесла, Ветер и Метеор помчались как бешеные, оставив остальных членов конной семьи далеко позади.
  - Они не едут за нами? - полувопросительно прокричала девушка сквозь обтекавший их вихрь.
  - Они там остались вожака ждать, он решил, что с ними мы замедлимся! - услышала в ответ Алиса. - Впрочем, ты всё равно сейчас ни черта не понимаешь, так что...
  - Так объясни! - воскликнула негодующе Алиса.
   Сергей усмехнулся, иронично глядя на девушку.
  - Как пожелаете, госпожа, - ответил он ей. - Но не на скаку!
  И, пришпорив коня, спутник оторвался от требований Алисы на два полных крупа.
  
  Глава третья. Пути-дороги.
  
  Когда Алиса с Сергеем прибыли к Филиппенко, Игорь находился почти на грани безумия. Если бы не дядя Слава, вся деревня давно ходила бы на ушах.
  Увидев в окно приближающуюся фигуру любимой девушки, он рванулся на улицу с такой скоростью, что косяки входной двери заскрипели и едва не треснули.
  - Где ты была?! - грозно затребовал он объяснений. - Я тут с ума схожу, как и все, размышляю, кто и куда тебя выкрал, жива ли ты или уже труп искать надо! Ты вообще подумала, что можно хотя бы записку было оставить?! Или тебе наплевать на меня, на друзей, на знакомых, которые за тебя волнуются, переживают?! И что здесь делает вместе с тобой этот клоун в пиджаке?!
  Сергей, будучи, действительно, в белоснежном костюме высшего класса, смотрелся как-то чудно на белом коне. Но на клоуна он точно не походил.
  Не дав Алисе и рта раскрыть, он эффектно спустился с коня прыжком, молниеносно подошёл к Игорю и ответил ему в тон.
  - Не смей орать на перепуганную девушку, тем более, если ты ею интересуешься! Ты подумал о том, что она, может быть, устала? Потрясена происходящим? Может, ей просто плохо стало в твоём окружении?! Да будет тебе известно, она за двое суток проделала путь туда и обратно не менее чем в тысячу километров, без седла, без еды, питья и остановок на бешеном рысаке, которого даже мне, далеко не последнему всаднику, пришлось бы долго обхаживать! Никогда не смей повышать на неё голос!
  Опешивший Игорь слегка подался назад, затем уже более уравновешенно уточнил.
  - Что тебе здесь нужно?
  - Меня зовут Сергей, - представился мужчина, не дрогнув ни одним мускулом на лице. - Если вам не изменяет память, молодой человек, вы, может, помните, что я некогда жил неподалёку от родителей Алисы и довольно часто общался как с ними, так и с вашей семьёй. А так как мы с Поплавскими не то, чтобы замкнутые, но и не любители досужих разговоров, об этом факте знали очень немногочисленные представители знакомых с Николаем и Еленой фамилий. Проведите меня к Вячеславу, он меня знает довольно давно, а девушке нужно бы перекусить, поспать, и наутро мы с ней отбудем на неопределённое время по личным делам. В том числе, мне необходимо посвятить её в детали прошлого её семьи, а, возможно, и вернуть ей память.
  В продолжение этого монолога Алиса отметила, что лицо Игоря озарило не то удивление, не то узнавание спутника девушки. То, что Травник не постеснялся высказать её другу обстоятельства знакомства с давно почившей семьёй Поплавской, ещё больше озадачило девушку. Ведь в таком случае, состояние закостенелой зрелости у Сергея было чем-то естественным, либо... либо семья Филиппенко тоже посвящена в некую тайну, секрет которой раскрыть ей никто до сих пор не удосужился. Или тщательно от неё скрывал, что подтверждали витиеватые, слегка не от мира сего (да и не от этого времени) фразы Сергея.
  Все это походило на какую-то детективную историйку с примесью не то мистики, не то фэнтези. Выход складывался только один: подчиниться воле течения, стремительно завертевшего ею в водовороте событий, и разбираться по ходу дальнейших нежданно-негаданных приключений (прямо как у Толкиэна, мелькнуло в мыслях Алисы), не теряя трезвости мысли, но допуская даже невероятное. Потому что это невероятное подтверждалось пока ошеломляющими, но реальными, происходившими на глазах фактами. Иди же неплохо подогнанным мистицизмом.
  Тем временем Игорь уже отвёл Травника к дяде Славе и вернулся к Алисе, расположившейся в той же комнате, в которой она ночевала два дня назад. С ней рядом сидела мама Игоря и уговаривала девушку что-нибудь съесть.
  - Ты ведь ничего не ела с позавчерашнего застолья, а это опасно, - утверждала она, наливая горячего супа из принесённой кастрюли в стоявшую на журнальном столике тарелку под суп. - А если тебе предстоит поездка уже завтра утром, то нужно хорошенько подкрепиться и передохнуть. Ты полдня и полночи на лошади колтыхалась, Алиса, так что надо поесть!
  - Может, тебе не стоит с ним ехать? - как-то полупечально протянул Игорь. - Ты ведь его совершенно не знаешь.
  Алиса не поверила своим ушам и отложила взятую мгновение назад ложку.
  - Ты же знаешь, как для меня важно узнать, кем были мои родители, - проговорила она. - Как я могу быть уверенной, что я - это я, если я не помню свои корни, не знаю своих дедов?!
  - Ты - это твой характер, твоя жизнь в настоящем и будущем, твои достижения и провалы, - возразил Игорь, взглянув Алисе прямо в глаза. - Многие живут и не знают не то, что дедов, но и родителей. Как твоя жизнь связана с какими-то папами-мамами и прочей белибердой?! Живут же как-то другие сироты.
  - Что же ты говоришь, Игорь, окстись! - вскинулась его мать. - Это мы-то с отцом - белиберда? Это мы-то с тобой и твоим будущим не связаны воедино? Да мы тебе жизнь подарили, воспитали, а ты нам такой благодарностью отвечаешь?!
  - Я не о том! - попытался было вывернуться Филиппенко-младший, но механизм оказался запущен: мать, разобиженная, унеслась прочь на кухню, а Алиса, молча, отвернувшись к стене, размышляла, не замечая вокруг ничего.
  Может быть, Игорь и был бы прав в другой ситуации. Что даёт знакомство с прошлым, с истоками рода беспризорнику, сироте, тем же приёмным детям? Наследственность, гены? Или что-то другое?
  Человек всегда изучал историю прошлого. Говорят, эта наука помогает планировать будущее, способствует устранению возможных ошибок, оплошностей. История возрождает утраченную культуру, достояния нации, расы, личности в частном. Ну, а что, если всё это только романтика? Чепуха? Глупые домыслы? Или вообще не нужная ерунда?
  - Нет, - прошептала Алиса скорей про себя, чем вслух, для Игоря. - Знать своё прошлое, по крайней мере, мне - необходимо, потому что без прошлого можно пройти мимо многих важных для предков вещей. А в моём случае знание прошлого - это сохранение собственной жизни и понимание, почему так относились к родителям односельчане. Да и теперь ещё поминают их, вместе с бабушкой Серафимой. Следующий ненормальный ведь не просто тростью может огреть - из пистолета в голову выстрелить или просто яду подсыпать.
  Так или иначе, но утром, когда Сергей разбудил её и вручил собранную мамой Игоря походную сумку, она уже точно знала, что ей это всё необходимо. Она попрощалась с приютившей её семьёй, отдав ключи от нового дома Вячеславу Семёновичу. Зашла в скотник, последний раз навестив свою животину и попросив Игоря позаботиться о ней во время её отсутствия. Затем, задержавшись у цветника, порывисто наклонилась и зачерпнула с собой на дорожку горсть земли - чтобы вернуться, так ей когда-то давно советовала поступать перед каждой поездкой Ольга Фёдоровна. Всё, что казалось суеверной сказочной выдумкой, баловством, постепенно для неё оживало, выражаясь, во-первых, в живых способностях телепатии, во-вторых - во внезапном появлении красивейших и необычайных скакунов, а в-третьих - в Сергее, с лёгкостью ловившем мимолётно возникавшие образы, мысли и прочее в её, Алискиной, голове. Правда, до конца в это поверить она пока не могла: всё-таки, не встречаясь с этим так близко, как в этот раз, девушка, как и многие люди на свете, считала подобное вымыслом.
  - Куда мы? - спросила она, садясь по привычке на Блика.
  - Туда, где оставили остальных, - ответил ей Травник. После выговора Игорю он как-то изменился, сменив роль беззаботного путника, обрадованного встречей со старой знакомой, на амплуа взрослого зрелого человека - такого, каким она его видела в страшном кошмаре-воспоминании о пожаре и гибели матери. Ни тени улыбки, веселья и легкомыслия, которые то и дело мелькали на его лице вчера. Теперь это был прожжённый ветрами и опытом тридцатилетний мужчина, чётко следующий установленным им самим правилам и законам. Это ощущалось даже в его внешности - он и выглядел сегодня на все тридцать.
  - Заберём пегасов с собой, ведь ты их последний наследственный Поводырь... хотя нет, мы будем слишком заметны, - заговорил вдруг Сергей, рассуждая как будто бы про себя, но вслух. - Просто убедимся, что с ними всё в порядке, и тронемся дальше.
  - Может, начнёшь вводить меня в курс произошедших событий? - слегка раздражаясь, спросила Алиса. - А то мне надоело строить из себя Алису из страны чудес Льюиса Кэрролла.
  - Сначала доедем до острова, а там уже можно будет без страха рассказывать, - покачал головой Травник. - Ты не понимаешь. Если бы здесь я мог не бояться за твою жизнь, ты бы давно всё узнала. Подожди ещё пару дней - что это по сравнению с четырнадцатьью годами?
  - Хорошо, а давай тогда поговорим по пути не обо мне, а о тебе? - что-то подсказало Алисе, что и этот вопрос ждёт отказ, но молчать ей не очень хотелось.
  - Верно, - согласился с ней Травник, усмехаясь и не сводя с девушки глаз. - Я имею в виду, ты права - я снова тебе откажу. И вообще, я не люблю разговаривать, не имея какой-либо цели. Так что оставшуюся дорогу до табуна и дальше до нужного места можешь целиком посвятить любованию видам. Тем более они будут весьма живописными на фоне безлюдности - будем держаться подальше от населённых пунктов. А мне необходимо сосредоточиться и поразмыслить. Что до твоего нежелания молчать в пути... думаю, оно улетучится, как только ты поймёшь, с какой скоростью нам предстоит передвигаться.
  С этими словами Сергей повернул коня в сторону ворот и галопом помчался на улицу и дальше к окраине.
  Алиса, внутренне уже закипавшая от подобного поведения и манеры общения, сердито дёрнула за поводья теперь снаряжённого по всем правилам скакуна, разворачивая его к распахнутым воротам усадьбы Филиппенко.
  С каждым часом ей всё это напоминало ужасно глупую и бессмысленную игру в придуманный мир с невидимыми очертаниями. Странности на каждый шаг девушки просто сыпались изобилием. Взять хотя бы и то, что ни один из Филиппенко не вышел её проводить. Ну, ладно, Игорь обижен на то, что она уезжает с малознакомым человеком из давнего прошлого неизвестно куда и неизвестно насколько. Ведь мало ли что может случиться как с ней, так и с ним, и помочь будет некому. Остальные же, после разговора Сергея с Вячеславом Семёновичем, разбежались по разным делам как тараканы, и даже мама Игоря, пожелав на кухне при выдаче провианта, как-то косо глядя на девушку, удачной дороги, не захотела выйти на улицу, чтобы замкнуть собственный двор.
  Пока ехали по деревне, не было видно ни одного человека - ни в огородах, ни во дворах. Зато когда миновали крайнюю улицу, обернувшаяся Алиса заметила человек десять-двенадцать глазевших из-за своих частоколов.
  Да ещё и молчаливость самого Сергея добавляла тумана. Это не то, чтобы её злило, но как-то не особенно уж приятно было видеть в человеке из прошлого угрюмого молчуна, нежелающего делиться с ней информацией.
  Хотя, как говорили односельчане из Ельцовки, её родители тоже были замкнуты и необщительны. 'Как староверы', вспомнила Алиса. Что-то, верно, объединяет её родных с этим Травником. Но вот выяснить это можно лишь только тогда, когда Травник решит наконец пообщаться.
  Такие мысли бродили в её голове неосознанно, поэтому вряд ли мчавшийся впереди Алисы Сергей что-то мог уловить. Ведь осмысленно она, вняв совету, наблюдала за сменявшимися пейзажами.
  Добравшись до табуна под сонмом мыслей и образов чуть быстрее, чем девушка приезжала сюда изначально, они оба, уставшие и безгласные, также безгласно решили вопрос о коротком привале. Спешившись, девушка оглядела местность вокруг, ожидая увидеть следы от машины. Но ничего подобного не наблюдалось. Скорее всего, её уже кто-то отогнал в свой гараж, разобрал и распродал. Но всё-таки упомянутая Травником в ту встречу фраза не давала Алисе покоя.
  - Всё позже, - Сергей даже рта ей не дал раскрыть, когда она повернулась к нему с вопросом. - Я уже говорил, здесь мы вдвоём почти беззащитны и скрыть разговор никак не удастся: территория под наблюдением.
  - Со спутника, что ли? - буркнула Алиса полушутя-полуобиженно, вытаскивая запасённые на дорогу лепёшки и мясо, и термос, наполненный чаем.
  - Всё позже, - Травник снова упёрся в своё. Привалившись к берёзе, он ослабил узел галстука и расстегнул верх рубашки, ведь в три часа дня солнце жгло, как калёное. Белоснежный пиджак, который, несмотря на все их мытарства и катанья, был в идеальном порядке, смотрелся на плечах проводника в далёкое прошлое весьма живописно на фоне двустволой берёзы. Позаимствовав у Вячеслава шляпу 'ковбойку', Сергей надел её чуть наперекос, но сейчас это смотрелось довольно естественно, а не фиглярски, как поначалу.
  Глубоко вздохнув, он надвинул её поля себе на лицо, погрузившись в собственный мир не то размышлений, не то сновидений.
  - Ты так устал, что хочешь вздремнуть? - спросила Алиса, не надеясь услышать вразумительного ответа от этого молчуна.
  - Нет, мне нужно сосредоточиться, - послышалось из-под шляпы. - Мне необходимо немного покоя и медитации, иначе я просто не выдержу. Ты вообще не умеешь молчать?! - закончил он страдальческим тоном.
  Алиса задумалась и обиделась одновременно. Этот Травник казался ей всё время разным, будто он то и дело менял всевозможные маски. Во сне ей привиделся чуткий и надёжный мужчина, который панически переживал за девочку, уберегая её не только от огня, но и от душевной раны, нанесённой неожиданной трагедией. Теперь же здесь сидел довольно нелюдимый и неразговорчивый подросток, стремящийся к тому, чтобы доставить её в нужную точку как можно скорее и провести бесполезную лекцию. Никаких чувств, никаких лишних эмоций, и уж тем более, никаких лишних слов. А, тем не менее, при их встрече здесь в первый раз, в этом Сергее мелькнуло что-то такое, что она ощущала в его душе в кошмаре.
  'Это же очевидно', мелькнуло у Алисы внутри. Во-первых, всё-таки годы не проходят бесследно ни для кого, опыт есть опыт, просто у каждого свой. Да и встреча с Игорем почему-то вдруг ужесточила Травника. А может быть, не с Игорем, а с дядей Славой. Каким-то образом Сергей читает не только мысли людей, пользуясь, так сказать, телепатией, он и их отношение к тому или иному субъекту сканирует. Впрочем, Игоря и сканировать-то не надо: при первом же взгляде на его поведение станет ясно, что он очень встревожен, кричит и ругается как её парень, не имея на это, собственно, никаких прав...
  'Через что же тебе пришлось пройти за последние десять лет?', задумалась девушка, внимательно вглядываясь в мужчину, сидящего рядом с ней. 'Почему твоя внешность нисколько не изменилась, но в разное время и с разными людьми ты выглядишь то старше, то моложе? Кто ты такой на самом деле и чего от тебя ожидать?'
  У Сергея резко дёрнулись руки, сжимаясь в кулаки, и тогда Алиса вспомнила, что он умеет делать с мыслями рядом стоящих людей.
  - Ты слышал? - спросила она, помолчав, смущаясь собственной несообразительности. Он же попросил её не спрашивать, пока они не прибыли в какое-то там место... кажется, он говорил об острове. Интересно, сколько им ещё туда...
  - Ты прекратишь?! - взорвался Травник, вскакивая как пружина.
  Он резко сорвал с себя шляпу, подлетел к девушке и на едином дыхании выпалил:
  - У тебя куча вопросов, на которые я не могу не ответить, не сокрушив тебя и твоё мировоззрение, а отвечать мне придётся, и причём, только тебе, потому что за тобою гоняются очень опасные люди, а история куда запутанней, чем я могу понять! Я много лет втайне уберегал тебя от сотни опасностей, не давая себе и шанса на призрачное общение, чтобы подобные этому 'психу' не нашли тебя раньше, а ведь я обещал твоим родителям, что не брошу тебя никогда! И это всё, с учётом того, что я знаю о прошлом и будущем, связавшем нас с тобой воедино, меняет меня не только внешне и внутренне, но и в сознании, ежедневно, так как не только я сам, но и близкие, и друзья, и ещё куча народа не могут меня понять, потому что никто, и в том числе ты, не должен узнать и половины того, что знаю я на данный момент!
  На миг опешив, Алиса едва не обожглась горячим чаем, налитым в крышку-чашку от термоса. Она вдруг увидела глаза Травника - они были красные, огромные, чуть пугающие. Пронзительный и тоскливо-разгневанный взгляд говорил ей гораздо больше обычного. Она словно почувствовала его невнятную боль, его явно немолодые годы, его усталость, страхи, тоску и одиночество, вместе взятые и запрятанные от всех на самом дне его личности.
  Это длилось всего мгновение, но его было предостаточно. Сергей отскочил от Алисы как заяц, натянув свою шляпу до переносицы, вскочил на Блика и, бросив 'я скоро', куда-то умчался.
  'Ему нужно проветриться, чтобы вытрясти прочь свои мысли', подумалось вдруг Алисе. 'Он испугался, что я поняла слишком многое из того, что не должна была понимать'. Она стыдливо допила чай, так и не съев ни крошки лепёшки, убрала все в седельную сумку и стала ждать, перебирая в руке раскрошенный колосок подорожника.
  Сергей вернулся минут через сорок. Ничто не выдавало всплеска эмоций на его измождённом, но нестаром лице.
  - Мы встретились с табуном, мы отдохнули, куда мы теперь? - Алиса решила вести себя так, будто бы ничего здесь и не было. Видимо, Травник придерживался той же самой манеры, поэтому очень спокойно, как раньше, ответил в отрывистой форме.
  - Мы едем к озеру, в котором якобы утопился твой отец и мой друг Николай.
  В голове девушки тот час же что-то вспыхнуло, и она удивлённо переспросила, забыв о договоре дождаться конца их конного марша.
  - Что значит 'якобы' ?! Его тоже преследовали подобные психи?! Его убили?! Он жив?!
  - Приедем - узнаешь, - Сергей кратко закончил не начавшийся толком коротенький диалог. - Садись снова на Ветра, а Блик останется с Гомоном.
  - С кем? - переспросила девушка, не понимая, о ком идёт речь.
  - Я о той больной кляче, как ты тогда выражалась, - усмехнулся Сергей. - Или забыла уже про горемычного?
  - Ничего я не забыла, - смущённо огляделась Алиса, надеясь заметить страдающего коня. Но его нигде не было видно.
  - Он укрылся в соседней берёзовой роще, страдает, стесняется и взрослеет, - как-то загадочно изъяснился Сергей с мелькнувшей нежно-заботливой полуулыбкой. Он махнул рукой вперёд и чуть вправо. - Ты вообще-то в курсе, где установили смерть твоего отца местные блюстители порядка?
  - Мне говорили, что он ушёл из семьи, а затем какой-то знакомый соседа видел, как он рыбачит на озере где-то в горах, - проговорила Алиса, чуть призадумавшись. - Тот водоём, как я слышала, посещают довольно редко, да и то только заядлые интуристы, оно в центре какого-то заповедника, с островом посередине, не очень-то, правда, крупное, хотя и едва ли мельче Телецкого, например.
  - Информация абсолютно неверная, - прорычал сердито Сергей. - Но ты, конечно, не веришь, что твой папа - вот так вот запросто мог утопиться?
  Алиса вспылила.
  - А чему и кому я должна была верить?! Моя семья ни с кем не общалась в деревне, все всю жизнь злословили и плевались, когда я из дома в магазин проходила! Кто ты такой, чтобы судить, как я должна была относиться к слухам и доводам, когда моя память пустая как кокос, а единственные, кто могли меня просветить, погибли в огне?!
  Теперь взгляд Сергея выражал какое-то удовлетворение.
  - Между прочим, я ждал этой вспышки гнева и злости уже пару часов, - проговорил он с оттенком удовлетворения. - Мне так хотелось услышать, что ты ещё можешь метать гром и молнии, когда речь заходит о предках и наследственной памяти - Дань Уважения. Теперь, когда мой дух ублажён, я постараюсь ввести тебя в дело как можно скорее. Только доберёмся до острова, что и вправду находится посреди озера. И он не один там, кстати - есть ещё и второй, раза в два меньше, кажется. Его название, как и название озера, по-вашему звучит как Кындыхтиг-Холь.
  - Что значит 'по-вашему'? - не поняла Алиса, внутренне усмирив свою пылкость.
  - Так зовут его алтайцы, - пояснил Травник чуть доброжелательней, чем говорил с ней до её вспышки гнева. - Хотя оно находится в республике Тыва, эти земли изначально принадлежали альвесам и чуди.
  - А причём тут всё-таки 'по-вашему'? - хмуро спросила Алиса, и, в ответ на одобрительно-снисходительную улыбку Сергея, вскочила в седло, прислонившись к голове Ветра. - Унеси меня прочь от этого невыносимого человека, пожалуйста, - прошептала она скакуну. - Он просто не может не издеваться над моей жаждой знаний!
  Как будто заранее зная, о чем его будут просить, Ветер рванулся вперёд с такой скоростью, которая, как казалось Поплавской, бывает только в фантастике.
  'Надо было привязаться верёвками к его крупу!', мелькнула пугливая шутка. Почуяв, Ветер слегка сбавил скорость, но не настолько, насколько хотелось бы всаднице. Оглянувшись назад, Алиса заметила отстающего Травника, но Ветер упорно мчался вперёд, не давая шанса Блику с Сергеем догнать их и, паче того, перегнать.
  - Сумасшедшая! - донеслись до Алисы гневные крики Травника. - Ты же не знаешь дороги!
  - Ветер знает! - уверенно закричала Поплавская, чувствуя, что это правда. На лице её впервые за последние дни возникла искренняя улыбка, взявшаяся неизвестно откуда. Алиса вдруг ясно почувствовала, что она не одна, что ей нравится эта скачка, что вокруг неизведанный простор. Ей стало так радостно, так легко на душе, словно рядом с девушкой вновь оказалась Ольга Фоминична, что не было ничего нехорошего в её жизни, а впереди - только мирная и спокойная жизнь.
  - Осторожно! - опять закричал ей Сергей, и Алиса тут же едва не кувыркнулась из седла после очередного скачка наобум своенравного Ветра.
  - Повертаем на Бийскую Гриву! - предупредил девушку Травник. - Ветер не хочет сбавлять темпа скачки, так что прижмись и не теряйся!
  Алиса кивнула, не соображая, что Сергей едва ли заметил её телодвижения, и приникла к спине животного.
  Конь мчался вперёд, едва ли разбирая спутанные тропы в непролазной чащобе на вздымавшемся прямо перед ними склоне какого-то отрога. Камни, песок и мелкая галька летели из-под копыт со скоростью огнестрельного оружия, отчего Алиса запахнула невесть откуда взявшийся на плечах плащ, набросила капюшон и крепко зажмурилась.
  В голове билось две мысли: она не брала с собой верхней одежды и как хорошо, что можно не видеть происходящего ужаса.
  И это действительно было кошмаром для стороннего наблюдателя. Если бы кто-то оказался поблизости и смог бы разглядеть на бездорожье из пашен и густых перелесков меж Новотроицком, Сайдыпом и Усть-Куютом двух странных всадников, чьи лошади с немыслимой скоростью, прыжками и откровенным полётом, почти вертикально возносились по северному склону невысокой горы.
  Под ногами скакунов лежал один из памятников Солтона, знаменитая "Скала", хранившая в себе некогда пять гектаров самых разных видов кварцитов. Если бы они дождались здесь вечера, думал Сергей, она бы увидела, как меняется эта непримечательная возвышенность, десять метров которой горят разноцветной мозаикой под лучами заходящего солнца, прорывающимися сквозь березняк.
  - Можешь не жмуриться! - закричал он Алисе через пару минут, ни разу не отвернувшийся и не смежавший век. - Мы на первой вершине из многих, что нам нужно преодолеть почти что не глядя.
  Алиса открыла глаза и слегка приподняла голову, тем более, Ветер решил остановиться.
  Гора, действительно, оказалась не такой уж высокой, но и с неё вид открывался красивый.
  Сквозь не частые заросли с юго-востока просматривалась небольшая деревня, рассеянная по правому берегу Бии. Путь до села пролегал через распаханные и брошенные поля, заросшие по границам буйным разнотравьем. Почти у самой горы, с юго-востока, стояло несколько ульев маленькой пасеки.
  "Как здесь... свободно!", вырвалось у Поплавской. "Вот бы здесь и поселиться! Отделиться от современной цивилизации, отбросить все лишнее и просто жить, наслаждаясь честным трудом и местной природой!"
  - Готова к спуску? - Сергей заставил Поплавскую вернуться в реальность. Пришпорив Блика, он первым, распрямившись, взрезая воздух широкой грудью, помчался вниз королевской рысью, стремительно обтекая то и дело возникавшие на дороге препятствия, рывками, с грацией юной газели переносясь через отвесные щели и трещины, обломки камней и землистые нерукотворные насыпи... Алиса вновь ушла на мгновение в мир розовых грёз, где Сергей, как сейчас, рисовался ей живым богом.
  Но тут Ветер не выдержал первенства своего спутника и устремился в погоню. Алиса снова выпала из видений.
  Они промчались вихрем по наезженным тракторами дорогам, взметая в воздух чёрные клубы пыли. Они, не сбавляя скорости, въезжали в горные реки, переправляясь верхом, полностью доверяясь коням в поисках если не брода, то хотя бы отсутствий стремнин.
  Поначалу Алиса пугалась этой бешеной скачки с гор и предгорий, но постепенно привыкла к сумасшедшему ритму. И всё-таки одна мысль настойчиво не оставляла её с тех пор, как они преодолели северный склон той первой горы, Вышки. Она настойчиво ввинчивалась в её сознание, не отпуская Поплавскую ни на минуту: ни одна порода скакунов не могла так сказочно двигаться вертикально вверх и вниз по отрогам. Она убеждалась в этом каждый раз, когда они, обходили погранпосты, деревни и зимовья, буквально вознеслись над горой Имокташ, переносясь почти по воздуху на правый берег Телецкого озера.
  Здесь Сергей вновь остановил животных, давая Алисе возможность передохнуть и осмотреться.
  Они стояли бок о бок в ста метрах от водопада Корбу на высоте двадцати метров над озером и вдыхали насыщенный влагой воздух полной грудью, едва удерживаясь от желания раствориться в окружающей красоте, слиться с природой, упав в густые поросли растущего здесь в изобилии багульника и чабреца, под раскидистыми кустами спиреи и очитка, в колыхавшемся мареве водяной пыли, под неодолимый раскат падающего вниз, в озеро, непрерывающегося потока...
  Сергей, не раз бывавший в Алтайском заповеднике в целом, и в частности - здесь, у реки Большая Корбу, в этот раз любовался не окружающей их с Алисой флорой и фауной - он не мог отвести взгляда от девушки. Щеки её раскраснелись, глаза горели лихорадочной страстью, волосы, слегка намокшие от влаги, блестели под открытым небом чистым золотом...
  Алиса обернулась к своему спутнику, горячо улыбаясь, взглядом делясь всеми глубокими чувствами, проникшими под её непробиваемый прежде панцирь отчуждённости и хладнокровия, молча благодаря его за подаренные минуты восторга, пусть и краткие, но такие яркие, что смогли разбудить её затаённую жажду жить, разделяя себя со всем миром сразу...
  А Травник все медлил и медлил, любуясь дочерью нимфы и потомка русалов. В это мгновение он не знал и не хотел знать, как унять свои собственные желания, и потому впитывал каждый миг эфемерного единения.
  Тут Сергей почувствовал чей-то взгляд с глади озера и услышал невдалеке рокот моторки.
  - Едем дальше! - он сурово окликнул Поплавскую и поворотил коня вглубь заповедника. Алиса направилась следом, так же резко меняя выражение лица на своё привычное, тоскливо-покорное.
  Она неожиданно поняла, что за какие-то сутки крепко привязалась к этому, по сути, малознакомому зрелому человеку. Сейчас она доверяла ему больше, чем Игорю или Вячеславу Ивановичу, полагалась на него и, возможно, искренне рассчитывала на нечто большее, чем просто рассказ о прошлом её родных и её позабытом детстве.
  - Мы у цели! - прокричал ей Травник, не оборачиваясь, когда они ворвались на перевал Кара-Тасырган и, уже в сумерках, почавкав по болотистым луговинам от горы Трехглавой до озера Джулукюля, через не отличимые от стремнины броды рек Узун-Оюк и Чулышман, замедлились на разделявшем нерукотворные водохранилища холме.
  Озеро, и в самом деле, оказалось большим - раньше Алиса не встречала таких водоёмов. Хотя, если учесть, что при попытке объехать стороной все хотя бы мало-мальски населённые пункты они с Сергеем, пускай и издалека, увидели ни одно чудесное место, включая Телецкое озеро, с первым утверждением можно было поспорить.
  В центре озера высился небольшой островок, весь опутанный местным цветным разнотравьем.
  Имея стопроцентное зрение, даже в вечерних потёмках Алиса заметила там какую-то не то тропинку, не то узенькую полоску плоских камней, складывавшихся в искусственно созданную дорогу. Но наступавшая ночь не давала шансов увидеть подробности.
  Пляж, на который они попали, видимо, был единственной не заболоченной береговой линией, предназначенной для любителей греться на солнце: ни единого камешка не наблюдалось на его территории. Лишь кое-где поблёскивали выброшенные прибоем гальки. Вот только навряд ли погода здесь предоставляла возможность поплавать - как- никак, высота плоскогорья, в котором расположилась эта природная купель, достигала отметки трёх тысяч с гаком метров.
  Тем временем, пока соскочившая с Ветра Алиса в немом восхищении осматривала очередной дивный простор, раскинувшийся перед ними, Травник распрягал лошадей. Обернувшись к нему, она подхватила свою часть из ноши, скатанную и уложенную по рюкзакам, погладила Ветра по холке, отчего конь, млея от нежности, прищурил глаза. Так и не удержавшись, она звонко и продолжительно зазевала: усталость давала знать о себе, сон неумолимо накатывал на истощённый двухдневными скачками молодой организм, и она всё сильнее поддавалась этой естественной слабости.
  Травник искоса глянул на девушку, затем юркнул за валуны справа от Алисы и заскрежетал по песку деревянной лодкой с короткими вёслами.
  Побросав свои вещи на дно, они вместе спустили её на озёрную гладь и, посильней оттолкнувшись, запрыгнули в заскользившую шлюпку.
  - Через двадцать минут будем на острове, - уточнил для Алисы Сергей, вставляя весла в уключины. - Там есть избушка, со столом, стульями и посудой, можно даже печь растопить. Так что вести разговор будем на сытый желудок.
  - Во-первых, я не слепая, и я ничего подобного там не вижу, а во вторых, мне сейчас хочется только спать, - отрицательно качнув головой, Алиса зевнула и потёрла большими пальцами переносицу.
  - Тогда отложим беседу на утро? - Сергей хладнокровно взглянул на Поплавскую, плавно вводя вёсла в воду и начиная неторопливо грести.
  - К моему сожалению, да, - устало кивнула Алиса, аккуратно откинулась на спинку сидения и, спустя пару минут, неожиданно крепко уснула.
  Она даже не шевельнулась, когда причаливший Травник мягко взял её на руки и перенёс в приземистую избу, появившуюся из ниоткуда, едва он прошёл по тем самым камням-ориентирам, перешагнув с невнятным шёпотом крайний плоский валун. Пространство вокруг моментально преобразилось: вместо пустоты, шелковистых моховых дорожек и разноцветных лишайников остров заполнили мощные сосны и тополя, нежные берёзы и липы да густые безымянные кустарники. Показалась и изба, о которой говорил на берегу Сергей.
  Внутри домика нашлась удобная широкая лавка с чистым матрасом, подушкой и тонким пледом пшенично-серого цвета. Уложив на неё девушку и, задержавшись на миг, чтобы взглянуть на лицо спящей красавицы, Сергей вышел из хаты, примостился на ветхой завалинке, достал из кармана костяной портсигар и закурил, ночь напролёт глядя на звезды и думая о своём.
  ***
  Когда Алиса открыла глаза, прямо перед лицом она увидела паука. Тот медленно поднимался к почерневшему небелёному потолку деревянного дома, перебирая своими миниатюрными лапками со скоростью швейных станков-автоматов. Встав с импровизированной кровати, она тщательно огляделась, пытаясь честно припомнить, как она здесь оказалась.
  В комнате в шестнадцать квадратов кроме спального места, на котором она размещалась, ничего не было. Голые стены из брёвен, лампочка посередине и затёртый, но чистый и крепкий ещё половик создавали типичное представление современных детей об опустевшем жилище слегка осовремененной бабы Яги.
  Сквозь бездверый проем Алиса увидела ещё одну комнату, чуть пошире и поуютнее. Аккуратно поднявшись с жёсткого ложа, она вышла в переднюю. Здесь располагалась и кухня, и прихожая, и столовая. В правом углу стояла русская печка с облупившейся штукатуркой, а рядом с ней резной старинный буфет со слегка покосившимися полками. Прямо по центру располагался огромный дубовый стол с гнутыми ножками, пара лавок впродоль широких сторон и кресла-стулья по головным местам. У стены слева от проёма в отдельную комнату стояла кадка с водой и что-то вроде современного журнального столика из ивовой лозы. У стены слева - комод и сундук. По всему прочему же периметру кое-как громоздились узкие лавки и деревянные ведра.
  Обернувшись в сторону выхода, слева в углу, Алиса увидела Травника, неторопливо входящего в дом. Его усталый, ссутуленный вид напоминал уморившегося каторжника с золотых шахт рабовладельцев Америки. Взгляд был тоскливый и усталый, а под глазами синели круги от бессонницы.
  - С добрым утром, - поздоровался он. - Я могу затопить эту старую печь, если ты прозябла.
  - Нет, не нужно, - отказалась от предложения Алиса. Вид Сергея отчего-то сделал её какой-то несмелой, так и хотелось чем-то ему угодить. - Хотя, в общем-то, стоит, ведь ты просто ужасен: неужели не спал, ведь мы так умотались, пока добрались до этого места, и, кстати, у меня в сумке лежат лепёшки и чай, я пойду, принесу их, пока ты здесь трудишься - впрочем, ещё и дров раздобыть где-то надо или на улице есть поленница?
  Всё это она протараторила с такой скоростью, что и сама едва поняла, что сказала. Атмосфера доверия, сопровождавшая их вчера, с приходом рассвета словно растаяла, и Поплавская вдруг ощутила себя рядом с Травником неуверенной и растерянной. Впрочем, Сергей только двинул бровями, промолчал, развернулся и вышел. Алиса стала заламывать пальцы, стараясь понять, что же с ней только что было, но предположений не было вовсе. Тем временем, Травник вернулся с дровами и рюкзаком.
  - Я растоплю-таки печь, ты разогреешь лепёшки, мы будем жевать и говорить, - произнёс он неторопливо, складывая дрова и скидывая сумку на лавку. Казалось, он тоже потерял бодрость вчерашней скачки, и не знает, как вновь наладить доверительный разговор. Он развязал тесёмки, распахнул борта сумки, на миг задумался, и затем отступил обратно к двери, растеряно и сурово упарившись взглядом в Поплавскую.
  - А как насчёт: 'когда я ем, я глух и нем'? - Алиса попыталась уйти от неловкости старой присказкой в роли шутки. Но Сергей только буркнул на это: 'не в наших манерах', - и сполз по стене на корты. Девушка хмыкнула и стала выкладывать запасённый дорожный паек.
  - А здесь есть на чем разогреть пирожки? - спросила она, направляясь к буфету. Сергей не ответил. Раскрыв кухонный шкаф, Алиса увидела полный набор столовой посуды из чистой глины на восемь персон на верхних и средних полках, а также кастрюли и сковородки из чугуна. Сбоку, почти вертикально, стояли современные подносы и древние глиняные поддоны для запекания пирогов на поду. Вытащив один из них, Алиса смазала его поверхность кусочком сала, уложенным заботливой мамой Игоря, и разложила на нем лепёшки и пироги.
  - У меня всё готово, - отрапортовала она. - Нужен только огонь, чтобы всё это стало горячим.
  Сергей рывком дёрнулся к жерлу, деловито кинул охапку дров, чиркнул спичками и пружинисто распрямился, отступая от печки. В раскрытой топке заплясало яркое, неожиданно сильное пламя. Алиса, слегка кивнув головой, аккуратно поставила лист на под и прикрыла заслонкой. Затем, вернувшись к буфету, достала глиняные стаканы с тарелками, перетёрла всё, не такое и пыльное, как она ожидала, походным куском полотна для грязных дел и, аккуратно расставив, присела на краешек лавки.
  - Может, ты, наконец-то, начнёшь рассказывать? - произнесла она, неожиданно для себя теряя терпение и глядя в упор, с равной долей раздражения и стыда, на прислонившегося к подоконнику Травника. Он посмотрел на Алису пронзительным взглядом и, чуть помедлив, проговорил:
  - Начну, не переживай так сильно.
  Затем, подойдя к столу, он рывком отодвинул стул-кресло, сел в него, отчего оно заскрипело, как стонет любая старая рухлядь, достал из кармана свой портсигар и, взглядом испросив разрешения, закурил.
  - У меня есть две просьбы, - промолвил он вкрадчиво. - Первая, достань пироги, в печке жара достаточно, чтобы всё погорело. А вторая - не задавай мне вопросов до тех самых пор, пока я не закончу рассказ. И дело тут вовсе не в том, что я не люблю отвечать на вопросы, дело тут в том, что многое мне самому непонятно, а некоторое ты и сама додумаешь, если дослушаешь до конца. Я искренне хочу тебе всё рассказать, но и разложить всё по полочкам, по порядку, чтобы мы оба могли понять происходящее. Ты согласна на эти условия?
  - Согласна, - ответила Алиса, почти не задумываясь над смыслом произнесённой абракадабры. - Но если ты станешь говорить непонятной мне терминологией...
  - Я ориентируюсь в твоей лексике как заправский лингвист, и если мне все же придётся произносить непонятные фразы, будь уверена: я всё тебе разъясню. Но у тебя есть один большой минус: несмотря на твою рассудительность, ты весьма экспансивна, вспыльчива и заносчива в последнее время, а в такие моменты, как сейчас, себя контролировать ты вообще не умеешь. Сказано не в обиду, все эти черты не являются негативными как таковые, но в контексте нашей с тобой договорённости они могут служить и тебе, и мне поводом прерываться и сбивать с мысли рассказ. Доставай пироги.
  Алиса вынула разогретую пищу найденным у стенки ухватом и ловко стряхнула всё на тарелки.
  - Кстати, а откуда тут взялся дом? - спросила она мимоходом. Сергей устало покачал головой.
  - Ты, похоже, не можешь молчать ни минуты.
  - Всё-всё, замолкаю.
   Налив себе и Травнику чая из термоса, она откусила кусок пирога с начинкой из печени и требухи, подавая рукой и кивком головы Сергею сигнал 'начинай, я молчу'.
  - Так вот, - продолжил тот, отпив чая, - имея этот речевой минус при наших с тобой обстоятельствах, мне придётся пойти на крайние меры. На время моего монолога я наведу на тебя молчание, только это даст мне шанс высказаться полностью в тишине, защитить тебя от превентивных мер и продемонстрировать возможности любого мага не слабей меня.
  Алиса проглотила остаток теста в руке и уточнила:
  - Что ещё за наведение? Может быть, обойдёмся без кляпа?
  - Никакого кляпа не будет, - сощурился Травник. - Ты сможешь также действовать своим ртом, как и сейчас, но, при малейшем желании говорить, речевой аппарат будет блокироваться собственным мозгом. Побочных эффектов заклятия не существует, ты не подавишься, не захлебнёшься, никакой боли, судорог и прочих побочных эффектов. Ты просто не сможешь трещать как сорока.
  Он закрыл на мгновение свои глаза шляпой, облокотившись на стол, словно усталый и измученный путник. Затем взглянул прямо на Алису, приковав её внимание к своим глазам каким-то неестественным светом серых зрачков, сиявших словно матовая сталь, и проговорил - чётко, раздельно, перебирая каждый звук фразы как горох перед посевом.
  - Spiritul mamorei îți interzic acestă femei a vorbi cu permisiune me3. На миг Алисе почудилось, что в её горло скользнули кусочки подтаявшего от жара льда, горло её онемело, но затем всё вернулась на круги своя. Она удивлённо вскликнула, но вместо звука услышала тишину. Вскочив со скамьи, она хотела прокричать прямо в лицо этому ненормальному гипнотизёру: 'Я ещё не давала согласия на твои глупые фокусы!', - но ничего не выходило. Схватившись обеими руками за свою шею, она отшатнулась назад, больно ударившись о бревна в стене. Сергей подскочил к ней, схватив её за запястья, и только тогда она поняла, как сильно она напугана: совершенно одна, неизвестно где, да и с кем, Алиса была теперь безголосая, звать на помощь будет бессмысленно - она не производит ни звука! Да и навряд ли кто-то здесь есть неподалёку, озеро-то посреди гор! Как она, дура, пошла на подобную авантюру?! Как она посмела довериться ему, самонадеянно поверила в его искренность и привязанность... как она позволила себе самой привязаться к совершенно незнакомому человеку, которого признала за "своего" лишь по смутному сну?! Даже если ей и удастся теперь сбежать, сможет ли девушка вновь говорить? Боже, какая же она дура!
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"