Последняя надежда уехать с отцом в Африку растаяла уже в аэропорту.
- Тебе сейчас об учёбе думать надо, - строго сказал на прощание отец. - Я не на сафари еду и не для того, чтобы полюбоваться видами Килиманджаро. Я работать еду. Ты уже достаточно взрослый, чтобы это понять. Да и неспокойно сейчас в Нигерии.
- А Гришку Огрызкова отец с собой в Нигерию брал, не побоялся, - с упрёком сказал юноша.
- Ну и что хорошего? Просидел твой Гришка в посольстве почти год, как в тюрьме, и вернулся - только и того, что в Африке побывал. Ты, главное, учись; успеешь ещё мир повидать. Это я тебе обещаю.
Мужчина слегка обнял сына за плечи и, перейдя на шутливый тон, сказал:
- Ты только не женись раньше времени, пока я там поработаю годик-другой.
Юноше явно не понравилась шутка отца, он сделал шаг назад, освобождаясь от объятий, и сердито проворчал:
- Не переживай, папа, я никогда не женюсь. Все бабы стервы и...
- Но, но, но, но! - оборвал его отец. - Полегче, юнец! Где ты нахватался такого жаргона? Когда говоришь гадости о женщине, вспомни, кто тебя рожал. Обобщая такие вещи, ты поливаешь грязью святое - маму.
- Прости, папа, мамы, конечно же, это не касается. Я не прав.
- То-то же! Что, с Альбиной поссорился?
- Мы расстались. Вернее, она бросила меня.
- Так вот оно в чём дело! А я-то думаю: чего это мой Дениска так рвётся уехать со мной.
- Да при чём тут это!
- При чём, при чём - ещё как при чём! Мы эти драмы тоже проходили. Но, как видишь, пережили. А я знал, что с Альбиной у тебя не сложится. Когда тебе восемнадцать, а девушке двадцать - это огромная пропасть. Нет, исключения бывают, конечно. Но Альбина - не тот случай.
- Всё-то ты знаешь, папа, тот - не тот. Она просто предала меня, вот и всё.
- Да нет, сынок! Она уже для замужества созрела, а ты ещё нет. Я думаю, Альбина поступила мудро, и ты не держи на неё обиду.
- Ладно, папа, проехали эту тему. Вон, кажется, за тобой идут.
Мужчина обернулся и увидел приближающегося молодого человека в строгом тёмном костюме, в галстуке и стерильно чистых туфлях.
- А, Алёша! Ты за мной?
- Да, Сергей Сергеевич, за вами. Вещи ваши уже на борту, все сотрудники в вип-зале. Ждут только вас.
- Спасибо, Алёша, я уже иду. - Повернувшись к сыну, Сергей Сергеевич протянул ему руку и сказал: - Будем прощаться, сынок. Помни: главное...
- Учёба, - недовольно продолжил Денис.
- Правильно! И береги маму. Всё, пока! Устроюсь - позвоню.
Отец крепко пожал руку сына - целоваться на прощание у них было не принято, - повернулся и пошёл вслед за стройным молодым человеком.
Денис стоял и смотрел на удаляющегося отца, пока тот не скрылся за дверью, у которой стоял внушительного вида охранник, вежливо посторонившийся перед вип-персонами. Отец ни разу не обернулся.
Настроение у юноши было прескверное. Нужно было ехать в университет. Ко второй паре он успевал без проблем. Но сегодня ему меньше всего хотелось прозябать на лекциях. Он начал раздумывать, куда бы ему пойти, чтобы убить время. Перебирая в уме варианты, пришёл к выводу, что нет такого места.
- Тогда остаётся только домой, - произнёс он вслух. - А если мама начнёт доставать - уеду на дачу и поживу там некоторое время.
Открыв входную дверь своей квартиры, Денис вздрогнул: откуда-то из комнат доносился громкий мужской голос. Первая мысль была: грабители. Но, услышав несколько слов, парень понял свою ошибку.
- Я вас убедительно прошу, - гремел голос, - ничего без меня не предпринимайте. Я скоро приеду и сам во всём разберусь. - Пауза. - Да! - Снова пауза. - Да! Вы правильно меня поняли.
Разговор был явно телефонный. Но почему говорил мужчина и почему из маминой спальни? Денис тихо прикрыл за собой дверь и осторожно подошёл к комнате, из которой продолжало доноситься:
- Нет! Это только я буду решать. При чём здесь Александр Ефимович? Это мой участок работы, и только я за него отвечаю. А вы, Иван Степанович, если вам некомфортно со мной работать, можете подать в отставку. Да, вот так вот! Да, несмотря на заслуги! Да, можете жаловаться! Совещание сегодня в одиннадцать тридцать. Вот там и поговорим. Всё, разговор окончен!
После некоторой паузы тот же голос, только уже не такой громкий и властный, произнёс виновато:
- Извини, любовь моя, чёртова работа. Этот старый коммуняка никак не может понять, что времена уже давно не те, что мы уже двадцать лет живём по совсем иным принципам. Если бы не его опыт работы, давно бы на пенсию спровадил. На кой хрен мне такой зам, который все мои действия сверяет с бумажкой? Наверное, сегодня решу этот вопрос кардинально. Его никто не любит, даже шеф. Пора давать дорогу молодым. Я бы мужа твоего на его место поставил, но, сама понимаешь...
- Понимаю, милый, понимаю! - Денис узнал голос матери. - Иди ко мне, я так соскучилась. Почти два месяца ждала. Ну, иди же!
- Ты не представляешь, как я соскучился! Но у меня совсем нет времени. Заскочил буквально на пару минут. Нужно подготовиться к совещанию. Отложим нашу встречу до вечера.
- Ты поведёшь меня в ресторан?
- Нет, теперь это, к сожалению, невозможно.
- Но почему? - таких игриво-капризных ноток в голосе своей матери Денис не слышал никогда раньше.
- Потому, любовь моя, скажу тебе по секрету, что появилась реальная перспектива забраться в министерское кресло шефа. Оно после выборов уплывёт из-под его костлявого зада однозначно. Претендентов явных трое, и я в их числе. Мне теперь нужно вести себя крайне осмотрительно. Любой скандал может перечеркнуть все надежды.
- Тебе карьера дороже меня?
- Ну, что ты, радость моя! Ты просто представь, какие перспективы перед нами открываются. Мужа отправлю в приличную страну послом или главой какого-нибудь торгпредства. Сына твоего тоже на дипломатическую службу устроим. Кстати, где он сейчас, на занятиях?
Денис, стоявший у самой двери спальни, едва сдержался, чтобы не войти и не кинуться с кулаками на любовника матери. То, что это был любовник, сомнений не оставалось. Но какая-то неведомая сила остановила безумный порыв и заставила слушать дальше.
- Да, он пошёл провожать отца и потом обещал пойти на занятия.
- А ты почему не пошла?
- Он не любит. Считает, что жена должна проводить из дома и дома встретить. Он вообще не любит этих "сантиментов", как он говорит. Меня это вполне устраивает. Но как мы теперь будем встречаться?
- Тут надо подумать. Друзья и гостиницы отпадают однозначно. Будет лучше, если ты снимешь где-нибудь квартиру подальше от центра, но в приличном районе. Или ещё лучше - домик.
- Тогда давай лучше у меня или у тебя на даче.
- У меня? Прислуга в один миг сдаст благоверной с потрохами. Отпадает сразу.
- Тогда у меня.
- А прислуга?
- Какая прислуга? Не зарабатывает муж на прислугу. Я не работаю, сын - студент. А ты - прислуга!
- Не так уж и мало зарабатывает твой Сергей. Уж я-то знаю. А теперь я его вообще на хлебное место устроил - грех обижаться. Знаешь, сколько желающих было на эту вакансию? Ну, не дуй губки, не дуй. Лучше поцелуй котика.
Некоторое время почти ничего не было слышно, только сопение мужчины, а затем он сказал, тяжело дыша:
- А, ладно! Полчаса у меня ещё есть. Вечером продолжим у тебя на даче, а пока заморим червячка.
Денис не помнил, как оказался на улице, как сел на лавочку на детской площадке во дворе, как выкурил одну за другой несколько сигарет. В голове каша: девушка бросила, отец улетел, не взяв его с собой, у мамы любовник. Кругом предательство и грязь. Что делать? Взгляд его упал на валявшийся под ногами камень. "Вот оно, решение! - подумал он. - Сейчас этот урод выйдет, и я проломлю ему голову!". Денис поднял увесистый булыжник, подбросил его в руке и с наслаждением представил, как он будет крушить череп ненавистного ему врага.
Из подъезда вышел крупный пожилой мужчина, прилично одетый, слегка сутулый, с солидным вторым подбородком и мешками под глазами, в очках, а отсутствие седины указывало на то, что волосы были явно крашеными. У него был вид преуспевающего человека, знающего цену себе и окружающим.
Денис решительно пошёл ему навстречу, но неожиданно включился разум: "А вдруг это не он! Ты же не видел его в лицо. И ты убьёшь ни в чём не повинного человека". По инерции юноша сделал ещё несколько шагов, а потом даже радостно подумал: "Да нет же! Этот совсем старый для роли любовника! Не могла мама променять красавца отца на такого урода!".
Мужчина подошёл к машине, из которой вышел водитель и учтиво открыл перед ним заднюю дверь, задав традиционный вопрос:
- Куда теперь, Эдуард Аркадьевич?
- На службу, - коротко бросил мужчина, грузно устраиваясь на заднем сиденье.
Денис сразу узнал его по голосу. Это был он! К горлу резко подступила тошнота; парня словно переломило пополам, и его стало рвать. Всё это происходило в нескольких метрах от машины. Водитель Эдуарда Аркадьевича поморщился брезгливо и произнёс, включая зажигание:
- Вот молодёжь пошла. С утра уже нажрался. Машину бы не заляпал гадёныш.
- Да, распустились. Сталина на них нет, - сказал пассажир, но тут же, спохватившись, добавил: - Тьфу-тьфу-тфу! По дереву постучать бы надо.
Когда машина скрылась, рвотные позывы у Дениса прекратились, но легче не стало. Он ещё немного постоял, посмотрел в направлении уехавшей машины, заметил в руке бесполезный булыжник, отбросил его в сторону и побрёл по дороге к выходу из двора. После пережитого потрясения в сознании юноши произошёл надлом. Казалось, все части тела, все внутренние органы, мозг работали независимо друг от друга. Ноги несли его непонятно куда, а голову это совершенно не интересовало; лёгкие требовали никотина, а пальцы разламывали одну сигарету за другой, превращая их в пыль; органы слуха и обоняния, казалось, отключились напрочь. Только глаза ещё выполняли свою функцию и не позволяли молодому человеку выйти на проезжую часть или не свалиться в кювет. Очнулся Денис от грохота проходящего поезда где-то внизу. Остановился. Начал осматриваться по сторонам. Сознание медленно возвращалось. Стало понятно, что это пешеходный мост, а под ним проходит железнодорожная ветка. Совсем рядом возвышалось здание вокзала. Мимо сновали спешащие по своим делам люди.
"Все идут куда-то, идут... И нет им никакого дела до моих проблем, так же как и мне нет абсолютно никакого дела до их, - подумал Денис. - Живёт каждый в своём мире и даже не задумывается над тем, что кому-то рядом очень плохо. Вот я сейчас прыгну вниз, прямо под поезд, эти людишки остановятся на мгновение, как муравьи, посмотрят с моста на то, как колёса перемалывают чьё-то тело, и побегут дальше. А какой-нибудь идиот поспешит запечатлеть это на мобильник, чтобы похвастаться перед друзьями редкими кадрами или выложить в сеть на всеобщее обозрение. И забудут на следующий день - подавай новое зрелище! Им-то что, а вот кое-кому это запомнится на всю жизнь. Каждый будет думать о своём: "Ах, если бы я его не бросила!", "Если бы я его взял с собой!", "Если бы я не предала семью!"... Да, тогда бы я был живым, здоровым и счастливым. Вот подожду следующего поезда и полечу. Пусть мучаются все, как мучаюсь сейчас я. Но я-то скоро отмучаюсь, а вы будете страдать до конца своих дней. А вот и поезд. Мой поезд!"
Денис вцепился в перила, присел немного, готовясь совершить последний в своей жизни прыжок. Но поезд проследовал по другой колее. Чувства облегчения и досады слились воедино. Первое сначала взяло верх, как бы говоря: "Слава Богу!". Но потом второе отозвалось в глубинах сознания укором: "Не поддавайся слабости! Не будь размазнёй!".
Передышка длилась недолго. Пассажирский скорый уже набрал ход и нёсся по колее, проходящей прямо под ногами самоубийцы. Денис приготовился к прыжку и, затаив дыхание, смотрел на мчавшийся локомотив. Перемахнуть через невысокие перила молодому здоровому парню не составит труда. Когда до поезда остались считанные метры, он сделал рывок и оторвался от бетонного настила. Денису казалось, что он видит свой полёт, он чувствует его всем своим телом, всем существом. Но какая-то неведомая сила втянула его обратно, и он плюхнулся на бетон.
- Глупо, - услышал он над собой мужской голос, приятный и в то же время равнодушный.
Денис поднял голову и увидел стоящего перед ним молодого человека, чем-то похожего на него, только постарше. Мешком обвисающий серый свитер придавал мужчине неопрятный вид. Жёсткий ёжик волос с неравномерной россыпью ранней седины и небритое лицо только усиливали это впечатление. Глаза были такими же серыми, как у Дениса, с голубым оттенком, и смотрели на него устало, спокойно до равнодушия.
- Так и будешь сидеть? - спросил молодой человек. - Бетон - не лучшее место.
Денис повертел вокруг себя головой, пытаясь сообразить, что произошло и где он сейчас. Рефлекторно протянул руку незнакомцу, как бы прося помощи подняться, но тот в ответ только небрежно бросил:
- Сам падал, сам и поднимайся.
- Разве сам? - неуверенно спросил Денис.
Ноги у него были ватными, руки дрожали, во всём теле ощущалась слабость, но всё же поднялся сам. Посмотрев вниз на железнодорожное полотно, где он должен был сейчас лежать, Денис снова ощутил приступ тошноты.
- Вниз не надо смотреть, - посоветовал незнакомец. - Отойди от края.
- А тебе какое дело? - огрызнулся Денис.
- Да, собственно, никакого, - спокойно ответил молодой человек. - Если есть желание, можешь попытаться ещё раз. Вон новый поезд на подходе.
- Расхотелось, - проворчал сердито юноша.
- А что так? - В голосе незнакомца промелькнула ирония.
- Зрителей много.
- Тогда, если хочешь, пошли.
- Куда?
- Туда, где нет зрителей и можно исполнить своё самое заветное желание. Или боишься?
- Чего мне бояться? - с вызовом в голосе спросил Денис.
- Того, чего почти все люди боятся, - своих тайных, самых сокровенных желаний.
- Я уже ничего не боюсь.
- Тогда пошли.
- А ты вообще кто?
Мужчина ответил не сразу.
- Вообще-то я сталкер, но тебе не всё равно?
- А-а-а, - разочарованно протянул Денис, - ты сумасшедший.
- Не больше, чем ты, - спокойно возразил молодой человек. - Разве это я сейчас хотел броситься под поезд?
- Ладно, пошли. А имя у сталкера есть?
- Зови меня просто сталкером. А я тебя буду звать студентом. Нам ни к чему знать имена друг друга.
- Нет, ты точно сумасшедший. Наверное, Тарковского насмотрелся.
- Я не неволю, - слегка обиделся мужчина. - Можешь оставаться, а мне пора.
Он развернулся и пошёл, не оглядываясь, прочь. Такой неожиданный поворот обескуражил юношу. Денис в нерешительности постоял немного, затем, подумав, что ничего не теряет, пошёл следом.
- Эй, послушай! - крикнул юноша. - Подожди! Я с тобой. Только не надо так быстро идти. Что-то меня ноги плохо слушаются.
Мужчина остановился, а когда Денис поравнялся с ним, сказал:
- Это скоро пройдёт. Это после стресса. Надо идти и не обращать внимания.
Денис зашагал рядом, стараясь не отставать. Пройдя с километр по тенистым улицам города, он действительно почувствовал некоторое облегчение. Ему нестерпимо захотелось курить. Он достал из кармана пачку сигарет и, протянув её спутнику, спросил:
- Курить будешь?
Тот отрицательно повертел головой.
- А я закурю.
Денис на ходу закурил сигарету, сделал несколько глубоких затяжек и снова спросил:
- А ты что, не куришь?
- Бросил. Давно уже бросил. - Мужчина говорил не быстро и не громко, но отрывисто и уверенно. - И ты, студент, придёт время, тоже бросишь.
- Ты хорошо разбираешься в людях, что так уверенно это заявляешь?
- Не во всех. Только в таких, как ты.
- Я настолько прост и понятен?
- Даже больше, чем ты думаешь.
- Ещё скажи, что ты читаешь мои мысли и знаешь, чего я хочу, что мне надо и чего не надо.
- Я не могу знать то, чего ты пока и сам не знаешь. Желания должны созреть, только тогда можно будет о них просить.
- Кого просить? - удивился Денис.
- Когда придём - узнаешь.
- А куда мы идём?
- В Зону, - ответил незнакомец и остановился. - Там могут осуществиться все твои самые тайные, самые сокровенные желания. Даже те, которые в данный момент находятся в подсознании, которые сознание отвергает и боится.
Денис посмотрел на него, как на безумца, и уже начал жалеть, что пошёл вслед за ним.
- Не надо на меня так смотреть, студент, - сказал мужчина так же спокойно и уверенно. - Я действительно сталкер и знаю, о чём говорю.
- Бред какой-то, - проворчал Денис. - Нет, конечно, "Пикник на обочине" я не читал - терпения не хватило, но фильм "Сталкер" смотрел.
- Тем проще тебе будет понять...
- Что понять? - стал горячиться Денис. - Ни черта я в этом фильме не понял. Один ненормальный ведёт двоих таких же недоумков в какую-то Зону, где находится какая-то комната, которая исполняет желания. Эти придурки две серии жизнью рисковали - всё ломились к мифической комнате, а когда пришли, то передумали загадывать свои желания. Ну и в чём смысл?
- А ты бы не передумал? - Сталкер посмотрел юноше в глаза.
Этот проникающий в душу взгляд смутил Дениса, по телу пробежала мелкая дрожь, как перед прыжком с моста. Но на этот раз он решил справиться с малодушием и твёрдо ответил:
- Не передумаю, не надейся.
- Тогда пошли.
- Пошли. А долго идти? А то, может, такси возьмём?
- В Зону на такси не попадёшь, только пешком. До захода солнца придём, будь уверен.
- Тогда веди, сталкер, в свою Зону.
- Зона как раз твоя. Я только проводник.
- И многих ты уже провёл?
- Таких, как ты, с каждым годом больше. Некогда мне заниматься подсчётами, да и смысла нет.
- Ты самоубийц имеешь в виду?
- Не только.
- А подробнее можешь рассказать?
- А ты хотел бы, чтобы я о тебе кому-то рассказывал? Это, можно сказать, врачебная тайна или тайна исповеди. Мы, сталкеры, храним её свято.
- Тогда не надо, - согласился Денис. - Просто я хотел занять дорогу разговором. Ну ладно.
- Я тебе вот что скажу: думай только о своём желании. Это сейчас главное. Когда придём, оно должно вызреть, как спелый плод. Если ты сможешь его сформулировать в нужный момент, то сможешь освободиться от него. Ты представить себе не можешь, насколько легче станет.
- А оно сразу исполнится или через какое-то время?
- Это уже в большей степени от тебя будет зависеть, как сумеешь его извлечь из подсознания и придать ему форму мыслей. А мысли, как известно, способны материализоваться.
- После сегодняшних событий трудно сосредоточиться. Самые дикие мысли лезут в голову.
- Дикие? А это хорошо. Если тебя обуревает чувство мести, обиды, злости - не сдерживай мыслей, дай волю фантазии. Так будет легче сформулировать желание.
- Но от этого можно свихнуться.
- Можно, если носить в себе. А я тебе предлагаю другой путь. И хватит разговоров, а то я начинаю уставать от этой пустой болтовни. Иди и думай, думай и иди.
Скоро они вышли из города, прошли пару километров по обочине большой дороги, затем свернули с шумной магистрали на узкую просёлочную дорогу. Ещё через пару километров и вовсе пошли по тропинке через лесопосадки. У поваленного дерева сделали короткий привал, во время которого обменялись ничего не значащими фразами, и двинулись дальше. Миновали овраг, потом вброд перешли маленькую речушку, дальше снова была лесополоса, потом появились дачные домики с небольшими наделами земли. А за следующей полосой леса открылся красивый вид на элитный дачный посёлок.
- Ну, и куда ты меня привёл, сталкер хренов? - удивлённо воскликнул Денис.
- А что тебя не устраивает? - спокойно спросил проводник.
- Как что? Вон та, третья от будки охранника, - наша дача.
- Ну и что?
- А то, что можно было спокойно доехать на такси, а не переться по лесам и оврагам в такую даль!
- Ты же фильм смотрел. Должен помнить, что в Зону нельзя идти коротким путём.
- В Зону, в Зону! - начал не на шутку горячиться Денис. - Развёл меня, как лоха, а я, как последний дурак, в сказки поверил.
- Успокойся! Никто тебя не разводил. Пойдём на дачу, там ты всё поймёшь. Код от замка помнишь?
- Ты уж совсем меня за идиота не держи! - Денис не мог взять себя в руки. - Конечно, помню.
- Тогда пошли. Не забудь сказать охраннику, чтобы снял с сигнализации.
- Не забуду, не бойся, - недовольно проворчал Денис, но вдруг его осенила мысль, и он уже совершенно другим тоном произнес: - А ведь ты прав, сталкер! Мамаша с любовником сегодня здесь собрались провести романтический вечер. Что ж, посмотрим!
Злорадная улыбка исказила красивые черты лица юноши. Он решительно зашагал в сторону дачного посёлка.
Охранник, пожилой мужчина в камуфляже, курил, опёршись на шлагбаум, и слушал через наушники радио FM. Денис узнал его:
- Здравствуйте, Иван Петрович!
- А-а, Денис! Здравствуй, здравствуй! С ночёвкой или как? - вынимая наушники из ушей, спросил охранник.
- С ночёвкой, дядя Ваня. У меня к вам просьба: если мама приедет, не говорите, что я здесь. Хочу ей сюрприз сделать. Хорошо?
- Добро, как скажешь. А почему пешком? Обломался?
- Так получилось. Решил сегодня с приятелем пешком прогуляться. Снимите сразу с сигнализации, дядя Ваня, чтобы я не звонил.
- Далековато из города-то идти - километров пятнадцать, не меньше, - удивился Иван Петрович. - Хотя по молодости я и поболее хаживал. Ладно, ступай, пойду, отключу вашу ячейку, чтоб не жужжала.
- Так вы про уговор не забудете?
- Петрович сказал - Петрович сделает! А в журнал тебя записывать? А то ты вроде как без машины. Под каким номером писать?
- Под каким хотите, Иван Петрович. Всё, мы пошли отдыхать. До свидания, дядя Ваня!
- Всего хорошего, - ответил охранник. Потом, глядя в след удаляющемуся юноше, пожал плечами и подумал вслух: - Странный он сегодня какой-то.
Через несколько минут Денис и сталкер были уже на месте. Почти весь первый этаж дома занимала огромная комната. Сама дача внешне ничем особенным не отличалась - ни архитектурными формами, ни размерами, ни дорогой отделкой фасада. Но внутреннее убранство поражало. Всё говорило о пристрастии хозяина к африканской экзотике: пол и стены комнаты украшали плетёные циновки с немыслимыми узорами, огромный диван был стилизован под зебру, массивные кресла по бокам дивана были покрыты шкурами леопардов, на стенах висело десятка два различных масок из дерева, в углу громоздилась не то огромная ваза, не то ступа, в которой, словно карандаши в подставке, торчали остриями вверх несколько копий и другое холодное оружие. Даже камин был выполнен в африканском стиле: решётку держали две чугунные фигурки негров в набедренных повязках. По обе стороны камина стояли тамтамы. Радовал глаз резной журнальный столик из чёрного дерева. Шторы на окнах напоминали искусно сплетённые лианы. Лестница, ведущая на второй этаж, была отделана бамбуком. Европейскую цивилизацию напоминали только натяжной зеркальный потолок и замаскированная подсветка. Впрочем, эти атрибуты цивилизации лишь усиливали африканские мотивы.
- Шикарная коллекция, - сказал сталкер, оглядываясь по сторонам. - Любой олигарх позавидует.
- Отец за двадцать лет работы в Африке собрал это барахло, - ответил равнодушно Денис. - Представляешь, когда у нас не было дачи, весь этот хлам хранился в квартире.
- Представляю, очень даже хорошо представляю, - проговорил задумчиво сталкер, разглядывая оружие в ступе.
- В детстве меня это забавляло, даже заменяло игрушки. Вот из этого лука я лет в десять подстрелил бездомную кошку. В сафари играл. Получил, конечно, ремня, и лук спрятали от меня подальше на много лет, пока не вырос. Как только купили дачу, мама настояла на том, чтобы все эти отцовские сокровища убрали поскорее из квартиры. Она не разделяет увлечения папаши и, по-моему, боится больше всего на свете вот этих масок на стенах. В детстве я и сам их боялся. А подрос - понял, что всё это деревяшки и шкуры, только и всего.
- Ну, не скажи, - возразил сталкер. - Если бы ты знал происхождение, назначение и историю этих вещей, ты бы относился к ним более уважительно. Поверь, они этого стоят.
- Не знаю, может быть, - согласился Денис. - Но меня сейчас больше интересует вопрос, что ты будешь пить?
- Если есть пиво, я бы выпил. Очень пить хочется.
- Сейчас посмотрю. - Денис вышел на кухню очень скромных размеров, вход в которую скрывали лианы, открыл холодильник и, обнаружив несколько сортов пива, крикнул: - Тебе какое, светлое или тёмное?
- Светлое, если можно.
Денис вернулся с бутылкой пива и бутылкой вина.
- Я пиво не люблю, - пояснил он, ставя бутылки на стол. - Лучше вина выпью.
- Я в твои годы тоже пиво терпеть не мог, а потом как-то привык, даже полюбил.
Денис снова вышел на кухню, взял высокие стаканы из навесного шкафа, из холодильника достал нарезку из красной рыбы и шоколадку. Со всем этим он вернулся в комнату и, разместив на столе, сказал:
- За что будем пить, сталкер?
- За то, чтобы твои желания исполнились, - ответил молодой человек.
- Да брось ты! - воскликнул юноша. - Хватит туман напускать. Оставь эти многозначительные намёки, а то я и вправду начну думать, что ты сталкер.
- Для начала налей по праву хозяина. И чем плох тебе тост?
Денис не ответил. Молча налил полный стакан пива гостю и почти половину стакана вина - себе. Называющий себя сталкером взял со стола стакан и залпом осушил его, затем уже сам наполнил свою ёмкость пивом, промокнул салфеткой разлившуюся пену, взял кусочек красной рыбы и, уже не спеша, стал наслаждаться прохладным напитком. Денис тоже залпом выпил свою порцию вина, закусывая его шоколадным квадратиком.
- Хороший тост, хорошее вино, - проговорил он, снова наполняя стакан рубиновым нектаром. - Тебе не кажется, что ты мне кое-что должен объяснить? На что ты намекал по дороге сюда? Что я должен понять именно здесь, на своей даче?
- Ещё не время, - спокойно ответил сталкер, делая глоток из стакана.
- Не время! А когда будет время? Скоро уже вечер. Я хочу знать!
Дениса стали раздражать спокойствие и неразговорчивость гостя. Он вылил остатки вина в свой стакан, сделал несколько глотков, закурил и, откинувшись на диване, уставился на собеседника, ожидая ответа. Пауза настолько затянулась, что Денис успел докурить сигарету и допить вино.
- Ты вообще кто? - не скрывая раздражения, нарушил он молчание.
- Сталкер, - всё так же спокойно ответил молодой человек.
- Это я уже слышал. Кто ты, откуда, чем занимаешься? Какое тебе дело до меня? Если ты рассчитываешь на благодарность за то, что остановил меня на мосту, то зря! Не сегодня, так завтра захочу - сделаю это. Что молчишь?
- Глупо.
- Да что глупо? Ты можешь нормально говорить?
- Глупо умирать тому, кому причинили боль. Умирать должны причиняющие боль.
- Ты хочешь, чтобы я прикончил того старого борова и свою мамашу, а заодно и бросившую меня девушку?
- Этого ты хочешь.
- Я?! - Денис пришёл в ужас от этой мысли.
- Послушай, студент, вино на тебя плохо действует. Нет ли у тебя чего-нибудь покрепче? Я бы тоже не отказался. А потом продолжим разговор.
- Есть водка, есть виски и, кажется, коньяк, - растерянно проговорил Денис.
- Неси мужской напиток - водку. А я с твоего позволения посмотрю на африканские диковинки. Не возражаешь?
- Да ради бога, - сказал юноша, вставая с дивана. - Отец опять что-нибудь припрёт из Африки. Он помешан на этих безделушках, а я уже давно ровно дышу на эту экзотику.
- Это ты зря, студент, - сталкер взял в руки копьё, стал внимательно рассматривать его, при этом поглаживая отполированное древко, как будто встретил давно забытую вещь. - В отличие от тебя папаша знает толк в этих штуках. Вот это копьё - оно не для охоты. У него совсем другое предназначение. Посмотри, какое длинное остриё - не меньше полуметра, широкое, как меч, и острое, как бритва. Это не декоративное оружие, а ритуальное. Судя по этим зазубринам, оно вскрыло не одну грудную клетку жертв. Вероятнее всего, папаше оно досталось после истребления племени каннибалов - иначе никак не могло попасть в чужие руки: для африканских дикарей это не меньшая святыня, чем для христиан наконечник копья, которым римлянин проткнул печень Христа. Могу поручиться, что другого такого копья нет ни у одного коллекционера Европы. А вот эти, что поменьше и полегче, - самые обыкновенные охотничьи. Они изготовлены очень примитивно: обычная высушенная палка, наконечник из какой-нибудь детали автомобиля, обточенной на камне вручную; немножко сухожилий для крепления наконечника и немножко кожи, чтобы не скользила рука по древку, - вот и все хитрости. Такое орудие охоты любой пацан сделать может. А вот это - другое дело. Его делал мастер с любовью и благоговением.
Пока молодой человек увлечённо рассказывал, Денис принёс бутылку водки, нарезанный тонкими кружочками лимон и две хрустальные рюмки, которые тут же наполнил.
- Интересно рассказываешь, не хочется перебивать, но водка ждёт своей участи, - сказал он, усаживаясь на прежнее место.
Сталкер подошёл к столику, взял рюмку и кружочек лимона, выдавил сок из лимона в водку и молча выпил. Затем взял ещё кружок, положил его в рот и, не морщась, принялся жевать. Денис повторил за ним эту процедуру, но кислота лимона заставила его скривиться.
- Следующую буду закусывать шоколадом, - прохрипел юноша.
- Тогда наливай, - бодро сказал гость.
Денис снова наполнил рюмки. Но выпить они не успели - зазвонил телефон. Оба от неожиданности вздрогнули. Денис достал из кармана мобильник, посмотрел на экран и небрежно бросил его на стол.
- Ответь, - сказал сталкер, - это же мама звонит.
- Ты откуда знаешь?
- Оттуда! Ты уже давно должен был прийти из университета. Волнуется, а больше некому волноваться.
- Не хочу я разговаривать с этой... - Денис не договорил, бросил злой взгляд на поющий телефон и опрокинул в себя рюмку водки.
- Напрасно. Мог бы сказать, что задерживаешься или что переночуешь у друзей.
- Не хочу даже голос её слышать! Я ей лучше немного позже эсэмэску отправлю. Ненавижу!
Он снова наполнил свою рюмку и залпом выпил, не закусив шоколадом.
- Даже водка не берёт, - проворчал недовольно студент. - Как вода. Может, и вправду вода? Как думаешь, сталкер или как там тебя, вода?
- Да нет, студент, хорошая водка, не наводи напраслину на напиток.
- Тогда давай ещё по одной - и продолжай экскурсию, экскурсовод. Ты даже оживился, когда об оружии рассказывал. Откуда такие познания?
- Я знаю не только о копьях. Например, маски. Это не те базарные поделки, которые впаривают негры доверчивым туристам. У каждой маски своё назначение, своя история, своя аура.
- Как же, как же, в курсе, конечно, смотрели комедию "Маска"! Одна из этих масок ночью исполнит любое моё желание. Не подскажешь, какая именно?
- Напрасно иронизируешь, - серьёзно сказал сталкер. - Это для нас не более чем игрушка, украшение интерьера или коллекционная вещь. А для африканцев - средство связи с потусторонним миром. Вот эти, казалось бы, простые чёрные маски используют в танцах, когда проводят обряд бракосочетания. Эти, со строгим рисунком - когда посвящают молодых соплеменников в мужчины. Для этого юнец должен самостоятельно добыть опасного хищника. А вот эта смешная маска с огромными глазами служит охотнику защитой от нападения хищников сзади. Её цепляют на затылок. Это приводит зверя в замешательство, ведь он привык запрыгивать на спину и крушить шейные позвонки. А там глаза, с нарисованными по центру зрачками, чтобы зверюге казалось, будто человек за ним всё время наблюдает. Совсем не дураки эти аборигены. Ну, а вот эти, самые красивые, самые яркие маски, - особенные. В них танцуют, когда хотят что-нибудь вымолить у духов. Для этого приносят в жертву врага, захваченного в соседнем племени, или незадачливого путешественника; редко - своего провинившегося соплеменника или неверную жену. Да, все мы люди, все не без греха - даже дикари. Кстати, они очень весёлые и музыкальные люди, обожают петь и танцевать. У большинства из них абсолютный слух и врожденное чувство ритма. Но с музыкальными инструментами туговато. Поэтому папаша смог заполучить только вот эти барабаны. Кстати, тоже уникальная вещь. Сколько бы европейцы или продвинутые американцы с японцами, обладая современнейшими технологиями, ни пытались воспроизвести нечто подобное, у них никогда не получится. Послушай, какой чистый звук! - он слегка ударил по одному барабану ладонью. - Слышишь? Это тебе не электроника! А почему? Потому что такой звук издаёт только человеческая кожа. Если поставить их рядом и бить только в один, то начнёт резонировать и другой. Потрясающий эффект!
- Что-то ты разговорился, сталкер, - прервал экскурс Денис. - Страсти какие-то рассказываешь. Давай лучше ещё по одной. А то ни в одном глазу. - Он наполнил рюмки, разливая при этом водку через края, - ему только казалось, что он трезв, как стекло, на деле алкоголь начинал крепко затуманивать юный мозг. - Ну, будем! - Денис выпил водку, закусил лимоном и даже не поморщился. - А знаешь, мне про жертвоприношения понравилось. Это правильно: неверность и предательство должны быть наказаны. И враги должны быть наказаны. И... А кстати, сталкер, а потом что с ними делают? Ну, когда их того... этого?
- Съедают, как правило, если никто не помешает. Вождь имеет исключительное право на сердце врага. Главному шаману - мозг, вероятно, потому что старый и беззубый, помощникам его - печень и почки, всё остальное делится по-братски между соплеменниками.
- Справедливо, - сделал вывод Денис заплетающимся языком. - У дикарей всё гораздо проще, понятнее и справедливе. Есть враг - уничтожь! И ни какой тебе морали, угрызений совести, суда общественности. Как жалко, что я не дикарь. Хочу в Африку, в джунгли... К чёрту эту проклятую цивилизацию! К чёрту этот мир лжи и предательства! Э-э, как там тебя? Ах да, сталкер, давай выпьем.
- Я больше не хочу, - сказал молодой человек, - и тебе уже вполне достаточно. Если не возражаешь, я разожгу камин.
- Да пожалуйста! Только ты как хочешь, а я ещё рюмашку потяну.
Через минуту в камине трещали сухие дрова, а студент, выпив очередную рюмку, откинулся на диване и уставился, не мигая, в зеркальный потолок, на котором заиграли весёлые блики от пламени горящих в камине поленьев. Стало тепло и уютно. Юноша почувствовал, как по телу разливается приятная слабость, ноги и руки как будто становятся ватными, а веки - непомерно тяжёлыми. Почувствовав, что он сей час вот-вот провалится в бездну, Денис пробормотал слабеющим голосом:
- А всё же, сталкер, для чего всё это?
- Что ты имеешь в виду? - Сталкер опустился рядом в мягкое кресло.
- Для чего вот эта игра в сталкера, эта загадочность, я бы даже сказал, таинственность? Такое впечатление, что ты в детстве не доиграл. Не проще было бы отправить придурка домой? Ты даже не поинтересовался причиной, толкнувшей меня на суицид.
- Слово какое красивое придумали для самоубийц - суицид. Какая бы причина ни была, она не может служить оправданием сведению счётов с жизнью. Да и неинтересно мне это.
- Тогда к чему такое внимание моей скромной пер... соне?
Денис уже еле ворочал языком. Глаза были закрыты, голос собеседника, казалось, доносился откуда-то издалека, но сознание всё ещё продолжало работать.
- Когда-то меня точно так же остановили от необдуманного порыва. Но суть не в том, чтобы остановить.
- А в чём?
- В том, чтобы освободиться от этой мысли. Она может стать навязчивой, и тогда фатальный конец все равно неизбежен. А для освобождения надо провести человека в тёмные глубины его подсознания, создать условия для выхода негативной энергии, которая, если ее не выпустить, съест мозг изнутри. Когда эта нечисть выйдет, ты уснёшь сном невинного младенца, а проснёшься другим человеком.
Дальше Денис уже ничего не слышал, потому что провалился в чёрную тягучую бездну. Какое-то время он продолжал сидеть с запрокинутой головой, но вскоре стал заваливаться на бок. При этом он выронил из рук рюмку. Звон разбитого хрусталя заставил его вздрогнуть и открыть глаза. Поискав взглядом собеседника и не найдя его, юноша, как ему показалось, крикнул:
- Эй, сталкер, ты где? Ушёл? Ну и бог с тобой.
Перед глазами всё плыло, в ушах шумело, к горлу подступила тошнота.
- Ну и зачем я так напился? Проклятый сталкер, напоил и бросил. Боже, как мне плохо.
Денис нащупал в кармане телефон, поднёс его к глазам, включил и стал раздумывать, кому позвонить. Увидев пропущенные звонки от матери, он набрал текст: "Я на вечеринке у друзей. Не жди". Отправив сообщение, он позвонил бывшей девушке. Долго никто не отвечал, потом последовал сброс. Набрал ещё раз - и снова сброс. После нескольких попыток он понял, что с ним не хотят говорить. Немного подумав, набрал текст следующего содержания: "Альбина, мне плохо. Я на даче. Не приедешь - умру". Нажав кнопку "отправить", Денис злорадно ухмыльнулся и проговорил с весёлыми нотками в голосе:
- А я хотел просто поговорить. Сказать, как мне плохо. Что ж, посмотрим, посмотрим...
Через минуту телефон зазвонил. Это была мама. Поморщившись, Денис ответил:
- Да, мама, я слушаю.
- Ты где пропал?
- Я же тебе написал - у друзей.
- Ты что, пьяный?
- Ну, немножко выпили, поэтому не хочу ехать домой. Тут переночую. Не волнуйся, всё нормально. Отдыхай.
- Скажи, где ты, и я сейчас же за тобой приеду.
- Вот ещё! Ты забыла - я уже взрослый. Всё, не могу больше говорить. Пока!