Клим, полундра! Наши фанторы совсем распоясались. Ты обещал для них сделать какой-нибудь поводок. Ну, который ты хотел назвать "намордник" или "узда", не помню уже. Поторопись! Мой предок что-то подозревает. А он крутой на расправу, хоть и Светлый. Я знаю, твой папаша-перевертыш не лучше. Но вы же во Владике, а наши фанторы здесь! Если заклинание получится сложным, пришли видео. В случае чего, свяжемся по скайпу.
ЗЫ. Передай от нас привет своей маме. Ленка до сих пор вспоминает ее блины на простокваше и с малиновым вареньем. Пока. Твой Р.
* * *
Руки Ольги Сергеевны привычно переворачивали котлеты на сковородке, а вот на душе было тревожно. Простой жене и маме в семье Иных ох, как нелегко! Муж - глава Дозора. Уровень третий, по их понятиям вроде как высокий. Но мало того, что ее Гриша у них начальником, он же еще и характером хмур и неприветлив. А у Ольги Сергеевны чутье было домашнее, женское, не хуже, чем у ихних колдуний. И оно подсказывало: что-то назревает у мужа на работе!
Она прислушалась.
В комнате детей раздавались частые шаги и что-то двигали. Конечно, колобродит Лена-егоза, их восьмилетняя приемная дочь. Два года назад она, маленькая целительница, потеряла родителей, простых людей, и Гриша забрал ее в свою семью. Романа не было слышно, наверняка сидит за компьютером в своем отгороженном закутке. У парня последний год в школе, потом экзамены, и что тогда? Роману дальше надо учиться, он же светлая голова! А если застрянет в Ночном дозоре? При таком отце все возможно, вздохнула Ольга Сергеевна и замерла: в дверном замке проворачивался ключ.
Хозяйка перешла в режим чувствительного приемника, она умела по звукам определять настроение мужа. Тишина. Получается, что ботинки он снимает аккуратно и тихо, а не бросает, как обычно. Плохой признак! Значит, чем-то озабочен. Шаги прошлепали к ванной комнате. Зазвенела вода - моет руки, тоже молча. Он не сказал "всем привет!". А это уже беда, грозовой фронт на подходе!
Не выдержав больше напряжения доморощенного психоанализа, хозяйка крикнула:
- Дети, ужин готов, идите к столу!
Муж ел спокойно, уверенно, спрашивал о том, как дела в школе, и даже шутил. Но если бы природа Иного напрямую реагировала на колебания в настроении, то от Григория Донатовича сейчас летели бы искры Силы, как от рассерженного кота. Лена что-то чувствовала, ерзала и бросала любопытные взгляды на взрослых: почему Роман и папа Гриша едят, как два робота из "Футурамы"? А мама Оля слишком суетится, всем что-то подкладывая-подливая? Девочка мудро решила за столом не хулиганить, все доела до крошки и вежливо поблагодарила. Не "спасибо, ма, я пошла", а развернутый вариант:
- Большое спасибо, мама, все было очень вкусно! Можно я пойду?
Григорий Донатович дождался, пока жена управится с посудой и даже помог домыть тарелки, чем привел ее в трепет. Уходя, она услышала:
- Роман, задержись, пожалуйста!
Будучи специалистом по акустике в областном Театре юного зрителя, Ольга Сергеевна точно знала, как подслушивать разговоры на кухне. Она неплотно прикрыла за собой дверь, оставив щель на пару миллиметров, и пошла в детскую. Убедившись, что дочь залезла с ногами на диван с книжкой сказок, вздохнула с облегчением: полчаса у нее есть! Затем сбросила тапки, "на цирлах" вернулась по коридору до поворота на кухню и прижалась лопатками к стене. Через прозрачное стекло кухонной двери ее не было видно, зато волны звука просачивались сквозь щель, пролетали до тупика и, отражаясь, попадали точно в ушные раковины шпиона-акустика. До ушей хозяйки донеслось:
- Давно мы с тобой серьезно не разговаривали...
Кажется, отец все знает, и Роман настроился на философский лад.
На его лицо наползла маска равнодушно-вежливого внимания, как на скучных уроках в школе. Григорий Донатович положил на стол и открыл толстый портфель-папку из псевдо крокодила.
- Давно мы с тобой не говорили о наших делах в Дозоре, - начал отец, играя желваками и отводя взгляд. - Я понимаю, у тебя плотный график учебы. В конце года выпускные экзамены, а в Дозоре не менее важная работа с наставником. Но мое дело не терпит отлагательства. Я хочу поделиться с тобой оперативной обстановкой в городе. Началось это четыре месяца назад...
Из толстой стопки бумаг отец достал два листа. Сначала на стол перед Романом лег временной график, ломанная линяя.
- Это статистика мелких правонарушений в городе за полгода. Видишь колебания? Они не существенны, в пределах нормы. Попадаются и те, которые сопровождаются слабым магическим фоном. Встречаются они с частотой один к десяти тысячам. Это в основном малолетние Иные, Светлые и Темные. Ими занимаются в Дозорах, воспитывают, как могут. У нас город-миллионник, и статистика набегает приличная. А вот, полюбуйся, правонарушения, связанные с магией, на отдельном графике!
Роман уже догадывался, что увидит, и скосил взгляд на второй листок: четыре месяца назад кривая мелких магических преступлений резко поползла вверх. И судя по крутизне ломаной линии, собиралась бить криминальные рекорды и впредь.
Казалось бы, ничего страшного, - отец поднялся и заходил по кухне, заложив руки за спину. - Подумаешь, ослабили педагогическую бдительность, с кем не бывает. Только вот в чем проблема: это не наши дети!
Глава областного Ночного Дозора наклонился к сыну:
- Понимаешь, не Иные подростки области, которые все на учете, а пришлые. Вот же на тебе! Откуда? К нам их враги подбросили из других регионов? Или из-за рубежа?!
Григорий Донатович сдержался, подышал, чтобы успокоиться, и продолжил тем же грозно-насмешливым тоном:
- Мы бы и пришлых изловили, ан нет! Ни одного найти не смогли. Преступления с привкусом магии есть, а Иных подростков, их совершающих, нет, что скажешь?
- Э-э, трудно сказать, - замялся Роман, но отец не нуждался в его репликах.
- А между тем преступления уже переползли из категории простой хулиганки в сферу бизнеса. Фальшивые лотереи, финансовые пирамиды, азартные игры - и везде мои парни находят магический фон, слабый, но различимый.
- А я здесь причем? - набычился Роман. Врать было противно, но выхода он не видел.
- Действительно, - обрадовался Григорий Донатович. - При чем здесь аккуратист и круглый отличник Роман Крапивин, одновременная гордость и средней школы, и наставников из Дозора? Но связь с тобой мы обнаружили, и знаешь как? Камеры наблюдения! Новенькие, с функцией записи. И никакого колдовства.
Глава Дозора достал из портфеля планшет, включил и сунул в руки сыну:
- Областная картинная галерея, полюбуйся!
Черно-белое видео явно смонтировали для удобства.
По длинному залу веселой, чуть подпрыгивающей походкой дефилировал подросток. Неожиданно, он остановился, воровато огляделся и уткнулся лицом в большую картину. А потом, как дятел, застучал носом по полотну. Затем отошел, потер ушибленный нос, разочарованно сплюнул и поскакал дальше. После него на картине остались грубые рваные дыры. Ролики сменялись: хулиган последовательно наделал дырок еще в трех картинах. В каждом зале он дожидался, когда смотритель отвлечется, и быстро проделывал дятловую работу.
Стоящий за спиной отец, прокомментировал:
- Хорошо еще, что репродукции изуродовал, а не оригиналы. Два "Пожара Москвы", Верещагина и Айвазовского. А еще "Ночные стражи. XVIII век" и "Костер в ночи". Ты что-нибудь понимаешь? Но главное было потом!
Сын главы Дозора знал, что будет потом и обреченно молчал. На последнем ролике был сам Роман, он нависал над смущенным нарушителем и что-то строго ему выговаривал.
- Ты представляешь, как мне было стыдно перед сослуживцами? - прошипел отец. - Мой сын не просто знаком с мелким бандитом. Он им руководит! Дает указания!!
- Это не бандит, - признался Роман, опустив голову. - Это голем.
Дозорный в недоумении помотал головой:
-Ты приказал голему дырявить картины? Зачем?!
- Ничего я ему не приказывал! - возмутился Роман. - Он сам, по собственной инициативе.
- Но приказать-то ты ему мог не безобразничать, если сам его создал? Это же классика!
- Ничего я не мог, папа, - вздохнул старшеклассник. - У него свобода воли, потому что он голем-фантор. А холсты с изображением огня он дырявил, потому что Буратино...
Это был шок! Григорий Донатович слушал повинную речь сына и не знал, топать ему ногами от ярости или хохотать? А в коридоре за углом трепетала от страха акустик ТЮЗа: она тоже участвовала в преступлении и не одна!
Началось все месяцев пять назад, когда у Романа и у его приятеля Тимохи, перевертыша одиннадцати лет от роду, закончились занятия по созданию големов. Заклинания были совсем простые, и они после уроков, дома у Романа, с азартом принялись делать всяких уродцев из чего придется: бумаги, картона, пластелина - и заставляли големов вытворять что-нибудь смешное. Прыгать, кувыркаться, говорить стишки покороче. Простые заклинания, тем не менее, отнимали много Силы, и они притомились.
За этим занятием их и застала Леночка. Увидев такую классную игру, она восхитилась и тут же стала приставать к брату - расскажи да расскажи! Нудила до тех пор, пока Роман простыми словами не рассказал ей о големах.
- Какие-то они у вас глупые, - заявила младшая сестра.
Она принесла одну из своих книжек, полистала и стала читать про себя, шевеля губами от усердия. Неожиданно, один из големов, сделанный из пустой бутылки от "Байкала", перестал кривляться. Он выпрямился, посмотрел на Тимоху и строго сказал девчоночьим голосом:
- Позови кого-нибудь, Артемон! Надо снять бедняжку Буратино, отнести в дом и пригласить доктора.
- Мальвина! - взвизгнула Лена и стала скакать на одной ноге...
- Не понял, - прервал глава Дозора признания сына. - Откуда она узнала заклинания по големам? Это вы ее научили программировать куклы?
- Она сама, пап! - Роман посмотрел на отца, как на двоечника. - У нее же дар целительства типа транслятора. Она смотрит на больное растение или животное, а потом представляет его здоровым и транслирует этот образ на пациента с помощью заклинания. А голем это или какой-нибудь жук без ноги - ей без разницы. Представляешь, пап? Стандартное заклинание для оживления големов, которому нас обучили в Дозоре, совсем простое, но требует уйму Силы. А Ленке перенести свои образы на голема - раз плюнуть!
Но, оказывается, она может переносить не только свои образы на кукол, но и наши тоже, которые мы с Тимохой можем придумывать! Сказала, что просто их "чует". А потом мы притащили все ее книжки со сказками - и понеслась!..
- "Чует" она, значит, - тихо сказал отец. Ноги у него ослабли, и он опять сел на стул. - И понеслась, значит...
У него уже был дозорный опыт, связанный с нездоровым энтузиазмом сына. На один из дней космонавтики тот попытался с помощью магии отправить модель "Союза", купленную ему на десятилетие, прямиком в космос. Модель не полетела, зато повалился на бок мебельный фургон во дворе. Но сейчас-то ему шестнадцать! Здоровый лоб, скоро в институт. Надежный и законопослушный Иной, гордость отца, чтоб его!
Ремня, с отчаянием подумал глава Дозора, ремня бы ему, да не сейчас, а пораньше. А все Ольга виновата со своим либерализмом: дети, переходный возраст, нежная психика, сю-сю-сю!..
Григорий Донатович был бы очень удивлен, узнав, что точно такие же мысли посетили и его жену, прижавшуюся к стене за углом в коридоре. Ольга Сергеевна встряхнулась: надо что-то делать, их заговор вот-вот раскроют! Она быстро переоделась и, уже не стесняясь и цокая каблучками, явилась на кухню.
- Мужчины, мне надо на часок отлучиться к подруге! Вы не против? - и Ольга Сергеевна выдала свою фирменную улыбку. Именно "колдовство" этой улыбки и растопило сердце молодого дозорного Гриши Крапивина много лет назад.
Вот и сейчас мрачное лицо Светлого мага смягчилось, и он махнул рукой. Иди уж, что с тобой поделаешь!
Выскочив из квартиры, она вытащила мобильник и позвонила своему начальнику, директору ТЮЗа, с которым была знакома еще со школы.
- Карабас, отрывай свою задницу и немедленно выходи из театра, - в ее голосе зазвенел металл. - А мне плевать, что у тебя декорации! И на сан инспекцию плевать! Из-за твоего плана на моего сына вешают уголовщину.
Она отключила телефон и всхлипнула.
Через полчаса она тащила в сторону городской библиотеки упирающегося мужчину средних лет. Телосложением и лицом он напоминал актера Гердта. А под носом у него топорщились мушкетерские усы. За должность в Театре юного зрителя и за эти вот усы мужчина и получил кличку Карабас.
- Ну, Оленька, куда мы тащимся на ночь глядя, - канючил упирающийся Карабас. Но акустик театра была неумолима:
- Нам нужен Оле Лукойе!
Дозорный, тихо млея, слушал сына.
Для големов нужен был материал, который стали собирать недалеко от дома, на строительной свалке. Тимоха мастерил тела нужного размера, а Роман внимательно вычитывал тексты сказок и сооружал в своем воображении образ очередного персонажа. Для такой сложной и ответственной работы Леночка была еще слишком мала. Она никак не могла сосредоточиться, а ее буйные фантазии сбивали големов с толку. Сестра работала только в качестве транслятора.
- Для сложной и ответственной, значит, - проворчал отец. - А ты, надо полагать, разумный и взрослый человек! А то, что ребенок без присмотра наставника напрягается в магических упражнениях, тебя, конечно, не волновало. А усталость? А если нервный срыв?!
- Ты что, пап! - возмутился Роман. - Это Ленка нас подгоняла, все время ругалась, что мы двоечники и лентяи. А мы с Тимохой чуть ли не с ног падали от усталости!
- Погоди-ка, - вспомнил Григорий Донатович. - Камеры слежения должны были снять твоего Буратино в натуральном виде из... э-э... из чего он там? Из дерева?
- Как раз это было просто, - махнул рукой сын. - "Двойная вуаль", без проблем!
У них еще и "вуаль" двойная, мрачно подумал глава семейства и уставился на сына, ожидая продолжения. Роман солидно, как на уроке в школе, стал объяснять:
- Первую "вуаль" Тимоха не накладывал, а сразу вшивал в материал, когда лепил големов, чтобы заклинание осталось навсегда. Потом Ленка переносила образ сказочного героя в полученную модель. А уже я вводил вторую "вуаль", поверх первой, и отдавал ее под контроль ожившего голема.
- А вторая зачем? И как там насчет камер, ты не ответил!
Роман засмеялся.
- А как бы они по городу расхаживали в сказочном обличье! Зато со второй "вуалью" големы смогли замаскироваться под местных жителей и свободно ходить, где захочется. А на счет камер, - сын смущенно потупился. - Я и вторую "вуаль" модифицировал. Чтобы ни камеры, ни мобильники, да и любые гаджеты вообще...
- Модифицировал?! - взорвался отец и яростно хлопнул ладонью по столу. Его нервы явно начали сдавать, и он заговорил лозунгами. - Ломоносовы! Братья Черепановы и Уайты! Герои стимпанка! Ремня на вас нет!
Оле по прозвищу Лукойе, что значит "Закрой глазки", сидел на корешке книги наверху стеллажа и болтал ногами. Под ним был самый удобный корешок, потому что принадлежал самой толстой книге на полке. Какой-то местный сказочник придумал разместить под одной обложкой сразу пять романов. Спасибо ему, вот что значит добрый человек!
По гулкому залу библиотеки раздались громкие шаги. Оле всполошился было, но сразу успокоился, услышав голос - это была матушка волшебника Романа, который его создал. Маленький человечек раскрыл зонт и мягко спланировал на пол.
- Оле! - с облегчением воскликнула Ольга Сергеевна. - Нам нужно срочно найти пристанище големов. Где они прячутся? Ты должен знать!
Сказочному человечку страсть как не хотелось идти к шебутной компании своих друзей. Он привык к покою и комфорту, как и задумывал Андерсон. Оле вздохнул: ничего не поделаешь, он не мог отказать матери своего создателя - и стал стремительно меняться. Фигурка в камзольчике, чулках и остроносых ботинках подросла до размеров директора ТЮЗа и превратилась в скромного пенсионера в опрятной джинсовой паре и кроссовках.
На улице Оле тактично опередил своих спутников на десяток шагов, поскольку те непрерывно ссорились.
- Это была твоя идея, - шипела акустик театра, тыча пальцем в директора того же заведения. - Актеров ему, видишь ли, не хватает! Подавай ему таких, чтобы без зарплаты, на халяву, и только за бурные аплодисменты! И обязательно со свободой воли, чтобы играли талантливо.
- Оленька, душа моя! - отбивался Карабас с лицом опечаленного Гердта и поникшими усами. - Ты же сама была не против. Даже радовалась, я помню.
- Ах, я всего лишь хотела, чтобы дети гармонично развивались. Это была познавательная игра, в магазине такую не купишь, - горестно сказала акустик и обвиняюще закончила. - А рекомендации-то детям я подсовывала твои, старый ты тиран актерский!
Карабас, еще не старый в общем-то мужчина, поник, понимая всю бессмысленность своих аргументов перед лицом разъяренной женщины.
Пока коллеги препирались, Оле провел их через центральную площадь города и углубился в кварталы старых двух-трех этажных домов. Часть построек была подготовлена к реставрации, а часть - под снос. Перед одним из таких домов, с виду явным претендентом на скорую кончину, и остановил пенсионер своих попутчиков. Глаз простого человека, в отличие от Оле Лукойе, не мог различить колдовской завесы перед парадным входом. Акустик и директор ТЮЗа остановились и непонимающе завертели головами.
А Григорий Донатович выжимал последние крохи информации из сына.
- Фанторы - это кто?
- Надо же было их как-то назвать, - Роман пожал плечами. - Правильное название: модифицированный голем со свободой воли - слишком длинное. Мы перебрали разные слова, и получился фантор, то есть фантом плюс морок. Нам, в общем-то, было без разницы.
- А что это за ТРООЛЛЬ такой безграмотный? Наверно, сокращение от имен заговорщиков? - сын кивнул. - Ну-ка, ну-ка! Т и Р - это Тимофей и Роман. Л - Лена, а что значит О?
- Оле Лукойе.
- Тьфу на вас! - скривился отец. - А еще дополнительные ОЛ и мягкий знак, для чего они? Что-о?!
Григорий Донатович, сообразив, что к чему, грозно приподнялся, а Роман втянул голову в плечи.
- Ольга! Ах ты, предательница улыбчивая, - зашипел глава Дозора и стал озираться в поисках своей тени. Затем ткнул пальцем в сына.
- Из дома ни шагу, вы оба! - воскликнул отец семейства и исчез в Сумраке.
За спинами двух людей и одного голема задрожал воздух и возник глава Ночного Дозора области. Две широкие ладони легли на плечи людей, и они присели от неожиданности.
- Доброй ночи, господин директор, - вежливо сказал Григорий Донатович и повернулся к жене. Голос его стал бархатным, почти нежным. - Значит, здесь и обитает твоя подруга, к которой ты собиралась? Какое-то неуютное местечко, любимая, ты не находишь?
Поскольку появление мужа напрочь вынесло логику из сознания Ольги Сергеевны, то у нее сработал общечеловеческий рефлекс.
- Это не я, - мгновенно среагировала женщина и показала на Карабаса. - Это он!
Ну да, ну да, - задумчиво произнес дозорный и кивнул пенсионеру. - А вы?..
- Оле Лукойе, к вашим услугам! - несколько скованно поклонился старик в джинсовой паре.
Как и ранее на кухне своей квартиры, глава Дозора заложил руки за спину и заходил вокруг замершей троицы.
- Дамы и господа, позвольте подвести некоторые итоги. Промежуточные, но от этого не менее печальные! Группа неокрепших разумом, но, несомненно, талантливых детей решила поиграть в големов. Воплотить в жизнь любимые сказки. Хорошая, добрая идея! Но тут появились хитромудрые... хитромордые... даже не знаю, как их назвать. Может быть, зловещие? Скажем так, очень продвинутые взрослые, ни черта не смыслящие в магии! И стали направлять детей в совсем не нужную сторону. По их наущению вместо милых, послушных и говорящих кукол для детских забав появились существа, наделенные разумом и свободой воли. Ничего страшного, подумаете вы? Но возникла одна проблема: у этих существ разум такой же неокрепший, как и у их создателей! А теперь риторический вопрос: способны ли чувствительные и доверчивые големы из сказок устоять перед соблазнами современного мегаполиса? И не окунуться ли они с радостью в пороки современных тинейджеров? Как ты считаешь, дорогая? - наклонился к жене дозорной.
Та вздрогнула и еще ниже опустила голову. Глава Дозора воскликнул:
- А может быть, я заблуждаюсь? И волна мелкого магического криминала в нашем городе - не их рук дело? Давайте проверим!
Дозорный повернулся к полуразрушенному особнячку и посмотрел сквозь Сумрак на вход.
- Ого, как я вижу, магический полог ставил профессионал! Даже мои ребята его не заметили, - Григорий Донатович повернулся к волшебному человечку. - Что скажете, уважаемый мастер сновидений? Откуда это чудо? Вашим приятелям-големам такое явно не под силу.
Оле Лукойе, который до этого слушал местного начальника с удовольствием и одобрительно кивал, как-то вдруг сник и стал застенчиво ковырять кроссовкой брусчатку древней улицы.
- Э-э, нам помогли, конечно.
Пронзительный взгляд Светлого мага, казалось, готов был испепелить, и Оле поспешил с объяснениями:
- Меня разоблачила одна женщина, случайно. Когда я подбирал себе облик на улице, подглядывая за прохожими.
По словам голема это была волшебница, которая его "заморозила" и заставила говорить правду. Что она с ним сделала, Оле так и не понял, но сдержать себя не смог и все говорил, говорил, говорил...
- Скорее всего, ведьма, - Григорий Донатович хмыкнул. - А значит, бесплатно работать не согласилась бы. Чем же вы расплатились, уважаемый Оле?
- Ничем! - лже пенсионер развел руками. - Сначала она долго смеялась, до слез. А потом сказала, что сотворит нам волшебный полог бесплатно. Что мы уже расплатились... э-э...
своим существованием. Что ей будет, о чем рассказать в столице.
Мы знамениты, обреченно подумал глава Дозора. А значит, жди беды, то есть комиссии!
Речь Григория Донатовича стала суха и лапидарна:
- Сейчас я создам сферу невнимания, поэтому держитесь поближе ко мне. Помалкивайте и делайте, что скажу.
Для посторонних глаз их группа исчезла из виду.
Дозорный уверенно провел их через магический полог. Сразу же показалась двустворчатая массивная дверь, над которой светилась неоном надпись "Три пескаря", а под ней - "Кафе. Бар. Дискотека". За дверью они обнаружили просторный подвал с низким потолком, подпираемый столбами из кирпича. Было светло, очень шумно, в воздухе витали запахи еды. Слева протянулась стойка из темного дерева, покрытого лаком.
За стойкой бара одиноко сидела симпатичная девушка лет шестнадцати в драных джинсах и серебристом топике. Перед ней стоял большой высокий бокал с пивом, пустой на три четверти, и миска с орешками. Девушка держала руки на стойке, уперев лицо в ладони, и слегка мутным взглядом меланхолично смотрела перед собой. Напротив нее перед зеркальными полками с бутылками клубились два облачка. Из левого торчала толстая гусеница и курила кальян. А на правом мелькала жуткая рожа какого-то чудовища.
- Вы здесь всех знаете, Оле. Кто эта девочка? И вон та фауна, справа? - спросил дозорный, не опасаясь, что их услышат.
- Это Алиса, которая у Кэрролла, а справа... м-м-м... кажется, Бармаглот. Не уверен, извините. Да вы не обращайте внимания, это всего лишь мираж!
"Мираж" повернулся к гусенице и прохрипел: - Дай затянуться!
Гусеница поморщилась, но все же протянула трубку кальяна из облака в облако. Бармаглот с наслаждением сделал затяжку и выдохнул. Окружающее его облачко слегка увеличилось.
Григорий Донатович решительно шагнул вперед и вобрал Алису в сферу невнимания.
- Деточка, а тебе не рано пиво? - спросил он строго. Алиса повернулась и с трудом сфокусировала на нем взгляд.
- Изыди, ты всего лишь карта, - нежным, с легкой хрипотцой, голосом произнесла она и, прищурившись, добавила:
- Кажется, и-и-к!.. валет.
- Вот именно! - гаркнул Бармаглот. - Вали в свою колоду, дядя!
Слегка ошарашенный дозорный покачал головой и направился в дальний конец подвала, где на невысокой сцене наяривала рок-группа. По дороге им попалась четверка взрослых за столом, где они азартно резались в карты на деньги, и еще одна девушка, с голубыми волосами. Она разлеглась прямо на полу, а голова ее покоилась на боку здоровенного ротвейлера. Голова почти упиралась в грудь, отчего девушка слегка похрапывала во сне.
У сцены бушевала и изгибалась в диких танцах толпа подростков. А на сцене плотный пузан в кожаных штанах и жилетке вывел на соло-гитаре высокий, до ломоты в зубах, последний аккорд и остановился.
В толпе тут же заорали:
- Винни, "Пчел" давай!.. Нет, "Польку"!..
- Погодите, братцы-големы, только горло промочу, - пузан спрыгнул со сцены и, как пароход, разрезая толпу, пошел к барной стойке.
Здесь было самообслуживание. Из зеркальной стены торчали днища трех больших бочек с краниками и надписями: "Пиво светлое", "Пиво темное" и "Медовуха". Пузан целенаправленно подошел к стойке и нацедил в бокал медовухи. Глава Ночного Дозора мрачно наблюдал, как теперь понятно какой Винни со скворчанием всосал пол-литра жидкости с крепостью чуть больше пива и удовлетворенно рыгнул.
У стены слева раздались крики, и разведчики под пологом невнимания повернулись в ту сторону. Подросток, знакомый Григорию Донатовичу по видеозаписи из музея, наскакивал петушком на рыхлого паренька с молочно-розовым личиком. От каждого удара Буратино у паренька пробегали по телу волны жировых складок, но их обладателю было до фени. Он дожидался, когда после серии ударов Буратино отскакивал, и спокойно надкусывал толстый сандвич с зеленью в правой руке. Или отхлебывал пиво из бокала в левой. Уставший Буратино, наконец, плюнул и отошел.
- А вот, кстати, еще один не разгаданный ребус, - оживился дозорный. Он подошел и прижал розового толстяка к стене.
- Быстро говори, - не стал церемониться дозорный. - Почему вы все время пьете и жрете? Вас же из строительного мусора сделали! И куда отходы деваете?
Толстяка вопрос совсем не удивил.
- А нам по барабану, из чего мы сделаны. Главное, что по ощущениям - сытно, вкусно и пьяно. А на счет отходов ты прав, молодец! Нам-то создатель только желудки подарил, без дополнительных отверстий. Пришлось всем сделать операцию, - он похлопал себя по толстому заду. - Обычная дрель подойдет, надо только правильное сверло подобрать!
Винни, наконец-то, вернулся на сцену.
Барабанщик, парнишка-альбинос в круглых очках и с торчащими вперед верхними резцами, ударил проигрыш. Затем вверх полетели переливы соло-гитары, и Винни заорал:
Птичка польку танцевала
На лужайке в ранний час.
Нос налево, хвост направо, -
Это полька Караба-а-а-с!
Подростки взревели и возобновили танец бешеных слонов.
- Бедный я, - хмуро бросил Карабас, а Ольга Сергеевна горестно добавила:
- Бедные дети!
Кого она имела в виду: Романа с Леной или танцующих големов - было непонятно.
- А вот интересно, - задумчиво спросил рачительный директор ТЮЗа, - откуда у них деньги на такое веселье?
- Хватит с нас этого беспредела, - решительно заявил глава Дозора. - На выход!
Когда они уже подходили к дверям, то гусеница с кальяном проводила их из-за стойки бара внимательным взглядом, а потом задумчиво произнесла:
- Все страньше и страньше.
- Вот именно! - строго сказала Алиса и упала лицом в соленые орешки.
На улице Светлый маг третьего уровня немного отдышался и, приводя мысли в порядок, посмотрел на звездное небо. Все хорошо, подумал он, ситуация под контролем. Приведу магический криминал в городе к статистической норме - и в отпуск. Август, грибы-ягоды, дача. Красота, если кто понимает!
Григорий Донатович обвел компанию строгим взглядом и солидно изрек:
- Дел мне всего на пять минут. А потом здесь останутся только хорошо оборудованный подвал и кучки строительного мусора. Утром анонимно сообщу местным властям, вот пусть они и разбираются.
Но не тут-то было: в Иного с двух сторон мертвой хваткой вцепились два обычных человека.
- Что ты делаешь, Гриша! - стенала слева Ольга Сергеевна. - Подумай о наших детях, для Леночки это будет настоящий шок!
- Ах, Григорий Донатович, - страстно шептал справа Карабас. - Какой это прекрасный актерский материал! Какая пластика, какая непосредственность! С ними просто надо немного поработать...
Глава Дозора выругался про себя, но подумав, сдался. Сдался легко, потому что ему в голову неожиданно пришла очень простая мысль. Убрать сейчас големов - значит, уничтожить улики. И чем прикажете отбояриваться от комиссии?! К тому же сознание щекотала сладкая мыслишка: а вдруг столичное начальство расценит новации его детей не как хулиганство, а как новое слово в создании големов?
Поощрение по службе, то-се. М-да!..
- Ладно, - проворчал он и аккуратно оторвал жену от левой руки. - Не буду пока их развоплощать.
- А вы, господин директор, обеспечьте зал в вашем театре для оперативного совещания. Завтра к ночи вам будет удобно? Часам к десяти? Вот и славно! - дозорный освободил от Карабаса свою правую руку.
- А вы, уважаемый Оле, донесите до этой шпаны, - Григорий Донатович сердито кивнул в сторону дома. - Тот, кто не явится завтра к двадцати двум ноль-ноль в ТЮЗ, причем трезвый, тот послезавтра будет уничтожен беспощадно и быстро!
* * *
Правило первое: голем обязан подчиняться своему хозяину, который может уничтожить голема в любой момент, по прихоти или по необходимости.
Правило второе: если уж голем случайно получил свободу воли, он все равно не имеет право нарушать общественный порядок в городе, тем более преступать закон. Наказание одно - уничтожение, причем волею любого из Иных.
Правило третье: у каждого голема строго фиксированный срок жизни, который определяется запасом Силы, вложенным хозяином в искусственное существо. И только хозяину решать - продлевать голему жизнь или нет.
Три правила големо-техники, хмыкнул про себя Григорий Донатович, почти как у Азимова! Глава Ночного Дозора, заложив руки за спину, с суровым видом прогуливался вдоль рампы по сцене областного Театра юного зрителя. Красивый темно-вишневый занавес отгораживал участников оперативного совещания от глубин сцены, где царил вечный кошмар постановщика - полусобранные декорации.
Перед занавесом располагались три столика. Для самого Григория Донатовича и наблюдателя от Дневного Дозора, для людей из театра и для виновников нынешних пертурбаций - Романа, Лены и Тимохи.
Ведьмак Лука сидел, вольно раскинувшись на стуле и скрестив перед собой вытянутые ноги. Все происходящее явно забавляло Темного. Судя по самодовольному виду, он уже мысленно сочинял историю, которую будет завтра рассказывать коллегам.
- Простите, а сколько нам отмерено, так сказать, бренного существования? - слегка картавя, спросил из партера барабанщик-альбинос и поправил круглые очки на куцем носу.
- Точно, начальник, давай колись! - поддержал его Винни.
Големы, занимающие первые два ряда партера, одобрительно загудели.
- Вполне уместный вопрос, - солидно ответил дозорный и повернулся, - Давайте спросим у специалиста. Прошу, коллега!
Слегка бледный старшеклассник поднялся и прокашлялся.
- Мы заложили в вас самую большую порцию Силы, какую возможно вместить в ваши размеры. В среднем ее хватает на год.
- А можно попроще, без теории? - проворчала Алиса, массируя виски. - Сколько нам осталось?
- Семь месяцев, плюс-минус неделя.
- А что же дальше, господин специалист? - подала голос дама из группы взрослых.
- А дальше мы превратимся в колоду карт! - хихикнула Алиса, ойкнула и опять схватилась за голову. - Говоря местным языком - нам кирдык.
- Тебе бы холодного пивка, тезка, - посочувствовала дама.
- А ты кто? - жалобно спросила девочка.
- Лиса Алиса!
Глава Дозора опять выступил вперед.
- Давайте подведем итоги, - бодро начал Григорий Донатович. - Теперь о вас будут знать все Иные города. И при малейшем нарушении порядка, как сказала неопохмеленная девочка - вам кирдык. А заодно и капец.
- Я протестую! - Мальвина вскочила и сердито тряхнула своими голубыми волосами. - Как вы можете так грубо говорить о жизни и смерти, господин дозорный? Это непедагогично, в конце концов!
- А как еще говорить? - удивился Светлый маг. - Я вот могу развоплотить тебя за секунду. Это и есть правда о жизни: кирдык и все.
- Не трогай мою Мальвину, папа! - с места закричала Лена и застучала кулачком по столу.
- Вот видите, господин дозорный! - воспрянула девица. - Даже ваша маленькая дочь понимает важность момента. В отличие от вас, она готова к правильному воспитанию и хорошим манерам, так-то!
- А как еще я должен говорить? - дозорный был в недоумении.
- Вежливо, тактично, политкорректно! - гордо отчеканила девица и села на место.
Карабас, видя багровеющее лицо мага, выскочил из-за своего стола.
- Григорий Донатович, дорогой, позвольте мне закончить!
Светлый маг, что-то бурча, вернулся за свой столик. Между ним и ухмыляющимся Лукой тут же возникла перебранка шепотом.
А Карабас подскочил к краю рампы и распростер руки в сторону партера. Теперь его лицо напоминало радостного Гердта, а усы задорно топорщились.
- Друзья мои, оставьте свои сомнения!
Далее последовала пространная речь о величии искусства и о том, как прекрасно видеть именно сказочные персонажи на подмостках сего знаменитого театра. Радость детского зрителя, слава и бурные аплодисменты прилагаются. Постепенно Карабас подвел големскую молодежь к мысли, что если та не будет выпендриваться и не будет хулиганить на улицах, то к концу года их славный директор сделает более чем щедрый подарок. А именно, похлопочет перед Светлыми Иными, отцом и сыном Крапивиными, о продлении жизни талантливым артистам. Речь Карабаса юные големы встретили на ура, топотом и свистом, а члены рок-группы рукоплескали стоя. Только Мальвина сдержанно улыбалась, а похмельная Алиса морщилась от слишком громкого шума.
Дело казалось, как говорится, на мази, но тут вскочила акустик театра.
- Не верю! - эмоционально, почти по Станиславскому воскликнула Ольга Сергеевна и ткнула пальцем в две пары взрослых големов, сидящих особняком. - Я им не верю!
- О чем ты, Олюшка? - всполошился Карабас.
- Я о них, - акустик показала на скромно одетых мужчину и женщину. - Раскрой глаза, директор, это же лиса Алиса и кот Базилио! Я уверена, что именно они организовали в подвале этот злачный притон "Три пескаря" и споили бедных детишек! А деньги на оборудование где взяли? Наверняка, провернули несколько коммерческих махинаций, они же в этом мастера!
- Позвольте, я объясню, - неожиданно подал голос мужчина из другой взрослой пары.
- А вы кто такой? - подозрительно прищурилась Ольга Сергеевна. - Я вас не знаю!
- Моя оплошность! - элегантно одетый худощавый брюнет поднялся и отвесил поклон. - Разрешите представиться, Урфин Джюс. А это мой телохранитель.
Его сосед, ражий детина с улыбкой во все лицо, вскочил и с деревянным скрипом отдал честь.
- Видите ли, уважаемая госпожа, хочу сделать вам признание. В моем мире я отличался весьма гнусным характером. Наделал много глупостей, за что и поплатился. Это легко проверить, достаточно прочесть сочинение господина Волкова. Но когда я попал к вам сюда, в ваш замечательный город, то словно родился заново! Я не хулиганил на улицах и даже в славных "Трех пескарях" подолгу не засиживался. Вместо этого я впитывал информацию, день за днем: в Интернете и по ТВ - и, наконец-то, прозрел! Этому миру не нужны угрюмые и всем противные подлецы-одиночки. Ваш мир принадлежит открытым и мудрым бизнесменам, которые, чтя закон, настойчиво накапливают богатства.
Каюсь, создание подвального центра развлечений - моя инициатива. Да, моя госпожа, притон, да, злачный, но что нам с коллегами оставалось делать?! Нас же формально не существует, как нам действовать в рамках закона? А вот если бы у нас был партнер среди людей, честное юридическое лицо... о-о-о!.. тогда бы мы развернулись!
Ольга Сергеевна увидела, как брюнет бросает томные взгляды на директора ТЮЗа, а в глазах Карабаса загораются ответные огоньки алчности.
Да пропадите вы пропадом, в сердцах подумала женщина, мои профессии - акустик и жена, а не менеджер и не нянька для отвязных големов! Она решительно подошла к своим:
- Дети, Гриша, пора домой! Пусть тут артисты сами разбираются.
Было близко к полуночи.
Семья Крапивиных плюс Тимоха неспешно шли домой, с удовольствием вдыхая свежий ночной воздух. Лена уже уснула на руках отца, а Роман с приятелем что-то весело обсуждали. Ольга Сергеевна тихонько подкралась сзади, аккуратно прихватила уши мальчишек и с удовольствием их повернула. Иные дети ойкнули и встали на цыпочки.
- Еще раз подставите меня с вашей магией, - зловеще прошептала она, - совсем оборву!
* * *
E-mail
Тема:
ТРООЛЛЬ
Текст:
Клим, отбой, заклинание не нужно! Нас повязал Ночной Дозор. Точнее, мой папаша, лично. Фанторов взяли под жесткий контроль, но пока не уничтожили. У тебя еще есть связь с Пабло? Передай ему, пусть не очень-то играется со Средиземьем. Может сильно влететь! Чтобы тебе не было скучно, подумай вот над чем: а нельзя ли в големов внедрить живые человеческие клетки? Например, стволовые?
Ждем вас через три недели в отпуск. Пока.
ЗЫ. Да, и еще. Моя мама просила твою маму привезти рецепты для блинов и пирогов. А она взамен напишет про котлеты и пельмени. Вот теперь все! Пока-пока. Твой Р.