Не знаю, как это назвать - болезнью или явлением, но иногда по ночам я стал превращаться в бэтмэна. Никто не знает об этом, даже домашние. Они спят, когда мои конечности превращаются в крылья, фаланги пальцев и предплечья удлиняются и служат каркасом для кожистой летательной перепонки, натянутой между боками тела и конечностями. Ушные раковины, как и волосяной покров, становятся хорошо развитыми и появляются пахучие кожные железы, а в области груди вырастает киль. Когда это произошло со мной, я, разумеется, испугался, вспотел, собирался кричать, но природа и здесь позаботилась о последствиях. Что-то подсказывало мне на подсознательном уровне, что так и должно быть, и что это совершенно не опасно. Более того, мне показалось, что эта метаморфоза вменялась мне в обязанность, но я не мог понять почему. Бэтмэн, как я считал, это существо, наделённое большими возможностями, с тем, чтобы оказывать кому-либо помощь, может даже и всем. Конечно, здесь срабатывал известный стереотип. И я подумал, что и мне предстоит, раз я бэтмэн, совершать гуманные подвиги. Но почему я? Ведь я не обладаю большой физической силой. Возможно, сыграл роль мой духовный стержень: я православный христианин, но крещён то я, будучи человеком, а, став бэтмэном, я, конечно, сохраняю свою человеческую натуру, но всё же я уже другое существо, и теперь задаюсь вопросом: нужно ли мне креститься в образе бэтмэна? Ведь просто бэтмэн - это одно, а крещёный бэтмэн в силе духовной более утвердиться. Но вдруг священник решит, что я одержим духом нечистым и начнёт изгонять из меня бесов? А между тем священникам нужно быть готовым к подобным визитам. Когда начнут клонировать людей, явится какой ни будь рукотворный мутант - душою человек, а образом - урод животного мира, то как его крестить?
В ту ночь, когда я не превращался в бэтмэна, а спал как все обычные люди, мне приснилось, будто подводит меня - бэтмэна кто-то к священнику, ставит перед ним и говорит: "Когда же подведут к вам креститься бэтмэна, не заботьтесь наперёд, что вам говорить, и не обдумывайте; но как дано будет вам в тот час, так и крестите: ибо не вы будете крестить, но Дух Святой через вас." А проснувшись, я понял, что для бэтмэна заповеди ту же силу имеют. Потом я размышлял о правовой стороне моей метаморфозы: а как если я останусь бэтмэном и не превращусь обратно в человека? Я даже формального юридического права на защиту не смогу получить. И хотя я, будучи бэтмэном, обладаю второй сигнальной системой, то есть могу внятно изъясняться, но мне скажут, что и попугаи говорят. И на жильё я права потеряю, потому что квартиры для людей, а меня на чердак выпрут. Так я маялся духом, пока не понял, наконец, всю бэтмэновскую природу. Всё оказалось проще. Превратившись в бэтмэна, я предоставлялся самому себе. Никто мне не предписывал совершать подвиги. Никто не наделял меня сверхсилой, я просто вёл свободное существование бэтмэна и волен был поступать, как мне заблагорассудится. На мне не было никаких знаков или плащей, как у киношных бэтмэнов. Я ощущал себя вроде бы человеком, но из семейства рукокрылых. В первую мою бэтмэновскую ночь я вылетел из окна и полетел на полную луну. В этом было что-то человеческое. Летучие мыши не летают к луне, а кружат возле строений, деревьев, скал, ублажая свои животные потребности. Я же почему-то полетел к луне, но быстро устал. Я, как и летучие мыши обладал ультразвуковой эхолокацией, и, снижаясь, поразился обилию всяких мошек и различных предметов, которые как человек я не мог видеть в темноте. Я стал летать между сетями крышных антенн, трубами, между ветвями деревьев и ни разу ни за что не зацепился. Это поразило меня больше всего, даже больше, чем само умение летать. Ведь если у тебя появляются крылья, то ты уже предполагаешь, что можешь летать, но как летать убеждаешься только на опыте. Свой бэтмэновский опыт полётов я освоил за неделю. Затем я уже носился на перегонки с ночными птицами, стучал в окна последних этажей высоток с криком Batman Forever! Ну и всё в таком духе. Часто я просто парил в ночном небе, взяв с собой плэйер, и слушал блюзы. Тогда я и понял по настоящему, что такое блюз в ночи.
Однажды я напился на вечеринке и лёг спать пьяным человеком. А после полуночи очнулся невменяемым бэтмэном. Я не хотел никуда лететь, но какой-то бэтмэновский зов заставил меня вывалиться в окно. Я долго не мог понять, где что, и только благодаря ультразвуковой эхолокации не вляпался в какую ни будь стену. Но всё же меня занесло в чьё то открытое окно, и я, как классическая летучая мышь стал биться о стены и стёкла, чем привёл в ужас обитателей квартиры. Я крушил мебель и зеркала, не находя себе вылета. Наконец, я просто проломил оконную раму и обрёл свободу.
Надо признаться, что когда я выпью, меня тянет к женщинам, а если сильно выпью - сильно тянет. Я знал, где собираются "ночные бабочки". У меня не было при себе денег, но я был уверен, что бэтмэну не откажут, хотя бы для разнообразия. Я завис над небольшой группой девушек, рядом с которыми стояли два автомобиля. Девушки завизжали, а из машины выскочили парни и стали палить в меня из разного оружия. Идиоты! Я едва не погиб трагически. Кончилось тем, что я наблевал на их горячие головы и улетел прочь. На утро я ещё раз задумался о предназначении бэтмэна, но только пришёл к выводу, что, бывая им, я занимаюсь чёрт знает чем. Так было до той судьбоносной встречи, когда я сидел в парке и ел булочку, а мимо проходила пожилая женщина. Она остановилась и спросила разрешение сесть рядом. Всё в ней говорило о ещё той интеллигентской закваске, которая не поддаётся времени и режимам. Она пристально меня осматривала. Я смутился и перестал жевать.
- Неужели не все ещё вымерли, - начала женщина. - Вы, молодой человек, я вижу - ночной бэтмэн?
Я не знал, что ответить. Посмотрел на свои руки, они были вполне человеческими. Откуда же она знает?
- Не удивляйтесь, право. У меня большой опыт по узнаванию вашего брата. Да-да, вы не одиноки. Я встречала не одного бэтмэна. Почти все они были ночными. Но попадались и те, которые впадали на зиму в спячку. Их прятали, опасаясь паники у населения. Ещё со времён царской охранки бэтмэнов использовали как агентов, а с приходом большевиков к ним удвоили внимание. Ведь лучшего шпиона трудно придумать. Существовал целый штат при НКВД, который занимался обнаружением бэтмэнов - как своих, так и чужих. Вполне могло случиться, что бэтмэны враждебных государств засылались к нам с диверсионными целями. Некоторые, пережившие блокаду, вспоминали, что перед бомбардировкой продовольственных складов Ленинграда по ночам над ними кружило какое-то чёрное крылатое существо в шортах, похожих на шорты немецких десантников, но тогда город был пропитан тревогой, и этому не придали значения, посчитав, что свет зенитных прожекторов просто увеличивает размеры обычной летучей мыши. Меня судьба сводила с разными бэтмэнами. Один даже был моим женихом, но мужем не стал. Константин окончил кадетский корпус в 1913 году, а через год попал на немецкий фронт. Там он получил лёгкое ранение в руку, и ему дали короткий отпуск. Он был совсем молодым и очень впечатлительным. Война прошлась по нём, как плугом. Он стал кричать по ночам, а вскоре и превращаться в бэтмэна. Мы познакомились с ним в Петроградской больнице, куда он, будучи в отпуске, приходил с жалобой на руку. Рана гноилась, и её надо было часто обрабатывать. Я служила сестрой милосердия и занималась его раненой рукой. Рана долго не заживала, и, когда Константин превращался в бэтмэна, на его крыле виднелся шрам. Помню, как мы бродили с ним до поздней ночи, и возле одного из каналов, где было безлюдно, он вдруг, как будто бы, потерял сознание, упал на четвереньки, затем на бок - было видно, что ему очень больно. Костя схватился за больную руку, но это уже была не рука, а крыло. Я безумно испугалась. Я должна была ему помочь, но вместо этого вцепилась в перила набережных ограждений и не сходила с места. Он поднялся уже, будучи бэтмэном, взмахнул крыльями, подлетел и стал на перила рядом со мной. Тогда я впервые видела его в облике бэтмэна. Он улыбался, а я всё не могла оторваться от перил. Костя перелетел канал и возвратился ко мне. Он сказал, что у него ещё болит рука, то есть крыло, и извинился, что не сможет со мной полетать. Да я и не согласилась бы. Я вообще об этом не думала, я ни о чём не думала - так сильно испугалась. На утро он пришёл обычным человеком, улыбался, дарил цветы, а через день уехал на фронт. Скоро я получила письмо, где Костя обещал обязательно ко мне вернуться и просил только ждать. Он вернулся в конце 1916 года. Ему дали длительный отпуск за участие в Брусиловском прорыве. Командование знало о его метаморфозах и использовало Костю как ночного разведчика. Он подлетал с пилотом на аэроплане к линии фронта, чтобы беречь силы, а дальше летел сам и возвращался тоже сам. Во многом благодаря его облётам позиций противника, наша артиллерия наносила точные удары, и прорыв состоялся. Сам генерал Каледин обнял Костю перед строем, поблагодарил и разрешил съездить домой. Я очень ждала его. Когда он приехал, у меня жила моя родная сестра Анна. Она была младше и с лёгкостью относилась к жизни. Костя часто гостил у нас и постоянно обменивался с Анной шутками. Как-то я должна была дежурить ночью в больнице, но внезапно мне стало плохо, и я вернулась домой поздно вечером. Костя лежал с Анной в постели. Они над чем-то смеялись и не сразу меня заметили. Я устроила скандал. Я кричала и требовала, чтобы он выбрал сейчас же между мной и Анной. Я была очень больна. Голова раскалывалась, и я не на что не обращала внимание. Я только кричала. Костя молча одевался и не смотрел в мою сторону. Попытавшись надеть шинель, он быстро превратился в бэтмэна, и ничего не говоря, кинулся к двери. Последнее, что мы слышали - стук крыльев в тесном коридоре. На следующий день он прислал письмо, в котором благодарил меня за всё, просил прощения, и сообщал, что решил связать свою жизнь с Анной. Вскоре Костя отбыл на фронт. Анна уехала за ним, и мне стало известно, что они обвенчались. В гражданскую Костя ушёл с Калединым на Дон. Он погиб во время ночной атаки красных. Молодой красноармеец, совсем ещё мальчишка, вбежал в дом, где располагался на ночлег отряд Кости. Все уже покинули дом, и только Костя не мог этого сделать. Неподалёку разорвался снаряд, и в его вспышке красноармеец увидел как Костя превращался в Бэтмэна. Боец закричал и проткнул Костю штыком. К утру красноармеец поседел, не мог говорить и лишь махал руками, как крыльями, указывая на тот дом. Анна вернулась ко мне, но мы стали врагами и запирались друг от друга в своих комнатах. Однажды поздним вечером за мной и Анной приехали из ЧК. Нас поместили в разные камеры. Больше я Анну не видела. Её, как жену белого офицера, репрессировали, но она была опасна для них, прежде всего потому, что знала о существовании бэтмэнов, а эту информацию Советы делали абсолютно секретной. Я тоже знала о бэтмэнах, но меня то, как раз потому и оставили. Я была направлена секретаршей к Дзержинскому. Феликс Эдмундович часто оставался ночевать на Лубянке. Спать спускался в подвал. Как-то раз я спустилась за ним, чтобы спросить, что ему нужно назавтра. Я отворила дверь подвального помещения и замерла: под потолком на металлической перекладине, запрокинув ноги, вниз головой висел Дзержинский, медленно превращаясь в бэтмэна. Его, слегка приоткрытые глаза смотрели на меня, ничего не выражая. Перед лицом раскачивалась кобура с маузером, края шинели свисали и под ними просматривались крылья. Стоял невыносимый запах. Шинель, которую Дзержинский никогда не снимал, навсегда пропиталась этим ужасающим ароматом от выделений кожных желёз летучей мыши. Дзержинский болел невралгией верхних конечностей, из-за чего крылья могли не превращаться снова в руки, тогда их движения затруднялись, они скрежетали, издавая металлический звук, потому Феликс Эдмундович и получил прозвище - Железный. Он прятал крылья за шинелью, отчего никогда и не снимал её. В ней его и похоронили. И те, кто заколачивал гроб, будто бы видели кончик чёрного крыла в рукаве, за что и были расстреляны. Меня перевили к партийному начальнику средней руки. Он был не просто ночным бэтмэном, но ещё и впадал в зимнюю спячку. Зимовал на чердаке дома, где для него сколотили из грубых досок что-то вроде комнатки с опилками и перекладиной под потолком. Комнатку заколачивали и опечатывали, чтоб никто не докучал своим любопытством. В комнатку проводился телефон, с тем, чтобы, очнувшись от спячки, бэтмэн мог сообщить о своём пробуждении. Конечно, то, что этот начальник выпадал из партийной жизни на всю зиму, а то и больше, раздражало высшее партийное руководство. Но, поскольку начальник тот был родственником ещё большего начальника из политбюро, то всем приходилось мириться с его спячкой. Когда же тот высокопоставленный родственник умер, то вскоре моего начальника сослали на Соловки, где он большую часть года проводил в спячке под куполом бывшего монастыря. Рассказывали, будто бы в карманах его телогрейки вместе с ним зимовали и обычные летучие мыши. А чтобы он не улетел, когда проснётся, его приковывали цепью к решётке окна. Один молодой охранник, которому забыли сказать о спящем бэтмэне, зашёл по весне в монастырь и услышал звяканье цепей. Когда он поднял голову, то увидел под куполом зевающего бэтмэна, висящего вниз головой и всего обгаженного голубями. Из его телогрейки выпархивали летучие мыши. Бэтмэн посмотрел пустыми глазами на охранника и сильно чихнул. Охранник сел на каменный пол и, не отрывая взгляда от бэтмэна, обильно обмочился. Он не мог ничего произнести и полностью потерял способность выполнять свои обязанности. В войну я работала телефонисткой в диверсионной школе для бэтмэнов. Их всех мобилизовали в первую же неделю. Тогда была уничтожена почти вся наша авиация, и бэтмэнам выдавали небольшую бомбу или сумку с гранатами, и они вылетали по ночам к линии фронта. Их налёты были весьма эффективными, но немцы создали свой отряд бэтмэнов, патрулирующих ночное небо. Эти бэтмэны брали с собой небольших собачек, натасканных на запах желёз летучих мышей. Каждая собачка знала запах своего бэтмэна - хозяина и при подлёте чужих бэтмэнов громко лаяла. Наши бэтмэны боролись с этим, пуская перед собой аэростат с орущими кошками. Это отвлекало собачек и позволяло выполнять задачу. Но вражеские бэтмэны стали применять воздушный бредень. Они растягивали его на многие километры, создавая опасность запутаться в сетке. Наши бэтмэны пускали вперёд вращающийся дирижабль с широкими крыльями. Дирижабль влетал в бредень и, вращаясь, наматывал на себя всю сетку со всеми вражескими бэтмэнами, после чего оглушительно лопался, выпуская веселящий газ. Можно долго рассказывать о подвигах бэтмэнов, но к концу войны их почти не осталось. После победы меня направили медсестрой в санаторий, где лечились раненые бэтмэны. Затем они поразъехались, а я так и продолжала работать в санатории. Я всё ждала, что меня направят к какому ни будь бэтмэну-начальнику, но про меня забыли, и с тех пор я бэтмэнов не встречала. Я вам признаюсь, что все эти послевоенные годы вела переписку с теми, с кем работала в диверсионной школе и в санатории. Это было опасно, и мы писали о бэтмэнах иносказательно. Нам было интересно знать, остались ли они и появляются ли новые? Но ни я, ни мои знакомые не слышали больше о бэтмэнах. Так что вы, молодой человек, первый и, весьма вероятно, единственный пока бэтмэн в этой стране. Так сказать, бэтмэн всея Руси. Но имейте ввиду, интерес спецслужб к этому феномену не ослаб. Да и только ли спецслужб? Криминал также бы хотел заполучить вас. А террористические организации были бы просто счастливы. А представьте радость военных, особенно ракетчиков, ведь бэтмэна с ядерной боеголовкой не уловить никакими радарами. Да мало ли применений вашим чудесным превращениям. Так что будьте осторожней. Судьба многих бэтмэнов, которых я знала, была трагической. Но я им завидовала, как завидую и вам. Ощущение свободного полёта в ночном небе - великое чувство. В том, наверное, лучше постигается и земная жизнь. Помните как у Элиота:
Нетопыри свисают книзу головами
И с башен опрокинутых несётся
Курантов бой покинутое время
И полнят голоса пустоты и иссякшие колодцы
Но я хочу вас предупредить вот ещё о чём: если вы сейчас один единственный бэтмэн, то скоро, может статься, появятся ещё. И, как знать, какими они будут. Вполне вероятно, что они не потерпят конкурентов. Войну бэтмэнов я тоже видела. Так что будьте осторожней.
Мы попрощались. Я ещё долго сидел на скамейке, ошеломлённый её рассказом и, особенно, предостережением. Я снова попытался осознать свою бэтмэновскую роль и её востребованность. Возможно, мне нужно пойти в спасатели - это ведь то, чем бэтмэны и должны заниматься. Но я не мог ни на что решиться. А вскоре я получил письмо, где моя знакомая сообщала о появлении ещё одного бэтмэна. В раннем детстве он был оставлен в лесу, и его воспитали волки. Когда он уже был подростком, волчью стаю обложили охотники и отбили его у волков, хотя сам он этому противился. Ему дали прозвище Маугли. Подросток не умел говорить, только выл и рычал, зато обладал большой физической силой и очень быстро бегал на всех четырёх конечностях. Его поместили в интернат, где он научился нормально ходить и разговаривать. А через некоторое время в нём обнаружили странные изменения - он стал превращаться в бэтмэна. Выйдя из интерната, Маугли попал в дурную компанию, где его пристрастили к наркотикам и вовсю использовали. За дозу зелья он по ночам влетал в квартиры и выносил аппаратуру и дорогие вещи. Позже его сделали наркокурьером. Он обитал на чердаках фабрики по производству новогодних игрушек. Для меня настал момент истины. Я должен был избавить мир от падшего бэтмэна. Конечно, сделать это практически представлялось сложным. Маугли, хотя и был наркозависим, но ещё сохранял недюжинную силу. К моменту нашей встречи он уже здорово подсел на героин. Я решил перехитрить его. Я достал сильнодействующее снотворное в виде белого порошка и полетел с ним ночью на фабрику. Он увидел меня и даже не удивился. По нём было видно, что ему срочно необходима доза. Я предложил снотворное, выдавая его за чистейший героин, причём за полцены. Его глаза заблестели, он схватил порошок и быстро ширнулся. Через 2-3 минуты он должен был свалиться сонным. Но я просчитался: лесная жизнь выработала в нём противоядия, в том числе и невосприимчивость к снотворному. Его глаза обезумили, лицо перекосилось, по телу прошли судороги. Нужно было спасаться. Маугли гонялся за мной с багром, вырванным из пожарного стенда. Я отбивался ведром, выхваченным там же. Когда ведро нанизалось на багор, и тот стал неэффективен, Маугли схватил огнетушитель, пытаясь замочить меня. Но на моё счастье огнетушитель долго не проработал. Мы стали швыряться искусственными ёлками, ёлочными игрушками и конфетти. Абсолютно бесполезное занятие - эхолокация и у него и у меня работала безупречно, мы легко уварачивались. Маугли всё больше зверел и завывал по волчьи. У него начиналась ломка. Пролетая мимо ящиков с игрушками, я схватил один из них и высыпал содержимое позади себя. В нём оказались электрические гирлянды. В них, словно в сеть, едва не угодил Маугли. Одно крыло всё же запуталось, и ему понадобилось время, чтобы перегрызть провода и освободиться. Я понял, что ломка ослабляет его способность к эхолокации, и ему всё сложнее становилось уварачиваться от предметов. Я подлетел к большому светильнику, висящему под потолком на длинном проводе, и сел на него, претворившись уставшим. Маугли уже выпутался из гирлянд и поспешил за мной. Он поднялся на один уровень со светильником, собираясь с силами для атаки. В свете полной луны его гигантская тень напоминала восставшую химеру в готическом соборе. Для меня он, без сомнения, олицетворял всё мировое зло, и я должен был его остановить. Маугли отдышался и ринулся на светильник. Я сделал вид, будто весь охвачен ужасом и медленно двигался назад, спиной оттягивая светильник. Маугли приближался. Я снял ботинок и швырнул его в нападавшего. Маугли не увернулся от ботинка, а отбил его крылом. Стало ясно, что эхолокация у него не работает. Расстояние сокращалось. Я отчётливо видел на его губах пену. Глаза по волчьему краснели. Я всё ещё двигался назад и, когда оставалось не более трёх метров, я резко качнул натянутый светильник в сторону Маугли, и тот с налёта ударился о его ребристый металлический плафон. Оглушённый Маугли упал на конвейерную ленту. Пена выходила из его рта, глаза слегка приоткрылись - в них ещё оставался багровый блеск ярости, но он явно затухал. Я нагнулся к нему и сказал: "Даже не думай", или что-то в этом роде, нажал на кнопку "пуск" конвейерной ленты и пошёл искать ботинок. Конвейер заработал, и вскоре машина запаковала Маугли в большую картонную коробку вместе с ёлочными игрушками. Я написал на коробке: "Здесь пакуется и покоится Маугли" и позвонил куда следует.
За утренним кофе я с удовлетворением вспоминал о своём маленьком подвиге (а именно так и называется избавление мира от ещё одного зла в очном поединке) и подумал, что теперь я снова единственный бэтмэн, то есть бэтмэн всея Руси. Но я ошибся. В тёплую летнюю ночь полнолуния, очередной раз вылетев из дома, я сел на крышу и увидел маленькое крылатое существо - мальчика бэтмэна лет шести. Он ещё боялся свободно летать и сидел, держась за крышную антенну. Мальчик не испугался меня и продолжал смотреть на луну. Я подошёл к нему и спросил: "Хочешь полетать?" "Да, - ответил он, - только я боюсь." Тогда я взялся за кончик его крылышка, и мы вознеслись в ночь. Вот так - встань, расправь крыла свои и лети! Мы полетели к луне, и в том было что-то человеческое.