Раньше, как говорится, в добрые старые времена, он любил в свободное время посидеть на лавочке на Сретенском бульваре, благо, это было в двух шагах от дома. Однако теперь узенькая полоска зелени между хотя тоже неширокими, не как на Садовом кольце, но плотными встречными потоками машин его не привлекала. Душе здесь было неуютно. И потому он предпочитал скамейку в собственном дворе. Там по крайней мере глаза не мозолили ненавистные ему "самобеглые коляски". Вместе с тем, когда приходилось пользоваться метро, то по пути к станции и обратно он предпочитал тротуару бульвара--узкому и неудобному--его аллею. Вот и сегодня, выйдя из метро, он, задумавшись, шёл по дорожке, как вдруг его окликнули, назвав по имени. С лавки поднялась женщина, шагнула ему навстречу и спросила:
--Ведь это--ты?
Он всмотрелся в её лицо и узнал:
--Да, это я. Какая неожиданная встреча.
--Не такая уж и неожиданная. Ты торопишься, или можем поговорить?
--Не тороплюсь, только вот удобно ли здесь? Эти нескончаемые машины... Может, пойдём ко мне? Я живу совсем рядом.
--Хорошо, пойдём.
Не утерпев, ещё по дороге они наперебой стали вспоминать давнее прошлое.
...Они жили в одном посёлке, но в отдалённых друг от друга его местах, и потому учились в разных школах и знакомы не были. Правда, потом, уже после знакомства, он вспомнил, что встречал эту девушку, в чём не было ничего удивительного: даже в большом городе встретиться на улице не такое уж редкое событие. Удивляться следовало другому--что он обратил на неё внимание, пусть и бессознательно. Впрочем, это тоже имело своё объяснение. Её внешность не была красивой, хотя, безусловно, привлекательной. Средний рост, крепкая, но пропорциональная и отнюдь не бесформенная фигура, ровные, без изъянов ноги, начинавшиеся там, где им и положено, а не от ушей--здоровое сложение не в пример пришедшему ему на смену модно-болезненному. Естественная красота здоровья. И черты лица не поражали чем-либо особенным. Простое, чистое и милое, хотя его белой коже могли позавидовать и первые красавицы. С ней хорошо гармонировали густые светлые волосы. А короткая стрижка, в то время ещё редкая у старшеклассниц, хотя уже и не запрещаемая школьными властями, очень шла её обладательнице.
И всё же внешность этой девушки скорее можно было назвать обыкновенной, если бы не одна удивительная деталь. С её лица как будто никогда не сходила тихая радость. Не то чтобы оно было весёлым или довольным, но именно спокойно-радостным. Такие лица бывают у маленьких детей, ещё не знакомых со злом, чувства которых не травмированы, у блаженных, угодников Божьих, Его промыслом сохраняющих первозданность своих чувств, а также у мудрых пожилых людей, постигших тайну смирения, увидевших в нём не вынужденное склонение перед Высшей Волей, но добровольное принятие Её как единственного пути к истинному благу. У обычных взрослых людей с искалеченными под действием жизненных реалий чувствами постоянное и самопроизвольное присутствие радости на лицах встречается редко. Возможно, дело здесь в том, что все мы, сами того не подозревая, носим в себе некое важное, но до поры скрытое знание, информацию, заложенную в нас изначально подобно генетической. У в е р е н и е, ч т о в к о н ц е к о н ц о в в с ё б у д е т х о р о ш о. И опять же по Божьему промыслу у некоторых--очень немногих--из нас это тайное знание обнаруживает своё существование через непреходящую радость на лице, необъяснимую, однако дающую надежду, причём не только самим, отмеченным знаком благодати, но и тем, кто способен его разглядеть и правильно понять.
Познакомились они, если то, что тогда случилось, можно назвать знакомством, на школьном вечере. Она подошла и пригласила его на танец. Это было неожиданно вдвойне: во-первых, в те времена, времена их юности, ещё не совсем были утрачены прежние строгие традиции, в соответствии с которыми приглашение на танец являлось прерогативой мужчин, а, во-вторых, девушка была не просто незнакомой, но чужой, не из их школы. Поначалу он вежливо отказался от приглашения, сославшись на неумение танцевать, что было правдой, она же сочла эту причину устранимой, пообещав его научить. Такая настойчивость толкнула его на резкий и, безусловно, глупый ответ, хотя в тот момент показавшийся ему очень находчивым: мол, Вы слишком молоды, чтобы меня учить. В действительности это он сам был ещё зелёным, не способным разглядеть смущение на лице девушки и понять, что решиться на свой поступок ей было непросто. Своим ответом он поставил её в ужасное положение, вместо того, чтобы проявить деликатность. Лишь спустя годы, вспоминая о случившемся, он ощутил стыд за себя. И тогда же решил, что если встретит её, то обязательно покается и попросит прощения за свою грубость. Однако снова встретиться им довелось только теперь, почти через пятьдесят лет.
Когда пришли к нему, он быстро собрал на стол, выставив бутылку вина, лёгкую закуску и чай. В это время гостья, спросив разрешение, осматривала его жилище. Осмотр позволил ей сделать кое-какие выводы, с которых она и начала разговор после первого бокала и тоста за встречу:
--Несмотря на порядок и идеальную чистоту в квартире, вижу, живёшь ты один. А где же хозяйка дома?
--Я ею так и не обзавёлся.
--Можно узнать, почему? Думаю, наше знакомство, та хоть и единственная, мимолётная, но совсем не пустая встреча извиняют мой интерес. Ведь тогда я по сути призналась, что ты мне нравишься.
--Согласен, спрашивай, о чём хочешь. Но прежде позволь попросить у тебя прощения за моё хамское поведение при той встрече. Я показал себя полным дураком. И мне очень стыдно, что я тебя обидел.
--Да ладно. Как сейчас принято говорить, проехали. Ну, так что насчёт хозяйки?
--Пока учился, было не до жены и семьи, да и желания стать семейным человеком не испытывал, а потом начали одолевать сомнения.
--Страх перед заботами и трудностями?
--И он тоже. Но не только. Самое первое--неуверенность в способности справиться с возможным разочарованием.
--Чтобы разочароваться, надо сначала очароваться. Было кем?
--Было. Ведь почему я тогда отказался танцевать с тобой? Не хотел, чтобы девушка, которая мне нравилась, увидела меня с кем-то другим.
--А почему же ты был не с ней?
--Не решался подойти, ведь я-то ей, может, был безразличен. Да и танцевать я действительно не умел.
--И на что же ты рассчитывал?
--На волю случая.
--А вдруг она тоже хотела с тобой встречаться и ждала от тебя инициативы?
--Тогда бы счастливый случай произошёл обязательно. Не мог не произойти.
--И он произошёл?
--Да, но вот тогда я испугался. Подумал, что при близком общении мы можем показаться друг другу уже не такими симпатичными, как издали.
--О чём это ты?
--Ну, представь, девушка, в которую влюблён, до которой не только дотронуться, но на которую даже взглянуть боишься, чтобы не смутить своим взглядом, в общем, неземное существо, и вдруг оказывается--ей тоже нужно есть, пить, мыться, не говоря уже об остальной физиологии, и никакой тайны, которую рисовало воображение, в ней нет.
--Что у неё не поперёк, а вдоль, как у всех женщин...
--Вот-вот, это грубо, но по смыслу точно. Мало того, не хочется даже думать, что у неё вообще есть то самое, которое вдоль. И потом, при близких отношениях пропадает стыдливость, или по крайней мере она изменяется. Точнее, в прежнем целомудренном виде она просто невозможна. Разумом, конечно, понимаешь, что ничего безобразного, тем более предосудительного здесь нет, всё естественно и потому нормально, однако чувства могут разуму и не подчиниться. Вот тогда и возникает разочарование, жить с которым--перспектива безрадостная. И уж совсем невыносимо сознавать, что такое же разочарование может появиться у противоположной стороны. Общий быт весьма тому способствует.
--Да ведь это всего лишь комплекс, сбой психики.
--Разумеется. Только справиться с ним нельзя. Богиня, свергнувшись с пьедестала, обратно на него вернуться не может. Впрочем, нужды нет. Кто-то выбирает реальность, а кому-то нравится романтика, хоть и надуманная, виртуальная.
--И по этой причине ты отказался от своей любви?
--Я не отказался. Я продолжал любить, но только без объятий, поцелуев и всего такого прочего.
--И богиня осталась на пьедестале?
--Да, но со временем отношение к ней окончательно утратило признаки материальности. Оно стало похожим на отношение читателя к любимой литературной героине.
--А как же ты пережил замужество твоей богини? Или она должна была остаться девственницей?
--Ничего она мне не была должна и могла жить, как хотела. Это меня не касалось. Моё чувство самодостаточно. Вызванное реальным человеком, оно способно существовать независимо от своей первопричины. И то, что мне дорого, сохранилось во мне н е т р о н у т ы м. Кстати, Бунин говорил, что настоящая любовь никогда не кончается браком.
--Но может, всё проще, и в действительности была не любовь, а всего лишь увлечение?
--Может, и так, если любовью считать только то, что требует воплощения.
--И всё же ты обокрал самого себя.
--Принимаю этот вывод с дополнением: одновременно я избавил себя от многих неразрешимых проблем, от необходимости мириться с ними.
--Ты лишил себя и радости родительских чувств.
--Об этом тоже не жалею. Вырастить хорошего человека--задачи сложнее, по-моему, не бывает. Мне она точно не по силам, так что не стоило и браться за неё.
--Но ведь всё равно тебе не удалось избежать огорчений и даже горя и бед. Без них жизнь не обходится.
--Конечно. Однако неприятности, виновник которых не ты сам, переживаются легче, потому что не усугубляются досадой на себя. Но, повторяю, я не навязываю мой рецепт жизни и не пропагандирую его. Ты спросила, я ответил--вот и всё.
--Ну а секс? Ты что же, против него?
--Нет. Но совершенно не обязательно удовлетворять свои сексуальные потребности с той, перед которой благоговеешь.
--А с кем? С проституткой?
--Это крайность. С желанными женщинами, к которым испытываешь страсть. Возлюбленная и желанная не одно и то же.
--Тем не менее, всё, что ты говоришь,--это какое-то занудство, извращённое эстетическое самооскопление.
--Воздержись от оценок. Мне они не нужны. Давай лучше поговорим теперь о тебе. Только расспрашивать я не буду. Расскажи сама, что захочешь.
--Извини. Ты прав, я не должна была этого говорить.
Как я жила? Желала как все, но не получилось, хотя со стороны может показаться, что ничего особенного в моей жизни не было. Немного поплакала, когда ты меня отверг. Дружила с другими парнями, но не серьёзно, без перспективы, на уровне вечерних прогулок, походов в кино и провожаний до дома. Сейчас я понимаю, что причиной такого отношения к кавалерам--хорошим, кстати, ребятам--было бессознательное сравнение их с тобой, в котором они проигрывали из-за моей пристрастности. Когда же встретился мужчина--он был старше почти на десять лет,--обративший на меня внимание, я снова влюбилась. Так мне казалось. Вышла за него, родила сначала дочь, затем сына, твоего тёзку. И к тому времени прозрела. Я о д н о л ю б к а. Поначалу пыталась изображать привязанность к мужу, однако скоро поняла, что никому эта ложь ни покоя, ни радости не несёт. Да и нелегко притворяться влюблённой. Муж начал гулять, а мне только того и надо было. Развелась. О тебе не забывала, но пока дети росли, за повседневными заботами помнила как-то отстранённо. А вот потом стало тяжело. Вдобавок втемяшилось, что, может, и у тебя похожая проблема, вдруг ты тоже остался один--чего в жизни не бывает. Масла в огонь подлила моя школьная подруга. Она давно живёт в Москве, между прочим, по соседству с тобой--в Бобровом переулке. Гулять с внучкой ходит на Сретенский бульвар. Я ей о тебе рассказывала, даже показывала издали, и она тебя узнала, увидев на бульваре, как я сегодня. Когда же встретила ещё пару раз, решила, что ты живёшь где-то рядом, и написала мне об этом, пригласив погостить. Так что совсем не случайно мы встретились. Не случайно, но зря. Насильно мил не будешь.
--А я рад нашей встрече. Мы вспомнили дорогое для нас время, и мне хочется продолжить эти воспоминания. Не лишай меня их. Да и себя тоже. Ведь и для тебя юность не только неразделённая любовь.
Они проговорили до вечера, но она больше ни разу не напомнила о том главном, чего ждала от их встречи. Только в конце, когда он, проводив её до дома, прощался, спросила:
--Скажи, неужели ты не боишься одиночества?
--У меня есть серьёзное дело, которое занимает всё моё время, так что мыслям об одиночестве мне предаваться некогда.
--Что же это за дело такое?
Он наклонился, взял её руку и поцеловал, а потом ответил:
--О нём я расскажу при следующей нашей встрече.
Она горько усмехнулась:
--Ещё через пятьдесят лет?
Он развёл руками.
ГЛАВА 11
Разговор Президента США и Премьер-министра Великобритании о выдаче России Бетулавского, состоявшийся за полгода до выборов в Америке, по неосторожности англичанина не остался в тайне. Противники Президента не преминули этим воспользоваться. Они заподозрили действующего главу государства в намерении плясать под дудку "Льва Толстого", вместо того чтобы принять меры к устранению самого фактора, могущего стать препятствием для традиционной политики США, основанной на диктате, но не допускавшей чужого диктата. И именно как уступка шантажу "Льва Толстого" было интерпретировано решение Президента о замораживании строительства объектов американской противоракетной обороны в Европе, которое администрация объяснила стремлением ещё раз попытаться договориться с русскими. Президента обвинили в предательстве интересов страны, и мастерски разыгранная патриотическая карта обвалила его рейтинг.
Однако, несмотря на козырь, суливший ему победу на выборах, противник Президента ясно представлял, к чему может привести противостояние с "Львом Толстым". И он не собирался после вселения в Белый дом предпринимать серьёзных акций, которые ущемляли бы интересы России и могли повлечь ответные действия её необычного защитника. Но в отношении ПРО у него не было выбора. Американцы, воспитанные в убеждении, что их страна есть самая главная ценность на Земле, и, стало быть, для обеспечения её безопасности годятся любые средства, чем бы они ни обернулись для других государств, не простили бы ему невыполнения одного из главных предвыборных обещаний. Не бросить им эту кость было просто невозможно, а потому претендент в каждом своём выступлении перед избирателями заверял, что в случае победы на выборах сразу же распорядится о возобновлении строительства и его скорейшем завершении.
Но во время очередного такого выступления, состоявшегося в Солт-Лейк-Сити, произошло неожиданное. На глазах присутствующих и миллионов телезрителей оратор и с ч е з. Вот только что он стоял перед микрофоном, и вдруг его не стало, а на том самом месте появился человек в странной одежде и с окладистой бородой. Случись такое в современной России, не говоря уже о Советском Союзе, режиссёры телевидения сработали бы мгновенно, и в следующую секунду телезрители увидели бы на своих экранах что-нибудь постороннее, нейтральное, специальную заготовку именно для подобных происшествий. Но в свободной Америке сенсации показывают без оглядки на возможные последствия. Видимо, на это и рассчитывал появившийся перед микрофоном субъект. Он спокойно дал возможность охране претендента попытаться его схватить. Было жутковато видеть, как руки охранников проходят сквозь его тело, хватая пустоту. Когда они, поняв бессмысленность привычных действий, отступили и, нагнув головы к лацканам пиджаков, забубнили в спрятанные там микрофоны, запрашивая указания от начальства, новый оратор начал своё выступление:
"Американцы! Видит Бог, я не хочу конфликтовать с вами и делаю всё, чтобы этого избежать. Я предупредил теперешнего Президента о последствиях действий, направленных против России, и продемонстрировал свои возможности заставить Америку не совершать таких действий. Он меня понял и следует нашей договорённости, желая Америке добра. Но, судя по всему, вы намерены предпочесть ему человека, обещающего сохранить за вашей страной статус государства, которому никто не смеет возражать, тем более противостоять, что бы оно ни предпринимало, преследуя свои интересы, включая самые несправедливые. Это потребовало от меня ответного действия. Я отправил претендента в то место, где ему придётся вести жизнь Робинзона Крузо, если вы его изберёте, а он прикажет продолжить строительство системы противоракетной обороны в Европе. Такое действие асимметрично действию, представляющему угрозу для моей страны, но в полной мере ему адекватно. Ведь решение о продолжении или прекращении строительства объектов ПРО должен принять именно Президент. Следовательно, ему и отвечать. Заметьте также, что моё действие минимально, поскольку будет распространяться только на одного человека. Конечно, если преемник сосланного Президента продолжит его линию, то и он отправится на необитаемый остров. Однако не подумайте, что моя цель--вас перевоспитать. Да, я считаю ваш образ жизни неправильным, тем не менее, вы вольны жить, как хотите. Можете продолжать поглощать гамбургеры и кока-колу, превращая собственные тела в бесформенные туши. И даже можете помыкать своими союзниками по НАТО. Меня это не касается. Но посягать на интересы России или пренебрегать ими вам больше не удастся. В противном случае вы сначала лишитесь всей политической элиты, а потом я прибегну и к другим способам воздействия на вас. Здесь я ничем не ограничен. Хотя мне не нравится язык силы, унаследованный вами от ваших предков, первых переселенцев из Старого Света и далеко не лучших представителей рода человеческого, авантюристов и преступников, но я способен говорить на нём. И берусь доказать вам справедливость утверждения, что на любой анус рано или поздно найдётся клизма винтом. А сейчас я возвращаю вам фаворита президентской гонки. Пусть он продолжит своё выступление".
С этими словами фантом исчез, оставив Америку в шоке. Т а к с ней ещё никто и никогда не разговаривал. Впрочем, одними словесными угрозами потомков крепких парней, истребивших бизонов и краснокожих, вряд ли можно было бы пронять. Но штука, безнаказанно проделанная с претендентом в Президенты страны у них на глазах, произвела сильное впечатление. Нет, Америка не запаниковала, но впервые задумалась, действительно ли она всемогуща.
ГЛАВА 12
"Волшебник" появился в кабинете Смирнова в его офисе уже на следующий день после того, как в СМИ прошло сообщение о нападении на загородный дом бизнесмена. Поздоровавшись с хозяином, он сразу приступил к делу:
--Услышав сообщение о случившемся, я понял, что это просьба о встрече. Нетрудно было сообразить, о чём Вы хотите поговорить, так что я успел подготовиться. Вот диск с записью событий, предшествовавших нападению и непосредственно к нему относящихся.--На столе перед Смирновым появился конверт с лазерным диском.--Тут записано, что, как и кем делалось. Запись длинная, и сейчас тратить время на её просмотр, думаю, не стоит. Вы сможете сделать это позже. Скажу только, что заказчиком покушения является сын Кравцова.
--Вот уж никогда бы не подумал. Интересно, чем я ему не угодил?
--Из записи Вы узнаете. Он решил, что коли с виновником смерти отца сквитаться не может, то должен хотя бы помешать делу, противником которого тот был. До Президента ему тоже не дотянуться, а вот Вы, вполне достойный объект для мести и достижимы, имея в виду его финансовые возможности и широкий рынок криминальных услуг сегодня в стране.
--Думаете, он захочет повторить попытку?
--Уже начал искать исполнителей для новой акции. Я записал его разговор с помощником, когда он давал поручение найти подходящих специалистов.
--Что же Вы мне посоветуете делать?
--Самостоятельно предпринимать какие-либо меры против Кравцова я не должен. Это стало бы дискредитацией власти, в то время как необходимо укреплять доверие к ней, доказывать, что она способна решать любые проблемы и полностью контролирует обстановку в стране. Я могу помогать власти, но не подменять её. Потому, думаю, Вам следует обратиться в прокуратуру и представить доказательства участия Кравцова в нападении на Вас--эту самую запись. Тем более что уголовное дело по факту нападения уже возбуждено.
--А как я объясню, откуда взялась запись?
--Сошлитесь на меня. Если же следователи захотят со мной встретиться, пусть передадут приглашение через Вас. Но пока Кравцов не будет арестован--оснований для его ареста достаточно--Вам надо поберечься, может, уехать куда-нибудь на несколько дней. Разумеется, я тоже буду следить за ситуацией и в крайнем случае вмешаюсь.
--Как же я уеду, пока идёт следствие? Ведь могут потребоваться мои показания.
--А Вы расскажите о возможной опасности. К тому же изучение и экспертиза записи не потребуют Вашего присутствия.
--Но пока будут разбираться, не сбежит ли Кравцов? Не исключено, что в прокуратуре найдутся желающие продать ему информацию.
--От меня сбежать невозможно. Я помогу власти вернуть беглеца.
--Тогда, пожалуй, по этому делу у меня всё. Спасибо Вам за участие и помощь. А теперь, если позволите, хочу попросить ещё об одном.
--Пожалуйста.
--Недавно в Россию приехала американская журналистка Элизабет Кларен. Она собирается написать книгу о задуманных Президентом реформах. Я её здесь опекаю, стараюсь помогать, чем могу. Это она придумала привлечь Ваше внимание, дав сообщение в СМИ о нападении на меня и мою семью. И она попросила передать Вам её просьбу о встрече.
--Я согласен с ней встретиться. И, если Вы не против, здесь, в Вашем офисе. Но мне нужно время для подготовки, чтобы ознакомиться с её публикациями. Полагаю, двух дней хватит.
--Значит через два дня утром, часов в десять?
--Хорошо.
--Спасибо. Я передам Элизабет Ваше предложение. До свидания.
--Подождите, есть ещё один вопрос, который надо решить. Я думаю, нам следует установить канал связи, чтобы Вы могли вызвать меня в случае необходимости. У Вас есть какие-нибудь возможности на телевидении?
--Я владелец одного из каналов.
--Он доступен на территории всей страны?
--Практически на всей.
--А ежедневные программы на нём есть?
--Конечно. Новостные, например.
--У ведущего во время передачи на всякий случай есть бокал с водой?
--Да, это общепринятая практика. Но он обычно не попадает в кадр.
--Тогда давайте договоримся, что отныне этот бокал всегда будет присутствовать в кадре. Сигналом для моего вызова станет изменение его цвета с обычного белого на красный.
***
В назначенное время Элизабет вместе со Смирновым дожидалась "Волшебника" в комнате для переговоров. Он не заставил себя ждать. После обоюдных приветствий хозяин офиса представил их друг другу, после чего оставил наедине.
--Спасибо, что согласились встретиться со мной, господин...--Элизабет запнулась. Её собеседник тут же пришёл ей на помощь:
--За глаза меня прозвали "Львом Толстым" и "Волшебником". Вряд ли это можно считать удачным, однако и что-либо более подходящее на ум не приходит. Но в разговоре мы вполне можем обходиться личными местоимениями. Итак, о чём Вы желаете со мной поговорить?
--Вначале я хочу попросить Вас о разрешении записать нашу беседу на диктофон. Это очень облегчило бы мою дальнейшую работу.
--Не возражаю.
--Спасибо. А поговорить я хотела бы о реформах в России. Программное выступление вашего Президента я внимательно изучила, слежу за публикациями на эту тему, прочитала роман "Искушение". Тем не менее у меня не создалось ощущения ясного понимания, и картину будущего устройства жизни в России я вижу очень нечётко. Кроме того, многие положения задуманного представляются мне сомнительными, нереальными. Помогите со всем этим разобраться.
--Постараюсь.
--Однако в связи с Вашим недавним выступлением в Америке я хотела бы сначала обсудить допустимость действий, которыми Вы пригрозили моей стране. Извините, если такая формулировка покажется Вам прямолинейной. Но я не люблю околичностей.
--Я тоже предпочитаю называть вещи их именами. По поводу же моих предостережений Америке готов объясниться. Что Вы имеете в виду под допустимыми действиями: обычные, общеупотребительные действия или действия, предусмотренные международным правом? Обычным делом является, например, оказание давления на страну с целью чего-то от неё добиться. Могущественная Америка не стесняется пользоваться этим средством. И мои, как Вы их назвали, угрозы--тоже способ давления, только особенный. Если же рассматривать мои действия с точки зрения международного права, то они, безусловно, не правомерны. Но лучше ли будет для Соединённых Штатов, если, защищая интересы России, я пойду правовым путём?
--А разве нет?
--Давайте подумаем и начнём с недавней истории. Надеюсь, у Вас нет сомнений, что в Советском Союзе Америка видела врага?
--Согласна. Правда, подозреваю, что настоящих оснований для этого не было.
--Тем не менее Советский Союз считался "империей зла", правда, в основном исходя лишь из воинствующего характера его идеологии. Что правда, то правда, даже призыв "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!", который печатался над названиями всех наших газет, выглядит не очень миролюбиво. Однако непредвзятый взгляд на СССР последней четверти двадцатого века с очевидностью убеждал, что к тому времени от революционного порыва переделать мир ничего, кроме партийного гимна "Интернационал" и трескучих лозунгов, не осталось. К тому же самые экстремистские из них, вроде "Да здравствует мировая социалистическая революция!", были изъяты из нашего политического обихода. Реально Советский Союз, несмотря на отличную от стран Запада систему государственного и общественного устройства, никакой угрозы для него не представлял. Мы поняли, хотя и не признавали это открыто, что пролетарии других стран вовсе не хотят с нами объединяться. Кроме того, у нас было слишком много внутренних проблем, чтобы мы могли по-настоящему кому-то грозить.
--А как же война в Афганистане?
--Это последний отзвук прошлого. Решение о вторжении в Афганистан принимали люди, которые неоправданно долго задержались во власти, вследствие чего оказались неадекватными своему времени. Новое советское руководство, отказавшись от продолжения войны, доказало, что СССР не стремится к экспансии. Вместе с тем справедливости ради стоит заметить, что Афганистан с его маковыми полями и контрабандой наркотиков в самом деле представлял и продолжает представлять мировую проблему. Не случайно же после нас туда пришла Америка с союзниками.
--Тогда почему Запад продолжил считать СССР своим врагом?
--Так считала Америка и, может быть, Англия. Другие страны просто не спорили с ними. Но вопрос "Почему?" Вы задали правильно. Ответив на него, мы заодно поймём, почему это отношение распространилось и на постсоветскую Россию. А ответ прост: потому что с а м ф а к т с у щ е с т в о в а н и я и Советского Союза в прошлом, и России в её теперешнем виде сегодня Америка рассматривает как потенциальную угрозу для себя. Точнее, так это преподносится. В действительности США видит в нас возможное препятствие для своей экспансии. Ваша страна считает весь мир сферой своих национальных интересов и полагает себя вправе отстаивать их любыми средствами, пренебрегая интересами других стран. Но СССР и нынешняя Россия слишком крупны, богаты ресурсами и сильны, прежде всего как обладатели ядерного оружия, чтобы можно было безнаказанно их игнорировать. И потому Америка вела и продолжает вести подрывную работу против нас. Надо признать, очень успешно.
--Вы верите, что крах Советского Союза устроили Соединённые Штаты?
--К сожалению, у меня нет времени детально с этим разбираться. Раздобыть необходимые документы и узнать, о чём говорили тогда политики, я могу. Но изучение всех материалов отвлекло бы меня от более важных дел. Впрочем, и так ясно, что влияние на нас, и в первую очередь на нашу интеллигенцию и молодёжь, Америка оказывала. И соблазнила картиной красивой жизни, а также иллюзией дружеского отношения. Вместо того, чтобы в ответственный период жизни страны сосредоточиться на преодолении возникших трудностей, мы, поощряемые заокеанским другом в кавычках, сами толкали её к пропасти. Как законченные идиоты, мы надеялись, что, уничтожив "железный занавес" и предав анафеме коммунизм, получим пропуск в сверкающий счастливый мир, где нас с объятиями встретят друзья. Но мы обманулись, причём не без участия этих самых псевдодрузей. Мир, в который мы стремились, на поверку оказался сверкающим, но вовсе не счастливым. И объятий мы не дождались. Весь выигрыш достался Америке. Мы же активировали в себе вирус потребительства. Это теперь главная беда, с которой нам придётся бороться. Однако развал СССР Вашу страну не удовлетворил. Как я уже говорил, и постсоветская Россия, вдобавок успешно преодолевающая последствия безумного поведения собственной элиты, для Америки--кость в горле. А теперь ответьте: есть ли, на Ваш взгляд, у Соединённых Штатов намерения и планы по преобразованию России в такой вид, когда она уже ни в чём не будет для них препятствием?
--Наверное, есть. Логично предположить, что должны быть.
--Почему же о них не говорится открыто?
--Они секретны.
--Разумеется, секретны. А почему? Не потому ли, что предусматриваемые ими действия не соответствуют нормам международного права?
--Пожалуй.
--Но тогда осуществлять такие действия можно только неофициально, наоборот, скрытно, прибегая к маскировке. А что случится, если эти секретные планы достать и опубликовать, в чём для меня нет никаких сложностей?
--Не могу представить.
--ООН будет обязана рассмотреть их, как была бы обязана рассмотреть, например, план "Барбаросса", если бы в 1941 году уже существовала, а план войны Германии против СССР оказался бы известен. Рассмотреть и потребовать от США отказаться от тех пунктов планов, которые противоречат международному праву.
--И что можно ожидать потом?
--Для Вашей страны уступить этим требованиям значит потерять лицо. Невыполнение же их неизбежно приведёт к краху ООН и всей системы международного права, которая и сейчас-то на ладан дышит. Заметьте, по вине Америки. А вот уступку мне можно рассматривать как форс-мажорное обстоятельство, хоть и неприятное, но не унижающее достоинство США. Да и я не склонен перегибать палку.
--Вы меня убедили. Действительно, выбранный Вами способ воздействия на Соединённые Штаты, есть меньшее из двух возможных зол, хотя, конечно, внешне он выглядит очень вызывающе. Мы к такому обращению не привыкли.
--Это не самое большая неприятность, которую приходится переносить людям. А вам, американцам, полезно испытать на себе, что значит чувствовать своё бессилие.
--Простите, но не пытаетесь ли Вы подменить Бога?
--Что Вы! Для вразумления Америки не требуются возможности Бога, достаточно скромных моих.
--Я могу опубликовать эти Ваши объяснения?
--Можете.
--Спасибо. Теперь же я хотела бы перейти к главной теме нашей беседы--о заявленных Президентом России реформах. Мой первый вопрос: "Почему эти реформы вашей стране необходимы?"
--Потому что образ жизни, который нам навязывает пресловутый свободный мир и наша собственная пятая колонна и самое опасное и гадкое качество которого--ненасытность в потреблении--мы уже бездумно восприняли, является гибельным. В основу этого образа жизни положен порочный принцип: решать создаваемые самим человеком проблемы, вместо того, чтобы не создавать их. Потом решать проблемы, возникшие как побочный эффект предыдущих решений, затем--проблемы, порождённые этими проблемами, и т.д. Но бесконечно такой процесс продолжаться не может. Каждая последующая проблема оказывается сложнее предыдущей. И хотя возможности людей тоже растут, мы не в состоянии справиться с катастрофическими проблемами.
--А разве можно жить, не создавая проблем?
--Не создавая н е р а з р е ш и м ы х проблем--можно, что доказывает опыт сохранившихся доныне народов с примитивным образом жизни. Их история насчитывает тысячелетия. Современной же технической цивилизации, если её началом считать появление паровой машины, нет и двухсот пятидесяти лет, но за это время она породила и существенно развила новую реальность--угрозу антропогенной катастрофы на планете. А то, что бедствия, обусловленные безрассудным отношением к прогрессу, в полной мере проявятся только в будущем, превращает нынешние поколения людей в мерзавцев. Мы минируем мир собственных детей.
Теперь зайдём с другой стороны. Какова причина такого аморального поведения? Ради чего западный человек губит свою душу? Всего лишь ради комфортной жизни. Вы даже в храмах заботитесь об удобствах, устраивая в них скамьи для сидения, тогда как человеку положено п р е д с т о я т ь перед Богом во время молитвы. В вашем обществе понятие "комфортный" без каких-либо ограничивающих уточнений стало обозначением единственно достойного образа жизни, к которому и следует стремиться. Но, как выяснилось в начале нынешнего века на примере Греции, такой образ жизни не всякому обществу и не во всякое время по карману. Оказалось также, что комфорт вреден не только своей расточительностью, но ещё более привычкой к нему. Вкусив соблазнительных удобств, люди уже не хотят от них отказываться, несмотря ни на какие доводы и требуя от правительства невозможного. А между тем укоренившееся стараниями западного общества значение понятия "комфорт"--это извращение его изначального смысла. По утверждению энциклопедии, комфорт, точнее, "зона комфорта", есть оптимальное для организма человека сочетание температуры, влажности и скорости движения воздуха, а также воздействия лучистого тепла. Ничего больше. И такие условия позволяет обеспечить без ущерба для природы даже примитивный образ жизни, причём не только в благоприятных по климату районах земли, но и, например, на Крайнем Севере. Для этого нужны лишь одежда, жилище и огонь.
--Но Вы же не хотите вернуть свой народ к такому примитивному образу жизни?
--Конечно, нет. Все разумные достижения цивилизации мы не отвергаем. Однако отказываемся от безумных и не необходимых.
--А как быть со свободой выбора? Её в вашем обществе человек будет лишён?
--Свобода выбора--фикция. Даже в самом лучшем случае, когда собственно выбор человек делает без принуждения, из чего он выбирает? Если речь идёт о жизни в обществе, а не на необитаемом острове, то из того набора возможностей, который общество и определяет. И свободен он лишь в рамках этого набора. В будущем нашем обществе потребительских возможностей будет меньше, чем у вас на Западе, но выбирать из них россияне смогут свободно. Об ограничениях же нашего образа жизни по сравнению с вашим жалеть не стоит, потому что только так можно избежать извращения свободы.
--Что Вы имеете в виду?
--Например, возможность из з а к о н н о приобретённого оружия расстреливать людей на улице. У вас такое бывает, у нас пока нет. К сожалению, другие возможности для упомянутого извращения--те же финансовые пирамиды--теперь появились и в нашем обществе.
--Это неизбежные издержки.
--К сожалению. Но с ними нельзя мириться. И вы предоставили гражданам право самим решать эту проблему: тоже покупайте оружие и отстреливайтесь. Хочешь жить, умей вертеться. Однако такой принцип оставляет беззащитными слабых, не способных с помощью своей свободы успешно противостоять тем, кто ею злоупотребляет. Мы же, ограничив свободу всех, уменьшили сами возможности для злоупотреблений.
--И тем не менее, пользы от свободы больше, чем вреда.
--Если бы так было в действительности, человечество не стояло бы сейчас на грани вселенской катастрофы. Кстати, надо признать и то, что для зрелого и нормального человека свобода не является какой-то сверхценностью. В обыденной жизни он мало пользуется ею. Наоборот, многочисленные ограничения не воспринимаются им как нечто неприемлемое: ни светофоры на улице, ни обязанность являться на работу к определённому времени, ни даже необходимость сортировать бытовые отходы, прежде чем выбрасывать их в мусорные контейнеры. О недостатке свободы кричат глупые юнцы, которым мало права обезображивать себя так, что их вид может напугать до смерти других людей, да ещё негодяи, видящие в свободе средство для достижения своих недостойных целей.
--Тем не менее мне трудно согласиться с Вашей оценкой нашего образа жизни. Западный прогресс достиг многого.
--А Ваша оценка напомнила мне одну язвительную мысль известного нашего писателя Владимира Солоухина, который проиллюстрировал её на примере метро. Признавая метро чудом прогресса, он справедливо заметил, что оно создаётся в больших городах вынужденно, как решение проблемы, порождённой самими людьми. Есть ли здесь основание для гордости? Вдобавок западный образ жизни ещё и безнравствен. Слабость в вашем обществе презирается, хотя она суть природное качество. Вы трогательно заботитесь об инвалидах, но если у человека руки и ноги на месте и он не страдает слабоумием, то, по-вашему, к нему следует относиться без всяких скидок. Поэтому у вас малосильные люди вынуждены участвовать в конкурентной борьбе, в которой победить в принципе не могут.
--Но уж неравенство-то и победа сильного над слабым естественны для всего земного мира. С этим Вы не можете спорить.
--И не буду. Однако скажите, зачем тогда, к примеру, понадобилось разделять боксёров на весовые категории? Пусть бы тяжеловесы побеждали легковесов. Всегда нокаутом, очень зрелищно. Да потому что это было бы несправедливо, безнравственно, хотя и соответствовало бы упомянутому Вами естественному закону жизни. А, заметим, в драке о такой несправедливости никто не думает, и сильный без стеснения избивает слабого. В конкуренции происходит то же самое. Ну не абсурдно ли, в спорте, по сути забаве, считать необходимым соблюдать справедливость, а в жизни признавать это неправильным и даже вредным.
--Как раз здесь всё понятно. Победа или поражение в спорте за редким исключением не могут иметь жизненно важных последствий. Спортсмены борются не за свою жизнь, а лишь за медаль, чемпионское звание, славу. В драке же и в конкуренции ставки гораздо выше. Тут не до условностей, а, как у вас говорят, "не до жиру, быть бы живу". Впрочем, и в этих схватках существуют правила: "лежачих не бьют" и "добросовестная конкуренция". Конечно, если речь не идёт о борьбе не на жизнь, а насмерть.
--Тогда это не абсурд, а лицемерие. Стремление выглядеть добродетельным, когда оно ничего не стоит... Завершая свой ответ о неприемлемости западного потребительского образа жизни, должен сказать, что вы повторяете историю библейских городов Содома и Гоморры. Мы себе такой судьбы не хотим. Однако, к сожалению, потребительство поразило и нас. А ведь оно представляет собой побудительную причину не только для извращений, но и для преступлений. Что движет мошенниками, ворами, грабителями, взяточниками и иже с ними, как не желание иметь больше, чем могут им позволить законные доходы? Но в отличие от вас мы сознаём смертельную опасность потребительства и намереваемся с ним бороться. Вот почему нам необходимы реформы.
--Не просто реформы, а такие, каких ещё никто и никогда не проводил. Возможно ли это?
--Невозможность никто не доказал, дорогу же, как известно, способен осилить только идущий.
--А не напоминает ли поставленная задача другую, с которой в своё время вы не справились--задачу построения коммунизма?
--Не только напоминает, а представляет собой ту же задачу--построить справедливое общество. Только теперь она очищена от идеологической шелухи.
--Но ведь это же невозможно--осуществить принцип "От каждого по способностям, каждому по потребностям".
--Почему же невозможно, если потребности р а з у м н ы?
--То есть ограничены, нормированы?
--Нет, просто достаточны, однако без излишеств.
--А кто определяет достаточность и излишество?
--Здравый смысл и мораль.
--Эти понятия не однозначны. Например, здравый смысл и мораль западного общества не приемлют саму поставленную вами задачу как надуманную.
--И у нас есть сторонники такой точки зрения. Это люди, заболевшие потребительством. Их уже не вылечить, разве только с помощью процедуры, которой я подверг группу отечественных олигархов.
--Я слышала об этой истории.
--Но применять такую терапию в широком масштабе не стоит. Пусть больные, не сознающие свою болезнь, живут, как живут. А вот заразить детей мы им не дадим.
--Отделив детей от родителей, вы разрушите институт семьи.
--Мы к этому не стремимся. Ценность семьи сомнению не подвергается.
--И всё же пансионное воспитание лишает детей и родителей радости родственных чувств.
--Только в некоторой степени. Вам приходилось слышать, что особенно ценимую радость чувственной любви доставляет общение родителей и лишь малолетних детей? Это радость непосредственная, бессознательная, физиологическая, радость любви не личностей, а взрослых особей и их детёнышей. Она почти такая же, как у других живых существ. И родители и дети не будут её лишены, поскольку до трёхлетнего возраста дети останутся в семье, а их матери или--по желанию--отцы смогут всё время проводить с ними, не работая, но получая достаточное содержание от государства. После же трёх лет большинство детей и сейчас воспитывается в детских садах, находясь там практически весь день, дома только ночуя. А если говорить о детях школьного возраста, то их жизнь вне семьи тоже не станет чем-то совершенно новым. Не секрет, что в постсоветское время многие состоятельные родители предпочитают отправлять детей на учёбу в крупные города, Москву, Петербург или даже за границу. Можно предположить, что немало и остальных родителей хотело бы того же, будь у них деньги. Значит, разлука с детьми их не пугает. Но, разумеется, противники пансионного воспитания найдутся. Что ж, им придётся смириться. Президент страны ясно сказал, что там, где потребуется, государство прибегнет к принуждению. Между прочим, вынужденное разделение родителей и детей ради пользы последних--вещь не новая. Например, изоляция больных опасными инфекционными болезнями или лишение родительских прав алкоголиков и наркоманов. Наш случай отличается только своей тотальностью. Да и принцип тотальности для решения специфических общественных проблем не нами впервые предложен. Помните ветхозаветную историю о приходе израильского народа в Землю Обетованную после бегства из Египта и сорокалетнего блуждания по пустыне? Ведь Палестина тогда не пустовала, и народ Израиля должен был по наказу Бога п о г о л о в н о истребить всех её жителей, чтобы не заразиться от них идолопоклонством. Израильтяне его не послушали, и, может, именно поэтому мир пришёл к теперешнему не внушающему оптимизм состоянию. Тем не менее мы тоже не пойдём по пути, рекомендованному Создателем. Пусть носители заразы потребительства исчезнут естественным образом. В течение нескольких поколений с ней будет покончено. И тогда институт семьи будет восстановлен в прежнем виде.
--А эта инфекция не возродится вновь?
--В процессе воспитания у детей будет выработан иммунитет к соблазнам. Это и есть главная цель.
--Как я поняла, ключевым моментом реформ является изменение психологии человека. Но существует ли вообще решение у этой задачи? Ведь она ставилась в вашей стране и раньше, Советской властью, как задача воспитания нового человека, но решена не была.
--Вы правы и насчёт ключевого момента, и насчёт попытки решить эту задачу в СССР. Однако не совсем правы в части неудачи с её решением. А откуда тогда взялось понятие совка--особого типа человека? Советский опыт показал, что психологию людей можно изменять, причём в исторически короткий срок. Да, совок не то, что требовалось получить, однако не факт, что он единственно возможный результат при решении задачи воспитания нового человека. Я даже рискну указать причину неудачи. Это противоречие между тем, чему детей учили в школе, и тем, что они видели на улице и дома. Разнонаправленность воздействий, вызывавшая потерю нравственной ориентации. В таких условиях мог появиться и Павлик Морозов, и его антипод. Вы знаете историю этого советского героя-пионера?
--Нет.
--Он был сыном председателя поселкового совета их деревни. Это что-то вроде вашего мэра. Его отец помогал односельчанам, назначенным к раскулачиванию и ссылке, бежать, снабжая их разрешительными документами. Павлик выдал отца властям, за что и был убит.
--Какой ужас.
--Конечно. Но не ужасно ли в первую очередь то, что подросток был поставлен перед выбором между сыновним чувством и чувством долга? Воспитывая детей в закрытых пансионатах, мы исключим возможность подобной ситуации. Дети будут видеться со своими родителями только во время непродолжительных свиданий. В таких обстоятельствах вряд ли дойдёт дело до обсуждения жизненных позиций отцов и детей и родственные чувства не вступят в противоречие с моральными принципами, даже если эти позиции окажутся очень разными. При дозированном общении дети не смогут заразиться.
--С какого и по какой возраст воспитанники будут находиться в пансионах? Девочки и мальчики вместе или раздельно?
--Вместе, как в семье и в реальной жизни. Что касается возраста воспитанников, то его нижняя граница--три года--будет такой же, как в нынешних детских садах, а верхняя--двадцать пять лет--станет новым возрастом совершеннолетия. Принятый в настоящее время восемнадцатилетний возраст себя не оправдывает. Современные восемнадцатилетние ребята не готовы к самостоятельной жизни, не способны принимать взвешенные решения и в полной мере отвечать за свои поступки. Они только кажутся взрослыми, да и то лишь самим себе.
--А как вы предполагаете решать половые проблемы ваших старших воспитанников? Люди в их возрасте, может, и не зрелы в социальном плане, но в физиологическом--более чем.
--Так же, как эти проблемы решались раньше и решаются сейчас, к примеру, в армии, на космической станции или в местах заключения--воздержанием. Вреда от него нет, а если сравнивать с ранней половой жизнью, которой сопутствуют аборты, при первой беременности чреватые последующим бесплодием, и рождение нежеланных детей, не получающих должного внимания и содержания от своих родителей, то воздержание пойдёт только на пользу и молодёжи, и всему нашему обществу. В случае же эксцессов по этой части допустившие их будут удаляться из пансионов.
--С клеймом позора?
--Нет, но им уже придётся самостоятельно устраиваться в жизни и самим решать все свои проблемы. А если, как это чаще всего и бывает при ранних браках, они быстро охладеют друг к другу и решат расстаться, им придётся в течение достаточно длительного времени платить специальный и ощутимый по размерам налог. Любые ошибки, в том числе и ошибки молодости, не должны оставаться безнаказанными. Впрочем, думаю, благодаря соответствующему воспитанию такие случаи не будут частыми.
--Есть ещё проблемы эксплуатации и подавления младших старшими, слабых сильными ...
--Вы правы. Но, заметим, этих проблем не бывает, например, в хороших семьях, имеющих нескольких детей. Почему? Да потому что родители в таких семьях относятся к своим чадам с истинной--не слепой, а разумной и созидательной--любовью. И потому они не формально и не по обязанности, но с радостью и удовольствием занимаются их воспитанием, т.е. делом выращивания из них достойных людей. Серьёзно относятся к любым проблемам, мыслям, мечтам и желаниям детей, считаются с их мнением, не отмахиваются от бесчисленных вопросов и делают много чего ещё, что в совокупности и составляет содержание воспитания. В то же время они не балуют детей и требовательны к ним. Хорошие родители непременно друзья своих детей, связанные с ними помимо родственной любви близкими отношениями, основанными на взаимном доверии, привязанности и общности интересов. Так вот, педагоги в наших пансионах не будут уступать лучшим родителям. Как в советское время набирали пионервожатых для общесоюзного пионерского лагеря "Артек", мы соберём со всей страны учителей п о п р и з в а н и ю, совмещающих в себе выдающиеся человеческие качества и любовь к детям с высоким профессионализмом и преданностью своему делу. Их отбор будет очень жёстким, а отсев не оправдавших надежд безжалостным. Впоследствии педагогический корпус пансионов планируется пополнять их же выпускниками, удовлетворяющими указанным строгим требованиям. Чтобы педагоги могли уделять необходимое внимание каждому своему питомцу, предполагается делать пансионаты небольшими. Бытовые условия в них будут скромными, но отнюдь не аскетическими.
--Пансионаты будут представлять собой изолированные объекты?
--Совершенно верно. Что-нибудь вроде ваших университетских городков, только в сельской местности и отдельно от населённых пунктов.
--Хорошо, в этих закрытых заведениях, похожих на стерильные инкубаторы, вы вырастите людей с нужной психологией и моралью. Но смогут ли они потом, по выходе из пансионов, адаптироваться к обычной жизни? К тому же их чужеродность для этой жизни наверняка вызовет реакцию отторжения.
--Им не нужно будет адаптироваться. Наоборот, их главной задачей станет сохранение в себе привитых качеств. Успеху в этом должны способствовать уже упоминавшийся мною иммунитет к соблазну потребительства и излишеств, а также умеренность и скромность, которые оградят их от участия в конкурентной борьбе, по крайней мере в борьбе за высокий материальный достаток, и вместе с тем позволят нормально жить. Без сомнения, им придётся трудно, и насчёт реакции отторжения Вы правы. Но ведь такое уже бывало в истории. Взять хотя бы период раннего христианства. С чего последователи Христа начали и чего достигли потом? Поначалу их не только отторгало общество, но и преследовала власть. Наши же выпускники будут находиться под особой защитой государства, чтобы бессовестные люди не могли нанести им вред. Конечно, какая-то их часть со слабым иммунитетом, заразившись вредной инфекцией, утратит свои ценные качества, но самые закалённые обязательно устоят, и потому концентрация новых людей в обществе будет неуклонно возрастать.
--Я поняла, что к этим новым людям в вашем обществе предполагается относиться бережно, как к великой ценности. Но такого отношения к ним вряд ли можно ожидать от населения других стран, куда они будут приезжать с какими-либо целями. Или вы намерены не выпускать их за границу?
--Такие запреты не потребуются. Однако в пансионах воспитанники узнают о смертельной болезни Западного общества и об опасности заражения при соприкосновении с ним. А привитая им умеренность не позволит возникнуть праздному интересу к вашей жизни. Запад не сможет их манить с той же силой, как нашу нынешнюю молодёжь. Если же взять отдалённую перспективу, то ваше общество обязательно изменится, сегодняшняя безумная жизнь не может долго продолжаться. И тогда проблема общения с вами уже не будет для нас острой.
--Расскажите теперь об образовательной составляющей воспитания в пансионах. Вы ведь, наверное, хотите, чтобы их выпускники были не только хорошими, но и знающими и умеющими людьми, не так ли?
--Именно так. Нынешнему обществу они должны быть полезны, а обществу будущего, целиком состоящему из них, обеспечивать стабильное существование и развитие. Однако профессионального обучения в пансионах не будет и прежде всего потому, что воспитанникам в их возрасте ещё трудно определить, к чему они более всего склонны, и выбрать дело по душе. Образование в пансионах должно быть р а з в и в а ю щ и м. Его основные цели: формирование целостного и адекватного мировоззрения, здравого смысла, системы чётких и твёрдых моральных принципов и ориентиров, понимания подчинённого положения целесообразности перед нравственностью. Принцип "Цель не оправдывает средства" должен, наконец, превратиться из красивой, но практически бесполезной формулы в закон повседневной жизни. Такое образование потребует принципиально иных по сравнению с существующими, даже самыми передовыми, программ обучения. Важной самостоятельной задачей станет обучение воспитанников разнообразным навыкам, необходимым в быту. Они не должны вырастать маменькиными сынками и дочками, не способными к элементарному самообслуживанию. А чтобы, выйдя в большой мир и выбрав себе занятие, наши воспитанники могли быстро его освоить, в пансионах они овладеют общими навыками и приёмами работы, потребными в любых профессиях. И голова, и руки у них должны быть подготовлены к последующему профессиональному обучению как непосредственно на рабочих местах предприятий, так и в училищах, техникумах и высших учебных заведениях.
--Вы ничего не сказали о роли компьютеров и Интернета в образовательном процессе.
--Спасибо, что напомнили. Это очень важный момент, который, безусловно, невозможно обойти вниманием. Начну с того, что и компьютеры, и Интернет как порождения вашего мира несут на себе отпечаток всех его свойств--достоинств, изъянов и пороков. Точнее, не они сами, а их возможности. Тут нет ничего странного, поскольку эти чудеса техники созданы людьми, живущими в больном обществе, поражённом страстями к наживе и к неумеренным и извращённым удовольствиям, следовательно, тоже больными. Они назвали Интернет всемирной паутиной, имея в виду густую и разветвлённую сеть его каналов и линий связи. Но у этой метафоры, возможно, неожиданно для её авторов появился дополнительный смысл--ловушка. Интернет стал для многих людей, в первую очередь молодых, виртуальным жизненным пространством, миром, пребывание в котором они предпочитают реальной жизни. Между тем этот мир не безвреден. В нём беспрепятственно распространяются слухи, домыслы, заблуждения, откровенная ложь, формирующие у людей неправильные и даже опасные взгляды. И он способен объединять своих легковерных завсегдатаев для отнюдь не продуктивных действий уже в реальном мире. Ещё одной бедой, которой обернулся Интернет, стал рост безграмотности. Если раньше, читая книги и газеты, люди, сами того не замечая, неосознанно усваивали правильное употребление и написание слов, то сейчас этот способ самообучения утрачен. Читая тексты из Интернета, грамотность не повысишь, наоборот, быстро привыкнешь к интернетовскому арго--жаргону, проникающему и в устную речь и наносящему прямой вред языку. В унисон с Интернетом действует современное телевидение. К сожалению, и здесь мы идём по следам Запада. Создав в советское время собственное замечательное телевидение, развивавшее личность, воспитывавшее в людях добрые чувства и хороший вкус, в сегодняшней России мы испоганили его программами, скопированными с американских и европейских. Очевидно, что допустить в пансионы эту заразу нельзя. Младшие воспитанники будут ограждены от неё строгим контролем педагогов и воспитателей, а старшие--сформированным у них неприятием всего дурного.
--Значит--цензура?
--И очень жёсткая. Выработка иммунитета к инфекциям не отменяет борьбу с ними самими. Цензура должна стать рамками особого нравственно-правового поля, только в пределах которого труд литераторов, музыкантов, деятелей театра, кино и телевидения будет признаваться творчеством, а их продукция допускаться к потребителю. Таким образом мы отсеем псевдоноваторов от искусства, прикрывающих экстравагантными формами и прямым эпатажем собственную творческую несостоятельность, бессодержательность своих произведений. Общество не обязано потрафлять их амбициям и стремлению к самовыражению. Человечество убедилось в исключительной вредности революций в политической жизни общества. Мы же уверены, что они не менее вредны и в других сферах жизни: в искусстве, науке и т.д. Любое развитие должно быть эволюционным. Всему своё время. Ни преждевременные роды, ни тем более выкидыши нам не нужны. Между прочим, страхи насчёт цензуры во многом преувеличены. Истинный талант сам себе строгий цензор, за ним не надо присматривать. Да и цензуру предполагается создать квалифицированную и вооружить её чёткими критериями, выработанными с участием лучших специалистов в своих областях.
--Вернёмся к пансионам. Из всего сказанного Вами с очевидностью следует, что их создание и обеспечение функционирования потребует очень больших средств. Откуда они возьмутся?
--А откуда сейчас берутся у немалой части наших граждан средства на дорогие автомобили, загородные дома, нередко напоминающие дворцы, заграничные путешествия, отдых на иностранных курортах и прочие подобные излишества?
--Люди зарабатывают...
--Ну, сколько они могут заработать при нашей традиционно низкой производительности труда и при такой же низкой конкурентоспособности произведённых товаров? Нет, главным источником доходов являются природные ресурсы, их естественная--без добавленной--стоимость. При Советской власти этими богатствами распоряжалось только государство, использовавшее их на общественное благо, правда, не всегда правильно его понимая, а теперь, в условиях частной собственности и рыночной экономики, непосредственный доступ к природным ресурсам получило и население. Формально--все граждане, фактически--лишь наиболее активные и предприимчивые, часто не очень разборчивые в выборе средств и заботящиеся лишь о собственном благополучии, причём понимаемом--не устану повторять--извращённо. Отсюда абсурд сосуществования людей, катающихся в дорогих авто, и людей, роющихся на помойках. Реформы покончат с растрачиванием общенациональных богатств на предметы не первой, не второй и даже не третьей необходимости. А вот финансирование пансионов станет приоритетной задачей.
--Работы по созданию пансионов уже начались?
--Идут полным ходом. Отбираются воспитатели и семьи с трёхлетними детьми, родители которых согласны определить их в пансионы. Строятся здания пансионов. Не могу не сказать, что значительную часть этих работ, включая их финансирование, взял на себя наш крупный бизнес. Очень активен здесь Александр Васильевич Смирнов. Я Вам советую встретиться и с отобранными воспитателями, и с родителями детей-кандидатов. Побеседуйте с ними.
--Я и сама хотела бы. Думаю, в этом мне помогут в Комиссии по организации пансионов. Её руководителю я была представлена Александром Васильевичем.
--Прекрасно. Желаю Вам удачи.
--Спасибо. И благодарю Вас за эту беседу. Теперь у меня появилось много материала для размышлений. Признаюсь, не всё, услышанное от Вас, я пока приняла. Наверное, одной из причин этого являются стереотипы сознания. Но задуманные в вашей стране реформы очень интересны, и я хочу в них разобраться.
ГЛАВА 13
Открывая ежегодное общее собрание Российской Академии наук, её президент объявил об изменении заявленной повестки дня:
--Уважаемые коллеги! Наверное, вы уже знаете, что на сегодняшнем собрании присутствует лауреат Нобелевской премии академик Желтосливников, который после своего выезда в США много лет в работе Академии не участвовал. Но в этот раз он специально прилетел, чтобы сделать официальное заявление. И он просит предоставить ему слово перед началом нашей работы, всего несколько минут. Думаю, мы можем пойти ему навстречу. Возражений нет? Вижу, что нет. Хорошо. Прошу Вас, Александр Александрович.
На трибуну поднялся пожилой высокий и полный круглолицый человек:
--Уважаемые члены Академии! Я пришёл, чтобы извиниться за несправедливые слова, сказанные мной в те, уже далёкие годы, когда с нашей страной случилась катастрофа, и многие учёные, в том числе и я, предпочли уехать за границу. Без сомнения, Россия при этом не осталась без талантливых научных кадров и умных людей. И мне стыдно, что я пренебрежительно и огульно отозвался обо всех них. Простите меня.
Закончив говорить, Желтосливников поклонился, спустился со сцены и в полной тишине сопровождаемый взглядами собравшихся покинул зал заседания.
В тот же день пришло сообщение из Лондона: Англия согласилась на депортацию в Россию олигарха первой волны Бетулавского. Его счета в банках арестованы, а сделки с принадлежащими ему активами запрещены.
***
Об этой программе на центральном российском телеканале после ещё долго говорили. Хотя Президент страны не раз поражал граждан неординарными поступками, произошедшее в тот раз превосходило всё прежнее, включая знаменитое совещание в Пикалёво, когда теперешний Глава государства, а тогда Председатель правительства в присутствии тележурналистов заставил владельца (олигарха!) местного предприятия, кормившего большую часть населения города, но закрытого, как бесперспективное, подписать обязательство возобновить его работу.
Появившись на экранах, Президент обратился к телезрителям:
--Уважаемые соотечественники! В заявлении о предстоящих преобразованиях в нашей стране я пообещал разобраться с недобросовестной рекламой. Этот момент настал. Завтра я подпишу закон, устанавливающий требования к рекламе и ответственность лиц, имеющих к ней отношение. Но прежде и прямо сейчас я хочу вместе с вами убедиться, что данная проблема не является надуманной, т.е. всего лишь плодом моего воображения. Предлагаю посмотреть рекламу, например, стирального порошка, а затем, повторив показанные в её ролике операции, проверить, правду ли она нам говорит.
После этого зрители увидели знакомую и всем надоевшую и потому раздражавшую картину в исполнении симпатичной девушки, которая, непрестанно улыбаясь, облила белую рубашку вином, кетчупом и свёкольным соком, а затем прогладила образовавшееся бурое пятно горячим утюгом. Обработанную таким образом рубаху она положила в стиральную машину, в контейнер которой насыпала немного рекламируемого порошка. Результатом стирки, и в этом могли убедиться телезрители, было полное уничтожение безобразного пятна. Рубашка выглядела, как новая.
Телекамера вновь переключилась на студию, где кроме Президента оказалось ещё несколько человек, которых он и представил:
--Уважаемые зрители! Здесь со мной присутствуют люди, имеющие непосредственное отношение к только что увиденной вами рекламе. Рекламодатель--владелец компании, поставляющей рекламируемый стиральный порошок, господин Снегирёв, автор рекламного ролика госпожа Бернская, артистка, занятая в ролике, госпожа Толкачёва, и рекламораспространитель--руководител телеканала господин Добрин. Как видите, все мужчины, включая меня, в белых рубашках, а наши дамы в белых блузках. Вот на этих вещах мы и проверим чудесные свойства порошка. Сейчас мы пройдём в соседние комнаты, где снимем их с себя и отдадим для эксперимента, проводить который будет наша симпатичная Людмила.--Президент повёл рукой в сторону сидящей рядом девушки.
Участники программы поднялись с кресел и вышли, а когда вернулись, одетые в махровые халаты, каждый держал в руках свою рубашку или блузку. Собрав все эти вещи, Людмила на глазах присутствующих и телезрителей проделала с ними те же процедуры, что и в рекламном ролике, а потом, положила в стиральную машину.
--Сколько времени уйдёт на стирку?--спросил у неё Президент.
--Я не знаю.
--Так Вы рубашку, демонстрировавшуюся в ролике, не стирали?
--Нет.
--Значит, то, что показывается по телевизору, это монтаж, госпожа, Бернская?
--Конечно. За достоверность рекламы отвечает её заказчик. Моё дело--придумать сюжет ролика и снять его.
--Вот оно как... И всё же, кто-нибудь может сказать, сколько времени потребуется, чтобы выстирать наши вещи?
Ответила Бернская:
--Часа полтора.
--Хорошо. Ну что ж, уважаемые телезрители, встретимся вновь через два часа. Дополнительные полчаса я беру на то, чтобы успеть ещё и погладить выстиранные рубашки и блузки.
После перерыва Глава государства посмотрел выстиранные и выглаженные вещи и попросил показать их зрителям. Следы пятен на белом были отчётливо видны.
Президент обратился к участникам эксперимента:
--Нет ли у кого сомнений в корректности нашей проверки? Всё ли было сделано так же, как и в рекламе?.. Молчание--знак согласия. Значит, результат проверки никем не оспаривается. Но в таком случае, господа, данная реклама, к появлению и распространению которой вы имеете прямое отношение, представляет собой ложную информацию, вводящую граждан в заблуждение. С завтрашнего дня, когда мною будет подписан и вступит в силу закон о рекламе, такое деяние станет преступлением. Совершившие его подвергнутся наказанию, предусматривающему значительный срок заключения.
Его перебила Бернская, гневное лицо которой показали крупным планом:
--Воля Ваша, господин Президент, но это полная ерунда. Во всём мире реклама делается с перехлёстом. Она специально гиперболизируется, чтобы усилить впечатление. И никто из нормальных людей не понимает её буквально. А наивные пусть пеняют на себя.
--У зрителей усиливается впечатление, а вот у Вас увеличиваются доходы. Согласитесь, это не равноценно. И потом, наивные люди, о которых Вы говорите с таким пренебрежением, всё равно, что дети. Христос же, как Вы может быть, знаете, предупреждал, что соблазнившему ребёнка лучше было бы повесить мельничный жернов на шею и утопить. Обманывая таких людей, Вы совершаете грех.
--Я покаюсь, и мне простится.
--Легко Вы решаете проблемы. Ну, а как быть с моей любимой рубашкой, которой я лишился?