Крейнс Дэниэл : другие произведения.

История железного лорда

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 6.06*14  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Книга завершена

Исторя железного лорда

  

Часть 1

Дети каменного бога

Долина полумесяца [Ксения Волкова]

Руками человеческими Враг вырывает корни, удерживающие основу мира изначального.

Злостью чародеев, сечет ветви, хранящие мудрость веков.

Речами жрецов сжигает опадающие литься, несущие последние крупицы знания.

И стонут дети бога каменного, ибо тает сила Его без корней дерева и не может он более защитить их...

Глава 1

Пройдоха из Худана

  
   Неповоротливая дорожная карета перестала прыгать, словно молодая коза. У людей третью неделю трясущихся в ее чреве появилась возможность немного отдохнуть от бесконечных ухабов. Под колеса стелился хороший участок дороги, а значит город уже недалеко.
   Юноша по имени Гайрон из дома Рэм, измученный длительной поездкой, летней жарой и испарениями с болот, облегченно вздохнул. Проведя рукой по коротким слегка курчавым темным волосам, он откинулся на спинку, спрятав холодный взгляд синих глаз под блаженно опустившимися веками. Устав проклинать судьбу, возницу и попутчиков, Гайрон всецело отдался сладкой дреме, тут же уронив к груди острый похожий на клюв хищной птицы нос и под высокими выдающимися скулами, на тонких губах появилась умиротворенная улыбка.
   Его примеру последовали остальные пять пассажиров. Возница как по сигналу перестал ругать лошадей, сопровождающие, ехавшие верхом вслед за каретой, прекратили гоготать. Все они знали, что нужно дать хозяевам возможность отдохнуть, иначе в конце дня всю злобу и недовольство те выместят на своих слугах.
   Сегодня Гайрону повезло, он успел заснуть до того, как его соседка справа, дородная дама, начала призывать демонов раскатистым храпом. С затуманенным взором Гайрон блуждал по стране грез до тех пор, пока не ощутил сырой холодный ветер, поднявшийся у подножья темной горы. Разум его тут же прояснился, и молодой человек обнаружил себя посреди знакомого сна, повторяющегося уже не первый раз.
   Вдалеке перед ним возвышалась темная гора. На сотни метров без единого уступа поднимались отвесные скалы. Чуть выше, где-то в середине, просматривалась широкая тропа, опоясывающая неприступного исполина. Гайрон посмотрел вправо, там между скалами он рассмотрел начало подъема. Он сделал несколько шагов и через мгновенье обнаружил себя идущим по широкой дороге почти у самой вершины горы.
   Шлось ему легко. Холодный ветер пропал. Что-то захватывающее жутко манило Гайрона к себе. Это был уже четвертый подобный сон за три недели пути. Он прошел очередной виток тропы и оказался на восточном склоне. Так далеко он еще не заходил. Поднявшись еще немного, перед тем как повернуть обратно к западной стороне, Гайрон обернулся. К своему удивлению он обнаружил, то чего не мог заметить раньше.
   На этой высоте стало видно, что это темная гора часть огромного хребта и здесь наверху ее восточная часть граничит еще с двумя другими темными великанами, а в центре небольшой высокогорной равнины стоит могучая крепость из черного камня.
   Черный цвет не оттолкнул Гайрона, он чувствовал, что крепость покинута, и внутри нет ничего угрожающего. Разглядывая крепость, он ни сразу заметил, что у распахнутых обветшалых ворот стоит одинокий сгорбленный человек.
   Гайрон начал спускаться, разглядывая грандиозные трапециевидные башни, на верхушках которых словно когти хищной птицы застыли блестящие черные зубцы. Затаив дыхание, он осторожно ступал по темным камням загадочной горы, боясь проснуться и потерять из вида это величественное чудо.
   До стен крепости оставалось метров двести, когда человек у ворот почувствовал, что он не один. Незнакомец медленно повернулся и Гайрон снова ощутил сырой холодный ветер. Длинные седые волосы, как будто много столетий впитали в себя каменную пыль. Сливаясь с пепельной бородой, они создавали впечатление, что лицо вытесано из камня.
   Человек выпрямился и поднял голову. Гайрон остановился и замер. На него посмотрели два темных провала, где-то в их глубине вспыхнул огонь и красное зарево постепенно подобралось к векам. Незнакомец моргнул и два оживших красных глаза обожгли юношу пристальным взглядом.
   Кто-то громко свистнул. Горы вокруг задрожали и сквозь сон, Гайрон услышал, как возница кричит, подгоняя лошадей. Полностью проснувшись, юноша посмотрел в окно и увидел, что солнце на западе уже наполовину утонуло в Бескрайних Болотах.
   - Сегодня до Галата не поспеем,- весело сказал пассажир, сидевший напротив Гайрона.
   - Ох, опять придется ночевать в каком-нибудь зачуханном трактире,- запричитала дородная дама справа.
   - Хорошо если в трактире, а не под открытым небом, как под Тордом,- подхватила ее соседка у левого окна.
   Дерганый императорский курьер, и вечно недовольный сухой старик благоразумно промолчали.
   Гайрон не знал имен ни одного из пассажиров. Вот уже второй месяц он прибывал в отвратительном расположении духа, и за три недели пути от Торда до Галата ни разу не перекинулся ни с кем из них и парой слов. Его попутчики истолковали молчания юноши по-своему, решив, что свежеиспеченный выпускник военной академии, назначенный на должность наместника захолустья под названием Цвергберг, слишком зазнался, чтобы разговаривать с простыми гражданами. Гайрона же не волновало, что о нем думали эти люди, его угнетала пятилетняя ссылка на самую бесперспективную окраину империи.
   Жадное Бескрайнее Болото слева, как ненасытный удав поглотило солнце, оставив только самый краюшек бросающий последние лучи в сторону Скверного Леса. Дорога, пролегающая между гиблыми топями и плешивой опушкой, рано или поздно упрется в последний оплот цивилизации Галат. Дальше карета не поедет, и новый наместник с двумя слугами отправится верхом прямиком в дыру, потерявшую статус города еще до его рождения.
   Там перед Горбатым Хребтом в Долине Полумесяца стоит крайняя застава империи, кладбище надежд Гайрона четвертого сына из дома Рэм.
   Худшие опасения двух наседок подтвердились. Распряженные лошади неспешно пощипывали траву в сгущающихся сумерках. Слуги развели костры и хлопотали вокруг огня спеша поскорее накормить хозяев.
   Гайрон и двое его слуг угрюмый Драйк и старый Рибо особняком грелись у отдельного костра, разожженного неподалеку от поваленной, покрытой мхом ели. Весельчак, который "тонко прочувствовал" расстояние до Галата, неспешно прогуливался вокруг лагеря, то и дело, вступая в бесплодные разговоры с дозорными.
   Выбрав момент, когда Драйк отлучился по зову природы, а старый Рибо провалился в глубокий сон, весельчак подошел к их костру и окликнул Гайрона.
   - Вечера здесь довольно прохладные,- беззаботно произнес он.
   - В столице и холоднее бывает,- глядя в огонь отозвался Гайрон.
   - Просто я-то, болван, думал на южной окраине империи потеплее будет,- усмехнулся весельчак.
   Юноша хотел отмахнуться от него, как от назойливой мухи, но в последний момент подумал, что ни к чему необязывающая беседа поможет отвлечься от гнетущих мыслей.
   - Тепло из Южной Пустоши, не может перевалить через Горбатый Хребет,- пояснил Гайрон.
   - Жаль,- вздохнул весельчак, кутаясь в плащ.- Там откуда я родом, сейчас дует нежный, теплый бриз. Днем, конечно, он превращается в дыхание сетра, но ночью подобен дыханию блаженства.
   Отложив тягостные раздумья на утро, Гайрон с интересом посмотрел на весельчака и жестом пригласил его присесть справа от себя.
   - Я Гайрон из дома Рэм.- представился юноша.- Откуда ты?
   - Мое имя Слай из дома Худан,- ответил весельчак, протягивая к огню озябшие ладони.- Я родился в небольшом малоизвестном городке Худан на юго-востоке.
   - Не тот ли это Худан,- Гайрон вспомнил одни из уроков военной истории,- который упоминается в период десятилетней войны на севере?
   Слай выдавил из себя грустную улыбку и поджал губы. Отвечать он не спешил и Гайрон спокойно принялся копаться в пластах знаний, полученных в академии, вспоминая печальную историю Худана.
   Еще в первый день совместной поездки он дал Слаю прозвище, наиболее подходящее его виду и манерам. Гайрон назвал его Пройдоха. Стареющий щеголь с острым носом и живыми, постоянно улыбающимися серо-голубыми глазами. В его седых волосах осталось немного рыжих прядей, а тонкие курчавые бакенбарды уже присыпало пеплом безвозвратно ушедших лет. Несмотря на возраст, он продолжал следить за модой, чего только стоят его сапоги из тонкой кожи и белая блуза с жабо, небрежно торчащим из-под расстегнутых пуговиц бархатного жилета. В столице такие нововведения не одобряли, предпочитая старые добрые тоги, но Ид поглотил так много царств, что устанавливать единые стандарты стало практически невозможно.
   К костру вернулся Драйк, угрюмо глянул на загрустившего Слая и начал готовить место для сна.
   - Город, взятый без осады,- печально усмехнулся Слай.- Правящий тогда дом решил, что император Идан Второй слишком увяз в войне на севере, и не представляет серьезной угрозы. Каково же было удивление горожан, когда они узнали, что наместник Юдана строит дорогу на восток в обход Худана. Каменный тракт с частыми заставами и каменным фортом на границе с пустыней. Для торговых караванов эта дорога оказалась куда более привлекательнее, чем та, что проходила через Худан. Уже через год город утратил свое значение и перестал быть восточными воротами. Теперь это город призрак, стоящий в стороне от торговых путей.
   - Если я не ошибаюсь,- задумчиво сказал Гайрон.- В ваших краях название правящего дома почти всегда совпадает с названием города.
   На этот раз слова Гайрона, как будто совсем не задели южанина, напротив глаза Слая оживились, и на лице снова появилась легкая беззаботная улыбка.
   - А ты я вижу, не терял времени в академии, Гайрон четвертый сын из дома Рэм. Цвергбергу определенно повезло заполучить такого наместника.
   Юноша сжал зубы, стараясь не выдать чувств. Не так-то просто быть четвертым ребенком знатной, но не чем не выдающейся семьи, имеющей скромные доходы. Связей отца хватило, только на то, чтобы младшего сына взяли в академию. Гайрон был превосходным учеником, лучшим во всех дисциплинах, но все чего удалось добиться - это награда за отличие в виде превосходного эсверсского клинка и назначение наместником в "недогород" о котором, большинство имперских чиновников даже не слышали. Отец очень обрадовался, но Гайрон знал - это была радость облегчения, что ему удалось хоть куда-то пристроить четвертого сына.
   - Я видел твой клинок,- продолжал улыбаться Слай.- Такой почти невозможно купить, их не куют уже двести лет, но в арсенале столицы имеется солидный резерв эсверсского оружия. Такими клинками награждают отличившихся граждан империи, в том числе лучших выпускников академии. Но вот чему уже давно в академии не учат, так это истории этого славного оружия и тому, что связка "эсверсская сталь" раньше звучала менее благозвучно, но больше отражала суть происхождения.
   Слай прервался и окинул Гайрона изучающим взглядом.
   - И как же?- с неподдельным интересом спросил юноша.
   - Цвергская сталь.
   Заинтригованный Гайрон, тут же забыл про ответный укол южанина. Он попытался вспомнить, слышал ли что-то подобное раньше, но ничего определенного на ум не пришло.
   - Интересное утверждение,- собравшись с мыслями, сказал Гайрон.- А связано ли это с названием...
   - Связано,- не дав юноше договорить, ответил Слай.
   В хитрых глазах южанина отражаясь, танцевали языки пламени. Вокруг уже все улеглись и притихли, лишь легкое потрескивание дров в костре, да еле слышная перекличка дозорных нарушали ночную тишину.
   - Поздно уже,- спохватился Слай.- Завтра еще полдня трястись. Я рад нашему знакомству Гайрон из дома Рэм.
   Южанин поднялся и протянул юноше руку. Гайрон тоже встал и прихватил руку Слая за предплечье, тот сжал его предплечье в ответ. Так в империи приветствовали и прощались с хорошими знакомыми и друзьями.
   Все утро Гайрон смотрел на бескрайние просторы гиблой топи и размышлял над тем, что сказал Слай об эсверсской стали и о ее связи с Цвергбергом. Правда ли это, или тонкая колкость, которой он сразу не понял? Южанин же не обращал на него никакого внимания, полностью посвятив себя чтению.
   Туча мрачных мыслей снова начала заволакивать ясность мысли и Гайрон не выдержал.
   - Что за книга?- со скучающим видом, поинтересовался он.
   Слай улыбнулся и ответил, не поднимая глаз:
   - До имперская история Галата,- весельчак закрыл книгу и повертел ее в руках.- Старый и очень редкий экземпляр.
   - Интересуешься историей?- удивился Гайрон.
   Это был один из его любимых предметов в академии. Особенно ранний имперский период, когда юноши из простых семей могли в кратчайшие сроки достичь небывалых высот, проявив храбрость и смекалку на поле брани или преуспев в насаждении имперских порядков в новых, капризных провинциях.
   - От части,- глаза Слая сузились, а губы натянулись в самодовольной улыбке.- Предпочитаю знать как можно больше о вещах, с которыми предстоит иметь дело.
   - Есть, что-то интересное?- Гайрон кивнул на книгу.
   - Да так,- неопределенно ответил Слай, болтая рукой, держащей книгу так, как будто сейчас выкинет ее в окно.- К примеру, ты знал, что известный мыслитель второго столетия Софус из Ида, на самом деле родом из Галата.
   - Никогда такого не слышал,- признался Гайрон.- Он всегда упоминается как Софус из Ида.
   - Да-а,- протянул Слай.- современное образование превращается в фарс. Многие факты опускаются, былые поражения выдаются за победы, а подвиги воистину великих людей представляются, как удачное стечение обстоятельств. Империя уже не та...
   Кудахчущие между собой наседки справа от Гайрона резко замолчали и неодобрительно покосились на южанина. Имперский курьер нервно икнул, а сухой старик рядом со Слаем, буквально испепелял его взглядом.
   Слай подмигнул Гайрону, открыл книгу и снова принялся читать как ни в чем не бывало.
   - Неужели наместник императора, спустит подобное отношение?- ни к кому конкретно не обращаясь, спросила дородная дама.
   - Позвольте наместнику императора самому решать, что стоит спускать, а что нет,- надменным тоном произнес Гайрон, давая понять, что цыпленок уже подрос и не потерпит поучений от курицы.
   Дама вспыхнула, но прикусила язык. Остатки пламени сухой старик направил в сторону юноши, но тот твердым взглядом встретил молчаливое негодование седого попутчика. Старик покосился на регалию наместника, скипетр с открытой правой ладонью на верхнем конце, заключенный в круг, блестящий на груди Гайрона, спохватился и опустил глаза.
   Остаток пути проехали молча. Ближе к обеду, болота слева сменила сухая земля, Скверный Лес оттеснили на восток поля, засеянные пшеницей. Когда солнце начало клониться к закату далеко впереди показались высокие стены Галата.
   Стража у ворот долго проверяла пассажиров и сопровождающих. Хмурый командир караула взял бумаги Гайрона о назначении наместником Цвергберга и сверил подпись и печать императора с хранящимися у него образцами.
   - Добро пожаловать в Галат, уважаемый господин,- возвращая бумаги, сказал стражник.
   Взглянув на бумаги Слая, страажник с недоверием прочитал текст, но сверив подпись и печать с незнакомым Гайрону образцом, тут же вернул бумаги южанину.
   У постоялого двора в черте города попутчики разошлись так же как и встретились, не проронив ни слова.
   Гайрон поручил Драйку пристроить на отдых их с Рибо лошадей, а старого неторопливого слугу послал на поиск подходящего коня для нового наместника Цвергберга.
   Прежде чем юноша успел переступить порог ближайшей таверны, его окликнул бодрый голос, неунывающего Слая:
   - Не торопись Гайрон из дома Рэм, думаю, я смогу устроить тебе радушный прием на родине знаменитого мыслителя.
  

Глава 2

Гайрон четвертый сын из дома Рэм

   Оказавшись в Иде, сердце империи Слай из дома Худан первым делом, путем подкупов и поиска полезных знакомств получил должность младшего архивариуса. Несколько лет он практически жил среди свитков и старых книг, под страхом быть пойманным за работой с запрещенными текстами, пока наконец не нашел, то что привело его в столицу. Еще пять лет он ждал пока решиться вопрос со статусом Цвергберга.
   Большинство членов высшего имперского совета считали, что это бесполезный кусок земли, за которым на сотни лиг простилается не преодолимая Мертвая Пустошь, но император Идан Седьмой знал то, о чем советники не могли даже догадываться. Выждав пока споры улягутся, Идан в втихомолку назначил нового наместника.
   От агента в Цвергберге уже полгода не было никаких вестей и это сильно беспокоило верховного правителя, но все что оставалось это почтить его память и отправить нового. Опыт показал, что чем меньше человек знает о Цверберге и его темных делах, тем дольше от него приходят послания, но стоит агенту хоть немного приподнять завесу, и он тут же исчезает с лица земли.
   Перед вручением лучшему выпускнику академии эсверсского клинка, император невзначай поинтересовался кто такой этот Гайрон из дома Рэм и, получив краткий ответ, понял, что ему чрезвычайно повезло. Вкладывая награду в руки Гайрона, он уже точно знал, кто будет следующим наместником Цвергберга.
   Решив один вопрос, Идан тут же занялся вторым, нужно было найти надежного человека, который передаст запечатанный свиток с инструкциями новому наместнику, через несколько дней после прибытия в Цвергберг. Какой-нибудь имперский служащий, не блещущий заслугами и готовый поработать в далекой провинции, но никто из тех, кто мог бы подойти на эту роль не решался на добровольную ссылку.
   К этому времени младшему архивариусу удалось пробраться на место помощника одного из высших чиновников канцелярии, через руки которого непрекращающимся потоком текли приказы императора об утверждении на должности. Согласившись за смешное жалование выполнять самую скучную рутинную работу, он обставил конкурентов и принялся ждать, пока в один прекрасный день, в его руки не попал приказ о назначении наместника в Цвергберг.
   Наведя справки о четвертом сыне из дома Рэм, старый прохвост поначалу не поверил в свою удачу. Младший сын не богатого и ничем ни примечательного дома, но при этом не лишенный амбиций, лучший выпускник военной имперской академии. Здесь интересы императора и Слая совпали, так Идан Седьмой получил писаря, готового отправиться на край земли и попросившего за это совсем немного, несколько редких книг, завалявшихся в кладовых столичной библиотеки и жалование за год вперед.
   Слай никогда раньше не был в Галате, но проштудировав все архивные записи, заслуживающие доверия и заведя дружбы с выходцами из этого древнего города в Иде, он составил для себя вполне четкое и почти верное представление о нем. По крайней мере, он безошибочно привел Гайрона во вполне приличное заведение в центре города, и принеся искренние извинения, ненадолго оставил наместника затем, чтобы навестить префекта Галата - Конуса из дома Хорк.
   Формально, приказом главы канцелярии никому неизвестный, серый бумажный червь был назначен главным архивариусом Галата. На эту должность претендовал племенник Конуса, второй сын сестры префекта. В задачу же Слая, в этом его интересы снова совпали с интересами императора, входило ненавязчиво выторговать у Конуса отступные и рекомендации на назначение писарем при новом наместнике Цвергберга, по удачному совпадению остановившегося в Галате.
   В тот момент, когда старый прохвост постучал в дверь Конуса из дома Хорк, префект уже получил известие о том, что наместник прибыл. Сидя в своем любимом кресле, глава Галата внимательно перечитывая послание императора, доставленное несколько дней назад.
   Идан Седьмой был осведомлен о том, что Конус имеет связь с человеком, имеющим реальную власть в Цверберге, и с целью хотя бы на первое время облегчить новому префекту жизнь нанес упреждающий удар в виде официального письма, содержавшего неприкрытую угрозу.
   Из письма императора:
   "...Я очень озабочен ситуацией, сложившейся в Цвергберге за последнее десятилетие. На протяжении всей истории его жители славились своеволием, постоянно ставя под вопрос законность притязаний империи. Для династии Ид этот вопрос давно закрыт. Все имеет свои пределы. Печальная судьба двух последних центурионов и наместника безвестно пропавшего пять лет назад заставляет задуматься над принятием серьезных мер.
   В последней попытке поправить это дело миром я назначаю нового наместника, дабы он напомнил, что власть империи незыблема и Цвергберг все еще ее часть. В случае, если ему этого не удастся, я буду вынужден отправить легион, для того, чтобы не оставить там камня на камне и навсегда покончить с этим беспокойством.
   Не смотря на то, что Цвергберг так и не вошел в префектуру Галата, повелеваю вам оказывать всевозможную поддержку моему ставленнику и взять на себя финансовые расходы, связанные с нуждами (департамента подобрать слово наместника). Так же хочу отметить..."
   В комнате тихо появился слуга и мягким голосом произнес:
   - Вас желает видеть некий господин Слай из дома Худан,- Конус оторвался от чтения письма и поднял глаза на слугу.- Говорит, что прибыл вступить в должность главного архивариуса Галата, по приказу из высшей имперской канцелярии.
   - Что ж, проводите его сюда,- сказал Конус, пряча письмо в ящик стола.
   Вошедший сразу не понравился Конусу, именно таких людей он старался держать подальше от важных постов в префектуре Галата. Хитрые глаза незнакомца быстро пробежались по обстановке комнаты и статной фигуре префекта.
   Пройдоха из Худана заблаговременно навел справки о Конусе, бывшем центурионе имперской армии, отличившимся в войне за побережье Западного Моря пятнадцать лет назад, заслужившим много почестей и выбравшим в качестве награды должность префекта в родном городе. Встретив строгий взгляд седого вояки, Слай понял, что добьется больше, если не будет юлить, а сразу пойдет в атаку.
   - Приветствую вас, уважаемый господин Конус,- первым заговорил гость, опустив любимое имперцами упоминание "дома", зная как не любят это Галатцы.- Мое имя Слай Худан.
   - Не тот ли это Худан...
   Конус затянул извечную песню всех, кто хоть более-менее знает историю империи. Гость улыбался, вежливо кивал головой, даже не поправив префекта, допустившего несколько обидных неточностей, а через двадцать минут получил все то, на что рассчитывал. Приличную сумму за отказ от должности главного архивариуса и твердое обещание в протекции.
   Слай быстро вернулся в таверну, где застал Гайрона приканчивавшего большущий кусок мяса. Рядом на столе стояла почти полная бутылка вина. С позволения Гайрона он налил себе немного красного напитка, сделал глоток и тут же выплюнул его обратно, поняв, почему вино не стоит не тронутым.
   - Ну и кислятина,- скривился Слай.- Еще немного и оно окончательно превратиться в уксус.
   Гайрон только кивнул, не желая вспоминать, сколько он за это вино заплатил.
   - Что ж, Гайрон из дома Рэм,- перешел к делу старый прохвост.- Должен донести до твоих ушей весть о том, что боги благоволят тебе!
   - Неужели?- удивился молодой человек.
   - Именно так,- заверил его южанин.- Префект Галата Конус Хорк, приглашает тебя погостить несколько дней в его доме, чтобы ты мог отдохнуть от долгого пути, а так же обсудить с ним дела Цвергбергской префектуры.
   - Вот как?
   Гайрон рта последний кусок мяса, а рассмеялся и сделал жест, предлагая положить его обратно в тарелку и оставить эту неудачную трапезу незаконченной.
   - Полагаю, в запасах здешнего перфекта найдется пара бутылочек стоящего вина. Забыл предупредить, что в этих краях отдают предпочтение пиву и хорошее вино большая редкость.
   По дороге к дому Конуса, Слай не переставая расхваливал местных девиц, пиво и увеселительные заведения где два этих несомненных достоинства Галата сливаются воедино. Перед тем, как они свернули на нужную улицу Слай ненадолго приутих, а затем полушепотом дал Гайрону несколько полезных советов:
   - При общении с местными забудь ваше любимое словосочетание "из дома". Конус Хорк, Гайрон Рэм, Слай Худан. У Галатцев своеобразное отношение к этому вопросу.
   - Учту,- кивнул Гайрон.
   - А ну ка повтори,- весело попросил Слай.- Гайрон...
   - Из дома...- подхватил юноша, но поймал себя на ошибке и поправился.- Гайрон Рэм, Конус Хорк, Слай Худан.
   - Отлично,- тихо хлопнул в ладоши Слай.- Теперь запомни, что Галатцы не говорят за едой о делах. Любая занимательная чепуха, новости, не касающиеся лично тех, кто сидит за столом, сплетни, но только не дела.
   - Запомнил.
   - И последнее, не в коем случае не заговаривай с ними про историю Цверберга и земель вокруг него. Это тема для них табу.
   - Что в этом такого?- нахмурился Гайрон.
   - Вот мы и пришли,- Слай указал на большой трехэтажный дом.
   Пройдя через город Гайрон обратил внимание насколько добротные здесь дома. Стены из крупного камня, покрытые черепицей крыши. В случае осады подпалить его будет сложно. Ни одной деревянной постройки на глаза ему не попалось.
   Дом префекта выглядел внушительно, как маленькая крепость. Узкие высокие окна, при желании можно быстро закупорить и осыпать неприятеля стрелами с верхних этажей. Гайрон поймал себя на том, что слишком много думает о военном деле, коснулся всегда прохладной рукояти эсверсского клинка, успокоился и быстро повторил про себя советы Слая.
   Приняли его так, ровно так, как обещал южанин. После быстрого знакомства с хозяином дома, его женой и двумя дочерями, молодого человека проводили в отведенную для него комнату. Несмотря на жару снаружи внутри дома воздух был свеж и прохладен. Толстые каменные стены и узкие окна давали о себе знать.
   Слуги помогли ему раздеться и принять горячую ванну. Смыв с себя дорожную пыль Гайрон почувствовал, что накопившаяся усталость отступает. За ужином, сделав первый глоток легкого красного вина он тут же позабыл последние полтора месяца пути и принялся рассказывать гостеприимных хозяевам последние новости Ида.
   Старшая дочь Конуса, светловолосая, пышнощекая Ирейт с интересом поглядывала на молодого человека и дабы поддерживать возникший интерес на нужном уровне, Гайрон принялся пересказывать столичные сплетни, о которых обычно предпочитал помалкивать.
   Седая, стройная под стать мужу мать семейства наклонилась к уху дочери и что-то произнесла одними губами. Брови дочери сошлись домиком в районе переносицы, а в следующие мгновение она потеряла к Гайрону всякий интерес.
   Молодой человек не подал вида, что заметил произошедшее изменение в поведении девушки и больше ни разу не взглянув в ее сторону, перевел разговор на восхитительное эгрейское вино из виноградников обдуваемых нежными бризами Западного моря.
   Полночи Гайрон ворочался убеждая себя, что случилась обычная вещь, даже второму сыну из такого дома как Рэм не на что надеяться в подобной ситуации, чего уж говорить о четвертом. Проиграв схватку с самим собой, Гайрон поднялся и взял эсверсский клинок. Прикосновение к холодной рукояти, успокоило его, он снова лег и быстро заснул в обнимку с мечом.
   Снова этот сон. Гайрон обнаружил себя возле черной крепости. Фигура безглазого старца все еще стояла перед воротами. Юноша приблизился, и старец поднял голову. На этот раз в глазницах бушевал огонь, и два узких зрачка цвета раскаленной до бела стали внимательно посмотрели на него.
   Гайрон подошел к старцу с пепельной бородой на расстояние вытянутой руки и увидел, что опираясь на короткий посох он стоит на одном колене. Старец смерил юношу взглядом и медленно кивнул, не спеша протянул руку и положил ее Гайрону на плечо. Внезапно юноша почувствовал, что на него взгромоздили гору, и он вот-вот провалиться под землю. Несколько мгновений ему было неимоверно тяжело, но крепко сжав рукоять эсверсского клинка он выстоял. Старец поднялся с колена и убрал руку. Сон быстро улетучился. В узкое окно светили яркие солнечные лучи, а снаружи доносились голоса и шум колес. Город уже не спал.
   Пока Конус занимался рутинными делами префектуры Глата, а Слай не желал выбираться из мягких перин, не стесняясь при этом громко храпеть на весь этаж, Гайрон отправился на прогулку в город.
   К своему удивлению, юноша не увидел ничего из того, что рассказывали про провинциальные города. Сточные воды так же, как и в столице текли под мостовой. Вокруг ухоженные дома, чистые и опрятные горожане не спеша бредущие по своим делам.
   Галат процветал за счет своих ремесленников. Большая часть элитного имперского оружия и доспехов ковалась в его кузнях. Для этих целей сюда со всей империи доставлялась уже обработанная руда. Различные механизмы от двойных замков до сложных, почти непостижимых уму стрелочных часов придумали именно здесь. Еще одним новшеством, обогатившим Галат стала школа мастеров, где за высокую цену желающие могли освоить ремесло на выбор.
   Гайрон прошел по центральной улице к западным воротам и спустился в квартал кузнецов. В полдень палящее солнце прогнало людей с улиц, мастера попрятались в свои каменные дома и вытирая пот со лба юноша шагал по опустевшему переулку разглядывая причудливые приспособления, расставленные под навесами вокруг кузнечных печей.
   Гайрон уже собирался повернуть обратно, но с другой стороны переулка донеслись удары молота. Желая посмотреть на одного из знаменитых на всю империю мастеров за работой, борясь с жарой и желанием поскорее оказаться среди прохладных стен дома Конуса, он все-таки дошел до широкого навеса под которым даже в такую погоду не прекращалась работа.
   Лысый, коренастый бородач встретил Гайрона недружелюбным взглядом. Верхная часть длинной густой бороды кузнеца была перевязана черной лентой, а нижняя спрятана под кожаным фартуком.
   Гайрон подошел ближе, и кузнец еще раз окинул его взглядом. Глаза бородача остановились на эсверсском клинке, и он замер с занеся молот над наковальней.
   - Малый цверг,- тихим низким произнес он.
   Кузнец сунул заготовку в печь, отложил молот и щипцы, снял рукавицы и вытер ладони о штаны.
   - Могу я взглянуть?- спросил он.
   Обычно Гайрен не любил, когда прикасались к его личному оружию, но увидев бездонную тоску, заполнившую глаза кузнеца, сделал исключение. К тому же кто лучше мастера оценит это замечательно оружие.
   - Малый цверг,- повторил бородач, взяв в руки меч, словно священную реликвию.
   Кузнец извлек меч из ножен, несколько раз осторожно взмахнул им и вложил обратно.
   - Таких теперь не делают,- с грустью сказал он, возвращая клинок.
   На расспросы на счет произнесенного названия кузнец не отвечал, вернувшись к работе, он заглушил слова Гайрона звонкими ударами молота. Возвращаясь, юноша думал о том, что Слай возможно не соврал по поводу цвергской стали.
  
  
   *****
   Слай проснулся после полудня. Лениво потянувшись, подумал о том, что не спал так хорошо уже целую вечность. Слуги выполняли свои обязанности настолько тихо, что он не проснулся, когда они заносили в комнату его дорожный сундук, этим утром доставленный из таверны.
   На всякий случай он открыл замок и поднял крышку. Вещи внутри лежали в целости и сохранности. Одна смена одежды, сапоги для верховой езды и новомодная зубная щетка с густой щетиной. Все остальное место занимали тома его собственноручных записей на давно забытом в империи языке.
   Благосостояние Конуса Хорка, старый прохвост оценил, как - выше среднего, в гостевой комнате слева от кровати, напротив окна висело зеркало в половину человеческого роста и непросто гладко отполированная бронза, а настоящее стекло с серебряной амальгамой, большая ценность.
   Слай усмехнулся, вспомнив старо-имперскую примету, разбитое зеркало означало скорую смерть, но действовала она только в том случае, если зеркало разбивал слуга, тогда его судьба повисала на волоске и зависела от того насколько кровожаден его хозяин.
   Вид отражения, стер улыбку с лица и погасил искорки в глазах. Три глубоких поперечных колеи на лбу образовались от тысяч часов кропотливой работы над восстановлением забытого языка. Лучики, расходящиеся в уголках глаз и морщины на щеках плата за вечную улыбку, тщательно скрывающую истинную цель. Лишь две тонкие рыжие пряди тонущие в потоке седины, безвозвратно уносящей молодость, напоминали о растворившемся мираже юных, беззаботных лет.
   Одеваясь, он размышлял о том, как мимолетна молодость. Совсем недавно, тебе было чуть больше двадцати, и жизнь виделась бесконечным приключением, бессмертие струилось по венам. Казалось, так будет всегда, но однажды, сладкая дымка рассеивается и, проснувшись ничем не примечательным утром, узнаешь, что кости могут болеть не только после доброй драки, а тяжесть от вчерашнего вина способна продержаться в голове до самого вечера. И вот, наконец, первая седина затронула виски и на погребении одного из близких, вдруг понимаешь, что она совсем рядом и в любой момент может протянуть к тебе костлявую руку, и тогда невольно задаешься вопросом.
   Пройдоха из Худана вовремя смекнул, что вопрос должен быть правильным и стоило ему это осознать, как судьба послала ответ. В двух лигах от места, где он жил, когда первая седина подала тревожный знак, случилась эпидемия черной плеши. Скверный Лес там, подобрался вплотную к окраине, а жители деревни, хотя и боялись заходить дальше опушки, но до конца не верили историям, роящихся вокруг этого загадочного явления.
   На свою беду, проезжавший неподалеку колдун, совершил невозможное, и спас жителей от чудовищной напасти. Вылечившись и набравшись сил, благодарные люди решили, что этот колдун сам сначала наслал на них плешь, а потом появился в образе спасителя желая получить солидную награду. Беднягу собрались похоронить заживо.
   Уже немолодой законник из Худана, узнав, что по соседству объявился настоящий колдун, помчался во весь опор и успел как раз вовремя. Голова бедолаги еще не скрылась под землей. Напомнив жителям про строгие законы империи, Слай запугал их возмездием вспыльчивого префекта, строго поборника законов и добился суда.
   Колдовство и магия не запрещались в империи как таковые, но использование темных сил и наведение порчи, каралось смертной казнью. Определение темных сил прописали настолько расплывчато, что часто толкование зависело от того, как его представит тот или иной законник.
   Свод законов о магии был утвержден в двухтысячный год от провозглашения первого императора и запылали костры от Горбатого хребта до Моря Льдов. Мастера чародеи сразу смекнули к чему все идет и ушли за пределы империи, исчезнув в далеких землях, а колдуны, которым удавалось избежать гонений, прятались в глухих лесах, отказывались от своего ремесла.
   Прохвост от рождения, законник из Худана сведущий в тонкостях имперского права, затянул процесс. Его целью было дождаться, пока пыл жителей деревни угаснет, и они попрячут приготовленные лопаты. Ни одного убедительного свидетельства, что именно колдун виноват в поразившей людей черной плеши - не нашлось, особенно, после того, как Слай упомянул, что наказание за лжесвидетельство такое же, как и за использование темных сил. Триумфом защитника стал зачитанный список случаев вспышек черной плеши в поселениях близ Скверного леса, в которых не было упоминаний ни про одного колдуна.
   В итоге, судья решил беднягу отпустить. Еще до окончания процесса, сердобольный защитник позаботился о лошадях и провизии, и стоило решению о невиновности вступить в силу, как они оба галопом унеслись прочь. Через несколько лет Слай узнал, что едвас поглотил ту деревушку. Что стало с ее жителями не известно, но это был их выбор, и их ответ на заданные ими вопросы.
   В качестве платы хитрый защитник попросил колдуна поделиться знанием. На суде очевидцы утверждали, что во время эпидемии в деревню приехал молодой человек, но борясь с болезнью, он превратился в седого старца. Слай уносил ноги от злополучного места с пожилым мужчиной, но через неделю попутчик преобразился. Его волосы почернели, морщины разгладились, жизнь забурлила в нем с новой силой.
   Колдун оказался самоучкой и в полной мере помочь стареющему прохвосту не смог. Он рассказал ему, как подготовить тело и разум к освоению магического искусства, но как преодолеть черту, отделяющую простого смертного от адепта постигающего сверхъестественные силы толком объяснить не смог. Расстались они на том, что колдун отдал Слаю книгу на забытом языке, из которой сам смог выудить лишь жалкие крупицы драгоценного знания.
   Оставив свое ремесло и проведя годы в столичных архивах, бывший законник нашел ключ к забытому языку, но в книге подаренной колдуном ни нашлось ничего, кроме того, что он уже знал. Все же Слаю удалось ухватиться за тоненькую ниточку, тянущуюся из древней библиотеки, где эта книга была взята и вела она в Цвергстоун, расположенный у подножья одной из трех гор, обступивших долину полумесяца.
   Покинутый город к востоку от Цвергберга, скрывал в себе множество опасностей для несведущих искателей приключений, но Слай не был бы Слаем, если бы не нашел каждую запись в которой упомянут Цвергстоун, включая бумаги из секции запрещенных текстов. К тому времени, как Гайрона из дома Рэм назначили префектом, охотник за бессмертием выучил наизусть каждую заметку, касающуюся этого таинственного места.
   Вырвав гостя из потока воспоминаний, в комнату заглянул слуга, тот самый, что впустил его вчера на порог.
   - Скоро подадут обед,- сообщил он.- Госпожа просила узнать, ждать ли вас к столу?
   Окинув слугу беглым взглядом, Слай невольно подметил дряблость стареющего тела, редеющие волосы, и краешек тумана, начинающего застилать глаза.
   - О, да!- воскликнул гость, и лучики морщинок заиграли в уголках его глаз.- Сытный обед, как раз то, что нужно после доброго сна.
   Слуга, поклонился и закрыл дверь, а гость еще некоторое время смотрелся в зеркало, не видя собственного отражения, затерявшегося в череде воспоминаний.
   В тот день, когда Слай прочитал приказ об утверждении Гайрона в должности, он тут же приступил к новому исследованию, требовавшему быстрых результатов. Первым делом он разыскал старую служанку, долгие годы работавшей няней в доме Рэм. Она еще успела повозиться с маленьким Гаем, и кое-что еще помнила о нем.
   Отец уделял мало внимания младшему сыну, впрочем, как и все остальные, кроме матери. Старшие сыновья стремясь поскорее вырасти рано отпускали юбку, и противились нежностям и материнской ласке, считая, что слишком взрослые для подобной чепухи. Чепухи для них, но не для их матери и Гаю досталась вся неизрасходованная любовь. Мама повсюду брала его с собой и учила вещам, которые по ее мнение пригодятся ему в будущем.
   Она редко позволяла слугам самим ходит на рынок. Как бы они не старались сэкономить, но все-таки за четверть или даже половину асса они не станут торговаться до последнего, в отличии от Латеи хозяйки дома Рэм. По словам старой няни, находить сильные аргументы и слабые стороны оппонентов в спорах с торговцами, а иногда и с мужем, безусловно, одно из ее выдающихся достоинств. Септим Рэм возможно еще хорошо подумал бы, стоит ли брать ее в жены, если бы сразу об этом узнал.
   Маленькое яблочко Гай начал впитывать это качество задолго до того, как упал с яблони. Еще она учила его наблюдать за людьми. За тем, как они двигаются, как говорят, что скрывают за хмурой шторой недружелюбия или фальшивой ширмой улыбки.
   Используя ее уроки, Гай не сразу вступал в контакт с людьми. Скрывая за завесой детской наивности пытливый ум, он наблюдал, подмечал и запоминал, а когда складывалась полная картина, начинал применять, то что ему удавалось выяснить, располагая к себе людей и получая то, что без материнских наставлений и должного их понимания четвертый сын никогда не смог бы иметь. Наблюдая за растущим сорванцом, няня просто диву давалась, как ему удалось заручиться дружбой и поддержкой старших братьев.
   Собирая эту мозаику из множества маленьких кусочков, прохвост несколько раз наведывался к старушке, и каждый раз та вспоминала новую деталь или ведомая хитрым лисом через уголки своей памяти, смотрела на некоторые вещи так, как никогда прежде.
   Оставив няню придаваться воспоминаниям, Слай практически поселился в таверне, на углу улицы Сургуб и нижнего восточного переулка, которая с незапамятных времен была любимым местом отдыха преподавателей военной академии. Здесь скромный писарь имперской канцелярии оставил почти треть золотых имперов, накопленных за долгие годы.
   В обмен на лучший элэнгский эль и внимание к речам собеседников, пройдоха много узнал об одном из лучших выпускников за всю историю академии. О его любимых дисциплинах и упорстве, которое позволяло в итоге получить лучший результат там, где он в начале отставал.
   Больше всего Гайрон любил историю, особенно период правления Идана Второго, хотя на самом деле его кумиром стал третий сын императора Эстан, отличавшийся верностью и послушанием, но при этом не лишенный инициативы и смекалки. Перед смертью отец сокрушался о том, что по закону империи вынужден передать трон первенцу Идану Третьему, ибо как показало время Эстан сделал для империи больше, чем его старший брат за все время своего правления.
   Идея построить дорогу в обход сильного в то время Худана, пока отец вел войну с северными племенами, и заложить город, ставший в последствии "восточными воротами" империи принадлежала Эстану и он же ее блестяще воплотил ее в жизнь.
   Закончив попойку с преподавателем истории Слай был вне себя от радости. Скармливая этому птенцу по зернышку полученных в секции запрещенных текстов знаний, он мог бы его приручить. Вряд ли тот знает, что история империи умышленно искажалась несколько сотен лет. Достоверные факты со временем перемешивали и подменяли фальшивками, стирая из памяти людей древний, наполненный чудесами мир. Возможно посидев над запрещенными текстами дольше, прохвост докопался бы до истины, но время уходило и нужно было ловить удачу за хвост.
   Самими же ненавистными дисциплинами для Гайрона являлась физическая культура и фехтование, но и тут он не мог себе позволить плестись в конце. Выбрав одноручный меч, он быстро продвинулся в его освоении, потому что чему выше уровень, тем меньше усилий требуется для его применения.
   Вкушая яства и запивая их отличным приморским вином в доме Конуса, прохвост пребывал в отличном расположении духа, радуясь удаче и тому, как умело он ей воспользовался. Здесь практически в нескольких шагах от библиотеки Цвергстоуна он уже чувствовал себя моложе, сознавая, что годы кропотливой работы и притворства, потраченные на изыскания в Иде прошли не зря.
   После изысканного обеда префект пригласил Гайрона в свой кабинет. Слуга принес гостю удобное кресло и несколько подушек. Удобно откинувшись на спинку молодой наместник наслаждался прохладой дома.
   - В послеобеденные часы в Галате никто не работает, кроме стражи, разумеется,- рассказывал Конус.- Даже на каторжных работах в полях и на каменоломне людям разрешают передохнуть, до тех пор пока солнце не пойдет на убыль. Летом здесь невыносимая жара, а мертвые каторжники нам ни к чему.
   Слушая префекта Гайрон неторопливо разглядывал комнату. На правой стене нашили свой покой доспехи центуриона и оружие, висевшие тут как память о былых временах. Слева на небольших полочках красовались различные диковины с берегов Западного моря. Огромные раковины необычных морских гадов, белоснежный бюст богини морей Сии, даже бутылка с песком привезенная Конусом, как часть уголка мира в котором он провел множество лет.
   Гайрон поднял глаза и заметил небольшую медную табличку с выгравированной на ней надписью висевшей над креслом префекта. "Не место красит человека, а человек место" гласила надпись. Конус проследил за взглядом наместника и улыбнулся. Слова навели Гайрона на размышление о его положении, но хозяин не дал гостю предаться размышлениям, перестав рассказывать об обычаях и традициях Галата, он перешел к делам Цверберга.
   - Берг, насколько мне известно давно покинут милостью богов,- подняв глаза к потолку произнес Конус.
   - Берг?- переспросил Гайрон.
   - Да. Именно так мы называем город по ту сторону границы.
   Гайрон хотел уточнить какую именно границу имеет введу префект, но промолчал, побоявшись выставить себя невежей. В этот момент он пожалел, что рядом нет Слая, которому судя по всему многое известно об этих местах.
   - Но наш император мудрый человек и позаботился о том, чтобы обеспечить поддержку с моей стороны. Я бы, несомненно, и по собственной воле был рад предложить вам помощь, но высокочтимый Идан Седьмой оказался на шаг впереди.
   Конус позвал слугу. Тот появился с подносом на котором лежала внушительная мошна.
   - Безусловно, вам понадобятся средства на обустройство и административные расходы. Здесь тысяча серебряных ассов, в Берге и его окрестностях расплачиваться лучше всего серебром и пусть боги уберегут вас от мысли расплачиваться золотом. Народец там темный и лучше никому не знать, какими средствами вы располагаете.
   Гайрон приподнялся, чтобы получше рассмотреть, как выглядит тысяча ассов. Ему еще никогда не доводилось видеть такое количество денег, собранных воедино.
   - И позвольте мне, дать вам добрый совет,- продолжал Конус.- Постарайтесь найти себе пару тройку хороших телохранителей. Я ни в коем случае, не умоляю вашей способности постоять за себя, но земли вам достались опасные, а на местных легионеров едва ли стоит полагаться.
   Префект еще добрый час давал советы и обещал всевозможную помощь, все кроме людей.
   - Народ в Галате очень суеверный, а Берг пользуется дурной славой и большинство скорее предпочтет попасть в темницу, чем пересечь черту. Так что... Да и последнее, хотелось бы сказать вам пару слов об одном общем знакомом.
  

Глава 3

Граница миров

   Едва верхушка солнца показалась над Скверным лесом по центральной улице к южным воротам Галата подъехали четыре всадника. Наместник Цвергберга ехал впереди, восседая на красивом гнедом жеребце. Половину прошедшей ночи он молился в храме Даота бога умеренности и равновесия, заклиная оградить его от расточительности и соблазнов, а утром выбрал превосходного, но не самого дорого коня из тех, что ему предлагали.
   Старый Рибо ворчал, что на эти деньги можно снарядить целого всадника для императорской кавалерии, но Гайрон не обращал на него внимания, впервые в жизни он без особых усилий получил то, что ему нравится и гнетущие мысли на время оставили его умиротворенную голову.
   Пока стража выясняла, кто они такие и куда направляются, Гайрон отметил, насколько солдаты бдительны и собраны. Как будто бы чего-то опасаются. Пока открывались ворота, он рассмотрел башни и заметил лучников, устремивших взоры на юг.
   Стены Галата остались позади. Молодой наместник пытался представить, что ждет его в долине полумесяца на вверенной ему территории. Информации об этих краях, которую ему удалось найти в Иде, оказалось крайне мало. К тому же по большей части она была противоречивая. Пытаясь еще раз разложить все по полочкам, Гайрон запутался в собственных мыслях, и, поняв, что пытаться составить представление о чем-то не имея достаточных знаний дело гиблое, обратился к своему советнику.
   - Вот чего я никак не пойму, Слай, так это то, как ты согласился добровольно отправиться в это забытое богами место?
   - Тут все очень просто,- усмехнулся Слай.- Ид я оставил по весьма деликатной причине. Там чуть было не разгорелся скандал, связанный с одной прекрасной замужней дамой и дабы пресечь сплетни и не омрачать взгляд ее благоверного, я предпочел выпросить назначение как можно дальше.
   - Да?- удивился наместник.- Но разве Галат не достаточно далек от Ида, зачем же отправляться в Цвергберг.
   - По нескольким причинам,- принялся объяснять советник.- Во первых, то что люди отправляются туда не охотно, мне на руку. Там я смогу спать спокойнее, не боясь внезапной мести со стороны ревнивого мужа, во-вторых, при назначении в Галат я получил жалование за полгода вперед, а так как на это место метил племянник почтенного Конуса, то мы с ним полюбовно разошлись. Его племянник получил столь притягательный для него пост, а я прибавку к жалованию. Более того с этого дня мои карманы пополнит доход от места советника. Как думаешь можно ли считать, что карьера моя пошла в гору?
   Приняв историю за чистую монету, Гайрон рассмеялся от души. Он уже привык, что пройдоха из Худана иногда обращается к нему на "ты" и спокойно это позволял, несмотря на то, что тот стал его подчиненным.
   - Ну и плут же ты,- укорил советника юноша.
   - Зато, полностью ваш, мой господин.
   Приложив руку к груди Слай слегка поклонился.
   Ближе к полудню, присматривая место для привала и обеденной трапезы, Гайрон был удивлен весьма странным обстоятельством. Впереди зашумели раздвигающиеся ветви густого кустарника и на дорогу вышли пятеро. Окинув беглым взглядом, ближайшие деревья юноша обнаружил шестого. Спрятался тот довольно умело, допустив всего одну досадную ошибку, использовав для маскировки клиновые листья, притаившись в кроне вяза. Бросив короткий взгляд на Драйка, наместник убедился, что слуга также это заметил.
   - Постойте, уважаемые господа!- весело обратился к всадникам один из вставших на дороге людей.
   Гайрон присмотрелся к наглой шайке. Все пятеро крепкие уже не молодые мужчины, в потрепанной, но еще не ветхой одежде. Вооружены вразнобой. Двое стоявшие впереди с копьями, один с топором дровосека, и двое с одноручными мечами.
   - Мы не отнимем у вас много времени,- продолжал нахал,- За все остальное поручиться не могу.
   Его подельники заржали как невоспитанные кони.
   Гайрон сразу понял, кто они такие и чего хотят. Дорога эта немноголюдная, желающих попасть в Цвергберг по утверждениям Слая и Конуса немного, а значит, эта шайка ждала именно их.
   - Если вы, господин, по хорошему отдадите припасенное серебришко и свой редкий клинок, мы тут же пожелаем вам доброго пути и вознесем молитвы богам, дабы они ниспослали удачу, которая непременно потребуется там, куда вы направляетесь.
   Окончательно убедившись в своей правоте, Гайрон повернул голову к Драйку и плавно кивнул. В следующее мгновение копье угрюмого слуги с невероятной скоростью устремилось к скоплению клиновых листьев посреди ветвей вяза. Еще до того, как вскрикнув, со ствола дерева на землю рухнул лучник, юноша и его слуга выхватили мечи, пришпорили коней и понеслись на перегородивших дорогу разбойников.
   Застигнутые врасплох горе вояки приготовились выбить всадников из седел, но два скачущих бок о бок коня, врезались в их хлипкий строй, разбросав наглецов в разные стороны. Гайрон и Дрейк нанесли на ходу по одному удару, и каждый клинок нашел свою цель. Наместник раскроил разбойнику с топором череп, а его слуга сильно рассек плечо оратору с копьем.
   Впервые применив отточенные движения в деле Гайрон слегка опьянел, предчувствуя победу в этом скоротечном бою. Оказавшись в недосягаемости вражеского оружия, они развернули коней и с еще большим остервенением понеслись на ошеломленного врага.
   Шайка, уменьшившаяся ровно наполовину не собиралась испытывать удачу. Оставив незаконные притязания на поклажу путников, они бросились врассыпную. Гайрон указал Драйку направо, а сам поскакал прямо за разбойником, в панике убегающим вдоль дороги.
   Уцелел лишь один из шестерых, скрывшись в чаще, пока всадники преследовали его подельников.
   - Что будем делать с раненым?- спросил Драйк.
   - Оставим его судьбу в руках богов,- ответил Гайрон, разглядывая собранное оружие.
   Слай с интересом наблюдавший за ходом схватки, спешился и подошел к озадаченному наместнику.
   - Все кроме топора - оружие легионеров,- задумчиво произнес юноша.
   - На легионеров они не похожи,- заметил Слай.- Кто-то совсем не стесняется приторговывать имперской амуницией.
   - Но это запрещено,- возразил юноша.
   Советник только молча улыбнулся.
   Раздавшийся внезапно незнакомый голос заставил всех вздрогнуть:
   - Говорил я этому дуралею, нельзя брать листья клена, если собираешься прятаться в ветвях вяза.
   За спинами путников, как будто из ниоткуда, на дороге появились двое. Один рослый, лысый, вооруженный боевым молотом. Второй чуть поменьше с волосами по плечи и грозного вида секирой в левой руке, правую, он держал на небольшом топорике, заткнутом за пояс.
   - Вы с ними заодно?- не растерявшись, спросил Гайрон указывая на тела убитых разбойников.
   - Ну как, не то чтоб... Просто... В общем...- прерывисто затараторил тот что поменьше.
   - Простите моего брата, уважаемый господин,- прервал его лысый здоровяк,- Он не силен в ораторском искусстве, как вы уже смогли догадаться. Они пытались нас надуть, сказав, что наша помощь не понадобится, а в итоге обманули сами себя.
   Его слова звучали ровно и словно обладали тяжестью молота покоящегося в мощных руках. От внимательного взгляда темных глаз, следящий за путниками из-под выступающих надбровных дуг - веяло опасностью.
   - Мы не кровопийцы, какие-нибудь, вы не подумайте,- продолжал здоровяк,- Но нелегкая судьба, уготованная нам богами, заставила ступить на эту темную тропу. Нам не нужна вся ваша поклажа, но если вы поделитесь звонкими монетами, я убежден, что нам удастся избежать никому не нужной битвы.
   Рибо и Слай поспешили отойти за спины своих попутчиков, уведя за собой лошадей. Гайрон чувствовал, что эти двое будут поопаснее всей поверженной шайки. Искушенный в наблюдении за людьми юноша, внимательно рассмотрев незнакомцев, отметил, что они совсем не похожи на тех, кто лежал сейчас в дорожной пыли.
   Их грязная потрепанная одежда, была лучшего качества, не говоря уже об оружии, а в глазах читалось, что им в тягость не угодное богам ремесло. Несмотря на заросшие щетиной лица, в выражениях улавливался остаток благородных чувств.
   - Могу предложить вам, кое-что, более ценное,- вступил в торг молодой наместник.
   - Что же это?- косматые брови здоровяка еле заметно приподнялись.
   Гайрон ловко выхватил нож. Правая рука длинноволосого слегка дернулась, крепче прихватив топорик за поясом, но юноша ловко покрутил нож пальцами и так же быстро отправил его обратно в ножны.
   - Вы знаете, кто я?- спросил Гайрон.
   - Нет,- быстро ответил длинноволосый,- И знать не надобно...
   - Не спешите с выводами,- усмехнулся юноша.- Я новый наместник Цвергберга и властью данной мне могу прощать любые преступления на вверенной мне земле, кроме тех, что совершены против императора. Касательно моего предложения, что вы скажите, если я помогу вам вернуть человеческий облик.
   Скулы здоровяка заиграли, грозный взгляд наполнился неподъемной тяжестью способной придавить всех вокруг разом. Длинноволосый в растерянности глянул на брата не в силах уразуметь, что делать дальше.
   - По сему,- продолжил Гайрон,- Я предлагаю вам бумаги, очищающие вас перед законом и честную работу за достойную награду.
   Здоровяк опустил молот и провел огромной ладонью по лысине от лба к затылку.
   - Какую работу?- вкрадчиво спросил он.
   - Если вас не пугает Цвергберг, и вы готовы отправиться туда со мной, то видят боги, я не слукавлю, сказав, что буду раз видеть вас в числе моих телохранителей.
   - Телах...- длинноволосый буквально подпрыгнул на месте, вытянулся и широко раскрытыми глазами уставился на брата.
   Тот усмехнулся:
   - Я никогда не верил жрецам, твердившим, что юмор чужд богам.
   - И в чем же шутка?- удивился Гайрон.
   - Предложение твое заслуживает внимания, молодой господин,- здоровяк замялся,- Но прежде, чем мы его обсудим, тебе следует знать, что привело нас на эту дорогу.
   - Согласен,- улыбнулся Гайрон,- Я должен буду упомянуть это в ваших помилованиях.
   Здоровяк поставил молот на землю и взялся огромными ручищами за широкий пояс. Тяжело вздохнул, искоса глянув на брата, и принялся рассказывать о своих злоключениях:
   - Мое имя Ксен, брата моего Треном величать. Никто и никогда не мог и слова плохого про нас сказать, ибо жили мы всегда по заветам богов и законам совести человеческой. Но угораздило нас прошлой зимой наняться к одному знатному господину из Сарта. Платил он хорошо и срок найма совсем не большой, всего год. Да, вот только, оказалось, что господин этот питает слабость к девочкам совсем малым, которых и женщинами еще назвать нельзя.
   Ксен прервался и тяжело вздыхая, потер морщинистый лоб.
   - Узнали мы об этом случайно. Проводили мы хозяина к дому неприметному, за городскими стенами и остались по его приказу сторожить снаружи, а Трену вздумалось попросить у господина отлучиться на пару часов, пока я один буду бдительно покой его охранять. Ушел он спрашивать, и задержался. Пропал подобно Риару в пещере Гата, история вполне известная, да только Трен не Риар, и Гат давно повержен. Я, вполне понятно, что забеспокоился и отправился следом. И еле остановил секиру брата у горла, вверившего нам заботу о своей жизни господина.
   - Так... Это... Надо ж было... Он же...Она совсем...- закудахтал длинноволосый.
   Ксен положил свою огромную клешню на его плечо и Трен притих.
   - Застал мой брат хозяина нашего за делом неуместным. Тот надругался над ребенком. Беззащитной девочкой, чей отец продал ее за пригоршню монет. Изверга родителя Трен обезглавил на месте, а хозяина нашего, он привязал к кровати и отнял у него хозяйство под самый корень. Убить его я не позволил. Кровь удалось остановить, и лекаря нашел я быстро. В общем, господин этот в живых остался, но обиду на нас, как вы наверное подумали, затаил.
   - Но он нарушил закон!- возмутился юноша.- За преступления против детей, полагается жестокая казнь!
   Трен потупившись смотрел в землю под ногами. Ксен возвел глаза к небу.
   - Все верно, господин,- вздохнул здоровяк,- Да только закон превращается в глину в руках тех, для кого нет ничего святого, и лепят они из нее фигуры причудливые и небывалые.
   Слай с интересом разглядывающий братьев, с пониманием закивал головой. Ведь и сам он частенько трактовал законы в интересах тех, кто ему платил, в пору зарабатыванием на жизнь знанием имперского права.
   - Мать девочку давно бросила, отец отошел в мир, не совладав с секирой Трена. Нашлись люди утверждавшие, что девочке лет больше чем может показаться. Один раз ее привели на суд замотанную в тряпье и рассудили так, что из-за недостатка пропитания развивается она медленнее, чем сверстницы. И это был наш с Треном приговор. Ждать принятия решения мы, конечно же, не стали. Стража пыталась нас задержать, кто-то может и пострадал, но нашей вины в том нет, мы их предупредили, что трогать нас негоже...
   Ксен замолчал и окинул Гайрона тяжелым сосредоточенным взглядом.
   - Я думаю, помилование ваше устроить можно,- заключил наместник,- если отец девочки и господин тот не занимали посты префектов, наместников или судей. В таком случае деяние ваше не направлено против императора или его воли.
   Гайрон обернулся к Слаю и тот согласно закивал.
   - Так не были ж... Клянусь богами!- оживился Трен.
   - Но прежде стоит это уточнить наверняка,- заметил Слай.
   - Так и быть,- воскликнул Гайрон,- Если вы Ксен и Трен дадите мне слово, что так оно и есть, и выяснится, что слово ваше верное, то будет вам помилование. А сейчас предлагаю трехлетнюю службу с жалованием...
   - Не спеши, молодой господин,- остановил юношу Ксен.- Как ты сам смотришь на принуждение к утехам, будь то незрелые девочки?
   Юноша смутился.
   - Видят боги, я непричастен и порицаю!
   - А, если девушки,- спросил длинноволосый,- Но против воли, силою?
   - И это мне претит!- воскликнул Гайрон.
   - А если мальчики...
   - Довольно!- Гайрон властно прервал поток возмутивших его вопросов.- Скажу так, я против подобных деяний в отношении кого бы то ни было. Предлагаю трехлетний контракт с платой в восемь серебряных ассов за месяц.
   - Двенадцать,- начал торговаться Ксен.- Восемь плата для легионера, а мы и посноровистее будем и не конюшни охранять придется.
   - И полное довольствие,- поспешил прибавить Трен.
   Гайрон улыбнулся. Торг он полюбил с тех пор, как мать стала брать его на рынок, дабы обучить премудростям выуживания лучшей цены.
   - Едите вы, как я вижу немало,- прищурился наместник,- особенно ты, Ксен. Орудовать таким огромным молотом непросто, без миски доброй похлебки и куска зажаренного мяса, да и спать, не удивлюсь, если на мягком любите...
   - К чему это ты, господин?- нахмурился Ксен.
   - А я к тому,- продолжал Гайрон,- Что помилование для вас двоих уже плата немалая, еще довольствие мне станет в хорошую мошну серебра... Так что, помилование, плюс восемь ассов серебром и полное довольствие.
   Трен от возбуждения не мог устоять на месте, постоянно поглядывая то на брата, то на молодого наместника. Ксен провел двумя ладонями по лысине так, что на лбу на мгновение разгладились морщины, и снова схватившись за пояс произнес:
   - Идет!
   О шайке, новые телохранители знали мало. Иногда главарь, покойный оратор с копьем, предлагал им поучаствовать в разбое на дороге, но в этот раз, пожадничав и не желая делить добычу, он утаил, что собирается напасть на наместника.
   Следующие три ночи путники проводили под открытым небом. Чем ближе они подъезжали к Цвергбергу, тем угрюмее становился Драйк. Держа копье наготове, он то и дело беспокойно озирался по сторонам, как будто что-то чувствовал. Братья выглядели спокойными, но были на чеку, ни один шорох не оставался без их внимания. Старый Рибо ворчал чаще обычного, но так что его почти никто не слышал и лишь Гайрон со Слаем, увлеченные бесконечными беседами чувствовали себя легко и свободно. Но к концу четвертого дня, перед тем как дорога пошла в гору, вечная улыбка советника испарилась, он стал сосредоточенным и неразговорчивым. Рибо притих, а Драйк задергался так, как будто его седло усеяно иголками.
   Подъем закончился у пограничного столба старого образца, стоявшего по правую сторону дороги. Было похоже, что он здесь с тех времен, когда Галат был самой крайней южной провинцией. Высокий столб, сохранивший на себе следы красной и белой красок увенчанный символом императорской власти. На самой верхушки величественно красовался круг, поделенный на две части. Слева раскрытая правая ладонь, символизирующая руку императора, обращенную к своим подданным, справа сжатый кулак символ непобедимых легионов.
   Проезжая мимо столба Гайрон услышал протяжный скрип, как будто затрещала тяжелая ветвь огромного старого дерева. Он посмотрел на застывших в седлах спутников, которые тоже это слышали.
   Братья не подали вида, что это как-то их взволновало.
   - Не к добру это,- проворчал старый Рибо.
   - Не к добру,- эхом отозвался угрюмый Драйк.
   Наместник молча глянул на советника, зачарованно разглядывающего столб.
   - Что такое?- спросил Гайрон.
   - Нет, ничего,- рассеяно ответил Слай.
   Прохвост еще несколько раз оглянулся на столб. Сегодня он первый раз не только почувствовал, но и увидел, как выглядит магия. Заклинание было настолько сильным, что он четко рассмотрел сложное сплетение его нитей.
   Проехав еще триста футов, они наткнулись на заросшее травой основание древнего монумента теперь уже с левой стороны дороги. На камне остались только две широкие стопы, в сапогах с плоскими носами.
   Слай остановил лошадь и спрыгнул на землю возле камня. Отодвинув траву, он увидел, что на стороне, обращенной к дороге, сохранилась часть надписи на древнем языке.
   - Что там?- с интересом спросил Гайрон.
   - Надпись на древнем языке,- забираясь обратно в седло, ответил Слай.
   - Ты знаешь перевод?- не унимался юноша.
   - Там написано "Боги живы, пока мы в них верим"...
  

Глава 4

Почетный караул

Долина полумесяца [Дэниэл Крейнс]
  
   К вечеру пятого дня, в лучах клонящегося к закату солнца, на мгновенье остановившегося передохнуть между заснеженными вершинами, наместник наконец-то увидел вверенные ему императором земли.
   Гайрон остановил коня, сосредоточенно созерцая открывшуюся перед ним картину. Его спутники остановились рядом, молча взирая на место, где им предстоит провести следующие несколько лет. Будто обнявшиеся сестры три горы полумесяцем обрамляли утопавшую в зелени долину с южной стороны.
   Слева, как будто сползая в болота, наклонившись вершиной в сторону гиблых топей расположилась Восточная. В центре, гордо возвышаясь над остальными, тянулся к небу острый пик Непреступной. Справа, вклинившись вытянутым подножием между сочными красками долины и бурым пятном Скверного Леса, пристроилась невысокая, поросшая хвоей Железная.
   В том месте, между плотно прижавшимися друг к другу Восточной и Нереступной стремительным потоком спускалась Серта, бурная горная река. Извилистое русло, пересекая центр долины, поворачивало на запад и тянулось к Скверному лесу исчезая в негостеприимной чаще.
   Чуть левее изгиба реки виднелись серые башни форта, согласно карте находившегося в центре Цвергберга. Гайрон насчитал всего пять, и сосредоточенность сменилась удивлением. Одной не хватало.
   - Нужно найти место для лагеря до заката,- нарушил тишину Ксен.
   - Что это?
   Гайрон указал на возвышение с остатками каменных укреплений, взявшее дорогу в плотные тиски.
   - Ларосский вал,- ответил Ксен,- гиблое место, его лучше проехать без остановки.
   - Ларос...-задумчиво пробормотал наместник, доставая карту.
   Гайрон несколько раз встречал упоминание об этом военачальнике, командовавшем южными легионами при Идане Втором, но про строительство вала там не было ни слова.
   - По одной из версий в этой сохранившейся части вала, погребены его павшие защитники,- блеснул знаниями Слай.
   - От кого же они защищались?- удивился Гайрон.- Мертвая пустошь за хребтом, Скверный Лес на востоке, бескрайние болота на западе... Согласно хроникам, здесь не было ни одного серьезного сражения, не считаю восстание Галата при Идане третьем...
   - В имперских хрониках освещают далеко не все темные уголки истории,- улыбнулся Слай,- Скверный Лес и мертвая пустошь не всегда были тем, чем являются сейчас...
   Возле вала лошади занервничали, пришлось пустить их галопом, чтобы поскорее миновать этот участок. Проезжая между нависающими над головой земляными стенами, наместнику показалось, что он на секунду ощутил их тяжесть, навалившуюся на егоплечи. Он мельком подумал о том, что, наверное, именно это чувствуют погребенные в подобных местах люди.
   Дорога быстро пробежала вниз по открытой, поросшей невысокой травой местности и скользнула под плотно жмущиеся друг к другу кроны. Сразу стало прохладнее и всадники с неподдельным энтузиазмом завертели головами в поисках подходящего для лагеря места.
   - Никогда не заезжал дальше вала...- сказал Ксен, вытягивая шею, будто заметив что-то.
   - Дальше по дороге, примерно через пол лиги должен быть трактир,- беззаботно сообщил Слай.
   - Откуда ты знаешь?- оглянулся на него Гайрон.
   - Об этом писал Антоний Вир,- с невозмутимой улыбкой ответил советник, и устремив взгляд в сгущающиеся сумерки, продекламировал,- Земля на первый взгляд простая и нет в ней ничего выдающегося и интересного, но стоит немного капнуть и на свет появляются крупицы утерянных богатств в прямом и переносном смысле...
   - Я слышал о помещенном в архив "блестящем" докладе Антония,- устало перебил Слая наместник,- который, не произвел на ученый совет ни малейшего впечатления. После него эти места объявили бесперспективными в плане исторических исследований.
   - Тем не менее,- скучающим тоном продолжил Слай,- благодаря ему мы знаем, что недалеко есть обветшалый трактир...
   - Тогда нам следует поспешить,- учтиво предложил Ксен,- темнеет в этих местах быстро.
   - Вперед!- воскликнул Гайрон и пришпорил коня.
   Перед тем как ночь опустилась на затихший в сумерках лес, шестеро всадников выехали к широкой прогалине. Справа от дороги стояло обветшалый двухэтажный дом. Глубокие трещины, отсутствие черепицы на некоторых участках крыши, заколоченные окна придавали ему заброшенный вид. Но небольшая деревянная конюшня с хорошим запасом сена и маленький загон с полудюжиной овец внутри подсказали, что это место как нельзя лучше подходит для ночлега.
   - Рибо, Драйк, позаботьтесь о лошадях,- распорядился Гайрон с радостью, почувствовав под ногами землю, вместо надоевших за день стремян.
   Стоило наместнику сделать шаг в сторону плотно прикрытой двери, как она распахнулась, открывая настороженным взглядам путников черную вязкую темноту застывшую внутри дома. Гайрон сделал еще один шаг и уперся в мощную руку Ксена.
   - Подожди, господин,- сказал телохранитель,- Давай-ка, мы с Треном сначала проверим, что собою представляют обитатели этого места.
   Гайрон кивнул.
   Отцепив боевой молот, закрепленный как противовес дорожной сумки, здоровяк удобнее перехватил древко и не спеша пошел к дому.
   - Эй, хозяин!- пробасил, Ксен остановившись у двери.
   - Давненько у меня не было гостей,- раздался сухой неприятный голос из темноты.
   - Зажег бы свечу, что ли!- недовольно пробасил телохранитель.
   В тот же миг в углу просторного зала вспыхнул огромный камин, осветив простое убранство трактира и невысокого хозяина, худого как обтянутый кожей скелет. Бледный цвет лица, растрепанные черные волосы и короткая нечесаная борода делали его похожим на свихнувшегося узника подземелья. Этот выразительный образ, представший перед изумленным Ксеном портили только цепкий взгляд глубоко посаженых серых глаз и массивный золотой перстень на безымянном пальце левой руки.
   - Колдун!?- воскликнул Трен, стоявший справа от брата.
   - Если бы...- проворчал хозяин.- Будь я на стоящим колдуном, давно бы перебрался через Западное море... Там еще ценят настоящее колдовство...
   Хозяин оказался не очень радушным. Чтобы накормить внезапно нагрянувшую толпу он зарезал барашка, но цену заломил, как если бы ему пришлось пустить на это дело двух. Старый Рибо ворчал, Драйк недовольно метал взглядом молнии, но деваться было некуда и Гайрон согласился, поддавшись уговорам братьев и довеском со стороны хозяина в виде бесплатного пива, вина и ночлега.
   В просторном зале стоял один единственный длинный массивный стол. Гости расселись вокруг него и наслаждались бесплатными напитками в то время как хозяин на удивление быстро освежевал и насадил на вертел молодого ягненка. Стоя в углу возле большого камина он крутил над огнем мясо и все время поглядывал на молот Ксена и меч Гайрона.
   - Малый Цверг и Цверг Крушитель снова вместе... Вот это дела...- невнятно бормотал он.
   Вино и пиво оказались настолько вкусными и возымели такой чудесный эффект, что уставшие путники еле-еле держали глаза открытыми в ожидании непомерно дорого ужина. Но вот мясо оказалось на столе, к нему нашелся еще не совсем черствый хлеб и корзина свежих овощей.
   - Не ел так с того времени, как мы покинули Сарт,- признался Ксем.- Настоящий пир!
   - Точно так!- подтвердил брат.
   - Деньги растратит, придет зима, вот тогда и попируем как следует...- бормотал Рибо.
   Драйк молча жевал, вцепившись одной рукой в зеленый лук, а второй в последний кусок хлеба, как будто завтра наступит голодный год.
   Гайрон и Слай сидели напротив друг друга.
   Наместник положил в тарелку, начисто обглоданную, кость и взялся за глиняный кубок.
   - Ты должен рассказать мне все, что знаешь об этих местах!- заявил он.- Я проштудировал десятки трактатов, перед тем как отправиться суда, но не знаю даже тех немногих вещей, о которых ты говорил.
   Гайрону казалось, что улыбка советника уже не сможет стать шире, но он ошибся. Губы Слая растянулись чуть ли не до ушей, когда поднимая кубок с вином, он торжественно произнес:
   - Непременно! Именно за это я и получаю теперь свое скромное жалование.
   - Не такое уж оно и скромное,- заметил наместник и оба громко рассмеялись, поддавшись действию чудесного напитка.
   Закончив смеяться, Слай наклонился надо столом и шепотом сказал:
   - Для начала забудь большую часть того, что читал об этом месте. По неизвестной мне причине все сведения о Долине Полумесяца и прилегающих территориях искажены или вовсе обманчивы. Доклад Антония Вира на самом деле был великолепен, но под давлением тайной канцелярии ученый совет запретил предавать его огласке, а самого Антония отправили в ссылку, после того как он начал упираться и настаивать на своем.
   - Я думал, Вир вызвался исследовать северные...
   Гайрон замолчал и нахмурился, посмотрев на многозначительно кивающего Слая.
   - Народ, живший здесь еще до образования империи, назывался Цверги. Они были непревзойденными мастерами в большинстве известных нам ремесел. Цвергская сталь до сих пор ценится выше золота. Цвергстоун их главный оплот расположен на восточном склоне Железной. Город был захвачен и частично разрушен при Идане втором. Что там сейчас происходит, знают лишь боги.
   - Кто его разрушил?- разливая вино по кубкам, спросил наместник.
   Советник развел руками.
   - Я не нашел записей об этом даже в тайном хранилище. Смею предположить, что они хранятся в личном архиве императора. Лишь одно упоминание. Ларос руководил строительством защитного вала, чтобы остановить Врага, разрушившего город Цвергов и двинувшегося в сторону Галата.
   - Что еще за враг?- удивился Гайрон.- Откуда он взялся?
   - Неизвестно, откуда он взялся и куда пропал,- с грустью ответил Слай,- в доступных записях он упоминается лишь однажды, как "Враг" с большой буквы, без пояснений. Но одно совершенно ясно, его удалось остановить у вала Лароса. Цена была настолько высока, что Ларос отказался от положенного ему триумфа и даже не вернулся в Ид, отправившись на дальнюю западную заставу, сразу после того, как убедился, что Враг больше не опасен.
   - Все это очень странно...- допивая вино, пробормотал Гайрон.
   Голова наместника приятно кружилась, тело стало почти невесомым, ему вдруг захотелось прилечь прямо на лавке, но он взял себя в руки и поднялся из-за стола. Поблагодарил советника и, пожелав всем приятных прогулок по царству снов, отправился спать.
   Едва лучи восходящего солнца заиграли в маслянистых лужах Бескрайних Болот, Рибо растолкал юного господина. Умываясь с удовольствием, Гайрон зачерпывал руками побольше прохладной колодезной воды и бодро плескал ее на лицо. В его движениях чувствовалась легкость, глаза излучали молодость и не один из симптомов похмелья не омрачал ему этого замечательного светлого утра.
   Слай, совершавший утреннее омовение неподалеку, с завистью смотрел на полного сил юношу. Советник переборщил с неожиданно оказавшимся великолепным вином и самого пробуждения тяжесть в голове не оставляло его, тело ныло от непривычно долгого путешествия верхом, а душа предательски тянулась к теплой ванне в каком-нибудь уютном домишке Галата.
   Старый пройдоха вылил на голову полведра, чувствуя как прохлада проникает глубоко внутрь излечивая винную хворь, и проведя руками по редеющим длинным волосам выжимая из них воду, посмотрел на возвышающиеся вдали горы.
   Улыбнувшись, Слай покачал головой. Нет, стареющее тело его не обманет. Он не повернет назад, цель слишком близка. Придется мышцам и суставам подчинится непримиримому духу и дойти до конца, одержав победу над старостью и смертью.
   Пока путники седлали лошадей, хозяин трактира попытался продать наместнику десяток овец и Гайрон был уже не против, поддавшись речам о том, что в Цвергберге трудно будет отыскать приличное продовольствие, но бородач заломил за них такую цену, что старый Рибо не выдержал и начал громко и открыто выражать протест молодому господину. В итоге, каждый остался при своем.
   Тревога, беспокоившая всадников при подъезде к Ларосскому валу, улетучилась и под воздействием умиротворения, пронизывающего окружающий лес, каждый погрузился в собственные мысли. Прохладный утренний воздух, солнечные лучи, местами находящие лазейку в плотной массе зеленой листвы и беззаботное щебетание прячущихся в ветвях птах, улучшили настроение наместника. Он попытался убедить себя, что пять лет не так уж и много, тем более, что провести их предстоит в таком приятном месте.
   Гайрон думал о том, как будет осматривать гарнизон, подбирал слова, которые скажет при первом знакомстве с легионерами и их командиром. Воодушевленный нарисованной в голове картиной, он отправился дальше по дороге проложенной оживившимся воображением и представил знакомство влиятельными людьми Цверберга. К сожалению, информации о них не нашлось даже у Слая, но молодой наместник не сомневался, что разберется во всем по прибытии.
   Когда солнце пошло к закату, стыдливо спрятав за вершиной Железной нижнюю часть, всадники подъехали к берегу быстрой полноводной реки. Здесь русло изгибалось, и Сарта уносила свои воды на восток щедро, но безуспешно предоставляя живительную влагу Скверному лесу.
   Дорога повернула на запад и в скором времени путники выехали к опушке. Поднявшись на небольшой пригорок первым, наместник оказался лицом к лицу с окраиной Цвергберга и все воодушевляющие мысли и зарождающиеся стремления галопом покинули голову юноши.
   Остовы домов без крыш, рам и дверей, полуразвалившиеся стены и заваленная каменной крошкой дорога создавали впечатление, что город разрушен и покинут сотню лет назад.
   - Примерно так, я себе все и представлял,- усмехнулся Ксен.
   Старый Рибо застонал, Драйк нахмурился больше обычного, Трен безразлично промолчал, а Слай, с еле заметной улыбкой, наблюдал за впечатлением, которое Цвергберг произвел на молодого наместника. Плечи юноши немного опустились, светившиеся целый день взгляд быстро погас. Гайрон на мгновении сгорбился, но сжав зубы, выпрямился и пришпорил коня. Никто и никогда не увидит Гайрона четвертого сына из дома Рэм разочарованным и подавленным - решил он.
   Каменная крошка захрустела под копытами, по широкой центральной улице шестеро всадников въехали в покинутый на первый взгляд городок. Ближе к серым башням крепости появились первые признаки жизни. Тут дома имели крыши из красной черепицы. Подъезжая к крепости, Гайрон обратил внимание, на то, что в сохранившихся в целости постройках отсутствуют рамы и двери. Окна были заложены камнем, либо как входные проемы завешаны плотной тканью.
   - Не думал, что здесь все запущено до такой отчаянной степени...- озираясь по сторонам, бормотал Ксен.
   С трудом восстановленный душевный покой наместника тут же исчез, когда он увидел состояние форта. Укрепление времен Идана Третьего с некогда шестью прямоугольными башнями и соединяющими их стенами из массивных бревен, выглядело так, как будто пережило многолетнюю осаду.
   Средняя башня на обращенной к въезду в город стороне была разрушена, усеяв пространство вокруг грудами серого камня. При этом не осталось ни одного бревна, составляющего основу стены между угловой и рухнувшей башней. От створок ворот остались лишь петли, а в арке спал человек, которого легко можно было бы принять за бродягу, если бы тот не носил доспех. Шлем, калиги и наручи он, видимо, оставил где-то в другом месте, и сейчас облокотившись на красный прямоугольный щит, храпел, запрокинув голову.
   Заехав под арку, Гайрон ощутил смесь неприятных запахов пота, мочи и перегара. Ему захотелось спешить и как следует пнуть беспечного стражника, но тут навстречу появился подтянутый, одетый как положено легионер. Конь Гайрона забеспокоился, фыркнул и попытался развернуться, но юноша вовремя это заметил и пресек своеволие скакуна.
   - Приветствую вас, господин,- устало сказал солдат.- Кто вы, и что привело вас в эту крепость?
   - Я новый наместник Цвергберга, Гайрон четвертый сын из дома Рэм,- представился юноша,- и я хочу немедленно видеть центуриона.
   - Боюсь это не возможно...- с грустью ответил солдат.
   -Что?!- начал закипать Гайрон.
   - Не гневайтесь господин,- все так же спокойно продолжал легионер,- Последний центурион уже два года как погребен под рухнувшей башней. Сейчас здесь командует префект форта. Он единственный офицер.
   Гайрон посмотрел на усталое лицо солдата и немного успокоился.
   - Где я могу его найти?- спросил наместник.
   - В претории,- солдат махнул рукой вглубь форта.
   Наместник пришпорил коня, тот недовольно фыркая, медленно и неохотно двинулся вперед. Часовой посторонился, пропуская прибывших. Гайрон потерял к нему всякий интерес, но в тот момент, когда он поравнялся с легионером, солдат тихо предостерег его:
   - Будьте бдительны с этой жабой, господин. От Кидра можно ожидать чего угодно...
   Наместник окинул солдата внимательным взглядом, отметив про себя, что экипирован он по старому образцу. Овальный щит и шлем с прорезями для ушей в боковых пластинах. Таких уже давно не делали, но Гайрон списал это на то, что прогресс еще не добрался до этой дыры.
   Внутри форт выглядел ничуть не лучше. Справа при въезде размещались конюшни и полуразваленная кузница, слева вдоль стены тянулись казармы. Здесь, как и в городе двери и ставни отсутствовали, сохранившись лишь у двухэтажного здания претория, расположенного в центре.
   Помрачневший наместник объехал преторий справа, вдоль разрушенной стены. Дальние ворота были заложены камнем и не одного часового на стенах или башнях. Сделав круг Гайрон, остановился у массивной двери в центре здания.
   - Посмотри, есть ли там кто-нибудь,- кивнул он Ксену.
   Здоровяк спешился, взял молот и подошел к двери, рассматривая ее как диковинку, редко встречающуюся в этих местах. Толкнул ее. Заперто. Ксен постучал. Три раза грубые доски содрогнулись под тяжелым кулаком телохранителя. Никто не отозвался. Он ударил кулаком еще три раза, так, что задрожали стены.
   - О боги! Кто там еще?!- раздался высокий, вызывающий мгновенную неприязнь голос.
   - Открывай!- нетерпеливо потребовал Ксен,- Наместник прибыл.
   За дверью послышались тяжелые шаркающие шаги.
   - Нам... кто?- недовольно бормотал обитатель претория, открывая дверь,- Нам здесь никто не нужен...
   Дверь распахнулась, и на пороге возник толстяк невысокого роста. Несколько его подбородков расплылись под челюстью, придавая его голове сходство с жабьей мордой. Два его больших выпученных глаза с недоумением уставились на всадников, быстро выделив для себя объекты повышенного внимания - хорошо одетых, взирающих на него с подчеркнутым достоинством Гайрона и Слая.
   - Прошу меня простить господа, я не ждал сегодня гостей,- затараторил толстяк.- Меня зовут Кидр, я префект этого форта. Позвольте мне узнать, кто вы и что вас привело в наш глухой уголок?
   Гайрон не спеша отвечать, перебросил левую ногу через седло и спрыгнул на землю. Достал из дорожной сумки бумаги и подошел к толстяку.
   - Меня зовут Гайрон четвертый сын из дома Рэм. Приказом императора, я назначен наместником Цвергберга, вот бумаги.
   Кидр осторожно взял в руки, протянутые ему документы. Его глаза забегали, изучая их содержимое. На лбу у него выступили капельки пота, несмотря на то, что солнце уже ушло, и прохладный ветерок быстро разгонял остатки дневного тепла.
   - Добро пожаловать, господин!- неожиданно воскликнул толстяк.
   Гайрон лишь моргнул, показывая великолепную выдержку, а вот молот в руках Ксена дрогнул, и телохранитель еле удержался от того, чтобы двинуть им мерзкого провокатора.
   - Не думал, что про Цвергберг когда-нибудь вспомнят!- так же громко, почти с визгом продолжил префект.- Не могу выразить, как сильно я рад, что это место доверили такому без сомнения выдающемуся и благородному господину...
   - Хватит!- впиваясь острым взглядом в жабьи глазки толстяка, отрезал наместник.- Продолжишь в том же духе, и я не смогу пообещать тебе, что буду в силах удержать Ксена от осуществления его жгучего желания выбить из твоей головы эту громкую, высокопарную дурь.
   Префект форта ни сразу понял, кого Гайрон имеет в виду, но уловив краем глаза зловещую улыбку стоящего слева от него здоровяка с кувалдой, вытянулся, безуспешно пытаясь втянуть громадный живот, и как подобает легионеру, бодро отчеканил:
   - Приветствую вас в гарнизоне Цвергберга, господин наместник!
   - Так-то лучше,- устало произнес юноша.
   Гайрон попытался представить, чтобы с этим боровом сделал Клемий, преподаватель воинской дисциплины и строевого порядка, но не смог, потому что подобного поведения никогда не было и не могло быть в стенах академии.
   - Веди меня в кабинет центуриона,- приказал наместник,- Немедля...
   - Немедля,- тихо повторил толстяк,- Как прикажете, господин наместник...
   Широкая, щуплая спина префекта быстро исчезла в полутьме претория.
   - Драйк, Рибо, займитесь лошадьми,- остановившись на пороге, сказал Гайрон,- Слай и Ксен идите со мной, Трен останься у двери...
   Свита наместника тут же спешилась, и каждый выполнил то, что было приказано. Несмотря на юность и отсутствие опыта лучший выпускник военной имперской академии умел придать голосу необходимую в таких делах твердость.
   С удивительной скоростью в коридоре, ведущем к центру здания, появился Кидр с зажженной свечой.
   - Прошу, следуйте за мной, господин,- учтиво произнес он.
   Гайрон пошел за ним. Дойдя до центрального зала, префект повернул направо.
   - Постой,- окликнул его наместник.
   - Да, господин.
   Кидр развернулся, и пламя свечи отразилось на медных дисках штандарта центурии стоявшего в центре за небольшой аркой. Диска было всего два с изображениями сжатого кулака и башни, что говорило о том, что легионеры этого гарнизона не участвовали хотя бы в одном значимом сражении и уж тем более не заслужили ни одного знака почета. На перевернутом "рогами" вверх полумесяце венчавшем древко висело красное тканое полотно с изображением двух кистей в железных наручах, сведенных у расположенной посередине бревенчатой башни. Подобную символику в империи использовали для пограничных подразделений.
   - Храню как святыню,- поспешно выдал толстяк, увидев, куда направлен взгляд наместника.
   В просторном темном кабинете центуриона деревянные ставни плотно закрывали два небольших окна. Воздух здесь застоялся настолько, что его можно было попробовать на вкус, плотный и кислый, как пропавший студень.
   - Ксен, открой окна,- попросил Гайрон.
   - Так, темнеет...- с опаской посмотрев на Ксена, пробормотал префект.
   - А ты что же, темноты боишься?- усмехнулся здоровяк, открывая ставни.
   - Не то чтобы темноты,- запричитал толстяк,- скорее того, что в ней водится. Я-то сам не видал еще, но народ всякое рассказывает. Место здесь нехорошие, глухие...
   Спрятав глубоко внутри чувства разочарования и подавленности четким шагом, с гордо поднятым подбородком молодой наместник обошел широкий деревянный стол, стоящий напротив двери и по-хозяйски устроился в высоком деревянном кресле, обитом волчьими шкурами. На столе перед ним лежала большая книга, с широкими страницами исписанная мелкими строчками с рядами цифр и каких-то странных закорючек.
   Кидр быстро подошел к столу, поставил перед наместником свечу и выудил из-под горы бумаг и тонких деревянных табличек знак префекта лагеря, тут же повесив его на грудь. Медный круг с изображением ладони повернутой к верху и тремя зернами над ней.
   - Сейчас я все освобожу...- засуетился толстяк.
   Быстро закрыв книгу и стопкой уложив сверху бумаги, разбросанные вокруг, он тут же куда-то убежал и вернулся с еще одним подсвечником и тряпкой. Поставив новый подсвечник на правый край стола, он принялся протирать поверхность как заправский трактирщик.
   - Хочу услышать от тебя краткий отчет о состоянии дел гарнизона,- опершись затылком о спинку, тихо произнес Гайрон.
   Префект крякнул, вытянулся и что-то невнятно замямлил.
   - Говори кратко и ясно,- все так же тихо, добавив лишь еле заметную нотку угрозы, попросил наместник.
   Прислонившись к стене возле ближайшего к столу окна, Слай, с интересом наблюдал за молодым человеком. Советник видел его в бою и точно знал, что наместник легко может подкрепить свои слова делом, но все же, старого пройдоху поражало то умение, с которым юноша вплетал в них острые, железные нотки, заставляющие собеседника почувствовать то, о чем плохо знающий Гайрона человек мог только догадываться.
   -...и когда пять лет назад обрушилась башня, похоронив под обломками центуриона, ни собственных сил, ни тем более средств на то, чтобы разобрать завал у центурии не было, и те десять человек, что остались на тот момент в строю настолько обессилили...
   - Десять?- перебил префекта Гайрон.
   - Да, сейчас и того меньше, семь считая меня...
   - Семь...- шепчущим эхом отозвался наместник.
   - Казна центурии полностью опустела,- как бы извиняясь с опущенными к полу глазами, продолжил толстяк,- собрать с местных жителей налоги с имеющимися силами не представляется возможным, кое-то из уважаемых граждан оказывает нам посильное содействие, но этого едва хватает на провизию, к тому же цены в этой глуши заоблачные, особенно в зимние месяцы.
   Гайрон молчал. С застывшим взглядом слегка расширившихся глаз он смотрел на пламя свечи, стоявшей перед ним. Слай заметил, что лицо наместника сейчас белее чем обычно, еле заметно улыбнувшись, старый пройдоха поспешил вмешаться.
   - Прошу прощение, что не представился сразу, - перебил он префекта,- мое имя Слай из дома Худан, и я официально занимаю должность советника, при нашем уважаемом наместнике. Скажи лучше, как могло случиться, что легионеры оставили своего центуриона гнить под завалом?
   Жабьи глазки толстяка еще больше выпучились, сам он задергался, как будто его как настоящую лягушку живьем бросили на сковороду, и он снова невнятно начал лепетать.
   - Ладно, пока оставим эту тему,- покачал головой Слай,- тогда скажи нам добрый друг следующее, почему в домах в округе и казармах форта отсутствуют двери? Куда делись ворота и бревна рухнувшей стены.
   - Так как же...- замялся Кидр,- Зима в этом году выдалась особо холодное, а в лес за дровами уже третий год как не пойдешь, вот местные все и растащили, пустив на обогрев даже собственные двери.
   - А что не так с лесом?- пробасил, хранивший до сих пор, молчание Ксен.
   Префект поежился, его выпученные глазки забегали глядя то на чудом сохранившиеся ставни, то на стопку книг у левой стены, где когда-то стоял шкаф.
   - Чудовища... То есть, я хотел сказать волки, огромные волки...- заюлил префект,- Нет разбойники... Да разбойники! Жуткие дикари...
   - Ты, будь добр, определись,- грозно потребовал Ксен,- Чудовища, волки или разбойники по дрова ходить не дают.
   - Так и говорю!- запищал толстяк,- Волки огромные на востоке словно чудовища, а еще разбойники эти на западе за каждое срубленное дерево, за каждую охапку хвороста дань требуют, на севере так и подавно колдун живет, то вроде как не враждебный, да только боятся люди в те места ходить...
   - На сегодня хватит,- остановил префекта наместник.- Определи моих людей на ночлег и позаботься о том, чтобы лошади были напоены и накормлены.
   - Я бы с радость, да ведь...
   Тяжелый молот Ксена ударился о каменный пол, заставив толстяка вздрогнуть.
   - Ты слышал приказ наместника?- сдвинув брови, прорычал телохранитель.
   - Слушаюсь...- пробормотал префект и скрылся за дверью.
   - Скользкая жаба,- прошептал ему вслед Слай.
   - Не то слово,- отозвался Ксен,- Расплющить бы его...
   - Оставьте меня одного,- потребовал Гайрон.
   Как статуя он застыл в кресле с каменным лицом и потухшим взглядом.
   - Мы с Треном будем по очереди дежурить у дверей,- подняв с пола молот, сказал телохранитель.
   - Да...- безразлично произнес наместник.
   Слай, мудро рассудив, что сейчас Гайрона лучше не трогать и надо дать ему возможность самостоятельно пережить нанесенный судьбой удар, молча удалился вслед за толстяком и Ксеном.
   Оставшись, один наместник долгое время неподвижно сидел, устремив застывший взгляд на маленький огонек плавно и безмятежно танцующий на краюшке фитиля. В военной академии его не учили, как справляться с проблемами обнищавшего, обезлюдевшего города, при нехватке ресурсов и опоры в лице уже почти несуществующей центурии и как следствие отсутствие рычагов воздействия на остатки местного населения.
   Внезапно застывшая фигура наместника вздрогнула, он издал еле слышный стон, подступивший к горлу вместе с чувством обиды, которое юноша не смог удержать внутри. Поддавшись отчаянию, наместник начал скрести деревянные подлокотники ногтями.
   - За что?!- прорычал Гайрон.
   Наполняясь гневом на несправедливых богов даровавших ему столь безрадостную судьбу, он схватился за рукоять меча и замер, ощутив успокаивающую прохладу гладкой поверхности. Внезапно в памяти всплыли слова мыслителя Софуса, по утверждениям Слая родившегося в Галате, а не в Иде, о том, что не место красит человека, а совсем наоборот.
   Гайрон глубоко вздохнул, расслабив при выдохе напрягшиеся мышцы. Отражение пламени в его глазах стало разгораться, постепенно превращаясь в неудержимый огонь, подобный тому, из которого Фрест создал сердце первого человека, собранного богами по частям. Наместник поднялся так резко, что опустевшее кресло зашаталось, задев спинкой стену.
   - Как там, написал Антоний Вир,- тихо сказал Гайрон.- Стоит немного копнуть...
   Уверенной походкой, с непреклонной решимостью в глазах он подошел к двери и обернулся, как будто ища что-то.
   - Надо только найти подходящую лопату...- прошептал он.
  
  

Глава 5

Кровавый дровосек

   Шесть всадников направились в сторону Цвергберга, а хозяин трактира еще долго смотрел им вслед броня себя за жадность, не позволившую выгодно продать остаток отары.
   Постукивая себя по затылку, от нахлынувшего чувства досады, он вернулся в дом и сел на длинную деревянную скамью в пустом темном зале. И просидел так весь день с затуманенным взором. Но стоило солнцу пойти на убыль, усмирив опаляющие лучи, как глаза хозяина прояснились. Он встал и медленно поднялся на второй этаж в свою комнату. В темноте собрал пожитки в небольшой обветшалый мешок и зажег огарок свечи приютившейся на подоконнике перед окном наглухо закрытым ставнями. Осторожно переместил подсвечник к зеркалу на столе у стены, и посмотрел на отражение, разделенное надвое кривой вертикальной трещиной.
   Поморщившись от увиденного, он закряхтел и сердито покачал головой. Серые застланные мутной пеленой глаза, крючковатый нос и неухоженная, растрепанная шевелюра. Покопавшись в мешке, он достал деревянный гребень и принялся расчесывать грязные спутавшиеся волосы.
   Расчесавшись, он еще раз внимательно осмотрел отражение. Мутная пелена, застилавшая глаза полностью исчезла, острый взгляд заискрился насмешкой. Насмешкой над всем: темной комнатой, огарком свечи, домом, Долиной полумесяца, над всем миром.
   Темнота за спиной трактирщика еле заметно дрогнула, и размытая тень переместилась из угла на стену прямо напротив зеркала. Хозяин внимательно посмотрел на ее отражение в зеркале, и тень задергалась, как будто чувствуя уколы насмешливых искорок.
   - Найди кобольда замка и разбуди его,- приказал трактирщик,- Время пришло.
   Тень сложилась пополам в смиренном поклоне.
   - Перестань паясничать,- строго произнес хозяин,- Сюда больше не возвращайся.
   Тень обиженно дернулась, но прежде, чем успела отвесить очередной поклон, трактирщик предостерег ее наполнившимся злобой голосом.
   - Только попробуй...- и тень послушно замерла.- Дел для тебя тут не останется, уж поверь мне. Отыщи меня на новом месте и получишь все, что тебе причитается.
   Огонек на огарке дрогнул, и комната снова погрузилась в темноту. Прихватив мешок с пожитками и небольшой металлический посох, скучавший долгие годы в сыром углу, трактирщик спустился вниз и вышел во двор.
   Открыв ворота небольшого загона, он взмахнул посохом, так что удобная вытянутая ручка в его оголовье описала круг, и резко опустил его вниз, ударив о твердую сухую землю. Железо зазвенело точно камертон и овцы как послушные дети вышли за ограду, выстроившись в колонну по двое.
   Вытянув правую руку в сторону обветшалого трактира, хозяин схватил что-то в воздухе и потянул на себя, пробормотал несколько слов, и снова растопырив пятерню, толкнул "пойманный" воздух обратно. Внутри дома что-то загудело, бухнуло и из-под крыши и ставней вырвалось голодное пламя, принявшееся с неутолимым аппетитом поглощать все, что способно обратиться в пепел.
   Ровным строем овечки покорно пошли в сторону Серты, к тому месту, где река поворачивала на запад, уходя в сторону Скверного леса. Опираясь на посох, старый цверг спокойно зашагал следом. Он шел весь вечер и всю ночь, держа путь к подножью Железной, постоянно поглядывая на непроданную скотину и не переставая корить себя за жадность.
   - Стареешь, Судри, стареешь,- ворчал он,- еще немного и не сможешь вина пьянчуге впарить...
   Но стоило цвергу и его маленькому стаду перейти реку по небольшому мостику, расположенному на пол лиги западнее изгиба Серты, как он тут же забыл про неудачный торг. Шаги его стали увереннее и быстрее. Овцы недовольно заблеяли, но повинуясь воле хозяина, ускорили движение.
   - Сидри у меня кувыркнется. Кувыркнется по настоящему,- довольно забормотал жадный погонщик,- Вот только скажу ему, что цверг крушитель и малый цверг снова вместе, и не где-нибудь, а здесь у нас, в Долине полумесяца, так он и подпрыгнет на месте, и вверх тормашками, прямо задом к небу...
  
   *****
   Прохладный утренний ветер гонял пыль по безлюдным улицам Цвергберга. Гайрон в нерешительности остановился на перекрестке. Он уже прошел несколько кварталов в сторону торчащего вдалеке пика Непреступной, сделал небольшой крюк, обойдя шесть пустых заброшенных домов, и снова вышел на главную улицу.
   Наместника сопровождали Слай и Ксен. Молча следуя за ним, оба пытались угадать - насколько тяжело тот переживает то, что фактически его назначили смотрителем некрополя. Солнечные лучи беспрепятственно проникали через пустые оконные проемы, внутри домов тоскливая пустота перемешивалась с осколками глиняной посуды и каменной крошкой. Одно и то же повсюду: разваливающиеся стены, потрескавшиеся ступени и пыль. Атмосфера запустения настолько пропитала воздух, что каждому из них казалась - стоит завернуть за угол, и обязательно наткнешься на склеп или вереницу могил.
   Пока Гайрон раздумывал - хочет ли он идти дальше, справа со стороны узенькой улочки, состоящей из остовов домов без крыш, послышались тихие шаги. Показывая всем видом, что жалование ему платят не зря, Ксен подошел к Гайрону и встал меду ним и ближайшими скелетами домов.
   Едва перебирая босыми ногами, на перекресток вышел тощий старик с растрепанными седыми волосами. Его наготу прикрывал большой кусок выцветшей ткани, доходящей почти до колен и державшейся на одном узел, завязанным на левом плече. Затуманенный взгляд прохожего остановился на Гайроне, опустился с лица юноши на грудь и зацепился за блестящий знак наместника.
   Глаза старика расширились и он ускорил шаг едва удержавшись от того чтобы не рухнуть лицом вперед. Вытянув длинные костлявые пальцы в сторону Гайрона, он попытался схватить наместника за отворот жилета, на котором покоилась эмблема, но не дотянулся, встретив перед собой препятствие в виде молота упершегося в его впалую грудь.
   - Полегче, уважаемый,- предостерег старика Ксен.
   - За что-о?!- жалобно протянул старик.- Что мы сделали? Почему император отвернулся от нас?
   Растерявшийся Гайрон не сразу нашелся, что ответить. Костлявая рука беспомощно упала вниз, повиснув вдоль тела. Старик обмяк, уставившись на молот, мешавший ему приблизиться к наместнику.
   - Без страха и сожалений я служил империи двадцать лет,- тихо забормотал он,- И все для того, чтобы теперь видеть, как эти порождения сетра пьют кровь женщин и младенцев!
   - Что за околесицу ты...
   Ксен не успел договорить. Со стороны той же улочки появился босоногий мальчишка лет десяти, весь в веснушках, курносый с короткими темными волосами и смышленым, не по-детски серьезным взглядом.
   - Не предавайте значения его словам, уважаемые господа,- тут же затараторил он,- Мой дед очень старый и часто болтает всякие глупости. Пойдем дедушка Керод, мама приготовила похлебку, тебе нужно поесть.
   Мальчик схватил деда за руку и повел обратно в ту сторону, откуда оба пришли. Гайрон заметил свежие шрамы на руке старика, с силой сжав рукоять меча, он немного постоял, глядя вслед удалившимся горожанам и решительно пошел следом.
   Сойдя с от главной улицы на запад, Гайрон заметил, что здесь у домов еще остались черепичные крыши, не везде целые, с прорехами, но вполне способные укрыть от непогоды.
   Улочка изгибалась, и внук с дедом пропали из виду. Попытавшись их догнать, Гайрон едва успел заметить, спину старика, скрывшуюся под темной тканью, закрывавшей вход в дом слева.
   Наместник остановился перед темным пыльным занавесом, хотел было постучать, но увидел, что тут нет даже дверного косяка, а единственное окно кое-как заложено камнем. Гайрон сжал зубы, понимая, что теперь это и его проблема. Независимо от того насколько плохо в Цвергберге идут дела, он должен в этом разобраться и помочь местным жителям обрести жизнь достойную граждан империи.
   Достав меч из ножен, он постучал рукоятью по камню, слева от проема.
   - Меня зовут Гайрон,- громко сказал он,- по приказу императора я занял пост наместника Цвергберга. Приветствую вас, почтенные хозяева, и прошу разрешения войти.
   Никто не отозвался. Немного подождав, прислушиваясь к тишине внутри, наместник посмотрел на телохранителя, тот кивнул и без лишних церемоний вошел внутрь. Ветер, не дававший покоя пыли под ногами, поднял в воздух мутное песчаное облако. Забыв о своей не сходящей с лица улыбки, Слай настороженно оглянулся. Он словно почувствовал что-то, собрался заговорить с Гайроном, но не успел, запустив едкую пыль в разные стороны, откинулась прикрывавшая вход завеса, и Ксен жестом пригласил наместника войти.
   Мрачное сырое помещение встретило Гайрона запахами овощной похлебки. На низком столе, выложенном из камня в окружении глиняных мисок, стояла небольшая масляная лампа. Перед столом прямо на полу сидели трое. Слева старик, напротив него внук и длинноволосая женщина лицом к входу. Они замерли с ложками в руках, испуганно глядя вниз перед собой.
   - Вам не следует нас бояться,- Гайрон старался говорить как можно мягче,- мое имя Гайрон из дома Рэм, наместник...
   - Можешь не распинаться...- зло проворчал старик,- Здесь правят порождения сетарха, и нет им дела до ваших домов и званий...
   - Закрой свой рот, бестолковая развалина!- тут же набросилась на старика женщина.
   Сквозь щели между камнями, заложенными в оконный проем, в комнату проникало несколько настырных лучей. Они немного освещали лицо хозяйки дома. Наместник смотрел на нее и не мог понять, сколько ей на самом деле лет. Маленькая худая, с неестественно тонкими и редкими волосами, на левом виске беспорядочно проступила седина, а серый цвет лица, даже при отсутствии морщин делал ее похожей на старуху.
   Почувствовав внимательный взгляд Гайрона, она смутилась, поправила седые волосы на левом виске и, убедившись, что старик не собирается больше открывать рот, обратилась к наместнику:
   - Прошу вас, не слушайте этого старого олуха, он тронулся умом и теперь лопочет целыми днями не пойми что.
   - Он ваш отец?- поинтересовался Гайрон.
   - Нет,- вздохнула женщина,- Свекр.
   - Но он не виноват, в том, что с ним случилось,- вставил мальчик,- это все дровосек, зима была холодная и...
   - Замолчи!- зашипела на него женщина.
   - Что это за дровосек?- спросил у нее Гайрон.
   Она опустила глаза и затихла.
   - Я жду ответа,- настойчиво произнес наместник.
   - Поймите нас,- запричитала она,- Мы не хотим накликать на себя беду, порядки здесь жестокие...
   - Будьте спокойны, никто не узнает, о чем именно мы говорили,- заверил ее юноша.
   Она недоверчиво посмотрела на Гайрона, затем на Ксена и Слая. Несмотря на молодость, благодаря урокам матери и природной наблюдательности,юноша мог прочитать большинство людей также легко, как текст, написанный искусным каллиграфом. С хитрецами вроде Слая и теми кто, умел скрывать истинные чувства ему требовалось немного больше времени, но потратив его с пользой, он раскалывал даже самые твердые скорлупки, изучая то, что пытаются скрыть глаза и что прячется за словами.
   - Оставьте нас,- потребовал наместник.
   Ксен замялся, в недоумении приподняв левую бровь, но встретив властный взгляд Гайрона кивнул, и повинуясь, вышел на улицу. Едва заметная улыбка коснулась губ старого лиса, не сказав ни слова, Слай отправился следом. Гайрон медленно подошел к низкому столу и сел рядом с женщиной прямо на пол. Немного наклонившись в ее сторону, он тихим голосом произнес:
   - Никто не узнает о том, что будет здесь сказано.
   Она продолжала молчать.
   - Я не уйду пока не получу ответ,- перешел на шепот Гайрон.
   - Это все кровавый дровосек!- не удержался мальчик.
   Мать зло посмотрела на сына, но сжав зубы промолчала.
   - Он появился три зимы назад,- продолжил мальчик,- и с тех пор любой, кто захочет срубить дерево или набрать хвороста должен заплатить за это кровью.
   Гайрон замер от удивления.
   - Кровью?- переспросил он.
   - Не смотрите на меня так, господин,- обиженно сказал мальчуган,- Это чистая правда, и я ни капельки не придумываю.
   Гайрон посмотрел на женщину. Она молчала, опустив глаза.
   - Плату, которую он назначил - полчаши крови. Прошлая зима была очень холодной, мы мерзли, и нам всем нужно было больше дров. Мама моего друга Пирта замерзла насмерть возле города в конце зимы, она возвращалась с хворостом и не дошла...
   Мальчик говорил быстро, с надрывом, в его глазах застыли слезы от отчаяния и обиды. Вытерев лицо рукавом, он едва сдержался от того, чтобы не расплакаться, и сжав маленькие кулаки продолжил:
   - Лекарь сказал это от того, что у нее было мало крови...
   - Кровопийцы!- неожиданно воскликнул старик.
   Гайрон вздрогнул.
   - Зачем ему кровь?- спросил он.
   - Никто не знает, что он с ней делает,- тихо сказала женщина,- Люди поговаривают, что он колдун. Куда бы мы не пошли, как бы мы не прятали пилы или топоры, стоит только ударить по дереву или начать собирать хворост его люди тут как тут. Он всегда знает, что про тех кто пошел в лес за дровами. И с каждого он требует кровавую дань... Вот и пожгли все, что могло дать тепло...
   На минуту Гайрону почудилось, что все это сон. Темная комната, низкий каменный стол, слабая масляная лампа на нем, силуэты людей говорящих странные вещи. Он зажмурился, что есть силы, незаметно сдавил всегда прохладную рукоять меча и снова открыл глаза. Ничего не изменилось, это не сон.
   - Дед отдал много крови,- немного успокоившись, сказал мальчик,- Потом заболел, поправился, но с тех пор немного не в себе.
   - И что же?- спросил, переполненный негодованием Гйрон,- Никто не попытался его усмирить? Сколько у него людей?
   - От чего же, не пытались,- подал голос старик,- Пытались, вот три года назад прошлый наместник и попытался. Попытался так, что с тех пор его никто больше не видел. Его и десятка легионеров не побоявшихся бросить вызов этому исчадию сетарха.
   - Это правда?- пристально глядя на хозяйку спросил Гайрон.
   Она еле заметно кивнул, не поднимая глаз.
   - Где ваш муж?- тут же спросил наместник.
   Вопрос застал ее врасплох, она вскинула голову, округлив глаза, но тут же спохватилась и снова уставилась в тарелку с похлебкой.
   - Не знаю,- помрачнев, ответила она,- Обычно он всегда возвращается в начале месяца, но в этот раз от чего то задержался...
   - Чем он зарабатывает на хлеб?- наместник внимательно посмотрел на овощную похлебку и поморщился.
   - Не знаю,- став чернее тучи произнесла она,- На востоке в Теневом ущелье есть какой-то заработок, он никогда об этом не говорит...
   - Заработок,- повторил Наместник,- Чем здесь можно заниматься, если нельзя даже дерево не срубить?
   В ответ ему было только дружное молчание.
   - Ну, что же...- вздохнул Гайрон, поднимаясь с каменного пола,- Простите меня за вторжение и прерванную трапезу.
   Запустив руку в сумку на поясе, наместник достал две серебряные монеты и аккуратно положил их на стол перед женщиной.
   - Надеюсь, твой муж скоро вернется,- бросил он напоследок и быстро вышел.
   Оказавшись на улице, он еще некоторое время озирался по сторонам не в силах поверить в то, что услышал. Но дома без дверей и оконных рам, отсутствие даже самого хилого деревца или трухлявого пня в черте города частично подтверждали слова его жителей.
   Не обращая внимания на Слая и Ксена, опустив голову, наместник побрел дальше по улице с мыслью, что надо найти кого-то еще и послушать, что скажут другие жители, но не успел он дойти до угла, как его догнал курносый мальчуган. Остановившись в двух шагах от Гайрона, он воскликнул:
   - Благодарю вас господин! Вы и подумать не можете, как сильно вы нам помогли,- и перейдя на шепот добавил,- Я знаю где мой отец... Я видел его день тому назад. Все мужчины, возвращаясь в Берг сразу идут в трактир Лукавого.
   - Трактир?- Гайрон остановился как вкопанный,- в Цвергберге есть трактир?
   Мальчик нахмурился и со свойственной ребенку простотой ответил:
   - Конечно, есть! Дед говорил, в любом городе есть трактир. Если есть город, то должен быть и трактир, разве не так?
   Ксен со Слаем парадными знаменами растянули на лицах широкие улыбки, а Гайрон задумчиво посмотрел на мальчика, понимая, что трактир, как раз то место, которое ему сейчас необходимо, но совсем не для того, о чем подумали его спутники.
   - Как твое имя, малец?- спросил наместник.
   - Рикон,- ответил тот.
   - Ну, что же, Рикон, веди нас к этому Лукавому.
   - Только пообещайте мне кое-что, господин.
   - Что именно?- усмехнулся Гайрон.
   Мальчик начинал ему нравиться. Одновременно простой, но смышленый, с ясным открытым взглядом, и не задетым тяготами жизни лицом.
   - Напомните моему папе, что дома его очень ждут...
  

Глава 6

Враг у ворот

  
   В ночь после прибытия наместника в Цвергберг в небе над тремя горными вершинами неведомый ткач развернул прекрасный темный ковер, украшенный бесконечным множеством сверкающих бусин. Жители Цвергберга не видели этого великолепия, потому что с заходом солнца в страхе прятались в свои обветшалые дома. Цверги, ютившиеся в небольшой деревушке у подножия Железной, поднимая головы, грезили о россыпях сияющих драгоценных камней оставшихся в покинутых шахтах. Малочисленный лесные альвы, бежавшие на болота, потерпев поражение в длительном противостоянии с темными силами неизвестного захватчика, видели над собой миллионы огней недосягаемых светил, а вот пятеро собравшихся в ничем не примечательном полуразрушенном доме предпочитали вообще не смотреть в небеса обреченных миров.
   В двухэтажном доме без крыши, с окнами заложенными камнем, таком же жалком, на первый взгляд, как и все остальные строения Цвергберга, за длинным пустым столом сидели четверо мужчин и одна женщина. В середине стола, едва освещая лица собравшихся, горела высокая длинная свеча, вставленная в высокий бронзовый подсвечник. От основания подсвечника, расходясь в разные стороны, поднимались пять ответвлений в виде длинных жилистых рук, и в каждой ладони на уровне основания свечи лежало по одному каменному шару размером не больше игральной кости.
   Бессмертный любил шутить о том, что это руки повелителя крепко держат царей и императоров за их причинные места. Лишь двое из тех, кто сидел за столом знали истинное значение этого неотъемлемого атрибута подобных встреч. Они знали, что стоит пальцам сомкнуться и маленький шарик, символизирующий один из множества миров, превратится в пыль, которая рассеявшись в безграничном пространстве вселенной не оставит ни одной крупинки, ни одной частички памяти о тех, кто его населял.
   Эти двое сидели друг напротив друга по разные стороны от свободного места во главе стола. Лукавый - хозяин трактира и устроитель азартных игр, сидел по правую сторону. Мельник - владелец нескольких полей, огромных амбаров и большей части голов крупного скота - по левую. Взгляды обоих сошлись в одной точке. Не отрываясь, они смотрели на пламя свечи, и никто никогда не мог угадать, чем на самом деле заняты их мысли.
   Мельник с короткими седыми волосами, с тремя глубокими морщинами на широком лбе, слегка приплюснутым носом, и светло-серыми всегда спокойными глазами. Коренастый, грузный, с мощными руками и широкими кулачищами, которые он всегда водружал на стол перед собой, словно весомый аргумент в поддержку своей точки зрения. Он всегда носил простые льняную рубаху и штаны, обуваясь в массивные грубые башмаки не обращая внимания на моду и изыски.
   Лукавый являлся полной противоположностью Мельника. Квадратно лицо с выступающими высокими скулами, черные зачесанные назад прямые волосы, спускающиеся до основания шеи, длинный острый нос и черные глаза с пронзающим насквозь взглядом. Высокий, стройный в черной блузе, короткой черной куртке из синего замша, в длинных нешироких черных штанах и высоких, почти до колена, сапогах из тонкой кожи.
   Слева от Мельника расположился косматый Дровосек, у которого даже волосы на руках можно было бы заплести в косы. Справа от Лукавого сидела Лавочница - дородная женщина в возрасте, с цепким взглядом темных глаз, одетая в простое серое платье. Седеющие волосы она всегда заплетала в толстую длинную косу, опускающуюся до поясницы. Рядом с ней, опустив голову на стол, дремал Диггер никогда не меняющую грязную, непонятного цвета одежду.
   Открылась единственная в комнате дверь, огонек свечи дрогнул, и к столу тихо шмыгнул невысокий слуга и так же тихо сообщил о прибытии Бессмертного. Лавочница пихнула Диггера локтем, да так, что тот чуть не упал со стула. Встрепенувшись, он хотел что-то сказать, но тут дверь открылась снова и в этот раз на пороге появилась вытянутая темная фигура в длинном черном балахоне. Белыми как снег глазами без зрачков Бессмертный внимательно осмотрел всех пятерых. На его вытянутом худом лице заиграла улыбка и наполненным жизнью, веселым голосом он поприветствовал присутствующих:
   - Рад снова видеть вас!
   Голос настолько не соответствовала его неестественной худобе, что ожидавшие его люди неуютно заерзали на стульях.
   - Мы тоже рады видеть тебя,- басом ответил за всех Мельник.
   Кивнув лысой головой Бессмертный сел во главе стола.
   - До меня донесся слух, что здесь у вас произошли некоторые перемены...- начал прибывший.
   - Ничего существенного,- тут же вставил Лукавый и положил на стол перед Бессмертным послание императора, которое совсем недавно доставили главе Галата Конусу.
   Бессмертный вытянул руку в сторону подсвечника и плавным жестом поманил его к себе, неподвижная бронза ожила и, откликнувшись на призыв, медленно заскользила по столу в сторону белоглазого, остановившись прямо перед лежавшим на столе письмом.
   Не притронувшись к бумаге, немного опустив голову, Бессмертный внимательно прошелся по череде ровно уложенных на нее строк.
   - Идан, все никак не успокоится,- заключил белоглазый.- Что известно об этом наместнике?
   - Молод,- тут же оживился Лукавый,- Недавно закончил военную академию, четвертый сын из не богатого малоизвестного дома. К пиву равнодушен, предпочитает хорошее вино.
   Белые глаза внимательно посмотрели на Лавочницу. Почувствовав взгляд, та немного повела головой в сторону Диггера и, пытаясь не встретиться взглядом с Бессмертным, быстро заговорила.
   - Изготовление хмельного зелья требует немало времени, а хранится оно не больше месяца. То, что я добавляю в пиво, вряд ли придется по вкусу молодому чинуше, оно плохо сочетается с виноградом.
   - Сколько потребуется на изготовление подходящего?- тут же спросил Бессмертный.
   - Месяца полтора, может два,- ответила Лавочница.
   - Будем надеяться, что он не возьмется за дело слишком рьяно,- протянул белоглазый и, окинув взглядом присутствующих, добавил,- Потому что трогать его сейчас нельзя. Дровосек, сколько времени тебе необходимо?
   - Через два года оно окрепнет,- пробурчало в ответ косматое чучело.- Дальше я смогу...
   - Мы слишком близки к заключительному этапу,- перебил его Бессмертный,- И теперь следует действовать осторожно. Сейчас нам ни к чему обострение отношений с империей. Постарайтесь выяснить какими средствами возможно возыметь над наместником власть, усыпить его бдительность и унять желание к действию.
   - Я сделаю все возможное,- отозвался Лукавый.
   - И помните,- белые глаза в очередной раз скользнули по лицам собравшихся,- Он не должен умереть или пропасть, иначе эти руки...
   Бронза подсвечника снова ожила, каждое из пяти ответвлений державших каменные шарики вытянулось к собеседникам Бессмертного.
   - Иначе эти пальцы,- повторил белоглазый,- Сомкнуться уже на ваших никчемных причиндалах.
   Улыбнувшись своей шутке, Бессмертный небрежно махнул рукой, и подсвечник медленно вернулся к центру стола.
   -Такова воля повелителя,- твердо произнес белоглазый,- Надеюсь это понятно?
   - Да,- в один голос ответили все пятеро.
   - Вы не можете представить, как я рад это слышать,- довольно протянул Бессмертный,- Ваши соратники на мизинце Колосса оказались не столь проницательными, в наказание повелитель оставит их в поглощаемом мире, после того, как война будет выиграна и Он позволит мне завершить начатое.
   Мельник нахмурился, Лукавый слегка вздрогнул. Остальные никогда не видели того, что происходит с поглощаемыми мирами и существами населяющими их, поэтому не уделили словам белоглазого и толики внимания.
   - Теперь к сути,- как ни в чем не бывало, продолжил Бессмертный,- На мизинце Колосса благодаря бездарным, не оправдавшим оказанное им доверие глупцам вся подготовка пошла прахом. Войска повелителя встретили серьезное сопротивление. Эта война может продлиться не один год и нам понадобиться больше ресурсов для снабжения наших армий. В первую очередь мы нуждаемся в зерне. Мельник, ты должен увеличить посевы. К осени нам понадобиться все, что мы сможем собрать.
   - Есть пару мест, которые можно быстро превратить в поля и засеять,- пробасил Мельник,- Но мне потребуется больше рабочих рук, теми силами, что я располагаю ныне, мне не управится в срок...
   - Так приостановите работы в шахтах,- улыбнулся белоглазый,- Зерно в сложившихся обстоятельствах важнее.
   - Что? Как так?!- подпрыгнул на стуле Диггер,- Я только разобрался с устройством основной штольни и почти обошел ловушку мерзких цвергов, мне нужно еще немного времени... Люди мне просто необходимы.
   - Молчать!- повысил голос Бессмертный,- Если ты, земляной червь, еще раз посмеешь обсуждать приказы повелителя, то отправишься гнить на сотню лет в тесную, сырую могилу.
   Диггер опустил голову, его плечи поникли и, потерев вымазанный грязью лоб, он тихо пробормотал:
   - Не гневайся, Бессмертный, я сделаю все что велено.
   - Так-то,- довольно произнес белоглазый,- Я вернусь ближе к осени и буду рад услышать о новом урожае и о том, что с живым и довольным наместником нет никаких хлопот. А теперь убирайтесь с глаз долой!
   Заскрипели ножки стульев, задрожало пламя свечи, на стенах ожили неподвижные до сих пор тени. Белоглазый протянул к Лукавому длинную костлявую руку и удержал его за плечо.
   - Постой, старый друг,- тихо прошептал Бессмертный.
   Дождавшись пока все остальные выйдут из комнаты, белоглазый улыбнулся Лукавому и тихо спросил:
   - Как обстоят дела с той рыжей бестией, которую я видел в прошлый раз?
   - Все оказалось не так просто,- опустил глаза Лукавый,- Она внучка колдуна, поселившегося в долине пару лет назад. Я пробовал к нему подступиться, но он слишком силен, и думаю, не следует с ним связываться, это может привлечь не нужное внимание со стороны империи.
   - Колдуна?- недовольно протянул Бессмертный,- Почему я впервые о нем слышу?
   - Он живет отшельником,- тут же принялся оправдываться Лукавый,- Люди Дровосека как-то сразу стали обходить его жилище стороной, но он тихий, никого не трогает, в наши дела не лезет и я решил не беспокоить тебя по таким пустякам...
   - Пустякам?- белоглазый пристально посмотрел в глаза собеседника,- Смотри, чтобы такие пустяки не помешали замыслам повелителя, иначе...
   Бессмертный закатил глаза, подняв голову к потолку, бронзовые руки на подсвечнике снова пришли в движения, крепко сжимая каменные шары, и белоглазый гость разразился громким раскатистым смехом. Эхо отразилось от стен пустой комнаты, Лукавый на мгновенье прикрыл глаза, а когда открыл, то обнаружил, что кроме него за столом никого нет.
  

Глава 7

Лукавый

  
   - Чем, все-таки, занимается твой отец?- спросил Гайрон.
   - Он ничего нам не рассказывает, но я думаю, он работает в угольной шахте,- беззаботно ответил Рикон.
   По дороге к трактиру Лукавого они не встретили ни единой души. Ксен шел позади, Слай немного в стороне слева, а наместник и мальчик шагали нога в ногу. Кое-где дергалась ткань закрывавшая вход в полуразрушенные жилища, выпуская в воздух клубы пыли, но показываться на глаза наместнику и его свите никто не решился.
   - Почему ты так думаешь?- осторожно поинтересовался Гайрон.
   - Не знаю,- Рикон остановился и озадаченно почесал правый висок,- Всем известно, что в ущелье Теней есть вход в старую шахту. Каждый раз отец возвращается и его кожа белее снега, после того как он помоется. И пыль, покрывающая его не простая, слишком черная, как уголь. Нам с мамой приходится таскать для него много воды из реки. От деда мало толка, он боится подходить к реке. Когда-то давно оракул предсказал, что он утонет и с тех пор деддержится в стороне от глубоких мест и течения. Вот нам с мамой и приходится таскать воду вдвоем. И еще черная грязь под ногтями, отцу никогда не удается вычистить ее полностью. 
- Ты малый не промах,- усмехнулся наместник,- Наблюдательный и не глупый. 
- Да?- Рикон пожал плечами и пошел дальше, как ни в чем не бывало,- Мама говорит я особенный и я не должен брать пример с отца, она постоянно говорит, что боги уготовили мне совсем другую судьбу.
- Она так говорит?- вкрадчиво спросил Гайрон,- Почему? 
- Не знаю,- Рикон снова беззаботно пожал плечами,- Наверное, потому что она женщина, они всегда много болтают. Я хочу скорее повзрослеть и тоже пойти работать в шахту, но все деньги буду приносить в дом, семье.
   Рикон умолк на несколько секунд, а потом тихо добавил:
   - Но один раз я должен заглянуть в трактир Лукавого, мой друг Пирт говорит, что там можно всякого понасмотреться.
   - Что именно можно там увидеть?- поинтересовался Гайрон.
   - Не знаю,- в очередной раз пожал плечами Рикон,- Всякое...
   - А твоему другу это откуда известно?- усмехнулся Слай.
   Вместо ответа Рикон остановился и вытянул руку в сторону полуразрушенного двухэтажного дома без крыши.
   - Мы пришли,- сказал он,- Трактир Лукавого здесь, внутрь меня не пустят.
   - Ты уверен, что это здесь?- засомневался Ксен.
   - Да,- ясные глазах мальчика выражали полную уверенность.- Благодарю вас, господин и прошу, не забывайте о том, что мне пообещали...
   - Как мне узнать, твоего отца?- уточнил Гайрон, перед тем как отпустить Рикона.
   - Совсем забыл!- мальчик постучал ладошкой по лбу.- Иногда мне кажется, будто порождения сетарха воруют мою память. Его зовут Рикон, как меня, он одного с вами роста, у него короткие светлые волосы...
   - Светлые?- недоверчиво переспросил Гайрон.
   Рикон смущенно запустил пальцы в свою темную шевелюру, и как бы оправдываясь, неуверенно ответил:
   - Мама говорит, я весь в нее, поэтому так мало похож на отца... И еще у него не хватает двух пальцев на правой руке.
   Мальчик вытянул руку, показывая Гайрону мизинец и безымянный палец.
   - Вот этих...
   - Хорошо,- подытожил наместник,- Я не забуду своего обещания и найду в трактире светловолосого мужчину без двух пальцев на правой руке.
   - Нет!- возмутился Рикон,- Вы обещали не просто найти его, но и передать ему, что дома его ждут.
   - Из тебя бы получился неплохой законник!- воскликнул Слай.
   - Не беспокойся,- сдержанно ответил Гайрон,- Я все помню.
   На веснушчатом лице мальчика заиграла улыбка, он развернулся и пошел обратно.
   - Подожди,- окликнул его Гайрон.- Приходи завтра утром в форт и скажи, что наместник желает тебя видеть. Есть у меня к тебе одно дело.
   - Будет сделано, господин!- бойко воскликнул мальчик, развернулся и понесся по улице вприпрыжку.
   - Смышленый малый,- заметил Слай.
   - Слишком болтливый,- неодобрительно обронил Ксен.
   - Тогда надо запомнить, что не следует доверять ему больших секретов,- усмехнулся Гайрон.
   Плотный широкий кусок ткани, закрывавший вход в дом, на который указал Рикон, оказался совсем не пыльным, как будто ее повесили совсем недавно или хорошо выстирали. Ксен отодвинул правый край завесы и обнаружил под ней тяжелую дубовую дверь. Телохранитель удивленно хмыкнул, толкнул дверь, и она отварилась почти без звука.
   За дверью начиналась каменная лестница ведущая вниз. Ксен потянул воздух носом, изнутри вырывались запахи пива, жареного мяса и сложная смесь каких-то благовоний. У здоровяка тут же заурчало в животе.
   - Что там?- нетерпеливо спросил Гайрон.
   - Похоже и вправду трактир...
   Все трое спустились вниз по каменным ступеням. Над их головами сомкнулись каменные своды, покрытые многолетней копотью. Где-то впереди кипела жизнь. Оттуда доносился трактирный гомон, слышались удары пивных кружек друг о друга, падение на стол игральных костей.
   - Осторожно, господин,- предупредил Ксен,- Знаю я такие места, в этих темных коридорах гостей часто поджидает множество неприятных внезапностей.
   Ксен поднял молот и провел им по стене справа впереди себя. Раздался скрежет противостояния металла и камня. То же самое он проделал и слева от себя. Шагнул в темноту и снова "прощупал" стены.
   - Паршиво без факела-то...- посетовал телохранитель.
   Вдруг впереди возник огонь. Небольшой факел, света которого, впрочем, хватило для освещения этой части коридора.
   - Да, прольется на вас благословение Гетона!- поприветствовал гостей усталый хриплый голос.
   В свете факела морщинистое лицо невысокого почитателя бога пьянящих напитков и азартных игр выглядело как неумело сделанная кожаная маска, слегка приплюснутая, из-под нее на гостей смотрели "потухшие" темные глаза.
   - Благодарю тебя,- равнодушно ответил Ксен,- Удача нам не помешает. Мое имя Ксен, я сопровождаю нового наместника Цвергберга, Гайрона, четвертого сына из дома Рэм.
   - O-о,- уныло протянул привратник,- Давно у нас не было таких высокочтимых посетителей.
   От его могильного тона, Гайрону стало не по себе, он нервно оглянулся и увидел, как неуютно чувствует себя его советник. И только Ксен продолжал стоять, подобно каменной глыбе, сверля привратника взглядом.
   - Здесь меня величают, Рох,- представился привратник,- Следуйте за мной.
   Рох проводил гостей по длинному коридору к широкой арке. Гайрон остановился на пороге. Картина, открывшаяся глазам наместника, заставила его замереть. Он как будто попал в древние времена, где застал живых предков, предававшихся простым земным радостям.
   Перед ним оказался неожиданно просторный зал, с высоким потолком. Масляные лампы и факелы были развешены таким образом, что не осталось ни одного темного места. Мужчины в белых и серых тогах сидели и лежали на удобных широких ложах, вкушали мясные блюда и фрукты, играли в кости, сдавали карты, о чем-то спорили. Окинув зал взглядом, Гайрон прикинул, что здесь не меньше трех десятков посетителей.
   - Пойдемте, господин,- все так же уныло обратился к Гайрону Рох. Хозяин хотел поприветствовать вас лично.
   Гайрон двинулся вслед за Рохом, но вдруг самым краешком глаза уловил легкое движение слева. Полупрозрачный занавес едва дернулся, привлекая к себе внимание. За ним едва различимый женский силуэт совершал плавные движения. Вверх-вниз, вверх-вниз. Из отгороженной тонкой тканью комнаты раздались стоны, сначала протяжный женский, следом бурный мужской. Лицо наместника залилось краской, он отвернулся и пошел дальше, но спасаясь от вызвавшего смущение зрелища, он тут же наткнулся на не менее выразительную сцену.
   Занавес, прикрывавший вход в следующую комнату, на мгновенье отодвинуло сквозняком, открывая прибывшим вид мускулистого мужского торса, возвышавшегося позади белых нежных очертаний.
   - О, да!- весело воскликнул Слай,- Друг Рикона, оказался абсолютно прав, здесь есть на что посмотреть.
   Усилием воли Гайрон прогнал смущение. На смену секундной растерянности пришел твердый, уверенный взгляд. Неожиданно перед наместником возник черноволосый человек с приветливым лицом.
   - Приветствую, Гайрон из дома Рем!- с улыбкой произнес он,- Мое имя Лука Вирт, я хозяин этого скромного прибежища страждущих.
   Краска еще не до конца сошла с лица наместника и появившегося в этот неподходящий момент Луку, Гайрон встретил недружелюбным взглядом. Лука не отвел глаз, и не перестав улыбаться, продолжил:
   - Понимаю, мои методы ведения дел, непривычны для жителей Ида, но благодаря этому,- он обвел рукой четыре помещения отделенных от основного зала условной преградой,- От желающих сюда попасть нет отбоя, даже в таком месте как Цвергберг.
   - Приветствую тебя, Лука Вирт,- слегка кивнув, произнес Гайрон.
   Победив почти непреодолимое желание повернуть голову и еще раз заглянуть за колыхающийся от сквозняка занавес, наместник всматривался в лицо Луки Вирта, пытаясь понять, что скрывается за спокойным взглядом черных как ночь глаз.
   - Но если вам это пришлось не по нраву,- начал Лука извиняющимся тоном,- то оглядываться, точно, не стоит...
   От того, чтобы развернуться и посмотреть назад удержался лишь Ксен, внимательно следивший за окружающими. Зал во всех подробностях он рассмотрел еще с порога. Поджав губы, телохранитель неодобрительно покачал головой.
   На стене прямо над входом висели два креста, к которым привязали живых людей похожих на поломанных кукол с обрубками рук и ног. Увидев, что наместник обратил на них внимание, они начали неистово вращать глазами, раскрывая беззубые рты в безмолвных криках о помощи.
   Гайрон вздрогнул. Ему доводилось видеть казни, калек на улицах, но к такому зрелищу он был не готов. Сжав зубы, он подавил смятение, отвращение и желание отвернуться. Выждав несколько секунд, он вопросительно посмотрел на Луку. Тот пожал плечами и с непроницаемым лицом принялся объяснять:
   - Три месяца назад эти двое с чего-то взяли, что я сказочно богат и имею непреодолимое желание раздавать деньги всем, кто этого попросит. Надо отдать им должное, я редко хожу один, но они оказались находчивыми и смогли подгадать удачный, как им показалось момент,- Лука поджал нижнюю губу, а взгляд его наполнился сожалением, - Я считаю, что подобные таланты следует вознаграждать и предложил им приемлемый компромисс - работу с достойной платой.
   Телохранитель наместника нахмурился и покосился на господина. Лука замолчал и посмотрел на распятых так, что по спине у Гайрона побежали мурашки.
   - К сожалению, боги не достаточно щедро одарили их разумением - хищно улыбаясь, продолжил Лука,- Они сделали неправильный выбор, и мне пришлось преподать им урок.
   Гайрон невольно взглянул на пояс Вирта, но ни меча, ни хотя бы ножа тот при себе не имел.
   - Я не ношу оружие,- широко улыбнулся Лука,- Но оно было у этих глупцов и мне этого вполне хватило. Я не стал их убивать, они преступники и несут заслуженное наказание, предостерегая других от опасных мыслей...
   Лука проводил гостей на просторный балкон, возвышающийся над основным залом. Гайрон и Слай присели в удобные кресла, щедро усеянные мягкими подушками, Ксен встал позади. Лука разместился напротив гостей, гордо окинув взглядом развлекающихся посетителей. Светловолосая девушка, замотанная в полупрозрачную золотистую ткань разлила вино, другая с темными волосами и голубом одеянии, поставила на стол тонко нарезанное мясо.
   Гайрон взял медный кубок и попробовал, оказавшееся на удивление бархатным и терпким, вино. Наместник отметил, что нежное мясо как нельзя лучше подходит к красному нектару богов.
   Слай тоже не отказался от угощения, потягивая вино, он разглядывал роскошное убранство балкона. Свечи в высоких бронзовых подсвечниках, огромные вазы с причудливыми узорами вдоль стены и искусно выполненная статуя Гетона лениво заглядывающего в карты, сложенные веером в его правой руке, при этом левой он небрежно держал кубок.
   - Кто все эти люди?- Гайрон кивнул на посетителей.
   Одетые в тоги, они походили на знатных горожан столицы в дни празднеств, но их лица несли на себе отпечаток тяжелой, полной невзгод жизни.
   - Понимаю ваше замешательство, наместник,- пригубив вино, сказал Лука,- но на самом деле все просто - я не люблю запаха немытых тел. Если кто-то из посетителей не успел смыть с себя дорожную пыль или праведный трудовой пот, прежде чем попасть в основной зал он должен обязательно посетить бани. Там же на время пребывания здесь, он получает чистую одежду.
   - Должно быть, вам требуется много пара,- невзначай заметил Гайрон,- Не возникает ли при этом трудностей с топливом?
   Лука холодно улыбнулся одними губами, сохранив невозмутимое выражение лица. Жестом он отослал девушек и рассказал гостям про дровосека и его кровавую дань.
   - Иногда мне кажется, что Цвергберг в осаде,- пожаловался радушный хозяин,- Пусть внешнее спокойствие вас не обманывает, здешние места опасны, но я знаю тихие тропы, и если вы позволите, то я с радостью стану вашим проводником.
   Лука поднял кубок, склонив голову в знак уважения. Его черные глаза как поверхность темного холодного озера не давали разглядеть, что скрыто в глубине и от этого взгляда Гайрону стало не по себе.
   - Надеюсь, вы понимаете меня...- мягко добавил Вирт.
   Гайрон неопределенно кивнул, отпил вина и переключил внимание на очень удачную статую Гетона.
   - Великолепная работа!- воскликнул наместник,- Я всегда представлял его именно таким...
  

Глава 8

Железная хватка

  
   - Скорее тащите сюда этого засранца,- проквакал префект лагеря.
   Из немногочисленной шеренги, изнывающих под полуденным солнцем солдат, вышли двое. С выражением крайней степени неудовольствия на припухших от попоек лицах они вяло зашагали к арке, где как обычно спал вечно пьяный караульный.
   - О боги!- воскликнул один из них, когда они подошли к спящему.
   - Он опять обделался!- простонал второй.
   Поставить босоного поганца в строй удалось не сразу. Пришлось два раза окать его колодезной водой, но, даже оказавшись среди товарищей, он тут же задремал стоя. Все это время молодой наместник наблюдал за происходящим из окна своего кабинета. До этого момента Гайрон думал, что подобное возможно лишь в кошмарном сне. Железная дисциплина превратила имперские легионы в непобедимую боевую машину, но здесь в Цвергберге этот идеально отлаженный механизм дал сбой.
   - Всего семь...- обреченно произнес наместник.
   - Шесть,- поправил его Слай,- Я бы не стал брать в расчет эту жабу Кидра.
   - Тогда уж пять,- пробасил Ксен,- Похоже на то, что обделавшегося забулдыгу придется распять в пример остальным.
   Гайрон поморщился, вспомнив неудачливых грабителей распятых над входом в основной зал трактира Луки Вирта.
   - Не вижу солдата, который встретил нас вчера,- озабоченно произнес наместник.
   - Это кого?- нахмурился Ксен,- Вчера я видел только спящего пьяницу.
   - Он стоял в арке,- уточнил Гайрон,- в шлеме старого образца, с овальным щитом.
   - С овальным щитом?- удивился телохранитель,- Вы должно быть что-то путаете господин, последний раз я видел такие года два назад и то, у промышлявших разбоем дезертиров.
   Гайрон посмотрел на Слая. Тот пожал плечами:
   - В арке было мало света, от запаха резало глаза, даже спавшего солдата я видел как в тумане...
   Гайрон повернулся так, чтобы его лица не было видно, и сжал зубы. Он точно помнил, что видел этого странного легионера, но задавая себе вопрос почему его не заметили другие - он не находил ответа.
   - Позови Трена и Драйка,- приказал наместник Ксену,- Если кто-то из солдат начнет роптать, я хочу, чтобы вы без промедления выбили из него дурь.
   Гайрон проводил телохранителя взглядом и снова вздохнул.
   - Думаю, солдатам не понравится то, что они услышат,- тихо сказал он.
   - По крайней мере, бунта можно не опасаться,- усмехнулся Слай.
   Драйку было поручено вынести штандарт центурии и стать с ним перед строем, Ксен остановился справа от него, Трен слева. Кидр зачитал приказ Гайрона о том, что центурия переходит под командование наместника и после этого появился сам Гайрон.
   - Приветствую вас, верные слуги империи!- торжественно начал наместник,- Возможно вдали от столицы и императора, кто-то мог забыть, что каждый из вас часть несокрушимой силы подчинившей все известные земли, принеся на них мир и порядок и наша с вами обязанность, сохранить достижения легендарных предков и ныне живу...
   Гайрон умолк на полуслове. Он вдруг понял, что все пламенные речи, которые он слышал в академии от преподавателей и действующих полководцев не помогут ему здесь в Цвергберге, с этими пропойцами, забывшими, что такое дисциплина и долг. Он смотрел в их лица и видел лишь усталость и безразличие.
   Ветер трепал красную ткань штандарта, солнце припекало головы, а каждый из собравшихся думал о том, что не хочет торчать в этой забытой богами дыре. В приступе отчаяния, Гайрон сжал рукоять меча. Она сохранила успокаивающую прохладу даже под горячими лучами солнца. Вместе с прохладой Гайрону передалось невероятное ощущение спокойствия и уверенности в своих силах. Он еще раз окинул взглядом жалкий призрак того, что осталось от центурии.
   - Посмотрите на свой штандарт!- громко потребовал наместник.
   Солдаты лишь слегка покосились на красную ткань с башней бережно охваченной двумя руками в железных наручах.
   - Посмотрите на штандарт!- не унимался Гайрон.
   На этот раз все шестеро подняли глаза.
   - Я хочу напомнить вам, что вы не жалкие прожорливые свиньи, чьи заботы это как следует набить брюхо и сладко поспать, вы легионеры, солдаты империи. Напомнить о клятве, которую вы принесли императору, и наказании, которое последует за ее нарушение.
   Слуги Вирта появились как нельзя вовремя. Они принесли две крепкие, длинные доски. Лука в знак доброй воли любезно поделился ценным ресурсом.
   - Лука Вирт передает вам привет и пожелание долгой жизни,- сказал один из слуг.
   - Передайте ему, что я благодарен за его помощь и шлю ответный привет,- сказал Гайрон и указал на цент двора,- доски положите прямо здесь.
   В звуке удара досок о землю мелькнуло что-то зловещее, поднявшиеся клубы пыли больше походили на дым, поднимающийся над огненным чревом сетарха. Кидр чихнул. Ксен и Трен переглянулись, и на лице здоровяка появилась недобрая улыбка. Солдаты задергались, пьяный босоногий легионер тут же выпрямился. Гайрон подошел к доскам и поставил ногу на ту, что лежала ближе к строю. Сейчас он видел, что ему удалось завладеть вниманием этих пропойц.
   - Любой, кто уснет на посту или посмеет самовольно оставить форт, нарушит приказ или поспособствует нарушению общей дисциплины - будет распят прямо здесь на этом месте. И его никчемная жизнь будет продлеваться так же, как жизни преступников подвешенных в трактире Луки Вирта, чтобы они служили наглядным примером для остальных.
   Наместнику удалось задеть солдат за живое, на их исказившихся лицах он читал, насколько живописно они представили знакомый пугающий образ.
   - Сегодня приведите себя и свое оружие в порядок. Завтра я хочу видеть здесь, на этом месте легионеров, достойных того, чтобы носить это гордое звание. Но сначала вы двое,- Гайрон указал солдат поставивших в строй пьяного караульного,- Возьмете этого засранца и втроем вымоете арку так, чтобы там не осталось и следа нечистот.
   Прежде чем те успели что-то сказать, наместник указал на вторую часть строя.
   - А вы трое сколотите добротный крест и вкопаете его прямо здесь в центре двора, ибо я чувствую, что завтра мы обязательно кого-нибудь подвесим. А ты Кидр,- Гайрон бросил испепеляющий взгляд в сторону префекта лагеря,- Найди этому засранцу калиги, мы не горстка варваров или бродяг.
   - Но, господин...- попытался возразить толстяк.
   - Найди ему калиги,- зло прошипел Гайрон,- или я прикажу сделать их из твоей кожи! Разойтись!
   Гайрон быстро развернулся и смерчем понесся в свой кабинет, стараясь скрыть от окружающих разыгравшуюся в его душе тревогу. Хлопнул дверью, он долго стоял перед столом, переводя дыхание. Он все еще не мог поверить, что это он стоял там во дворе форта, грозился распятием и четко, без запинки или сомнения отдавал приказы.
   Его взгляд горел гордостью, грудь разрывало от смешанных чувств. Держась за край стола, молодой наместник пытался успокоиться. Он помнил наставления из академии, что нельзя тратить лишние силы на битву, которая уже завершена, ведь война может оказаться затяжной, но не мог совладать с пылом молодой крови.
   В течение дня он несколько раз выходил проверить, как исполняются его приказы. Деревянный крест надежно вкопали в центре форта, а двое солдат с бранью подносили воду обутому в новые калиги сослуживцу, вычищающему арку от следов испражнений.
   Ближе к закату, наместник убедился, что все шестеро недовольных легионеров и жирный префект лагеря находятся в форте и распорядился об организации круглосуточного караула. На встречу с членами городского совета, которую вызвался организовать Лука Вирт, Гайрон отправился с чувством исполненного долга. Оглянувшись на зажженные факелы и размытые фигуры караульных, он отметил про себя, что форт больше не похож на заброшенное укрепление. Не осознанно взявшись за рукоять меча, наместник ощутил твердую уверенность в том, что сможет вдохнуть новую жизнь в окружающие его руины.
  

Глава 9

Демоны снаружи, демоны внутри

   Тонущее в Бескрайних болотах солнце выпустило последнюю порцию розовых стрел, скользнувших по верхушкам разрушенных домов, и темнота принялась жадно проглатывать виднеющиеся вдалеке горы, густой лес Долины Полумесяца и полузаброшенный, похожий на некрополь Цвергберг.
   Вечером на встречу у Луки Вирта наместник взял с собой обоих телохранителей. С зажженным факелом в руке впереди шел здоровяк Ксен, а его младший брат Трен оставался в тени позади Гайрона и Слая ведущих тихую беседу.
   - ...ты говоришь, что этот Цвергберг построили цверги,- задумчиво произнес наместник,- для людей, прибывавших со стороны Галата.
   - Именно так,- подтвердил советник,- Но вначале он это был Хюменберг. Цвергбергом город прозвали люди присвоившие его себе, после того как цвергов почти не осталось.
   - Кто такие цверги?- спросил Гайрон,- Одно из местных племен?
   - Не совсем так...- протянул Слай,- Цверги это отдельный народец, только внешне похожий на людей, но на самом деле они другие.
   - Как это "другие"?- удивился Гайрон.
   - Они часто упоминаются в до имперской истории Галата,- Слай поджал губы и немного скривил лицо,- Но-о... Очень трудно понять, что из написанного правда, а что вымысел.
   Справа захрустела каменная крошка. Ксен сделал несколько шагов в сторону звука и вытянул вперед руку с факелом. В том месте от разваленной стены отвалился здоровый кусок, съехав на землю по давно образовавшейся насыпи.
   - И что же про них пишут?- спросил Гайрон, ослабляя хватку на рукояти меча.
   - По крайней мере, в двух точках записи до имперских летописцев сходятся. Цверги народец не высокий, как минимум на голову ниже среднего роста мужчины. У них два сердца и это обстоятельство делает их невероятно сильными и такими же невероятно хитрыми, потому что они могут без оглядки поклясться одним из сердец, зная, что вполне смогут без него прожить.
   - Два сердца?- переспросил Гайрон.
   - Так... Это...- чуть слышно пробормотал за спиной Трен,- Сказки же... А сказки они и есть сказки!
   - Да,- улыбнулся Слай, не обращая внимания на телохранителя,- Два сердца не больше и не меньше. В остальном же, сложно отличить правду от легенд. Например, двое из четырех найденных мною авторов утверждают, что если вынуть одно из сердец живого цверга и подставить его под солнечные лучи, то оно превратиться в камень, да еще в такой, что крепче железа и такой материал можно использовано для создания магических предметов.
   - Ну, это ж... Ерунда же... Чистой воды ерунда,- не унимался Трен,- Не слушайте его, господин. Было бы это так, их бы всех до одного уже перебили, как чудо-оленей в Скверном лесу.
   - Тут я вынужден согласиться с нашим недалекий другом,- без тени улыбки произнес советник,- Это одна из причин, по которой цвергов почти не осталось. Кое-кто утверждает, что сначала они сами использовали сердца собратьев, которые добровольно приносили их в жертву, а потом таинственный Враг, который захватил их главную цитадель и стоящий подле нее город, не учитывая пожелания обладателей сердец начал использовать их в своих целях.
   На улицу, где располагался трактир Луки, они вышли молча. На этот раз при входе стояли четверо завернутых в плащи мужчин, с короткими мечами в ножнах и яркими факелами в руках.
   - Цверги, неведомый Враг... Трудно принять то, что ты мне поведал,- сказал Гайрон, когда до трактира оставался всего десяток шагов.
   Слай повернулся к наместнику, приложил правую ладонь к груди и слегка поклонился.
   - Я сразу заметил, что вы, господин, не из тех, кто верит всему, что говорят, поэтому тщательно взвешиваю каждое слово.
   Слуги Вирта провели гостей к задней двери. Сначала они зашли в разрушенную часть здания, поднялись по каменной лестнице на второй этаж, затем спустились в комнату без окон и здесь через обитую железом дверь впустили наместника и его свиту в отделенные от трактира помещения.
   Во владениях Луки оказался целый подземный дворец с множеством коридоров и помещений. Продвигаясь через длинный с высоким потолком проход, наместник заглянул в приоткрытую дверь. В комнате с голыми стенами стоял длинный стол. Там горела единственная свеча, вставленная в странный подсвечник. При взгляде на пять бронзовых жилистых рук выходящих из основания подсвечника, в ладонях которых лежали небольшие камушки, Гайрон невольно подумал о цвергах и их сердцах.
   Каждый раз, попадая в трактир Луки, наместник словно оказывался в другом мире. Его как будто приложили боевым молотом по шлему, когда из обезлюдевшего города с его пыльными от разрушающихся домов улицами он попал в хорошо освещенный зал, заставленный по периметру скульптурами и с расписанными цветными картинами стенами, где уже собрались обещанные Лукой гости.
   Первое, что бросилось в глаза Гайрона - самая большая роспись стены напротив входа. В странном чужом небе, посреди необычно расположенных звезд сияли две луны: оранжевая и фиолетовая. Совой тусклый свет они проливали на темное лесное озеро, где над водой склонилась девушка похожая на прекрасную наяду, но от чего-то вместо ног художник пририсовал ей рыбий хвост. Необычная картина настолько завладела воображением наместника, что он не сразу обратил внимание на подошедшего к нему Луку.
   - Сразу видно человека способного оценить настоящее искусство,- улыбаясь, сказал Вирт.
   - Что?- засмотревшись на сюжет, Гайрон не сразу понял, о чем тот говорит.
   - Моя гордость,- сказал Лука, восторженно глядя на роспись,- Художник назвал ее "Купание в двулунную ночь". Если подойти ближе...
   Лука взял наместника под правый локоть и проводил его через зал с накрытыми к ужину столами и ложами подле них к противоположной стене.
   - Если подойти ближе,- повторил Вирт,- То видно, что лицо девушки в тени, но в озере между отражениями двух лун...
   - Да!- воскликнул Гайрон,- Ее отражение прекрасно, и свет расположен очень удачно, луны как будто настоящие. Божественно...
   - Склоняю перед вами голову, наместник,- Лука широко улыбнулся, но голову на самом деле не склонил,- Не каждый способен оценить эту работу по достоинству.
   - Но почему у нее хвост?- спросил Гайрон.
   - Должно быть, причуда художника,- ответил Вирт,- Кто знает, возможно, там, где светят чужие звезды, подобные создания вполне обычное явление.
   Гайрон кинул быстрый взгляд на Луку и успел заметить с какой грустью, даже скорее с неутолимой тоской тот смотри на ночной пейзаж. Вирт сразу заметил проявленное к его персоне внимание, и темные глаза Луки снова вернулся холодным блеск.
   Гостеприимный хозяин по очереди представил своих гостей наместнику. Общественными вопросами и проблемами Цвергберга занимался городской совет, в который входили шесть человек, включая Луку. Глава совета старый, сухой, почти лысый Мериус Систис, с мутными непонятного цвета глазами походил скорее на почетного гостя, чем на человека с чьим мнением действительно считаются. Он полулежал у стола с фруктами и вином, рассказывая скрипучим голосом, как тяжело живется местным жителям, насколько труднее управлять делами вдали от столицы и о древесных червях, которые подточили его любимое кресло таким образом, что сидеть в нем стало совершенно невозможно.
   Вторым был невысокий с широченными плечами землевладелец Брутус Акутион обильно поглощавший поджаренную дичь. Седовласый, одетый без изысков в льняные штаны и рубаху он смотрел на наместника спокойным взглядом серых глаз. Несмотря на простоту выражения лица собеседника, рассказывавшего о неурожаях и болезнях скота, Гайрон чувствовал, что за плечами этого ничем не примечательного человека, как будто, стоит целый легион способный смять, сокрушить и растоптать любого, кто встанет у него на пути.
   Брутусу принадлежали несколько полей на юго-западе на правом берегу реки ближе к Железной, и пара пастбищ у подножья Восточной. В простодушной манере он, не преставая, рассказывал о том, как трудно работать с местной почвой, какой сброд приходиться нанимать, как слабы здоровьем местные коровы и овцы.
   - А что же с древесиной?- урвав момент, вставил Гайрон.
   - А что с ней?- насторожившись, спросил Брутус.
   - Ну, как же,- изобразил удивление Гайрон,- В вашем деле материала необходимо изрядно, загоны для скота строить, крыши амбаров латать, бараки, опять же, постоянно разносят, как вы сказали, а тот, кого прозвали дровосек, должно быть, создает этому препятствия.
   Брутус нахмурился, над его переносицей прорисовались три глубокие морщины. Легкость взгляда одернулась как занавес и на передний план выдвинулись силы первой центурии, готовой в любую минуту привлечь всю мощь притаившегося поблизости легиона.
   - Страдаем мы от этого самозванца постоянно,- тяжело произнес Брутус,- Но поделать ничего не можем, он собрал банду порядка тридцати копий. Поделившись на группы, они днем и ночью ждут его сигнала, чтобы собрать дань с любого, кто собрался по дрова. Мне приходится доплачивать моим работникам за кровь, которую эти душегубы требуют в качестве платы.
   Со словами о том, что нарушившие волю императора всегда получают по заслугам, Гайрон продолжил знакомство с гостями. Следующей стала Вевея Сильва, хозяйка трех местных лавок. Она расположилась чуть поодаль от накрытых столов, у стены между статуями богини трех дорог, символизировавшей власть на небе, земле и под землей, и богиней ума, сноровки и мастерства.
   Упитанная, немолодая женщина с круглым белым лицом и внимательным мудрым взглядом темных глаз. Для встречи она выбрала платье уже не модного в Иде фасона. Песочного цвета с закрытой грудью и плечами, перехваченное поясом в районе талии. Однако, драпировки, спускающиеся вниз, предавали одеянию вполне интересный светский вид. Завершали почтенный образ распущенные густые черные с проседью волосы.
   Приглушенным низким голосом она рассказала о том, что владеет продовольственной, скобяной и мясной лавками, а так же запустила недавно небольшую пивоварню. От Вевеи наместник узнал, что южнее за центральной площадью ближе к рынку Цвергберг больше походит на нормальный городок. Там есть целые дома, и прохожие на улицах встречаются чаще. Во время разговора Гайрон ловил себя на мысли, что ему хочется довериться этой женщине как матери, от чего осторожность его усилилась.
   Главы гильдий рыболовов и охотников хотя и носили приличную одежду и на первое впечатление выглядели представительно, но при этом имели наглые, почти разбойничье выражения лиц, подобно тому, что Гайрон встречал у остановившего его на дороге предводителя лесных грабителей.
   Все прояснилось в тот же момент, как они рассказали о том, что занимаются в основном решением вопросов вроде: когда можно начинать ловить рыбу и охотиться на дичь, а так же взиманием налога с рыбаков и охотников исключительно для казны Цвергберга.
   Глава гильдии мастеров Артификус отличался от всех остальных. Неподдельно простодушное выражение загорелого морщинистого лица, грубые натруженные руки и абсолютное отсутствие склонности к пустым разговорам. В глаза он почти не смотрел, на вопрос о дровосеке лишь развел руками. Раньше Артификус занимался изготовлением луков в Галате, но по несчастью был вовлечен в конфликт с главой гильдии оружейников, попытавшись вступиться за друзей, с которыми обошлись несправедливо. В ходе разбирательства друзья пошли на попятную, и судья оштрафовал его, как клеветника и смутьяна. Затем его выгнали из гильдии, и он в расстроенных чувствах покинул город.
   - А в местной гильдии мастеров есть цверги?- неожиданно сменив тему спросил Гайрон.
   - Цверги?- Артификус поднял на него удивленный взгляд.- Их давно никто не видел, в Галате есть несколько потомков полукровок, но...
   - Итак,- вмешался в разговор Лука,- Теперь, когда все условности соблюдены, пора перейти к угощениям и вину!
   На угощения Вирт не поскупился. Поджаренная на вертеле дичь, блюда из запеченной свинины и говядины, свежий горячий хлеб и вино ничуть не хуже того, которым он поил Гайрона при первой встрече.
   Уличив момент, когда советник наместника увлекся разговором с Вевей Сильвой, а телохранителям Гайрон позволил вкусить господских яств, Лука подошел к молодому человеку долил в его кубок вина, и, улыбаясь, как всегда в своей хищной манере, завел беседу:
   - Как видите не все в нашем захолустье так плохо, как может показаться на первый взгляд. Через пару дней будет базарный день. Обязательно приходите на рыночную площадь, и вы непременно увидите, что люди здесь живут, так же как и во всей остальной империи. Все они оказались тут не от хорошей жизнь, но уверяю вас, для многих этот полузаброшенный городок стал последним прибежищем. Здесь они нашли достаток не хуже, чем в любом другом месте, посему и остались.
   Гайрон сделал хороший глоток вина, окинул взглядом собравшихся, и спросил:
   - В Цвергберге есть жрецы?
   Лука округлил глаза и весело, на этот раз совершенно искреннее захохотал. Гости немного притихли устремив внимание на хозяина вечера.
   - Наместник, спросил меня о жрецах,- пояснил Лука.
   Главы рыбацкой и охотничьей гильдий ухмыльнулись, Брутус и Вевея весело переглянулись, глава совета поджал губы, закатив мутные глазки, Артификус помрачнел и сделал вид, что не может оторваться от угощения.
   - Со жрецами в Цвергберге, должен откровенно признаться, плохо,- Лука заговорил серьезным тоном, но в его холодном взгляде замерцали озорные огоньки,- Иногда они забредают к нам по ошибке, но надолго никто из них не задерживается. Последний сказал, что в месте, оставленном богами, жрецам делать нечего.
   Дождавшись пока гости вернуться к своим разговорам и угощениям, Лука продолжил беседу:
   - Позвольте и мне вас кое о чем спросить, наместник.
   - Что-ж, спрашивайте.
   - Что вас привело сюда, без преувеличения, на самую глухую окраину Ида.
   - Приказ императора, конечно,- тут же ответил Гайрон.
   - Насколько я знаю,- вкрадчиво заговорил Лука,- Если честный гражданин ничем не провинился перед императором, то может отказаться от подобного назначения.
   - Младшим сыновьям из небогатых домов отказываться не пристало,- хмуро заметил Гайрон.
   - Боюсь, вы меня не правильно поняли,- поспешил поправиться Лука,- я хотел спросить, что вами двигало в тот момент, когда вы согласились. Ведь оставшись в столице и получив самый небольшой чин, проявив усердие, вы бы, безусловно, могли достичь больших высот, чем здесь.
   - Безусловно нет,- глядя прямо в глаза Луке, отрезал Гайрон,- В наши дни высокие чины редко получают за усердие и чаще благодаря деньгам и родственным связям, а ни того ни другого у моего дома нет.
   Лука улыбнулся одними уголками губ, при этом его хищный взгляд стал еще холоднее.
   - Кто знает...- неопределенно произнес он,- Возможно, здесь вам и удастся заработать достаточно средств, чтобы их хватило для продвижения вверх там, в Иде.
   К концу вечера. Наместник замкнулся в себе, мысли не дававшие ему покоя на этот раз не имели ничего общего с Цвергбергом и царившей в нем разрухе. Вопрос Луки застал его врасплох. "Что мной движет?" - снова и снова повторял Гайрон про себя, не находя ясного удовлетворяющего его ответа.
   Прощаясь с наместником с глазу на глаз, Лука вручил ему небольшой кошель.
   - Вас ждут тяготы обустройства на новом месте,- прошептал Лука,- Это всегда непросто, а здесь в Цвергберге в особенности, примите от городского совета скромную подарок...
   Гайрон, полностью захваченный водоворотом размышлений, молча, принял подношение.
   - Еще кое-что,- уже громче сказал Лука,- Тот человек, о котором вы спрашивали, трехпалый Рикон...
   - Да, что с ним?- рассеянно отозвался Гайрон.
   - Мои люди нашли его,- ответил Лука,- Он сильно проигрался в кости и завтра утром его должны были отправить на отработку долга, на ферму Акутиона. Но так как вы проявили интерес к его судьбе, я позаботился о погашении его долга, теперь он полностью в вашем распоряжении.
   - Хорошо, благодарю тебя, Лука,- устало произнес наместник,- Пришли его завтра утром ко мне в форт.
   - Непременно...
   Попрощавшись с Виртом, Гайрон молча пошел обратно к форту, следом за Ксеном освещавшим дорогу небольшим факелом.
   - Не нравится мне этот Лука, плут, каких свет не видывал,- посетовал Слай.
   - Боишься, что он займет твое место?- усмехнулся Гайрон.
   Ночная прохлада освежила мысли наместника, прогнав нарастающее недовольство собой.
   - Вовсе нет,- улыбнулся Слай,- Вы ни разу не давали мне повода считать вас глупцом, господин. Дело в том, что после общения с членами совета, мне кажется, что мы разворошили осиное гнездо, а этот Лука Вирт способен ужалить сильнее всех, он и в самом деле походит на лукавого сетарха.
   - Думаю, ты прав,- заключил Гайрон,- Впрочем, как всегда. Пожалуй, действительно, кому-то другому будет очень трудно занять твое место.
   - Рад это слышать,- довольно заулыбался советник,- Мне показалось, хозяин вечера что-то вручил вам на пороге.
   - А это,- Гайрон потянулся к новому кошелю на поясе,- Это небольшая помощь от городского совета.
   - Помощь какому-то определенному делу?- с улыбкой поинтересовался Слай.
   - Мм...- наместник задумался и внезапно остановился как вкопанный.- Так это же...
   Гайрон резко развернулся и решительно вознамерился понестись обратно, потребовать встречи с Лукой и выразить тому свое негодование, но мудрый советник остановил наместника, успев встать на его пути.
   - Остановитесь, господин,- тихо произнес Слай,- Поздно... Вы приняли дар и, к счастью, этого никто, кроме меня не видел.
   - Но это же...- не унимался оскорбленный Гайрон.
   - Если бы в империи превыше всего ценились честность и прочие добродетели, которые у каждого храма воспевают жрецы, уверен, вам бы не пришлось проделать такой длинный путь.
   Выражение, с которым Гайрон посмотрел в глаза Слая заставило того смутиться и отступить. Как будто наместник занес для удара клинок, хотя при этом его руки спокойно висели вдоль тела. Отблеск острой стали на мгновенье мелькнул в глазах юноши, и этого мгновения было достаточно, чтобы осадить всезнающего советника.
   - Сейчас два квартала направо, потом идем прямо на юг к главной площади,- бросил Гайрон телохранителю, и холодно глянув на пройдоху из Худана, пошел следом за тусклым пятном света от факела в руках Ксена.
  

Глава 10

Вечный огонь

   Из темноты главной площади появились пятеро вооруженных мужчин. В закрытых плащах с капюшонами и прорезями для рук. Двое с копьями длиной с человеческий рост, трое с мечами. У двоих ножны сдвинуты на левую строну, у третьего на правую.
   Они обступили наместника и его свиту полукругом, прижав их к каменному прямоугольному давно не работающему фонтану в центре площади. Ксен поудобнее перехватил молот правой рукой, отведя левую с факелом в строну. Трен держался чуть в стороне, подальше от света. Прикидывая шансы на победу в случае стычки, наместник пожалел, что не взял с собой Драйка. Если трену удастся незаметно метнуть топорик, а ему удастся проделать то же самое с ножом и хотя бы ранить одного из незнакомцев, то шансы немного уравняются.
   По тому, как незнакомцы умело без разговоров и угроз оттеснили их к фонтану и манере их движений сразу стало понятно, что эти не чета тому отрепью, что собирались ограбить наместника на дороге между Галатом и Цвргбергом. Левша со сдвинутыми на правую строну ножнами вышел вперед и снял капюшон, открыв черные средней длины курчавые волосы и обветренное с трехдневной щетиной лицо. Над его ровным длинным носом красовался глубокий шрам тянущийся полумесяцем к верхней правой части лба.
   - Мое имя Мат,- представился левша.- Я глава местной стражи. Прошу вас, не откажите в любезности, представьтесь и расскажите, что привело вас сюда в столь поздний час.
   Гайрон представился.
   - Хм...- Мат внимательно посмотрел на заключенный в круг скипетр с открытой ладонью на груди наместника,- Давненько мне не доводилось видеть подобных знаков отличия. Уж простите меня, наместник, за мою настойчивость, но люди Дровосека завели дурную привычку являться в город когда им угодно и делать все, что вздумается, поэтому любая группа незнакомцев бродящих по ночным улицам вызывает некоторые подозрения.
   Мат оказался вполне учтивым и спокойным человеком. Немного сдержанно, но без неохоты он ответил на все вопросы Гайрона. В городскую стражу входили пять человек, и все они сейчас стояли перед наместником. Наемники из разных уголков империи, собравшиеся здесь по различным причинам. Договор они заключили с городским советом, но по факту указания получали непосредственно от Луки Вирта. В их обязанности входило следить за двумя площадями: центральной и рыночной, кварталом мастеров к западу от рынка, и кварталом состоятельных горожан чуть восточнее центра. Все, что происходило вне этих границ - их не касалось.
   - Будьте осторожнее, господин,- сказал напоследок Мат,- Ночью, здесь можно столкнуться с вещами, куда более опасными, чем головорезы Дровосека.
   Наемники отступили в темноту и бесшумно удалились. Гайрон посмотрел на высокую каменную чашу в центре фонтана, когда-то из четырех ее ручек обращенных в разные концы света струилась вода, сейчас же, под чашей валялась каменная крошка. Справа от неисправного, давно высохшего украшения центральной площади угадывалась массивная тень храма.
   - Туда,- Гайрон указал Ксену на храм.
   Не решаясь войти внутрь, наместник остановился у полуразрушенных ступеней, ведущих к выщербленным, покрытым зеленым плющом колоннам в три человеческих роста высотой.
   - Думаю, этот Мат, прав,- поводив факелом из стороны в сторону, сказал Ксен,- Не стоит бродить здесь среди ночи.
   - Это уж... Уж, конечно, наверняка,- поежился Трен.
   Гайрон молча смотрел на колонны, треугольную каменную крышу и на кромешную мглу внутри храма.
   - Мой дядя говорил,- ни к кому конкретно не обращаясь, произнес Гайрон,- что в храме всегда должен гореть огонь, чтобы ни случилось... Даже если город обречен и его жителям неоткуда ждать спасения, они должны знать, что после смерти их ждет свет, что о них позаботятся на той стороне.
   - Вы верите в богов?- учтиво поинтересовался Слай.
   - Я всегда молюсь Даоту,- уклончиво ответил наместник,- Богу умеренности, благочестивых дел и равновесия. Мой дядя брат моей матери стал его приверженцем еще до того, как Даота добавили в Пантеон. Он научил меня трем основным наставлениям Даота.
   - Каким же?- спросил Слай.
   - Трем правилам равновесия,- ответил Гайрон,- Равновесие сердца и разума, равновесие мыслей и деяний, равновесие слов и поступков. Если перевешивает разум, человек становится не восприимчивым к проявлениям божественной воли. Если преобладает власть сердца, то он не сможет правильно истолковать послание богов. Если ты живешь и действуешь вопреки своим мыслям и убеждением, то это не твоя жизнь и богам даже не придется тебя наказывать, ибо ты сам наказываешь себя. И если твои слова расходятся с твоими поступками, то цена того и другого не выше пыли под твоими сапогами и это значит, что и за тебя не дадут больше горсти праха, который останется от твоих костей.
   - Я мало знаю о Даоте,- нехотя признался Слай,- Его совсем недавно добавили в Пантеон. Но твой дядя должно быть очень мудрый человек.
   - Спорное утверждение,- возразил Гайрон,- Он служил под началом Марка Келсия на востоке. После неудачной попытки Марка объявить себя царем восточных провинций и разгрома его легионов, горе мятежнику удалось скрыться. Но кто-то должен был понести за это публичное наказание... Мой дядя, Гайрон из дома Тэрт, потомок доблестного полководца Тэрта Сервия, не поддержал Марка Келсия и с верными императору центуриями вернулся в Ид, надеясь на благоразумие Идана Шестого. Дядю схватили, обвинили в измене и казнили на Головной Площади прямо перед Пантеоном...
   Наместник, еще некоторое время, всматривался в темноту между колоннами. С тяжелым вздохом он медленно развернулся, устало махнул рукой в сторону форта, и пошел вслед за освещавшим дорогу Ксеном.
   - Жену дяди отправили в ссылку,- по дороге добавил Гайрон,- Все владения отошли императору. Так бесславно закончилась история дома Тэрт. Но в одном дядя точно был прав, огонь в храме не должен угасать. Вместе с ним гаснет всякая надежда...
   Вернувшись в форт, наместник приказал старому Рибо наполнить горячей водой одну из ванн в бане, но слуга посетовал на то, что дрова в дефиците и расходовать их таким образом - не разумно. Наместник, с трудом сдержав свое недовольство, внял совету слуги. Совершил скромное омовение и отправился в постель.
   Спалось этой ночью ему не важно. Поначалу перед глазами всплывали события минувшего дня, на смену назойливым мыслям и образам пришла череда тягучих, несвязных и бессмысленных снов. В одном из них Гайрону привиделось, что над ним в темноте склонился высокий черный человек. Чувство тревоги пронзило тело насквозь, и он проснулся. Проснулся как раз вовремя для того, чтобы увидеть как длинная тень, тянется к его мечу, стоявшему у стены рядом с изголовьем кровати.
   Гайрон вскочил, как ужаленный в причинное место пес, схватил ножны и одним быстрым движением обнажил клинок. Тень тут же начала расплываться, и словно дым подгоняемый сквозняком вылетела в окно.
   Без одежды и сапог наместник выбежал на двор, столкнувшись по дороге с охранявшим его сон Треном. Снаружи никого не было. Караульные у провала в стене и в арке не смели заснуть, опасаясь оказаться на кресте в центре двора. Все как один убеждали Гайрона, что не то, что человек, ни одна животина не смогла бы проскользнуть мимо.
   Голый наместник с оружием в руках, вернулся обратно в спальню над своим кабинетом, не обратив внимания на удивленный взгляд телохранителя. Вложив меч обратно в ножны, он забрался в постель, не выпуская их из рук, и наконец-то, уснул глубоким сном без сновидений.
  
   *****
   Привычка подниматься с рассветом, все еще имела большую власть над недавним выпускником военной академии. Умывшись холодной водой и распорядившись о завтраке, Гайрон подумал о том, что за все время пути в Цвергберг ни разу не упражнялся. Вспомнил вчерашний вечер и как ему повезло, что заставшие их врасплох незнакомцы оказались городской стражей. Неизвестно, что могло бы получиться в случае вынужденной схватки.
   Сожалениям о минувшем, Гайрон предпочел действия - способные повлиять на грядущее. С помощью гимнастики он разогрел мышцы. Тело немного отвыкло от физических упражнений, и тяжело дышащий наместник принялся растягивать сухожилия по особой системе, которой его научил дядя.
   Отец и старшие братья уделяли Гайрону мало внимания. В основном его воспитывала мама. В детстве он больше всего любил, когда его дядя старший брат матери, в честь которого он получил свое имя, возвращался из походов или надолго приезжал в столицу по делам. У Гайрона Тирта не было собственных детей, но имелось острое желание передать знания и опыт, накопленные за долгую наполненную событиями жизнь. У подрастающего племянника были все шансы возглавить, со временем, дом Тэрт, но судьба распорядилась иначе.
   Потянув сухожилия, наместник перешел к практике их укрепления. Он уперся ногами в пол, а руками в стену и что есть силы, попытался сдвинуть каменную кладку. Камни дрогнули, и Гайрон на мгновение испугался, что старая стена не устоит, но опасения оказались напрасными. В висках пульсировала кровь, тело тряслось от напряжения, но он упорно продолжал прилагать максимальное усилие, стараясь преодолеть сопротивление кладки, превозмогая желание ослабить натиск.
   Стена устояла, но наместник остался доволен собой. Пружинистым шагом он подошел к дорожному сундуку и достал из него толстый стальной прут. Длиной примерно с предплечье, слегка погнутый. Этот прут ему подарил дядя. На глазах у племянника, худощавый, седеющий Гайрон Тирт немного согнул этот нехитрый тренировочный снаряд и отдал его Гаю со славами, что при постоянной практике, когда-нибудь, тот сможет это повторить.
   До сих пор молодому Гайрону не удалось согнуть прут хоть на толику больше, чем это удалось старшему родственнику, но еще тогда в детстве он пообещал себе, что обязательно это сделает и с тех пор ни разу не поддался мысли бросить это занятие, даже несмотря на отсутствие прогресса.
   Прут, как и стена - поддаваться не собирался. Полностью сосредоточившись на действии, стараясь выжать из себя максимум, на который он способен, Гайрон боролся до конца, до тех пор, пока руки не начали слабеть, не взирая, на усилия воли.
   Немного передохнув, наместник перешел к заключающему этапу тренировки. Легким отточенным движением он выхватил меч из ножен и нанес удар с максимально возможной для него скоростью. Вернулся в исходное, естественное положение: ноги на ширине плеч, руки опущены вдоль тела, расслабился и снова стараясь превзойти себя, поразил условного противника.
   Под конец тренировки в дверь постучали.
   - Войдите,- сказал Гайрон, пряча клинок в ножны.
   На пороге появился Слай. Натянув улыбку на усталое, слегка припухшее лицо, советник протянул свиток, скрепленный императорской печатью.
   - Мне поручили передать это вам,- тихо произнес Слай,- после того как вы заимеете знакомство с местным самоуправлением. Думаю это важно, поэтому побеспокоил вас до того, как вы занялись текущими заботами.
   - Ты что-нибудь об этом знаешь?- в тон советнику, заговорщицки прошептал Гайрон.
   - Абсолютно ничего,- отрицательно покачал головой Слай,- Мне поручено, только передать послание.
   Наместник взял свиток и дождался, пока советник закроет за собой дверь.
   Из послания императора Идана Седьмого наместнику Цвергберга Гайрону из дома Рэм:
   "...настоятельно советую не вмешиваться в текущие дела Цвергберга, для вас это может представлять смертельную опасность. Я хочу от вас, дорогой Гайрон, совсем другого. Вы должны сообщать мне обо всем, что происходит в этом месте. Особенно о делах так называемого городского совета. Никто, я повторяю, и обратите на это особое внимание, никто не должен знать ни про это письмо, ни про миссию, которую я на вас возлагаю.
   Даю вам свое полное разрешение на то, чтобы принимать любые подношения и увеличивать свое благосостояние любыми возможными путями. Хотя от чиновников, под страхом казни, я требую иного поведения, будьте уверены, что поступая таким образом, вы оказываете империи и мне лично неоценимую услугу. И совершенно определенно, после истечения срока вашего назначения, вы сможете просить меня, в разумных пределах, разумеется, любого отвечающего вашим стремлениям назначения.
   Подробные отчеты о происходящем в Цвергберге и его окрестностях, вам следует передавать через Клавдия Ориона, владельца винного погреба в Галате. Его вина считаются лучшими в этой провинции, и ни у кого не возникнет подозрений, если время от времени, вы будете навещать этот погреб с целью пополнить свои запасы, но будьте благоразумны и не злоупотребляйте этим воистину чудесным даром богов...".
   Гайрон сидел на кровати, пытаясь разобраться в смешанных чувствах. На одной чаше весов лежали бездействие и бесчестное поведение, с заманчивой наградой в итоге, на другой страстное отрицание подобных вещей. Гайрон в очередной раз вспомнил вопрос Луки.
   - Что вами двигало в тот момент, когда вы согласились?- спросил Вирт накануне вечером.
   - Что двигало?- сидя на кровати, сквозь сжатые зубы повторил Гайрон.
   Наместник вскочил на ноги, схватил стальной прут и, зарычав как дикий зверь, в неистовом порыве, попытался согнуть его в подкову.
  

Глава 11

Пробуждение

   Стоило солнцу опуститься за Скверный лес, как на границе Бескрайних болот и Долины полумесяца начал подниматься туман. Постепенно полупрозрачная дымка превратилась в густое, молочного цвета марево, полностью поглотившее подножие Восточной. Там у самого края твердой земли, возле коварной трясины ютилась небольшая деревушка. В тринадцати домах, сложенных из бревен, с почти плоскими, присыпанными землей крышами жили последние представители народа породившего когда-то немало великих магов и мастеров.
   Коварные, упорные в достижении цели и невероятно искусные в магии цверги проиграли в длительном противостоянии более хитрому Врагу, изощренному в методах изматывания соперника.
   Однажды полновластные хозяева трехгорья и Долины полумесяца, простирающейся у его подножья, обнаружили, что лес на западе поразила неведомая болезнь. Ни маги, ни лекари колдуны не смогли выяснить, что случилось. Распространявшаяся среди деревьев хворь меняла их форму, заставляя навсегда сбрасывать листья.
   Постепенно среди уродливых фигур, в которые превратились стволы и ветви появились странные опасные создания. Никто толком не видел этих скрытных, смертоносных тварей. Те, кому доводилось сталкиваться с ними нос к носу из леса не возвращались.
   Древесная хворь проникла и в корни, окутавшие веками создававшиеся цвергами тоннели, протянувшиеся к берегам Западного моря. Всего за несколько лет короткий торговый путь, позволявший торговать с царствами, расположенными вдоль береговой линии, был отрезан.
   Призвав на помощь лесных альвов, что жили за Горбатым хребтом цвергам все же удалось сдержать разрастание Скверного леса, но победить древесную хворь полностью и справится с ее последствиями им так и не удалось.
   Перевозить товары по дорогам вокруг Скверного леса, через Галат и другие города империи было неудобно, долго и дорого, а цена на уникальные товары, которую пыталась навязать имперская торговая гильдия не соответствовала сумме потраченных усилий. К тому же подобное отношение сильно уязвляло гордость производивших товары мастеров и пытавшихся их продать торговцев.
   Пока лесные альвы помогали цвергам по одну сторону Горного хребта, по другую в их собственные владения прокралась страшная беда. Земля на которой стояли массивные вечно зеленые деревья перестала питать их корни. Деревья быстро истощались, высыхали. Небывалой силы пожары огненным ураганом слизывали всю растительность, превращая некогда трудно проходимые чащи в мертвую, пепельную пустошь.
   В это же время веками сдерживаемый Враг усилил натиск и цверги не смогли прийти на помощь альвам, а без свои верных союзников, альвы в быстро потеряли то, что считали вечным и незыблемым. Лес, который давал им силу, кров и пищу исчез быстрее, чем они успели понять, что на самом деле происходит. Позже, отступив в глубь Бескрайних болот они узнали, что причина всему козни неведомого Врага и его эмиссаров, но было уже поздно.
   Бескрайние болота с восточной стороны, Скверный лес с западной, Мертвая пустошь с южной, глупые люди с северной и неведомый Враг прямо у ворот. Перед самым крахом цверги сбывали невообразимого качества оружие, доспехи инструменты и даже некоторые секреты мастерства почти за бесценок.
   Стоило цвергам раскрыть Идану Четвертому тайну неведомого Врага, как император, вместо помощи выдвинул на юг лучшие легионы и приказал полководцу Лароссу воздвигнуть защитный вал, полностью отрезавший цвергов от остального мира. Немного выждав Враг нанес сокрушительный удар, от которого цверги уже не смогли оправиться.
   Враг попытался продвинуться дальше в сторону Галата, но Ларосс с помощью лучших легионов и законченного к тому времени валу смог его остановить. Тогда Враг снова затаился. Подготовил новый план и незаметно принялся его осуществлять.
   Эмиссары обосновались в опустевшем Цвергберге, неустанно работая над подготовкой почвы, чтобы в один прекрасный день опрокинуть династию Идав и развалить созданную ей империю, сокрушив последнюю преграду перед достижением цели поставленной Врагом.
   Последние цверги, к которым Враг потерял всякий интерес укрылись на окраине Долины полумесяца, у подножия Восточной, на границе твердой земли и бездонной трясины, тщательно разведав пути отступления в глубь Бескрайних болот, в том случае если Враг снова обратит на них внимание.
   Сойдя с тропинок из аккуратно выложенного булыжника, протянувшихся вдоль бревенчатых домов, двое невысоких жилистых цвергов, одетых в кожаные доспехи, остановились у болотной жижи, постоянно пускающей зловонные пузыри.
   - Туман пришел надолго,- недовольно проворчал бородатый цверг с кучерявыми зачесанными назад черными волосами.- Надо заправить лампы.
   - Похоже ты прав,- вздохнул его давно поседевший товарищ.
   Кучерявый снял лампу, прикрепленную у самого топорища его длинной секиры и поставил ее на землю недалеко от болотной жижи, вздувшейся сразу десятком пузырей. Его седой напарник, отстегнул свою лампу от пояса и скривив сухое морщинистое лицо, опустился на одно колено бережно уложив на землю свой двусторонний топор.
   - Сдается мне альвы теперь выжимают масло для ламп из чистого золота,- кряхтя предположил морщинистый цверг.
   - Хм... Из чистого золота,- призадумался кучерявый,- Интересно, я еще никогда о таком не слышал. Возможно если они помещают его в раствор из...
   - Это метафора! Деревянная твоя башка,- повысил голос старший напарник.- Альвы повысили цены на масло и если дело пойдет так и дальше, то скоро наши запасы серебра окончательно истощатся.
   - Так и скажи, что альвы подняли цены,- обиженно проворчал кучерявый,- А метафоры оставь для магов и летописцев.
   Цвеги заправили лампы и продолжили прохаживаться вдоль пузырящегося болота из одного конца деревушки в другой. Где-то в середине пути повторяющегося для них до тех пор, пока не явится смена караула, кучерявый остановился и поводив фонарем вокруг тихо сказал:
   - Лодри говорит, что теперь нет смысла торчать здесь всем вместе...
   - Это ты о чем толкуешь?- нахмурился старший напарник.
   - Вот ты, например,- тихо произнес кучерявый,- Когда последний раз делал кожаный доспех?
   Старший насупился и не ответил.
   - А за каждый доспех такого качества любой удачливый охотник расплатится чистым золотом. Это ни какая-нибудь твоя метафора, если я говорю про чистое золото, то это на самом деле чистое золото и есть.
   - Да, понял я,- отмахнулся старший.
   - Так я и говорю,- продолжил кучерявый,- что Лодри правильно все растолковал. Каждый из нас с его умением, поселившись среди имперцев заработает столько денег, что сможет купить себе собственную гору и нанять для работ этих никчемных людишек.
   - ХА!- воскликнул старший, разгоняя сгустившийся туман и стоявшую в деревушке тишину.- Из них никогда не выйдет толковых копателей.
   - Шахтера, хозяйничающего в наших подземельях это не останавливает,- в полголоса заметил кучерявый.
   - Знаешь что?!- зло прошипел старший,- Держал бы ты лучше свой язык за зубами, заметь, это я прямо говорю, без метафор. Если бы ты не поставил нашу смену у широкого дуба на кон, то сейчас пили бы сидр с Таллом и Кабри у костра.
   - Да, ладно не бурчи,- начал оправдываться кучерявый,- Зато с этой стороны ничего страшного не проползет, разве что какой-нибудь заблудившийся альв. Так можно даже прикорнуть опершись на секиру.
   - Не приползет, говоришь?- с угрозой прошептал старший.- Твой дед за такие слова тебе бы язык отрезал!
   - Да шучу я, шучу...- отвернувшись пробубнил кучерявый.
   К счастью для него из тумана, со стороны широкого дуба, послышалось блеяние овец и громкий голос подгонявшего их крепкой бранью пастуха.
   - Ни как Судри к нам пожаловал!- радостно воскликнул старший, тут же забыв про слова напарника.
   - Чего это он?- удивился кучерявый,- С тех пор как они в пух и прах разругались с Сидри о нем и слуху не было, а тут вдруг явился...
   Налившимися кровью глазами старший глянул на напарника так, что тот внезапно подавился - толи необыкновенно густым туманом, толи словами, застрявшими в горле. Откашлявшись кучерявый цверг последовал совету и спрятал приносящий немало проблем язык за рядом зубов, мастерски выполненных из цвергской стали.
   Двенадцать одинаковых по размеру домов окружали тринадцатый. Жилище предводителя последней общины цвергов было чуть больше остальных. Двенадцать широких ступеней вели к широкой двустворчатой двери, а высокая треугольная крыша, утепленная зеленым мхом, представительно возвышалась над всей деревушкой.
   Одноглазый Сидри хозяин высокого дома сидел в просторном зале за длинным массивным столом. Вокруг на четырех столбах, поддерживающих крышу, горели факелы. У стен напротив двустворчатой двери в открытой каменной печи потрескивали поленья. Юная девушка, с длинными заплетенными в косу каштановыми волосами поставила на стол котелок с мясом и грибами. Разливая по вытесанным из камня кубкам шипучий сидр, она разглядывала грязного, со спутавшимися волосами гостя. Ее большие карие глаза светились радостью, а тонкие губы растянулись в теплой дружелюбной улыбке.
   При виде юного приветливого лица с тонкими чертами и слегка курносым веснушчатым носом гость оттаял, и его угрюмая физиономия немного просветлела.
   - Брысь!- недовольно прикрикнул на девушку одноглазый Сидри.
   Она быстро поставила на стол бутылку с сидром, юрко проскочила за спину одноглазого и показала ему язык.
   Не оправдав ожиданий Судри, проделавшего длинный путь, одноглазый Сидри не то что не кувыркнулся, он даже бровью не повел, услышав новость, принесенную гостем. Два давних соратника сидели друг напротив друга молча пережевывая ужин, приготовленный кареглазой дочкой Сидри, красавицей Ирной.
   - Опять ты за свое!- возмутился хозяин дома, гневно стукнув ложкой о дно серебряной миски,- То что малый цверг и цверг крушитель снова вместе еще ничего не значит.
   Одноглазый Сидри отодвинул еду в сторону, правой рукой поправил повязку на пустой глазнице, а левой пригладил густую ухоженную бороду с косичкой на кончике. Сверля единственным карим глазом гостя, жадно поглощающего мясо с грибами, хозяин начинал беситься от того, что тот молчит. Неразговорчивость похожего на нищего оборванца цверга, с грязной неухоженной бородой могло означать лишь одно - главный козырь тот приберег напоследок.
   - Ты знаешь лучше других,- причмокивая после поглощения очередной ложки угощения, сказал Судри,- Малый цверг сам выбирает себе хозяина и никогда не ошибается.
   - Да-а-а,- прорычал, уперев руки в бока одноглазый Сидри,- А цверг крушитель всегда следует за ним... Знаю я эту историю. Только вот ничего это теперь не значит! Слышишь ты, вонючий скунс? Абсолютно, тень твою за ногу, ничегошеньки не значит!
   - Ты уже один раз поплатился за свое неверие,- едко произнес гость, склонив голову над тарелкой.
   - Может так...- сжав зубы и выпучив глаз на гостя прошипел Сидри.- Но теперь Он мертв, и такие как ты, только зря будоражат народ своими небылицами.
   - Мертв, думаешь?- выковыривая ногтем застрявший в зубах кусочек мяса, спросил Судри.
   - Знаю...- со вздохом сожаления ответил одноглазый.
   - А если я скажу тебе, что Он не умер, а лишь заснул, набрался сил и теперь готов снова подняться и на этот раз показать кому на самом деле принадлежит этот мир.
   На лице одноглазого заиграли желваки, он оперся руками на стол и как хищный зверь, приготовившийся к прыжку, приподнял со стула.
   - Скажу, что ты либо спятивший на каменной колонне дятел, либо подлый врун и бесстыжий возмутитель умов! Чтобы ты тут мне на плел, это все не имеет смысла, потому что секущий цверг утерян навсегда...
   Твердым, уверенным взглядом серых глаз Судри бесстрашно встретился с карим, готовым метать молнии, оком Сидри.
   - Ты и раньше не понимал Его замыслов,- специально гнусавя, уколол гость одноглазого хозяина.- Ты лишился не только глаза, но и сердца, вложив его в основание секущего, а когда увидел, что твоя жертва не смогла ничего изменить, то обиделся как ужаленная под хвост белка...
   От напряжения лицо одноглазого побагровело. Столешница, сжатая его руками, жалобно заскрипела. Ирна подошедшая к столу с ягодным пирогом испуганно замерла. Резкий треск полена в открытой печи на мгновение отвлек всех троих. Два старых цверга на секунду обернулись на извивающийся красными языками огонь, но тут же вернулись к поединку взглядов.
   - Сомкни пасть, старая развалина!- повысил голос одноглазый Сидри,- Или клянусь оставшимся сердцем - я разорву тебя голыми руками!
   - Попробуй,- ехидно усмехнулся Судри, осторожно отодвигаясь от стола вместе со стулом.
   - Отриньте споры...
   Приглушенный голос разом заполнил весь зал. Огни факелов задрожали, вверху вод крышей что-то заскрипело. Карие глаза Ирны расширились от испуга, руки с пирогом задрожали.
   - Опять твои штучки, жалкий фокусник?- неуверенно спросил одноглазый.
   Но Судри был удивлен не меньше, медленно поднимаясь из-за стола, он отрицательно покачал головой.
   - Отриньте споры, дети мои,- повторил голос,- Время пришло...
   - Тебе меня не обмануть, гнусная жаба!- раздраженно закричал одноглазый,- Ну ка прекрати свои...
   Сидри не договорил. Огонь в печи вспыхнул сильнее и вместо того, чтобы потянуться вверх в трубу вырвался наружу. Камни покраснели, как разогретая сталь. Кладка начала деформироваться, приподнявшись над полом.
   -Что такое?- опешил хозяин дома.
   - Да!- радостно воскликнул гость.
   - Это что за...
   Одноглазый попытался возмутиться, но не успел. Огромное огненное лицо с раскаленной каменной бородой в мгновение ока приблизилось к хозяину. Сильный поток обжигающего воздуха отбросил Сидри к двустворчатым дверям. От удара двери распахнулись, впустив в дом прохладный ночной воздух. Огненная рука вытянулась в сторону плюхнувшегося на задницу цверга, опалив его бороду.
   - Время пришло!- сотрясая стены, прогрохотал голос.
   Через мгновение огненная рука растворилась. Камни, превратившиеся в лицо, словно воздух затянутый в кузнечные меха, метнулись к противоположной стене, обратившись обратно в печь.
   Когда одноглазый Сидри посмотрел вниз, чтобы проверить не обделался ли он, то обнаружил на своих коленях цверг секущий. Он зажмурился, и с силой затряс головой, но тяжелая секира с широким топорищем никуда не исчезла.
   Крепко обхватив древко секущего, старый цверг подскочил как шестнадцатилетний юноша. Яростным взглядом он обвел зал: замершего перед столом Судри, забившуюся за широкий стеллаж Ирну, так и не выпустившую из рук ягодный пирог, и дикий полный неистового ликования крик сам собой вырвался из его глотки:
   - А-А-А-РГХ-А-А!
   В безумном исступлении, Судри, выбросил руку с железным посохом вверх и остервенело заорал, вторя одноглазому:
   - А-А-А-А-ХРРР!
   Вжавшись в бревенчатую стену, широко раскрытыми глазами Ирна с ужасом смотрела на дух старых спятивших цвергов.
  

Глава 12

Подводные камни

  
   Наместник сидел в своей комнате за маленьким квадратным столом. Перед ним стоял давно остывший завтрак. Он даже не притронулся к приготовленной Рибо пище. Перед застывшими глазами Гайрона одна за другой проносились битвы, описанные в первой в его жизни книге. Эту книгу ему подарил дядя, а написал никто иной как Идан Великий.
   В этой книге первый император во всех подробностях описал военные походы, блестящие победы и плоды завоеваний. В детстве Гайрон часто представлял как взбирается в горы, ведя за собой многочисленные легионы, как подобно первому императору наравне с солдатами обустраивает временный лагерь, как отдает приказ начать битву и как празднует победу с триумфом проезжая на красивом жеребце по центральной улице Ида, купаясь в ликовании толпы.
   Один неосторожный взгляд брошенный на письмо императора и все детские грезы моментально сдуло ветром реальной жизни. У империи уже давно не осталось стоящих врагов. Последний триумф проводился при Идане Шестом, незадолго до казни дяди наместника, когда Элтай Победоносец разгромил мятежные войска Марка Келсия.
   Снова взяв послание императора в руки, Гайрон подумал о том, что, должно быть, время героев - прошло, а их потомкам осталось только наслаждаться мирным течением жизни, вспоминая храбрые подвиги предков.
   В третий раз перечитывая роковые строки Гайрон не услышал, что к нему постучался Рибо. Не дождавшись ответа, слуга вошел и замер на пороге. Наместник поднял на него взгляд и тот сообщил, что люди Луки Вирта привели трехпалого Рикона.
   Гайрон решил, что пора немного пройтись. Рикон старший стоял возле креста в центре форта, нервно озираясь по сторонам. Кроме отсутствия пальцев на правой руке в нем не было ничего примечательного. Средних лет, с нечесаными светлыми волосами и заросшим бородой лицом, в потрепанной темной одежде и грубых кожаных сандалиях.
   Наместник без особого интереса расспросил трехпалого, чем он занимается и не стал заострять внимание на том, что отвечал Рикон неохотно, невнятно мямлив про случайные заработки и ни разу не упомянул старую шахту в ущелье Теней.
   Перемена, произошедшая в Гайроне, не укрылась от его советника. Отстраненное спокойствие молодого человека совсем не походило на ловкий ход, с помощью которого он собирался вытянуть из работяги информацию о шахте. Сейчас глаза наместника выдавали в нем то, что он, по всей видимости, не собирался скрывать. Гайрон утратил интерес.
   Еще вчера, преодолев первое смятение при виде того в каком упадке находится это место, беззаботно улыбаясь в ответ на угрозы Луки Вирта, наместник о чем-то усиленно размышлял, что-то взвешивал, и иной раз это отражалось на его лице. Но сейчас ему на самом деле было все равно.
   Не спеша задавая вопросы и выслушивая ответы, Гайрон убеждал себя, что нужно смириться. Если сам император приказал ему ни во что не вмешиваться и дал добро на обогащение любыми способами, то кто он такой, чтобы ослушаться. Пусть все заботы протекают мимо, а он будет наблюдать и сообщать обо всем в Ид.
   Наместник, не настаивая, предложил Рикону солдатскую службу, но тот отказался, сославшись на то, что ему по душе вольный заработок. Улыбнувшись Гайрон сообщил трехпалому, что в форте в ближайшее время вольного заработка будет столько, что тот сможет погасить свой долг, при этом раз в семь дней его будут отпускать повидаться с родными.
   Отсылая Рикона к Кидру наместник решил, что раз уж ему придется провести тут пять долгих лет, то нужно сразу придумать, как себя развлечь и не двинуться умом от скуки. Первым занятием в этом списке он поставил покровительство над Риконом младшим. Мальчик скоро должен прийти и направившись в кабинет Гайрон принялся подбирать слова для первых напутствий.
   Не успел он подойти к одной из уцелевших в форте дверей, как объяснившись с караулом у ворот, во двор вбежал Рикон младший. Увидев Гайрона мальчик тут же бросился к нему с просьбой о помощи. Из обрывочных фраз заплаканного парнишки удалось выяснить, что что-то случилось с его дедом, который сейчас лежал на берегу реки.
   Из всех находившихся в форте, только Рибо немного смыслил во врачевании. Прихватив с собой: старого слугу, телохранителей, и припомнив прошлый вечер - хмурого Драйка, наместник отправился к реке. Мальчик повел их на запад, за город к одному из небольших притоков Серты.
   Закатив глаза, подергиваясь всем телом, дед Рикона лежал у самой воды с разбитой головой. Осмотрев рану Рибо развел руками. Кости черепа были сильно раздроблены с левой стороны. Вода уже унесла вытекшую кровь, осталось лишь несколько небольших красных пятен на камнях вокруг.
   - Помогите ему! Скорее!- сквозь слезы умолял мальчик,- Почему вы стоите? Помогите...
   Русло в этом месте было каменистым. Повсюду из-под воды выглядывали отшлифованные течением валуны, вдоль берега лежало немало глыб с неровными острыми камнями. Ксен предположил, что старик оступился и упал.
   - Такое часто случается,- скучающим голосом добавил телохранитель,- Я сам видел пару бедняг, закончивших вот так. Один отошел прямо на моих глазах. Вот шел за мной, оборачиваюсь, а он уже лежит без дыхания, головой на одной из этих сетарховых каменюк...
   Рикон хотел упасть на колени рядом с дедом, но Гайрон поймал его за плечо и велел привести отца и мать, отправив Рибо с приказом отпустить трехпалого. Стоило мальчику удалиться, как тело его деда вместе с выдохом оставили последние крупицы жизни. Он замер с открытым ртом и веками, а холодная вода продолжала свое равномерное движение, омывая его босые тощие ноги.
   Прикрывая умершему веки Драйк посетовал на то, что мало кому ведома воля богов и судьба может сыграть такую шутку с любым, уготовив ему подобную смерть.
   - Твоя правда!- раздался внезапно звонкий женский голос,- Но в этом случае воля богов и судьба, совершенно не при чем!
   Пока внимание четверых мужчин было приковано к испускающему дух старику, со стороны леса появилась девушка. Трен стоявший к деревьям ближе всех чуть не подпрыгнул на месте. Только что с той стороны никого не было и тут появилась она, как будто вылезла из-под земли.
   Все четверо тут же забыли про умершего. Их взглядами полностью овладела невысокая красавица с копной длинных рыжих волос и дерзким взглядом зеленых глаз. Одетая в мужскую рубаху из грубого серого сукна с длинными рукавами перехваченными багровыми лентами у запястий, штаны из такого же материала и мягкие кожаные сапожки, она уверенной походкой прошла мимо Трена, удивленно разглядывающего ее с ног до головы, и остановилась в четырех шагах от наместника.
   - Хороши телохранители,- усмехнулась девушка,- Нечего сказать...
   Молниеносным движением она выбросила руку в сторону Гайрона и солнечные лучи отразились от блестящего лезвия мелькнувшего в ее пальцах. Прежде чем кто-то успел что-нибудь предпринять, она так же быстро опустила руку и короткий нож без рукояти исчез.
   Трен выхватил из-за пояса метательный топор, молот Ксена взметнулся в воздух. Драй остался неподвижным, но копье он держал таким образом, что в любой момент одним движением мог бы отправить его в обнаглевшую девчонку.
   - Стойте!- прокричал Гайрон.
   Девушка подошла к телу стрика и указав на него сказала:
   - Это сделали головорезы Дровосека,- ярко зеленые глаза незнакомки с вызовом смотрели на Гайрона из-под широких бровей.- Старик просто пришел сюда и начал рубить невысокое дерево, вон там.
   Незнакомка указала рукой в сторону леса, вправо. Гайрон кивнул Драйку и тот пошел проверять ее слова.
   - И как водится в здешних краях, эти подонки не заставили себя долго ждать,- продолжила она.- Они пришли за кровавой данью, но на этот раз старик не пошел на поводу.
   Она говорила с насмешкой глядя прямо в глаза наместнику.
   - Один против троих!- с восхищением воскликнула рыжая,- Вы бы видели, как он орудовал топором. Сразу видно легионер старой закалки, не то что нынешние.
   Последние слова она подкрепила ядовитой улыбкой. Гайрон привыкший выдерживать любые пристальные взгляды мутился и отвел глаза.
   - Он ранил двоих,- продолжала словесное наступление незнакомка,- Если бы к ним не подоспела подмога, то сейчас бы он, а не я рассказывал вам эту историю. Уверена, что была бы в деревне хотя бы дюжина таких стариков - пускай босых, голодных, но помнящих о том, что такое честь, то Дровосеку и его банде пришлось бы искать другой лес для своих темных дел.
   - Ты это...- спохватился Трен,- Придержи-ка язык, рыжая.
   - Да,- пробасил его брат,- С наместником надлежит разговаривать почтительно.
   - Не уверена, что этот чинуша заслужил подобного обращения,- пренебрежительно отмахнулась девушка.
   Незнакомка развернулась и оставив давящихся возмущением мужчин у берега, так же уверенно как пришла, зашагала обратно в лес.
   - Так это... Может ее того... Ну, в смысле...- возмутился Трен.
   - Нет,- тихо сказал Гайрон,- Пусть идет.
   Драйк вернулся из леса и молча кивнул Гайрону.
   С матерью и отцом Рикона пришли еще несколько горожан. Мальчика с ними не было. Не проронив ни слова, они обернули тело старика в несколько кусков ткани и унесли его в Цвергберг. Все это время Гайрон стоял ниже по течению, спиной к реке. Он смотрел в ту сторону куда указала рыжая незнакомка.
   Чуть позже пришел и советник. Слаю стало любопытно, что за переполох приключился. Он застал неподвижно стоявшего наместника, сложившего ладони на рукояти малого цверга. Сосредоточенный взгляд молодого человека заставил старого лиса насторожиться. Вместо недавнего безразличия - твердый разящий холод оружейной стали застыл в глазах наместника. Заметив это Слай остановился, не смея тревожить Гайрона. Глядя на бегущую воду, советник тяжело вздохнул. Он чувствовал, что ничего хорошего взгляд этот не сулит.
  

Глава 13

Невидимые стены

   Весь оставшийся день наместник провел в своем кабинете, приказав Ксену с Треном никого к себе не пускать. Префект форта Кидр два раза приходил с кипой бумаг, пытаясь убедить телохранителей в чрезвычайной важности дела, но все его доводы тут же становились не столь значительными под воздействием свирепого взгляда здоровяка Ксена.
   Ранним утром следующего дня заспанный легионер приложил ко рту мундштук буцины*, и впервые за несколько лет над Цвергбергом пронесся протяжный медный гул, бесцеремонно разбудив горожан. Проникший сквозь сон тревожный звук заставил поежится даже Луку Вирта, почивавшего в теплой уютной постели.
   Никому, ничего не объясняя Гайрон приказал собираться в Галат. Кидр и двое легионеров наименее пострадавших от длительной неразлучной дружбы с вином и пивом остались в форте для охраны пожитков центурии, четверо других отправились с наместником и его свитой.
   - Этому тучному префекту не помешало бы растрястись на марше,- пошутил Слай, когда они пересекли городскую черту.
   - До сих пор ему каким-то образом удавалось сохранить видимость того, что центурия существует, - заметил наместник,- Никто из лихого люда их не трогал и я сомневаюсь, что дело в них.
   Гайрон едва заметно кивнул в сторону четырех плетущихся позади легионеров. Больше всего не повезло солдату, которого наместник застал спящим в арке в день своего прибытия в Цвергберг. Ему выпала честь стать хранителем штандарта центурии, который он сейчас нес, обливаясь потом уже в самом начале пути.
   В течении первых дней пути наместнику хотелось поделиться своими размышлениями со Слаем. Пройдоха наверняка смог бы помочь развеять сомнения и дать несколько дельных советов. Но Гайрона не покидала мысль о том, что Слая могли подослать, для того, чтобы тот следил как новый наместник исполняет волю Идана. Поэтому до самого Галата, погруженный в свои мысли Гайрон был неразговорчив и угрюм пуще хмурого Драйка.
   Появившийся на горизонте штандарт пограничной центурии не на шутку напугал стражу у южных ворот Галата. Четверых легионеров и шестерых всадников пропустили не сразу. Начальник караула ни разу не видел новоиспеченного наместника. Он долго всматривался в бумаги Гайрона, что-то невнятно лепетал, и только после того, как получил весточку от главы города Конуса Хорка, впустил прибывших в город.
   - Не ожидал увидеть вас так скоро, дорогой Гайрон,- Конус приветствовал наместника с неподдельным удивлением,- Надеюсь ничего страшного не стряслось?
   - Не беспокойтесь, уважаемый Конус- ответил Гайрон,- В Галат меня привели дела насущные, но тем не менее не терпящие отлагательств. В прошлый раз вы радушно предложили помощь, и боюсь, что теперь она мне необходима как никогда. Численность пограничной центурии оказалась настолько мала, что это вызвало во мне опасения не только за сохранения порядка в вверенном мне Цвергберге, но и за мою собственную безопасность.
   Конус нахмурился, отвел глаза и хотел, что-то сказать, но Гайрон продолжил, не дав ему вставить ни слова.
   - Я воспользовался вашим советом и нашел пару надежных телохранителей, но как оказалось дела с порядком в Цвергберге весьма плачевны и боюсь пары надежных людей слишком мало. Я помню ваши о слова о суеверности местных жителей и понимаю, что вы не вправе принуждать кого-либо вступить в пограничную цетурию, и ни в коем случае этого от вас не прошу. Вместе с тем в Галате, наверняка, есть люди прибывшее недавно или те, кто по каким-то причинам нуждается в службе и постоянным жаловании. Я прошу всего лишь донести до жителей мои слова о том, что империи нужны солдаты. И еще кое-что... Есть ли в темнице Галата заключенные ожидающие отправки на каторгу?
   - Но...- попытался возразить Конус.
   - С первым же письмом в Ид,- поспешил добавить Гайрон,- Я безусловно, доложу Идану о вашей искренней готовности помочь с этим непростым делом.
   Произнося последние слова, Гайрон улыбнулся, подражая манере Луки Вирта, слегка растянув уголки рта при этом сверля Конуса холодным, уверенным взглядом. Выслушивая наместника, бывший центурион напрягся, его брови сошлись у переносицы он немного опустил голову, словно старый бык, собравшийся бодаться с непочтительным молодняком, но упоминание о письме в столицу заставило его призадуматься.
   - Что касается оглашения вашего намерения пополнить ряды центурии,- примирительно сказал Конус,- Это я устрою немедля, но по поводу преступников мне нужно получить совет от местных законников.
   Для размещения наместника и его людей Конус выделил недавно поступивший в собственность города двухэтажный дом из крупного серого камня с красной черепичной крышей, ближе к восточной стене в квартале граверов и резчиков по дереву.
   Гайрон со своим советником поселились на втором этаже в господских комнатах, телохранители и слуги заняли первый, а легионеры вспомнили, как ставить палатку, развернув ее на просторном дворе под ветвистым кленом.
   Перед крепкими дубовыми воротами появился караул из двух человек, а рядом прямо на вымощенную булыжником улицу установили стол, за который усадили обученного грамоте старого Рибо. Ему было поручено записывать каждого желающего, способного удержать оружие в руках.
   Несмотря на то, что Конус сдержал слово и на каждом углу глашатаи проорали о наборе в центурию - в этот день не нашлось жаждущих получить солдатские паек и жалование.
   Утром следующего дня наместник Цвергберга, прогуливаясь со своим советником мимо здания, в котором по местному обычаю свершалось правосудие заметил, что внутри собралось немало людей.
   Стража у дверей не позволила Гайрону и Слаю пройти внутрь, сославшись на то, что им не велено пропускать кого бы то ни было. Но уверенность, с которой человек отмеченный императорской символикой, настаивал на своем праве присутствовать при отправлении правосудия возымела действие. Честно выполняющие приказы караульные обратились за разрешением к судье, а тому в свою очередь, за отсутствием убедительных доводов в поддержку необходимости провести закрытое заседания, пришлось дать согласие.
   В просторном зале без лавок собралось двадцать человек. Судья еще не очень старый, но почти лысый и обрюзгший, восседал между двумя широкими окнами на высоком кресле из темного дерева. Справа рядом с ним писарь разложил бумаги на невысоком прямоугольном столике. Обвинитель и защитник скучали у невысокого каменного бордюра, отделявшего всех служителей закона от прочего люда, а шестеро стражников следили за десятком закованных в кандалы преступников.
   Познакомившись с судьей Латом Таноем, на лице которого застыло выражение высокомерия и уверенности в собственной исключительности, Гайрон извинился за свое неожиданное вмешательство и поведал своем о деле. Судья, не очень умело скрывая недовольство сказал, что понимает наместника, и готов рассмотреть его предложение, но только после того, как покончит с рутинной.
   Тут на сцену вышел бывший законник Слай. Пройдоха из Худана, на которого судья не обратил сначала не обратил внимания процитировал закон, утвержденный сенатом еще при Идане Втором, о искуплении вины верностью и кровью.
   - ...и на каждого судью, тюремщика и любого иного слугу закона,- четко выговаривая каждое слово вещал старый лис,- возлагается обязанность способствовать пополнению легионов, в случаях, когда сила оружия необходима для поддержания закона и устоев великого Ида...
   Пойманный врасплох судья, взглядом обратился за помощью к обвинителю и защитнику, но те лишь растерянно пожали плечами. Тогда судья закудахтал со своего насеста, о том, что он обязан всесторонне рассмотреть возникшую необходимость дабы не быть обвиненным в принятии поспешных решений.
   - Каждый ниспосланный богами день!- громко воскликнул Слай, подняв правую руку с вытянутым указательным пальцем над головой,- Каждое мгновение бытия, в Цвергберге попираются основы государства, свершаются вопиющие преступления и поносится имя нашего справедливого, мудрейшего правителя Идана Седьмого!
   Как внезапно разбуженная курица, расширенными от испуга глазами, судья смотрел то наместника, то на его искушенного в праве и ораторском мастерстве советника.
   - Верный слуга императора, рьяный блюститель закона,- поймав вдохновение, громко продолжал Слай,- самого Идана Седьмого, назначенный следить за неприкосновенностью прав и свобод добропорядочных граждан, наместник Цвергберга Гайрон из древнейшего и благороднейшего дома Рэм...
   В своей речи Слай намеренно и не раз упомянул дома и другие столичные термины, которые не очень любят в Галате, подчеркивая тем самым, что город этот и жители его не предоставлены сами себе, а являются частью империи, следовательно, должны подчинятся всем ее правилам.
   - ...и если у вас, достопочтенный судья,- в заключении сказал Слай,- имеются сомнения в глубине пропасти, разверзнувшейся под устоями империи на самой южной ее границе, то вы можете отправиться в Цвергберг под защитой всех четырех имеющихся в распоряжении наместника легионеров, дабы лично убедиться в правдивости моих слов.
   Судья нервно икнул и быстро потер глаза раскрывшиеся невероятно широко прямо как у несчастных страдающих болотной лихорадкой людей.
   Загнанный в угол, взволнованный не на шутку Лат Таной, утешил свое потревоженное самолюбие тем, что сегодня проводит суд не на площади перед толпой городских бездельников, а здесь в закрытом зале. Объявив о перерыве, он потребовал от стражи, чтобы она увела из зала ожидающих своей участи преступников и немедленно послал писаря за Конусом Хорком.
   Конус не заставил себя ждать. Глава города, по неизвестной наместнику причине, уцепился за слова судьи о том, что скорые решения в таких ситуациях чреваты серьезными разбирательствами со стороны имперской канцелярии. Слай собирался что-то возразить, но Гайрон его опередил:
   - Если боги не сыграли недобрую шутку с моей памятью,- учтивым тоном произнес наместник,- вы, благороднейший Конус, были центурионом. И как центурион, вы должны понимать, что такое семеро легионеров в месте подобном Цвергбергу. Я во всеуслышание подчеркиваю - семеро, а не тридцать, как ошибочно указано в отчетах.
   Конус помрачнел и молча отошел к окну, оставив судью один на одни с наместником и его подкованным в имперском праве советником. По окончании перерыва, заключенных снова привели в зал, где за невысоким каменным бордюром на стороне закона, рядом с обвинителем и защитником встали Гайрон и Слай.
   Первым рассматривали дело двух воришек, пойманных в течении недели на рынке Галата. Крали они еду и немного, но попались уже в третий раз, что согласно закону о воровстве приравнивалось к серьезному преступлению и каралось десятью годами каторги. Прежде чем в зал вошли понесшие убытки торговцы и свидетели воровства, наместник Цвергберга взял слово и громко сообщил о том, что всех чья вина будет доказана отправят на каторгу в Цвергберг, где им придется заниматься вырубкой здоровых деревьев для создания границы между Скверным лесом и Долиной полумесяца.
   Судья вынес решение в каждом из десяти случаев не в пользу обвиняемых. После каждого приговора Гайрон предлагал каторжникам службу в центурии сроком в пять лет. Постель вместо соломы, амуницию вместо кандалов, сносное питание и даже жалование начиная с четвертого года. Девять из десяти согласились.
   Десятый - охотник чья вина состояла в том, что он не заплатил местным властям за разрешение на охоту, плюнул под ноги Гайроу, до того, как тот успел сделать ему предложение. Охотника оставили в кандалах и вместе с другими отведенного для наместника.
   Девять согласившихся служить принесли клятву перед штандартом центурии и получили предупреждение, что за дезертирство и не подчинение приказам, согласно законам империи, их ждет смертная казнь. Розги, а затем распятие или отсечение головы.
   Вечером наместник, его советник и оба телохранителя отправились праздновать первый успех в лучший трактир Галата. По дороге к центру города, спокойно шагая по тихим безопасным улочкам, Гайрон поделился со Слаем своим недоумением по поводу поведения Конуса Хорка.
   - Все никак не возьму в толк,- тихо негодовал наместник,- зачем Конусу чинить мне препятствия в деле с укреплением центурии?
   Его светник усмехнулся, пряча хитрую ухмылку в вечерней темноте.
   - Боюсь нам слишком много неизвестно о делах творящихся в здешних краях, но если мы будем предельно осторожны,- Слай сделал ударение на слове "мы",- то думаю сможем без кровопотери с нашей стороны распутать этот колючий клубок.
   - Вижу мне с тобой несказанно повезло,- остановившись у дверей трактира с чувством произнес Гайрон.- Но до сих пор не пойму, что это: невероятная удача или злой умысел.
   Хитрый лис сверкнул серого-голубыми глазами и улыбнулся в своей веселой беззаботной манере.
   - Не исключено, что и умысел, да,- отводя глаза в наигранном приступе совестливости, сказал он,- Но скажу наверняка, что определенно не злой, нет.
   - Как бы там ни было,- испытывающее глядел на советника Гайрон,- Сегодня ты мне очень помог и я благодарен!
   Гайрон протянул Слаю руку и оба крепко сжали друг другу предплечье в районе локтя.
  
  
   *Буцина - медный духовой инструмент в древнеримской армии.
  

Глава 14

Бойтесь лисиц - кур приносящих

  
   Дела у хозяина трактира, в который заглянули Гайрон со Слаем, а также тенью следующие за ними телохранители, по всей видимости шли хорошо. Столы были покрыты скатертями, как в лучших домах Ида, посетители ели и пили из медной посуды. В центре зала с потолка свисал бронзовый многосвечник из двух скрепленных между собой колец, выполненных в виде лозы с торчащими из нее шипами.
   Трактирщик невысокий добродушный толстячек с раскрасневшимся лицом посоветовал новым гостям нежную вырезку из мяса зажаренного на вертеле теленка. Вместо привычных лавок здесь стояли крепкие стулья с высокими спинками и резными подлокотниками. Примеряясь к такому стулу Ксен чуть не поставил свой громадный молот на ногу хозяина, но толстячок оказался юрким и вовремя отскочил.
   Пока компания ждала заказанный ужин, Гайрон погрузился в свои мысли, сосредоточено глядя на медные столовые приборы, Слай уставился в потолок прикидывая во сколько обошелся трактирщику бронзовый многосвечник, а Ксен и Трен разглядывали зажиточных горожан, неспешно наслаждающихся вкусным ужином. За соседним столом сидели двое торговцев громко обсуждавших ужасную привычку жителей города Сарта - скреплять сделку оплеванными ладонями.
   Выражая свое неодобрение самый громкий из этих двоих плюнул в овальное блюдо, в котором лежали оставшиеся после ужина кости. Трен сжал зубы и показал брату, что не плохо было бы стукнуть по пустому жбану этого невоспитанного горлопана, но Ксен поднял в ответ огромный кулачище, предостерегая младшего от обучения незнакомых людей хорошим манерам. Трен печально вздохнул и принялся разглядывать двух шустрых миловидных девиц, подливающих гостям вино и пиво.
   Потеряв интерес к "колючему" многосвечнику Слай посмотрел на задумавшегося наместника. Гайрон взял в руки двузубчатую медную вилку и прокручивая ее не отрываясь смотрел куда-то в центр стола, при этом мысли его блуждали где-то за пределами трактира.
   Слай подозвал одну из разливающих вино девушек и попросил подать им вина немедля. Вскоре четыре медных кубка наполнились до краев, и советник предложил выпить за удачный день. Очутившись внутри, виноградный сок быстро растекся по венам и мысли наместника вернулись в трактир, наполненный гулом довольных жизнью голосов.
   - Сегодня выдался вполне удачный день, нет поводов для грусти,- Слай еще раз ударил своим кубоком о кубок Гайрона.
   - Боюсь удачи в этом деле мало,- грустно усмехнулся наместник.- Без толкового центуриона наше пополнение так и останется кучкой жалких каторжников.
   - Если дело только в этом...- советник загадочно улыбнулся, а затем отпил добрую половину кубка,- То на этот вечер о грусти тебе, господин, придется забыть!
   - О чем это ты толкуешь?- подавшись вперед спросил наместник.
   - Я уже рассказывал, что перед поездкой в Галат постарался узнать как можно больше об этом городе?
   - Что-то такое припоминаю,- прищурившись ответил Гайрон.
   - Так вот,- растянув улыбку до ушей, продолжил Слай,- Был у меня в Иде знакомый, молодой писарь, уроженец Галата. В обмен на пару кружек пива он охотно ответил на все мои расспросы, добавив и того, о чем я совершенно не просил. Вы ведь знаете наверняка, мудрый господин, что многих людей пивом не пои, а дай только рот раскрыть и только уши подставляй.
   - Ближе к делу,- Гайрон нетерпеливо заерзал на стуле.
   - Так я и говорю,- Слай ухватил за юбку пробегающуюю мимо девушку и показал на опустевший кубок,- Писарь этот родился и вырос в Галате, пока он рос отец его служил в императорской армии, а вернувшись отсыпал отпрыску монет и отправил его в Ид учится праву. Но денег сыну хватил лишь на то, чтобы получить расположение нужных людей и скромное место в императорской канцелярии, но от цели стать законником молодой человек не отказался и сейчас копит необходимые для этого деньги. Отцу же он уже второй год передает весточки о том, что устроился помощником у одного из известных столичных законников.
   - И-и...- Гайрон начал терять терпение.
   - А суть дела в следующем,- продолжил Слай пригубив вновь наполненный кубок,- Отец этого писаря прошел шесть компаний, участвовал в подавлении мятежа Марка Келсия.
   - Да он должно быть глубокий старик!- разочарованно воскликнул наместник.
   - Совсем нет,- уверенно возразил советник.- Я взял на себя смелость и уже порасспросил кое кого. Об этом вояке говорят, как о толковом не бросающим слов на ветер человеке. Центурионом он так и не стал, но мечтал об этом всю свою жизнь...
   - Думаешь Галатец согласится принять звание центуриона, если узнает, что служить придется в Цвергберге?- с сомнением спросил Гайрон.
   - Сразу может и нет,- заговорщицки понизил голос Слай,- Но когда он узнает, что его сын так же как и он сам может из-за нехватки средств никогда не получить, то к чему стремится, а вы, господин наместник, предложите ему часть жалования вперед, то тут я, без сомнения, предвижу шанс на удачу.
   - Ну и пройдоха же ты!- воскликнул воодушевленный Гайрон, неосторожно расплескав вино из своего кубка.
   С довольного морщинистого лица советника улыбка не сходила до тех пор, пока черноволосая девица с длинной косой и не принесла горячую телятину. Все четверо жадно накинулись на нежное пахнущее острой приправой мясо.
   Девушка, подавшая телятину, ненадолго отлучилась, ловко выхватила кувшин с вином у одной из шустрых разливальщиц и вернулась обратно к столу наместника. Неторопливыми движениями она наполняла кубки и при этом сосредоточенным взглядом черных глаз внимательно изучала Гайрона и его спутников.
   Трен тщательно пережевывая мясо, посмотрел на нее с опаской, как голодной кот, опасающийся, что еду могут забрать обратно.
   - Простите за беспокойство, господин, но не вы ли наместник Цвергберга?-спросила девушка.
   Говорила она четко и голос ее звучал уверенно. Трен отложил мясо в сторону и до того, как Гайрон успел ответить поднялся из-за стола.
   - Ты это... Руки держи... На виду-то,- потребовал телохранитель.
   Девушка без страха смерила Трена взглядом и обратившись к Гайрону спросила:
   - Чего это он?
   Вместо наместника ответил едва сдерживающий смех советник:
   - Прости его,- с усмешкой сказал он,- С некоторых пор в приближении к наместнику молодых девиц вроде тебя, Трен, видит угрозу для жизни своего господина.
   - Еще чего!- обиделась черненькая,- У меня и в мыслях не было навредить, господину.
   - Не серчай, красавица,- примирительно сказал Трен,- Но ручонки сильно не раскидывай.
   Надув губы, девушка отвернулась от Трена и требовательно взглянула на Гайрона.
   - Да, ты правильно поняла, наместник это я,- улыбнулся тот.
   - Сегодня вы забрали из судильного дома охотника...- начала она.
   Толстячок трактирщик подошел к столу и отесняя девицу, спросил:
   - Она вам досаждает?
   - Нет,- улыбнувшись ответил Гайрон.
   - Иди ка ты, милая...- попытался отослать девушку хозяин.
   - Я желаю с ней говорить,- перебил его Гайрон.
   - Да?- удивился трактирщик.
   - Да,- с легким раздражением ответил наместник.
   Трактирщик учтиво сделал шаг назад и остановился, разглядывая многосвечник под потолком.
   - Но не хотелось бы,- надменно произнес Гайрон,- Чтобы мне досаждал кто-нибудь еще.
   Растерянно улыбнувшись, трактирщик тут же исчез среди посетителей.
   - Какое у тебя дело?- сухо поинтересовался наместник,- Говори скорей, я хочу спокойно насладиться ужином.
   - Он ни за что не станет имперским солдатом,- выпалила девушка.
   - Поверь мне, в Цвергберге и для каторжника найдется достаточно работы,- заверил ее Слай.
   - Но думаю, что я смогу его убедить. Он один из лучших охотников в Галате, в стрельбе из лука равных ему здесь не сыскать.
   - Неужели?- скрывая заинтересованность, скучающим голосом спросил Гайрон.
   - Да!- вспыхнула девушка,- Спросите здесь любого, он не раз выигрывал турниры. Вот только империю и в первую очередь легионеров он ненавидит самой лютой ненавистью.
   - Так какой же тогда от него толк?- пробасил Ксен.
   - Меня он послушает,- опустив глаза сказала девушка,- Он мой отец. Я смогу его убедить присоединится к вам, если возьмете меня в центурию.
   - О как!- моргнул Трен.
   - Девка в центурии...- неодобрительно проворчал Ксен.
   - А что ты умеешь?- спросил наместник у девушки, грозным взглядом. выразив телохранителю неодобрение.
   - Я стреляю из лука не хуже чем он, а в охоте, пожалуй что и посноровистее буду.
   - Насколько посноровистее?- не поверил Гайрон.
   - Настолько, что ускользнула там, где матерый охотник попался стражникам,- с вызовом ответила она,- Настолько, что пробралась в Скверный лес и целехонькой вернулась обратно.
   - Ведьма!- не удержался Трен.
   - Прикуси язык!- шикнул на него Слай и завертел головой.
   К счастью пьяные посетители были заняты собственными разговорами и не обращали на компанию наместника внимания.
   - Если уверена, что сможешь подтвердить свои слова,- тихо сказал Гайрон,- То приходи завтра в третий дом в квартале...
   - Я знаю - куда идти,- перебила его девица.- Завтра вы, наместник, и эти неучтивые господа убедитесь, что я говорю правду.
   - Как твое имя, красавица?- поинтересовался Слай.
   - Кайна Мерат,- гордо ответила девушка.
   - Ты с востока?- спросил Слай.
   Кайна развернулась, не удостоив его ответом и пошла в сторону кухни.
   - Девка в центурии...- покачал головой Ксен.
   - Я не знаю ни одного закона, который бы это запрещал,- рассматривая медный кубок блеснул знанием имперского права советник.- У северных племен женщины часто встают плечом к плечу со своими мужчинами. Да и в империи бывали случаи, когда женщины не то что служили в легионе, но и становились центурионами. Лидия Мертиция к примеру...
   Слай поставил кубок на стол и потер разгоряченный вином лоб.
   - Я хорошо запомнил этот прецедент,- глядя прямо в глаза недовольному Ксену, продолжил советник,- Она заслужила почет и уважение в одной из центурий третьего северного легиона, а когда в битве под Мертицием их центурион пал, она повела людей за собой. После того, как битва была выиграна Идан Второй лично утвердил ее в звании.
   Ксен недовольно фыркнул и отвернулся.
   Покачиваясь от нескольких опустошенных кувшинов вина Гарон молча переставлял ноги в сторону восточного квартала жестянщиков. Немного впереди ровной походкой шел Слай, удержавшийся от лишних кубков. Закинув боевой молот на плечо, первым как обычно шагал Ксен, а его брат замыкал процессию.
   - Послушай,- Гайрон положил руку на ключицу Слая, язык наместника немного заплетался,- Как бы чисто и красиво ты не вытягивал всою пресню... Песню свою... Мня тебе не провести.
   Наместник ненадолго замолчал, вытянув лицо на встречу прохладному ночному ветерку. Несмотря на непослушный язык ясность мысли он все же не потерял.
   - Простой писарь с таким знанием имперского права - это еще куда ни шло,- Гайрон крепко сжал ключицу советника, от чего тот остановился и немного присел,- Но не за что не поверю, чтобы пройдоха с такой головой как у тебя залез в постель не к "той" женщине.
   Слай ловким движением освободился от захвата наместника. Гайрон потерял равновесие и чуть не пропахал носом булыжник мостовой, но советник успел его удержать.
   - В очередной раз приклоняюсь перед вашей проницательностью, господин,- улыбнулся Слай,- В Цвергберге я преследую свои никак не пресекающиеся с вашими цели. Я и дальше обещаю быть максимально полезным, с одной только просьбой с моей стороны...
   - Чего ты хочешь?- грубо спросил Гайрон.
   - Хочу, чтобы в свое время и вы ответили мне услугой,- без тени улыбки произнес советник,- Даю слово, что речь не пойдет ни очень незаконном или богомерзком.
   - Достань мне центуриона,- холодно произнес Гайрон,- И проси о чем хочешь...
  

Глава 15

Золотой легион

   Шел третий день пребывания Гайрона в Галате. После завтрака наместник вместе с советником и здоровяком Ксеном отправился к отставному легионеру, рекомендованному Слаем в качестве центуриона.
   Старый Рибо занял свой пост за столом у ворот и задремал, не заметил, как перед ним выросла бородатая гора.
   - Я это...- прогрохотала гора.
   Рибо открыл глаза и чуть не свалился со стула. Перед ним стояла огромный детина с длинными светлыми волосами и короткой, но густой бородой. Ростом он немного уступал Ксену, но в плечах был заметно шире. Поверх грязной рубахи на нем висел кожаный, сомнительно пахнущий фартук. Штанины на его широких ногах были закатаны до колена, открывая лодыжки, огромные икры и босые перемазанные навозом стопы.
   - Здесь легионеров набирают?
   Голос у гиганта был ниже, чем у Ксена и гремел, как гром над горной грядой.
   - Здесь, здесь,- запричитал Рибо, чуть не опрокинув чернильницу,- Хочешь присоединиться к центурии?
   - Ага...
   - Грамоте обучен?- спросил Рибо проверяя кончик пера.
   - Не-а...- ответила гора.
   - Не беда. Как тебя записать?
   - Чего?- не понял доброволец.
   - Звать тебя как?- улыбнулся Рибо.
   - А-а,- вырвался из-под бороды очередной раскат грома,- Звать меня без надобности, я же сам сюда пришел...
   - Имя свое скажи, дубина?!- не выдержал один из караульных.
   - А-а, так имя то мое - Гален.
   - Голем?- не расслышал старик.
   - Ну... Да...- почесал затылок детина.
   - Голем и есть!- засмеялись караульные,- Здоровый с каменной башкой!
   Не понимая сути веселья голем улыбнулся и поддержал легионеров добрым грохочущим смехом. Рибо дождался пока выросшая перед ним глыба перестанет сотрясаться и протянул ему перо:
   - Нарисуй здесь крест,- старик указал на бумагу с одним единственным именем в самом верху,- И можешь считать себя легионером.
   Голем взял перо, но прежде чем нарисовать крест уточнил:
   - А кормить будут?
   - Будут, будут,- нетерпеливо заворчал Рибо.
   - Такого попробуй прокорми!- продолжали шутить легионеры.
   Гален поставил крестик напротив имени Голем и довольный принятым решением погладил светлую густую бороду.
   - Фартук оставь вон там,- Рибо брезгливо махнул рукой в сторону забора, подальше от себя,- И добро пожаловать в центурию!
   Тем временем Гайрон стучал в дверь маленького одноэтажного дома с серой наскоро обожженной черепицей. Здесь в южном квартале жили простые Галатцы: ветераны, наемные работники и слуги зажиточных горожан.
   Дверь открыл седой подтянутый мужчина. На его сухом лице с горбатым от переломов носом застыл отпечаток многолетней дисциплины и выдержки. Цепким, внимательным взглядом он осмотрели наместника, затем советника и здоровяка телохранителя. Если бы Гайрон не знал, что перед ним простой солдат, он бы принял его за отставного центуриона.
   - Вы Гарет Перт?- спросил Гайрон.
   - Может и я...- уклончиво ответил мужчина, настороженно взирая на гостей из-под седых косматых бровей.
   - У нас есть весточка для Гарета от его сына Перта,- сказал Слай.
   - Ну тогда Гарет это я. Сколько чести. Целая делегация,- взгляд черных глаз ветерана задержался на блестящем знаке наместника,- Что ж проходите...
   За дверью скрывалась всего одно просторное помещение. Внутри чувствовался военный дух. Ничего лишнего. У правой стены стояла небольшая каменная печь, посереди дома квадратный стол с двумя короткими лавками, в дальнем левом углу кровать и высокий шкаф с одной дверцей прямо напротив входа. Справа от шкафа широкое окно, свет проходящий через него, хорошо освещал жилище Гарета.
   - Дом небольшой,- посетовал Гарет,- Зато собственный. Жаль моя жена не дожила до этого светлого дня... Вы новый наместник Цвергберга?
   Гарет указал на знак прикрепленный к отвороту жилета Гайрона.
   - Так и есть,- подтвердил Гайрон.
   - Знали бы вы какого шороха навели, появившись третьего дня у южных ворот,- Гарет негромко рассмеялся.
   - Да?- удивился Гайрон.
   - В трактире Чудной Конь с момента вашего первого появления люди делают ставки.
   - На что ставят?- поинтересовался наместник.
   - Я вам вот что скажу,- сдержанно засмеялся Грет,- Когда вы появились у южных ворот десяток бездельников кинулись к трактирщику с радостными криками. Они ставили на то, что вы дадите деру еще до появления полной луны. Но стоило глашатаям заикнуться о том, что вы набираете людей, как их радость угасла подобно костру под сильным ливнем. Видели бы вы их рожи! Теперь все ставят на то, что вы ретируетесь до начала следующего года.
   - Забавное совпадение,- оживился Слай.
   - Чего?- не понял Гарет.
   - Мы с наместником тоже кое-о чем поспорили и в доказательство своей уверенности в правоте, господин поставил значительную сумму.
   - В чем суть спора?- заинтересовался ветеран.
   - Об этом позже...- вздохнул Слай,- Сначала нам следует завершить дело, которое нас привело.
   - Конечно!- воскликнул Гарет,- Как там поживает мой ученый сынок?
   - Устроился он в Иде, должен я заметить, неплохо, но-о...- Слай немного замялся.
   - Что еще?- нахмурился Гарет,- С ним приключилось что-то недоброе?
   - Нет, что вы,- поспешил успокоить его советник,- Ничего страшного, вот только законник, у которого он был помощником безвременно усоп, а Перт, не успел к этому времени закончить обучение. Изучать право в столице нынче дорого, боюсь, если в ближайшее время ему не помочь то-о...
   Слай прервался и вздохнул так, как будто боги возложили на его голову все беды мира.
   - Все что у меня оставалось,- Гарет вытянулся, как будто встал в строй и натянул на лицо маску неунывающего воина,- Я истратил на этот дом и...
   - А теперь!- громко перебил ветерана советник,- Самое время поведать вам о нашем споре.
   Гарет промолчал. Словно на смотре он сжал зубы и уставился прямо перед собой.
   - Я кое-что слышал о вас, доблестный Гарет Перт, и я призываю богов в свидетели, что не на минуту не сомневался в том, что сказал сегодня утром наместнику.
   Слай посмотрел на "непробиваемого" ветерана и, широко улыбнувшись, продолжил.
   - А сказал я следующее: Гарет Перт прошел шесть военных компаний. В Галате про него говорят, что он четный, мужественный и находчивый человек и я уверен в том, что он обязательно придумает, как помочь своему сыну, остановившему в шаге от своей заветной цели.
   Седые косматые брови Гарета приподнялись.
   - На что наместник, не судите его строго, он ведь ни капли о вас не знал, ответил, что Гарет Перт должно быть уже отвоевал свое и теперь ни на что не годиться, а стало быть сыну его больше не на что надеяться.
   Твердый взгляд ветерана дрогнул, как будто неистовое полчище врага, сея смерть, без труда смяло первую когорту*.
  
  
   *В Римской империи при Августе состав когорты включал в себя 555 пехотинцев и 66 всадников, кроме того, в первой когорте было удвоенное число воинов.
  
  
   - И знаете, Гарет, что он поставил на кон в подтверждение своих слов?
   - Что же?- дрогнувшим голосом спросил Гарет.
   - Не больше не меньше, чем жалование центуриона за два года разом!
   Глаза ветерана расширились, он поперхнулся и закашлялся.
   - Гайрон из дома Рэм,- Слай подражая актерам на сцене амфитеатра - вытянул руку и раскрытой ладонь указал на наместника,- Добрый молодой человек, но мой долг, как советника - научить его, что уверенность и напор не всегда лучшее средство для взятия крепостей. И чтобы он лучше усвоил этот урок, я просто обязан победить в этом споре и прошу вас, любезный Гарет, помочь мне.
   - Чем же я могу помочь?- удивился ветеран.
   - Что если я предложу вам присоединиться к нашей центурии в звании центуриона?- ответил Слай,- Подыграйте мне в этой партии! Если вы, мудрый мой Гарет, дадите свое согласие, то я обещаю передать прямо вам в руки сумму, которой так неразумно распорядился мой господин. Все что вам останется - это честно отработать деньги, но при этом я возьму себе четвертую часть, чтобы хоть как-то ощутить радость победы.
   Гарет открыл рот, но слова застряли у него в горле. Ксен замер у двери, выпучив глаз, не веря при этом своим ушам. Брови Гайрона поползли вверх, и он еле удержался от того, чтобы не расхохотаться прямо на глазах зверя, застывшего в шаге от ловушки с приманкой. Слай с улыбкой превосходства обвел присутствующих взглядом.
   - При этом, уверяю вас,- довольный эффектом от своей речи продолжал старый лис,- В выигрыше останутся все!
   - Это как же?- недоверчиво усмехнулся Гарет.
   - Судите сами!- Слай поднял две раскрытые ладони словно в каждой из них держал чашу весов.- Вы, Гарет, получаете внушительную сумму и следовательно возможность помочь своему единственному сыну воплотить в жизнь то, к чему он стремится. Я получаю четвертую часть от нашего общего выигрыша, что тоже не мало, а наместник хороший урок и уверен одного из лучшего центурионов во всей имперской армии, которым вы могли бы стать...
   Гарет отошел к окну и некоторое время молчал, взвешивая все за и против. Снаружи прогрохотала телега. Возница во весь голос грозился продать старую клячу, а деньги пропить в Чудном Коне или поставить их на то, что наместник уберется обратно в Ид еще до того, как пойдут осенние дожди.
   Гарет решительно обернулся.
   - Если вы заплатите мне за два года вперед,- сказал он,- То я согласен спустится в сетр, перевернуть там все вверх дном и притащить оттуда за рога самого Сеттарха! Но деньги я хочу получить в свои руки. Я уж найду надежный способ передать их Перту.
   - Как насчет моей доли,- напомнил ему Слай.
   - Получите ее, господин, как только деньги окажутся у меня.
   Ветеран согласился на два года службы, но не более того. Он попросил три дня на то, чтобы навести порядок в делах и позаботиться о передачи денег сыну в Ид.
   Наместник возвращался в квартал жестянщиков в хорошем расположении духа. Подходя к воротам, он уловил запах навоза с примесью какой-то отвратительно навязчивой кислятины. Запах исходил от лежавшего у забора кожаного фартука.
   - Что это?- спросил Гайрон у Рибо.
   - Пожитки добровольца,- ответил слуга.
   - Добровольца?,- оживился наместник.- Сколько их пришло сегодня?
   - Один,- опустив глаза ответил Рибо,- Но еще двое хотят вступить в центурию и ждут вас во дворе.
   - Сжечь!- Гайрон кивнул в сторону фартука,- Пока сюда со всего Галата мухи не слетелись.
   Сразу у ворот наместника ждали двое. Преобразившаяся девушка из трактира и одетый без изысков невысокий крепкий мужчина с редеющими черными волосами, приплюснутым носом и озабоченным взглядом светло коричневых глаз.
   Кайна Мерат смотрела на Гайрона как голодный коршун. Она собрала волосы и плотно стянула косу, полностью открыв овальное лицо, высокий лоб и уши со слегка вытянутыми мочками. Ее красные слегка пухлые губы растянулись в самодовольной ухмылке, когда она прочитала в глазах наместника, какое впечатление ей удалось произвести.
   Оделась она в свободные не стесняющие движения штаны из темной ткани, блузу с плотно стянутую шнуровкой на груди и воротник переходящий в капюшон. На ноги Кайна натянула высоки почти до колена сапоги. Последними деталями ее преображения были колчан за спиной и короткий лук в левой руке.
   Наместник коротко поприветствовал девушку и нарочно заговорил сначала с мужчиной. Звали того Камор Керт. Камор сразу рассказал о том, что он отличный кузнец и главная его страсть это мечи, и как любой уважающий себя оружейник он неплохо обращается со своими изделиями.
   Гайрон тут же предложил ему сразиться с одним из легионеров используя палки вместо учебных мечей. Двигался Камор, как настоящий довольно ловко. Прежде чем выбранный наместником легионер успел понять, что происходит Камор оказался у него за спиной и крепко приложил соперника палкой меж лопаток. Наместник приказал второму легионеру взять палку и атаковать Керта вместе с товарищем с двух сторон. Оба легионера действовали осторожно, но уже при втором выпаде пропустили по критичному удару. Одному досталось по шее, второго Камор ткнул прямо в солнечное сплетение.
   Выражая одобрение Гайрон три раза хлопнул в ладоши.
   - Неплохо,- бесстрастно произнес он.- А смог бы ты научить этому новобранцев?
   - Этому вряд ли,- усмехнулся и тут же потупил взгляд Камор,- Но думаю мог бы научить их, как не умереть от первого и может быть даже второго удара в бою.
   Гайрону сразу понравился этот толковый и в то же время скромный человек, но Камор хотел поступить на службу на особых условиях. Он запросил вперед жалование за два с половиной года. Пока Камор рассказывал о том в каком положении он и его брат оказались, наместник думал о том, что платить жалование вперед стратегия весьма сомнительная, особенно, если речь идет о легионере, который может погибнуть в первом же бою.
   Камор и его брат были лучшими кузнецами в своей провинции, но им хотелось большего, они стремились делать такое оружие и доспехи, за которые состоятельные всадники имперской конницы согласятся заплатить высокую цену. Задумав это, братья, как настоящие мастера, принялись осуществлять задуманное. Продали кузницу и дом вместе с хозяйством и отправились в Галат, обучаться секретам высшего мастерства.
   Какого же было их удивление, когда собранных денег не хватило на плату за обучения даже для одного. Но они не отчаялись и принялись соображать, где достать необходимую сумму.
   Проведение богов не заставило себя долго ждать. Услыхав одного из глашатаев, горланивших на улице о наборе в центурию Камор тут же прикинул, что может продать свои умения наместнику и помочь тем самым старшему стать лучшим в империи мастером. Потом, когда его служба окончиться он и сам присоединится к брату и будет перенимать у того опыт и освоенные секреты.
   Подсчитывая в голове сколько серебра с учетом того, что он получил от Луки Вирта - осталось и как надолго их хватит, Гайрон с грустью подумал о том, что помощь проведения богов не помешала бы и ему самому. Наместник пообещал Камору подумать о его предложении и дать ответ через несколько дней.
   Радуясь первым успехам Гайрон держал мысли о финансовой стороне дела в стороне, но сейчас глядя на десяток новобранцах, играющих в карты возле палатки, он всерьез задумался об экипировке, оружии, инструментах и предметах солдатского быта.
   Ксен увидел отстраненное состоянии наместника и решил лично испытать Кайну. Расстояние от ступенек, ведущих в дом, до ворот составляло двенадцать шагов. Ксен отправил девушку к дому и указал на смотровое окошко ворот.
   Девушка поднялась по ступеням, завела руку за голову и разворачиваясь лицом к воротам, вытащила из колчана стрелу. Размеренным движением она подняла лук, вложила стрелу, тремя пальцами натянула тетиву, приложив их подбородку, и продолжая отводить пальцы к уху плавно отпустила тетиву. Со звуком гвоздя, вбиваемого в доску, выпущенная стрела ударила в центр смотрового окна.
   - Неплохо,- подражая Гайрону сказал Ксен.- Но так я и сам могу....
   Оглядевший вокруг, Ксен окликнул одного из новобранцев, которому пошла карта.
   - Эй, рекрут,- позвал Ксен,- Будь любезен, тащи сюда свою задницу.
   Худощавый парень с черной шапочкой, прикрывавшей макушку, что-то недовольно пробурчал, положил карты и не спеша подошел к телохранителю.
   - Дай сюда,- Ксен бесцеремонно сорвал с него грязную шапку.- Она тебе больше не понадобиться.
   Парень попытался что-то возразить, но Ксен прикрыл ему рот своей огромной клешней.
   - Исчезни.
   Загаданное телохранителем желание тут же исполнилось.
   - А теперь попади вот в это,- сказал он Кайне и что есть сил зашвырнул шапку в небо.
   Девушка улыбнулась. Молниеносным движением она выхватила из колчана стрелу. Свиснув разрезая воздух, стрела настигла указанную цель, проткнув ее насквозь. Отвлекшиеся от карт новобранцы восхищенно заохали, кто-то даже присвистнул.
   На этот раз ей удалось удивить Ксена, но реакция наместника Кайну смутила. Холодным, отстраненным взглядом он смотрел куда-то сквозь нее.
   - Ну, что?- спросила она заглядывая Гайрону в глаза,- Гожусь я для вашей центурии?
   - Что?- отвлекся от невеселых мыслей наместник,- А-а... Да, пусть Рибо ее запишет.
   Отвечая девушке, наместник ощутил тяжесть в груди, и он прекрасно понимал, что эта тяжесть только предвестник. Пройдя мимо лучницы, Гайрон вошел в дом и начал подниматься по ступеням на второй этаж.
  

Глава 16

Орден шести сестер

"Была тьма и был хаос.

Но постоянство тьмы и неопределенность хаоса

не позволяли найти идеальное решение уравнения.

Так во тьме запылали звезды и появился свет,

так из хаоса возник порядок.

Но не следует возносить свет над тьмой,

как и не следует считать порядок сильнее хаоса.

Если идеальное решение снова ускользнет -

светила угаснут и останется лишь тьма,

порядок рухнет и останется лишь хаос.

Это происходит вновь и вновь,

порядок рушится, светила гаснут,

но на их месте возникают новые.

Поиск решения продолжается..."

(Книга Шести Стихий

Глава первая)

  
   Воспользовавшись отсутствием в Галате проблем с дровами, Гайрон приказал Рибо подготовить ванну. В доме на первом этаже имелась отдельная комната с углублением в полу. В подвале под ней стояла печь. Взяв в помощники хмурого Драйка, старый слуга наполнил резервуар, из которого горячая вода подавалась в каменную ванну, и развел огонь.
   Облокотившись о стену, Гайрон погрузился в воду по плечи и с наслаждением следил за тем, как усталость покидает его тело. Подобно пару, поднимавшемуся сейчас над водой, в голове наместника клубились мысли о деньгах. Деньгах, которых ему не хватало для оснащения центурии и восстановления форта.
   Наместнику удалось убедить себя, что сегодня ему не найти ответы на волнующие его вопросы. Устало прикрыв глаза, он полностью отдался расслабляющему эффекту горячей воды. Почти сразу накатила волна сладкой дремы, но на границе, за которой начинался глубокий сон его потревожил скрипучий голос Рибо.
   - К вам пришили, господин,- доложил слуга.
   - Кто там еще?- не открывая глаз спросил Гайрон.
   - Какой-то бродяга, господин,- ответил Рибо,- Он сказал, что это очень важно и передал вот это.
   - Что там?- Гайрон открыл глаза и приподнялся из воды.
   Слуга подошел и положил на пол перед наместником грязную тряпицу. В два движения Рибо развернул ее, и наместник увидел небольшой нож без деревянных накладок рукояти. Он видел его один раз мельком, но увидев снова сразу узнал. Именно на этом лезвии отразились солнечные лучи в то утро, когда рыжая незнакомка заставила его устыдиться собственного слабоволия.
   - Впусти этого бродягу,- приказал наместник,- я хочу с ним говорить.
   Рибо привел бродягу и Гайрон попросил слугу удалиться. Босой, грязный в рваной одежде бродяга стоял на пороге, переминаясь с ноги на ногу.
   - От кого ты получил эту вещь?- спросил Гайрон.
   - Рыжая велела передать, что хочет встретиться,- выпалил бродяга,- Приходи один без свиты. Пройдешь кладбище, что за северными воротами повернешь налево меж двух высоких сосен, шагов через триста найдешь поляну с сухим пнем у правого края. Жди там...
   Бродяга умолк и затрясся так, как будто все его мышцы разом скрутило сильной судорогой. Он отступил к стене, его тело начало чернеть и на глазах у изумленного наместника бродяга превратился в высокую тень. Точно такую же Гайрон видел в Цвергберге, когда, проснувшись среди ночи, застал ее над малым цвергом. Тень быстро скользнула по стене к двери и исчезла.
   Гайрон позвал Рибо и велел приготовить одежду, не ответив на вопрос слуги о том куда подевался посетитель. Приказав Ксену с Треном оставаться в доме, наместник накинул на себя дорожный плащ и вышел за ворота на темную замощенную булыжником улицу.
   Миновав квартал жестянщиков, он свернул в переулок лавочников протянувшуюся от восточной стены к центральной рыночной площади. Двери и ставни лавок закрывались засветло и в отличие от Ида в Галате не поставили ни единого фонаря. Сжав рукоять малого цверга, Гайрон быстро шагал по пустому переулку, постоянно оглядываясь, чтобы никто не застал его врасплох.
   Повернув направо у рыночной площади, наместник поспешил к северным воротам, которые, как и южные, каждый день затворяли на ночь. Стражники уже успели прикрыть одну створку, когда Гайрон выскочил из темного переулка, заставив их вспомнить всех почитаемых в Галате богов разом.
   На вопрос о причине столь поздней прогулки Гайрон грубо ответил, что дела наместника императора ни коем образом не касаются караульных.
   - Если к утру он не вернется,- прошептал один из стражников закрывая вторую створку ворот,- То в моем кармане зазвенят сразу десять серебряников. Говорил я тебе, что даст деру еще до полной луны...
   - Поглядим еще,- проворчал другой.
   Полоска света от факелов на городской стене осталась позади. Пока Гайрон шел по открытой местности мимо кладбища света звезд и убывающей луны ему хватало, но как только над головой сомкнулись ветви деревьев продвигаться дальше стало невозможно. Наместник достал из-под плаща суму, извлек из нее масленую лампу размером с кубок для вина, толстое стекло, одевавшееся сверху и огниво.
   Он положил трут на кремень, несколько раз ударил кресалом по камню и трут сразу загорелся. Огонь быстро передался промасленному фитилю лампы. Гайрон надел на лампу стекло, спрятал огниво обратно и, вытянув руку с лампой перед собой, осторожно пошел дальше.
   Среди лиственных деревьев, росших вокруг Галата найти две высоких сосны не составило труда даже в темноте. Гайрон сошел с дороги в указанно месте и через триста шагов, как и обещала тень, он нашел поляну. Проверять в темноте, есть у правого края поляны сухой пень, наместник не стал.
   Время шло, но никто не появлялся. Тогда наместник все-таки пошел к правому краю поляны и пройдясь вдоль деревьев нашел старый трухлявый пень.
   Запас масла в небольшой лампе был невелик и Гарйрон задул огонь и поставил лампу на пень. Закутавшись в плащ, он стал терпеливо ждать, вспоминая встречу у реки. Рыжая задела не только его совесть и гордость. Думая о ней, он испытывал легкое нетерпение, вызванное желанием увидеться с ней вновь.
   Он пытаясь услышать хоть что-нибудь. Звук шагов, хруст веток или хотя бы шелест листьев, но поляну окутала тишина.
   Внезапно вдалеке закричала сова. Гайрон отвлекся, посмотрел в ту сторону откуда донесся крик и вздрогнул от раздавшегося за спиной голоса.
   - Тебе повезло, что я не желаю твоей смерти.
   Без сомнения, это была она - наглая рыжая девчонка снова попыталась его задеть.
   Гайрон обернулся и увидел сгустившуюся темноту в двух шагах от себя.
   - Положи руку мне на плечо и осторожно ступай следом,- сказала девушка и подошла на шаг ближе.
   Гайрон протянул руку и ощутил ткань плаща. Девушка развернулась, так что он оказался слева от нее и медленно пошла в чащу. Осторожно перебирая ногами, наместник зашагал следом.
   Он восемь раз споткнулся, но в итоге приноровился к такому способу передвижения и больше не давал поводов для ее коротких смешков. Гайрон насчитал почти шестьсот шагов к тому моменту как они остановились. Девушка дернула плечом, и он убрал руку. Она наклонилась к земле и что-то подняла.
   - Осторожно, здесь ступени,- предупредила она.- Иди вперед.
   Гайрон аккуратно нащупал первую ступеньку носком сапога, встал не нее, затем нащупал вторую. Медленно, проверяя насколько тверда опора впереди, он спустился вниз, насчитав при этом восемнадцать ступенек.
   Гайрон не услышал ни звука, но по тому, как сверху перестало задувать понял, что девушка закрыла вход. Ее легкие шаги быстро приблизились и пройдя мимо, она слегка задела его плечом.
   - Теперь можно зажечь огонь,- тихо сказала девушка.
   В четырех шагах от них на левой стене вспыхнул факел, чуть дальше на правой вспыхнул второй. И так одни за другим зажглись восемь штук, осветив светом длинный каменный коридор.
   Гайрон посмотрел на девушку при свете факелов. Коричневый суженый в талии плащ плотно облегал фигуру предавая ей форму песочных часов. Широкий капюшон прикрывал голову, скрывая от наместника лицо.
   - За мной,- сказала она.
   Они прошли коридор и оказались в просторном круглом зале с высоким потолком. Вдоль стен здесь стояли каменные постаменты метра в полтора высотой, на каждом из них покоилась чаша с полыхающим в ней красным огнем. Напротив входа, ближе к противоположной части помещения спинками к двери полукругом стояли шесть каменных кресел. В стене за креслами в чреве камина горели поленья. Камин выглядел угрожающе, его выложили в виде ворот с угрожающего вида шпилями на верхней части арки и черной чугунной решеткой, изображающей закрытые створки.
   - Выбирай любое и присаживайся,- сказала девушка указав на кресла.
   Стук каблуков наместника эхом отразился от стен. Шагов девушки, шедшей следом, Гайрон не слышал. Он подошел к креслам и увидел, что на каждом из них лежала шкура неизвестного ему животного с густым длинным мехом, а на спинках есть изображения. Каждое изображение состояло из шести коротких выбитых в камне линий.
   На первом кресле слева угадывались очертания пламени, на втором изобразили гору, на третьем по центру высокой, одну за другой, выбили шесть одинаковых вертикальных, на четвертом в случайном порядке под разными наклонами бороздки были "разбросаны" по всей спинке, на пятом красовалась вытянутая капля, на шестом спираль.
   - Что означают эти символы?- спросил Гайрон.
   - Сейчас это не важно,- ответил девушка,- Ты можешь расположиться на любом из этих кресел.
   Гайрон выбрал кресло с шестью вертикальными линиями в ряд. Девушка прошла к камину и развернулась лицом к наместнику. Одним движением она скинула с себя плащ представ перед ним в обнаженном виде. От неожиданности Гайрон вскочил на ноги.
   - Не вздумай приближаться!- грозно сдвинув брови, предупредила рыжая.
   Нащупав руками подлокотники, Гайрон медленно сел.
   - Это святилище ведьм,- сказала девушка.
   Длинные огненно-рыжие волосы прикрывали ее грудь, но, когда она подняла руки обводя зал Гайрон не смог удержаться от того, чтобы не взглянуть на открывшийся вид.
   - Благодаря защитным обрядам, проводившимся здесь в течении сотен лет ни один маг или колдун не сможет найти это место. Тут мы всегда сможем говорить не опасаясь, что нас услышат не те уши. А я как хранительница, согласно давнему обычаю, могу находиться здесь только в своем естественном одеянии.
   Девушка провела внешними сторонами ладней вдоль тела.
   - Я тоже должен раздеться?- с опаской спросил Гайрон.
   Девушка громко рассмеялась. Поленья в камине запылали ярче, ее волосы подсветились сильнее и на мгновенье Гайрону почудилось, что они превратились в языки пламени.
   - Нет, оставь свою одежду на себе,- ответила она.- И не смей думать, что я хочу тебя соблазнить.
   Гайрон опомнился и перестал на нее глазеть.
   - Тебе не обязательно отводить взгляд,- усмехнулась рыжая,- Просто перестань пялиться на меня как на невиданную диковину.
   - Я просто...- смутился Гайрон,- Это необычно...
   - Моя нагота тебя смущает?
   - Нет,- справившись со смущением, ответил Гайрон.- Просто там откуда я родом не принято, чтобы девушка принимала гостей в таком виде?
   - От чего же?- лукаво улыбнулась рыжая.
   - Нагота порождает развратные мысли, а разврат одна из противоположностей добродетели и боги не велят...
   - Прекрати!- рыжая замотала головой и зажала уши ладонями.- Не могу слышать этот бред! Развратные мысли порождает не нагота, а гнилая труха в головах, засоренных противоестественным стыдом и нелепыми запретами.
   - Но...- попытался возразить Гайрон.
   - Ни каких "но"!- резко запротестовала рыжая.- Если ты посмотрел на женщину и у тебя возникло влечение - это естественно, в этом нет ничего постыдного. Такова природа! Другое дело, если ты тут же сделаешь ее предметом вожделения и поплывешь по течению развратных мыслей. Но виной тому не женщина и ее нагота, не влечение или что-то еще, а неумение быть хозяином в своей голове. Запреты и порицание наготы - преступления против природы и естественного порядка вещей, а когда естественный порядок нарушен - темное и опасное начинает копиться в душах тех, кто следует по этому пути.
   - Может ты и права,- неожиданно для себя согласился Гайрон.- Как твои имя?
   - Игнис,- ответила девушка.
   - Зачем ты хотела встретиться со мной, Игнис?
   - Хочу предложить тебе сделку,- Игнис подошла к крайнему левому креслу с изображением пламени и забралась на него с ногами, контакт с мягкой шкурой покрывавшей каменную поверхность доставил ей куда больше удовольствия, чем холодный пол,- Я слышала ты набираешь центурию...
   - Хочешь вступить?- устало спросил наместник,- Только учти, что платить вперед я не намерен.
   - Условие так себе,- Игнис поправила волосы и они перестали закрывать грудь, но она тут же положила руки на подлокотник прикрыв ими смущающую Гайрона наготу,- Так что я откажусь и осмелюсь предположить, что твоя затея потребует внушительных затрат.
   Гайрон промолчал.
   - А что если я предложу тебе золото в обмен на одну услугу?
   Гайрон заерзал, ножны неудобно уперлись в левую стенку кресла, он начал их поправлять и неуклюже наткнулся животом на рукоять меча. Он охнул и немного согнулся. Игнес молча со спокойной улыбкой наблюдала за его возней.
   - Все зависит от того, сколько золота и за какую услугу ты готова предложить,- сев наконец ровно, ответил наместник.
   - Мне нужно кое-что из Скверного леса,- рыжая быстро подняла руку в предостерегающем жесте,- Не спеши отказываться, вместе с этой вещью спрятаны четыре слитка чистого золота, отлитых по имперскому стандарту. Я расскажу тебе где ты сможешь их найти, если по возвращении вместе с интересующей меня вещью ты отдашь мне половину.
   - Мало кто возвращается из Скверного леса...- задумчиво произнес Гайрон.
   - Два слитка,- повторила Игнис,- Одиннадцать килограммов золота в каждом.
   - Тащить через Скверный лес придется все четыре,- прикидывал наместник,- Мулов, а тем более лошадей туда никакими приманками не затащишь.
   - Хорошо,- Игнис села прямо и сложила руки на груди,- Три слитка тебе и один мне.
   - А что лежит вместе с золотом?- спросил наместник.
   - Камень, который хранит в себе память о силе и величии ведьм,- ответила она.
   Игнис одним рывком соскочила с кресла и прошлепав босыми ногами по полу, подошла к Гайрону. Вид обнаженной девушки, оказавшейся так близко снова смутил его, но в этот раз он не подал вида. Она вытянула руку и в ее ладони он увидел круглое золотое украшение. Три изогнутых золотых полоски исходили из центра и закручивались, образуя три одинаковых по размеру спирали.
   - Одна из таких завитушек, только больше и вытесана из обычного камня.
   - И ты готова отдать за это три слитка золота?- удивился Гайрон.
   - Это святая для ведьм реликвия,- ответила Игнис, возвращаясь к своему креслу покачивая бедрами при каждом шаге.- И потом золото мне самой, все равно, не забрать.
   Гайрон невольно проводил ее взглядом, но смог удержаться и не погрузиться в поток развратных мыслей. Он некоторое время сидел молча, обдумывая плюсы и минусы ее предложения. Огонь в чашах вдоль стен немного поугас, в зале стало темнее. Треск поленьев в камине как будто отдалился и вокруг наместника образовалась тишина.
   - Я готов принять сделку,- наконец решил он.
   Света тут же прибавилось. Поленья затрещали с удвоенной силой.
   - Так тому и быть. Но помни - со Скверным лесом у жителей Галата связаны самые темные суеверия и следует быть осторожным при выборе проводника, если такой вообще найдется.
   - Я понимаю,- кивнул Гайрон.
   - До рассвета в город тебя не пустят,- сказала Игнис зевая,- так что до утра можешь остаться здесь, а утром я расскажу как найти тайник. Следуй за тенью, он проводит тебя в комнату, где ты сможешь отдохнуть.
   - Эта тень она что...- начал было наместник.
   - Всему свое время,- перебила его Игнис.- Вон там.
   Она указала на стену в правой части зала, где открылась ниша, а рядом с ней выросла высокая тень. Гайрон поднялся, бросил беглый взгляд на обнаженное тело собеседницы и погрузившись в поток мыслей о предстоящем деле последовал за тенью.
   Как только ниша в стене закрылась за спиной наместника, с другой стороны зала открылась другая. Оттуда появились еще четыре девушки. Как и Игнис они были абсолютно голыми, и длины волос каждой хватало, чтобы прикрыть грудь.
   Справа от Игнис села девушка с каштановыми волосами, карими глазами и самыми выдающимися, среди остальных, формами. Обозначенное шестью вертикальными черточками в ряд, заняла обладательница золотых локонов и серо-голубых глаз. Место, помеченное линиями, расположенными в случайном порядке, осталось пустым. Там, где выбитые на камне полосы сходились в вытянутую каплю устроилась светло-русая с голубыми зрачками, рядом с последним креслом встала пепельно-белая с глазами цвета кобальта.
   - А он ничего,- сказала пепельно-белая,- Не красавец, но что-то в нем есть. Будь я моложе...
   - Знаем мы эту песню,- перебила ее златокудрая и тут же обратилась к Игнис,- Надо было настаивать на двух слитках, как мы договорились. Он в безвыходном положении.
   - Золото не имеет значения,- вставила русая.
   - Для тебя может быть и не имеет,- вмешалась кареглазая,- Но мы же не все время торчим в святилище, нам нужна мирская одежда и украшения, а покупаются они, знаешь ли, как раз таки на золото. Я же говорила, надо было выбрать меня. Я бы сторговалась и на три слитка против одного.
   Кареглазая откинула назад каштановые волосы и обведя собравшихся многозначительным взглядом, очертила указательными пальцами форму грудей.
   - Выбрали бы мы тебя, Терра- посмотрела на нее строго златокудрая,- И сейчас бы наблюдали, как вы с ним порочите святилище на одном из наших кресел.
   - А что!- воскликнула русая,- Мне было бы интересно на это посмотреть.
   - Перестаньте!- прикрикнула на них пепельно-белая,- Вспомните, где вы находитесь.
   Все разом притихли.
   - Думаете он обратиться к ней?- с сомнением спросила златокудрая.
   - Ему некуда деваться,- уверила ее Игнис,- Пока что все идет так, как мы задумали.
   - Что если они не вернутся?- продолжала сомневаться златокудрая.- Как те другие.
   - Тогда она не та, кто нам нужен,- тихо ответила пепельно-белая.
  

Глава 17

Скованные воедино

  
   Переночевав в святилище ведьм на утро Гайрон чувствовал необыкновенный подъем сил. Ему казалось, что он сможешь справится с любыми трудностями и преодолеть любые преграды, но все же, при разговоре с Игнис поступил благоразумно и дал слово, что попытается сделать все возможное, не обещая при этом достать реликвию во чтобы то ни стало.
   Полусонный город готовился к длинному летнему дню. На рынке торговцы раскладывали товары на прилавках, лавочники отворяли двери, служанки с корзинами спешили на рынок за свежими овощами для своих господ. В квартале жестянщиков уже во всю застучали молотки мастеров.
   Не перемолвившись ни с кем и словом, Гайрон поднялся к себе. Он нуждался в уединении, чтобы помолиться Даоту и тщательно все обдумать. Наместник колебался. Он не спешил принимать окончательное решение и сломя голову бросаться в Сквеный лес, прекрасно понимаю, что найти там смерть будет намного легче, чем золото.
   Про Скверный лес ходило много слухов, большая их часть, конечно же, была выдумкой, но несколько вещей точно знал каждый. Во-первых - от этого места лучше держаться подальше, и во-вторых - со времен Идана Пятого никто не смог зайти далеко в лес и вернутся обратно.
   Началось все во времена правления Идна Третьего. На деревьях появился странный светло-рыжий мох. Сначала никто не предал этому значения, но вскоре люди стали замечать, что этот мох подобно ржавчине, разрушающей железо, "проедает" пустоты в стволах.
   Никакие известные средства не помогали справиться с этой новой древесной хворью. Через несколько лет, в проеденных мхом пустотах стали находить нечто живое, подобное червю паразиту, пронизывающему ствол насквозь. Пульсирующая серая плоть, толщиной с канат, покрытая маленькими волосками жила внутри дерева, питалась его соками и изменяла форму своего жилища. Дубы, клены, ели и сосны сбрасывали листья и иголки, превращались в невысоких узловатых скрюченных карликов, покрытых рыжим мхом.
   Поговаривали даже, что некоторые деревья стали ловить ветвями животных и людей, высасывая из тех всю кровь. Но правда эта или нет, теперь не знает никто. С тех пор, как в лесу исчезла целая когорта, вставшая лагерем в чаще, ходить туда перестали даже самые отчаянные сумасброды.
   Перебирая в памяти знания о Скверном лесе, Гайрон занялся гимнастикой. Пройдя обычный порядок упражнений, он достал слегка погнутый дядей железный прут, крепко взял его с двух сторон и попытался согнуть.
   Как обычно ничего не вышло. Бесстрастный кусок железа успешно отстаивал свое право быть несгибаемым. Но Гайрон продолжал. Он рычал как отчаянно борющийся за жизнь зверь до потемнения в глазах, но вдруг в точке времени, за которой упорство и ярость должны были пойти на убыль металл неожиданно поддался и прут согнулся в подкову. Гайрон почувствовал необыкновенную силу внутри, мощь, текущую по венам вместе с горячей кровью и поддавшись этому чувству принял решение.
   Освежившись холодной водой и жадно проглотив еще теплый хлеб, и горячие куриные ножки, приготовленные по особому рецепту старого слуги, Гайрон запил завтрак бокалом красного вина и распорядился позвать Кайну Мерат.
   Он встретил ее сидя за пустым столом и без приветствия и предисловий перешел к делу
   - Тогда в трактире ты сказала, что бывала в Скверном лесу.
   - Да,- подтвердила она,- Именно так я и сказала.
   - Что ты знаешь о об этом месте, и как далеко тебе удалось зайти?
   Гайрон пристально смотрел на Кайну и от его уверенного холодного взгляда ей стало неуютно. Но лучница не стушевалась, вскинув голову, с гордой усмешкой она посмотрела наместнику в глаза и рассказала, что ходит в Скверный лес с десяти лет. Иногда даже ночует там и хорошо знает местность в пределах пяти лиг к востоку.
   Наместник положил на стол перед собой карту, полученную от Игнис, ткнул в нарисованную на ней точку и спросил знает ли Кайна где это. Девушка подошла к столу, оперлась на него руками и внимательно присмотрелась к начертанным на бумаге ориентирам. Большим и указательным пальцами она отмерила расстояния от края леса, до обозначения похожего на деревню и от него прикинула расстояние до указанного места.
   - Примерно десять лиг от Галата,- сказала она,- Так далеко я не заходила, но бывала рядом с этими местами.
   Она указала на квадратную башенку, нарисованную южнее и ближе к Глату, чем поставленная Игнис точка.
   - Здесь для меня прошла граница, за которую я не осмелилась ступить,- пояснила она,- Обитель мерзости жуткое место.
   - Обитель мерзости?- переспросил Гайрон.
   - Иначе его не назовешь,- Кайна что-то вспомнила и поежилась.
   - А ведь оно и правда так называется,- прищурившись сказал Гайрон,- Откуда ты узнала?
   - Я ничего узнавала,- лучница отошла на шаг назад,- Просто никакое другое определение в этом случае не подойдет.
   - Допустим это так,- кивнул Гайрон.- А ты смогла бы отвести туда меня и еще несколько человек.
   - Нет,- твердо ответила Кайна,- Туда и вдвоем то трудно будет дойти, а вчетвером верная смерить.
   - А если втроем?- спросил Гайрон.
   - Втроем...- Кайна задумалась, но тут же спохватилась,- А зачем туда вообще идти? Скверный лес гиблое место для тех, кто не знает как поладить с ним.
   - А ты...-вкрадчиво начал наместник,- знаешь?
   - Зачем вам это?- нахмурившись спросила девушка.
   - Там есть кое-что важное для меня,- уклончиво ответил он.
   Кайна пытливо посмотрела в глаза наместника.
   - Это правда,- заключила лучница,- Для вас это очень важно. А мне-то это зачем?
   Кайна словно лиса учуяла близость добычи. Она сложила руки на груди и сделал еще один шаг назад.
   - Мне нравится твой подход,- усмехнулся Гайрон и встал со стула,- Чего ты хочешь?
   Кайна довольно улыбнулась. Она обвела комнату взглядом как будто в поисках вещи, которую можно попросить взамен и склонив голову набок назвала цену:
   - Десять золотых эталонов и назначение командиром лучников.
   Гайрон слегка приподнял брови, скрывая за удивлением радость от того насколько просто ему удалось с ней сговориться.
   - Девушка командир лучников,- покачал он головой,- Даже не знаю...
   - Я смогу научить стрелять любого,- самодовольно заявила она,- И пусть побережется тот, кто посмеет меня ослушаться!
   - А как же твой отец?- спросил Гайрон,- согласится ли он служить под твоим началом?
   - Он никогда не согласиться служить в имперской армии,- сказала Кайна опустив глаза.
   - Но ты утверждала...
   Наместник хотел попрекнуть ее обещанием данным в трактире, но лучница многозначительно посмотрела на карту, и он сразу передумал.
   - Хорошо, я согласен на твои условия,- сказал Гайнон,- но с нами должен пойти еще один человек.
   - Кто?- спросила девушка.
   - Мой телохранитель,- ответил Гайрон,- Тот здоровяк, что насмехался над тобой.
   Кайна скривилась и фыркнула, как кошка которой в нос попал клочок шерсти.
   - Зачем он нужен?- спросила она,- Людей там нечего бояться, а от опасностей Скверного леса он то уж точно не сможет вас защитить.
   - Нужная мне вещь, довольно тяжелая,- объяснил Гайрон,- Боюсь, что вдвоем нам ее не донести.
   - Что это?- с любопытством спросила девушка.
   Наместник не ответил, вместо этого он взял еще один стул, поставил его рядом со столом и предложил Кайне присесть. Он долго расспрашивал ее о Скверном лесе: куда она ходила, что видела и чего им следует опасаться.
   Кайна говорила уверенно, не запиналась, на уточняющие вопросы отвечала быстро из чего Гайрон заключил, что по крайней мере большая часть ее ответов правда. Убедившись, что она действительно знает о Скверном лесе не понаслышке, наместник позвал Ксена.
   - Простите меня господин, но об этом не может быть и речи,- телохранитель категорически отказался, не дослушав предложение Гайрона до конца,- Даже тридцать золотых эталонов не стоят того, чтобы лезть за ними прямо Сеттарху в глотку.
   - А сорок?- поднял ставку Гайрон,- Не торопись отвечать, есть еще кое-что...
   Наместник подошел к дорожной сумке, покоившейся у кровати, откинул крышку и достал свиток. Медленно подойдя к столу, Гайрон положил на него бумагу.
   - В наш первый приезд я отправил письмо в канцелярию Сарта и вчера получил ответ, подтверждающий ваши с Треном слова,- наместник кивнул на свиток,- Это бумага о помиловании для тебя и твоего брата, подписанная и скрепленная печатью. Я собираюсь отдать ее вам, сразу после того, как вернусь из Скверного леса. Эта бумага и шестьдесят эталонов в придачу.
   Гайрон снял с пояса кошель полученный от Луки Вирта и без сожаления положил его на стол рядом со свитком.
   - Шестьдесят!- лучница чуть не подавилась слюной,- Да за пару серебряников можно уговорить ту навозную гору, что сидит перед палаткой во дворе, уверена претворяться неприступной девицей он не станет.
   - Нам нужен кто-то посмышленее и посноровистее, тот кто будет сразу понимать, что ему говорят,- Гайрон отвернулся от Кайны и громко обратился к телохранителю,- Так что скажешь, Ксен?
   - Простите господин,- тихо сказал здоровяк.- Но мертвецу золото ни к чему.
   - Ха! Так и знала!- Кайна вскочила со стула,- Этот умеет лишь пить вино и рассуждать о том, что женщинам в императорской армии не место.
   Не обращая внимания на ее слова, телохранитель развернулся к выходу.
   - Так мне позвать Голема?- спросила Кайна у Гайрона.
   Наместник ничего не ответил. Пытаясь избавиться от чувства досады, он положил руку на оголовье малого цверга и тут произошло что-то странное. Ксен уже сделал шаг к двери, но вдруг остановился, поднял молот крепко обхватив его рукоять обеими руками. Хмурый взгляд здоровяка прояснился, и он с удивлением посмотрел на свое сокрушительное оружие.
   - Я согласен,- произнес Ксен.
   Гайрон улыбнулся, не веря своим ушам. Лучница вскинула брови, но тут же с досадой закусила губы глядя на кошель полный золотых эталонов, понимая, что продешевила, когда назвала наместнику свою цену.
   - Но при одном условии, господин,- добавил Ксен,- Если мы не вернемся, то Трен получит эту бумагу и причитающееся мне золото.
   - Пусть будет так,- не раздумывая согласился Гайрон.
   Кайна потребовала от наместника и его телохранителя дать слово, что в Скверном лесу они будут слушать каждое ее слово и делать ровно то, что она скажет. Особого выбора у них не было и Гайрон согласился сразу. Ксен немного поворчал, но и в этом последовал за своим господином.
   Лучница запретила брать с собой еду несмотря на то, что путь туда и обратно должен был занять не менее четырех дней. Позволила прихватить лишь небольшие бурдюки с водой объяснив это тем, что пить ее все равно придется малыми порциями и не часто, потому что испражняться в Скверном лесу крайне нежелательно и опасно.
   Перспектива голодать в течении четырех дней очень не понравилась здоровяку, но про опасность, поджидавшую в Скверном лесу, Кайна говорила настолько уверено, что Ксен ей поверил и смирился.
   Вечером того же дня трое путников с крепкими кожаными сумками за плечами вышли через южные ворота. Стражники уже не останавливали юношу с блестящим знаком наместника на груди, не задавали ему и его спутникам вопросов, а только шептались о том, кто и сколько поставил на скорейшее бегство молодого чиновника из этих мест.
   Троица переночевала под открытым небом в лиге от Галата, там, где деревья высокие, и не затронуты хворью, а округа заполнена шелестом листьев, дребезжанием крыльев назойливых насекомых, криками сов и полуночными трелями соловьев. Утром они встали с рассветом и направились навстречу солнцу, лениво поднимающемуся над рыжим пятном Скверного леса.
  

Глава 18

Сквернее некуда

  
   Нейтральная полоса из голых черных деревьев продолжалась до полудня. Стоило впереди замелькать красно-рыжим пятнам и Кайна остановилась. Она осмотрелась, потянула носом воздух и махнула рукой в сторону возвышения из песчаника в пятидесяти шагах справа:
   - Это здесь,- сказала она,- Тут проходит граница, которую древесная хворь не смогла преодолеть.
   Гайрон и Ксен шли молча. О Скверном лесе они слышали много, но наверняка не знали ничего. На их сосредоточенных лицах застыло выражение озабоченности. Гайрон уже начал сомневаться в разумности своего решения, Ксен перечислял про себя всех известных ему отродий сетра, начиная с самого Сеттарха и заканчивая мелкими противными сертавошами, липнущими к человеку, если он долго не молился богам и вызывающими мерзкий зуд, подталкивающий совершить какой-нибудь богопротивный поступок.
   Песчаник приподнимался над землей метра на полтора, в центре возвышения был провал, в который запросто могли провалится сразу несколько человек. Дневной свет позволял увидеть широкие каменные ступени внизу. Часть лестницы обрушилась, и первая ступень, виднеющаяся из-под обломков, находилась на глубине двух с небольшим метров.
   - Нам что, придется лезть в эту нору?- возмутился Ксен.
   - Не беспокойся, места для тебя там хватит,- ответила Кайна,- Этот тоннель самое безопасное начало пути.
   - А что если просто пойти прямо?- Ксен ткнул молотом в сторону рыжих пятен вдалеке.
   - Попробуй,- пожала плечами Кайна,- Может у тебя даже и получится. Твари леса, наверняка, еще никогда не видели такого здорового дуба. Того и глядишь удивятся, замрут в изумлении и пропустят.
   Ксен опустил молот и озабоченно посмотрел в сторону Скверного леса. В свою удачу, в успешном осуществлении предложенного лучницей плана, он не уверовал и обреченно подошел к провалу.
   - Тоннель построили цверги?- спросил Гайрон.
   - Не знаю кто его построил,- отмахнулась лучница,- Но строили на совесть, множество ответвлений расходится под всей Ржавой плешью, но в них лучше не соваться.
   - Ржавая плешь?- поднял брови Гайрон.
   Кайна объяснила, что так она называет Скверный лес. Красно-рыжий мох поселившийся на стволах делает с ними то же, что и ржавчина с железом, а сам лес, после поражения древесной хворью теперь и не лес вовсе. В нем нет травы, кустов и поросли, нет листьев на изуродованных деревьях, там не живут обычные звери, не щебечут птицы. Теперь это место больше походит на плешь посреди обжитых имперцами территорий.
   Кайна положила на землю лук, сняла сумку и колчан, села на край провала и свесила ноги.
   - Спускайтесь осторожно,- предупредила она,- Тут невысоко и ступени широкие, но очень легко повредить ноги, уж поверьте.
   Она повернулась боком к центру провала, оттолкнулась ладонями и соскользнула вниз, повиснув на руках. Между ступенями и ее сапогами осталось небольшое расстояние. Кайна посмотрела вниз, выбирая место для приземления, качнулась на руках и спрыгнула.
   - А как мы будем выбираться обратно?- спросил Гайрон.
   - Другим путем,- ответила Кайна,- я знаю несколько подходящих троп.
   - Может нам веревку здесь оставить,- Ксен огляделся вокруг,- Привязать к чему-нибудь один конец, а второй спустить в провал.
   - Я бы лучше тебя тут оставила,- проворчала лучница,- но господин, по неведомой мне причине, уверен, что от тебя будет какая-то сомнительная польза. Думаешь, если бы можно было привязать веревку или сделать тут лестницу я бы этого не сделала?
   - Я почем знаю,- пожал плечами здоровяк,- Чужие мысли мне не ведомы.
   - Уверена свои тебе тоже не всегда ясны,- съязвила Кайна.
   - Послушай девица,- с раздражением произнес Ксен,- Я обещал, что буду слушаться тебя в Скверном лесу, но о том, чтобы терпеть твою дерзкую болтовню речи не шло, а по сему следи за словами, которые вылетают из твоего рта.
   Девушка ничего не ответила.
   Гайрон передал Кайне все сумки, лук и колчан, затем для удобства перевесил ножны с пояса за спину и повторил трюк девушки. Ксен присел над провалом и осторожно протянул Гайрону молот. Ворча о том, что нормальные люди пользуются веревками, он сел на край, оттолкнулся и тоже повис на руках, но при этом его ноги достали до одной из ступеней. Пока мужчины спускались, Кайна извлекла из своей сумки факел и зажгла его с помощью огнива.
   Девушка не обманула, тоннель оказался просторным. Трое здоровяков вроде Ксена, став плечом к плечу, смогли бы пройти, не задевая стен из серого камня, но что касается высоты сводов, то тут для сохранности головы телохранителю пришлось немного сгорбиться. Там, где Кайна и Гайрон проходили без проблем, Ксену приходилось смахивать свисающие с потолка пучки пыли.
   Лучница с факелом шла впереди, за ней Гайрон, следом Ксен. Света от факела едва хватало телохранителю и очередной пылевой лоскут он зацепил и без того недовольным лицом. Ксен громко чихнул, при этом выпрямился и ударился головой о каменный свод.
   - Сеттархово подхвостье!- выругался он.
   - Потерпи,- усмехнулась девушка,- Уже недолго осталось.
   Скоро, и в правду, впереди показалось пятно света. Огонь факела стал подрагивать и через десяток шагов внезапно погас.
   - Что случилось?- спросил Гайрон,- Выгорел?
   - Лестницу, говорит, сделать,- пробормотал Ксен,- Сначала пусть с факелом обучится обращаться.
   - В Скверном лесу огонь не горит,- ответила она Гайрону, не обращая внимания на здоровяка.
   - Как это не горит?- спросил Ксен, потирая ушибленный затылок.
   - Так и не горит,- продолжая шагать к свету, ответила Кайна,- С тех пор как по приказу Идана Третьего часть больного леса попытались сжечь.
   - Я об этом читал в трактатах хронистов,- вспомнил Гайрон,- Больные деревья действительно пытались выжигать, но, когда пепел погубил урожаи на близ лежащих полях, а среди жителей разразилась эпидемия странной болезни, при которой на коже появлялись черные пузыри, Идан Третий отменил свой приказ.
   - А после этого, в пределах Скверного леса не горит даже пух,- подхватила Кайна,- сколько бы искр ты над ним не высек. Вы когда-нибудь слышали о лесных пожарах здесь?
   - Не слышал,- ответил Гайрон,- Но неужели даже пух не горит?
   Кайна не ответила. Впереди отчетливо прорисовался выход из тоннеля. За десять шагов от выхода влево уходило ответвление.
   - А там что?- спросил Ксен.
   - Мы пройдем над этой частью тоннеля поверху,- ответила Кайна,- и ты сам все увидишь.
   Кайна вывела их к глубокому оврагу. Здесь каменные своды обрушились, перекрыв часть тоннеля, уходящего в глубь Скверного леса. Лучница предупредила спутников, что чем тише они будут говорить на поверхности, тем больше у них шансов вернуться обратно в Галат.
   - Вот намажьтесь этим,- девушка достала из сумки маленькую флягу и протянула Гайрону.
   - Что это?- спросил наместник.
   - Смесь из местного перегноя, "древесной ржавчины" и кое-каких трав,- ответила Кайна,- Твари ржавой плеши сейчас спят. Они всегда засыпают, когда в округе не остается еды, но стоит им нас учуять...
   Кайна не договорила, поежилась и вернулась в темноту тоннеля.
   - Намажьте волосы, лица, руки, сапоги одежду,- послышалось из темноты,- В общем все, но в первую подмышки.
   - А эта древесная ржавчина...- обеспокоенно начал Гайрон.
   - Людям она не страшна,- заверила его Кайна.
   Гайрон откупорил флягу и понюхал содержимое. Пахло сырой землей, травами и гнилью. Намазавшись с ног до головы темной вязкой жидкостью, наместник передал флягу Ксену.
   Первым из оврага показалось перемазанное лицо Кайны. Она выглянула, убедилась, что вокруг безопасно и подала знак спутникам. Слева от Кайны высунулся чумазый наместник, справа появилась недовольная рожа лысого телохранителя.
   Лучница не обманула и в этом. Местность вокруг оврага совсем не походила на лес. Однородная серая масса гниющих листьев на земле и похожие на давно покосившиеся колонны разрушенного храма лысые стволы деревьев, покрытые рыжими пятнами.
   Прямо рядом с оврагом торчала скрюченная фигура напоминающая вопросительный знак и не возможно было понять, что это за дерево. Вместо коры древесная хворь, выглядевшая почти как мох, а в небольшом дупле у самого основания Гайрон увидел что-то серое, пульсирующее, покрытое редкими тоненькими волосками.
   - Что это?- с отвращением спросил наместник.
   - Это плоть,- ответила Кайна,- она появляется в пустотах, проеденных древесной ржавчиной.
   - Богомерзкое место,- осмотревшись заключил Ксен.
   Серая масса под ногами пружинила, как новый толстый ковер, вытканный лучшими мастерами, но для троих перемазанных как трубочисты, сомнительно пахнущих путников это было как раз то, что нужно. Даже они сами не слышали звука собственных шагов.
   Небо над Скверным лесом затянули тучи. Ни один солнечный луч не смог преодолеть завесу с тех пор как троица вылезла из оврага. Вокруг стояла такая тишина, что каждый слышал только звон в собственных ушах. Ни птиц, ни зверей, ни единого дуновения ветра.
   - Тут всегда так тихо?- шепотом спросил Ксен.
   - Всегда...- ответила Кайна,- И всегда пасмурно, не могу припомнить хотя бы одного солнечного дня.
   Молча, в давящей угрюмой тишине около часа троица шагала на юго-запад. Кайна шла впереди, за ней Гайрон, потом Ксен. Лучница остановилась на краю поляны где среди, похожих на пивные бочонки, пеньков возвышалось странное пирамидальной формы нагромождение высотой в два человеческих роста. Как и все вокруг это странное сооружение облепила древесная ржавчина.
   - Боги, это еще что?!- воскликнул Ксен.
   - Точно не знаю,- ответила Кайна,- но эта сеттарховина растет прямо из тоннеля, про который ты спрашивал.
   - Девицам не пристало раскидываться подобными словами,- упрекнул ее Ксен.
   - Ну, вот и держи свой рот под замком,- ответил лучница.
   Лицо Ксена покраснело, он набрал в грудь побольше воздуха дабы обрушить на дерзящую соплячку бурю негодования, но Кайна вдруг вытянула голову разглядывая что-то впереди и попятившись тихо сказала:
   - Назад! Быстро!
   Отойдя на десяток шагов, все трое спрятались за широким поваленным деревом, теплым на ощупь словно домашняя скотина.
   Прислонившись к теплому укрытию, лучница долго высматривала что-то.
   - Ну, что там?- не выдержал Ксен,- Вроде ничего не видать...
   Кайна кинула на него снисходительный взгляд и полностью спряталась за укрытием.
   - Ничего,- сказал она,- Сейчас увидишь.
   Она сбросила сумку с плеч и немного покопавшись в ней достала три воротника с рыжими капюшонами.
   - Оденьте это и сильно не высовывайтесь.
   Два она отдала Гайрону и Ксену, третий натянула на себя. Без лишних вопросов Наместник и телохранитель последовали ее примеру. Три покрытых рыжими капюшонами головы, с темными чумазыми лицами приподнялись над укрытием как раз вовремя для того, чтобы увидеть приближающееся нечто.
   - Что за скверное чучело?!- воскликнул Ксен.
   Создание, шедшее прямиком к рыжей пирамиде, отдаленно напоминало высокого человека ростом больше двух метров. Две руки, две ноги, вытянутое туловище, но на этом все сходство заканчивалось. Там, где должна была быть голова над плечами выступал нарост, покрытый гутой черной шерстью. Из правого плеча существа торчали оленьи рога, а в прогнутой во внутрь груди шевелилось, что-то бурое.
   - Оно что-то тащит,- заметил Гайрон.
   Когда существо почти подошло к пирамиде, все трое смогли разглядеть, что в правой руке оно держало ногу, волочащейся за ним по земле женщины. Длинные волосы женщины спутались и покрылись грязью, простое серое платье было разорвано в нескольких местах, на свободно болтавшейся ноге остался ботинок, а та за которую ее держало существо была босая с темными пятнами запекшейся крови на стопе.
   Лесное нечто остановилось в десяти шагах от рыжей пирамиды. Женщина дернулась и схватилась руками за голову. В этот момент Гайрон сбросил с плеч сумку и снял ножны со спины.
   - Стой, дуралей!- сквозь зубы зашипела на него Кайна, догадавшись о его намерениях.
   Одни резким движением выхватив клинок из ножен Гайрон вскочил на ноги, перепрыгнул через поваленное дерево и понесся навстречу лесному чудищу. С небольшим запозданием, не забыв упомянуть нижнюю часть спины Сеттарха, Ксен бросился догонять непоседливого наместника.
   - Идиоты...- с досадой пошептала Кайна.
   Наблюдая из укрытия как двое мужчин несутся навстречу порождению ржавой плеши, лучница жалела, что не попросила деньги вперед.
   Существо сразу заметило резво бегущих к нему людей. Один небрежным движением оно швырнуло женщину в сторону пирамиды. Ударившись о рыжую поверхность сооружения, она вскрикнула и замерла.
   Восприятие Гайрона обострилось, ему хватило пары мгновений, чтобы с десяти шагов как следует разглядеть повернувшеюся к нему невидаль. Несуразное туловище чудища покрывали грязь и мох, его правая рука походила на громадную серую лапу животного, левая казалось была собрана из веток и камня, а бурое нечто, ворочающееся во впалой груди оказалось медвежьей головой.
   Подражая медведю, чудище вытянулось и развело руки в стороны, пасть бурой головы раскрылась, но вместо рева раздался приглушенный хрип. Гайрон подскочил к существу на расстояние двух шагов, и оно попыталось ударить его правой рукой. Ловко нырнув под летящую в его голову конечность, наместник оказался немного в стороне справа от существа и нанес рубящий удар по уродливой руке.
   Серая плоть поддалась стали малого цверга на удивление легко. Гайрон отсек существу руку почти по локоть. Бурая медвежье голова захрипела и чудище неожиданно быстро пнуло наместника ногой. Гайрон не успел увернуться и, получив удар в грудь, отлетел в сторону рыжей пирамиды. Оказавшись на земле, наместник не сразу смог восстановить дыхание. До того, как он успел подняться существо приблизилось. Метя в голову лежащему человеку, оно занесло над ним левую руку.
   Гайрон дернулся, путаясь повернуться на бок, но грозного вида рука уже устремилась к намеченной цели. Краткий миг и все было бы кончено, но на середине пути смертоносную конечность остановил цверг крушитель. Боевой молот врезался в каменный кулак с огромной скоростью, от чего тот разлетелся на части, оголив серую пульсирующую плоть приводившую его в движение.
   Ксен задрожал от напряжения, пытаясь изо всех сил удержать молот в руках. В этот момент существо пнуло телохранителя ногой, но свалить здоровяка на землю оказалось не так-то просто. Не потеряв равновесия, Ксен начал смещаться за спину чудища.
   Существо попыталось раздавить ногой лежавшего на земле Гайрона. Но наместник уже пришел в себя. Он прокатился по земле, увернулся от широкой, тяжелой ступни чудища и поднялся на ноги.
   Оказавшись за спиной существа, Ксен обрушил молот на его правое колено. Нога из веток и камня подломилась и из нее посыпалась земля, вперемешку с гниющими листьями.
   Уличив момент, когда существо припало на правую сторону и замахало руками, пытаясь удержать равновесие, Гайрон сделал молниеносный выпад и клинок малого цверга наполовину длины вошел в бурую медвежью голову.
   Чудище перестало хрипеть, Гайрон вытащил клинок и отскочил назад. Медвежья голова замерла, но тело продолжало двигаться. Стоя на правом колене, существо продолжало размахивать верхними конечностями.
   - Ага, помаши культяпками,- позлорадствовал Ксен.
   Здоровяк раздробил молотом второе колено чудища и продолжил методично наносить удары в разные части уродливого тела, выбивая из него камни, землю и ломая проходящие через все туловище ветви. Но существо и не думало умирать. Оно дергалось, и не оставляло пыток подняться на сломанные ноги.
   Гайрон разглядел, что ветви и камни из которых состоял верхний слой тела, где-то вросли в серую пульсирующую плоть, а где-то крепились к ней желтыми склизкими жилами. Не теряя времени, наместник нанес с десяток ударов режа и разрубая основу чудища.
   Из плоти, покрытой короткой редкой шерстью, текла серая вязкая жижа. С каждым ударом наместника чудище замедлялось. В конце концов оно замерло и завалилось на правый бок.
   Оставив поверженного врага, Гайрон бросился к повисшей на стенке рыжей пирамиды женщины. Она с ужасом смотрела перед собой, хрипя подобно притащившему ее существу. Наместник воткнул меч в землю и попытался за руки оттащить ее, но что-то намертво приковало ее к покрытой древесной ржавчиной поверхности.
   На помощь подоспел Ксен. Ноги женщины наполовину погрузились в псевдо мох и вытащить их не удалось. Чем сильнее мужчины тянули за руки, тем громче становились ее хрипы. Глаза несчастной закатились, а лицо посинело.
   - Ей уже не помочь,- раздался голос Кайны.
   Она подошла к месту стычки и остановилась в пяти шагах от пирамиды.
   - Тысячи маленьких жал, похожих на острые крючки впились в ее тело,- объяснила лучница,- Оторвать ее теперь можно только полностью содрав кожу со спины. Жала высасывают ее кровь и не остановятся, пока не выпьют ее полностью.
   Ксен отпустил руку бьющейся в судорогах женщины и понурив голову, медленно побрел к оставленному возле чудища молоту.
   - Лучшее, что мы можем сделать,- сказала Кайна,- это прервать ее страдания.
   Гайрон потянул руку к малому цвергу, торчавшему из земли рядом с пирамидой, но тут же ее отдернул. В нерешительности он посмотрел на бьющуюся в муках женщину, отвернулся и отошел в сторону.
   Кайна вздохнула. Взгляд девушки потяжелел, как будто ее возраст в один миг увеличился вдвое и в ее глазах мгновенно отразилась вся тяжесть прожитых лет. Она вынула из ножен длинный охотничий нож и подошла к обреченной. Левой ладонью она закрыла глаза несчастной женщины, и без колебаний вонзила нож прямо в ее сердце. Тело дернулось в последний раз и обмякло.
   - Вы,- Кайна развернулась к Гайрону и Ксену,- Двое глупцов! Каждый из вас дал слово, что будет меня слушать и нарушили его в первый же день.
   Гайрон покраснел, Ксен опустил глаза.
   - То, что вы сделали было глупо,- продолжила Кайна,- Вы не помогли этой несчастной, но при этом сами могли остаться здесь навсегда, обескровленные, с выпученными глазами и иссыхающими конечностями.
   Кайна обошла пирамиду и позвала спутников за собой.
   - Смотрите!- потребовала она, когда наместник с телохранителем подошли.
   С другой стороны пирамиды из стены торчала высохшая часть человеческого тела. Правый бок и вытянутая к небу рука со скрюченными, давно посеревшими пальцами. Чуть выше из древесной ржавчины выступала часть волчьей головы, с облезлой шерстью и пустой глазницей.
   - Когда я проходила здесь первый раз, почти десять лет назад, то эта пирамида была не больше муравейника. Она постоянно увеличивалась. Сначала в нее попадали мыши, потом зверье покрупнее. Теперь живности совсем не осталось, и она породила это...- лучница указала на лежавшее на земле лесное чудище.- Чтобы оно искало для нее пищу. Я видела существ поменьше, что приносили ей птиц и мелкое зверье с окраин ржавой плеши, но видно этого ей мало...
   - Надо разрушить это порождение Сеттарха!- воскликнул Гайрон и схватился за меч.
   - Нельзя!- воскликнула лучница.- Если тронуть ЭТО, то рыжие демоны выйдут из спячки и тогда нам конец.
   - Неужели эти рыжие демоны настолько страшны?- спросил Ксен.
   - Горячо надеюсь, что нам не случится это узнать,- ответила Кайна.- Поймите, ржавая плешь не имеет ничего общего с тем миром к которому вы привыкли. Здесь не империя, здесь нет ее законов, нет людей и ваше оружие не всегда сможет помочь. В этот раз вам повезло, но дальше будет будет только хуже и если вы собираетесь размахивать оружием в то время, когда я сказала сидеть и не высовываться, то лучше нам повернуть обратно. Потому что Ксен был прав, мертвым золотые эталоны ни к чему.
   - Прости,- виновато произнес Гайрон,- Я не повторю своей ошибки.
   - Мне не нужны твои извинения,- вздыхая сказала Кайна,- Или вы поклянетесь богами в которых верите, что отныне бесприкословно будете мне подчиняться или поворачиваем обратно.
   - Послушай, девица...- начал Ксен, но Гайрон жестом его остановил.
   - Клянусь,- сказал наместник и требовательно посмотрел на телохранителя.
   Здоровяку явно не нравилась, что им будет командовать дерзкая девица, но деваться телохранителю было некуда.
   - Клянусь,- выдавил он из себя,- И быть мне не званным гостем Сеттарха, если я нарушу клятву.
   - А я клянусь,- сказала Кайна,- что любому из вас я пущу стрелу в спину, если он побежит, когда я прикажу оставаться на месте.
   Гайрон и Ксен переглянулись, но промолчали. Наместник сознавал, что первая победа не должна их обманывать. Скверный лес не спроста назвали скверным, люди отсюда как правило не возвращаются и Кайна их единственный шанс дойти до тайника ведьм и вернуться обратно.
   Кайна немного постояла, разглядывая лица мужчин и убедившись, что они поняли свою ошибку подошла к мертвому чудовищу. Недолго думая, девушка опустилась на колени и с интересом стала копаться в его внутренностях.
   - Чего это она?- озабочено спросил Ксен.
   Гайрон пожал плечами в недоумени.
   - Поразительно,- сказала Кайна,- Плоть использовала камни, ветки и землю, как мастера используют свое сырье... Она создала это... Интересно. Раньше я не видела этих желтых жил. Они намертво прикрепят к плоти что угодно, будь то камни, ветви или даже железо.
   - Ведьма!- прошептал Ксен.- К прорицателю не ходи - ведьма...
  

Глава 19

Осиное гнездо

   Просторный одноэтажный дом Мельника стоял за рекой к западу от Цвергберга. Его высокую треугольную крышу покрывала мелкая серая черепица, а по всему периметру светлых стен с дубовыми вставками протянулась череда небольших в половину человеческого роста окошек, прикрытых в этот поздний час деревянными ставнями.
   После отъезда наместника в Галат, хозяин пригласил в гости Лавочницу. Местность вокруг надежно охраняли существа, чей горящий взгляд отпугивал любого, кому вздумается побродить по округе, а в самом жилище, этой ночью кроме хозяина и его гостьи не было ни души. Они сидели друг напротив друга ближе к краю длинного стола посреди квадратного зала с колоннами из темного дерева и зажженным камином, сложенным у стены справа от двери.
   - Этот лощёный хорек порядком мне надоел...
   Мельник сжал серебряную ложку так, что, попав под жернова его пальцев, она стала больше походить на причудливую завитушку подсвечника, чем на столовый прибор.
   - Тебе стоит хоть иногда не думать о делах,- тихо сказала Лавочница.
   Она посмотрела на его тарелку. Томленное в сливках и белом вине мясо кролика осталось нетронутым. Мельник отодвинул от себя еду и задумчиво глядя на огонь масляной лампы, постучал пальцами по столу.
   - В последнее время,- сказал он,- Лука слишком часто стал совать свой паршивый нос туда, куда не следует.
   - Но мы должны отдать ему должное,- осторожно заметила Лавочница,- Лука нашел подход к Бессмертному, и благодаря этому мы стали свободнее в выборе методов.
   Мельник угрюмо посмотрел на женщину, бросил погнутую вилку на стол и тяжело поднялся.
   - Это-то меня и беспокоит,- раздраженно произнес он,- Вирт крепко снюхался с этим лысым дохляком. И я не удивлюсь, если Бессмертный время от времени доносит до повелителя хвалебные оды о своем новом приятеле.
   Пытаясь успокоить разыгравшуюся внутри бурю, Мельник не спеша заходил от стола к двери во двор и обратно. Половые доски поскрипывали, огоньки масляных ламп подрагивали в такт его шагов.
   - Белоглазый уже слишком долго занимает место правой руки Повелителя,- продолжил Мельник,- Он преданно служил нашему господину и до сих пор его действия были максимально эффективными. Может статься, что день, когда он получит заслуженную награду близок.
   - И ты боишься, что место Бессмертного достанется Луке, а не тебе?- спросила Лавочница, опустив глаза в свою тарелку.
   Скрип прогибающихся досок тут же прекратился. Женщина напряглась.
   - Я ничего не боюсь,- тихо ответил Мельник,- Но меня беспокоит вероятность подобного исхода. Время показало, что нужно следить за каждым шагом этого трактирщика. Недавно я кое-что узнал о наемниках, которых он пристроил в городскую стражу.
   - И что же?
   - Мат Полумесяц, их главарь, раньше охотился на волколаков,- Мельник остановился посреди зала и посмотрел на входную дверь,- И судя по тому, что он еще жив - охотился успешно.
   Женщина поднялась, подошла к Медбнику и положила руки на его массивные плечи.
   - Опасаешься за своих питомцев?- с улыбкой спросила она.
   - Еще чего,- самодовольно улыбнулся он,- Я еще не встречал волколаков сильнее чем мои, но то, что Лука привлекает на свою сторону подобный сброд наводит на определенные мысли.
   - Ты думаешь он хочет обойти тебя и занять место Бессмертного?- тихо спросила Лавочница.
   Мельник не ответил.
   - Скажи, Брутус- она вплотную прижалась к нему,- Это правда, что тот, кто достойно справиться с ролью правой руки Повелителя - получит в награду бессмертие.
   - А ты думаешь,- улыбнулся Мельник,- куратора называют Бессмертным просто так?
   - Я еще много не знаю,- лукаво улыбнулась женщина и положила голову на его могучую грудь,- Интересно как это...
   - Что?- спросил Мельник.
   - Стать бессмертным...
   Мельник нежно сжал ее в объятиях, поцеловал в лоб и осторожно отстранил.
   - По разному,- он снова заходил по залу,- Вот ты, Вевея, что бы делала получив бессмертие и полную свободу?
   - Я? Даже не знаю,- растерялась она,- Наверное, жила бы в свое удовольствие, путешествовала по разным мирам.
   - В удовольствие,- повторил Мельник,- имея в запасе вечность можно испробовать все что доставляет радость, но у удовольствий есть одна неприятная особенность.
   - Какая?- удивилась Лавочница.
   - Они имеют свойство наскучивать. Даже самые изысканные из них повторяясь раз за разом тускнеют и начинают наводить тоску. Я знал одного куратора получившего награду Повелителя. После почти трехсот лет усталость начала разъедать его душу. Усталость от удовольствий и от того, что он побывал где только можно. Бессмертие стало для этого мага проклятием, и он бросил все силы на поиски способа расстаться с жизнью.
   - И что, ему удалось найти способ?
   Мельник вздохнул, вспоминая что-то, подошел к двери и распахнул ее впуская прохладный ночной воздух.
   - Бессмертному магу, обладающему огромной силой, уйти в небытие не так-то просто. Она обратилась ко мне за помощью, и я смог дать ей то, чего она хотела.
   - Ей?- вскинула брови Вевея.
   Мельник, нахмурился, поняв, что ему следовало бы до конца придерживаться решения говорить о давней знакомой, как о мужчине.
   - Ее давно уже нет в живых,- сказал он отворачиваясь.
   - Но ты до сих пор вздыхаешь, вспоминая о ней,- заметила Вевея.
   - Все в прошлом,- отрезал Мельник, притворяя дверь.- Кто-то ищет упоения в удовольствиях и новых впечатлениях и готов слепо поставить на это вечность, а кому-то не хватает жизни на завершение начатых исследований, на разрешение извечных вопросов и постановки новых, над которыми великие мудрецы будут ломать головы сотни лет.
   - О чем это ты?- Вивея решила, на время, отложить мысли о другой женщине.
   Прежде чем ответить, Мельник подошел к противоположной от входа стене. Левее стола, между двумя окнами стояла широкая полированная доска из темного дерева, на грубой деревянной подставке. Он развернул подставку и на обратной стороне полированной доски Вевея увидела странные символы вперемешку с цифрами и знакомыми буквами, начертанные мелом на гладкой поверхности.
   - Что это? - спросила она.
   - Математика,- ответил Мельник,- Большинство колдунов и магов недооценивают ее значения, хотя используют простые формулы для расчета пропорций ингредиентов в зельях.
   Лавочница, не понаслышке знакомая с изготовлением зелий, улыбнулась.
   - В одном из поглощаемых миров я познакомился с ученым мудрецом, который посвятил меня в секреты того, что в его мире называли физика и математика. Ты даже не можешь себе вообразить, какой силой и каким потенциалом обладают эти науки. Тот ученый посвятил жизнь тому, чтобы создать одно изящное простое уравнение, которое объяснит устройство мира, поможет раскрыть события прошлого и узнать о переменах грядущего. С помощью такого уравнения можно было бы понять суть вселенной и возможно...
   Мельник внимательно осмотрел окна и шепотом добавил:
   - И возможно раскрыть сущность Повелителя, что позволит понять кто или что он на самом деле такое.
   При этих словах глаза Вевеи загорелись. Скрывая свою реакцию, она подошла вплотную к доске с уравнениями, сделав вид, что внимательно их рассматривает.
   - Этому ученому удалось создать такое уравнение?- спросила она и затаила дыхание в ожидании ответа.
   - Нет,- с грустью ответил Мельник,- Ему не хватило на это жизни. Он умер так и не закончив свою работу. И тогда я решил продолжить его дело. Я хочу получить дар бессмертия, обеспечив себя достаточным количеством времени. И ни Лука Вирт, ни кто-либо еще не сможет мне помешать...
   Огни масляных ламп и пламя в камине притухли в одно мгновение, Вевея с содроганием увидела как очертания предметов исказились, а за спиной Мельника выросла огромная на всю стену и часть потолка тень. Наваждение длилось всего секунду, потом все вернулось на свои места и Мельник принялся опять шагать взад-вперед.
   - Но сейчас я работаю над уравнениями попроще,- он доброжелательно улыбнулся, показывая гостье, что не стоит бояться,- можно вывести формулы, которые помогут в десятки раз быстрее создавать новые заклинания и показать, что можно улучшить в уже существующих. Когда я закончу, то станет проще рассчитать последовательность и длину произносимых в заклинании звуков и не надо будет целыми днями повторять одно и тоже в разных вариантах, в попытках достичь желаемого эффекта.
   - И над каким заклинанием ты работаешь сейчас?
   - Над заклинанием вызова молнии...
   Вевея вздрогнула и отошла от доски.
   - Но это невозможно!- воскликнула она,- Никому не удавалась вызвать молнию и остаться при этом в живых.
   - Если никому не удавалось раньше,- усмехнулся Мельник,- это еще не значит, что это невозможно. Магу приходится вступать в контакт с призываемой силой, а мощь даже небольшой молнии настолько разрушительна, что соприкосновения с ней человеку не выдержать. Но...
   Он улыбнулся, внимательно разглядывая незавершенную строчку уравнения.
   - Но есть возможность отвести поток, выпадающий на долю мага и тогда, он сможет направлять молнии, не пострадав при этом сам.
   - Молния!- воскликнула Вевея,- Ты убил ее молнией.
   - Кого?- нехотя отрываясь от размышлений, спросил Мельник.
   - Ту женщину мага, которая искала смерти.
   Он раздраженно дернул головой, подошел к доске и быстро повернул ее обратно исписанной поверхностью к стене.
   - Нет,- сказал Мельник, возвращаясь к столу,- Мой метод еще не до конца продуман, но я уже знаю в каком направлении надо двигаться. К тому же мне еще придется найти глупого, но амбициозного адепта, который согласится провести первый эксперимент. Впереди еще так много работы, прежде чем я сам смогу вызвать молнию. Но результат будет стоит потраченного времени. Надеюсь - оно у меня есть...
   Они снова сели за стол, Мельник придвинул к себе тарелку, с сомнением посмотрел на мясо кролика и тихо сказал:
   - Сейчас важнее обдумать то, как прищемить хвост этому настырному хорьку.
   - Лука обещал Бессмертному, что с наместником ничего не случится,- Вевея на время отложила мысли о другой женщине и переключилась на общее дело,- Но, Брутус, ты видел, какой у юноши взгляд?
   - Какой взгляд?- спросил Мельник, продолжая разглядывать мясо.
   - Слишком ясный,- ответила Лавочница,- слишком холодный. Такого человека не просто запугать или купить. Уверена в Галат он отправился за тем, чтобы набрать людей.
   - Там он их вряд ли найдет,- усмехнулся Мельник.
   - Не найдет там, отправится в Сарт,- продолжала она,- Уж поверь мне он не из тех, кто легко сдается.
   - И ты поняла это по одному только взгляду?- недоверчиво спросил он.
   - От чего же по одному?- лукаво улыбнулась Вевея,- Я наблюдала за ним весь вечер в трактире Луки, и еще кое-что удалось вытянуть из его советника. Этот ловелас все время вился вокруг меня.
   - И что ты думаешь о новом наместнике?
   - Убеждена,- ответила она,- что мы с ним натерпимся хлопот, если конечно не возьмем дело в свои руки...
   - Договаривай,- Мельник с интересом посмотрел на гостью.
   - Бессмертный печется о сохранности юноши только потому, что его скоропостижная кончина может огорчить императора. Так?
   Мельник кивнул.
   - Мальчишка не глуп, но, все же, еще слишком молод,- она протянула Мельнику целую вилку взамен той, что тот согнул в начале ужина,- Он не трус, честолюбив и верит в справедливость. Мы могли бы это использовать.
   - Ты уже что-то придумала?
   Мельник улыбнулся и взял столовый прибор из ее рук. Мясо уже остыло, но внимательно слушая предложенный женщиной план, он съел его, не обратив на это никакого внимания.
  

Глава 20

Записки лесника

"Мы долго пытались найти центр,

надеясь поразить напасть в самое сердце.

Сильно было наше заблуждение,

но узрели мы, что ржавая плешь -

это и есть центр. Вся, целиком..."

Из записей безымянного альва

   - Эта тишина сводит меня с ума,- в полголоса сказал Ксен.
   Они шли уже несколько часов. Мягкий серый ковер из гниющих листьев гасил звуки шагов, а вокруг как в пустыне не было ни единой живой твари способной хоть немного пошуметь.
   - Здесь всегда так тихо?- продолжил говорить телохранитель разгоняя угнетающую тишину звуком собственного голоса.
   - Всегда,- чуть слышно ответила Кайна.
   - А долго нам это еще носить?- Гайрон нервно почесал голову под рыжим капюшоном.
   - Вы оба - заткнитесь!- зло зашипела на них Кайна, настороженно оглядываясь по сторонам,- Мы вступили во владения егеря.
   Наместника и его телохранителя распирало от любопытства, но озвучить волнующих обоих вопрос они не решились. Кайна заметно нервничала, постоянно оглядывалась.
   Внезапный резкий звук разрезал тишину, заставив вздрогнуть всех троих. Неподалеку справа хрустнула ветка. Кайна ускорила шаг. Что-то затрещало слева, уже чуть ближе. Гайрон и Ксен пытались разглядеть источник шума, но видели лишь покрытые древесной ржавчиной стволы деревьев.
   - Бежим!- крикнула Кайна.
   Гайрон и Ксен тут же исполнили ее приказ и припустили словно пришпоренные кони, едва поспевая за лучницей. Поначалу наместник и его телохранитель пытались приметить какие-нибудь ориентиры в однообразном пейзаже, но оставив тщетные попытки, полностью доверились Кайне, несущейся с легкостью лани в десяти шагах впереди.
   Прошло десять минут, но лучница и не думала останавливаться. Ксен тяжело дышал, рычал, но держался на ровне со спутниками. Гайрону тоже непросто давался этот стремительный рывок, но он старался не подавать вида. Через какое-то время у мужчин открылось второе дыхание и бежать стало легче, даже немного приятно, но они не успели насладиться новыми ощущениями, Кайна внезапно остановились перед рядом плотно стоящих высоких рыжих стволов.
   Она резко развернулась, ее глаза светились от радости, но стоило ей увидеть Ксена и сияние во взгляде лучницы немного пригасило.
   - Я надеялась ты отстанешь, и егерь тебя сомнет,- разочарованно произнесла она.
   Тяжело опускаясь на землю, Ксен пробурчал что-то невнятное в ответ.
   - Не злись, я не серьезно,- улыбнулась она Ксену,- Я рада, что все живы. Здесь безопасно. Но вы должны сделать в точности то, что я сейчас скажу.
   - Это мы уже слышали...- обреченно заворчал Ксен.
   - Сюда егерь почему-то не суется,- не обращая внимания на телохранителя сказал лучница,- Если он решит, что для плеши мы не опасны, то покрутиться вокруг и уйдет. Нам нужно сесть там.
   Кайна указала в сторону странного дерева. Две ветви расходившиеся в разные стороны у его верхушки походили на огромные руки, собирающиеся кого-то обнять.
   Гайрон внимательно осмотрелся и понял, что они оказались посреди руин старого храма. Плотные ряды деревьев, покрытых рыжим мхом вокруг ни что иное как колонны, а ствол с ветвями похожими на руки на самом деле огромная статуя.
   - Это еще кто?- отдышавшись спросил Ксен.
   В противоположной от статуи части храма облокотившись на колонны сидели три скелета. Гайрон и Ксен осторожно подошли к тихим, едва приметным соседям. Их одежда давно превратилась в истлевшие лохмотья, а кости покрылись рыжим налетом.
   Недалеко от скелетов валялся изогнутый меч. Как будто неведомая сила пыталась сделать из него стальную пружину, но бросив задуманное на пол пути оставила изуродованный клинок в покое. Редом лежало разломанное пополам древко копья с расплющенным наконечником, напоминавшем сейчас гвоздь с огромной шляпкой.
   - Что с ними случилось?- не решаясь подходить близко к покойникам, спросил Гайрон.
   - Думаю они встретили егеря,- ответила Кайна.- Попытались с ним сразиться и их оружие превратилось в бесполезный хлам. Здесь они нашли укрытие, но так как они напали на его, он счел их опасными и не выпустил. Все что им осталось это сидеть здесь, постепенно умирая от жажды.
   - Надеюсь мы не разделим их судьбу,- сказал Ксен, подойдя поближе к останкам,- О! Что это?
   Телохранитель увидел золотой перстень с красным рубином на пальце одного из скелетов.
   - Там какие-то символы,- с интересом продолжил он, склонившись над одним из скелетов,- Похоже на одну из магических штучек. Уверен, это стоит больше, чем просто золотая цацка.
   - Не трогай!- резко предостерегла его Кайна,- Если ты возьмешь это, егерь решит, что ты один из них и тогда тебе не уйти.
   Ксен одернул руку и с сожалением вздохнул.
   Все трое сели кругом у раскинувшей руки статуи.
   - Отложите в сторону оружие,- потребовала Кайна, первой кладя лук на землю и снимая колчан.
   Гайрон и Ксен без вопросов расстались с мечом и молотом.
   - Если егерь поймет, что мы не представляем опасности для него и для леса, то пропустит нас дальше.
   - И как он это поймет?- спросил Гайрон.
   - Все просто,- улыбнулась Кайна,- Сидите спокойно и не впускайте в мысли ничего дурного. Отриньте ненависть к врагам и стремление к отмщению. Желание причинить кому-либо зло даст егерю знать, что вас нельзя пропускать. И еще одно... В вас не должно быть страха, вы не должны бояться этого места, егеря или еще чего либо, страх порождает стремление избавиться от того, что его вызывает, а это прямой путь к ненависти и насилию.
   - Твои слова подобны речам жрецов Даота,- заметил Гайрон.
   - В царстве, где я родилась, люди почитали этого бога,- сказала она,- Но я смогла понять наставления его пророков, только когда, мне довелось провести в этом месте семь дней. В полной тишине, с наполовину пустой флягой. В какой-то момент у меня было озарение и поняла, что нужно сделать. В этот раз я не собираюсь торчать тут так долго, так что делайте, как я сказала.
   Несколько минут все молчали. Ксен с сомнением поглядывал на статую, под которой они сидели, Гайрон потянул рыжий капюшон и не услышав возражений со стороны Кайны полностью его снял. Двумя руками, усердно почесав вьющиеся волосы он облегченно вздохнул и вопросительно посмотрел на Кайну.
   - Так что нам делать?- спросил наместник,- Просто сидеть и глазеть по сторонам.
   - Молитесь своим богам,- ответила лучница.- И чем самоотверженней вы будите молится, чем искреннее будут ваши слова тем скорее мы сможем идти дальше.
   Ксен стянул капюшон, поводил здоровенной ладонью по лысине, затем сложил руки в замок опустил голову и шепотом начал возносить молитву верховному богу имперского пантеона Катару, повелителю четырех стихий:
   - Владыка неба - из высших помыслов твоих сотворена земля, силой твоей укрощен огонь и волею твоей распределена вода среди плодотворных полей, высоких гор и густых лесов...
   Гайрон положил руки на колени, закрыл глаза и обратился в мыслях к Даоту. От чего-то молитва в этом месте давалась ему легко. Он почувствовал легкость во всем теле, все мысли кроме обращенных к Даоту осыпались как ненужная шелуха. Поддавшись приятному состоянию, он обещал Даоту не нарушать его заветов, просил оставить ему знаки, указывающие на верное направление жизненного пути. Время перестало существовать для наместника, он забыл где он находится. Забыл, что поблизости бродит ужасный егерь способный плющить наконечники копий и гнуть стальные мечи.
   Гайрон открыл глаза и обнаружил, что он неподалеку от Черного Замка с высокими башнями. Того самого замка, который он видел в своих снах. Пепельнобородый человек с огненными глазами ожидал Гайрона возле ворот.
   Ясное голубое небо и теплый ветер улучшил настроение наместника. Он улыбнулся и сделал шаг в сторону замка. Но вдруг над замком появилась тень, отбрасываемая огромной рукой с растопыренными пальцами. Гайрон запрокинул голову, но ничего не увидел кроме когтеобразных зубцов черных башен.
   Тень от незримой руки оказалась чернее чем замок. Длинные фаланги протянулись над стенами. Гайрон замер. Невидимые пальцы сжались. По каменной кладке арки с воротами побежали трещины, накренились и жалобно затрещали башни.
   Пепельнобородый повернулся лицом к замку поднял руки к небу и округу сотрясли три незнакомых Гайрону слова:
   - Квенту элтара сол!
   Солнце как будто взорвалось, засверкало так ярко, что Гайрон зажмурился, закрыв лицо руками. Лучи светила подобно иглам пронзили пальцы, пытающиеся растереть его в пыль. Хватка ослабла, и через мгновение незримая рука исчезла, перестав отбрасывать разрушительную тень.
   Гайрон очнулся. Вокруг темнело. Напротив наместника, уронив голову на грудь, похрапывал Ксен. Кайна сидела ровно с закрытыми глазами.
   - Кажется тихо,- прошептал наместник.
   Лучница открыла глаза и повертела головой прислушиваясь.
   - Да,- подтвердила она,- Егерь успокоился, но не ушел. Проверяет... Нужно выждать еще немного.
   - Мы могли бы переночевать здесь,- предложил Гайрон.
   - Нет,- покачала головой Кайна,- Как только егерь уйдет нам следует тут же покинуть его владения.
   - Что он такое?- спросил наместник.
   Кайна пожала плечами.
   - При всем моем любопытстве, встретиться с ним лицом к лицу мне бы не хотелось...
   В полной тишине, в отсутствие движения время для Гайрона остановилось. Сумерки как будто замерли, удерживая ночную темноту на невидимом пороге где-то далеко за пределами ржавой плеши.
   - Почему не темнеет?- спросил он у Кайны.
   - Здесь не бывает ночи,- ответила она,- Даже в полуночный час можно продолжать идти, различая землю под ногами.
   Бездействие угнетало наместника, он попытался подняться, но Кайна остановила его жестом.
   - Еще немного, господин,- утешила она,- Егерь уже готов уйти.
   - Откуда ты это знаешь?- недоверчиво спросил Гайрон.
   Лучница пожала плечами.
   - Просто знаю...
   Гайрон вздохнул. В сумерках руины и местность вокруг слились для него в единую темно рыжую массу. Наместник почувствовал себя неуютно.
   - Послушай, Кайна...- заговорил Гайрон.
   - Да...
   - Почему твой отец не любит легионеров?
   - Не любит...- грустно усмехнулась лучница,- Он их ненавидит. Ненавидит легионеров, ненавидит императора, его наместников и все что связано с империей.
   Проснулся и открыл глаза Ксен.
   - Что должно было случиться,- спросил телохранитель,- чтобы породить в нем такую ненависть?
   Кайна ответила ни сразу. Ее глаза наполнились скорбью, она опустила голову скосив глаза вправо, как бы не желая встречаться взглядом со спутниками.
   - Наша семья жила на востоке в Ферте, одном из царств союза кинсов- тихо начала она,- Мой отец владел землей недалеко от границы с Идом...
   - Я помню, кинхская война,- перебил ее Гайрон,- кинхи из царства Книс столетиями угнетались их союзниками Фертом и Делосом...
   Кайна одарила наместника презрительным взглядом и ее тело затряслось от смеха.
   - Угнетались столетиями...- передразнила она наместника,- Это так написали имперские хронисты?
   Реакция лучницы смутила Гайрона и он решил не отвечать на ее вопрос.
   - Кинхи из Книса всегда были самыми злобными, жадными и завистливыми. Цари Книса всегда завидовали царям Ферта. Гаух последний правитель Книса попытался отнять первенство в союзе у Раиса царя Ферта. Военный поход Гауха провалился, потому что правитель Телеса встал на строну Ферта и в качестве наказания земледельцем Книса пришлось даром отдать ту часть урожая, которую они обычно продавали союзникам.
   Тогда Гаух обратился к Идану Шестому с просьбой о помощи и, конечно, император тут же откликнулся, не в силах отказать угнетенному народу, чьи урожаи без страха перед богами, предками и ныне живущими отбирают более сильные соседи.
   - Я слышал, что сейчас в Книсе нет царя,- вставил Ксен,- там правит наместник императора.
   Кайна кивнула и продолжила:
   - Войска Ферта и Делоса потерпели поражение от объединенного войска империи и Книса у города Салад, тогда Раис обратился к своему народу и люди поддержали его. Они собрали все ценное, что у них было сожгли свои поля, сады и все, что не смогли унести с собой. Их примеру последовали жители Делоса.
   Злорадная улыбка заиграла на лице лучницы:
   - И когда имперцы остались без контрибуции и увидели, что в Ферте и Талосе теперь нет ничего, что они могли бы присвоить или обложить налогом их взоры обратились к царству Кнес и теперь это всего лишь беднеющая провинция на востоке.
   Кайна замолчала и опустила глаза. Некоторое время все молчали и когда Ксен снова не выдержал и захотел нарушить тишину, лучница заговорила, опередив его на одно мгновение.
   - Но до того, как произошла битва при Саладе, восточные легионы Идана Шестого перешли границу без объявления войны. Мне тогда было всего восемь лет, но я навсегда запомнила то утро. Ясное небо, прохладный ветер. Мама испекла хлеб и накрывала стол, я кормила поросят, а отец точил косу во дворе у ворот...
   Кайна замолчала. Она подняла глаза, взгляд ее был затуманен.
   - В то утро пришили легионеры. Я не видела сколько их было, слышала только их громкие голоса, выкрикивавшие что-то на незнакомом тогда языке. Мама схватила меня и спрятала в кладовке за полками с глиняными горшками.
   Кайна сжала зубы и опустила глаза. Неподалеку раздался треск. Егерь заволновался. Лучница сделала глубокий вдох, плавно выдохнула и закрыв глаза продолжила.
   - Они избили отца, и распяли на воротах прибив его ладони к доскам... Затем изнасиловали и убили маму прямо у него на глазах... Они нашли и меня... Если бы не протрубили сбор, кто знает, чтобы они сделали дальше...
   Наступившее молчание затянулось, но не Гайрон, не страдающий от окружающей тишины Ксен не решались его нарушить. Неожиданно Кайна поднялась на ноги.
   - Егерь ушел,- сказала она, поднимая с земли свое оружие,- надо спешить. Середина ночи не самое лучшее время для продолжения пути.
   Гайрон и Ксен поднялись не спеша, им потребовалось время, чтобы размять затекшие ноги.
   - Капюшоны,- напомнила лучница.
   Ночная темнота так и не сменила замершие в рыжей плеши сумерки. Трое в рыжих капюшонах быстро шагали по мягкому серому ковру. Еле слышно побрякивали ножны на поясе наместника, шуршала одежда, иногда даже было слышно как ударяются друг о друга стрелы в колчане Кайны, а когда путники пошли в горку к этому оркестру присоединилось тяжелое дыхание Ксена.
   На возвышенности Ксен увидел две фигуры в тридцати шагах слева. В сумерках они казались серыми. По очертаниям напоминали сгорбленных людей. Телохранитель насторожился.
   - Это еще кто?- спросил он.
   Кайна ответила даже не посмотрев в сторону размытых силуэтов.
   - Это наблюдатели.
   - Кто?- переспросил Ксен.
   - Наблюдатели,- повторила лучница,- Они там уже лет десять стоят.
   - И что они там делают?- спросил Гайрон сделав несколько шагов в сторону наблюдателей.
   Одна из горбатых фигур шевельнулась и наместник остановился.
   - Наблюдают,- все так же просто отвечала Кайна.
   - За чем наблюдают?- удивился Ксен.
   Кайна пожала плечами.
   - Пойди и посмотри своими очами,- предложила Кайна,- если так любопытно тебе.
   Здоровяк закинул молот на плечо и сделал три шага в сторону серых силуэтов. Ему показалось что-то блеснуло там впереди. Телохранитель сделал еще несколько шагов. Оттуда ему стало видно, что две фигуры стоят над оврагом, из которого, исходит слабое свечение. Ксен подошел еще ближе. Одна из фигур развернулась и поманила его рукой. Он увидел земляного цвета лицо, грязные сбившиеся в комки волосы и темные пятна там, где должны были быть глаза. Как будто на веки обернувшегося наложили две круглых тени.
   Телохранитель опустил молот на землю. Мощное оружие легло рядом с ржавым мечом и круглым полуистлевшим щитом легионера старого образца. Повинуясь жесту человека с земляным лицом, здоровяк пошел к краю оврага.
   - Стой дуралей! - резкий крик Кайны заставил телохранителя вздрогнуть и остановиться.- Развернись дубина и смотри на меня!
   Ксен развернулся на месте и поднял на лучницу затуманенный взгляд.
   - Иди мой голос!- приказала она.
   Здоровяк сделал шаг в сторону Кайны и попытался оглянуться.
   - Кому сказала?!- зарычала на него Кайна,- Иди на голос! И молот свой прихвати.
   Ксен пошарил рукой вокруг себя словно слепой ищущий потерянную трость. Нащупав рукоять молота, он поднял оружие и пошел к Кайне. Человек на краю оврага потерял к здоровяку всякий интерес, повернулся к свечению и замер.
   Вернувшись к спутникам, телохранитель долго тер глаза прежде чем смог различать предметы. Реакция Ксена замедлилась, под глазами появились темные круги, но при этом он стал выполнять каждую команду лучницы, как сонный ребенок он шагал следом за ней, боясь потерять ее из виду.
   Поход в замерших сумерках продолжился. Ощущение времени оставило Гайрона в этом странном месте. Он не смог бы точно сказать, шли они десять минут, час или два. Все вокруг начинало сливаться для него в одно огромное темно-рыжее пятно.
   - Здесь,- раздался голос Кайны.
   Ее спутники вздрогнули.
   - Что здесь?- недоуменно оглядываясь, спросил Ксен.
   Его как будто вырвали из глубокого сна. Ничего не понимая, он тер лысину, хмуро озираясь по сторонам. Лучница присела, запустила руки в серый ковер под ногами и за что-то ухватилась.
   - Помогайте,- сказал она.
   Ксен опустился на колени напротив нее, покопался в гниющей листве и нащупал толстые ветви. Вдвоем они подняли настил закрывавший вход в туннели цвергов. Путники спустились под землю и вернули настил на место.
   В полной темноте, на ощупь Кайна провела их по длинному тоннелю. Ксен сгорбился, вжал голову в плечи, но несмотря на это постоянно бился лбом о каменный свод.
   - Осторожно тут еще ступеньки,- раздался в темноте голос провожатой.
   Они спустились на уровень ниже и продолжили двигаться все так же на ощупь.
   - А тут как вообще?- поинтересовался Ксен,- Ничего такого?
   - Тут безопасно успокоила,- его лучница.
   Еще через сотню шагов она дала команду остановится и не двигаться с места. В темноте сверкнули искры, на мгновение осветившие лицо лучницы, склонившейся над кучкой дров.
   Еще искры и взявшийся на деревянной трухе огонь осветил большую комнату с низким потолком и отверстием над выложенным в центре очагом. Улыбаясь, Кайна стянула с головы рыжий капюшон, сняла с плеч сумку и бросила ее к массивному столу, постепенно появляющемуся из темноты по мере разрастания пламени.
   - Ты же сказала, что огонь не горит в скверном лесу,- нахмурился Гайрон.
   - В скверном лесу не горит,- лукаво заулыбалась Кайна,- А здесь горит.
   - Как ты нашла это место?- спросил Ксен, освобождаясь от капюшона.
   Кайна подошла к столу и что-то с него взяла. К огню она вернулась с толстой пыльной книгой в руках. Из-под кожаной обложки торчали растрепанные листы разного цвета и размеров.
   - Чтобы пройти дальше, нам понадобится вот это,- сказала она.
   - А что это?- кивнул на книгу Гайрон.
   - Записи одного альва,- ответила Кайна,- Я нашла их восемь лет назад и с тех пор, прежде чем идти в новую для меня часть плеши, смотрю нет ли тут чего-нибудь о нужном мне месте.
   - И как часто ты находишь там записи о нужных местах?- спросил Гайрон снимая с плеч сумку.
   - Почти всегда,- улыбнулась Кайна.
  

Глава 21

Сердце империи

  
   После обеда Идан Седьмой сидел в любимом кресле посреди огромного зала императорской библиотеки. Его окружали огромные стеллажи прячущие верхние полки где-то в темноте под высокими потолками. Здесь были собраны десятки тысяч книг со всего света. Запечатленные учеными на бумаге сказания и мифы племен, не освоивших письменность, истории множества царств и городов, собрание мыслей философов и описание технологий, которые когда-либо были известны человечеству.
   В библиотеке не было окон и иногда император просил слуг погасить все лампы и свечи, оставив всего одну в центре зала, на столе возле его кресла. И темнота сгущалась, поглощая стены, статуи богов расставленные в нишах на нижних уровнях стеллажей, столы для работников канцелярии иногда приходящих сюда для переписывания ветхих экземпляров и обновления каталога книг. Вокруг императора появлялся огромный неизведанный мир, который он исследовал, погружаясь в чтение текстов из дальних стран. Время переставало для него существовать, и он мог забыться, оставить в стороне беспокойные мыли о делах Ида.
   В этом году иператор с размахом отметил свое тридцатилетие. На огромном поле рядом с Идом лучшими артистами было разыграно сражение Идана Великого с царем Неосом претендовавшим в то время на лидерство среди царств, раскинувшихся от южного трехгорья до северных земель. Это сражение определило дальнейшую судьбу царства Ид.
   По имперским меркам Идан Седьмой, с полным на то правом, мог считать себя зрелым мужчиной. За последнее двести лет без голода, моров и затяжных кровопролитных войн продолжительность жизни выросла и тридцатилетний возраст среди состоятельных граждан стали называть золотой серединой жизни.
   Высокий, хорошо сложенный, с иссиня-черными густыми вьющимися волосами, вдумчивым взглядом черных глаз, слегка удлиненным носом с горбинкой и тонкими поджатыми губами, всегда бодрый наполненный жизнью Идан был живым воплощением идеального гражданина империи и в его юбилей тысячи людей неистово аплодировали, встречая своего кумира наделенного красотой Пирея, силой атлета и безграничной властью, всем тем к чем каждый из них, безусловно желал обладать.
   От природы Идан Седьмой получил красивое тело и пытливый ум. Его старшему брату повезло меньше. Он родился со слабым здоровьем и умер от лихорадки в девять лет. Идану тогда было всего три года, а в пять, по закону, утвержденному во времена правления Идана Великого, наследника начали обучать письму, истории, философии, двум языкам, распространенным на севере и востоке, военному делу.
   Идану нравилось учиться, он преуспел в каждом из предметов, но только после смерти отца и возложения лаврового венка на его голову он по-настоящему осознал для чего была нужна вся эта подготовка.
   В тот момент, когда на его плечи легла вся ответственность за судьбу империи и государственные дела забрали его большую часть его времени, а оставшиеся крохи как стая голодных воробьев расхватили первые лица государства: главы канцелярий, сенаторы, городские чиновники Ида, он понял, что его жизнь больше не будет прежней и все то, о чем он мечтал в юности, читая книги о далеких странах, придется оставить в стороне, полностью посветив себя заботе о благосостоянии Ида.
   Дела огромной империи постоянно требовали внимания. Идану и его советникам приходилось детально изучать каждое решение сената, помимо того, что нельзя было забывать и о собственных проектах. В итоге времени на то, что действительно нравилось молодому императору совсем не оставалось.
   Сегодня, впервые за долгое время, у Идана появилось несколько свободных часов, но несмотря на то, что он любил чтение всей душой его воображение отказывалось рисовать причудливые картины диких джунглей по другую сторону Великого моря и он видел лишь строчки на бумаге, а все потому что мысли его были заняты последними новостями.
   Император недовольно посмотрел на слугу, принесшего ему яблочный сок, который Идан любил потягивать за чтением. Юноша недавно приставленный к правителю встрепенулся, быстро осмотрел поднос не пролилась ли на него хотя бы капля из золотого кубка, затем опустил голову и проверил свое одеяние.
   Идан вздохнул и махнул рукой отсылая парня. Тот медленно развернулся и с ужасов в глазах, на подкашивающихся ногах пошел к двери. Император отказался от сока, такого не случалось уже несколько лет. Слуга пытался понять его ли это вина и если да, то что за наказание последует.
   Недовольный взгляд императора не имел ничего общего с соком или подавшим его слугой. Идан был недоволен собой. Положившись на то, что дела Иде шли хорошо и ничего не предвещало беды, он перестал задумываться о будущем, перестал детально вникать в подносимые ему на подпись приказы. Вместо этого он впал в праздность. Больше времени уделял чтению и уже стал подумывать о поездке на остров Кит, чтобы побродить среди руин великого города где придумали письменность и начали чеканить первые в мире монеты.
   Три месяца назад поступили сведения, что правитель Керот из царства Хават, что лежало по другую сторону Западного моря вовремя не выплатил положенную по договору с Иданом Шестым дань, а еще через месяц доложили, что отправившихся поправить дело сенаторов не пустили в столицу Хавата и даже пригрозили им кровавой расправой.
   По донесениям с востока там вот-вот вспыхнет восстание и это после снижения налога на торговлю, ослабления влияния наместников и передачи права на свершение правосудия местным властям.
   С юга из маленькой провинции Цвергберг сообщения вообще перестали приходить и это было тревожнее всего. Идану Четвертому удалось остановить вторжение Врага, но сила неведомого повелителя настолько потрясла участников тех событий, что они убедили императора заключить с ним перемирие и согласиться на условия, предложенные послами.
   По этим условиям Долина полумесяца формально становилась территорией империи, но по тайному соглашению: шахты цвергов и портал Черного Замка переходили к Врагу, а Цвергберг и земли вокруг объявлялись нейтральной территорией на которой могли находиться представители обеих сторон.
   Туман неизвестности сгустившийся на юге беспокоил Идана Седьмого больше всего. Никто из направляемых в Цверберг чиновников не смог там закрепиться. Они сбегали, сходили с ума или пропадали. Агенты, посланные инкогнито, быстро раскрывались и исчезали как будто их никогда и не было.
   При этом его первый советник, уважаемый сенатор Кабо, командир императорской гвардии Табис, к чьему мнению Идан Седьмой всегда прислушивался, и глава тайной канцелярии Кезон в один голос твердили, что опасности на юге нет и что нужно сосредоточиться делах востока и запада.
   Идан лично был знаком с Керотом. Царь Хавата однажды приезжал в Ид, чтобы засвидетельствовать свою преданность и уважение Идану Шестому. Идан младший запомнил Керота как рассудительного и осторожного человека, и сейчас молодой император с трудом верил, что тот мог отказаться платить дань, учитывая, что легионы все так же сильны, а с поставкой продовольствия для армий в этом году нет никаких трудностей.
   Еще Идан знал о непомерном жадности и тщеславии наместника на западе. Гарода из дома Нод, двоюродного племянника советника Кабо. Император допускал, что наместник решил таким образом поправить финансовые дела своего дома и обзавестись славой блистательного полководца, но советник Кабо с непривычным для него пылом убеждал императора в том, что эти предположения совершенно лишены оснований.
   Глава тайной канцелярии Кезон настаивал на аресте трех из пяти шейхов на востоке, что точно не обойдется без кровопролития и командир имперской гвардии Табис поддерживал его утверждая, что иногда провинциям нужно напоминать о том, кто правит этим миром.
   Слова приближенных императора как рой от которого нет спасения все утро снова и снова вертелись в голове Идана. Наконец устав от путаницы мыслей он с силой захлопнул книгу, бросил ее на стол и посмотрел на покачнувшийся от удара тяжелого тома по деревянной поверхности, маленький бюст своего прапрапрапрадеда Идана Великого. Императору показалось, что застывшими глазами пращур смотрел на него с осуждением.
   Идану вдруг почувствовал, что в зале слишком холодно, он поднялся сложил руки на груди и поежился. Император поднял голову и обвел взглядом множество окружающих его полок. Его накрыла волна отчаяния и одиночества. Здесь в столице могучей империи, в своем собственном дворце он чувствовал себя как в стане врага. Захваченный в плен, окруженный враждебными чужаками. Даже императрица, которая казалась ему надежной опорой и поддержкой вдруг изменилась и сделала его жизнь невыносимой с тех пор, как их сын достиг четырехлетнего возраста.
   Клира часто стала заводить разговоры о том, что ребенку не следует начинать обучение так рано и пять лет слишком нежный возраст. На возражения Идана о том, что это закон она отвечала, что он император и вправе изменять любые законы, а несогласных сенаторов всегда можно купить или запугать. Их споры на этот счет не утихали и несколько месяцев назад она перестала пускать его в свою постель.
   Немного постояв, император решил, что сегодня он не вернется к делам и ему нужен отдых. Идан вернулся в свои покои и приказал приготовить выходное платье. За последние пятьдесят лет климат в Идя изменился. Зимы стали холоднее, летние ночи прохладнее и еще при отце императора в моду вошло одеяние северных варваров: штаны, полностью закрытая обувь и верхняя одежда из плотной ткани с рукавом. Туники и тоги постепенно уходили в прошлое, в последнее десятилетие их одевали только в период летних празднеств.
   Седеющий слуга Берт, заслуживший почетное место подле императора своей молчаливостью и вниманию к деталям, застегнул последнюю золотую пуговицу на длинном черном камзоле господина. Ощущение от облегающей тело мягкой бархатистой кожи помогло Идану почувствовать себя увереннее.
   Берт передал императору кожаный ремень с прекрасным длинным эсверсским клинком в темных ножнах,, рукоять которого была украшена навершием из золота в виде круга с раскрытой ладонью в центре. Каждый император по завету Идана Великого лично заботился о своем оружии, не поручая это дело слугам. Содержал в чистоте, затачивал, полировал и всегда опоясывался самостоятельно.
   Так же правителю Ида не полагалось носить украшений, кроме золотого лаврового венка и перстня с императорской печатью. Берт аккуратно возложил венок поверх густых черных волос господина и протянул ему перстень. Император надел перстень на безымянный палец правой руки, посмотрел на себя в установленное в его покоях, в полтора человеческих роста зеркало и кивнул слуге в знак благодарности.
   Крытые носилки Идана появившиеся возле дома Фрад вызвали оживление в районе Пир названном так в честь аристократов, селившихся здесь, издавна величавшихся среди простого народа - пиреи, как люди, которым покровительствовал бог славы, удачи и достатка Пирей.
   Турвон старший сын Палия главы дома Фард практически вырос вместе с Иданом, пока Палий занимал место советника Идана Шестого. Идан младший и Турвон были неразлучны и в юности, позже Идан Седьмой предлагал ему высокий пост при дворе, но Турвон отказался, сославшись на то, что дворцовые дела навевают на него смертную тоску.
   Последнее время они виделись редко. Повеса Турвон предпочитающий хорошее развлечение любому достойному делу не стремился пополнить полчище имперских чиновников, а Идан Седьмой все больше тонул в бегущем полноводном потоке нескончаемых государственных дел.
   Слуги отворили двери еще до того, как император вышел из носилок. Маленький, но шустрый мальчик успел даже промести ступени, поднимающиеся между белоснежными колоннами к высоким дверям из красного дерева.
   Одноэтажный просторный дом Палия со множеством комнат, мраморных колонн занимал чуть ли не половину квартала. Гордостью дома Фард был сад в самом центре семейного гнезда. Прадед Палия начал высаживать там деревья с экзотическими фруктами, и его потомки продолжили традицию. Сейчас сад насчитывал восемнадцать взрослых деревьев, выстроившихся в два ряда и дарующих обитателям жилища приятную тень и прохладу летом и фрукты в течении всех четырех сезонов года.
   Императора проводили в сад. Ветер ранней весны был еще прохладным, но солнце уже щедро делилось теплом, одинаково пригревая любого, кто попадал под его лучи: пиреев и простых граждан. Почти сразу к императору вышел Турвон.
   - Доминус Идан!- торжественно произнес Турвон, завернутый с ног до головы в белую тогу,- Прошу прощения, но Палий не может приветствовать тебя лично, с самого утра он отлучился по делам городского совета.
   - Прибереги помпезные речи для своих девиц, Турвон из дома Фард,- сухо ответил Идан,- Ты прекрасно знаешь, что я здесь не для того, чтобы повидаться с вечно недовольным стариком.
   - Всей душой надеялся на это!- воскликнул Турвон.
   - И зови меня просто Дан, как в старые добрые времена.
   На строгом лице императора заиграла улыбка и он развел руки в стороны. После крепкого дружеского объятие Идан осмотрел Турвона с ног до головы и неудовлетворительно покачал головой.
   - Похоже, что кто-то позабыл про упражнения и стал не воздержен в вине и пище.
   Император похлопал друга по животу, который тот безуспешно пытался скрыть под несколькими слоями тоги. Турвон располнел с последней их встречи, его лицо округлилось и теперь оливкового цвета глаза и длинный слегка приплюснутый на кончике нос казались меньше, чем раньше.
   - Поверь, друг мой,- с плохо наигранной печалью произнес Турвон,- Видя, как император Ида с головой захвачен культурой северных варваров, не остается ничего иного как топить свою грусть в вине, а при этом как ты и сам, наверное, помнишь, просыпается звериный аппетит.
   - Новое не всегда плохо,- возразил император,- Если бы Идан Великий следовал традициям ведения войны, Ид никогда не стал бы центром огромной империи. К тому же, Ид всегда...
   - Да, да,- засмеялся Турвон,- Ид всегда берет лучшее, но и делится лучшим!
   Идан прошел к началу аллеи между двумя рядами деревьев и сел на белую мраморную скамью под одной из двух пальм, расположенных друг напротив друга. Эти странные деревья с ветками, переходящими на конце в широкие длинные листы, похожие на опахала были привезены с острова Кит, на котором император так мечтал побывать. Идану не очень нравился вкус их желтых продолговатых плодов, но он любил бывать в этом саду и представлять, что сидит посреди легендарного города, подарившего миру множество бесценных знаний.
   - В последнее время я часто вспоминаю о былых временах,- с грустью сказал Идан,- Помнишь, как ты, Селена, Телес, Рамина и я бродили по городу ночи напролет, перемещаясь от одной таверны к другой. Или бросали все и уезжали прямо к морю, в поместье твоего отца. Помнишь?
   Турвон подобрал нижнюю часть тоги и присел на другой край скамьи.
   - Еще бы,- улыбнулся он,- Я никогда не забуду ту ночь, когда мы сцепились с тремя братьями из дома Парс, эти заносчивые пиреи считали себя хозяевами Ида и думали, что им дозволено все. Да! Поколотили мы их тогда знатно, а помнишь лицо командира караула, когда он явился арестовать нас и понял, что перед ним наследник Идана Шестого?
   - Да! - воскликнул император и оба рассмеялись.
   - У него был такой вид,- продолжил Турвон,- Как будто он сейчас опорожнится себе под ноги. Твоя правда, Дан, золотое было время...
   - Что если,- Идан оживился,- мы будем собираться перед празднованием сбора урожая и веселиться до утра, как раньше. Делать все что придет в голову, пряча лица под капюшонами.
   - Мысль стоящая,- кивнул Турвон,- Вот только...
   - Что?- поднял брови Идан.
   - Не могу представить тебя, Дан,- вздохнул Турвон,- такого серьезного с морщиной на лбу и разящим тяжелым взглядом, веселящимся всю ночь без оглядки.
   Идан невольно дотронулся пальцами до лба, но спохватился и грозно сверкнул глазами, так что его друг вздрогнул, поймав строгий взгляд повелителя Ида.
   - К тому же,- вздохнул Турвон,- Телес попросил назначения на восточную границу, по слухам там что-то скоро произойдет. Зная твое к нему расположение ему не отказали в имперской канцелярии. На днях он отбывает в Худан, мелкий городишко по пути в провинцию Лесед, там примет командование шестым легионом и поведет его в Книс. Я слышал, кинхи и их соседи ведут себя не подобающим образом.
   - Да?- взгляд Идана стал еще тяжелее,- Мне о назначении Телеса ничего не известно.
   - Империя большая,- улыбнулся Турвон,- Возможно ты пропустил пару свитков подписывая вторую сотню бумаг за день.
   Настроение Идана ухудшилось, его предположения подтверждались. Император нахмурился и перестал смотреть на полюбившуюся ему пальму напротив скамьи и опустив взгляд под ноги.
   - А муж Рамины Урван из дома Рит слишком строг к своим близким и к Рамине особенно, зная о ее веселом нраве, он не спускает с нее глаз. И я, как ты видишь, уже не тот, что прежде, и в случае доброй драки буду мало полезен. Знаешь перемены не всегда...
   - А Селена,- перебил его император,- Где она? Я хотел бы ее поприветствовать.
   Турвон надул щеки и выдохнув издав губами громкий звук:
   - Пуфф... Ты знаешь, Дан... Селена подвержена приступам глубокой беспричинной печали, и в последнее время улыбка совсем перестала гостить на ее прекрасном лице. Отец решил, что ей было бы неплохо пожить в западном поместье. Он считает, что морской воздух, солнце и золотой песок помогут ей вернуть радость жизни...
   - Да, твой отец мудрый человек,- Идан отвернулся, стараясь скрыть досаду.
   Он знал, что печаль Селены имеет вполне обоснованную причину. То, что Идан должен жениться на Клире, дочери самого влиятельного сенатора было решением его отца. Сначала со свадьбой не торопились, но, когда Идан Шестой начал слабеть, советник императора отец Селены, настоял на том, что свадьбу нужно устроить как можно быстрее.
   Палий понимал, что после смерти отца Идан ни за что не женится на Клире, а в этом случае ему будет трудно получить поддержку ее отца Дия из дома Трем. Когда наследник исполнил решение императора, Селена перестала с ним говорить. Она произносила положенные слова приветствия, но они были пусты, в них не осталось ни капли чувства. Позже она поняла необходимость этого шага и смягчилась, но их отношения с Идном уже не были прежними, та близость, то родство чувств, которые объединяли - их ушли навсегда.
   Любимый Иданом сад вдруг показался ему незнакомым, совсем чужим и ему снова стало холодно, несмотря на теплое весеннее солнце. Друзья еще какое-то время вспоминали былые времена, говорили о последних происшествиях столицы - курьезных и грустных, но император быстро утратил интерес к беседе.
   - Послушай, Дан,- сказал Турвон понимая, что разговор подходит к концу и Идан скоро покинет их дом,- Второго дня ко мне заходил мой старый друг Альбин из дома Рэм, его младший брат скоро заканчивает военную академию и он спросил меня не могу ли я поспособствовать поиску подходящего места для одного из лучших выпускников.
   Идан поднялся. Внимательным взглядом он еще раз осмотрел друга, поджал тонкие губы и ничего не сказав направился к выходу. Турвона ничуть не расстроило поведение высокочтимого гостя. Он понимал его состояние. Хорошо зная Идана старый друг не приглядываясь видел тяжесть огромного груза, возложенного на плечи, совсем для этого не предназначенные. Турвон встал и последовал за ним.
   - Ах, да...- Идан развернулся у выхода из сада,- Завтра Вергилий Венценосный вместе с Лаконом Соловьем представит свету свою новую поэму, что-то о морском путешествии храбрых героев. Я хочу, чтобы ты присутствовал в качестве моего гостя. Пускай Альбин из дома Рэм тоже придет. Подумаю, что можно предложить его младшему брату...
   Идан немного помолчал, колеблясь, и сделал шаг к Турвону.
   - И еще одно...- тихо сказал император,- Помнишь жреца за которого ты хлопотал?
   - Он скорее воин,- ответил Турвон,- Он не любит жрецов, так же, как и они не питают к нему теплых чувств.
   - Непременно разыщи его и приведи завтра с собой,- Идан обнял друга на прощанье,- Посмотрим, кто он на самом деле...
  

Глава 22

Ведьмин камень

  
   - Что было на дне оврага?- спросил Гайрон.
   Наместник, его телохранитель и их проводница сидели возле круглого очага в центре зала спрятанного глубоко в тоннелях цвергов. Предусмотрительно заготовленные Кайной дрова горели медленно, как будто, что-то мешало огню проявить свою прожорливость в полной мере.
   - У меня всего два глаза, господин,- ответил Кайна,- И оба одинаково мне дороги. Любой, кто узрит сущность света станет ее вечным наблюдателем.
   Ксен посмотрел на лучницу.
   - Благодарю тебя, девица, за то, что не позволила мне пропасть
   - Если не прекратишь называть меня девицей,- недовольно сказала она,- То в следующий раз не стану предупреждать тебя об опасности.
   - Прости, Кайна,- тут же исправился здоровяк.- Ты проводник, что надо и я благодарен тебе.
   - На самом деле тебе не следует меня благодарность,- сказал лучница,- К тем двоим я уже привыкла, а здоровая лысая дубина вроде тебя испортила бы весь пейзаж.
   Ксен надулся, но не стал ничего отвечать на колкую фразу проводницы. Вместо этого он нервно заерзал и начал оглядываться по сторонам.
   - Если хочешь справить нужду,- сказала Кайна,- то иди в тоннель за моей спиной, пройдешь двадцать шагов и поверни налево, там можешь делать все, что тебе заблагорассудится.
   Ксен кивнул и поднялся.
   - Только обязательно налево,- повторила лучница,- обычно сквозняк тянет в ту строну.
   Ксен обошел очаг и достал длинную ветку из охапки хвороста возле Кайны. Поместил край ветки в огонь и подождал, пока ленивое пламя обратит внимание на новый кусок дерева. Ветка загорелась и Ксен поспешил в указанно лучницей направлении.
   - Смотри осторожнее там,- предупредила его лучница.
   Ксен тут же остановился и обернулся к ней.
   - А что там?- насторожился он.
   - Ничего,- улыбнулась Кайна,- Просто будь осторожнее, в этих местах можно ожидать чего угодно.
   Ксен удалился. Гайрон дернулся и нервным движением сложил руки на груди. От средства Кайны, которым он вымазал все тело появился зуд и с каждым часом он становился все сильнее.
   - Нужно перетерпеть первый день,- сказала лучница, поглядывая на наместника с улыбкой,- если ночью не сойдете с ума, то утром забудете о зуде.
   Гайрон сжал зубы, а его правая рука потянулась к рукояти малого цверга.
   - После того, что легионеры сделали с твоей семьей, как ты решилась наняться на имперскую службу? - неожиданно спросил он.
   Кайна усмехнулась. Проведя рукой по древку лука, она посмотрела Гайрону в глаза.
   - Сейчас это уже не важно,- спокойно сказала она,- Отец пытался их разыскать, но почти вся центурия из которой были эти солдаты погибла в битве при Саладе вместе с центурионом.
   Она вздохнула и пригладила волосы. Из-за намазанного на них средства перебивающего запах они казались темно серыми.
   - В детстве, когда я училась стрелять из лука, я представляла как посылаю стрелы в императора и царя Гауха. Оба они давно мертвы... А я жива, и хочу жить! Хочу собственный дом и охотничьи угодья и если служба в имперской армии поможет мне осуществить мечту, то так тому и быть.
   Гайрон долго не мог уснуть, но в какой-то момент почувствовал, что нестерпимый зуд от средства Кайны утихает и блаженно прикрыв глаза тут же провалился в тьму беспамятства из которой его вытащил навязчивый голос телохранителя. Ксен разбудил господина, когда проводница сказала, что пора продолжить путь. Они выбрались под хмурое небо ржавой плеши и двинулись дальше.
   Из всех троих лишь Кайна не потеряла чувство времени. Гайрону могло казаться, что прошла целая вечность, но лучница сообщала, что они идут всего лишь час. Стоило наместнику погрузиться в свои мысли, обдумывая планы в отношении вновь создаваемой центурии и слова проводницы размышляющий вслух о том, что они идут уже четыре часа, показались ему шуткой.
   Здесь на стволах из-под древесной ржавчины проступали темные пятна коры, а лес впереди и вовсе выглядел обычно. Высокие деревья почти без рыжего налета, с длинными не изуродованными хворью ветвями, вот только без единого листочка.
   - Вы это слышите?- спросил Ксен.
   Гайрон прислушался.
   - Да,- подтвердил он,- Какие-то птицы...
   - Птицы...- усмехнулась Кайна,- Нет здесь никаких птиц. Карканья сколько хочешь, но ни одной вороны я никогда не видела.
   Лучница остановилась перед одним из деревьев, не покрытых ржавчиной, и сняла свою сумку. Достала оттуда книгу с записями альва и принялась искать нужную страницу.
   - Мне никогда не нравилось это место,- приговаривала она,- Деревья тут выглядят обычно, хотя вокруг все покрыто этой рыжей дрянью. Часто слышится карканье, но ни одной вороны здесь нет. Мне всегда становится не по себе, когда я прохожу рядом и хочется бежать отсюда как можно дальше.
   - Другой дороги нет?- спросил Ксен,- Может быть нам следует обойти эту... Обитель.
   - Нет,- ответила Кайна,- южнее в сторону Горбатого хребта большое логово рыжих демонов, туда я не сунусь и за мешок эталонов. На севере деревня, но чувствую я себя там еще хуже, чем здесь. Дома стоят как будто построили их не так давно. Иногда можно услышать как открываются и закрываются двери, голоса, словно разговаривает кто-то, лай собак. Но бывало, что я сидел неподалеку по нескольку дней и не видела никого живого. Да и мертвого тоже... Вот нашла.
   Лучница села, положила книгу себе на колени и начала читать вслух:
   "Мы решили, что это какая-то темная магия, наваждение, но сила ее настолько велика, что невозможно вообразить каким мастерством должен обладать маг сотворивший такое. Сущность, поселившаяся в башне реальна и по желанию может уничтожить любого, кто вступит в ее владения, но узреть ее истинную природу нам не дано...".
   Кайна перевернула страницу и внимательно просмотрела ее содержимое. Затем еще одну. На третьей она наконец нашла то, что искала и продолжила читать:
   "Мерзость, бесспорно, опасное существо и связываться с ней не стоило, но крайняя нужда заставила нас идти через эту часть леса. Ценою жизни одного из нас мы выяснили, что отвратительные коричневые твари, обитающие здесь это ее дети и не при каких обстоятельствах нельзя причинять им вред. Мерзость забрала Таэла потому что он отрубил руку одному из ее отпрысков. Остальных же она предпочла простить...".
   Все трое вздрогнули. Над их головами громко каркнул ворон. Люди задрали головы в поисках птицы, но не увидели ничего кроме темных голых ветвей. Захлопали крылья, как будто ворон взлетел, но в сером небе не было и намека на движение.
   Кайна закрыла книгу и поднялась на ноги. Лучница спрятала записки альва в сумку, закинула ее на плечи и поправила рыжий капюшон.
   - Идем быстро не останавливаемся,- сказала она.
   Гайрон и Ксен сразу почувствовали насколько сильно эта часть рыжей плеши отличается. Под ногами затрещали сухие ветки, задул ветер. Вдалеке опять послышалось карканье вороньей стаи и захлопали десятки крыльев.
   Кайна быстро продвигалась вперед, за ней нога в ногу шагали Гайрон и Ксен. Телохранитель что-то увидел и остановился. Наместник окликнул лучницу и указал ей на что-то слева от здоровяка.
   Шагах в пятнадцати от Ксена стояла маленькая светловолосая девочка в короткой серой тунике. Она улыбалась и протягивала ему розовый цветок со множеством маленьких лепестков.
   - Ты как тут оказалась, маленькая?- заботливо спросил здоровяк.
   - Заткнись и стой где стоишь,- потребовала Кайна.
   - Эй!- встревоженно воскликнул Ксен не обращая внимания на лучницу,- Скорее беги сюда!
   Справа к девочке подбиралось низкое коричневое существо на коротких кривых ногах. Горбатое, покрытое множеством наростов оно двигалось медленно. Мерзко перебирая длинными узловатыми пальцами, единственной рукой существо тянулось к девочке. Ксен перебросил молот в правую руку и ринулся в сторону коричневой твари. Гайрон оголил меч и тоже собирался сделать шаг в сторону твари.
   - Стоять!- грозно закричала Кайна.
   Наместник замер, но телохранитель продолжил движение.
   - Замри, дубина!- еще громче прокричала лучница.
   На этот раз Ксен остановился. У телохранителя появилось неприятное ощущение между лопаток, его плечи дернулись. В этот момент раздалось потрескивание натягиваемой тетивы.
   - Медленно иди назад,- приказала Кайна,- Я не хочу вырезать наконечник стрелы из твоей дохлой туши.
   Коричневая тварь вплотную приблизилась к девочке, но ничего ей не сделала. Существо повернуло уродливую приплюснутую голову и издало квакающий звук. Ксен сделал несколько шагов назад. Цветок в руке девочки превратился в бесформенное красное месиво, а сама малышка повалилась на землю, как брошенная тряпичная кукла. Ее длинные светлые волосы стали похожи на солому, кожа потемнела, а серая туника оказалась самым обычным мешком.
   - Сеттарховы отродья!- выругался Гайрон.
   Со всех сторон появились такие же низкие, горбатые, коричневые твари. Наместник насчитал девять штук.
   - Ва-а, ва-а, ва-а-а,- доносилось со всех сторон.
   - Это дети Мерзости,- сказала Кайна,- Помните, мы не должны причинить им вред.
   Одна из тварей издала протяжный зобный звук и кинулась к телохранителю. Ксен размахнулся молотом, но вовремя спохватился и злобно рыкнув просто выставил оружие перед собой. Существо остановилось в шаге от молота, недовольно квакнуло и медленно поплелось обратно.
   Рядом с Гайроном спрыгнув с ветки приземлилась другая тварь. Наместник еле удержался от того, чтобы не взмахнуть малым цвергом, но вместо этого, он спрятал меч в ножны.
   Две холодные пальцы коснулись плеч Кайны, лучница вскрикнула. Одно из коричневых созданий перепрыгнула через голову девушки и издавая булькающие звуки понеслась прочь. Кайна покачала головой и убрала в колчан стрелу, приготовленную для Ксена.
   Коричневые уродцы недовольно заквакали в один голос. Что-то мягкое ударило Ксену в затылок. Здоровяк провел рукой по рыжему капюшону и посмотрел на склизкую темную субстанцию на своей руке.
   - Что за срань?- пробурчал он и понюхал руку,- О, боги!
   Телохранитель затряс ладонью в попытках избавиться от подарка коричневых тварей. Кайна звонко засмеялась, но смех ее быстро оборвался. Ей пришлось уклоняться от очередной порции экскрементов.
   - Идемте скорее,- недовольно проворчала она.
   Сопровождаемые недовольным кваканьем детей Мерзости, щедро осыпающих путников вонючей фекальной массой, стиснув зубы и зажав носы троица продвигались настойчиво продвигалась к цели.
   Деревья расступились, и они вышли к лысому холму. Впереди возвышалась высокая квадратная башня из серого камня. Под ногами стелилась обычная земля, с торчащими из нее то ту то там, глыбами. Под сапогом телохранителя что-то захрустело и рассыпалось. Он глянул вниз и увидел белые кости человеческой кисти.
   Весь подъем к башне был усеян истлевшими останками людей. Все трое переглянулись и Кайна ускорила шаг обходя башню справа. Здесь на холме коричневые твари перестали свое плохо попахивающее преследование.
   За спинами путников раздалось громкое карканье огромной стаи. Сотня птичьих глоток извергла возмущенные крики. Звук крыльев заполнил округу. Путники остановились, пригнув от испуга головы. Но, как и в прошлый раз это оказалось все лишь наваждением. Оглянувшись они увидели только скверный лес под пустым серым небом.
   Кайна повернулась обратно в полной решимости продолжить путь, но увидела перед собой хозяйку обители. Глаза лучницы расширились, она сделал шаг назад, споткнулась о лежащий на земле череп, но удержалась на ногах.
   - Вот мы и встретились, девочка,- сказала Мерзость.
   - Твою же душу в пекло!- выругался Ксен, разглядев представшее перед ними существо.
   - О, боги,- борясь с отвращением, прошептал Гайрон.
   Перед ними стояла высокая замотанная в белую тогу фигура. На открытых руках, и груди мертвенно-бледную кожу словно волосы покрывали очаги желтых наростов длиною с фалангу мизинца, и эта поросль постоянно шевелились. На кистях и ступнях сквозь гниющую плоть виднелись кости. И только длинные черные волосы выглядели обычно. Зачесанные назад они открывали бледное лицо, покрытое синими пятнами.
   Что-то непонятное шевелилось в пустой правой глазнице хозяйки холма, а в левой виднелся белок провалившегося глаза. В руках она держала маленького уродца, миниатюрную копию тех, что преследовали путников в лесу. Коричневое существо жадно присосалось к груди матери.
   Мерзость повернулась к Кайне левым боком и наклонилась так чтобы разглядеть лучницу провалившимся глазом. Кайна невольно попятилась.
   - Не бойся, девочка,- сказала хозяйка холма, низким ласковым голосом.- Ты давно бродишь вокруг и вот наконец решилась зайти поприветствовать меня. Я это ценю...
   - Не вздумайте хвататься за оружие,- обернувшись к спутникам прошептала Кайна.
   Наместник убрал руку от малого цверга, телохранитель опустил молот.
   - Рада поприветствовать тебя...- Кайна замялась.
   - Зови меня матушка,- темные губы хозяйка холма растянулись в отвратительной улыбке.
   - Рада, приветствовать тебя, матушка,- тут же подхватила девушка.
   - Ты подросла,- голос Мерзости зазвучал еще ниже,- Помню утро, когда ты впервые подошла к моим владениям. Перепачканная, потерявшаяся, испуганная. Тогда я хотела взять тебя себе, но она предостерегла меня. Она нуждается в тебе больше, чем я.
   - Кто она?- спросила Кайна.
   - Ты еще ничего не поняла,- удивилась Мерзость,- Что же... Скоро поймешь.
   Мерзость выпрямилась, оторвала свое чадо от груди и опустила на землю. Коричневое создание обиженно квакнуло и пополо к башне. Хозяйка холма подняла руку и щелкнула пальцами. Из леса за спинами путников вышел однорукий уродец и не спеша поплелся к матери.
   - Кого ты привела с собой?- спросила Мерзость.
   - Это мои друзья,- ответила Кайна,- И нам нужно идти дальше.
   - Конечно,- улыбнулась Мерзость.
   Коричневый уродец подошел к матери и начал тереться об ее ноги. По сравнению с высокой хозяйкой холма он показался карликом. Она погладила его по голове и спросила:
   - Скажи сынок, это хорошие мальчики? Они не обижали моих деток?
   - Ва-а-а, ва,- проквакал однорукий в ответ.
   - Хорошо,- довольно сказала она.
   Мерзость поднесла руку к его рту, и он начал жадно сгрызать сгнившие куски плоти с ее пальцев.
   Кайне пришлось постараться, чтобы ее отвращение не отразилось на лице и во взгляде. Сжав зубы, она смотрела прямо в лицо Мерзости. Гайрон и Ксен, что-то тихо бробормотали и отвели глаза.
   - Что-ж,- заключила Мерзость,- Вы были хорошими детками и можете пройти.
   За спинами путников раздался такой треск, как будто разом повалилось с полсотни деревьев. Гайрон и Ксен обернулись и лишь Кайна увидела как Мерзость превратилась в белый туман и эту дымку затянуло в серую башню.
   - Чтоб тебя!- прорычал Ксен.
   - Куда она делась?- спросил Гайрон.
   - Не важно,- ответил лучница,- За мной, быстро.
   Кайна быстрым шагом пошла вперед, едва сдерживая желание бежать. Бежать как можно быстрее и как можно дальше. Она замедлила темп лишь тогда, когда вокруг замелькали рыжие пятна, а деревья снова стали выглядеть как изуродованные пивные бочки.
   Привал сделали ближе к вечеру. Все трое с кислыми лицами молча сидели спина к спине. К чувству голода, раздражающим рыжим капюшонам и средству для скрытия запаха Кайны, прибавилась вонь от облепивших одежду экскрементов детей мерзости.
   - Если бы знал, что так дико будет хотеться есть, не за чтобы не позволил затащить себя в эту дыру,- ворчал себе под нос Ксен.
   Раздраженно стукнув кулаками по земле, он злобно зарычал и усиленно принялся чесать лысину под капюшоном.
   - Тихо!- беспокойство в голосе Кайны подействовало на телохранителя как отвар успокаивающих трав.
   Лучница поднялась на ноги.
   - Рыжие демоны...- прошептала она.
   - Как? Где?- мужчины подскочили одновременно
   Кайна оглянулась по сторонам и приметив поблизости небольшое углубление у широких рыжих корней, поспешила к нему. Забравшись в углубление она в считанные секунды создала вокруг небольшую насыпь из перегноя и вылезла обратно. Скинула с плеч сумку и достало оттуда свернутую рыжую ткань.
   - Бросайте сумки на дно,- приказала она.- Ксен ложись на сумки, вы, господин сверху.
   Когда мужчины улеглись она удобно устроилась на спине наместника накинула на себя ткань и приказала не издавать ни единого звука.
   Через несколько минут группа из семи рыжих созданий отдаленно напоминающих людей подошла к тому самому месту, где путники сделали привал. Потоптались вокруг громко втягивая воздух носами и один из них поплелся в сторону дерева под которым Кайна устроила схрон.
   Не доходя пяти шагов создание принюхалось и шарахнувшись в сторону дико завизжало, высоким дребезжащим голосом. Немного успокоившись демон плюнул в сторону дерева и вернулось к своей группе.
   - Меерзззсть,- гнусавя протянул рыжий следопыт.
   После такого вердикта рыжие демоны поспешили удалиться. Кайна приподнялась, глядя им вслед. Гайрон тоже не справился с любопытством и выглянул из укрытия. Одна из рыжих тварей обернулась как будто почувствовала что-то, но зрение ее было слабее чем обоняние, и она не смогла разглядеть две головы в рыжих капюшонах над корнями покрытыми древесной ржавчиной, а вот наместник наоборот хорошо разглядел порождение плеши.
   Все тело рыжего демона покрывала короста похожая на древесную кору. На груди и животе эта короста утолщалась и создавала впечатление, как будто он нацепил на себя панцирь центуриона, на предплечьях это походило на накладки, на его голенях это выглядело как поножи. Уплотнение у правой кисти переходило в коготь длинною в две ладони. Широкую шею защищало сплетение вертикальных жил, лобовой нарост плавно переходил в длиннющий нос, свисающий до нижней губы. Из левого плеча у демона рос массивный покрытый мхом рог, его длины запросто хватило бы чтобы проткнуть человека насквозь.
   Панцирь на груди этого демона был надколот с левой стороны и под ним наместник разглядел пульсирующий жгут серой плоти. Такой же как он видел внутри чудища рядом с кровососущей пирамидой.
   - Выглядит устрашающе,- прошептал Гайрон.
   - Они неуязвимы,- прошептала в ответ Кайна,- Их панцирь не пробить оружием, а еще когда они видят жертву, то двигаются быстрее хищника готового схватить добычу.
   - Я бы с удовольствием разделил удовольствие от этой беседы,- послышался приглушенный голос Ксена,- Если бы вы оказали мне любезность и слезли с моего горба.
   - Терпи,- отмахнулась Кайна,- Пусть отойдут подальше.
   Рыжие демоны скрылись из вида. Кайна выждала еще немного и только после этого дала команду вылезать. Она плотно свернула рыжую ткань и убрала ее в сумку.
   - И много у тебя там еще секретов,- Гайрон кивнул на ношу лучницы.
   - Всего один,- ответила она,- И я всю дорогу молюсь богам, чтобы он не понадобился.
   К сумеркам троица полностью вымоталась. Кайна предложила найти овраг и устроить в нем привал, утверждая, что ни одна местная тварь и близко не подползет, пока от них разит дерьмом выводка Мерзости. Гайрон уже почти согласился, но впереди замелькал слабый огонек.
   - Что там?- прорычал злющий как голодная собака телохранитель.
   - Не знаю,- ответила Кайна,- Я никогда не была здесь раньше, но судя по карте, то место которое мы ищем в той стороне.
   - Тогда давайте поскорее покончим с этим,- предложил Ксен,- Если мы найдем, то что ищем сейчас, то завтра утром двинемся обратно и мне не придется терпеть пытку голодом лишний день.
   - Возможно он прав,- лучница неожиданно поддержала предложение здоровяка,- Я не чувствую опасности. Давайте покончим с этим.
   Зачерпнув живительной влаги из тайного озера жизненных сил, которое открывается путникам, узревшим перед собой цель путешествия, все трое бодро зашагали вперед, ориентируясь на далекий огонек, словно маяк зажженный для потерявшихся посреди ржавой плеши.
   Рядом с разорванной палаткой в небольшом углублении с помощью камней зафиксировали котелок. В нем горел магический огонь. Без дров или масла - это пламя могло гореть здесь вечно. Оно не давало тепла, но излучало тусклый свет, который тем не менее хорошо был заметен в сумерках.
   Обитателей лагеря Кайна нашла неподалеку. Двое мужчин и женщина. Тела всех троих прислонили к низкому дереву, ветви которого сплелись подобно чаше кубка. Из широкого дупла к покойникам спускались три серые мохнатые лианы плоти.
   Голова женщины упала на грудь, плоть проникла в ее тело в районе правой лопатки. Один мужчина лежал на спине с широко раскрытым ртом, в его случае серая лиана воспользовалась естественным отверстием, в тело второго она проникла через широкую дыру в груди.
   - Это сделали рыжие демоны?- спросил Гайрон.
   - Нет,- ответила Кайна разглядывая тела,- Их убил кто-то другой, демоны пришли позже и отдали их плоти. Скоро эти трое тоже превратятся в рыжих.
   Гайрон пригляделся к мертвым. Их ногти покрылись рыжим налетом, а на лбах уже появились наросты, как у одного из демонов с которыми они недавно столкнулись. Гайрон заметил, что горло одного из мужчин сдавлено обручен из лозы, а в груди второго под разорванной рубахой торчит толстая ветка. Наместник вытянулся как струна и сжал кулаки. Он все понял.
   - Их убила дриада,- сказал он.
   Кайна резко развернулась к нему. Смесью удивления и страха горели ее глаза.
   - Что ты сказал?
   Наместник не ответил. Вместо этого он окинул лагерь внимательным взглядом.
   - Ищите их сумки!- приказал он.
   Ксен заглянул в разорванную палатку, Гайрон начал обходить место стоянки по большому кругу. Кайна не приняла участия в поисках. Она скинула свою ношу на землю и достала записи альва. Быстро нашла нужный отрывок и помрачнела.
   - Нам конец,- обреченно произнесла она.- дриада не отпустит живыми.
   Ксен остановился. Он уже успел привыкнуть прислушиваться к каждому слову лучницы. Телохранитель вопросительно посмотрел на Гайрона.
   - Дриада убила их, потому что они не извлекли камень,- объяснил наместник,- Меня предупредили об этом, мы не повторим их ошибки. Ищите сумки!
   Гайрон присмотрелся к земле под ногами и увидел хорошо сохранившиеся глубокие следы в верхнем слое серого гниющего месева. Те, кто их оставил несли на себе тяжелую поклажу. Наместник прошел по следам и нашел две сумки из плотной кожи. Почти такие же, как Гайрон и его спутники принесли с собой. Он опустился на колени возле одной из них, быстро расстегнул ремни верхней крышки и его взору открылось одно из самых прекрасных зрелищ в его жизни. Два золотых слитка. Глядя на них, он видел не драгоценный металл, а возможность усиления центурии, восстановление форта и плоды порядка, который он наведет в Цвергберге.
   Наместник закрыл сумку и поспешил вернуться к спутникам.
   - Где-то рядом должен быть каменный алтарь, нужно...
   - Он там,- Кайна указала за чашеобразное дерево у которого лежали три тела,- Я чувствую это место.
   Пройдя совсем немного в направлении, указанном проводницей, они оказались перед плотной стеной рыжих деревьев. Они росли настолько близко друг к другу, что здоровяк телохранитель только боком едва смог протиснуться между ними.
   Деревья окружали небольшую поляну в центре которой стоял каменный алтарь. Наместник быстрым шагом приблизился к долгожданной цели. Еще немного и они беспрепятственно смогут забрать золото, положенное ему по договору с ведьмами.
   Основание алтаря доходило наместнику до пояса. Их предшественники сдвинули широкую цельную плиту и сейчас она лежала на земле рядом с основанием. Внутри алтаря обнаружилась полая ниша. Раньше там лежали слитки. На дне ниши виднелся орнамент, который показывала Игнис. Три изогнутых золотых полоски исходили из центральной точки и закручивались, образуя три одинаковых по размеру спирали.
   Наместник запустил руку в кошель на поясе и достал три пузырька с содержимым красного цвета. Выставил их в ряд на край основания алтаря и вытащил еще два.
   - Что это?- спросила Кайна.
   - Не знаю,- ответил наместник,- Какие-то зелья на основе крови.
   Гайрон искоса посмотрел на Кайну и достал еще один пузырек с прозрачной жидкость.
   - Мы извлечем камень, но понадобиться немного твоей крови, Кайна,- сказал наместник, делая вид что внимательно разглядывает орнамент.
   Глаза Кайны расширились, она смотрела на Гайрона как на умалишенного.
   - Все указывает на то, что боги помутили ваш разум, господин,- негодующе заявила лучница,- Кровь привлечет рыжих демонов, они смогут учуять ее за пол лиги.
   - За пол лиги?- недоверчиво спросил Ксен.
   - Именно так!
   - Когда они сбегутся на запах,- усмехнулся Гайрон,- нас здесь не будет.
   Кайна фыркнула отвернулась и отошла на несколько шагов. Она вдруг увидела что-то на земле и наклонилась. Вернувшись к алтарю, она протянула руку к наместнику. В ее ладони лежали два маленьких пузырька, такие же как те, что стояли сейчас на краю алтаря, только пустые.
   - Они не забрали камень потому что не смогли,- в ее черных глазах разгорался огонь злобы и возмущения.- Потому что ее кровь не подошла!
   Свободной рукой Кайна указала в сторону лежавших под деревом тел. Отшвырнув пузырьки в сторону она выпустила воздух из легких сквозь сжатые зубы и отошла от алтаря.
   - А теперь надо выбирать,- ехидно добавил она,- Вступить в безнадежную схватку с дриадой или же быть разорванными рыжими демонами.
   - Ты описываешь мрачное будущее, Кайна- поддержал наместника телохранитель, поигрывая молотом,- То чудище у пирамиды выглядело устрашающе, но мы раскололи его в два счета, как сгнивший орех.
   - Вы не понимаете,- обреченно опуская руки сказала лучница,- Тот, кого вы победили у пирамиды был маленьким щенком и это были его первые шаги. Рыжие демоны, другое... Они подобны своре взрослых обученных псов. Те семеро которых вы встретили лишь разведчики. В логове на юге их сотни если не тысячи, убейте нескольких и остальные тут же узнают об этом. Как гончие без устали, сомнений и страха они будут идти по следу пока не нагонят и не прикончат нас.
   - Тогда нам лучше с ними разминуться,- сухо заметил Гайрон,- К делу.
   Наместник протянул Кайне пузырек с прозрачной жидкостью. Встретив взгляд лучницы, Гайрон поблагодарил богов за то, что ей не дано испепелять разозливших ее людей.
   Внезапно Кайна закинула руку за спину и прежде чем наместник и его телохранитель успели понять, что происходит выхватила стрелу из колчана. Сделала шаг назад и вставила хвостовик в тетиву.
   - А что если моя кровь тоже не подойдет,- недобро усмехнулась она,- Об этом ты подумал олух несчастный?
   - Не гоже так разговаривать с господином,- грозно предостерег ее Ксен, делая шаг вперед.
   - Он теперь не господин!- возразила она направив стальной наконечник в строну здоровяка,- А ты больше не его телохранитель. Вы оба мертвецы! И я вместе с вами...
   Взгляд Кайны потух, она ослабила натяжение тетивы и опустила лук. Но мгновением позже ее взглядом овладел страх. Она завертела головой, но плотно стоящие деревья закрывали обзор.
   - Она поблизости,- испуганно прошептала девушка.
   - Кто?- спросил Ксен.
   Кайна не ответила. Девушка вынула нож из ножен на поясе и подошла к своей сумке. Достала из нее рыжую ткань и отрезала длинный кусок. Быстро закатала левый рукав и сделала маленький еле заметный надрез на внутренней стороне предплечья. Протянула руку с сочащейся из нее кровью к наместнику и тихо сказала:
   - Молитесь своим богам, господин, чтобы моя кровь оказалась пригодной для вашей безумной цели...
   Гайрон подставил флакон и как только жидкость окрасилась в красный цвет, закрыл его пробкой и сильно потряс. Кайна сразу перевязала предплечье рыжей тканью и спустила рукав. Не теряя времени, наместник склонился над нишей и по очереди вылил содержимое всех шести пузырьков в бороздки, образующие рисунок.
   - И последнее,- сказал он выпрямившись.
   Наместник достал из поясной сумки маленький свиток и протянул Кайне.
   - Прочти эти слова над алтарем.
   Кайна неуверенно протянула руку и взяла свиток. Развернула его, встала возле алтаря и с ненавистью глянув на Гайрона прочла его содержимое:
   - Эвес элтара, вичес стоу, дес.
   Они оба жадно уставились на рисунок в основании, но ничего, ровным счетом, не произошло. Кайна вопросительно посмотрела на Гайрона.
   - Тот, кто дал мне этот свиток сказал, что слова должный быть произнесены, когда разум ясен, а чувства спокойны. Помнишь, что ты говорила вчера в том разрушенном храме?
   Наместник сделал три шага назад. Кайна закрыла глаза и покачала головой. Некоторое время она стояла молча с опущенными веками. Когда она снова посмотрела на основание алтаря взгляд ее был чист. В нем не было ни ненависти, ни злобы.
   - Эвес элтара, вичес стоу, дес.
   Она произнесла слова настолько спокойно и легко, что Гайрон почувствовал как по его спине побежали мурашки. Наместник подошел к алтарю и в этот момент вокруг узора образовалась широкая трещина, все что ему осталось это поддеть выделившиеся круглый кусок ножом и достать его. Камень оказался легким.
   - Дриада ушла,- сообщила Кайна.- Нам следует поторопиться.
   - Ксен,- окликнул Гайрон, завороженно смотрящего на Кайну телохранителя,- Нам надо забрать те сумки возле лагеря.
   - Точно, ведьма!- выдал здоровяк, но уже без порицания, с легким оттенком восторга.
   Наместник и телохранитель оставили пустые сумки у палатки, присвоив ношу менее удачливых предшественников. Взвалив сумку с двадцатью двумя килограммами золота на плечи, наместник понял, что обратная дорога будет куда тяжелее, чем он думал.
   - Что в них?- спросил Ксен поднимая вторую.
   - Золото,- ответил наместник.
   - Золото...- повторила Кайна,- Надеюсь оно стоит того, чтобы рисковать жизнью.
   - Судя по весу,- ухмыльнулся здоровяк,- Еще как стоит!
   Гайрон устало провел ладонью по лицу.
   - Я удваиваю вашу награду.
   - Тогда я буду молиться богам,- невесело усмехнулась Кайна,- Чтобы они позволили нам получить заслуженную награду и наши тела не остались лежать в Скверном лесу под каким-нибудь рыжим деревом...
   Сумерки застыли, так же, как и в предыдущую ночь. К тяжелому дыханию здоровяка добавилось пыхтение наместника, нагруженного как вьючное животное. Кайна вела их обратно к обители Мерзости. Лучница рассудила, что так будет лучше всего. Демоны обычно обходят серую башню и часть леса вокруг нее стороной и если эти рыжие твари начнут преследование, то там будет шанс оторваться от погони.
   Путники шли быстро близко друг к другу. Кайна резко остановилась и Ксен чуть не налетел на нее.
   - Что-то не так?- спросил он.
   - Все не так...
   Лучница указала куда-то вправо. Наместник с телохранителем присмотрелись, и увидели густой туман, медленно ползущий навстречу.
   - Надеюсь нам хватит этого золота,- сказала Кайна,- и мы сможем выторговать у Сеттарха уютное местечко в его царстве...
  

Глава 23

Квинтэссенция силы

kvint [Ксения Волкова]
  

"Ликование безмерно,

Когда совершенство достигнуто,

И тело подобно тому,

Как меч становится продолжением руки мастера,

Превращается в безупречное оружие духа!

Но это лишь начало пути..."

Книга "Путь трех Потоков"

Часть первая

"Совершенствование тела"

   Крытый амфитеатр императорского дворца, рассчитанный на пятьдесят зрителей вместил в этот день почти полторы сотни человек. Приближенные Идана, сенаторы, члены городского совета, главы влиятельных домов и прочие сидели плотно прижавшись друг к другу. Ворчали на беспокойных соседей, постоянно толкающихся локтями, злились на пригласивших их чиновников, не предупредивших о столпотворении, негодовали о том, что император допустил подобное безобразие. Но стоило Вергилию Венценосному прочить первые строки и сделать паузу, позволяя вступить с диалогом Лакону Соловью, как зал затих, а еще через несколько фраз слушатели забыли о неудобстве и тесноте.
   Вергилий и Лакон ни на минуту не задумывались о том насколько зрителям было удобно, о том, что они чувствовали до того, как они начали читать поэму. Они просто повели их вслед за героями по миру, который Вергилий создавал в моменты наивысшего обострения чувств.
   Слезы текли по щекам женщин, когда герои прощались со своими женами отправляясь в дальний путь, мужчины потупив взоры смотрели в пространство перед собой, представляя нарисованный с помощью слов и рифмы мир, где мореплаватели справлялись с непреодолимыми препятствиями, выходили победителями из неравных схваток и оставались верными убеждениям.
   Но среди всего множества зрителей, поглощенных вымышленными событиями, сидел один человек погруженный в мысли о мире реальном. В этот вечер он не мог полностью отдаться во власть поэтической красоты талантливого творения. Слишком много тревожных событий произошло между восходом солнца и вечерним представлением.
   Золотой венок на голове Идана непомерной тяжестью придавливал его голову к земле. Усталым взглядом император смотрел на собравшихся граждан. Большинство из них пришли в белых праздничных тогах. В черном камзоле сшитом на манер одежды северных варваров он сидел как ворон среди белых голубей. Ворон предвещающий беду.
   Идан мог закрыть глаза на все известия издалека, на все интриги, сплетенные за его спиной, сделать вид, что он ничего не понимает и спокойно дожить до конца своих дней, делая то, чего от него ожидают. Но провести всю жизнь будучи марионеткой в чужих руках претило его существу.
   Сегодня император находился под тяжким гнетом осознания собственной ошибки. Отдавшись течению, он слишком сильно полагался на советников, которые подталкивали его к определенным решениям. В итоге его приближенные в сговоре с горсткой сенаторов решили, что империей управляют они.
   Ближе к вечеру император принял решение, разоблачить и покарать всех, кто решил, что сможет управиться с Идом лучше, чем наследник Идана Великого. Но в тоже время он чувствовал, что действовать нужно осторожно, не провоцируя предателей на активное противоборство.
   Сенаторы, вернувшиеся из Хавата, подтвердили донесения. Царь Керот проявил неуважение к представителям Ида и отказался выплатить ежегодную контрибуцию. Это вынуждало императора объявить Хавату войну и свергнуть дерзкого царя.
   Вслед за известиями с запада поступили неутешительные сообщения о делах востока. Тесть Идана сенатор Дий сегодня говорил о том, что в сенате на начало следующего месяца назначено голосование по проблеме непослушания провинциальных властей и что сенаторы в большинстве своем настроены голосовать за самые жесткие меры.
   Но больше всего Идана огорчало то, что советники, сенаторы и главы канцелярий не во что не ставят своего императора. Назначения командующих западных и восточных легионов, без его ведома открыли ему глаза на реальное положение дел.
   Первым делом, в порыве гнева, Идан хотел арестовать главу тайной канцелярии Кезона. Но поразмыслив, император не отдал приказ, рассудив, что старый друг Кезона Табис командующий императорской гвардией может состоять с ним в сговоре.
   Сидя на отдельной площадке амфитеатра, Идан думал о людях, которым он мог бы доверять. Список подобрался небольшой, но с самого детства его учили извлекать максимальную пользу из минимальных преимуществ и этот урок он усвоил хорошо.
   В этот вечер Вергилий и Лакон прочли первую из трех частей поэмы. Стройная белокурая императрица Клира, демонстративно не удостоив мужа вниманием, удалилась сразу после окончания чтения, пока публика стоя, аплодировала поэту и его блистательному помощнику.
   Идан оставался в зале ровно столько, сколько требовали приличия, пока двое на сцене не раскланялись и не удалились в соседний зал, где без стесненья окунулись в пучину восторга высокопоставленных поклонников.
   Император прошел колоннаду между амфитеатром и тяжелой двустворчатой дверью, отделяющей внутренние покои от общих дворцовых помещений. Отпустив шестерых следовавших за ним гвардейцев, Идан закрыл дверь спальни и убедившись, что в комнате нет никого из слуг, прошел в умывальню.
   Он склонился над чашей с водой, усеянной розовыми лепестками и надавил на правую стенку постамента под ней. Открылась ниша со спрятанным в ней рычагом. Идан потянул за рычаг и часть стены слева от чаши отъехала в сторону.
   Воспользовавшись шумом толпы и усталостью стражи, один из двух спутников Турвона подгадал удачный момент и трое гостей проскользнули в соседние залы. Там старый друг императора быстро нашел тайный ход, которым они пользовались в детстве. Длинный коридор под сильным уклоном увел их в недра дворца.
   Дед императора Идан Пятый приказал уничтожить все планы обители первых царей Ида на месте которой воздвигли цитадель новой династии. И сейчас только двое Идан и Турвон знали о существовании подземного тронного зала, построенного по приказу Варрага, темного царя во времена правления которого процветали некроманты.
   В темном овальном зале горел один факел закрепленный над троном, собранным из костей поверженных врагов и увенчанный тремя черепами никому не известных вождей, бросивших когда-то вызов Варрагу.
   Два десятка ступенек поднимались к трону. На самой верхней в бледном пятне света сидел Идан. Он разглядывал лавровый венок из золота, символ отличающий императора от царей и прочих правителей. На другом конце зала открылась дверь и в нее вошел Турвон. Одной рукой он поддерживал складки белой тоги, во второй нес факел. Его спутников Идан увидел ни сразу. Сорок раз подошвы сандалий Турвона ударили о каменный пол прежде чем он достиг центра зала.
   В самом центре стоял прямоугольный жертвенный алтарь. Турвон миновал его и Идан разглядел две фигуры за спиной друга. Император надел венок на голову и поднялся на ноги. Он спустился по ступеням и пожал Турвону руку.
   - Приветствую тебя, друг мой,- первым заговорил император.
   - Долгих лет жизни, доминус Идан!- ответил Турвон.
   Двое в свободных, песочного цвета одеждах из мягкой ткани поклонились императору.
   - Ты прежде встречался с Тиберием Серпом,- сказал Турвон указывая на человека справа от себя,- а это его ученик Креон из дома Ромул.
   - Ромул?- удивился император,- Разве последний Ромул не пал в битве при Саладе?
   - Твоя память как всегда поразительна, доминус,- улыбнулся Турвон,- Кастул из дома Ромул, действительно погиб героически сражаясь с кинхами, но в походе на восток он встретил прекрасную женщину. Их чувства разгорелись так сильно, что Тит из дома Кард, командовавший имперскими восками, дал согласие на свадьбу, видя, как неуемная страсть, закупоренная условностями и запретами, изнутри сжигает его лучшего легата. Креон, ее сын, единственный наследник Кастула Ромула.
   Кожа Криона была темнее, чем у большинства столичных переев. В его черных глазах, под густыми бровями, почти соединяющимися на переносице, застыло выражение какой-то странной отрешенности.
   Кивнув Креону Идан перевел взгляд на его учителя. Среднего роста, с коротко стриженными светло-русыми волосами и серыми глазами. Лицо Тиберия сильно отличалось от свежего с гладкой темной кожей лица ученика. Кривой от нескольких переломов нос, следы от перенесенной оспы на щеках. По центру левого виска Тиберия проходил горизонтальный шрам, он тянулся к глазу и огибал его вместо брови в виде боевого серпа. Такие шрамы делали специально, чтобы подчеркнуть принадлежность к особой касте. Касте охотников на волколаков.
   - В прошлую нашу встречу, дела Ида требующие особого внимания не позволили нам детально обсудить твое дело.
   Император встал напротив Тиберия и на мгновение замолчал, заглянув в серые наполненные умиротворяющим спокойствием глаза. Гнетущие мысли Идана вдруг исчезли, так же быстро как уползают прочь ночные твари, напуганные ярким светом.
   - Правильно ли я тебя понял,- император отвернулся и отошел к ступеням,- ты хочешь, чтобы я подписал приказ, дающий право твоей общине беспрепятственно практиковать вашу магию?
   - Именно так, доминус Идан,- ответил Тиберий и поклонился.
   - Могу предположить,- продолжил император, стоя спиной к Тиберию,- что инквизиторы сильно досаждают тебе.
   - Такое тоже бывало, не стану отрицать.
   - Я вполне их понимаю,- сказал император, рассматривая трон Варрага, увенчанный черепами,- Магические практики необходимо контролировать... Ты знаешь для чего Идан Великий сохранил этот зал?
   - Нет, доминус Идан.
   - Он сохранил его как напоминание о той тьме, что накрыла Ид во времена, когда процветала черная магия. Первый царь Ида Варраг покровительствовал некромантам. Они помогли ему победить врагов и усмирить возмущенных соплеменников. На этом алтаре...
   Идан развернулся, и вытянул руку в сторону алтаря установленного в центре зала.
   - На этом алтаре темным богам принесли сотни человеческих жертв.
   Идан сложил руки за спиной и подняв голову, осмотрел мрачный зал, освещенный тусклым светом двух факелов.
   - Идан Великий начал строительство просторного светлого дворца,- продолжал император,- но оставил эту часть темного, ужасающего своей жестокостью прошлого, как напоминание о том, что нам удалось вырваться из мрака. Каждый следующий император должен хотя бы раз в год спускаться сюда и размышлять о том какой длинный и тяжелый путь был преодолен между варварством первых царей и великой, просвещенной и процветающей империей.
   - Прошу простить мою страсть к деталям, доминус Идан,- осторожно произнес Тиберий,- но именно Варраг и его некроманты позволили Иду выжить и утвердиться как суверенному государству посреди хаоса племенных войн.
   Идан замер и метнул в человека в песочного цвета одежде строгий осуждающий взгляд. Но этот взгляд утонул в безмятежном спокойствии серых глаз Тиберия.
   - Твоя магия,- резко сменил тему император,- Какая она? Должно быть в ней есть темные практики? Поэтому ты боишься инквизиции?
   Тиберий улыбнулся детской, наполненной неоскверненной наивностью улыбкой.
   - В тот момент,- ответил он,- когда я познал опыт за пределами трех потоков, страх исчез навсегда.
   Идан еще раз испытывающее посмотрел в серые глаза Тиберия. Они излучали уверенность и силу. Император не спеша прошел мимо гостей к алтарю в центре зала.
   - Расскажи мне о своей магии,- попросил император.
   Тиберий повернулся к алтарю и без вступлений резко развел руки в стороны. Сводя их в пластичном витиеватом движении, одними губами он произнес несколько слов. Воздух перед ним нагрелся, превратившись в видимую дрожащую пелену и в этой пелене возникли три разноцветных символа. Три потока закрученных в спираль сошлись в одной точке.
   - Три потока силы,- голос Тиберия заполнил мрачный зал, заставив присутствующих, сконцентрировать все внимание на трех вибрирующих спиралях.- Красный - символизирует совершенство тела. Живого, горячего. Синий воплощает в себе торжество разума, холодного и безжалостного, белый - рожденный безупречностью духа, приводит в гармонию все три ипостаси человеческого бытия.
   Стены зала задрожали, Идан, Туврон и ученик Тиберия почувствовали как вибрируют каменные плиты под их подошвами. На мгновение мир вокруг исчез, и все их существо заполнили потоки, воссозданные Тиберием. Это длилось всего одно мгновение. Мгновение неимоверной интенсивности. Мгновение всепоглощающее, затрагивающее глубинные струны души каждого их них.
   В один миг все исчезло. Идан завертел головой ища в темноте зала хотя бы намек на следы невероятных переживаний, перевернувших его самосознание с ног на голову и обратно.
   - Каждый из потоков наделяет практикующего неимоверным могуществом,- объяснил Тиберий,- но настоящую силу можно обрести только в точке слияния всех трех. В момент достижения гармонии между доступными сознанию состояниями рождается истинная сила.
   Тиберий не дал Идану и Турвону опомниться. Он посмотрел на Кериона и тот быстрым изящным движением скинул с себя верхнюю часть песочного одеяния. Его рельефный торс произвел впечатление на императора и раздавшегося в последние годы Турвона.
   - Достаньте меч, доминус Идан,- потребовал Тиберий.
   Идан потянулся к рукояти увенчанной золотым кругом с раскрытой ладонью в центре, но взяв себя в руки император остановил непроизвольное движение.
   - Меч!- слово Тиберия смертоносным копьем пронзило мрак древнего зала.
   Идан вынул клинок из ножен.
   - Керион постиг совершенство потока тела,- вещал Тиберий,- В момент наивысшей концентрации сталь не сможет причинить ему вреда. Нанесите удар, доминус...
   Идан подошел к Кериону. На мгновение ему показалось, что это всего лишь трюк, умело разыгранный человеком в песочной одежде и тот рассчитывает на то, что Идану не хватит духа. Назло Тиберию император поднял меч и нанес удар способный с легкостью отделить голову от плеч. Император был уверен, что ученик Тиберия увернется, но Креон остался неподвижен.
   Шея Креона точно мрамор встретила эсверсскую сталь. Идан почувствовал отдачу причинившую боль. На удивление императора и его друга голова Креона осталась ровно там, где и была мгновение назад. Черные глаза ученика все также светились странной отрешенностью. Идан уронил руку с мечом, и в чрезвычайном изумлении сделал шаг назад.
   - Эту магию я освоил в годы пребывания на востоке,- заговорил Тиберий,- Особая практика позволяет превратить тело в железную рубашку, неуязвимую для оружия людей.
   Император вложил меч в ножны. Затуманенным взором он смотрел перед собой представляя возможности, которые открывает такая магия.
   - Всего одна когорта воинов подобных твоему ученику,- мечтательно произнес Идан,- будет способна сокрушить любого врага.
   - К сожалению,- покачал головой Тиберий,- Это невозможно. Овладение первым потоком подразумевает соблюдение определенной дисциплины. Полное исключение контактов с женщинами первое и самое важное условие, избегание дурманящих напитков второе, и предпочтение простой пищи - третье. Не каждый способен это выдержать.
   Поглощенный чувством досады, Идан вздохнул и поджал губы.
   - Восточные правители пытались создать подобных воинов отнимаю у них мужское начало, но они не учли того, что это лишало их той силы, которая заставляла преодолевать преграды достигая лучшего, что они могут получить от этого мира. Силы заставлявшей мертвой хваткой вгрызаться в горло соперника, оспорившего право на овладение понравившейся женщиной.
   Тиберий замолчал. Идан стоял у жертвенного алтаря пытаясь собраться с мыслями. Несмотря на жгучую симпатию речам Тиберия Серпа, император понимал, что любые фокусы и громкие слова должны выдержать серьезное испытание и у него в запасе, как раз, имелись несколько подходящих дел.
   - Взяв эту животную силу под контроль холодного разума,- продолжал человек с безмятежными серыми глазами,- и уравновесив взаимодействие двух потоков третьим -безупречностью духа, адепт способен извлечь все преимущества пятого элемента, опыта, находящегося в токе за пределами потоков.
   - Пятого?- наконец оправился от оцепенения Турвон,- Но ведь потоков всего три?
   Тиберий широко улыбнулся.
   - Не стоит исключать того, кто "присутствует".- подмигнул Тиберий Турвону,- Присутствует, наблюдает и стремиться управлять потоками. Присутствие наблюдателя - четвертый элемент, самый сложный для постижения. Но не стоит ломать голову пытаясь разобраться в том, на что у адептов магии потоков уходят долгие годы...
   - Ты получишь свою бумагу,- решил Идан,- Сам верховный инквизитор не сможет оспорить ваше право практиковать эту магию, но ты и твои ученики должны будут поклясться в вечной верности династии Идов и доказать делом свою преданность.
   Шрам в виде серпа над левым глазом Тиберия приподнялся и умиротворенные серые глаза заискрились смертоносными стальными искрами:
   - Жду указаний, доминус Идан...
  

Глава 24

Рыжие демоны

Демон Ржавой Плеши [Ксения Волкова]
  
   На этот раз сумерки скверного леса не сулили путникам передышки. Напугавший проводницу туман стелился мутным белесым полотном, заполняя пространство между больными скрюченными деревьями. Кайна достала записи альва и принялась искать нужный отрывок.
   - Чем опасен этот туман, зачем нам от него бежать?- спросил Гайрон.
   - Туман не опасен,- ответила она,- Опасен зверь, живущий в нем. У него десятки ядовитых щупалец, и они тянут в его огромную пасть все до чего смогут дотянуться. Обратно придется идти через деревню.
   Нервными движениями лучница переворачивала страницы. Она не могла найти то, что ее интересовало и наполнялся ее, постепенно, наполнялся беспокойством.
   - В этой дурацкой книге про деревню нет ни словечка,- Кайна убрала записи в сумку.
   - Мы можем попробовать проскочить к Обители Мерзости до того, как туман отрежет нам путь,- предложил Ксен.
   - Не получится,- покачала головой Кайна,- Туман обманчив, стоит зверю почувствовать близость горячей крови, как туман ускорится и поглотит нас до того, как мы успеем понять в чем дело. Ты даже не успеешь призвать на помощь богов как холодное щупальце обовьет твое горло и впрыснет яд. Надо сразу поворачивать к деревне...
   За спинами путников раздалось несколько гортанных криков. Все трое резко обернулись. Среди деревьев мелькали приближающиеся силуэты. В противоположность туману медленному и тихому они неслись с огромной скоростью, вопя на высоких тонах.
   - Я же говорила,- тихо сказала Кайна,- они пришли к алтарю на запах крови и взяли наш след...
   Ксен и Гайрон положили тяжелые сумки на землю и приготовили оружие. Как раз вовремя. Размытые в сумерках силуэты приблизились и их очертания прояснились. Четверо рыжих демонов неистово вопя бросились на застывших путников.
   Впереди бежал тот, которого они видели раньше, спрятавшись под корнями дерева. Кайна узнала его по надколотой грудной пластине, через которую виднелась пульсирующий жгут серой плоти. Лучница выхватила из колчана стрелу и выпустила ее в уязвимое место. Стрела попала точно в намеченную цель. Очередной вопль застрял в горле рыжего демона, он упал и воткнувшись на скорости в землю головой.
   Другой демон бежавших следом повернулся левым боком и выставив вперед рог, растущий из плеча, попытался протаранить Ксена. Здоровяк увернулся, и демон проскочил мимо. Тварь попыталась остановится и не упасть, но в этот момент боевой молот телохранителя обрушился на уродливую рыжую голову. От удара кости черепа как осколки хрустального бокала, вперемешку с серой жижей разлетелись в разные стороны, забрызгав здоровяка и стоящую рядом Кайну.
   Третий демон подлетел к Гайроном и попробовал достать того огромным когтем на правой руке. Наместник блокировал удар клинком малого цверга. Лезвие срезало часть когтя, как-будто сухой стебель тростника. Ловким движением Гайрон крутанул меч и обрушил его на шею демона. К удивлению наместника, клинок не встретил ни малейшего сопротивления, и рыжая голова покатилась по земле.
   Четвертый демон остановился в десяти шагах и истошно завопил. От высокого тона его дребезжащего крика у людей заболели уши. На этот отчаянный призыв ответили три глотки. Через несколько секунд подоспели еще три рыжих твари.
   Гайрон и Ксен встали плечом к плечу, прикрывая Кайну. Наросты на теле демонов не смогла выстоять под дружными ударами малого цверга и цверга крушителя. Меньше чем за минуту все было кончено. Вопли прекратились и семь рыжих тел окропили землю серой кровью землю Скверного леса.
   - Ты говорила они неуязвимы,- вспомнил Гайрон, вытирая клинок о полу плаща.
   - Говорила,- растерянно отозвалась Кайна.
   Лучница подошла к одному из тел и выпустила стрелу в пронзенный малым цвергом грудной нарост твари. Стрела отскочила. Кайна подняла ее и повертела перед глазами поломанный стальной наконечник.
   - Можно ваш нож, господин,- попросила она.
   Гайрон вынул нож и передал его девушке. Она что есть силы ткнула ножом в шею рыжего демона, но лезвие не смогло ее проткнуть.
   - Ваше оружие не простое,- заключила Кайна.
   - Оно из эсверсской... Из цвергской стали,- поправил себя наместник,- Может в этом дело?
   - Твой нож,- лучница отдала нож наместнику и кивнула на пояс Ксена,- Он ведь тоже из цвергской стали?
   - Да,- ответил тот,- Выиграл его у одного сухого доходяги, он еще...
   - Давай сюда,- перебила Кайна здоровяка.
   Ксен послушно достал нож и протянул его девушке. Лучница повторила попытку проткнуть шею твари, но результат был тем же. Она попробовала ткнуть его в плечевой, грудной и бедренный наросты, но нож скользил по рыжей коросте, не причиняя телу вреда.
   - Дело не в стали,- сказала она,- Здесь что-то еще... Но как бы там ни было ваше оружие спасло наши жизни и пока мы еще дышим и не начали покрываться рыжей коростой, нам следует спешить.
   Лучница поднялась на ноги и вернула нож здоровяку.
   - Остальные демоны уже знают, что их братья мертвы,- сказала она,- Каким бы чудесными не были ваши железяки, но отбиться от сотни рыжих ублюдков, учитывая, что мои стрелы для них не страшнее иголки в заднице, будет сложнее.
   - Девице не пристало так выражаться,- пробасил здоровяк.
   - Это еще почему?- возмутилась Кайна,- Тебе, значит, и господину из Ида можно, а мне нет?
   Ксен нахмурился. Под рыжим капюшоном на его широком лбу образовалось три глубокие морщины, но прежде чем телохранитель успел приступить к нравоучениям, наместник весело усмехнулся, и сказал:
   - Придется тебе смириться с руганью из этих прекрасных уст. Командиру лучников не престало разговаривать языком покорных дочерей и стареющих матрон.
   Несколько секунд Кайна стояла в оцепенении пытаясь понять шутит Гайрон или нет, но встретив серьезный взгляд синих глаз наместника, залилась краской и отвернулась.
   - Командиру лучников?- поднял брови телохранитель.
   - А ты можешь предложить кого-то,- улыбнулся Гайрон,- кто сможет лучше справиться с кучкой того отребья, что мы забрали из темниц Галата?
   Ксен потер лоб, вздохнул и промолчал.
   - Поднимайте сумки!- бодро приказала Кайна,- Это еще не конец. Идти придется всю ночь. Мы должны выйти к деревне раньше, чем рыжие демоны.
   Небо над скверным лесом начинало светлеть. Выбившиеся из сил путники продолжали идти. Туман скрывающий опасного зверя отстал и за все время пути их не потревожил ни один вопль рыжих демонов.
   Гайрона мутило от усталости и смеси запахов. Наместник даже не мог для себя решить, что пахнет хуже: экскременты детей мерзости, прилипшие к плащу или серая кровь демонов, пропитавшая ткань одежды. Он проклинал золото становящееся тяжелее с каждым шагом, проклинал рыжую ведьму, втянувшую его в эту авантюру, проклинал себя за то, что трижды не подумал перед тем как соглашаться на эту безумную сделку. Там в Галате в безопасности и покое он даже представить не мог, что ждет его здесь, среди корчащихся в агонии деревьев Скверного леса.
   Смутное беспокойство закопошилось в груди наместника, и он не сразу понял, что стало тому причиной. Кайна остановилась. Гайрон мотнул головой стряхивая, навеянное усталостью отупение и понял, что именно не так. Ему в лицо светило солнце. Впереди справа над деревенькой из пятнадцати темных, невысоких домиков стоявших посреди широкой прогалины, разошлись тучи открыв чистое голубое небо. Задул прохладный ветерок, повеяло свежестью.
   - Листья,- услышал Гайрон голос Ксена,- На деревьях зеленые листья.
   Гайрон присмотрелся и действительно, вокруг маленьких домиков росли высокие деревьях и ветер задорно трепал их густую листву.
   - Надо быть осторожными,- сказала Кайна,- С этой стороны я никогда не бывала. Лес вокруг, с виду обычный, но я бы туда не сунулась, даже спасаясь от рыжих демонов. Нам надо идти напрямик через деревню.
   По центру деревни проходила широкая сухая дорога. Со стороны путников на въезде с одной стороны к дороге подходило небольшое болотце с пузырящейся поверхностью, с другой все поросло высохшим кустарником и жухлой травой.
   - Идемте же скорее,- предложил, гонимый голодом, Ксен.
   - Не стоит спешить,- возразила Кайна,- мне надо немного отдохнуть, присмотреться, прислушаться и тогда уже...
   Впереди слева раздался противный дребезжащий вопль. Мгновение спустя еще один, затем еще и в конце концов вся округа заполнилась болезненными для ушей криками.
   - Догнали, таки, засранцы,- Кайна с досадой сплюнула под ноги.
   Гайрон и Ксен уже потянулись к ремням сумок, готовясь сбросить ношу на землю, но Кайна их остановила. Бешенный блеск заиграл в ее глазах.
   - Прекратить!- закричала она,- За мной, Сеттарохова добыча!
   Лучницу, получившую от наместника официальное разрешение на сквернословье, прорвало как плотину в половодье:
   - Сейчас я намотаю на кулак их рыжие яйца и вот тогда они у меня поорут!
   Гайрон и Ксен переглянулись. В их взглядах появился страх, но они и сами не смогли бы сказать, чего больше боятся сотни тварей, идущих по пятам или демона, разбуженного в красивой черноглазой, хрупкой на первый взгляд девушке.
   Кайна влетела в высохший кустарник, встретивший ее недовольным треском, и остановилась. Запыхавшиеся мужчин догнали ее и стали рядом. Она сбросила свою сумку на землю и достала оттуда огниво.
   - Опомнись!- в один голос закричали Гайрон и Ксен.
   - Огонь не загорится,- напомнил ей телохранитель.
   - Ты нас сожжешь!- испугался Гайрон, оглядывая сухую поросль.
   Но Кайна не слушала. Она упала на колени, высекая искры над жухлой травой и дула что есть силы на тлеющие огоньки. Слева среди рыжих деревьев показались первые твари. Они не атаковали сломя голову, а топтались на месте и громко вопили. И сотни глоток вдалеке откликались на этот зов.
   Над травой возле лучницы появилось слабое, лениво пламя, подобно тому, которое ей удалось зажечь в тоннеле цвергов. Огонь не хотел разгораться, сопротивлялся.
   - Дуйте!- приказала Кайна.
   Наместник и телохранитель упали на колени рядом с лучницей и набрав полные легкие воздуха, стали ей помогать. Она же, стянула с головы капюшон и замахал им над переползшим над огнем едва переползшим на толстые стебли кустарника.
   - Сейчас, я вам устрою! Сейчас, сейчас...- приговаривала Кайна и бешенный блеск в ее глазах разгорался ярче желтого пламени.
   Ксен озабоченно поглядывал то на Кайну, то на Гайрона с раскрасневшимся от попыток раздуть огонь лицом. Число рыжих тварей тем временем выросло. И вот в какой-то момент они решили, что их уже достаточно много и они как по команде ринулись к деревне.
   - Пора,- сама себе сказала Кайна и потянулась к своей сумке.
   Лучница достала сверток и развернув его взяла горсть лежавшего внутри порошка. Наместник и телохранитель тут же зачихали и закрыли лица руками. Кайна бросила порошок в огонь и кустарник тут же затрещал от набирающего силу пламени. Повалил едкий дым.
   Лучница достала рыжую ткань уже один раз спасшую им жизнь и отрезала от нее три больших куска, смочила их остатками воды из своей фляги и протянула спутникам.
   - Обмотайте лица и ложитесь на землю,- приказала она.
   В том месте, куда лучница бросила порошок огонь с пробудившимся аппетитом пожирал кустарник, рядом с ним пламя все также медленно покачивалось над сухой травой.
   Все трое обмотали лица и легли на землю, опасливо поглядывая в сторону приближающихся демонов.
   Десяток рыжих тварей уже достигли болотца по другую строну дороги. Четверо бежавших впереди боязливо остановились перед пузырящимися лужицами. Сзади на них налетели остальные и все четверо вынуждены были вступить по колено в темную жижу.
   Попавшие в болотце демоны завопили, но это были уже не те высокие вопли, что прежде. Громко затрещали их кости и погружаясь в бурлящую грязь они верещали от боли и страха.
   - Да-а!- сладострастно протянула Кайна.
   Увидев, что стало с собратьями остальные поспешили обойти болотце со стороны деревни. В это время на опушке за спинами людей появились еще два десятка тварей и не раздумывая они побежали к окутанному дымом кустарнику, но стоило им приблизиться и вдохнуть длинными носами немного дыма, как визжа и извиваясь они посыпались на землю точно переспелые яблоки.
   - Да-а, Вот вам... Сетарховы дети!- злорадствовала лучница.
   - Смотрите,- Ксен толкнул в бок лежавшего рядом с ним наместника.
   На порог одного из домов, стоявших ближе к болотцу, вышла женщина и девочка. В светлых одеждах с замотанными в ткань головами, они остановились на ступеньках. Женщина положила руки на плечи девочки и обе они замерли, глядя в сторону бегущих вдоль крайних домов рыжих тварей. Десяток демонов тут же забыли про спрятавшуюся в дыму троица и кинулись к жителям деревеньки.
   Женщина и девочка поспешили вернуться в дом, при этом не закрыв за собой дверь.
   - Даже не вздумайте, спасители женщин и детей!- зашипела на спутников Кайна.
   Гайрон и Ксен переглянулись и остались лежать на земле.
   Радостно вереща, рыжие демоны подбежали к дому и всем скопом ворвались внутрь. Дверь за ними закрылась сама собой. И больше с той стороны не донеслось ни звука. Где-то за спинами путников скулили вдохнувшие дыма твари. Крики вновь прибывших доносились впереди слева, но в самой деревне царила тишина.
   Вдруг дверь снова распахнулась и через несколько мгновений из дома, как ни в чем ни бывало вышли женщина и девочка, вот только теперь лицо женщины было рыжего цвета и нос ее стал длиннее, а из плеча девочки рос рог рыжего демона.
   Густой неприятный для преследователей дым добрался до дороги.
   - Задержите дыхание и вперед!
   Кайна дала команду и с легкостью вскочила на ноги. Высыпала в огонь остаток порошка, подхватила сумку и выбежала на дорогу. Гайрон едва смог оторвать ноющее тело от земли. Глубоко вздохнув, Ксен оперся на молот и тяжело встал на ноги.
   Вбежав в деревню, Гайрон, Ксен и Гайрон остановились на перекрестье дорог, разделяющих деревеньку на четыре, почти равных части.
   Кайна села посреди перекрестка и закрыла глаза. Позади упершись в дымовую завесу бесновались рыжие демоны. Они вопили, визжали, выли, но ничего не могли сделать. Несколько из них проскочили сквозь дым, но стоило им вдохнуть воздух по другую сторону, как они с хрипами повалились на землю. Еще двоим удалось полностью миновать устроенную лучницей ловушку, но они немного сошли с дороги, сторонясь жильцов странного дома и угодили в другую западню. Обоим оторвало ноги выше колена. Они попытались двигаться дальше, ползя на руках, но руки тоже были отделены от тела невидимой силой. После этого никто из их собратьев не рискнул преследовать людей.
   Кайна сидела некоторое в время с закрытыми глазами. Гулявший по деревне ветерок играл ее растрепанными волосами. Гайрон и Ксен тоже, было, собрались присесть, но лучница открыла глаза. Безумный блеск ее глаз пропал, взгляд стал ясным.
   - Мне не нужна двойная награда,- тихо сказала она,- Я хочу получить кое-что другое.
   - У нас был уговор,- Гайрон недовольно посмотрел на нее.
   - Но вы должны признать, господин,- настаивала она,- что утаили от нас то, за что мы дважды могли поплатиться жизнью.
   - Обсудим это в спокойно обстановке,- твердо произнес Гайрон, но на Кайну его тон подействовал.
   - Что же,- спокойно сказала,- Тогда я останусь седеть здесь, а вы пока можете поискать более подходящее для разговора места. Только сразу предупреждаю не стоит идти прямо по дороге...
   Гайрон посмотрел сначала в сторону Скверного леса за деревней, а потом назад на дым, который начал рассеиваться.
   - Чего ты хочешь?- сквозь зубы выдавил наместник.
   - Хочу помилование для отца.
   - Ты его получишь,- тут же пообещал Гайрон.
   - Поклянитесь Даотом.
   - Клянусь перед лицом Даота!- процедил он,- А теперь пошли!
   - Не переживайте,- улыбнулась Кайна,- Они не смогут за нами пройти.
   Она поднялась и пошла по дороге на лево. Гайрон и Ксен последовали за ней. Через тридцать шагов они повернули направо и вошли во двор одного из домов. Здесь на краю колодца стояло ведро полное прохладной чистой воды.
   Телохранитель замедлился, облизывая сухие губы:
   - Может быть...- неуверенно заикнулся он.
   - Нет!- отрезала Кайна,- Ничего здесь не трогайте!
   Перебравшись через сгоревший остов соседнего дома, они прошли шагов триста среди живых зеленых деревьев и снова очутились в Скверном лесу. Дальше они шли без отдыха, гонимые страхом того, что рыжие демоны обойдут опасный участок и набросятся со всех сторон.
   К той части леса нормального здорового леса, за которой проходила дорога к Галату, они выбрались после заката по глубоком длинному тоннелю, расположенному южнее того, что они использовали для безопасного входа.
   Здесь они разожгли огромный костер, в бодром пламени которого сожгли рыжие капюшоны и вонючие плащи. Кайна сказала, что неподалеку есть дом одного пивовара. Там они с отцом часто, за определенную плату, отдыхали после охоты, приводили себя в порядок и только после этого возвращались в Галат.
   Все трое голодные, измотанные, грязные и вонючие переводили дух возле костра на окраине обычно, хотя и немного облезлого, из-за соседства с ржавой плешью, леса. Кайна внимательно разглядывала своих спутников через бодрое пламя костра и вдруг ни с того ни сего громко, раскатисто засмеялась.
   - Ты чего?- устало спросил Ксен.
   - Я то?- сквозь смех, уточнила она,- Вы оба... Похоже на то, что вы только что выбрались из задницы Сеттарха!
   Гайрон и Ксен осмотрели друг друга и устало улыбнулись. Сил на смех у них не осталось. Телохранитель покачал головой и тихо произнес:
   - Учитывая запах,- Ксен с отвращением понюхал рукав,- может быть, ты и права...
  

Глава 25

Прозревший пловец

"Прежде чем отдаться на волю

спокойного, умиротворяющего течения,

спроси себя - хватит ли тебе сил пережить

сокрушительное падение в

бурлящем потоке водопада!"

Идан Великий

   - Мой мальчик, что с тобой, ты болен?
   Идан вздрогнул. Знакомый голос вырвал его из тягучей трясины беспокойных мыслей. Лишь один человек мог позволить себе обращаться к императору подобным образом. Сенатор Дий первый пришел на собрание высшего имперского совета в последний день весеннего периода.
   Погрузившись в раздумья, император не заметил как сенатор вошел в просторный светлый зал окруженный высокими колоннами. Здесь на четвертом, самом верхнем уровне дворца, за круглым мраморным столом уже более трехсот лет решалась судьба Ида.
   С того момента как Вергилий Венценосный прочитал первую часть своей поэмы в амфитеатре имперского дворца прошло пятнадцать дней. В столице заметно потеплело. Во всю шли приготовления к традиционным летним празднествам. В воздухе витало ожидание ленивых, наполненных дурманом лучших вин, дней, но вместо того, чтобы поддаться общему безмятежному настроению, император все больше тонул в переполняющем его отчаянии.
   Лицо Идана потемнело, под глазами проступили темные круги. Все чаще он впадал в глубокую задумчивость и вздрагивал каждый раз, когда кто-то обращался к нему. Он каждый день уверенно смотрел в глаза советникам и при этом пытался угадать знают ли они, что ему известно о их игре и если знают, то что они ему уготовили.
   Император с трудом заставлял себя пить вино и воду, притрагиваться к пище. Кто знает, может быть ему уже понемногу подсыпают медленно действующий яд и со дня на день он почувствует сильное недомогание и сляжет без сил, как его отец в последние месяцы жизни.
   - Да, должно быть, я не здоров,- рассеяно ответил Идан.
   - Ты слишком погружен в дела,- сочувственно вздохнул Дий,- Возможно после открытия летних торжеств тебе стоит поехать к морю. Я помню, раньше ты часто заводил восторженные речи об острове Кит. Клянусь богами! Ты все отдал бы за то, чтобы родиться во времена его процветания.
   Император поднял на тестя растерянный взгляд. "Может и верно, стоит оставить все и уехать на остров, и пусть все сгорит в пламени сетра" - мелькнула предательская мысль. Идан потер холодный лоб и провел ладонью по лицу.
   - Ты прав, Дий,- император выдавил бледную улыбку,- мне следует поступить именно так.
   Члены совета собрались точно к назначенному времени. Солнце расплывчатым оранжевым краем коснулось зубцов западной стены. Жители не торопливо завершали работу, а вторая стража только заступала в караул.
   Члены совета расселись вокруг огромного круглого стола из белого мрамора. Идан сидел спиной к высоким окнам и на золотой венок падали мягкие закатные лучи, но ссутулившийся, с мрачным лицом император не производил сейчас впечатление величественного правителя, обласканного Катаром повелителем солнца, как задумывал архитектор дворца, гениальный Галон.
   Дий из дома Канн, имеющий больше всего сторонников в сенате, Кезон из дома Ретс - глава тайной канцелярии, Табис из дома Ветор - командующий императорской гвардией, Марк из дома Корбин - глава городского совета, Парс из дома Толен - глава финансовой канцелярии, Велис Трой - верховный жрец Пантеона и Прист Мол представитель верховного инквизитора.
   Семь пар глаз внимательно уставились на Идана, когда на один вдох опередив писаря, собравшегося зачитать повестку, нарушив вековую традицию, император объявил о своем желании обсудить в начале наиболее важные вопросы.
   - Подавление опасных настроений в восточных провинциях дело особой важности,- продолжил Идан, не позволив никому из советников вставить слово,- Эта угроза целостности империи и согласно своду законов Ида, я в праве лично принять решение не выносить этот вопрос на рассмотрение сената. Мы должны принять самые жесткие меры, но прежде, все должно быть тщательным образом взвешенно и спланировано. Согласно правилам, я прошу тебя, Дий, передать сенату, что необходимо создать группу из представителей всех четырех фракций и детально, с учетом всех рисков проработать указ, который, по готовности, будет мною подписан.
   Дий хотел, что-то сказать, но Идан непоколебимо продолжал:
   - Взвесив все обстоятельства, сегодня я принял решение объявить войну царю Хавата, его неслыханная дерзость должна быть жестоко наказана. После разгрома войск Керота мы объявим его царство провинцией.
   Советники переглядывались в замешательстве, а император продолжал:
   - Все должно быть учтено. Все что нам известно о делах Хавата и войске Керота нужно собрать воедино. Лучшие легионы, следует нам, перебросить на запад. И мне нужен подробный отчет о том во что это обойдется имперской казне. Кезон и Парс я поручаю это вам.
   - И еще!- повысил голос Идан перекрывая ропот советников,- Табис, я хочу, чтобы часть императорской гвардии расквартированная на отдыхе в Трехе показала себя на востоке.
   - Но доминус...- попробовал возразить командующий гвардией.
   - Ты слышал меня Табис,- раздраженно перебил его Идан,- Я хочу посмотреть на что на самом деле способны расхваленные тобой гвардейцы. Их место займет один из северных легионов заслуживший отдых в тепле великого сердца Ида. Теперь к другим делам...
   Дий и Кезон переглянулись и это не ускользнуло от внимания императора.
   - При всем уважении, доминус...- вкрадчиво начал Кезон.
   - К другим делам,- устало перебил его Идан.
   Императору потребовалось много сил на то, чтобы собраться и быть твердым и убедительным в своей речи. Сейчас он действительно почувствовал себя больным и разбитым. Его лицо горело, на лбу выступил пот, он крепко держался за подлокотники стараясь не выдать дрожи в руках.
   Остаток встречи Идан смотрел на советников, видел как открываются их рты, но не слышал ни слова из того, что они говорили. Он думал о письме, которое получил от Селены тринадцать дней назад. В нем она сообщала, что собирается стать одной из жриц девственниц в храме Риады покровительницы семейного очага. Восторженно отзывалась она о ритуалах завораживающих танцем отчищающего огня.
   "Печаль отступает, а сердце словно от действия дурманящего отвара наполняется безмятежным покоем..." писала она.
   Только два вопроса вырвали Идана из сна на яву.
   - Городской совет попросил помощи у верховного инквизитора,- говорил Марк из дома Корбин.
   - Я уже отправил гонца в Илас,- кивнул представитель верховного инквизитора Прист Мол.
   - Что дало основание утверждать, что это дело рук некроманта?- озабоченно поинтересовался командующий имперской гвардией Табис.- Возможно это подражание в попытке скрыть истинные причины.
   - Оно, конечно, могло бы быть и так,- злорадно улыбнулся Прист Мол,- Но губы одной из жертв до сих пор шевелятся, пытаясь произнести слова на древнем языке.
   Посыпались множества восклицаний и предположений, но Идан уже не слушал. Еще один раз из туманного бреда его вырвало знакомое имя.
   - Что касается дела Креона,- говорил глава городского совета Марк,- то, к моему великому сожалению, несколько лет назад семью Ромул вычеркнули из книги ста пирейских домов. Мы можем вернуть его родовое гнездо и записать в список претендентов, но если от вас, доминус, не поступит особых указаний то-о...
   Идан покачал головой.
   - Пусть все идет своим чередом,- негромко промолвил он.
   Покинув зал высшего совета император как в тумане побрел в свои покои. Он приказал подать вина в надежде сбить нервную горячку, но вино не помогло. Идан подумал о Клире, которую еще недавно считал надежной опорой, другом с которым мог поделиться многим из скрытого в глубинах отчаявшейся души. Вспомнил, что давно не видел Дана младшего, любящего сидеть на его коленях и слушать истории про дальние страны и покорявших их славных воинах Ида.
   Умыв лицо прохладной водой, Идан открыл тайную дверь в умывальне и по узким коридорам прошел к покоям императрицы. Шагая в душной темноте с факелом в руках, он вспоминал их первую брачную ночь. Минуты стесненья и нелепых механических движениях, лишенных чувства. Тогда он думал о Селене, дабы быстрее покончить с тягостной обязанностью. Думал о ее чувственных губах, округлых всегда спрятанных под тогой бедрах, о белоснежной коже и, о как будто выточенной из мрамора искусным скульптором, груди.
   Но позже все изменилось и жизнь супругов наполнили долгие совместные вечера, тонущие в лучшем во всей империи вине, ночные разговоры и разгоревшаяся на почве безысходность страсть. Сейчас Идан даже скучал по прикосновениям Клиры, по звуку ее томного голоса, по заботливому взгляду ее серых глаз.
   Идан погасил факел и открыл крохотную дверцу скрывавшую небольшое отверстие в гипсовом узоре напротив кровати императрицы. Открыл и замер в ледяном оцепенении.
   В кровати на красных простынях лежала нагая Клира в ногах неизвестного ему юноши, а он играючи кормил ее зеленым виноградом. В порыве гнева, Идан схватился за меч с намерением ворваться и раскромсать обоих на куски. Но тут сработала дисциплина и выдержка, которым каждого наследника учили с пяти лет.
   - Время еще не пришло,- одними губами шептал Идан, в попытке успокоить себя.
   Он закрыл дверцу и еще минуту стоял в темноте слушая их веселый смех. Император сделал глубокий вдох и решил, что сначала покончит с предателями из круга приближенных, а потом собрав доказательства, разведется и с позором изгонит императрицу из Ида.
   - И тогда...- с замиранием сердца прошептал он.
   С радостным чувством, через секретный выход он покинул дворец в темном плаще, покрыв голову капюшоном. С трепетом он несся по улицам столицы, пока не замер в нерешительности перед домом Фард.
   - Турвон!- опустив приветствие, восторженно воскликнул Идан,- ты должен немедля послать кого-нибудь с весточкой в западное поместье! Но что я вижу?
   Император всмотрелся в лицо друга.
   - От чего ты опечален, Турвон?
   - Дурные вести, друг мой Дан,- отводя взгляд ответил тот.- Присядь на свою любимую скамью.
   Тревожное предчувствие защемило сердце императора. Впервые он сел на скамью с левой стороны аллеи и даже не взглянул на пальмы с острова Кит.
   - Говори же скорее!- потребовал император,- Что случилось?
   - Селена...- Турвон отвернулся, скрывая заблестевшие от влаги глаза,- утром пришло письмо. Она...
   - Что она?!- император вскочил со скамьи.
   - Она вскрыла себе вены...
   Идан выдохнул и почувствовал, что не может снова вдохнуть. Он шагнул назад и тяжело опустился на скамью. В одно мгновение ушли все мысли, а в груди образовался темный провал, который затянул в себя все беспокойства: тоску от ненавистной ему судьбы правителя Ида, гнев на изменяющую императрицу, страх перед возможной смертью от рук предателей. В один миг все исчезло в громадной черной воронке где-то под сердцем.
   Правой рукой император снял с головы золотой венок, уронил его на каменную плитку аллеи и зловещим шепотом произнес:
   - Сгиньте же, вы все, в глубинах сетра...
  

Глава 26

Кейос

  
   Голый по пояс наместник Цвергберга вогнал топор в бревно, лежащее под его ногами. Вытирая пот со лба, довольным взглядом он осмотрел строящийся каструм*. Подобно Идану Великому Гайрон на ровне с новоиспеченными легионерами возводил военный лагерь к северу от Галата в тесном соседстве с трясиной бескрайних болот.
  
   *Каструм -распространённый во времена античности тип римского военного поселения, военный лагерь.
  
   Глядя на возведенный вокруг лагеря земляной вал, ощетинившийся тонкими заточенными кольями, и сторожевую вышку со скучающим на ней легионером, наместник отчетливо вспомнил мысль запечатленную в книге первого императора. В ней Идан Великий поведал о том, как сначала рисовал у себя в голове то каким он хочет видеть мир, а затем превращал эту картину в действительность. На пустом месте вырастали величественные города, а сильные процветающие царства, бросившие вызов молодой империи - обращались в руины.
   Обводя взглядом лагерь, Гайрон рисовал в воображении восстановленную башню форта, дома Цвергберга с новыми дверями и ставнями, горожан без страха идущих по улицам.
   Наместник обернулся и с улыбкой посмотрел на устроившегося неподалеку Ксена, который внимательно следил за тем, как Кайна прохаживалась вдоль шеренги из пяти лучников, безуспешно пытающихся поразить мишени с тридцати шагов.
   Гайрон не отчаивался. Он знал, что успех этой затеи близок. Он видел, как она начинала их обучение с мишенями, стоявшими практически перед самым носом. Постепенно цель отодвигалась и Гайрон готов был поклясться перед лицом Даота, что уже на вечерней тренировке стрелы буду поражать цель.
   Центурион Гарет Перт подал знак легионеру, из числа тех, что пришли с наместником из Цвергберга, и тот затрубил в рог. Утренняя тренировка закончилась. Лучники побежали собирать стрелы, остальные сложили деревянные мечи и сплетенные из лозы тренировочные щиты. Камор обучавший новобранцев бою с мечом посмотрел на наместника и кивнул в знак того, что нанятый сброд не безнадежен.
   Пока наместник испытывал судьбу в Скверном лесу, в легионеры записались еще четверо. Всего вместе Гаретом, командиром лучником Кайной, Камором и четырьмя солдатами из Цвергберга, возводящая лагерь центурия насчитывала двадцать два человека.
   Прошло четырнадцать дней с того утра, когда у ворот рядом с Рибо, дремлющим за столом для приема новобранцев, остановилась крытая повозка и с нее спрыгнули трое в простых льняных одеждах. Гайрон, Ксен и Кайна. Мужчины сняли с повозки тяжелые сумки, Кайна поблагодарила возничего и все трое молча прошли мимо удивленных караульных. С этого дня закипела работа. Засучив рукава наместник, Гарет, Кайна и Камор разожгли печь, поддали воздуха мехами и поместили в огонь сырой материал с целью выковать из него центурию достойную стоять под штандартами великого Ида.
   Дабы привить новобранцам дисциплину и привычку без рассуждений выполнять приказы, центурион Гарет, недолго думая, предложил построить каструм. Гайрон встретил это предложение с энтузиазмом, зная из уроков военной истории, насколько важно, а иногда и жизненно необходимо быстро организовать укрепленный лагерь. Обученные солдаты могли сделать это всего за несколько часов, но неполная центурия, нуждающаяся в постоянных тренировках и насчитывающая всего два десятка человек, не знавших военной службы, возилась уже второй день.
   Место для лагеря выбрал Гайрон. Подальше от стен Галата, в лесу у истока ручья, текущего в сторону бескрайних болот. Провизию, инструмент и повозки, Слай по приказу Гарона приобрел в Галате, а за военной амуницией пришлось отправиться в Сарт. Галатские мастера запросили слишком высокую цену.
   Глава соседнего города получил от Слая небольшой, но увесистый кошель серебра и взамен посчитал своим долгом помочь наместнику императора и продал, по сходной цене, неиспользуемые запасы оружейной Сарта. Советника, сопровождаемого Драйком и Треном, ожидали со дня на день с необходимым центурии грузом.
   Но и местные мастера урвали немного добытого наместником золота. Гайрон сделал особый заказ. Работа показалась галатцам интересной и за сумму, которую он предпочел сразу вычеркнуть из памяти, они с радостью взялись за дело.
   Закончив утреннюю тренировку пятеро лучников под командованием Кайны отправились за пределы лагеря заготовить необходимую для окончания строительства древесину. Один из пополнивших центурию добровольцев оказался плотником, потерявшим доверие горожан из-за постоянных попоек. Пить его отучили в первый же день, когда он попытался сбежать в ближайший трактир, уверяя, что ему необходимо проститься со старой жизнью и в последний раз осушить кувшин хорошего вина. Но Гарет с помощью длинного вязового прута быстро объяснил несчастному пьянчуге непомерную глубину его заблуждения и сейчас под руководством просохшего мастера шестеро новобранцев возводили вторую смотровую башню.
   Гайрон еще раз посмотрел в сторону удаляющейся лучницы, уверенно шагающей во главе своего отряда. Наместник улыбнулся и подумал, что тихая усадьба с охотничьими угодьями совсем не то, что боги уготовили для этой своенравной девицы.
   В день их возвращения из Скверного леса длинная тень снова навестила Гайрона. Игнис хотела не только получить камень и свою часть золота, но и встретиться с Кайной Мерат. Уже вдвоем с черноволосой лучницей наместник стоял в круглом зале рядом с шестью креслами, расставленными пред огромным камином похожим на врата в сетр.
   Гайрон бросил к босым ногам Игнис сумку с золотом и ведьминым камнем. Рыжая протянула к ней руку и тут же одернула.
   - Да! - воскликнула Игнис,- Я чувствую силу камня.
   Ведьма лукаво улыбнулась и перевела взгляд на Кайну.
   - Без тебя, у него бы ничего не получилась,- мягко промурлыкала рыжая.
   Кайна, холодно смотрела на Игнис из-под строго сдвинутых над переносицей бровей.
   - Там была и другая,- сдерживая злость, произнесла лучница,- И все что у них получилось, это сгинуть посреди ржавой плеши.
   Игнис поджала губы и отвела взгляд в сторону.
   - Она знала на что идет и чем рискует,- сказала ведьма,- Ее убила дриада, верно?
   Гайрон и Кайна промолчали. Рыжая улыбнулась, кивнула сама себе и отвернулась к камину. Зрачки наместника немного расширились, когда он увидел рыжие локоны, спускающиеся между ее лопаток, ровную линию позвоночника внизу спины, выныривающую из-под длинных волос, упругие ягодицы и округлые бедра.
   - Думаю она не смогла правильно произнести заклинание,- предположила Игнис,- Мы сотни раз репетировали его вместе с ней и у нее получалось, но... Одно дело уверенно делать что-то в безопасном, спокойном месте и совсем другое пытаться сотворить магию в Скверном лесу.
   - И ты, так легко посылала людей на смерть?- негодовала Кайна.
   Игнис развернулась, ее губы растянулись в хитрой улыбке:
   - Он знал обо всех опасностях,- рыжая кивнула на Гайрона,- К тому же, вы живы, и вы здесь.
   Кайна искоса посмотрела на наместника и лишь слегка покачала головой. Рыжей не удалось застать ее врасплох.
   - Прошу тебя,- внезапно обратилась Игнис к наместнику,- оставь нас. Девушкам нужно кое-что обсудить между собой...
   Гайрона раздосадовала просьба ведьмы, но он не выдал себя. С видом полного безразличия наместник направился к открывшейся нише в стене справа. Стоило ему покинуть зал, как Игнис полным интереса взглядом впилась в глаза Кайны.
   Лучница ничуть не смутилась. Не отведя глаз, она принялась изучать улыбающуюся Игнис. Несколько минут они молча смотрели друг на друга без стеснения. Рыжая пыталась угадать настоящие формы Кайны под походной одеждой, а та в свою очередь, отметила, что будь она на месте наместника, то не задумываясь приняла бы предложения от этой огненной штучки.
   - Ты ведьма,- нарушила тишину Игнис,- Любая может ею стать, но ты... Ты без особых усилий чувствуешь то, что скрыто от непосвященных. Ты должна стать одной из нас!
   - Так вас тут таких много?- усмехнулась Кайна,- Бегать босиком по холодным подвалам, тряся голыми сиськами это не то о чем я мечтала...
   - Тогда поведай нам, о чем твои мечты,- раздался незнакомый лучнице голос.
   Из образовавшегося в левой части зала проема появилась женщина с пепельно-белыми волосами и как Игнис - абсолютно голая. Легкой походкой незнакомка подошла к Кайне и осмотрела ее с головы до ног. Кайна в свою очередь отметила, что несмотря на морщинки в уголках глаз и рта пепельноволосой, ее телу может позавидовать большинство молодых девушек. Фигура формы песочных часов, тонкие плечи, высокая талия и изящные икры. Она двигалась так грациозно, что ее нагота казалась сейчас Кайне совершенно естественной, будто бы только так и должно быть.
   Плавной походкой пепельноволосая подошла к лучнице. На секунду Кайне показалось, что ведьма посмотрела на нее с материнской заботой. Так нежно и так тепло, что Кайна чуть не сделала шаг навстречу. Искра улыбки мелькнула в глаз цвета кобальта, и морщинки в уголках губ незнакомки слегка дрогнули.
   - Мое имя Айрэм,- представилась пепельноволосая.
   Ведьма обошла Кайну осмотрев ее со всех сторон.
   - Я чувствую запах свежевыпеченного хлеба...-при этих словах Айрэм - Кайна вздрогнула.- В доме тепло, время завтрака... Есть, что-то еще...
   Айрэм ненадолго замолчала, прикрыв глаза. Она подошла к одному из кресел и положила руку на высокую каменную спинку, на внешнюю сторону которой были нанесены шесть разбросанных в беспорядке черточек.
   - Того, чего ты так жаждешь не вернуть,- сказала пепельноволосая,- Я слышу топот солдатских сапог, растоптавших жизнь целой семьи...
   Кайна наклонила голову и исподлобья недобро посмотрела на Айрэм.
   - Дом у леса, который ты хочешь это всего лишь стены,- продолжала ведьма,- И чем бы ты не заполнила пространство меж этих стен, пока внутри у тебя холодная пустота он никогда не станет таким, каким ты хочешь его видеть...
   Кайна в упор смотрела на Айрэм и молчала.
   - А в этих холодных подвалах,- Айрэм обвела рукой зал,- мы живем крепкой, дружной семьей. Уверена ты хорошо поладила бы с каждой из сестер.
   Кайна моргнула и ее прямой непроницаемый взгляд смягчился. В черных глазах лучницы отразилась смятение.
   - Думаешь наместнику есть до тебя хоть какое-то дело?- тут же спросила Айрэм,- Стоит тебе пасть в бою и он поспешит найти замену, а еще через какое-то время даже не вспомнит твое имя. Те гроши, что он посул ничто по сравнению с силой, которую ты можешь обрести! Больше никто не сможет помыкать тобой, любая грязная рука, потянувшаяся к твоим чреслам - отсохнет, стоит только тебе этого захотеть. Мир жадных, завистливых, глупых людей перестанет для тебя существовать, превратившись в досадный, дурной сон.
   Айрэм подошла вплотную к Кайне и сняла лук, а затем колчан с ее плеча. Стоя опустив руки, Кайна не сопротивлялась. Ее черные зрачки расширились, встретившись с мудрыми яркими глазами цвета кобальта.
   Ведьма положила оружие на каменные плиты пола и встала справа от Кайны. Теплыми мягкими руками Айрэм погладила волосы девушки и в то же мгновенье разум лучницы как будто перенесся туда, где нет беспокойства, нет страха, нет боли, нет времени.
   Ведьма размотала ленту плотно стягивающую косу лучницы и распустила ее густые черные волосы. Расстегнула ремень, на котором висели небольшая сумка и нож, сняла его и положила на пол рядом с луком и колчаном. За поясом последовала накидка с капюшоном, куртка и вся остальная одежда.
   Айрэм взяла обнаженную Кайну за руку и подвела ее к креслу с шестью беспорядочными бороздками на спинке. Каменный пол оказался совсем не холодным. Наступая на него босыми стопами, Кайна чувствовала под ногами теплую вибрирующую силу наполняющую ее тело. Чувствовала поток энергии, поднимающийся по лодыжкам, коленям, бедрам, заполняющий ее чрево, проходящий через грудь и шею к голове.
   Все вокруг вдруг прояснилось в глазах Кайны, словно в морозный день воздух вокруг стал чистым и каждый предмет: подлокотники, мягкая шкура на кресле, устрашающий камин, плиты под ногами - выглядели так будто она с расстояния одной ладони смотрела на них летним солнечным утром.
   - Ты чувствуешь это...- довольно произнесла Айрэм, усаживая девушку на мягкую шкуру.
   Кайна в недоумении осматривала зал словно только что в него вошла. Стоящие рядом кресла, камин в виде ворот с острыми шпилями во всей длине арки. Игнис, тихо стоявшую слева, с победной улыбкой на лице.
   Переполненную новыми ощущениями Кайну совершенно не заботила нагота ведьм и то что она сама лишенная одежды сидит посреди огромного зала сбитая столку, и почти готовая согласится на то, что Айрэм ей предлагает.
   - Когда-то орден шести сестер повелевал всем, что происходило в окрестных землях. Цверги и альвы с нами считались, а вожди местных племен и шагу не могли ступить без одобрения ордена. Мир и гармония торжествовали над раздором, жадностью и слепым безумством людей. Все изменилось, когда цверги открыли портал в другие миры. Они выстроили замок с мощными стенами вокруг этой язвы, надеясь сдержать, то что рано или поздно запускает свои щупальца в неизлечимую рану на теле множества миров. Но было уже поздно, Враг проник внутрь...
   Айрэм подошла к крайнему из шести кресел, стоявшему справа от камина. На его спинке шесть изогнутых линий изображали спираль. Она села на край держа спину прямо и мягким плавным движением положила руки на подлокотники. Игнис прошла к противоположному креслу с изображением пламени и забралась на него с ногами. Из ниши в стене слева вышли еще три девушки без одежды и стеснения в глазах.
   Первая с волосами цвета темного каштана села рядом с Игнис, в кресло с бороздками, изображавшими гору, за ней слева от Кайны, где линии на камне аккуратно выстроились в ряд села златокудрая. Справа от лучницы устроилась светло-русая.
   - Игнис, Эрфи, Одри, Аква,- перечислила девушек Айрэм.- Столетия назад Враг почти уничтожил орден. Остались только я и Кейос. Нам пришлось бежать, прятаться. Если бы ты знала, сколько времени у нас ушло на то, чтобы найти тех, кто смог занять места погибших сестер...
   Айрэм устало прикрыла глаза.
   - Кейос не выдержала бремени столетий, лежавшего на ее плечах,- тихо сказала она,- И я, порою, готова была сдаться, но теперь появилась ты. Стань одной из нас! Займи место Кейос и орден снова возродиться, вернет себе былое могущество и покончит с теми, кто решил, что время ведьм прошло...
   Гайрон проводил Кайну Мерат взглядом и снова взялся за топор. Игнис предложила высокую цену за лучницу, но найти Кайне замену не так-то просто, и наместник предложил ведьме компромисс. Он сократил срок службы лучницы до одного года, при этом раз в два месяца она будет вольна уходить на шесть дней. В обмен на это ведьма обещала рассказать про кровавого дровосека и помочь в расправе над ним.
   Гайрон поднял глаза к ясному небу, поблагодарил Даота за то, что тот мудро ведет его по дороге жизни и бодро взмахнул топором. Вокруг лагеря необходимо поставить высокий частокол и первые из бревен он подготовит лично.
  

Глава 27

Первый рыцарь

  
   - Ты ли это Турвон?- с улыбкой спросил Тиберий,- Обеденное время уже стучится в двери знатных домов, а ты еще не пригубил ни одного кубка.
   Турвон и Тиберий сидели друг напротив друга на белых мраморных скамьях в саду дома Фард в тени пальм с острова Кит. Прошел месяц с тех пор как жители Ида окунулись в беззаботное течение летних празднований: на аренах по всему городу устраивали бесплатные представления, а хлеб в столице продавался гражданам практически за бесценок.
   - Я осушил тысячи кубков и не нашел ни капли истины на дне хотя бы одного из них, - Турвон, зевая, подобрал полы белой тоги и скучающим взглядом обвел сад.- Теперь, я хочу проверить второе утверждение древних о том, что здоровье в воде.
   - Надолго ли тебя хватит?- с прищуром посмотрел на него Тиберий.
   - Знал бы ты, милой друг Тиберий, какая тоска овладевает моей душой в утренние часы,- печальный взгляд Турвона наткнулся на ясные серые глаза Тиберия и немного ослабли оковы усталости от череды дней утративших яркие краски.
   Турвон давно заметил, что в присутствии этого человека все его тревоги отступают. От Тиберия, подобно тому как исходит тепло от костра, веяло заразительным умиротворением. В последнее время Турвон с удивлением понял, что он, как и ученики Тиберия, охотнее предпочел бы сидеть неподалеку от него в полной тишине, чем проводить время на шумных вечерах знатных друзей.
   - Бесконечный круговорот блеклых дней, вытягивает из меня все силы. Я чувствую, как безвозвратно утекает свежесть беспечной молодости...- пожаловался Турвон,- Каждый день в точности похож на предыдущий и неважно каким пышным было пиршество, на котором я присутствовал ночью, не важно сколько пролилось вина я - все повторяется. Снова и снова... В последнее время, лица женщин расположение которых мне удавалось завоевать сливаются в одно бледное, бесконечно проплывающее перед глазами, воспоминание.
   Тиберий внимательно слушал и молчал.
   - Послушай, Тиберий, твои ученики выглядят счастливыми, довольными жизнью людьми. Скажи, как им это удается? Они все время сидят в одной позе с закрытыми глазами, потом тренируются, снова сидят, ложатся спать, а утром все начинается сначала. От такой жизни я бы уже сошел сума.
   - С не меньшим успехом, ты сходишь с ума и от своей,- улыбнулся Тиберий.- Думаю, если ничего не поменять, то закончишь ты тем, что будешь искать новое в низменных, извращенных удовольствиях, но найдешь лишь разочарование и неотвратимую гибель духа.
   Слова собеседника задели Турвона. Он отвернулся, гордо подняв подбородок и сделал вид, что рассматривает маленькие, еще зеленые плоды вишневого дерева.
   - Мои ученики не просто сидят,- пояснил Тиберил,- То, что, они делают в этот момент важнее всех остальных практик.
   - И что это?- спросил Турвон, потеряв интерес к зеленой вишне.- Молитва?
   Продолжая улыбаться, Тиберий слегка наклонил голову вправо.
   - Молитва, безусловно, полезный инструмент, когда нужно очистить разум от неугодных мыслей или настроится на определенное деяние, но для магии трех потоков этого недостаточно. Мои ученики учаться быстро настраивать свой ум на необходимое для разных практик состояние, отсекая при этом все постороннее. Железная рубашка, например, требует огромной концентрации, и любая отвлеченная мысль или эмоция может стоит практикующему жизни.
   - Возможно они уже помешанные?- усмехнулся Турвон,- Они делают одно и тоже
   изо дня в день и это им не надоедает.
   Тиберий покачал головой.
   - Они никогда не делают одного и того же,- возразил он,- Тебе кажется, что они просто сидят с закрытыми глазами, но на самом деле каждый из них в этот момент постигает суть пути трех потоков. Наблюдая за своим разумом, адепт, отчищает его от сорняков, сея и взращивая семена силы, а после того, как практикующий становится полновластными хозяином самого себя он начинает постигать один из трех потоков, а через него получает возможность овладеть всеми остальными. Грани жизни, которые каждый из них может постичь не доступные большинству магов и колдунов.
   Тиберий замолчал, наблюдая за реакцией собеседника.
   - Как ты думаешь,- спросил Турвон, разглядывая каменные плиты под ногами,- Я мог бы стать твоим учеником?
   Тиберий кивнул.
   - Моим учеником может стать каждый. Вопрос в другом. Сможешь ли ты полностью отказаться от жизни, которую имеешь теперь и хватит ли у тебя сил идти по выбранному пути до конца.
   Турвон не успел ответить. В саду появился мальчик, помощник привратника и сообщил, что прибыл император. Глава дома Фард Палий еще не вернулся из западного поместья, где оплакивал смерь дочери и выйдя встречать старого друга, Турвон пригласил Идана пройти в кабинет отца.
   В просторном помещении с широкими окнами, выходящими в сад, Идан сразу занял место хозяина дома. Император сел в кресле с высокой спинкой за широким столом из красного дерева, украшенного шестью вставками из янтаря. Каждая вставка изображала символ эпохи правления предыдущих императоров. Начиная от Идана Великого опустившего меч над телами поверженных врагов, заканчивая Иданом Шестым Жестоким, устремившим взор на кресты с распятыми заговорщиками.
   Турвон сразу заметил, что император выглядит неважно. Он похудел, кожа на его лице посерела, уставший взгляд Идана избегал встречи с глазами старого друга.
   - Тиберий...- Идан сразу перешел к делу,- он здесь?
   - Да,- ответил Турвон,- Позвать его?
   Идан кивнул.
   В своей спокойной расслабленной манере Тиберий стоял перед императором, глядя на него ясным взглядом серых глаз. Турвон удостоенный наивысшего доверия тихо стоял у окна.
   - Что насчет дела на западе?- сухо спросил Идан,- Есть новости?
   - Мои ученики - вернулись сегодня ночью,- ответил Тиберий,- Все сделано в точности как вы приказали, доминус.
   Идан поднял на него удивленный взгляд.
   - Все?- недоверчиво спросил он,- Даже...
   - Все,- уверенно повторил Тиберий,- Но времени мало, думаю они уже спохватились и выслали гонцов. У нас день, максимум полтора форы.
   - Что ж...- Идан закрыл глаза и сжал зубы,- Значит завтра.
   Император тяжело вздохнул, запустил руку в полу черного кожаного камзола и достал объемный плотно скрученный свиток.
   - Завтра вечером, ты и твои ученики будете действовать от моего имени. Здесь все, как мы договорились,- Идан протянул свиток Тиберию,- Теперь ты глава ордена, подчиненного лишь императору. Осталось вписать название...
   - Есть у меня одна мыль,- сказал Тиберий,- Дабы подчеркнуть то, что мы всего лишь скромные слуги императора, предлагаю назвать орден так, как называют мальчишек, прислуживающих в знатных домах.
   - Найты,- задумался император,- Найт Тиберий...
   Идан внимательно посмотрел в серые глаза бывшего охотника на волколаков.
   - Вздор!- император нетерпеливо махнул правой рукой.- Ты что-то говорил про пятый элемент...Три потока, опыт за их пределами и сила того, кто практикует.
   - Почти что так,- учтиво кивнул Тиберий.
   - Тогда наречем вас - квинтами,- заключил император.
   Тиберий покорно кивнул, затем взял свиток из рук императора и внимательно прочитал его, соглашаясь с всеми пунктами. Идан собственноручно вписал название ордена, и скрепленная подписями и печатью императора бумага вернулась во внутренний карман кожаного сюртука.
   - И еще одно,- напоследок сказал Идан,- Я хочу, чтобы ты разыскал кое-кого...
   Закончив разговор с Тиберием Идан спешно попрощался с Турвоном и оставил дом Фард.
   Закутанный в белую тогу, друг императора и одетый в песочного цвета одежды, глава новообразованного ордена, квинт Тиберий, вернулись в сад. Турвон не мог спокойно усидеть на белой мраморной скамье. Обеспокоенным взглядом он то дело пытался вызвать Тиберия на разговор, но не решался начать первым.
   Тиберий сидел спокойно, как будто не случилось ничего необычного. Когда в очередной раз Турвон тревожным взглядом посмотрел ему в глаза, Тиберий нахмурился и отвернулся.
   - От чего-то, тревожно мне,- поделился переживаниями Турвон,- Я хорошо знаю Идана и почти уверен, что он хочет найти некроманта не затем, чтобы воздать ему кару.
   Тиберий неопределенно покачал головой и шрам над его левым глазом приподнялся.
   - Помнишь, я говорил тебе об опыте, который я испытал за пределами трех потоков?- спросил квинт.
   - Помню,- тут же отозвался Турвон.
   - Тогда...- Тиберий замялся.
   Турвон с удивлением отметил, что раньше он никогда не видел его в замешательстве. Тиберий всегда говорил уверенно и чисто, но сейчас ему было непросто подобрать нужные слова.
   - Не могу объяснить как,- сдался наконец квинт,- но в тот момент я понял, что наш мир это огромное живое существо. Мыслящее, существо. И стоило мне это понять, как я услышал его голос.
   Теперь уже левая бровь Турвона медленно поползла вверх.
   - Он говорил со мной образами, мимолетными обрывками чувств, которые я когда-то испытывал. Он передавал мне ощущения, такие... Какими не смогли бы поделиться даже самые близкие и трепетные любовники.
   Турвон замолчал, опустив глаза к земле.
   - Это было мимолетное чувство...- продолжил он, помрачнев,- Могущественное существо, обратившееся к песчинке в своем чреве, пыталось скрыть это, но я уловил животный страх. Страх перед разверзнувшейся бездной наполненной студеной тьмой и мрачной неизвестностью.
   Тиберий поднял взгляд и Турвон вздрогнул под тяжестью наполнявших этот взгляд переживаний, перемешавшихся с рубцами нелегких, но необходимых решений.
   - Поверь мне Турвон,- тихо сказал Тиберий,- Сделка с некромантом, ничто по сравнению с тем, что затаилось в бездне...
   Турвон проводил гостя и направляясь в спальню внезапно остановился в просторном коридоре рядом со стеной, увешанной семейными портретами. Его взгляд скользнул по красивому грустному лицу матери, которую боги забрали слишком рано. Потом перевел взгляд на портрет Селена. На нем младшая сестра улыбалась и выглядела беззаботной. Между ними висел портрет отца, с осуждающим, как всегда казалось Турвону, выражением. И совсем молодая копия Турвна, с худым лицом и острым, насмешливым взглядом.
   Так же внезапно, как и остановился посреди коридора, Турвон отвернулся от портретов на стене и поспешил в спальню. Там в тишине, стоя перед зеркалом он долго смотрел в зеркало, вспоминая слова Тиберия. Этот сероглазый охотник на волколаков кем бы он на самом деле ни был, увидел и одной фразой точно описал все, что происходило в душе Турвона.
   - Рано или поздно, я все равно сойду с ума, на потеху богам,- прошептал Турвон,- Так зачем же оттягивать неизбежное...
   Турвон приказал найти ему простую серую тунику без рукавов, и его воля быстро была исполнена. Подпоясавшись простым тканевым ремнем, он немного постоял в знаменитом на весь Ид саду дома Фард и собравшись с мыслями, принял решение навсегда покинуть родовое гнездо.
   Когад дверь дома Фард закрылась за спиной Турвона, он ни на мгновение не сомневался в том, что ему хватит терпения сил пройти по выбранному пути до конца.
  

Глава 28

Подводные течения

   Пребывая в отличном настроении, Гайрон уверенно шагал по каменной мостовой Галата. Заходящее солнце нежно ласкало каменный город мягкими розовыми лучами. Усталые, но вполне довольные жизнью галатцы не спеша разбредались по тавернам и домам. Улицы пустели, городской шум постепенно затихал.
   Наместник решил немного срезать путь к выделенному городским главой дому, чтобы поскорее узнать не пополнилась ли сегодня его центурия новыми рекрутами. Он свернул в узкий проулок, разделяющий череду таверн.
   Прошел уже почти месяц с тех пор, как он вернулся из Скверного Леса с достойной добычей. Новобранцы, в лагере, возведенном на совесть, уже перестали быть кучкой неумелого сброда. Медленно, но верно осваивая военное ремесло, они с каждым днем все больше походили на настоящих легионеров, воинов на чьих плечах лежал небесный свод, развернутый над могучей империей.
   Этим вечером Гайрону казалось, что для него нет ничего невозможного, что известность и слава, которой он так жаждал находятся прямо передним и все что ему осталось, это протянуть руку и взять их. Он рассчитывал на то, что, наведя порядок в Цвергберге, по истечении срока назначения получит новое, более значимое задание. При этом наместник счел разумным, что императору не обязательно знать о каждой мелочи происходящей в этом жалком городишке, а каждое окончание последующих донесений будет содержать немного информации о произошедших изменениях к лучшему.
   На днях он собирался написать первое письмо о том, в каком ужасном положении находится Цвергберг и о тех гражданах, которые имеет в нем наибольшее влияние. Преодолевая проулок быстрым шагом, Гайрон начал продумывать текст первого донесения, и не обратил внимая на приглушенный шум за одной из дверей справа от него. Но поравнявшись с полуоткрытой дверью, он четко услышал, как перевернули какую-то мебель. Послышалось бряканье жестяной посуды и удар о пол глиняного горшка.
   Наместник абсолютно не собирался вникать во внутренние неурядицы второсортного трактира, но проскочив мимо двери из-за которой раздался шум, замер как вкопанный.
   - Нет! Не надо... - умолял женский голос.
   В ответ на просьбу раздался наглый, неприятный смех. Трое, сразу определил Гайрон. В вечерней тишине проулка он отчетливо услышал, как трещать швы ее платья.
   - Не надо! Прошу...
   Он развернулся к двери и схватился за рукоять малого цверга. Неожиданно Гайрон ощутил крайнюю степень неуверенности и сомнения в своей правоте вперемешку с убежденностью, что надо во что бы то ни стало немедленно идти дальше. Он отпустил рукоять, поборол неуместные, как ему казалось чувства и шагну к приоткрытой двери. Не найдя ручки, он схватился за потемневшее от копоти и грязных рук дерево, рванул дверь на себя и шагнул внутрь.
   В полутемном закутке трое хорошо одетых мужчин обступили вжавшуюся в стену девушку. Платье на ее груди было разорвано, она отчаянно прикрывалась руками. Один из мужчин в камзоле из дорогой ткани с сияющей даже в полутьме белой выставленной на показ сорочке, стоял чуть позади. Двое других пытались поудобней ухватить руки девушки, чтобы развести их в стороны.
   - Оставьте ее! - требовательно произнес Гайрон.
   Двое пытавшихся схватить девушку за руки, отскочили от нее как от огня.
   Тот что стоял чуть в стороне окинул наместника оценивающим взглядом и результатом стала искривившая губы презрительная улыбка. Гайрон в свою очередь тоже оценил незнакомцев. При ближайшем рассмотрении все трое оказались молодыми людьми, примерно его возраста. Разодетый темноволосый франт был выше остальных и казался страши всех, его длинные темные волосы были собраны в аккуратно расчесанный хвост. Слева от него стоял юноша чуть пониже, в одежде чуть попроще, с темными, но короткими волосами. Ближе всех к Гайрону был самый молодой юноша, невысокий со светлыми волосами, с нежной только пробившейся щетиной. Все трое носили на поясе мечи.
   - Продолжи свой путь, любезный прохожий, - посоветовал франт,- Девушка не прочь повеселиться, ведь это всего лишь игра.
   - Умоляю вас, господин, Не дайте им сделать этого со мной,- девушка обратила на Гайрона, полные слез глаза.- Клянусь, я не смогу жить, если это произойдет!
   - Если вы уберетесь немедленно,- наполняясь гневом, сдавленно произнес наместник,- Я сделаю вид, что ничего этого не было. И девушка никому ничего не скажет. Так ведь, милая?
   Девушка отчаянно закивала головой.
   Двое молодых людей прыснули тем неприятным смехом с заносчивой интонацией, который Гайрон услышал несколькими минутами ранее, проходя мимо трактира.
   Взгляд наместника похолодел.
   - Знаешь ли ты...- надменно начал франт.
   При этом его чуть менее обеспеченный друг важно взялся руками за свой широкий кожаный пояс. Отметив все это, Гайрон без труда определил, что только одни из них, может представляет серьезную угрозу. Двое других вели себя слишком беспечно, привыкши, что им как правило не прекословят, а юноша с пушком, внутренне собрался и ненавязчиво, глядя куда-то мимо наместника, потянулся к мечу.
   Гайрон не медлил. Четким выверенным движением он рванул рукоять малого цверга. Клинок еще не до конца покинул ножны, а наместник уже сделал шаг к белобрысому. Тот ускорился, но Гайрон был быстрее. Оголовьем рукояти, он двинул юношу в нос. Так сильно, что тот отшатнулся к стене, схватившись за лицо обеими руками, напрочь забыв про оружие.
   Полностью обнажив клинок, коротким движением наместник приложил его острие к шее франта. Движение оказалось настолько быстрым, что осекшийся на полуслове наглец, не сразу понял, что случилось. Но даже в полутьме франт смог разглядеть насколько широки стали глаза одного из его приятелей, вцепившегося в свой широкий пояс мертвой хваткой и как обильно текла кровь из-под пальцев второго.
   - Вон!- приказал Гайрон.
   На этот раз нотки натянутой стальной струны прозвучавшие в его голосе возымели должное действие и все трое не сговариваясь, почти в плотную к стене, подальше от наместника просочились к выходу в проулок.
   - Ты пожалеешь об этом! - прошипел франт, задержавшись на пороге.
   Девушка тоже поспешила скрыться в полумраке хозяйственных помещений таверны. Перед тем как она скрылась за поворотом извилистого коридора, она обернулась, посмотрев на наместника с лукавой усмешкой.
   Это усмешка насторожила Гайрона, она не понравилась ему даже больше, чем тон удравшего франта. Но покинув мрачный коридор и вскоре оказавшись на улице, ведущей к его временной резиденции, он поспешил забыть об этом инциденте, прикидывая в уме как много еще нужно сделать и какие траты предстоят до полного формирования центурии.
   Следующим утром слушая отчет Слая о необходимых расходах, наместник засомневался в том, что все делает правильно и стоит ли так безрассудно распоряжаться с таким трудом добытым золотом. Пропитание и жалование легионеров и восстановление форта потребуют существенных средств. В итоге от вырученных за продажу золота монет ничего не останется.
   С другой стороны, он мог бы найти этим деньгам лучшее применение. Единственный в Галате банкир, который любезно согласился купить у него золотые слитки и держать информацию о сделке в тайне, посоветовал ему вложиться в железные рудники, которые начали разрабатывать к востоку от Сарта, по словам уважаемого Глоца Рума, у альянса знатных семей Сарта затеявших это есть все шансы на стремительный успех, учитывая, что несколько семей Галата собираются поддержать их и устроить производство товаров из добытого железа. Ведь каждому в империи известно, как ценятся изделия Галатских мастеров.
   На пороге кабинета наместника неожиданно появился старый Рибо.
   - Простите, господин,- сказал он,- Но тут такое дело. Пожаловал важный гость...
   - Кто там?- с интересом спросил Гайрон.
   - Конус Хорк,- ответил Рибо.
   - Что ж...- удивился наместник,- Зови же его скорее.
   Глава Галата отказался присесть и сразу перешел к делу.
   - Вчера вечером до меня дошли сведения, что вы, уважаемый Гаройн, имели... Как бы это выразить...- замялся Конус,- Имели некоторые разногласия с группой молодых людей.
   - Да, к моему сожалению, эта неприятная встреча действительно имела место,- холодно заметил наместник.- Эти молодые люди позволили себе деяния не уместные перед лицом богов и поспешил напомнить им, что такое поведение достойно скорее дремучих варваров, чем граждан Ида.
   Конус отвел глаза. Вздохнув он прямо посмотрел на Гайрона твердым решительным взглядом и продолжил.
   - Боюсь, уважаемый Гайрон, вы все не так поняли. Это была своего рода игра... Девушка получила за это вознаграждении, более того они не собирались оканчивать это действие запрещенным в Галате актом продажной любви.
   - Игра?!- Гайрон еле удержался от того, чтобы не вскочить от переполнявшего его возмущения, но взяв себя в руки продолжил ровным тоном- И, по правилам этой игры девушка должна была попросить помощи у случайного прохожего?
   - До меня дошли сведения,- нахмурился Конус,- Что девушка не просила помощи, и если будет нужно она это подтвердит.
   - К чему вы клоните, достопочтенный Конус?- с подчеркнутым недовольством спросил наместник.
   - Дело в том,- сразу ответил Конус,- Что двое из этих юношей первенцы глав самых влиятельных семей Галата, а вы, по незнанию, конечно, оскорбили их и не ограничившись этим...
   - Довольно!- резко и грубо оборвал его Гайрон.
   Наместник поднялся, обошел стол и остановился в двух шагах от Конуса.
   - Дошедшие до вас сведения,- сказала он, с вызовом глядя в глаза главы Галата,- Ни что иное как ложь и лжесвидетельство.
   - Но-о...- не отступая, протянул Конус,- Девушка готова это подтвердить. Плюс слова троих юношей из уважаемых семей...
   Гайрон растерялся на мгновение и пока он собирался с мыслями на помощь ему пришел Слай.
   - Допустим,- как всегда улыбаясь сказал Слай,- допустим, что эти безрассудные юнцы, имевшие неосторожность ввязаться в драку с имперским чиновником, не совсем отдают себе отчета в том, какие это может иметь последствия, болтают теперь всякую чушь... Но, не будем сейчас об этом. Неужели это дела настолько важное, что сам глава прекрасного, процветающего Галата пришел нам об этом сообщить.
   Конус посмотрел в улыбающиеся глаза Слая и без предисловий и красноречия перешел к сути.
   - Кларий Мелт и Ланий Сутула самые влиятельные люди в Галате. Они не стерпят оскорбления нанесенного их отпрыскам. Возможно все было и не совсем так, как они говорят, но девушка готова подтвердить их слова и в случае судебного разбирательства, наместник может оказаться в неудобном положение.
   Внутри у Гайрона все вибрировало, словно несколько стальных тросов натянулись до предела. Он взялся за прохладную рукоять малого цверга, но в этот раз это едва ли могло помочь. И прежде чем наместник заговорил, снова вмешался Слай.
   - Наместник, с вашего дозволения, я бы хотел поделиться одним наблюдением, которое мне довелось сделать в Сатре. Поначалу может показаться, что это никак не связано с нашим нынешним разговором, но заверяю вас, перед лицом всемогущего Катара, что это не так.
   Сжав губы, Гайрон едва заметно кивнул. Медленно развернувшись наместник вернулся к креслу.
   - История, которую я случайно услышал в одном из трактиров Сарта, могла случится где угодно,- обходя Конуса со спины продолжил Слай,- И не всем россказням стоит верить.. Но, учитывая нравы местных жителей, я скорее склонен поверить в то, что услышал.
   Советник остановился справа от Конуса и с насмешкой заглянул в глаза городского главы. Тот нахмурился, но не отвел глаза.
   - Несколько лет назад, жил в Сарте один лавочник...- Конус нахмурился еще больше,- Дела у него шли прекрасно, он даже собирался открыть мастерскую и нанять мастеров, чтобы уменьшить расходы на приобретение товаров для продажи. И все бы у него, непременно, получилось, если бы не один досадный случай.
   Конус помрачнел и опустил глаза к полу.
   - По не известной рассказчику причине, любил этот делец смотреть на молоденьких девочек, совсем юных, еще совсем не интересующихся молодыми людьми. И все бы ничего, но любил он смотреть на них без одежды, причем, чтобы раздеты были, и он и они. По слухам, он их даже не касался, но вот действо, совершаемое им при этом уж очень сильно не понравилось родителям одной из девочек и несмотря на то, что он щедро платил этим юным созданиям за молчания, одна из них все же рассказала родителям о том, что с ней приключилось.
   Слай обвел взглядом с недоумением смотрящего на него наместника и замершего в напряжении Конуса.
   - В здешних краях, подобного рода вещи порицаются особо,- продолжил Слай,- Ох и шуму же было. Лавочник тот не успел очнуться, как оказался без всего, что наживал в течении всей жизни, да еще в цепях и по пути на каторгу. Правда... Поговаривают, что живым он до места искупления вины не добрался...
   Слай выдержал паузу. Снова обошел Конуса и встал у стола по правую руку наместника.
   - Так вот после этого случая,- Слай беспечно провел рукой по седеющим рыжим волосам,- в Сарте приняли закон под страхом смертной казни, запрещающий любые игры в нагом виде между людьми, не состоящими в браке, заключенном перед лицом жреца одного из почитаемых в Иде богов.
   Конус хотел что-то сказать, но Слай не дал ему вставить слово.
   - Да, безусловно, Сатр славиться своими строгими нравами, в Галате с этим попроще. Тут запрещена лишь продажная любовь. И то-о... Поди разбери, где просто подарок, а где плата за акт любви. Но!- воскликнул советник, опережая попытавшегося заговорить Конуса,- В свете последних событий и договора заключенного между альянсом четырех семей Сатра, разрабатывающего железные рудники и семей Мелт и Сутула из Галата, вряд ли кому-то из альянса понравиться, если они узнают, как любят развлекаться отпрыски их партнеров.
   Слай на мгновение прервался, поджал губы и покачал головой.
   - И боюсь,- широко улыбнулся советник,- Что, если дело дойдет до судебного разбирательства, альянс обязательно об этом узнает.
   Конус тяжело вздохнул.
   - Речь не идет о разбирательстве,- медленно произнес городской глава,- Все лишь несколько слов с извинениями со стороны, уважаемого, и как я уже успел убедиться, благоразумного Гаройна исправят ситуацию и сведут на нет все обиды...
   - Не желаю об этом слышать,- тихо, сдерживаясь из последних сил, сказал Гайрон,- Вам лучше уйти, достопочтенный Конус, и больше не напоминать мне об этом деле.
   - С семьями Мелт и Сутула лучше не играть в такие...- Конус осекся, встретив яростный взгляд наместника.
   Сила и решимость, которые излучали глаза юноши остановили старого центуриона.
   Не прощаясь он развернулся и молча покинул кабинет.
   - Если то, что я слышал про этих Мелта и Сутула - правда,- заговорил советник, после того, как дверь за спиной Конуса закрылась.- Возможно несколько вежливых слов без посторонних лиц...
   - Ты не понимаешь,- оборвал его Гайрон,- в академии с самого первого дня, нас учили тому, что везде и всегда, члены знатных домов Ида должны показывать свое превосходство. Подданные империи ни на минуту не должны сомневаться, что им управляют лучшие из лучших на этой земле. Тем более зерна сомнения не должны сеять императорские чиновники. И уж точно наместнику, назначенному самим императором не простят подобного деяния.
   Гайрон крепко сжал рукоять малого цверга.
   - Слова, сказанные в тихом кругу горстки провинциальной знати, так или иначе дойдут до столицы. Имперский наместник извинился за свои действия... Нет, меня не накажут, но о карьере мне придется забыть. Если бы только это... Позор мерзкой тенью ляжет на всю мою семью. Я скорее умру, чем допущу это!
  

Глава 29

Кукловод

"Сделать неживое живым способен любой маг.

Заставить мертвое тело встать и пойти по силам

даже ученику некроманта.

Но постижение высшего мастерства

в темном искусстве начинается тогда,

когда адепту удастся пленить душу

на границе жизни и смерти

и заставить ее вместе с полумертвым телом

исполнять волю чародея".

"Некроним. Книга высшего мастерства"

Составлена безымянным автором

по расшифрованным надписям

с надгробий величайших некромантов.

   Император редко выходил из своих покоев ранним утром, но сегодня ему предстоял длинный и непростой день. Стоя в дворцовом саду, наполненном запахами летних цветов, Идан размышлял о том, что возможно сегодня его жизнь оборвется. Оборвется бестолково и бесславно, и в хроники империи он войдет как Идан Седьмой Никчемный.
   - Вы звали меня, доминус, - негромко заявил о своем присутствии командир императорской гвардии.
   Не оборачиваясь к Табису, Идан вздохнул и поднял усталый взгляд к пасмурному, затянутому серой дымкой небу.
   - Ты помнишь Табис, как моя матушка любила эти цветы? - спросил он у командира гвардейцев,- Носилась с самого утра вокруг садовника и его подмастерьев, кудахтав словно гусыня и раздавая, как ей казалось, бесценные советы.
   - Императрица Кларисса очень любила этот сад,- осторожно ответил Табис.
   - Сейчас в малом южном поместье у нее не менее ухоженный, изобилующий цветами сад,- сказал Идан, разглядывая безрадостное небо,- Но к сожалению, сейчас она не может вспомнить и половины названий этих прекрасных цветов. Скажи Табис, тебе нравится здесь?
   - Наверное, тут много цветов...- замялся командир гвардии,- И тихо, спокойно, девушки служанки любят проводить тут время.
   Идан улыбнулся и развернувшись к Табису, с прищуром посмотрел на него.
   - А ты старый охотничий пес только и рад поохоться на молоденьких зазевавшихся птичек?
   Щеки Табиса залились легким румянцем, и он учтиво кивнул в знак уважения к проницательности императора. Идан смотрел на него не в силах понять, насколько командир императорской гвардии связан с главой тайной канцелярии и чью сторону он примет сегодня вечером.
   - Сад неплох,- поддержал Табиса император,- Но... Тут есть одна проблема - я не люблю цветы! Нет я не против цветов в целом, но мне больше нравятся деревья. Как ты думаешь, сколько здесь деревьев?
   Табис посмотрел по сторонам и подсчет не занял много времени.
   - Четыре, доминус, но если принять во внимание высоту некоторых кустов и крытую плющом галерею...
   - Все не то!- нетерпеливо отмахнулся Идан.- Теперь этот сад мой и я хочу, чтобы в жаркий день можно было насладиться прохладой в тени густых крон. Я хочу, чтобы здесь росло по паре деревьев из каждого уголка империи и уже распорядился, чтобы мне доставили несколько молодых пальм с острова Кит.
   Идан пристально посмотрел на Табиса.
   - Ты, наверное, в замешательстве,- усмехнулся император,- Почему я затеял с тобой разговор о садовом деле?
   - Признаться честно,- поклонился Табис, опустив глаза к земле,- Слегка.
   - Позволь же я рассею туман непонимания, - Идан снова развернулся спиной к Табису,- Сегодня я отправил на покой старого доброго Мерама и разогнал всех его бездельников подмастерий. Мой друг Турвон... Ты помнишь его?
   Командир гвардии кивнул.
   - Нашел мне нового садовника, более подходящего для того, во что я хочу превратить это место.
   - Необходимо тщательно проверить, этого садовника и его подмастерий. Я думаю Кезон...
   - Это ни к чему!- резко возразил Идан,- Нового садовника зовут Тиберий и он бывший охотник на волоколаков. Да эти охотники не менее коварны, чем их жертвы, но одного у них не отнять - они умеют держать слово. В присутствии свидетелей он принес мне все необходимые клятвы.
   - Когда же вы успели с ним...
   Идан оглянулся. Табис тут же прикусил язык.
   - Тиберий и его подмастерья прибудут ближе к обеду, я хочу, чтобы ты лично проследил за тем, что их быстро пропустят и что не менее важно, убедился, что они тут же примутся за работу. Пальмы могут прибыть со дня на день.
   Прервав разговор Идан молча направился в свои покои. Озадаченный Табис поспешил уступить дорогу императору и надув губы долго смотрел ему в след.
   Идан ненадолго освободился от гнетущего чувства тревоги и заулыбался, шагая через белоснежную колоннаду. В этот момент он думал о том, что ему следовало бы заняться созданием общегородского парка, вместо радикальных перемен в составе имперской верхушки.
   В таком парке любой гражданин мог бы отдохнуть в тишине и покое, наслаждаясь свежестью зеленых листьев. Возможно, там бы посадили и любимые цветы его матушки. Во всяком случае, думал Идан, так бы он точно смог прожить дольше и войти в историю, хотя бы как Идан Садовод. Но веселые мысли быстро оставили его и на их место снова пришли тревожные гнетущие мысли.
   - Что-то в тебе изменилось, друг мой Турвон.
   Идан восседал на каменном троне, украшенным черепами поверженных врагов первого царя Ида - Варрага, в темном овальном зале, единственном помещении оставшимся от древнего дворца. Перед императором стояли двое. Тиберий и Турвон. Оба в одеждах песочного цвета.
   - Квинт Турвон, доминус,- сказал Турвон и слегка поклонился.
   - Ты все такой же отчаянный что и раньше,- усмехнулся Идан,- Известно ли тебе, что орден, к которому ты поспешил присоединиться может сегодня исчезнуть, так же легко, как и появился?
   - Я все же надеюсь,- улыбнулся Турвон,- Что и вы, доминус, такой же мудрый и проницательный, как и прежде, а ваш замысел будет успешно исполнен.
   Идан вздохнул.
   - Пусть будет, так,- твердо произнес император.- Ты позаботился о том, чтобы квинт Тиберий получил все о чем мы договорились.
   - Все исполнено в точности, как было приказано,- кивнул Турвон,- Щиты с гербом ордена, стальные лорики, шлемы, наручи, поножи и мечи все будет доставлено в мешках для удобрений, ближе ко времени обеденной трапезы.
   - Цвет, как я просил? - уточнил Идан.
   - Да,- подтвердил Турвон,- Черные лорики и черные шлемы с золотым узором.
   - Квинт Тиберий,- обратился император к главе ордена,- Вне дворца ты и твои ученики можете одеваться как вам угодно, но с вечера этого дня и до тех пор, пока династия Идов не прервется, в цвете одежды и доспехов должен преобладать черный.
   - Как прикажите, доминус,- смиренно ответил Тиберий.
   - Как насчет моей вчерашней просьбы?- спросил император.
   - Я разыскал его,- ответил Тиберий.
   - Так быстро,- удивился Идан.
   Тиберий развернулся и поманил рукой кого-то из темноты. В круг света от факелов вышел человек, он встал слева от Турвона и Тиберия.
   Лицо императора побелело, а ноздри раздулись, когда он увидел возникшего перед ним светловолосого, гладко выбритого молодого человека в пурпурной тоге. Идан сразу узнал его, перед ним стоял любовник его жены.
   - Пусть вас не смущает внешняя оболочка.
   Молодой человек улыбнулся, его слова звучали монотонно, без эмоций, а взгляд был потупленным и пустым.
   - Это тело и заточенная внутри, безвольная душа - мой подарок.
   - Что это значит?- раздраженно спросил Идан.
   - Это,- правая ладонь рука молодого человека плавно поднялась к подбородку и так же плавно опустилась вдоль тела,- мой подарок. Теперь это всего лишь кукла. Его разум и воля подчинены мне. Я не могу присутствовать лично, но через его уши я могу слышать, а с его языка срывается то, что я хочу сказать. Одна только просьба, когда все закончится, мы должны принести его в жертву.
   Идан поднялся с трона, спустился по ступеням к человеку в пурпурной тоге и обошел его кругом.
   - Кто ты?- спросил Идан.
   - Мое имя Нерис, я мастер некромант и полностью к вашим услугам, доминус.
   - Нерис?- переспросил император,- Это женское имя?
   - Да,- ответил молодой человек,- Имя женское. Что вас смущает? То, что я могу оказаться женщиной или же мужчиной с женским именем?
   Идан встал напротив молодого человека и заглянул в его безжизненные глаза.
   - Мне нет дела, до того - кто ты, пускай хоть кобыла с поросячьей головой. Если то, что ты говоришь правда, я хочу, чтобы ты повторил свой опыт и сделал то же самое с другим человеком. И еще я хочу знать, что ты хочешь взамен.
   - Вот это другой разговор,- все так же монотонно произнес молодой человек,- Повторить я смогу, а прошу совсем немного: возможность практиковать в этом зале и одну из книг, сокртых в тайной секции библиотеки.
   Идан посмотрел на квинта Тиберия, тот едва заметно кивнул.
   - Тогда мы договорились,- заключил император и обратился к Тиберию,- наместник Гарод молчит?
   - К сожалению, доминус,- ответил Тиберий,- Угроз он не боится, а воздействовать на него иным образом никак нельзя, следы будут заметны.
   - Скажи, Нерис,- сколько тебе понадобится времени, чтобы подчинить еще одну душу и тело своей воле?
   - Если я смогу использовать этот алтарь,- рука человека в пурпурной тоге указала на каменную плиту в центре зала,- то речь пойдет о нескольких часах.
   - Что ж...- удивлению Идана не было предела,- Как скоро ты сможешь прибыть во дворец, Нерис.
   - Я уже давно не покидаю его...- был ответ.
  

Глава 30

Гусь свинье не товарищ

  
   Визит Конуса Хорка вывел Гайрона из равновесия. Наместник долгое время ходил из угла в угол не в силах совладать с растущей яростью. Он в деталях представлял как беспощадно рубит клинком малого цверга наглую троицу и бесстыжую девку заманившую его в эту ловушку. Вспоминая ее улыбку он ни на мгновение не сомневался, что это ее рук дело.
   - Кто она?!- то и дело восклицал Гайрон.
   И безуспешно пытался найти ответ. В итоге он предположил, что она одна из этих чокнутых голых ведьм или прислужница своры темных дельцов засевшей в Цвергберге. Немного остыв, наместник все-таки собрался написать Идану, однако, пока не упоминаю про случай в трактире.
   Несколько раз Гайрон переписывал донесение, сломал два пера и потратив много чернил. Но он упорно продолжал писать снова и снова, пока мысли не вошли в нужно русло, а рука перестала дрожать от переполнявшей его злобы. К тому времени как сумерки завладели Галатом, наместнику удалось закончить донесение и взяв с собой Ксена, он отправился к винному погребу Клавдия Ориона, через которого ему надлежало передавать послания.
   Погреб Клавдия находился в тихом квартале, пролегавшем прямо под холмом, на котором раскинулся район знати Галата. Спустившись по каменным ступеням на выложенную крупным булыжником улицу. Гайрон задумчиво шагал вдоль стены увитой зеленым плющом.
   - Прошу меня простить, господин.
   Телохранитель положил здоровую клешню на плечо наместника и удержал его от следующего шага.
   - Что еще?- недовольно спросил Гайрон.
   - Если память меня не подводит, то погреб Клавдия тот что на углу слева?
   - Так нам сказали, - теряя терпение ответил Гайрон.
   - Мгновение назад оттуда вышел человек и сразу скрылся за углом.
   - В этот нет ничего удивительного, - не выпущенная, с трудом усмиренная злоба, снова забурлила в груди наместника, - В том, что винный погреб посещают люди нет ничего странного!
   - Так-то оно так, - потер лысину Ксен, - Но готов поклясться перед всем пантеоном, что я видел его раньше. Тоже мельком и полу-боком и было это не где-нибудь, а в трактире Луки Вирта, в тот вечер, когда мы вошли через задний ход. Ксен опустил молот на землю и замолчал.
   - Продолжай, - насторожился Гайрон.
   - Он был в коридоре и поспешил убраться с нашего пути как испуганный пес. Словно не хотел, чтобы его заметили.
   - Твои глаза подобны драгоценным камням, - похвалил телохранителя наместник, - Я рад, что ты не расстался с ними в Скверном Лесу. Их цена растет день ото дня.
   Ксен безразлично полез мизинцем в ухо, не особо восприняв похвалу господина.
   - Пожалуй, - задумчиво произнес Гайрон, - Клавдия Ориона мы навестим позже.
   Темный как штормовая туча над Западным морем наместник поднялся в свою комнату. Он собирался выпустить накопившуюся злобу завернув в узел подаренный его дядей тренировочный прут, но богатый на сюрпризы день не собирался заканчивать потеху. Гайрон расстегнул ремень, и вместе с ножнами бросил его на кровать. В полутьме он ни сразу заметил, что на другой стороне кровати у изголовья застыл чей-то силуэт.
   - Хм... Он и правда ничего...- раздался женский голос. Гайрон хотел протянуть руку к мечу, но удержался.
   - Кто здесь?- требовательно спросил наместник.- И кто позволил вам войти?
   Женщина встала и сделала несколько шагов в сторону Гайрона. Остановилась у края кровати. Ее взгляд упал на ножны малого цверга и кончиками пальцев она провела по выгравированным на них узорам.
   - Игнис настаивала, что она должна встретиться с тобой, но ее место в Цвергберге, Галат мои угодья.
   Гайрон подошел к столу, зажег свечу и взял подсвечник. В свете пустившегося в пляс крошечного пламени он разглядел нежданную гостью. Густые каштановые волосы и пышные формы, обтянутые бордовым платьем. Над глубоким вырезом в ожерелье из красных камней отражался пляшущий огонек. И два его близнеца исполняли тот же колдовской танец в блестящих карих глазах.
   - Я Эрфи, - представилась она, - Ведьма из святилища.
   - Немилость у Мелта и Сутула ваших рук дело? - неприветлив спросил Гайрон.
   - Выполнено неумело, раз ты смог заподозрить чье-то вмешательство, - промурлыкала Эрфи.- ведьмы работают тоньше.
   От мягкого тембра ее голоса у Гайрона появились мурашки.
   - Маленький камушек, упавший под ноги, заставивший тебя остановиться всего на мгновение, после которого твоя жизнь пойдет наперекосяк - вот наш почерк. А здесь действовали дилетанты.
   Эрфи сделала еще два шага и оказалась на расстоянии вытянутой руки от наместника. Вспоминая слова Игнис, о том, что человек должен быть хозяином своих мыслей, Гайрон с трудом удержался от того, чтобы заглянуть в вырез бордового платья, но его ноздри расширились и он невольно втянул легкий запах лаванды, наполнившей воздух и тут же поплатился за это легким головокружением.
   - Я пришла предупредить тебя, - продолжала мурлыкать Эрфи,- Мелт и Сутула собирают людей. Они собираются проучить дерзкого, приезжего чиновника.
   - Они не посмеют, - самодовольно усмехнулся Гайрон.
   Ведьма подошла к нему почти вплотную. Гайрон почувствовал мягкое влекущее тепло. За пленяющим лавандовым ароматом он уловил настоящий запах тела и ему пришлось сжать зубы, борясь с внезапным желанием схватить ведьму, бросить на кровать и задрать повыше юбку бордового платья.
   Ведьма несколько секунд удивленно смотрела ему в глаза.
   - А ты крепче, чем кажешься, - прошептала она.
   Эрфи прижалась к нему грудью и провела мягкой ладонью по проступившей щетине на его щеке. Способность думать и принимать решения отошли для Гайрона на второй план, он схватил Эрфи за талию, но тут в дверь постучали.
   - Кто там еще?!- раздраженно прорычал наместник.
   Ответа не последовало. Стук повторился.
   Наместник с сожалением выпустил запорхнувшую прямо в руки синицу и с намерением дать взбучку любому, кто окажется с другой стороны, направил к двери.
   - Не разумно распахивать дверь, если не знаешь наверняка, кто за ней, - заметила Эрфи.
   Наместник остановился и посмотрел на ведьму. Собранность и способность принимать решения постепенно стали к нему возвращаться. Гайрон подошел к кровати и взял ремень с ножнами в левую руку.
   Снова раздался негромкий стук.
   Гайрон осторожно подошел к двери и слегка потянул ее на себя. Как всегда, с идеально приглаженными, зачесанными назад черными волосами, в темном плаще и без оружия на пороге стоял Лука Вирт.
   - Лука? - удивился Гайрон.- Что ты тут...
   - Время дорого, - перебил его Вирт, - Позвольте войти, наместник.
   Гайрон открыл дверь шире. Одним ловким движением Лука проскользнул внутрь. При этом Гайрон успел заметить, как гость невзначай покосился на малый цверг.
   - Похоже я помешал, - без капли сожаления произнес Лука и поприветствовал гостью наместника холодной улыбкой.
   Эрфи посмотрела на Луку, как на один из предметов мебели, совершенно ее не заинтересовавший.
   - Похоже, надо менять телохранителей,- проворчал Гайрон.
   - Не стоит отказываться от их услуг, - вступился за телохранителей Лука,- у братьев не было шансов, но в будущем я могу научить их трюкам, которые позволят попасть куда угодно и как их распознать. Тогда они станут ценнее чем вся императорская гвардия. Но ближе к делу. Вам следует немедленно покинуть Галат, наместник.
   - На самом деле, мне начинает нравиться этот город, - усмехнулся Гайрон,
   - И я не вижу причин, по которым мне следовало бы его оставить. Лука встал между Гайроном и Эрфи, полностью заслонив от наместника ведьму. Холодный взгляд черных глаз Луки окончательно разогнал ее чары.
   - Возможно, сорок наемников, желающих унизить и покалечить вас - смогут стать достаточной причиной?
   - Наемники? - переспросил Гайрон, - Зачем им...
   Освобожденные из плена лавандового аромата, мысли наместника закрутились быстрее.
   - Как Мелту и Сутулу удалось собрать столько людей и так быстро?
   - Кто знает, - Лука поднял глаза к потолку, - может проведение богов, удачное для них и крайне неудачное для вас.
   - Я немедленно напишу императору, - Гайрон метнулся к столу, - они не посмеют напасть на меня здесь, Галат всегда славился крайне нетерпимыми настроениями. Если они посмеют - город сравняют с землей!
   - Вы как всегда правы, наместник, в городе они напасть не посмеют, - холодный тон Луки, немного остудил возмущение Гайрона, - Но никто не мешает им напасть на вас по дороге в тренировочный лагерь или выждать пока вы с центурией отправитесь в Цвергберг и устроить засаду где-нибудь на границе. Или же дадут вам спокойно разбить походный лагерь и просто вырежут всех ночью. Всех, кроме вас, вам так просто не отделаться. В любом случае обставят так, что связать действия этих головорезов с Сутулом или Мелтом будет довольно трудно.
   Гайрон стоял посреди комнаты без единой мысли о том, что следовало бы сделать.
   - И, должен заметить, послание императору, - добавил Лука, - Это неминуемая смерть для гонца. Если мы немедленно отправимся в Цвергберг, пускай, не останавливаясь мы и загубим коней, то там мои люди смогу защитить вас.
   - Они смогут справиться с четырьмя десятками бандитов? - спросил Гайрон.
   - Поверьте мне, - самодовольно усмехнулся Лука, - есть много способов не допустить прибытие наемников в Цвергберг. И в любом случае, у моих людей больше шансов совладать с опытными вояками, чем у ни разу не бывавших в бою легионеров, если этот сброд уже можно так называть.
   - Что ж, - одевая пояс с ножнами, сказал Гайрон, - Посмотрим, на что годится моя центурия.
   - Это не игра! - довольно резко и неучтиво воскликнул Лука, - Поймите, наместник, вы должны бросить все: телохранителей, слуг, центурию и немедленно мчать в Цвергберг, только так у вас есть шанс уцелеть. Вы даже не представляете, что эти головорезы способны с вами сотворить.
   - Это к лучшему, - натянуто улыбнулся Гайрон,- что я не в силах представить подобное. Я безмерно ценю вашу помощь, Лука, но запомните: никогда и не при каких обстоятельствах не смейте указывать что мне делать.
   Не попрощавшись с гостями, наместник вышел из комнаты, спустился во двор и приказал немедленно всех разбудить и седлать коней.
   Не удостоив Эрфи взглядом, Лука молча покинул комнату вслед за наместником. Ведьма с досадой покачала головой.
   - Болван, - зло прошептала Эрфи, - Какой же ты болван, Вирт... Еще бы немного, и мы бы галопом мчались в Цвергберг.
  

Глава 31

Время разбрасывать камни

  
   Расправив плечи, уверенной походной император шел через центральную колоннаду четвертого уровня. Идан устал боятся, устал от неопределенности, высасывающей последние силы. Как бы не окончился сегодняшний день он был к этому готов. Успешное завершение разработанного им плана зависело от многих переменных и если все пойдет не так, как он задумал, то Идан решил, что примет смерть с облегчением.
   В зале с круглым мраморным столом уже должны были собраться глава тайной канцелярии Кезон, командир императорской гвардии Табис, советники Кабо и Дий и двое представителей комитета сенаторов по проблеме с царством Хават.
   Отставая на полтора шага за императором шел квинт Тиберий. В темной свободной одежде, без стальной защиты, в отличие от своих учеников, которые в эту минуту облачались в черные доспехи.
   Вдоль всей колоннады стояли гвардейцы. В пурпурных плащах и волосяным гребнем на шлемах, с красными овальными щитами старого образца, но при этом вооруженные новыми копьями с вытянутыми, наполированными до блеска наконечниками. Идан обратил внимание, что сегодня гвардейцев больше чем обычно, а впереди у входа в зал для собраний стоял удвоенный караул восемь человек, вместо четырех.
   Император обеспокоенно обернулся и посмотрел на Тиберия.
   - Где твое оружие? - тихо спросил Идан.
   - Кроме императора гвардейцев и их командира никому не позволено носить оружия во дворце. Думаю, не стоит нарушать традицию, - так же тихо ответил квинт Тиберий.
   У двери в зал собраний гвардейцы вытянулись и ударили древками копий о мраморный пол в знак приветствия. Идан мельком посмотрел на их каменные ничего не выражающие лица и прошел через открытую для него дверь.
   Императора и Тиберия встретил удивленный взгляд Табиса. В полдень Тиберий был представлен ему как новый садовник, и сейчас командир гвардии недоумевал почему Идана сопровождает садовник.
   Днем, когда под дворцовыми воротами почти пропала тень мимо стражи проехало три тяжело груженых телеги. Рядом с телегами шли одинадцать человек в песочного цвета одеждах, все молодые и подтянутые.
   - Что в телегах? - спросил гвардеец.
   - Садовые инструменты и удобрения,- ответил один из подмастерьев садовника.
   - Удобрения,- покривил носом начальник караула,- Зачем так много.
   - Для каждого дерева в обновленном императорском саду, нужна особая почва,- увлеченно принялся объяснять подмастерье,- А сама по себе почва не изменит состава, для этого нужно...
   - Ладно, посмотрим,- оборвал его начальник караула,- Ивий, давай как полезай, глянь что там.
   Одни из гвардейцев неохотно забрался на телегу, поднял брезент и без особого энтузиазма стал перебирать лопаты, мотыги и прочую садовую утварь.
   - Какие удобрения вы используете?
   При звуке неожиданно раздавшегося голоса все гвардейцы встрепенулись и выпрямились. Вопрос задал незаметно подошедший Табис. Глаза подмастерья, начавшего объяснять про удобрения загорелись с новой силой, от того, что нашелся благодарный слушатель, но прежде чем он продолжил объяснять, рядом зазвучал еще один недовольный голос от которого вздрогнул Табис.
   - Я же просил проследить, чтобы эти бездельники побыстрее принялись за работу.
   Появление Идана ускорило проверку. Ивий слез с первой телеги и быстро осмотрел две другие. Не найдя ничего подозрительного он кивнул начальнику караула и тот дал знак возничем следовать дальше.
   - Это новый садовник Тиберий.
   Император представил Табису шедшего за последней телегой немолодого мужчину с серыми глазами. С неподдельным уважением во взгляде Тиберий поклонился командиру гвардии.
   - Я распорядился,- тут же добавил Идан,- Чтобы вам выделили место под хранение инвентаря. Это старая площадка для летних пиршеств. Она ближе всего к саду и не используется со смерти моего отца. Табис, прошу тебя проследить, чтобы их немедленно проводили туда. К вечеру я уже хочу услышать отчет о том насколько успешно начались работы по переустройству сада.
   В тот момент, когда Идан входил в зал собраний, старую площадку для пиршеств тихо покидали десять адептов нового ордена, облаченных в черные мускульные панцири и черные шлемы с золотым узором. В левой руке каждый из них держал черный щит с золотой окантовкой. В центре каждого щита был изображен герб ордена квитов - три потока закручивающихся в спираль, стремящихся к одной точке. Красный как кровь поток тела, синий поток холодного разума и белый поток безупречного духа.
   Подходя к своему месту Идан обвел взглядом советников и приглашенных сенаторов, и обратил внимание, что в зале нет его тестя, сенатора Дия. Еще император подметил, что глава тайной канцелярии Кезон вооружен, на его поясе висит меч. Решимость, с которой Идан собирался принять смерть вдруг отступила. Возможность в скором времени встретиться с Сетарохом богом смерти или с кем-то из его подручных, до онемения в ногах испугала его.
   Император споткнулся и с тревогой в глазах посмотрел на Тиберия. Уверенный взгляд квинта немного успокоил его, но садясь в свое кресло Идан думал о том, смогут ли десять учеников Тиберия пробиться к залу совета в случае, если императорская гвардия станет на сторону заговорщиков.
   Тиберий невозмутимо встал справа за креслом императора, поближе к Кезону и Табису.
   Поговаривали, что Кезон владеет мечом лучше Табиса и не раз одерживал над ним верх в тренировочных поединках. И сейчас глава тайной канцелярии вооружен вопреки запрету носить оружие во дворце. Идан на мгновение опустил голову и прикрыл глаза. Небо с самого утра затянуло серой дымкой и сейчас в предзакатный час золотой венок на голове императора не освещался солнечными лучами.
   Глубоко вдохнув Идан выпрямился и открыл глаза. Император жестом остановил секретаря и сам открыл собрание:
   - Сегодня мы начнем с доклада Гарода из дома Нод,- произнес Идан,- наместника западной провинции Тереции.
   Советник Кабо и глава тайной канцелярии переглянулись, Табис помрачнел. Оглядев затихшее собрание Идан три раза хлопнул в ладоши. Слева в стене открылась потайная дверь и из проема появилась невысокая девушка, в черной одежде, без доспехов, но с коротким мечом на поясе.
   При свете дня Идан увидел ее впервые. Чистое белое лицо, черные как ночь глаза, маленький острый нос, пухлые красные губы, и длинные черные волосы, заплетенные в плотно стянутую косу. Немисида, именно она заманила Гарода в дальнее уединенное поместье, куда наместник Тереции отправился, собираясь в тайне от жены провести несколько дней заполненных сладостным удовольствием, а вместо этого был похищен и доставлен в столицу. На мгновение Идан подумал, что, наверное, и сам бы не устоял, помани его такая красавица.
   Вслед за Немесидой появился Гарод, в белой тоге с пустым, потупленным взглядом. Идан старался не смотреть на него сейчас, в голове императора до сих пор всплывала картина трясущегося в предсмертных судорогах тела несколько раз почти умершего и снова возвращавшегося к жизни.
   Всего несколько часов назад император наблюдал за актом свершения черной магии. Сначала на алтаре в тронном зале первого царя Ида Варрага. Некромант поставил условие, что оросить алтарь первой кровью после долгих лет засухи, должен сам Идан. Тогда темный чародей и император будут связана и только тогда некромант появиться и поработит душу Гарода.
   Идан стоял у алтаря в древнем зале освещенным всего четырьмя факелами. Взгляд императора замер, а правая рука крепко сжимала рукоять изогнутого жертвенного ножа. Тишину пронзил звук открывшейся массивной двери. Звук эхом пролетел через зал и гулом отразился от стен. Сквозняк воспользовавшись моментом стремительно ворвался в мрачное замкнутое помещение и под его напором дрогнули четыре огня.
   Вошел квинт Тиберий все так же в свободной одежде обитателей востока, но теперь не песочного, а черного цвета. Следом за ним безропотно, как овца на заклание шел светловолосый любовник императрицы.
   Молодой человек послушно лег на алтарь и не сопротивляясь позволил Идану привязать руки и ноги. Идан посмотрел на Тиберия. В этот раз император не нашел поддержки в отрешенном взгляде квинта. Это было решение, которое ему предстояло принять самому. Император поднял нож и сделал шаг к жертве.
   Дверь снова распахнулась, снова дрогнули огни факелов. Темная дымка пронеслась через весь зал и перед алтарем напротив Идана возник некромант. Его лицо было замотано тканью, лишь небольшая щелочка для глаз, через которую на императора смотрели светло зеленые зрачки. Невысокий худой. Был ли это юноша или женщина - император не понял.
   - Если желаете, доминус,- довольно высоким, мелодичным голосом произнес некромант,- Я могу выпустить его душу из клетки темных чар и тогда он будет не только понимать, что происходит, но и сможет почувствовать это. Необязательно убивать его сразу, если желаете...
   - Нет!- резко ответил Идан и поднес нож к горлу жертвы.
   Немисида и еще один ученик Тиберия привели связанного Гарода в жертвенный зал. Они подвели его к алтарю, залитому кровью. Идан стоял к ним спиной. Усталым взглядом он рассматривал свои руки, запачканные кровью.
   - Доминус,- тихо позвал его Тиберий.
   Идан вздрогнул. Испуганно обернулся и сразу встретился глазами с Гародом. Тот смотрел на императора гордо с усмешкой.
   - Боги дают тебе последний шанс,- сказал Идан,- Выдай тех, кто состоит с тобой в сговоре, и ты будешь жить, будешь изгнан, но без средств тебя не оставят.
   - Династия Идав выродилась,- брезгливо произнес Гарод,- Слабый император - горе для империи.
   Идан вздохнул и испачканной кровью рукой дал знак привязать наместника к алтарю.
   - Они должны уйти,- некромант кивнул на учеников Тиберия.
   Идан махнул рукой Немесида и ее напарник поклонились и покинули зал.
   - Мне понадобится помощь,- сказал некромант, подходя к алтарю.
   Идан приблизился, и некромант протянул ему небольшую подушку.
   - Есть много способов,- разглядывая Гарода, который уже не так прямо и гордо смотрел на обступивших его людей,- Но сейчас, как я понял не должно остаться никаких следов.
   Идан кивнул. И взял подушку из рук некроманта. Некромант подошел к центру алтаря, поднял руки и стал тихо и монотонно произносить слова на непонятном древнем языке. На мгновение остановившись он кивнул императору и тот прижал подушку к лицу наместника.
   - Гарод нам все рассказал,- сказал Идан, оглядев собравшихся за круглым мраморным столом,- Завтра утром он будет говорить в сенате и...
   - Напрасно...- перебил его Кезон.
   Глава тайной канцелярии попытался подняться со своего места, но схватился за правый бок, его лицо искривилось, и он сел обратно.
   - Напрасно ты все усложнил,- тяжело дыша продолжил Кезон,- Ты мог продолжить читать свои книжки, отправиться на свой любимый остров, как посоветовал тебе сенатор Дий, а теперь я не уверен в том, что с тобой делать.
   - Табис, заключи его в темницу,- завтра вместе с Гародом и Дием они предстанут перед сенатом.
   - Кезон прав,- не торопясь исполнять приказ, сказал командир имперской гвардии,- Напрасно ты все это затеял мой мальчик. Ты мог позволить себе все что угодно, отправиться путешествовать, завести десяток любовниц, жить в роскоши и без забот до конца своих дней, а теперь...
   - Изменники!- громко воскликнул Идан,- Вы предали своего императора, передали империю и народ Ида! Стража взять их!
   Двое гвардейцев стоявших у двери не шелохнулись. За дверью послышались крики и лязг оружия. Стражники переглянулись. Табис насторожился и начал подниматься с места. Идан вскочил и выхватил меч.
   Табис резко встал на ноги. Его кресло отлетело назад. Одним быстрым движением он выхватил меч. Тиберий не шелохнулся. Табис сделал шаг навстречу императору и вдруг его взгляд потух тело обмякло, и он безвольным мешком свалился под ноги Тиберия.
   Двое гвардейцев бросились на помощь своему командиру. Но перед ними неожиданно возникла хрупкая девушка в черном. Одни из стражников даже не понял, как напоролся на клинок Немесиды, второй подставил щит, защитившись от первого удара, попытался достать ее копьем, но она ловко скользнула вдоль смертоносного древка, оказалась сбоку от гвардейца и вонзила короткий меч ему в подмышку.
   Кезон попытался встать быстро, но боль в правом боку сковывала его движения. Он выхватил меч и хотел было сделать шаг навстречу императору, но неподвижный до этого Тиберий сместился и оказался чуть справа от заговорщика. Кезон нанес рубящий удар, но квинт с легкостью увернулся, при этом он оказался опасно близко от Кезона, тот попытался проткнуть его, но квинт едва сместив корпус и клинок угодил в пустоту. Железной хваткой Тиберий вцепился в запястье Кезона, чуть протянул его за руку закручивая на себя и в тот момент, когда Кезон по инерции двинулся вперед, провернул его запястье в обратном направлении. Ноги Кезона подлетели вверх, и он грохнулся спиной на каменный пол, при этом меч остался в руках Тиберия.
   - Не убивай его!- приказал Идан.
   Бывший охотник на волколаков безразлично посмотрел на бунтовщика, безуспешно пытавшегося втянуть воздух в ушибленные легкие. Наклонился над ним, положил правую ладонь ему на грудь, и Кезон выпучивший глаза смог сделать глубокий вдох.
   Секретарь собрания - молодой писарь и двое приглашенных сенаторов сидели смирно. Широкими от удивления глазами они смотрели вокруг пытаясь понять, что только что произошло.
   - Скажи мне, Кабо,- обратился император к советнику,- Ты хочешь жить?
   Сенатор Кабо сполз с кресло на пол и встал на колени.
   - Пощиди, доминус!- взмолился он.
   Шум за дверью усилился. Там шел бой. Оружие ударялось о щиты, гвардейцы яростно кричали.
   Из потайной двери появился мужчина в черном.
   - Доминус,- обратился он к императору,- Я прибыл в покои вашего сына в назначенный час, но его там не было.
   - Не было?- удивился Идан.
   - Вашей жены тоже нет,- сказал человек в черном,- Слуги говорят, что они отправились в дом Канн к сенатору Дию.
   Следом за гонцом, принесшим недобрую весть появился Турвон.
   - Домунс, мы должны покинуть дворец,- встревоженно затараторил Турвон,- Каждый гвардеец на их стороне, Табис приказал им любыми средствами не выпускать вас отсюда.
   - Что же,- улыбнулся Тиберий,- Им придется сильно постараться.
   - Их две сотни во дворце!- воскликнул Турвон.
   - Твои ученики справятся?- спросил Идан тяжело опускаясь в кресло.
   - Скоро мы это узнаем,- спокойно ответил Тиберий.
   - Сенатор Ладр, сенатор Орун,- обратился Идан к гостям совета,- Вы все видели, Кезон, Табис и Дий плели заговор против законного императора, наследника Идана Великого.
   Идан посмотрел на замершего на коленях советника Кабо.
   - Дий с ними ведь так?- задал вопрос император.
   - Все так, доминус, все так,- закивал Кабо.
   - Преступление против основ империи должно быть сурово наказано, отправляйтесь с Турвоном в казармы и расскажите гвардейцам, что их братья предали великий Ид, предали его народ, предали тех, кто остался верен клятве до конца служить своему императору.
   Двое сенаторов в белых тогах, ведомые Турвоном, скрылись в тайном коридоре.
   Секретарь замер, боявшись пошевелится, Кабо стоя на коленях склонил голову опасаясь поднять глаза, Немисида стояла возле двери прислушиваясь к крикам снаружи, Кезон сидел прислонившись спиной к мраморному столу, а Тиберий вернулся на свое место позади императора.
   Идан снял с головы тяжелый золотой венок и положил его на стол перед собой. Устало опустив голову, он закрыл лицо ладонью.
   - Что ты с делал с ними?- спросил император,- Как тебе удалось справиться с одними из лучших мастеров меча Иде? Это была магия или ты отравил их?
   - Нет,- ответил Тиберий,- Это не яд и не совсем магия.
   - Что тогда?
   - Человеческое тело очень сложная вещь,- ответил Тиберий,- Не думаю, что лекарям или магом в скором времени удастся изучить все его чудеса, но кое-что мы уже знаем.
   Тиберий подошел к безжизненному телу Табиса и внимательно посмотрел на его голову.
   - В сосудах по которым перемещается кровь, словно вода по акведукам, образуются сгустки. Кровь сворачивается там, как будто много времени провела на воздухе. У Табиса был такой сгусток, любое резкое движение могло привести к тому, что сгусток оторвется от стенки сосуда попадет в голову и вызовет самые печальные последствия...
   Идан убрал ладонь от лица и посмотрел на застывшее лицо командира императорской гвардии.
   - Дела у главы тайной канцелярии не так плохи,- продолжил Тиберий,- Его печени, которая очищает кровь от всего того, чем он пичкал свое тело, требуется не один кубок отвара, который поможет ей очистится и тогда боль беспокоящая его сегодня уйдет. Но это большая удача, что приступ случился именного сегодня. Думаю, когда все закончится стоит воздать хвалу богам...
   Именно о богах и их благосклонности думали двое сенаторов спрятавшихся за спину Турвона. Когда они втроем вошли в круглый двор гвардейских казарм их встретили недружелюбные лица выстроившихся в шеренгу гвардейцев. Турвон не стал считать сколько их здесь. Да и какая разница, он бы не смог отбиться и от нескольких из них.
  

Глава 32

Огни на болотах

  
   Лука Вирт сидел в доме Клавдия Орина и держал в руках два письма, написанных наместником Цвергберга, который уже несколько дней не покидал тренировочный лагерь. Вчера вечером Лука получил последние новости из столицы и теперь ему было непросто решить судьбу этих посланий.
   Одно предназначалось императору. В нем наместник коротко описал нелегкое положение жителей Цвергберга, а также упомянул и о тех, кто фактически управляет городом. К удивлению Луки, он не нашел в послании ничего существенного в том числе ни строчки про Кровавого Дровосека.
   Второе письмо предназначалось легату командующему легионом, размещенным в форте неподалеку от Сарта. Гайрон писал о банде бунтовщиков восставшей против законов империи и просил о помощи.
   Вирт думал о том, что если Идану Седьмому и удастся удержать власть в своих руках, то в ближайшее время, императору будет не до Цвергберга. Возможно, не так уж и плохо, если наместник сгинет где-то на землях Галата, после ссоры с местными семьями или превратится в сломленного, менее деятельного и податливого чиновника.
   С другой стороны, как будут развиваться события в столице еще не до конца ясно. Вирт рассуждал так, что нет ничего страшного в том, что император получит отчет, рассказывающий обо всем понемногу и в то же время не освещающий дела, которым следует оставаться в тени.
   - Он хочет посмотреть на что способна его центурия,- недобро улыбнулся Лука,- что же, пусть будет так.
   Письмо, адресованное легату, вспыхнуло в руке Вирта и прогорело дотла, не причинив его пальцам вреда.
   Гайрон рассудил, что благоразумнее всего будет дождаться помощи в укрепленном лагере со рвом, крепким частоколом и из массивных бревен и высокой сторожевой вышкой. К тому же одна сторона лагеря подходила почти впритык к непроходимой части Бескрайних Болот, что облегчало его защиту.
   Наместник не тратил времени даром, он постоянно следил за тем как Гарет Перт, Керт Камор и Кайна Мерат тренировку за тренировкой продолжали приближать умения рекрутов к уровню настоящих легионеров. Гайрон и сам каждый день проводил бои на деревянных мечах с Кертом. Гайрон не уступал кузнецу в умении управляться с клинком, но у Керта был опыт, которого молодому наместнику не хватало и два из трех поединков оставались за кузнецом.
   Тянувшиеся бесконечно долго вечера Гайрон проводил в беседах со Слаем. Советник сдержал обещание и продолжал посвящать наместника в тайны истории юга. Слай рассказал ему об альвах хранителей лесов, что простирались там, где ныне Мертвая Пустошь. Об их утонченной изобретательной манере творить магию. О том, что абсолютно каждый из альвов обладал талантом к чародейству в отличии от людей, среди которых не каждому дано постичь мир заклинаний плетущих тонкую материю волшебства из неосязаемых нитей эфира. И о том, как альвы бесследно исчезли после тяжелого поражения, нанесенного таинственным Врагом.
   Рассказал о бывших хозяевах железной горы скрытных и коварных цвергах. О том, что мир не знал равных им в мастерстве создания невероятных магических вещей и о том, как армия Врага вторглась в Долину Полумесяца через магические порталы, согнала их с обжитых земель и вытеснила из родных подземелий Железной горы.
   Слай не забыл упомянуть, как легионы легата Ларосса выстояли, сдержав натиск у воздвигнутого ими вала, благодаря чему Идану Второму удалось добиться перемирия в переговорах с эмиссарми Врага, разрешив им использовать порталы цвергов в своих целях, самый крупный из которых находится в недрах Черного Замка, построенного специально для его защиты.
   Запасы в лагере были рассчитаны на две недели, и первая подходила к концу. Когда утром на шестой день не пришла телега со свежевыпеченных хлебом и парным молоком, легионеры забеспокоились, а наместник порадовался, что успел получить специальный заказ из мастерской в Галате. В полдень в город отправили гонца, одного из добровольно записавшихся в центурии новобранцев, но к вечеру он не вернулся.
   После заката в лесу один за другим загорелись огни восьми костров, растянувшихся в линию с промежутками примерно в двадцать шагов. Чуть позже оттуда донесся крик полный боли и отчаяния. Легионеры занервничали еще больше. Переглядываясь караульные были не в силах скрыть охвативший их страх. Наместник, центурион Перт и Кайна Мерат поднялись на помост прилаженный к частоколу возле ворот.
   - Что за проделки Сеттарха?- проворчал Гарет Перт.
   - Похоже, что это та самая банда бунтовщиков, о которой я упоминал,- ответил Гайрон.
   - Вы же отправили то письмо?- поинтересовался центурион.
   - Да, но похоже, что-то пошло не так и помощи мы не дождемся.
   Крики не прекращались еще долго. В час, когда воздух остыл и над болтом поднялась белесая дымка, к воротам вышел человек с факелом в руках. В сером плаще с черными седеющими волосами и густой бородой.
   - Я обращаюсь ко всем вам, псы императора,- громка сказал бородач,- Вы видите эти костры в лесу, там сейчас полсотни воинов готовых разнести этот лагерь в щепки.
   Бородач указал правой рукой в сторону леса, откуда снова раздались крики боли.
   - Вы слышите эти крики, жалкие шавки? Это кричит один из ваших товарищей, тот кого вчера послали в город. Его сейчас медленно поджаривают на одном из костров.
   Бородач обернулся посчитал огни в лесу и ткнул пальцем в третий справа относительно тех, кто сейчас смотрел на лес со стены.
   - Вот на этом, кажется. И так будет с каждым, кто останется в живых,- бородач сложил руки на груди и уставился на двоих лучников смотревших на него со сторожевой вышки,- но у вас есть шанс избежать столь незавидной участи. Просто отдайте нам наместника Цвергберга. Могу поклясться, что мы вернем его почти невредимым. Да, ему придется ответить за его опрометчивый поступок, но при этом все останутся живы и округу не заполнит запах поджаренных человеческих тел.
   Бородач на мгновение замолчал, еще раз окинув взглядом караульных.
   - Я дам вам до рассвета. Если на восходе вы не приведете к нам этого мальчишку, то это будет означать, что ваш приговор подписан, и уверяю вас, очень скоро он будет приведен в исполнение!
   Бородач удалился, а центурион Перт с помощью свистка отдал приказ на построение. Все, кто не нес дозор в этот ранний час, встали в шеренгу в центре лагеря.
   - Не советую, никому из вас прислушиваться к болтовне этого пустозвона,- предупредил Перт легионеров,- Они может быть и не убьют наместника, в чем, я лично, сомневаюсь, но подумайте, станут ли они оставлять свидетелей, того что сделают с имперским чиновником, назначенным самим Иданом. Легату Нагару из форта Сартколд уже известно об этой банде и скоро пребудет подкрепление.
   - Как скоро оно прибудет?- раздалось из шеренги.
   - Два дня, может три,- ответил Перт,- Для пешего марша, в чем вы и сами убедитесь через месяц другой.
   Дальше центурион Перт заговорил быстро, опережая возможные вопросы.
   - Вас может быть и не поджарят, но при любом исходе, ваши трупы будут вечно гнить где-нибудь в трясине Бескрайних Болот. Нам уже известно, что у этих головорезов едва ли наберется тридцать человек, а штурмовать таким количеством хорошо укрепленный лагерь, в котором есть лучники дело безнадежное и они это знают!
   Перт намеренно приуменьшил численность отряда наемников. Он уже и сам не верил в подкрепление, но понимал, что должен во чтобы то ни стало поддерживать боевой дух легионеров, а для этого все средства хороши.
   - Спать теперь придется чутко и с оружием, в случае тревоги вы должны тут же встать в строй,- Перт сделал паузу и осмотрел всю шеренгу,- И мне не важно кого вы в этот момент будите тискать в своих снах! Если вы услышите этот свисток...
   Центурион воспользовался всей силой легких пропуская воздух через свисток, который издал громкий, пронзительный свист.
   - Если вы услышите этот свисток и не встанете в строй, и вас не убьют головорезы, атаковавшие лагерь, то это сделаю я! А теперь все по койкам!
   Легионеры разошлись, лагерь затих. Из леса снова раздался крик взятого в плен легионера. Постепенно крики слабели, иногда переходили в стон, но в ночной тишине этот стон хорошо слышали в лагере и из-за него не все смогли уснуть.
   Кайна Мерат стояла на помосте у стены, обращенной к Бескрайним болотам. Дымка полностью затянула болота и в темноте казалось, что там за стеной ничего нет. Лишь бесконечная пустота.
   Гайрон забрался по лестнице и встал рядом с командиром лучников.
   - Ты уже не первую ночь стоишь здесь,- сказал наместник.
   - Да...- подтвердила Кайна,- Пару ночей назад я увидела огни.
   - На болотах всегда что-нибудь горит,- заметил Гайрон.
   - Я тоже так подумала в начале,- кивнула Кайна,- но вчера эти огни приблизились, а сегодня вечером я увидела, что они совсем рядом. Они приближаются с двух разных сторон. Я надеюсь это не друзья наших врагов.
   Этой ночью наемники не напали. Крики пленного легионера прекратились под утро. В лагере не знали, что он не выдержал пыток и испустил дух и человек, приходивший к воротам лагеря, приказал найти новую жертву.
   На рассвете центурион Перт остановил караульного, вдохнувшего полной грудью и поднесшего буцину ко рту. Центурион захотел проверить насколько хорошо солдаты усвоили его наставления.
   Не все из тех, кто смог заснуть после того как оборвался последний крик пленника наемников, услышали свисток, но получив пару увесистых пинков от товарищей, спавших более чутким сном все же нашли в себе силы подняться и встать в строй.
   - Должен вам сообщить,- с довольным видом заявил Перт,- Что у вас, мои сонные пташки, есть все шансы для выживания в бою. Все что вам нужно для этого делать это слушать этот свисток,- центурион поднял свисток высоко над головой,- и выполнять мои команды.
   - А теперь разойдитесь и приведите свои заспанные рожи в порядок!
   Весь день солдаты в лагере ходили с хмурыми лицами. На тренировках их удары стали жестче, они перестали щадить соперников вымещая на них злость и недовольство текущим положением.
   Наемники наоборот прибывали в приподнятом настроении. К полудню им удалось похитить путника, направлявшегося в Галат. С мешком на голове он сидел, привязанный к дереву возле палатки бородача, озвучившего ультиматум у лагеря легионеров.
   - Этот дурачина,- рассказывал бородачу один из наемников,- кажется плотник, был на заработках в Сарте и возвращался к своей невесте, у него даже серебро завалялось...
   Напарник наемника ткнул его локтем в бок, и рассказчик замолчал. Бородач вздохнул и отвернулся от подчиненных доставивших ему замену мертвому легионеру.
   - Избавьте меня от подробностей, идиоты,- сказал он,- Как только стемнеет примотайте его к вертелу. И смотрите у меня, если он отправится к Сеттарху раньше времени, следующим поджарят кого-то из вас двоих.
   В полдень наместник созвал совет. В просторной платке Гайрона, посреди лагеря вокруг небольшого квадратного стола собрались Гарет Перт, Кайна Мерат, Керт Камор, и Слай Худан.
   - Если наемники атакуют,- говорила Кайна,- то перед тем как они доберутся до стены мои лучники успеют сделать как минимум два выстрела и готова поручиться, что как минимум один из двух попадет в цель...
   - Не спеши ручаться, девица,- перебил ее Гарет Перт,- Ты хорошо делаешь свою работу, это бесспорно. Лучники, действительно, уже кое-что умеют, но они ни разу не бывали в настоящем бою. Два выстрела они успеют сделать в том случае, если караульные вовремя заметят атаку и твоя команда быстро окажется на стене, не растеряв по дороге стрелы...
   - В таком случае им следует все время проводили на стене,- вставил Гайрон,- у нас нет кадки для стрел, но мы можем привязать колчаны к бревнам на позиции каждого лучника.
   - Именно это я и хотел предложить, наместник,- подхватил центурион,- Но есть еще кое-что... - Наемники не нападут сегодня и завтра вернее всего тоже. И тогда легионеры поймут, что никакого подкрепления не будет. Их, и без того не ахти какой, боевой дух снизится ниже защитного рва, где нас всех и похоронят...
   - Как ты можешь говорить подобное?! - возмутился Гайрон.
   - Простите, господин,- не пряча взгляда ответил центурион,- Но легион в котором я служил побывал во многих боях, и мы ни раз осаждали города и крепости. Не забывайте, меня ждет так же участь. И как бы это не было прискорбно для меня и вас всех, я с уверенностью могу говорить о том, что нас ожидает. Еще пару бессонных ночей, оглашенных криками бедняги Рулла, и колени солдат начнут трястись, а руки дрожать. Наемники наверняка знают, что наша центурия это по большей части новобранцы и они постараются довести их до безумия всеми возможными способами. Я не раз видел, как проделывали подобное и знаю насколько хорошо работает эта стратегия.
   Центурион обвел взглядом озадаченные лица.
   - Времени у них предостаточно,- продолжил Перт,- Спешить они не будут. Если легионеры все же не выдадут вас наемникам, то те дадут им спокойно уснуть к одному из рассветов - долгожданным блаженным сном и вы, господин, сами не успеете понять, как оказались посреди вырезанного лагеря в плену у этих головорезов.
   - В силах ли мы вынудить их напасть раньше?- спроси Слай.
   На лице никогда не унывающего советника не осталось и тени улыбки.
   - Способы есть...- ответил центурион,- Но у нас нет ни одного толкового разведчика, а нужны двое или трое.
   - Я могла бы,- вызвалась Кайна.
   - Нет,- помотал головой Перт,- Пойми я не сомневаюсь в том, что ты сможешь пробраться в их лагерь, но эта работа не для девушки.
   - Если мне не повезет,- невесело усмехнулась Кайна,- И после нападения на лагерь я останусь в живых, то участь моя не завидна. Если понадобится, я готова пробраться туда и перерезать горло каждому спящему.
   - Мне нравится твоя решимость,- улыбнулся центурион,- Может быть вдвоем нам и удастся провернуть то, что вынудит их напасть. Они хотят сломить наш дух и мы ответим им тем же. Посмотрим кому это удастся лучше!
   - Что потребуется сделать?- спросил Гайрон.
   Перт немного помялся.
   - Как-то раз, когда наша центурия стояла под...
   Совет прервал громкий протяжный звук буцины.
   - Тревога у восточной стены!- доложил заглянувший в палатку легионер.
   Со стороны болот к лагерю подошли двое. Им каким-то образом удалось найти тропу через топи. Парень и девушка в нагрудниках и защитных щитках цвета светлого полированного базальта с серебряным узором. У обоих за спиной висели темные щиты в форме вытянутого треугольника, тоже покрытые причудливыми серебряными завитушками и длинные не широкие клинки в ножнах с таким же узором, что и на щитах и нагрудниках. Подойдя к стене, они сразу потребовали встречи с наместником Цвергберга.
   - Наместник ты? - дерзко обратилась девушка к Гайрону, как только он посмотрел через стену вниз.
   Прежде чем ответить, Гайрон внимательно к ним пригляделся. Держались они свободно, уверенно. Оба примерно его возраста. Стройные, парень, с чувством нескрываемого превосходства смотревший на защитников лагеря, немного уступал наместнику в росте, девушка казалась еще ниже.
   Темные волосы парня гребнем поднимались вверх на высоту рукояти меча. Выбритые виски открывали небольшие, немного странной формы уши, почти треугольные с острыми кончиками, смотрящими вверх. Светлые волосы девушки были собраны в хвост. Ее уши также выделялись треугольной формой, но с кончиками направлены чуть назад. Со стены Гайрон не сразу это увидел, но присмотревшись понял, что у янтарных глаз девушки нет зрачков, как нет их и в глазах цвета стали у парня.
   Еще Гайрон обратил внимание, что белый словно у мраморной статуи цвет кожи девушки отличается от слегка зеленоватой кожи парня.
   - Да, я наместник,- неприветливо ответил Гайрон,- Что вам нужно?
   - Сильф принес благую весть на своих прозрачных крыльях,- сказал парень,- Я слышал, что малый цверг нашел достойного хозяина. Это правда?
   - Не понимаю, о чем ты,- ответил Гайрон,- и у меня нет времени на болтовню.
   - Ты показать меньший цверг,- немного коверкая слова сказала девушка,- Мы будем помогать.
   Парень чисто говорил на языке Ида, девушке имперский давался с трудом.
   Гайрон еще некоторое время смотрел на странную парочку.
   - Если вы сдадите оружие,- наконец решил он,- я позволю вам войти в крепость.
   Они не раздумывая согласились. Легионеры спустили веревки, к которым они привязали мечи, ножи и щиты. После этого для них перекинули лестницу.
   Парочку проводили в палатку наместника где снова собрались все участники прерванного совета.
   - Альвы?- увидев странную парочку, удивился Слай.
   - Нет,- махнув раскрытой ладонью, возразила девушка,- Нет альвы!
   Девушка приложила ладонь к груди.
   - Дану Эстрид,- затем сложив пальцы вместе она указала на своего спутника,- Альв Дэстин.
   - Что ж,- сказал Слай,- Приветствую вас, Дану Эстрид и Альв Дэстин.
   - Нет,- помотал головой Дэстин,- Она хочет сказать, что я альв, а она дану мы из разных кланов. Я просто Дэстин, она просто Эстрид.
   - Хорошо, я поняло тебя просто Дэстин,- усмехнулся Слай.
   Парень потерял интерес к советнику и не обращая внимание на его колкость обратился к наместнику.
   - Это малый цверг,- Дэстин указал на меч наместника.
   - Да,- ответил Гайрон,- Но чем вызван подобный интерес?
   - Должен голый клинок,- требовательно сказала девушка.
   - Что?- не понял Гайрон.
   - Она хочет, чтобы ты обнажил клинок,- пояснил Дэстин.
   - Это еще зачем?- Гайрон демонстративно сложил руки за спиной, эти двое начинали его утомлять.
   - Когда меньший цверг,- ответила девушка,- Тогда мы служить тебе.
   Дэстин прикрыл глаза и недовольно помотал головой.
   - Малый, а не меньший, глупая дану,- поправил он девушку,- Эстрид, хочет сказать, что если это на самом деле малый цверг, то мы готовы служить его хозяину.
   - Да,- закивала девушка,- Помогать в бою с другие люди в лес.
   - Они прошли через болота,- сказал Перт,- Возможно они смогут провести нас...
   - Нет,- отрезала девушка,- Люди не пройти, слишком заземленный.
   - Приземленные,- проворчал Дэстин,- Людям не пройти через болота, но мы можем помочь в бою с теми, кто ждет вас в лесу. Если твой меч, то что мы ищем - наши клинки к твоим услугам, человек.
   Больше им не пришлось уговаривать наместника, рассудив так, что любая помощь сейчас не помешает, Гайрон схватил рукоять малого цверга и быстрым движением достал меч из ножен.
   Наместник заметил, как янтарная радужка глаз девушки стала чуть светлее. Эстрид сделал шаг вперед и протянула руку к заточенной стороне клинка. Кончиками тонких пальцев она коснулась острия и отдернув руку, как будто коснулась раскаленной стали. Девушка посмотрела на Дэстина.
   - Малый цверг,- наконец-то правильно произнесла она название меча.
   В одно мгновение оба альва сжали пальцы в кулаки и скрестив руки на груди встали перед Гайроном на одно колено.
   - Приказывай человек,- сказал Дэстин,- и мы исполним твою волю.
   Вечером, как только солнце село, по округе снова разнесся крик подвергаемого пыткам пленного. На бревнах частокола зажгли факелы и караульные внимательно всматривались в пространство, пролегающее между лагерем и лесом, очищенное при строительстве от деревьев и кустов.
   Ближе к полуночи крики сменились на стоны. Бородач приказал своим людям не усердствовать и возобновить пытку, в полной мере, ближе к утру, а пока каждому кто не был не на посту разрешили использовать затычки из мха, перемешанного со смолой, чтобы как следует выспаться.
   Когда миновала полночь на помосте у дозорной вышки собрались трое.
   - Голос как будто изменился,- сказала Кайна глядя в сторону леса.
   - Да,- поддержал ее Перт,- похоже, Рулл отправился в царство мертвых. Похоже это совсем другой бедолага.
   - Нам от этого не легче,- прервал обсуждение Гайрон,- Пора начинать. Посмотрим способны ли эти альвы на что-то кроме громких слов.
   На совете приняли решение собрать команду для вылазки. За неимением большого выбора Перт вызвался идти сам и согласился взять с собой Кайну. Одного из телохранителей наместника Трена долго уговаривать не пришлось, его умение ловко обращаться с метательным оружием этой ночью могло дать шанс на спасение для всего лагеря.
   На помост к дозорной вышке поднялся Дэстин. Без оружия. Свет от факелов отражался в гладкой поверхности его нагрудника, теплыми струйками растекаясь по серебряному узору. Подмигнув Кайне, он подошел вплотную к плотно сомкнутым бревнам стены и обеими ладонями обхватил заостренные верхушки.
   Дэстин не произносил заклинаний, не делал движений руками. Он просто расслабленно стоял и улыбался странной улыбкой смотрел в сторону леса. Прошло немного времени и сгорающий от нетерпения Гайрон стал свидетелем утонченной магии альвов, о которой ему недавно рассказывал Слай.
   С болота задул прохладный ветер, и наместник пожалел о том, что не надел плаща. Вслед за ветром огибая стены лагеря со стороны непроходимых для людей топей в сторону леса потянулись щупальца густого тумана. Туман все прибывал и прибывал, поднявшись сначала на высоту стены, а потом и выше окутав все вокруг, но лагерь, при этом, он обошел стороной.
   Гайрон не услышал, но почувствовал приближение Эстрид. Направленные назад острые кончики ушей в эту минуту придали ей схожесть с крадущейся кошкой, ловкими бесшумными движениями она взобралась на помост. Не одна из перекладин лестницы даже не скрипнула, как будто Эстрид состояла из воздуха, а не из крови и плоти.
   Стоило девушке оказаться на помосте, как наместник услышал хлопанье крыльев. Огромная серая сова села на верхушку сторожевой вышки и тут же громко заухала. Все, кто был рядом включая караульных вскинули головы к верху, но Эстрид даже не посмотрела на птицу. Она ровно встала, прислонившись бедрами и животом к стене, и опустила руки вдоль тела. Девушка закрыла глаза, и в тот же момент, огромной серой тенью сова сорвалась с вышки и исчезла в тумане.
   - Пробовать!- не открывая глаз потребовала Эстрид.
   Кайна подняла приготовленную веточку и переломила ее пополам. В тот же момент раздавшийся треск заглушил громкий крик совы.
   - Ходить,- все так же, не открывая глаз, тихо сказал Эстрид.
   Команда Гарета Перта состоящая из Кайны Мерат и Трена покинула лагерь через стену, обращенную к болоту. Под покровом тумана, защищенные от того, чтобы их услышали криком совы, они успешно пробрались к стоянке одного из отрядов наемников.
   Большинство из них спокойно, спали вставив в уши затычки из смолы и мха. Два точных броска Трена устранили караульных, и разведчики быстро сделали свое дело.
   Под утро крики подвергнутого пытке огнем бедняги возобновились. В них звучало столько боли и отчаяния, что одевающий мускульный панцирь, наместник поежился. Но уже взвешивая в левой руке боевой щит, он перестал обращать внимание на ухищрение тех, кого он уже к полудню собирался распять.
   Солнце едва приподнялось над лесом осветив лучами верхушку сторожевой вышки и Дэстин снова подмигнул Кайне Мерат стоявшей с луком в руках рядом с колчаном, привязанным к бревну. Туман рассеялся быстро, открыв восемь копий, воткнутых в нескольких метрах от наружной стороны стены.
   Наконечники семи из них венчали головы наемников, к восьмому был привязан еще живой, полностью нагой командир отряда, на которого ночью, под страхом оскопления, указал один из тех чья голова сейчас покоилось на одном из копий.
   Пронзительный гул буцины пронесся над лагерем заглушая крики мученика и ворота лагеря открылись. По свистку Перта центурия вышла на проплешину между лагерем и лесом. Легионеры построились в манипулу, воткнули древка копий в землю, достали мечи и все разом ударили ими о шиты.
   - ИД! - не жалея глоток, заорали солдаты.
   - ИД! ИД! ИД!
   Снова и снова повторяли они, ударяя мечами о щиты.
  

Глава 33

Дни смуты

  
   При Идане Четвертом численность императорских телохранителей сократилась с шести до трех тысяч. Это случилось, после попытки их командира свергнуть императора при поддержке группы сенаторов.
   В тот день большинство телонителей поддержали своего командира, но основная часть сената и главы всех ста пирейских домов встали на строну императора и дали отпор взбунтовавшимся гвардейцам. Пощады не получил ни один из бунтовщиков, те кто остался в живых украсили собой кресты, что протянулись до самого Треха, где размещались две трети гвардии.
   С тех пор дворец охраняли двести человек вместо четырехсот. Шесть сотен попеременно несли дозор на стенах, защищающих столицу и две тысячи квотировались в Терехе, небольшом городке расположенном всего в лиге от Ида. За порядком в городе следила милиция, находящаяся на довольствии великих домов и состояла она исключительно из граждан Ида.
   Вместо усиления военного присутствия гвардейцев в столице Идан Четвертый и три его потомка старались поддерживать хрупкое равновесие, установившееся между четырьмя сторонами: императорской властью, пирейскими домами, сенатом в который избирались члены этих домов и гражданами Ида.
   На дворе гвардейской казармы выстроились сто девяносто человек. Они приготовились к бою и Турвон чувствовал волну решимости, исходящую от этих воинов. Единственный вопрос, который занимал квинта в этот момент - на чьей стороне они собрались сражаться.
   - Я пришел сюда по приказу императора!- громко сказал Турвон,- Я и...
   Турвон вдруг понял, что от волнения забыл имена сенаторов пришедших с ним. Он лично был знаком с обоими, но в эту минуту их имена вылетели у него из головы.
   - Я и двое уважаемых сенатора,- Турвон указал на мужчин в белых тогах за его спиной,- стали свидетелями, того как ваш командир Табис и советники императора пытались совершить клятвопреступное убийство Идана Седьмого, законного правителя Ида.
   Копья и стрелы не полетели в троих гонцов из дворца и у Турвона появилась надежда на то, что сегодня его новый жизненный путь в качестве квинта не закончится.
   Вечером перед собранием совета гвардейцы защищавшие стены города, получили приказ закрыть все ворота и тщательно охранять северную стену. Табис не безосновательно боялся Курта Брага, командира северного легиона, расквартированного в Терехе, вместо отправленных на восток двух тысяч гвардейцев.
   Мало кто знал, что Курт Браг, на самом деле был третьим сыном Марка Келсия, поднявшего полководца поднявшего восставшего против Идана Шестого. И в юности он и наследник императора были хорошими друзьями. Дом Келсий вычеркнули из книги ста великих домов Ида. Первенца полководца казнили за вину его отца, второго сына отправили в вечную ссылку, а Курт по ходатайству друга, тогда еще Идана младшего, был назначен в северный легион простым центурионом и стал использовать название дома брата своей матери Браг.
   Сразу после смерти Идана Шестого, по рекомендации ушедшего на покой легата за военные заслуги, Идан Седьмой назначил Курта командующим одним из северных легионов. В день заседания совета человек, в песочного цвета одежде принес Курту послание императора.
   Солнце опустилось за западной городской стеной. Четверо гвардейцев скучали, устало прислонившись к запертым северным воротам. Еще шестнадцать их товарищей играли в карты и кости в караульном помещении.
   В сумерках к воротам подошли трое. Посыльный императора, которого знали почти все гвардейцы и двое в черных доспехах, с золотыми узорами на шлемах. Один из караульных настороженно глянул на двоих за спиной посыльного и сделал два шага на встречу троице.
   - Чего тебе, Нехот?- спросил гвардеец у посланника.
   - Император приказывает открыть ворота!- громко на распев объявил Нехот и протянул гвардейцу бумагу с императорской печатью.
   - Командир Табис приказал ни под каким предлогом не открывать ворота,- зевнув сказал один из гвардейцев у ворот, не удосужившийся даже посмотреть в сторону гонца.
   - Вы ослушаетесь приказа самого императора?- удивленно воскликнул Нехот.
   - Послушай меня, Нехот,- доверительно сказал подошедший к гонцу стражник,- я бы на твоем месте отправился бы сейчас в одну из таверн нижнего района, купил бы вина и нашел хорошую женщину. Забудься на пару дней,- гвардеец подошел в плотную к посланнику и шепотом добавил,- и ни в коем случае, слышишь меня, ни в коем случае, не попадался на глаза никому из нас.
   - Ты честно выполнил свою работу, гонец,- сказал один из людей в черных доспехах,- Теперь отойди и дай нам выполнить свою.
   В то же время на четвертом уровне дворца в колоннаде, ведущей к залу советов появились восемь человек с щитами, украшенными эмблемой ордена квинтов. Гвардейцы, привыкшие к своему превосходству и к тому, что со времен Идана Четвертого никто не смел нападать на обитель императора, сначала не поверили глазам и эффект неожиданности сыграл свою роль. Большая часть из тех, кто охранял колоннаду пали до того, как смогли понять, что происходит.
   Восемь квитов встретили серьезное сопротивление лишь перед входом в зал совета. Табис не зря нахваливал гвардейцев императору, ни один квинт не превосходил их в силе, ловкости или в умении управляться с оружием. И с одной и с другой стороны сыпалось множество ударов, но каждый попавший в незащищенное место выпад не наносил вреда ни одному из квинтов, в то время как гвардейцы получали ранения и падали замертво или отползали в сторону не в силах продолжать бой. На какой-то момент гвардейцы в пурпурных плащах смогли остановить воинов в черных доспехах почти у дверей совета.
   Черные встали вместе щитом к щиту образовав клин и их неожиданно мощный рывок разбросал пурпурных вдоль коридора. Способные подняться на ноги гвардейцы вынуждены были ретироваться. Но пурпурные не отступили полностью, они лишь переформировались и остановились в ожидании подкрепления. Черные же заняли место у дверей совета среди окровавленных тел, вложили мечи в ножны и замерли точно мраморные статуи.
   Двое квинтов, сопровождавших императорского гонца к северным воротам, выделялись из общей массы учеников Тиберия. Ролд и Велена стали настоящим открытием для учителя. До того как среди учеников появилась Велена, Ролд ничем не выделялся среди остальных. Тиберий даже подумывал о том, что у него Ролда нет предрасположенности к постижению хотя бы один из трех потоков. Но с появлением Велены все изменилось.
   Неожиданно для всех Ролд продвинулся там, где сам Тиберий столкнулся со множеством трудностей. Юноше удалось гармонично совмещать практики шести стихий: огня и воды, земли и воздуха, порядка и хаоса.
   Учителю вовремя удалось постичь секрет ученика и до того, как Ролд и Велена разрушили магическую связь, сделавшую их выдающимися адептами, Тиберий вмешался и объяснил им что их сила появилась и растет благодаря их влечению друг к другу. Но стоит им подобно простым смертным слиться в любовном экстазе как они тут же потеряют все и достичь новых успехов им никогда уже не удастся.
   Гонец поспешил отойти в сторону. И уже в следующее мгновение говоривший с Нехотом гвардеец замертво упал на остывшую после заката землю. Трое его товарищей, еще не успели понять, что происходит, а двое в черных доспехах уже приблизились к воротам, и атаковали зазевавшуюся стражу.
   Четверо гвардейцев отказавшихся открыть ворота по приказу императора отправились в мир мертвых не успев нанести ни одного удара. Но на этом удача двоих в черных доспехах закончилась, гвардейцы на стене заметили то, что происходит внизу и десяток стрел устремился в сторону квинтов.
   Доспехи не спасли Ролда и Велену от всех стрел, но те, что попали в незащищенные места отскочили, не причинив квинтам никакого вреда.
   - Я займусь лучниками,- сказала Велена,- Ты, останови остальных.
   Она кивнула в сторону караульного помещения откуда показались встревоженные стражники. Ролд улыбнулся и в следующее мгновение уже стоял у выхода из караульного помещения. Молниеносными движениями он сразил двоих гвардейцев успевших выбраться к воротам и встал у двери, готовый сдержать натиск.
   Велена как сухой лист, подгоняемый ветром, взлетела по ступеням на стену. Ни один из лучников не смог увернуться или блокировать удар ее клинка. Без капли жалости одного за другим она отправила к Сеттарху их всех.
   Прикрываясь щитом с тремя разноцветными завитками, Ролд бесстрашно встречал каждого, кто пытался вырваться из караульного помещения, отправляя их души вслед за душами лучников. К тому времени, как восемь квинтов в черных доспехах замерли у дверей зала императорского совета, Ролд и Велена вложили мечи в ножны и подошли к воротам.
   - У тебя кровь,- заметила девушка.
   Велена сняла перчатку и провела пальцем по щеке Ролда.
   - На мгновение, я усомнился,- отводя глаза начал оправдываться он.
   Велена прижала указательный палец к его губам опережая подобранные Ролдом слова.
   - Никогда больше так не делай,- потребовала она.
   Ролд согласно кивнул, глядя в ее хорошо знакомые карие глаза.
   - Открывай,- сказала Велена, махнув перчаткой в сторону ворот.
   Ролд подошел к огромной тяжелой балке, плотно усаженной в металлические пазы. Снял перчатку и прикоснулся, к отполированному тысячами прикосновений стражи, запору.
   Ворота задрожали. От балки пошел дым, затем она раскраснелась будто полено в очаге и не успела Велена сделать вдох и выдох, как деревянный запор превратился в пепел. Вдвоем они распахнули ворота и вскоре отдыхающих после долгого дня горожан, потревожили громкий звук буцин. Под устрашающий гул медных труб, под командованием Курта Брага в город вошел северный легион.
   Турвона и сенаторов выслушали, а затем два центуриона оставшихся в казармах манипул, рассказали квинту о приказе Табиса охранять стену и о том, что сегодня по словам их командира Идан Седьмой отречется от титула императора. Но они не поверили в то что услышали и отказались нарушать клятву данную законному правителю Ида. Сегодня они должны были нести службу во дворце, но Табис приказал не менять стражу и там остались самые преданные ему гвардейцы.
   Двое спутников Турвона под предлогом того, что им нужно донести весть о случившемся до остальных членов сената, поспешили покинуть казармы. Турвон передал приказ, оставшимся верными императору, гвардейцам и они тут же поспешили во дворец, на подмогу замершим у зала совета квинтам.
   Квинты выволокли мертвое тело Табиса из зала совета и скинули его во внутренний двор под ноги собравшимся там гвардейцам. Это разъярило поредевшую, изрядно потрепанную стражу дворца. С желанием разорвать дерзких убийц командира, воины в пурпурных плащах новой волной хлынули на квинтов, но точно разящая безжалостная сталь мечей учеников Тиберия быстро остудила пыл мятежников.
   Через главные ворота дворца ворвались пришедшие с Турвоном верные клятве телохранители. Забрав тело мертвого командира клятвопреступники, вынуждены были бежать. Но бегство их не было паническим и неорганизованным. Они отступили к району пиреев, к той его части, где располагался дом сенатора Дия, тестя императора. Там перекрывая проходы на улицах телегами, мебелью и прочим хламом готовились к обороне почти четыреста подкупленных обещаниями Дия, гвардейцев.
   Сенатор не обманул клятвопреступников, сказав им что продержаться надо всего четыре дня. Подкрепление было уже в пути. Дий оказался самым осторожным и дальновидным из заговорщиков. Забрав к себе дочь и внука, он собирался в последствии провозгласить мальчика императором, а сам воспользовавшись влиянием в сенате, на правах деда стать регентом.
   Что касается подкрепления для мятежных гвардейцев, то Идан не мог предвидеть, что еще одна из самых влиятельных в империи сил, до сих пор пребывавшая в обманчивом покое, проявит себя не самым доброжелательным для него образом.
   Перед закатом, незадолго до начала императорского совета в двадцати лигах западнее Ида в просторном светлом зале на третьем уровне Белой Крепости бесшумно отворилась дверь. Вопреки ожиданию хозяина в зал вошел не его поверенный, а высокий, худой и лысый человек.
   Белые лишенные радужной оболочки глаза Бессмертного без труда нашли, стоявшего у окна, хозяина крепости:
   - Повелитель сообщает тебе, что пришла пора действовать,- вместо приветствия сказал Бессмертный.
   - Как же долго я ждал этого момента,- тихо ответил верховный инквизитор.
  

Глава 34

Отрекшиеся

  
   В стане наемников, разбуженных шумом со стороны лагеря, начался переполох. Они обнаружили убитых караульных и то, что лишились одного отряда.
   - Почему ты медлишь?!- негодовал один из командиров, обращаясь к бородачу.
   - Нам некуда спешить,- сквозь зубы ответил тот.
   - Нор мой брат и он еще жив!- перешел на крик, возмущенный наемник.
   - Я прекрасно знаю, что он твой брат,- сдерживая гнев, ответил бородач,- Но и Нор знал на что идет.
   - Они убили Гала и Ферза, и Прита!- уже кричали собравшиеся вокруг наемники.- Чего ты ждешь, Кранк? Легионеры готовы сразиться, разве не для этого мы здесь!
   - В том и дело, что они готовы, а нам нужно...
   - Похоже ты размяк, Кранк,- донеслось из толпы.
   Глаза бородача загорелись недобрым огнем, и он попытался разглядеть того, кто это сказал, но наткнулся на разъяренные взгляды толпы.
   - Они новобранцы,- крикнул еще кто-то,- Им с нами не тягаться.
   - Да!- яростно завопили остальные.
   - Покончим с этим!- крикнул командир отряда, чей брат сейчас сидел привязанный к одному из копий перед стеной лагеря легионеров.
   - Да-а-а!- в один голос поддержали его остальные.
   Кранк, понял, что три оставшихся отряда превращаются в разъяренную толпу и лучшее, что он может сделать - это направить их ярость на выстроившуюся перед лагерем центурию. Но центурией кучку новобранцев у ворот можно было назвать с лишь с большой натяжкой. И при таком раскладе не надо штурмовать укрепленный лагерь. В конце концов, подумал, Кранк, все складывается не так уж и плохо.
   - Тогда берите оружие,- прокричал бородач,- и стройтесь в боевой порядок!
   Из леса вышли тридцать два человека в разношерстной одежде. С длинными прямоугольными щитами серого цвета, вооруженные копьями, мечами и боевыми топорами. Сначала они шли в шахматном порядке, но преодолев половину участка, очищенного от деревьев и кустов, собрались в три шеренги по десять человек и плотно сомкнули щиты.
   - По готовности!- скомандовала Кайна Мерат и сама натянула тетиву.
   Четыре лучника подбодренные криками товарищей, выстроившихся перед воротами, выстрелили почти разом. Наемники успели поднять щиты и все пять выпущенных стрел не достигли целей.
   Два коротких свистка центуриона и наемники встретились с первым сюрпризом, который им подготовил лучший выпускник военной академии. Вместе с длинными копьями нового образца легионеры держали короткие метательные старого. Держали так, чтобы из далека этого нельзя было разглядеть.
   - Пилумы!- закричал Кранк и наемники снова подняли щиты.
   Шестнадцать тяжелых коротких копий с зазубренным наконечником, который легко сгибался ударили в щиты наемников. Одно копье нашло брешь и угодило в бок нападавшего. С криком он упал на землю, немного сломав строй.
   Остальные копья врезавшись в щиты. Их зазубренные наконечники крепко застряли в деревянной основе, согнувшись они потянули щиты к земле. Кому-то досталось по одному пилуму, а у кого-то из щита торчало сразу три.
   Метательные копья выполнили свое назначение. Некоторым наемникам пришлось бросить щит на землю. С пилумами в довесок, щиты стали тяжелым и неудобным для использования в бою.
   - Смена!- крикнул Кранк.
   В тот момент, когда наемники из первой шеренги, оставшиеся без щитов отходили назад, а их место занимали соратники из второй, Кайна отдала приказ.
   - Стреляй! Быстро!
   На этот раз три из пяти стрел достигли своей цели, сразив двоих и нанеся тяжелую рану третьему. Перестроившись, наемники ускорились.
   Еще два коротких свитка и две шеренги легионеров ощетинилась копьями.
   - Нет, нет, нет- запричитал молодой солдат, попавший в центурию прямо из зала суда.
   - Не вздумай обделаться, птенец!- подбодрил его легионер, пришедший с наместником из Цвергберга, и ткнул парня правым локтем в плечо,- К вечеру на нашем штандарте появится первая награда, вот увидишь!
   Парень прикусил язык, от боли и страха в его глазах выступили слезы.
   Еще немного и первые шеренги столкнулись.
   - А-а-а-а-а!- орали с обоих сторон.
   Легионеры выдержали столкновение и сохранили строй. Первые взаимные удары копьями не нанесли вреда никому из воинов. Наемники старались придавить копья врага к земле и кому-то из легионеров пришлось выпустить оружие из рук.
   Еще два коротких свистка. По возможности протолкнув копья вперед в строй неприятеля, легионеры выпустили древка из рук и тут же обнажили мечи. Наемники немного подались назад и ударили по линии врага с новой силой. Вход пошли топоры.
   Как и обещал Камор, тренировавший новобранцев владению мечом они смогли защититься при первых ударах, но, когда тяжелые топоры обрушились на затрещавшие от силы ударов щиты, несколько солдат в центре строя не выдержали и уронили щиты на землю.
   - Клин!!!- неистово заорал, Кранк.
   Наемники снова отступили немного назад, изменяя строй, с шеренги на клин, которым они с огромной силой врезались в центр линии защитников лагеря. Центурия разделилась на две группы. От неожиданности неопытные легионеры впали в ступор и Кранку показалось, что исход сражения уже определен, но перед тем как наемники заполнили пространство между легионерами, находящимися на грани паники, случилось кое-что неожиданное.
   Гайрон приготовил для головорезов еще один сюрприз. Наместник предвидел тактику наемников и как только они разорвали линию центурии, в открывшееся пространство навстречу нападавшим устремился облаченный в сталь исполин. Оправдывая свое прозвище Гален, словно огромный железный голем, ворвался в ряды неприятеля и орудуя громадным боевым молотом сокрушил сразу нескольких противников. Хруст черепов и грудных клеток заставил нападавших ужаснуться.
   Кайна, наблюдавшая за всем со стены, увидела как боевое построение наемников распалось и они стали отличными мишенями.
   - Стреляй!- крикнула Кайна.
   На этот раз каждая из пяти стрел нашла свою цель. Кому-то наконечник угодил в руку, кому-то в ногу. Стрела, пущенная Кайной поразила наемника, потерявшего щит из-за застрявших в нем пилумов, прямо в незащищенную шею. Уронив свой здоровенный топор, он повалился под ноги одному из товарищей и тот не удержавшись, упал прямо перед устрашающим железным големомю Тот, не раздумывая, размозжил ему голову.
   Вслед за големом в бой вступили двое альвов. Невероятно быстро орудуя узкими клинками всего за несколько мгновений они раскромсали пятерых нападающих, успевших усомниться в своем превосходстве.
   - Сомкнуть строй!- приказал Перт.
   Воодушевленные поддержкой Галена и альвов, легионеры восстановили шеренгу.
   - Вперед!- продолжал кричать центурион,- Смерть врагу!
   - Смерть!!!- отозвались солдаты и двинулись вперед на ошарашенных наемников, не в силах вновь собраться с духом.
   Кранк почувствовал, что это конец. Он бросил щит на землю и увернувшись от удара громадного молота, пригнулся и бросился наутек.
   - Пора,- сказал Гайрон и вынул малый цверг из ножен.
   Наместник направил своего жеребца через открытые ворота, огибая центурию справа. Драй и Ксен ударили коней в бока и устремились следом. Телохранитель Гайрона, как оказалось недурно владел копьем, не так хорошо, чтобы тягаться с настоящими кавалеристами, но достаточно хорошо, для того, чтобы не дать спуску, бегущему с поля боя врагу.
   Легионеры добили всех головорезов, которые замешкались, и ни сразу сообразили, что атака захлебнулась. Трое всадников по очереди нагнали беспорядочно отступающих наемников и перебили их, не пощадив никого.
   Бой закончился быстро. В живых остались всего четверо тяжело раненных головорезов. Наместник приказал, пока что, сохранить им жизнь. Центурия же понесла небольшие потери. Трое убитых и пятеро раненых, но способных со временем снова встать в строй.
   - Мы можем выследить бородача,- предложил Дэстин.
   - Не уйти от мы,- гордо подтвердила Эстрид.
   - Лишнее...- отмахнулся Гайрон.
   В мускульном панцире и шлеме наместник стоял посреди стана наемников, разглядывая пустые палатки и погасшие костры.
   - Вы и так уже сделали достаточно,- сказал он,- Во многом этой победе я обязан именно вам.
   - Ты приказываешь, мы выполняем,- усмехнулся Дэстин.
   Наместник снял пояс с ножнами и поднял малый цверг на вытянутой руке.
   - Что для вас - это?- спросил он.
   - Орудие богов,- тут же ответил Дэстин,- Его создали великие мастера цвергов. Цверг пожертвовал одно из сердец и наделил меч особой силой. Бог Древа Жизни и Каменный бог пролили на клинок благодать. Этот меч сам выбирает хозяина. Выбирает лишь того, кто способен исполнить Их волю.
   - Я не верю в ваших богов,- отмахнулся Гайрон, снова опоясываясь.
   - Не важно,- улыбнулся Дэстин,- Главное, что они уверены в том, что ты сможешь достойно исполнить их волю.
   - Нет они,- запротестовала Эстрид,- Только один...
   - О чем она говорит?- спросил Гайрон.
   Дэстин опустил взгляд и покачал головой.
   - Клан дану постигло несчастье,- ответил он,- Чума, такая страшная, что с ней не смогли справиться даже они, забрала всех. Всех, кроме Эстрид...
   - Жрец Древа жизни также умереть,- быстро с волнением заговорила Эстрид,- Прежде чем смерть, он сказать мне, что наш бог - нет больше, он умереть, как жрец!
   - В этом,- подтвердил Дэстин,- Я вынужден с ней согласиться. Наш бог оставил нас, альвы так давно живут на болотах, что, если когда-нибудь у нас снова начнут рожаться дети они будут похожи на жаб и вместо того, чтобы говорить на нашем языке, они будут квакать подобно лягушкам.
   - Нет больше служить мертвому богу!- воскликнула Эстрид.
   - Не "Нет служить", а - "Не служить",- терпеливо поправил ее Дэстин,- Но, она права, служить мертвому богу глупо, именно поэтому я оставил свой клан. Коли малый цверг выбрал кого-то, значит Каменный бог еще жив, и я полностью к его услугам.
   - Да, мы служить Каменный бог!- горячо поддержала его Эстрид.
   - Так тому и быть,- неопределенно ответил Гайрон.
   Ему не было дела до того, во что верят эти альвы, но если по какой-то причине, пускай и абсурдной для Гайрона, они будут ему подчинятся, то его это устраивало.
   На обратной дороге к лагерю, наместник встретил центуриона.
   - Прет, когда закончите с телами, хочу тебя видеть,- бросил на ходу Гайрон.
   Центурион кивнул.
   - А ну-как, пошевеливайтесь, гусеницы беременные!- прикрикнул он на легионеров,- Мне что тут до заката с вами торчать?
   Парень расплакавшийся перед боем и бывалый солдат, подбодривший его, подняли тело с размазанной по земле головой.
   - Ну что, птенец?,- подмигнул бывалый товарищу,- Говорил я тебе, будет у нас награда. Ха, первая на моей памяти! И зуб даю, благодаря этому столичному молокососу, не последняя. Попомни мои слова...
   У легионеров не пострадавших в бою день только начинался, вокруг лагеря застучали топоры, валились деревья. Гайрон понимал, что солдатом нужен отдых, но получить они его смогут лишь на следующий день, после бессонной ночи.
   - Эй, крикнул один из легионеров,- собиравший пожитки наемников,- Вот он, тот бедолага, что кричал полночи, но это не Рулл!
   - Рулл давно отправился к праотцам,- ответили ему,- и слава богам, что ему не пришлось мучится так долго.
   Солдат начал отвязывать тело, от вертела над потухшими углями.
   - Похоже, он еще жив!- вскрикнул легионер, когда тело дернулось и бедняга застонал.
   - Ему долго не протянуть с такими ожогами,- сказал один из опытных легионеров.- Надо его добить, чтобы не мучился.
   - Нет!- воскликнула появившаяся из неоткуда Эстрид
   - Твою ж кобылу за воротами!- от испуга выругался солдат, нашедший доходягу.
   - Я помогать ему,- сказала Эстрид.
   - Ладно, оставь его,- посоветовали солдату товарищи,- Приказ был собрать тела наемников. Он не наемник. Если она хочет с ним возиться, то насра...- наемник покосился на девушку,- то это ее дело.
  

Глава 35

Печать тьмы

"- Надеюсь, со временем, ты поймешь, Гейл,

что побеждает не клинок или рука держащая его,

а непоколебимая вера, наполняющая душу.

Ибо сам Свет приходит на помощь,

тому, кто истинно верит.

- Может ты и прав, Деон,

но нельзя забывать,

что при этом рука верующего

должна уметь крепко держать рукоять"

из задокументированного спора

паладинов светлого легиона

  
   - Ты знаешь почему ты еще жив, Кезон?
   - Могу только догадываться, доминус,- потирая запястья, освобожденные от кандалов, ответил бывший советник.
   Идан приказал привести Кезона в крытую оранжерею, примыкающую к библиотеке. Лишь в этом месте ему удавалось отогнать навязчивые страхи и давать передышку, отягощенной тревогами, душе. В детстве он часто читал здесь, оставаясь совсем один и при этом чувствуя, что он находился в полной безопасности.
   - Потому что именно сейчас,- сказал Идан,- ты нужен мне больше чем когда-либо. Знаешь, как прозвали тебя в народе?
   - Слышал пару прозвищ,- неохотно ответил Кезон.
   - Мне больше всего нравится - "отец шпионов",- император улыбнулся,- и я намерен в полной мере воспользоваться услугами твоего бесстыжего семейства, подглядывающего даже за тем, как сенаторы справляют нужду.
   Кезон улыбнулся в ответ и слегка поклонился.
   - Я готов сохранить тебе жизнь,- сказал Идан,- и даже оставить тебя во главе канцелярии, если ты согласишься снова служить мне.
   - Думаю мне не стоит отказываться от столь великодушного предложения,- усмехнулся Кезон.
   - При этом, я уверен, что ты поймешь справедливость моего решения,- продолжил Идан,- свобода твоя будет несколько ограничена.
   Кезон покорно поклонился.
   - Думая я не ошибусь, если предположу, что у тебя есть уши практически в каждом из великих домов.
   - Вы, как всегда, правы, доминус,- еще раз поклонился Кезон.
   - Перестань, все время кланяться,- недовольно приказал император,- В выделенные тебе покои уже привели твоих помощников. К вечеру я хочу знать где сейчас мои жена и сын, куда пропали сенаторы Ладр и Орун и что задумал Дий.
   - К вечеру, доминус, вы будете это знать,- пообещал Кезон.
   Идан махнул страже и отца шпионов увели. Не дав двери закрыться, в оранжерею проскользнул личный слуга Идана.
   - Квинт Тиберий просит встречи с Вами,- доложил он.
   Идан кивнул. Магистр ордена квинтов, облаченный в черные одежды держался как обычно уверенно и спокойно.
   - Нейрис, хочет получить обещанную награду,- сразу перешел к делу квинт.
   - Нейрис,- задумчиво повторил Идан,- Так, все-таки, мужчина он или женщина?
   - Это мне не известно,- ответил квинт,- Но знаю точно его услуги еще не раз могут быть нам полезны.
   - Да,- согласился император,- Ты прав. Давай покончим с этим пока я здесь, император кивнул на дверь в библиотеку.
   Тиберий удалился и через некоторое время вернулся с Нейрис, как всегда в выцветшей свободной одежде, с замотанной тканью головой. Все вместе они прошли в библиотеку.
   Идан подал знак слуге следящего за тем, чтобы огонь в лампах библиотеки всегда горел и тот, поклонившись, удалился. Император прошел через длинный зал и подошел к правой стене, недалеко от угла. Здесь имелось свободное от стеллажей пространство с небольшим бюстом Идана Великого. За бюстом на стене была изображена сцена погребения первого императора. За величественный саркофагом, погруженным на повозку, в которую запрягли шесть белых лошадей, шло множество людей. Художник искусно выполнил работу, не поскупившись на различные эмоции на лицах людей.
   Впереди шли родственники императора и скорбь читалась в их глазах. Следом тянулась вереница представители великих домов, их лица выражали грусть и растерянность. Тоска и боль наложила отпечаток на мимику простого люда. Следом, чуть в стороне в белых тогах шагали сенаторы. Настороженность и страх перед неясным будущим угадывалась в их общем облике.
   Но в то время страх сената был необоснованным. Наследник Идан Второй целиком и полностью исполнил все завещания отца и продолжил становление величайшей в мире династии. Династии Идов.
   Император дотронулся пальцами до изображенного на фреске саркофага и тут же раздался щелчок. Часть стены отъехала назад и разделившись на две части открыла проход в секретную секцию.
   Идан сделал шаг в темноту и небольшое помещение с низким потолком залилось желтым магическим светом. Некромант сглотнул. Как бы он сейчас хотел оказаться там, среди стеллажей, хранящих редкие, запрещенные инквизицией, экземпляры. Но он знал, стоит ему переступить порог и защитные чары испепелят его быстрее, чем он успеет прикоснуться хотя бы к одному из переплетов.
   - Ждите,- сказал Идан и стена за его спиной сомкнулась, снова представив Тиберию и Нейрис картину погребения.
   Оставшись наедине с запрещенными знаниями, император подошел к круглому столику справа от двери и смахнул пыль с обложки перечня хранимых в тайной секции книг.
   - Некроним,- тихо сказал Идан,- Странное название.
   Он не смог припомнить, чтобы когда-нибудь слышал об этом. Идан открыл перечень, пролистал несколько страниц и нашел то, что требовалось. Три стены небольшого хранилища полностью покрывали книжные стеллажи. Император подошел к левой, наклонился и взял книгу с самой нижней полки, располагавшейся на уровне колен. Затем достал книгу с полки чуть выше головы и поменял их местами. Проделав то же самое еще с двумя, император привел в действие потайной механизм.
   На этот раз щелчка не было слышно. На потолке, беззвучно открылся люк и медленно, почти без шума оттуда опустилась лестница. Идан проворно забрался наверх. Там желтое свечение было не таким ярким, но его вполне хватало для того, чтобы прочитать надписи на обложках.
   Неприметная толстая книга с самым обычным коричневым переплетом ничем не выделялась среди остальных. Идан из любопытства открыл ее. На титульном листе был нарисован серый надгробный камень, поросший рыжим мхом мхом с надписью на древнем языке. Он пролистал книгу и понял, что вся она написана на этом языке и ему не удастся прочитать ни строчки.
   Зажав книгу левой подмышкой, император спустился обратно в основную секцию и вернул переложенные книги на свои места. Лестница втянулась обратно, люк закрылся. Идан коснулся стены без стеллажей и предстал перед ожидающими его Нейрис и Тиберием с Некронимом в руках.
   Одновременно с тем, как Идан проследовал в библиотеку у ворот дворца, беспрепятственно миновав все посты северного легиона появился светловолосый человек в позолоченной лорике поверх белой туники. На его мускулистых ногах красовались бронзовые поножи, а на поясе висели позолоченные ножны с длинным мечом паладина светлого легиона.
   Выехав засветло, скача без отдыха, он намного опередил легион инквизиции, направляющийся к столице.
   - Куда ты Деон?
   Спросил Гейл брата по оружию, когда увидел перед рассветом, что тот собирается в дорогу.
   - Во дворец императора,- ответил паладин.
   - Но разе мы не все туда идем?- рассмеялся Гейл,- Или ты хочешь быть первым, кто вонзит клинок в сердце тьмы?
   - Я должен поспеть в срок, брат,- серьезно ответил Деон,- До встречи в Иде.
   Никто не посмел остановить одного из трех гранд мастеров, когда тот покинул лагерь паладинов. Деон пустил коня в галоп, без устали повторяя два слова:
   - Должен успеть, должен успеть, должен успеть...
   Ночью во сне паладин увидел Свет. Свет был яркий и чистый, как солнечные лучи на рассвете ясного дня. Деон упал на колени и слезы лились из его глаз от того блаженства, которое он испытал, окунувшись в божественное сияние истока всего сущего.
   - Встань!- повелел Деону голос, донесшийся из Света.
   Паладин поднялся, чувствуя, что еще немного и он воспарит от легкости, которой наполнилось его тело во сне. Но тут ноги как будто вросли в землю и Деон понял, что не может двинуться с места.
   Из света вышел невысокий старик с длинной присыпанной каменной пылью бородой. Его глаза горели красно-оранжевым огнем как два раскаленных горна, а угловатое лицо казалось высечено из серого мрамора.
   - Поспеши во дворец!- подобно удару грома прозвучал голос старца,- Императора предали. Торопись, ты должен успеть!
   И старец показал паладину несколько картин из скорого будущего. Проснувшись Деон не теряя времени собрался в путь.
   У ворот дворца Деон потребовал встречи с императором, сославшись на то, что был отправлен со срочным посланием от верховного инквизитора. Паладина, хоть и не провели сразу к императору, но разоружив, пустили за ворота.
   Деон знал, что не может ждать. Он должен успеть. Паладин уже решил прорываться с боем во внутренние покои, несмотря на отсутствие оружия и численное преимущество оставшихся с ним гвардейцев. Но Свет был с ним. Мимо шел Турвон. Квинт имел срочное дело к Идану по поводу беспорядков в порту, в районе продовольственных складов, и он так бы и пробежал мимо, но пристальный взгляд паладина остановил его. Турвон замер и вдруг забыл, что его так взволновало и почему он спешит.
   Нейрис протянул руки к Некрониму, но звук открывающейся двери отвлек императора.
   - Кто посмел?- раздраженно спросил Идан,- А, Турвон... Что тебе?
   - Ты должен немедленно это услышать, друг.
   Турвон называл Идана так, лишь в компании самых близких друзей в молодости. Сейчас он намерено выказал фамильярное отношение. Это привлекло внимание Идана. Император насторожился и прижал книгу к груди, не заметив при этом, как недобро сверкнули ярко зеленые глаза Нейрис.
   - Стоит покончить с этим,- учтиво заметил Тиберий,- перед тем как переходить к другим делам.
   За Турвоном в зал вошел паладин в сопровождении Ролада и Велены.
   - Позвольте мне взять книгу, доминус,- попросил некромант,- и я сразу удалюсь. Не пристало мне находится в одном зале с паладином светлого легиона.
   - А ты не исчезнешь с ней, также внезапно, как появился?- спросил император.
   - Один раз, я уже смог отыскать его,- улыбнулся Тиберий,- если понадобиться найду снова.
   - Нет!- громко сказал Деон.- Если вы отдадите книгу, сделка будет свершена и печать тьмы не позволит пройти испытание!
   - О чем это он? - прищурился Идан.
   - Бред, фанатика,- скривив губы ответил Тиберий,- не стоит тратить на него время, прикажите и его...
   - Ты в беде, друг мой,- подойдя ближе сказал Турвон,- Прости меня! Сам того не ведая, я заманил тебя в ловушку.
   - Замолчи! - приказал Тиберий,- отдайте книгу, доминус, и покончим уже с этим.
   Идан и не подумал поддаться на уговоры.
   - О чем ты, друг?- спросил император у Турвона.
   Неуловимо быстрым движением Тиберий приблизился к Идану и завладел его мечом. Но, до того, как он успел приставить его к горлу императора, вмешался паладин. Деон сделал резкое движение рукой. Находясь в пике своей силы Велена могла похвастаться скоростью в два раза превышающую скорость лучших воинов из императорской гвардии, но сейчас она не успела заметить, как ее клинок покинул ножны и, со скоростью молнии пролетев через зал, отвел в сторону меч в руке верховного квинта.
   Вспышка света пронеслась через зал вслед за мечом и в следующее мгновение повисший в воздухе клинок Велены оказался в руке паладина.
   Тиберий тут же нанес Деону быстрый мощный удар, но к удивлению верховного квинта, паладин легко блокировал атаку. Тиберий сделал осторожный шаг назад, и опустил меч.
   - Ролад,- спокойно сказал верховный квинт,- не ожидал от тебя такого промаха.
   Лучший ученик подошел ближе, держась правой рукой за рукоять меча, но остановился в нерешительности.
   - Это правда учитель? - ничуть не смутившись от укора Тиберия, спросил Ролад,- Чем тварь из бездны подкупила тебя?
   Тиберий вздохнул.
   - Отдай Некроним, Идан,- с угрозой произнес бывший охотник на волколаков,- Ты получил, то что хотел, пора платить по счетам.
   Некромант превратился в темную дымку и устремился к императору, но встретив на пути не дремлющее острие меча в руках паладина, отпрянул обратно.
   Оставив попытки убедить императора, Тиберий сделал быстрый выпад в сторону паладина. Деон блокировал удар, но следующим движением верховный квинт задел не защищенное бедро паладина, прыснула кровь. Всего на мгновение воин света дрогнул и клинок в руках Тиберия устремился к шее Деона, но встретил на своем пути преграду.
   На несколько мгновений раньше Ролад принял решение. Со скоростью не уступающей скорости движений Тиберия он приблизился к Деону и помог ему остаться в живых.
   - Жаль,- равнодушно произнес Тиберий,- Ты подавал большие надежды.
   Деон и Ролад нанесли два одновременных удара. Защищаясь мечом от одного, верховный квинт увернулся от другого, оказавшись справа от Ролада и тут же рассек правую руку ученика чуть выше накладки на предплечье. Рана получилась не глубокая, но обильно потекла кровь.
   В момент, когда Ролад и Деон атаковали Тиберия, некромант снова метнулся к Идану и выхватил книгу из его рук, отбросив императора к стене со сценой погребения. Заполучив книгу, Нейрис в виде черной дымки поспешил к выходу. На его пути встала Велена. Через перчатки на ее руках просочилось свечение, она попыталась ухватить пролетающую мимо дымку, но некромант неожиданно изменил траекторию и врезался в нее. Мускульный панцирь Велены в районе груди выгнулся, и она влетела в один из стеллажей рядом с дверью. Книги с верхних полок посыпались на лишенное сознание тело.
   Все происходило так быстро, что Турвон не смог ухватить и половины из того, что случилось в библиотеке. С расширенными от удивления глазами, он стоял слева от двери в тот момент, когда некромант покинул зал.
   Тиберий больше не тратил времени на бесполезные слова. С волчьим оскалом выдающихся верхних и нижних клыков он наносил невероятной силы удары, при этом с каждой последующей атакой Тиберия, темп боя повышался. Одно движение верховного квинта тут же перетекало в другое и вступившими с ним в схватку ученику и паладину все труднее и труднее становилось защищаться, они уже и не помышляли о том, чтобы самим сделать хотя бы один выпад.
   Ошеломленный вихрем возникшем из мелькающих клинков, капель крови и звона стали, император поспешил подняться на ноги, коснулся рукой фрески и открыл секретное хранилище. В тот момент, когда Тиберий глубоко рассек правую руку паладина, Идан отступил под защиту чар хранилища, продолжая наблюдать за схваткой из безопасного места.
   Надрезанные мышцы ослабили руку Деона. Подавшись назад он, перехватил меч, левой. Ролад понял, что они обречены. Тиберий превосходил их во всем. Даже вдвоем они не смогли ни разу зацепить его, сами получая при этом раны. Еще немного и если Тиберий не успеет их прикончить, то они просто истекут кровью.
   Осознав то, что он обречен на смерть, Ролад пошел на крайний риск. Сделав два быстрых шага назад, он замер. Техника железной рубашки требовала наивысшей концентрации. Лишь десять из двадцати семи учеников Тиберия освоили ее. И каждому из них требовалось значительное время, для вхождения в нужное состояние.
   Тиберий нанес замершему ученику удар мечом прямо в горло, но острая сталь не причинила вреда Роладу. Квинт смог превратить свое тело в непробиваемый доспех за половину короткого вдоха. Не открывая глаза, ученик сделал стремительный выпад и поразил учителя прямо в грудь. Меч Ролада почти по рукоять вошел в тело Тиберия. Серповидный шрам над левой бровью верховного квинта приподнялся, он не смог скрыть удивления.
   Ролад резко вынул клинок из груди учителя отразив последний удар первого квинта, на который тот потратил остаток, безвозвратно покидающих его, сил.
   Не выпустив рукояти из рук Тиберий рухнул на колени. Заполнившая легкие, кровь двумя струйками потекла из его рта. Взгляд серых глаз верховного квинта остановился на лице ученика. Тиберий улыбнулся, слегка, одними уголками рта. Еще немного - его глаза остекленели, и он упал лицом в пол.
  

Глава 36

Испытание

"Что есть Свет? - спросил верховный инквизитор.

- Свет - единое начало всего сущего,- ответили паладины.

- Что есть тьма?- продолжал инквизитор.

- Тьма есть зло!- утверждали воины света.

- Для чего мы здесь?!- срываясь на крик, вопрошал инквизитор.

- Нести Свет!- остервенело кричали в ответ паладины,-

Ибо способен он рассеять любую тьму!"

"Хроника смутных дней"

  
   Во дворце императора на старой площадке для летних пиршеств, которую отвели под склад саженцев, удобрений и садового инвентаря собрались все двадцать семь учеников Тиберия, включая Турвона. Девять в черных доспехах и шлемах с золотой полосой, остальные в черных свободных одеждах востока. Девятнадцать мужчин и восемь девушек.
   Площадка для летних пиршеств была построена подобно амфитеатру. Ее окружали круглые стены, давно поросшие плющом. В верхней части по всей окружности располагались овальные окна. Длинные широкие балки держали крышу со множеством люков, которые при желании можно было бы открыть, впустив внутрь солнечный свет, но этого уже давно никто не делал.
   Квинты окружили две носилки в центре площадки. На одной лежало мертвое тело их учителя, на второй еще живая, но не преходящая в сознание Велена. Ролад снял шлем и откинул назад прямые черные волосы спускавшиеся почти до плеч. Неширокий прямоугольный лоб, выделяющиеся скулы и идеально прямой нос делали его довольно привлекательным. Несколько девушек даже в такой момент не могли удержаться от того, чтобы бросить в его сторону несколько восхищенных взглядов, но увидев его глаза они устыдились того, что их мысли далеки от горя, которое постигло орден.
   Черные глаза Ролада наполнились болью, но не боль раненого тела терзала его. Велена самый дорогой для него человек лежала на носилках без движения.
   Ролад опустился возле нее на колени и снял с ее головы шлем. Буйные черные кудри вырвавшись из-под защиты железа и раздались в разные стороны подобно лепесткам распустившегося цветка. Ролад погладил ее по голове.
   - Как все произошло?
   Один из квинтов в доспехах снял шлем и озвучил вопрос, повисший в скорбной тишине.
   - Мы сражались с некромантом,- ответил Ролад,- Он оказался сильнее, чем мы думали...
   Ролад прервался и посмотрел на спокойное лицо мертвого учителя.
   - Тиберий спас меня и паладина, пожертвовав собой,- продолжил Ролад,- Мы пытались... Но некроманту удалось уйти.
   - Похоже этот некромант недурно владеет мечом,- снявший шлем парень, кивнул на перевязанную руку Ролада.
   Говорившего звали Масат. Он был полной противоположностью красавцу Роладу. Невысокий с очень короткими темными волосами, тонким в нескольких местах сломанным носом и маленькими коричневыми бегающими глазками. До того, как появилась Велена, и ее магическая связь с Роладом помогла тому превзойти всех остальных, Масата считали лучшим учеником. Хотя Тиберий и не поощрял соревнования среди адептов, они нередко забавлялись, меряясь силами. С тех пор как Ролад стал выделяться Масат его недолюбливал.
   - Чтец,- обратился Масат к невысокому блондину без доспеха, с густыми полосами, уложенными в приподнятую прическу,- Поведай нам все, что сможешь узнать.
   Блондин опустился у тела учителя и провел над ним руками в перчатках с обрезанными пальцами. На мгновение его ладони замерли над окровавленной грудью Тиберия. Чтец озадаченно обернулся на Ролада, тот отвел глаза.
   - После смерти,- тихо сказал блондин,- Учитель так же чист, как и при жизни. Единственное, что мне удалось понять, это то, что он был преисполнен гордости за своего ученика.
   - Что толку,- усмехнулся Масат,- Ролад без Велены - никто, а она уже не дышит.
   Ролад знал, что Велены больше нет, еще до того, как ее тело внесли под крышу старой летней площадки. Сейчас он почувствовал, что пустая оболочка, что лежала на носилках, прекратила попытки бороться за жизнь. Боль, стальным раскаленным докрасна штырем, пронзила его грудь.
   Душевная боль, что терзала Ролада была сильнее той, что испытал Тиберий перед смертью, пронзенный клинком ученика, но Ролад не сопротивлялся ей. Он принял утрату и запечатал скорбь в глубине души до более подходящего времени. Теперь же ему предстояло удержать орден от раскола и сохранить то, что им удалось достичь, продолжить дело учителя, пускай и предавшего их.
   - Нужно убираться,- продолжал Масат,- Покинуть столицу до того, как сюда пребудет верховный инквизитор со своим легионом. Кто знает, что взбредет ему в его "светлую" голову, когда он о нас узнает.
   Масат бросил шлем к носилкам Тиберия и развернулся к выходу.
   - Мы нужны императору,- тихо сказал Ролад,- Мы поклялись служить ему...
   - Идан - слаб!- зло огрызнулся Масат,- Без нас он был бы уже мертв!
   - В его защите и заключается наша служба,- возразил Ролад.- Мы поклялись...
   - Мы поклялись служить ему в обмен на защиту от инквизиции,- перебил его Масат, он повернулся лицом к Роладу и с нескрываемым призрением посмотрел ему в глаза,- Уверен ли ты, что сейчас, без Тиберия, император сможет выполнить свое обещание?
   - Уверен,- убежденно ответил Ролад,- И мы сами ему в этом поможем.
   - Бред!- крикнул Масат, и обвел взглядом собравшихся учеников,- Если вы думаете, что сможете и дальше спокойно практиковать путь трех потоков в Иде, то вы глупцы! Нужно бежать, как можно быстрее и как можно дальше за пределы империи...
   - И жить среди варваров,- прервала речь Масата Немесида,- пьющих кровь врагов и проносящих в жертву детей?
   - Варвары будут почитать нас подобно богам!- распалился Масат,- А если вы не хотите смотреть, как кого-то приносят в жертву, то оставайтесь здесь и в жертву принесут вас! Делайте что хотите, наивные вы овцы, а я ухожу!
   Масат ринулся к выходу и Ролад увидел, как двое в доспехах собрались последовать его примеру. Ученики в простой черной одежде начали неуверенно переглядываться.
   - Ты не можешь уйти!- крикнул ему в след, Ролад.
   - Кто меня остановит?- ехидно бросил через плечо Масат,- Ты?
   Велена была мертва, но по необъяснимой для Ролада причине, он чувствовал себя сильнее чем когда-либо. Ученики, стоявшие рядом с ним, в страхе, расступились. Крупинки темной энергии окружили тело Ролада и подобно дымке некроманта, воздух вокруг квинта потемнел, искажая пространство.
   - О боги!- вскрикнула девушка стоявшая ближе всего к Роладу, когда тот превратился в черный неистовый вихрь.
   Этот вихрь в одно мгновенье догнал Масата, закружил его, перевернув с ног наголову, и с силой грохнул об землю. Масат был крепок и требовалось, что-то более мощное, чтобы его остановить. Масат вскочил на ноги и попытался выхватить меч. Ролад возник в обычном облике прямо перед ним, лицом к лицу. Сила, с которой Ролад смотрел в глаза отступника испугала того, но Масат не мешкая, проворно выхватил клинок.
   Ролад опередил его на мгновение. Он слегка дотронулся ладонью до лорики Масата. Остальные ученики видели, как двое квинтов стояли друг напротив друга, а в следующее мгновение, Масат словно снаряд, выпущенный катапультой, влетел в покрытую плющом стену. Каменная кладка окрасилась в красный цвет. Квинт расшиб голову. Он выронил меч и в беспамятстве повалился на землю.
   - Я не стану его добивать!- громко сказал Ролад,- Что сделать с предателем - решит император.- А вы знайте, пока мы поддерживаем Идана, он поддержит нас в любых расхождениях с инквизицией. Кроме, разумеется,- добавил квинт,- того, что касается черной магии.
   - Это воистину так!- поддержал его Турвон,- Император мудр и мы нуждаемся в нем ни чуть не меньше, чем он в нас. Сегодня он дал нам время провести обряд прощания с учителем и выбрать нового главу ордена...
   - Чего тут выбирать,- вмешалась Немесида,- Ролад единственный, кто может занять место Тиберия.
   - Согласен, с Немисидой,- подал голос Чтец.
   - Я совсем недавно с вами,- сказал Турвон,- И еще толком не приступить к обучению, но убежден, что Ролад именно тот, кто сможет вести нас по пути указанному учителем.
   - Да!- одна из девушек не сдержала эмоций.
   - Ролад,- сказали справа.
   - Ролад,- послышалось слева.
   В итоге никто не возразил. Ролада выбрали единогласно.
   После заката тела погибших квинтов: Тиберия и Велены возложили на погребальный костер на дворе храма бога равновесия Даота. Ученики не воздавали почести пустым сосудам, они стояли молча вокруг пылающего костра, стараясь найти внутри себя частицы тех двоих, кто мимолетно коснулся их светом своих жизней.
   Чтец подошел к Роладу и положим руку ему на плечо.
   - Я чувствую, что тебе удалось унять свою боль,- сказал блондин.
   - Велена не ушла,- шепотом произнес Ролад.
   - Я знаю,- улыбнулся Чтец.
   В тот самый миг, когда огонь коснулся тела Велены, в одном из трактиров в трех лигах от Ида, с криком проснулась Нейрис. Ей приснилось, что Свет инквизиции, сова выжигает ее изнутри. Она приподнялась на кровати и потрогала обезображенную огнем кожу на левом боку. Но старые раны зажили и не они причинили ей боль.
   Нейрис спустила ступни с обрубленными пальцами на деревянный пол и подошла к зеркалу. Проведя ладонью над свечой, она зажгла фитиль. Зажгла и отшатнулась, увидев отражение. На короткое мгновение ей показалось, что вместо уродливой лысины, оставшейся после испытания светом у нее пышные кудрявые черные волосы. Но, ей всего лишь показалось.
   Нейрис провела рукой по глубоким шрамам на правом боку, осторожно прикоснулась к повязке на ребрах с левой стороны, под отсутствующей левой грудью, где находилась не зарастающая дыра, которую ей на паять оставили инквизиторы, захотевшие посмотреть на ее сердце. Тогда у них возник спор - действительно ли у некромантов сердце черного цвета.
   Она внимательно присмотрелась к выражению своих зеленых глаз. Что-то в них изменилось. Она не смогла понять, что именно и погасив свечу, вернулась в постель. Она должна была как следует отдохнуть, ведь ей предстоял долгий путь на самую окраину империи, на остров в Западном море. Согласно легендам, молодые боги, очищая мир от порождений, извергнутых тьмой в самом начале времен, запечатывали их в темных пещерах, небольшого, скрытого от простых смертных, клочка суши.
  

*****

   Угли погребального костра еще не успели остыть как к императору в зал совета пожаловала целая делегация квинтов и паладин светлого легиона. Новый глава ордена Ролад, Турвон, Чтец, Немесида и Деон расселись по приглашению императора за круглый стол, сам Идан остался стоять, разглядывая собравшихся в свете многочисленных ламп.
   Чтеца император видел впервые. Он сразу привлек внимание Идана. Блондины в столице были редкостью. Невысокий с небольшим треугольным лицом, острым подбородком и прямым носом, и серо-голубыми глазами. Держался он довольно скованно. Сидел он, прямо не облокотившись на спинку, руки со сплетенными в замок пальцами положил на стол перед собой.
   Справа от Чтеца сидел Делон высокий, мускулистый, светло русый, с желтыми глазами. Несмотря на раны и бледный цвет лица, выглядел он гораздо увереннее. Слева от блондина сидели Ролад и Турвон и Немесида.
   - Степень моей благодарности невозможно выразить словами,- сложив руки на груди, заговорил император,- Я каждую минуту благодарю богов за то, что они послали вас спасти меня и тем самым спасти Ид.
   Все четверо не вставая поклонились.
   - Но воздавать почести и награждать героев еще рано,- император обвел всех многозначительным взглядом,- Есть еще много дел, требующих немедленного решения. Так же, как и есть много вопросов на которые я хочу услышать ответы...
   - Я отыскал следы некроманта в тайных коридорах,- глядя перед собой отрывисто заговорил Чтец,- Он часто пользовался ими. Самые свежие в тоннеле, что вдет к западным воротам.
   - Придется кое-что перестроить,- недовольно пробормотал Идан.
   - Я знаю куда направится некромант,- сказал паладин,- старец вышедший из Света показал мне будущее. Я должен перехватить некроманта в дороге и не допустить разрушение божественных печатей.
   Взгляд Деона горел нетерпением, как у охотничьей собаки, которую удерживают от того, чтобы начать преследование.
   - Что же такое показал тебе этот старец?- с любопытством спросил Идан.
   - Армию порождений, тьмы разрывающую в клочья светлый легион...
   - Порождения тьмы?- удивился Идан,- Воины восставшие из мертвых, темные колдуны?
   - Нет...- паладина опустил голову, взгляд его погас,- Я встречал поднявшихся из могил, они не опаснее обычного солдата, разве что просто поразить их мечом недостаточно,- Деон усмехнулся и потер выступившую на подбородке щетину,- приходилось отрубать им руки и головы, но и двигались они не так проворно, как живые люди. Хотя... Некоторые и проявляли чрезмерную прыть, но с ними мы тоже легко управлялись.
   - О чем же ты?- озабоченно спросил император.
   - Крылатые демоны, стражи темных пещер, не ведающие страха и полчища других тварей, которых мне прежде не доводилось встречать. Некромант направляется на остров Маледикт.
   - Маледикт мифический остров,- заметил император,- Все это только древние легенды.
   - Если это так,- сказал паладин, поднимая глаза,- То я буду возносит хвалу не только Свету, но и всем богам, вышедшим из него. До сих старец, явившийся мне, был прав. Он показал мне бесстрашных стражей, обреченных охранять пещеры ужаса. Они ненавидят мир, который защищают от созданий, заточенных на Маледикте, мир, который они никогда не смогут увидеть...- паладин сделал паузу и посмотрел прямо в глаза императору,- Если только, кто-нибудь, не сможет разрушить удерживающие их чары.
   Идан промолчал.
   - Я слышал о Некруникуме,- продолжил паладин,- Некоторые из наших предшественников сделали его поиск делом всей своей жизни. Эта книга опасна, ее следует уничтожить. Среди прочего в ней есть трактовка тайного послания с надгробного камня некроманта, пытавшегося снять печати первых богов. В послании он сообщает где находится остров Маледикт.
   Паладин умолк.
   - В таком тебе следует поспешить,- сказал Ролад,- Но ты ранен и слаб, двое квинтов пойдут с тобой.
   - Нет,- возразил Деон,- Я пойду один.
   - Ролад прав,- поддержал квинта император,- Ты потерял много крови и ослаб, тебе понадобиться помощь.
   - Есть еще кое-что,- Ролад поднялся,- Некромант каким-то непостижимым образом захватил душу одной из нас. Он нужен нам живым. Вместе мы неплохо сражались с Тиберием, и я бы сам хотел отправиться с тобой, но мой долг остаться здесь и поддержать императора в это трудное время. Поэтому позволь двоим...
   - Нет!- решительно возразил паладин,- Я понимаю, как это важно для вас. Я видел, как она попыталась схватить некроманта своим светов, но он оказался сильнее и затянул ее в свой черный вихрь, есть в этом и моя вина... Но...
   - Квинты пойдут с тобой,- властно с напором сказал Идан.
   Деон склонил голову в знак смирения.
   - Вы правы, доминус. Возможно мне и понадобиться помощь,- примирительно заговор паладин,- Но я возьму с собой лишь одного помощника.
   Идан посмотрел на Ролада.
   - Хорошо,- сказал Ролад,- Квинт, что пойдет с тобой уже здесь.
   - Тогда не будем медлить!- воскликнул Деон.- Доминус?
   - Отправляйся в путь,- сказал Идан,- И пусть удача сопутствует вам!
   Ролад проводил Деона. За дверью рядом с охраняющими зал гвардейцами, под горящими на стене факелами, стояли двое квинтов в черных одеждах. Парень и девушка.
   - Немесида,- обратился Ролад к девушке,- Ты поможешь Деону найти некроманта и доставить его в столицу.
   Девушка послушно кивнула.
   - Я верну ее тебе,- сказала она,- Чего бы мне это ни стоило.
   Ролад сжал зубы и сдержано кивнул.
   Деон окинул Немесиду оценивающим взглядом.
   - Ты умеешь перевязывать раны,- спросил он у нее.
   - Да,- ответила девушка.
   - Каким оружием ты владеешь?- продолжил расспрашивать он.
   - Мечом,- ответила она,- и не дурно управляюсь с ножами.
   - Хорошо,- неопределенно произнес Деон.- Выходим к началу третьей стражи.
   Деон развернулся и пошел через колоннаду к лестнице.
   - Хочу тебя кое о чем попросить, Немесида,- тихо сказал Ролад.
   - Да?
   - Он владеет силой перемещать предметы без заклинаний и способен превратиться в стремительный поток света. Я видел, дается это ему не легко и отнимает много сил, но... Я убежден в том, что может нам пригодится. И я прошу тебя узнать, как можно больше о умениях и как ему удалось этого достичь.
   - Я сделаю то, что ты просишь, Ролад.
   Немесида мечтательно улыбнулась, глядя на крепкие руки и мускулистые бедра удаляющегося паладина.
   - А это будет интереснее,- прищурив глаза сказала она, остановив взгляд на его крепких ягодицах, выделяющихся под белой тогой,- чем соблазнять падкого на женщин наместника.
   Отправив Немесиду собираться в путь, верховный квинт вернулся в зал совета.
   - Ролад, ты говорил вам что-то удалось выяснить о Тиберии,- спросил император, стоило квинту присесть.
   Ролада и Чтец посмотрели друг на друга и верховный квинт кивнул.
   - Чтец, все расскажет, доминус,- сказал Ролад.
   - Я прежде... Хочу сказать, мне доводилось уже...- сбивчиво заговорил блондин и тут же умолк.
   Идан видел его волнение. Облизнув губы и собравшись с духом, Чтец сказал:
   - Я плохой оратор, доминус, позвольте мне говорить по-простому, без витиеватых фраз.
   Император снисходительно улыбнулся и протянул вперед правую с раскрытой ладонью, приглашая Чтеца начать.
   - Я из первых учеников Тиберия,- с грустью в голосе начал Чтец,- Семь лет назад, мы встретились в Худане. Мелкий городишко, ничего примечательного. Я продавал глиняную посуду, которую делал мой отец. Дела шли хорошо, я почему-то всегда знал, какая вещь понравится покупателю. Всегда чувствовал какое настроение у того, кто открывал дверь лавки. Однажды к нам зашел Тиберий, и я точно знал, что ему нужен кувшин. Небольшой, но вместительный. Это должна была быть особая вещь. Для ритуала. Я любопытный с рождения...
   Чтец первый раз поднял глаза и посмотрел на Идана, улыбнувшись ему светлой доброй улыбкой.
   - Я принялся расспрашивать его о ритуале, и он предложил мне прийти и посмотреть. Я помню как... Неважно... Вы ведь хотите знать, доминус, почему Тиберий предал вас...
   Блондин снова опустил глаза и принялся разглядывать узор маленьких трещинок на мраморной поверхности стола.
   - Какое-то время он пытался научить меня сражаться,- продолжил Чтец,- но я не воин, моя сила в другом. Прикасаясь к людям и предметам, я "читаю" их. Где они побывали, что с ними происходило. Если это люди, то я могу знать, что они чувствуют и даже иногда, что думают. Прежде чем Тиберий понял, что боец из меня никудышный, я много раз соприкасался с ним. И каждый раз это были мимолетные размытые образы только и всего, но вчера...
   Блондин вздохнул и крепко сжал, сплетенные в замок, пальцы.
   - Вчера, я коснулся его тела и сотни маленьких клочков собрались воедино.
   Чтец прервался и сглотнул, его глаза беспокойно забегали как будто он увидел что-то, что напугало его.
   - Вы знаете - он был охотником на волколаков. В своей последней охоте, он и его компаньоны выслеживали необычного зверя. Его можно сравнить с человеческими колдунами. Он обладал магической силой. В отличии от сородичей, он мог маскироваться и подолгу жить среди людей. Но когда Тиберий начал охоту, зверь почуял угрозу и вернулся к своей стае. Он был ее вожаком.
   Чтец расцепил пальцы и положил руки в перчатках с обрезанными пальцами на прохладный мрамор стола. Он смотрел в сторону императора, но не видел ни Идана, ни огромного окна позади него, сейчас перед его глазами проносилась сцена охоты. Скорее даже не охоты, а сражении между охотниками и свирепыми, загнанными в угол хищниками.
   - Охотники на волколаков встретили достойных противников. Они уничтожили стаю, но из семерых охотников остались только двое. Мат Полумесяц и Тиберий Серп. Тиберий сцепился с вожаком и получил от него страшные раны. Тот раскромсал ему левое плечо, запустил когти в правый бок пытая вырвать печень, но Тиберий убил его раньше. На последнем издыхании волколак проклял его.
   - Проклял?!- удивились сидящие рядом квинты.
   - Да, проклял,- настаивал блондин,- Они не глупые звери, как все думают. Будь это так, тот вожак не смог бы подолгу жить среди людей, учится у них.
   Никто не стал с ним спорить.
   - Тиберий думал, что из-за ран и крови, что он потерял ему осталось недолго. Но Мат Полумесяц перевязал его, собрал целебные травы и приготовил отвар, который не дает ранам испортить кровь.
   Из далеких земель севера и давно минувшей охоты, разум Чтеца вернулся в зал совета.
   - Учитель выжил, его раны быстро затянулись, но... Прошло какое-то время, и он начал замечать тревожные изменения. Клыки сильно выделились среди остальных зубов, удлинились, стали острее. Появилось больше волос на теле, более грубых и длинных, как шерсть.
   - Он начал превращаться в волколака?- перебил Чтеца император.
   Блондин кивнул.
   - Тиберий понял это окончательно чуть позже. Нестерпимый зуд там, где кончается спина, продолжавшийся в течении пяти дней прошел, но при этом появился маленький отросток, как продолжение позвоночника, рвущегося наружу.
   - И что?- с округлившимися от удивления глазами, спросил Идан,- Когда вы готовили его тело к погребальному костру, вы увидели хвост?
   - Нет,- Чтец грустно улыбнулся,- Учителю почти удалось избежать последствий проклятия. Поняв, что скоро он станет одним из тех, на кого всю жизнь охотился Тиберий обратился за помощью к магам.
   Чтец вдохнул.
   - Не связанных с инквизицией осталось немного, и никто из них помочь не смог. Тогда он отправился к друидам на западе. Они не отказали в помощи, но как бы они не пытались - им удалось лишь замедлить превращение. Остановить превращение полностью они не смогли. В отчаянии Тиберий отправился на восток.
   Под внимательными взглядами императора, Ролада и Турвона - Чтец чувствовал себя неуютно. Прервавшись, посереди он заглянул в глаза каждого из них. То, что он прочитал в них немного успокоило его и предало уверенности. Он понял, что ему готовы поверить его словам и ему удастся оправдать доброе оправдать доброе имя пред теми, кто точно знал, что случилось самом деле случилось.
   - Там он участвовал в обрядах мистиков, пытался постичь необычные восточные учения, молился их богам, но то, что смогло ему помочь он нашел в дали от храмов и людных мест.
   Чтец глубоко вздохнул и выпрямился, положив руки на колени ладонями вверх. Он прикрыл глаза и продолжил ровно дышать. Идан сразу увидел, как с лица блондина исчезло волнение, в его осанке почувствовались спокойствие и уверенность. Чтец открыл глаза и улыбнулся.
   - Тиберий встретил отшельника, который сказал ему, что тот может исцелить себя без зелий и магических ритуалов. Силу, которая смогла помочь учителю, он нашел внутри себя. Как сказал бы паладин он обратился к внутреннему Свету.
   Чтец поднял правую руку и сделал плавное движение чуть в стороне о себя. В воздухе появился закручивающийся в спираль белый поток.
   - Через поток духа он начал овладевать потоком тела.
   Чтец повторил движение левой рукой и слева от него в воздухе возник начал закручиваться красный поток тела.
   - Затем он обратился к потоку разума и создал свое учение.
   Квинт взмахнул правой рукой над головой и воздухе закрутился синий поток разума. Лампы в зале совета как будто стали давать меньше света, все внимание императора сфокусировалось на спиралевидных потоках вокруг чтеца.
   - Ему потребовалось немало времени для исцеления,- продолжил Чтец,- Когда он пришел в столицу ему уже почти удалось избавиться от проклятия. Почти...
   Чтец вздохнул и опустил глаза.
   - Тот волколак, что перед смертью проклял учителя, смог вернуться к жизни. Уверен любой некромант позавидовал бы его изобретательности. Он выжил и приумножил свои силы.
   Три потока вокруг Чтеца постепенно поблекли и исчезли.
   - Все волколаки беспрекословно подчиняются вожаку стаи и проклятие дало восставшему из мертвых власть над Тиберием. И... Я точно не знаю, доминус, могу лишь догадываться, что нашелся кто-то, кто-то еще сильнее того волколака, кто использовал его влияние на Тиберия. Кто-то очень хотел увидеть как вы вспыхните в столпе Истинного Света.
   Чтец повернулся к верховному квинту.
   - Ты должен знать, Ролад, Тиберий оставлял этот мир с благодарностью, за то, что ты смог его остановить.
   Ролад отвел глаза.
   - Но кому все это потребовалось?!- воскликнул император.
   - Простите меня, доминус,- опустил глаза Чтец,- Я не знаю...
   Идан отпустил квинтов готовиться к ритуалу способному очистить его от печати тьмы, оставленной некромантом. Сложив руки на груди, он долго стоял у окна, всматриваясь в темноту окутавшую город. Иногда поглядывая на костры, вокруг которых сейчас собрались защитники пирейского холма.
   Наконец оглянувшись на пустой зал, Идан, тихо повторил слова паладина:
   - Армия, разрывающая светлый легион...
   Идан развернулся и направился к выходу. Звук его шагов гулко отражался от стен мраморного зала и огни масляных ламп беспокойно плясали перед задумчивым взглядом черных глаз.
  

Глава 37

Свет Истины

  
   - Нужно скорее что-то решить,- волновался Курт Браг,- Завтра у стен Ида появится верховый инквизитор с его легионом. Западные ворота без защиты, южные в руках сената. Уверен они отправили гонцов в лояльные им легионы.
   Невысокий, на голову ниже императора, с прямыми черными волосами, с глазами болотного цвета и слегка приплюснутым носом легат, сидел напротив императора в зале совета за круглым мраморным столом. "Толстокожий", не подвластный сиюминутным эмоциям, Браг никогда не беспокоился понапрасну и всегда смотрел в корень вещей, видя их такими, какие они есть на самом деле. Не ошибался он и сейчас.
   Рубежи империи охранили шестнадцать легионов. На юге, в приграничных районах стояли всего два, как пробка для бутылочного горлышка между Скверным Лесом и Бескрайними Болотами, еще четырнадцать растянулись вдоль остальных сторон света и в каждый второй легатов назначал сенат. До сих это позволяло уравновешивать чаши весов на одной из которых лежала власть императора и власть сената на другой.
   - Я не хочу кровопролития,- сказал Идан,- Император, великие дома и сенат - три кита на которых держится наш мир и, если один из китов пойдет на дно - мир перевернется.
   Ритуал очищения, проведенный квинтами благосклонно сказался на нем. Этим утром он выглядел бодрым и полным сил. Кожа на его лице порозовела, ушли темные круги из-под глаз. Страхи, терзавшие его все это время - отступили, и он чувствовал, что готов продолжать борьбу.
   - Никто никогда не видел этих китов,- возразил Браг,- это выдумки древних дикарей.
   - Просто ни у кого не хватала смелости, чтобы доплыть до края земли и проверить это,- улыбнулся Идан,- а тебе, Браг, стоит начать читать, тогда ты начнешь лучше понимать аллегории.
   - Да, я плохо понимаю иносказания,- сухо ответил легат,- Но я точно знаю, что тебе будет не до них, когда у городских стен загудят трубы светлого легиона.
   - Напротив, я жду верховного инквизитора с нетерпением,- император улыбнулся,- Его прибытие расставит все на свои места. Дию не удастся подтвердить его вранье, а из моих уст все услышат истинную правду.
   - Ты думаешь,- напрягся Курт,- инквизитор потребует пройти испытание?
   - У него есть такое право, - ответил Идан.- и я удивлюсь если он им не воспользуется, а для мня - отказаться от испытание тоже самое, что подтвердить слова Дия.
   - Дело опасное,- нахмурился легат,- Я слышал, бывало и так, что даже те, кто думали, что чисты как новорожденные - вспыхивали как стога сена в жаркий день.
   - Можешь быть спокоен за меня, друг,- Идан поднялся и подошел к огромному окну, выходящему на западную часть города.
   - Ты так уверен в своих квинтах,- поднявшись следом, сказал легат,- смотри, как бы их магия не навлекла на тебя беду.
   - Поверь мне, друг мой Курт,- недобро улыбнулся Идан,- скоро у инквизиции появятся дела намного важнее горстки мистиков с востока.
   - О чем ты?
   - Сейчас это не важно,- Идан повернулся к Брагу,- Расскажи мне лучше, что там вчера стряслось в порту?
   - Кто-то поднял шум,- обходя стол по направлению к окну, ответил легат,- что зерна совсем не осталось и вечерняя раздача хлеба последняя и следом начнется голод.- легат поджал губы и покачал головой,- Люд в столице настолько легковерный, что начал громить склады. Каждый пытался схватить как можно больше, но мои легионеры не знают жалости, они быстро устранили беспорядки, а дальше, надеюсь ты простишь мою дерзость, я приказал вдвойне выдать хлеб тем, кто проявил благоразумие.
   - Ты все сделал правильно,- кивнул Идан, он скрестил руки на груди и подошел к столу,- скажи мне, это правда, что твой легион на две трети состоит из людей северных племен?
   - Что мне еще оставалось делать?- глядя прямо в глаза императору, развел руками легат,- После эпидемии в прошлом году от легиона почти ничего не осталось, а узнав о болезни, которая, хвала богам, все же отступила, нам перестали поставлять припасы, не говоря уже о новобранцах. Некоторые северные вожди даже решил, что империя ослабла и не может восстановить силы...
   - Я понимаю,- усмехнулся Идан,- Это к лучшему, если, все же, придется сражаться, вряд ли северяне выберут сторону сената.
   - Они будут сражаться за того, за кого я им скажу...- похвастался легат, но тут же пожалел об этом и замолчал.
   - Тогда мне повезло, что ты мой, друг!- улыбаясь воскликнул Идан.- А теперь меня ждут другие дела, до встречи, Курт.
   - До встречи, доминус,- Курт Браг поклонился и покинул зал совета.
   Весь оставшийся день Идан провел в библиотеке. Он был на подъеме душевных и физических сил. Ему казалось, что он может предугадать развитие событий и действия противников. Обратившись к истории прошлых веков, он искал все, что связано с борьбой за власть и ему действительно удалось найти кое-что стоящее.
   На следующее утро стены, окружающие Ид, содрогнулись от гула труб светлого легиона. Верховный инквизитор отправил во дворец гонцов, сообщивших Идану о том, что властью данной инквизиции согласно договору, между Иданом Великим и сенатом о том, что в случае разногласий между ними и тем более подозрением в использовании черной магии, инквизиция в праве потребовать пройти испытание Светом Истины даже императора.
   Идан учтиво выслушал гонцов и ответил, что понимает, и полностью согласен с требованием верховного инквизитора и более того настаивает на том, чтобы провести испытание как можно скорее. Так было решено провести испытание Светом Истины в полдень на центральной площади пред лицом всех богов на Белом Камне, установленном специально для этого ритуала, у величественно здания Пантеона.
   В ожидании испытания Идан пребывал в приподнятом настроении. Он сидел в зале совета расписывая что-то на бумагах, разложенных на круглом столе, не обращая внимания на капли чернил, запачкавших белый мрамор.
   Двери отворились и в зал вошел глава тайной канцелярии.
   - Вас предали, доминус,- заявил Кезон.
   - Предали?.- не отрываясь от бумаг, спокойно переспросил Идан,- Снова? Скажи мне, Кезон, почему я совсем не удивлен?
   Глава канцелярии просто опешил от такой реакции и не нашелся, что ответить.
   - Позволь мне угадать,- улыбнулся император,- Дий забрал моих жену и сына и покинул столицу, а вместе с ним ушли сенаторы. Сегодня, прямо перед самым испытанием?
   - Да...- удивился Кезон,- Но не только это...
   - Да?- наигранно удивился Идан,- Что еще? Постой!- опередил он ответ Кезона,- Дай мне еще раз угадать, легаты назначенные сенатом приняли его сторону?
   Кезон опешил. Первое, что пришло ему в голову - это то, что есть еще одна служба, работающая на императора и поставляющая ему сведения, возможно квинты, но он ошибался. Конечно, кое-что, сейчас работало на Идана, но это не еще одна канцелярия, а его собственный разум.
   При ритуале очищения квинты собрались вокруг императора. Ролад дождался пока каждый из них настроится на нужный лад, перейдя в нужное состояние сознания, и начал читать особое заклинание. В практике квинтов использовалось мало заклинаний, но полностью без них они обойтись не могли. Это заклинание позволяло собрать душевный свет каждого участника и пролить его на того, кому требовалось очищение. Тиберий изобрел этот ритуал исключительно для посвящения новых учеников, но сейчас ситуация требовала сделать исключение.
   И когда очищающий свет пролился на Идана его вдруг захватил поток разума. Поток открывший ему ясное понимание того, что равновесие в Иде нарушено. Киты, на которых держался мир уже давно плывут в разные стороны и миру необходима новая опора.
   - Не узнаю откуда вам это известно,- все же перешел к докладу Кезон,- Но вы правы, доминус. Главы великих домов пополнили милицию добровольцами и сейчас их бегство прикрывает шесть тысяч человек, не считая девяти сотен мятежных гвардейцев. Более того, три из четырех легионов на востоке приняли сторону сената. Они и две тысячи отправленных на укрепление шестого легиона под командованием вашего друга Телеса. Восточные легионы объединятся с беглецами в районе Худана.
   - Дий, умен и всегда тонко чувствует ситуацию,- похвалил Идан тестя,- Преследовать его имеющимися силами безумие и, если даже кто-то легатов ближайших северных и южных легионов послушаются моего приказа - уже будет поздно.
   - Светлый легион...- начал было глава тайной канцелярии.
   - Гарлан сможет задействовать Светлый Легион лишь в том случае, если я превращусь в пепел,- Идан поднял полный веселья взгляд на Кезона,- А в мои планы на сегодня не входит развлечь верховного инквизитора подобным образом...
   В полдень на площади перед Пантеоном собралось столько людей, что даже мелкая юркая ребятня не смогла просочится к Белому Камню, как в народе прозвали мраморный монумент с круглой площадкой в центре, к которой вели по тридцать ступеней с каждой стороны света.
   Погода в день испытания выдалась безоблачной. Летнее солнце беспощадно нагревало блестящие шлемы оцепивших площадь солдат из легиона Курта Брага. Прежде чем пускать на площадь людей, дождались прибытия верховного инквизитора Гарлана в сопровождении сотни паладинов, которые встали вокруг входа в Пантеон.
   Изначально Светлый Легион был создан для борьбы с некромантами и всеми, кто практикует черную магию. В него набирали исключительно добровольцев, принявших то, что Свет начало всего сущего и первые боги вышли из него, вернувшись обратно, когда их сменили следующие - молодые и более могущественные, но и им рано или поздно суждено раствориться в Свете.
   По соглашению с Иданом Третьим, инквизиция запретила практиковать боевую магию способную причинять вред многочисленным подразделениям врага. В исключение попали лишь маги светлого легиона. И горе было тем царствам, которые отказывались следовать этому соглашению. Императору достаточно было упомянуть об этом в своем послании к верховному инквизитору и несокрушимый Светлый Легион стирал с лица земли армии в два, а то и в три раза превосходящие его численностью.
   Со временем самых способных из лучших легионеров начали обучать магии многократно увеличивая их силу, так появились паладины. Подразделение из трех сот человек, вселяющих страх своей мощью. Бывало так, что в сражении паладин мог перерубить противника надвое всего одним ударом при этом поразить самого паладина казалось почти невозможным.
   Гарлан, подобно орлу приподнял свой большой клювовидный нос, и гордым взглядом темно карих глаз, холодно рассматривал собравшуюся на площади толпу, восседая на огромном белом с позолотой кресле на ступенях у входа в Пантеон.
   Когда-то верховный инквизитор и сам был паладином, и его тело до сих пор внушало зависть и уважение окружающим. Он не носил тог, и отрицал так популярную в Иде эпиляцию. Предпочитая белые окаймленные позолотой туники, открывающие окружающим сухие жилистые ноги, покрытые седыми волосами и сильные сокрушившие сотни врагов, руки. Его "светлую" лысину подобно венку императора украшала линия коротких пепельных волос. В народе ходили слухи, что цвет этот его волосы приобрели из-за того, он посыпает голову пеплом отмеченных печатью тьмы, сгоревших в Свете Истины.
   Гарлан заметил, что народ всполошился и загудел сильнее. Со стороны дворца появились гвардейцы. Расталкивая щитами собравшихся, они расчистили подход к Белому Камню, образовав узкий коридор. В сопровождении трех квинтов Ролада, Турвона и Чтеца, по этому коридору, в простой белой тунике со шнуровкой, удерживающей ее на плечах и обычных сандалиях, под ликование толпы, к Белому Камню проследовал Идан.
   Люди восторженно встречали своего бесстрашного императора, добровольно согласившегося на испытание Светом Истины. Возбуждение толпы почти перетекло в неистовство, когда Идан неспешной гордой походкой преодолевал тридцать ступеней ведущей к круглой площадке, на которой уже стояли четверо инквизитор в белых балахонах, готовых начать ритуал.
   Взойдя на монумент Идан повернулся спиной к Гарлану, устремив взгляд на южную сторону площади, где помещалось больше всего людей. Император некоторое время молча смотрел на ликующую толпу, затем он медленно поднял правую руку с растопыренными пальцами и как по волшебству люди умолкли в один миг. Без вмешательства магии и понукания солдат они замерли, приготовившись услышать слова своего императора.
   - Граждане Ида!- громко воскликнул император.
   Его слова громом пронеслись над затихшей площадью.
   - Вас известили, что я добровольно согласился пройти испытание, но это не так!
   Их толпы донесся растерянный ропот.
   - Видя, как сенат и главы великих домов, поддавшись лживым речам сенатора Дия, находятся в шаге от того, чтобы предать устои империи, предать ВАС,- на последнем слове император сделал ударение едва, удержав голос от срыва,- и развязать кровопролитную опустошительную войну, я просто вынужден пойти на крайние меры. Дабы спасти единство империи, доказав, что правда на моей стороне!
   - Да-а-а!- толпа взорвалась единым голосом, заставивший задрожать колонны Пантеона.
   Император снова поднял правую рука, хоть и не сразу, но люди снова утихомирились.
   Идан развернулся к Гарлану.
   - Гарлан,- обратился император к инквизитору,- Взываю к тебе как к верховному арбитру, когда истина восторжествует - не дай черным делам лжецов повергнуть Ид в пучину смутных времен!
   Гарлан насторожился. Ему стоило большого труда не начать ерзать. Идан умолк и выжидающе смотрел на инквизитора и каждый кто находился на площади устремил свой взгляд к Пантеону. Гарлану ничего не оставалось. Он сдержанно кивнул.
   - ДА-А-А!!!,- снова взорвалась толпа.
   Гарлан оторвал правую руку от подлокотника и приподнял ее ладонью вверх подавая знак начинать. Один из инквизиторов в белом балахоне указал императору на центр площадки и Идан послушно подошел к указанному месту.
   - Постойте,- тихо произнес император, прежде чем инквизиторы приступили к ритуалу.
   Идан подал знак двум квинтам в черных свободных одеждах. Турвону и Чтецу. Они быстро поднялись по ступеням и принялись расшнуровывать его сандалии. Инквизиторы переглянулись, затем посмотрели на Гарлана, но тот не шевельнулся.
   Сняв сандалии квинты, принялись за шнуровку туники. Через несколько мгновений туника опустилась на землю. Люди ахнули. Император предстал перед ними полностью обнаженным. Его хорошо сложенным телом без единого волоска с рельефной мускулатурой восхитились даже паладины, окружившие Пантеон, а многие женщины позавидовали императрице, взглянув на его мужское начало.
   Турвон собрал одежду императора. Они с Иданом посмотрели друг другу в глаза и император, улыбнувшись легкой счастливой улыбкой кивнул. Турвон кивнул в ответ и начал спускаться.
   Левой рукой император снял с себя золотой венок и передал его Чтецу. Приняв венок, квинт вздрогнул и поднял на Идана удивленный взгляд. Император подмигнул ему и протянул правую руку. Озадаченный Чтец схватил руку императора под локоть, и они обменялись крепким рукопожатием.
   Квинта немного штормило, когда на ватных ногах он спускался по ступенькам, но кроме Ролада на это никто не обратил внимания. Все смотрели лишь на императора.
   Четыре инквизитора обратившись к центру площадки принялись читать заклинание высвобождающее Свет Истины из места силы на котором установили монумент. Люди вокруг замерли в ожидании. Лишь Ролад ненадолго оторвал свой взгляд от Белого Камня и посмотрел на Чтеца, который явно был не в себе.
   Инквизиторы монотонно читали длинной заклинание. Белый мрамор под ногами Идана начал светиться. Свечение окутало его стопы и стало медленно подниматься.
   Когда свет истины поднялся до пояса, Идан развел руки в стороны, ладонями наружу и устремил свой взгляд в ясное голубое небо. И тут случилось то, чего никто из присутствующих не ожидал. Раньше времени мощный яркий столп света вырвался из-под монумента наружу подняв императора в воздух на несколько десятков метров.
   Гарлан не удержался и вскочил с кресла. Сейчас он более походил на сову с огромными глазами, чем на гордого орла.
   - О-о-о,- пролетел над площадью удивленный гул толпы.
   Раскинув руки, голый император висел над Белым Камнем, а Свет Истины яркими импульсами поднимался из мраморного монумента и проходил сквозь Идана не причиняя ему вреда.
   Чтец лишь краем глаза, с грустью посмотрел наверх и в это мгновение император растворился в охватившем его свечении. Столп Света Истины выстрелил высоко в небо унося с собой яркие искры души Идана Седьмого.
   Инквизиторы замерли в немом удивлении. Гарлан уставился в небо не в силах поверить в то, что сейчас произошло.
   Площадь затихла. Молчали люди, молчали замершие инквизиторы, крепко впились руками в копья солдаты северного легиона, широко раскрыв глаза и рты благоговейно смотрели в небо паладины.
   - Что это было?- шепотом спросил голос из ошеломленной толпы.
   - Император растворился в Свете, как первые боги!- громко воскликнул кто-то, разрушив оковы тишины.
   - Свет Истины вознес его!- закричали с разных сторон.
   - Идан Седьмой! Идан Светлый!- закричали у Пантеона.
   - Идан! Идан! Идан!- взорвалась толпа.
   - Но что же теперь будет?- тихо у самого уха Ролада произнес Турвон.
   - Думаю, надо спросить у него,- ответил квинт указывая Чтеца, сидящего на мраморной ступени монумента, с золотым венком в руках.
   Бежавшие из столицы сенаторы и семьи великих домов не успели достичь Худана. Стремительным маршем, отказавшись от помощи Курта Брага, Светлый легион настиг их. Узнав о том, что случилось на площади, никто не рискнул оказывать дальнейшую поддержку Дию. Тестя императора и его приспешников выдали верховному инквизитору, а императрицу Клиру и Дана младшего паладины доставили в Ид на попечение регента Турвона, которого в своем завещании Идан Седьмой назвал духовным братом, а также первого легата Курта Брага и верховного квинта Ролада.
   Далеко не все решения из последнего послания вознесшегося императора понравились Гарлану, но сейчас, перед паладинами и всем своим воинством он не мог пойти против неоспоримого знамения. Не мог пойти против воли императора, растворившегося в Свете подобно первым богам.
  
  

Глава 38

Далеко на краю

   Ночью последовавшей за боем у тренировочного лагеря стражники на стенах Галата услышали возню на дороге за воротами. Как бы они не вглядывались в темноту, увидеть им ничего не удалось.
   Ругаясь в сердцах, стараясь поменьше шуметь, легионеры медленно, но на совесть, выполняли приказ центуриона Перта. К рассвету, вдоль дороги ведущей к северным воротам Галата, появились столбы с головами головорезов, нанятых семьями Мелт и Сутул, а ближе всего к стенам вкопали пять крестов с распятыми на них, еще живыми наемниками.
   Легионы Ида не знали пощады врагу и тем более предателям и Гайрон хорошо усвоил вложенные в академии знания. Противник должен трястись от ужаса и теперь наемники, попытавшиеся применить эту стратегию к легионерам Ида - сами превратились в орудие устрашения.
   Городской глава Конус Хорк не ожидал вновь увидеть неунывающего советника. Но Слай появился перед ним с посланием наместника в руках. Хорк внимательно прочитал письмо. Его легкое утреннее настроение улетучилось и теперь он сидел за своим широким столом мрачнее тучи.
   Убедившись, что глава закончил чтение Слай добавил:
   - Ежели к полудню, Мелт и Сутула не выполнят все требования, то о происшедшем уже через три дня станет известно имперским чиновникам в Сарте, в том числе легату Нагару. Это мятеж!- повысил голос Слай,- И мне трудно представить, что здесь начнется через семь-восемь дней.
   - Причастность Мелта и Сутулы, спорный момент...- спокойно скал Конус.
   - Расскажите об этом Нагару,- усмехнулся Слай,- Галат ни раз бунтовал против власти Ида. Хотите я расскажу, вам, как все обернется?
   Слай внимательно посмотрел на Хорка.
   - Вижу, что нет,- засмеялся советник,- Но, не сочтите за назойливость, я все же должен это сделать. Когда сюда придет пятнадцатый легион и Нагар арестует всех, кого наместник укажет в послании, с ними не будут с церемониться. Их подвергнут пыткам. И если вы, бывший центурион, возможно и выдержите, то как долго сами Мелт и Сутула смогут отрицать свое участие?
   Конус Хорк вздрогнул. Довольный реакцией главы, Слай тут же попрощался и покинул дом Хорка.
   За то, чтобы не давать делу ход, Гайрон потребовал выплатить немалую сумму золотом, а также передать в его распоряжение несколько мастерских, принадлежащих семьям. Особым пунктом было то, что главы семей должны убедить мастеров из этих мастерских остаться работать на Гайрона. Кроме того, в распоряжения наместника должен поступить десяток преступников, которых подготовили для отправки на железные рудники Сарта.
   Сумма оказалась настолько большой, что помощник Хорка, проводив Слая, застал разбитым о стену бюст великого Софуса из Галата, лежащий на полу напротив стола городского главы.
   Пройдет немало времени прежде чем последние новости о вознесении Идана Седьмого Светлого и того, что золотой венок озаряет теперь еще совсем детскую голову Идана Восьмого, достигнут южной окраины. Молодой наместник Цвергберга еще не знал, что твердыня, на которую он все это время опирался пошатнулась и что он лишился той поддержки, которую негласно оказывал ему Идан Седьмой. Но Гайрон четвертый сын из дома Рэм всегда полагался прежде всего на собственные силы. Утром первого дня второго месяца лета, с гордым видом восседая на гнедом жеребце, наместник наблюдал как его небольшая, но закаленная в бою, центурия бодрым шагом выдвинулась в сторону Цвергберга.
Оценка: 6.06*14  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"