Жестоки нравы и эпоха,
Но мы коварнее и злее,
Уничтожая всё без вздоха,
Хотим казаться всем добрее.

И отказав другим в прощении,
Потом стоим опять и молим,
А завтра чёрствы в обращении,
И вновь слезами воду солим.

А мир меняется повсюду,
И превращается всё в ночь,
Всё чаще вижу я Иуду,
Но убежать не в силах прочь.

Мы можем всё остановить,
Вернуть тот рай, что был когда-то,
Себя лишь надо изменить,
Простить и возлюбить собрата.

Но мир летит, куда не надо,
А люди слепы все и глухи,
Бегут бездумно, словно стадо
К началу краха и разрухи.

И правит миром ложь, разврат.
Жестокость славит чёрный бал.
И ты другому - враг, не брат.
Признает кто, что мразью стал?

Вновь грех поставили на ноги,
Забыв про горький опыт прошлый,
А те, кто слышит глас тревоги,
Лишь говорят с улыбкой пошлой:

'Чтоб люди добрыми все стали?!
Тогда все реки встанут вспять!
Мы раз уже Христа распяли,
Так почему б нам снова не распять?'