Святослав огляделся. Больше никого нет. Камера невелика - где-то три на три метра. Без окон, лишь единственная лампочка под потолком создает освещение ещё более тусклое, чем в коридоре, где тоже не слишком ярко. На стенах, покрытых перхотью отслаивающейся краски, кое-где тёмные пятна.
Слава закашлялся. В воздухе стоит такой запах плесени, что страшно дышать, так и представляется, как лишний миллиард-другой спор попадают в лёгкие.
Три двухъярусных кровати стоят у стен, раковина и за стеночкой в углу - унитаз, закрытый занавеской.
Преодолевая брезгливость, прилёг на кровать. Спать не хочется, просто отдохнуть. Незаметно провалился в поверхностный сон.
Разбудил лязг двери. Впихнули мужчину в испачканной одежде и с испуганным взглядом.
- Тоже с митинга? - поинтересовался Слава.
Вошедший затравленно покосился, кивнул и молча сел на дальние нары, разговора не получилось.
Через несколько минут дверь снова распахнулась, и появился тип фриковской наружности.
Вообще вечер оказался богатым на урожай. В течение часа камера заполнилась. Похоже, план по задержаниям перевыполнен за счёт политических, не нужно и бомжей искать.
Хоть камера и набита битком, стоит полная тишина, как в гробу. Собственно эта комната с затхлым воздухом и является гробом, из которого несчастные, подобно грешным душам, отправляются на суд.
Поспать в непривычной обстановке не удалось, как ни старался. Утром уже до боли знакомый лязг заставил открыть глаза.
- Выходим, - произнёс молодой оперуполномоченный, наверно, из новой смены.
- Что, все сразу? - спросил Святослав.
- Ну да.
Погрузились в автобус и поехали. По дороге остановились у другого отделения, подобрали задержанных и довольно рано прибыли к суду.
Продержав в холодном автобусе полчаса, всех завели в здание. Сразу разместили в зале заседаний, в ближних к трибуне рядах, словно в партере театра, только занавеса не хватает. Скоро из-за кулис появился и актёрский состав: девушка-секретарь и дама, изображающая судью, чей чёрный балахон на пухлом теле мало похож на мантию и одним своим видом тут же рушит надежды на честное разбирательство и справедливое решение.
Святослав и раньше подозревал, что с судами всё не очень хорошо, но теперь не только увидел это "не хорошо" со стороны, но и ощутил на себе.
Первым начали рассматривать дело его сокамерника - парня с внешностью фрика. Рассмотрение заняло не больше пяти минут. Секретарь зачитала протокол задержания, один в один похожий на тот, что Слава отказался подписать накануне. Судья спросила подсудимого, подтверждает ли он обстоятельства, перечисленные в протоколе, и после утвердительного ответа вынесла решение оштрафовать на пятьсот рублей.
Славу передёрнуло от такой бесчеловечной производительности.
После четвёртого или пятого приговора, зачитанных в течение получаса, передёрнуло снова, но по другой причине. В зал вошли два человека в плащах и очках от солнца. Они расположились в последних рядах, вдали от всех.
Явились, не запылились.
Услышал свою фамилию. Тут же секретарь стала читать протокол его задержания.
- Калязин, вы подтверждаете обстоятельства, перечисленные в протоколе? - спросила судья.
Замер на мгновение. Первое желание - плюнуть и согласиться на штраф в пять сотен.
- Нет.
Судья взглянула на Славу.
- Более того, я не подписывал этот протокол, - продолжил он.
Судья сделала жест секретарю, чтобы та передала протокол.
- Что скажет представитель прокурора? - спросила она, когда пробежала бумагу глазами.
Девушка, наверно, вчерашняя студентка, всё предыдущее время погружённая в экран смартфона и никак не участвовавшая в процессе, встрепенулась, пытаясь понять, зачем она здесь.
- Что, простите?
Судья побагровела.
- У нас в деле из двух документов ни один не имеет подписи подсудимого. И он отказывается от показаний.
Девушка-прокурорша наморщила лоб, задумалась, словно решая систему уравнений в уме.
- И что же делать? - наконец спросила она, ни до чего не додумавшись.
Судья, готовясь взорваться, побагровела ещё сильнее.
- Наверно, нужно пригласить свидетелей, - произнесла она ледяным тоном.
Прокурорша снова наморщила лоб.
- Тех, кто задерживал подсудимого, - подсказала судья.
- Ой, ну конечно же, - воскликнула девушка, вскочила с телефоном и, набирая номер, стремительно вышла из зала.
- Рассмотрение дела откладывается на час, - сообщила судья и перешла к прочим подсудимым.
Спустя пятнадцать минут, за которые ещё двоим впаяли стандартные штрафы по пятьсот, вернулась прокурорша, пошепталась с судьей и села на место.
Через час зал практически опустел. Из подсудимых кроме Святослава остался ещё один человек, а из зрителей - лишь люди в чёрных одеяниях на задних рядах. Всё время они не двигались и оставались безучастны к происходящему.
Последний бедняга попытался настаивать на своей невиновности, но судья мельком глянула протокол, пресекла попытку спорить и осудила на административный штраф.
Парень что-то раздосадовано буркнул и направился к выходу, но, посмотрев на Славу, подошёл к нему и сказал:
- Мне вот не повезло, но у вас, наверно, ещё есть шанс отбиться от этих, так называемых, судей. Вот эти ребята могут помочь консультацией.
Он протянул визитку, стилизованную под чёрно-бело-красный флаг с вертикальными полосами и двумя параллельными стрелками вверх и вниз в центре.
- Спасибо, - растерялся Слава.
- Не за что, - ответил незнакомец и потопал к выходу.
Слава проводил его взглядом и обернулся к судье, та шепчется с секретарём.
- Суд объявляет перерыв на полчаса, - объявила судья, закончив шушукаться, и удалилась.
Из сопровождающих оперов остался только один, стоящий в боковом проходе. Он хмуро глянул на Святослава, приблизился и сказал:
- Пойдём.
- Куда это?
- Куда надо.
Слава напрягся от такого поворота, поглядел на людей в чёрном, те хоть и смотрят в его сторону, но будто не видят и вообще не при делах.
Опер взял Славу за плечо и потащил к двери с противоположной стороны от выхода. Втолкнул внутрь и захлопнул словно капкан. Какое-то время ещё звенел ключами, запирая, потом всё стихло.
Небольшая каморка со скамейками по бокам и дверью напротив. Святослав сел и прислушался. Тишина такая, как вымерли все.
В следующий час успел походить от стены к стене. Измерил комнатушку в шагах, стопах и попугаях. Прокрутил в голове варианты оправданий своего отсутствия в больнице.
Наконец в зале раздался шум шагов, дверь открылась, и показался всё тот же опер.
- На выход.
На выход так на выход, всё лучше, чем взаперти сидеть.
Слава только устроился в первом ряду, как появилась прокурорша с двумя толстыми кадрами в форме. Через минуту явилась и судья.
- Рассматривается дело Калязина, - объявила она. - Суд заслушает показания свидетелей.
Секретарь снова прочла протокол задержания.
- Карбышев, вы подтверждаете истинность событий?
- Подтверждаю, - ответил один из толстых оперов.
Если бы Слава сейчас что-нибудь жевал, обязательно поперхнулся от такой наглости.
Тот же фарс повторился с Петровым.
- Позвольте! - выкрикнул Святослав, вставая. - Эти двое, Петров и Карбышев, не имеют к моему задержанию никакого отношения. Я их и не видел никогда.
- Я хочу напомнить вам об ответственности за дачу заведомо ложных показаний, - будничным тоном сказала судья.
- Да вы лучше им напомните, - Святослав указал на толстяков.
Святослав начал рассказывать, сбиваясь и углубляясь в детали.
- Говорите по сути. Без лишних подробностей.
Скомкал рассказ, описав конец прогулки и задержание.
- Кто ещё может подтвердить ваши слова? - спросила судья.
Слава растерялся, задаваясь вопросом, видел ли Казимир его задержание и согласится ли быть свидетелем.
- Мой знакомый.
- И где он? - раздражённо спросила судья. - Суд переносится на завтра, на десять утра. Приведите свидетеля для подтверждения ваших показаний, - последнюю фразу тётка произнесла, обращаясь к Святославу.
Слегка растерянный, вышел из суда. На всём пути сквозь здание не встретил фигур в чёрном. Теперь предстоит вернуться в больницу и выйти живым после извержения гнева Виктории, которое неизбежно.
По прибытии в больницу не заметил ничего экстраординарного. Никто не бегает в панике в поисках пропавшего пациента, никаких криков и хаоса. Сходу и не скажешь, что в отделении как-то обеспокоились исчезновением больного.
Может, они решили, что его тоже в психушку забрали, как беднягу параноика?
Святослав дошёл до своей палаты, избежав внимания медсестёр. Он уже собирался войти, как услышал за спиной голос, заставивший съёжиться.
- Ага, пришли всё-таки, - сказала докторша.
Она подозрительно вовремя вышла из процедурного кабинета и увидела Славу. Он развернулся лицом и виновато пожал плечами:
- Так получилось. Очень нужно было уйти.
Женщина окинула его взглядом,
- Сегодня никуда не выпишу, - тем же тоном произнесла она. - Переодевайтесь и на осмотр через пять минут.
Святослав вздохнул и пошёл переодеваться. За пять минут, пока был в палате, от соседей узнал, что персонал больницы всё же вынудили сходить на выборы. Многие, разозлившись, проголосовали против "Едра" или испортили бюллетень.
Позвонил Казимир. Сначала долго извинялся, что не мог помочь и не связался сразу. Объяснил, что лишился телефона в толпе на площади - то ли украли, то ли потерял. Уклончиво ответил на вопрос, сможет ли прийти в суд.
- У меня есть некоторые неожиданные новости, - Казимир перешёл на шёпот, словно это может помочь от возможной прослушки.
- Какого рода?
- Это касается ваших друзей в чёрных плащах на раритетном автомобиле.
- Очень интересно.
- И опасно. Боюсь, это не телефонный разговор.
- Предлагаете встретиться? Где? Когда?
- Сегодня вечером у меня дома. Это в Москве, ехать далеко не нужно. К семи вечера подъезжайте.
- Прям такая срочность?
- Инсайдерская информация. Пока владею только я, думаю, мне угрожает опасность. Жизненно необходимо ею поделиться.
- А в интернете опубликовать нельзя?
- Тут есть свои недостатки. Расскажу при встрече.
- Хорошо, я приеду. Шлите адрес смской.
- Договорились, - обрадованно ответил уфолог и отключился.
Осмотр занял считанные минуты и не выявил никаких проблем. Гораздо больше времени заняли уговоры выписать сегодня же. В конце концов, Виктория сдалась, и ближе к вечеру Святослав оказался свободен.
* * * * *
Утром понедельника Ковальский решил не заказывать доставку завтрака, как обычно. Прихватив ноутбук, он спустился, вышел на улицу и обосновался в кафе на противоположной стороне. Сделал заказ, открыл компьютер и задумался, глядя поверх экрана в окно.
Офисный планктон появляется из метро неравномерно. Сначала плотная масса после каждого поезда, которая редеет через полминуты, чтобы снова сгуститься с новым составом. Толпа подобна крови, а людишки - отдельные её клетки. Словно где-то в недрах под городом огромное сердце перекачивает человеков, как красную субстанцию, без которой жизнь немыслима. Люди - кровь города, всего лишь средство по доставке.
Ковальский вернулся к работе. Судя по докладам оперативников, одна из ключевых фигур дозрела, и на сегодня запланирована операция. Тут его участие не нужно, и за сегодняшний день не стоит беспокоиться.
Но последующее использование протоколов для обработки можно сделать, только оценив состояние объекта. И лучше участвовать лично.
На экране появилось уведомление о новых письмах. Макфол просит генераторы инфразвука, планируя забрать их до обеда. Странно, что не позвонил, при такой срочности. Едва Ковальский дочитал, раздался звонок - лёгок на помине.
- Привет, Майкл.
- Привет. Мне нужны генераторы, я тебе в письме подробно написал.
- Да, как раз прочёл. А разве на сегодня что-то намечается? Не помню такого в планах.
- Нет, но, похоже, динамика выше, чем принята в расчётах. Котел закипает с опережением графика, мы решили спустить пар сейчас.
- А что местные?
- О-о-о, - разочарованно протянул Макфол. - Это такие тупицы. Ты же знаешь, я работал здесь ещё в конце восьмидесятых и в середине девяностых. С тех пор уровень сильно упал. Приходится почти всю работу делать за них.
- А спецслужбисты?
- Так это самые кретины. Они расслабились без контроля - от них требуют лишь отчётность и удержание населения в покорности.
- Последнее-то не тривиально.
- Да, но это если бы они в самом деле этим занимались. Но работа с аборигенами ведётся лишь на бумаге. Изредка сажают случайного активиста для устрашения. Такая деградация за десять лет... Котел бурлит, а они и глазом не ведут.
- Понятно. Надо внести коррективы в расчёты, я позабочусь. И дай знать, если снова заметишь отклонения от плана. Пока не могу плотно мониторить всю ситуацию.
- Не вопрос. Так что с генераторами?
- Забирай, мне пока без надобности. Я бы даже со своими ребятами отправил, но сегодня они заняты. И раз уж зашла речь о генераторах и выпускании пара. Эти больше для паники и депрессии, а тут энтузиазм нужен. Но для этого у меня штуки тоже есть.
- Хорошо пришлю кого-нибудь из своих, возьмут и то, и другое. Как успехи в создании отвлекающей легенды?
- Следи завтра за новостями.
Майкл усмехнулся и попрощался.
Генераторы забрали через несколько часов, пришлось покинуть кафе.
* * * * *
Суд назначили на утро понедельника. Для Мандаринова нет ничего хуже раннего утра, особенно в понедельник. Невыспавшийся и угрюмый, он добирался до суда, одновременно пытаясь сосредоточиться хоть на какой-нибудь из возникающих мыслей.
Насчёт суда никаких иллюзий. Ясно, что приговор будет копией постановления прокурора. Даже не любопытно, кто из судей выполнит эту работёнку сегодня.
Судья оказалась незнакомой. Раньше Мандаринов не встречал её ни на своих процессах, ни на чужих. Похоже, судьёй она вообще недавно работает - уж больно молода. Хотя в этом случае, молодость не означает кристальной честности, вообще никакой честности не означает.
Зачем они только требуют себя называть "Ваша честь". Остатки совести, наверно, убаюкивают.
Сейчас в судьи, как правило, попадают девочки, проработавшие секретарём при тётке в халате два-три года и получившие заочно юридическое образование. К этому моменту они уже знают, кого слушаться, а на кого плевать. Ну и конечно, никто из них не рассматривает закон, как руководство к действию, только как досадную помеху на пути вынесения нужных серьёзным людям решений.
Вообще, если кто-то в будущем вдруг решит написать советы, как стать диктатором-неудачником, то первый из них будет звучать как-то так: "Наберите в судьи глупых, но амбициозных женщин и освободите их от какой бы то ни было ответственности за вынесенные приговоры".
Народу в зале собралось прилично: подсудимые, адвокаты, родственники. Мандаринов расположился в среднем ряду и, наблюдая за чужими процессами, стал ждать своей очереди.
Рассмотрение дел занимает считанные минуты, заканчиваются они типичным штрафом, всё знакомо. Никаких новых трюков никто не придумал, всё известное и не работающее, осуждённые выходят из зала один за другим.
Внезапно размеренный процесс застопорился. Судья удивлённо посмотрела на секретаря, когда та дошла до озвучивания показаний задержанного.
- Считаю, что против меня совершено преступление, - монотонно прочла секретарь, - по сто сорок девятой статье уголовного кодекса. С целью скрыть это преступление, задерживавшие меня сотрудники даже не пытались составить протокол на месте.
Мандаринов оживился.
Любопытно. Неужто кто-то разогрел большую сковородку и теперь собирается бросить на неё змеюку в балахоне?
- Вы подтверждаете показания из протокола? - спросила судья молодого парня.
- Безусловно. Также я подал заявление по поводу преступления, совершённого против меня, вот его копия.
Он прошёл к судье с бумажками.
- Как вы видите, - продолжил парень, вернувшись, - свидетельские показания из протокола по моему делу не могут быть использованы в этом суде, поскольку свидетели сами подозреваются в преступлении.
Хитро.
Мандаринов ещё больше заинтересовался происходящим, наблюдая, как изменилась в лице судья после прочтения заявления.
Тётка, покусывая губы, думает, как выкрутиться. В конце концов, она объявляет перерыв и уходит.
- Не исключено, - ответил тот, тряхнув копной светлых волос. - Тоже административка?
- Ага.
- Вот эти ребята мне помогли, - парень протянул красно-бело-чёрную визитку со стрелами внутри и длинной аббревиатурой. - В вашем случае, наверно, уже ничего нельзя сделать, но, может, в следующий раз сгодится.
- Благодарю, - ответил Мандаринов, и в этот момент открылась дверь в комнату совещаний и показалась судья.
Она прошла к своему месту и объявила:
- Суд принял решение о невиновности подсудимого.
Парень поднялся, кивнул Мандаринову и покинул зал.
Самому Мандаринову так не повезло. Его дело слушалось пять минут и закончилось присуждением штрафа в пятьсот рублей. С чем он и отправился на работу.
Придя в офис, оказался в разворошённом гнезде. Кажется, привычный хаос увеличился раза в три, а бегать все стали в два раза быстрее. Результаты прошедших выборов - такая неожиданность.
Остановил пролетавшего мимо Павлика.
- А с чего такой трэш, угар и содомия? - Мандаринов сделал круг руками, обводя офис.
- Так выборы же были, фальсификации, всё такое, - хихикнул Павлик.,
- Первый раз, что ли?
- Слушай, шеф сказал, можно отложить подготовку текущих заданий и писать про выборы. Всё, что было до них, во время и после. Опубликует по-любому, сто сорок шесть процентов.
- Любопытно, - Мандаринов задумался, не написать ли о своих злоключениях. - А почему сто сорок шесть процентов?
- Да ты не в курсе, видать, - осклабился Павлик. - В интернете ролик погляди.
- Какой?
- Да так и напиши в поисковике - 146 процентов.
Мандаринов всё ещё раздумывал про свои похождения, когда начал смотреть найденный ролик. Тот оказался забавным, но смеяться желания не возникло. Пошерстил по новостям, и закралось какое-то смутное беспокойство. Произошло что-то странное.
За всё десятилетие в политической движухе ни разу не возникло сомнений, что никаких выборов нет. Фальсификации можно было обсуждать в середине девяностых прошлого века, но в 2011-м? Какие фальсификации, когда по телевизору показывают те результаты, которые нужны? Что Чуров в шайтан-машину заложит, то она и покажет, запрограммируют её как надо, тут без сомнений.
Какого же рожна на все предыдущие вбросы и подлоги на любых выборах никто внимания не обращал, а сейчас, словно прорвало? Наблюдатели, пожилые интеллигенты, записные политологи, молодые мамочки, все рассуждают о фальсификациях. Новостные ленты завалены сообщениями о них.
Повылезали нафталиновые фюреры, лидеры микроскопических партий, все члены которых уместятся на одной кровати, откуда-то из формальдегида вынырнули говорящие головы, и все дружно и заквакали с призывами выступить против нечестных выборов.
Что за чертовщина? Что вообще происходит?
После работы, чтобы понять ситуацию, отправился на Чистые пруды, на один из митингов против фальсификаций.
Мандаринов обманулся в своих ожиданиях. Думал узреть перед небольшой сценой полторы сотни замёрзших активистов с редкими флагами. Выйдя же из метро, наткнулся на плотную толпу. Сначала подумал, что они направляются в подземку, но через минуту понял, что они движутся вокруг станции, парализовав движение автомобилей.
Людское море со своими течениями и рифами, которое двигается медленно и бесцельно. Сюда пришли сотни, тысячи. А поверх этого несётся: "Жулики и воры - пять минут на сборы", которое подхватывает масса.
Такого числа людей не доводилось видеть несколько лет, со времен последнего, ещё дораскольного марша несогласных. Но поражает не это. Атмосфера, здесь она совсем другая. Обычно согласованный митинг - это унылое стояние с грустными лицами под бредовые речи. Здесь всё не так.
- Что здесь такое? - спросил Мандаринов ближайшего из крикунов.
- Митинг против фальсификаций! - захлёбываясь от восторга, едва не крича ответил парень и подхватил общий лозунг, - Жулики и воры! Жулики и воры!
Постепенно Мандаринов начал заряжаться настроением. Пофиг на фальсификации, но так много людей, этот эмоциональный порыв, это единение!. Так давно было что-то подобное, что стало забываться, как сон.
Жаль, что не у Кремля. Тамошние обитатели не слабо обосрались бы.
Не сразу осознал, что на всей обозримой территории исключительно мало омона. Небольшой островок у рамок, ведущих на огороженную территорию митинга, и больше нигде. Но и там они не понятно зачем - толпы народа перелезают через ограждения, расцепляют секции и проходят между ними. Омоновцам остаётся только стоять, сбившись в кучу, и не делать резких движений.
Внезапно всё изменилось, и масса потекла в одном направлении.
Мандаринов двинулся в ту же сторону, так же деря глотку лозунгами. Людская масса замедлилась и начала вливаться в улочку, слишком тесную для неё. Люди сначала пытались идти по тротуарам, но потом вышли на проезжую часть и, скандируя "жулики и воры", двинулись дальше.
Мандаринов радовался, как ребенок. Он никогда не участвовал ни в чём подобном, с таким количеством людей они движутся в сторону Кремля. Даже холодный ветер и противный дождь не могут погасить этот огонь радости и восторга.
Толпа вышла к перекрестку, где путь перегорожен двойной цепью космонавтов в полной экипировке и со щитами. Люди начали растекаться в стороны, накапливая массу.
Давление медленно растёт.
Мандаринов оказался неподалеку космонавтов, когда начали толкать.
Разрозненную толпу можно оттеснить, только при условии, что есть куда. А в узкую улочку, из которой продолжают выходить люди, затолкать плотную массу невозможно. С тем же успехом можно пытаться вернуть выдавленную пасту назад в тюбик. Ничего не получится. По крайне мере, если нет шприца и мозгов. А откуда у космонавтов или их начальства мозги? Туда набирают по другим критериям.
Бить стали сразу. Тут же начался хаос. Кто-то в панике ломанулся в одну сторону, кто-то навстречу. Мандаринов, стиснутый толпой и оттого похожий на одну из сельдей в бочке, первые несколько ударов получил вскользь.
Потом потоком убегающих понесло куда-то по другой улице. Но вскоре толпа нарвалась на плотину ещё одного строя космонавтов. Всю массу грамотно рассекли и начали бить, валять в жиже из грязи, снега и мусора. Побитых и грязных затаскивают в автозаки.
Мандаринову основательно досталось дубинками. Он снова вопит, но не лозунги, а от боли. Получив по ногам, повалился в холодную лужу. Кто-то споткнулся и перевалился через него. Первый ряд космонавтов, орудующих дубинками, разомкнулся, оттуда появились несколько пар омоновцев. Двое вцепились в упавшего рядом, и поволокли внутрь строя.
Каким-то чудом Мандаринов не попал под винтилово, цепь космонавтов переступила через него и продолжила двигаться. Поднялся и быстро побрёл прочь. Грязный и побитый вернулся домой.
С трудом избавившись от мокрой одежды, оглядел себя и насчитал с десяток синюшных пятен и кровоподтёков по всему телу.
Спалось плохо - как ни повернись, всё равно больно. Утро, в смысле день, тоже выдался безрадостным. На работу идти сил нет, Мандаринов отзвонился, сказавшись больным, что, в общем-то чистая правда, и снова бухнулся в кровать.
Когда проснулся и полез за новостями в сеть, то интернет пестрил сообщениями и ссылками на материалы о событиях на Чистых прудах, везде эмоциональные статьи и фото жестокого разгона. В каком-то из блогов даже себя нашёл на одном кадров. Самое интересное, что везде призывают к новому митингу - сегодня же на Триумфальной площади.
Мандаринову к Триумфальной не привыкать, каждого тридцать первого числа, включая Новый год, туда, как на работу. Он покряхтел от боли и решил поучаствовать и тут.
* * * * *
Прискакав из больницы, Святослав бросил вещи и рванул на встречу с Казимиром. Найти его дом в темноте и без навигации в смартфоне, который разрядился аккурат не вовремя, оказалось не так-то легко.
Наконец удалось разглядеть нужный номер среди одинаковых многоэтажек.
Слава повернул за угол и увидел за поворотом угловатый раритет на колёсах.
"И почему я не удивлён?".
Подошёл ближе, заглянул в салон. Фонари поблизости не светят, потому непонятно, есть ли кто внутри.
Хоть бы, заразы, курили что ли, как главный злодей в "Секретных материалах".
Слава подошёл к двери подъезда и набрал номер на домофоне.
После короткой паузы раздался напряжённый голос:
- Святослав?
- Ага.
- Проходите.
Раздался писк, дверь поддалась, Слава бросил взгляд на машину и вошёл.
- Чаю хотите? - спросил Казимир с порога.
Он ходит по квартире в мешковатых штанах и футболке, отчего мало походит на элегантного себя днём ранее.
- Не откажусь.
- Проходите в комнату.
Относительно просторная хрущевская однушка, после ремонта с закосом под евростандарт - не самое плохое жильё.
Святослав с удивлением обнаружил огромный книжный шкаф до потолка с толстыми фолиантами, словно в библиотеку из кино попал.
- Ах, это, - всё тем же напряжённым голосом произнёс Казимир, из дверей заметив Славу, разглядывающего шкаф. - Остался от отца.
- Тоже учёный? - спросил Святослав, заметив несколько знакомых названий.
- О, нет. Коллекционер книг.
Слава едва слышно усмехнулся.
На кухне зашумел и выключился электрочайник, уфолог исчез в дверях.
- К делу, - произнёс он, передавая одну чашку Святославу.
- Рассказывайте.
- Всё очень просто - на Землю готовится вторжение в ближайший год.
- Вот так сразу с места в карьер? - удивился Слава.
- Я бы сам не поверил, если бы не был знаком с источником с давних пор.
- А что за источник?
- Могу сказать, что источник надёжный, из кругов, приближённых к первому лицу.
- Это к которому из двух?
- К президенту Путину.
- Э-м-м, вы уверены, что этому источнику можно доверять? Всё-таки к президенту или к Путину? И откуда у вас такие источники?
- Уверен, учились вместе. Путин и есть президент, а Медведев - лишь его ипостась.
- Ясно. Что ещё?
- В общем, всё.
- Всё? - поразился Святослав. - Что, никаких доказательств, материальных свидетельств?
- Никаких, - вздохнул Казимир. - Теперь вы понимаете, почему я не мог ничего написать в сети.
- Да уж. Но слушайте, а чего вы так боитесь за свою жизнь? Желай вы всё это раскрыть, вам же никто не поверит, вы же не опасны.
- Моя репутация в уфологическом сообществе, всё же не пустой звук...
- Ну...
- ... это первое. Источник, который мне слил инсайд, уже мёртв. Это второе.
Святослав поперхнулся чаем и уставился на Казимира.
- Слушайте, я, конечно, не сильно слежу за новостями, но что-то не припомню, чтобы сообщали про смерть кого-то из властных кругов.
- Это случилось сегодня днём, пока он со мной разговаривал. Мой источник был напуган. Я всё слышал - вопли, стрельбу.
По коже пошли мурашки, и только теперь Святослав испугался.
- Вы это серьёзно?
- Конечно, серьёзно! - взвизгнул Казимир. - Целый день сижу дома, никуда не выхожу, на звонки не отвечаю. Даже шторы, и те закрыл, - он указал в сторону окна.
Шторы в самом деле плотно задёрнуты.
Слава вскочил и заходил по комнате.
- Но если всё так, надо же что-то делать? Какой у вас план?
- Нет никакого плана. Тут выжить бы, - уфолог склонился, обхватил голову руками.
- Ну как же! Надо готовиться. Да надо хотя бы знать, к чему готовиться. Что за вторжение, что за инопланетяне... - Святослав быстро вжился в ситуацию, ища решение.
- Этого я узнать не успел. Я всю жизнь занимался изучением чего-то необъяснимого, и теперь, когда я так близок к пониманию всё равно ничего не знаю, - с горечью произнёс уфолог, в его глазах заблестели слезы.
- Не время раскисать. Тут думать надо. Но, как ни крути, нужно распространять эту информацию. Надо подготовить хороший материал. Убедительный такой, со ссылками на смерть этого высокопоставленного источника. Появятся же новости о его гибели когда-нибудь.