Чем, по-вашему, занимается в свободное от работы время двадцатитрехлетняя девушка, не обремененная серьезными отношениями, если не считать кошку?
Правильно, читает. Книги, журналы и, конечно, колонки частных газетных объявлений. "Фи", -- скажете вы. А вот и не "фи", а очень даже увлекательное занятие, если, конечно, умеешь, что называется, читать между строк.
Ведь что такое частные объявления? Это маленькие доверительные письма незнакомцев, адресованные всему человечеству! Попробуйте прочесть вслух и с выражением, и услышите в них крик отчаяния, надежду, страстное желание изменить жизнь к лучшему.
Вот, например: "Отдам десятилетнюю собаку в добрые руки в связи с переездом в другую страну". Об этом можно такую повесть написать, что читатели поумирают, задушенные слезами! Или вот еще: "Познакомлюсь с тихой, спокойной и доброй женщиной. Всё остальное неважно". Страшно представить, через какие семейные муки прошел этот человек, так и хочется позвонить ему и сказать что-нибудь ободряющее. Мол, не все мы такие стервы, вам просто не повезло.
Кстати, девушка, обожающая читать газетные объявления -- это я. Можете считать это недостатком, если хотите. В конце концов, у кого их нет? Правда, признаваться в них никто не любит. Самые хитрые признаются, но только в симпатичных недостатках: "Ах, я такая доверчивая дура, меня так легко обмануть!" Или: "Моя беда в том, что я не умею льстить, всегда говорю, что думаю!"
Я тоже не стану открывать все свои шкафы со скелетами, покаюсь только в самых ничтожных грехах: я очень любопытна, доверчива, и меня легко обмануть! Заметьте, слово "дура" я не сказала.
Потому что на самом деле я достаточно проницательна и обман обычно раскрываю в самом зародыше. Тем не менее, я всегда иду на поводу у обманщика и позволяю обвести себя вокруг пальца. Не знаю, почему. Наверно, не хочу его разочаровывать.
Вот видите, и я туда же: пытаюсь замаскировать свои недостатки под скромные достоинства!
Если уж совсем честно, то происходит вот что: мой здравый смысл подсказывает: "Не верь, разве не видишь, что это ложь?" "Вижу, -- отвечаю я, -- только дурак бы не увидел". Тут в разговор вступает часть моего сознания, ответственная за веру в чудеса, малюсенькая, как червяк, но настырная: "А вдру-у-у-г?", и я всегда попадаюсь на эту наживку.
Хотя, возможно, всё гораздо проще, и вместо того чтобы философствовать, лучше тихонько, чтобы никто не услышал, признать: "Я просто дура, вот и все".
Ну и черт с ним, зато я выгляжу хорошо. Я бы даже назвала себя красивой, но, конечно, не красавицей. Непонятно? Ну... Красавица -- это когда идешь по улице, а все оглядываются тебе вслед и шепчут: "Красавица!" Моя же красота какая-то неприметная. Ну, посудите сами. Частенько, возвращаясь с работы, я вижу мальчика тринадцати-четырнадцати лет, "стреляющего" пятачки у Краснопресненской. Хороший мальчик, вежливый. Возможно, собирает деньги на подарок для младшей сестрички:
-- Извините пожалуйста, не найдется ли у вас лишнего пятачка? Я куртку с деньгами в школе оставил!
Когда он с этой фразой обратился ко мне в четвертый раз, я не выдержала:
-- Мальчик, мне пятачков не жалко, но неужели ты меня не узнаешь?
Ладно, не будем о грустном, вернемся лучше к объявлениям.
В ту пятницу всё было, как обычно: работа, метро, троллейбус, лифт, кошка, чай, газета. В газете тоже ничего особенного: кто-то потерялся, кто-то хочет найтись. Мысленно побеседовала с каждым вторым, надавала кучу полезных советов... И вдруг читаю:
Профессиональный колдун снимает порчу, привораживает,
помогает в несчастной любви, возвращает мужей.
Один сеанс. Стопроцентная гарантия!
И тут же номер телефона. Просто блеск! Ну как не позвонить! Такая скука, а тут -- колдун! Я сразу представила себе высокого седовласого старика с бородищей и мохнатыми бровями. Сверкнет такой глазами-углями и всю душу вывернет наизнанку!
Интересно, а почему он предлагает вернуть только мужей, а не жен, к примеру? Хотя чего тут не понять, закон рынка: спрос рождает предложение.
-- Добрый вечер! Не могу ли я поговорить с колдуном?
-- Слушаю, -- голос у "старца" оказался совсем не волшебным и не старым, -- ну, какие проблемы?
Ой! Как же я могла позвонить, не придумав причину! Сказать про порчу? А что про нее говорить?
-- У меня несчастная любовь, -- неуверенно пискнула я.
-- Это самое трудное, но помочь можно, -- веско промолвил волшебник, -- шестьдесят рублей. Не забудьте принести фотокарточку.
-- Чью?
-- Как чью, его! Сейчас я передам трубку моей секретарше, она скажет, когда прийти.
Хм, солидный человек, время на лишние разговоры не тратит.
-- Алло. В понедельник приходите, в семь тридцать, -- недовольным голосом произнесла женщина, подавляя зевок.
-- А сегодня можно? -- неожиданно для себя спросила я.
-- Жор, она спрашивает, сегодня можно? -- крикнула секретарша в сторону. -- Можно, записывайте, куда ехать, -- это уже мне.
-- Вот к чему приводит неконтролируемое любопытство, -- сказала я кошке, будто это она только что записала адрес на полях газеты.
Итак, что мы имеем? Колдун по имени Жора будет ждать меня через час с четвертью где-то в глубинах Бибирево, чтобы помочь в несчастной любви. Всего за шестьдесят рублей, плюс двадцатка на такси туда и обратно.
"Тебе это нужно?" -- спросил мой здравый смысл.
"Нет", -- ответила я.
"Собирайся, а то опоздаешь", -- подсказал "червяк".
Ну, допустим, я поеду. Исключительно из любопытства. Но как же быть с любовью? Не было у меня никакой любви, ни счастливой, ни несчастной. То есть, "отношения", конечно, были. Имел место, как говорила моя подруга Женька, "вполне приличный мужчина в расцвете сил, с которым не стыдно показываться на людях и есть о чем поговорить, тем более, с машиной".
Имя у него, правда, было ужасное: Яша. Не представляю, что может заставить родителей назвать ни в чем не повинного младенца Яковом. Я было переименовала его в "Джейкоба", но он категорически отказался откликаться на англо-саксонскую версию своего имени. Даже обиделся. С тех пор, из упрямства, наверно, я вовсе перестала произносить его имя, заменяя его словом "слушай", а мысленно называла его "Он".
Наши отношения равномерно тянулись уже около года, не сходя на нет и не обещая развиться во что-либо более значительное. Для себя я определила их в категорию "лекарства от одиночества", из тех, что принимаются не чаще чем раз в неделю и не вызывают побочных эффектов.
В чем тут было дело, не знаю. Возможно, виной тому была наша обоюдная душевная вялость. Конечно, хотелось чего-то большого и красивого, как журавль, летящий по синему небу, но пока, увы, приходилось обходиться ручной синицей.
А что если попробовать? Вдруг волшебство сработает, и тлеющий уголек превратится в пылающий костер? Где же эта чертова фотография, где мы с ним сидим за столом на какой-то вечеринке? Ага, нашла! Неважно он тут получился, выражение лица дурацкое. А, не беда, другой всё равно нет.
Когда я добралась до колдунова дома, уже стемнело. "Опоздала на пятнадцать минут!" -- констатировала я, входя в подъезд двенадцатиэтажной башни. Лифт не работал. Пришлось тащиться пешком на восьмой этаж. Возле 69-й квартиры я наконец-то перевела дух и опомнилась. "Господи, что же я тут делаю? Ну не идиотка ли? А если это никакой не колдун, а маньяк-убийца?"
Дверь открыла женщина в цветастом байковом халате с оторванной пуговицей и с расчёской в руке. Лицо ее выражало простую и ясную мысль: "Как же мне все осточертело!" "Наверно, секретарша", -- догадалась я и обрадовалась: по крайней мере, зверское убийство исключается. "Если, конечно, они не маньячат тут на пару".
Ничего не говоря, женщина посторонилась, пропуская меня в прихожую. За дверью одной из комнат захныкал ребенок. "Всё в порядке: обычная, мирная семья волшебников". Женщина указала на вторую дверь и скрылась в ванной.
Из-за двери раздавались мужские голоса. "С предыдущим клиентом беседует", -- подумала я и решила подождать. Минут через пять из ванной показалась уже знакомая дама, только теперь её, прежде косматая, голова приняла более аккуратный вид благодаря равномерно накрученным бигудям.
-- Чего не идете? Спать уже пора, а она стоит.
Женщина громко стукнула кулаком в дверь.
-- К тебе!
В грязной неуютной комнате стоял стол, покрытый облезлой, загнувшейся по краям клеенкой. За столом, друг напротив друга, сидели два подвыпивших, еще не старых, но весьма потрёпанных мужика. На столе стояла начатая бутылка какой-то алкогольной дряни и два стакана.
Один из сидящих, толстый и почти лысый, с одутловатым лицом, одновременно добрым и хитрым, напомнил мне Мюллера из "Семнадцати мгновений". Правда, образ немного портили рваные на коленках спортивные штаны, натянутая на пузо застиранная майка и засаленные шлепанцы.
Второй по стилю одежды вполне гармонировал с первым, правда, вместо бельевой майки на нем была полосатая рубаха, частично заправленная в "треники".
Ничего особенного, обычная сценка из жизни: сосед пришел к соседу побеседовать за рюмочкой портвейна, только вот я как-то плоховато вписывалась в этот сюжет. Мужички, кажется, тоже так подумали, во всяком случае, в первые несколько секунд оба выглядели растерянными.
"Интересно, кто же из них колдун Жора?"
-- Добрый вечер, -- вежливо поздоровалась я. "Полосатый" молча кивнул и недоуменно посмотрел на товарища. "Мюллер" еще немного похлопал глазами, затем лицо его просветлело. Молниеносным движением руки он сдвинул стаканы на край стола, схватил бутылку и поставил ее под стол.
-- Это кто? -- свистящим шепотом поинтересовался его приятель.
-- А я уж думал, вы не придете, -- откашливаясь и отчаянно толкая под столом своего собутыльника, произнес "Мюллер". Лицо его расплылось в довольной улыбке.
-- Гриша, это же наш клиент пришел... Пришла. Заходи, садись, сейчас мы все устроим в лучшем виде! -- засуетился "Мюллер".
-- Ничего, я постою, -- поблагодарила я.
Садиться все равно было некуда, кроме стола и двух стульев, занятых Гришей и, судя по всему, Жорой, другой мебели в комнате не было.
-- Простите, это вы колдун?
-- Я, -- твердо сказал Жора-Мюллер. -- Мы, -- добавил он, моргнув.
-- Что, оба? Вы родственники? -- улыбнулась я.
-- Коллеги мы, -- Жора многозначительно посмотрел на товарища, -- вот, Григорий Николаевич, мой ассистент.
Гриша снова кивнул. Порывшись в стоящей у стола коробке, главный колдун достал мятую тетрадь в клетку, взял в руку карандаш и приготовился писать.
-- На что жалуетесь? -- строго спросил он, нахмурив брови.
Мне это напомнило детсадовскую игру в больницу.
-- На жизнь, -- стараясь не засмеяться, сказала я и вздохнула. -- Жизнь не сложилась, любовь тоже. Одна надежда на вас.
Жора открыл тетрадку, судя по каракулям, принадлежащую тому, кто хныкал в соседней комнате, нашел более или менее чистую страницу и что-то коротко записал. Подумав немного над написанным, он поинтересовался, как меня зовут и сколько мне лет. Получив ответ, Жора покачал головой и велел мне встать на весы, одиноко стоявшие в углу. Видимо, мой вес окончательно прояснил ситуацию, так как волшебный человек вопросов больше не задавал, только попросил показать фото обвиняемого. Чтобы, не дай бог, не вышло роковой ошибки, я обвела нужное лицо карандашом.
Жора, надо отдать ему должное, очень внимательно рассматривал фотографию под разными углами в течение минуты и даже один раз с силой нажал указательным пальцем на лицо объекта колдовства, оставив на нем жирный отпечаток.
-- От гусь! -- сказал он с нескрываемым осуждением.
-- Убивать таких надо! -- c неожиданной страстью поддержал друга молчавший до сих пор Григорий.
-- Ну, зачем же, -- проявил милосердие Жора, -- он нам нужен живой, так ведь? Он подмигнул мне и захихикал.
-- Нет, убивать не надо. Он ведь, в сущности, неплохой человек, -- попыталась я защитить своего безымянного приятеля, -- давайте обойдемся приворотом или каким-нибудь не вредным для здоровья заклятьем. Ну, вы понимаете, о чем я.
-- Не волнуйся, никуда он от нас не денется! Будет ползать на коленях и просить прощения! -- Жора стукнул кулаком по столу. -- Григорий Николаевич, подайте мне средство номер два, -- обратился он к ассистенту, указав на выстроенные вдоль стены три литровые банки с криво наклеенными этикетками.
-- Да мне не нужно, чтобы ползал, мне бы любви, -- вяло попыталась я внести коррективы в страшное заклятье.
-- А это само собой. Любить будет так, что за ушами будет трещать! Вот.
Жора вырвал из всё той же тетрадки страницу, скрутил кулек и насыпал в него горсть зеленовато-коричневых, похожих на хомячий помет катышков из стеклянной банки, помеченной цифрой 2.
-- Когда придет твой, завари ему чаек, а в чай брось три шарика, -- голосом доброй сестрички Аленушки пропел Жора, -- на следующий день еще чашечку. Так и пои его, пока средство не закончится.
-- И все? А он козленочком не станет? Ну, то есть, не отравится? -- спросила я, нюхая волшебное снадобье.
-- Обижаешь, мать. Это ж травяной сбор! -- Жора посмотрел на меня с укором. -- Он еще от бессонницы хорошо помогает и от запоров. Редкая вещь, очень дорогая.
"Да уж. Не иначе, как соцветия папоротника, цветущего раз в сто лет, исключительно в предгорьях Алатау", -- подумала я, но уточнять не стала. Сеанс не продлился и десяти минут, но по тому, с какой тоской Гриша смотрел на отодвинутые в сторону стаканы, я поняла, что оставаться здесь дольше было бы негуманно.
-- Огромное спасибо! Сколько я вам должна?
-- Сто рублей.
-- Как сто, вы же говорили шестьдесят, -- попробовала возмутиться я.
-- Дык, ведь нас двое, -- Жора развел руками, удивляясь моей бестолковости. -- А что ты хочешь, перестройка на дворе! -- он махнул рукой в сторону окна, как будто перестройка наступила только что, вместе с сумерками.
-- Понятно. Вот вам семьдесят рублей, больше нету.
Жора быстро взял купюры и сунул их в задний карман штанов.
-- Ну что, Григорий Николаевич, сделаем скидочку? -- обратился он к ассистенту.
-- Думаю, надо сделать, Георгий Константинович, -- уверенно ответил Гриша.
-- Вот и славно! Хорошего вам вечера! -- попрощалась я и под звон стекла и торопливое бульканье вышла из комнаты.
Нет, не могла я осуждать добрых Георгия и Григория за спешку, ну как им было не выпить за здоровье таких, как я!
Испытать приворотное зелье я решила в ближайшее воскресенье, на которое была намечена встреча с жертвой грядущей роковой любви. Только попрошу обойтись без насмешек. Я ведь предупреждала, что надежда на чудо всегда умудряется заткнуть рот моему здравому смыслу. И потом, никто ведь не доказал, что пьяница и колдун -- вещи несовместимые. А главное, терять мне было абсолютно нечего.
Как обычно, ровно в десять утра, у подъезда моего дома притормозила машина. Я выглянула в окно. Это Он. Пунктуален, как всегда.
-- Привет. Чай будешь? -- с самым невинным видом спросила я, как только он вошел.
-- Нет, не хочется пока. Давай одевайся, ты же хотела успеть на рынок, а мне еще нужно заскочить в одно место по дороге.
-- Ты же знаешь, я из дома не выхожу, не выпив чая.
-- Ну пей, я подожду. Почитаю пока, -- он взял с кресла газету и тут же бросил ее обратно. -- Только не эту! Как ты можешь читать такую дрянь?
Я сделала вид, что не услышала, и пошла на кухню. Не спеша я заварила свой любимый цейлонский чай и поставила на стол две чашки из "гостевого" фарфорового сервиза. Все должно быть красиво и романтично. "Если все-таки надумает, брошу незаметно волшебные катышки в его чашку, добавлю сахара побольше и быстро размешаю. Количество сахара, которое он кладёт в чай, способно заглушить любой привкус", -- с коварством опытного отравителя рассуждала я.
-- Хотя, ты знаешь... Я, пожалуй, тоже выпью, только сахар не экономь, -- крикнул он из комнаты.
"Уже работает! На энергетическом уровне!" -- обрадовалась я.
Травяные шарики растворились быстро, не изменив ни цвета, ни запаха напитка.
-- Готово, иди пей, пока горячий, -- сладким голосом позвала я.
Я наблюдала за тем, как он помешивает чай ложкой, и старалась рассмотреть получше человека, которого мне теперь предстоит любить до конца дней. Не могу же я после того, что сейчас произойдет, бросить его и сделать несчастным! Не имею права!
От волнения у меня вспотели ладони. В сущности, что я о нем знала? Добрый? Пожалуй, не злой. Неглупый, целеустремленный, всегда знает, как нужно поступить. Что еще? За что обычно любят? Ответственный. Вежливый. Аккуратный. Господи, ну при чем тут аккуратность! Я посмотрела на его идеально выглаженную, застегнутую на все пуговицы рубашку, на золотистый хвостик шариковой ручки, торчащий из кармана... "Навсегда, навсегда, навсегда..." -- застучало у меня в голове.
-- Нет! -- закричала я, увидев, как чашка приближается к его рту, уже сложенному трубочкой. -- Не пей! -- я выхватила чашку из его рук и вылила ее содержимое в раковину.
-- Ты что, спятила? Ты же всего меня облила! -- он сердито смахнул с брюк и рубашки оранжевые капли.
-- Извини, там была муха.
-- Какая еще муха? Ну вот, куда я теперь, в таком виде? -- продолжал злиться он.
-- Знаешь, я передумала ехать на рынок. Так что у тебя есть время вернуться домой и переодеться.
Я вдруг поняла, что эта наша встреча -- последняя.
"Вот такой вот приворот... От ворот поворот", -- пробормотала я, закрыв за ним дверь.
Спустя несколько дней мне снова попался на глаза бумажный кулек с колдовскими шариками. Я собралась было его выбросить, но в последний момент передумала, "червяк" отсоветовал. Сказал, пригодится в случае запоров.
Еще через неделю мою неприметную красоту заметил очень милый молодой человек, гулявший с собакой в парке, где я, сидя на скамейке, грелась на солнце и не спеша пробегала взглядом по строчкам своей любимой пятничной газеты.
-- Любите читать объявления? -- спросил он. -- Я тоже.
С этого все и началось. Мы оба не заметили, как поднял нас выше облаков и закрутил стремительный и безудержный тайфун, из которого по одиночке уже было не выбраться никак. Да мы и не пытались.