Иноплеменники

Когда китайцы перевалят в Петербурге за 10 миллионов;
Когда русских, как редких собак, будут показывать в московских клетках;
Когда культуры неповторность превратится в клонов;
А кровь красную будут продавать в белых таблетках -
Я проникну в подвалы Пушкинского Дома
(так касается волн легкозвучная Леда),
Где из-под пятки живучего гнома
Извлеку улыбку убитого скинхеда:
И на черепе чистом начертаю Слово:
Быть Руси! И под этим подпишусь кровью.
В этом мире все, конечно, не ново -
И я брошу на стол банкирам кость псовью.

Нет, не продана Русь, над ней еще осталось
Пять косынок из синего, темного пледа.
И смахнет мою бунтарскую усталость
Однокурсник с давно устаревшего педа.
Вавилон не достроен; по-прежнему жадно
Я молитвам внимаю об иноплеменных,
Надо жить коллективно, но только не стадно,
Не иметь двух сердец: настоящих и медных.

 Русь уходит. И мы от нее остаемся.
Среди орд, бок которых блестит камышами.
Мы вернемся еще, мы куда-то вернемся,
Отгоняя москитов своими грошами.

До сего же в подвалах Пушдома, под спудом,
Расцветает цветок, что из Аз-Буки-Веди:
И начинка его отливает корундом...
И не слышит он шепот о завтрашнем бреде.

Нет, не скована Русь. Изо льда, из подвалов
Не несли еще женщину с древом распятым... 
Разжигается чрево железных Валов,
И зовет меня внутрь, под паспортом пятым.