Лилия и Роза

поэма аллегорий

К Лилие

Тебе, о Лия, песни приношу,
Ты Лилией мной названа недаром,
К тебе я первой пламенно спешу,
Как перст Орфея тянется к кифарам.

Ты принесла мне первенца! Рувим
Всевышним Господом благословим.
Но одинокий твой печальный трон.
Его не заполняет первый он.

К Розе

И ты Рахиль, избранница вторая,
Мне явльшаяся с огненного рая,
Красива ты и станом и лицом,
И в жизнь мою впечатана кольцом.

Я был лилейный, в мыслях о тебе,
Но будет всем желающим пример:
Коль хочешь получить всерьез Рахиль,
То поцелуем удостой и Лиль.

Часть I

Изнемогал я в думе тяжкой;
Но не о Божьем бытии;
Меня стегали, твердой пряжкой,
Грехов нелегких рати и

В пустыне мрачной и безводной,
В ней, окружен со всех сторон,
Неисходимостью природной, 
Я в сон был легкий погружен.

И видел в нем я деву видом
Ужасней старых грязных жаб,
И голос был мне: это ида
Грехов твоих и им ты раб.

И я, куда ни обращался,
Все видел море жабьих рыл,
Напрасно я меж них метался,
Напрасно к Господу вопил.

Небес закрыты были двери,
Хоть я и был земной барон,
И я тогда окликнул: звери!
Мне стройте новый Вавилон.

Из подземелий вдруг возникли
Кирпичных множество червей,
Они друг к другу так прилипли,
Что не хватало и вервей -

Чтоб их измерить. Мощны, длинны
Они, похожи на трубу,
Или на погреб некий винный,
Сошлись в единую гурьбу,

И стали строить башню к небу
(тончей адмиралтейский шпиль),
И все живущие, на ребус,
На в небо бьющийся ковыль

Глядели долго. Усмехаясь,
Одни твердили: это бред.
Но в это время, зажигаясь,
Зияло солнце из комет,

И говорили там другие:
Се Знаменье дано с небес,
Смотри приметы огневые:
Бежит надпрезидентский бес.

Но надмевался я, довольный
Их смехотворной кутерьмой:
Мне ветер дул в лицо привольный,
Мне женщины шептали: мой.

И я стремился выше, выше
По линии из тех червей,
Я мнил, что где-то уж у крыши,
Что нет уже меня первей -

Но некто ткнул в стену глухую,
Сказав, что кирпичи - труха,
И башня рухнула, земную
Персть поглотила и соха

Того, кто рядом шел, трудился,
Не обращаясь сверх себя.
Я за себя лишь в небе бился,
Я с счастьем жил, его гробя.

О Боже, дай же мне успеха! -
Так я беспомощно взывал;
Но всем молитвам был помеха
Всепроникающий Ваал.

Он мне сказал: смиреньем ложным
Войди в обитель ты Христа:
Всё веруяй в него возможно,
Всем места хватит у Креста.

Затем знаменьем ложным, дерзким
Людей к себе обороти:
Кто был к тебе доселе мерзким,
Тот будет рад к тебе придти.

Ты пьедестал себе восставишь
Из подлой глупости людской,
Меня в деревне ты прославишь
И средь площадки городской.

И согласился я. В обитель
Проникнув нагло у реки,
Я мнил себя: небесный житель,
Я мнил, что подвиги легки.

И через время, что мне было
Ваалом определено,
Я с неофита юным пылом
Пил молдаванское вино,

 Мне приготовленное в пире
Мирском средь множества столов,
И мир внимал моей порфире
Средь много-множества голов.

И дан был Дух Самоубийства
Меня смертельно искушать;
Совместно с Демоном Витийства
Они могли о мне решать

Что делать мне; о чем глаголать,
Куда идти, кого любить,
И улыбался старый Воланд,
Грозясь со мною ближе быть.

И через год мирския славы
Мне опостылел скудный мир,
И виноватый в нем и правый -
Вот он, Онегинский кумир!