Здесь душно, здесь нечем дышать, и я распахиваю окна настежь. Студеный ветер врывается в полупустые, запыленные комнаты, превращает мое дыхание в серебристый иней, изморозью ложащийся на лицо, волосы... Но он не приносит облегчения. Вакуум. Я наблюдаю статическую картинку заката - солнце повисшее над промерзшим горизонтом на невидимых тросах, декорации низких облаков, перенасыщенных кроваво-алым светом заката. Здесь тихо, здесь нет никого. Я высоко воздвигла свои стены. Запоры и двери вокруг сердца и души - это мой последний оплот. Безмолвие - не это ли самая большая драгоценность посреди бессмысленной суеты? Посреди безбрежного океана нелепых стремлений, бега на месте, хождения по кругу, опять и опять?
Эмоции уходят друг за другом, не прощаясь - разочарование, надежда (а говорят, она умирает последней), страх, злоба, отчаяние. Я обретаю ничто, крепко засевшее где-то в груди, подменившее собой абстрактную душу. Ничто, как маленькая черная дыра, аннигилирующая все, что соприкасается с ней - чувства, мысли, даже солнечный свет. И ты неожиданно чувствуешь, что здесь больше нет ничего, никого - только ты, против этого сложного, нелогичного мира. Против бесконечных, слепых толп людей... Когда-то я верила, а затем - надеялась, что нужна кому-то. Но это не так. Время доказывает. Только его, это треклятое время, не обмануть и не провести. Можно притворяться мертвым, если ты еще жив, но невозможно притвориться живым, когда ты мертв. Это так. Грёбаная правда. Когда-то давно, в воспоминаниях, прах которых я еще крепко сжимаю в кулаке, у меня были друзья. А может, я думала, что они были друзьями.
- Привет! - растягиваю губы в безрадостной улыбке. Горькой, как тысяча истин.
- Привет! - пустота во взгляде. Взгляд насквозь. В сторону. На часы...
- Как ты? - спрашиваю, лишь для того, чтобы что-то спросить.
- Как всегда. Нормально.
- Ладно, мне пора, - скрывая досаду, я просто иду прочь.
- Ну, бывай, - бесцветно звучит мне в след.
Дружба - иллюзия, быть может бОльшая, чем даже любовь. Мы меняемся, теряем что-то. Разочаровываемся в людях, затем - в избранных людях, ну и, на последок - в себе. А затем следует ничто - безжалостное и неотвратимое, всепожирающее. Дыру в душе ничем не заткнуть; каверны, бездонные, как Вселенная, не наполнить ничем. Ни чувствами, ни холодной, четкой логикой размышлений. Чем больше мы узнаём, тем горше Истина, которой нет. Чем больше мы постигаем, тем сильнее отчаяние от понимания, КАК устроен этот никчемный мир.
И я поднимаю горящее от стыда и отчаяния лицо к небу, ожидая всеочищающего дождя. Дождя, что охладит и унесет прочь шлак сгоревших эмоций. Но небо молчит - оно, как и мутное зеркало моей души, серо и пусто. Вязкая пелена туч, ни ветерка. Ведь это я сама разрушила и воздвигла этот мир. Это пепел моих былых чувств падает откуда-то сверху небольшими, серыми ошметками. Бесшумно и неотвратимо он заметает все вокруг, оставляя меня посреди холодной пустыни горького праха.
Я закрываю глаза и думаю о том, почему я все еще здесь? Ведь сделано всё, что должно было быть сделано. Разрушено всё, что можно было разрушить. Я всё принесла в жертву пустоте. Ведь так комфортно сидеть здесь, закрыв глаза и уши руками, и думать, что ничего вокруг нет. Нет этих надоедливых, порождающих шум и суету людишек. Никого. Ни тех, кто думает, что я им еще нужна, ни тех, кто на самом деле всё еще нужен мне. Так чьи это заботливые руки подают мне чашку горячего чая с чуть заметным, тонким ароматом миндаля?
"Lost all sense of pride, swallow cyanide..."
Ах да, ведь это же я. Лишь только я могу себе помочь... Обрезать нити, связывающие с Великим Кукловодом. Любоваться сверкающе-черными осколками разбитого разума. Наслаждаться падением в бесконечный мрак.