Аннотация: События произошедшие в начале 2013го года. Заснеженный ночной Иерусалим, и два друга которые решили не упускать момент.
Был серый зимний день. Ничем не отличающийся от рутины бессмысленных и занудных. Не смотря на дождь и слякоть, в душе моей царил бесстрастный азарт. Не особо возбуждаясь, но имея власть над ситуацией, я ощущал себя безрассудным старым боксером, который вновь на потеху гуляк, готов выйти на ринг, за столь нужную, но не судьбоносную сумму. Я был молод телом, но окружающие заботы довели до здравого ажиотажа и безрассудства семидесятилетнего старца. Как и в глубоком детстве, в душе моей полыхал огонь задора, и также как в иссохшем теле, во мне таилась апатия. Новый Год был позади. Лучший праздник, в окружение самых близких и желанных. В большинстве своем курирующий нужными а не посредственными персонажами.
Веселье в тот день текло резкой и нежной струей. Я ликовал в душе, надеясь как и вновь вернуть былой задор и призрак старца, столь милого, готового на вознаграждение человечеству за весь прошедший год и старания. И были среди них лжецы, убийцы, фанатики... Дед мороз дарит подарки всем, и дарит ли он коллекционерный обрез, губителю атмосферы жизни и красок. Дарит ли он молитву неугомонным совратителям, пасторам, грешного направления, амбициозным и закоренелым лжецам? Али все таки равновесие перевешивает надежду на добро, и по заслугам оные получают старуху с косой, в обертке двух грамм "качественного" герыча? Хотя какой там дед мороз. Лишь мы способны подарить себе подарок которого считаем себя достойным, который заслужили.
Краем уха, я услышал прогноз погоды на сегодняшний вечер. Информация о снегопаде, который должен произойти сегодня ночью в Иерусалиме. В глазах прошелестел взгляд надежды, надежды на возвращение утраченной юности, упущенной любви и растерявшейся где-то детской неподдельной радости. Я не видел снега вот уже тринадцать лет. Судьбой сложилось так, что время без снега, это именно тот отрезок который я живу в малой, но готовой к любым атаками со всех сторон стране - Израиль.
Как обычно решение пришло ко мне мгновенно. Я не люблю утруждать себя напрасными рассуждениями, люблю спонтанность и задор. Пролистав список контактов, я попал на именно то имя которое искал.
-Але, Лиор, ты где?
-В Иерусалиме, в общежитии, где я могу быть?
-У вас вроде как сегодня снег вечером пойдет?
-Вроде как.
-Через часа три, я буду у тебя. Встреть меня на автовокзале. Выпить с меня, пожрать с тебя.
-Хорошо, приезжай.
После нескольких минут в поисках нужного мне транспорта, я собрался, надев бежевые туфли, брюки, и также мое любимое зимнее бежевое пальто. С собой я взял лишь обычные принадлежности в виде мобильника, сигарет и кошелька.
На автовокзал я добрался быстрым шагом за пару минут, и уже раскуривая очередную сигарету, я понял что выдохся от этого марша.
Как это обычно бывает, автобус подъехал спустя пару секунд после того как закурил. Закон подлости. Но мне даже нравиться использовать этот закон во благо. Мне не жалко недокуренной сигареты, но не подкури я ее, может ждал бы автобус еще не определенный, потраченный впустую отрывок времени. А так, я раздавил пылающий наконечник сигареты ботинком и стал подниматься на автобус.
-Билет до Иерусалима, пожалуйста - пробормотал я, уже отчетливо вливаясь в праздничную атмосферу поджидающего меня задора.
Автобус томно взвыл и тронулся в путь, в не столь далекий Иерусалим. Мне предстояла двухчасовая поездка, и было достаточно времени чтобы взвесить все за и против, как обычно в моем случае, уже после свершившегося по факту.
Свет в автобусе выключили, и в этой полутьме я ощущал себя паломником, рвущимся к святому городу, в последний раз узреть чудо. Снег в Израиле.
Чем дольше я ехал, тем причудливее мне становилось. Во мне просыпался азарт, и предвкушение чего-то светлого. Уверенность пробирала меня с головы до пять. Уверенность в том, что сегодняшняя ночь будет чиста как помыслы младенца, и светла как небосклон холодным зимним утром после ночной вьюги.
Сильно захотелось курить, на автомате я потянулся и открыл еле початую пачку красных марльборо. Вдохнул запах табака и скривился. Мне никогда он не нравился. Грубый, медовый, отталкивающий. Но мне всегда нравился запах дыма сигарет. Этот резкий аромат мне запомнился еще с детства, когда катаясь с отцом на машине, я ловил струи сизого дыма, чихая, кашля, но не прекращая внюхиваться.
Захотелось еще и выпить. Совсем чуть затушевать окружающею меня прострацию. Дать волю инстинктам, радости, благу. В этих мыслях я даже не заметил как автобус начал жужжать, набирая обороты, а спинка ушла куда-то под уклон. "В гору, значит скоро буду на месте".
Иерусалим меня встретил своим пронзающим холодом и новогодней радостью. Пушистый бисер кружил вокруг меня. И не смотря на то что под ногами хлюпала слякоть, я подняв голову к серому небу, ловил мороз каждой клеткой своего тела. Я даже не дрожал и не морщился. Я давал холоду проникнуть в себя. Ведь мне его так сильно не хватало.
В таком состоянии и заметил меня Лиор.
-Как дела?
-Все шикарно, только где снег? Что это за слякоть?
-Будет.
- Я надеюсь что не зря сюда ехал, ведь так?
- Будет, успокойся - усмехнулся Лиор.
-Тогда ехали к тебе. И давай заглянем по дороге в какой-то магазин где смогу купить рукавицы, а то я себе все пальцы отморожу.
Поковыляв до электрички по тончайшему слою снега, мы прошли ларек, где я приобрел себе серые под стать одежде перчатки.
-Холодно? - спрашивал меня Лиор.
-Неа, приятно - врал я, когда уже дрожь подобралась и ко мне, пробивая до костей.
Я стоял на остановке и выпускал сизый дым куда-то вдаль, в поднебесье. Разгоряченные рты как неумолимый насос выпускали в атмосферу, кто уже перегар, а кто и приятный ментоловый запах. Я же все таки предпочитал, особенно в холодке, выпускать дым отменных маленьких дьяволят - сигарет.
Мы сели в электричку спустя минут десять ожидания.
Иерусалим в миг, стал более загадочным, будто к семи холмам, масленой горе, стене плача, и ко всем былым загадкам, присоединилось еще одно столь малое и не слишком значимое чудо, зато именно то, которое принесло благодать, и подарило радость, будь то детворе играющей с пока еще мокрым и не слишком приятным снегом, либо старику, с утонченностью постукивающего в такт рельсам своей тростью, и с умилением наблюдая атмосферу города, который в один миг открыл для него неизведанную сторону.
-Как приедем, сходим в начале в магазин не далеко от общаги, а уж потом пойдем ко мне. Я ничего не закупал.
-Не вопрос. Я водку с собой тоже не вез. Так что будем действовать по старым традициям. Жалко нам в компании не будет хватать белого медведя, который бы бегал за нами с нашей бутылкой, и угощал бы всех прохожих. Лишь бы нормальный снег пошел.
-Хватит тебе, я же сказал, будет тебе снег. Во всех красотах.
-Ну раз ты говоришь, я верю. Но если ты меня обманешь, и я сегодня останусь без снега, я ночью тебя задушу.
Выбравшись из немного запаренной электрички, меня и Лиора вновь обдало с ног до головы. Шли мы в гору и против ветра. Острые блестки теребили и терзали мое лицо, но я так сильно соскучился, что я старался запечатлеть каждый миг сего чудесного дня.
Солнце уже давно зашло за горизонт, но небо было ярко-серое. Точно как в ночной Москве.
Зайдя в магазин, я взял бутылку смирнова, Лиор же выбрал ингредиенты для особенного блюда на сегодняшний вечер - ньокки в грибном соусе.
Расплатившись и распрощавшись с улыбчивой кассиршей мы двинули в сторону нашего пункта назначения. Уже приближаясь к многоэтажным зданиям, я заметил в некоторых окнах слишком широкий световой спектр, и сфокусировавшись, я заметил в нескольких рамах общежитий гирлянды, наряженные ёлки.
Пройдя охрану в комплекс, я попал в не малых размеров парк, в котором хаотично распоряжались многоэтажные здания, нависшие как надсмотрщики над непослушными студентами.
Трава была покрыта легким слоем льда, который никак не напоминал тот снег, который впечатался в мои воспоминания.
Добравшись до нужного здания, мы поднялись на четвертый этаж и я зашел в пяти комнатную квартиру. Старенькую и потрепанную. Пол впитал в себя уже не одно поколение пыли и фактически не отмывался. Порой, приглядевшись можно было разглядеть ржавые трубы у балкона, обвисшую краску на рамках старомодных деревянных окон. Обшарпанные двери и стены, при первом взгляде, наводили на меня тоску. Но я не стал придавать особого значения таким мелочам, хотя не мог и не подколоть.
-Сколько ты платишь за этот гадюшник?
-Полторы тысячи с месяц.
-Сколько?!? Я в Хайфе платил половину твоего, только по сравнению с этим зданием, у меня был евроремонт.
-Эта еще одна из причин почему я ненавижу Иерусалим.
-Ничего брат, сегодня ты его полюбишь. С тобой живут еще четверо?
-Да, только они не в Иерусалиме. Сегодня будет только Костя, русский парень, изучает социологию.
-Ну что ж, тогда вперед на кухню! Я голодный!
Первым делом я поставил водку в морозильник. Раздевшись я удобно рухнул в салоне перед телевизором, отмечая и впечатывая в памяти элементы приготовления блюда, по словам Лиора, столь многообещающего.
Мелко нарезанные, средних размеров две луковицы заставили Лиора плакать. Смешав их с банкой уже нарезанных грибов, солью, перцем и крошенным мускатным орехом, он опрокинул смесь на хорошо подогретую сковороду со сливочным маслом. Поджарив все это на среднем огне минут пятнадцать, он натер грамм 100 сыра пармезана, и грамм 30 сыра рокфора, бросив все в ту же смесь. Параллельно забросив на семь минут в кипящую воду ньокки. Убавив на сковороде огонь, мы ждали пока соус будет готовым.
Когда ньокки были сварены, он процедил их в друшлак, и погрузил прям на сковороду, мешая соус с самим ньокки.
-Жрать подано - сообщил он, пару минут спустя, разделив на две тарелки получившееся блюдо, которое не только пускало пар под потолок, но и благоухало незыблемыми ароматами феерического блюда.
Разлив две стопки изрядно похолодевшей водки, мы оба предвкушали предстоящую трапезу.
-Ну что Лиор, я сегодня хочу поднять эту рюмку за тебя. За то что без каких либо "неудобно", принял меня сегодня у себя в гостях. За то что не просто дал мне место поспать, а показал что ценишь мою компанию. И сколько бы слов мы уже друг другу не говорили, я хочу тебе сказать отдельное спасибо тебе, за сегодняшние старания. Что я не воспринимаю данную ситуацию как само собой разумеющееся. Хотя вру, принимаю, но тем не менее, ценю старания не меньше. За тебя.
Опрокинув по стопке, изнемогая от постоянного глотания слюны, мы принялись есть. Я не мог произнести ни слова пока в моей тарелки ничего не осталось. Лишним будет замечание что следующая стопка была после того как мы минут пять сидели в тишине, практически гладя свои животы заполненные будто яствами с королевского стола.
Мы выпили еще по стопке, как в дверь кто-то зашел. Это был Костя, с которым Лиор общался, но не пил. Водка вполне, творит чудеса, так как спустя пару минут, Костя со своей стопкой присоединился к беседе. Мы говорили о женщинах, о красоте, о политической обстановке в Израиле. Я пару раз выходил на балкон, мимолетом поглядывая в окно, предвкушая снег, который все моросил, но не хотел обрушиться несокрушимым потоком, будто стесняясь сторонних наблюдателей.
Приговорив бутылку за один присест, мы отправились за очередной.
Мы пили и общались, и разговор был мне приятен, но меня начинали одолевать смутные сомнения. Все таки я не хотел провести этот вечер взаперти, вдали от желаемой белизны, которая играя, как стоящая женщина, замкнулась не зная стоит ли делать следующий шаг, или оставить компанию веселиться самим с собой.
И вот очередная сигарета, и -СНЕГ!!!!! -заорал я!
И это был настоящий, долгожданный, пушистый, душистый, тот самый снег.
Быстро одевшись мы выбежали на улицу. Костя взял с собой бутылку, и теперь мы были в полном составе. Костя в белых одеяниях и своих не малых габаритах, легко походил на белого медведя.
Восторг, трепет, жизнь в конце концов. Я ощущал как во мне просыпаются неумолимые эмоции. Мы как дети бегали друг за другом, кидаясь снегом друг в друга, останавливаясь лишь для того, чтобы поправить заряд топлива в нашем организме. Мы прыгали и катались по снегу. Мы лепили снежную бабу, мы были вновь ребятней.
Как муравьи, будто ожидая команды, народ повалил из своих соглядатаев-зданий на центральную площадку. Можно было услышать разные наречия, можно было разглядеть различные нации, но все мы делали одно и то же, того чего порой так сильно не хватает. Мы вернулись в детство. Крупинка за крупинкой из нас выходил пар, из нас выходили невзгоды, тревоги. Мы знакомились с девушками, угощая, и разделяя с ними то одну лавочку, то иную квартиру. На дворе стали появляться произведения искусства различных параметров и размеров. Но собой затмевала все, громадная снежная баба, которую строило ребят семь, и которая получилась уж слишком правильной на мой вкус. Даже морковку нашли.
Я помню мы поднимались еще один раз домой, провести Костю спать, спускались и вновь плескались в грандиозном потоке сказочности происходящего.
На тот момент на площадке остались лишь самые заядлые поклонники снега, скорее всего те кому этот белоснежный товарищ, как и мне, был хорошо знаком с детства, и будто встретив лучшего друга из прошлого, мы не могли насытиться друг другом.
В тот момент у меня закончились сигареты, и мы решили с Лиором выйти на прогулку, длиною в пол ночи, на поиски курева.
Я искал круглосуточную автозаправку, где можно было бы приобрести столь не достающего мне элемента.
Как только мы вышли за пределы квартала общежитий, снег ударил с новой силой. Поднималась вьюга и снег уже не просто хрустел под нажимом обуви, а поглощал в себя остатки тепла.
Так мы и шли, будто два отшельника в пост-апокалиптической реалии, во вьюге, но радостные и полные жизненных сил. Мы заходили на территорию Иерусалимского университета, мы ползали вдоль дороги не в силах идти дальше. Мы фотографировались с оказавшимися рядом пожарниками. Мы толкали машину которая буксовала, не в силах зацепиться за асфальт. Мы смеялись. Смеялись через слезы. Слезы неподдельного счастья, которое может быть лишь в таких долгожданных моментах. Мы гуляли наслаждаясь разбушевавшейся природой. И одно подталкивало нас идти дальше - мое желание курить. Мы так гуляли часа три, порой перекидываясь парой бессмысленных фраз с редкими прохожими, застрявшими в непогоду на вершине Иерусалима вместе с нами.
Я зарывался под снег, я пробовал его на вкус, я дышал и вкушал аромат позабывшейся свежести, и этот поход был походом длинною в целую жизнь.
Мы набрели на заправку, и оказалось, что не у одного из нас при себе не было кошелька.
Около заправки стоял мужик, смачно затягивающий сизый дым, от вида которого меня сводило судорогой. Я готов был вырвать у него эту сигарету, ведь это была его последняя. Сжалившись надо мной, он оставил мне пару тяг. Мой мир перевернулся. Все краски обрели расплывчатую утонченность, и мне стало еще ярче, хотя казалось что эмоциональный барьер уже давно переполнен.
Путь домой был намного короче. Уже светало, и ночь, махала нежной рукой на прощание забирая с собой магический полог покрывший древний город. Будто золушке которой нужно вернуться домой, скинув с себя дорогие полотна, было положено приобрести свой вновь нелепый образ домохозяйки.
Добравшись до комнаты Лиора, мы оба свалились с ног, и встали лишь днем на следующий день.
Вновь приобретая свои натуральные краски, серый Иерусалим встретил нас не особо приветливо. Лиор, будто прочувствовав тоже самое, промолвил:
-Знаешь, я сегодня поеду с тобой в Хадеру.
И я был согласен. Здесь наше приключение было окончено.
По дороге домой, под мирное посапывание Лиора рядом, я понял для себя несколько простых истин.
Ребенок всегда жив в каждом из нас. Не нужно искать былую радость произошедшего, прошлого не вернуть, но настоящее, порой может быть намного красочнее иных ожиданий. Эмоции никогда не уходят, не испаряются, не исчезают и не черствеют, что самое главное. Порой стоит лишь прислушаться к мановению души, и все вернется. Все станет на круги своя. Вроде чем дальше мы проходим наш путь, тем больше забот, тем больше ответственности, и все что остается это грустить по былым временам, но это не так. Мы не стареем, мы просто не позволяем себе вновь стать детьми. Я позволил, и обрел себе еще одно светлое воспоминание. "Новогодний эпилог" подумалось мне. Моя мысль, сколь бы не веяло от нее тоской, вопреки рамкам и правилам, была полна радости и чудес. Я решил для себя, не придавать особого значения невзгодам, не бороться с ними, а воспринимать как незаменимый опыт. Ведь кто бы что не говорил, а я знаю, теперь знаю, что можно И ТАК, и не важно сколько мне лет, и куда меня забросила судьба. Радость и надежда всегда были со мной, и не покинули меня. Теперь я почаще прислушиваюсь к порывам души, позволяя себе чуть больше. Радоваться чуть чаще. Улыбаться чуть шире. Смеяться чуть громче. И просто быть. Быть счастливее.