Шквальный ветер нашёл себе забаву - человека с ношей за спиной, ползущего по ледяной стене. Ветер оставил в покое снежные шапки, прекратил пилить рёбра скалы и вплотную занялся человеком. Сперва ветер прибил его к ледяной вертикали, намереваясь вморозить человека в лёд. Человек ругался на чём свет стоит и продолжал своё первое восхождение. Ветер стал резать человека ножами. Ослеплённый струёй снега, поднятой ветром, человек выронил ледоруб. Тогда человек отрастил когти, прочные, как камень и врезался ими в мерзлоту. Ледяные искры летели из-под когтей. Ветер истерично драл человека за рыжие волосы и бил головой о твердь, сыпал ледяную пыль в глаза, обвесил сосульками длинные ресницы и брови, спиливал кожу с лица и рук. - Теперь я знаю, что означает висеть между небом и землёй, - едва разжал одеревеневшие губы человек.
Мерзлота обламывала его каменные когти, ветер дышал на скрюченные пальцы, грыз, точно собака кость, уши, просовывал ледяные щупальца под одежду и покрывал ледяным лаком тело. Человек терял энергию, отращивая другие когти, растапливая лёд на животе. Энергия уходила, а вершины, возможно, нет, начал думать человек, скала бесконечна, туннель здесь не пробить, спуститься - человек посмотрел вниз, куда упал ледоруб, на прощанье простучав о камни: ко-нец те-бе, - и ничего не увидел. Ветер застал человека врасплох и ударил его в челюсть, когти прочертили борозду - человек съезжал вниз. Ветер ударил человека ещё раз и с маниакальным восторгом подбросил его. Человек перестал соображать. Он падал и не испытывал ни страха, ни надежды - ничего. Его мозг автоматически рассчитал время первого удара, место первого удара, силу первого удара - и отказался верить в конец. Ветер ревел от восторга. От его воя лопнул лёд, и глетчер пополз вниз... - Очень хорошо, что я не выбрался на поверхность и не пытался подобраться к Ледяным пещерам через горы, - похвалил себя Дун, отгоняя одну из картин его вероятного будущего, несостоявшегося, к счастью. Дун с ношей за спиной плыл по течению в туннеле, проложенным кем-то, будто специально для него. Кому и что понадобилось в мире Ледяных пещер? - не столько тревожился, сколько любопытствовал Дун. Рюкзак за его спиной зашевелился.
- Чего тебе, Доуб? - недовольно спросил Дун. - Мастер, а мастер, я всё думаю, эта девушка со скрипкой, где она теперь? - раздался приглушённый голос горбуна. - Я отправил её в Дом-на-распутье, - ответил Дун. - Откуда ты знаешь, какой путь она выберет? - в голосе Доуба прозвучала грусть такая же фиолетовая, как его глаза.
- Единственно правильный, болван. Я точно рассчитал - она выберет единственно правильный путь. И не пытайся взять на себя функции моей совести.
Если Доуб терзался за судьбу незнакомой ему девушки, Дуна волновало совсем другое.
- Мастер Хэл, оказывается, очень хорошо осведомлён о моих передвижениях. Кто-то предупреждает его о каждом моём шаге, - пожаловался он.
Вместо сочувствия из рюкзака донеслось ворчание:
- Зачем вам понадобилось в Ледяные пещеры? Ладно в Дракотан, там хоть тепло.
- В Ледяных пещерах в последний раз видели огневиков. После того, как они туда отправились, никто о них больше не слышал. Мастер Хэл кое о чём умолчал, когда предложил мне игру и теперь считает себя великим хитрецом. Рано радуется. Я уже знаю, что мозаика как-то связана с огневиками, и скоро выясню - как именно. Я пойду по следу каждого огневика, узнаю, кто и при каких обстоятельствах прикончил беднягу, кто стал его наследником, кто выслушал последнюю волю, а если повезёт - найду живого огневика и вытрясу из него всё, что меня интересует. В конце туннеля, как обычно, появился свет. Дун поёжился. Сияние было холодным, как мир, о котором оно предупреждало. Бело-голубое, с оттенками зелёного, с алыми искрами, с опаловыми разводами, оно обжигало, но другим пламенем, от которого стыла кровь. Дун затрясся в кошмарном по силе ознобе и прошёл сквозь сверкающий иглами холод, стал хрупким и стеклянным, как замороженная ягода, постиг бытие кристалла, узнал о снеге и льде из первых рук. Его выбросило, каквсегда, неожиданно, в тот самый миг, который показался ему последним. И хоть температура в пещере, куда он попал, была достаточно низкой, Дун плавился от жары. Его организм оттаивал после воздействия ледяного сияния в конце туннеля. Это причиняло ему сильную боль. Лёд внутри него дымился, разогревшаяся кровь бежала по ещё хрупким венам. Дун чувствовал, что вот-вот лопнет, как стекло под действием кипятка. К волокнам частично вернулась их эластичность. Они гнулись, но хрустели, скрипели. Дун открыл глаза. Лёд и сталактиты сверкали ярче всех драгоценностей, искры света стекали с них и мотыльками мерцали в воздухе. В пещере было полно народа с факелами. Люди набросились на Дуна, как только от него перестали исходить отсветы сияния , - внезапно появившись, он светился ярче любого факела. - Подождите, - слабо протестовал он, - не прикасайтесь ко мне. Мне же больно. Вы сломаете меня. Я слишком хрупок. Подождите немного.
Его не слушали и спешили связать, пока он был ещё слишком хрупок, пока ему было больно, пока он не мог причинять боль другим. Едва слушающимися руками Дун успел расстегнуть рюкзак. Рюкзак выбрался из кучи человеческих тел и тихонько откатился в сторону, подальше от света. Дуна скрутили. Несколько человек встали в ряд, подняли спеленатого создателя над головами и быстро понесли его по запутанным ледяным коридорам. Дун опасался, что они ненароком заденут его головой какой-нибудь низко свисавший сталактит, и каждый раз, когда свет факела преломлялся в гроздьях кристаллов, зажмуривался в ужасе, представляя, как его принесут - куда-то же они несли его - с кристаллическим обломком, торчащим из глаза или из высокого благородного лба. Дуна поставили на ноги в сводчатой пещере, делящейся прородообразованными перегородками на несколько залов. За время, что его носильщики петляли по длинным коридорам, Дун успел оттаять и прийти в себя. Теперь ему не казалось жарко в пещере. Он начал замерзать. Люди вокруг него были одеты в меховые одежды не самого элегантного покроя. Чёрные мохнатые звериные шкуры казались нелепыми до уродства среди снопов холодных искр ледяной пещеры. - Нет в мире совершенства, - сокрушённо сказал Дун, - человек способен одним своим присутствием разрушить любую гармонию. Фу, какие гадкие. И пещеры ваши тоже того. Воображаю, если растопить лёд, сколько нечистот всплывёт на поверхность. Загадите всю планету. - Ты нарочно это сказал, да? Ты ведь знал, что я это услышу, да? Ты знал, как сильно я горжусь моим сверкающим миром и решил наплевать мне в душу, да? Испортить мне настроение, да? - злобно брызжа слюной зашептал в правое ухо человек, укутанный в белые меха, отчего ухо Дуна покрылось ледяной коркой. - А, это ты, великий Снеговик. Я не заметил, как ты подошёл, - тихо ответил Дун.
- Это ты нарочно сказал, чтоб лишний раз подчеркнуть, какого я маленького роста, да? - начал брызгать в другое ухо слюной человек в меховой мантии, такой же мохнатой, как его брови, нависшие над круглыми глазками, - ты хотел сказать, что меня и заметить трудно, что меня не видно, что я - гном, да? Второе ухо Дуна, обрызганное слюной, тоже затвердело.
- Это ты сам сказал, - Дун старался говорить ровно и спокойно без эмоций и акцентов, чтобы лишний раз не задеть больного самолюбия хозяина. Его голос прозвучал чересчур серьёзно для загримированного лица, перечёркнутого улыбкой клоуна.
- А, ты издеваться, ты снеговиком меня обзывать, да? Ты кощунствовать, да? - человек в белой меховой мантии заглядывал Дуну в лицо, и тот опасался, что его щёки тоже покроются ледяной коркой. - Я вот сейчас скажу моим людям, как ты меня назвал, и они принесут тебя в жертву нашему ледяному богу, да?
- Не скажешь, - Дун отвернулся, - иначе рискуешь прослыть снеговиком.
- Я - великий хранитель ледяных пещер. Понял, мастер Дун? Великий хранитель, - повысил голос и стал сильнее брызгать слюной хранитель.
- Понял, великий смотритель.
- Хранитель! Не смотритель - хранитель!
- А ты говори внятней, хранитель сосулек, - огрызнулся Дун.
- Это ты намекаешь на то, что у меня выбиты передние зубы, да? Так это не твоё дело. С каждым может случиться. Если ты хотел оскорбить меня, то напрасно старался. Без передних зубов я стал даже красивее, значительней, - выпалил хранитель.
- Выше ростом, - добавил Дун.
- Ты опять издеваться, да? Плевать я хотел на твои оскорбления, - подпрыгнул на месте хранитель. - Что ты и делаешь, - заметил Дун, - кто же спорит, без передних зубов плеваться гораздо удобнее. - Это ты из зависти говоришь, - сам себя успокоил хранитель, - я тебя понимаю. Я сам себе иногда завидую. Скажи, видел ли ты что-нибудь более прекрасное, чем мои пещеры?
- Красиво, - подтвердил Дун, - но холодно.
- То-то же. - сразу успокоился хранитель, - развяжите его.
Дуна развязали. Он с удовольствием растёр занемевшие руки, несколько раз присел. - Зачем связали-то? - поинтересовался Дун. - Не думай, будто мы тебя боимся. Мы знали, что ты придешь. Знали, где именно ты появишься. Нас предупредил друг, - напыщенно произнёс человек, укутанный в белые меха. - Знаю я твоего друга, - сказал Дун, - Хэлом звать. Зачем связали, если не боитесь? - Надо было найти какой-то повод для знакомства. Вдруг бы ты убежал, не представившись. Мы ведь столько слышали один о другом, а лично не знакомы. Хочу сразу сказать, чтобы у тебя не возникло пустых надежд, я наслышан о твоём коварстве. Меня предупредил друг. - Я тоже хочу тебя кое о чем предупредить, но чуть позднее, - пообещал Дун, - сперва ты расскажешь мне одну историю.
- Идём, - позвал хранитель. Длинный коридор вёл вниз. Они спускались довольно долго. Дун ощутил разницу в температуре и составе воздуха. Впереди подметал меховой мантией дорогу хозяин пещер. Следом за ним шёл Дун. В затылок ему дышали охранники. Дун привык к сверкавшей в свете факелов сталактитовой бахроме и старался не натыкаться на кусты кристаллов, брызжущие искрами в отблесках пламени. - Куда мы идём? - поинтересовался Дун.
- Тебя, если меня правильно информировал друг, интересуют огневики, - сказал хранитель, - к ним и идём. Чуткое ухо Дуна уловило, что шума позади него становится меньше. Света тоже стало меньше. Дун оглянулся. Число охранников заметно сократилось. По двое они останавливались у каждого поворота. Скоро Дун и хранитель остались одни. Двигаться дальше пришлось в темноте. Дун шёл на голос хранителя. Он выставил руки вперёд и ощупывал пустоту. Эхо шагов хранителя звенело в сталактитах. - Замри, - велел ему хранитель. Дун остановился с занесённой для шага ногой. В темноте чиркнуло огниво. Пламя выхватило из мрака сперва лицо, затем руки хранителя. Он поднёс огниво к желобу, опоясывавшему пещеру. Жидкость, наполнявшая желоб, вспыхнула и осветила огромный зал. Следующий шаг Дуна не нашёл бы опоры. Дун стоял перед отвесной стеной. Внизу была ещё одна пещера. Пламя, бегущее по желобу, осветило и её. - Что-то незамерзающее и горючее. Секреты огневиков. - сказал Дун, принюхался и добавил, - похоже на керосин.
Обе пещеры, как верхняя, где стояли Дун и хранитель, так и нижняя, были великолепны. Окруженный кристаллами, Дун почувствовал себя мутным, непрозрачным, не способным пропускать свет. Он бросил взгляд вниз, куда едва не шагнул.
- Мне это кажется? - спросил он.
Хозяин пещер закрепил верёвочную лестницу.
- Посмотри поближе, - предложил он.
Дун быстро спустился. Он подошёл к широкой ледяной плите. Из-под прозрачного зеленоватого слоя льда на него смотрели невидящими глазами огневики, замороженные заживо.
- Ты их так за непочтительность? - осторожно поинтересовался Дун.
- Это не я. Они сами захотели, - возразил сверху смотритель.
- Странные у них были желания. На вид обычные люди. - Говорю тебе, они пришли сюда и попросили разрешения замёрзнуть. Вольготно разлеглись на льду и заснули. А взамен за позволение здесь умереть оставили нам своего огненного зверя. Он согревает воздух в наших жилых пещерах. Мы поклоняемся ему. Ты ведь находишься в капище, если до сих пор не догадался. - Чушь какая-то получается, - Дун медленно шёл вдоль ледяной плиты и рассматривал лица замёрзших много лет назад людей, - эй, что ты делаешь?
- Лестницу поднимаю, - объяснил хранитель. - Сейчас зверь придет. Раз есть капище - должны быть и жертвы. Представь, огневики наперёд знали, что придёт какой-то человек и исполнит предначертанное. - Как же я выполню предначертанное, если меня сожрёт зверь? - пытался убедить хранителя спустить лестницу Дун.
- Если ты тот, кто должен прийти - как-нибудь выберешься, а если нет - не обессудь. Принесение праздно любопытствующих в жертву - часть нашего договора с огневиками. Ты хотел меня о чём-то предупредить. Сейчас самое время, - хранитель приготовился слушать. - Да, хотел. Как только я начинаю расспрашивать об огневиках, тут же невесть откуда появляются туннельные крабы. В прошлый раз они искромсали немало народа прежде, чем их сожгли драконы. В подтверждение слов Дуна раздался крик. Хранитель растерянно оглянулся. Из коридора на него катился панцирь на шести ножках. Краб прыгнул. Хранитель успел пригнуться. Краб перелетел через его голову и упал вниз к Дуну. Дун подставил под нервный центр острый кристалл, тайком подобранный им в пещерах. Парализованное членистоногое взмахнуло клешнями, словно в знак приветствия, и затихло. - Считай, что я предупредил тебя вовремя, - сказал Дун.
- Вот это да. Вот это зверь, - выразил полуудивление-полувосхищение хранитель перед тем, как убежать. Дун остался один. Он обратил внимание на ход, прорубленный в стене. Кое-где виднелся камень. Края были оплавлены. Непонятный гул, ползущий из хода, заставил Дуна нервничать. Гул нарастал. - Мастер, - позвали его сверху и спустили верёвку. Над краем отвесной стены появилось лицо Доуба. Дуна не надо было приглашать дважды. Он очень проворно поднялся по верёвке.
- Ещё немного помедлил - и остался бы без хозяина, - попенял Дун, ругаться не было времени, и он приступил к делу.
- Ты видел? - кивнул Дун на вмёрзших в лёд огневиков.
- Да, мастер, тяжёлое зрелище, - согласился Доуб. - Ты обратил внимание на то, что они лежат в определённом порядке, можно сказать, образуют орнамент. - Я подумал, что это будет полезным и зарисовал, потому и задержался с верёвкой, - оправдывался Доуб, - что это так гудит? Стало теплее.
- Гудит мифический зверь огневиков. На что он похож - понятия не имею и вовсе не стремлюсь узнать. Идём к туннелю. Очень надеюсь, крабы искромсали большую часть охраны и мы доберёмся без хлопот. Дун стремительно бежал по переходам. По крикам он определял место свалки и обходил боковыми ответвлениями пещерного лабиринта опасные точки.
- Мастер, ты не оставишь меня здесь? - волновался Доуб.
- С чего ты взял? Ты мне ещё пригодишься, - успокоил, как мог Дун.
- Мастер, я потерял рюкзак, в котором ты меня пронёс через туннель.
- Горе мне, связавшемуся с таким помощником, - запричитал Дун на бегу, - горе мне, создающему подобных идиотов. Садись на закорки. Тебе повезёт, если я тебя не потеряю в туннеле. Доуб запрыгнул на спину Дуна. Мастер, поддерживая коротенькие ножки Доуба, резво одолел несколько переходов и с разбегу нырнул в туннель.