Но есть и у них загадка. Средний белорус мало отличается от среднего русского, но есть в Белоруссии некоторый процент "тутейших" с оригинальной внешностью - брюнеты, больше похожие на кавказцев или евреев. Некоторые авторитетные этнографы считают, что это - потомки ятвягов
Цытата:
Русские летописи упоминают ятвягов, начиная с X в. Среди послов Руси в Византию под 944 г. называется "ятвяг Гунарев" (ПВЛ, I, 1950, с. 34). Немецкие источники говорят о ятвягах-судовах. Этноним "судовы" впервые назван Птолемеем (II в. н. э.). Они вместе с галиндами жили к востоку от Вислы. Наиболее изученным в археологическом отношении участком ятвяжской территории является бассейн р.Черной Ганьчи (Сувалкия, Польша). Здесь обнаружены материалы по истории ятвягов, начиная с первых веков н.э.86 Исследователи западнобалтских погребальных памятников неоднократно отмечали, что для племен западных балтов в течение длительного времени было характерно применение камня при захоронениях. Обряд погребения под каменными курганами распространился у всех западнобалтских племен еще в I тыс. до н. э. У пруссов и галиндов в I тыс. н.э. произошла эволюция. Однако применение камня в виде кладок или вымосток сохраняется длительное время, в частности, у пруссов вплоть до XIII - XIV вв. У ятвягов в III - IV вв. обряд трупоположения сосуществовал с обрядом трупосожжения. Захоронения по обряду трупоположения найдены в Среднем Побужье в д. Растолты и д. Кутово близ р. Нарева рис.6). Они датируются III в. Каменные курганы с захоронениями несожженных умерших известны и на правом берегу Немана на территории современной Летувы при д. Слабоделе (когда-то был этноним Слабодка) - IV в. К этой же группе памятников относится и часть курганов, исследованных в деревнях Мигонис, Палгарникас и Скворби, датируемые IV - V вв. (рис.6). Слабая изученность территории Верхнего Понеманья не позволяет, как считают ученые, ответить на вопрос, занимали ли ятвяги еще в первой половине I тыс. эту область.
Начиная с V в. трупосожжения становятся господствующими, а вскоре - единственным обрядом у ятвягов. Ареал каменных курганов с трупосожжениями обширен. Он занимает территорию Сувалкии (Польша), польского Подляшья, Верхнего Понеманья, Среднего Побужья, Летувинского Занеманья; простирается на северо-востоке в глубь современной территории Летувы, захватывая правобережье среднего теченья Немана с бассейном р. Мяркис и часть левобережья Вилии (рис. 4, 5, 6, 11). В VIII в. ареал каменных курганов на территории Летувы сокращается. В междуречье Вилии и Мяркиса каменные курганы сменяются земляными насыпями - погребальными памятниками так называемых восточнолитовских курганов.87
Начиная с конца X в. в погребальном обряде ятвягов начинается эволюция. Первый этап - конец X - XI вв. происходит переход от захоронений с трупосожжениями к захоронениям с трупоположениями. В период с конца XI в. до середины XIV в. каменные курганы заменяются каменными могилами (рис.3). Правда, как переход к захоронениям с трупоположениями, так и переход к каменным могилам совершается неодновременно по всей территории расселения ятвягов. Так, в отдельных местах Немано-Вилейского междуречья обряд кремации удерживался до начала XIV в, а в Брестском Побужье последние сожжения в каменных курганах датируются XI в. Во многих могильниках каменные курганы соседствовали с каменными могилами.88
В это же время происходит увеличение территории, занятой населением с таким обрядом захоронений. Они расселяются по рекам Вилии, Березине (Днепровской) и ее притокам, а также по левым притокам Зап. Двины и в районе Лепельских озер. Памятники на этой территории как правило смешанного типа: включают курганы и каменные могилы. Это Борисовский, Докшицкий, Глубокский, Лепельский, Ушачский, Березинский и др. районы (рис. 3, табл.1).89 Но это расселение происходило не естественным, а насильственным путем: "В.Е. Данилевич, ссылаясь на В.И. Татищева, сообщил, что в 1102 г. Борис Всеславович (Полоцкий) совершил поход на своих западных соседей-ятвягов. Поход был удачным. Возвращаясь назад, Борис Полоцкий построил город и назвал его в свою честь Борисовом. Возможно, что он построил город для пленных ятвягов. Кроме того, есть сведения о том, что Глеб Менский часто врывался в земли Литовского князя и брал в плен его подданных. Взятых в плен он частично селил в пустынных околицах Березины (начало XII в.)".
Еще одним важным моментом при определении территории расселения того или иного племени или народа являются данные гидронимии.
"Одним из наиболее убедительных аргументов для разграничения западнобалтских и восточнобалтских групп являются названия, содержащие в себе элементы "ape и upe" (об этом было сказано выше).
Другую группу гидронимов, обнаруживающих западнобалтское происхождение, составляют названия, этимологизирующиеся исключительно из прусского языка. Сюда прежде всего относятся речные названия с аппелятивом "stab" - из прусского "stabis" - "камень" (Стабна, Стадля, Стабница, Стабенка). В восточнобалтских областях этот аппелятив полностью отсутствует (летувинское "aktio" - "камень", латышское "akmes" - то же). В.Н. Топоров, изучая изголосу "akmes", отметил, что географические названия с этим компонентом территориально охватывают всю территорию Летувы, всю Латвию, прилегающие к ним районы Белорусси (территория т.н. восточнолитовских курганов) и южную часть Псковской области.
К третьей группе гидронимов западнобалтского происхождения принадлежат интересные названия с присутствием -з- вместо -ж-. Отсутствие звука "ж" в прусском при наличии его в летувинском и латышском языках делает западнобалтское происхождение этих гидронимов весьма вероятным. Таковы Азарза (варианты Заржа, Жарки), Зубир (Жубр, Зуберь, Зубер), Завушща (Жавушща) в бассейне верхнего Сожа, Залазенка (Залазжа, Жалижа, Жалож), Загулинка (Жагулинка) и Визенка (Виженка) в южной Смоленщине. Отсутствие звука "ж" в прусском при наличии его в летувинском и латышском языках делает западнобалтское происхождение этих гидронимов весьма вероятным - реки Вузлянка, Зуйка, Вязынка - бассейн Вилии; реки Вязовка, Вязенская, Гавязненка, Зальванка, Уздзянка, Лазовка - бассейн Немана; р. Закованка - бассейн Припяти.
К числу бесспорных западнобалтских гидронимов принадлежат и названия с суффиксом "-da", представленные на днепровском левобережье единичными примерами (Немда, Овда) и большим количеством в Среднем Побужье и Верхнем Понеманье (Груда, Лебежда, Сегда, Невда, Гривда, Ясельда и т.д.).
К гидронимам западнобалтского типа нужно отнести также группу названий с суффиксом "-ва""91 (рис. 7, 12, 13). Гидронимы с суффиксом "-ва" были описаны немного выше.
Таким образом, ятвяги к середине XIII в. занимали обширную территорию. "Но это ятвяги. А где же литвины?" - спросите вы.
ЯТВЯГИ И ЛИТВИНЫ
Ученые считают, что ятвяги были единым этносом и на данный момент известны несколько их племен: "В Сувалкии жили собственно ятвяги, судавы и, возможно, полексяне, а в междуречье Вилии и Немана - дейнова".92 Необходимо еще добавить, что в Ипатьевской летописи встречаются злинцы, крисменцы и покенцы.
Когда изучаешь литературу о ятвягах, которой очень мало, то создается впечатление, что разные авторы говорят о разных народах - до того разительны их свидетельства. Судите сами: "Зараз по той коронации Данило, кроль руский, собравши руское войско, тягнул на ятвяги, которые завше в лесах мешкали, ничого иного не робячи, тылко з людских прац и лупов жили, а чинили великие шкоды в панствах руских и полских..." - пишет хронист.93 Ему вторит и ученый Н.П. Авенариус, утверждая, что ятвяги были преимущественно охотниками и бродягами, и поэтому они не оставили памятников археологии.94
Но вот "материалы, полученные при раскопках поселений ятвягов Летувинского Занеманья, дают возможность утверждать, что основой их хозяйства были земледелие и скотоводство. Просо, пшеница, ячмень, горох, бобы и вика - то что они сеяли. Роль охоты и рыболовства - незначительна. О развитии металлургии и металлообработки говорят многочисленные местные типы изделий, остатки ремесленных печей, крицы, шлаки и фрагменты литейных форм".95 К сожалению "как и в других областях Беларуси, на территории Верхнего Понеманья сельские поселения остаются слабо изученными памятниками".96 Высокий уровень культуры народа, оставившего каменные могильники на территории современной Беларуси и Летувы, подчеркивал еще В. А. Шукевич (XIX в.): "Все предметы выполнены на удивление хорошо, по-мастерски и могут быть сравнимы с лучшими изделиями Запада, что свидетельствует о высоком уровне мастерства местных ремесленников. О местном производстве этих предметов говорит и то, что найдены они в большом количестве в этой земле".97
Возникает вопрос: "Так кто же прав при характеристике жизни ятвягов? Кто же ошибается?"
Беляев И. Д. пишет: "...Ятвяги все время находились во враждебных отношениях со всеми сеседями, за исключением прусского племени, которое называлось бортями, с которыми вступали в союз. Колонизация ятвяжской земли почти исключительно происходила в результате боев, ятвяги не пропускали к себе колонистов... Собственно в ятвяжской земле почти не было колоний, ... что ятвяги, согласно всех свидетельств, народ храбрый и до того вольнолюбивый и неуступчивый, что в битвах защищал каждую пядь своей земли и все битвы с ними были самые упорные. При таком внутреннем устройстве ятвяжской земли и при таком народном характере ятвягов, выработанном у них историей и жизнью, нельзя было и думать о мирной колонизации. В их землю, особенно в древние времена, нельзя было вступить с соглашения; землю их можно было взять только с боя, загоняя их вглубь лесов и пущ, и каждую отвовеванную местность закреплять через сооружение крепости-города, совсем очищая ее от сторожилов-туземцев. Так и делал Даниил Галицкий... Ятвяги, как и в древности, так и в более поздние времена, никогда не входили в состав русского или литовского населения в этом крае, но всегда оставались чужими, хотя изредка и временно были союзниками последних. Ятвяги никогда не поддавались на объединение с соседями и на все окружающие народы смотрели как на извечных врагов".98
Белорусский ученый Зверуго Я. Г. ему противоречит: "Начиная с VI в., возможно VII в., славянские племена начали осваивать территорию современной Беларуси, постепенно ассимилируя проживавшее здесь балто-язычное население.
Ассимиляция балтов продолжалась до XII - X III вв. Часть балтского населения была оттеснена на северо-запад, небольшая его часть, возможно, истреблена, но основная масса продолжала жить на прежних местах. Кое-где среди славян-пришельцев оставались значительные острова местного населения.
К XII-XIII вв. славяне освоили значительную часть правого берега Немана. Однако острова ятвяжского населения оставались в районе Докшиц, Радошковичей, Першай, Дятлова, Ружан. В то же время окруженные ятвяжским населением острова славян зафиксированы вдоль правого берега Немана от Гродна до устья Березины.
Таким образом, в рассматриваемое время между компактными этническими массивами славян и балтов имелась обширная зона, в которой население обоих контактирующих этносов жило "чересполосно" или бок о бок. Взаимоотношения славян и балтов в таких условиях не могли не быть весьма тесными. Наиболее существенной чертой этих взаимоотношений являлся их миролюбивый характер. Убедительным свидетельством этому является сохранение на вновь занятой славянами территории гидронимического слоя балтского происхождения и повсеместное распространение смешанных славяно-балтских браков.
К XI - XIII вв. в результате многовекового этнического смешения многие элементы материальной и духовной культуры были заимствованы славянами у балтов, другие, наоборот, проникали от славян к балтам. Славяне и ассимилированное балтское население часто пользовались однотипными орудиями труда, предметами вооружения и украшениями.
Присутствие балтского этнического элемента засвидетельствовано в материалах городов Понеманья. Городской материал - наиболее убедительное свидетельство тесных культурно-экономических связей между славянами и балтами в X-XII вв".99
Подтверждением слов Зверуго Я. Г. служат и результаты археологических исследований, представленных на рис. 4, 5, 10, 11.
Так, археологические исследования курганов окрестностей древнего Новогрудка "позволяют относить их к числу славянских захоронений. Однако в погребальном обряде отдельных курганов этого типа наблюдалось большое количество камней на погребальных площадках вокруг погребения или по одному большому камню у головы и ног погребенных".101 Но ведь так хоронили своих умерших ятвяги Верхнего Понеманья!
Можно говорить только, что эти памятники по происхождению являются ятвяжскими, а оставлены могли быть и ятвяжским населением, кое-где островками сохранившимися на этой террритории, и славянизированными потомками ятвягов, и, что не исключено, славянским населением, воспринявшим ятвяжский погребальный обряд в силу тесного контакта с остатками коренного населения".
Керамика X-XII вв. ятвягов Верхнего Понеманья и Среднего Побужья изготовлена при помощи гончарного круга. Она украшена рифлением, широкими полосами и насечками. Погребальный инвентарь женских захоронений состоит из перстнеобразных височных колец с заходящими концами, немногочисленных трехбусичных височных колец, браслетов и перстней восточнославянских типов.102
О том же говорит и русский ученый Седов В. В.: "Население Среднего Побужья и Верхнего Понеманья не может быть отнесено к дреговичскому. Наличие здесь большого числа своеобразных каменных курганов свидетельствует о том, что основным ядром населения этих областей были ятвяги, к XI - XIII вв. в значительной степени подвергшиеся культурному влиянию и славянизации. Славянские колонисты направлялись в земли ятвягов с трех сторон. В области Верхнего Понеманья первыми славянскими поселенцами были кривичи, в Берестейскую волость значительный приток славянского населения шел с Волыни. В освоении того и другого района приняли участие и дреговичи".103
Так один ли это народ, описываемый разными авторами?
Очень важным моментом при идентификации захоронений является обряд погребений, как было сказано выше. Так вот, В. А. Шукевич отмечал, что в древней земле ятвягов (в Сувалкии) встречены погребения, похожие на те, которые есть в Понеманье. Однако способ сооружения первых могил (например, камни в заполнении захоронений) отличают их от других, но между ними много общих черт. Он очертил распространение этих памятников и отметил, что они занимают огромное пространство Южной Летувы, встречаются на север от Вильнюса; на востоке выходят за пределы Березины Днепровской; на западе распространяются в пределы Польши.105
"Основная масса погребений в каменных курганах - безурновые. В Сувалкии урновые захоронения встречаются чаще, но также в целом составляют незначительный процент".106
Еще большие отличия наблюдаются между захоронениями в Ятвягии и Понеманье в каменных могилах. В Сувалкии стены могил и дно обкладывали камнями, что было не известно на рассматриваемой нами территории.107 "В ятвяжской Сувалкии вовсе нет памятников XI - XIV вв., с которыми можно было бы генетически увязать понеманские каменные могилы".108
Значит, в каменных могилах Верхнего Понеманья и Среднего Побужья захоронены не ятвяги?
Различная ориентировка погребенных у разных племен и народов не может быть объяснена случайными мотивами, ибо она тесно связана с их мифологическими мотивами или религиозными представлениями. Общепризнанно, что в конце I-начале II тыс. н. э. у всех славянских племен был распространен обряд положения в могилу тела умершего головой на запад, так чтобы лицо было обращено к восходящему солнцу, и ногами на восток. У угро-финского населения - весь, водь, мери, мурома, мордва - хоронили умеших головой на север. "Специальных лингвистических обследований в поисках следов ятвяжского языка на широкой территории Среднего и Нижнего Побужья и Верхнего Понеманья пока не производились. Между тем фрагментарные исследования здесь в разное время обнаружили такие следы в самых разных местах. Так, остатки ятвяжского населения еще в начале XIX в. сохранялись в Скидельской волости Гродненского уезда, по берегам рек Котра и Пелясы. Польский языковед Я. Развадовский описал реликты ятвяжской речи в районе р. Свислочи. В. Курашкевич описал следы ятвяжского языка в окрестностях Дрогичина, Мельника и южнее, на левом берегу Западного Буга. Э. А. Вольтер при описании говоров современного ему литовского населения Слонимского уезда подчеркивал его несомненые западнобалтские черты и приходил к заключению, что так называемые литовцы этого участка Верхнего Понеманья не являются собственно летувинцами, а по своему происхождению были западные балты".117
Естественно ожидать, что язык летописных литвинов был близок или даже такой же как и ятвягов, но никак не мог быть похож на летувинский, так как и ятвяги, и литвины относились к западным балтам, а летувинские племены - аукштайты и жемайты - к восточным, разделение которых произошло еще в I тыс. до н.э.
"Язык ятвягов был более близок к прусскому, чем летувинскому. Мало того, согласные "s и z" сближают язык ятвягов со славянской языковой группой".118 Археология отчетливо свидетельствует о тесных культурных контактах славян с западнобалтскими племенами. Нужно полагать, что уже в V-II вв. до н.э. славяне находились в тесных контактах с западными балтами.120
З працы "Да этнiчных працэсаѓ на Панямоннi ѓ раннiм сярэднявеччы" Сяргея Пiваварчыка (Гродна):
Цытата:
Па праблеме этнiчнага складу насельнiцтва ранняга сярэднявечча (Х-ХIII ст.ст.) у Беларускiм Панямоннi iснуе некалькi поглядаѓ. Большасць даследчыкаѓ асноѓным насельнiцтвам называе дрыгавiчоѓ. В. В. Сядоѓ лiчыць, што тут жылi яцвягi i iх славянiзаваныя нашчадкi. Аналiз матэрыялаѓ з археалагiчных помнiкаѓ Панямоння паказвае, што насельнiцтва рэгiёна ѓ Х-ХIII ст.ст. было даволi стракатым. Складана выдзелiць якi-небудзь раён, дзе пераважала б адзiнае ѓ этнiчным плане насельнiцтва. Славянскiя плямёны, што прыйшлi сюды на пачатку II тысячагоддзя, пражывалi ѓ цесным кантакце памiж сабой i з аѓтахтонным насельнiцтвам - балтамi. Адбываѓся працэс узаемаѓплыву духоѓнай i матэрыяльнай культуры рознаэтнiчных плямён.
Некаторую колькасьць iнфармацыi пра яцьвягаѓ да сярэдзiны XIII cт. зьмяшчае й сайт БАРАНаѓскаса:
Цытата:
Надо заметить, что в середине XIII в. сбор дани в ятвяжских землях был уже в достаточной мере развит - в дань входили не только куны, но и серебро (такую дань в 1255 г. они предложили галицко-волынскому великому князю Даниилу). Кроме того, ятвягам уже не было новостью исполнение разных трудовых повинностей, среди них - стройка в своей земле замков (это они тоже обещали Даниилу). Вряд ли такая развитая система повинностей появилась не давно. Зависимость ятвягов от Литовского государства была слабой, так что вряд ли она могла определить быстрое появление этой системы повинностей. Скорее всего она уже с XI в. развивалась в нам мало известных ятвяжских княжествах (таких, как "королевство" Нетимера).
Подобно Полоцку, сепаратные тенденции выражала и ближе всего к Литве находившаяся польская земля - Мазовия. Ее князь Мецлав (Мечислав) в 1038-1047 гг. боролся за самостоятельность с польским князем Казимиром Возобновителем (1034-1058)33. Мецлав искал помощи, обращаясь к своим соседям ятвягам и, видимо, литовцам, для которых это было хорошей возможностью избавиться от покровительства Руси. Может быть это и побудило великого киевского князя Ярослава (1019-1054) прийти на помощь Казимиру Возобновителю. Первые удары Ярослава были направлены именно против ятвягов и литовцев, и только потом нападению подверглась Мазовия. Лаконичные известия "Повести временных лет" один за другим перечисляют походы Ярослава: в 1038 г. - на Ятвягию, в 1040 г. - на Литву, в 1041 г. - в Мазовию. Возможно, в 1044 г. Литва подверглась нападению еще раз. В конце концов в 1047 г. Ярослав совершил решающий поход в Мазовию, и тогда Мечислав погиб. Видимо, в этих походах участвовал и полоцкий князь Брячислав, который после мира 1021 г. вместе с Ярославом воевал "все дни своей жизни". Вообще есть основания говорить о том, что в борьбу с ятвягами и литовцами великие князья втягивались только обороняя интересы полоцких князей. Согласно Л. Алексееву, это случалось только в таких случаях, когда Полоцкое княжество либо непосредственно принадлежала им, либо поддерживала с ними дружеские отношения.
/.../
Имеются кое-какие известия о деятельности Литвы на юге. Уже перед 1192 г. ятвяги (Pollexiani Getarum seu Prussorum genus) начали нападать на Польшу поддерживаемые Дрогичинским князем, который, видимо, таким образом хотел отвлечь ятвяжские нападения от своих владений. В связи с этим в 1192 г. правитель Польши Казимир II Справедливый (1177-1194) совершил ответный поход на ятвягов. Хотя описавший эти события Винцент Кадлубек литовцев не упоминает, их участие в нападениях на Польшу вероятно, так как польские источники еще и в ХIII в. не всегда различали литовцев и пруссов. Кстати, жена Казимира Справедливого Елена была сестрой Рюрика, в 1190 и 1193 гг. пытавшегося совершить поход против литовцев104, так что действия свойственников могли быть согласованными.
В 1196 г. Ипатьевская летопись в первый раз упоминает ятвяжские нападения на Волынское княжество: "В ту же зиму [1196 г.] ходил Роман Мстиславич на ятвягов отмщать, ибо они воевали его волость"105. И в этом случае литовцы не упоминаются, но уже в 1209 г. волынский летописец описал большой поход литовцев и ятвягов на южную Русь и еще добавил: "Беда была в земле Владимирской от воевания литовского и ятвяжского"106. Значит по крайней мере в начале ХIII в. совместные походы литовцев и ятвягов является фактом. Скорее всего и более ранние ятвяжские походы совершались вместе с литовцами или были инспирированы литовцами.
Видимо уже с самого образования ВКЛ ятвяги попали в зависимость от ВКЛ и совместно с литовцами воевали против Волыни. Из акта 1243 г. видно, что, по крайней мере, в то время ятвяжские земли уже принадлежали Литве. Эта зависимость в той или иной форме могла начаться уже в 80-ых годах ХII в.
Арыгинальную тэорыю пра яцьвягаѓ меѓ вядомы арыгiнал Вацлаѓ Ластоѓскi (прыводзiцца ѓ аповесьцi "Лабiрынты"):
Цытата:
Тут яго перапынiѓ стары чыноѓнiк, кажучы:
- Сярод маiх сабранняѓ меѓ я карцiны кнiг, пiсаных на бяросце незразумелымi знакамi, падобнымi да рунiчнага пiсьма. Я маю даныя цвердзiць, што т.зв. ятвягi не былi асобным племем, як памылкова ѓтрымлiваюць, а гэта ёсць названне класа святароѓ паганскiх часоѓ. Тых зорнiкаѓ i зораведаѓ, а па-цяперашняму астраномаѓ, якiя адначасна былi i класам святароѓ, духоѓнiкаѓ. Прашу звярнуць увагу на падобнасць паняцця, уложанага ѓ словы "ятвяг" i "жрэц". Там i тут да ѓтварэння слова ѓзята паняцце яды - жорцi, есцi. Выйдзеце з гэтага пакою на рынак i спытайце, дзе прадаюць ядомыя рэчы? Усякi вам адкажа - у ятках. У старапольскай мове жэртва называецца "objata", iзноѓ-такi тое самае паняцце яды ѓложана ѓ слова. Наш селянiн дагэтуль кажа на страву "ятво", славянскае - яство, яства. Па-польску пiшацца "jadzwingowie", дык i тут ёсць карэнь "яд", "яда"...
У даѓныя часы памiж словамi "ятвяг" i "жрэц" была акурат такая рознiца, як у цяперашнiм нашым разуменнi памiж словамi "святар" i "жрэц". Для ваюючага i нiшчачага ѓсё паганскае хрысцiянiзму, усе старой веры i святары, i грубыя шаманы, i варажбiты - былi агульна пагарджанымi жрацамi. Гэта стараверная, з высокай культурай iнтэлiгенцыя брыдзiлася змагацца забойствамi з новай верай i эмiгравала ѓ глухiя пушчы на пагранiчча старавернай i аднавернай з iмi Лiтвы. Як iх там тропiлi i нiшчылi немаль штогод, палячы будоѓлi i выразаючы людзей, сведчаць ужо расiйскiя i польскiя летапiсцы. Разам з тым, калi загiнулi ятвягi, загiнула i старая дахрысцiянская наша культура.
Побач з гэтым можна прывесьцi фрагмент з працы украiнскага iндолага С. Налiвайкi "ТАВРИ: IНДIЙСЬКЕ ПЛЕМ'Я В КРИМУ?", якая зьмяшчае арыгiнальныя меркаваньнi пра еднасьць старажытнаiндыйскiх ядаваѓ/сатватаѓ/данаваѓ з яцьвягамi/судавiтамi дайновамi.
/.../
Цытата:
Ми хочемо звернути увагу лише на два моменти в цьому романтичному i повчальному мiфi. Перше, що син Деваянi - Яду - став родоначальником ядавiв, племенi, що з нього походив Крiшна. I друге, що ядави спорiдненi з ятвягами давньоруських лiтописiв - їх дослiдники вiдносять до балтiйських племен. Як iндiйськi ядави мають iще одну назву - сатвати, так i ятвяги мають iншу назву - судовити. Балтiйський антропонiмiкон i до сьогоднi зберiг факти щодо Крiшни - iм'я це у формi Крiш'ян засвiдчено в Латвiї: його мав вiдомий дослiдник латиських дайн Крiш'ян Барон. Знайоме балтiйському iменниковi й прiзвище Рукмане, яке перегукується з iменем дружини Крiшни - Рукмiнi, дочкою царя Бгiшмаки (пор. сучасне прiзвище Бушмакiн). В Iндiї Рукмiнi стала ототожнюватися з богинею щастя i сiмейного добробуту Лакшмi, яка теж має свiй балтiйський вiдповiдник - Лайме. Чоловiче ж iндiйське iм'я Лакшман вiдповiдає латиському iменi Лайман.
На Волинi, Львiвщинi, у Польщi, як i в деяких iнших ареалах, засвiдчено топонiми Ятвяги/Ятвязь. Iндiйськi ядави мають численнi родовi вiдгалуження. З ядавiв походить Шiнi, могутнiй воїн, онук якого пiд час вiсiмнадцятиденної вiйни, описаної в "Махабгаратi", правив бойовою колiсницею Крiшни. Саме Шiнi започаткував рiд, який став називатися шайнеї, шайнави. А по сусiдству iз славнозвiсним Свiтязем розкинулося волинське озеро Шайно.
З назвою iншого волинського озера - Пульмо, або Пулемецьким - перегукується давньоiндiйський мiф про красуню Пулому, яку знаменитий мудрець Бгрiгу викрав собi в дружини. Причому показово, що Бгрiгу доводився дiдом Деваянi, отже, прадiдом Яду, родоначальниковi ядавiв. А згiдно з пуранами - давньоiндiйськими билинами - Пулома є родоначальницею племенi пауломiв, цебто "нащадкiв Пуломи". Пауломи не що iнше, як рiзновид данавiв iндiйського епосу, розряд демонiв-гiгантiв, нащадкiв богинi Дану, якi виступали супротивниками богiв, хоч i були їхнiми старшими братами (пор. слов'янську Дану, теж пов'язану з водою). Тож данави виявляються родичами i ядавiв, i сатватiв. А балтiйськi ятвяги мають iще одну назву - дайнови. Показово, що український дослiдник А. П. Непокупний, виходячи з iнших, анiж нашi, мiркувань, ареальних, доходить висновку, що гiдронiм Пульмо слiд пов'язувати саме з ятвягами. Так що потрiйна вiдповiднiсть iндiйських ядавiв/сатватiв/данавiв балтiйським ятвягам /судовитам/ дайновам не може бути випадковою.
Одним iз епiтетiв Крiшни є Гопала, що перегукується з волинською назвою Гупали. Епiтет цей розкладається на компоненти го+пала, де го- значить "бик", "худоба", а -пала - "захисник", "охоронець". Тобто все слово значить "пастух". I чи немає тут зв'язку з Iваном Купалою, язичницьким ще святом, i досi не забутим на Слов'янщинi й у Прибалтицi? Чи не був наш знаменитий гопак ритуальним танцем на пастушому святi? Адже гопа, гопала значить "пастух", а гопак у такому разi може значити "пастушок". Слов'янський же свiт знає танцi пiд такою назвою.
I ще одна деталь: неодмiнним атрибутом Крiшни є сопiлка. Як тут не згадати про любов нашого народу саме до сопiлки! Як не згадати Лукаша iз славнозвiсної "Лiсової пiснi", дiя якої i вiдбувається на Волинi, в Лесиному краю!
Одним iз балтiйських племен є так званi самби; ще в XIII ст. країна самбiв, Самбiя, входила до складу Пруссiї, пiзнiше завойованої хрестоносцями. А давньоiндiйськi мiфи розповiдають про Самбу, сина Крiшни. Якось Самба та його розгульнi приятелi вирiшили пожартувати над мудрецями, для чого Самба вбрався вагiтною жiнкою i прийшов до них, щоб тi визначили, хто ж народиться - хлопчик чи дiвчинка. Мудрецi вiдповiли, що пiд жiночою одежею ховається Самба, а народить вiн залiзного кия, який принесе погибель його родовi, як i всiм тим, хто докотився до нечуваного блюзнiрства - насмiхатися з мудрецiв. Пророцтво збулося: Самба захворiв проказою i подався в Пенджаб, де постом, нечуваним подвижництвом здобув ласку бога сонця Сур'ї, який i зцiлив його вiд тяжкої недуги. А вдячний Самба на честь свого зцiлителя спорудив на березi рiки Чандрабгаги храм Сонцю i запровадив поклонiння йому.
I цей мiф мiстить надзвичайно багато для роздумiв. По-перше, залiзний кий, про який казали мудрецi, у санскритi й буде самба; тобто iм'я Самба в такому разi семантичне тотожне iменi полянського князя Кия. Подруге, вiзантiйський iмператор та iсторик Х столiття Костянтин Багрянородний на означення Києва подає назву Самбатас; у такому разi, паралеллю (семантичною) до назви Київ може бути назва Самбатас. Цiкаво й те, що санскрит знає i слово самбiн "човняр", що несамохiть навiює на згадку рiшуче заперечення лiтописця Нестора проти того, що Кий мiг бути перевiзником.
I, по-третє, iмен типу Самбiон, Самбат, Самбатiон повно в боспорських написах з Пiвнiчного Причорномор'я; та й до сьогоднi вони збереглися у вiрмен, грузинiв, азербайджанцiв у формi Смбат, Самбат, Сумбат тощо.
Показово й те, що подальша доля Самби пов'язується з Пенджабом, який перекладається П'ять Рiчок, П'ятирiччя. Однiєю з рiчок Пенджабу i є Чандрабгага; компонент -бгага (суч. -бгаг) у цiй назвi напрочуд спiвзвучний назвi Буг, а саме на Пiвденному Бузi античнi джерела засвiдчують плем'я дандарiїв, яке дослiдники вважають iндiйським. Iншою рiчкою Пенджабу є Шатадру. А притокою Прип'ятi є Стоход, рiчка, в назвi якої компонент Сто- етимологiчне, тобто i походженням, i значенням, тотожний компонентовi Шата - в iндiйському гiдронiмi. I теж значить "сто". Тотожнi, але вже семантичне, тобто значеннєво, i другi компоненти цих рiчкових назв. При цьому доречно зауважити, що Буг має притоку пiд назвою Кшна, яку вiдомий дослiдник В. М. Топоров виводить iз захiдно-балтiйського "кiрсна"("чорний") i пов'язує з пiвденною межею поширення ятвягiв. Додамо також, що iм'я iндiйського Крiшни теж значить "Чорний".
Є й iншi, дрiбнiшi збiги, стосовнi Крiшни. Так, одним iз епiтетiв його є Дваракеша, що значить Володар Двараки. Дварака - це столиця Крiшни на островi, звiдусiль оточена водою. Пiсля смертi Крiшни, за епосом, мiсто опустилося пiд воду. Це перегукується з волинськими легендами про те, нiбито на днi Свiтязя лежить затонуле мiсто. Цiкаве й те, що не так далеко вiд Волинi, вже в Бiлорусiї, бiля iншого Свiтязя, i досi зберiгся топонiм Дворець. Свiй Свiтязь є i в Прибалтицi, на пiвднi Литви (оскiльки озеро Свiтязь заслуговує окремої розмови, ми про нього тут не говоритимемо).
Хочеться звернути увагу й на те, що матiр Крiшни звали Девакi, а матiр родоначальника ядавiв - Яду - звали Деваянi. Тобто обидва iменi мають спiльний компонент Дева-, що значить Бог. До речi, значення дева як "бог" властиве слов'янськiй, балтiйськiй, грецькiй та iндiйськiй мiфологiям (дерев'янi фiгурки святих, i зараз вирiзьблюванi на Литвi, називаються девукай, тобто божки). Не виключено, що суто слов'янськi слова, як дiва, дiвчина, дiвка сходять саме до цього слова, спорiдненi з iндiйськими. Цiкавою з цього погляду є реплiка одного з героїв роману "Жертовна корова" Премчанда, класика iндiйської лiтератури; герой той, закликаючи iндiйських жiнок не пiддаватися згубному впливовi захiдної цивiлiзацiї, наголошує, що чоловiки колись високо шанували жiнок, прирiвнювали їх до богинь i називали девi, девiка, тобто "богиня". Це перегукується з повiдомленнями античних авторiв про те, що таври поклонялися богинi Дiвi; дослiдники ж вiдзначають саме у ядавiв/сатватiв/данавiв матрилiнiйний (по матерi) вiдлiк рiдства, що його iндоарiї вже забули на час своєї появи в Iндiї. Хочеться зазначити, що подiбне явище не рiдкiсне й на Ровенському Полiссi, звiдки я родом; i в моєму, i в довколишнiх селах приналежнiсть людини часто-густо визначається саме по матерi: Бора Варчин, Митро Матрунин, Зоня Ганночина, Варка Гапчина тощо. Мене, наприклад, i досi називають Стьопа Ксенiн.
Хочеться вiдзначити й таке: в Бiлорусiї та Польщi назви типу Ятвяги/Ятвязь фiксуються в основному вздовж рiчок Нарев, Бебжа та верхiв'їв Нiмана. Це знову-таки цiкаве своєю дотичнiстю до ятвягiв/ядавiв i до Крiшни. По-перше, згiдно з давньоiндiйськими мiфами, Крiшна народився на рiцi Ямуна, а назва Ямуна перегукується з балтiйською назвою Нямунас. По-друге, рiка Бебжа, тобто Боброва, перегукується з iменем Бабгру - його в iндiйському епосi має царевич, теж вихiдець iз ядавiв; iм'я це значить Бобер (пор. також численнi гiдронiми й топонiми типу Бобер, Бобрик, а ще-давнi слов'янськi антропонiми типу Боброк). По-третє, назва Нарев перегукується з парним iм'ясполученням Нара-Нараяна; в "Махабгаратi" Нара ототожнюється з Арджуною, а Нараяна - з Крiшною. В iндiйськiй мiфологiї Нара-Нараяна вважається втiленням найвищого божества Вiшну-Крiшни, що завжди виступають у нероздiльнiй єдностi, вони, вважається, споконвiчнi й пронизують увесь всесвiт. Причому, як свiдчать джерела, Нараянi поклонялися саме в племенi сатватiв, тобто i ядавiв, i данавiв. Цiкава з огляду на це згадка в "Законах Ману", що давнi, первозданнi води називалися нара, оскiльки, мовляв, вони нара, тобто "самець", "чоловiк", "мужчина". Це зайвий раз пiдтверджує зв'язок бика з вологою, що добре видно й на прикладi Днiпра: у його водозборi багато рiчкових назв типу Самець, Бик, Веприк, Жеребець тощо. Та й у санскритi слова на означення дощу й бика походять з одного кореня.
Цiкавий iще один факт. Улюблена дружина Крiшни - Рукмiнi, iм'я якої має свої балтiйськi еквiваленти, спершу була заручена зi своїм двоюрiдним братом Шiшупалою. Проте Крiшна викрав її i вона стала його дружиною, що спричинилося до непримиренної ворожнечi мiж Шiшупалою i Крiшною, а згодом до кривавої сутички. I характерно, що в боспорських написах з Пiвнiчного Причорномор'я чимало фiксацiй iменi Сосiпол, що його ми, з огляду на насиченiсть цього ареалу слiдами перебування стародавнiх iндiйцiв та на те, що чимало iндiйських племен (наприклад, сiнди, меоти, дандарiї, керкети тощо) входили до Боспорської держави, схильнi пов'язувати з iндiйським iменем Шiшупала (сучасне Шiшупал). Проте чи не найцiкавiше те, що етруски знають божество Сосiпол, якому, укупi з богинею Ейлiфiєю, присвячувалися навiть храми. Iмена Сосiпол, Шiшупал, якщо порiвняти їх з епiтетом Крiшни - Гопала та епiтетом Артемiди - Тавропола, як бачимо, мають спiльний другий компонент -пол/-пала, який значить "захисник", "охоронець". Обидва епiтети - Гопала i Тавропола - несуть однакове значення "захисник / захисниця бикiв". Iм'я ж Сосiпол/Шiшупал означає "захисник дитини".
Легенда про царя Яятi та п'ятьох його синiв наводить iще на деякi здогади. По-перше, iмена синiв Яятi напрочуд перегукуються з назвами балтiйських та слов'янських племен, причому саме тих, що компактною групою розмiстилися на порiвняно невеличкiй територiї. I коли вже виявляється стiльки спiльних точок дотикання мiж слов'янами, балтами та iндiйцями, то не буде нiчого протиприродного, якщо порiвняти iмена синiв Яятi (до речi, саме iм'я Яятi може значити Бик: пор. литовське яутiс "бик") зi слов'янськими етнонiмами. Якщо ядави вiдповiдають балтiйським ятвягам, то по сусiдству з ними мешкали туровцi (Туровська земля), дреговичi (дрегва); їх цiлком можна спiввiднести з Iндiйськими племенами турвашу й друх'ю. Можливо також, що iндiйських пуру слiд спiвставити зi слов'янськими полянами. Iндiйська традицiя називає нащадкiв Пуру - паурави, а iндiйське Пуру те ж саме, що й грецьке Полi iз значенням "багато" у таких словах як полiтехнiкум, полiклiнiка, полiфонiя та iн. (пор. у Польщi топонiми типу Пулави). Крiм того, в iндiйському мiфi привертає увагу протиставлення Пуру iншим чотирьом братам (вiн наймолодший, єдиний зважив на батькове прохання i вiддав батьковi свою молодiсть, посiв царський престол), що перегукується з деякими фактами давньоруських лiтописiв, де вiдчутне протиставлення полян iншим слов'янським племенам. На противагу, скажiмо, дреговичам чи древлянам полянам притаманна мирна й лагiдна вдача, шанування батькiв, вони мають шлюбний звичай, а не викрадають дружин на бiсiвських iгрищах тощо. До речi, i в легендi про походження скiфiв, яку наводить Геродот, престол теж дiстається наймолодшому синовi (пор. i численнi казки слов'янського ареалу, коли престол, як правило, дiстається наймолодшому, не дуже розумному синовi).
Так що в цьому розумiннi простежується ряд цiкавих паралелей. Характерно також, як цар Яятi прокляв одного iз своїх синiв, Друх'ю, коли той вiдмовився помiняти свою молодiсть на його старiсть: "Ти зi своїм родом пiдеш у мiсця, де єдиним засобом пересування буде тобi човен або плiт. А сам ти будеш у своєму племенi не царем, а тiльки вождем". Цi слова дивовижно характеризують територiю, на якiй писемнi джерела застають дреговичiв. А дреговичi i ятвяги в лiтописнi часи жили поруч, що цiлком узгоджується з iндiйським мiфом, за яким Яду i Друх'ю - брати по батьковi, тобто i їхнi племена - братнi.
З iншого боку, якщо зважити, що Яду - син Яятi й Деваянi, то i Турвашу - син Яятi й Деваянi. Тобто якщо ядави спорiдненi з ятвягами, а ятвяги-балтiйське плем'я, то й плем'я турвашу мусило б бути балтiйським. На територiї бiля ятвягiв племенi турвашу може вiдповiдати плем'я туровцiв, Туровська земля; в етнонiмi туровцi може мiститися значення "бик", "тур" (пор. лит. таурас "бик", "тур", а також численнi топонiми з елементом Тур- в розглядуваному ареалi).
Синiв, якi народилися вiд Шармiштхи i Яятi, тобто Ану, Друх'ю i Пуру можна спiввiднести зi слов'янськими антами, дреговичами i полянами. Якщо це справдi так, то можна говорити, що балто-слов'янська єднiсть пiдтверджується на мiфологiчному рiвнi: матерi у п'ятьох братiв рiзнi, але батько спiльний. Причому матерi належать до рiзних соцiальних станiв: Деваянi - брахманка (пор. сучасне латиське прiзвище Брахмане, а також те, що на Українi збереглася пам'ять про рахманiв-божих людей, праведникiв; українська мова навiть знає вирази "постимося, як рахмани", "рахманський великдень": "На Юра-Iвана, на рахманський Великдень"). Тобто вона належить до жрецької, найвищої касти в давньоiндiйськiй суспiльнiй iєрархiї. А Шармiштха - кшатрiйка, тобто належить до воїнської касти, другої пiсля брахманiв за значимiстю (на нашу думку, слов'янське "цар" походить саме вiд кшатр - ксахр - ксар, так само як слов'янське "мир" походить вiд Мiтр - Мiхр - Мир). I саме мiж брахманами й кшатрiями точилася постiйна боротьба за верховну владу, описами чого ряснiє давньоiндiйський епос.
Отже, за соцiальним статусом Деваянi стоїть нiбито вище вiд Шармiштхи; та, з iншого боку, шлюб брахманки з кшатрiєм, як у випадку з Яятi й Деваянi, не схвалюється iндiйськими приписами: iснує навiть термiн на означення такого шлюбу - пратiлома, що значить "протиприродний". I згадка про подiбний шлюб Яятi й Деваянi чи не єдина в iндiйському епосi та пуранах. I навпаки, шлюб Яятi й Шармiштхи цiлком природний, законний, оскiльки обоє належать до однiєї касти, воїнської, тож нащадки їхнi не позбуваються своєї касти, як у випадку, коли має мiсце шлюб кшатрiя з брахманкою.
Таким чином, якщо виходити з мiфу про царя Яятi та п'ятьох його синiв, то балти й слов'яни - спорiдненi племена. Показово, що дiдом Деваянi був Бгрiгу, мудрець, чоловiк Пуломи, iм'я якої перегукується з волинським озером Пульмо; Бгрiгу, отже, прадiд Яду й Турвашу за мiфiчною генеалогiєю. "Рiгведа" знає плем'я бгрiгу, з якого вийшло чимало уславлених жерцiв; у "Рiгведi" ж, серед десяти арiйських i неарiйських племен, якi виступили проти царя-арiя Судаса й зазнали поразки, згадується й плем'я бгрiгу. Бгрiгу, до речi, ще й планета Венера. Вiдомий iндiйський мовознавець Сунiтi Кумар Чаттерджi вважає, що плем'я бгрiгу знаходилося серед основної маси iндоєвропейцiв i мiгрувало з ними до Малої Азiї через Фракiю i Македонiю, де стали називатися брiгес або фрiгес, по-сучасному - фрiгiйцями. В Месопотамiї якась частина їх лишилася i поступово розчинилася серед мiсцевого населення; iнша ж частина вирушила на пошуки нових територiй, як це зробили, до речi, й етруски.
Страбон свiдчить, що перед Троянською вiйною фрiгiйцi прибули з Фракiї; дослiдники вiдзначають, що сама Троянська вiйна була протистоянням двох етнiчних груп - грекiв та iллiрiйцiв, що вона - наслiдок руху на схiд народiв Фракiї i Македонiї, внаслiдок чого через кiлька столiть фрiгiйцi утвердилися як господарi Малої Азiї. А до iллiрiйських народiв, як вiдомо, належали фракiйцi, троянцi, лiдiйцi, етруски, карiйцi й фрiгiйцi (деякi вченi вiдносять сюди мешканцiв Крiта й iнших середземноморських островiв). Спiльною ознакою всiх цих народiв є мова, яка має iндоєвропейський характер, причому в iллiрiйських племен багато аналогiй, особливо мовних i мiфологiчних, з племенами балто-слов'янськими. З чого дослiдники роблять висновок, що огнищем iллiрiйських народiв мiг бути ареал мiж Дунаєм i Карпатами.
Досить iстотною є згадка в античних джерелах, що фрiгiйцi з Балкан переселилися в Малу Азiю разом iз вiрменами. Цей факт цiкавий тим, що саме у Вiрменiї засвiдчено чималi iндiйськi общини, особливо в областi Тарон. Український дослiдник О. С. Стрижак у цiкавому i насиченому фактажем дослiдженнi "ЕТНОНIМIЯ Геродотової Скiфiї" (Наукова думка, 1988, с. 179-180) зазначає: ". .на наявнiсть етнонiму таври у Вiрменському Таврi, власне, в iсторичнiй областi, вiдомiй пiд назвою Тарон (з*Тauron), досi, здається, нiхто не звернув уваги. Останнє ж найменування цiкаве не лише генетично-етимологiчними зв'язками з кримським онiмiконом на Тавр-, а й належнiстю до контактної зони з народом pala/ bala "палайцi", звiдки Палунi, назва областi, в якiй жили брати Куар, Хореан i Мелтей. Найдивовижнiше в усьому цьому те, що й цей хоронiм, i цi брати мають дуже схожих вiдповiдникiв на Надднiпрянщинi (пор. лiтописне земля Полане, де жили "братья" Кыи, Шекь i Хоривь; укр. -iв - вiрм. -ап)"
До цього слiд додати таке. Коли в III столiттi у Вiрменiї почало ширитися християнство, частина язичникiв-iндiйцiв подалася у Вiзантiйську iмперiю, iнша ж частина прийняла християнство i лишилася. Причому характерно, що боротьбу iндiйцiв проти християнства очолив верховний жрець Ардзан, якого ми спiввiдносимо з iндiйським iменем Арджун. А саме Арджун (санскритське Арджуна) у "Махабгаратi" невiддiльний вiд Крiшни: вiн його i родич, i одружений на його сестрi, i саме йому виклав Крiшна суть свого вчення, яке склало першу книгу "Махабгарати", знамениту "Бгагавадгiту". Iз чого можна допустити, що iндiйцi у Вiрмени цiлком могли поклонятися Крiшнi.
Отже, судячи з усього, балти й слов'яни спорiдненi з iллiрiйцями (пор. також Iлурат у Криму) - тобто фракiйцями, етрусками, фрiгiйцями, карiйцями, троянцями, лiдiйцями та iншими народами. Це, в свою чергу, спонукає ще i ще раз уважно прислухатися до слiв лiтописця Нестора, що початок слов'ян у Iлюрику. З цими ж племенами виявляють спорiдненiсть i iндiйськi племена, якщо судити з постатi мудреця Бгрiгу в давньоiндiйських мiфах та деяких iнших фактiв Причому iснує традицiя, яка виводить родоначальника литовських князiв Палемона (пор надзвичайну схожiсть iз iменем Пуломан, що його мав батько Пуломи, дружини Бгрiгу) теж iз Малої Ази: Палемон нiбито прибув зi своїм родом до Прибалтики десь iз району Вiзантiї.
Наливайко Степан Iванович (нар 1940 р ) - сходознавець-iндолог, перекладач з мов хiндi, урду та англiйської, член Спiлки письменникiв СРСР, редактор вiддiлу прози лiтератур Ази, Африки та Латинської Америки журналу "Всесвiт" Автор розвiдок про iндiйсько-слов'янськi iсторичнi, мiфологiчнi й мовнi взаємозв'язки У "Всесвiтi" друкувалися його статтi "Вiрменська легенда, iндiйцi, Київ", "Дандари, Дандака i полянський князь Кий" (Љ 8, 1987) та "Слово о полку Iгоревiм" iндiйський аспект" (Љ 10, 1988)
"Всесвiт" Љ З, 1990
Зьвесткi пра дайнаву (дайнову) з часопiсу "Лiдскi летапiсец":
Цытата:
ДАЙНАВА - ЗАБЫТАЕ КНЯСТВА, ЗАБЫТЫ НАРОД
У Дзiтвянскiм сельсавеце ёсць вёскi Дайнава` - I i Дайнава` - II. Паводле тананiмiчных слоѓнiкаѓ назва "Дайнава`" - этнонiм i паходзiць ад назвы племенi (групы плямёнаѓ, народа) "дайнава`" ("дайно`ва").
Назвы, у аснове якiх ляжыць этнонiм "дайнава`" дастаткова распаѓсюджаныя i акрэслiваюць дастаткова вялiкi рэгiён. Акрамя Лiдскага раёна вёскi з назвай "Дайнава`" ёсць у Бастунскiм i Беняконскiм сельсаветах Воранаѓскага р-на, у Геранёнскiм с/с Iѓеѓскага р-на. Вёска "Дайнова" - у Гудагайскiм с/с Астравецкага раёна. Вёскi з назвай "Дайноѓка" размешчаны ѓ Воранаѓскiм п/с Воранаѓскага раёна, у Гудагайскiм с/с Астравецкага раёна, Каменаложскiм с/с Ашмянскага раёна. Вёска Дайнаполе знайходзiцца ѓ Барунскiм с/с Ашмянскага р-на, вёска Дойнеѓцы - у Крэѓскiм с/с Смаргонскага раёна.
Вёскi Дайнава i Дайноѓка ёсць у Валожынскiм раёне. Менскай вобласцi.
Вёска Дайнава знайходзiцца ѓ Укмергскiм раёне Лiтвы, за 10 км на паѓднёвы захада ад Укмерге.
Лiтоѓцы выдзяляюць Дайнаѓскую нiзiну, пясчаную раѓнiну на паѓднёвым усходзе Лiтвы ѓздоѓж рэчак Воке, Мяркiс, Котра i Балтойн-Анна, якая аддзяляе азёрную Балтыйскую граду ад Лiдскай раѓнiны i Гарадзенскага ѓзвышша.
Дайнаѓская пушча - самы вялiкi лясны масiѓ Лiтвы. Займае больш паловы Варэнскага раёна Лiтвы.
Паводле гiстарычнай традыцi этнонiмы ѓ назвах населеных пунктах скарыстоѓваюцца, як правiла на краях арэолу рассялення этнасу. Таму акрэслiѓша нашыя тапонiмы мы атрымоѓваем даволi вялiкi рэгiён. Наклаѓшы абрысы гэтага рэгiёну на адмiнiстрацыйныя карты розных часоѓ выразна бачым, што ён накладваецца то на абрысы Вiленскага краю, то часткi Вiленскага ваяводства. Дайноѓскi арэал на 60-70 % накрывае рэгiён лакалiзацыi летапiснай Лiтвы паводле Алеся Краѓцэвiча.
Энцыклапедыя гiсторыi Беларусi азначае дайноѓцаѓ, як нашчадкаѓ яцвяжскага племенi. У 13-14 ст. мелi княства, якое займала тэрыторыю памiж Нёманам (правыя прытокi Дзiтва, Гаѓя з р. Жыжма) i Вiлiяй, па р. Котра межавала з Гарадзенскiм княствам.
Паводле Тодара Нарбута Дайнаѓскае (Дайноѓскае) княства iснавала ѓжо ѓ 1180 годзе. Тодар Нарбут вызначаѓ Лiду, як магчымую сталiцу гэтага княства. Адсюль i ѓсплывае разпораз гэтая дата ѓ гiсторыi горада. Але ѓпершыню ѓ пакуль што вядомых пiсьмовых крынiцах Дайноѓскае княства згадваецца ѓ 1255 (1259) годзе (грамата Вялiкага князя Мiндоѓга да крыжакоѓ, магчыма падробленая).
У 1260-х гадах дайноѓцы страцiлi сваiх князёѓ i прызвалi на княжанне Трайдзеня. Абапiраючыся на дайноѓцаѓ Трайдзень стаѓ Вялiкiм князем Лiтоѓскiм. Княжыѓ у 1269 (1270)-1282 гадах. 1269 (1270) год такiм чынам можна лiчыць годам уваходжання Дайноѓскага княства ѓ склад ВКЛ. Але, калi яшчэ раз глянуць на дайноѓскiя тэрыторыi, то на момант уключэння iх у ВКЛ яны склалi каля трэцi тэрыторыi Вялiкага княства, што пры этнiчнай стракатасцi астатнiх зямель вызначыла iм дамiнантнае становiшча ѓ новай дзяржаве.
Адам Кiркор у "Жывапiснай Расii" яшчэ ѓ сярэдзiне ХIХ стагоддзя фiксуе дайноѓцаѓ, як асобны этнас у Восаѓскiм, Жырмунскiм, Мытлянскiм i Лiдскiм прыходах Лiдскага павету.
У свой час дайноѓцы, як i ѓсе яцвягi, вызначалiся тым, што нiколi не здавалiся ѓ палон, былi зацята непакорныя. Гэтыя рысы яцвяжскага характару захавалiся ѓ тых мясцiнах да сёння. Калi ѓ сакавiку 1943 года немцы расстралялi лiдскiх ксяндзоѓ, менавiта жыхары Дайнавы ноччу выкапалi iх i пахавалi проста ѓ вёсцы ѓ агародзе сям"i Ухтаѓ. За гэта немцы пусцiлi б з дымам усю вёску, але дайноѓцы не баялiся, бо ведалi, што нiхто не выдасць.
Зыходзячы з усяго сказанага, пытаннi этнiчнага часавога i прасторавага размежавання дайнавы i лiтвы нельга лiчыць завершанымi.
Разам з тым, калi пачаць улiчваць дайнаву, або дайноѓцаѓ у ранняй гiсторыi ВКЛ, то з"яѓляюцца адказы па мноства пытанняѓ адносна тапонiмаѓ гэтай тэрыторыi, адносна прозвiшчаѓ, адносна iмёнаѓ вялiкiх князёѓ, верагодна, дайноѓскiх iмёнаѓ.
Улiк дайнавы рэзка ѓзмацняе мяжу памiж Летапiснай Лiтвой i сённяшняй Жамойцiяй. Адна справа, калi гэта мяжа (паводле адной з канцэпцый) памiж двума ѓсходне-балцкiмi этнасамi. Iншая справа, калi гэтая мяжа памiж жэмайтамi i яцвягамi-дайновай.
Кiркор па тэме дайновы i яцьвягаѓ паведамляе наступнае:
Цытата:
Дейновцы заселяют юговосточную часть Лидского уезда, именно приходы Оссовский, Жирмунский, Мытлянский и частию Лидский. Здесь было Дейновское княжество, существовавшее до XIV столетия. Недалеко от Лиды есть небольшая деревня Дейново, бывшая столица княжества. Сохранился больших размеров камень, который народ называет кобылой, уверяя, что на ней казнили преступников.
/.../
Некоторые статистики, не знаем уж почему и на основании каких данных, считают в Гродненской области более 2790 литовцев. За исключением небольшого числа в Гродненском уезде, их нет здесь вовсе. Другие насчитывают некоторое число Ятвягов, показание тоже весьма загадочное. Несомненно только то, что Ятвяги жили здесь, занимали нынешние Белостокский, Бельский и части других уездов. В Белостокском уезде был город Ятвяжь; Дрогичин (польскi - M.V.) тоже им принадлежал. О происхождении ятвягов ведется довольно давно спор.
Паводле перапiсу насельнiцтва 1857 г. у Брэсцкiм, Кобрынскiм и Пружанскiм уездах Гродзенскай губернii i Пинскiм уездзе Минскай губернii (тэрыторыя гэтых уездаѓ ѓ асноѓным адпавядае Брэсцка-Пинскаму Палесьсю) налiчана 24 341 чал. яцьвягаѓ (усе - праваслаѓныя). П. Н. Бацюшкаѓ аднёс да беларусаѓ насельнiцтва, запiсанае (паводле М. Лябедкiна) беларусамi, вялiкарасiянамi, литоѓцамi, яцьвягамi, бужанамi, а да маларасiянаѓ - запiсаных маларасiянамi й часткова палякамi. М. Каяловiч да беларусаѓ аднес насельнiцтва, запiсанае вялiкарасiянамi, лiтоѓцамi, яцьвягамi, бужанамi й часткова (ѓ Брэсцкiм й Кобрынскiм уездах) беларусамi, да маларасiянаѓ - записаных маларасiянами, беларусами (ѓ Пинскiм уездзе), часткова палякамi. (Паводле дакладу Ф. Клiмчука "Этнiчная структура насельнiцтва Брэсцкай вобласьцi" на мiжнародным сiмпозiѓме "Права i этнас", якi адбываѓся ѓ м. Голщино (Маскоѓкая вобл.) ѓ 1991 г.)
Напрыканцы - цытата з артыкула "Черный ящик русского бытия" маскаля па прозьвiшчы Дарожкiн:
Цытата:
С белорусами, похоже, дело обстоит так. Там в основе полочане, кривичи, дреговичи, севернее - литва, западнее - ляхи. Но есть и у них загадка. Средний белорус мало отличается от среднего русского, но есть в Белоруссии некоторый процент "тутейших" с оригинальной внешностью - брюнеты, больше похожие на кавказцев или евреев. Некоторые авторитетные этнографы считают, что это - потомки ятвягов,