Битюк отправил в рот очередную порцию каши, сунул ложку в банку и окликнул Рябого. Тот вернулся, жадно схватил ее, и возмущенно протянул:
- Э-э! Да тут меньше половины!
Битюк не торопясь прожевал, ожидая пока Рябой снова пройдет вперед по лесной тропе; потом сыто рыгнул и грубо ответил:
- Ты и на половину не заработал.
Рябой что-то промычал с набитым ртом, а Битюк продолжил:
- Кормлю тебя, дуру, пою. Защищаю. А толку от тебя никакого, одни убытки.
- Чё убытки-то, чё убытки?! - затараторил Рябой, выскребая банку. Он на секунду замер, и резко заложил крюк, обходя поляну папоротника. - "Шпилек" штук двадцать, "светляк", и "ходунцов" три. Нормально сходили.
- "Нормально", - передразнил его Битюк, ступая по его следам. - А должны были "хорошо"!
- Дык, маршрут-то ты выбирал, - оправдывался Рябой. - Мое дело - проход найти...
- Что ж ты, сука, вчера не нашел?! - разозлился Битюк - Ссыкло гнилое, бесполезное!
- Да где там проход-то?! Кругом "пластилин". Хоть кто не прошел бы!
- Надо было там тебя положить, и прямо по тебе пройти, - снова спокойно произнес Битюк.
Рябой обиженно шмыгнул носом и облизал ложку, искоса обернувшись на Битюка - было непонятно, то ли тот шутит, то ли всерьез размышляет. С него, пожалуй, станется. Злой он, и жадный - нарочно на ходу затеял перекус, чтоб побольше из банки отъесть. На стоянке Рябой бы это дело сразу пресек. Но Битюк специально ждать не стал, хотя пять минут ходьбы оставалось. Сволочь.
В этот вечер они планировали заночевать у дороги, на развалинах автобусной остановки: место известное у сталкеров, не раз дававшее приют в двух оставшихся стенах. Но подходя к ней, еще издалека увидели огонек костра.
- Ч-черт, - вырвалось у Битюка. - Какого лешего там принесло?... Ну-ка, Рябой, сходи посмотри, только тихо чтоб.
- А чо я-то?! Ствол у тебя, лучше сам сходи...
- Дура! Я тебя воевать что-ли посылаю?! Незаметно посмотришь и все.
- А если заметят?
- А если заметят - сам виноват будешь. Я твои косяки прикрывать не обязан. Пошел!
Рябой, получив легкий пинок, нехотя согласился и крадучись стал пробираться к стоянке меж кустами и деревьями. Его не было минут десять, а вернувшись тот объявил:
- Мужик какой-то, и пацаненок с ним. Вроде без стволов.
- Какой еще пацаненок?
- Да шкет такой, лет десять.
- Ты, дура безмозглая, кто ж детей по Зоне с собой таскает?
- А я знаю?! - огрызнулся Рябой. - Иди у них сам спроси. Может заблудились...
- Я те щас схожу, схожу - по зубам. - Битюк вполсилы ткнул Рябого кулаком в лоб. - Я тебя посмотреть посылал, а ты ни хрена не высмотрел. "Вроде без стволов", да? Вот и иди к ним первый. Может добавят чего, тебе в пустую башку.
Рябой потер лоб, шмыгнул носом, и снова побрел к костру, на этот раз шумно шаркая по траве. Битюк взял свою "Сайгу" наизготовку и двинулся за ним.
- Добрый вечер, добрые люди! - фальшивя, нараспев протянул Рябой еще издалека, и уже подходя к стоянке добавил: - Разрешите к огоньку присесть, погреться?
Из-за спины Рябого Битюк видел как сидевший у костра мужик обернулся в их сторону - но не вскочил, не потянулся за стволом, а скорее чуть испугался - и этим Битюк успокоился, пока не подошел ближе и не разглядел лицо мальчишки. Вся беспечность вмиг слетела с него, он резко остановился и напрягся.
- Дура слепая, - зашипел он на Рябого. - Ты куда меня привел?!
- А? Что? - перепугался Рябой.
- Глаза разуй! - Битюк показал стволом на мальчишку - Это ж мертвяк!
- Не стреляйте! - хриплым голосом попросил мужик. - Он вам ничего не сделает... Это сын мой...
Битюк и сам знал что мертвяк ему ничего не сделает, он про них слышал раньше; да и стрелять он не собирался - вряд ли пуля сделает мертвеца еще мертвее. Но и сидеть с ним у одного костра нисколько не хотел.
- Это наша стоянка, - нагло заявил Битюк. - Посидели и хватит. Валите отсюда.
Мужик просяще вздохнул:
- Да ладно вам. Куда мы на ночь глядя пойдем? Вы его не бойтесь, он ничего плохого не сделает. Даже наоборот, мутантов отгоняет, боятся они... таких.
- Мутанты и меня боятся, - оскалился Битюк. - А с мертвяком под боком я ночевать не буду, ясно? ... Хотя... Если за стоянку есть чем заплатить - может и разрешу остаться. Хабар есть какой?
- Что ж, если надо, заплачу, - согласился мужик. - Я б еще у вас продуктов купил, если есть...
С этими словами он подтянул к себе сумку и вытащил из нее пучок длинных, с палец, "шпилек", несколько "инфузорий", и пару неизвестных артефактов, которые выглядели многообещающе.
У сталкеров загорелись глаза, глядя на это добро. Битюк, даже не торгуясь, отдал мужику большую часть консервов и буханку хлеба. Рябой незаметно сунул одну банку за пазуху, в надежде обменять ее тайком от Битюка - небось не все же мужик отдал, наверняка еще хабар есть.
Таким образом, все остались довольны, тем более, что мертвяк-мальчишка и вправду сидел тихо. За весь вечер он ни разу не пошевелился, а так и сидел неподвижно, с закрытыми глазами - только прислонился плечом к кирпичной стене, пока Рябой уходил набирать хвороста на ночь; но непонятно: то ли сам, то ли батя его так на ночь устроил, чтоб случайно в костер не свалился. Его бледно-серое лицо не вызывало ни страха, ни отвращения; Рябой несколько раз осторожно принюхивался, но и запаха от него никакого не чувствовалось. Одежда, явно с чужого взрослого плеча висела на нем мешковато, но все пуговицы были застегнуты, а рукава заботливо подвернуты. Отец его был экипирован не лучше, даже оружия не имел; видно было, что это не бывалый сталкер, и не новичок, а обычный человек, волей судьбы занесенный в Зону, и вынужденный как-то приспосабливаться к непривычному для него существованию.
Он, так же как и его сын, молча и скованно сидел у костра, словно старался лишний раз не напоминать о своем присутствии.
Рябой попробовал разговорить его, из интереса, но тот отвечал короткими фразами. Выяснилось только, что сын его тяжело заболел и умер, но оказалось, что не так, как все. Из-за Зоны, надо полагать. Поэтому они сюда и пришли. Бывали и там, и сям, даже довольно далеко в Зону заходили. Зверье их не трогает, аномалии обходят - сын их чувствует как-то. За хабаром не гонятся; так, подбирают что попадается, меняют на еду у встречных...
- И давно вы с ним по Зоне бродяжничаете? - спросил отца Рябой, пока Битюк любовался выменянным хабаром.
- Второй месяц уж. Только не бродяжничаем. Ищет он что-то.
- Ищет? - удивленно переспросил Рябой, и осторожно, чтоб не обидеть, предположил - Может место себе ищет, чтоб успокоиться?
Тот не сразу ответил, словно собираясь с мыслями:
- Понимаешь, я думаю так... Раз Зона его таким сделала, наверное она и обратно живым его сделать может. И он как раз ищет какое-то место, или лекарство, или вещь какую-то...
- Исполнитель желаний, что ли? - с интересом подхватил Рябой, вороша палкой в костре.
- Если бы знать... - вздохнул мужик. - Но что-то он ищет...
Он помолчал и снова пробормотал, как будто сам себя убеждая:
- Что-то ищет... Да... Должно же быть что-то...
- Брехня все это. Вот он, Исполнитель желаний! - отрезал Битюк и шлепнул "инфузорией" о ладонь. - На деньги поменять - и любое желание исполнит: хочешь дом с прислугой, хочешь виллу у моря; машина, яхта, бабы все твои, вина любого - хоть купайся! Вот он где, "исполнитель", дурачье!
- Если б деньги все решали... Я б все отдал, только бы его опять живым сделать.
- Живым... Я б на твоем месте не торопился, - ухмыльнулся Битюк. - Пока он мертвяк, с ним столько хабара можешь добыть - за десяток жизней не потратишь!
Мужик не ответил, но даже Рябому стало неловко за такие слова; он возмущенно посмотрел на Битюка, но ничего не решился возразить...
* * *
Рябой прикинул, что Битюк долго не заснет - все же опасается он мертвяка, не доверяет; и потому решил сам заснуть и проснуться пораньше, чтоб предложить украденную консерву мужику, пока Битюк дрыхнуть будет. А может и просто пошарить втихую у мужичка в сумке... "Инфузории" какие здоровые, с ладонь, может еще хоть одна у него осталась... Он устроился поудобней и задремал, так, как привык спать в Зоне - чутко и нервно.
Проснулся он рано, как и хотел, но их соседи уже не спали. Мертвяк сидел снова выпрямившись, прямо и безвольно, как большая кукла. Его отец тоже не спал, просто сидел глядя перед собой, о чем-то думая, и обернулся на Рябого, только когда тот полез за пазуху за консервой и зашуршал. Рябой показал ему край банки и вопросительно кивнул, но тот то ли не понял намека, то ли хабара у него больше не было, а только коротко и негромко сообщил:
- Нам пора. Спасибо, что не прогнали. Удачи вам.
Он взял сына за руку, и тот вдруг так неожиданно и резко встал и выпрямился, что Рябой вздрогнул. Они постояли еще с полминуты - словно чего-то ждали. Потом мертвяк так же резко и внезапно сделал маленький шаг, потом еще один, и так деревянной негнущейся походкой пошел, ведя за собой отца.
Он ни разу так и не открыл глаза, но внезапно Рябой понял, что мальчишка-то видит! И не только видимое - кусты, деревья, кочки, ямы, людей - но и аномалии, и тварей, и ту банку, которую Рябой прячет за пазухой, и трусость его, и жестокость и жадность Битюка - все, все! Как это дошло до Рябого, объяснить он, пожалуй, не смог бы - просто вдруг понял. Но что еще более его напугало - вслед за этим он сообразил, что раз мальчишка все видит - то знает и прошлое, и будущее! Где-какой мутант пробежит, где артефакт созреет, куда "электра" ударит, когда "мясокрутка" взведена, а когда отдыхает; знает что Рябой собирался тайком обменять консерву; что бил, и будет бить Рябого Битюк; и судьба их - тоже, от первого до последнего вздоха, перед ним, как на ладони... Оттого и не открывает он глаз - потому что и без глаз он все видит и знает... И в этот момент Рябой начал бояться мертвяка, одновременно радуясь его уходу.
Он обернулся на Битюка - тот тоже проснулся и провожал уходящее семейство взглядом; потом закинул в угли остатки хвороста, потянулся, зевнул и сообщил Рябому:
- Сменяю я тебя на мертвяка... А что? Жрать не просит, не ноет, в штаны не ссыт - мимо любой аномалии проведет. А уж хабар какой с ним добыть можно!... Зверье опять же, говорят, отпугивает.
Рябой поерзал, и с обидой, решившись на злость, парировал:
- Меняй, чо. Только долю мою отдай сперва.
- Тю! Да забирай.
Битюк достал из вещмешка горстку "шпилек" - не тех, которых выменял у мужика, а кривых коротких, которых нашли они сами, добавил к ним одного "ходунца" - и бросил в колени Рябому.
- За питание и охрану я вычел.
- А из тех, которые вчера выменял?! Мы их вместе добыли, значит и моя доля в них!
- Что-о? Проснись, дура! Ты их, что ли, добыл? Я их на консервы выменял! А консервы чьи были? Мои! - Битюк коротко рассмеялся над глупым напарником.
Тот ошалело уставился на Битюка, но поняв, что действительно больше ничего не получит - проглотил обиду, подобрал с земли свою куцую долю и попросил:
- Хоть хлеба еще дай, на обратную дорогу.
- Шиш тебе. Вчера банку прихватил - думал, я не замечу? Вот и грызи ее. - Битюк снова рассмеялся своей шутке.
Рябой шмыгнул носом, и назло Битюку сказал:
- Он тебе его не отдаст. Это же сын его!
- А кто его спрашивать будет, дура? - Битюк ухмыльнулся и положил руку на "Сайгу"...
- Ты что?!
- А что? Такой шанс раз в жизни дается. Кто узнает-то?...- Битюк снова как бы начал рассуждать. - Мертвяк никому не скажет. Разве что ты проболтаешься... Может не рисковать, и тебя тут вальнуть, а?...
На этот раз Рябой не стал гадать - шутит Битюк или всерьез размышляет - и рванул прочь, заскочив сперва за стену, а потом петляя между деревьями, остро ожидая выстрела в спину. Но Битюк не стал стрелять, а только прикрикнул - "Слышь, дура? Помалкивай! Дольше проживешь!...".
* * *
Битюк оттащил тело подальше с дороги, в заросли папоротника, потом поднял примятые растения, маскируя след. Все это время он поглядывал на мальчишку-мертвяка, но тот стоял неподвижно, ровно с того момента, как отец отпустил его руку, падая на землю. Ну вот и все - решил Битюк, зачем-то отряхнул ладони и вернулся к мертвяку.
- Слышь, пацанчик... - суетливо начал Битюк, подбирая слова.
- Теперь это... короч, мы с тобой... со мной , то есть, будешь ходить. Теперь я тебе папка... и мамка..., - Битюк нервно хохотнул и огляделся по сторонам. - Ну, давай, вперед, куда там ты шел.
Мертвяк все так же неподвижно стоял.
- Ну! Чего встал-то? - Битюк слегка подтолкнул его прикладом.
Мальчишка не переступил ногами, как сделал бы от толчка живой человек, а начал крениться и падать как статуя.
- Эй, ты куда?!
Битюк успел схватить его за ворот, вернул в равновесие, и выругался. А потом в глазах вдруг потемнело...
* * *
Рябой видел все: как Битюк нагнал и убил отца мальчишки, как спрятал его труп, как вернулся к мертвяку, как вдруг начал тереть глаза, а потом заметался по сторонам, словно водящий в жмурках, размахивая руками перед собой, натыкаясь на деревья и спотыкаясь... Сперва Битюк с криком бросился прочь, потом вернулся, нащупал дорогу, нашел на ней мальчишку и начал его трясти, страшно ругаясь, потом умоляя, и снова угрожая... Но тот оставался безучастным и к уговорам, и к оплеухам. Потом Битюк звал Рябого, долго, предлагая забрать весь хабар, обещая все деньги, и тот, быть может, пришел бы на помощь, но чертовски боялся мертвяка. Он верил, что тот видит его, и парализованный страхом, одинаково трусил и подойти, и сбежать. Наконец, Битюк разразился угрозами и проклятиями - уже в адрес Рябого; потом успокоился и затих, согнувшись на коленях; может быть снова упрашивал, Рябому не было слышно.
Он видел, как ослепший сталкер нашарил руку мальчишки и взял ее, что-то приговаривая. И вдруг мертвяк, как и прежде резко, сделал шаг, потом другой... Битюк вскочил на ноги, и не отпуская своего поводыря, пошел рядом...
Страх отпустил Рябого только когда они скрылись из вида. Он так и не решился обыскать труп отца мальчишки, как сперва собирался, а просто развернулся и пошел к Периметру. На другой день он добрался до лагеря сталкеров, где и рассказал все что случилось.
Некоторые сталкеры потом встречали в Зоне ослепшего Битюка с мертвяком, но всегда обходили их стороной; куда они делись потом, и нашли ли они то, что искали - осталось неизвестным. Со временем, и Рябой куда-то пропал; потом постепенно ушли и сталкеры лично знавшие его и Битюка, и без реальных свидетелей его история стала одной из баек, которую рассказывают новичкам...