Когда я впервые попала в этот город, мне было лет 14. Этот город сразу поразил меня своей угрюмостью. Тяжелые серые дома, серое небо, серый снег, серые лица. Казалось, выглянет солнце и все оживет. Но выглядывало солнце, а серость не проходила. Создавалось ощущение, что ты попал в город призраков, который одновременно отталкивал и манил к себе. Попадая в него, ты сразу чувствовала себя одиноким, маленьким и беззащитным ребенком, но и без него ты не мог долго протянуть. Как будто этот город пил из тебя соки, и ты уже не мог без этого обходиться.
Но именно с той поры и стало тянуть меня в этот серый город.
На вокзал поезд прибыл в шесть часов утра, и солнце уже встало. Это был как раз тот момент, когда, просыпаясь, хочется понежиться в кровати, подставляя лицо нежным и пока еще робким лучам солнца, теплым и ласковым. В такие моменты, если ты уже на ногах, очень замечательно прогуляться по тихим городским улицам, зайти в парк и посидеть на одной из пустых лавочек. Можно немного помечтать и подумать о чем-нибудь хорошем.
В семнадцать лет хорошо помечтать о будущем. Мне было семнадцать, и я поступила в один из многочисленных Университетов города.
Но если честно, то в это утро у меня не было желания мечтать и радоваться. Трудно себе представить человека, которому захочется помечтать, сгибаясь под тяжестью дешевых китайских сумок, набитых всякой ерундой, а точнее кастрюлями, тарелками и чашками, а также подушкой, одеялом и прочей дребеденью. То есть вещами, которые, как считала мама, помогут мне при вступлении в самостоятельную жизнь.
Носильщики, навязчиво предлагающие свои услуги, тоже особо не вдохновили, потому что, разглядев во мне провинциалку, сразу же заломили заоблачные цены. На предложение о 'таксо', тоже пришлось отказаться. Добрые люди из разряда соседей по вагону, показали, где находиться вход в метро.
С трудом, доковыляв до большой буквы М, я стала опасаться, что в старости меня будут звать 'баба Лена, руки до колена'.
Спускаясь в метро, я почувствовала неприятный взгляд. Наверное, у каждого такое было не раз, когда чувствуешь, как будто живое существо ползет по спине. Быстро повернув голову в сторону, я увидела девушку небольшого роста, лет пятнадцати. Темные волосы были неопрятны. Зеленые глаза, подкрашенные синей тушью, смотрели мимо меня, и в то же время в мою сторону. Никогда не видела у таких молодых девушек такого взгляда. Глубокий, умный и... притягивающий к себе.
Я улыбнулась. Очень странная реакция моего организма (улыбаться всегда, когда мурашки по коже), опять оправдала себя. Девушка не ожидала моей реакции. Она вздрогнула и очень быстро пошла вперед. Буквально чуть не пробежав мимо меня (и моих сумок), она скрылась в одном из переходов метро.
Тут же забыв про девушку и сосредоточившись на тяжести сумок, я побрела дальше.
Благополучно добравшись до студенческого городка, и сравнительно быстро получив место в общежитии, я воспрянула духом.
Настроение резко поползло вверх. И ползло, до тех пор, пока я не вошла в комнату.
Как я потом поняла, это была самая обычная комната с обшарпанными стенами, двумя койками, обеденным столом, стульями. Кроме этого был журнальный столик, с креслом возле него.
Больше всего меня поразило чувство, которое меня пронзило после того, как я вошла в эту комнату.
Ко мне на минуту вернулось состояние из детства. Я боялась оставаться одна в комнате, особенно это было заметно ночью. Когда светило солнце и комната была освещена, все казалось обычным. Но когда заходило солнце, и комната погружалась в темноту, мне становилось страшно. Надо сказать, что это не было истерией, я была обычным ребенком, как и все в свое время боялась темноты. Затем это чувство ушло. И возобновилось только здесь, спустя уже большое количество времени.
Минутное замешательство я приписала к боязни перемен. Все-таки одна в чужом городе, и нет невозможности в случае неудачи или каких-то огорчений прижаться к маме и поплакаться ей в жилетку, а еще лучше переложить все свои горести ей на плечи, зная, что самый родной человек на свете обязательно поможет, и все неприятности отступят. В эти минуты я уже пожалела, о том, что уехала так далеко.
Но чувство отступило. И я принялась за то, что иногда повышала мне настроение. Я это называла 'созданием уюта'. Вооружившись тряпками, я принялась отмывать комнату, и раскидывать вещи из сумок. Это продолжалось до позднего вечера.
Уже поздно вечером, критически оглядев комнату, я поняла, что порядок наведен.
Помытые окна, заиграли светом. И даже серые обои, в полумраке комнаты казались более светлыми и чистыми. Сумки были разобраны. Вещи уложены в шкафы. И я позволила сделать себе то, что позволяла себе очень редко.
Забравшись на подоконник с ногами, открыв окно, я достала из своей косметички помятую пачку сигарет с ментолом и закурила. Солнце постепенно скрывалось за крышами соседних домов, полумрак превращался в темноту, и я решила включить свет.
Как выяснилось, меня ожидал сюрприз. Света в моей комнате не было! Точнее лампочка висела целая. Это я посмотрела, вкарабкавшись на самый устойчивый стул. Но выключатель не работал.
Мне стало не по себе. Одна в незнакомой комнате - это еще терпимо. Но одна в комнате без света - это выходило за рамки моего понимания. Что сразу приходит на ум человеку, который вырос во времена перестройки, и отключение света стало для него нормой жизни? Свечи!
Но, к сожалению, таковых у меня не имелось. Мама отправляла меня в цивилизованное общество, и никак не предусматривала отсутствие света. А значит, свечками меня не обеспечила.
Я села в кресло, и стала размышлять о том, где эти самые штуки сейчас можно достать. Время показывало уже девятый час, и в нашем городке все магазины, уже были закрыты. Как обстоят дела с магазинами в этом Городе, я не знала. Наконец, решившись совершить небольшую экскурсию по близлежащим магазинам, я поднялась.
Спустившись на первый этаж, я подошла к вахтеру и спросила про магазины. Добрая старушка, 'божий одуванчик', рассказала о небольшом магазине под названием 'маркет', где якобы можно купить все, и как пройти к нему.
Очень удивившись, в нашем городе таких магазинов не было. Я пошла по маршруту, предложенному мне вахтершей.
Дойдя до магазина под названием 'Супермаркет' я вошла в него. На название 'супер', он, мягко говоря, не тянул. Возле двери меня встретил хмурый охранник, взглянув так, что я подумала, что наверное, что-то уже стащила с прилавка, и меня разыскивает милиция.
Опустив глаза, я прошла мимо него, и, преодолев, что-то отдаленно напоминающие турникет, зашла в зал.
- Корзину возьми.
Я повернулась, на звук голоса.
- Корзину возьми, - еще раз пробурчал охранник.
Оглянувшись, я увидела ровную стопочку металлических штучек. Чтобы не выглядеть до конца идиоткой, я взяла одну из этих штучек, которые, как поняла, назывались корзиной.
Обойдя комнатку несколько раз, я набрала продуктов. Молоко, хлеб , сыр и, конечно же, плитку шоколада. Подумав о том, что этот набор, во всяком случае сегодня, мне не даст умереть с голоду, пошла на розыск свечей. Спрашивать у охранника мне не хотелось. А девица на кассе смерила меня отсутствующем взглядом, говорящим о том, что все ее уже окончательно достали.
Остановившись перед стеллажом, на котором лежали хозяйственные принадлежности, я стала внимательно изучать его. Свечей, в моем понимании, на нем не было. Зато стояли самые разные фигурки с фитилями на конце. На ценниках было написано, что это вроде свечи. Выбрав одну из них, побольше, я пошла к кассе.
Рассчитавшись, я вышла из магазина, и пошла по уже изученному пути до общежития. Преодолев это расстояние, зашла в общежитие. Поднимаясь на пятый этаж нашего девятиэтажного общежития, я размышляла о том, что сейчас выпью молока с хлебом, зажгу свечу и лягу спать. Но сюрпризы на этом не закончились.
Дойдя до своей комнаты, я обнаружила, что дверь не заперта. Немного поразмышляв о том, что меня ожидает в комнате, я решительно толкнула дверь.
Посредине комнаты лежали сумки, напоминающие мои, а в кресле сидела и ревела девушка.
Я поняла, что это и есть моя соседка по комнате. Увидев меня, она поднялась из кресла и сказала:
- Света.
Я, порывшись в пакете, достала свечку, и сказала:
- Сейчас будет.
Она недоуменно посмотрела на меня, на свечу в руках и рассмеялась.