Ушакова Жанна Викторовна : другие произведения.

Лебединая песня

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Как всегда всё интересное и необычное случается там, где почти не ступала нога человека.Именно в глухомани находится поселение Градобор - город оборотней.И ещё там должен родиться Перводракон, тот, кто сможет вступить в противоборство со злом. Итак,роман закончен,выкладываю первые три главы...
  ЛЕБЕДИНАЯ ПЕСНЯ
  
   Глава 1
   ...На границе дня и ночи весь мир неузнаваемо изменяется. Чего ни коснись взглядом, всё не такое. Вот и зубцы крепостной стены, точно шипы на спине дракона. Того, который изображён на старых иссохшихся, поеденных жучками грамотах. А ещё они похожи на верхушки елей, что виднеются вдали, сливаясь с горизонтом...
  
   В верхней части огромного дуба, там, где развилка образовала удобную площадку, свесив вниз ноги, расположилась молодая особа неопределённого возраста. В вечерних сумерках черты лица были размытыми, волосы убраны под шапочку, да и по одежде мало что можно было сказать. Что делать - больно много невидимых врагов развелось вокруг. Оттуда и стена крепостная. Достаточно веское основание для отказа от нападения. Главное - успеть за ней укрыться.... А солнышко совсем спряталось. Осталось только его разлившееся по небу сияние.
   -Ария!!! Ария!!
  Где-то далеко внизу из боковых ворот показалась фигура в белом. Она, словно призрак, плыла по тропинке, уже примерявшей ночные одежды.
   - Ария! - раздалось гораздо ближе, - ну что за несносная девчонка!
  Особа на дубе поджала ноги и замерла в надежде, что её не заметят. Но не тут-то было! Хранительница Древнего, а ещё - Наставница остановилась прямо под дубом. Достав из кармана плоский, отполированный до блеска кругляш зеркальной руды, она дунула на него, и почти тут же её слегка размытое лицо всплыло среди тёмной листвы.
   - Ай - яй - яй! Ну как тебе не стыдно, Ария! Моя лучшая воспитанница, дочь уважаемого человека, а ведёшь себя, словно сорванец!
  Негромкий мягкий голос всегда добивался того, чего другие никогда бы не добились криками. Сидевшая на такой верхотуре особа конечно же оказалась девушкой. Она умоляюще протянула руки к призрачному лицу.
   - Тётушка Лебедь, ну скажи, разве можно пропустить такое чудо, как закат? Ну погляди сама!
  Лицо тут же исчезло, а фигура внизу крутнулась вокруг себя. Откуда-то появились кипенно-белые перья, образовав собою похожий на водоворот воздушный столб. И тут же на развилке появилась невысокая стройная женщина. А перья незаметно растаяли в прозрачном воздухе. Расположившись рядом с девушкой, она вздохнула.
   - Ария...
   - Тётушка Лебедь, помолчи!
  Небо, лишившись поддержки солнца, словно бы линяло, теряя одну за другой цветные краски.
   - Скажи, тётушка, неужели ты и правда можешь становиться лебедью?
   Женщина недоверчиво покосилась на девушку.
   -А что, ты ещё до сих пор не видела?
   - Нет, - растерянно отозвалась та.
   - Удивительно.... Ну хорошо, смотри, сейчас самое время....
  Взмах руки - и вот уже рядом с Арией не женщина, а ... птица! Прекрасная белая лебёдушка. Поднявшись на лапках, она сделала несколько шажков и, махнув крыльями, воспарила над Арией, над дубом, над лесом. И её перья из снежно-белых стали цвета заката со всеми его переливами. Сделав круг над городищем, она вернулась к дубу. Ария зачарованно смотрела на это чудо. Лебедь же мягко опустилась туда, откуда взлетела, встрепенулась и вновь стала тётушкой Лебедью. После превращения лицо её словно помолодело. Но Ария не об этом спросила наставницу.
   - Диво дивное.... Это так красиво..., - она сидела недвижимо, словно зачарованная, - похоже на первый снег: нежно, воздушно! Так и хочется махнуть руками и полететь следом, - мечтательность в её голосе как-то враз сменилась напористостью, - скажи, тётушка Лебедь, а я смогу так когда-нибудь?
  Лебедь всполошилась.
   - Об этом ведомо лишь Древним.... А пока даже не вздумай пробовать! Обещаешь мне?- та, заразившись испугом Наставницы, часто закивала, и Лебедь успокоилась,- сейчас могу только сказать, что твоя другая сущность необязательно может оказаться лебедью...
   - А кем же она может оказаться?
   - Всему своё время.... Не торопи Судьбу. Ей надо всё тщательно взвесить и понять. Но точно могу сказать, что гадом ты не будешь.
   - Бр-р!- передёрнулась Ария, рассмешив тётушку Лебедь.
  - Ну, а теперь - вниз?
  - А можно с прыгучестью?
   - Давай! Опасайся только тонких веточек, ты ведь уже не маленькая.
  Ария, словно расправленная пружина, подпрыгнула на месте и, даже не остановившись, спрыгнула вниз. С ветки на ветку, с ветки на ветку.... Лишь однажды она не удержала равновесия и камнем полетела вниз. Ария уже зажмурилась, ожидая удара о землю. Но этого не случилось. Прямо на месте её предполагаемого падения лежала огромная куча лебяжьего пуха, похожая на облако.
   - Ах! - Ария на секунду утонула в мягчайшем пухе, радуясь тому, что ничего не переломала. Но тут же почувствовала под тем местом, откуда растут ноги, жёсткую землю, - ой!
  Из её глаз брызнули слёзы. Но рядом уже была вездесущая тётушка Лебедь. Она прижала к себе Арию, приговаривая:
   - Ничего, так всё и должно быть... Ты, моё солнышко, учись больше доверять своему телу. Ведь вспомни, была у тебя мысль ухватиться за ветку и повисеть на ней?
   -Д-да, - неуверенно подтвердила Ария.
   - Вот... Я чему тебя учила? Есть память души, а есть память тела. И если ты не будешь чувствовать и ту, и другую, будешь обречена попадать в такие вот неприятные ситуации. А теперь вставай! Всё уже прошло!
  Ария встала. И, правда, мягкое место не болело.
   - Батюшка твой заждался тебя. Ты забыла, что сегодня намечается?
  Но девушка почти не слушала наставницу. Она была занята тем, что старалась не наступить на трещины в земле. Ведь всем известно, что трещины - это места, через которые жители подземного мира могут попытаться затащить к себе всех тех, кто живёт на земле...
   - Ария,- резанул слух немного раздражённый голос тётушки Лебедь,- ты слышишь меня? И сколько можно верить этим сказкам про трещины в земле? Вот скажи, ты сможешь сквозь неё пролезть?
  И наставница указала пальцем на одну из самых крупных трещин.
   - Нет, но ведь, говорят, что тамошние жители очень искусны в разных волшебствах...
   - О, Древние!!! Она сведёт меня с ума! А я-то чему тебя учу? Или ты думаешь, что моё обучение - сплошная ерунда?
  Ария от неожиданного обвинения сначала захлопала длинными ресницами, затем обхватила невероятно лёгкую наставницу за талию и закружила прямо посреди тропинки, рискуя в любой момент споткнуться о корни деревьев.
   - Ах, тётушка Лебёдушка, ты - самая лучшая, самая умная, самая хорошая!
  И она так же неожиданно закончила кружение, опустив тётушку Лебедь на землю.
   - Ну, ты же понимаешь, всё это - детское. И я понимаю это, но не могу пересилить себя. А, может быть, так и должно быть? - девушка с надеждой посмотрела в лицо наставнице.
   - Всё может быть,- спокойно ответила та, - однако, в жизни бывает много ситуаций, когда приходится пересиливать себя....
  Наставница прервала себя на полуслове и внимательно посмотрела куда-то вверх за спину Арии. Ария притихла. И медленно, очень медленно стала поворачиваться...
   - А-а-а, - зародившийся где-то внутри крик выплеснулся истерическим визгом, и Ария унеслась вперёд по тропе со скоростью спугнутого оленя и топотом табуна лошадей. Она даже не расслышала раздавшийся ей вслед едва сдерживаемый смех.
  Тётушка же Лебедь осталась стоять посреди тропы, уперев руки в боки и всё так же глядя вверх. Однако там, наверху, всё уже было тихо. Да и в лесу вдруг всё замерло, как перед грозой. Лебедь ещё немного подождала, но наконец её терпение кончилось.
   - Ну, что, солнце ясное, насильно тебя стаскивать или сам сподобишься?
  Тишина задержалась ещё на какое-то время, а затем вверху что-то зашуршало. Из густых ветвей стала опускаться верёвка, на конце которой была привязана белая, как снег, крыса. Видимо, ей было очень даже неплохо в подвязанном виде, потому что она даже не ворохнулась, а лишь с видимым любопытством рассматривала своими красными глазками-бусинками оказавшуюся прямо перед ней женщину. Наставница ухмыльнулась и, протянув руки, взяла крысу на руки. Почесала за ушками, погладила спинку, бока. Затем, не поднимая головы, вновь обратилась к тому, кто сидел наверху.
   - Я так думаю, батюшка твой очень обрадуется, чем ты занимаешься вместо того, чтобы изучать волшбу.
   - Ох, нет!
  Ветки затрещали, посыпались сухие сучья, листья и на землю кулём свалился паренёк чуть старше Арии. И если в Арии не сразу можно было определить кто она есть, то в нём мужское начало тут же бросалось в глаза. Это и широкие плечи, и крепкие кисти рук, привычные к тяжёлому труду. И уже начавшие изменяться черты лица с едва наметившейся порослью.
   -Тётушка Лебедь, не говори отцу! Он и так запрещает мне всё. Говорит, что я уже достаточно взрослый, чтобы заниматься всякой ерундой. А разве Черныш - ерунда?
  И он указал раскрытой ладонью на крысу.
   - Погоди, а почему - Черныш?
   - А ему так больше понравилось. Вот назови его как-нибудь, проверь.
   - Хм-м.... Ну, пускай... Белый! Ой!!
  Крыс, как собака, оскалил зубы и даже едва слышно зарычал.
   - Черныш!?
  И тут же крыс ласковым котёнком потёрся о ладонь настоятельницы.
   - Так ты у нас умный малыш, да? Что-ж, иди к своему... другу? - вопросительно посмотрела она на паренька.
  Тот кивнул головой и протянул руку. Крыс белой молнией мелькнул в воздухе и юркнул к нему в рукав.
   - А теперь идём домой, по дороге расскажешь, зачем наблюдаешь за Арией. Да ещё и пугаешь её.
  Узкая тропинка едва заметно расширилась, дав возможность идти рядом. А плотные заросли кустов, растущих вдоль тропы, создавали удивительное ощущение уединённости. Помолчали.
   - Скажи, тётушка Лебедь, когда к человеку приходит понимание?
  Та удивлённо уставилась на него.
   - Ты.... Такие вопросы задают, постигнув что-то, недоступное другим.
   -Это так. Я повзрослел, тётушка!
  Наставница хотела хихикнуть, но побоялась обидеть паренька.
   - Ах, Углеш, Углеш! Ты, конечно, кое-что осознал для себя, но это не мешает тебе устраивать каверзы для известной нам обоим особы.
  Карие с жёлтыми вкраплениями глаза прямо впились в глаза наставницы.
   - Почему ты меня так назвала? У меня совсем другое имя!
  Наставница, будучи маленького роста, сбоку и снизу вверх серьёзно посмотрела на паренька.
   - Не мне тебе объяснять, что у человека за его жизнь имя может меняться многажды. Помню, что ты - Любим, однако, сейчас ты больше похож на уголёк, только и ждущий, когда его раздуют, превратив в жгучий огонь. Главное, чтобы этот огонь не причинил боль тому, кому он дорог, кто его любит и ценит. Думаю, ты не обидишься, если я иногда буду тебя называть Углеш?- заметив его сомнения, она добавила,- один на один.
  Любим облегчённо вздохнул. Но его пытка ещё не кончилась.
   - По поводу Арии.... Не обижай её!
   - Да она сама кого хочешь обидит! Просто в этот раз она совсем не ожидала...
   - Вот это-то меня и беспокоит. Мир полон как хорошего, так и плохого. И нужно постараться, когда придёт время, быть готовым ко всякому. Поэтому вам следует держаться друг друга.
   - Я не смогу...
  Любим совсем по-мальчишечьи швыркнул носом, тут же сделав вид, что в нос что-то попало. Наставница посмотрела вперёд, затем по сторонам.
   - Идём-ка со мной...
  И, не дожидаясь его согласия, потянула за руку, прямо затащив в уже тёмные зелёные дебри. Крепко держа, она буквально тащила его за собой. Любим диву давался: откуда в такой маленькой и с виду слабой женщине столько силы? И как она так уверенно бежит по почти совсем тёмному лесу? Но тут дебри расступились, явив бескрайнюю водную гладь, слегка подсвеченную ещё не совсем потемневшим небом. Наставница наконец-то отпустила руку Любима, сделала пару шажков к воде, взмахнула руками, одновременно крутнувшись вокруг себя, и поднялась в воздух белой лебедью. Любим не сумел вовремя остановиться и, не удержавшись на обрывистом берегу, кулём упал в воду, подняв тучу брызг. Лебедь ахнула по-человечьи, всплеснула крыльями, точно руками, опускаясь на гладкую поверхность воды. Весь вымокший, Любим выбрался на узкую полоску песка, снял одежду, оставив лишь исподнее, выжал с неё воду и, развесив на торчащих из обрыва корнях для просушки, сел на землю, понурив голову. Лебедь белым призраком поплавала поблизости, почистила перья, затем тихонько подплыла к берегу, вышла на береговой песок, шлёпая перепончатыми лапками, встряхнулась, вытянулась и вновь обернулась женщиной. Сев рядом с Любимом, она стала перебирать в руках мелкие тёплые камушки.
   - Скажи, Углеш, Челак что, тебя ничему не учил?
  Любим ничего не ответил, только ещё ниже опустил голову, словно в чём-то провинился.
   - Так... Кто-нибудь, кроме меня, об этом знает?
  Тот отрицательно покачал головой.
   - Ах-ха... это уже лучше. Вот что, мой хороший! Как пойдёшь к своему наставнику, передавай от меня поклон, мол, Лебедь благодарит его за подарок. Ах, да, - поправив свои белые одежды, наставница вытянула откуда-то белое лебяжье перо, - это ему отдай. Да тут же беги домой, выспись хорошенько, и утром чуть свет - ко мне! Понял? Теперь ты - мой ученик!
  Любим даже рот раскрыл от такого поворота событий.
   - А как же.... А разве так можно?
   - Если всё по правилам, то можно,- она похлопала его по руке,- а у нас как раз всё по правилам. И вот ещё что.... Поплюй себе на ладонь. Вот так. Хорошо,- сделав то же самое, наставница хлопнула своей ладонью о ладонь Любима, - сделка закреплена!
   - А как же свидетели?
   - Вот же безголовая! Сейчас....
  Встав на ноги, она хлопнула в ладоши. И тут же из воды показалась морда сома, из зарослей осоки, степенно вышагивая, вышла цапля, а из-под коряги выползла метровая гадюка.
   - Слышали?
  Кивок головами.
   - Видели?
  Снова кивок головами.
   - Свидетельствуете?
  И третий кивок. Наставница хлопнула в ладони и торжественно произнесла:
   - Сделка засвидетельствована! Вы свободны, друзья мои! Но, если понадобится, вы знаете, что нужно делать,- и добавила сама себе,- хотя сомневаюсь, что это потребуется.
  И сом, и цапля, и гадюка исчезли с глаз, точно их здесь и не было. Любим сидел, словно обухом пришибленный. Потом подскочил, сплясал какой-то замысловатый танец и, упрятав драгоценное перо за пазуху, побежал по едва заметной дорожке наверх. Но тут же вернулся.
   - Тётушка Лебедь... Наставница! А я тоже так смогу?
  Он повёл рукой на те места, где недавно находились свидетели его избрания.
   - Всему своё время. В этом нет ничего сложного. По возрасту ты уже должен это уметь, но.... В-общем, беги, всё будет ладом! Вот ещё что... Батюшке своему ничего не говори, сама к нему наведаюсь.
   Любим буквально растаял в уже совсем опустившейся на землю ночи. Проводив своего нового ученика тёплым взглядом, женщина устало вздохнула и села. Немного посидев, она поднялась, отряхнула подол одежды и отправилась следом за Любимом.
  
   Глава 2
   - Эй, подручный, поддай жару!
  Голос коваля был подобен грому небесному. А иначе в кузне нельзя: не услышат. Меха заходили ещё быстрее, ещё злее. С коваля и его подмастерьев пот лился в три ручья. Раскалённые заготовки, шипя, погружались то в воду, то в гусиный жир, то в жижу, что должна бы находиться в отхожем месте, то вообще непонятно во что, но затем снова оказывались на наковальне. И лишь пройдя семь кругов своего металлического ада, заготовки становились мечами, наконечниками для стрел и копий, ножами.... Да мало ли чем.
   Сегодня ковали меч для воеводы. Работа ладилась, с каждым ударом тяжёлого молота и с помощью малого меч становился всё более похожим на тот, что привиделся Латыне во сне. И вот уже когда работа близилась к завершению, потребовалась одна на первый взгляд небольшая добавка, без которой мечи их городища ничем не отличались от других.
   - Морозко, бросай меха, мухой ко мне!
  Мужичок с жиденькой бородёнкой бросил меха и, прихрамывая, подбежал к наковальне. Меч дивной формы лежал, исходя жаром. Морозко провёл рукой как можно ближе к его поверхности. От этого движения меч, начавший было остывать, вновь набрал силы жара. И когда жар достиг своего предела, Морозко набрал полную грудь горячего кузнечного воздуха и, чуть задержав его внутри, вдруг дохнул на меч. Не единожды Латыня видел сие чудо, но вновь и вновь поражался тому, что происходило на наковальне. Сама наковальня сверху донизу покрылась толстым слоем инея. Зато меч.... Ух! Лёгкая изморозь тончайшим узором стала растекаться по поверхности меча от основания к кончику. Ближе.... ближе... В тот самый момент, когда изморозь коснулась самого кончика, именно в этот момент и ни секундой раньше, Латыня ухватил клещами заготовку и сунул её сначала в какую-то жирную смесь, а уж потом - в бадейку, полную ледяной воды. И это тоже было чудом, ведь вода должна была бы застыть. Однако всё происходило с точностью до наоборот. Сказать, что от соприкосновения меча с водой пошёл пар - это не сказать ни о чём. Пар стал просто вторым воздухом, скрыв собою всю внутренность кузни. Он забивал дыхание, норовя удушить собою тех, кто вызвал его. И когда казалось: всё, конец, входная дверь скрипнула, пар тяжёлым облаком вырвался наружу и растворился в ночном воздухе.
   - Мир вам и благословение Древних!
  На пороге стояла та, которую называли нежно и просто: Лебедь. Она одна из всех жителей городища носила белые одёжи. Уж так требовала та, кем она становилась. У неё даже волосы были белые. Однако ж, это была не седина, а именно их родной цвет. Светло-серые глаза, полные житейской мудрости, завершали её облик и одновременно притягивали к себе.
   - А, Лебёдушка! Милости просим!
  Все, находящиеся в помещении, разулыбались. Ни для кого не секрет, что с приходом Лебеди приходит удача и лад. Морозко засуетился, ища подходящее место для белых одежд гостьи. Но она подняла руку, останавливая его.
   - Благодарствую тебя, Морозко! Не за тем пришла.
  Неслышным шагом она подошла к бадье с водой.
   - Ну и как, Латыня, удался Зимород?
  Тот непонимающе уставился на Лебедь, но тут же непонимание сменилось радостью.
   - Да, именно Зимород!
  Он быстро подошёл к Лебеди и вместе с нею заглянул в бадью. На воду упало лебяжье перо. Коснувшись её поверхности, поплыло по кругу, то приближаясь к центру, то отплывая к самому борту. Наконец, оно взмыло в воздух и тут же растаяло в остатках пара. А в глубине бадьи темнел вороного цвета меч с морозным узорочьем по краю, стягивающимся к будущей рукояти в нежное лебяжье перо. Латыня хотел выхватить меч из воды, но Лебедь его остановила.
   - Рано. Не трожь. Пусть отдыхает, сил набирается. Да и вам пора на отдых. А к тебе,- она серьёзно посмотрела в глаза Латыне, - у меня есть разговор.
   - Что ж, и вправду пора на отдых.
  
   Вечер лёгкой дымкой опустился на землю, уставшую от дневных забот. Латынины помощники, наведя в кузне порядок, разбрелись по домам. Сам же он расположился вместе с Лебедью на скамейке под рябиной, сплошь увешанной гроздьями оранжевых ягод. До осени было ещё далеко, поэтому никто не зарился на их горечь. И стояла рябина, будто только-только нарядилась в ожидании гостей. Зажжённые неподалёку факелы, закреплённые на предназначенных для этих целей столбах, своим светом мягко прохаживались по ягодам, и те загадочно мерцали в ответ ...
   - Так о чём ты хотела поговорить, Лебедь?
  В голосе Латыни промелькнуло едва заметное беспокойство. Что-то хочет сказать ему Наставница отроков и отроковиц?
   - Скажи, Латыня, почему ты не стал учить Любима своему делу?
   -А, вот ты о чём, - тяжёлый вздох вырвался из могучей груди; кисти рук, перевитые толстыми венами, устало опустились на колени,- кто бы другой спросил, я бы не стал отвечать. Но ты... я ведь и то иной раз задумываюсь: а, может, это вовсе и не мой сын? Нет, он, конечно, мой. Однако, в голове у него... что-то такое, чего мне, наверное, никогда не понять. У него ничего не выходит! Даже малое дитя может больше, чем мой сын! Сын коваля! Мне и стыдно, и досадно, что то, что в лёгкую понимают другие ученики, мой сын совсем не понимает!...
  Латыня в сердцах двинул кулачищем по скамье и замолчал. Лебедь тоже помолчала, а затем спросила:
   - Поэтому ты отдал его Челаку?
   - Да, поэтому. Но, наверное, он никчёмный. И там у него ничего не выходит. Хотя Челак не жалуется...
  Лебедь хмыкнула.
   - Ещё бы он жаловался! Оплата-то, думается, достаточно велика?
   - Велика!
  Лебедь подумала немного и решила, что умалчивать что-либо нет никакого смысла.
   - Ничему твой Челак его не научил! Просто дал ему вольную вольницу, мол, занимайся, чем хочешь, только мне не мешай.
  Для Латыни это известие было сродни хорошему удару по голове. Он тяжело задышал, сжимая и разжимая кулачищи.
   - Да я ему башку откручу! Скормлю рыбам! Или пойдёт на удобрение!
   - Тише, тише! - положила свою прохладную ладонь на его руки Лебедь,- не затем я пришла. С завтрашнего дня Любим - мой ученик. Не чини ему препятствий...
  Латыня взволнованно вскочил со скамьи и начал ходить туда-сюда, что-то бормоча себе под нос. Наконец, остановился.
   - Не таким я хотел бы видеть сына.... Думку таил коваля знатного с него сделать. А оно эвон как вышло.... Говоришь, к тебе в ученики? Сколь оплаты требуешь?
   - Он сам будет твоей оплатой. От себя скажу: ты хороший человек, Латыня, но как отец ты - никудышний.... Нет, ты не изувер и не потатчик. Просто отцовство - не твоё призвание.... На время обучения Любим будет жить у меня. Не трогай его. Что получится из всего этого - увидишь в своё время, - и она встала,- не сомневайся, с сыном твоим договор заключён чин чинарём, с тремя свидетелями.
  Латыня вновь тяжело вздохнул.
   - К Челаку-то сходить?
   - Незачем, всё без тебя обойдётся. На том прощай. Время от времени буду наведываться.
  Она встала и уверенно шагнула в темноту. Едва слышные шаги сменились хлопаньем крыльев, быстро стихшим где-то в стороне Богатырь-озера.
  
   Глава 3
   Сон разогнали расшумевшиеся пичуги. Лебедь открыла глаза, потянулась. Вскочив с постели, прошлёпала босыми ногами к окну. Тонкая слюдяная пластина пропускала достаточно света, однако, снаружи ничего невозможно было разглядеть. В нетерпении наставница притопнула ногой и, дёрнув за скобу, распахнула окно настежь. Свежий, ароматный утренний воздух потоком хлынул в избу, вытесняя ночные видения и негу и принося бодрость и жажду движения. Лебедь, словно девчонка, звонко рассмеялась и козой заскакала по комнате, на бегу заправляя постель, приводя в порядок дом. Под глиняным рукомойником, расписанным дивными птицами, ополоснула лицо, накинула на себя дневные одежды и толкнула дверь, намереваясь быстренько добежать до озера. Изба её стояла в стороне от городища, но недалеко от воды, в непролазных зарослях тальничника. А каждый знает, что этот кустарник растёт так, что заполоняет собой всё пространство. Не ведая дороги, в нём легко можно заплутать. Да, собственно, и так не каждый мог к ней пробиться - Лебедь наложила ограничения на посещения... Странно, дверь не поддавалась. Наставница ещё додумывала свою мысль о том, что к её дому не подберётся с худыми намерениями ни человек, ни зверь, а червячок сомнения уже зашевелился в голове. Она ещё раз попробовала толкнуть дверь, но та не подавалась.
   - Интересно...
  Лебедь прищурилась, немного подумала и затем уверенно подошла к окну. Как можно тише вылезла через оконный проём наружу, на цыпочках прокралась до конца стены и осторожно заглянула за угол. На пороге, притулившись к двери, спал Любим, подложив под себя истрёпанный кусок овчины. Ещё вчера целая рубаха была то там, то сям изорвана в лохмотья. Лебедь было нахмурилась, но вовремя заметила улыбку, блуждающую по губам Любима. Такая улыбка не может быть у человека, которого совсем недавно мордовали. Захочет - объяснит, что случилось, нет - значит, и не надо. Лебедь, конечно, могла бы всё, что произошло, "увидеть", но не стоит ученику с самого начала давать понять, что Наставник при желании может узнать всё, "от" и "до". Это ни к чему хорошему не приведёт. Как ни в чём не бывало, не таясь, Лебедь подошла к пареньку.
   - Углеш, - она осторожно тронула его за плечо, боясь напугать, - Углеш, вставай!
  Тот открыл глаза и, увидев перед собой наставницу, вскочил на ноги.
   - Приветствую тебя, тётушка Лебедь!
   - И тебе доброго утра, Углеш! Идём купаться! - и, уверенная, что её ученик идёт следом, прошла несколько шагов. Не уловив сзади никакого движения, приостановилась и обернулась.
   -Что случилось? Что-то не так?
   - Да я как-то никогда с утра не купался....,- переминался Любим с ноги на ногу.
   - Ну что за непослушный народ, - пробурчала тихонько Лебедь и добавила уже нормальным голосом, - первый урок тебе, Любим: наставника нужно слушаться беспрекословно. И это будет до тех пор, пока не закончится твоё обучение.
   Увидев в его глазах несогласие, она подошла к нему близко и, едва прикасаясь, погладила по щеке.
   - Запомни, настоящий мастер никогда не сделает плохо своему ученику. Это, конечно, если мастер именно настоящий! Я считаю себя именно таковой. Поэтому, если есть у тебя какие-то сомнения, говори сейчас. Или если появятся в дальнейшем, говори сразу. Мои ученики всегда были моими друзьями, и остаются ими по сей день. Ну, так что? Идём?
  Любим вздохнул облегчённо и кивнул.
   - Ну и славно! Побежали!
  
  ... Озеро приняло их в свои объятия, плеснув в лица по пригоршне воды. Ночной туман ещё не поднялся, и было очень тихо. Все звуки доносились сюда словно сквозь толстое одеяло. Любим всегда считал, что хорошо плавает, но так, как плавала наставница, ему ещё не доводилось видеть. Она то оборачивалась лебедью, то снова становилась женщиной. И он даже перестал считать, сколько раз произошло это превращение. В какой-то момент он выпустил её из виду, а уже она вон где - на берегу. Длинные белые волосы лебяжьим крылом полощутся на поднявшемся ветерке, с платья то там, то сям слетает белый пух и, падая в воду, оборачивается пеной.
   - Тётушка Лебедь, а меня-то забыла!- раздавшийся с обрыва звонкий голос разорвал тишину, и по тропке вниз сбежала Ария, на ходу сдёргивая одежду и в одной сорочке с разбегу ныряя в воду.
  Вынырнула она далеко от берега. Откинув с лица волосы и смахнув воду, она раскрыла глаза и опешила: прямо перед ней замер Любим, не зная, как себя повести. Ария набрала в рот воздуха, чтобы выразить своё возмущение, но набежавшая волна плюхнула ей в лицо пеной. Пока девушка откашлялась, Любим успел уплыть достаточно далеко и уже выходил на берег. Наставница молча стояла неподалёку, даже ни капельки не удивившись. Ария фыркнула возмущённо, нырнула ещё пару раз и, бурча что-то себе под нос, тоже поплыла к берегу. Выйдя на сушу, она подбоченилась и, сощурила карие с зелёными крапинками глаза.
   - Ну и что бы это значило? Что этот,- она указала тонким пальчиком на Любима,-
  делает здесь, и почему ты его не прогонишь?!
  Лебедь не спеша сорвала травинку, сунула в рот её кончик, пожевала и лишь тогда, зажав травинку в зубах, очень спокойно сказала:
   - Ну, во-первых, командовать ты будешь у себя дома! Во-вторых, Любим тоже теперь мой ученик!
  И, повысив голос и отбросив в сторону травинку, добавила:
   - И, наконец, в-третьих: прикройся, срамница!!!
  Только тогда Ария, ахнув, кинулась к своей одежде, одним махом натянула её на себя, чувствуя, как лицо заливает жаркий румянец и злясь от этого ещё больше. Одевшись, она не сменила гнев на милость, а всё так же воинственно встала в позу оскорблённой невинности.
   - А я что, уже не ученица?
   - Ария, потрудись говорить со мной уважительно! - голос Лебеди не стал громче, как, казалось бы, должно было быть, а даже стал как будто тише. Любим же всё это время и вовсе молчал.
  Но Ария уже вошла в раж и неизвестно, что бы ещё наговорила, но тут наставница фыркнула, что-то при этом буркнув, и вот уже на месте Арии оказалась... сорока. Она ещё какое-то время потрещала, скача и хлопая крыльями, но, нечаянно посмотрев в воду и увидав в водной глади своё отражение, ахнула совершенно по-человечьи и замолчала, понурив голову. Тётушка Лебедь покачала головой.
   - Идёмте обратно. Пора приниматься за учёбу. Утро выдалось неудачным, может, день порадует?
  И она, не оглядываясь, устало зашагала вверх по тропинке, едва заметно махнув рукой. Ария вновь обрела свой облик и отправилась следом, виновато примолкнув. Процессию замыкал расстроившийся Любим.
  
   Учёба для Любима началась с обычных вещей. Нужно было скосить траву во дворе у наставницы, покормить всех прилетавших птиц, вырубить старый пень, оставшийся от когда-то росшей прямо посреди двора лиственницы. Ему казалось странным, что, обучаясь волшбе, нужно было заниматься совершенно обычными делами. Хотя... у Челака он вообще не делал ровным счётом ничего. Тот велел ему просто наблюдать за всем, что попадалось на глаза. Но главное, чтобы Любим не мешался ему под ногами. Сначала, после тяжёлой работы в кузне, Любим был счастлив, целыми днями бездельничая. Но человеку, с детства привычному к труду, рано или поздно должно было стать ясным, что всё идёт не так. Ведь отец хотел, чтобы Челак сделал из него ведуна, раз он сам не смог сделать кузнеца. Но дни шли за днями, а ничего не менялось. Челак занимался своими делами, даже и не думая обучать Любима хоть чему-то, ведомому ему самому. Любим пытался присматриваться к тому, чем занимается Челак, рассчитывая научиться хоть самой малости. Но учитель, заметив его потуги, прогнал прочь, пригрозив отходить розгами. Мол, его, Любима, время ещё не наступило. А если его словами - "нос не дорос". Именно тогда паренёк и стал всё время проводить в лесу. От природы наблюдательный и терпеливый, он сроднился с лесом. Знал, что происходит не только поблизости, но и в самой глухомани. И, конечно, он ну никак не мог не обратить внимания на дочку старейшины Арию. Ух и девчонка! Гром и молния! Ну точь в точь пацанка. Ни в чём не уступала ребятам. Ни в плавании, ни в драках, ни в играх. И даже плевалась ничуть не хуже любого из них (хорошо, что её отец этого не видел). А вот женский труд.... Говорят, руки не из того места растут. Это как раз про Арию. Отец её не раз грозился выпороть как следует, но толку было чуть. Тогда он решил прибегнуть к последнему средству: отдать на обучение Хранительнице. Если же и из этого ничего не выйдет, остаётся прямая дорога - замужество. Пускай муж учит её тому, чему не научил родный отец. Однако обучение совершенно неожиданно принесло свои плоды. Ария изменилась. Резко и бесповоротно. И отец её снова испугался. Сам не мог понять - чего. И вновь стало зреть решение с замужеством...
   - Любим! Любим, ты что, заснул?
   Отвлёкшись от своих мыслей, Любим поднял глаза. Ну разве назовёшь эту пацанку девушкой? Аника - воин, да и только! За плечами лук и колчан со стрелами, в руке смерть на верёвочке. Хитрая такая штучка, из плоского камня с желобком. Сделав своё дело, она лёгким движением руки, как собака на поводке, возвращалась к хозяину. Ах, да, ещё на Арии был пояс с набором метательных ножей, о котором Любим мог лишь мечтать. И самое обидное, что уж у него-то такие ножички должны были быть в первую очередь. Отец-то - коваль. Но, увы, ножи принадлежали именно Арии, а вовсе не ему.
   - Любим, ну очнись же!
  Голос Арии зазвучал обеспокоенно.
   - Да, я слышу тебя.
   - А чего не отзываешься?
   - А что я должен был ответить? Не заснул? Так ты и сама это видишь.
  Ария обошла вокруг него, по своему обыкновению прищурив глаза.
   - Странный ты какой-то...
   - И в чём моя странность?
   - То молчишь, как бука, то умничаешь, как самая старая Хранительница. Я что тебя звала-то? Мне нужен помощник. Я ещё не совсем хорошо мечу ножи, а бегать каждый раз.... В-общем, будешь приносить мне ножи?
   - Ты что, с дуба свалилась?
   - А ты откуда узнал?
   - Да я не про это... Тебя не беспокоит то, что тётушка Лебедь дала мне работу, которую я должен закончить до захода солнца?
   - Ну и что? Потом сделаешь!
   - Ну уж нет! У меня нет желания вернуться в кузню к отцу. А именно это и произойдёт, если я не буду выполнять распоряжения Наставницы.
   - Вот ты скукота - скукотища.... А если бы тебе понадобилась помощь? Что, не попросил бы меня помочь?
   - Я всегда рассчитываю только на себя.
   - Нет, а всё-таки?
  - Хм-м.... Тогда я считал бы себя обязанным оказать тебе какую-нибудь ответную помощь.
  Ария сначала нахмурилась, а потом стукнула себя по лбу.
   - Точно! Я окажу тебе ответную помощь: разрешу немного пометать ножи, а потом помогу доделать твою работу, а потом...
   - Хватит! Я тогда снова буду тебе обязан!
   - Ладно, шутки ты не понимаешь... Тогда у меня такое предложение, от которого ты никак, понимаешь? никак не сможешь отказаться. Я хочу, чтобы мы были не только учениками одной Наставницы, но и самыми лучшими друзьями. Ты согласен? - Ария протянула Любиму свою маленькую крепкую ручку.
   - Друзьями? Ты хочешь быть моим другом?
  Его лицо выражало такое недоумение, что Ария забеспокоилась: что она не так сказала?
   - А ты что, не хочешь?
  
  ... В тот момент, когда Любим, всё же, протянул руку Арии, Лебедь перевернула кругляш зеркальной руды и, довольная, улыбнулась. Всё идёт так, как и должно. По крайней мере, эта девчонка оказалась гораздо умнее, чем думала Наставница. Замечательно! Будем учить обоих. Ах!.. Передёрнув плечами, она обернулась лебедью и, расправив белые крылья, взлетела в чистое небо...
  
   С метанием ножей пришлось погодить. Стоило Любиму метнуть первый нож, как из его рукава с писком вывалился Черныш. Он, правда, быстро забрался обратно, используя штанину Любима, как лестницу. Но и этого мига хватило, чтобы напугать Арию. И уж каким образом она очутилась на ёлке, остаётся только догадываться. И почему именно на ёлке? Кругом деревьев полным-полно! А визгу-то было! Любим, во-первых, никогда не слышал, чтобы так долго и громко визжали, а, во-вторых, не видел, чтоб на деревья забирались так быстро. И из-за чего? Из-за маленькой зверюшки, которая только и сделала плохого, что дала себя увидеть. Через некоторое время Ария осипла, и оглушающий визг прекратился. Она молча раскачивалась огромным маятником, вцепившись обеими руками в самую макушку несчастной ёлки. Любим засунул руку за пазуху. Черныш, не переставая, дрожал в испуге. Вот девчонки! Всё у них шиворот-навыворот!
   - Ария, ты его напугала!
  В ответ раздалось невнятное шипение.
   - Видишь, как он дрожит? - и Любим, вытащив крыса, показал его Арии, как будто она могла с такой высоты разглядеть дрожание Любимова друга.
  Нет, она, конечно, залезла бы ещё выше, если бы было куда. Однако ёлка уже кончилась, а её верхушка, не выдержав такой тяжести, скрипнула и согнулась. И снова Арии не повезло: можно было, воспользовавшись прыжками, слезть с ёлки и убежать. Но руки намертво прилепились еловой смолой к макушке. Какое-то время Ария злилась, потом её бил истерический смех, и, наконец, потекли слёзы. Ария уже и не помнила, когда в последний раз плакала. И от этого было ещё обиднее. Наконец, слёзы кончились, и она увидела ЕГО. Тот самый белый крыс, из-за кого она здесь повисла, уверенно бежал по ветке рядом с ней. Так как визжать Ария уже не могла, она просто в ужасе смотрела на это существо, ожидая чего-то страшного. Но крыс остановился, пискнул и лизнул её в нос, а затем деловито побежал дальше. За ним тянулась длинная верёвка. Сначала он обогнул согнутую вершину, а затем несколько раз обежал вокруг рук Арии. Завершив эти странные действия, крыс подсунул кончик верёвки под свободные пальцы девушки и серьёзно уставился своими красными глазками-бусинками в её глаза. Как ни испугана была Ария, всё же поняла, что нужно зажать конец верёвки. Когда она это сделала, крыс удовлетворённо вздохнул и тут же побежал к сгибу вершины. Девушка настолько заинтересовалась тем, что он делает, что даже немного перестала бояться и, неподвижно повиснув, внимательно наблюдала за крысом и ждала, чем всё кончится. А тот приступил к самому важному: он начал перегрызать ветку с висящей на ней Арией. Как только ветка захрустела, он стрелой слетел вниз.
   - Ария! - крикнул снизу Любим,- не виси кулём, дёргайся! Не бойся, я тебя держу! Всё будет хорошо!
  И как только она начала дёргаться, вершинка отломилась, и Ария начала падать, словно какая-то занятная игрушка: с ветки на ветку, с ветки на ветку. Где-то посредине ёлки верёвка натянулась струной, и Ария всё той же игрушкой подскочила вверх, затем вниз и, наконец, повисла, почувствовав, что упруго натянутая верёвка подаётся вниз, опуская её, Арию.... Нет, этот промежуток времени она не любила вспоминать, так же, как и висение между небом и землёй. Удивительным было то, что её успокоил не кто иной, как крыс. Любим сунулся было утешить истерически рыдающую девушку, но она так рыкнула на него, что он решил отсидеться поодаль. А вот крыс оказался не из пугливых. Белой молнией он метнулся к девушке, быстро отгрыз прилипшую верёвку, затем, немного помедлив, встал на задние лапы и стал осторожно слизывать струящиеся по её лицу слёзы.
   Когда истерика закончилась, Ария осторожно, одним пальцем, не испачканным смолой, погладила крыса, словно невзначай спросила:
   - И как тебя зовут?
   - Черныш.
  Понятное дело, что крыс ответить не мог, и за него ответил Любим. Но если бы Ария уже научилась убивать взглядом - она бы сделала это всенепременно. Вместе со взглядом она, наверное, выпустила и всю злость, потому что следующий вопрос задала уже почти спокойно:
   - А почему не Пушок или там Зайчик?
  Ответом было шипение крыса, оскалившего зубы.
   - Ух ты! - Ария, попривыкнув к крысу, уже, кажется, совершенно перестала его бояться, но, всё равно дёрнулась от неожиданности. Впрочем, она тут же успокоилась, - значит, ты сам выбрал себе имя? Молодец! Люблю тех, у кого есть характер...
  Сверху послышался шум крыльев. Белая лебедь плавно опустилась на землю, не спеша поправила перья и лишь тогда приняла облик наставницы.
   - Ну, что, всю работу сделали?
  Конечно, она и виду не подала, что всё видела с высоты. И что результатом происшествия очень довольна.
   - Черныш! Тебя тоже касается!
  Крыс озадаченно пискнул и спрятался у Любима в рукаве.
  Ария и Любим, словно сговорившись, дружно молчали. Любим делал вид, что внимательно рассматривает всё ещё находившиеся у него ножи, а Ария тёрла руки, словно смолу можно было просто так оттереть. Наставница вздохнула.
   - Ладно, ничего не говорите. Хотя вы и так не сильно-то разговорились. В- общем, так! С завтрашнего дня, а, точнее, с сегодняшнего вечера начинаем занятия более плотно. Что-то непонятное витает в воздухе. И если Арию я хоть чему-то успела научить, то Любиму придётся заниматься до седьмого пота. А теперь марш на озеро! Там начнём занятия. Там и поедим.
   Обрадовавшись, что не будет разноса, ученики побежали вприскочку вперёд. Лебедь же спокойно шагала сзади. Похоже, пока только она чувствовала едва ощутимое движение воздуха с острым запахом опасности. Глава 4 Да уж, тётушка Лебедь умела выдавить семь потов из своих учеников.... Задания каждый раз менялись, но прежде Наставница добивалась положительного результата. Хотя бы частично. На очередном занятии нужно было уподобиться тому, кого называла Наставница. И если цаплю, медведя, зайца ученики изобразили запросто, то изобразить паука, ехидну или даже траву поначалу казалось совершенно невозможным. - Поймите одно: никому не ведомо, какая ваша вторая сущность. И если вы окажетесь не готовы принять её целиком и полностью, последствия могут быть самые печальные. И, главное ведь, не просчитаешь, когда она может проявиться. Поэтому,- повысив голос, она хлопнула в ладоши,- змея! И ученики послушно поползли по широкой полосе гальки, больше похожие не на змей, а на престарелых крокодилов, в последний в жизни раз выбравшихся на сушу. Не выдержав этого душераздирающего действия, Лебедь решила вмешаться. Сжав кулаки, она вытряхнула из них что-то невидимое. И тотчас по бокам от учеников стали образовываться ямы, поднимая в воздух песок и мелкие камни. И продолжалось это через равные промежутки времени, то с одного бока, то с другого. Конечно же, теперь "змеи" были гораздо больше похожи на настоящих. - Тонущий ёж! И Ария с Любимом перевернулись на спину, скручиваясь в клубок. - Камыш! Они вскочили на ноги, вытянули вверх руки и зашипели, изображая шуршание и надеясь, что звучит это хоть немного похоже. Черныш уже устал метаться по телу Любима. Да и тот едва сдерживался, чтобы не рассмеяться от щекотки. Наставница заметила его мучения. - Черныш! Изобрази... цаплю, что ли... Тот даже приоткрыл свою зубастую маленькую пасть, как человек, которого чем-то повергли в шок. Но, к общему удивлению, встал на задние лапы, засунул в пасть кончик хвоста, что, видимо, должно было выглядеть как клюв, и замер недвижимо. А глазки его скосились на Лебедь, мол, так делаю или нет? Тётушка Лебедь, не удержавшись, фыркнула, а потом и звонко рассмеялась. До чего же уморительно выглядел крыс! Это послужило концом мучений её учеников. Они прямо катались по земле от смеха. И снова Черныш удивил всех. Он громко заскрипел на своём крысином языке и тоже упал на землю, начав кататься. - О, Древние, так он же смеётся! Ну просто чудо, что за крыс! Всё, ребятки, на сегодня достаточно. Попробуем вызвать завихрения в воздухе, а потом купаться, кушать и на отдых! С завихрениями было туго. Сколько ни бились Любим и Ария, ничего не выходило. Наконец, Лебедь рассердилась. - Можете вы расслабиться или нет? Пока вы этого не сделаете, ничего не выйдет. А уж если не научитесь вызывать завихрения, значит, я в вас ошиблась. И именно эти слова сдвинули дело с мёртвой точки. Ученики полуприкрыли глаза, слегка дунув перед собой сквозь неплотно закрытые губы, так, что раздался тихий свист, и сделали едва заметное движение пальцами. И, о чудо! Неподвижный до этого воздух чуть заметно заколебался, и два маленьких смерча, как шалуны-мальчишки, пробежались по берегу, подняв в воздух сухие травинки, столкнулись на короткий миг и спрятались в зарослях осоки. - Ну, вот! - восторженно захлопала в ладоши тётушка Лебедь,- молодцы! А теперь быстро в воду! Ночь выдалась тихая и звёздная. Любим решил спать на улице. Бросив на землю тюфяк, он блаженно растянулся. Ох и денёк был! Руки-ноги болели, словно он целый день работал у отца в кузне. Вот тоже хорошее дело. И, всё-таки, он, Любим, не смог там работать, как отец с ним не бился. Почему-то кузня представлялась ему живым существом, которому больно от ударов тяжёлого молота. И это существо то ли пело, то ли рычало, то ли что-то пыталось объяснить всем. Но слышал его только Любим. А все ковали, включая отца, сочувствующе смотрели на него, когда он пытался им что-то объяснить, думая, что у Любима не всё ладно с головой. Так вот и случилось, что дорога в кузню оказалась ему заказанной... ... Звёзды подмигивали ему, предлагая свою дружбу. Или это только так казалось? У них у всех было своё место, которое они никогда не покидали. Любим стал высматривать самые крупные. Их был не так много, но они были такие яркие! В какой-то момент на часть звёзд будто тень набежала. Впрочем, тут же пропала, и звёзды засияли ещё ярче. " Странно", - успел подумать Любим и провалился в глубокий сон. Во сне ему снилась кузня. Почему-то она была похожа на... дракона. Того, которого Любим видел на старинных свитках. Ему было плохо. Но затем кузня пропала, пропал и дракон, и перед Любимом уже стоял отец, объясняя непутёвому сыну, что у дракона, помимо башки должно быть и туловище, и хвост. А раз этого нет, значит, и дракона нет. Потом снилось ещё что-то, и ещё.... И Любим ворочался с боку на бок, громко стоная... Прохладная ладонь легла ему на лоб. Сны прекратились. Лебедь тоже долго не спала. Она и так, и эдак прикидывала, что означают эти дуновения воздуха? Это не ветер, нет. Скорее похоже на чьё-то... дыхание. Но если это - дыхание, то что за существо так дышит? И каких оно должно быть размеров? Потом мысли наставницы переключились на претендента на роль жениха для Арии. Что-то в нём было не то. Надо будет обратиться к Древним. Ну, не совсем к Древним, а к оставленным ими свиткам. Возможно, что-то и прояснится. Она уже настроилась на сон, но тут снаружи послышались едва слышимые стоны. Босые ноги спешно прошлёпали на улицу... ...Любиму снилось что-то ужасное. Лебедь недолго думала: притянула к себе свет звёзд. Свила из него тончайшую нить и тут же связала из неё невесомое сияющее покрывало. Затем накинула на Любима, приложив вдобавок к его лбу свою руку. Тот сразу же затих, расслабился и задышал ровно и глубоко. - Всё будет хорошо,- шепнула ему напоследок заклятье уверенности и, сладко зевнув, отправилась спать. * * * Дождь начался неожиданно. По всем приметам должно было быть вёдро, однако, вот же он - мокрый и почему-то холодный. Любим слышал сквозь сон шум дождя. Тихий, равномерный, он нашёптывал на ухо Любиму что-то очень приятное. Не открывая глаз, Любим улыбнулся. Хорошо! Ёлки зелёные, да ведь спать-то он лёг на улице! Мигом проснувшись, он вскочил на ноги, и тут же его окатило холодным душем, вымочив насквозь. Где-то из подмышки заверещал Черныш. Видать, и до него добралась вода. Из дома наставницы послышался дружный смех. - Сюда беги! - махнула Лебедь ему рукой из открытого окна,- да тюфяк не забудь... На столе уже стоял самовар, и Ария попивала чай с калачами, шумно прихлёбывая и надеясь, что вновь не рассмеётся. Однако Любим сам захохотал, только не над собой: вылезший на белый свет Черныш был похож на мокрую курицу. Смекнув, что друг смеётся над ним, крыс, уже успевший залезть к нему на плечо, куснул его за ухо. - Ой-ёй!- схватился Любим за укушенное место, смахнув Черныша с плеча. Тот едва не упал на пол, но Лебедь успела подхватить его на руки. Крыс же, извернувшись, теперь уже сам спрыгнул вниз и спрятался в углу под лавкой. - Черныш, как тебе не стыдно! - отняв руку от уха, Любим увидел на ней капельки крови. - А вот не будешь в следующий раз высмеивать! - Ария уже добралась до сушек и вовсю хрумкала ими, запивая душистым чаем с белоголовником и смородиновыми листьями.. Лебедь прикрыла окно, села за стол, придвинув короткую лавочку Любиму. - Садись за стол! И сделала то, что для него было просто невероятным. Она налила в мисочку молока, поставила с краю стола, рядом положила кусочек сыра и повернулась к забившемуся в угол крысу. - А тебе что, особое приглашение? Ария подавилась чаем и начала кашлять. Наставница вздохнула, постучала Арии по спине, а себе по коленке, приглашая Черныша забираться. Тот успел немного привести себя в порядок и стал забираться на указанное место с видом знатного человека, снизошедшего до тех, кто ниже его по рождению. Он уже забирался по скатёрке на стол, когда Лебедь взяла его за шкирку. - Будешь слишком много мнить о себе, спуску не дам, понял? И, рассчитывая на то, что крыс не глуп, опустила его рядом с мисочкой с молоком. Черныш даже не пискнул в ответ на такую бесцеремонность, которую он позволял только Любиму, а молча начал лакать. Поговорить об этом уже не пришлось. - Ку-ку! - Ох, ты, - вскинулся Любим, - кукушка! И так близко! Наставница выскочила из-за стола и вылетела на улицу. Ария с Любимом переглянулись и кинулись туда же, не забыв прихватить и возмущённо пискнувшего Черныша. За дверями никого не было. - Ну и куда она убежала? - Погоди немного, сейчас.... Любим не зря долгое время провёл в лесу. Уж что-что, а в следах он разбирался не хуже любого следопыта. Метнулся туда, сюда, дал круг по двору и уверенно махнул на тропу, ведущую к городищу. - Что будем делать? После случая с ёлкой девушка приняла Любима как брата, которого у неё и в помине не было. И если она решала всё быстро, спонтанно и не всегда правильно, то Любим был полной её противоположностью. Что бы ни случилось, ему обязательно нужно было всё тщательно взвесить и только тогда принять решение. В этот раз он думал недолго. - Знаешь, Ария, мне кажется, что мы пришли с тобой в ученичество в странное время. - Почему ты так решил? - А ты что, не чувствуешь, что вокруг что-то происходит? Только пока это всё размыто и непонятно. И чем всё кончится - ведомо только Древним. - А что нам теперь делать? - почему-то перешла на шёпот Ария,- тётушку Лебедь будем искать? Её искать не пришлось. Видимо, она ушла недостаточно далеко, так как её голос был какой-то странный: громкий и слегка визгливый, лишь чуть приглушённый расстоянием, он будто к чему-то призывал. И Ария, поддавшись внутреннему чутью, схватила Любима за руку и дёрнула так, что он вынужден был присесть. - Быстро поползли... Любим не стал раздумывать, а просто пополз следом за ней: иной раз Ария бывала очень убедительна. Хотя до тётушки Лебеди было далековато, лучше, всё же поберечься. Не зря, ох, не зря на Совете было решено всем без исключения носить одежду, одинаковую и для мужчин, и для женщин. И цвет был выбран такой, что в любой ситуации человек мог словно бы исчезнуть. Что уж там мастерицы вплели в волокно, однако, если долго сохранять недвижимость, свои-то, может, и заметят, а вот чужаки.... Очень сомнительно. Они осторожно, стараясь не хрустнуть ни единой веточкой, но достаточно быстро ползли по тропинке и, к собственному изумлению, оказались с обратной стороны дома Наставницы. Пользуясь тем, что у наставницы до самых стен были насажены высокие душистые травы, они приблизились насколько можно к неплотно закрытому окну. - ... а я в который раз тебе объясняю, что, во-первых, Арии здесь нет, а, во-вторых, до тех пор, пока она не закончит обучение, никто не имеет права забрать её у меня! Мужской голос, едва сдерживающий ярость, настаивал. - Всё, что заключено после, не действительно. Её отец давным-давно заключил сделку с моим отцом, о том, что Ария станет моей женой! И всё, в чём ты меня пытаешься сейчас переубедить, мне абсолютно неинтересно. На этот раз я тебе поверю. Моей невесты я здесь СЕЙЧАС не вижу. Но если ты будешь чинить мне препятствия, ты пожалеешь!.. Крыс уже давно проявлял беспокойство. Высунув мордочку, он сосредоточенно что-то вынюхивал. А из окна в этот момент потянуло холодом, стены стали покрываться инеем. Однако незваный гость, увлёкшись спором, этого, по всей видимости, не замечал. Вот уже иней со стен перекинулся на землю, покрывая собой близлежащие травы и кустарники.... Черныш вдруг дёрнулся, вырвался из рук Любима и, быстро перебирая цепкими лапками, забрался в окно. -Черныш! - Ария с Любимом замерли. - А-а-а! - вдруг раздался вопль, словно в дом забрался сам Изгнанный. Закрытые двери будто сами собой распахнулись, выпуская крупного рыжего мужчину, волосы которого были подобны пожару,- крыса!!! В дом забралась крыса!!! И столько неподдельного ужаса было в этом вопле, что парочка, затаившаяся в кустах, подумала, что, наверное, этот наглый рыжий мужчина увидел что-то действительно ужасное, а сами они не расслышали, что он кричал. Рыжий же никак не мог выбраться из тальничных зарослей. Он кричал, спотыкался, падал, поднимался и снова падал, не переставая кричать. Совершенно неожиданно он замолчал. Кусты одновременно напряглись и также одновременно наподдали нарушителю спокойствия. Раскоряченное тело взлетело над зеленью тальничника и исчезло из виду... - Уф! Что это было? - К-кажется, м-мой ж-жених... - Думаешь, он больше не придёт? Ария не успела ответить, так как перед ними стояла тётушка Лебедь собственной персоной. - О чём заговор? Молодые люди переглянулись, но ничего не смогли ответить. - Ладно, вставайте. Тревога отменяется. Она направилась к дому, но тут же остановилась. - Слушай, Любим, где ты такого зверя отхватил? Невероятно...Своим появлением он предотвратил на какое-то время распрю. - А что случилось-то?- ничего не понимая, спросила Ария. Но наставница махнула рукой, мол, не мешай пока и пошла в дом. Оказалось, всё предельно просто. Ещё в тот день, когда наставница искала Арию, ожидали приезда жениха для смотрин. Но жених не приехал, и было решено Арии ничего не говорить. - Это как это - не говорить? Я что - деревяшка какая или истукан каменный? - Ты, девушка, не бунтуй, дай досказать. Так вот... Жених этот не просто так, сбоку припёка, а сын государя поселения Солнцедар. Поселение это находится довольно далеко, за цепью гор невидимой отсюда страны Белогорье. - Это что, горы белые? -Эх, Любимушко, жаль, что не сразу ты ко мне в ученики попал. А то б не задавал такие вопросы.... Да, горы, действительно, белые. На солнце их склоны слепят глаза, поэтому жители Белогорья ходят с такими тряпочными полосочками на лице, в которые вставлен тонкий слой призрачного камня. Надеюсь, про это спрашивать не будете? Ария и Любим дружно помотали головами. Призрачный камень - не диковина. В каждой семье есть вещица, в которой этот камень так или иначе задействован. - Так вот, горы находятся от нас очень далеко, а Солнцедар вдвое дальше. Редко бывает такое, чтобы увиделся кто-то из наших людей, и жителей того поселения. А каким ветром занесло сюда этого чужанина - одним Древним ведомо. Конечно же, из-за дальности расстояния, никто из нас толком не знает, чем живут те и другие, какие у них и у нас обычаи.... В-общем, когда сегодня Гришутка вызвал меня, и я рассказала гостю, что ты - моя ученица, тот взъярился, как дикий вепрь. Заявил, что с его семьёй договоренность была раньше. Но против свидетелей не попрёшь. Было подтверждено начало твоего ученичества. Тогда гость стал настаивать на том, чтобы увидеться с тобой. Он думал, что мы прячем тебя. Пришлось пропустить его в дом из чувства гостеприимства. Оставалось надеяться, что вы догадаетесь где - ни то спрятаться. Гад его знает, что это за женишок, и что принесёт с собой.... В-общем, обсуждения были бурные. Да вы слышали... Нет, ну крыс-то хорош! Скакнул на стол и, как ни в чём не бывало, стал доедать то, что у нас было не доедено. Оказалось, гость до ужаса боится крыс.... - А Гришутка-то кто таков?- спросил Любим. Ария согласно кивнула. - Как - "кто"? Лесовик. Мы давно с ним дружбу водим. Он меня и взялся упреждать о незваных гостях. Не за так, конечно. За мятный пряничек. А, кстати.... Гришутка-а, лови угощеньице! И в окошко полетел пряник, исчезнувший прямо в воздухе.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"