Аннотация: 1. О себе. 2. Об экзаменах. 3. Разное. 4. 60 лет курсу М-49.
Сергей Амамчян
Содержание
1. О себе.
2. Об экзаменах.
3. Разное.
4. 60 лет курсу М-49.
1. О себе
Амамчян Сергей Григорьевич, МЭИ, электромеханический факультет, курс М-49, выпуск 1955 г. Родился в Ленинакане АрмССР в сентябре 1930. К этому времени отца в городе уже не было - уехал учиться в МЭИ. Через год мать со мною тоже переехала в Москву. Нас поселили в семейном корпусе общежития. В памяти сохранились обстановка нашей комнаты, детский сад, подарки к Новому году и т.п. Весной 1936 года мы вновь в Ленинакане, где отец продолжил работу электрика на текстильном комбинате, но уже в другом качестве. Во время ВОВ учеников нашей школы регулярно приводили на этот комбинат на разные подсобные работы. Там, в цеху по ремонту эл. двигателей и зародился у меня интерес к будущей специальности. Одолевало любопытство - каким образом преобразуется эл.энергия. Овладев ремеслом обмотчика, я начал подрабатывать во время войны и после неё. Пришлось прибегнуть к этому ремеслу и в трудные у нас девяностые годы. После окончания школы вопрос о выборе специальности и вуза не стоял.
Учился я в МЭИ с удовольствием, взаимоотношения с сокурсниками были отличные, и если добавить возможность бывать в концертных залах и театрах Москвы, то получается, что это были самые лучшие годы моей жизни. Потом был
Ереван, Армэлектрозавод, ВНИИКЭ, где работая, почти всегда имел возможность выбора тематики по разработкам и модернизации эл.машин. Оказался морально устойчив к многократным попыткам уважаемого мною директора завода Оганяна Р.А. (выпускника МЭИ 1948 г.) и секретаря партбюро завлечь меня в ряды КПСС.
Имею двух сыновей,
дочь и трёх внучек. Младший сын сбежал в США и там же женился на такой же беглянке.
Нахожусь на пенсии с 2003 года. При необходимости помогаю заводу, находящемуся на грани банкротства, расчетами и советами. У родственников и знакомых прошу приносить на ремонт любые эл.бытовые приборы и инструменты. Если что-то делаем полезное, значит продолжаем жить.
Мой телефон: 374+1+464078. Эл.адрес:
sergeyh@freent.am
Почтовый адрес: Амамчян С.Г. (Hamamchyan Sergey) дом 8, кв. 47 , ул.
Багратуняц, 375039 Ереван, республика Армения.
2. Об экзаменах
Первая сессия. Первый экзамен первого семестра первого курса для нашей группы М-2-49 Электромеханического факультета был назначен на 2 января 1950 г. Это был экзамен по математическому анализу. К этому экзамену, как и к следующим двум другим, я готовился с необычайной добросовестностью. Дело в том, что это были мои первые экзамены в Вузе, да ещё в Московском. У меня, зачисленного в студенты благодаря золотой медали и не сдававшего приёмные экзамены, приехавшего из небольшого города Армянской ССР Ленинакана, естественно, было стремление не ударить лицом в грязь. Одолевали сомнения, ночь провел без сна. Товарищи по комнате общежития, двое из них - Вася Габриелян и Джемс Сафрастян (мои школьные друзья) и вместе с ними Лёша Хачатуров из Ашхабада, уже студенты второго курса, утром пожелали мне "ни пуха, ни пера".
Лекции по математическому анализу нам читал вначале профессор Фукс, а потом Израиль Абрамович Брин. Проработку вела Елистратова. К сожалению, её имя и отчество не запомнились. Это была высокая, полная женщина лет пятидесяти с простым добрым лицом. Познакомившись с содержанием билета, я несколько успокоился, и когда после подготовки мне посчастливилось попасть к Елистратовой, наступило полное спокойствие. Получил "отлично". Такую же оценку получил по двум другим предметам.
Последний, четвёртый экзамен был по теоретической механике. Лекции по этому предмету в очень доходчивой форме читал нам Валентин Васильевич Алфёров. Особых усилий для сдачи последнего экзамена тогда, по моему мнению, не требовалось, поскольку я считал, что знаю предмет лучше, чем те, по которым уже получил высокие оценки. Результат - "хорошо". Я был вполне доволен и считал, что в эту сессию мне крупно повезло. Но, узнав о моей последней оценке, Лёша, тогда уже член факультетского бюро ВЛКСМ, предложил мне пересдать ТМ, чтобы получать повышенную стипендию. О пересдаче он намеревался просить начальника курсов Ивана Семеновича Наяшкова. Время было трудное и я, подавив в себе всякую скромность, согласился.
Через три дня с направлением я вошёл в аудиторию, где, как потом выяснилось, шли переэкзаменовки "срезавшихся" по ТМ студентов всех факультетов МЭИ. Преподавателей было двое. Оба были среднего возраста и отличались друг от друга тем, что один из них носил чёрную повязку на одном глазу и напоминал морского пирата из приключенческих фильмов. Сидел он за столом на возвышении в конце аудитории и со своего возвышения не спускался. Другой преподаватель всё время был внизу и ходил между рядами столов, где сидели решающие задачи студенты, проверял работы и сообщал оценки "верхнему". У каждого студента в билете были три задачи по ТМ, по результатам решения которых выставлялась оценка. Усадив меня за стол, взяв моё направление, "нижний" передал его "верхнему", и они о чем-то недолго беседовали. Уже после экзамена я был уверен, что речь шла о моём нахальстве и тактике проведения экзамена.
Задачи по билету были решены, но последовали другие, более сложные. Не помню, сколько их было всего, но просидел я за решением задач более трёх часов. Заболела голова, и у меня возникло желание попросить зачётку и уйти. Наконец, когда я остался в аудитории один, "верхний" спросил "нижнего", стоящего у моего стола:
- Ну, как там у вас?
- Четыре и семь десятых.
- Будем округлять до целых.
Это был урок на все оставшиеся пять лет.
Попытка блеснуть. На втором курсе предстоял экзамен по сопротивлению материалов. Проработку у нас вела молодая, симпатичная, но строгая преподавательница Мария Георгиевна Бородина. Наш курс её очень уважал. Между студентами ее называли сокращённо по инициалам - МГБ, что напоминало известное министерство, а также ласково Маша-сопромаша. Узнав о предстоящем экзамене, Лёша Хачатуров, год назад сдававший ей сопромат, посоветовал мне обратить внимание на несколько стандартных задач, которые МГБ задаёт дополнительно, если студент тянет на пятёрку. Суть этих задач заключалась в определении прогибов балки при различном её закреплении, различном характере нагрузок, мест приложения сосредоточенных сил и т.п. При этом все исходные данные задавались в буквенной форме, результат решения, естественно, также получался в буквенной форме. Несмотря на обычный перед экзаменом цейтнот, я не пожалел времени и знал эти задачи "назубок". И вот экзамен, сижу за столом у МГБ. Вопросы и задачи по билету прошли нормально и, как ожидалось, она чертит схему на листке, задает данные, пододвигает листок ко мне и разрешает сесть другому студенту. Я решил "блеснуть" и под её условием написал не решение, а конечный результат. Заметив, что я бездельничаю, МГБ спросила, что мне не понятно. Я показал на ответ. Видимо это немного её удивило, но последовало:
- Мне нужно решение!
Я его изложил. Так повторялось ещё два раза. Что МГБ обо мне подумала, осталось неизвестным, но "отлично" я получил.
История Ленинакана вместо ТММ. На втором курсе мы сдавали также экзамен по теории механизмов и машин (ТММ). Обычно экзамен принимали двое преподавателей, и я попал к одному из них. Ранее я его видел в институтских коридорах. От других преподавателей нашего института он отличался заметно изношенным костюмом. С собой носил очень старый портфель, всегда привлекавший моё внимание. Было ему не менее семидесяти лет. Прочитав мою фамилию, он спросил:
- Откуда вы приехали?
- Из Ленинакана.
- Это не прежний Александрополь?
- Да, до 1924 года.
- Так я же служил там солдатом до революции.
Лицо его оживилось, и последовали вопросы: о круглых (в плане) красной и чёрной крепостях, расположенных недалеко от приграничной с Турцией реки Арпачай (сейчас река Ахурян), сохранились ли здания казарм "Полигон" и "Северские", как изменился город и т.д.
Удовлетворившись моими ответами, отложил в сторону исписанный мною листок и, не задав ни одного вопроса по ТММ, поставил мне "отлично" и пожелал удачи. Оказывается, такое тоже возможно.
Случай с однокашником. С моим однокашником из Ленинакана произошел следующий анекдотичный случай в Московском институте лёгкой промышленности.
На один из вопросов экзаменатора он ответил неверно. Экзаменатор: "А подумавши?". Поледовал правильный ответ. И так - два раза. После этого преподаватель объявил: "Вы дотянули до удовлетворительной оценки", на что экзаменуемый ответил " А подумавши?" и получил хор.
Героя зовут Константин Шахназаров, он дослужился до поста зам. министра лёгкой промышленности Армении.
Ереван, 2.4.2003
3. Разное
Первый лист по черчению. Конец первого семестра первого курса. Комната отдыха в первом корпусе общежития заполнена студентами, готовящимися к зачётам и экзаменам. Некоторые столы заняты чертёжными досками с первыми листами первокурсников. Для экономии места столы для чертёжных работ попарно придвинуты вплотную друг к другу. За одним из такой пары столов я заканчивал обводку тушью своего листа. А напротив меня работал Володя Злотский. Первое поле на листе, как обязательное задание для всех, отводилось для вычерчивания букв русского алфавита. Для обводки букв тогда применяли стеклянные трубочки с суженными концами, заполняемые тушью.
Володя попросил у меня комплект трубочек и, окончив обводку, вернул. Но как?! - наклонив их над моим почти готовым чертежом, не слив из трубочки тушь. Чертёж покрылся чёрными лужами со струйками ( доски стояли с небольшим наклоном). Особенно пострадало поле с изображением спирали Архимеда. У меня невольно сжались кулаки, но, оценив ситуацию и не сказав ни слова, я вышел из комнаты. Пройдя несколько раз длинный коридор из конца в конец, успокоился.
Вечером рассказал нашим по комнате. Лёша Хачатуров пожелал посмотреть на чертёж. Заключение : "Это мы одной левой!". "Это как одной левой?" - воскликнул я. "Завтра увидишь!" - ответил Лёша. На следующий день, вооружившись лезвиями "Нева", он (царство ему небесное) за час-полтора срезал все пятна и подтёки.
Так через полвека, благодаря заметке Эрвина Наги "Хочу дополнить" выяснилось, что между ЗЛОполучными первыми листами по черчению Вити Гельфанда и моим стояла фигура ЗЛОтского.
Ереван, янв.2004
Какао на картошке в Лотошино. На сборе картошки в Лотошино в 1954 году какао было в изобилии и выпивали его кто сколько сможет, кроме Вали Веремейчика. Я не считал, сколько кружек он выпивал за один раз, но по тому, как он после этого ложился на пол, на солому, и перекатываясь через спину с одного бока на другой, ко всеобщему восторгу стонал: " Ой, плохо мне!" - довольно много!
Ереван, янв.2004
Пожелание. Желаю всем моим здравствующим сокурсникам доброго здоровья. С ними и с теми, кто покинул уже этот мир, прошли мои лучшие годы. И всегда вспоминаю о них, за редким исключением, с большой теплотой.
Ереван, 2.4.2003
Раздел подредактирован автором 28.10.2004.
4. 60 лет курсу М-49[1]
Дорогие друзья-однокурсники!
Очень хотелось встретиться с вами, но обстоятельства и, в основном, здоровье не позволяют мне рискнуть и приехать. Со дня нашего знакомства прошло 60 лет. Но только пять с половиной из них я считаю самыми счастливыми, несмотря на трудные послевоенные годы. Видимо, это объясняется тем, что мы были молоды, полны энергии и надежд и, конечно, потому, что эти годы прожил с вами, приобрел замечательных друзей.
Иногда просматриваю наши фотографии: после демонстраций, в военных лагерях, на картошке, наших встреч через 10 лет и последующих через 5 лет. Ранее получал истинное удовольствие. Но в последние 15 - 20 лет больше одолевает грусть - законы природы неумолимы.
Дорогие друзья! 24-го я буду с вами, подниму бокал за ваше здоровье и благополучие, за всех, не сумевших приехать, а затем, за светлую память всех ушедших от нас друзей-сокурсников.