Насколько позорно горели фамилия и имя Энджи Блэк на доске объявлений бухгалтерской конторы "Джайв&Гоулз", настолько яростно бушевало в ее груди негодование. Светлые кудри Энджи сжались в еще более тугие, чем обычно, завитки, а серо-зеленые глаза потемнели.
"Будут уволены в связи с сокращением штатов и реорганизацией: Энди Роуз, Саманта Крауд, Энджи Блэк, Кристина Фишер. За расчетом и выходным пособием обращаться к главному бухгалтеру Рэнди Максвеллу", - гласила самая свежая заметка за подписью директора Додди Брауна.
Энджи отлично понимала, какие чувства сейчас испытывают сотрудники рядом с ней. Не первая волна сокращения в их конторе, две недели назад она читала похожее объявление на той же самой доске с облегчением и сочувствием к тем, кому не повезло. А теперь все жалели ее и еще трех горемык. Но целая пропасть была между теми, кого пригвоздили в листочке к деревяшке, выбросили на улицу, и теми, кто уцелел и пусть не надолго, но оказался в числе победителей.
- И опять в списке ни одного мужчины, - заметила Саманта Крауд.
- Вымирающий вид, особенно в бухгалтерии, подлежит охране, - невесело отозвалась Энди Роуз.
- Им нужно содержать семью, - вздохнула Кристина Фишер.
- А Саманте не нужно содержать семью? - взбесилась покорности жертв Энджи. Все знали, что Саманта одна воспитывала двенадцатилетнюю дочь. - А нам, незамужним и бездетным, может, вообще, жить не стоит? Нет, я пойду к нему, пусть он в глаза скажет, чем мы ему не угодили. И подам на него в суд за дискриминацию женщин.
- Профсоюз, суд - путь, повторенный не единожды другими неудачниками. Это бесполезно, Энджи, всем сейчас дело только до себя, - сказала Саманта. - Он подберет объяснение, и они поверят ему, потому что в кризис увольнения неизбежны.
- Знаешь, Саманта, это твоя способность трезво рассуждать, когда все плохо, конечно, дорогого стоит, но я-то помню о переработках в выходные и по вечерам по личной просьбе Додди и его обещании "Мы вас обязательно отблагодарим". Спасибо, дождалась!
- Что ж, Энджи, попробуй добиться справедливости. Вон как раз Додди выруливает по коридору.
Энджи, покраснев, двинулась в сторону начальника.
- Хелло, босс! Под вами подошвы не горят? Адские печи должны быть прямо у вас под ногами.
- Энджи, поверь, я отстаивал тебя, чтобы было сил, это решение отдела кадров и профсоюза.
- Ложь!
- Сектор, который ты ведешь, стал убыточным. На время кризиса, пока нет заказов, Совет директоров постановил отказаться от него.
- И это ложь, Додди! В отделе три человека, и как раз у меня работы меньше не стало. Или все дело в том, что один из них - твой племянник, а вторая - любовница?
Лицо Додди Брауна вытянулось, но меньше, чем рассчитывала Энджи. Он чуть придвинулся к ней и громко произнес:
- Энджи Блэк, не хотелось портить вам резюме, но у руководства есть серьезные нарекания к вашей работе. Например, к подготовке отчетов за последние два месяца.
- Ты же знаешь, что их делала Берти. Сам ей поручил. Ты готовил ее... занять мое место, - осенило Энджи.
- У каждого документа есть исполнитель. Отчеты - твоя обязанность, Энджи. Значит, ошибки тоже твои.
- Ты всё подстроил! Услал меня к клиенту на время отчета, чтобы я не смогла ни проверить, ни исправить его. И не выписал командировочный лист...
- Его не оформляют для местных выездов. Все по закону, Энджи. Удачи! - Додди с ухмылкой направился к своему кабинету.
- Гнусный ублюдок! - крикнула Энджи вдогонку. - Ты поплатишься за это, помяни мои слова!
Она встретилась взглядом с товарками по несчастью, но обида и гнев так переполняли ее, что она приняла бы сейчас любую помощь, только не жалкое сочувствие. Энджи повернула к выходу и, пинком раскрыв дверь, зашагала прочь от бывшей работы.
Она шла куда глаза глядят, едва не сбив велосипедиста, заставляя машины внезапно тормозить и объезжать ее, пока непонятным для себя образом не уперлась в ряды блошиного рынка.
"Блошиный рынок и магазины сэконд-хэнд - твое будущее, дорогая, привыкай. Смотри, чем торгуют, может, через неделю встанешь рядом", - подумала Энджи.
- Мисс, чуток больше удачи, и у вас все получится.
Замечание остановило Энджи возле пожилой лавочницы в сером твидовом костюме с мягким, без улыбки взглядом.
- Чуток больше - это вы верно заметили, мэм, - ответила Энджи.
- Купите зеленый перстень, - предложила торговка, - он разжигает и сохраняет любовь.
- Мне бы что-нибудь, помогающее найти новую работу или заставить раскаяться бывшего начальника.
Торговка не растерялась и не удивилась. Из-под вороха вещей она достала черный кожаный чемоданчик и распахнула его.
- Возьмите пишущую машинку.
Энджи смотрела на угольные, глянцевые, почти как новые, корпус и клавиши с белыми буквами. Они плясали в ее зрачках.
- На что она мне, - разочарованно сказала Энджи, - разве как треснуть его по башке. Впрочем, что я ожидала здесь найти?
- Дайте волю воображению, - не сдавалась тётка. - Всего пятнадцать долларов за старинную вещь и шанс прославиться и разбогатеть.
Энджи недолго боролась с искушением.
- В моем доме много странных предметов. Этот, пожалуй, станет самым стильным в коллекции. Мемуары писать будет приятно, и время как раз есть свободное.
Под стандартные присказки "не пожалеете" Энджи расплатилась и, подхватив увесистый черный чемоданчик, пошла дальше, стараясь больше ни на что не заглядываться и быстрее миновать торговые ряды.
К возвращению домой гнев и решимость мстить боссу уступили в ней место унынию и усталости. Теперь общество Энди, Саманты и Кристины пришлось бы кстати - очень хотелось разрыдаться, утешаясь тем, что не одной тебе так плохо. Родных у Энджи не было, она позвонила бой-френду:
- Эдвард, я потеряла работу... Ты придешь сегодня? Мне очень нужна твоя поддержка.
- Слушай, Эн, - голос Эдварда был сух, - я давно собирался сказать тебе... В общем, между нами все кончено.
Энджи понимала, что этот подлый удар будет стоить ей немало пролитых слез, но сейчас она каким-то чудом держалась:
- У тебя появилась другая?
- Э... Да. Мы скоро поженимся.
- Ясно, - Энджи все еще говорила бодрячком. - Прекрасно. Будь здоров!
Она повесила трубку, обхватила руками подушку и зарылась в нее лицом. Подушку можно было бить и плакать в нее одновременно:
"Чтоб ты сдох, Эдвард! Будь ты проклят, Додди Браун! На ее месте должна была быть я! О-о-ох!"
Через полчаса интенсивных упражнений с подушками Энджи выдохлась и решила посоветоваться, как дальше жить, с приятельницами. И у одной, и у второй сработали автоответчики. И никто не откликнулся и не перезвонил.
Ночью Энджи лазила в Интернете по сайтам с вакансиями. Бухгалтера никому не требовались. Она зашла в раздел "можно без опыта". Утешилась несколькими предложениями работы на телефоне, горничной и живого рекламного щита. Там же выскочило объявление: "Издательство приглашает к сотрудничеству авторов иронических детективов". Энджи мрачно усмехнулась, отключила компьютер и упала на кровать.
Утром она снова проверила вакансии. Шансы трудоустроиться остались только для уборщиц и писателей. Энджи поняла, что действовать надо незамедлительно, но в роли горничной себя представить не смогла. Она бросила взгляд на приставленный к комоду черный чемоданчик. Расчехлила пишущую машинку, заправила в нее бумагу. Механизм приятно звякнул.
Она выставила заглавный регистр и в центре страницы отбила первое, что ей пришло в голову: "Скандал в Камелоте". Несколькими строками ниже: "иронический детектив". И еще ниже: "Энджи Блэк".
Вынула этот лист-обложку и на следующем понеслась:
"Сэр Ланселот проснулся поутру и обнаружил, что у него пропали меч и панталоны. Допрос оруженосца и местных крестьян не дал результатов. Рыцари Круглого Стола сдержанно хмыкали, но готовы были объявить новый Крестовый поход во имя священного оружия, похищенного и наверняка оскверненного каким-то нечестивым.
Король Артур призывал друга не пороть горячку и освежить в памяти, вдруг он сам с целью безопасности перепрятал ценности той ночью, когда было распито не мало хмельного эля, да позабыл укромное место".
Забавы ради Энджи накатала историю в четырнадцать страниц, ухитрившись привлечь к разгадке таинственной пропажи и Мерлина, и всех остальных героев Камелота. В конечном же счете выяснив, что стащила вещи и меч и всех наводила на ложный путь Фея Моргана, мстя за то, что, проводя с ней ночь, пьяный Ланселот спутал и назвал ее Гиневрой, а на утро даже не вспомнил об этом.
Редактор, которому она отнесла свое творение, одобрительно хмыкал с первых же строчек.
- Вздорная бабёнка, эта Моргана! - сказал он, дочитав до конца и сняв очки. - Берем в печать. Гонорар получите уже сегодня.
Хрустя стопкой купюр, общим достоинством в половину ее месячного заработка у Додди Брауна, Энджи пришла к мысли, что жизнь налаживается. Новый детектив-хохма о таинственном, но регулярно избиении жителей одного замка неизвестным дался ей также легко. Члены высокородной семьи и их гости подозревали друг друга и прислугу в расправе и чуть не довели дело до массового мордобоя. Виновником же оказался шут-карлик, оскорбленный публичной насмешкой и решивший по-своему, по очереди свести счеты с обидчиками.
Следующая успешно проданная история создала Энджи собственный фан-клуб. В небольшой шотландской лавочке в XV веке регулярно стала пропадать выручка. Когда хозяева, семья из отца из трех сыновей-крепышей, устроила круглосуточные дежурства с целью поймать злоумышленника, деньги начали пропадать еще сильнее. Все кончилось бы плохо, не спустись к ним однажды мать, которую начала в то время мучить бессонница. Она обнаружила, что ее дети и муж - лунатики. Во сне они ходили и перекладывали торговые барыши, о чем, конечно, не помнили на утро.
Рассказ приняли на ура! Энджи начала получать письма от читателей и поклонников. Хвалили интересные сюжеты, легкость стиля. Энджи было приятно. Один только странный отзыв, якобы человек слышал эту историю раньше от своей бабушки, удивил ее, но быстро выцвел из памяти. Она думала только об одном: почему ей раньше не пришло на ум что-то написать. Сколько лет она мучилась, каждый день таскаясь в контору, где правил самодур, просиживая лучшее время жизни за мертвыми цифрами и отчетами, не зная о своем таланте - приносить одновременно радость и пищу для размышления людям.
Когда опубликовали ее новый рассказ об исчезновении людей (гостей и прислуги) в замке именитого баронета, Энджи поступило предложение сотрудничать из крупного издательства "Черная кошка N 13". Ей прислали контракт-заказ на создание в течение года трех детективных романов, действие которых разворачивалось бы в эпоху Средневековья. Читательской аудиторией этого издательства были в основном мужчины, поэтому одним из условий контракта являлась реалистичность и подробность описания сцен преступления, в том числе их орудий.
Первый роман Энджи был о странной гибели посетителей брадобрея. Шесть клиентов кудесника усов и бакенбард отправились на тот свет спустя сутки или пару дней после визита к нему. Расследование запутанной истории велось долго, но увлекательно. Брадобрей чудом избежал виселицы. Дознаватель в последний момент выяснил, что ученик-подмастерье брал духи для освежения после бритья у местного парфюмера, помощником которого работал человек, чью любимую один из погибших когда-то обесчестил. Месть была осуществлена с помощью летучего яда, смертельного при попадании в кровь через мини-порезы на коже. Помощник добавлял его в духи. Его обидчик дважды переносил визит к брадобрею, оттого вышло много случайных жертв.
Роман издали вместе со сборником рассказов Энджи. Тираж моментально смели с полок.
- Нужно использовать такой ажиотажный спрос, - сказал ей главный редактор. - Работайте над вторым романом, но не бросайте писать и рассказы. Мы включим их в переиздание первой книги. Одно условие: теперь это должны быть детективы про наших современников.
- Легко! - с улыбочкой сказала Энджи. Пока она слушала редактора, в голове ее проскочила шальная мысль: "Первый. Директор бухгалтерской конторы погибает от рук неизвестного. Никаких улик и куча подозреваемых: многие желали ему смерти. Второй. Накануне свадьбы исчезает жених. Тело с цветком незабудки обнаруживают за несколько десятков миль от города".
- Убить Додди Брауна! - выскочило из-под пальцев Энджи, но затем она остановилась. В детективе преступников обычно ловят, это закон жанра, а ей хотелось остаться безнаказанной, отомстить на страницах книги, но остаться не пойманной. - К черту! Я придумаю, как прикончить тебя позже. Чаки, Чаки, Чаки... Нож судьбы сверкнул во мраке.
На новом листе она напечатала:
- Помнишь, Додди, девушку, которую ты обидел? Где тебе упомнить, их было слишком много.
- Молись, Эдвард, чувства - это не старые мячики для гольфа. Когда их выбрасывают на помойку, они могут дать сдачи.
И дальше заглавными буквами: НАСТАЛ ЧАС РАСПЛАТЫ.
"Будет затравка для воображения", - Энджи вытащила листок, полюбовалась и убрала его в стол.
Вдохновение унесло ее вперед на несколько страниц другого рассказа о драме, разыгравшейся в стенах мотеля-забегаловки "РестАйлэнд" в Айдахо, - убийстве солидного заезжего адвоката Пита Ненгри. Вид покойника наводил на мысль о смерти от испуга, но для верности кто-то пустил ему пулю в лоб. Издательство выпустило этот рассказ "Покойся с миром" отдельно в тонкой мягкой обложке. Энджи становилась серийным писателем, или убийцей?
Неделю спустя, Энджи уже заканчивала новый рассказ, по электронной почте пришло письмо, которое изрядно позабавило ее. Владелец мотеля из Покателло сначала гневно интересовался, какое она имела право обозвать в своем рассказе его заведение забегаловкой, а потом благодарил за то, что теперь у него отбоя не было от клиентов, интересующихся подробностями этой истории. Как она узнала о том, что случилось у них год назад, находясь за несколько тысяч миль, да еще в подробностях, которые не знали шериф, спрашивал он в конце письма?
"Меня начинают разыгрывать, - хмыкнула Энджи и продолжила печатать строчки об ограблении банка в Иллинойсе, - так вот она какая, популярность".
- Чаки, чаки, чаки - сторожа покусали свои же собаки, - бормотала она, описывая остроумную кражу драгоценностей и картин из дома потомка английского лорда в Веллингтоне. Треснул телефонный звонок и тотчас же переключился в режим автоответчика.
- Привет! Это Энджи Блэк? Я хочу сказать, я знаю, это квартира Энджи, но я ищу свою подругу. Мы давно не виделись. Меня зовут Майя Хопкинс. Если это имя что-нибудь говорит...
Энджи бросилась к трубке.
- Майя, привет! Как ты? Не виделись целую вечность! Ты не представляешь, как я рада тебя слышать.
- Энджи! - трубка взвизгнула. - Берт подыскал здесь уютный домик - на старости лет его потянуло к корням. Я сказала, сама посмотрю, оставила его с детьми и рванула сюда. Как хорошо, что я тебя застала. Как у тебя дела?
- Неплохо. Потеряла работу, меня бросил парень, с которым я надеялась прожить до конца дней своих, радуясь детям и внукам, но зато я, кажется, стала неплохим писателем. Мои детективные истории имеют успех.
- Обалдеть! Подаришь книгу? Чур, с автографом!
- О чем речь? Когда встречаемся?
- Я заеду за тобой в пятницу. Посмотришь мои хоромы, посоветуешь по интерьеру.
- О'кэй.
Энджи, насвистывая, с улыбкой на лице допечатала про самоубийство баронета Вальдерурга, уличенного в организации ограбления своего великосветского приятеля, заправила новый лист бумаги и забормотала:
- Чаки-Чаки-Чаки - слышны крики, не видно драки.
Она подумала о Майе и представила, как приехавшая из-за рубежа, новая хозяйка старинного замка приглашает к себе на уик-энд подругу. Об этом не знает агент, продавший ей дом, и его приятели, которые решили воспользоваться одиночеством дамочки, имеющей при себе большие деньги. Спутав подруг, они думают, что заперли хозяйку в другой части дома, и могут спокойно разобраться с ее багажом. Но встречаются лицом к лицу... Подруга слышит крики, дергает ручку двери, но ничем не может помочь.
Энджи отвлек звонок в дверь. Она глянула на часы: для репортера, что собирался взять у нее интервью, рановато.
- Мне необходимо видеть Энджи Блэк, - солидный мужчина в куртке нараспашку взмахнул перед ее носом жетоном, - инспектор Готсби, полиция Нью-Йорка.
***
- Откуда вы берете сюжеты для своих книг? - импозантный инспектор расположился в самом темном углу гостиной.
- Не знаю, - Энджи пожала плечами, - это вдохновение. Они просто приходят ко мне в голову.
- У вас много почитателей. Вы состоите в переписке?
- В постоянной - нет. Так, отвечаю на благодарные отзывы.
- Видите ли, - инспектор нахмурился, - по вашим сюжетам начали происходить настоящие преступления.
- Какой-то маньяк? - подняла брови Энджи.
- Трудно сказать. Каждая ваша история по-своему уникальна, преступления происходят в разных местах, способы их совершения отличаются. Думаю, никакому маньяку не под силу этого повторить. К тому же, двоих преступников мы уже поймали - по вашим же описаниям.
- Вы уверены, что можно на них полагаться? - сарказму Энджи не было предела.
- Согласен, странно, - кивнул инспектор Готсби, - однако это работает. Задержанные дали признательные показания. Забавно, но они не читали ваши книги.
- Вы имеете в виду, что у меня есть сверхъестественные способности? Ощущать готовящиеся преступления? - Энджи представила, какие перед ней открываются перспективы.
- Пока ничего не берусь утверждать. Мы проверили, прошлые ваши рассказы также совпадают с реальными обстоятельствами. Возможно, вы читали раньше газеты, где-то бываете, слышите эти истории, даже не замечая этого, но в подсознании они укрепляются и затем изливаются на бумагу.
Энджи ошарашенно молчала.
- Не редкость, когда люди слышат или читают в криминальных новостях истории, а потом выдают себя за первоисточник.
Фактически инспектор уличал ее в плагиате, но Энджи прикусила язык: хотя она никогда не читала и не смотрела в такие колонки в газетах, и даже не проглядывала старинные детективы, ситуация перестала казаться ей забавной.
- Вы в курсе, что ваш бывший босс разорен, а экс-бой-френд отменил свадьбу?
- Нет, - Энджи сильно удивилась
- Оба они сильно напуганы и твердят, что виноваты перед вами.
- Надо же! Что их так напугало?
- Додди Браун получил несколько сообщений с угрозами в свой адрес, потом его партнеры вышли из совместного бизнеса, а буквально на следующий день главный клиент отказался с ним сотрудничать. Эдвард уверяет, что его похищали и продержали несколько часов в пещере с завязанными глазами и стянутыми веревкой руками.
- Бог мой! - Энджи плохо скрывала радость: все-таки возмездие десницей всевышнего приятно.
- У вас есть идеи, кто бы это мог сделать?
- Понятия не имею. Звучит как сказка о божественном промысле.
- Ну-ну, - покачал головой инспектор, - вообще, они до сих пор не могут отойти от шока. Ну да ладно. Будем разбираться со всеми этими странностями. А вас я попрошу пока далеко от дома не отлучаться. Во имя вашей же безопасности.
- Я обещала на выходных навестить подругу, - вспомнила Энджи.
- Где она живет?
- В пригороде.
- Можно, - подумав, сказал инспектор. - На всякий случай оставьте мне ее адрес.
Он уже направился к двери, но развернулся и еще раз оглядел комнату.
- А вы разве печатаете на машинке?
- Да.
- Но у вас есть компьютер?
Энджи кивнула.
- Зачем тогда? Так старомодно? Исправить ведь что-то трудно.
- Как сказал один русский: "Рукописи не горят". А пишу я начисто.
- Это же не рукопись.
- У каждой машинке свой почерк, значит, рукопись.
Инспектор несогласно хмыкнул, простился и вышел из квартиры.
Энджи села за машинку. Посмотрела на белый лист и забормотала:
- Чаки, чаки, чаки - шерифа съели раки.
Одним махом она написала историю о том, как посреди бела дня на людной улице шерифа затолкали в машину, и нашли уже бездыханным, прибитым течением реки к водостоку на окраине города. Похитителем и палачом оказался сбежавший из тюрьмы бандит, которого шериф несколько лет назад засадил за решетку.
Закончив, Энджи задумалась над словами инспектора о странных совпадениях ее рассказов с реальностью.
- Чаки, чаки, чаки - забудь про эти враки, - вдруг набили ее пальцы на новом листе бумаги.
Энджи долго с непониманием смотрела на эту строчку. Потом встала и подошла к зеркалу. Глаза показались ей немного странными: чужими. Вернулась к пишущей машинке.
- Что со мной? - напечатала она на бумаге и сама же ответила:
- Все хорошо.
- Даже то, что я разговариваю сама с собой?
- Не с собой.
Энджи вздрогнула, но напечатала:
- А с кем?
- Ты знаешь, - выстучали ее пальцы.
"Боже, я сошла с ума. Что я делаю?" - пронеслось в голове Энджи, ее руки продолжали двигаться, клавиши стучали:
- Кто ты?
И снова, она готова была поклясться, пальцы сделали это сами:
- Чаки, чаки, чаки...
Энджи резко откатилась на стуле от стола. "Ты немного увлеклась, вот и всё. Надо попить чай с мелиссой и подремать".
Вечером другого дня, когда Энджи принимала душ, в новостях объявили о страшной находке на окраине Нью-Йорка - убитом и сброшенном в реку инспекторе местной полиции Готсби. Свидетели, последние, кто застал его живым, показали, что он уехал в машине с какими-то молодчиками.
Энджи, подавляя жгучее желание засесть за пишущую машинку и распирающие уши новые сюжеты, решила взять тайм-аут и на выходных не писать ни строчки. Переутомление - решила она, ведь всего за два месяца она закончила роман и десяток рассказов, еще два разрабатывались, а одному для завершения не хватало только финала, и голова ее шумела сотней других сюжетов. Развеешься на воздухе, сменишь обстановку, пообщаешься с подругой - и все вернется в норму.
Майя, как и обещала, заехала за Энджи в пятницу в начале шестого на прокатном "Рэндж Ровере". Ехали легко и приятно. Энджи на миг представила, что каждую неделю совершает такие загородные прогулки. К концу пути ей даже начало казаться, что этим маршрутом она раньше ездила, только не могла вспомнить, куда и зачем.
День склонился к закату, когда они добрались до места. Дом-замок в надвигающихся сумерках выглядел особенно значительно, правда, почему-то усилил впечатление, что Энджи здесь уже была. Майя показала первый этаж: хозяева оставили мебель и убранство, и обстановка внушала мысль о процветающей, идущей в ногу со временем аристократии.
- Не знаю, стоит ли здесь кардинально что-то менять, - сказала Майя. - Конечно, сильно непривычно, но, по-моему, довольно мило.
- О да! - подтвердила Энджи, с некоторым беспокойством разглядывая стены и пол. "Возможно, сейчас в моде такая отделка замков. Наверное, видела нечто похожее по телевизору", - подумала она.
- Пойдем в гостевую комнату, переоденешься, умоешься с дороги, потом спустимся, пообедаем.
В комнате у Энджи вдруг закружилась голова. Майя помогла ей лечь на диван.
- Схожу за аптечкой. В машине должны быть нашатырь и средство от головной боли, - она вышла. Спустя минуту, словно от сквозняка, за ней захлопнулась дверь. И почти тут же Энджи услыхала, как ее заперли на ключ. Она приподнялась с кровати. В зеркале напротив отражалась дверь и тогда, увидев позолоченную ручку со змейками-виньетками, Энджи все поняла, и ей сделалось совсем дурно: она оказалась заложницей своего же кошмара.
- Я не завершала этот рассказ, - прошептала она, - он не может сбыться. На помощь, Чаки! Исправь финал!
Громкий вскрик Майи за дверью заставил Энджи съежиться на кровати и вжаться в стену.
- Чаки, чаки, чаки, - с надеждой твердила она.
А в соседней комнате уже завязалась потасовка. Падала мебель, слышны были грубые мужские голоса и отчаянные вопли Майи: - Энджи!
Задергалась ручка двери.
- Чаки, чаки, чаки - свидетели нам нафиг, - Энджи била дрожь. Как в забытьи, она увидела себя, печатающую на машинке: "Чаки, чаки, чаки - конец писаке", и свалилась на пол без чувств...
***
- Ричард Хок, - главврач Энтони Блэйз оторвался от бумаг и посмотрел в крепкий затылок кандидата-великана - тот изучал развешенные по стенам кабинета инструкции и правила и не обернулся, лишь шевельнул выступающими на шее желваками. - Что ж, ваш послужной список и референции более чем отличные! Я думаю, мы сработаемся.
Ричард Хок также, не оборачиваясь, кивнул.
- Около каждой палаты, - рассказывал главврач после, в больничном коридоре, - информационная табличка. Обычные данные: имя, возраст пациента, диагноз. Но есть и специфика: рекомендации, что запрещено в их присутствии делать. Например, пациент Гарсия Монди. Никогда не поворачивайтесь к нему спиной. Алан Гриз - не трогайте при нем пуговиц и, вообще, не оправляйте форму. Энджи Блэк - тут вам будет проще: просто не заводите с ней разговоры о литературе.
Ричард Хок снова молчаливо и внушительно кивнул.
- Что ж, приступайте, - сказал главврач и пожал великану руку.
Ричард Хок смотрел вслед уходящему по коридору главврачу. Когда шаги стихли, он выбрал ключ с большой связки, висевшей у него на поясе, и поднес его к замочной скважине в двери палаты.
Энджи, постаревшая и словно увядшая, сидела на краешке койки и смотрела в пол. Когда дверь отворилась, она не сменила позу. Но неподвижность и долгое молчание незнакомца привлекли ее внимание.
Когда Энджи взглянула на него, у нее вырвался радостный стон, лицо посветлело, а глаза сделались живыми, как прежде.
- Чаки, - выдохнула Энджи и расцвела улыбкой.
Ей протянули чистые листы бумаги и шариковую ручку...