Когда ему, наконец, приклеили глаза и он впервые увидел себя, то сам себе он не понравился. Тело было плоским как блин и коротким. Уши, судя по всему, были великоваты, потому что их было тяжело носить на голове. Нос напоминал тряпочную круглую пуговицу, а рот и вовсе забыли сделать.
Да, - подумал он. - Картинка...
Сами глаза у него тоже получились нестандартные: один смотрел вверх, другой - вправо. Ну, так приклеилось. Хорошо хоть он этого не видел. Правда, было неясное ощущение, что если прищуришь один глаз, то видишь потолок, а если другой - то почему-то стену. Но он не придал этому значения. Мало ли что в мире происходит...
Вот что совсем ему не понравилось, так это маленькая беленькая тряпочка, вшитая почему-то сзади. Как же, наверное, это некрасиво, - время от времени вздыхал он. Мало того, что там было написано " Made in China", так ещё и стояло совершенно неприличное, с его точки зрения, имя "Пупа".
Ну скажите, а вам бы понравилось, если б у вас сзади был пришит носовой платок с вашим именем ? Пупа также очень беспокоился и по поводу непонятных значков на этой тряпочке. Что означает, например, перечёркнутый тазик ? Что он, Пупа, не тазик ? Не купать в тазике? А где же тогда?
Откуда ему было знать, что люди даже детям в роддомах вешают такие маленькие бирки. А папы с мамами их потом снимают и вместо номерка придумывают имя.
***
Папы и мамы...
Пупа долго смотрел своими разными глазами на соседние полки, где лежало много его плюшевых собратьев ( ну, почти как в роддоме ) и пытался себе представить, какие же они бывают - папы и мамы.
Ведь у всех должны быть папы и мамы. Так не бывает, когда нет папы и мамы, - очень озабоченно думал он.- Более того, даже не бывает папы без мамы. Или мамы без папы.- Он не знал, откуда он это знал.
Пупа был философом по натуре и ему очень нравилось мыслить глубоко. Дожидаясь своей участи на складе, он целыми часами строил глубокие умозаключения...
... У всего в мире есть что-то или кто-то, из-за чего Оно и появляется на свет. Ничто и никто не появляется из ничего. Пупе очень нравилось, как логично всё выходило.
Когда что-то или кто-то появляется на свет,- рассуждал он дальше,- то это означает, что ещё до того, как ОНО появляется, что-то или кто-то решило это сделать. Вот и он, Пупа, появился так же : кто-то решил - и что-то его сделало...
Он помнил, как кто-то его рисовал, и в начале он был только на бумаге. От той поры у него остались плоские впечатления. Потом его кроили. С ужасом вспоминал Пупа огромные ножницы, которые то клацали, то жевали что-то вокруг него. Потом кто-то больно шил его острой иголкой и бесцеремонно пихал вовнутрь вату, от чего Пупа стал толстеньким и обаятельным. Но сколько при этом он пережил неудобств и натерпелся
страха !
Да...- очень глубоко подумал он. - Всё в мире рождается в муках. Наверное, это важно папам и мамам. Ведь ценится только то, что даётся с трудом. Значит, я очень ценный ?
Он ещё не умел чувствовать. Он умел только думать. Оно так всегда и бывает : если начинаешь думать, то уже ничего не чувствуешь. А если вдруг чувствуешь, то никак не думается.
Но Пупа этого ещё не знал. Он решил заснуть, но обнаружил, что его замечательные
( как он думал ) глазки не умеют закрываться.
Если бы Пупа умел чувствовать, он бы, конечно, расстроился. Но он просто отвернулся к стене, чтобы было хоть немножко темнее и можно было поспать.
Может быть, ему было бы легче, если бы он узнал, что и люди частенько по ночам так делают.
Только они иногда при этом умеют ещё тихо плакать...
***
Каждое утро кто-то приходил на склад, где жил Пупа. Ему не было видно, кого и как складывают в разные большие коробки.
Вот так неожиданно кто-то приходит в вашу жизнь и всё меняет. А вы думали она - жизнь - всегда такая и будет ? Но так Пупа ещё не умел размышлять.
Он только приготовился глубоко порассуждать о том, что кто-нибудь всегда что-нибудь куда-нибудь складывает, чтобы потом достать, - как вдруг его что-то подняло в воздух, сунуло в полиэтиленовый пакет и бросило в красивую коробку.
Но Пупа если уж начинал рассуждать, то всегда делал это до конца. Чтобы самому себе можно было сказать : "Всё. Теперь понятно".
Ну, почему в пакет - ясно. Это как халат у людей, чтобы не запачкаться, - рассуждал он. - Коробка ? Тоже понятно и, кстати, очень даже приятно : у каждого должна быть своя коробка. Без коробки - не жизнь, - ещё глубже подумал Пупа.
Но вот почему БРОСИЛИ ? - тут он задумался надолго и глубоко. - Бросают, ведь, когда ты уже не нужен никому или тебя разлюбили. Или когда хотят от тебя избавиться. Но если тебя ещё никто не любил, как можно разлюбить ?
Впрочем ,- решил Пупа, - вот как раз и можно бросить, потому что не любили.
Если сказать откровенно, его судьба висела на волоске. Пупа же не знал, что бывают коробки с надписью "БРАК" для тех, у кого хоть что-то не так, как у всех. Он не подозревал, что люди не понимают и не поощряют нестандартность.
Что у людей тоже есть свои коробки с надписями, куда бросают всех тех, у кого глаза разные. Или, точнее, смотрят на мир по-разному. По-другому.
Судьба Пупы буквально была в руках того, кто бросил его в коробку. Но то были добрые руки. И бросили они Пупу, оказывается, только потому, что хотели быстро его спрятать. От других, более строгих рук. Спрятать, чтобы спасти.
Вот этого Пупа никак не мог даже предположить: бросают иногда для того, чтобы спасти.
***
В коробке было очень темно и можно было спать с открытыми глазами. Но Пупа давно выспался и теперь решил глубоко поразмышлять.
У каждого должна быть такая коробка ! В сущности, у каждого и есть своя коробка. Конечно, коробки должны быть разные. Чтобы было понятно, кто внутри, - Пупе очень нравилось, когда у него получалось так сразу глубоко начать думать.
Коробку тряхнуло, и Пупа понял, что они поехали. Да...- тут же озадачился он. - Вообще-то, неплохо бы в каждой коробке окошечко сделать. А то получится, что весь мир в коробке. Ну, в смысле, что ничего больше и нету. Но это же, наверное, не весь мир ? - у Пупы явно шло глубинное мышление... Он оглядел свою коробочку. Хорошая, чистая, сухая. Вкусно пахнет, но...Но так хочется посмотреть, а что там, снаружи ? Может быть, там какие-нибудь необыкновенные коробки ? Или просто одна, но очень большая на всех ? И тогда выходит, что каждая коробочка тоже живёт в ещё большей коробочке ?
Как сложно устроена жизнь... Всё находится внутри чего-то. Ничего само по себе нигде не находится.
Пупа хотел ещё немножко подумать, но незаметно уснул. Так всегда бывает, когда коробочка, в которой ты едешь, мягко покачивается...
***
- А с этим что делать ?- на Пупу строго смотрели Четыре Глаза ( ну не видел Пупа никогда людей в очках ! ).
Но спрашивают-то точно про него ! Персонально спрашивают: что с ним делать ?
Как это "что" ? - Пупа аж задохнулся. - Со мной можно играть... Ещё со мной можно дружить... Со мной очень даже можно дружить...- с каким-то непонятным для него ощущением опасности продолжал думать он.
Но Четыре Глаза ещё более строго спросили :
- Кто это вообще ?!
Я - Пупа. Самый лучший на свете, - собирался уже было просто и деликатно представиться он, как Четыре Глаза совершенно нетактично сорвали с него полиэтиленовый мешочек и заглянули в... ну, туда, где была вшита тряпочка "Made in China".
Может быть, - тоскливо подумал Пупа, - со мной уже играют ?
Но Четыре Глаза и не думали играть. Они пренебрежительно поразглядывали Пупу ещё чуть-чуть, после чего спросили :
- Брак, что ли ?
Несмотря на всю свою тактичность, Пупа подумал : Н-да. Четыре глаза ума-то не добавляют. Разве брак положили бы в такую красивую коробочку ? (Он же был ещё очень маленьким и не знал, что в жизни чего только не бывает ).
- Для брака существуют совсем, знаете ли, другие коробочки ! Такие мерзкие железные ящики, в которые бросают всё, что не нужно. Не дай Бог кончить жизнь в таком ящике. - Пупа был ещё и очень последовательным философом. Его ничто не могло остановить. Даже вися вниз головой, он думал всё глубже.
В сущности, в коробке рождаешься, в коробке живёшь и заканчиваешь свою жизнь тоже в коробке. Вот, пожалуй, последняя коробка - самая гадкая. Н-да, - закончил Пупа думать. - Какой бы красивой она не была.
Он даже не подозревал, как был близок к истине...
***
- Ой, - сказал вдруг откуда-то снизу тоненький и нежный голосок. - Ой, какой же ты миленький !
И Пупу повернули вверх головой.
И вы тоже весьма недурны, - хотел было сказать он двум бархатным и огромным, как хризантемы, глазам. Но не успел, потому что Бархатные Глазки схватили его за обе лапки и прижали к своей груди.
Сначала Пупа очень неглубоко подумал : извините, а как дышать-то ? Но затем насторожился, потому что впервые в своей плюшевой жизни ему стало тепло.
Да нет ! Не тепло. Пупа никак не мог обдумать это ощущение. Мягко ? Уютно ? Приятно?
Он уже решил отложить мысль до более удобного случая, как вдруг у него внутри что-то стукнуло. Не сильно, а так... Мягко, чуть-чуть. Тук. И потом ещё раз : тук - тук. И какие-то такие мысли вдруг понеслись у Пупы, что никакое глубокое мышление не могло за ними успеть. Тем более - объяснить !
Он посмотрел в эти Бархатные Глазки и уже ничего больше не смог подумать. Ни-че-го.
ПОТОМУ ЧТО ТЕПЕРЬ ОН ЧУВСТВОВАЛ.
Потому что теперь у него внутри билось плюшевое сердце. Потому что теперь это плюшевое сердце принадлежало Бархатным Глазкам. Потому что теперь...эх, да что тут говорить. Даже думать не хочется, так это хорошо...
***
Пупа прожил долгую и замечательную жизнь. Бархатные Глазки никогда и нигде с ним не расставались. Они вместе играли, ели, ездили в другие города и страны. У Пупы была своя кроватка, своё маленькое кресло и даже много всякой красивой одежды. Всё это сделали Бархатные Глазки.
Иногда Пупа подолгу смотрел ночью на спящие Бархатные Глазки и чувствовал. Теперь он думал только о том, сколько ещё осталось часов до утра, когда Бархатные Глазки проснутся и скажут : "Здравствуй, Пупа !"
И они будут снова дружить. А ещё Пупа думал о том, что эти Бархатные Глазки - лучшие на свете.
Теперь Пупа не мог, не умел оставаться один. Он даже не видел никакого смысла в глубоком мышлении. Когда Бархатные Глазки куда-нибудь надолго уходили, Пупа слышал, как его плюшевое сердце начинало стучать тише. Потом оно останавливалось вовсе, и вот тогда Пупа снова начинал глубоко думать.
Он думал о том, что все коробочки на свете, даже самые большие и красивые, не нужны вовсе и ничего не стоят, если нет рядом этих Бархатных Глаз. Пупа тихо сидел в углу, вздыхал и чувствовал, что его плюшевое сердце сжимается и становится всё меньше.
Он думал о том, что когда у людей нет вот таких Бархатных Глаз, то тогда им и важны их коробочки. Потому что когда есть Бархатные Глазки, тогда как же что-то может быть важнее их ?
Нет...- думал Пупа. - Заберите все мои коробочки, даже кроватки, снимите с меня все бантики и ленточки, но только пусть каждое утро Бархатные Глазки берут меня в руки и говорят : "Здравствуй, Пупа !"
И всё. Всё, всё, всё.
И не говорите мне больше ничего. Я всё равно ничего не слышу.
Потому что моё плюшевое сердце чувствует : идут Бархатные Глазки!