Аннотация: *** "Второе пророчество-2". Рабочее название романа "Сердце волка" 1 глава
Часть первая
Орден Хранителей
Глава 1
Я проснулась внезапно, разбуженная безотчетным чувством тревоги. Приподнялась на локте, вглядываясь в окно, полускрытое легкой шторой из органзы. Темно, тихо. Электронные часы на тумбочке возле кровати показывают два часа пополуночи. Циферблат светится синеватым неоном, бросая отблеск на лицо безмятежно спящего рядом со мной Вадима - распростершегося на животе, уткнувшись носом в подушку. Мой супруг не издает ни звука, только размеренно приподнимаются и опускаются широкие плечи, рефлекторно подрагивают могучие мускулы. А каким беззащитным он выглядит во сне! Длинные черные волосы - рассыпавшиеся по шелковой наволочке, изящно очерченное ухо - проглядывающее между прядями, мощная шея, по-детски умильная ложбинка между литыми лопатками... И как же обманчива эта мнимая беззащитность! Интересно, что ему сейчас снится? Не стоит заблуждаться, отнюдь не зайчики и цветочки, или еще что-нибудь столь же мирное. Полагаю, во сне мой благоверный смакует очередное убийство, а точнее - ночную охоту на какого-нибудь припозднившегося прохожего, неблагоразумно задержавшегося на улицах Пешта ... Ох, с каким удовольствием я полоснула бы сейчас ножом по этой открытой шее, или погрузила тонкий стилет в это красивое ухо... Порази меня стрела Аримана, но я искренне ненавижу своего красавца мужа, смертельно его ненавижу!
- Не вмешивайся в дела моего чалада , совершенно тебя не касающиеся! - холодно посоветовал муж, выслушав мои обличительные упреки, относящиеся к их жестоким ночным забавам. - Не могу же я распустить своих воинов, позволить им скучать и терять боевую форму. Да и что значат теперь жизни нескольких никчемных людишек, если на нас надвигается настоящая война? Пойми, скоро счет погибшим пойдет на сотни, а возможно, - тут он выразительно пошевелил бровями, глядя на меня поверх развернутой газеты, от чтения которой я его отвлекла, - и на тысячи. Естественно, в том случае, если ты не сможешь предотвратить грядущую катастрофу... - сей знаменательный разговор произошел несколько дней назад, за завтраком. Вадим расслабленно восседал во главе стола, забросив ноги на пустой соседний стул. Полы небрежно завязанного халата распахнулись, обнажая его гладкие, смуглые икры. На правой ноге оборотня красовался внушительного размера синяк. Вторая подобная отметина, почти уже сошедшая, смутно угадывалась на его правой скуле. Нескромные следы бурных ночных развлечений. Помнится, вчера он заявился домой поздно, в сопровождении нескольких охранников-сообщников, принеся с собой запах свежей крови и будоражащую атмосферу успешно выплеснутого адреналина. А потом они еще долго не могли успокоиться - возбужденно хохотали в гостиной, дымили сигарами и пили его любимый коньяк "Араспел". Причем, не просто напивались в свое удовольствие, а провозглашая пафосные тосты на тему грядущего завоевания мирового господства и звучно чокаясь бокалами. Приторный табачный запах и победный звон хрусталя настиг меня даже в спальне, расположенной на втором этаже особняка. Я раздраженно накрыла голову подушкой, скрежеща зубами от бессильного гнева. Все его увлечения казались мне совершенно ненормальными и поистине омерзительными. Все, а особенно - это...
- Уж лучше бы ты по бабам ходил! - неприязненно процедила я, кромсая серебряной вилкой ни в чем не повинный омлет.
- Чего? - Вадим отбросил газету и громко рассмеялся. - Провоцируешь меня на супружескую неверность, дорогая?
- Не впервой, от меня - не убудет! - небрежно махнула рукой я, намекая на события дней прошедших, навсегда запечатлившиеся в моей памяти.
- Ай-яй-яй, - с деланой укоризной покачал головой супруг. - Умоляю, пожалей нашу едва реанимированную любовь, дорогая! - несмотря на шутливый тон, его глаза оставались совершенно серьезными, призывая меня поостеречься и благоразумно не выходить за рамки нашей постановочной семейной идилии.
- Ну еще бы, опять мне за нас обоих отдуваться придется, ведь кто-кто, а ты на жалость точно не способен! - злорадно усмехнулась я, адресуя оборотню пылающий негодованием взгляд. - Ты же никогда никого не жалел и никому не помогал. Ни своей сестре Людвиге, ни новорожденной мне... Нет, это же уму не постижимо - меня спас человек. Совершенно чужой мне человек, впоследствии - посвятивший долгие годы моему воспитанию, бекорыстно назвавшийся моим дедом!
- Откуда ты это узнала? - насторожился Вадим, отставляя недопитую чашку с кофе.
- От убиенного тобой господина Шухермана, - язвительно напомнила я.
- А-а-а, от того старого еврея, душеприказчика почившего в бозе Льва Казимировича, - Вадим потянулся и шумно зевнул. - Брось, дорогая, нашла о ком печалиться. И поделом ему. Евреи - на редкость зловредный народ, они кого угодно до ручки доведут. Смотри, у них ведь даже каменная стена - и та плачет!.. - он ухмыльнулся. - Не понимаю, откуда в тебе так много глупого милосердия? Ведь случись с нами что-то плохое, по нам вообще никто не заплачет...
"Ага, особенно по тебе! - подумала я, вставая из-за стола и подходя к окну. - Ибо жизнь - неизменно справедлива: что посеешь, то и пожнешь, дорогой. У тебя нет ни стыда, ни совести - вообще ничего лишнего, мешающего активно перекраивать этот мир в свое удовольствие, по своим меркам. К тому же, ты ведь никогда никого по-настоящему не любил, так почему же удивляешь, если все вокруг испытывают к тебе ярую антипатию. Извини, забыла, почти все - за исключением нескольких твоих дружков-подельников, униженно пресмыкающихся перед своим предводителем. Шакалы, шавки - вот кто они по сути, а часто - и по облику. Ликантропы - не люди и не звери, существа, не ведающие ни стыда ни раскаяния. Результат жестокого эксперимента одного сумасшедщего нацистского доктора, подвизавшегося в концлагерях. Но почему-то, мне вас отнюдь не жалко. Ибо приобретя бессмертие, вы начисто утратили духовность, отвергли все законы - как божеские так и человеческие, и начали жить по какой-то чудовищной пародии на кодекс чести, придуманной вами самими. А мне приходится вас терпеть, ибо - как ни парадоксально это звучит, я временно в вас нуждаюсь. Поэтому и молчу, поэтому и улыбаюсь периодически вымученной улыбкой. Дабы вы, дорогие мои чудовища, ничего не заподозрили. А куда мне деваться? Ведь правду говорят: с волками жить - по волчьи выть. А выть и в самом деле хочется, ох, как хочется... - я вцепилась ногтями в тюлевую гардину и до крови прикусила нижнюю губу, чтобы не разрыдаться в голос. Спиной ощущала устремленный на меня взгляд мужа - сверлящий, недоверчивый. Вот и не стала себя выдавать. А мысли, между тем, шли по наезженной, уже ставшей привычной колее: - Что же касается нашей любви, якобы реанимированной, то она не имеет ничего обшего с настоящим живым чувством. Не любовь - а насильственно поднятый из могилы зомби, вот что она такое! Трепыхается, ходит, стонет - но не дышит и не живет. Пакость, а не любовь, зиждущаяся на моем притворстве и его потворстве. И не знаю даже, верит ли Вадим в мою фальшивую искренность? Хотя нет, не верит наверное, ведь он же не дурак. Не верит даже с учетом того, как послушно исполняю я свои супружеские обязанности. По принципу: если невозможно иметь то, что любишь, то приходится любить то, что имеешь. Впрочем, я и сама уже перестала понимать, где заканчивается любовь и начинается ненависть... Думаю, грань между ними чрезвычайно тонка и почти не уловима. И моя душа ежедневно колеблется между ними, словно неустойчивый маятник, ввергая меня в грусть и сомнения. Любовь - это не радость, это груз - отягощающий душу, лишающий ее полета. И только ненависть дает нам истинную свободу - словно наркотик, притупляя угрызения совести и заглушая вопли истерзанного сознания..."
- Эй, - озабоченный моим затянувшимся молчанием, Вадим поднялся со стула, подошел и вопросительно тронул меня за плечо, - ты о чем там пригорюнилась? Ну не печалься, малышка, ведь через пару недель я закончу все приготовления и мы отправимся на поиски потайной швабской базы. Потерпи, уже немного ждать осталось!
Ждать... Хм, как много в этом слове для сердца женского слилось, как много в нем отозвалось!.. Позволю себе немного перефразировать строчки великого классика. А если честно, то кажется - я вполне уже привыкла ждать и терпеть. Прошел почти месяц с того самого дня, как я рассталась с Рейном. С тех пор я ничего о нем не слышала. Воин дождя будто под воду канул, ничем о себе не напоминая. Словно и не было его в моей жизни. И я ничего с этим поделать не могла. Мне оставалось лишь ждать и терпеть. Ждать и терпеть...
Так незаметно завершился февраль, постепенно перетекая в март. Слякотная и унылая будапештская зима подошла к концу, в воздухе запахло весной. Набухли почки на вербах в нашем саду, а в просветах между серыми облаками начало мелькать голубое небо - чистое и прозрачное, промытое первым весенним дождем. Закутавшись в теплый плед, я спускалась по ступенькам крыльца и долго бродила по посыпанным песком дорожкам, любуясь пробуждающейся от зимней спячки природой. Зеленой травкой - робко проклевывающейся на прогалинах, золотыми солнечными лучами - самозабвенно купающимися в лужах, вместе с компанией горластых сизокрылых голубей. Хрупкими сиреневыми крокусами - любовно лелеемыми нашим садовником, и талым ручейком - сбегающим по склону искусственной альпийской горки. И дышала, дышала, но все никак не могла надышаться свежими сладкими запахами, ничуть не замутненными прогорклым городским смогом. Спасибо Вадиму хотя бы за это, за то - что привез меня на свою загородную виллу, расположенную восточнее последней окраины Пешта. В тихое и уединенное место, но при этом - удивительно респектабельное и комфортно обустроенное. Его трехэтажная вилла "Ласточка" понравилась мне с первого взгляда. Изящное здание в готическом стиле, украшенное невероятно прекрасными фресками и статуями, оруженное ухоженным садом, с верандами, подогреваемым бассейном, конюшней и гаражом. Древнее католическое аббатство, построенное в пятнадцатом веке, выкупленное Вадимом и бережно отреставрированное, но ни сколько не утратившее ни своего старинного колорита, ни красоты, ни величественности. Обслуживали виллу несколько слуг-людей, лично отобранных моим привередливым мужем и беспрекословно ему повинующихся. Женское население "Ласточки" многочисленностью не отличалось, ибо состояло из меня, главной поварихи - толстой особы, готовящей словно бог и сварливой будто дьявол, да пожилой кастелянши - замкнутой и неразговорчивой. От меня обе местные дамы шарахались как от чумы, всерьез поверив моему шутнику-супругу, по секрету сообщившему им о том, что я - ведьма. По моей просьбе, Вадим отправил предательницу-Галку домой, поэтому разговаривать мне стало не с кем. Приходилось укрываться на конюшне и изливать душу вороному жеребцу Герцогу, единственному живому существу на вилле, проникшемуся ко мне безоговорочной симпатией. Я гладила его по шелковистой гриве, угощала сахаром и, раскрыв потрепанный томик - найденный в библиотеке, зачитывала строки - тронувшие мою душу и сердце. Автор этих стихов пожелал остаться неизвестным, подписавшись лишь инициалами, но это было не важно. Главное, он будто бы для меня писал, или - обо мне...
Как часто мечтаю я в небо взлететь,
Расправить бы крылья - и в полет!
Но видимо, мало только хотеть,
Если всегда невезет...
Повисло крыло, бессильно, как плеть,
К земле придавили грехи.
Жизнь разучила мечтать и петь,
И даже писать стихи.
А небо так рядом, у самых глаз,
Синее синего по-утру.
Рванусь к нему я в последний раз...
А после... Да хоть умру!
Здесь мое здоровье восстановилось, а в душе поселилась тихая печаль и тоска по Рейну. Здесь я привыкла врать и научилась ненавидеть.
И не трудно предположить, что обновление и очищение страдающего женского организма началось с тотального промывания мозгов. Естественно, в исполнении моего хитроумного муженька:
- Самое страшное место в мире, это Антарктида зимой, - выспренно разглагольствовал Вадим, вместе со мной прогуливаясь по садовым дорожкам. Муж заложил руки за спину, а его переносицу прорезала озабочанная морщинка. - Пусть даже она называется южным полюсом планеты. Температура там падает до минус восьмидесяти градусов по Цельсию. А моя волчья шкура хоть и дубленая, но обморозить ее я не хочу, - неуклюже попробовал пошутить он и сам рассмеялся своей шутке.
Я даже не улыбнулась.
- Зато весной там вполне комфортно, особенно для выносливых ликантропов, всего лишь около нуля, - попешно добавил он. - К тому же, в марте льды вокруг арктического побережья начинают утрачивать свою непроходимую монолитность, поэтому я и снаряжаю для нашей экспедиции хорощий ледокол. Способный перевезти большой отряд и нужное нам оборудование, вместе с транспортом.
- Откуда - снаряжаешь? - с любопытством спросила я.
- Из Ушуайи. И имей в виду, что Ушуайя - это название города, а не боевой клич поклонников ушу, - насмешливо прищурился муж. - У меня там давние бизнес-связи. К тому же, Аргентина сейчас близка к техническому дефолту, в экономике там полный раздрай, поэтому порт Ушуайя, в провинции Огненная земля - самое удобное место для того, кто не намерен привлекать к себе излишнее внимание. Да и до Антарктиды оттуда рукой подать... Скоро мы вылетим туда самолетом. Обещаю, тебе там понравится, - Вадим взял меня за руку, ожидая вполне предсказуемой реакции. И я не стала его разочароввать - восхищенно вздохнула и захлопала ресницами, будто в предвкушении грядущего путешествия. Сама же при этом думала совсем о другом:
"Солана Рамирес, - вихрем вертелось у меня в голове, - проживающая в Буэнос-Айресе, столице Аргентины. Я отдала Рейну бумажку с ее адресом. Уж не знаю, как далеко находится столица от порта Ушуайя, но полагаю, что это расстояние не станет для него проблемой. Лишь бы нам там не разминуться... Ха, еще бы понять - какое отношение имеет к фонду Рамиреса и самой Солане мой главный редактор, господин Зимин, так изящно впутавший меня в историю с поездкой в Будапешт? Увы, но окружающие меня тайны множатся буквально в геометрической прогрессии, а я пока ума не приложу - что же мне с ними делать?"
- Честно признаться, я уже давно мечтаю утереть нос шустрому герру Крюгеру, - между тем, продолжал увлеченно откровенничать мой муж. - Сама понимаешь, швабов я ненавижу смертельно, аж до зубовного скрежета. Закономерный итог пребывания в лаборатории доктора Менгеле... Поэтому, вынужденный и фальшивый дуэт с герром Крюгером - напрягал меня чрезвычайно. Пришлось мне его терпеть, дабы заполучить тебя и попутно разжиться некими важными сведениями. К счастью, у меня все получилось, - на красивом лице ликантропа мелькнула самодовольная улыбка. - Но теперь все это в прошлом. Необходимость сотрудничать со швабами уже отпала, отныне - каждый сам за себя. И мне просто не терпиться отомстить за перенесенные унижения, и более того - разобраться в главной тайне проклятых нацистов. В лепешку расшибусь, но узнаю, что за хитроумный паук засел на базе в Антарктиде, и умело дергает за ниточки искуссно сплетенной паутины. Узнаю, доберусь до него и тогда... - Вадим злорадно сжал кулаки, его темные глаза покраснели от прилива крови, вены на шее вздулись. - Тогда я его уничтожу!..
"Жуть какая! - мысленно ужаснулась я, наблюдая за мстительным возбуждением своего супруга. - Да он и точно - зверь! И боюсь, мне его уже не остановить... Уверена, легче организовать концерт Бориса Моисеева в Чечне, чем заставить моего сумасшедшего супруга отказаться от своих кровожадных планов... А может, и не стоит останавливать? Ведь не исключено, что враг моего врага - окажется моим другом..."
- И ты мне в этом поможешь, дорогая! - закончил свою пламенную речь Вадим, выводя меня из задумчивого состояния.
- Э-э-э? - растерянно отреагировала я.
- До настоящего момента все у нас складывается более, чем удачно, - он ласково погладил меня по щеке. - Мои разведчики докладывают, что проклятые швабы все еще не оправились от нанесенного им удара. Все еще искренне оплакивают твою гибель, не догадываясь от обмане. О, конечно, рано или поздно они выяснят, что ты жива и кинутся в погоню, пытаясь наверстать упущенное. Но к тому времени мы будем уже далеко...
"Он все заранее просчитал и спланировал, - думала я, вспоминая, как Рейн рассказывал мне о Вадиме. - Он действительно дьявольски умен, невероятно предусмотрителен и не боится рисковать. Он очень опасен, даже для меня..."
- Не бойся, милая, со мной ты в полной безопасности, - покровительственно улыбнулся ликантроп, словно прочитав мои мысли. - Со мной тебе ничего не угрожает!
"Ага, ничего. Пожалуй - кроме тебя самого!" - напомнила себе я, сохраняя самое бесстрастное выражение лица.
- Герр Крюгер продолжает пребывать в радужном неведении, а тот подлый белобрысый предатель - пал от твоей руки, - Вадим крепко ухватил меня за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза. - А посему, никто нам уже не помешает.
Видимо, в моих глазах отразилось нечто такое, что заставило его забеспокоиться:
- Никак не можешь его забыть? - понял муж. - Вот дура! - гневно выкрикнул оборотень, конвульсивно сжимая пальцы.
Кажется, моя нижняя челюсть заскрипела...
- Страдать по мудаку - старинный женский обряд! - с сарказмом рассмеялся Вадим, остывая и смиряя свой гнев. - Бессмысленный и беспощадный. Не глупи, дорогая, забудь покойника, не тревожь его своими воспоминаниями. Скоро весь мир будет у наших ног. Нас ждет успех!
- Так сильно не хочется умирать? - поддразнила я ликантропа, уворачиваясь от его жестких пальцев.
- А кому хочется? - искренне удивился он. - Я ведь только научился наслаждаться своим бессмертием, и очень им дорожу. Нет, дорогая, мы - не умрем. Мы вместе предотвратим надвигающуся катастрофу, и получим всеобщее уважение, как официальные спасители человечества. А потом, мы заставим весь мир признать наше право на власть. Мы станем править миром! - глаза Вадима ярко сияли, настолько его вдохновила разворачивающаяся перед ним перспектива. - Дорогая, неужели ты не хочешь править миром?
"Не хочу, - мысленно запротестовала я. - Зачем мне настолько громадная ответственность? Можешь сколько угодно удивляться и даже разочаровываться, но у меня совсем иные представления о счастье" - но вслух я не сказала ничего, просто молча кивнула.
Вадим наградил меня радостным поцелуем и торопливо удалился, намереваясь заняться не ждущими отлагательств делами. Подготовка к экспедиции продолжилась и не останавливалась ни на минуту, вплоть до вчерашнего дня, когда на нашу виллу прибыл один весьма странный посетитель...
В тот день я безвольно смирилась с одолевающей меня хандрой и полностью отдалась в ее власть. С трудом избавилась от личного охранника, неизменно следующего за мной по пятам. Этот молодой ликантроп с совершенно тупым лицом, приставленный ко мне заботливым супругом, раздражал меня неимоверно. Его низкий лоб не обременяло даже слабое подобие какого-нибудь следа прожитых лет - способного запечатлеться в виде складок или морщин, а в пустых глазах не наблюдалось ни единого проблеска мысли. Как и все остальные подчиненные Вадима, на меня он взирал искоса, с плохо скрываемым недоумением и неприятием. Явно не понимал, чего от меня следует ожидать. Судя по его постоянному напряжению - всего, и в особенности - ничего хорошего. А я, в свою очередь, отнюдь не торопилась его в этом убеждать или наоборот, разубеждать. Но, полагаю, именно этого индивидуума я все-таки смогла немало удивить...
- Друг мой, как тебя зовут? - вежливо поинтересовалась я, оборачиваясь к оборотню, неслышно шагающему по садовой дорожке в паре шагов позади меня. Разболтаная походка и неумение носить галстук выдавали в нем типичного мальчишку из предместья, окончившего от силы восемь классов, любителя подраться, не обремененного особыми моральными принципами. Впрочем, своей должностью он дорожил - не снимал ладони с рукояти засунутого за ремень брюк пистолета и так бдительно зыркал по сторонам, что мое не на шутку разыгравшееся воображение тут же нарисовало образ огромного слона, хищно набрасывающегося на меня из зарослей самшита. Не знаю, почему именно слона... Но картинка получилась настолько забавной, что я не удержалась от смешливого фырканья...
- Рик, - нехотя представился боец, похоже, принявший мой смешок на свой счет.
- Пойди отдохни, кофе, чтоли на кухне попей... - предложила я. - Понимаешь, ты меня утомил. Хочу немного побыть одна.
- Но, господин Логан... - недовольно начал тугодум Рик.
- О, порази меня стрела Аримана! - наигранно захлопала ресницами я. - Ну сам подумай, куда я отсюда денусь? И зачем мне сбегать?
Думать Рик явно не привык, и поэтому предпочел промолчать.
- Ни в коей мере не претендую на роль единственного объекта внимания, присутствующего в твоей однообразной жизни, - иронизировала я. - Вот скажи, чем ты еще занимаешься, помимо работы?
- Вечером сдаю смену, прихожу в свою комнату и ложусь спать, - вымуштрованно отрапортовал исполнительный охранник. - Утром просыпаюсь, выхожу из комнаты, принимаю смену и...
- Хватит, мне все уже ясно, - поморщилась словно от зубной боли я, прерывая его речь. - Скучно, пресно. Ты бы хоть хобби какое-нибудь себе придумал.
- Чего? - так напрягся несчастный Рик, будто я предложила ему что-то неприличное.
- Отдушину для души! - возвышенно уточнила я, не удержавшись от представившейся возможности всласть поиздеваться над своим надоедливым секьюрити.
- Чего? - однообразно переспросил так ничего и не осознавший, но окончательно замороченный мною охранник. По его лбу скатились крупные капли пота, вызванные непривычным мыслительным процессом.
- А-а-а! - дошло до него. - Фух! - он облегченно перевел дух и рукавом утер мокрый лоб. - Умеете же вы тумана напустить, госпожа. Я вот недавно кино смотрел про этого самого, как его - хоббита! - по-детски непосредственно выпалил он и впервые расплылся в довольной ухмылке. - Да никак вы собираетесь и меня куда-то за чем-то послать? - внезапно осенило Рика.
"Точно, - мысленно рассмеялась я. - Конкретно, навсегда и подальше", - но вслух я, конечно же, сказала совсем другое:
- Займись каким-нибудь коллекционированием, открытки там собирай или значки...
- Зачем? - не понял Рик. - Они же почти ничего не стоят!
- Хорошо, предлагаю альтернативный вариант - яйца Фаберже! - насмешливо прищурилась я, наблюдая за его ошеломленно вытянувшимся лицом.
Охранник громко расхохотался:
- Скажете, тоже, госпожа! - теперь он вытирал не только лоб, но и глаза от набежавших из-за смеха слез. - Шутить изволите! Нет, извините, но яйца - это уже извращением попахивает... Вот разбогатею, и начну коллекционировать попки фотомоделей! - Рик снова хохотнул, весьма довольный собственным чувством юмора. - Пойду и в самом деле кофе выпью, умотали вы меня... - с этими словами ликантроп повернулся и зашагал к дому. А я обрадованно улыбнулась, приготовившись в полной мере насладиться долгожданным уединением, добытым с таким трудом...
Было, наверное, часов одиннадцать утра, когда я попросила садовника забрать мой шезлонг с обычного места и переставить на крохотную полянку, расположенную в самой куще густых кустов сирени, еще лишенных листвы. Решила понежиться на солнцепеке. В компаньоны себе я выбрала томик модного японского прозаика Харуки Мураками. Растянулась на удобной лежанке, сунула книгу под голову, накрылась шалью, подставила лицо жарким солнечным лучам и, кажется, задремала... Разбудили меня два мужских голоса, звучащих в непосредственной близости от моего тайного убежища. Очевидно, собеседники прогуливались по дорожкам сада и случайно забрели в самую отдаленную его часть, невольно нарушив мое уединение. Первый голос принадлежал моему мужу, второй же оказался совершенно мне не знаком. Заинтригованная, понукаемая извечным женским любопытством, я протянула руку и бесшумно отвела в сторону несколько веток, желая не только слышать, но и видеть...
- Сколько лет сколько зим, Лайош! - бурно восклицал Вадим, довольно снисходительно похлопывая своего гостя по плечу. - Давненько же мы не виделись... Добро пожаловать!
- И правда, давно, - согласно кивнул его собеседник, облаченный в длинный черный плащ, напоминающий монашескую сутану. Это был высокий, стройный мужчина, чей голос поражал богатством интонаций и утонченным, почти певческим звучанием. - А ты, как я погляжу, отлично здесь устроился. Поздравляю. С удобством и почти княжеской роскошью... - он отбросил на плечи капюшон своего плаша, с удовольствием щурясь на солнце. - Да ты, друг, никак сибаритом заделался? - в вопросе гостя содержалась беззлобная подколка, поэтому Вадим ответил самодовольным смехом.
Я же с удивленим рассматривала смельчака, пораженная его вольными речами и манерами. Никогда не слышала, чтобы кто-нибудь осмеливался разговаривать с моим мужем настолько непринужденно. И никогда еще не встречала подобной красоты! Да, Вадим и сам обладал чрезвычайно яркой внешностью, но его красота имела совсем другую природу. По сравнению с демоническим обянием моего супруга, его гость казался сущим ангелом. И пускай природа наделила обоих мужчин почти идентичными чертами - смуглой кожей, темными глазами и черными волосами, но этот загадочный Лайош буквально излучал свет, озаряя все вокруг. А поэтому, я невольно залюбовалась его улыбчивыми губами идеального очерка, высокими скулами, руками безупречной формы и короткими кудрями, обрамляющими лицо прекрасного греческого бога. Поэтому и пропустила часть разговора...
- ... Волк - четвертый по рангу в иерархии жрецов Митры, это тоже не мало - друг мой, - между тем, негромко говорил Вадим.
- Но куда скучнее статуса старейшины чалада, не так ли? - со смешком намекнул Лайош. - Твой статус говорит о том, что ты много добился!
- О вас же в последнее время вообще ничего не говорят, - не остался в долгу мой супруг. - Так, глядишь и совсем вскоре позабудут...
- Зато о тебе сейчас очень много судачат, - осуждающе нахмурился Лайош, - причем, исключительно в плохом смысле. Не пора ли остановиться и раскаяться, друг мой?
- Лучше управлять адом, чем прислуживать в раю, - картинно раскланялся Вадим. - Если возникнет необходимость причинить кому-то зло, то обращяйся без промедления, друг мой! Выполню твой заказ вне очереди, скидку и качество гарантирую.
- Нет уж, спасибо, - поспешно отказался жрец-Волк. - Ты же помнишь правила - нам запрещено принимать сторону какого-либо из чаладов и тем паче, обагрять свои руки кровью. А посему, я смею только советовать...
- Да, ну? - иронично усомнился Вадим, дурашливо вздергивая брови. - И кого ты намереваешься тут обмануть, друг мой? Сам ведь знаешь, что один из ваших братьев беспринципно вмешался в ход судьбы, сотрудничая со мной и герром Крюгером...
- Он будет наказан! - сурово перебил Лайош. - Даже не сомневайся. Возможно, не сейчас и не нами, но наказания ему не избежать.
- Верю! - кисло скривился ликантроп, всем своим видом опровергая искренность оного утверждения. - Но до тех пор он успеет доставить нам немало проблем...
- Кстати, о проблемах, - добродушная улыбка враз сбежала с помрачневшего лика молодого жреца. - Как ты и просил, я вдоль и поперек перерыл наши архивы, но не нашел в них ничего интересного, способного навести на след исчезнувшей таблички с третьим пророчеством. Боюсь, она и в самом деле находится у немцев.
- А защита? - спросил Вадим.
- Какие-либо упоминания об устройстве, наделенном силой противостоять гневу Митры - тоже не обнаружились. Прискорбно, но у нас не имеется ни малейшей подсказки - способной помочь узнать, как оно выглядит или действует. Известно только, что в хрониках дней минувших оно фигурирует под названием Оружием Бога, а реальность его существования - неоспорима.
- Хм, ну спасибо хоть на этом! - разочаровано буркнул Вадим. - Как говорится: отсутствие результата - тоже результат. Но возможно, что Древний более осведомлен в интересующих меня вопросах?
- Не исключено, - равнодушно пожал плечами молодой жрец. - Хотя прошу, не очень-то на него надейся, ибо нынешнее местонахождение Древнего не известно. И более того, за последнюю тысячу лет он вообще никак о себе не напомнил. Я спрашивал у Учителя, но Абадайя напрочь отказывается разговарить на темы, хоть как-то связанные с грядущей бедой... Кстати, - тут Лайош испытующе прищурился, вглядываясь в лицо Вадима, - а почему ты так интересуешься третьим пророчеством и Оружием Бога? Ведь чаладанья - погибла... Как я слышал - от руки подлого предателя Крюгера. А без нее ни пророчество, ни Оружие Бога - уже не имеют никакого смысла.
- Увы, да! - поспешно подтвердил мой хитроумный супруг, а вполне достоверный трагизм в его голосе делал честь любому признанному актеру. - Помним, скорбим.
- Твоя жена - погибла, - повторил Лайош, - а ты почему-то не в трауре? - он только сейчас обратил внимание на подчеркнуто весенний наряд ликантропа - светло-серые брюки, белую водолазку и замшевый пиджак красивого золотистого оттенка. - Где твои черные одежды, друг? Где заплаканные глаза вдовца и посыпанная пеплом голова?
- Траур - он не в одежде, он - в душе! - смиренно ответствовал Вадим, опуская глаза.
- Ну-ну... - с сомнением в голосе протянул жрец. Похоже - не поверил. - В любом случае, не советую тебе сильно интересоваться Древним и Оружием Бога, ибо ничем хорошим это не кончится. Такие глобальные тайны находятся вне сферы твоей компетенции, ибо ты конечно могуч, но отнюдь не всемогущ. Скорее всего - не узнаешь ничего ценного, лишь найдешь новые проблемы на свою и без того беспутную голову... - по какой-то личной причине Лайош даже и не пытался скрыть искреннего сочувствия, испытываемого им к Вадиму.
- Спасибо, друг! - нехотя пробурчал глава чалада оборотней, выслушав оное, весьма здравое на мой взгляд, предостережение. - Но пускай тебя не беспокоит состояние моей головы. Это моя проблема...
- Ладно, - пожал плечами жрец, - как хочешь. У людей есть фраза: наше дело предложить.
- А наше дело - отказаться! - тонко улыбнулся ликантроп.
Лайош лишь вздохнул, вежливо скрывая свое неодобрение.
- Да, друг мой, ты почти идеален, - подмигнул все понявший Вадим. - Но и у тебя имеется один крохотный недостаток.
- Какой? - заинтересовался жрец.
- Ты излишне доверяешь окружающим! - с подначкой сообщил оборотень.
- Ах, так? Ну тогда позволь мне откланяться, - Волк с удовольствием вернул моему супругу всю дозу полученного от него сарказма - изобразив насмешливый поклон. - Желаю удачи. Если что, то будь уверен - я всегда готов почтить твои похороны своим присутствием!
- А вот в этом я даже и не сомневаюсь! - жизнерадостно расхохотался Вадим.
- До встречи. О, не провожай меня, я отлично помню дорогу до ворот виллы, - жрец развернулся на каблуках и бодро загашал прочь, провожаемый задумчивым взглядом моего мужа.
"Интересно, зачем он сюда приходил? - размышляла я, все еще пребывая под впечатлением от сияющей, нет - просто ослепительной красоты Лайоша. - Ясное дело, вовсе не для того, чтобы предостеречь Вадима от ошибок! Хотел еще раз удостовериться в моей смерти? Возможно, возможно! Вон как глазами по сторонам зыркает, словно мой призрак высматривает! Вел он себя вполне убедительно, но я почему-то ему не верю... Ох чую, не чисто тут что-то! Но хорош, конечно, как же он собой-то хорош!.." - надеясь понадежнее запечатлеть в памяти образ прекрасного жреца, я свесилась с шезлонга - восхищенно таращась ему в спину, не удержалась, и... Шумно свалилась на землю!
- Кто здесь! - вскрикнул Вадим, вздрагивая от неожиданности.
- Я! - тут же отозвалась я, намереваясь смягчить свою вину с помощью чистосердечного раскаяния.
- Ева? - изумился муж, таращась на меня - выходящую из кустов и страдальчески потирающую ушибленный бок. - Что ты тут делаешь? Подсматриваешь, подслушиваешь?.. - он с подозрением прищурился. - Я же уже просил тебя не вмешиваться в дела моего чалада!
- Прости, на сей раз все получилось совершенно не специально, - повинилась я, в нескольких словах обрисовывая события сегодняшнего утра.
- И ты сумела избавиться от Рика? - недовольно нахмурился Вадим. - Ах он прашивец! Посмел пренебречь моими распоряжениями...
- Рик ни в чем не виноват! - повысила голос я, вступаясь за допустившего оплошность охранника. - Просто, я его послала...
Вадим снова залился громким смехом, а его сурово нахмуренный лоб - разгладился.
- Боюсь, такое сложное задание окажется непосильным для его ограниченного интеллекта! Но клянусь, еще раз он тебя проморгает, и я самолично отрежу его "фаберже", - пальцы мужа изобразили короткий и неумолимый жест, должный обозначать будущую кастрацию Рика. - В назидание всем! - мрачно хохотнул он, беря меня под локоть и увлекая в сторону дома. - Пойдем на веранду дорогая, пора обедать.
- Лучше расскажи мне о Древнем и Оружии Бога, - попросила я, подстраиваясь под его размашистый шаг. - И не вздумай утверждать, будто это меня не касается.
- Хм, - снова задумался оборотень. - Наоборот, касается, и даже очень. Ведь Оружием Бога только ты одна и способна распорядиться по назначению. Жаль, но я и правда не знаю - где нам его искать.
- А Древний? - с любопытством повторила я.
- Древним жрецы Митры называют самого старого из всех ныне живущих на земле людей, - не стал скрывать от меня Вадим. - Я несколько раз натыкался на этот термин в наших старинных книгах, но так и не сумел выяснить - кто же он все-таки такой. Уверен, один лишь Абадайя посвящен в тайну его личности, но хитрец молчит - не хочет помогать ни какому из двух чаладов. Старик строго соблюдает закон о нейтралитете жрецов Митры, запрещающий им влиять на естественный ход событий. Видимо, придется нам самим во всем разбираться...
- С помощью Лайоша? - уточнила я. - А он-то тут при чем?
- Жрец-Волк доводится тебе родственником, - немного помолчав, сообщил Вадим. - Он - двоюродный кузен погибшего Белы Фаркаша, твоего отца. Считай - твой дядя. Нас с ним связывает давняя дружба, ведь Лайош никогда не верил в то, что я был как-то причастен к смерти Белы и Людвиги. Он знает, как сильно я любил свою сестру. Да и ты ему далеко не безразлична...
- И при этом, Лайош тоже уверен, будто меня нет в живых? - продолжала расспрашивать я. - Ты и его сумел убедить в том, что я погибла по вине Крюгера?
- Распустить подобные слухи оказалось совсем не трудно, - довольно ухмыльнулся Вадим. - Мои бойцы - дежурившие в лодке под мостом, выловили тебя из реки и посчитали мертвой. Ведь удар ножом в сердце способен убить любого из нас - хоть ликантропа, хоть чистокровного лугару. А в особенности анатомии представителей твоей семьи - посвящены лишь избранные. Таким образом я не только утер нос герру Крюгеру, но и сделал тебя козырем в своих руках, попутно - ничуть не повредив свою репутацию, - муж заговорщицки сжал мои пальцы. - Вот увидишь, придет нужное время и мы с блеском разыграем этот козырь!
- Возможно! - согласно кивнула я, но интуиция подсказывала мне, что этим далекоидущим планам не суждено сбыться. Кстати, так оно все и случилось, ибо судьба распорядилась иначе...
Итак, этой ночью я проснулась внезапно, разбуженная безотчетным чувством тревоги. Приподнялась на локте, вглядываясь в окно, полускрытое легкой шторой из органзы. Лунный свет сумел лишь частично пробиться сквозь эту тканевую преграду, рисуя сбивчивый рисунок на мраморных плитках пола. В воздухе разливались умиротворение и тонкий аромат моих духов, а весь дом словно замер и ни единый звук не нарушал установившейся в нем тишины и покоя. Электронные часы на тумбочке возле кровати показывают два часа пополуночи. Циферблат светится синеватым неоном, бросая отблеск на лицо безмятежно спящего рядом со мной Вадима. Вот уж его-то точно ничто не тревожит - таким спокойным выглядит сейчас его лицо, так равномерно приподнимаются и опускаются в такт едва угадывающемуся дыханию мускулистые плечи. Интересно, что же тогда побеспокоило меня, что разбудило?..
Я вновь бесшумно прижалась к подушке, прислушиваясь к собственным ощущениям. Тихо, лишь взволнованно грохочет сердце у меня в груди, уподобившись морскому прибою. Предупреждает свою недоверчивую хозяйку, выстукивая набатное - быть беде, быть беде! Внезапно по невесомой шторе пробежала слабая волна, выдавая присутствие за ней кого-то чужого - незаметно проникшего в нашу спальню! Пробежала и улеглась, будто этот чужой беззвучно прокрался вдоль окна и затаился возле выступа подоконника, надежно скрытый тяжелой парчевой портьерой. Но теперь я его уже видела - выпуклый контур под плотной тканью, принадлежащий кому-то худому, даже щуплому, низкорослому и гибкому, будто ивовая лоза. Не отводя взгляда от спрятавшегося за портьерой врага, я осторожно приподнялась, протягивая руку к кинжалу - лежащему возле часов. Похоже, чужак тоже проследил мое движение, ибо до меня неожиданно донесся запах его пота - противного, терпкого, свидетельствующего об охватившей врага панике. Я схватила кинжал, резко взмахнула рукой и метнула оружие, целясь в едва различимую выпуклость под портьерой...
Но увы, мой неведомый противник обладал потрясающей реакцией. Не знаю, что именно его спасло - интуиция, схожая с предельно отточенными чувствами хищного зверя, или же банальное везение. Словно угадав траекторию полета кинжала - враг резко присел... С негромким стуком, клинок - пропоров портьеру, вонзился в стену именно в том самом месте, где еще мгновение назад находилась голова ловкого щпиона. Прокатившаяся по ткани зыбь выдала направление его оступления...
- Вадим! - громко закричала я, откидывая одеяло и вскакивая с кровати. - Проснись, в доме - чужой!
Мгновенно пробудившийся супруг голым слетел на пол и, еще успев уловить затухающее движение портьеры, с рычанием сорвал ее со стены... Невысокая серая тень ужом вывернулась у него из под руки, швырнув в лицо оборотня какой-то комок - моментально взорвавшийся облаком серой пыли. Вадим закашлялся, согнулся почти пополам и - глухо подвывая, закрыл ладонями обильно слезящиеся глаза...
- Табак! - отмахиваясь обеими руками, определила я.
Спустя пару секунд едкий порошок благополучно осыпался на пол, но чужака к тому времени и след простыл.
- Помогите, хулиганы зрения лишают! - ехидно рассмеялась я, наблюдая за излишне драматизированными страданиями мужа. - Ну все, хватит придуриваться, ничего с тобой не случится, ты же практически бессмертный.
- Бессердечная, могла бы разок и пожалеть своего благоверного, хотя бы для виду! Нет, вот гад все-таки, а? Напал на меня у меня же в доме! - почти с восхищением констатировал наконец-то проморгавшийся Вадим, сдергивая с прикроватной кушетки легкое атласное покрывало и оборачивая им свой торс на манер римской тоги. - Интересно, как он сумел проникнуть на виллу? На ночь я всегда включаю лазерную охранную систему, а сквозь нее даже мышь незаметно не проскочит!
- А он и не проскакивал, - улыбнулась я, любуясь шокированно вытянувшимся лицом супруга.
- Как это? - не понял ликантроп.
- Все элементарно, Ватсон! - я насмешливо прищелкнула пальцами. - Наш ловкач постоянно находится внутри дома.
- Да ну!.. - не поверил Вадим.
Я подначивающе хихикнула и приглашающе махнула рукой, готовая доказать свою версию:
- Идем, - а поскольку муж величественно застыл в центре спальни, продолжая упрямо изображать какого-то античного героя, еще и потянула его за край импровизированной тоги, - кто ищет - тот всегда найдет!
- Да чего найдет-то? - отмер Вадим, нехотя следуя за мной. - Мой дом - моя крепость, сюда...
- Ага, даже мышь не проберется незамеченной, - намешливо закончила за него я. - Слышала уже, верю на слово, можешь не повторять. Думаешь, это призрак какого-то невинно убиенного тут монаха тебя табаком осыпал?
- Монахи не курят, это раз, - хмыкнул муж, заинтригованный моими маневрами. - И к тому же, я никаких монахов не убивал, это два. Ну или во всяком случае, пока не убивал...
Продолжая беседовать в такой же полушутливой манере, мы оставили позади коридор и очутились на лестнице, ведущий на первый этаж.
- И куда же мы направляемся, госпожа сыщик? - заинтересованно спросил ликантроп. - Давай я лучше парней позову, устроим тотальный обыск всех этажей и...
- Не стоит, - отрицательно покачала головой я. - Наша мышь явно затаилась в каком-то тайнике. Причем, третий этаж я сразу исключаю - ведь там у нас устроены зимний сад, библиотека и солярий. Не самые посещаемые места, особенно тобой.
- Намекаешь на мою хроническую нелюбовь к чтению? - покосился на меня Вадим. - Ну извини, не все же у нас такие "синие чулки" как ты. И да, нет тут никаких тайников...
- Или ты просто о них не знаешь, - парировала я.
- Хм? - задумался муж, смущенный таким аргументом. - А знаешь, возможно ты и права, - признал он.
- Смотри, что у нас получается, - вслух рассуждала я, медленно спускаясь по ступенькам лестницы. - Уверена, чужак присутствует в доме отнюдь не для того, чтобы причинить нам вред. Иначе, он бы воспользовался чем-нибудь посерьезнее табака. Значит, он просто за нами следит - добывает нужную информацию. В сад он точно не суется - там твои бойцы сразу его засекут. Полагаю, он не покидает дом и следовательно, его потайное убежище должно располагаться там, где мы с тобой бываем чаще всего...
- В кровати! - пошло хохотнул Вадим. - Куда-то не туда нас твой дедуктивный метод ведет, Холмс!
Я ответила ему кислой улыбкой:
- Не уверена, что его сильно интересуют наши интимные отношения. Разговоры, вот что ему нужно!
- Тогда главная гостиная! - уверенно определил оборотень. - Именно там мы чаще всего обсуждаем наши планы на будущее. Но, готов поспорить на что угодно, там точно нет никакой потайной комнаты!
- Вот это меня и беспокоит, - растерянно пробурчала я. - А ведь должна быть! Ох... - и тут меня внезапно осенило. Сраженная догадкой, я так резко остановилась, что муж - шедший за мной по пятам, не успел притормозить, и всем своим немалым весом налетел на меня, сильно толкнув в спину. Я потеряла равновесие, качнулась, взмахнула руками и... кубарем покатилась вниз по лестнице.
- Черт! - вскрикнул Вадим, попытался меня поймать, не сумел, наступил на конец покрывала - волочащийся за ним по полу, и быстренько последовал за мной, причем - столь же экстремальным способом.
____
Пешт - более новый район города Будапешта, территориально разделенного на два сегмента - Буду и Пешт. Между ними пролегает река Дунай.
Чалад - семья (венг.)
Швабская, швабы - немцы, говорящие на особом южнонемецком диалекте и проживающие в области на юге Германии, называемой Швабией. В обобщенном значении - все немцы вообще.